Воздух снаружи был холоден и чист, и резные башни города словно проваливались в бездонное серое небо.
Ирт постоял недолго на балконе, совсем рядом с узорчатым окошком, за которым качался огромный маятник городских часов. В пропасти под ногами гулял ветер - часовая башня была одной из самых высоких в этом странном пустом городе. Идти внутрь не хотелось: там было жарко, тесно и тихо, и каменные стены давили на плечи и голову.
Ирт никогда не любил подземелья - не ему, юному сыну вольного Воздушного народа, сидеть заточенным под толщей земли и камня. У него есть небо, солнце и простор. Раньше было.
Тонкие пальцы холода уже пробрались под одежду и теперь вкрадчиво касались шеи и груди, дышалось с трудом, почти как на высоте за облаками. Ирт поднял к лицу ладонь и дохнул на цветную рукавицу: горячий пар осел легкой изморозью на пушистой шерсти. Не стоило стоять здесь дольше. Мальчик последний раз окинул взглядом пустое - ни тени облачка, - небо, такое родное и далекое, и шагнул внутрь, на первые ступени ведущей вниз лестницы.
Мага Ирт нашел в библиотеке: светящиеся шары бросали яркие черные тени на стены и стеллажи с книгами, а старик подслеповато щурился на мелкие изящные буквы очередного фолианта.
- Отпустите меня, - попросил Ирт, даже не думая здороваться.
- А я и не держу, - пожал плечами маг, не поднимая головы.
- Вы понимаете, о чем я. Помогите мне. Вы столько всего изучили, вы знаете заклятья...
Старик оторвался, наконец, от книги и смерил Ирта взглядом, с головы до ног:
- Магия - не игра и не забава. Она требует Силы. Зачем мне тратить ее на твои дурацкие идеи?
- А зачем вы тогда спасали меня? Лучше бы я замерз там, снаружи! - голос Ирта зазвенел от сдерживаемых слез. Не дожидаясь ответа, он развернулся и выскочил из библиотеки.
Он очень давно не плакал - с тех самых пор, как умерла мама. Отец стоял тогда на пороге его, Иртовой, комнаты и говорил что-то спокойным и ровным голосом, а Ирт смотрел, как судорожно сжимают отцовские пальцы хвостовую кисточку от змея, висящую, как и положено взрослым, на ремне у пряжки, и колючий ком ворочался у мальчика в горле, норовя выдавить наружу слезы.
Такие же, как текли из его глаз сейчас. Но летуны не плачут, и Ирт прятал свои слезы от всех, уткнувшись носом в угол подушки.
Рядом с кроватью остывал обед - маг никогда не забывал покормить своего гостя, вот только есть не хотелось совершенно.
Каменный потолок над головой был расписан под ночное небо - словно в издевку над неудачным летуном. Впрочем, маг, наверное, просто не подумал о такой мелочи - старик был вообще-то незлой и мальчишку не обижал. Но и помогать не собирался.
Ирт вытер ладонью последние слезы и сел на кровати.
Что ж, он выберется из этого мертвого города сам. Должно же здесь найтись хоть что-то, пригодное для змеиного каркаса, а шелк можно взять в часовой башне, там на стенах в центральной зале висит множество знамен. Змей, конечно, будет тяжеловат, но если вплести в него ветер... Наверху, у самого шпиля башни.
Он обязательно взлетит. Туда, за серое полотнище холодных небес.
Дерево для каркаса Ирт нашел на десятый день поисков. К тому времени он облазил почти все покои мага, кроме его личного крыла - туда старик мальчика не пускал. Летун уже почти отчаялся - словно специально, вся мебель здесь была из темного тяжелого дерева, с позолотой и бархатом, вычурная и массивная. Все стойки вокруг были сделаны из камня или черного металла - узорчатые, холодные, жесткие. При взгляде на них не возникало даже мысли о полете.
А тут, в крохотной комнате, едва освещенной единственным шаром, стояла клетка. Большая, больше мальчишки, и совершенно пустая. Небесам ведомо, кого собирались держать здесь, но стены клетки были сплетены из тонких побегов черного дерева - старая Мард когда-то рассказывала им про такое. Оно, конечно, было гораздо тяжелее полого, из которого делают змеи, но попробовать стоило.
Ирт шагнул вплотную к клетке, разглядывая крепления прутьев.
Змей получился каким-то угловатым и неуклюжим - побеги дерева были изогнуты, летун чуть голову не сломал, пытаясь придумать подходящую для них форму. Но не зря на ремне мальчика висела кисточка с хвоста его первого змея. Тот змей дался Ирту гораздо большей кровью и трудом, и он летал, а значит, полетит и этот. Надо только поймать ветер в старый шелк.
Маг пришел в комнату к летуну, когда он заканчивал каркас. Пару долгих минут старик стоял над Иртом, внимательно разглядывая черные гибкие прутья.
- Вижу, ты нашел клетку для демонов, - наконец сказал он.
- Да, - коротко кивнул Ирт, не отрываясь от дела.
- Я делал ее два года, - странным голосом сказал маг.
Мальчик поднял голову и прямо посмотрел на него:
- Вы сами отказались мне помочь. И я не думал, что эта клетка вам нужна.
Несколько мгновений старик смотрел в его светлые, синие как небо, глаза, потом перевел взгляд на тонкие пальцы, на моток паучьей нити в руках.
- Ты прав, - неожиданно кивнул маг. - Она мне была совсем не нужна.
И вышел из комнаты.
Старое знамя - Ирт выбрал темно-зеленое, с золотым полумесяцем в углу, - рвалось из рук. Ветер уже выбил из него вековую пыль, распрямил слежавшиеся складки.
Ирт с трудом вдохнул - ледяной воздух резал грудь, морозил глотку. Губы уже почти не слушались, но мальчик упрямо цедил слова древнего наговора:
- И душу доверяя ветру, и помыслы очищая от земной черноты и тяжести...
Ветер весело рванул шелк, выдернул угол знамени из закоченевших пальцев.
Ирт дернулся, чтобы поймать полотно - крылья его будущего змея. Рука двигалась медленно и неохотно.
"Тысяча восемьдесят две ступеньки", - билась в голове мысль. Ровно столько Ирт насчитал от подножия башни и до верхней площадки. "Тысяча восемьдесят две".
Это было совершенно неправильно - думать о дороге к земле во время наговора. В такой момент следовало думать только о небе, стремиться к нему, но в голове настырно засела мысль о ступеньках - вниз, в тепло, подальше от острого ветра, замораживающего на глазах слезы, и колючей боли в груди.
- Сердце открывая для полета, - выдохнул Ирт уже без голоса, и серое небо стало вдруг близким-близким и почти черным.
Очнулся мальчик в своей комнате, на мягкой кровати. Вокруг приглушенно светились магические шары, а телу было тепло и спокойно.
- Я думал, ты не выкарабкаешься, - негромко произнес знакомый голос, и мальчик с трудом повернул голову на звук.
Маг сидел на стуле возле его кровати, и пальцы старика размеренно крутили крохотную чашку.
- Две недели я на тебя потратил, - сообщил маг.
Ирт смутно помнил: огонь горел в его теле, разливался в крови, и старый голос тихо шептал странные, холодные слова, от которых становилось легче.
- Я говорил тебе, что ходить наверх нельзя. Зачем ты рисковал жизнью?
Ирт промолчал - старик все равно никогда не знал тяги к небу, терзающей сердце каждого летуна.
- Выпей, - сказал, наконец, маг и поднес к губам мальчика свою чашку.
Больной послушно глотнул.
Старик поймал Ирта у самых дверей часовой башни.
- Ты же только встал на ноги, - сказал он. - Тебе нельзя туда.
- Мне надо, - качнул головой мальчик.
- Хорошо, - кивнул маг. - Только сначала я покажу тебе кое-что. Пойдем.
Старик неторопливо брел по каменному коридору внутреннего перехода, Ирт ступал рядом, шаг в шаг. Стены вокруг давили, хотелось пойти быстрее - подальше от этого тяжеловесного молчаливого камня и тихого шороха одежды. Но рядом шел человек, дважды спасший ему жизнь, шел и говорил - спокойно, неторопливо.
- Этот город давно пуст, и так даже лучше, ведь здесь хранится сердце Силы - огромный магический кристалл, способный менять мир. Немало войн когда-то гремело на этих землях, армии завоевывали город, стремясь завладеть Силой. Но Сердце нельзя унести отсюда, оно пустило корни в камень этого города, и все новые правители отправляли людей на штурм. Войны сменяли одна другую, пока один из магов - он был большой дурак, скажу я тебе, - не заморозил это место навсегда. Теперь вокруг лежит ледяная пустыня, пройти через которую невозможно, и город мертв, уже века. Все забыли и его, и Сердце. Это даже к лучшему, ведь я могу спокойно работать здесь...
- Вы хотите менять миры? - не сдержался мальчик.
Старый маг усмехнулся:
- Я давно умею менять миры, но зачем мне это? Меня вполне устраивает тот, что есть сейчас. Нет, я просто слушаю Сердце. Оно рассказывает мне обо всем, что только есть на этом чудном свете. Мы пришли, - буднично сказал он, останавливаясь перед простой дверью.
Ирт не смог бы сказать, была ли эта комната велика или мала. Вся она утопала в сполохах разноцветного сияния. А в центре его билось Сердце, и мерный прибой световых волн накатывал в унисон биению крови в жилах. Этим сиянием хотелось дышать или пить его, словно чистый горный ветер...
Старик пробормотал что-то невнятное себе под нос, и мальчик тихо ахнул: пол под их ногами исчез, сменившись бархатной чернотой ночного неба. Золотистые звезды мягко сияли вокруг, маня к себе.
Старик сказал еще что-то.
Розовые лучи зари расцветили мир, заиграли на острых пиках знакомых с детства гор. Вот там, на склоне мертвого вулкана, лежит их Гнездо. Ирт не раз видел его вот так, с высоты птичьего полета, только сейчас ремни змея не тянули его руки...
Летун потряс головой, и видение исчезло.
- Все еще хочешь в небо? - спросил маг, не отводя взгляда от сияющего Сердца.
- Мне надо, - просто сказал мальчик.
- Тогда я пойду с тобой, - сообщил старик. - Я не знаю заклинаний для змея, но я смогу греть тебя во время наговора. И возьми голубое знамя - оно когда-то принадлежало Воздушному племени.
Тысяча восемьдесят две ступени - ровно столько отшагали летун и маг до простой открытой площадки наверху часовой башни. У самых дверей их ждал черный каркас будущего змея - старик не стал спускать его вниз прошлый раз.
- Я знал, что ты попробуешь снова, - сказал маг, не глядя на Ирта, и распахнул дверь.
Ледяной ветер ударил их в лицо, вышиб дыхание.
- Давай!
Мальчик шагнул вперед и взмахнул знаменем.
Слова лились легко, словно сами по себе, таяли в звонком от холода воздухе, переплетались с ветром.
Старые руки лежали на плечах Ирта, горячие, щедро льющие тепло в его тело. Лежали легко, едва касаясь, не пытаясь удержать.
А над головой билось на ветру голубое знамя Воздушного народа - как полоска вольных весенних небес, - рвалось прочь в бездонную высь, звало за собой.
- Вверяю себя небу! - закончил Ирт наговор - твердо, громко, как учили. И мягко потянул вниз голубое полотнище - будущие крылья его змея, полные вольного ветра.
Маг молча стоял в сторонке, наблюдая, как ловко крепит мальчишка голубое шелковое полотно к черному каркасу - несколько точных, почти машинальных движений, именно там, где надо.
Змей вздрогнул и дернулся вверх. Ирт рассмеялся. Вставил руки в ременные петли, затянул потуже...
- Подожди, - окликнул его старик. Мальчик послушно замер, и только в глазах отсветами голубого шелка плескалось нетерпение.
- Вот, надень, - маг протянул летуну тонкий металлический браслет. - Чтобы ты не замерз.
- Спасибо, - Ирт защелкнул подарок на левом запястье. - Счастливо вам.
Он развернулся краю площадки.
Разбег был короток - три быстрых шага до пропасти. А дальше ветер рванулся навстречу и легко подхватил летуна.
Крылья змея дрогнули, расправляясь, и запели - тонко, едва различимо среди свиста ветра. И серое небо открыло свои объятья.
Стариковского "Удачи!" мальчик уже не слышал, но браслет на руке мягко пульсировал в такт сияющему Сердцу там, под землей, и биение это наполняло тело Ирта ласковым теплом.
Тревин Альенд Третий, больше известный когда-то, как Повелитель льда, сидел в зале Силы - самом центре забытого Эскарота, и Сердце Магии показывало ему горы Воздушного народа. Племенные Гнезда, разноцветные росчерки змеев посреди залитого солнцем неба...
- Вы не туда смотрите, - сказал звонкий мальчишеский голос у него за спиной. - Наше Гнездо у другого пика.
Тревин вздрогнул и обернулся.
Юный летун почти не изменился за эти полгода - все те же непокорные волосы, все та же вольная синь в глазах. И тонкий браслет на запястье - оберег от его, Альенда, заклинаний.
- Здравствуйте, - просто сказал гость. - Вы простите, я не мог добраться до вас раньше - ветра попутного не было. Я привез вам подарок.
Мальчишка протянул вперед руку и разжал кулак. На ладони его лежало большое круглое зерно.
- Это семя поющего дерева, - пояснил летун. - Оно будет звенеть, когда снаружи поднимется ветер. Мы сажаем такие в Гнездах, чтобы знать, когда можно будет лететь.
- У меня тут всегда ветер, - сказал Тревин.
- Да, я знаю, - улыбнулся мальчишка. - Но оно очень красиво звенит. Правда.
Старый маг поднялся и взял с его ладони теплое зерно.