Аннотация: ...Вольное переложение и есть - вольное переложение ;)
Прошла целая вечность, прежде чем я открыл глаза и обнаружил себя в больнице. Справа от меня кто-то находился. Я хотел повернуть голову, но получилось только скосить глаза, поскольку моя голова оказалась пригипсованной к плечам. Я пошевелился и пришел к выводу, что большая часть моего тела покрыта гипсом или бинтами. Несмотря на столь значительные повреждения, у меня ничего не болело, и я решил, что мне пора уходить.
- Ох, вы пришли в себя, - сказала медсестра. - Доброе утро.
- Что со мной случилось? - решил я полюбопытствовать.
- Вертолёт, что вы позавчера угнали, разбился. Вам повезло, что вы выжили. Не стоило управлять им в столь нетрезвом состоянии. Я сейчас принесу вам обезболивающее. - она вышла за дверь. В коридоре я разглядел полицейскую форму, которая была надета на двух качках, которые и были копами, либо шли на маскарад. Правильно соотнеся их и вертолёт, который я, впрочем, не помнил, я прикинулся мёртвым. Я не находил ничего приятного в общении с подобными типами. Прикинулся я хорошо, потому что активности они не проявили. Когда дверь закрылась, я нашарил левой рукой что-то, оказавшееся впоследствии железной табуреткой, и избавился с её помощью от гипса. В избавлении от бинтов она не очень мне помогла. К моменту возвращения медсестры я довольно ловко обращался с табуреткой и обезвредил её, а затем и двух копов за дверью с одного удара каждому. Я огляделся. Путь был свободен, но куда бежать, я не знал. Я не мог припомнить даже, как меня зовут, поэтому решил задержаться и прояснить этот вопрос. Очень кстати подвернулся кабинет главного врача, куда я ворвался, размахивая своим нехитрым оружием. Эффект неожиданности был на моей стороне и я ухитрился обезоружить доктора (тот проявил ненужную активность и вытащил пистолет, которого тут же лишился, как и нескольких передних зубов, которые вошли в соприкосновение с предметом больничной мебели). После этого доктор, ужасно шепелявя, выразил предположение, что я, видимо, очнулся, при этом назвал меня мистером Кори. Воодушевленный успехом, я спросил, кто меня сюда привез. Оказалось - моя сестра Эвелин. Доктор был сама любезность, и я разжился адресом предполагаемой сестры, а также некоторым количеством денег, документов, драгоценностей и костюмом. Костюм был черно-серым, а ботинки коричневые, поэтому мне они не подошли, и я покинул больницу в серых шлепанцах.
Я поймал такси и назвал адрес сестры. Жила она недалеко, уже через пять минут мы были на месте. Я хотел было расплатиться, но вспомнил о пистолете и решил не влезать в лишние расходы.
Дверь мне открыла горничная. Она не производила впечатление особо сообразительной, поэтому я, чтобы не терять время, как можно доходчивее объяснил, что хочу увидеться со своей сестрой, и как можно скорее, красноречия не хватало, и я иногда переходил на язык жестов, помогая себе руками, в правой всё ещё был зажат пистолет. Этот фактор решил дело в мою пользу, и меня проводили в библиотеку. В библиотеке были картины, окно, камин, ковер, стол, несколько кресел и книги, представленные в основном книжками-раскрасками. Сестра не очень любила читать. Сама Эвелин сидела в одном из кресел. У неё были розовые волосы и бирюзовое платье с узким вырезом. Она посмотрела на меня, на мой пистолет и серые шлёпанцы.
- Боже, Корвин, что это за обувь?
- Ботинки были коричневыми, - машинально отозвался я и встряхнул пистолетом, чтобы привлечь её внимание к более важным вещам.
- Не ожидала, что ты приедешь сюда, - сказала она, переводя взгляд на оружие и прячась за кресло. - Раз ты снова в норме, Эрик захочет узнать, на чьей ты стороне.
Эрик! Имя было знакомым, но я не знал, кому оно принадлежало.
- Пока не знаю. Я не полностью представляю расстановку сил, - ха, не полностью! Я вообще не понимаю, о чём говорю.
Из-за кресла раздалось молчание. Что-то в моих словах заставило её задуматься, чем она и занялась. Какое-то время спустя она выглянула из-за спинки кресла и посмотрела на меня абсолютно круглыми глазами.
- Ты всё же решил попытаться!
Что бы это значило?
- Может, да, может, нет, - сказал я, абстрактно взмахнув рукой с пистолетом. Флора (я вспомнил, что мою сестру зовут именно так) опять спряталась.
- Прекрати размахивать пистолетом! Я должна буду рассказать Эрику о твоём поведении!
Опять Эрик! Это имя навязчиво пробралось в мой мозг и сообщило, что Эрик является моим братом. Я поспешил отогнать эту мысль, поскольку радости она мне не добавила.
- Ты и так расскажешь, - буркнул я, убирая пистолет. - Поэтому я буду жить у тебя. - Логики в этом не находил даже я, но следовало как-то подвести её к этой мысли.
- Хорошо, - сказала она, выбираясь из-за кресла, и свистнула в ультразвуковой свисток, болтающийся на шее. Появившейся горничной она велела проводить меня в комнату для гостей.
Утром, когда я проснулся, Флоры не было дома. Я тайком пробрался в библиотеку и обыскал стол. В ящиках я нашел косметику, украшения, на которых сплошь и рядом встречались единороги и надписи вроде "Амбер форева".
Амбер!.. Дежа вю определенно меня достало.
Ещё я нашел несколько кинжалов тонкой работы, цветные карандаши, спички и толковый словарь, который кто-то подсунул сюда смеха ради. Выпотрошив все ящики, я обнаружил потайное отделение, в котором лежала колода карт с единорогом на рубашке. Я вынул карты. Они были очень холодными на ощупь и на многих были какие-то странные портреты. Я разжег камин и принялся рассматривать карты, время от времени грея руки.
На первой же картинке я увидел человека с черными волосами и зелёными глазами, одетого в черное с серебром. На плечах плащ, на боку клинок. Мне потребовалось время, но я узнал его. Это был я, Корвин.
На следующей карте я опять увидел себя, но толще и неповоротливее. Мне вспомнилось имя - Фиона. Фиона была моей сестрой, но это была не она. Это был мой брат, Джерард.
Потом я увидел Кейна. Он стоял ко мне в профиль. По его черной треуголке что-то стекало прямо ему на спину (кажется, это был плюмаж), но он не замечал этого.
Затем был Эрик. Черные волосы и курчавая борода. По его глазам я понял, что это именно он пытался убить меня, разбив вертолет.
Ещё я увидел Рэндома - он играл в карты и на барабанах, иногда одновременно.
Затем возник мужчина с длинными черными волосами и в белых доспехах. Это был Джулиан со своим легендарным самообладанием. Как-то я расстарался и вывел его из себя, за что и схлопотал золотым кубком по лбу.
Потом был Бенедикт. Он походил на главного героя фильма ужасов, но несмотря на это, а может, благодаря этому, я его любил.
Затем возник огненно рыжий человек с мечом в правой руке и пальцами, унизанными перстнями, в левой. Его имя было Блейз.
А потом был ещё один, похожий на Блейза и на меня, в зелёном костюме для верховой езды, сидящий на лошади. Он нравился мне настолько, насколько был похож на меня и не нравился тем, чем был похож на Блейза, а звали его Бренд. На карте кто-то остроумный нацарапал флориным почерком: "Рыжий, рыжий, конопатый, убил Дворкина лопатой".
А ещё там была Флора, и черноволосая девушка - Дейрдре, и Фиона - она была рыжей и колдуньей, и ещё одна сестра - Ллевелла, она проводила много времени в экологически неблагоприятном районе, поэтому у неё были зелёные волосы, которые иногда светились в темноте.
Я убрал карты в секретное отделение и сгрёб всё барахло с пола, запихав его обратно в ящики.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку и сказал: "Алло".
- Могу я поговорить с мисс Эвелин Фломель? - полюбопытствовал мой собеседник.
- Её нет дома. Что-нибудь передать?
- А с кем имею честь говорить?
- С Корвином.
- Боже... - протянули на том конце провода. После недолгой паузы он спросил: - Она жива?
- Конечно, жива!..
- Странно, - пробормотал он. - За что я плачу, интересно?
- Кто это? - проявил я любопытство.
- Рэндом. Ты что, не узнал? Слушай, раз уж Флора жива, может, я поживу у неё? А то у меня вроде как проблемы с жильём..
- Приезжай, - сказал я и мысленно добавил: "Удачи" - не помню, чтобы Флора очень его любила.
Рэндом дал отбой. Я задремал, сидя в кресле, а когда проснулся, увидел Флору. Та стояла у стола и пила коньяк из граненого стакана, видно было не до тонкостей этикета.
- До Амбера невозможно добраться, - сказала она, увидев, что я проснулся, затем продолжила своё занятие.
Меня вдруг осенило, я сказал:
- В твоей колоде не хватает карт.
- Отдай! - крикнула она и выплеснула коньяк мне в лицо.
Я слизнул драгоценную жидкость и ответил:
- Не я их забрал.
В дверь позвонили.
- Кто это? - удивилась Флора.
- Рэндом. Я пригласил его в гости.
Она потеряла дар речи, а я пошел открывать. На пороге стоял Рэндом. Небритый, под глазами залегли круги.
- За мной гонятся, - пояснил он. - Копы. Пристали по дороге. Интересно, кто их натравил?
- Это, наверно, за мной, - размышлял я вслух. - Я угнал какой-то вертолет.
- Так верни его.
- Не могу, - виновато сказал я. - Он разбился.
- Тогда будем держать оборону, - с этими словами Рэндом уцепил со стены саблю, я же предпочел пистолет.
Раздался глухой удар в дверь. На второй удар дверь распахнулась и в холл ворвались шесть фигур. Мы принялись "держать оборону", и победа, несмотря на численное превосходство, была за нами. Рэндом аккуратно прикрыл дверь и принялся обыскивать поверженных врагов, я же просто разглядывал их. У всех шестерых были налитые кровью глаза, сероватая чешуйчатая кожа и шипы на тыльной стороне ладони. Рэндом закончил с обыском и носком ботинка пошевелил тело одного из противников.
- Сдается мне, это не копы, - резюмировал он. - У них нет значков. Кто их послал? Эрик?
- Надо съездить в Амбер и узнать, - невинно сказал я, полагаясь на очередное озарение. Оба уставились на меня, сначала удивленно, потом с улыбкой, делая вид, что оценили мой хитроумный план. Я всё ещё ничего не понимал, но притворился, что этот план действительно был.
Рэндом решил не откладывать, и мы поехали немедленно на Флорином "Мерседесе". Я был за рулём. Скоро окрестности изменились. Не скажу, что очень часто здесь ездил, но я уверен, что в деревьях, покрытых ультрамариновыми листьями есть нечто странное. Небо приобрело зелёный цвет, а потом порозовело.
- Флора сказала, что до Амбера не добраться, - на всякий случай предупредил я.
- Ерунда, - отмахнулся Рэндом, - у неё просто бедное воображение.
А потом мы попали в пробку. Бесконечная череда машин уходила за горизонт, ни одна из них не двигалась, но все отчаянно сигналили. Я съехал с дороги и, проскребя по стене дома правым боком (флорин "мерс" было не жалко), проложил дорогу по тротуару. Редкие прохожие кидались из-под колес (в том смысле, что немногим удавалось это сделать), а Рэндом, вошедший во вкус, давал мне ЦУ:
- Правее давай, правее! Уйдет, гад!.. Один есть! Вперед!..
Развлечение скоро закончилось - местность в очередной раз изменилась, дома исчезли, прохожие и автомобили тоже, осталась только дорога. Мы въезжали в лес.
- Арденский лес, - прокомментировал Рэндом, - Территория Джулиана.
В подтверждение его слов издали донеслись звуки губной гармошки. Было в этом что-то нетипичное, и я удивленно посмотрел на Рэндома. Тот пожал плечами:
- Легендарное самообладание дает сбои. В тебя он кинул кубком, в меня - рогом. Рог в ремонте.
Я выжимал из машины всё, что мог, но весёленький мотивчик, наигрываемый Джулианом, неуклонно приближался. В зеркале заднего вида я увидел Моргенштерна - серого коня размером с мамонта. Верхом на нем восседал Джулиан в своих белых пуленепробиваемых доспехах (они никогда не пробивались пулями, потому что в Амбере порох не действовал, но я не оставлял надежду когда-нибудь испытать их в этом плане). Внизу, у ног коня, заливалась лаем свора Адских Гончих. Собачки были явно нездоровы - глаза у всех были налиты кровью, короткая шерсть умудрилась сваляться, а с клыков капала пена. Возможно, это были отличительные особенности специально выведенной породы. Я поднял стекло и только потом поприветствовал брата. Тот сделал знак остановиться. Рэндом кивнул. Когда машина замерла, Джулиан выдал подобие улыбки:
- Какая неожиданная встреча!
- Просто удивительно! - согласился я. - Как ты поживаешь?
- Прекрасно, как всегда. А как вы с Рэндомом?
- Оба в добром здравии.
Нашу милую беседу прервал Рэндом. Откуда-то из-под сиденья он извлёк автомат и, пользуясь тем, что мы ещё не подъехали достаточно близко к Амберу, выкосил короткой очередью четырёх собак. На секунду мне показалось, что Джулиан швырнёт гармошку в брата. Вместо этого он решил спуститься с коня. Учитывая размеры последнего, делом это было долгим. За это время Рэндом ещё немножко пострелял, так что собак осталась едва ли половина (доспехи всё-таки оказались пуленепробиваемыми).
Я воспользовался отсутствием внимания к моей персоне, схватил меч, валяющийся на заднем сиденье, подкрался к Джулиану и стал выжидать подходящего момента, спрятавшись за передней конечностью Моргенштерна. Конь не снизошел до того, чтобы меня заметить, и я беспрепятственно дождался, когда братец спрыгнул на землю перед моим носом, после чего не придумал ничего лучше, как ударить его мечом плашмя по голове. Мы закинули его в машину и тронулись с места. В собаках проснулся инстинкт самосохранения, а коню было на всё плевать, поэтому нам никто не мешал. Рэндом сел на заднее сиденье рядом с Джулианом и демонстрировал его, за неимением более удобного пропуска, на постах, установленных Эриком. Мы миновали последний пост и я затормозил у удачно подвернувшегося обрыва. Мы втроём вышли из машины. Рэндом подвел брата к обрыву. Тот побледнел. Я сделал знак Рэндому возвращаться в машину, он неловко развернулся и спихнул Джулиана с края. Раздался грузный "шмяк". Рэндом заглянул в пропасть и выругался. Джулиан выругался в ответ. Я встал рядом с Рэндомом и посмотрел вниз. Джулиан валялся на выступе в трех метрах от меня и выглядел достаточно неприветливо. Я не нашел ничего лучше, чем сказать:
- Вспомни, кто подарил тебе жизнь, когда другой непременно отнял бы её.
Это была ложь, но, раз уж обстоятельства так сложились, я посчитал своим долгом воспользоваться ими и показать своё великодушие.
В качестве награды машина отказалась заводиться.
- Мы слишком близко к Амберу, - пояснил Рэндом. Я сделал вид, что понял. Мы пошли пешком. Скоро стемнело, в глубине леса я увидел огонек. Он вспыхивал и тут же гас. Рэндом тоже его заметил. Мы подошли поближе и обнаружили, что огонек принадлежит зажигалке, а зажигалка - высокой черноволосой девушке. Та пыталась прикурить, и, судя по её виду, уже давно. Я галантно предложил ей свои спички.
- Да, спасибо, - согласилась она, потом все же подняла на меня взгляд. - Корвин?.. - изумленно произнесла девушка.
Я тоже её узнал. Это была Дейрдре. Кажется, двум спутникам сестры не понравилось появление конкурентов, но они передумали, когда получили по меткому выстрелу от Рэндома.
- ...и Рэндом? - удивилась Дейрдре ещё больше.
- Да, - согласился я. С её заявлением трудно было спорить.
- Что вы здесь делаете?
- Идем в Амбер, - признался Рэндом.
- А что вам там нужно? - вежливо поинтересовалась она, хотя мгновение назад едва не подавилась сигаретой.
- На трон Амбера нашлись ещё претенденты. Мы входим в их число. Присоединишься?..
- Нет, - решительно отказалась Дейрдре. - Я только что оттуда. Еле выбралась. Пришлось пообещать охранникам свидание, - она с сожалением окинула взглядом своих бывших спутников. - Перебьются, - заключила она. - А попасть в Амбер тем более невозможно.
Оба уставились на меня. Рэндом озвучил:
- Что будем делать?
Озарение запаздывало, и я сознался:
- Я не знаю, что мы будем делать. И что мы здесь делаем, тоже. И вообще, что, черт побери, здесь происходит?
Рэндом помолчал немного, похватал воздух, потом развернулся со словами:
- Ну всё, мы возвращаемся обратно. Только амнезии нам здесь не хватало.
- Ну нет, - уперся я, - я законный наследник Амбера и я хочу получить заслуженный трон!
Мы ещё немножко поспорили, и Рэндом уже выторговал себе регентство, когда Дейрдре вдруг спросила:
- А если пройти Путь в Ребме?
- Ну, это уж точно без меня, - сказал Рэндом.
В этот момент раздалось завывание губной гармошки с одной стороны и стук множества копыт с другой.
- Джулиан, - сказали мы хором с Рэндомом.
- Мои охранники, - сказала Дейрдре.
- Я думал, у тебя с этими свидание, - кивнул Рэндом на два распростертых тела.
- И с этими тоже, - кивнула сестра и первой побежала.
Мы от неё не отставали и скоро выбежали на берег. Моих спутников это не остановило, и они начали углубляться в воду, ну и я, вслед за ними. Мы бежали по лестнице, вода давно сомкнулась над головами. Рэндом смилостивился и разрешил мне дышать. Мне стало значительно легче.
Мы оказались перед воротами. Я постучал. Ворота открылись, и стража провела нас к королеве Ребмы - Моэри. У всех стражников, да и просто прохожих были зеленые волосы. Сюда сливались все отходы Амберского химического производства, и именно здесь росла Ллевелла.
- А почему ты не хотел сюда идти? - шепнул я Рэндому. Тот насупился и что-то буркнул. По всему было видно, что когда он бежал сюда, его одолевало стадное чувство, а теперь он жалеет, что не свернул по дороге.
Моэри, тоже с изумрудными волосами, восседала на троне и почесывала за плавничком рыбку, лежащую у неё на коленях.
- Что вам нужно здесь, изгои Амбера? - спросила королева.
Ответила ей Дейрдре.
- Мы бежали от гнева Эрика, короля Амбера, королева. Корвин должен пройти Огненный Путь. Он потерял память, и Путь должен восстановить её.
- Хорошо, - сказала Моэри с улыбкой. - я дам вам разрешение. Но твоего брата я не могу отпустить.
Дейрдре удивленно посмотрела на меня.
- Нет, другого брата, - сказала королева. - За Рэндомом должок. Он уже приезжал, было дело. Он совратил половину женского населения Ребмы.
По коридорам разнесся гул. Моэри сделала знак страже, и все двери, ведущие в зал, были закрыты. Я успел разглядеть за дверями толпу зеленоволосых девиц. Вероятно, это их Рэндом совращал, и они жаждали продолжения. Спустя пару секунд они достигли дверей, и те содрогнулись. Рэндом поежился. Моэри покосилась на двери, но они, видимо, были рассчитаны на это, и она за них не волновалась.
- Я приговариваю тебя на год к исправительным работам, - вновь обратилась она к Рэндому, - в моем гареме.
Стража увела Рэндома, а Дейрдре и Моэри повели меня к Пути. Дейрдре шла впереди, а Моэри пристроилась рядом со мной.
- Ты можешь приходить сюда, когда захочешь,.. особенно, если захочешь кого-нибудь ... совратить. Это мы всегда милости просим, милости просим... - мурлыкнула она, пока мы спускались.
- Это здесь, - возвестила Дейрдре.
Я прошел вперед, и увидел на полу мерцающий узор, и узнал его, это был Путь.
Пройти его могли только сыновья и дочери покойного короля, к коим принадлежал и я. Я ступил на начало Пути, и память начала возвращаться ко мне, а искры с каждым шагом взлетали всё выше. После Первой Преграды я вспомнил, что так и должно быть, а до этого хотел предложить Моэри починить проводку.
Когда я прошел Последнюю Преграду, в моей голове была масса сведений, включая развернутую историю Амбера и государств Золотого Круга, которую я никогда не знал, и я, к тому же, мог разговаривать по-немецки.
На последнем шаге искры захлестнули меня с головой и тут же опали, когда я ступил на пол. Перед глазами все плыло, я наугад махнул рукой Дейрдре и Моэри и перенесся в Амбер, в маленькую комнату без окон, где я планировал отдохнуть и набраться сил. Комната была тюремной камерой, поэтому я не боялся, что кому-нибудь придет в голову искать меня здесь. Здесь я первым делом потушил тлеющие брюки и рубашку. Потом закрыл дверь на засов и уснул на куче соломы в углу.
Мне снился Дворкин, он скакал верхом на Единороге, грозил мне пальцем и глупо хихикал. Потом вдруг нахмурился, точно вспомнил что-то, и произнёс:
- У тебя в крови есть Дорога, Рэнди, то есть Корвин Дворакин. А все дороги ведут в Амбер, - после чего взмыл в небо, прихватив с собой Единорога. Поравнявшись с верхушками деревьев, он разжал пальцы, и Единорог, фыркнув на прощанье, улетел в заоблачные выси, а Дворкин вступил в соприкосновение с земной твердью, но вместо того, чтобы оставить на память о себе абстрактную картину на траве с преобладанием кроваво красных тонов, что, несомненно, сделал бы любой уважающий себя амберит, прародитель превратился в дракона и улетел вслед за прародительницей. А чего ещё ждать от потомственного хаосийца?
Проснувшись, я провел ревизию принесенных с собой вещей. Меча не было, видимо, я его где-то потерял, зато в кармане я нашел ложку, спертую, по-видимому ещё у Флоры - сработал рефлекс. Идти с ложкой, чтобы заявить свои права на престол, даже мне показалось плохой идеей, поэтому я заныкал ложку в солому - не ровён час, умыкнет кто, - и решил поискать оружие, дабы выглядеть внушительнее.
С этой целью я отправился в библиотеку. Книг тут, как и у Флоры, было немного и в основном они предназначались для растопки камина, хотя было ещё несколько периодических изданий и практическое пособие по гаданию на картах Таро. Я умыкнул книжку и нераспечатанную колоду карт, решив погадать на досуге. Собственно, в библиотеку я пришел не для этого. Библиотека изначально предназначалась не для хранения печатной продукции (для этого хватило бы и коробки из-под телевизора), а для развешивания ничейного или не поместившегося в спальнях оружия. Совершив обзорную экскурсию, я обнаружил подходящий меч. Убедившись в том, что меня никто не видит, я приладил меч к поясу и сделал вид, что с ним и пришел. Место, на котором он висел, зияло оглушительной пустотой, и чтобы пропажа не была заметна, я немного попинал стену. Оружие с легким звоном равномерно распределилось по полу. Я остался доволен результатом и собирался было тихо удалиться, когда услышал у себя за спиной мерзкий голос старшего братца.
- Дела в Амбере, Корвин, - сказал Эрик, - идут паршиво. А тут ещё твою рожу видеть.
Её он, кстати, видеть не мог, я стоял к нему спиной.
- Здравствуй, Эрик, - сказал я. Жизнь в Тени Земля меня сильно изменила. Эрика, например, нимало не заботили такие условности, как необходимость здороваться без посторонних.
Эрик подошел поближе и ткнул меня пальцем в спину:
- Ты хочешь отнять у меня трон, - проявил он догадливость.
Я повернулся к нему. По выражению его лица я понял, что переубедить его не удастся, да не очень-то и хотелось.
- Точно, - подтвердил я и достал свой новый меч. В глубине души я надеялся, что Эрику придется выискивать себе оружие в библиотеке, а я не упущу момент и отпинаю горячо любимого безоружного братца, но оказалось, что предусмотрительный Эрик прихватил меч с собой. Эрик был сильнее меня, но я был проворнее. Он путался в рассыпанном оружии, благодаря чему я сумел его достать. Братец дураком не был и оттеснял меня в свободный угол комнаты, где ему ничего не будет мешать. Я исхитрился кинуть в него подсвечник, чтобы выиграть время. Эрик увернулся, а я в это время залез на шкаф. Шкаф был высоким, я отмахивался от Эрика мечом, а левой рукой нащупал колоду карт. Я достал одну наугад. Это оказалась семерка червей. На контакт она не соглашалась, что было неудивительно. Следующей картой оказался Блейз.
- Кто там? - поинтересовались с той стороны карты.
- Это Корвин, - порадовал я брата.
- Пройдешь? - предложил Блейз.
Я согласился и прошел, плюнув на прощание в Эрика.
- Что тебя сюда привело? - спросил Блейз. - Хочешь принять участие в борьбе?
- Возможно.
- Я тоже, - подумав сообщил он. - Хочешь присоединиться ко мне?
Я задумался и, пользуясь случаем, огляделся. Мы стояли на небольшой поляне. За спиной Блейза раскинулся военный лагерь. Лагерь был большой, и по нему туда-сюда сновали высокие лысые вооруженные твари с красной кожей. У них были совершенно кошачьи глаза и острые уши на макушке. Одеты они были в кожаные брюки с бахромой и головные уборы из перьев.
Я на всякий случай оглянулся. Как я и ожидал, за моей спиной не было никого. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, кто из нас в более выигрышном положении; чтобы это не было очевидно, я пожал плечами, демонстрируя сомнение:
- Если ты настаиваешь...
- Какая у тебя армия?
Армии у меня не было. Поэтому я сказал:
- Хорошая. И большая. Как твоя. - и попытался на глаз прикинуть количество его солдат.
Блейз разгадал мои безрезультатные попытки и сообщил:
- Сто тысяч.
Отступать было поздно, и я кивнул.
Блейз задал очевидный вопрос:
- А где она?
- Тут рядом, - сказал я, и мы пошли искать мою армию.
К этому моменту у меня уже созрел план представить Блейзу армию невидимок, надеясь на то, что во время битвы разбираться будет некогда, а там, глядишь, одного из нас убьют и объясняться будет вовсе проблематично, но тут меня ждал подарок судьбы. Раздвинув ветки, я сделал широкий жест рукой, собираясь произнести речь о своих невидимых бойцах, но понял, что мы тут не одни. Поляна и лес за ней, насколько хватало глаз, были изрыты норами, а норы огорожены заборами, за которыми лежали целые арсеналы, среди которых копошились невысокие мохнолапые существа. Блейз поинтересовался:
- Кто это?
Я рискнул предположить:
- Боевые хоббиты?
В этот момент нас заметили. Множество злобных глаз уставилось в нашу сторону и некоторое количество оружия перекочевало с земли в лапы существ, что заставило Блейза спросить:
- А они, как вообще, помнят, что ты их командир?
- По-моему, нет, - признался я.
Тут в их мозгах завершились какие-то процессы и они бухнулись о землю лбами. Среди нестройного хора голосов были различимы крики: "Боги пришли!", из чего я заключил, что проблем с командованием не возникнет.
- Конечно помнят, - уверенно сказал я, полностью противореча предыдущим словам.
Пользуясь привилегиями богов, мы разъяснили, что наш злобный брат, бог Эрик, серийный убийца, маньяк и вор, захватил трон. Допускать этого нельзя, поэтому мы идем его свергать. "Добрых богов" изо всех сил поддерживали, и в рекордно короткие сроки моя новая армия приготовилась выступать в поход. Решено было не откладывать и на следующее утро мы отправились на Амбер.
Несмотря на то, что по традиции полководцы возглавляют поход, мы с Блейзом пристроились в хвосте, рассудив, что армии много, а нас - двое. Намерения Эрика мы разгадали верно - наша армия значительно поредела после многочисленных ловушек, организованных братцем (в том числе - ямы, замаскированные травой, падающие камни, веревки, натянутые поперек дороги, фотоэлементы, запускающие ракетные установки, и прочие прелести, натыренные Эриком из разных теней). Когда мы подошли к Колвиру и начали восхождение, Эрик, благодаря камерам, натыканным вдоль обрыва (мы уничтожали все, которые находили, но некоторые были очень хитро спрятаны), усмотрел, наконец, командиров, то есть нас, в арьергарде. Неудивительно, что на полпути нас ждало нападение с тыла. Нападал лично Джулиан, как доверенное лицо Эрика. Он подкрался, тихо бряцая доспехами, и спихнул Блейза со скалы.
Несколькими секундами раньше у Блейза проявилась характерная семейная черта, и он, пользуясь тем, что я смотрю в другую сторону, запустил руку в мой карман. Я почувствовал это, когда он полетел в пропасть, прихватив с собой мою колоду, и едва не разорвал пополам мою куртку. Возмутиться по этому поводу я не успел, поскольку Джулиан огрел меня чем-то, полагаю, копытом Моргенштерна, потому что прежде чем я отключился мне послышалось ехидное ржание.
Очнулся я в какой-то комнате на куче соломы. Когда я попытался выйти, оказалось, что я этого сделать не могу, потому что кто-то запер дверь. Это было негостеприимно, поэтому я в отместку задвинул засов. Отлично. Теперь Эрик ко мне не зайдет, если я этого не захочу. Как это поможет мне выбраться отсюда, я не знал. В первые сутки моего пребывания здесь ко мне никто не заходил. На второй день кто-то попытался открыть дверь снаружи. Разумеется, ничего не вышло, поэтому в верхней части двери приоткрылось окошко, и я увидел лицо стражника. Я постарался принять максимально гордый вид из возможных в данной ситуации, чтобы мой оппонент не забывал, что разговаривает с принцем Амбера.
- Что вам угодно? - вежливо осведомился я.
Стражник смутился, потоптался немного под дверью и сообщил:
- Вас просят к столу... отобедать с ними, то есть.
Я махнул рукой, делая знак, чтобы он ушел:
- Приду через пять минут.
Окошко закрылось, я сосчитал триста гиппопотамов и ровно через пять минут изволил открыть дверь. Стражник, конечно, никуда не ушел, а может, по дороге опомнился и вернулся. Он и несколько его коллег препроводили меня на банкет, который проводился по поводу коронации Эрика. Меня усадили подальше от Эрика (на всякий случай) и не дали мне ножа (случалось, я неплохо кидал дартс). Банкет мало чем отличался от большинства подобных мероприятий. Первый тост провозгласил Эрик. Второй - Джерард, сидящий от него по правую руку. Потом ещё сотня-другая гостей повысказывалась на эту тему. После этого Эрик, положение которого не позволяло ему обойти вниманием чей-нибудь тост, поднялся с четвертой попытки и встал, слегка покачиваясь. Так он постоял какое-то время, пытаясь припомнить, что он тут делает, потом поднапрягся и вспомнил всё необходимое, после чего слегка заплетающимся за все предметы обстановки языком сообщил:
- Сейчас будет коронация! А короновать меня будет... - он обвел гостей шаловливым взглядом и ткнул пальцем в меня: - ...он! - отдача от движения отбросила его назад, и, если бы трон, на котором он восседал, не был столь устойчив, он валялся бы на полу в позе, совершенно не приличествующей регенту, тем более в день коронации. Утвердившись на стуле он повторил:
- Хочу, чтобы короновал он!
Я тоже встал из-за стола и произнес:
- Да пожалуйста! Где корона? - перевирая все звуки; между делом я тоже поднимал тосты, которые все игнорировали
Меня переместили поближе к Эрику и протянули корону, которую я тут же напялил на свою голову, сообщив, как мог при вышеуказанной неполноценности средств общения, что я теперь король. В последующие пять минут произошел самый стремительный государственный переворот за всю историю. Охрана, не допущенная к выпивке, а потому злая вдвойне, развенчала меня и короновала Эрика, а меня вернули в камеру, не дав закончить трапезу.
Здесь я нашел Флорину ложку, закопанную в соломе, и причину дежа вю, мучившего меня последние два дня. Я начал скрести ложкой дверь, не найдя лучшего занятия. Через пятнадцать минут, стерев пальцы в кровь и не продвинувшись ни на шаг, я бросил ложку и это бесполезное занятие. Ложка пролетела в сантиметре от носа какого-то старикашки, сидящего на соломенной подстилке. На моейсоломенной подстилке. Только я хотел просветить его насчет распределения вещей в этой камере, как до меня дошло, что его здесь не может быть. Я замер, погрузившись в размышления, и вскоре понял, что это, вероятно, Дворкин. Никто другой не мог бы так запросто зайти в гости в запертую камеру. Судя по слухам, он впал в маразм на старости лет. Пока я размышлял, прародитель подобрал с пола брошенную мной ложку и принялся выцарапывать на стене неприличное слово. Я уверился в том, что слухи не врут. Так как мне предстояло коротать время в камере с маразматиком, я решил с ним подружиться. Тот был в благодушном настроении и охотно согласился нарисовать что-нибудь ложкой на стене, выразив желание нацарапать мой потрет. Я отказался, сославшись на то, что нефотогеничен, и внес контрпредложение: нарисовать маяк на Кабре. Дворкин согласился, но добавил, что у него лучше выходит с натуры.
- Так что посиди смирно, пока я рисую.
Я послушно замер и вскоре, сделав ручкой прародителю, я по колено в воде отправился сквозь карту. Когда я выбрался на берег, я был настолько счастлив, что не смог удержаться, подобрал обертку от чего-то, одну из многих, валяющихся на пляже и прикрутил её к ноге пойманной чайки, написав на ней: "Я иду!". Писать на перьях было трудно, но я справился, и придал белокрылой птице моих желаний некоторое ускорение, а попросту говоря, зашвырнул её в сторону Янтарного замка. Проследив за её полетом, я окинул берег взглядом, обнаружив неплохую лодку, на которой, в случае чего, можно было уплыть отсюда, и отправился к маяку с целью немного отдохнуть.