Воробьева Юлия Олеговна : другие произведения.

Капли талого снега

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

0x01 graphic

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Телефон зазвонил на редкость неожиданно.
   Полина вздрогнула и попыталась открыть глаза, но веки не слушались. Она прекрасно знала, что еще рано, что будильник пропищит еще минут через пятнадцать, не раньше. Поэтому просыпаться организм отказывался. Хотелось еще немного поваляться, понежиться под теплым одеялом, сладко потянуться. Она даже голову засунула под подушку, чтоб не слышать настойчивого звонка. Но бодренькие трели проникали и туда тоже.
   Она рассеянно похлопала по постели рядом с собой - пусто. Действительно, если бы он сейчас спал рядом, то давно б уже изворчался весь, что она не берет трубку или не отключает телефон на ночь, чтоб как раз утренние назойливые звонки не действовали на нервы. Странно, но, похоже, муж сегодня встал раньше ее. Такое случалось крайне редко, в особенных случаях...
   Утро сегодня тоже было в некотором роде особенное - День рождения.
   Еще вчера отчего-то настроение по этому поводу совсем испортилось, праздновать не было никакого желания. Поэтому и вставать не хотелось, и не хотелось, чтоб это утро вообще начиналось.
   Телефон замолчал, Полина высунула голову из своего убежища и одним глазом посмотрела на часы. Ну правильно, только через 11 минут прозвонит будильник и только тогда надо будет вскакивать и собираться на работу. Коль проснулась раньше, то и вставать придется раньше. Она откинула одеяло и потянулась всем телом. Где-то она прочитала, что утром надо обязательно потянуться, чтоб кровь побежала быстрее по жилам, а уж потом только вставать. И для здоровья полезно, и остатки сна прогоняет.
   Не глядя на тумбочку, Полина нащупала телефон, чтоб посмотреть, кто хоть в такую рань добивается ее внимания. Видно там, на том конце линии, это почувствовали, и телефон разразился новыми аккордами уже в руке хозяйки. Полина быстро глянула на экран, звонил Кирилл.
   - Полина! - заорал муж откуда-то из глубин квартиры. - Трубку возьми наконец, телефон надрывается уже пол часа.
   - Сам ты полчаса, - пробубнила девушка себе под нос и нажала кнопку ответа: - Да?
   - Доброе утро, Полина, - сказал Кирилл и бодро продолжил, - с днем рождения!!!
   - Спасибо.
   - Муж уже, наверное, завалил цветами и подарками?
   В голосе Кирилла прозвучали насмешливые нотки. Мужа Полины он недолюбливал, считал, что тот малохольный слюнтяй, а к самой Полине соответственно питал несколько большие чувства, чем полагается друзьям или коллегам по работе. Несмотря на жену и дочь.
   Полина знала это, но никогда не пользовалась, а даже наоборот - относилась к мужчине исключительно как к другу, старалась всячески показать ему это и держала на расстоянии. Не грубила, не хамила, а просто дружила.
   - Еще нет, - она улыбнулась, представив его довольную физиономию, - ты первый поздравил. Мне очень приятно, что не забыл.
   - Как можно?! - весело возмутился Кирилл и более серьезно продолжил: - У меня есть еще новость...
   Полина свесила ноги с кровати, поболтала ими, придирчиво рассматривая на предмет полноты. Увиденным опять осталась недовольна, настроение ухудшилось еще немного. Она подкатила глаза и театрально спросила:
   - К нам едет ревизор? Пренеприятнейшее известие!
   - Зря иронизируешь, потому что попала почти в точку: Воронин-младший едет. И не через неделю, как сообщал ранее, а скорее всего сегодня.
   Это было действительно неожиданное известие.
   Полина работала последние шесть лет в книжном магазине. Магазин процветал стараниями всех сотрудников. Все до одного, кто работал там, был доволен, никому не хотелось ничего менять, и уж тем более никто не помышлял уйти на другую работу. Коллектив подобрался дружный и знающий свое дело.
   Год назад у них сменился владелец - Воронин Петр Иванович. Магазин от этого ничего не потерял, а только приобрел. Петр Иванович хоть и не очень понимал всю кухню гнигооборота, но был очень умным, хватким, позитивным и главное - мудрым. Все недоумевали, зачем человеку книжный магазин, если он всю жизнь занимается антиквариатом. Но недовольных не было. Продажи росли, зарплата выплачивалась вовремя и даже немного больше, чем при прежнем руководстве.
   И тут такое горе - тромб оторвался... Петра Ивановича не стало.
   Когда были похороны, магазин не работал, весь коллектив провожал Воронина в последний путь. Собралось очень много народа: друзья, коллеги, знакомые... Только вот из родственников никого не было, хотя ходили слухи, что где-то в Болгарии у него живет сын.
   Слухи подтвердились, года две недели спустя после похорон это самый сын решил наконец-то приехать и посмотреть, что досталось ему в наследство. Как он им распорядится, никто не знал, поэтому все были в страхе и ожидании, что теперь будет с магазином. Продаст он его, оставит себе и будет руководить? А если останется владельцем, то изменится ли уклад магазина? Новая метла по-новому метет!
   Полина воспылала к нему жгучей ненавистью просто за то, что он не соизволил приехать на похороны отца. Это каким же надо быть человеком, чтоб не отдать последнюю дань родителю? Какие бы там ни были отношения (а их судя по всему не было никаких), это все таки отец, который не смотря ни на что все, что было, оставил именно сыну.
   И вот теперь он приезжает из этой своей Болгарии и встретить его надо, по всей видимости, хлебом-солью по старинному русскому обычаю. И плясать перед ним, и улыбаться, и хороводы водить, чтоб он не разогнал весь штат сотрудников и не ликвидировал магазин.
   Полина вскочила с кровати и заметалась по спальне, думая с чего начать - с ванной или уборки кровати.
   - Полина, ты здесь? - осторожно позвал Кирилл.
   - Да, прости, задумалась. Во сколько приедет?
   - А черт его знает! Позвонил вчера вечером и сказал, что прилетел. А во сколько явится в "Мир книг" не знаю. Надеюсь, что позвонит. Ему же надо объяснить, как добраться, он же Москву, наверное, забыл совсем...
   В голосе Кирилла вновь проскользнули саркастические нотки, но тут Полина была с ним абсолютно согласна. Никакого восторга по поводу прибытия нового хозяина она не испытывала, зато негатива было предостаточно.
   - Ладно, я побежала собираться, - Полина прижала трубку плечом к уху и заправила кровать, - а то опоздаю.
   - Ты никогда не опаздываешь, - улыбнулся Кирилл и отключился.
   Полина бросила телефон в сумку, чтоб не забыть и не остаться на работе без связи. Мама может позвонить, а этого пропустить никак нельзя. Она кинулась к ванной и практически столкнулась с мужем. Он держал в руках поднос, на котором стояла чашка чая маленький кексик со свечкой и роза на короткой ножке в стакане с водой, и улыбался во все тридцать два зуба. Прямо-таки картинка из американского кино!
   - С Днем рождения! - воскликнул он, и лицо его стало еще лучезарнее, как будто праздник был именно у него.
   - Игорь, я поражена, - не могла не улыбнуться на это Полина, - ты ради всего этого встал раньше меня. Это приятно.
   - И это еще не все приятное, что я для тебя приготовил...
   Он осторожно поставил поднос на комод, где красовалось множество баночек и тюбиков с косметикой, некоторые при этом повалились и сдвинулись со своих мест. Но мужчина уже не смотрел туда. Он обнял жену, не легонько, как обычно это делал, а страстно, с нажимом и намеком, что это не просто объятия. Полина почувствовала то, что было у мужа ниже пояса, потому что это уперлось требовательно ей в живот, но тут же запротестовала:
   - Игорек, я не могу, я опаздываю. У нас сегодня ревизор.
   - Ну и что, - он поцеловал ее за ухом и начал двигаться к кровати, заставляя пятиться, - у тебя праздник, ты имеешь право на небольшое опоздание, - и уложил на постель.- А я имею право поздравить свою жену как положено.
   И начал поздравлять, как положено. И тискал, и мял, и целовал, и кусал где можно и нельзя. Полина вначале сопротивлялась, бормоча про опоздание и ревизора, но муж не слушал, а упрямо продолжал свое поздравление, довольно таки приятное, поэтому Полина сдалась и решила получить хоть немного положительного заряда на предстоящий день.
   Когда поздравление закончилось, оказалось, что времени на сборы у нее практически не осталось. Она быстро приняла душ, нанесла легкий макияж, на ходу прихлебывая остывший чай. Достала вешалку с костюмом из шкафа, но передумала и вернула ее на место. В конце концов, сегодня у нее какой никакой праздник, поэтому можно не втискивать себя в офисные рамки, а немного расслабиться. К тому же совсем недавно было куплено бледно-голубенькое трикотажное платье, которое ей очень понравилось. Повода надеть его еще не было, так почему бы не сегодня?!
   Она придирчиво осматривала себя в платье в зеркало - нигде не висит чего лишнего, когда сзади подошел муж, приобнял, положил подбородок на плечо...
   - Нет, Игорек, нет, - предостерегающе завопила Полина, - я на работу!
   - Я просто принес подарок
   - Как? - удивилась она и приподняла брови. - А я думала, что подарок - это то, что было пятнадцать минут назад.
   - Нет, это была прелюдия к подарку.
   Мужчина улыбнулся, откуда-то из-за спины выудил конверт и протянул жене. Она опять приподняла бровь, мол, что это такое?
   - Тебе понравится, - он снова обошел ее, встал за спиной, глядя на их отражение в зеркале, положил руки ей на живот.- Уже март месяц на дворе, пора во всю заниматься собой. А то ты за зиму распустила себя.
   Подмигнул и пропал из зеркала. Настроение упало ниже плинтуса. Только что ее собственный муж сказал ей в лицо, что она растолстела! Отличное начало дня и прекрасный заряд бодрости в день рождения.
   Она с опаской открыла конверт и уже даже не удивилась, увидев внутри абонемент в фитнес-центр. Ну да, конечно, она распустилась за зиму, а заботливый муж позаботился о том, чтобы к пляжному сезону она была готова, поэтому направил ее прямиком в спортзал. Живот повис, попа округлилась, грудь...
   Да что там грудь или попа, какая теперь разница!
   Муж подарил абонемент в фитнес!!! Не кольцо или серьги, не микроволновку или что-то еще из кухонной утвари, не ажурное белье и охапку цветов. Уж лучше б денег дал, она бы сама себе подарок купила. Лучше бы ничего не дарил!
   Стало так обидно, что слезы подступили к глазам. Чтоб не расплакаться, Полина отвернулась от зеркала и с утроенной силой стала собираться дальше. Померкло новенькое платье, ей уже не казалось, что в нем она хорошенькая и стройненькая.
   Фитнес-центр!!!
   Стараясь не думать об этом, она напялила до кучи купленное еще по осени белое кашемировое пальто, так сказать всем врагам назло. Мама сильно ругалась, когда Полина купила это пальто, говорила, что она сошла с ума, что нельзя в общественном транспорте ездить в белом пальто. Его можно покупать, если ты разъезжаешь на своем автомобиле, а вот метро и маршрутки белое пальто не переживет.
   Но Полина очень гордилась своей покупкой, пальто было шикарным и ей очень шло. Да, везде грязь и слякоть, а она все равно будет весной красивая, пусть хотя бы благодаря пальто.
   Не оглядываясь на мужа, который что-то там ворочал на кухне, она быстро натянула сапоги, схватила сумку и выскочила из квартиры. В принципе если удачно попасть на маршрутку, она еще успевает вовремя.
   Телефон зазвонил, когда Полина уже втиснулась в газельку и даже села к окну. Произведя раскопочные работы в сумке, она нашла-таки телефон и не глядя, ответила:
   - Да.
   - С Днем рождения!!! - заорали в трубке так, что даже мужчина на соседнем кресле вздрогнул и немного отодвинулся. - Здоровья тебе, моя дорогая, счастья, чтоб тебе всю жизнь везло...
   Подруга Зойка тараторила так, что остановить или перебить ее не представлялось возможным. Улыбаясь, Полина молча слушала поздравительную тираду, которая лилась с таким чувством, с такими эмоциями!
   -... я тебя люблю! - наконец выдохлась Зоя.
   - Спасибо, дорогая! Я знала, что ты про меня не забудешь.
   - С ума сошла??? Как я могу забыть, не первый год знакомы! Я и подарок приготовила. А Светка вчера весь вечер тебе открытку рисовала, потом ей не понравилось, как получилось, и аппликацию клеила, потом снова что-то красила. Чем дело закончилось, не знаю, но без открытки не останешься.
   Светой звали семилетнюю дочь Зойки и она была замечательным ребенком. Рисовала, ходила на лепку из глины и танцы. Танцы ей нравились особенно, она несколько раз дома устраивала концерты для мамы и Полины. Самой Полине казалось, что у Светы очень даже получается и у девочки к этому талант. Вот даже концерт какой-то на днях. Кого зря на концерт не приглашают выступать.
   Своих детей у Полины не было, поэтому Свету она любила как родную, переживала за нее и баловала при каждом удобном случае.
   С мужем только Зойке не повезло, оказался алкоголик и тунеядец. Работы постоянной не было. Перебивался в периоды трезвости грузчиком, поэтому Зойка тянула семью на себе, работая гинекологом.
   - Ты праздновать-то будешь? Тридцатник как никак!
   Полина тяжело вздохнула, и опять слезы навернулись на глаза. Да, тридцать лет, жизнь только начинается, наверное...Философствовать по поводу того, сколько прожито и сколько еще предстоит, совсем не хотелось. И праздновать не хотелось тоже. Она до этого не очень любила свои дни рождения, а сегодня еще и муж подлил масла в огонь.
   Но ведь коллектив не виноват, что она хандрит, поэтому ждут тортик и шампанское, чтоб здоровья ей пожелать. Поэтому чаепитие в конце рабочего дня она им обязательно устроит.
   - На работе проставлюсь, - уклонилась Полина.
   Но Зойка ответом не удовлетворилась, потому что спрашивала про другое.
   - Твой-то устроит тебе романтический ужин?
   - Он мне уже устроил романтический завтрак, - усмехнулась Полина. - Кусок секса и билет в спортзал.
   При слове "секс" сосед дико на нее взглянул и отодвинулся еще дальше, чуть не упал с сиденья, но остался на самом краешке.
   - Не поняла.
   - А что тут непонятного? - от воспоминаний поздравления мужа она пришла в некоторое раздражение. - Сначала он меня празднично оттарабанил, а потом сказал, что я разжирела, и подарил абонемент в фитнес-центр!
   - Прямо так и сказал?
   - Ну почти, если дословно, то "ты распустила себя за зиму, надо привести себя в порядок". Как-то так.
   - Хрен редьки не слаще! - Зойка добавила еще крепкое словечко в адрес Игоря и уже более оптимистично сказала: - Ты посмотри на это с другой стороны: походишь туда, позанимаешься, станешь совсем красотка. Когда ты еще собралась бы...
   - Да я вообще не собиралась!
   - Вот именно! Значит, соберешься и пойдешь!
   - Не до фитнеса мне сейчас, - Полина опять вздохнула, но уже по другому поводу.
   Мама лежала в больнице уже две недели. Чахла и увядала. Никакой серьезной болезни врачам найти не удалось, но мама была слаба, грустна, тяги к жизни никакой не было. Врачи недоумевали, присылали психологов, но ничего не помогало. Полина страдала, но ничем помочь не могла. Обычно счастливая и жизнерадостная мама замкнулась в себе, и ничто ее не делало счастливой. Почему вдруг такое произошло, Полина терялась в догадках.
   - Ладно, Зоя, мне выходить сейчас. У меня сегодня на работе засада - сын Петра Ивановича приезжает.
   - Да ладно! И что?
   - Зоя, все потом, я перезвоню.
   Полина протиснулась мимо соседа, который почему-то был весь красный как помидор и сторонился ее как прокаженную. Она выпрыгнула из автобуса и крайне неудачно - прямо в лужу. Она переступила ногами, поскользнулась на высоких каблуках и посмотрела на часы. До начала рабочего дня оставалось пять минут. Если идти к пешеходному переходу, то это минут десять, если до светофора в другую сторону, примерно столько же. Поэтому Полина решила потихоньку перебежать проезжую часть по прямой. Авось обойдется.
   Примерно на полпути сумка завибрировала - телефон. Что-то кольнуло внутри, и она поняла, что это звонит непременно мама. Трубку надо брать безотлагательно, мало ли что! Озираясь, чтоб не попасть под машину, она выудила трубку и мельком глянула, кто там. Это действительно была мама, поэтому она нажала кнопку:
   - Мам!..
   В ту же секунду случилось непонятное, потому что Полину вдруг что-то сильно толкнуло, дернуло и швырнуло куда-то в сторону. Она зажмурилась, но, помня про маму в телефоне, быстро крикнула:
   - Я перезвоню!
   В первую секунду Полина решила, что все-таки ее сбила машина. Однако было странно, что нигде ничего не болит. Может, болевой шок?
   Она открыла глаза и обнаружила себя лежащей в луже талого снега и реагентов серо-желтого цвета. Это было ужасно - белое пальто безнадежно испорчено! Ни одна химчистка не выведет эту бурду, которой посыпают дороги от гололеда, тем более из кашемира. Она застонала от обиды...
   - Вам плохо?
   Голос говорил где-то совсем рядом, прямо таки в ухо. Полина вздрогнула и повернула голову. Над ней на четвереньках коленями в этой же луже стоял мужчина. Он пристально вглядывался в ее лицо, видимо хотел уточнить, плохо ей или как? У него были очень черные и очень внимательные глаза, и почему-то кроме этих глаз Полина ничего не видела.
   - Девушка, Вы ушиблись?
   Полина тряхнула головой, оцепенение спало. Она осмотрелась вокруг, снова осознала себя в луже практически под дверями магазина и рассердилась. Кое-как вывернувшись из-под мужчины, она наконец-то встала на ноги и рассмотрела масштабы бедствия. Половина пальто, если можно так сказать, начиная от попы, была в жутких коричневых разводах и потеках. Колготки на коленях порваны, а в сапогах хлюпает вода. С ужасом она отлепила край пальто от ноги и посмотрела на платье - как ни странно оно уцелело, на нем не было ни капельки, по крайней мере, с этой стороны.
   - Вам никто не говорил, что нельзя ходить по проезжей части?
   - Да что Вы пристали ко мне?
   - Я Вам жизнь спас. Если бы я, Вас сбила бы машина. И сейчас я разговаривал бы не с Вами, а со скорой помощью и полицией.
   Полина смерила его сердитым взглядом, посмотрела снова на свое пальто и почти закричала:
   - Да что ж за день такой сегодня?! Лучше бы меня сбила машина. Кто Вас просил меня спасать?
   Полина развернулась и, печатая шаг, насколько это было возможно на шпильках, направилась в магазин. Естественно весь коллектив приник носом к стеклянной двери и наблюдал развернувшееся представление. Увидев Полину, они расступились, даже дверь кто-то открыл, чтоб она зашла внутрь.
   - Поля..., - кто-то робко позвал.
   Она остановилась посреди зала и бросила быстрый взгляд на весь народ: они смотрели на нее с таким сочувствием, что у нее тут же засвербило в носу, в горле встал комок, и предательская слеза потекла-таки по щеке.
   - Все нормально, - она шмыгнула носом довольно громко и сама засмущалась от этого, - все нормально, начинаем работать.
   Она отвернулась и собралась было пойти в свой кабинет, спрятаться там и вволю пореветь над загубленным пальто, но неожиданный вопрос заставил ее остановиться.
   - Где можно руки помыть?
   Полина замерла, повернула голову и посмотрела через плечо. Опять он! Оказывается, он не убрался восвояси, а приперся за ней в магазин и еще чего-то хочет. Видеть его ей совсем не хотелось, в конце концов, это он виноват в том, что теперь у нее нет шикарного белого пальто. Да, спас, но пальто-то испорчено!
   - Что Вам нужно?
   - Мне нужно руки помыть и отряхнуться немного.
   В доказательство того, что ему действительно надо добраться до умывальника, он развернул руки ладонями вверх. Да, они действительно были грязные. Более того его коричневое пальто было испорчено не меньше чем его собственное: рукава почти до локтя были мокрые и с них текло. Низ пальто тоже был изрядно запачкан, поэтому вокруг мужчины уже образовалось несколько маленьких серых лужиц.
   Полина посмотрела на эти грязные лужи на чистом полу и тяжело вздохнула. Уборщица тетя Валя правильно поняла это вздох, тут же метнулась в подсобку и выскочила уже оттуда со шваброй и ведром. Мужчине пришлось отодвинуться, переступить ногами, потому что активная тетя Валя орудовала шваброй очень быстро, ловко и с размахом.
   Полина отвернулась и пошла в кабинет. Она не смотрела назад, но слышала, что несколько пар ног топают за ней. Перед дверью в кабинет она долго рылась в сумке в поисках ключей, а когда, наконец, нашла, то заметила, что такая же лужа неопределенного цвета накапала и с нее. Да, добавила работы уборщице. Она сняла пальто очень аккуратно, чтоб не задеть грязными местами платье и тут же изучила себя со всех сторон: платье осталось целым и невредимым.
   - Полина, может помочь?
   Рассматривая себя в зеркало на предмет чистоты, она позабыла, что пришла в кабинет не одна. Вместе с ней пришли тот мужчина, виновник ее несчастья, и Кирилл. Помощь предлагал последний. Почему-то он стоял с огромным букетом белых махровых хризантем. Их было так много, что ему приходилось держать букет двумя руками.
   - А руки? - спросил мужчина.
   И тут Полина разозлилась, как-то сразу и сильно.
   - Что Вы пристали ко мне со своими руками? Вы тут видите раковину или хоть что-то подобное? Или мне из чайника полить и почистить Ваши штаны?
   - Нет, штаны мне чисть не надо, - он улыбнулся. - Можете просто подсказать, где тут у Вас туалет. И я справлюсь сам.
   - Господи, откуда Вы только взялись?.. Нет, спасибо Вам, конечно, что спасли меня и все такое. Но теперь у меня нет пальто, и как идти домой в этом, - она ткнула на стул, где грязной горкой валялось пальто, - я не знаю.
   - Можно сдать почистить...
   - Куда сдать? Да ни одна химчистка не выведет эти реагенты!
   Кирилл за спиной мужчины делал ей какие-то знаки, подмигивал, кивал на "гостя" и шевелил губами. Видимо что-то пытался объяснить, но Полина его намеков не понимала.
   - Что? - сердито спросила она. - Я тебя не понимаю, скажи словами.
   Кирилл откашлялся, чуть посторонился, что ему были хорошо видны и Полина и мужчина и сказал:
   - Это Максим Петрович Воронин.
   Полина вытаращила глаза на незнакомца, у нее даже рот приоткрылся от неожиданности. Вот тебе и раз!!! Новый хозяин только что ей спас жизнь, а она орет на него как резаная.
   - Это Полина Сергеевна, администратор магазина, временно исполняющая обязанности директора, - продолжил знакомство Кирилл.
   Временно! Это очень правильное слово. Временно! Настолько временно, что после сегодняшнего инцидента, скорее всего ей придется искать новую работу.
   Тут же на нее навалился весь негатив, который она испытывала к сыну Петра Ивановича за то, что он не соизволил появиться, когда был нужен. Она взяла себя в руки, негодование на ее лице сменилось на смесь презрения и надменности. И раз терять ей было нечего (была не была!), она сказала:
   - Не могу сказать, что очень приятно. Прибыли наконец-то...
   - Полина! - возмутился Кирилл.
   - Да ничего страшного, - усмехнулся Максим, - я и не рассчитывал на теплый прием.
   - Очень хорошо, - продолжила девушка, - потому что мы не приготовили каравай и кокошник я дома забыла.
   - Полина!
   - Ничего страшного, - опять повторил Максим. - Это даже хорошо, что мы познакомились именно так. Я не люблю показательные выступления и ритуальные пляски, типа "к нам приехал, к нам приехал"...
   - Согласна. Это хорошо, что изначально все расставлено по местам.
   - Да что расставлено? - возмутился Кирилл. - Прекрати вести себя как капризный ребенок. Ты просто расстроена, что упала в лужу.
   - В прямом и переносном смысле, - усмехнулась Полина. - Отвернитесь, мне надо переодеться.
   Кирилл тут же отвернулся, его щеки пылали румянцем. Ему было неловко перед новым владельцем, что все так некрасиво получилось. Ведь он и вправду собирался устроить нечто вроде показательного выступления, чтоб Воронин не надумал ликвидировать магазин. А тут Полинка, как прорвало ее грубить и хамить, вообще такого с ней не было.
   Максим секунду помедлил, окинув взглядом девушку с ног до головы, и только потом отвернулся тоже. Забавно! А он-то думал, что все будет скучно и нудно. Думал, приедет, посмотрит, продаст быстренько магазин и вернется обратно. Но из-за этой девушки что-то перевернулось внутри, и он понял, что не заставит себя уехать через несколько дней, как собирался изначально.
   Еще только увидев ее посреди трассы с телефоном, что-то в груди дрогнуло и вытолкнуло его из машины. Она была такая по-весеннему свеженькая, славная и открытая что ли. И вся теплая, он почувствовал это через слои одежды, когда лежал с ней в луже. И забавная: так смешно сердилась и чуть не расплакалась из-за испорченного пальто.
   В полированную дверцу шкафа он наблюдал, как она стащила сапоги и даже головой покачала от досады, что они промокли насквозь. Потом, стараясь не сильно задирать юбку, сняла рваные колготки, порылась в ящике стола и достала оттуда новую нераспечатанную коробочку. Открыла ее и тихо ойкнула - это оказались чулки. Она аккуратно натянула один, а когда принялась за второй, поставив ногу для удобства на стул, Максим почувствовал, что ниже пояса все оживает. Он откашлялся, отвернулся от шкафа и получилось так, что смотрел теперь в зеркало, как она поправляет резинку чулок.
   Полина поймала этот его взгляд, одернула платье, вздернула подбородок и сказала довольно холодно:
   - Можете не подсматривать, ничего интересного.
   Кирилл вздрогнул, посмотрел на Воронина, просверлил его взглядом.
   На Максима подобные взгляды никакого действия не оказывали, у него уже выработался иммунитет. Слишком часто это практиковала Жанна, поэтому он перестал реагировать.
   - Цветы мне? - невозмутимо спросил он. - Не стоило беспокоиться.
   Кирилл как будто только что вспомнил, что он стоит с букетом, засуетился, покраснел даже и кинулся к Полине.
   - С днем рождения!
   Девушка приняла цветы, улыбнулась, вдохнув их аромат. Потом обула туфли, бросила придирчивый взгляд в зеркало. Видимо осталась довольна увиденным, потому что стала как будто увереннее в себе. Ну конечно, платье чистое, чулки без дырок.
   - Спасибо большое.
   - Если бы я знал, что у Вас День рождения, то тоже приготовил бы подарок, - сказал Максим.
   Полина не удостоила его своим вниманием. Она поставила цветы в вазу, поправила их и так и сяк, чтоб стояло красиво, и только потом ответила:
   - Не стоит, Вы и так слишком много сегодня для меня сделали. Кирилл, покажи, пожалуйста, где у нас туалет.
   Весь день был сумасшедший. В обед Полина сбегала за тортом, и принимала поздравления от коллектива. Распитие спиртных напитков пришлось отложить, народу в торговом зале было полно.
   А к концу рабочего дня принесли посылку для Полины - довольно большую золотистую коробку с бантом. Внутри было точно такое же белое кашемировое пальто и записка: "С Днем рождения!"

* * *

   Надеть на работу новое пальто Полина не решилась.
   Во-первых, вчера был праздник, и именно поэтому случаю пальто было надето. Чтоб чувствовать весну, чтоб быть красивой, чтоб просто нравится себе.
   Во-вторых, новое пальто было не ее. Это был подарок нового шефа, что было странно и непонятно и ввело ее в замешательство. Она дала себе слово, что не наденет его ни за какие деньги, а при случае вообще вернет.
   Что это вообще за фамильярности. Нехорошо дарить простому сотруднику такие дорогие подарки, тем более совсем незнакомому. Да хоть бы и знакомому, надо соблюдать субординацию. Букетик там или конфетки от шефа еще куда ни шло. Но вот пальто, да еще и дорогущее...
   Поэтому она надело старое доброе пальто на синтепоне замечательного темно-синего цвета. И не маркое, и не жалко испачкать. Даже если где-то заляпалась, губка и вода - и нет проблем. Не надо химчистки, не надо слез, что вещь испорчена.
   Совершенно спокойно она доехала до работы, дорогу перешла, как положено - на светофоре, когда горел зеленый свет. К чему испытывать судьбу еще раз?! К дверям магазина она подошла одновременно с Аленой Зубовой, работающей в магазине продавцом-консультантом.
   - Ой, привет! Думала, опоздаю, пока Митьку к маме забросила.
   Из всех продавцов Полине больше всех как раз нравилась Алена. Работала она уже почти три года, была очень трудолюбивой, честной и аккуратной. У нее был замечательный муж-архитектор и не менее замечательный сын Митька четырех лет отроду. Алена была единственной из всех сотрудников, у которой был маленький ребенок. Наверное поэтому Полина питала к ней некоторую симпатию и относилась более лояльно нежели к остальным.
   Для самой Полины вопрос детей был очень болезненный...
   - Я же говорила: мам, приезжай с ночевкой к нам. Митька кашляет, я не хочу тащить его почти через весь город к тебе. А она мне - не могу, холодец поставила варить, привози утром, - Алена отдышалась. - Ношусь теперь как загнанная лошадь. Ты-то как? Нормально?
   - Нормально. Что со мной сделается, - улыбнулась Полина.
   - Пальто отдала в чистку?
   - Не спрашивай, это больная тема.
   Не успела она переступить порог магазина, как тут же кто-то вцепился в локоть и потащил почти бегом к кабинету.
   - Стоило мне один день не прийти, как ты влипла в историю, дочь моя.
   - Доброе утро всем, - прокричала Полина в зал и уже тише добавила: - Доброе утро, Матильда Карловна.
   Сколько Полина себя помнила, Матильда Карловна была в их с мамой жизни всегда. Во-первых, она была соседкой по лестничной клетке, во-вторых, ближайшей и вернейшей маминой подругой. Матильда Карловна была урожденной немкой, но красавец-военный настоящий русский мужик Владимир Иванов влюбил ее в себя и увез в чужую незнакомую страну. Они прожили вместе тридцать лет, пока муж не умер. К сожалению детей не нарожали, Полина была общей дочерью Матильды и мамы. У Полины не было отца, зато мам было в два раза больше.
   Матильда Карловна с простой русской фамилией Иванова, которая удивительным образом ей шла, работала всю жизнь бухгалтером, поэтому когда магазину понадобился человек, понимающий в вопросах дебита и кредита, Полина тут же ее позвала.
   - Ну рассказывай, - велела женщина и уселась в кресло в кабинете Полины. - Можно у тебя курить, я забыла?
   Курить в кабинете Полины было нельзя, она не выносила табачного дыма. Матильда Карловна отлично это знала, спрашивала просто так, чтоб настроиться на разговорный лад.
   - Нечего рассказывать.
   - Как это нечего? - возмутилась женщина и достала пачку сигарет, повертела ее в руках и спрятала обратно в карман необъятного балахона. - Насколько я знаю, вчера ты валялась в луже, да еще и с красавцем-мужчиной, который оказался новым начальством, а потом еще и подарок прислал. Кстати, почему ты его не надела?
   Полина не сдержалась и засмеялась. Ничего не скроешь от посторонних глаз и ушей, если эти глаза и уши работают с тобой бок о бок. Даже про подарок проведали, хотя коробку она открывала в одиночестве и никто не заходил и не подсматривал.
   А может все-таки подглядывали?..
   - Да что рассказывать-то, если Вы и так все знаете. Мне к этому добавить нечего.
   - Ох-ох! Что за безобразие? На меня оставили присмотр за девочкой, а она мне не хочет сказать, что с ней происходит, - пожурила женщина на манер старой одесситки.- Кстати, у меня для тебя подарок.
   На Матильде Карловне был непонятного кроя и размера балахон темно-бордового цвета, весь усеянный райскими цветами. Казалось там можно спрятать все что угодно и в сколь угодном количестве. Карманов там было не перечесть!
   Из недр одеяния она извлекла конверт и протянула девушке. Полина скептически глянула на него и взяла. В прошлый раз в конверте был абонемент на фитнес, поэтому и к этому она отнеслась настороженно.
   - Да ладно, - воскликнула Матильда Карловна,- что ты так медлишь, как будто там споры сибирской язвы!
   - А что там?
   - Ну что могла подарить тебе старая тетка? Там деньги. Пойди и купи себе модное платье и кружевные трусы, чтоб твой благоверный упал в обморок при виде такой красоты.
   - Красота, конечно, сомнительная. Благоверный мой может упасть в обморок только от обвисшей груди, жирных складочек на животе и толстой попы.
   - Кто внушил тебе эту чушь?
   - Да ладно, проехали, - Полина вздохнула. - Что там у мамы? А то я не доехала до нее вчера, а по телефону она все равно правду не скажет.
   - Все по-старому. Ты не волнуйся, она успокоится, все забудет...
   - Что забудет-то?
   Матильда Карловна отвела глаза, заерзала в кресле, как будто туда резко насыпали песка. Полина уже допытывалась, что она знает, почему мама слегла, но женщина ничего не говорила, как партизан на допросе. Наверное, сказывалась немецкая кровь.
   Поняв, что разговор про маму зашел в тупик, Полина сменила тему:
   - Какие настроения в коллективе по поводу смены начальства?
   Матильда Карловна преобразилась в один миг, оживилась и снова повернулась к собеседнице.
   - Всем интересно, что дальше будет.
   - Естественно. Мне тоже интересно. Мне еще интересно, что будет конкретно со мной.
   - А в чем дело?
   - Может он меня уволит за неслыханную дерзость.
   - Ах, боже мой, какие глупости! Ты валялась с ним в луже, это же такой интим...Так обычно начинаются истории про любовь.
   - Ты смотришь слишком много сериалов, - улыбнулась Полина и встала из-за стола.
   - А что еще делать старой одинокой женщине?
   В дверь тихо постучались. Не дожидаясь ответа, Кирилл сначала заглянул а потом зашел.
   - Привет!
   Матильда Карловна подкатила глаза к потолку. Она прекрасно знала, что Кирилл в Полину влюблен, что сама Полина никогда не ответит ему взаимностью. Ситуация тупиковая, сто раз Матильда говорила девочке, чтоб та отказала ему раз и навсегда. Та и отказывала, только вот бестолковый все равно таскался за ней, влюблено вздыхал и продолжал на что-то надеяться.
   - Ладно, я пойду.
   Женщина вытянула себя из кресла, погрозила пальцем Полине на последок и вышла.
   - Какие новости с линии фронта? - спросила Полина.
   Вчера, сразу после того как помыл руки, Воронин решил ехать и Кирилл отправился вместе с ним, ввести в курс дела, показать антикварный магазин и вообще все бумаги Петра Ивановича. Кирилл был доверенным лицом Воронина-старшего, юристом и вообще правой рукой. Поэтому кому как не ему Воронин-младший сообщит о своем решении относительно магазина.
   - Пока никаких. Молчит, ничего не говорит. Кто знает, что там варится в его голове. Там девочки в зале тоже встретили меня этим вопросом.
   - Потому что сейчас это очень важно: разбегаемся или остаемся и работаем в прежнем режиме, - помолчала немного и все-таки спросила: - А про меня ничего не говорил?
   - Ничего. А должен был?
   - Мне просто интересно. А вдруг он сегодня явится и уволит меня к чертовой бабушке. Надо же морально быть готовой.
   Кирилл пристально посмотрел на нее и промолчал. Если Воронин ее действительно уволит, то и он уйдет тоже. Он и работал-то здесь только из-за нее, чтоб иметь возможность видеть ее постоянно, разговаривать с ней, хотя бы просто так. Его давно товарищ звал в крупную фирму в юридический отдел, платили там немного больше и перспективы были. Но он не мог уйти от нее. Он именно так и думал - если уйти от Воронина, все равно что уйти от Полины.
   Что ж так его засосало в это чувство? Жена умница, дочь лапушка, но ничто не радовало. Он бежал из дома утром с одной только мыслью, что сейчас увидит ее, что там будет она и все прекрасно.
   - Не уволит, - пробурчал Кирилл, - я объясню ему, что на тебе все держится.
   - Да если ему на хрен не нужен наш магазин, - воскликнула Полина, - то ему по фиг, что и на ком держится!
   Она вдруг всерьез испугалась, что так может быть на самом деле. Пока Воронина не было, все догадки по поводу будущего магазина были только в теории, а теперь все реально. Вполне возможно, что сейчас он постучится в дверь и скажет - финита ля комедия, собираем манатки и все. Нет больше книг, нет больше работы.
   В этот момент действительно раздался стук в дверь. Полина вздрогнула и в ужасе уставилась сначала на Кирилла, а потом на дверь.
   - Можно?
   Максим зашел в кабинет и поймал на себе две пары испуганных кроличьих глаз. Понятно, речь шла именно о нем, и увидеть его здесь они никак не ожидали. А может уже делят неубитого медведя, то есть мозгуют, как избавиться от него и отвоевать магазин?
   Он всю ночь вчера разбирал отцовские бумаги и то и дело почему-то вспоминал девушку Полину из магазина. Она чем-то поразила его воображение, растревожила душу и привела в движение своим переодеванием некоторые части тела. Стоило ему только подумать о пышной груди, обтянутой трикотажем платья, и чулочной резинке, которую она аккуратно поправляла тонкими пальцами, как кровь начинала бежать быстрее по жилам.
   Она была совсем другой, не похожей на девушек, с которыми ему приходилось общаться в последнее время. Она не была надменной, хоть и пыталась выглядеть очень независимой. Не была чопорной и наигранной. Она была настоящей, даже сердилась на него по-настоящему, всерьез, и от этого казалась какой-то трогательно наивной и смешной.
   Среди бумаг Максим нашел отцов дневник. Он даже подумать не мог, что тот может вести дневник и записывать туда свои мысли и переживания. Слишком мало он знал отца, слишком рано отец оставил их с матерью. И сначала Максим хотел отложить дневник в сторону, нельзя же читать чужие письма и сокровенные мысли, изложенные на бумаге. Поэтому он взялся за другие бумаги, разбирал письма, счета и какие-то отчеты.
   Как ни странно, где-то в середине ночи он понял, что ему интересно, каким человеком был отец последние двадцать лет, интересно, чем и как он жил, что было для него важно. Поэтому он пересилил совесть и взялся за дневник.
   Часа через три у него была полная пепельница окурков, прочитанный дневник и некое понимание образа жизни отца. Из записей выходило, что последнее время у него была какая-то женщина, к которой он относился с большой теплотой и нежностью, которую обожал и с которой очень хотел быть вместе. Максим пытался представить, какой она может быть.
   Странно, но эта женщина имела непосредственное отношение к книжному магазину. Именно из-за нее он магазин этот и купил, чтоб сделать ей подарок.
   Сейчас, войдя в кабинет, его вдруг осенила догадка - это вполне может быть Полина. Та женщина, в которую был влюблен отец, которую боготворил и писал "моя отрада на склоне лет". Та, ради которой была совершена эта бессмысленная и ненужная отцу покупка магазина.
   Это вполне может быть она!
   От этой мысли он пришел в страшное раздражение. Рассердился на себя за то, что позволил себе вчера слишком много думать о ней, да еще и в таком положительном контексте. А она оказалась такой, как и все - алчной и продажной. Охмурила старика, играла с его чувствами, чтоб в конечном итоге заполучить этот магазин в свое безраздельное пользование.
   - Пришли нас увольнять? - нарушила молчание Полина.
   Она уже взяла себя в руки, убрала испуг из глаз и сделалась абсолютно спокойной и равнодушной.
   Максим смерил ее презрительным взглядом, ему захотелось высказать ей все в лицо, какая она замечательная актриса, но сдержался. Она поймала этот взгляд, ничуть не смутилась, только усмехнулась и приподняла одну бровь, как бы бросая ему вызов, мол, не боимся мы твоих взглядов.
   - Ну почему же? - помедлив, сказал он. - Я еще ничего не решил.
   - Да что тянуть-то? Давайте решим сразу хотя бы относительно меня: я вам не нравлюсь, вы мне не нравитесь. Дальнейшее наше сотрудничество не представляется возможным.
   - Полина, ты сошла с ума! - заорал Кирилл и начал ходить по кабинету взад-вперед. - Не слушайте ее, Максим Петрович. Просто мы все на взводе относительно грядущих перемен. Она любит свою работу, она тут дольше всех. И умрет, если вы ее уволите.
   - Я пока не собирался никого увольнять, - невозмутимо ответил Максим и сел на стул напротив стола Полины. Посмотрел ей прямо в глаза и спросил: - И с чего Вы взяли, что не нравитесь мне?
   - Я вижу, как Вы на меня смотрите. Мне неизвестна причина, что я Вам такого сделала, кроме того, что наговорила вчера, но мне все равно.
   Максиму стало смешно. Почему-то сердиться на нее долго не получалось. Вроде и стоило бы за то, что она аферистка, отца разводила... А может и не разводила, может тоже была в него влюблена. Чем черт не шутит! Факт остается фактом, она действительно начинала ему нравиться, всерьез, как женщина. И он начинал понимать отца, почему его эта девушка заинтересовала.
   Кириллу этот взгляд Воронина совсем не понравился. Как мужчина он понял этот взгляд правильно: Воронину Полина понравилась, заинтересовала его, и увольнять ее он не собирается. С одной стороны это было хорошо, Полина останется работать в магазине, он будет как и прежде видеть ее каждый день. С другой стороны, уж слишком хищным и плотоядным был его взгляд. Не хватало, чтоб этот хмырь начал за Полиной ухаживать!
   - Пока можете всех успокоить, - Максим откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - Я никого не увольняю и ничего не продаю. По крайней мере пока.
   - Насколько затянется это Ваше "пока"?
   Полина нетерпеливо встала и подошла к окну
   - Неужели Вы не понимаете, что неопределенность нервирует еще больше?
   - Воспринимайте это не как угрозу, а как интригу. Это приятнее.
   Сегодня на ней был серый офисный костюм: приталенный пиджачок и юбочка до колен, соблазнительно обтягивающая округлую попку. Максим задержал взгляд как раз на попке, но тут она резко повернулась, и он поднял взгляд выше, на выдающуюся грудь, от которой топорщился застегнутый пиджак. Ножки тоже были в меру стройные, и его даже заинтересовало - колготки на ней или вчерашние чулки.
   - Я не поняла, - немного смутилась девушка, - вы со мной заигрываете?
   - А если и так?..
   - Не стоит, - резко оборвала Полина и снова села за стол, чтоб он ее больше не разглядывал. - Я замужем, счастлива, к мимолетным интрижкам не расположена.
   - Не будьте столь категоричны. Все течет, все изменяется.
   Забавляясь собственной игрой, он встал со стула и повернулся к Кириллу. Тот практически кипел от злости, только что пар из ноздрей не валил. Что такое? Неужели и у этого Ромео данная особа вызвала романтические чувства? Максим усмехнулся и спокойно сказал:
   - Пойдемте, Кирилл. Я еще не со всеми делами ознакомился. К тому же Вы можете мне подробнее рассказать, как хорош и успешен магазин, и почему я не должен разогнать всю эту лавочку.
   С этими словами направился к двери, даже не удостоверившись, следует ли за ним Кирилл. Он привык, что его сразу понимают и то, что он говорит, без вопросов выполняют.
   "Да, - подумал он, - это будет интересно!"
  

* * *

   Целые сутки Полина находилась в смятении чувств, как писали классики в своих произведениях. У нее никак не шел из головы непонятный разговор с новым владельцем магазина. Не то, чтоб она задумалась и восприняла его слова и намеки всерьез, но это было весьма неожиданно. Полина готовилась к чему угодно: к увольнению, скандалу, но никак не к флирту. Или что это было?..
   С ней сто лет никто не заигрывал, не флиртовал, не разговаривал так, как разговаривал Максим. Да с ней вообще никто и никогда так не разговаривал. С Игорем они познакомились десять лет назад, когда были юны и непосредственны. Тогда все казалось легко и просто, и произошло как-то само собой. Познакомились, а через полгода поженились. И все было наивно и незамысловато, без подтекста и странных намеков.
   Первый год они жили с мамой Полины. И вроде все было хорошо, но проживание с тещей тяготило Игоря, и молодые съехали. Сначала сняли квартиру, а со временем потихоньку выкупили ее же. Это конечно было далековато от работы, но расстраивать и огорчать мужа ей совсем не хотелось. Он же такой замечательный, так ее любит, так все гладко и хорошо у них получается...
   Потом она забеременела, и счастью не было конца и края. Она вспомнила, как рассказала обо всем маме, как они сначала на радостях поплакали хором, что теперь у них будет малыш. Не котенок, не кукла, а живой маленький человечек, о котором надо заботиться, которого надо любить и оберегать. Он еще был маленьким червячком в животе, а Полина уже обожала его и думала о нем как о сокровище, цены которому нет.
   Жаль было только того, что она только что устроилась на работу, в книжный магазин. Ей эта работа нравилась, а теперь придется уходить в декрет и неизвестно, будет ли она там нужна потом, когда соберется выходить на работу.
   Вся окрыленная столь приятным событием, Полина просто летела домой, чтоб обрадовать Игоря. Сердце стучало так сильно, что ей казалось, будто его удары слышат все. И всем вокруг сразу становится понятно, отчего она такая счастливая и сияющая. Она даже представляла, как сейчас обрадует мужа, как он в порыве чувств схватит ее на руки, будет кружить, обнимать и целовать то в щеки, то в шею, докуда дотянется, пока они будут обниматься. И заживут они еще лучше чем прежде, потому что теперь их будет на одного члена семьи больше.
   Получилось совсем наоборот.
   С самого начала все пошло не так, как Полина себе представляла. Игорь был сердит; диссертацию, над которой он корпел день и ночь, запороли и вообще пригрозили выгнать из аспирантуры. Мечта стать преподавателем истории таяла на глазах. Чтоб поднять ему настроение и приободрить, Полина тут же выложила ему приятную новость про ребенка. Игорь сначала опешил, растерялся и даже не нашелся, что сказать в первые мгновения, только рассеянно провел руками по волосам и начал ходить по комнате.
   Никаких объятий и поцелуев Полина не получила.
   Потом он пришел в себя и начал объяснять ей, что сейчас не самое подходящее время для рождения ребенка, что с этим надо повременить. Они обязательно родят кого-нибудь, но не сейчас. Сначала надо на ноги крепко встать, устроиться в жизни, чтоб у ребенка была достойная жизнь. А что они сейчас могут ему предложить? Вот его завтра выгонят из аспирантуры и что? Грузчиком идти работать?
   Он разговаривал на повышенных тонах, получалось так, что Полина в чем-то виновата. Как будто она исключительно по своему собственному желанию, не посоветовавшись с ним, пошла и забеременела. Да, именно так. Он обвинял ее в том, что у нее будет ребенок. Как будто это только ее ребенок.
   Полина была в таком шоке от его реакции, что онемела. Просто молча смотрела на мужа, человека, которого любила, которому хотела родить ребенка и прожить с ним всю жизнь, спокойно и счастливо. Она не могла поверить в то, что говорил это именно он, да еще и такими обидными словами. Она уже любила и ждала этого ребенка, а оказывается он получился не во время.
   Мы все успеем, мы молодые, у нас еще вся жизнь впереди. Говорил он уже намного спокойнее, но так твердо и решительно, что сомнений не оставалось - Игорь не хочет этого ребенка. Каждое его слово гвоздем вбивалось в ее сердце, которое уже было сплошной кровоточащей раной. Она не хотела больше его слушать, закрывала уши руками, но сквозь пальцы пробилось страшное слово - аборт!
   Она отшатнулась от него как от удара. Наверное, лучше было б, если б он ее на самом деле ударил. Она, наверное, это легче пережила бы, чем то, что сейчас слушала. Это не мог говорить он, ее муж, ее любимый и родной Игорек. Это был какой-то чужой человек, злой и черствый, которому было абсолютно наплевать на ее чувства и эмоции и даже не на нее саму. Он не спросил даже, что она думает по этому поводу, ему было неинтересно ее мнение. Он все решил, и за себя и за нее. Не будет этого ребенка, потому что время не пришло.
   Она смотрела на него и не узнавала. Нет, не так - она узнавала его с другой стороны, по-новому. И эта новая сторона ей была противна. С этой стороны он был эгоистичным и равнодушным, а она даже не представляла, что он может таким быть. Она смотрела на этого нового Игоря и недоумевала - а где же тот, прежний, который каждое утро называл ее "мое солнышко" и не мог убежать в свой институт, чтоб не поцеловать ее. Да так горячо, чтоб она потом весь день думала, как же сильно он ее любит и как же хорошо, что они все-таки встретились в этой жизни.
   Спать она легла отдельно впервые за всю их семейную жизнь. В зале, на не разобранном диване, не постелив постельное белье. Просто сунула под голову маленькую диванную подушку, свернулась калачиком и плакала.
   Что-то изменилось в тот момент, надломилось. Нет, она, конечно, не разлюбила его в одно мгновение, но стало как-то не так и не то. Как будто она смотрела на мужа до этого как на фотографию, и все в нем ей нравилось, а тут вдруг встретила его вживую, и в реальности оказалось все не так радужно и прекрасно как представлялось до этого.
   А на следующий день случилось то, что навсегда разделило ее жизнь на "до" и "после"...
   Полина прошлась по кабинету, прогоняя грустные мысли о прошлом. Не о том надо думать, не о том... На повестке дня новый начальник, который еще не определился, что делать с магазином. Это раздражало Полину, потому что она привыкла к стабильности, уверенности в завтрашнем дне. Нервировал и вчерашний странный разговор. Что он имел в виду, когда намекнул, что она ему нравится, и он с ней заигрывает? Не может быть, чтоб она ему действительно понравилась.
   Не может быть и все!
   Тогда что это было? Какая-то игра, правила которой известны только Воронину? Странно, странно все это.
   Как мужчина он был совершенно обыкновенным, по меркам Полины. Невысокий, коренастый, широкие плечи и сильные руки. Слегка загорелая кожа; наверное, солнца в Болгарии побольше чем в России зимой. Единственное, что привлекало внимание так это глаза - большие, почти черные, заглядывающие казалось в самую душу. И ресницы... длинные, черные, словно накрашенные. Такие ресницы должны были достаться кокетливой девчонке, но никак не обыкновенному мужику.
   Дверь без стука открылась и обладатель тех самых черных глаз, о которых она только что думала, зашел в кабинет. Полина вдруг зарделась, как будто Воронин застукал ее за чем-то постыдным или неприличным. Она кашлянула, опустила глаза и ретировалась за свой стол.
   Максим заметил это ее смущение, очень удивился, чем мог вызвать подобную реакцию, поэтому на всякий случай спросил:
   - Я не помешал?
   - Вас не учили стучаться? - вопросом на вопрос ответила Полина. - Это пока мой кабинет, мне хотелось бы, чтоб Вы стучали, прежде чем войти. Может, я тут раздета, а Вы врываетесь.
   - И часто Вы раздеваетесь в кабинете средь бела дня?
   Полина покраснела еще больше и уставилась на календарь на столе, чтоб не думать о том, что он опять ее на что-то провоцирует.
   Максим удовлетворенно улыбнулся. Она нравилась ему все больше и больше. Оказывается, когда она смущена, то становится совсем хорошенькой. Ему было приятно на нее смотреть, на опущенные глазки, на розовые щечки, на чувственные губки. Она занимала его мысли настолько, что самому становилось страшно - к чему бы это. Ему нравилось ее поддразнивать и смотреть, как в глазах ее загорается возмущение, а на щеках румянец. Он уже заметил, что когда она нервничает, то скрещивает руки на груди и барабанит пальцами по предплечьям. Когда он задавал ей провокационные вопросы, она бросала на него быстрый взгляд и тут же отводила глаза, как будто боялась, что он по ним сможет понять, что на самом деле она думает и чувствует.
   - Я думал о Вас...
   - Прекратите, - тут же оборвала Полина. - По-моему я вчера ясно дала понять, что не стоит со мной флиртовать.
   - Может, Вам и было что-то там ясно, - хмыкнул Максим. - Я просто думал о Вас. Это не флирт, это чистая правда.
   - Тогда мне интересно, в каком контексте Вы обо мне думали?
   - Я рад, что Вас хоть что-то относительно меня заинтересовало.
   Полина опять смутилась. Выходило так, что он опять с ней флиртует, и она его поощряет. Отвечает ему и точно так же заигрывает. Ерунда какая-то! Ей это не надо, она серьезная замужняя женщина. Она никогда не изменяла мужу и даже мысли подобной не допускала. Она никогда и никому не строила глазки, не подмигивала, не кокетничала. Она даже не умела этого делать.
   - Вы меня неправильно поняли, - начала было она, но на столе задребезжал телефон. Она схватила его как утопающий соломинку и не глядя ответила: - Да?
   - Полька! Это ужас какой-то! - всхлипнула в трубку Зоя. - Я убью его наверное, я просто не могу больше...
   - Зойка! - Полина прикрыла трубку рукой и отвернулась от Максима, который вздернул брови, услышав как в трубке вопят. - Успокойся, пожалуйста. Я ничего не поняла, объясни толково.
   - У Светки концерт сегодня, я ей вчера такое платье купила офигенное. Полночи гладила, потому что там столько воланов и кружев, развешивала на стуле, чтоб не помялось. А он сегодня приперся откуда-то пьяный вдрызг, завалился в зале практически на это платье. Мне Светка сейчас звонит, вся в слезах - платью каюк. Оно все грязное и рваное. Я не знаю, как он там упал...
   - Зоя-Зоя, не истерии хоть ты. Надо думать, что делать дальше.
   - Да что тут сделаешь? Через три часа у нее выступление, денег на новое платье у меня нет.
   - Так, успокойся, я сейчас что-нибудь придумаю...
   - Что случилось?
   Это уже встрял Максим. Он стоял совсем рядом, и Полина отчего-то заволновалась, его присутствие взволновало ее, что она даже не услышала, что подруга сказала в трубке. Она попыталась что-то сказать, но в горле пересохло, губы беззвучно зашевелились... Максим расценил это как женскую истерику, волнение за подругу или что-то в этом роде. Поэтому взял инициативу в сои руки, отобрал у Полины трубку и сказал:
   - В чем дело? Что у Вас стряслось?
   - Вы кто? - опешила Зойка и даже плакать перестала от неожиданности.
   - Меня зовут Максим.
   - Новый Полинкин начальник?
   - Можно и так сказать. У вас что случилось?
   И Зоя принялась подробно рассказывать ему историю с платьем.
   Полина смотрела на Воронина во все глаза. Что такое? Отобрал трубку, слушает, как ее подруга выкладывает ему свои проблемы. Собственно говоря, зачем он это делает? И Зойка тоже хороша, говорит ему там что-то, при чем без слез и истерик, которые были минуту назад, а как вполне вменяемый человек.
   - Послушайте, Зоя, - твердо сказал Максим, выводя Полину из шокового состояния, - Вы сейчас едете домой, успокаиваете свою дочь и отправляетесь прямо на концерт.
   - А платье?..
   - Будет Вам платье, - улыбнулся Максим, - не волнуйтесь.
   - Но...
   - Без "но", - отрезал мужчина. - Делайте, что я сказал.
   - Хорошо, Полина знает, где студия, в которой Светка занимается. Или Вы куда платье привезете?
   - Прямо к концерту.
   Максим нажал кнопку отбоя и вернул телефон Полине. Та смотрела на него вопросительно и немного скептически.
   - Я что-то не поняла, что это сейчас было.
   - Что тут непонятного? Мы сейчас поедем в какой-нибудь торговый центр и купим платье для дочери Вашей подруги.
   - Это акт доброй воли или как?
   - Какая разница? Вы хотите помочь своей подруге? Мы припираемся, а время идет. Вы размер девочки знаете?
   - Примерно.
   - Поехали.
   Полина схватила пальто и почти бегом кинулась за мужчиной, пока он не передумал. Пока в зале она давала некоторые указания на время ее отсутствия, Максим исчез. Она выскочила на улицу и завертела головой в поиске машины или хотя бы его самого. Увидев, что он машет ей рукой, она метнулась в его сторону и затормозила перед машиной. Это был автомобиль Петра Ивановича. Полина знала его прекрасно, потому что, когда это было нужно, он возил ее в налоговую или другие инстанции.
   Она уселась на переднее сиденье и осторожно погладила обивку двери и сиденье. В салоне приятно пахло, и запах был настолько знакомым и как бы даже родным, что у Полины защипало в носу и заволокло глаза слезами. Так жалко ей было Петра Ивановича...
   Максим заметил перемены в ней, заметил, как она любовно поглаживает машину и внутри у него все закипело. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть. Он совсем не хотел наговорить ей сейчас гадостей, но мысль о том, что она была любовницей его отца, не давала ему покоя и точила как червячок.
   Каждый думал о своем и это свое, было не очень приятным. Атмосфера была накалена до предела, воздух потрескивал от электрических разрядов, проносившихся между ними.
   Когда, наконец, автомобиль остановился у торгового центра, оба вздохнули с облечением и выскочили на улицу так быстро, словно автомобиль должен был взорваться.
   - Здесь найдется платье? - спросил Максим, кивая на торговый центр.
   Полина посмотрела вокруг, потом поизучала вывески и названия и, утвердительно кивнув, направилась к входу. Мужчина пошел следом за ней, не догнал и не поравнялся, так и шел на шаг позади. В холе девушка повертела головой, раздумывая, в какую сторону лучше пойти. Максим ничего не спрашивал, ждал решения от нее. Во-первых, он не знал этого торгового центра; во-вторых, ему было в принципе все равно, что выберет Полина. В девчачьих платьях он не понимал ровным счетом ничего.
   Полина сама не ожидала, что машина Петра Ивановича вызовет у нее столько эмоций. Снова вернулось острое чувство жалости к бывшему начальнику, что родственники (в частности сын) не явились на похороны. Какие такие важные дела задержали его там, что он не смог приехать проститься с отцом? Не понимала она этого, хоть ты тресни. Поэтому хотелось задать ему этот каверзный вопрос: что ж ты за сын такой, что столько лет не интересовался отцом, а на дележ наследства явился?! Какая такая обида заставила тебя забыть, что у тебя есть отец, которому ты вероятно нужен? Который несмотря ни на что помнил о тебе, любил тебя и сожалел о том, что когда-то давно так нескладно все получилась.
   Чтоб не наговорить ему всего этого, Полина молчала и сопела себе под нос. Она была рада, что он отстал, идет позади и не лезет к ней с глупыми разговорами.
   Около нужного павильона она остановилась, потопталась в нерешительности на пороге - цены там кусались, она это точно знала. Павильон "Леди-леди" был довольно-таки большой, половину его занимала женская одежда, другую половину - детская. Это был такой специальный магазинчик для мамы и дочки, пришли вдвоем и обе оделись для любого мероприятия. Они с Зойкой как-то зашли туда, долго рассматривали одежду как в музее или на выставке, поняли, что денег хватит только на ленточку, не то что на целое платье.
   - Что? - спросил Максим, глядя на то, как она мнется.
   - Тут дороговато. Может, еще куда-нибудь поедем?
   Максим улыбнулся и подтолкнул ее вперед.
   - Иди выбирай.
   Полина обернулась на него, но он утвердительно кивнул, поэтому она прошла в торговый зал. Тут же откуда-то материализовалась сказочной красоты девочка. Ей было на вид лет двадцать, она была стройной как тростиночка, высокой, фигуристой, с правильными чертами лица. Полина горестно вздохнула, глядя на юную фею - сама она не могла похвастаться ни ростом, ни гармоничными пропорциями, ни идеальным лицом. Оставалось только тихо завидовать...
   - Пока ничего не надо, - поспешно сказала Полина. - Я пока сама посмотрю.
   - Обратите внимание на нашу новую коллекцию, только вчера поступила, - девушка лучезарно улыбнулась. - Там много новых моделей, на любой вкус и цвет, так сказать. Есть все размеры.
   Девушка повела рукой в сторону многочисленных вешалок, и Полина невольно проследила взглядом за ее рукой. Там у стены стоял манекен, на котором было надето восхитительное платье изумрудно-зеленого цвета. Рукав три четверти, длина - на два пальца ниже колена. Прямое, чуть приталенное, без каких либо прибамбасов спереди. Зато на спине V-образный вырез почти до попы с гипюровой вставкой. Как завороженная Полина подошла к манекену, слегка погладила ткань кончиками пальцев и блаженная улыбка озарила ее лицо. На ощупь ткань была необыкновенно приятной.
   - Хотите примерить?
   Любезный голос девушки-продавца вывел ее из транса. Полина отвела глаза от манекена, спрятала руки в карманы куртки, чтоб больше не хотелось трогать платье, и поплелась в детский отдел. Такое платье ей не по карману, она не сможет его купить никогда, поэтому не стоит даже мечтать. Да и куда б она стала его носить?..
   Максим проводил ее взглядом и усмехнулся. Несомненно, платье ей понравилось. Вон как огорчилась, плечи опустила и вообще ссутулилась. Решение пришло очень быстро, он всегда решался на что-то моментально и никогда потом не жалел о принятом решении. Ему очень не хотелось, чтоб она расстраивалась, а наоборот радовалась и улыбалась.
   - Девушка? - позвал он тихо юную нимфу.
   - Да-да, - та с готовностью тут же подскочила к нему.
   - Вот такое платье, - он указал на манекена в зеленом, говоря почти шепотом, - вон на ту девушку...
   Девушка посмотрела на Полину, потом на Максима, приняла его подачу и тоже шепотом спросила:
   - Сорок восемь?
   - Нет, я думаю поменьше, наверное, даже сорок четыре.
   - Завернуть прямо сейчас?
   - Прислать по адресу...
   Максим быстро подошел к столу, за которым сидела другая такая же нимфа, и быстро нацарапал на бумажке адрес книжного магазина.
   Полина краем глаза наблюдала, как Максим о чем-то перешептывается с продавщицей. Ну еще бы, такая молоденькая и хорошенькая. Не иначе как назначает ей свидание. Вон как глазки-то у нее загорелись. Она старалась сосредоточить внимание на платьях, но глаза невольно возвращались к мужчине. Когда наконец он закончил разговор с девицей и повернулся к Полине, она невозмутимое лицо и вся погрузилась в выбор наряда для Светки. Все-таки она сюда приехала спасать дочь подруги, у которой вот-вот начнется концерт, а она еще без платья.
   Выудив из множества нарядов вешалку с розовым платьицем, Полина придирчиво его осмотрела. Откуда ни возьмись рядом возник Максим с другой вешалкой и спросил осторожно:
   -А вот это не подойдет?
   Полина вздернула брови и посмотрела сначала на мужчину, потом на платье. Оно, конечно, было шикарным. Полина перевернула ценник и чуть не подавилась - она столько получала в месяц. Зойка точно не смогла бы купить дочери такой наряд.
   - Не подойдет, - отрезала Полина.
   - Почему? - Максим сравнил то, что принес он, с тем, что держала в руках она. - Мне кажется, что оно очень красивое.
   - Оно безумно дорогое. Зоя не сможет отдать Вам столько денег.
   - При чем тут деньги Зои? Мы же вроде договорились...
   - Да ни о чем мы не договорились! Потому что я так и не поняла, зачем Вы это делаете. Вам это зачем? Я не привыкла быть кому-то обязанной, а такое дорогое платье, оно обязывает... И Зоя тоже никогда не сможет позволить себе такую покупку. У нее нет лишних денег!
   - Я просто хочу помочь.
   Полина перевела дух и ожесточенно сунула вешалку на место. На фоне того небесно-голубого шедевра, который держал в руках Максим, выбранное ею платье естественно проигрывало. Она выхватила у него вешалку и повертела ее в руках, рассматривая наряд со всех сторон. Да, Света будет в нем как маленькая принцесса. Она была уверена, что девочка будет в восторге, когда увидит его.
   Тогда почему бы и нет? Хочет просто помочь и ладно! Пусть хоть ребенок порадуется.
   - Я не прошу у Вас денег. И у Вашей подруги тоже. Просто скажите - размер подойдет?
   Полина молча кивнула, и Максим пошел к кассе.
   И что это она вспылила?! Ну хочет человек помочь, ну и что? Действительно, если есть у человека деньги, то почему бы ему не делать окружающим подарки. Полина несколько раз глубоко вздохнула, успокоилась и решила - пусть будет так, как будет.
   Хоть Светка порадуется!
   Зойка приплясывала от холода у дверей, когда Полина и Максим подъехали. "Скажи мне кто твой друг", - подумал Максим и посмотрел на Зою. Она была немного полновата на его взгляд; румяные от мороза щеки, живые серые глаза, улыбающиеся губы с неяркой помадой. Темно-синее шерстяное платье обтягивало ее совсем не идеальную фигуру, но, похоже, ей было все равно. Меньше всего ее занимало несовершенство собственного тела. Она была в волнении за дочь, и это ясно читалось на ее лице.
   - Ну что? - нетерпеливо спросила она, когда Полина вылезла из машины.
   - Ты замерзла совсем. Что на улице торчишь? Сидела бы со Светкой, мы бы нашли тебя там.
   - А платье?
   Она посмотрела с надеждой на подругу, но в руках у Полины ничего не было. Сердце ее упало куда-то в живот и перестало там биться. Все пропало, дочь ее тоже сейчас умрет от горя. А мужа она теперь точно убьет!..
   - Все нормально,- сказал Максим, на которого Зоя вначале даже не посмотрела, - есть платье.
   Он обошел машину и протянул красивый цветастый пакет Зое. Она приняла его как самый ценный груз с осторожностью и благоговением, прижала одной рукой к груди, а другой порывисто обняла мужчину.
   - Спасибо.
   - Зойка! - прикрикнула на нее Полина, потому что подруга от такой радости могла сейчас разрыдаться. - Неси платье, пусть переодевается.
   - Да-да, пойдемте, я вас провожу. Вы же останетесь на концерт?
   - Конечно, - ответил за двоих Максим. - Я очень хочу увидеть, подошло ли платье.
   Он взял Полину за руку и потащил за Зоей. Та как ледокол шла через толпы народа, пока наконец не остановилась у двери. У дальней стены зала было некое возвышение, сцена. По периметру стояли столики; свет был приглушен, играла легкая музыка.
   - Вон тот стол у сцены, - Зоя ткнула пальцем вперед. - Это мой, ну то есть наш стол. Полин, там еще моя куртка лежит, найдете.
   - Не волнуйтесь, найдем, - опять за двоих ответил мужчина.
   Зойка поскакала куда-то в сторону, по всей видимости, туда, где готовили к выступлению танцоров. Все так же за руку Максим повел Полину к столу, на который, как ему казалось, показывала Зоя. Только усадив спутницу, он отпустил ее руку и сел сам.
   Полина в замешательстве посмотрела на свои пальцы, которые он только что держал, и поняла, что руки неприлично дрожат. Что это? Она даже растерялась: она давно уже не юная школьница, которую мальчик первый раз взял за руку тайком на школьных танцах. Тогда в чем дело?
   Додумать мысль ей не удалось, потому что свет практически погас в зале, зато осветилась сцена. И в этом бело-лунном свете появилась пара, мальчик и девочка, одетые совсем как взрослые. Поэтому казалось, что это обычные мужчина и женщина, просто слегка уменьшенные.
   - Наши третьи, - прошептала внезапно появившаяся Зоя. - Светка просто красавица.
   Максим улыбнулся и посмотрел на подруг. Они обе заворожено смотрели на сцену, были такие разные, но сейчас как бы были на одной волне и от этого казались невероятно похожими друг на друга.
   - Наши! - заверещала тихонечко Зойка и ткнула его локтем в бок.
   Максим посмотрел на сцену: там стояли худенькая девочка в голубом платье и элегантный мальчик в костюме. Светлые волосы девочки были уложены красивыми локонами, на лице был макияж. Видно маленьким артисткам тоже положено наносить грим, подумал Максим, чтоб с детства привыкали. Девочка сделала некое движение маленькой ручкой, вскинула ресницы в сторону партнера совсем по-взрослому. Он приобнял ее, положил как положено руки и полилась музыка. Вальс из кинофильма "Мой ласковый и нежный зверь".
   Максим с удивлением смотрел, как легко и грациозно получается все у маленьких человечков. Они двигались очень плавно и слаженно, как танцуют пары с многолетним стажем. Девочка практически парила над сценой, едва касаясь пола изящными туфельками. А мальчик держал ее крепко и уверенно, по-мужски. Мужчина поразился, как это детям удается делать такие движения, да и вообще танцевать вальс.
   Обе женщины смотрели на сцену, практически не моргая. Одна, та, которая была матерью танцующей принцессы, качала головой в такт движениям дочери и от усердия даже губами шевелила. Та, которая была подругой матери танцующе принцессы, двигала руками, как будто помогала девочке танцевать. Зоя мельком глянула на него, зажмурила на мгновение глаза и прошептала одними губами:
   - Спасибо!
   Максим усмехнулся. Надо же, как все просто. И как мало для счастья надо - купи нарядное платье для ребенка, и ты стал своим в доску. Заслужил признательность мамочки и скорее всего надолго. Уж таким счастьем и благодарностью сияли ее глаза, как будто это он сам устроил этот концерт и по великому блату взял туда ее дочь.
   Интересно, ее подруга оттает по отношению к нему?
   Их волнение и радость передались и ему. Когда музыка закончилась и танцующая пара замерла, обе женщины вскочили со своих мест и начали аплодировать так, что у него в ушах зазвенело. Он не удержался, тоже встал и захлопал в ладоши.
   Девочка изящно спустилась со сцены, мальчик подал ей руку и направилась к столу, где ее ждала группа поддержки. Когда она подошла к маме, то тут же превратилась из маленькой леди в обычного ребенка. Она взвизгнула и кинулась на шею матери. Зоя прижала дочь к себе, закружила и заплакала, пряча лицо в голубых кружевах.
   - Мам, ну ты что, - смутилась Света.
   Зоя плакала от счастья и ничего не могла сказать. Полина подошла к ним, обняла обеих.
   - Ты великолепно танцевала, - всхлипнула она.
   Света подрыгала ножками, и мать выпустила ее из объятий. Она провела ручками по пышной юбке, довольная покрутилась и сказала:
   - А платье у меня сегодня лучше всех!
   - Ты и так была сегодня лучше всех! - похвалил Максим. - Я бы так танцевать не смог.
   Полина задохнулась от нахлынувших эмоций. Она не ожидала, что он способен на такие нежности. В этот момент в ней произошли некие перемены, она посмотрела на него по-новому. И тихо сказала:
   - Спасибо...

* * *

   - Это уже не в какие ворота не лезет! Вы что себе позволяете? Это ужасная наглость, я этого не потерплю!
   Она ругалась уже минут пятнадцать.
   Максим сидел на кожаном диванчике в углу и молча наблюдал за ней. Она мерила кабинет шагами то вдоль, то поперек, то от двери к окну, то от шкафа к дивану, на котором он сидел. Все это время она возмущенно кричала, какой он бесцеремонный наглец, даже раскраснелась от негодования, трясла руками и время от времени тыкала на свой стол.
   На столе как раз лежал предмет ее сегодняшних словоизлияний - квадратная белая коробка. Крышка была снята, полупрозрачная бумага клочьями высилась сверху, сбоку свешивался краешек зеленой ткани.
   Его вчерашняя покупка - платье!
   Полина была так возмущена, словно он подарил ей кило лягушек или сушеных тараканов. Он не успел утром зайти в ее кабинет, как она набросилась на него чуть ли не с кулаками, кричала, гневно сверкала глазами, топала ногами... А он смотрел на нее, ничего не говорил в свою защиту или оправдание и только думал о том, как же она ему нравится. Даже такая сердитая и возмущенная. Такая живая и настоящая, что ему безумно захотелось ее поцеловать. Прижать к себе и увидеть, как от удивления глаза становятся у нее все больше и больше, он даже увидит свое отражение в ее зрачках.
   Потом он коснется ее губ своими губами и только тогда она придет в себя и непременно начнет вырываться, толкаться и пинаться. Но он ни за что не отпустит ее, пока она не затихнет и не начнет ему отвечать...
   - Вы меня не слушаете что ли? - совсем близко спросила Полина.
   Он сообразил, что действительно отвлекся, совсем замечтался. Предмет его грез стоял перед ним, уперев руки в бока. Брови сошлись на переносице, глазки блестят от злости, и вся такая напряженная, прямо таки оголенный нерв!
   - Простите, я отвлекся.
   - Я заметила, - она презрительно выгнула брови дугой. - У вас был такой вид как у кота после литра сметаны.
   Максим усмехнулся, но не ответил на ее замечание. Знала бы она, отчего у него был такой довольный вид, наверное, вскипятилась бы еще больше.
   - В общем так, - сказала она уже намного спокойнее, - прекратите делать мне такие дорогие подарки.
   - По-моему, это мое личное дело, кому и какие подарки делать.
   - А я Вам говорю - прекратите это! Мне это не нравится...
   - Вам не понравилось платье? - перебил он.
   - Платье мне очень понравилось, еще там в магазине. Вы это прекрасно знаете, вы видели. Но это не значит, что надо тут же мне его покупать. У меня нет такой возможности...
   - Но у меня же такая возможность есть. Так почему я не могу его купить, если мне этого хочется.
   - Если у вас есть такая возможность, помогите голодающим детям Африки!
   - При чем тут дети Африки?
   Разговор заходил в тупик, да и вообще получался каким-то бестолковым. Полина пыталась ему объяснить одно, а он усиленно делал вид, что не понимает, из-за чего такой переполох.
   Весь коллектив перешептывался, когда она утром пришла на работу. Все замолчали при ее появлении, только потихоньку переглядывались, а девочки загадочно улыбались. Полина ничего не поняла: еще никогда в их магазине не было сплетен и пересудов. А тут на тебе, да еще и в ее честь. С замиранием сердца она взяла коробку, которую ей протянул охранник Борис Ильич, приоткрыла (естественно, весь коллектив сунул тоже туда нос) и застонала, увидев аккуратно сложенное платье. Покраснев до корней волос, под всепонимающие смешочки девочек она умчалась в кабинет и не собиралась показываться никому на глаза.
   Что происходит? Она что-то пропускает в этой жизни?
   Полина почему-то чувствовала себя так, как будто уже изменила мужу. Ее уже начала мучить совесть, хотя ничего предосудительного она не сделала. Просто она получила от шефа два дорогих подарка. Пальто лежало здесь же в кабинете, в шкафу. Туда же скорее всего отправится и платье. Не могла же она принести эти вещи домой. Муж не поймет, она бы тоже не поняла, будь на его месте. Поэтому и чувствовала себя виноватой, словно она поощряла шефа на подобное, провоцировала на подарки и флирт.
   А может он просто издевается над ней?
   Как-то в один момент ее покинули все силы. Она устало опустилась в свое кресло и тихо сказала:
   - В общем так: перестаньте дарить мне подарки. У меня за спиной уже весь магазин шепчется, и мне это не нравится. Я не давала Вам ни малейшего повода так себя со мной вести.
   Он быстро встал с дивана, приблизился к столу, оперся о него руками и наклонился так, что лицо его стало совсем близко к ее лицу.
   - Вы мне нравитесь, Полина, - сказал он совершенно серьезно, - я считаю это достаточным поводом.
   Девушка вытаращила глаза от неожиданности. Он только что признался, что у него к ней какие-то чувства? Симпатия что ли? Именно поэтому он делает ей подарки, таскается в магазин без дела каждый день, валандается с ее подругой - и это все просто потому, что она ему нравится.
   Это же так просто. Что ж тут непонятного?!
   Он посмотрел в ее округлившиеся глаза, улыбнулся - да, все именно так, как он и представлял. Он еще немного подался вперед, наклоняясь к ее лицу еще больше, но она резко вскочила. Стул опрокинулся с ужасным грохотом, а со стола полетели какие-то бумаги. Стараясь не смотреть на мужчину, Полина быстро присела и принялась собирать то, что упало.
   Максим несколько секунд смотрел на ее напряженную спину, присел рядом и начал помогать. Да, в мечтах это было несколько иначе. Он сгреб в кучу все разлетевшиеся бумаги и одним махом положил их на стол. Из стопки вылетел листочек, весь исписанный мелким почерком. Он снова поднял его и внимательно рассмотрел. Это были стихи, обрывочные строчки, где-то в рифму, где-то совсем бессвязные. Что-то про весну, солнце и любовь.
   - Отдайте!
   Полина выхватила у него листок и тяжело вздохнула. Он некоторое время соображал, потом его осенило, и он воскликнул:
   - Это твои стихи?
   Почему-то он перешел на "ты", он бросила на него быстрый взгляд.
   - Отчасти.
   - Что это значит?
   Полина поковырялась в стопке собранных бумаг, выудила оттуда небольшую книжку и протянула Максиму. Он посмотрел на обложку: коричневый глянец с иностранными буквами и вензелями.
   - Это современный французский поэт Анри Дюпон. Мне очень нравится, как он пишет. Я перевожу, ну для себя конечно, и привожу в стихотворный вид.
   Он повертел книжку в руках и улыбнулся. Это очень о многом говорило, характеризовало ее как натуру тонкую, ранимую и очень романтичную. Она переводит французские стихи и делает их читаемыми русскими! Это поразительно!
   Максим открыл книгу и чуть не выронил ее из рук: портрет автора был ну очень знаком. С фотографии на него смотрело добродушное лицо мужчины средних лет, который когда-то давно был другом их семьи. В те далекие времена он жил в соседнем доме, звался Андреем Дорониным, а для маленького Максима был просто дядей Андреем. Он любил приходить к Ворониным по вечерам на чай, потому что мама Максима пекла замечательные пироги с капустой и вареньем. Друг семьи пил чай, курил ужасно вонючие сигареты, как казалось тогда Максиму, и очень красиво рассуждал об искусстве.
   Он работал в министерстве культуры, занимал там какой-то очень почетный и важный пост. И в один прекрасный момент его послали заграницу, в длительную командировку. Семья Ворониных через некоторое время переехала на другую квартиру. Остались ли какие-то контакты у родителей с Андреем, Максим не знал и в силу своего юного возраста, мало интересовался.
   Максим понятия не имел, общался ли в последнее время отец с Дорониным. Но он не мог не узнать старинного приятеля, даже если они все это время не пересекались. Максим же его узнал, хоть и видел последний раз в десятилетнем возрасте.
   Таких совпадений в жизни не бывает!
   - Ты показывала эту книгу отцу? - взволнованно спросил Максим.
   - Какому? - удивилась Полина. - Петру Ивановичу?
   - Да, ему.
   - Нет, - она не могла понять, что вдруг произошло. - В чем дело?
   - Ты знаешь, кто это такой?
   Максим потряс книжкой у нее перед лицом. Полина отшатнулась, чтоб он не задел ее по носу, подняла стул и села.
  -- Я же сказала - это французский поэт...
  -- Нет, ты не понимаешь, - перебил Максим и заметался по кабинету.
  -- Да что я не понимаю? - воскликнула она и тоже встала. - Максим, ты меня пугаешь.
   От того, что она назвала его по имени и сказала ему "ты", он вдруг остановился, стремительно приблизился к ней. Она не отступила, просто смотрела на него во все глаза. Он поднял руку и провел по ее волосам: они были мягкими, шелковистыми, как говорят в рекламах шампуня. Она проследила взглядом за его рукой и порывисто вздохнула.
   Как же она ему нравилась! Как же ему хотелось ее поцеловать!
   В кабинет легонько поскреблись, и тут же зашла Матильда Карловна. Сообразив, что стала свидетельницей чего-то интимного, она деликатно кашлянула и отвернулась в сторону. Полину как ударной волной отбросило от мужчины; она зашла за стол, как будто за стеной спряталась, и сделала вид, что очень сильно занята бумагами.
   Максим усмехнулся, еще раз посмотрел с сожалением на ее губы и отвернулся, чтоб не искушаться и далее. Матильда Карловна сверлила его глазами, и если бы взглядом можно было убивать, то в нем сейчас точно было бы несколько дырочек. Кивнув ей в знак приветствия, он обошел ее и вышел в коридор.
   - Полиночка, я сейчас вернусь, - сказала женщина и проворно выскочила вслед за мужчиной.
   Полина рассеянно кивнула и, приложив ладошки к пылающим щекам, подумала - кто это был?
   Матильда Карловна торопливо выбежала в коридор и окликнула Максима:
   - Молодой человек!
   Максим резко затормозил и удивленно обернулся. Это была та самая женщина, которая только что расстреляла его глазами.
   - Вы ко мне? - глупо спросил он.
   - А Вы здесь видите еще кого-то?
   Походкой императрицы она приблизилась к нему и критически осмотрела с ног до головы. Так вот он какой - новый начальник, сын Петра Ивановича. Он был несколько выше ее, поэтому чтоб смотреть ему в глаза, ей приходилось немного запрокидывать голову.
   Максим подождал, пока она придирчиво осматривала его как холодильник, который собиралась купить, а потом спросил:
   - Чем обязан? Вы что-то хотели?
   - Я бы хотела, чтоб Вы не обижали Полину.
   Под бесформенным балахоном угадывалась моментальная грудь, и женщина тут же скрестила руки и положила их на эту самую грудь, как будто он собирался ее разглядывать. Он неожиданно развеселился от этого ее жеста.
   - Я вроде не обижал ее...
   - На будущее, - перебила Матильда Карловна. - Я Вам этого не позволю!
   - Понятно, - он улыбнулся. - Будете ее спасать от меня?
   - Если это понадобится.
   Он начинал ей нравиться, этот мальчишка! Было непохоже, что он действительно задумал что-то плохое. Может Полина ему понравилась. А там кто их знает, мужиков этих, что у них на уме?! Сегодня добренький и хороший, а завтра - прости, прощай.
   - Надеюсь, отец ее не встретит меня у порога с этими же словами.
   - Нет у нее отца, - вздохнула женщина. - И не было никогда.
   - То есть?
   Матильда Карловна еще раз взглянула на него, можно ли с ним разговаривать по душам и рассказывать что-то о Полине. В принципе это не такая большая тайна, чтоб скрывать ее; сама Полина давно знала всю эту историю.
   - Мать ее тогда работала в музее экскурсоводом, - сказала женщина. - Ну в нее и влюбился вроде иностранец, то ли хорват, то ли серб. По-русски лопотал лучше меня! Ухаживал красиво, цветы дарил, конфеты, в кино и кафе водил. А потом раз и уехал, ни слова не сказав. А мы потом узнали, что Анна беременна. Об аборте мы даже и не думали. Родили без проблем, и, слава богу, что все так получилось.
   - Вы все время были рядом?
   - Да, она у нас одна дочь на двоих.
   - Замуж ее мама так и не вышла?
   - Нет, у нее родилась дочь. Она всю себя посвятила ребенку. Она очень боялась, что если встретит мужчину, то он будет плохо относиться к девочке. Ну или не плохо, а недостаточно хорошо. Она не хотела, что Полина чувствовала недостаток любви, что семья неполноценная. А я была ей как раз вместо отца!
   Матильда Карловна тяжело вздохнула, воспоминания накрыли ее с головой. Тяжеловато было, но они с мужем помогали Анне всем, чем только можно было. Сама Матильда выстаивала километровые очереди за молоком, потому что у грудного молока у подруги не было, а кормить ребенка надо было чем-то. Она бегала сама или посылала мужа в "Детский мир", если случайно узнавала, что туда привезли что-то из детской одежды.
   Они все по очереди водили маленькую Полину сначала в сад, а потом в школу. И когда у девочки обнаружился талант к иностранным языкам, и она записалась в какой-то там кружок, ее туда возил и забирал ее любимый муж Владимир. Он печалился, что своих детей у них нет, поэтому любил Полину как свою и то и дело баловал то шоколадкой, то бантиком. Он даже в детской одежде научился разбираться, потому что у них была общая дочь, одна на троих.
   Матильда украдкой плакала, видя, как муж нянчится с дочерью подруги. Сожалела, что не смогла осчастливить в этом отношении супруга. Поэтому вдвоем всю нерастраченную любовь они выливали на Полину.
   Анна, божий одуванчик, сначала стеснялась такой активной помощи и участия в ее судьбе. Она пыталась отказываться, совала деньги, если Ивановы приносили девочке какой-то гостинец. А потом загремела в больницу с аппендицитом. Полине было 2 года, в больницу с собой не возьмешь, не положишь рядом. Родственников не было никаких, поручить заботу о малышке некому.
   Рядом оказались Ивановы. Матильда Карловна примчалась по первому зову в халате и тапочках. Собрала все необходимое Анне в больницу и забрала Полину к себе на целую неделю. Эта ситуация расставила все по своим местам и определила на всю жизнь, кто есть кто. Они стали лучшими подругами, практически сестрами, обрусевшая немка и русская сиротка. Ближе друг друга у них никого не было.
   Даже Владимир объединил их в одно целое и называл "мои дамы". Он даже шутил иногда, что стал очень счастливым человеком и ему весь двор завидует: у всех по одной жене, а у него целых две, практически гарем. "Если б я был султан, я б имел трех жен..." Вместо третьей жены у него была маленькая Полинка.
   Полина росла, но заботиться о ней и любить ее они продолжали все также втроем. И все им казалось, что они ей чего-то не до дали, что девочка чувствует себя ущемленной, хотя сама девочка ни разу в жизни не испытывала недостаток внимания и уж точно не тосковала по неизвестному мужчине, который наверняка даже не знал, что называется отцом.
   - В общем так, - продолжила Матильда Карловна, разгоняя дымку воспоминаний, - я Вас предупредила. Полину руками не трогать!
   - Так-так, - Максим лукаво улыбнулся женщине, - а если она сама будет не против?
   Женщина тоже улыбнулась в ответ.
   - Вы меня прекрасно поняли, змей-искуситель!
   - А если я решу на ней жениться, руки ее тоже у Вас просить?
   - Сначала у нее, потом у меня, - и опомнившись, спросила: - А Вы собираетесь на ней жениться?
   Максим ничего не ответил. Он подмигнул Матильде Карловне, развернулся и пошел, махнув рукой на прощание.
   Женщина несколько минут смотрела ему в след. Да, интересный молодой человек. И до чего же похож на отца. И голос, и манера общения, и повадки, и жесты. Даже смотрит также, внимательно и изучающее. И надо же такому быть, чтоб все так получилось, чтоб и отец, и сын...
   Да, интересные повороты судьбы!
   - Я вернулась, дочь моя, - преувеличенно громко сказала Матильда, снова заходя в кабинет Полины.
  

* * *

   Как добралась до дома, Полина не помнила. Все ее мысли занимал Максим.
   Как так получилось, что они начали друг другу "тыкать"? Точнее первым начал он. Как-то странно отреагировал на книгу или на то, что она переводит французские стихи. Всполошился весь, бегать начал, тыкать книжкой ей в лицо. Что с ним такое произошло? Может он на дух не переносит французов, потому что один из его предков насмерть сражался с самим Наполеоном и теперь эта история передается из поколения в поколение.
   Полина не ожидала от него такого поведения, поэтому растерялась и от волнения тоже "тыкнула" ему и даже назвала по имени. Первый раз. Она поймала себя на мысли, что ей понравилось произносить его имя. Когда в кабинете никого не осталось, она тихонько несколько раз вслух сказала "Максим", как бы пробуя на вкус и смакуя. Она произносила его на разный манер с различной интонацией, проверяя, как лучше звучит.
   Выходило, что звучит одинаково хорошо, как ни скажи.
   Дома было что-то не то и не так. Полина поняла это, едва переступила порог. Игорь был в ванной, что-то там мурлыкал; наверное, ему казалось, что он поет и поет отменно. Легкий незнакомый запах щекотал ноздри и Полина, как ищейка со стажем, повела носом. На кухне пахло сильнее всего. Она осмотрелась: стол был странно чистым, даже влажным, как будто муж его только что убрал. Такое с ним редко случалось. Игорь не отличался особой аккуратностью, стол так всегда был завален тарелками-кружками или по крайней мере - засыпан крошками от хлеба или батона.
   Полина заглянула в раковину: два высоких стакана с ромашками, из которых она любила пить колу или просто холодную воду. И тарелка в каких-то неопределенных желтых потеках. Со смесью стыда и досады, что шпионит за собственным мужем, она открыла дверцу и заглянула в мусорное ведро. Из него торчала пустая бутылка из-под шампанского и валялись шкурки апельсина. Вот откуда на тарелке желтые разводы!
   Полина выпрямилась и села на стул у окна. Значит, у Игоря кто-то был в гостях, с кем он пил шампанское и заедал апельсином...
   - Поля! - воскликнул муж, появляясь на пороге кухни. - Я не ждал тебя так рано!
   - Я заметила.
   - А ты что не раздеваешься?
   - Кто у тебя был?
   Она кивнула на раковину со стаканами и мусорное ведро с бутылкой. Игорь проследил за ее взглядом и у него моментально покраснели уши. Он никогда не заливался удушливым румянцем как девица, не покрывался пятнами - у него краснели уши.
   - Ой, да это Елена Викторовна с Галочкой заходили, но это еще днем было, - затараторил Игорь. - Ты же знаешь, что Галочка чуть не завалила сессию, ее надо подтянуть по истории и культурологи, а то ее отчислят.
   Елена Викторовна была соседкой сверху, с которой познакомиться им пришлось при не очень радостных обстоятельствах. Лопнула труба в ванной и она затопила соседей снизу. Не сильно, потолок не посыпался, обои не отвалились, но некрасивые серые разводы остались. И неприятный осадочек в душе..
   Галочка приходилась Елене Викторовне дочерью. Она была студенткой, училась на втором курсе в каком-то там ВУЗе. Училась из рук вон плохо, мать при каждом удобном случае жаловалась, что неспособна девочка ее к наукам. Зато девочка имела огромную способность к шопингу, танцам и гулянкам с подружками. У нее были белые прямые волосы до попы, большие голубые глаза, стройные ноги, тонкая талия, длиннющие расписные ногти - в общем, у нее были все данные для того, чтоб особо не напрягаться в этой жизни, а очень удобно утроиться под чье-нибудь оперенное крылышко.
   Полина же считала, что Галочка просто напросто распущенная девица без признаков интеллекта на лице.
   - Подтянул? - язвительно уточнила Полина.
   - Что? А Галочка...Елена Викторовна просила с ней позаниматься, не бесплатно, конечно же.
   - Ну конечно же.
   Полина встала и хмуро поплелась в прихожую. Она действительно не сняла верхнюю одежду, потому что почувствовала запах духов, по всей вероятности Галочкиных. Бросив сумку на пол, она стянула куртку, кое-как пристроила ее на вешалку. Отчего-то даже раздеваться было лень. Усевшись на тумбочку, она стянула сапог и спросила в сторону кухни:
   - Так это ты с Еленой Викторовной шампанское хлебал?
   Игорь тут же выбежал к ней. Увидел, что она сидит в одном сапоге, и помог стащить второй.
   - Ну что ты такое говоришь? - пожурил он и смягчил слова улыбкой. - Она принесла шампанское, когда просила за Галочку. Пил я потом один, уже после обеда.
   - Из двух стаканов? - не унималась Полина.
   - Я не понимаю твоих намеков, - Игорь вскочил и сделал обиженное лицо. - Ты меня в чем-то подозреваешь? По-моему, я ни разу не давал тебе повода во мне усомниться.
   С этими словами он вскинул длинной светло-русой челкой и удалился в спальню. Это был настолько театральный и вместе с тем продуманный до мелочей жест, что Полина усмехнулась. Готовился! Не рассчитывал на то, что Полина глупенькая дурочка, предполагал, что она что-то может заметь, и продумал свое поведение.
   Конечно, лучшая защита - это нападение. По этой части Игорь был мастером. Обижаться он умел виртуозно, порой Полина даже забывала, с чего все началось и кто в самом деле прав, а кто виноват. Тогда приходилось идти к нему, уговаривать, подлизываться и обещать чего-то заоблачного, чтоб он снизошел до примирения. Мириться муж любил, причем в самых разных местах, например в кресле или на стиральной машине. Иногда Полине казалось, что обижается Игорь на нее только для того, чтоб потом усиленно и вкусно помириться.
   Именно сегодня Полине было все равно. Идти и уговаривать мужа она не собиралась, тем более она виновата ни в чем не была. Зато у него, по всей видимости, было рыльце в пушку. Вот кому и надо было бы быть ласковым и предупредительным так это ему.
   Странно, но мысль о том, что муж ей, возможно, изменил, абсолютно не взволновала ее. Ей не было больно за оскорбительный поступок мужа, она не пылала праведным гневом, что он переспал с Галочкой, и даже не возмущалась от его наглого вранья прямо ей в глаза.
   Интересно, давно это у них?.. Как давно он втайне ото всех встречается с соседской дочкой? А может, все уже давно знают или, по крайней мере, подозревают, и только она ничего не замечала. Господи, как же долго она находилась в неведении, и почему прозрела только сейчас? Может за ее спиной они встречаются уже не один месяц. Залила их Елена Викторовна год назад. Неужели сразу же после этого у Игоря с Галочкой все закрутилось?
   Обидно было как-то. Полина почувствовала себя обманутой, стало немного жаль себя, что изо дня в день над ней насмехаются, а она даже не подозревает об этом.
   - Поля, Полечка, Полина, ты совсем не балерина! - пропел муж, появляясь снова в прихожей.
   Видимо, он догадался, что Полина сегодня не предрасположена к быстрому примирению. Он оказался на грани провала, она чуть не поймала его на месте преступления, поэтому надо было как-то сгладить ситуацию, увести ее в сторону от мыслей об этом. Его жена не отличается большим умом, как он полагал, поэтому одурачить ее и заболтать не так сложно. Было бы хуже, приди она минут на пятнадцать раньше. Но ему повезло.
   Галочка была очень симпатичной девочкой, молодой и свежей, как весенней ветерок. Худенькая, с такими узкими косточками, что Игорь первое время трогал ее очень аккуратно, как младенца, чтоб ничего не сломать. Это впечатление было обманчивым. Она оказалась очень крепкой и сильной, активной и напористой. Он даже сам не понял, как так получилось, что они оказались в постели первый раз. Просто она налетела на него как ураган, вскружила голову, и он сдался на милость победителя.
   В постели она была тигрицей, царицей и богиней. Она позволяла любить себя, позволяла делать с собой все, что угодно, а потом сама проделывала с ним такие штуки, от которых он сходил с ума. С Полиной он не мог быть таким свободным и раскованным, она сама была не такой горячей и страстной, поэтому все свои эротические фантазии он воплощал в жизнь с Галочкой.
   Кувыркания с соседкой под настроение вовсе не означали, что он собирается бросить в конечном итоге жену. У него даже мысли такой не возникало. Полина была своя, родная и очень удобная. Она никогда не ругалась из-за ерунды, не устраивала сцен по поводу его опозданий или поздних корпоративов, не лезла с дурацкими расспросами, если он приходил домой не в духе. Она не просилась с ним на институтские мероприятия, которые он посещал как по графику, не звала в кино или театр, где ему было скучно и неинтересно. У нее было мало подруг-друзей, и он был доволен, что она не таскала его на какие-то праздники по знакомым. Несколько визитов в год к ее маме он мог пережить. Даже с гордостью думал о том, какой он молодец, какой хороший муж, вот к теще ездит, не забывает ее.
   К тому же Полина была хорошей хозяйкой. Ее не тянуло на гулянки, тусовки, она была целиком и полностью домашней девочкой. Квартира сияла чистотой и порядком. Он никогда не спрашивал, где чистые рубашки или носки; он просто знал, что они всегда есть в шкафу на своих полках. Ни разу в жизни он не задался вопросом, как они там появляются и когда его жена все успевает. Главное, был результат. Он знал, где и что лежит, знал, что все в порядке.
   Кухня... Там Полине вообще не было равных, по крайней мере из всех его знакомых дам. Готовила она отменно, вкусно, в холодильнике всегда была еда и в достаточном количестве. Иногда Игорь брал с собой на работу очередной кулинарный шедевр жены; на кафедре все покатывались от восторга, облизывали пальцы и приговаривали, как же ему повезло, что у него есть такая женщина. В такие моменты он гордился Полиной, ее кулинарными талантами и даже потом вечером рассказывал ей, как ее все хвалили.
   Галочка в этом отношении проигрывала по всем пунктам. Она была жуткой неряхой, убирать за собой не любила. При мысли о том, что надо что-то приготовить или постирать падала в обморок, демонстрировала свой великолепный маникюр и недоуменно вопрошала - как можно с такими ногтями мыть посуду и жарить картошку, сам подумай. Игорь смотрел на ногти и не понимал, как с ними вообще можно жить, чтоб не выколоть себе глаз или не поцарапаться.
   Стоит заметить, что Галочка все-таки питала некоторые иллюзии в отношении Игоря. Она несколько раз намекала ему, что они могли бы встречаться вполне законно, не урывками, не подгадывать моменты, когда Полина задержалась на работе или пошла к маме. Иногда Полина оставалась у мамы с ночевкой, тогда Галочка наседала, что она непременно должна остаться с Игоряшкой, как она игриво его называла, что она очень хочет проснуться утром с ним в одной постели, а после некого ритуального утреннего секса приготовить ему кофе.
   От одной мысли, что ему придется с ней спать, именно лечь и заснуть, его бросало в холодный пот. А вдруг ночью он напорется на один из ее длинных ногтей или на все сразу? Это же ужас! А кофе, который она хочет сварить утром... Жить хотелось больше чем утренний секс, поэтому перед сном он обычно ее выпроваживал домой.
   Нет, не станет он разводиться с такой удобной женой. Да, удобная - это именно то слово.
   - Поли-ина, - позвал он и присел рядом. - Ну не дуйся ты, я ж тебя люблю. У тебя неприятности на работе? Или ты просто устала? Давай я налью тебе ванну, сделаю там море пены. А пока ты расслабишься там, я сгоняю в магазин, куплю вина или еще чего-нибудь, устроим себе маленький праздник.
   Полина устало посмотрела на него и отрицательно покачала головой. Ничего она не хотела, ни сейчас, ни вообще, по крайней мере от него. Даже смотреть на него было неприятно. Она оттолкнула его от себя, от неожиданности он плюхнулся на попу, встала и прошла мимо него в спальню.
   Игорь ничего не понял. Неужели не поверила, что он чист как младенец, что ничего и ни с кем у него не было? Он вскочил и побежал за ней. Она стояла к нему спиной, расстегивала пиджак. Игорь быстро приблизился, страстно обнял, положив руки ей на грудь, и задышал в затылок. Надо срочно отвлечь ее, чтоб развеять все ее сомнения, чтоб она успокоилась и все пошло своим чередом.
   Его жизненный уклад не должен поменять свое русло ни при каких обстоятельствах!
   Полина скосила глаза на его руки на своей груди, они уже приступили к активному поглаживанию, которое видимо должно было вызвать у нее ответное желание. Вместо этого она рассмеялась.
   - Игорь, не надо, - сказала она и убрала его руки. - Правда, не напрягайся, не стоит.
   - Я не напрягаюсь, - смутился и несколько обиделся муж. - Я хочу заняться с тобой любовью.
   - А с Галочкой ты чем занимаешься? Сексом? Это же разные вещи, это же не любовь.
   Игорь впал в ступор; рот у него некрасиво приоткрылся, но произнести ничего не мог. Такой смелости от тихой и наивной женушки он явно не ожидал. Полина развеселилась от такой его реакции и, воспользовавшись моментом, выставила его из спальни.
   Спала Полина в эту ночь ужасно, точнее практически вообще не спала. Ей было то жарко, и она бежала открывать окно, то холодно, тогда она по уши заворачивалась в одеяло и тряслась как осиновый лист. Она ворочалась и все никак не могла устроиться удобно, чтоб было мягко и ничего не мешало. В какой-то момент начала мучить жажда, да так сильно, что пересохшее горло разрывалось, чтоб не умереть в одно мгновение она бегом помчалась на кухню и жадно хлебала воду прямо из-под крана.
   Не выдержал даже муж, который долго маялся в зале, выжидая, пока Полина уляжется, а потом приполз на супружеское ложе и улегся на самый краешек.
   - В чем дело? - недовольно пробурчал он. - что ты вертишься как в стиральной машине?
   Полина затихла, постаралась больше не крутиться. Уже под утро ей приснился ужасно неприличный сон, в котором Максим проделывал с ней что-то невообразимое. Сон был настолько откровенным и таким реалистичным, что проснувшись, она долго не могла прийти в себя, а когда ее окликнул муж, чуть не назвала его Максимом, успев в последний момент прикусить язык.
   Весь день шел шиворот навыворот. Сначала в магазин забежал какой-то хулиган, вихрем промчался по торговому залу и свалил с полок на пол массу книг. Никто ничего не сообразил, как он уже выскочил, и охранник не успел его задержать. Девочки потом часа полтора расставляли все по местам.
   Потом пришла какая-то тетка в фиолетовом полушубке и лиловой шапке набекрень и начала орать на всех, кого видела. Она тяжело дышала, как будто бегом бежала в магазин, таращила глаза и брызгала слюной. Она размахивала какой-то книгой в воздухе так интенсивно, что мелко дрожали торчащие из под шапки рыжие кудряшки. Понять причину ее визита долго никто не мог, пока не пришла Полина и так гаркнула на посетительницу, что замолчали абсолютно все. Оказалось, что муж подарил ей на День рождения кулинарную книгу, а она хотела новые сапоги на весну. Книга была ей нужна как коту гармошка, поэтому она очень жаждала вернуть мужнину покупку обратно.
   В довершение всего тетя Валя уборщица уронила пузырь с чистящим средством, которое тут же разлилось, сама же на нем поскользнулась и упала с ведром, полным воды. Сама-то ушиблась не сильно, но вот мыльной пены навела целую гору.
   Вот во время уборки пенной массы в магазин явился Максим. Вид у него был странный, какой-то взъерошенный. Он беглым взглядом осмотрел всю толпу, остановился на Полине и вздохнул. Она тут же залилась румянцем, слишком свежи были в памяти эротические картинки сна.
   - Полина, - начал было он.
   Но тут за его спиной дверь открылась, и в магазин впорхнуло некое создание женского пола. Девушка была высокой; длинные ноги обтянуты черными брючками, а шпилька на замшевых ботиночках была такой высоченной, что было непонятно, как на них можно стоять, не то что ходить. Белая коротенькая шубка с пушистым мехом распахнута, сиреневый шарф как будто парит сам по себе, чуть приоткрывая черную водолазку.
   Белокурые локоны струились вдоль вокруг очень миленького личика, на котором особенно выделялись огромные голубые глазами с длинными ресницами. Курносый носик и губки бантиком.
   Вся она была очень свеженькой, по-весеннему легкой. Очень приятный и ненавязчивый аромат дорогого парфюма наполнил торговый зал. Девушка была изысканной, стильной, красивой, прямо таки шикарной. Именно таких снимают в кино про красивую жизнь, хотя у них самих жизнь не менее прекрасна. Такие особы созданы для того, чтобы сидеть за рулем шикарных машин с открытым верхом и гонять по горному серпантину. Или чтоб стоять на палубе шикарной белоснежной яхты, скользящей по спокойной водной глади, и потягивать прохладный коктейль через соломинку.
   А может быть все наоборот - это машины и яхты созданы специально для таких вот девушек, чтоб им было чем заниматься в жизни?
   Такие как она не знают, что такое пылесос или половая тряпка. Всю грязную и домашнюю работу за них делают специально обученные люди, ведь именно для этого их и обучали. Они не утруждают себя заботами о том, что приготовить на ужин или чем порадовать на завтрак в выходной день. Для этого у них есть повариха, которой как раз поручено продумывать все до мелочей по этой части. На худой конец можно и в ресторан сходить...
   Им незнаком мучительный выбор между новой юбкой или туфлями, что на данный момент нужней; денег хватит только на одну вещь, поэтому необходимо определиться. Купишь юбку, так по закону подлости через неделю у туфель каблук отвалится; купишь туфли, обязательно поставишь на юбку такое пятно, которое никакими силами не выведешь.
   Когда приходит время заводить семью, они выходят замуж непременно за человека из своего круга. А как же, партия должна быть выгодной, подходящей по статусу и положению. Любовь? Вот глупости какие! Без любви прожить можно, а вот сделаешь неверный расчет - и уже сложновато. Дети рождаются, но живут сами по себе, своей отдельной жизнью. Если вскакивать ночами к малышу, это значит не выспаться, а от этого портится цвет лица. Кормить грудью тоже нельзя, она же потеряет свою привлекательность. Да и к чему такие сложности? Ведь придумали же зачем-то смеси и бутылочки.
   Хотя сейчас и рожать-то самой необязательно. Очень прогрессивная и модная штука - суррогатное материнство.
   Рожает за тебя здоровая тетка, которой нравится это дело, да еще и денег платят. Воспитывают твое чадо няньки, воспитатели, гувернантки. Подрос отпрыск - отправить учится в престижное учебное заведение, полный пансион. И все это время продолжаешь вести тот образ жизни, который тебе нравится.
   Наверное, как раз на таких вот девушек с обложки журнала хочется быть похожей Галочке, подумала вдруг Полина, только получается какая-то китайская подделка. В этой сразу чувствуется лоск и шик, а в той только жалкая пародия. Полина сама опечалилась, что ей тоже никогда не быть такой худенькой, стройной, хорошенькой.
   - Господи, - нараспев произнесла девушка и осмотрелась, - ну и дыра!
   Максим сморщился как от зубной боли, повернулся к девушке и чуть слышно сказал:
   - Жанна, я же просил тебя остаться в машине.
   - Ну ты даешь! Тоже сказал - остаться в машине, - передразнила она, голос звучал колокольчиком в полнейшей тишине, которая повисла в магазине. - Мне хотелось посмотреть, что тебе, так сказать, досталось в наследство.
   - Жанна, иди...
   - Максик, не будь букой, - она игриво щелкнула его по носу. - Я ужасно не люблю, когда ты такой.
   Она чмокнула его в кончик носа, оставив на нем розоватый след, величаво обошла мужчину и пошла по залу.
   В полнейшем шоке от увиденного и услышанного Полина уставилась на Максима. Что это было? Кто это был? Она ничего не понимала. Откуда взялась эта девушка, и какое отношение она имеет к Максиму.
   Он обернулся, поймал взгляд Полины и тяжело вздохнул. Он не мог ей всего объяснить прямо сейчас. Появление Жанны не входило в его планы, точнее ее приезд был весьма неожиданным. Только-только Полина потеплела к нему, а теперь подумает не бог весть что. Хотя нет, не так, подумает она как раз вполне очевидные вещи. Он прекрасно понимал, как ситуация выглядит со стороны.
   Жанна закончила осмотр, подошла к мужчине, взяла его под руку и небрежно сказала:
   - Выеденного яйца не стоит. Я думаю, надо продавать помещение и не заморачиваться. Не понимаю, что ты тут зависаешь.
   Максим снова посмотрел на Полину, но та тут же отвернулась. Ей неприятно было видеть их вместе. Одно дело просто смотреть на девицу, как на абстрактную посетительницу, красивую женщину, и совсем другое дело воспринимать ее как нечто, имеющее отношение к Максиму. Не просто нечто, а шикарная девица, фигуре которой она пару минут назад завидовала.
   - Эй Вы, девушка, - Жанна ткнула пальцем в Полину, - Вы тут главная? Хотя это и так понятно, костюмчик типа деловой. Вы что тут развели бардак? И так не магазин, а черте что!
   - Жанна! - предостерегающе рыкнул Максим, но она только отмахнулась.
   - Перестань! Ты же сам прекрасно видишь, что ничего путного из этого не выйдет. Только время потеряешь. Дисциплины никакой, - она опять ткнула в Полину, - прибыли я думаю тоже.
   Полина неожиданно рассердилась. У них отличный магазин, который успешно существует уже несколько лет. Она лично столько сделала для того, чтоб все наладилось, чтоб магазин выглядел не просто прилично, а отменно. И не этой богатенькой выскочке решать, что будет дальше.
   - Послушайте девушка, - начала Полина, кипя от злости, - я не знаю кто Вы, но мне абсолютно все равно. Убирайтесь отсюда, пока я не попросила охрану удалить Вас силой.
   - Меня силой? - рассмеялась Жанна. - Мышка серая с параметрами коровы...
   Не желая перерастания конфликта в скандал, Максим схватил Жанну под локоть и выволок на улицу. Сам вернулся в магазин и нос к носу столкнулся с Полиной. Она одну за другой стянула с рук желтые резиновые перчатки, в которых помогала убирать пену, и подала их мужчине. Потом подняла на него глаза, и столько боли в них было и страдания, что он чуть не застонал.
   - Уважаемый Максим Петрович, прошу уволить меня по собственному желанию.
  

* * *

   - Как же так, Полиночка? - спрашивала мама удивленно и недоуменно.
   Как же так? Полина и сама не могла объяснить, как же так произошло, что она теперь безработная. Обидно было невыносимо, что все так получилось, как-то гадко и неправильно. Теперь у нее нет ее любимых книг, нет девочек Алены и Лены, и даже тети Вали и Бориса Ильича тоже нет. Пока она не представляла, как без всего этого можно жить дальше.
   Оно, конечно, понятно, что еще никто не умирал от того, что уволился по собственному желанию. Просто все, к чему она привыкла, вдруг пропало. Теперь придется изменить образ жизни, не нужно больше вставать рано, бежать на автобус, чтоб успеть на работу. Потому что нет больше этой работы.
   Зато есть масса свободного времени, которое тоже надо еще придумать, как и чем занять.
   Дома сидеть было совсем тяжко. Дома был муж, который в последнее время все больше раздражал, нежели радовал. Почему-то раньше ей казалось, что он очень много времени пропадает в своем институте и совсем мало уделяет внимания ей. Теперь же все было совсем наоборот: муж сидел дома, сбегал куда-то на пару часов, снова вернулся и стал ходить за ней по пятам, разговаривать и везде лезть. То ли раньше она была в него влюблена и смотрела на все по-другому, то ли он действительно стал меньше бывать на работе, а больше времени посвящать дому и семье.
   Теперь ей это было не нужно, и такое назойливое внимание с его стороны очень напрягало и тяготило.
   Она ходила из угла в угол по квартире, убрала все, что можно было убрать, перетерла всю посуду, которая пылилась в стенке. Даже люстры поснимала и помыла, хотя руки до этого никогда не доходили. Она даже белье стирать принялась руками, чтоб хоть как-то время убить. А то что это - загрузишь машинку и опять свободна! Нет, так не пойдет.
   Потом она решила, что продуктов дома маловато, и пошла в магазин. Не в тот, который был в соседнем доме, за углом. Туда идти было три минуты медленным шагом. Поэтому она поперлась в большой супермаркет, до которого как раз было две остановки на маршрутке, но она решила пройтись. Там набрала кучу всякой всячины, нужной и не очень, просто, чтоб что-нибудь купить. Довольная, с полными пакетами еды, домой пошла тоже пешком.
   Она долго ковырялась в разных рецептах, чтоб приготовить что-то вкусное, необычное. Нет, не для того, чтоб удивить и порадовать мужа. Просто так, потому что ей так хотелось. Она нарезала невообразимый салат, налепила котлет, натушила картошки с мясом. Под конец забацала запеканку, и с чувством выполненного долга уселась на диван.
   Оказалось, что прошел только один день. Она уже все переделала, а прошел всего день. И что делать завтра, если сегодня она уже хорошо постаралась, она не представляла. От этого Полина расстроилась так, что слезы навернулись на глаза. Но плакать себе она запретила.
   Плакала она вчера, когда вернулась из магазина. Игорь не ожидал, что она приедет так рано, хотел пошутить, что это она прогуливает свою любимую работу, но увидев, что на ней лица нет, закрыл рот и промолчал. Она рыдала всю дорогу до дома, немного успокаивалась в маршрутках, чтоб окружающие не очень обращали внимания, но на улице слез остановить уже не могла.
   Если честно, то плакала она большей частью из-за того, что наговорила ей Жанна, которая оказалась не просто капризной посетительницей, а дамой сердца Максима. Да еще какой дамой! Такой красавицей Полине не стать никогда. Потому-то и слова ее про мышку и корову прозвучали на редкость обидно. Полина потом целый вечер смотрела на себя в зеркало и в самом деле видела там "мышку серую с параметрами коровы". Одевалась она неброско: офисные костюмы и платья были черного или серого цвета.
   Чем не мышка?!
   Разделась и посмотрела на себя еще раз. Картина развернулась весьма живописная, как раз в стиле тех художников, которые любили рисовать толстух всяких, да еще и голышом, да к тому же им казалось это красивым. Ну что хорошего в складочках на животе, широких бедрах и большой груди? Ничего! По крайней мере Полина ничего не находила в себе прекрасного. Правильно муж сделал, что подарил абонемент в фитнес-центр, молодец! А она еще обижалась на него, что он сказал про живот и попу.
   Коровка, да и только!
   Максим... Что Максим? Непонятно, ничего не понятно. К чему были все эти игры во флирт и интерес, если у тебя такая женщина есть? Да и вообще, зачем кому-то намекать на отношения, если ты уже практически женат. Полина не понимала таких игр, не признавала и сама никогда бы так не поступила. Но он это сделал... Зачем-то дарил ей подарки, дорогие при чем, смотрел на нее так, как смотрят не просто на сотрудника, а на женщину. Она и почувствовала себя женщиной, потому что он так на нее глядел. А оказалось все напрасно.
   Зачем?
   Зачем надо было носиться с ней за платьем для Светки, сидеть с ней на концерте и делать такой вид, будто все происходящее не только нравится, но и доставляет огромное удовольствие. После этого Зойка решила, что он отличный мужик и уже всю плешь ей проела, почему подруга никак не закрутит с ним роман. Ну и что, что начальник! А начальник - это что, не мужик? Тем более такой... Одни черные глаза чего стоят. Да и весь коллектив магазина уже твердо уверился, что вскоре на их глазах развернется служебный роман. Даже ожидали с нетерпением, когда же наконец, и делали ставки, сколько продлится и чем закончится.
   Кажется, сама Полина тоже начинала в это верить. И даже потихоньку мечтала, как это может быть. Не зря же ей и сон такой откровенный приснился. Все от того, что слишком много она позволила себе об этом думать.
   Все закончилось не начавшись.
   Может это и к лучшему. Если бы начались какие-то отношения, а потом выяснилось бы, что Максим ведет двойную жизнь, ей было бы тяжелее. Она бы выбиралась долго и трудно, как из болота или зыбучих песков. А так вроде и горевать не о чем. Он ничего не обещал, не совратил как невинную девочку, не надругался над телом и чувствами.
   Легче от этого не становилось.
   Проснувшись утром, она поняла, что дома больше сидеть не может, поэтому сразу же поехала к маме в больницу. Мама естественно была в шоке, ей не верилось, что дочь, которая так радела за благополучие магазина, осталась не у дел. Поэтому только и делала, что спрашивала:
   - Ну как же так?
   - Да вот так, мама, - с тяжелым вздохом ответила Полина. - Так получилось.
   - Был бы жив Петр Иванович...
   Мама еще больше опечалилась и отвернулась к стене, чтоб дочь не видела слез в ее глазах. Полина поняла все по-своему - мать расстроилась, что дочь теперь безработная, а жить на что-то надо. Игорь получает не бог весть что, мама вообще в больнице, а больше рассчитывать не на кого. И так всю жизнь...
   - Мам, ты не переживай, - Полина взяла мамину прохладную руку и легонько пожала ее. - Все будет хорошо, ты только не волнуйся. Я найду какую-нибудь работу, на книжном магазине свет клином не сошелся.
   - Да я и не волнуюсь, - мама повернулась, и лицо ее осветила счастливая улыбка, - ты же у меня просто умница. И красавица.
   - Ну да, про красавицу я, конечно, поспорила бы...
   - Мне виднее!
   - Ты не объективна, для каждого родителя его ребенок самый лучший на свете.
   Теперь была очередь Полины тяжко вздыхать. Ребенок, самый лучший на свете...Если бы у нее сейчас был ребенок, жизнь была бы совсем другой. Она бы любила его больше всех на свете, повела бы сейчас погулять. Погода классная, солнышко светит, снег тает, лужи, ручьи... Она бы обязательно купила ему цветные резиновые сапожки, чтоб ножки в лужах не промокли, зато в них можно спокойно шлепать по воде и не волноваться, что мама будет ругаться. Она бы и не ругалась, она бы сделала ему из бумаги кораблик, чтоб пустить его по ручью. И они вместе смотрели бы, как он торопливо плывет, переваливаясь с боку набок, цепляясь за неровные льдистые ручейные берега, а потом совсем пропадет из виду.
   Почему-то о своем ребенке она всегда думала как о нем, то есть у нее непременно должен был родиться сын. Да, если бы у нее был малыш, это был бы мальчик, такой маленький и хорошенький и только ее. Почему-то в ее мечтах Игоря никогда не было рядом, сын был только ее и ничей больше.
   Ребенка у нее нет и не будет.
   Мама привстала с подушек, протянула руки и обняла Полину. Сердце ее разрывалось от боли за дочь.
   Телефонный звонок вывел обеих женщин из задумчивости. Полина взяла трубку и удивленно посмотрела на экран: звонила Алена из магазина.
   - Алло?
   - Привет, Полина, это Алена. Срочно приезжай.
   - Куда приезжать? - не поняла Полина.
   - В магазин, - Алена понизила голос и почти прошептала в трубку: - Здесь максим Петрович, он рвет и мечет, тебя требует.
   - Я же уволилась, - тоже почему-то прошептала Полина. - Что случилось-то?
   - Понятия не имею, но велел тебя найти.
   - Ну ладно, сейчас приеду.
   Полина нажала кнопку отбоя, посмотрела на маму и пожала плечами. Голос у Алены был взволнованный, что-то действительно случилось. Она засуетилась, вскочила со стула, поискала глазами сумку. Ее нигде не было, поэтому она обратила вопросительный взгляд на маму.
   - На полу посмотри, ты ее все время роняешь, - ответила мама. - Что там могло случится?
   - Не знаю, мам, но уже нервничаю.
   - Не дергайся. Может просто тебя хотят рассчитать.
   - Мам...
   - Я не хочу, чтоб ты себя напрасно обнадежила. Странно, как у такого приличного человека как у Петра Ивановича мог получиться такой непорядочный сын. Тебя никогда не уволили бы...
   - Меня и так никто не увольнял, я сама ушла. И уж о ком я точно не хочу говорить, так это о нем.
   Полина схватила сумку, чмокнула маму в щеку и помчалась в магазин. А мама посмотрела на закрывшуюся за дочерью дверь и тяжело вздохнула. Что-то тут не то, о чем-то Полинка умалчивает. Похоже, что отношение ее к Максиму не так уж однозначно. А еще говорят, что снаряд в одну воронку не попадает дважды...
   Дорога пролетела в одно мгновение, Полина даже не заметила ее, потому что мысли ее были заняты тем, зачем ее зовет Максим, почему она ему срочно понадобилась. Хотя нет, он вызывает ее как бывшего сотрудника, а не как собственно Полину, иначе позвонил бы сам.
   Стоп! Почему это она вдруг решила, что он станет ей звонить? Номер телефона он у нее не просил, ни разу соответственно до этого не звонил. Да и с какой радости, собственно говоря, он вообще должен ей звонить. Он ей никто, ничем не обязан, поэтому и вызывает ее через бывших коллег.
   Мама, наверное, права и ей просто хотят выдать расчет или как там это называется. Ну да, она же ушла так быстро после той злополучной сцены, что никто ничего не успел сказать. А ей же положены еще какие-то деньги, она отработала почти месяц...
   - Ну наконец-то! - воскликнула Лена, когда Полина зашла в магазин.
   Из-за стеллажей выскочила Алена, обе подошли к ней и приветливо улыбнулись.
   - Ну как ты? - спросила Лена.
   - Нормально. Что случилось?
   - Да кто ж его знает, - Алена всплеснула руками и подкатила глаза к потолку. - Приехал утром, весь дерганый, нервный, глазами сверкает, орет.
   - Ага, - Лена согласно кивнула, - даже страшно стало.
   Девушки посмотрели друг на друга и поежились. Полина улыбнулась: в этот момент они казались удивительно похожими друг на друга, а она раньше и не замечала. Странно, что могло такого произойти, что привело Максима в такое состояние. Может она где-то что-то неправильно сделала по бумагам, по отчетности? Или звонили из налоговой, они любят там ко всему придираться.
   - А где он?
   - В твоем кабинете, - Лена кивнула в сторону маленького коридорчика, как будто Полина могла забыть, где именно находится кабинет.
   Перебирая в голове различные варианты, где и как могла ошибиться, с замиранием сердца она зашла в кабинет. Вопреки ее ожиданиям, он не сидел в ее кресле за ее столом. Хотя нет, это у же не ее кресло, не ее стол... Он стоял у открытого настежь окна и курил. Полина удивилась: во-первых, она никогда не открывала это окно, потому что там заедал замок; приходилось открывать верхнюю фрамугу и в летнюю жару довольствоваться форточкой. Да и та открывалась через раз, приходилось звать на помощь Бориса Ильича. Он залезал на стул, потом на подоконник и уже оттуда дергал капризную раму.
   Во-вторых, он курил, а курящим она его не видела еще никогда. Она вообще его еще мало видела и знала, но с сигаретой даже представить себе не могла. Следовало признать, сигарета ему очень шла. Непривычный легкий табачный запах, смешанный с морозным воздухом, щекотал ноздри.
   Услышав звук открывающейся двери, мужчина обернулся. Полина замерла и уставилась на него большими круглыми глазами как кролик на удава. Максим быстро выкинул окурок, помахал руками, прогоняя дым в окно, и снова посмотрел на нее.
   Как же давно он ее не видел!!! Всего пару дней, а показалось, что прошла целая вечность. Он безумно соскучился по ней, хотел ее увидеть больше всего на свете. И вместе с тем боялся встречи, потому что был неприятный эпизод, после которого она заявила об уходе - Жанна! Зная, как Полина относится к работе, он не поверил ни на одно мгновение, что она может уйти. Вот просто взять и уйти!
   Он спешил как никогда сегодня утром, он хотел ей все объяснить, все рассказать. Это было досадное недоразумение, сказал бы он, такого больше не повторится. Никогда и ни за что в жизни я не сделаю ничего такого, что могло бы вызвать твои слезы, такую горечь в глазах, от которой щемило сердце и не отпускало двое суток. Он сказал бы это, обнял ее... Да, просто обнял, чтоб она поверила, не оттолкнула, не испугалась. Он не позволил бы себе никаких вольностей, хотя о поцелуе с ней мечтал как подросток.
   Он мчался как угорелый, продумывал каждое слово, которое хотел ей сказать, взвешивал все за и против, удивляясь самому себе, своей осторожности и неожиданной нерешительности. Он не был таким никогда, он не позволял себе раскваситься от нежности, а наоборот старался вести себя с женщинами жестко и решительно.
   Странное дело, но именно эту женщину хотелось холить, лелеять, жалеть и просто обнимать. Сам от себя такого не ожидал и не знал, способен ли вообще на подобные чувства.
   Естественно она не кинулась ему на шею от счастья снова видеть его. И даже не улыбнулась, показывая тем самым хоть малейшие признаки радости встречи. Наоборот была немного удивлена и напугана. Но именно эта ее реакция Максима весьма порадовала: значит, ее зацепило появление Жанны, ей не все равно, он ей небезразличен.
   Немая сцена затянулась, поэтому Полина первой нарушила молчание:
   - Добрый день. Вы хотели меня видеть?
   - Да, хотел, - совершенно спокойно сказал Максим. - Мне очень интересно, по какой такой уважительной причине Полина Сергеевна второй день не приходит на работу? Вам нездоровится?
   Она прищурила глаза - издевается что ли?
   - По-моему я Вам сказала, что уволилась.
   - Странно, - Максим отошел от окна, но закрывать его не стал, - но я не видел никакого заявления об уходе и уж тем более ничего не подписывал. А потому получается, что Вы прогуливаете.
   Полина вспыхнула. Она упустила из виду этот немаловажный момент. Если бы она сразу написала заявление, то сейчас не пришлось бы ехать сюда. Никто не позвонил бы ей, а может даже и не вспомнил больше.
   Слезы подступили к глазам.
   Торопливым шагом Полина пересекла кабинет, взяла со стола первый попавшийся лист бумаги, ручку и не присаживаясь начала писать. Строчки прыгали перед глазами, потом затуманились вообще, и большая капля упала прямо на середину листа.
   - Нам надо поговорить, - сказал он совсем близко за ее спиной.
   Полина выпрямилась, поморгала, чтоб слезы не полились ручьем, утерла рукавом куртки нос - на нем остались влажные следы. Он подошел еще ближе и крепко взял ее за плечи. Полина порывисто вздохнула, опустила веки, позволив себе на мгновение расслабиться. Но тут же взяла себя в руки, тряхнула головой, вывернулась из его рук и твердо посмотрела ему в глаза.
   - Вы уверены, что нам действительно надо поговорить?
   - Я уверен. То, что случилось позавчера...
   - Вот об этом я точно не хочу говорить. Если надо написать заявление, если необходима эта формальность, я это сделаю прямо сейчас.
   - Жанна...
   - Вы не обязаны мне ничего объяснять. Это Ваше личное дело, с кем и как проводить свое свободное время. Меня это абсолютно не касается. У Вас своя жизнь, у меня своя...
   Он слушал ее, сунув руки в карманы брюк, и улыбался. Ему нравилось то, что она говорила и как она говорила. И сама она ему так нравилась, что он с трудом сдерживался, чтоб не наброситься на нее и не задушить в объятиях. Коротка черная куртка, джинсы и ботинки без каблука - Максим смотрел и удивлялся, какая же она все-таки молодая и хорошенькая. А в костюме официальная и строгая. Она нравилась ему любая...
   - Это вообще не то, что ты подумала, - перебил он. - Я тебе все объясню.
   - Не надо, я же сказала. Я ничего не подумала, мне абсолютно все равно.
   Она снова схватила ручку, чтоб написать заявление, отвернулась, чтоб не видеть его довольного лица. Но он не дал ей ничего сделать, крепко прижал спиной к себе, взял за руки и в самое ухо сказал:
   - Прекрати вести себя как капризный ребенок.
   От его дыхания у нее мурашки побежали по спине. Дышал он как раз ей за ухо, было щекотно и приятно. Очень интимно. Полина переступила ногами и попыталась высвободиться, но Максим не отпустил.
   - Я знаю, что ты много чего подумала, и не отрицай даже, - предупредил он, потому что почувствовал, как она собралась возразить. - Я это знаю. Я бы и сам подумал. Прости, пожалуйста, это выглядело ужасно. И говорю я сейчас как-то неправильно. В уме все звучало более веско и значимо.
   Полина замерла, внимательно его слушая. Что это он пытается ей сказать? Это то, о чем она боялась даже подумать?..
   - Ты сейчас ничего не говори. Я не хочу на тебя давить или заставлять что-то делать против твоей воли... Но ты мне правда нравишься. Ты мне стала очень дорога за те несколько дней, что мы знакомы. Это не игра, не шутка.
   - Максим...
   - Блин, мне даже нравится, как ты называешь меня по имени. И я с ума схожу, когда начинаю думать, как ты это скажешь, когда мы будем заниматься любовью.
   Полина заерзала в его объятиях, но получилось так, будто трется об него. Он слегка застонал и ткнулся носом в ее затылок.
   - Я тебя очень прошу, стой спокойно, - сказал он хрипло.
   Полина замерла. Да, как-то не очень хорошо получилось. Точнее наоборот, получилось хорошо, настолько хорошо, что она почувствовала сквозь теплую куртку, как в нее кое-что упирается.
   - Ты только не отказывайся, - начал он опять, - я хочу пригласить тебя в ресторан. У меня для тебя сюрприз.
   - Не пугай меня...
   - Приятный.
   - Я не знаю.
   - Знаешь, ты все знаешь. Просто согласись и все. Чтоб тебе было спокойнее, чтоб я держал себя в руках, возьми с собой подругу, Зою эту.
  

* * *

  
   Игорь полчаса сидел на полу под дверью спальни. Полина закрылась там, ничего не сказав, не ответила, когда он позвал ее. Пришла откуда-то вся такая загадочная, на губах легкая улыбка. И в парикмахерской наверное была, волосы в прическу уложены, с боков подобраны, сзади локоны...
   Вообще она странная стала в последнее. Когда она чуть не застукала его с Галочкой, он думал, что все пропало, что ему придется долго оправдываться, подлизываться и сглаживать эту осечку. Но она отреагировала намного спокойнее, равнодушно как-то. Ему даже стало немного обидно, что она не устроила ему сцену с битьем посуды и бурными рыданиями. Он терпеть этого не мог, да и Полина никогда не скандалила, но вот в тот момент ему хотелось, чтоб она поистерила хоть немного. Тогда ему спокойней спалось бы, что она его ревнует, что все по прежнему между ними, и ничего не изменилось.
   Изменилось все!
   И сама она изменилась.
   Уж что-что, но с работой со своей она ни за что добровольно не рассталась бы. Игорь знал, как трепетно она относится к магазину, как ответственно подходит к решению любого вопроса, как носится с каждым сотрудником как с родным, как старается решать за всех проблемы и разруливать все неприятности. Только чтоб всем вокруг было комфортно работать. А тут вдруг пришла и заявила, что уволилась. Сама. По собственному желанию. Сколько он не приставал с расспросами, что случилось и почему, она не сказала ни слова. Просто печально смотрела, и слезы ручьем лились из глаз.
   Он и не стал больше спрашивать. Решил - рано или поздно сама расскажет. Это же Полина. Кому еще она пожалуется на то, что поставщики опять задерживают очередную партию книг, которые сейчас идут нарасхват и находятся в десятке самых продаваемых? И о том, как не хочется утром заезжать на рынок и покупать там веник, потому что старый совсем истрепался? Веник естественно надо было покупать исключительно на рынке, потому что авторитетная уборщица тетя Валя сказала, что в магазине это совсем не веники, а "страсть" и "наказание", палки одни, ломаются сразу и толку никакого. Сама тетя Валя поехать за веником никак не могла, у нее артрит, варикоз, давление и что-то еще, тащиться через весь город на базар противопоказано. Полина жалела ее и тащилась за веником.
   Его сердобольная жена... Всех она всегда жалела, за все хваталась, старалась для всех, по-другому жить она не умела. За ним она вообще ухаживала как за младенцем, и ему естественно это очень нравилось.
   А теперь с ней что-то происходило, и его это очень пугало.
   Дверь распахнулась, задев Игоря по плечу. Полина вышла в коридор, и он не узнал ее. Это была совершенно другая женщина. Высокая прическа с локонами, новое шикарное платье, которое удивительно ей шло, ботильоны на высоком тонком каблуке... Стройная, уверенная в себе и в том, что привлекательна, она не обратила ни малейшего внимания на то, что задела дверью мужа. Подошла к зеркалу, повернулась одним боком, потом другим и улыбнулась, оставшись довольной тем, как выглядит.
   - Полина, - позвал ошарашенный Игорь.
   Полина глянула на него через плечо и лучезарно улыбнулась. Игорь рассеянно улыбнулся в ответ и встал с пола. За все совместно прожитые десять лет он ни разу не видел жену такой красивой и который раз за день испугался, что ни к чему хорошему это не приведет. Не для него она так разоделась, ох не для него...
   - Полина, - снова позвал он и потер грудь слева, там, где бешено колотилось сердце.
   - Да, Игорек, я тебя слушаю.
   - Ты куда собралась?
   - С ресторан.
   - С кем?
   Полина покосилась на мужа и усмехнулась. В кои то веки он проявляет некое подобие ревности. Это ее развеселило.
   - С Зойкой.
   - Для Зойки ты надела такое платье? - воскликнул Игорь возмущенно, переходя на фальцет. - Откуда оно у тебя вообще?
   - Игорек, откуда берутся платья? Из магазина.
   - Ты не носишь такие вещи...
   - Тебе не нравится?
   Полина еще несколько раз повертелась, больше рассматривая сама себя, чем интересуясь мнением мужа. Нравилась она себе сегодня, сильно нравилась. И прическу сделали как-то так, что она обнаружила у себя красивую шею, по которой локоны струились так, будто были там всегда. На счет платья она сомневалась, вдруг не подойдет по размеру, она же не мерила его. К ее удивлению и несказанной радости платье село, как будто для нее только и было сшито. И такая она в нем была ладненькая и статненькая, как сказала бы мама, что просто загляденье!!!
   - По-моему, очень даже ничего, - сказала она и снова улыбнулась.
   - А туфли почему? - не унимался Игорь. - Там холодно, для туфлей рано еще.
   - Потому что сапоги под это платье не идут
   Полина повернулась полубоком, посмотрела на свою спину и попу - там тоже все было хорошо. Провела руками от груди к бедрам, осталась весьма довольна своим внешним видом и сама себе подмигнула.
   - Я на такси, не замерзну.
   - Я все равно ничего не понимаю. Что это ты вдруг надумала по ресторанам с Зойкой ходить? Будете отмечать твое увольнение?
   - Я не уволена, я снова работаю. Вот это и будем отмечать.
   Игорь открыл было рот, чтоб спросить как это так, ведь только позавчера было море слез и переживаний, а сегодня она уже снова работает, но Полина повернулась и прошла мимо него в спальню. Странно все это...
   Она вернулась к зеркалу уже в пальто и снова начала прихорашиваться и вертеться. Игорь посмотрел на нее со всех сторон и сказал:
   - По-моему, ты говорила, что пальто испорчено.
   - Игорек, - она повернулась к мужу, потрепала его по щечке как ребенка, - не бери до головы.
   И ушла. Не сказала ни слова, не попрощалась, просто вышла и хлопнула дверью, оставив мужа в полном недоумении.
   Уже на лестничной площадке она рассмеялась. Ох как же он переполошился, испугался, насторожился. Как же он привык к тому, что она безвылазно сидит вечерами дома, никуда не ходит, ничего кроме костюмов не носит.
   А тут на тебе - платье и прическа!!!
   Забавно, именно тогда, когда она перестала в этом нуждаться, он решил проявлять свои чувства. Когда ей была нужна его любовь, нежность и забота, он находил другие, более важные дела. Полину он оставлял на потом, считая, что и так все хорошо, ничего, обойдется. Пусть все идет так, как идет.
   Вот и получилось так, как получилось.
   Уже через пятнадцать минут Полина на такси подъехала к девятиэтажке, в которой жила Зоя. Подруга как раз выскакивала из подъезда, на ходу запахивая пальто. Села в машину и хмуро посмотрела на Полину.
   - Я вообще не понимаю, зачем ты меня с собой тащишь, - пробурчала Зоя. - Мне надеть даже нечего, я чувствую себя полной дурой.
   - Не ворчи, - Полина приобняла ее за плечи, - ты когда последний раз была в ресторане?
   - Я вообще там не была. У меня денег нет на рестораны, и никто не приглашает.
   - Вот именно.
   - Да что "вот именно"? У меня одно единственное платье, купленное еще пять лет назад, - Зоя тяжело вздохнула. - Я в него еле влезла, дышать тяжело. Если я еще что-то съем, то оно просто треснет по швам и я опозорюсь на весь белый свет.
   - Все будет хорошо.
   Зоя покосилась на подругу, осмотрела ее, насколько это было возможно в машине, и усмехнулась.
   - Тебе легко говорить, ты сегодня вон какая хорошенькая! Кстати, платье новое надела?
   - А как же!
   Полина отвернулась к окну, по спине побежали мурашки. Чем ближе они были к ресторану, тем больше она волновалась. Зачем он пригласил ее поужинать? Про сюрприз что-то говорил... Она не могла даже предположить, что это может быть. Оттого и волновалась, нервничала, даже руки дрожать начали.
   Еще ей волновало, понравится ли она ему. Она очень старалась, сама себе казалась привлекательной. Но вот как он посмотрит, что скажет... За это она переживала еще больше, чем за все остальное. Ей хотелось, чтоб он посмотрел на нее и ахнул, чтоб она почувствовала себя по-настоящему красивой женщиной.
   Такси остановилось у высокого красивого здания, освещенного со всех сторон. От входа отделился человек и заспешил к машине. Сквозь затонированные стекла Полина вглядывалась в силуэт, и сердце бешено заколотилось, а пальцы на руках от волнения стали просто ледяными.
   Максим.
   Он обежал машину спереди, сунулся к водителю, быстро поблагодарил его и протянул деньги. Зойка заворожено наблюдала за ним, как он побежал открывать дверь с той стороны, где сидела Полина, и прошептала:
   - Прям как знал. А если бы это были не мы?..
   Полина быстро глянула на нее, но ничего не успела сказать. Дверь распахнулась и прямо перед собой она увидела его руку. Осторожно вложила в нее свою холодную лягушачью лапку и, глубоко вдохнув, чтоб хоть немного успокоиться, выбралась из машины.
   - Привет, - тихо сказал он, глядя в ее распахнутые глаза. Хотел обнять и чмокнуть хотя бы в щеку, но передумал и помог выйти из такси Зое.
   - Добрый вечер! - бодро воскликнула Зоя.
   Она посмотрела сначала на мужчину, потом на подругу и улыбнулась. Они стояли молча друг перед другом, но глаза их так много говорили, что не нужно было слов произносить вслух. Даже Зойке стало сразу все ясно и понятно, что ж они тогда все ходят вокруг да около.
   - Так и будем стоять на улице? - нетерпеливо переступила ногами Зоя. - Я тут замерзну, пока вы налюбуетесь друг на друга.
   Полина вспыхнула и тут же отвернулась, а Максим усмехнулся и предложил дамам руки.
   - Что это Вы, Максим Петрович, решили выгулять нас сегодня? - опять спросила Зоя, когда они зашли в холл и начали раздеваться.
   - У меня небольшой сюрприз для Полины, - ответил Максим и посмотрел на часы. - Только надо подождать буквально минут пятнадцать. Как раз успеем сделать заказ.
   - Мне нельзя есть, - печально сказала Зоя и покосилась на свое отражение в огромном зеркале, отражение не порадовало ее.
   Максим заметил ее взгляд, понял, о чем она подумала. Улыбнулся, положил ей руки на плечи и сказал совершенно серьезно:
   - Вы очень хорошо выглядите, и не наговаривайте на себя. Сейчас мы закажем огромный кусок мяса, ведро салата, море вина и пусть все тут лопнут от зависти, что у меня сегодня самые очаровательные спутницы.
   Зое польстил комплимент, она даже перестала думать про несколько складочек на животе, обтянутые платьем.
   - Дамы, прошу к столу.
   Максим пропустил спутниц вперед, взял их под руки и повел к заказанному столику. На Полину он пытался не смотреть, потому что она поразила его воображение до такой степени, что он боялся не сдержать данное обещание держать себя в руках. Он заметил ее волнение, он сам волновался не меньше ее. Он приготовил ей сюрприз и очень надеялся, что она останется им довольна.
   - Так, друзья мои, - сказала Зоя, когда они уселись за стол, - если вы позвали меня в качестве Петрушки, а сами так и будете играть в молчанку, то я лучше сразу пойду домой.
   - Зоя, - Полина посмотрела на подругу, - все нормально. Просто я чувствую себя так, будто пришла на первое свидание.
   - Не волнуйся, - Максим взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев, - все будет хорошо.
   Как будто вырос из-под земли, перед ними бесшумно возник официант и протянул каждому меню. Полина схватила черную с золотым теснением папку, раскрыла ее и спряталась как за стеной. Следовало немедленно взять себя в руки и прекратить вести себя как подросток. Что она на свиданиях не была что ли? Или ее за руки не разу не брали, что у нее теперь коленки дрожат, а спина покрыта такими мурашками, что они наверняка выпирают через платье.
   Мысль о том, что она хорошо выглядит и никакие мурашки не должны это испортить, привела ее в чувство. Она перестала трястись, даже пальцы немного потеплели. Строчки в меню встали ровно и она смогла прочитать, что предлагают поесть и попить. Выбрать надо обязательно что-то легкое, чтоб потом не втягивать и живот и не волноваться как Зойка, что платье разойдется по швам. Она сегодня красивая, нельзя, чтоб Максим увидел на самом деле, что она толстая и страшная.
   Сегодня ей хотелось нравиться.
   Полина отложила меню, готовая заказать только салатик, даже рот приоткрыла, чтоб вслух сказать, но так и осталась с отвисшей челюстью, увидев, кто стоит у входа в зал. Максим, потихоньку наблюдавший за ней все время, перехватил ее взгляд и обернулся.
   Сюрприз!!!
   Он поспешно встал из-за стола и поспешил навстречу гостю. Тот тут же его заметил, лицо его озарила дружеская улыбка. Тот что пришел, сначала просто пожал руку максиму, а потом дернул на себя и крепко обнял, а потом что-то торопливо начал говорить. Глаза его блестели, он встряхивал головой и размахивал руками, так что чуть не поддал поднос, который официант нес на вытянутой руке. Максим вовремя поддержал поднос, взял гостя под локоть и повел к столу.
   - Полина! - окликнула Зоя. - Что происходит?
   Девушка вздрогнула, приходя в себя. Закрыла рот, но продолжала смотреть на приближающихся мужчин. Она глазам своим не верила, быть того не может!
   - ...ничего не понял, представляешь! Я думал, шутка чья-то глупая! А нет, это и в самом деле ты!!!
   - Да-да, я, - улыбнулся Максим и развернул мужчину к столу. - Дамы, я хочу представить вам...
   - Анри Дюпон, - еле слышно сказала Полина и встала.
   - Он самый, - удивился мужчина. - Не ожидал, что меня здесь знают.
   - Не только знают, - рассмеялся Максим. - Позволь представить тебе: это Полина, наверное, твоя самая ярая русская поклонница.
   - Даже так? - мужчина заинтересованно посмотрел на девушку, которая пребывала в легком шоке от встречи с ним. - Очень приятно познакомиться. А Вы тоже поклонница? - обратился он ко второй девушке.
   - Ой, простите меня, пожалуйста, но я понятия не имею, кто вы такой!
   И все вместе рассмеялись. Атмосфера была разряжена. Они снова уселись за стол, быстренько позвали официанта, который опять материализовался перед столом в один момент. Мужчины наперебой заговорили, что надо принести поесть, а что попить, так что молоденький мальчик едва успевал записывать. Полина смотрела на Анри во все глаза и не поняла, что максим заказал для нее. Она была настолько впечатлена, что позабыла, что собиралась есть только легкое, чтоб выглядеть хорошо.
   - Нет, ну какой ты все-таки молодец, что нашел меня! - воскликнул Анри, когда официант, наконец, удалился. - Я так рад, так рад! Я столько времени прожил во Франции, что стал забывать русский язык. Что самое странное, по-русски писать совсем не могу, ни одна рифма не идет. А по-французски как по маслу.
   - Вы и есть тот поэт, которым Полина зачитывается? - наконец сообразила Зоя. - Она и стихи переводит Ваши.
   - Да что Вы! - восхитился Анри. - Почитайте что-нибудь.
   - Нет, я не могу...
   Полина смутилась так, что залилась румянцем до корней волос, даже уши загорелись. Она опустила глаза и приложила ладошки к щекам, чтоб хоть как-то их остудить.
   - Только по-русски, - сказала Зойка и толкнула подругу в бок локтем. - Я по-французски ничего не понимаю. А мне очень нравится твое это про весну.
   - Это не мое, я только перевожу, - поправила Полина и, не поднимая глаз, начала: - Капли талого снега...
   Максим старался слушать очень внимательно, но получалось плохо. Он чувствовал себя первобытным человеком, потому что именно сейчас ему хотелось только одного: перекинуть ее через плечо и утащить в свою пещеру. А там уж заниматься с ней любовью до потери пульса и не выпускать на улицу никогда, чтоб никто не перехватил и не украл.
   - Надо же, - Анри похлопал в ладоши, - я склоняю голову. У Вас, барышня, талант.
   - Не льстите мне, - улыбнулась Полина, - а то я сейчас умру от смущения.
   - Не надо, - попросил Максим так, словно она и в самом деле собиралась умереть, и взял ее за руку. К его радости руки она не отняла, только взглянула коротко и снова посмотрела на поэта.
   - Я опять что-то не поняла, - встряла Зоя, - вы знакомы что ли?
   Мужчины переглянулись, и Максим ответил:
   - Знакомы и очень давно. При чем это было в те времена, когда не существовало еще никакого Анри Дюпона, а был просто дядя Андрей.
   - Мы дружили с его отцом, это было сто лет назад, - усмехнулся Анри. - Жаль, что его нет с нами.
   - Жаль, - Максим потер лоб, - он был бы очень рад.
   - Я просто поражен, что ты вообще смог меня найти. Лили никому никогда не дает мой номер телефона, сама фильтрует, с кем и как мне контактировать. Я удивлен, что тебе удалось пробиться через нее.
   - У меня был отличный стимул, - улыбнулся Максим и посмотрел на Полину.
   Анри, умудренный жизненным опытом мужчина, сразу все понял. Если до этого он обратил внимание на многозначительные взгляды, которые они бросают тайно друг на друга, то теперь все встало на свои места. Женщина! Все великие дела мужчины совершают ради женщин. Все подвиги и героические поступки - ради прекрасного пола.
   - Ну и замечательно! - заключил Анри. - Давайте праздновать! Вы себе даже представить не можете, как же я счастлив, что наконец-то приехал в Россию.
   - Что Вам раньше мешало? - удивилась Зоя.
   Полина почти не слушала, что там говорит Анри. В голове стучало одно - он сделал это ради нее. Он увидел тогда у нее книгу стихов и активно начал расспрашивать, кто это. Она тогда не поняла, почему он так переполошился. Оказывается, он знал этого человека еще в детстве. И нашел его только потому, что он оказался поэтом, стихи которого Полина читала и переводила на русский язык. Она и подумать не могла, что когда-нибудь ей представится возможность познакомиться с ним. Не просто познакомиться, но и сидеть за одним столом, непринужденно общаться.
   Вопросов нет, встреча с Анри впечатлила Полину, но сам факт того, что это сделал Максим ради нее, пробился через какую-то Лили, которая крепче Китайской стены, поразил ее гораздо сильнее. Этот поступок привел в такой душевный трепет, что она не представляла, как выразить ту бурю эмоций, которые переполняли ее.
   Эту встречу устроил он.
   Он это сделал для нее.
   Сюрприз удался.
   Ей не хотелось ни есть, ни пить. Она рассеянно поднимала бокал, когда поднимали все, но абсолютно не следила за нитью разговора. Она очень удивилась, когда вдруг Анри протянул к ней руку и растерянно уставилась на него.
   - Мадам, могу я пригласить Вас на танец?
   - Ох, да, простите, я задумалась.
   - А может замечталась? - подмигнул Анри ей лукаво.
   Он взял ее за руку и повел туда, где уже несколько пар плавно покачивались в так музыке.
   - Вы хорошо знаете Максима? - спросил Анри, и Полина через его плечо взглянула на сидящего за столом мужчину.
   - Не очень, поэтому не спрашивайте у меня, какой он человек. Гораздо лучше я знала Петра Ивановича.
   - Вы мне обязательно расскажете о нем, но не сейчас.
   Они помолчали каждый о своем, вспоминая Воронина старшего
   - Милая барышня, - сказал вдруг Анри, - если бы я был женщиной, и на меня б мужчина бросал такие взгляды, я б немедленно потащил его в ЗАГС.
   - И какие же взгляды на меня бросает некий мужчина?
   - Очень красноречивые. И не делайте вид, что не замечаете очевидного.
   - Я и не делаю, - Полина тяжело вздохнула, - просто все сложнее, чем кажется.
   - Все гораздо проще, чем кажется. Надо просто захотеть. Я не собираюсь давить на вас или немедленно сватать, просто я знал в молодости Петра Ивановича и он был отличный мужик. А теперь я вижу Максима, и он чертовски похож на отца.
   В этот момент музыка смолкла, и оказалось, что Максим, про которого Анри только что пел дифирамбы, стоит рядом. Анри расшаркался как галантный кавалер и передал руку Полины Максиму.
   - Можно? - на всякий случай спросил тот.
   Полина кивнула, и по спине снова побежали мурашки. Сердце заколотилось так сильно и быстро, что едва не выпрыгивало из груди. Он крепко прижал ее к себе, положив горячую руку чуть ниже спины, а другой сжал ее тонкие пальцы. Она вскинула ресницы и уже не смогла отвернуться от его пронзительных черных глаз.
   - Ты просто восхитительна.
   - Это все из-за твоего платья...
   - Во-первых, платье не мое, а твое, - усмехнулся он, - во-вторых, оно тут совершенно ни при чем. Ты просто не представляешь, на сколько ты красивая.
   - Не смущай меня, я все про себя знаю.
   - Не знаешь...
   Она так опьяняюще пахла, была так умопомрачительно близко, что Максим не смог удержаться, чуть наклонился и коснулся ее губ своими губами. Вопреки его ожиданиям она не оттолкнула его, не начала сопротивляться, а наоборот прижалась к нему еще сильнее и сама его поцеловала. Крепко, страстно, сильно, вкусно. Он отпустил ее руку, сомкнув свои на ее спине, но она вдруг отстранилась. Тяжело дыша, затуманенными от нахлынувшей страсти глазами она посмотрела на него и твердо сказала:
   - Никогда больше не смей этого делать.
   Она сделала несколько шагов назад, глядя ему в глаза, а потом повернулась и почти бегом бросилась из зала.
  

* * *

  
   - Ты бросила меня вчера в ресторане одну с двумя незнакомыми мужиками! Это нормально по-твоему? Я не успела оглянуться, а тебя уже след простыл. Это было некрасиво, между прочим, с твоей стороны...
   Зойка причитала уже минут пятнадцать. И ее недовольство можно было понять. Да, по отношению к подруге Полина поступила не очень порядочно; действительно предательски сбежала, а про подругу даже не подумала. Сама же позвала ее с собой, практически насильно утащила, а потом ушла, не сказав ни слова. Сказать что-то толковое в свое оправдание она не могла, потому что не знала, как объяснить свое поведение подруге.
   Да что там подруге? Она себе-то ничего не могла объяснить. Что такого страшного случилось, что она испугалась и убежала? Да и чего, собственно говоря, испугалась? Максим вел себя более чем прилично, не хватал за руки, не лапал, не позволял себе ничего лишнего.
   Он и поцеловал-то ее осторожно, без намека на продолжение. А она взяла да и ответила. Кажется, от неожиданности он даже глаза вытаращил, но быстро овладел собой и не растерялся. А она испугалась! Не его, а себя. Своей реакции на его близость, на его прикосновения, на его поцелуй. Слишком уж быстро ее накрыла волна страсти и возбуждения и накрыла с головой. Аж в глазах потемнело, слабость в коленях была неимоверная; спасибо, что Максим крепко держал, а то упала бы посреди танцпола...
   - Ты вообще меня слушаешь? - возмутилась Зойка, сообразив, что разговаривает уже сама с собой.
   - Зоя, мы поцеловались.
   Наверное, Зойка на том конце трубки упала со стула, потому что она резко замолчала, а потом послышался непонятный грохот и возня.
   - Как? - спросила подруга удивленно.
   - Зой, ну как целуются - губами!
   - Ну понятное дело, что не носом, - улыбнулась Зойка. - Хотя я где-то слышала, что чукчи как раз носом и целуются.
   - Я целовалась не носом, - вздохнула Полина, вспоминая поцелуй.
   - И когда ты успела? Вы же танцевать пошли.
   - Мы танцевали и целовались. А может и не танцевали, когда целовались, я не помню.
   - А может и не целовались? - подхватила Зоя.
   - Нет, целовались. Это я помню стопроцентно!
   Она помнила настолько четко, что ей до сих пор мерещился легкий запах сигаретного дыма и приятный аромат какого-то свежего парфюма. И когда она думала про поцелуй, губы начинало немного покалывать и где-то внутри, в районе сердца, все переворачивалось.
   - А что убежала-то? Я так и не поняла. Он сделал тебе неприличное предложение?
   - Нет, он ничего не сказал. Я не дала возможности. Может он и помышлял о чем- то подобном, но я ушла.
   - Я опять ничего не поняла. Тебе не понравилось что ли?
   - Да не в этом дело! Понравилось, Зой, понравилось, еще как понравилось. Но я не могу ничего такого себе позволить.
   - Почему хоть? - возмутилась подруга. - У тебя муж-инвалид, за которым ты до конца жизни обязана ухаживать? Или семеро детей по лавкам, мал мала меньше, прости господи?!
   - Зоя, ну не рви ты мне душу, - почти проплакала Полина. - Я не могу и все!!!
   - Дура! - в сердцах воскликнула Зоя и начала ходить по кабинету, Полина слышала, как она сопит и как сердито топает. - Самая настоящая дура! У меня слов нет, одни эмоции.
   - Зоя, если ты немедленно не перестанешь пилить меня, я брошу трубку и не стану больше с тобой разговаривать.
   Похоже, Зойка обиделась, потому что в следующую секунду Полина услышала короткие гудки. Тяжело вздохнув, она рассеянно положила трубку на стол, но промазала, и телефон брякнулся на пол. Ну вот, обидела подругу ни за что. И что с ней такое происходит?
   Она полезла под стол поднимать телефон. Дверь в кабинет распахнулась с таким грохотом, что едва не слетела с петель. Стукнулась о стену и жалобно скрипнула. Можно было даже не смотреть, кто это так красиво зашел в кабинет; Полина и так знала, что это Максим. И пришел он не просто так: ему нужны объяснения. Прятаться под столом вечно она не могла, поэтому с замиранием сердца вылезла.
   - Добрый день, - вежливо поздоровалась она.
   Максим посмотрел на нее так, будто она сказала ему страшную гадость. Черные глаза стали еще чернее. Он весь был какой-то взъерошенный, дерганный, как будто три дня сидел за рулем и глаз не сомкнул.
   - Добрый? - спросил он. - Для кого как!
   Полина хотела было сесть, но мужчина так стремительно приблизился к столу, что она даже попятилась, пока не уперлась спиной в стену.
   - Не хочешь мне ничего объяснить?
   - Нет, - она опустила глаза и одернула короткий черный пиджачок. - А что, собственно говоря, я должна объяснить?
   В распахнутую дверь легонько постучался Кирилл. Ни мужчина, ни женщина не обратили на него никакого внимания. Поэтому он зашел, сел на стул у стены и посмотрел на обоих.
   - Тебе нечего сказать? - зарычал Максим. - Я не понимаю тебя. Что ты меня водишь как собачку на поводке? И близко не подпускаешь, и уйти не даешь...
   - Я тебя не держу.
   - Держишь! Еще как держишь! Ты мне нравишься, даже очень. Я не юнец зеленый, у которого просто по весне гормоны взыграли и лишь бы кого-нибудь и как-нибудь!
   Полина вспыхнула и зажмурилась, а Кирилл вскочил со стула, подбежал и встал рядом с ней.
   - Ты мне нужна, ты это понимаешь? Я уже не знаю, как еще об этом рассказать, что еще мне надо сделать, чтоб ты в это поверила и решилась наконец-то!
   - Решилась на что? - переспросил Кирилл.
   Максим дико на него взглянул, как будто видел впервые. Он выпрямился, пригладил волосы и совершенно спокойно спросил:
   - Тебе-то что?
   - Я не позволю Вам обижать Полину, - высокопарно заявил Кирилл и тоже выпрямился, оказавшись сразу на голову выше Максима.
   - У тебя тут тоже что ли сердечный интерес? - усмехнулся Максим и глядя на то, как шея Кирилла пошла красными пятнами, понял, что попал в точку. - Ну надо же! Как тут у вас интересно! У тебя же жена есть, красавица и умница, я же видел. И дочка! Что тебе неймется?
   - Максим, прекрати! - Полина вышла из-за стола и встала между мужчинами.
   - Постойте-постойте. То есть это я получаюсь тут третий лишний? Или четвертый? Или какой там?
   - Максим!
   - Что, дорогая моя? - он с сожалением посмотрел на нее. - Я запутался совсем. Мне казалось, что ты вся из себя недотрога такая. А у тебя оказывается мужиков... Тебе нравится что ли, когда поклонников масса? Чем я-то не хорош? Лицом не вышел? Или ростом? - он покосился на высокого Кирилла. - Ты с этим тоже спишь или только с отцом моим забавлялась? Я читал дневник...
   Звонкая пощечина заставила его замолчать. Он тряхнул головой, словно только что проснулся, пошевелил челюстью вправо-влево, проверяя, нет ли вывиха. Полины уже перед ним не было. Она стояла у окна, повернувшись спиной к нему, обняв себя руками. Плечи ее часто двигались, она тяжело дышала. Хорошо, что она не смотрела на него; еще одного взгляда печальных глаз, наполненных слезами, он бы не выдержал.
   - Не стоит оскорблять человека, если до конца ни в чем не уверены, - грустно сказал Кирилл, положив руку на плечо Полины. - У меня с Полиной ничего нет, хотя признаюсь - мне этого очень хотелось бы. А что касается Вашего отца... Я догадываюсь, что может быть написано в его дневнике, только речь там идет не о Полине, а об ее матери.
   Полина резко обернулась и уставилась на Кирилла. Что он такое говорит? Петр Иванович и мама?..
   - Да, Полина, - ответил Кирилл на ее немой вопрос. - У них были отношения, очень теплые и трогательные. Я удивлен, что ты этого так и не заметила.
   Так же как и Полина Максим вытаращил глаза на Кирилла. Его отец и мать Полины? Это про ее маму отец писал в дневнике, это в нее влюбился на старости лет. А Максим, не разобравшись, набросился с гнусными обвинениями на Полину, столько всего обидного наговорил ей. Сам себе давал слово, что ни за что и никогда не обидит ее, а тут как прорвало. Так рассердился вчера, что она сбежала, что всю ночь не спал и голову ломал, что с ней такое. Ну и к утру напридумал как ему казалось вполне логичные вещи, да еще и Кирилл своей защитой подлил масла в огонь...
   Он повернулся к ней, желая извиниться и объясниться, но она его не видела. Все ее внимание было сосредоточено на Кирилле, что он скажет дальше.
   - Не смотри на меня так, - улыбнулся Кирилл девушке, - ничего страшного не произошло. У них правда была любовь и они очень этого стеснялись.
   - Ты откуда это все знаешь? - приглушенно спросила Полина.
   - Ну как откуда? Я все время был рядом, я его доверенное лицо. К тому же я составил дарственную на твою маму, Петр Иванович собирался подарить ей этот магазин, только вот бумаги не успел подписать.
   - Кирилл, что ты сейчас такое говоришь? - Полина закрыла глаза и покачала головой. - Мама, моя мама...
   - Полина, успокойся. Я же не сказал, что она убила человека и тайно закопала его во дворе. Просто твоя мама любила Петра Ивановича, а он любил ее. И все у них было хорошо, он даже жениться на ней собирался.
   - И я ничего не знала, она мне ничего не сказала.
   Полина вдруг как будто очнулась. Она круто развернулась и быстро начала собираться. Побросала какие-то вещи в сумку, натянула куртку кое-как и кинулась к двери.
   - Ты куда? - окликнул ее Кирилл.
   - Я должна с ней поговорить, - Полина остановилась и грустно посмотрела на него, на Максима даже не взглянула. - Она наверное поэтому и в больницу слегла, что его не стало.
   - Подожди, я отвезу тебя, - он посмотрел на ее туфли. - И переобуйся, там сегодня холодно.
   Полина мельком глянула в окно и согласно кивнула. Весна, похоже, не собиралась наступать. Еще вчера все таяло, солнышко ярко светило, ручейки бежали. А сегодня снова мороз, даже редкие снежинки с неба летят. Зима, опять зима. Через неделю апрель, а все зима.
   Полина скинула туфли, сунула ноги в сапоги и стремительно вышла из кабинета, даже не оглянувшись, идет ли следом Кирилл.
   На Максима она снова даже не посмотрела.
   Зато Кирилл одарил его уничижительным взглядом и потопал вслед за девушкой. Она уже была на улице и нетерпеливо приплясывала около его машины.
   - Полина, - нерешительно начал Кирилл, усаживаясь в машину, - по поводу того, что я там сказал, что был бы не против...
   - Не надо, Кирилл, правда не надо, - Полина грустно улыбнулась. - Максим был прав в одном: у тебя отличная семья, пересмотри еще раз свое отношение к жене. Она у тебя замечательная.
   Кирилл не ответил, тяжело вздохнул и принялся внимательно следить за дорогой. Он и сам прекрасно понимал, что у него хорошая жена, добрая, хорошая. И любит его, и старается для него. Ему от этого еще хуже, потому что как будто остыло все, перегорело, и не лежит душа к ней больше. А от ее стараний только злость появляется - на себя, на нее, на жизнь такую несправедливую и вообще...
   - Ты не жди меня, - сказала Полина, когда они подъехали к больнице, - я не знаю, когда освобожусь.
   Она хлопнула дверью и побежала к серому невзрачному зданию больницы, придерживая руками на груди куртку, чтоб ветер не так сильно задувал.
   Кирилл проводил ее глазами, тяжело вздохнул и медленно тронулся в сторону дома, попытаться в очередной раз "посмотреть" на жену по-другому.
   Полина ворвалась вихрем в палату и замерла на месте: мама, которая лежала две недели не поднимаясь, стояла у окна и рассеянно улыбалась. Она не обернулась на открывшуюся дверь и бодренько сказала:
   - А весна-то в этом году не собирается приходить!
   Полина подошла к маме, обняла ее сзади и спросила:
   - Почему ты мне ничего не сказала?
   Мама чуть вздрогнула, скосила на дочь глаза, но увидела только ее щеку. И слава богу, смотреть ей в лицо было стыдно.
   - Полина, милая, я не хотела тебя расстраивать.
   - Чем, мама? - возмутилась девушка. - Чем ты могла меня расстроить? Тем, что ты наконец-то счастлива?
   - Дочь, это все сложно, - мама потерлась своей щекой о висок дочери. - Никогда за всю твою жизнь я не навязывала тебе никаких мужчин...
   - Мам, я тебя очень сильно люблю, - Полина всхлипнула. - Мне очень жаль, что у тебя в жизни было так мало счастливых моментов.
   - У меня их было множество, - мама вывернулась из объятий и улыбнулась дочери, - потому что у меня есть мое сокровище.
   - Мам, - Полина всхлипнула, - я тебя люблю. Если бы мне только сказала...
   - Что изменилось бы?
   - Да ничего, я просто порадовалась бы за тебя, а так получается опять только соболезную. Ты поэтому слегла?
   Мама не ответила, тяжело вздохнула и опять отвернулась к окну.
   - Тяжело все это, не думала просто, что так быстро все закончится. Неожиданно как-то, я не успела морально подготовиться.
   - К этому нельзя подготовиться, мне кажется.
   - Ладно, не будем о грустном. Ты прости, что так подвела тебя, в больницу попала, ты вот бегаешь ко мне каждый день.
   - Мам, ну о чем ты говоришь?..
   - Доченька, все будет хорошо. Я взяла себя в руки, хватит болеть! А то чувствую себя тут уже старой развалиной, - и она подмигнула Полине. - Кстати, откуда ты все узнала-то?
  

* * *

   Домой Полина не пошла.
   Она еще долго просидела у мамы, они поговорили о многом, поплакали над женской долей. Когда Полина вышла из больницы, возвращаться на работу желания не было. Не могла она сейчас смотреть Максиму в глаза и не хотела.
   Надо же, все это время он думал, что у нее был роман с его отцом. Думал об этом, ему не давало это покоя, но все равно продолжал штурмовать ее как крепость. Дарил подарки, делал сюрпризы, ухаживал...
   Нет, не так. Он начал это делать, изначально подозревая ее в любовной связи с отцом. А возможно именно это и послужило причиной. Может он и не взглянул бы на нее, не прочитай он дневник, который и навел его на подобную мысль.
   Противно! Самой от себя становилось противно, как будто она действительно была в чем-то виновата.
   А она уж губы раскатала, что нравится ему, что он испытывает к ней какие-то чувства. Мечтать начала, фантазировать, как бы это было, если бы... Даже сны неприличные стали сниться, хотя сроду с ней такого не бывало. Она представляла, как он отвезет ее в Болгарию и покажет, где и как он жил. Они будут там гулять по улицам, пить горячий чай в тихих кафешках или есть мороженое. А потом он будет греть ей руки, потому что они у нее непременно замерзнут...
   И будут они жить долго и счастливо!
   Хотя нет, теперь уже не будут. Он думает о ней ужасные вещи, она услышала от него слишком много обидного. Ничего уже не будет так, как раньше. Да и раньше-то ничего не было, что уж теперь горевать.
   И как теперь идти на работу? Как смотреть на этого человека и как он будет смотреть на нее? Да и весь магазин теперь уже скорее всего в курсе произошедшего, и каждый додумывает сам, отчего, почему и что в конце концов произошло. Стыдно-то как, стыдно... И перед Кириллом стыдно, что он стал свидетелем такой некрасивой сцены, что слышал все те ужасные вещи, которые Максим говорил.
   Муж оборвал весь телефон, но и его проснувшееся внимание ей было сейчас ни к чему. Сославшись на плохое самочувствие, она сказала, что останется ночевать у мамы. Побыть в одиночестве и обо всем подумать - то, что ей сейчас было нужно.
   Во двор дома, в котором жила мама, Полина зашла, когда уже на город опустились глубокие сумерки. Одинокий фонарь стоял удачно, освещая как раз нужный подъезд.
   У нижней ступеньки стола темная фигура.
   Отчего-то Полине стало страшно, даже мурашки побежали по спине и ногам. Она поежилась, сунула замерзающий нос в шарф, перехватила удобнее пакет с едой и сумку и засеменила к подъеду. Кажется, при ее приближении фигура ожила, распрямилась и повернулась в ее сторону. Полина старалась смотреть строго перед собой; против воли волосы на затылке зашевелились, а руки в перчатках взмокли.
   Только вчера она смотрела новости, где показывали и подробно рассказывали про нападение очередного маньяка на беззащитную женщину в подъезде. Напал, избил, надругался во всех возможных формах, прихватил на последок ценные вещи в виде кошелька, часов, сережек и обручального кольца. Довольный и счастливый испарился, найти не могут и вряд ли найдут. А женщина в реанимации, физически и морально раздавлена...
   Вот и где справедливость в этой жизни?!
   Лучше бы она не видела вчера этот сюжет в новостях. Тогда сейчас не тряслась бы от страха как осиновый лист на ветру. Может это вообще просто сосед жену с работы ждет, а она нафантазировала уже...
   Когда Полина поравнялась с фигурой, то вдруг услышала:
   - Ну наконец-то!
   Она вскрикнула от неожиданности и от того, что человек обращался именно к ней, подпрыгнула на месте от испуга, поскользнулась и упала. Пакет и сумка отлетели куда-то в сторону, а Полина зажмурилась и тихонько запричитала:
   - Господи, господи, господи...
   - У тебя это входит в привычку - падать при нашей встрече?
   Полина распахнула глаза и посмотрела вверх на мужчину. Максим! И хотя она не видела его лица, свет фонаря бил ему в спину и перед ней стоял лишь черный силуэт, но была абсолютно уверена, что он улыбается. Она приняла протянутую руку и он помог ей встать. Пока она отряхивала попу и бок от снега, он собрал ее вещи и снова подошел.
   - Еще пару минут и я бы окочурился.
   - Давно ждешь?
   - Довольно таки.
   Он достал пачку сигарет и протянул Полине. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой. Он достал одну и закурил сам.
   - Правильно делаешь, что не куришь, - задумчиво произнес он, выдохнув облако дыма.
   - Я пробовала один раз в студенческие годы. Три дня пролежала в больнице потом под капельницей. Оказалось, что у меня жуткая аллергия на какую-то фигню, которая содержится в сигаретах.
   Максим поперхнулся дымом, повертел сигарету в пальцах и швырнул далеко в еще не растаявший сугроб. Потом помахал руками перед ее лицом, разгоняя дым, чтоб она им не дышала.
   - Да ты что? - засмеялась Полина и схватила его за руку. - Это если сама закурю, то помереть могу, а когда кто-то рядом курит, то я нормально реагирую.
   Максим посмотрел еще раз в ту сторону, куда полетела недокуренная сигарета, потом перевел взгляд на ее руку в перчатке на своей руке.
   - Нам надо поговорить, - вздохнул он, - о многом...
   Полина посмотрела на него очень внимательно. Странно, еще несколько минут назад она была на него сердита, обижена и что-то там еще. Думала, как дальше сможет с ним общаться после всего, что он наговорил... На деле оказалось все намного проще: все негативное отошло на второй план, как только он появился рядом. Да еще и ждет ее довольно долго.
   - На улице мерзнуть будем или как?
   - Как скажешь.
   Полина посмотрела на его замерзшее лицо, пошевелила пальцами в сапогах, которые уже начинали отваливаться, потом взяла у него свою сумку и скомандовала:
   - Тогда пойдем, приглашаю в гости в квартиру моего детства.
   Она открыла дверь и зашла в подъезд. Там было темно и тихо как в подвале, поэтому быстро порадовалась тому, что она не одна, что где-то в темноте сзади нее идет Максим. Радость быстро сменилась некоторым волнением. Все-таки она пригласила его в гости, практически к себе домой. И будут они там вдвоем: ни Кирилла, ни девочек-продавцов, никого!
   - И кстати, - вдруг сказала она, - в прошлый раз я упала не сама, если ты помнишь, а благодаря тебе.
   Он рассмеялся за ее спиной, а она улыбнулась в темноте, радуясь, что он ее сейчас не видит.
   О чем он хочет поговорить? Что хочет сказать? Извиняться будет за то, что наговорил или за то, о чем думал? Возможно, даже скорее всего. А что потом? Кормить его ужином, которого пока и нет еще? Или культурненько чайку попить и разбежаться? И как разбежаться, как намекнуть потом на то, что пора раскланяться?
   Ох, как же много вопросов...
   Полина открыла дверь, щелкнула выключателем и широкая полоска желтого света разрезала темноту лестничкой площадки. Сразу стало не так страшно и волнительно.
   Тут же дверь соседней квартиры распахнулась. На пороге нарисовалась Матильда Карловна во всей своей красе - на голове подобие чалмы фиолетового цвета, балахон почти в тон, расписанный серебристо-белыми лилиями.
   - Дочь моя, где тебя носило? - спросила женщина строго. - Заморозила мужика почти насмерть! Я ж ему предложила подождать у меня, но он отказался, сказал - не хочет тебя пропустить. Но я думаю, просто испугался, что я начну к нему приставать.
   Она подмигнула Полине и залилась игривым женским смехом. К своему удивлению Полина заметила, как щеки Максима зарделись, и он отвел от Матильды глаза.
   - Добрый вечер, - сказала Полина, незаметно подталкивая Максима к двери, спасая его от зоркого глаза и острого языка Матильды Карловны. - Как там на работе, без происшествий?
   - Да что там может произойти? У нас в последнее время все новости вокруг вас как раз и крутятся.
   Теперь была очередь Полины смущаться, она почувствовала, как краска заливает лицо и шею и сразу стало невыносимо жарко в куртке, беретке и закрученном в несколько раз шарфу. Она потянула шарф, попятилась к двери, но последняя фраза соседки все равно ее настигла:
   - Не забудьте, что завтра на работу! А то потеряете счет времени...
   Полина захлопнула дверь, прислонилась к ней спиной и закрыла глаза. Вот теперь Матильда точно подумает не бог весть что и даже больше, да еще и такими подробностями снабдит, что теперь Полине от нее точно не отвязаться.
   Полина стащила берет с головы, взъерошила волосы и открыла глаза. Максим смотрел на нее с некоторым недоумением, поэтому на его немой вопрос она тихо ответила:
   - Не обращай внимания... Просто я сегодня очень устала.
   - Я могу уйти и мы поговорим в другой раз.
   Еще совсем недавно она мечтала остаться одна, чтоб о чем-то там подумать. Интересно о чем? Сейчас, когда он был в ее квартире, никого не было рядом, никто не смотрел и не мешал, ей вовсе не хотелось, чтоб он ушел. Поэтому она отрицательно покачала головой, и он все понял и не стал больше ничего спрашивать. Он поставил пакет на пол, подошел к ней и начал разматывать с нее шарф. Она не возражала, даже наоборот вертела головой так, чтоб ему удобнее было ее раздевать.
   Потом он расстегнул молнию на ее куртке, где-то в груди сильно кольнуло и что-то сжалось, она подняла глаза и стала смотреть ему в лицо. Он был полностью сосредоточен на куртке и молнии, в которую что-то попало и она застряла. В его действиях не было ни малейшего намека на флирт или эротику, он просто заботливо пытался ей помочь, потому что она сказала, что сильно устала.
   Сердце защемило. Волна горячей удушающей нежности захлестнула Полину с головой. Стоять от Максима в невероятной близости больше не было сил, поэтому она перехватила замок, дернула его вниз изо всех сил и естественно сорвала.
   - Ну что ты делаешь? - Максим повертел сломанную собачку в руках. - Можешь стоять и не вертеться?
   - Не могу, - Полина покачала головой и сняла куртку.
   - Ладно, завтра новую куплю тебе и привезу с утра, разрешаю опоздать на работу, - улыбнулся мужчина.
   Полина постаралось не заострять внимание на фразе "новую куплю и привезу с утра", поэтому сказала только:
   - Спасибо, господин начальник.
   Она стащила ботинки, подняла с пола пакет и потащилась на кухню. Максим посмотрел ей вслед, потом спохватился, пристроил свой пуховик на вешалку рядом с ее курткой и поспешил за ней. Она стояла на кухне и выкладывала на стол нехитрый провиант.
   - Ты обиделась?
   Полина обернулась на него через плечо, слегка улыбнулась и покачала головой.
   - Нет, все нормально. Просто куртку жалко, я как-то не подумала, что завтра будет не в чем идти на работу.
   - Я же сказал, что куплю новую. Поедем вместе и выберешь, что понравится.
   Она опять посмотрела на него, только на этот раз не улыбалась. Это был какой-то странный разговор из какой-то другой, не ее, жизни. Из другого времени, про других людей...
   Это все странно, думала она, этого не может быть!.. Стоять на кухне в маминой квартире и говорить с мужчиной про покупку куртки, про какое-то "завтра", которое у них обязательно будет и будет оно замечательным. Разговаривать не с мужем, обсуждая возможности изъятия из семейного бюджета денежных средств на новую покупку, а с Максимом.
   Странно...
   Непривычно...
   Приятно!!!
   - Тебе чем-нибудь помочь? - спросил он, продолжая топтаться на пороге.
   - Ты очень поможешь, если сядешь и не будешь мешать, - сказала Полина, - кухня маленькая, вдвоем тесновато.
   Максим кое-как пристроил себя на стул, но все равно в маленькой кухоньке занимал много места. Полине постоянно приходилось перешагивать через его ноги, которые он пытался спрятать под стул, но они все равно мешали девушке ходить.
   - Ты голоден? - спросила Полина, нарезая салат. - Просто я не ждала гостей, поэтому чем богаты тем и рады.
   - Я непритязателен в еде.
   - Да? - она на мгновение взглянула на него и скептически вздернула бровь. - Я думала, ты привык питаться изысканной кухней шикарных ресторанов. Ну или тебе твоя мадам готовит кулинарные изыски...
   Максим усмехнулся - ее до сих пор волнует эта история с Жанной, не дает ей покоя, поэтому она вспомнила про нее сейчас. Вероятно хочет прощупать почву...
   Он поймал ее за ногу, она тихонько ойкнула и повернулась к нему. Он очень серьезно посмотрел ей в глаза и сказал:
   - Выкинь все эти мысли из головы. Ее не было и нет! Забудь, как страшный сон.
   Она хотела было возмутиться - как это забыть, когда была эта Жанна, совершенно уверенная, что он принадлежит только ей одной, оскорбила ее, обидела... Но он, не вставая со стула, прижал ее к себе, положил ей ухо на живот, сомкнув руки на ее талии.
   Очередная волна захлестнула ее полностью, стало нечем дышать; сердце колотилось в ребра с такой силой и скоростью, что было больно в груди.
   - Максим, - позвала она еле слышно, - давай я дорежу колбасу, а потом...
   Она не договорила, что потом, потому что и сама не знала, что будет потом. Он поднял глаза, все мгновенно понял и с некоторым сожалением отпустил ее из объятий. Спасаясь от его пронзительных черных глаз, она тут же отвернулась и с утроенной силой застучала ножом по доске.
   - Я искал тебя сегодня везде, - сказал он, тяжело вздохнув. - Был даже у тебя дома, видел твоего мужа...
   Голос его звучал холодно и недовольно. Полина замерла, думая, что его могло насторожить, а потом догадалась и спокойно спросила:
   - Он был не один?
   Максим поморщился. Когда Полина умчалась с Кириллом в больницу к матери, он еще некоторое время просидел в кабинете, собирая мысли в кучу. Когда же целостная картина восстановилась, ему стало невыносимо стыдно перед Полиной за свои слова и вдвойне противнее за свои мысли и подозрения. Он ломал голову над тем, как теперь с ней поговорить, как выпросить у нее прощения, какими словами все объяснить.
   Он даже представил, как будет ползать вокруг нее на коленях, осыпая лепестками роз. Потом рассмеялся и сам себе удивился, какие романтические бредни приходят ему в голову!
   Ничего толком так и не решив, он отправился ее искать. В больнице ее уже не было. Он спросил в регистратуре, не решившись пройти в палату.
   Предусмотрительно спросив перед уходом из магазина, по какому адресу Полина проживает, из больницы он направился прямиком к ней домой. Здесь его ожидал сюрприз! Дверь ему открыл высоченный красавец спортивного телосложения, блондин с голубыми глазами и длиннющей челкой, падающей на глаза и закрывающей половину лица. Когда волосы все-таки падали, он театрально движением головы отбрасывал челку назад и еще приглаживал пятерней. Из одежды на нем были наполовину расстегнутые джинсы, из которых немного торчала резинка трусов.
   И все!
   Атлетический торс с безупречным плоским животом был слегка загорелым и кажется даже идеальным. От того, что пришлось задрать голову, чтоб разговаривать с ним, Максим почувствовал себя маленьким и неказистым. И тут же разозлился. Непонятно на кого больше: на мужа Полины, который оказался таким красавцем, или на себя, за то, что позавидовал как девчонка параметрам мужчины, стоящего напротив.
   Кажется, тот не ожидал, что кто-то может прийти, потому что растерялся и засуетился, когда Максим представился и спросил про Полину. Муж сбивчиво промычал, что она звонила и сказала, что не придет, и хотел было закрыть дверь перед носом гостя, когда вдруг из глубин квартиры выплыла белокурая нимфа и по-хозяйски спросила:
   - Кто там к нам пришел?
   Она была почему-то очень похожа на мужа Полины, того же типажа и склада, поэтому очень подходила ему; смотрелись они гармонично.
   Максим несколько минут молча переводил взгляд с мужчины на девушку, потом развернулся и ушел. У него было такое ощущение, будто он напился воды из лужи. В желудке болталась грязь, и на душе было очень скверно и гадко.
   И еще очень обидно за Полину. Что за ее спиной муж от нее гуляет, да еще и с такой девицей.
   Странно, но она очень напоминала Жанну...
   - Почему ты это терпишь? - сердито спросил он и хотел даже встать, но передумал - он тогда будет мешать ей готовить.
   - Что терплю?
   - Да все это! Атлета этого своего, выкрутасы его, девицу эту!
   - Мне тридцать лет уже, у меня нет детей и скорее всего уже не будет. А он мой муж, какой -никакой, а свой...
   - Ты дура что ли?
   Полина бросила нож и обернулась к нему, уперев руки в бока.
   - Сейчас это было очень обидно сказано.
   - Прости пожалуйста, но я просто не понимаю - почему!
   Он разозлился не на шутку и уже кричал практически в полный голос. Не услышала бы Матильда Карловна, а то прибежит тут же выяснять, в чем дело, не обижает ли кто-нибудь ее девочку.
   - Да ты посмотри на меня, - спокойно сказала Полина и развела руки в стороны, чтоб ему виднее было. - Я не красотка из журнала, мои параметры далеки от идеала. У меня не стоит очередь из поклонников под дверями, желающих женится на мне тоже нет.
   Так же быстро как рассердился, Максим моментально остыл и успокоился. Он глубоко вдохнул воздух, прогоняя остатки негатива, и улыбнулся, глядя на нее.
   - Ты слишком самокритична, ты просто не представляешь, какая ты. И ты не права: у тебя есть замечательный поклонник - Кирилл!
   - Да ну тебя.
   Она снова повернулась к столу, ссыпала с доски последние кусочки колбасы в салатницу, перемешала и оглянулась по сторонам. Потом полезла в холодильник, опять перешагнув через ноги Максима, и пошуровала там.
   - Что ты ищешь? - спросил максим, глядя на ее обтянутую джинсами округлую попу.
   - Майонез, - отозвалась она из холодильника. - Я думала, что он есть у мамы, но ошиблась. И как теперь есть не заправленный оливье?
   - Я сейчас, - он резко встал и выскочил из кухни, - тут рядом магазин есть.
   Полина растерянно посмотрела на то место, где он только что сидел, и по спине побежали мурашки. Ей показалось, что он сейчас уйдет в магазин, за ним закроется дверь и больше она его никогда не увидит. Недолго думая, она метнулась в прихожую, Максим уже натянул пуховик на одну руку и пытался попасть второй рукой в рукав. Она схватила его за эту руку и сказала:
   - Не ходи.
   - Да я сейчас, мне пять минут сбегать туда и обратно, - он попытался стряхнуть ее руку, но она не отпустила. - Ты чего?
   - Не уходи, пожалуйста...
   Она встала на цыпочки, запустила руки в его волосы на затылке, с силой потянула к себе и поцеловала. Кажется, он совсем не ожидал этого, потому что в последний момент Полина увидела совсем близко его округлившиеся глаза. Она прижалась к нему всем, чем можно было прижаться. Он стряхнул куртку с руки, слегка отстранил ее и хрипло сказал:
   - Еще минута и я не смогу остановиться.
   Она кокетливо похлопала ресницами, смущенно улыбнулась и снова потянулась к нему губами.
   Он зарычал как дикий зверь, который наконец-то добрался до добычи, впился в ее губы страстным настойчивым поцелуем. Сжал в своих руках так сильно, что кажется у нее хрустнули косточки и она слабо пискнула. Он прижал ее к стене, и шарил-шарил по ней руками, тискал и жал. Она была вся в его руках, такая маленькая, такая женственная, такая желанная...
   Она отвечала ему со всей страстью, на которую была способна. Точнее она даже не представляла, что вообще способна на нечто подобное. Она тоже тискала его и прижималась, впивалась в его шею как вампир, даже покусывала. Ей показалось, что и этого мало, она пробралась проворными ладошками под его свитер и погладила по спине, провела от лопаток до ремня джинсов вдоль позвоночника. Его кожа от ее прикосновений покрылась мурашками, и она довольно улыбнулась - это все делает она, это на нее он так реагирует.
   Стоять больше не было сил, да и одежда сильно мешала. Он потянул ее кофточку вверх, она подняла руки, чтоб ему легче было снять. Тут же на нее посыпались шапки и шарфы. Она удивленно посмотрела вокруг затуманенными глазами и не поняла, почему это они в прихожей.
   Максим схватил ее за руку и потащил в комнату в поисках посадочного места. Благо квартира была маленькой, далеко идти не пришлось - диван нашелся удивительно быстро. Когда они вдвоем упали на него, диван жалобно скрипнул. Максим замер, испугавшись, что он сейчас развалится. Но девушка не дала ему возможности отвлечься на что-то постороннее, она вывернулась из его рук, повалила его на спину и сама взобралась на него верхом. Потянула с него свитер и заурчала как кошка, добравшись наконец до него обнаженного. Она трогала его, целовала, кусала и царапала. Она делала с ним все, что ей хотелось и самое главное - он ей позволял делать с ним все, что ей заблагорассудится.
   Она была в восторге от этой свободы и раскрепощенности; она сама от себя не ожидала, что может быть такой страстной, такой смелой, такой буйной. Она раньше понятия не имела, что способна на все те вещи, которые сейчас творила сама и которые проделывал с ней Максим. От внутреннего ощущения свой женской силы и превосходства у нее голова шла кругом.
   Неужели такое бывает? Вот он человек, рядом, так близко, что дышать трудно, но его все равно кажется мало. Хочется еще и еще, еще ближе, еще теснее, еще горячее. И это чувство пьянит и дурманит, им нельзя насытиться и кажется, что так будет всегда.
   Хочется, чтоб это никогда не заканчивалось.
   Она вся принадлежала ему, он весь был в ее власти. Никого не было в целом мире кроме них и никто не был в сущности и нужен...
   Когда в голове немного прояснилось, Полина сладко улыбнулась, как улыбаться может только удовлетворенная уверенная в себе женщина.
   - Ты необыкновенная, - сказал Максим, приподнявшись на локте и посмотрев на нее.
   - Не смотри на меня, - Полина подтянула край диванного покрывала и попыталась прикрыться, - я смущаюсь.
   - То есть пять минут назад, когда ты вытворяла всякие непотребства, ты не смущалась, - засмеялся Максим. - Можешь не прятаться, я уже все видел.
   - Максим...
   - И то, что я видел, мне очень понравилось.
   Он наклонился и нежными поцелуями проделал дорожку от ее плеча, по шее, щеке и остановился на губах. Она вздохнула, провела ладонью по его лицу и тихо спросила:
   - Откуда ты только взялся?
   - Оттуда, - он неопределенно махнул рукой в сторону окна. - А представляешь, если бы был жив отец и женился бы он на твоей матери, то мы с тобой оказались братом и сестрой!
   - Если бы был жив твой отец, - Полина тяжело вздохнула и закрыла глаза, - мы с тобой вообще не встретились бы.
   Максим тоже вздохнул. Она права, если бы отец был бы жив, он не приехал бы в Россию, не пришел в этот дурацкий книжный магазин, он никогда не встретил бы ее...
   "Никогда" - это очень страшное слово!
   Особенно в свете только что случившегося. У него в голове не укладывалось, как это он мог ее вообще не встретить. И что он сейчас делал? Чем занимался? Наверное, продолжал работать над мини-гостиницей. Возможно его уже заарканила бы Жанна... При мысли об этом он поморщился и тряхнул головой, чтоб не думать об этом больше.
   Главное, что есть сейчас. Случилось так, как случилось. И он был очень рад, что случилось именно так.
   - Это может прозвучать ужасно, но не пойми меня неправильно...
   - Не пугай меня, - Полина подтянула покрывало до самого подбородка и поежилась.
   - Просто я, как бы это правильнее сказать, благодарен отцу за то, что встретил тебя, хотя произошло это из-за того, что он умер. Как-то так...
   Полина повернулась к нему, посмотрела прямо в глаза - он не врал, не лукавил, не шутил, а говорил вполне серьезно и уверенно. Обжигающая и тягучая как раскаленная лава нежность разлилась по всему ее телу. В глазах защипало, а к горлу подступил комок. Чтоб не расплакаться, она засопела часто-часто и уткнулась носом в его плечо, чтоб он видел ее слез.
   - Ты чего? - испугался Максим. - Что случилось? Я что-то сказал не так или сделал не то?
   - Просто... просто я не знаю, все так быстро произошло, и как-то так совсем непонятно...И вообще я только что изменила своему мужу, ты должен считать меня ужасной женщиной!
   - Ты замечательная, - он обнял крепко-крепко, так что даже почувствовал, как бьется ее сердце, - самая лучшая на свете. И только моя, я ничего не хочу больше слышать про твоего мужа. Я теперь твой муж. Хочешь прямо сейчас встану на колено и предложу тебе руку и сердце?
   Полина счастливо рассмеялась и прижалась к нему. Надо сказать ему прямо сейчас одну вещь, чтобы потом не выглядеть обманщицей. А чтобы найти смелость сказать это, нельзя смотреть на него.
   - Послушай, - начала она, - мне надо тебе кое-что рассказать. Это такой момент, ты должен знать. Конечно, если тебе это интересно, ну то есть ты сейчас мне все эти вещи говоришь серьезно, а не потому что у нас был секс и чувствуешь себя обязанным...
   - Полина, что ты несешь?
   - Я пытаюсь тебе сказать, что не совсем полноценная женщина.
   Максим отстранился и удивленно посмотрел на нее.
   - Две руки, две ноги, даже грудь на месте.
   - Я не шучу сейчас, - Полина резко села, отбросила покрывало и провела пальцами по узкой белой полоске внизу живота. Максим проследил глазами за движением ее руки, но перебивать не стал, и она продолжила: - несколько лет назад я попала в ДТП, потеряла ребенка (правда срок был маленький совсем), теперь я не могу иметь детей.
   Она закрыла глаза и из-под опущенных ресниц по щекам побежали слезы. Максим тут же кинулся к ней, она протестующее побрыкалась, но через несколько секунд затихла. Мужчина прислушался - всхлипов и рыданий слышно не было, плечи не содрогались.
   - Послушай, - сказал он и погладил ее по голове как ребенка, - не надо чувствовать себя ущербной. Ты мне нужна такой какая есть. Я тебя люблю от макушки до пяток.
   Ей потребовалось некоторое время, чтоб осознать, что именно он сказал. Нужна? Люблю? Она встрепенулась, подняла на него глаза, большие, круглые, удивленно-счастливые. Он улыбнулся, глядя в эти глаза, и чмокнул в кончик носа.
   - Я правильно услышала или у меня временные слуховые галлюцинации от пережитого любовного урагана?
   - Правильно, - кивнул он.
   - И ты меня не бросишь? - она покачала головой сама себе. - я же вся такая обыкновенная, некрасивая, и живот у меня висит, и попа толстая, да и вообще...
   - Мне нравится все, что у тебя висит, - он рассмеялся, взъерошил ее и без того растрепанные волосы и откинулся на спинку дивана. - А теперь можно и перекусить, ты вроде там оливье готовила.
  

* * *

   Это было самое счастливое утро в ее жизни! Она чувствовала себя настолько блаженно разомлевшей, что вставать не хотелось вовсе. Не хотелось возвращаться к повседневной жизни, где все так обыденно и рутинно, хотелось продлить эти прекрасные минуты как можно дольше.
   На мгновение усомнившись в реальности случившего, Полина чуть повернулась и приоткрыла один глаз: Максим мирно спел рядом. Он лежал на спине, закинув руки за голову, грудная клетка плавно поднималась и опускалась при дыхании. Очень осторожно, изо всех сил стараясь не потревожить его сон, Полина придвинулась ближе, аккуратно пристроила голову ему на плечо, а ручку положила на живот.
   Оказалось не так крепко он спал, потому что его руки тут же сомкнулись на ее спине. Он перетащил ее, так что она теперь лежала вытянувшись сверху него, подтянул немного ближе и чмокнул в губы, не открывая глаза.
   - Я думала, ты спишь.
   - Я это понял.
   Он улыбнулся и посмотрел на нее близко-близко. Она была такая свеженькая, румяная, растрепанная - вся такая по-утреннему хорошенькая. И вся его, целиком и полностью, без остатка.
   Собственническая мысль о том, что она принадлежит только ему, привела в оживление некоторые части его организма. Он провел кончиками пальцев вдоль ее позвоночника от шеи до попы, а потом по бокам, пересчитывая тоненькие ребрышки. Это воодушевило его еще больше.
   Почувствовав шевеление, Полина вопросительно посмотрела на мужчину. Он пожал плечами, мол, не виноват я, оно само, и одним рывком подмял ее под себя. Она рассмеялась и уже в следующую секунду ответила ему со всей страстью, на которую была способна, которую именно он в ней пробудил, и теперь пожинал плоды и наслаждался...
   Когда буря утихла, Максим крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку. Не удержался и сказал тихо:
   - Моя...
   И Полина эхом отозвалась:
   - Мой.
   Он тяжело вздохнул и сказал немного расстроенным голосом:
   - Эх, лежать бы вот так вечность.
   - Что тебе мешает? - она игриво вздернула бровь.
   - Да на работу наверное пора...
   - На работу!!!
   Полина подпрыгнула на диване как ужаленная, вскочила и помчалась на кухню. Чем-то там загремела, зазвенела, что-то с грохотом упало. Максим неспешно встал, натянул штаны, подошел к двери и перехватил девушку, которая пыталась пролететь мимо. Она по инерции еще пыталась перебирать ногами, но потом поняла, что сопротивление бесполезно, и подняла голову.
   - Выдохни, - велел мужчина, - и успокойся.
   Полина послушно выдохнула и посмотрела на него умоляющими глазами.
   - Я опоздаю на работу.
   - Я даю тебе отгул, - весело сказал он. - В конце концов должны же быть какие-то привилегии у любовница начальника.
   Полина стукнула его кулаком в грудь.
   - Я шучу. К тому же ты еще и без куртки, забыла?
   Максим ее снова обнял, провел руками по плечам, пошарил немного по груди и горестно вздохнул. Ну что за беда такая? Вот нравится ему ее обнимать, просто так и со смыслом, с намеком на продолжение. Полина тоже обняла его, потерлась носом о его голый торс, запоминая, как он пахнет.
   - Как хорошо, что я теперь любовница шефа. Может я вообще не буду на работу ходить, а зарплату ты мне и так принесешь?
   Максим рассмеялся, подтолкнул ее к разгромленному дивану и легонько шлепнул по голой попе.
   - Собирайся, за курткой поедем. Кстати, чай или кофе есть в этом доме?
   - Есть, - ответила девушка, прыгая на одной ноге, пытаясь на вторую напялить джинсы. - Подожди пять минут и я все сделаю.
   - Да ладно уж, одевайся. А то я не смогу долго крепиться, если ты будешь бегать голая, - и он выглянул из кухни, чтоб посмотреть на ее розовые смущенные щеки. - Но учти, - продолжил он, напуская в голос серьезности, - я не буду готовить каждое утро сам себе чай. Я деспот и тиран!
   Как любая женщина, Полина услышала только то, что хотела услышать - каждое утро! В этой фразе было столько надежды и обещания, что она моментально успокоилась, быстро причесалась, зашла на кухню, чмокнула его в спину - поцелуй пришелся в область лопатки.
   - Это ничего, что тиран и все такое, это даже хорошо, - сказала она, чмокнув его еще в предплечье. - А то я стану толстой и неповоротливой, тогда ты точно меня бросишь.
   Максим изумленно приподнял брови и посторонился, пропуская ее на кухню. Как же она его понимала и чувствовала! От осознания этого ему стало так легко и просто, как будто он очень долго нес за спиной тяжеленный рюкзак, а тут вдруг оказалось, что и нет больше этой ноши. Исчезла, испарилась!
   Ему хотелось схватить ее в охапку и зацеловать всю с головы до ног, но телефонный звонок не дал осуществить задуманное. Он вынул трубку из кармана и удивленно посмотрел на экран. Звонок был из категории нежелательных.
   Особенно сегодня.
   Особенно сейчас.
   Звонила Жанна.
   - Ты там не загостился? - спросила она вместо приветствия.
   - В чем дело?
   Голос Максима изменился на столько, что Полина обернулась и посмотрела на него. Что могло рассердить его в считанные секунды? Кто мог звонить?
   - Ты совсем забросил гостиницу. Дела требуют твоего немедленного вмешательства.
   - Вы с матерью уже не справляетесь? - язвительно спросил он и усмехнулся. - Мне кажется, я вам только мешал.
   - Мама хочет выкупить твою долю. И ты сможешь навсегда перебраться в Россию.
   - Ты так легко сдалась? Даже не верится. Во время нашей последней встречи проклятия из тебя так и сыпались.
   - Я потеряла контроль на некоторое время. Но потом вернулась домой и подумала: а что я убиваюсь? Ты не последний мужчина на этой планете, да тысячи таких как ты завтра будут лежать у моих ног.
   - Жанна, дорогая, зачем тебе такие как я? Ты достойна лучшего.
   - Ты прав! Ты был не первым, не последним, и даже не самым лучшим.
   - И на том спасибо. Я скоро приеду.
   Он нажал кнопку отбоя и задумчиво постучал нагретой трубкой по лбу. Делать нечего, придется ехать. А может оно и к лучшему, разделается там со всеми делами, продаст долю в бизнесе и вернется свободным, неотягощенным Жанной, бизнесом и Болгарией в целом. Сможет спокойно обустраиваться здесь, в конце концов у отца осталась огромная квартира, можно сразу и переехать туда с Полиной. А если она захочет, еще и маму ее прихватить...
   - Максим, ты где? - Полина щелкнула пальцами у его глаз. - Ты о чем задумался?
   - О том, как мне повезло в этой жизни, когда я встретил тебя, - мужчина улыбнулся, потянул ее за руку и усадил себе на колени. - Все у нас с тобой будет хорошо и даже больше.
   - Говоришь так, словно прощаешься...
   - Полина, милая моя Полина, - он прижался щекой к ее груди, вслушиваясь в размеренный стук сердца. - Мне действительно надо уехать, но это совсем не надолго. Я быстро - туда и обратно.
   - Это Жанна звонила?
   - Да, но это не значит, что я лечу к ней, - он оторвался от ее груди и поднял глаза. - Мне надо разобраться с делами, я сразу вернусь. Веришь?
   - Верю, - она нежно поцеловала его в губы. - Только постарайся не задерживаться. Я буду тебя очень ждать. Только не передумай там на счет меня, а то правда больше не вернешься...
   - Я обязательно вернусь, - он усмехнулся, - провожаешь меня как на войну.
   Полина ничего не ответила, но какое-то тревожное чувство зародилось внутри и взволновало ее.
   - Ладно, давай собирайся, - Максим погладил ее по спине, - надо съездить тебе за курткой, а потом я буду собираться. Во время моего отсутствия у тебя как раз будет время объясниться с мужем и подать на развод. А то он еще захочет набить мне морду, я его видел, он крупный парень...
   Случилось то, чего она боялась.
   Он уехал и пропал.
   Две недели от него не было никаких известий. Он не звонил, не писал, не прислал никакой весточки. Что думать и что делать, Полина понятия не имела. Она вся извелась, не могла ни спать, ни есть. Ну куда он мог деться? Что могло случиться? Неужели правда бросил?
   Она держалась из последних сил, чтобы вести себя естественно в магазине, чтоб никто не догадался, что творится у нее в душе. Девочки и так жалостливо поглядывали на нее. Ну как же! Новый шеф закрутил с ней роман и испарился! Нет, они конечно не смеялись над ней, не язвили, не злорадствовали, а наоборот - жалели.
   И это было ужасно. Получалось, что все они были правы. И ее первое впечатление оказалось верным. Он такой как и все, она так и думала, такими же киношными словами. От этого становилось совсем противно и гадко. Она старалась не думать об этом, но время от времени ловила на себе сочувствующие взгляды, и хотелось крикнуть: нет, это все неправда, он вернется, он приедет, он же обещал!
   - Ты там жива еще? - спросила Зойка в телефонную трубку, услышав вялое "алло" подруги. - Совсем плохая?
   Зоя звонила на день по три раза, спрашивала про всякую фигню. Видимо так она пыталась отвлечь ее от неприятных мыслей, не давала впасть в депрессию или уйти с головой в уныние.
   - Все нормально, - бодро сказала Полина и даже улыбнулась, как будто Зоя могла ее видеть.
   - Да знаю я, как нормально! Ты мне-то хоть не ври. Быстро собралась и приехала ко мне.
   - На работу?
   - Да, на работу. Свожу тебя к отличному доктору, пусть тебе таблеточек каких-нибудь пропишет от стресса.
   - Не надо мне таблеточек, - перепугалась Полина. - Зойка, что ты такое придумала?
   - Шучу, у нас в столовой сегодня отличный супчик и самые вкусные котлеты в городе. Поешь хоть.
   При мысли о еде в желудке Полины что-то всколыхнулось и поползло вверх по горлу. Она сжала зубы и подавила порыв. Но все равно пересилила себя, собралась и поехала к Зое в поликлинику.
   - Что-то ты совсем зеленая, - сказала Зоя, когда Полина ввалилась в ее кабинет.
   - И не говори, - Полина села на стул и отдышалась, - сегодня что-то совсем хреново. Может отравилась чем?..
   - А ты что-то ела? Может наоборот - поесть бы надо!
   - Не могу я есть, тошно.
   - Может ты немного беременна, мать?
   Полина взглянула на подругу и тяжело вздохнула.
   - Да я все понимаю, - сказала Зоя, - но чем черт не шутит.
   - Детей посылает бог, - назидательно ответила Полина. - Но это не мой случай, уж ты это знаешь лучше моего, кто из нас гинеколог.
   - Чудеса случаются. Раздевайся и в кресло.
   - Ты смерти моей хочешь? Или чтоб я еще раз поплакала по поводу своей беды.
   - Нет, я хочу понять, что с тобой происходит. Надо исключить все варианты. Вот сейчас осмотрю тебя, а потом поведу к гастроэнтерологу, пусть желудок смотрят твой.
   - Зоя, может не надо. Я думаю, что это все от нервов.
   - И их тоже проверим. Быстро в кресло.
   Полина послушно стала раздеваться. Она знала, что Зоя просто так не отвяжется, она так понимает заботу о подруге, поэтому будет приставать с осмотрами, пока Полина не сдастся. А потом потащит ее по этажам ко всем врачам в надежде, что те ей обязательно помогут.
   - Кстати, - воскликнула Зоя, готовя инструменты, - ты никогда не догадаешься, кто мне вчера звонил.
   - И кто?
   - Нет, ты угадай. Если я сразу скажу, это будет совсем неинтересно.
   - Зоя, пожалуйста, ну вот нет никаких сил играть в угадайку...
   - Ну ладно, - Зоя подмигнула подруге, загадочно улыбнулась и сказала: - Анри Дюпон!
   - Кто???
   - Анри
   - Какой? - Полина вытаращила глаза. - Который писатель? Который Дюпон? Который из ресторана?
   Зоя не ответила, подтолкнула подругу к гинекологическому креслу и коротко кивнула. Она сама была в шоке, когда вчера раздался телефонный звонок, а там оказался он, красивый умный мужик, который ей безумно понравился. Там в ресторане, когда их познакомили, она весь вечер тайком на него поглядывала, уж очень он ее заинтересовал. А потом, когда Полина убежала, а следом за ней раскланялся и Максим, Зоя тоже порывалась уйти, но он уговорил ее остаться.
   Они долго и о многом разговаривали, он проводил ее до дома на такси, а потом попросил номер телефона. Зоя стесняясь продиктовала, не слишком надеясь, что он все-таки позвонит. Уже дома, помыкавшись по углам, посмотрев на спящего пьяного мужа, потом на с умилением на сопящую дочь, она часа полтора плакала на кухне. Жалела себя, Светку, свою жизнь, которая пролетала мимо, а она так и не почувствовала ее вкус.
   Она смотрела на себя в зеркало и плакала еще горше. Она же еще совсем молодая, всего тридцать два года, а живет как старуха, и чувствует себя старухой. Прически никакой, да и зачем прическа под медицинским чепчиком; дома прическа и подавно не нужна. И располнела она здорово. Опять же под халатом не так заметно, а вот когда платье напялила, поняла, что выглядит как та хрюшка из мультика, у которой сплошные складочки на животе.
   И муж периодически в запои уходит. Когда трезвый, вроде человек человеком, а напьется так вообще скотина. Что-то в последнее время запои все чаще, а перерывы между ними все короче.
   Ну и кому она такая нужна - толстая страшная тетка, да еще и с ребенком?!
   А он взял и позвонил.
   Она ушам своим не поверила, чуть в обморок не грохнулась. От нахлынувших чувств она не могла произнести ни слова, горло как рукой сдавило. А он испугался, что связь плохая, что она его не слышит: дул в трубку, смешно "аллокал" и все звал ее на иностранный манер "Зоуи".
   - Он зовет меня в гости к себе.
   - Да ты что? - Полина чуть не подпрыгнула, получив за это строгий взгляд Зои-врача. - И что?
   - И что? И что? - Зоя фыркнула. - Как что? У меня муж алкоголик и дочь.
   - Муж - это не такая уж проблема, поверь мне.
   Да, разговор с Игорем был не из приятных. Почему-то Полина думала, что раз у него есть Галочка, то они обойдутся малой кровью и мирно разойдутся. Мирно и полюбовно не получилось, муж встал на дыбы. Он и слушать не хотел про развод, ругался и кричал, что ни за что не подпишет никаких бумаг, что не собирается с ней разводиться. И на суд не явится, если она все-таки пойдет и подаст заявление.
   Совершенно спокойно Полина сказала ему, что развести могут и без согласия одного из супругов, может не с первого раза, но все равно разведут. Собрала кое-какие вещи и съехала к маме.
   - Да я вся - сплошная проблема. И к чему все это? Зачем душу трепать? Ну предположим, я сделаю загранпаспорт и поеду к нему на пару дней. А потом как жить? Вернуться и повеситься?
   - Ты слишком уж утрируешь. Он что вообще сказал?
   Он много чего сказал, но из-за волнения и шума в ушах от избытка эмоций Зоя половину не расслышала. Точнее она слышала как через сломанный телефон - кусками, частями, отдельными фразами. Половину сказанного не поняла, а переспросить постеснялась.
   - А может ну его? - Зоя тяжело вздохнула. - Наверное, надо забыть этот звонок. Ничего путного из этого не выйдет.
   - Да ты подожди, может еще позвонит. Зачем-то же он позвонил тебе вчера.
   - Логично, но верится с трудом. Да, - Зоя подняла глаза на подругу и снова повторила: - Верится с трудом...Одевайтесь, пациент.
   Полина выбралась из кресла, оделась и взяла в руки сумку - приготовилась идти по другим врачам. Зоя, вопреки ее ожиданиям, уселась за свой стол, опять тяжело вздохнула, сцепив пальцы в замок на столе. Полина заволновалась. Неужели там что-то не в порядке, воспаление какое-нибудь? Только этого не хватало!
   - Ну и? Что там у меня? У тебя такое лицо, как будто я смертельно больна. Все так плохо? Я сто лет не проверялась.
   - Да, дорогая, - Зоя опустила глаза, - никогда я не думала, что скажу тебе такое...
   - Зоя?!
   - Ты беременна! - воскликнула Зойка, вскочила из-за стола и обняла ошарашенную подругу. - У тебя будет ребенок!
   Ребенок? Полина недоверчиво посмотрела на свой живот, потом на Зою и слезы ручьем покатились из ее глаз. Она всхлипнула, уткнулась носом в плечо подруги и прошептала:
   - Не может быть.
   - Может, Полина, может. Я же тебе говорила, что чудеса случаются. А ты мне сказала, что детей посылает бог. Уж кто как не ты заслужила этого ребенка.
   Полина плюхнулась на коричневый дермантиновый стул, утерла щеки и подняла глаза на Зою. У той защемило сердце, столько радости и счастья сейчас в них светилось.
   - Зоя, - Полина с благоговением погладила живот, - у меня будет ребенок. Мой ребенок!
   - Ну наверное не только твой, а еще и немного Максима.
   - А может и не Максима, а Игоря.
   - Мать, ты что несешь? - возмутилась Зоя. - Или у тебя от счастья крышу сорвало!
   - Я правда не знаю, чей это ребенок, как бы ужасно это не звучало. Одно я знаю совершенно точно: это мой ребенок!
   - Ладно, разберешься. С одним разводишься, другой уехал и пропал... Хрен редьки не слаще. Хотя я склоняюсь к мысли, что это все-таки Максим постарался. С мужем ты не первый день живешь, а не получилось после аварии ни разу. Видно не судьба тебе родить от Игорька.
   - Не рви душу! Мне нельзя теперь волноваться.
   - Тебе питаться надо нормально в первую очередь, а во вторую перестать страдать.
   - Зоя, это такое счастье, - Полина закрыла глаза и улыбнулась, даже щечки порозовели, - ты себе не представляешь.
   - Представляю! - она рассмеялась. - Мое такое счастье на танцах сейчас, готовится к очередному чемпионату.
   Зоя присела рядом на корточки, взяла Полину за руки и сказала:
   - Как бы там ни было, как бы жизнь не повернулась, дочь - это лучшее, что случилось со мной в этой жизни.
   - Господи, я до сих пор поверить не могу, что со мной это все же произошло, - Полина закрыла лицо руками. - Я, наверное, завтра утром решу, что это был просто сон. Так не бывает. Нет, бывает, но с кем-то еще, не со мной.
   - Как видишь, бывает и с тобой тоже. Ладно, иди домой, переваривай полученную информацию, отдыхай. А в понедельник утром придешь и сдашь анализы, будем становиться на учет.
   Окрыленная неожиданным известием, сияющая от счастья она послушно отправилась домой, а не на работу как сделала бы раньше. Доктор сказал домой и отдыхать, значит надо выполнять предписание. А в голове стучало одно - ребенок, мой ребенок!
   И снова она представляла, как сейчас расскажет все маме, как порадует ее. Она так и скажет: мама, тебе нельзя теперь болеть, потому что ты нужна не только мне, но и маленькому человечку, которого мне подарил кто-то свыше. И мне нужна будет твоя помощь, потому что одна я не справлюсь. И я очень хочу, чтобы ты была рядом и видела, как этот подарок растет. Все у нас будет хорошо, просто замечательно, потому что теперь у нас есть он, малыш!..
   Едва переступив порог подъезда, Полина услышала, как сверху кто-то ругается. И этим кем-то, судя по голосу, была Матильда Карловна. Слов было не разобрать, но Полина почему-то испугалась, что случилось что-то, и заспешила на помощь соседке.
   Дверь в квартиру Матильды Карловны была открыта настежь, широкая полоса яркого желтого света освещала всю лестничную площадку и еще большую часть пролета вверх и вниз. Женщина, кутаясь в шаль от холода, строгим голосом первой учительницы кого-то отчитывала. Полина перескочила через две последние ступеньки, открыла было рот, чтобы поздороваться, но слова застряли в горле.
   У стены на корточках сидел Максим. Сгорбившись и закрывая глаза ладонью от света, он другой рукой придерживал огромный шарф, которым был замотан по самые уши. Он был невероятно бледен, глаза как будто запали и вокруг них было все сине-желтое.
   - Что тут происходит? - спросила Полина, обретя дар речи.
   Мужчина встрепенулся, поднял голову и усталыми потухшими глазами посмотрел на Полину. У нее сжалось сердце от его вида побитой собачки.
   - Ты полюбуйся на него! - возмущенно воскликнула Матильда Карловна. - Явился - не запылился. Сидит тут, бормочет что-то. Я вообще не пойму, он то ли пьяный, то ли под наркотиками.
   Максим отрицательно замотал головой и попытался встать. Придерживая шарф на шее, он тяжело оперся на стену и с усилием приподнял себя. Покачнулся, но удержался, закрыв глаза.
   Полина порывалась кинуться к нему и помочь, но Матильда Карловна схватила ее за руку и остановила. Девушка посмотрела на эту руку, потом снова на мужчину, аккуратно оттолкнула соседку и подошла к Максиму.
   - Тебе плохо? - она попыталась заглянуть ему в лицо и ужаснулась, какой он бледный до желтизны. - Что случилось?
   - Давай зайдем в квартиру, - прошептал он и гулко закашлял.
   Полина выхватила ключи из сумки, открыла дверь, взяла его под руку и повела внутрь.
   - Ты ему не верь, - сказала ей в спину Матильда Карловна, - опять обманет. Лучше гони в шею, мы себе получше найдем. А лучше звони мне каждые полчаса, мало ли что...
   - Да что вы в самом деле? - возмутилась Полина. - Не видите, ему плохо. Он же не маньяк-убийца в конце-концов, так что прекратите говорить глупости.
   Полина захлопнула дверь, быстро скинула ботинки и куртку. Максим стоял, привалившись плечом к стене, и внимательно за ней наблюдал. Она отчего-то смутилась, засуетилась вокруг него, пытаясь помочь раздеться и разуться. Но он мягко отстранил ее:
   - Я сам.
   Она метнулась на кухню и начала там наводить суету. Он выглядел таким жалким, болезненным, потрепанным и помятым, что смотреть на него она не могла. Ей сразу хотелось плакать, но и этого делать было нельзя. Надо было отвлечься, вот хоть бы и ужин приготовить, чтоб накормить его.
   - Сядь, - попросил он едва слышно.
   Оказывается, он притащился следом за ней. Ну естественно, куда еще ему было деваться?
   - Я не могу, - ответила она, остановившись на мгновение, и снова взявшись за тарелки. - Я не могу сесть, потому что я не знаю, что тебе сказать. Тебя не было две недели. Я уже не знала, что думать...
   Максим тяжело вздохнул, хотел что-то сказать, но схватился за горло и поморщился от боли. Полина обернулась, заметила это и строго спросила:
   - Что с тобой произошло? Что за шарф? Это маскировка?
   - Ты не поверишь, - прошептал мужчина.
   Он протянул к ней руку, но не дотянулся. Полина раздумывала всего секунду, а потом сделала шаг навстречу, присела перед ним на корточки и обняла. Это было так здорово - чувствовать его рядом, его тепло, запах...
   - Где ты был? - снова спросила она, потеревшись носом о свитер на его груди.
   Максим потянул ее за руку, усадил к себе на колени и прижал к себе крепко-крепко. Рассказать ей, что произошло, или не стоит волновать? Все уже позади. Все, что могло случиться, случилось, теперь только вперед, только к хорошему.
   - Может не надо? Зачем тебе это знать, уже все позади, - сказал он и закашлялся.
   - Максим!
   - Если бы мне кто-то сказал, что это со мной произойдет, я бы не поверил.
   - Максим!
   Он понял, что она все равно не отстанет, пока он ей все не расскажет. Она смотрела на него строго и настойчиво, она волновалась за него. Ну еще бы - пропал на две недели! То, что она его не прогнала, а пустила к себе и теперь смотрит на него с тревогой и ожиданием, означало только одно - она ждала его, верила, что он вернется. И только благодаря этому он наверное и выжил...
   - Это долгая история, - начал он едва слышно, - а мне очень тяжело говорить.
   Полина вскочила, налила стакан воды, поставила на стол перед мужчиной и снова уселась к нему на колени - приготовилась слушать. Максим усмехнулся, легонько поцеловал ее чуть выше локтя и закрыл глаза.
   - Я прилетел в Варну, и только вышел из аэропорта, как на меня напало какое-то хулиганье. У меня украли чемодан и все что при мне было - бумажник, документы, телефон. Даже часы с руки сняли.
   Он вытянул руку, демонстрируя запястье, на котором раньше красовались дорогие элегантные часы. Потом перевел дыхание и посмотрел на нее: она таращила на него круглые зеленые глаза, но стойко слушала, не произнеся ни звука.
   - Меня избили до полусмерти, чуть не придушили какой-то леской, порвали там какие-то мягкие ткани, поэтому я пока разговариваю шепотом. И бросили в канаву. Меня нашел сторож только через сутки, несколько дней я валялся в больнице без сознания, врачи не знали даже, кто я, документов-то при мне не было. Спасибо Жанне, я ей звонил, когда прилетел, и она забила тревогу, что я пропал. Ну и нашла меня уже в больнице.
   Он замолчал, а Полина быстро утерла слезы со щек, пока он не увидел. Он не стал ей говорить, что из больницы его не хотели отпускать, и она практически самовольно сбежал. Все было очень серьезно, он едва не умер. И одна единственная мысль вернула его на этот свет - он обещал Полине вернуться, он не мог ее обмануть, не мог ее подвести.
   Полина осторожно размотала шарф с его шеи и тихо охнула - тонкий красный рубец тянулся почти от уха до уха. Она взяла его лицо в ладони, поцеловала щеки, нос, подбородок, каждый глаз по очереди, и часто заморгала ресницами, чтоб не расплакаться.
   - Ну что ты, - улыбнулся он, - теперь уже все позади. Я больше никуда не уеду, по крайней мере один, без тебя.
   Теперь была очередь Полины вздыхать. У нее тоже было, что ему сказать, и откладывать этот разговор не имело смысла. Она встала с колен, подошла к окну и обхватила руками плечи. Ей стало очень страшно, потому что неизвестно, как он отреагирует, что скажет.
   - Мне тебе тоже надо кое-что сказать. Ты только не перебивай, мне и так сложно это говорить. Как это ни странно, но я беременна. И как бы ужасно это не звучало - я не знаю, твой это ребенок или Игоря. Я не хочу сейчас умолчать, а потом всю жизнь мучиться, что ты растишь чужого ребенка.
   Полина замолчала, но поворачиваться не стала, боясь смотреть Максиму в глаза. По скрипу стула она поняла, что он поднялся и сердце ее замерло - вдруг уходит!
   - Я тебя люблю, - сказал он, положив ей руки на плечи, - а ребенок любимой женщины не может быть чужим.

* * *

   - Полина, ну что ты там возишься? - недовольно воскликнула Матильда Карловна. - Это наказание какое-то! Утка уже давно должна быть готова, что у тебя за духовка? Вот в мое время...
   - Не ворчи, - упрекнула ее Анна, мама Полины, - все нормально. Мы все успеем. До приезда Максима еще вагон времени.
   - Да куда там!!! Вагон! Он уже вот-вот явится, а у нас еще стол не накрыт.
   - Переживаешь за него, как за сына.
   - А ты как думала! Я его усыновила, когда он на Полине собрался жениться. Не официально, но он согласился.
   Полина зашла на кухню, прерывая спор двух подруг, и улыбнулась. Обе были нарядны и хороши собой по случаю праздника в честь Дня рождения Максима.
   - Успокойтесь, барышни, - сказала она, поправляя выбившийся из прически локон. - Будут все свои, так что не надо так переживать.
   - Все равно, - не унималась Матильда Карловна, - сорок лет это тебе не шестнадцать, когда можно напиться пивом с воблой и радоваться, что все так замечательно. В конце концов я хочу праздника!
   - Так бы сразу и сказала, что праздник нужен в первую очередь тебе, - засмеялась Анна.
   - Мама!
   Все три женщины разом обернулись на дверь, в которую зашел самый главный человек их жизни - маленький Роман Максимович. Ему совсем недавно исполнилось пять, он был серьезен, рассудителен и по-детски наивен. Полина подошла к сыну, обняла его и сердце ее переполнилось любовью к сыну. Она смотрела на него, и ей казалось, что с каждой минутой она любит его все сильнее и сильнее, хотя дальше уж и некуда было.
   - Мам, - мальчик поднял на нее черные глаза в обрамлении не менее черных и густых ресниц - точно таких же, как у отца, - как ты думаешь, папе понравится рисунок?
   Весь от макушки до пяток он был копия Максим, только немного уменьшенная. И каждый раз Полина удивлялась, разве такое возможно?
   Она взяла рисунок из кур сына: там красовалось нечто космическое и несколько межгалактичное, но довольно-таки понятное. Вот она луна, вот звезды, вот что-то похожее на ракету или звездолет. Что ж тут непонятного?!
   - Я думаю, папе обязательно понравится.
   - Я даже подписал! - воскликнул воодушевленный маминой похвалой Ромка.
   Он выхватил рисунок, перевернул обратной стороной и гордо продемонстрировал маме каракули, которые при детальном рассмотрении складывались в буквы "П" и "А".
   - Ты просто молодец! - теперь похвалила бабушка Аня.
   - Ох, я бы с ума сошла от счастья, если бы мне такую картину подарили, - восхитилась и Матильда Карловна.
   - Правда? - Ромка недоверчиво на нее покосился, но тут же просиял. - Я тебе завтра обязательно нарисую.
   - Рома, ты порядок в комнате навел? - Полина строго посмотрела на сына, который был жутким неряхой.
   - Мам, я сейчас все сложу, а Степка все равно раскидает, - обиженно надул губы сын.
   - Ну он же маленький...
   - Поэтому ему все можно? Я тоже еще не очень большой!
   Две бабушки рассмеялись. Полина не успела ничего возразить, потому что где-то в отдалении послышались голоса и загремели ключи. Она заспешила к двери встречать гостей и мужа. Когда дверь распахнулась, Полине показалось, что вошедших очень много и она даже опешила, откуда Максим привел столько людей. Оказалось, что их ровно столько, сколько и должно было быть. Просто они очень громко что-то обсуждали, смеялись и толкались в прихожей.
   - Ну наконец-то, - Полина потянула самого маленького из толпы, потому что он уже начал недовольно ворчать. - Долго же вы ехали.
   - Это не мы долго ехали, это мой муж нас так далеко утащил на вокзале, что твой муж не мог нас найти, - рассмеялась Зойка и сказала через плечо: - Спасибо муж!
   - Спасибо муж, - эхом отозвалась Полина, посмотрев на Максима, - что все-таки нашел.
   Максим пристроил пуховик на вешалку, перегнулся через маленького Степана, которого Полина пыталась раздеть, и чмокнул жену в губы. Он был холодный, по морозному свежий, что Полина не смогла не ответить и поцелуй из невинного перешел в разряд чувственного.
   - Ну-ну! - прикрикнула Зойка. - Без фанатизма, тут дети.
   Максим оторвался от жены, подмигнул ей и пошел искать сына, которого не видел с самого утра и уже успел неимоверно соскучиться.
   - С днем рождения!!! - завопил сын внезапно и обезьянкой повис у отца на шее.
   Полина умиленно вздохнула, и две пары черных глаз посмотрели на нее. Она растрогалась до слез, но Степан Андреич, которому уже стало невыносимо жарко, возмущенно запищал. Пришлось обратить на него внимание, она ловко выудила мальчика из комбинезона и поставила освобожденного на пол.
   - А где Свету потеряли? - спросила Полина.
   - Это ты правильно сказала - потеряли, - вздохнула Зойка, - выросла Светка, переходный возраст.
   Зоя скинула шубу на руки Анри, и подхватив Степку прошла в комнату.
   - Просто она переживает, - пояснил Анри. - Света осталась с друзьями, они будут кататься на лыжах. Тринадцать лет - это сложный возраст.
   - Да ладно! - воскликнула его жена. - Мне тоже было когда-то тринадцать, но я не оставалась на несколько дней у подружки. И ничего же не поделаешь, она танцует с этим Клодом в паре. Хорошенький зараза! Слава богу Светка похожа на отца, а не на меня: худая как веточка, коса до попы, ноги длинные. Была бы в меня, сейчас уже страдала бы от лишних складочек на животе!
   - У тебя очаровательные складочки, - медовым голосом заметил Анри и послал жене воздушный поцелуй.
   - Как хорошо, что вы приехали, - улыбнулась Полина.
   Ей так нравилось, когда родные и близкие собирались все вместе. Она просто смотрела на них, какие они все разные, но какие родные.
   И счастливые!
   Как же хорошо все получилось. У нее есть Максим и Ромка, ее мужчины, упрямые, настырные, озорные и временами забавные. И Зойка... Какая молодец, что рискнула тогда и поехала к Анри. Теперь у нее есть не только взрослеющая дочь, но и любящий муж и маленький сын. И новая жизнь, не в зачуханной однушке на окраине города, а во Франции; работа в нормальной клинике.
   - Прошу всех за стол, - прервала ее мысли мама.
   Пока все рассаживались, Полина поймала мужа за руку и утащила в другую комнату. Прижала его к стене, обняла крепко-крепко и поцеловала.
   - Ох, - вздохнул Максим, - ты уже начала поздравлять с Днем рождения?
   - Кажется, я начала еще утром, - игриво подметила Полина.
   - Это точно! Но я думал, что продолжение последует, когда все как минимум разойдутся и улягутся.
   - И ты опять прав. Но сейчас речь не об этом.
   - Ты меня заинтриговала.
   - У меня для тебя есть еще один подарок, - Полина взяла его ладонь и положила на свой живот, - но получишь ты его немного позже.
   Максим посмотрел на свою руку, потом перевел взгляд на лицо жены. Она улыбнулась и закивала в знак подтверждения его догадки.
   - Ну где вы там? - сердито спросила Матильда Карловна, выглядывая из-за угла.
   - Уже идем, - крикнула в ответ Полина.
   Максим наклонился и нежно коснулся ее губ губами.
   - Это второй лучший подарок в моей жизни. Первый только что подарил мне космический рисунок...
  
  

* * *

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"