Как бы надолго я ни пропадал из их жизни, я всегда возвращался. Мои родители. Они всегда жили здесь, в этой тесной однокомнатной квартире, переделанной в "двушку". Эта сосна во дворе за моим окном... Всё так знакомо, до боли в сердце.
Здесь была моя детская. И теперь я снова вернулся сюда.
Зачем я сюда пришёл? Их нет здесь уже несколько лет... Мои родители. Они умерли, мама в возрасте семидесяти трёх, а отец годом раньше, ему тогда было семьдесят пять. Долгожители... Для тех, у кого ещё есть родители. Те, кто их потерял, поймут меня. Когда их нет, их уже просто нет, и не важно, сколько лет они прожили - их не вернуть. Не вернуть мамину улыбку, не вернуть смех отца. Их любовь. Не вернуть.
Но я опять пришёл сюда. Что-то меня ещё держит здесь.
- Надеюсь, вы недолго здесь пробудете? Мне скоро надо уйти, - это говорит нынешняя хозяйка квартиры, моя племянница.
- Да, Юльчик, я сейчас... Хочу постоять здесь немного, - я молчу и смотрю на сосну за окном. Слышал, что её собираются срубить. Затеняет... - Ты хочешь снести стенку и объединить комнаты?
- Да... - Юля уже на кухне, чем-то гремит. - Здесь так тесно.
- Понимаю, - киваю я. Мне грустно. В этой комнате я провёл своё детство. Я спал вот здесь, где сейчас стоит шкаф. И вот здесь учил уроки, но теперь сюда поставили велотренажёр.
Я взялся за ручку двери и прикрыл её. Не полностью. Оставив узкую щель.
Я сел на пол и стал смотреть в эту щель. Помню, я всегда лежал в кровати и смотрел на неё, когда не мог заснуть. Темнота окружала меня, а из этой узкой полоски лился золотой свет, в котором танцевали пылинки. Я воображал, что это пыльца волшебных фей. И убеждал себя, что если дверь закрыть и снова открыть, то за ней окажется не комната мамы и папы, а лесная полянка, на которой растут сосны. Такие как моя, за окном. И там всегда светит солнце и играют дети.
Мне не читали сказок на ночь, но я придумывал их сам. Эти вечера перед приоткрытой дверью запомнились мне на всю жизнь, как будто были самым лучшим, что было в детстве.
Я никому не рассказывал о той волшебной поляне. Это мой секрет, им он и останется.
- Дядя, я ухожу через пять минут, - сообщает Юля.
- Да-да, я сейчас... - повторяю я, отвлёкшись от воспоминаний, но не отрывая взгляда от двери. Я опять, как и тогда, в детстве, хочу войти туда. И боюсь.
Я всегда лежал и уговаривал себя встать, подойти, закрыть и снова открыть дверь. Чтобы вбежать в чудесный мир вечного лета. И не мог. Да, конечно, я боялся. Боялся - вдруг я обманул сам себя, и за дверью нет лесной поляны? Страшился этого разочарования. И ни разу не открыл дверь. И продолжал верить.
А теперь я сижу здесь, перед этой дверью, взрослый и серьёзный дядя. Солнце сейчас с той стороны дома, и свет струится через отверстие между дверным полотном и коробкой. И я вижу там пыль. Юля недавно пылесосила, наверное, побеспокоила пылевых фей. Или пылевых клещей.
Я поднимаюсь на ноги. Чувствую в них странную дрожь. И задаюсь вопросом: что, если бы мне удалось открыть дверь так, чтобы она показала мне волшебную поляну? Что, если я был прав и мои фантазии были... реальностью? Смог бы я уйти туда, покинуть маму и отца? Всем известно - из волшебных миров дети не возвращаются, если только им не помогает Питер Пэн. Я бы ушёл и не смог вернуться так, как вернулся сегодня сюда, в мой дом, в дом моих родителей.
И я, похоже, могу ответить на этот вопрос. Остался бы. Посмотрел бы на фей, пома-хал бы рукой тем счастливым детям, играющим на поляне, вечно озарённой светом. Но не переступил бы порог. Я всегда очень любил моих маму и папу. Люблю и теперь.
И вот только сейчас настало время, когда я мог бы покинуть отчий дом. Но сквозь волшебную дверь могут пройти только дети... А я взрослый и серьёзный дядя.
Дверь открывается, на пороге стоит Юля. Она полностью одета, готова выйти на улицу. Даже зонт взяла. За окном пасмурно, но дождя ещё нет.
- Я ухожу, - она смущена. Ей, конечно же, неудобно выгонять меня.
- Всё, пойдём, - я улыбаюсь как ни в чём не бывало, шевелю усами. - Ломайте. Здесь сразу станет просторнее и светлее.