В обычное время Мессир был, либо ко всему безразличен(и все вокруг пытались себя вести, как можно незаметнее, ведь инертность Хозяина Преисподней нечасто вела к большому раздражению, резко перетекающему в сильный гнев), либо весьма и весьма спокоен(что тоже было и хорошо, и плохо, одновременно, ибо никто точно не знал, сколько это продлится или во что обернётся). Но ни тираном, ни, наоборот, истериком его назвать было нельзя(да и кто, в здравом уме, на это осмелился бы). Да, он вполне мог казаться весёлым, заинтересованным или даже очень сочуствующим(и многие на это покупались, в последствие горько сожалея). Однако, в действительности был несоразмерно далёк от всего бренного. Да и зачем ему это, ведь всегда под рукой Гелла, Фагот и Бегемот. А, в исключительных случаях, и Азазелло. Они верны Мессиру и душой, и телом. И Хозяин Преисподней этим пользовался, ни на что(или на кого) невзирая. Что же касается вездесущего ведьмака, то к нему у него было особое отношение. И оно, иногда, выходило далеко за рамки отношения начальника и подчинённого. Что, в свою очередь, очень уж сильно бросалось в глаза. И, даже, вызывало, пусть и скрытое, недоумение у того же обидчивого Бегемота. Остальные принимали всё происходящее за чистую монету, искренне любя весельчака. Витвору прощалось всё, как и ничтожные мелочи, так и огромные промахи. И о причинах, таких вот, отеческих отношений никому, даже самому ведьмаку, не было известно.
Вот и в это утро Мессир был явно не в духе, о чём говорили его пылающий взгляд, способный испепелить любого, и явное нежелание видеть кого бы то ни было. Он, совершенно не обратив никакого внимания на склонившихся в поклоне Бегемота и Фагота, быстро проследовал из своих покоев в рабочий кабинет и закрылся там на неопределённое время. Ничего не понимающая двоица, постояв немного для приличия, хотела было ринуться следом, да чувство самосохранения помешало им сделать это. Хватило одного раза, чтобы навсегда отказаться от необдуманных решений, способных изничтожить до основания. И, быстрее молнии, побежали куда подальше. И этим прибежищем, как всегда, оказался огромный винный погреб, до треска наполненный самым лучшим в мире фалернским вином.
Хоть Бегемот больше предпочитал чистый медицинский спирт(ну, или, в самых неординарных случаях, керосин), но от этого божественного напитка никогда не отказывался. Ведь под хорошее вино и беседа течёт как река. А, чего-чего, а побеседовать оборотень очень и очень любил. Причём, на самые разные темы, ибо считал себя весьма сведущим. Фагот же просто любил хорошую компанию и всегда прощал своего заносчивого приятеля. Да и никогда не упускал возможности хорошо выпить. Ведь, сколько бы он не пил горячительного, оно никакого пагубного влияния на него не оказывало, чего нельзя было сказать про Бегемота.
Вдохнув всей грудью винный аромат, приятели открыли крантик бочки и подставив под струю кружки, довольно переглянулись. А когда питейные сосуды наполнились до краёв, ударили ими друг о друга с мелодичным звоном и залпом опорожнили до половины. Затем громко гаркнули и уселись в весьма удобные кресла работы немецкого матера 18 века, Иоганна Франца Дункера. И уже через мгновение завели непринуждённую беседу, ни о чём, но, в тоже время, о многом. Начал, как всегда, Бегемот:
-Вот скажи мне, Фагот, как лично ты относишься к нашей прекрасной Гелле? Не кажется ли тебе, что став женою Витвора, она напрочь растеряла всю свою роковую обворожительность?
Его собеседник на миг задумался и отрицательно покачал головой:
-Да что ты, как раз наоборот, стала ещё более соблазнительней. Ты только посмотри на огоньки в её глазах, что так и прожигают твоё сердце насквозь. Витвор оживил Геллу, вернул самой себе. Ты просто очень уж не справедлив к нему. И что за чёрная кошка пробежала между вами? Ведь совсем недавно вы почти всё время проводили вместе. Уж не ревность ли это к нашему Господину?
Бегемот недовольно фыркнул и резко сменил тему:
-Что-то давно не слышно вестей от нашего Азазелло. Уж, не случилось ли что?
Но Фагот и не думал отступать. Ему всегда был по нраву Витвор и он искренне не понимал Бегемота:
-На этот раз я не стану бросать разговор на полуслове, ибо хочу знать вескую причину вашей вражды.
Но оборотень ничего не ответил, залпом допил вино и сделал вид, что заснул. Фагот же в сторону отложил свою кружку и быстрым шагом направился прочь из подвала. Ему стало как-то не по себе от такого поведения приятеля. Да и очень уж сильно хотелось узнать причину негодования Воланда. Давно
Хозяин Преисподней так не раздражался. Видимо, случилось нечто этакое. Стоило только Фаготу выйти из подвала, как сразу же он угодил под горячую руку мессира:
-Где ты и твой приятель вечно пропадаете?! Давно серу не нюхали?! Так я вам тотчас же это предоставлю!
Недоумевающий взгляд подчинённого чуть успокоил его:
-Ладно, зови Бегемота. У меня есть для вас обоих нечто неординарное.
Фагот хотел было уже ринуться обратно, да не успел этого сделать из-за внезапно появившегося Кота:
-Мой Господин мы всецело слушаем тебя и готовы выполнить любое твоё поручение.
Мессир с прищуром посмотрел на него и, полностью успокоившись, произнёс:
-К Витвору приходил этот несносный Левий Метвей. О причине этого явления я пока ничего не знаю. Видимо, мой советник решил всё сделать сам и я более, чем уверен, что он наделает много глупостей. Вам немедля надо отправиться к нему. Как только появится Азазелло, я тут его пошлю следом. И смотрите мне, никаких эксцессов!
Фагот склонился в поклоне, а Бегемот, мило улыбнувшись, тоже отвесил поклон и следом за приятелем растаял в воздухе. Мессир же решил немного отдохнуть, чувствуя, что очень скоро ему вновь придётся появиться среди смертных.
Глава 4.
"И снова не вовремя..."
Дождавшись, пока Гелла покончит с завтраком и выкурит гавайскую сигару(это было единственное, отчего она, ни за какие коврижки, никогда бы не отказалась), Бронислав присел рядом с ней и сделав серьёзное лицо, поведал обо всём, что приключилось утром. Ещё на заре их романтических отношений они поклялись друг от друга никогда ничего не скрывать, какие бы последствия вслед за этим не последовали. Внимательно его выслушав, Гелла на мгновение задумалась и щёлкнув пальцами, произнесла:
-Хоть я и всей своей чёрной сущностью против святош, но на этот раз посланник Христа прав. Ты начал это дело, тебе и карты в руки. Только смотри, не переиграй самого себя. Да и Мессиру, я думаю, было бы очень интересно узнать о вашем разговоре. Так что, давай с тобой мы поступим так. Ты отправишься к своему другу, а я, тем временем, поспешу к Мессиру.
Бронислав смачно поцеловал возлюбленную в щёчку и воскликнул:
-Я всегда говорил, что умнее тебя не сыскать!
После чего демонически расхохотался и растаял в воздухе. Гелла с задумчивой улыбкой посмотрела на то место, где только что стоял Бронислав и тихо произнесла:
-Какой же он, в сущности, ребёнок. Тысячелетия так и не смогли его изменить. Но, думаю, это к лучшему. Уж пусть кругом всё сносит ураган, чем ощущать с любимым одиночество.
Затем трижды свистнула, села на прилетевшую, как всегда из ниоткуда, метлу и став невидимкой, вылетела из окна.
После произошедших в их спокойной жизни перемен, Борис и его Настя, наконец-то, решили жить вместе. Как говорится, "душа с душою помнит о душе и быть не в силах в дальних расстояньях". Но, так как, Борис не хотел переезжать к возлюбленной(причин для этого было великое множество), а Настя мечтала о "маленьком домике, с верандой, окружённой вечно зелёным садом", то вместе они приняли решение переехать за пределы "каменных джунглей", чтобы "восхищаться закатом и вставать на рассвете вместе с Природой". И после недолгих поисков остановили свой выбор на Переделкино, излюбленной даче советских, а теперь и российских писателей. Там, как раз, продавался домик критика Абсурдова. Да-да, того самого, что так не любил Бориса и всячески пытался навредить ему. Видимо, не только на Небе есть справедливость. И, сделав небольшой ремонт, стали "жить-поживать, да добра наживать". Если, конечно же, это можно было сказать о союзе "вечно чего-то ищущего" и "ставящей всё на свои места". Борис, чтобы полностью отдаться творчеству, продал свой бизнес(в последнее время он ничего, кроме большой головной боли, не приносил), оставил пост заместителя председателя ячейки СПР и передал бразды правления Издательским Домом своему давнему другу. Помогать талантам ведь можно не только из Москвы. А Настя взялась за роспись глиняных горшков, производимых ею же, и шитьё авторских игрушек. Вскоре их дом стал излюбленным местом встреч талантливых людей. Это и радовало, и огорчало одновременно, ибо нарушало творческое уединение, так необходимое Борису. Но, ко всему можно привыкнуть, не на Луну же ото всех подальше улетать.
Как и Бронислав, Борис очень любил готовить и ещё больше баловать свою возлюбленную. И, хоть, это не всегда удавалось, Настя ни разу ему об этом не сказала. Так сказать, "берегла самоуважение любимого мужчины". Вот и на этот раз Борис решил сотворить к завтраку нечто, скрестив исконно русскую и французскую кухню. А именно, испечь блины с сёмгой и подать их вместе с горячим шоколадом по-французски (молоко, шоколад и яичный желток). Но, то ли, утро было слишком ранним, или, мука не та, что нужно, но, как бы он ни старался, ничего у него не выходило. И когда, проснувшаяся
от непривычной уже тишины, Настя пришла на кухню, то застала своего возлюбленного сидящим на полу и уставившимся незрячим взглядом в одну, только ему видимую, точку. Сев рядом с Борисом на корточки, она приобняла его и нежно поцеловав в щёку, тихо прошептала:
-Чтобы ни произошло, ты всегда можешь мне об этом поведать. Ведь одна голова хорошо, а две многим лучше.
Услышав её чарующий голос, Страждущий будто очнулся ото сна и так же тихо сказал:
-Чувствую, как нечто очень и очень плохое во всю свою чудовищную прыть движется к нам и совершенно не знаю, что предпринять...
Настя провела рукою по его голове и хотела было сказать что-то приободряющее, как вдруг, как всегда неожиданно и, как всегда, совершенно не вовремя, появился Бронислав. Девушка еле сдержалась от огромного желания отвесить ведьмаку отменную оплеуху. А Борис всего лишь грустно на него посмотрел. Состроив недоумение, Бронислав плюхнулся на пол рядом с ними и загробным голосом прошипел:
-Кто здесь стремится в Царство Мёртвых, чтоб душу вечную Аиду поднести?
Обычно это вызывало улыбку у Бориса, но сейчас лишь усилило его глубокую грусть. Что же касается Насти, то она на этот раз не стала себя сдерживать и ткнула локтем Брониславу в бок. На что ведьмак грустно улыбнулся и сказал:
-Ты как всегда права, моя дорогая, я просто невозможен.
И уже через мгновение в лицах рассказал о визите Левия Матвея.