Волознев Игорь Валентинович : другие произведения.

Алмаз королевы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Легендарный алмаз "Сарацин" завораживает своим блеском и совершенством, но его красота таит в себе несчастья и гибель. Вслед за ним всегда идёт смерть. Похищенный с британской выставки, он оказывается в России. Русский бизнесмен и не подозревает, что в его теле зашит самый совершенный бриллиант мира. Но об этом знают те, кто похитил алмаз, об этом узнают и отечественные "братки". Ставки в бешеной и беспощадной погоне за алмазом растут...
  И. Волознев
  
  
  
  
  
  
  
  Алмаз королевы
  
  
  
  
  Последняя операция доктора Функа
  (пролог)
  
  В зале, где проходила выставка, внезапно погас свет. Почти в ту же минуту вбежали четыре вооружённых налётчика в чёрных масках.
  - Это ограбление! Всем отойти от витрин! - закричали они, наставив на посетителей автоматы. - Лечь на пол, лицом вниз! Кто пошевелится - пуля в голову!
  На запястьях охранников защёлкнулись наручники. Публика отпрянула к дальнему от грабителей углу и покорно легла, не смея поднять глаз. Два автоматчика встали перед людьми, а два других, подсвечивая себе фонариками, принялись вскрывать большую центральную витрину.
  Сокровища, выставленные в ней, принадлежали британскому королевскому дому и постоянно хранились в одной из башен лондонского Тауэра, называемой "Кровавой". Всего дважды за всю историю они вывозились из Англии. В первый раз - на Всемирную выставку в Париж, во второй раз - в Амстердам, на коронацию голландского монарха. Нынешняя выставка в Дюссельдорфе была их третьим путешествием. Показ драгоценностей, приуроченный к годовщине окончания Первой мировой войны, пользовался огромным успехом у публики. Выставочный зал был всегда полон.
  Грабители, как видно, неплохо подготовились к операции. Низкорослый крепыш в три минуты справился с запорами. Всё это время его высокий сообщник стоял как зачарованный, не в силах отвести глаз от многочисленных шедевров ювелирного искусства. В центре витрины на атласной подушке покоилась инкрустированная бриллиантами, изумрудами и сапфирами корона Эдуарда Святого. Рядом сверкала корона королевы Марии, украшенная тремя тысячами бриллиантов, среди которых завораживал блеском своих граней "Сарацин" - третий по величине среди всех известных в мире алмазов. Здесь же можно было видеть несколько скипетров, увенчанных крупными драгоценными камнями, в том числе скипетр Стюартов с голубым сапфиром и скипетр королевы Виктории с алмазным голубем на наконечнике. Помимо корон и скипетров, в витрине расстилался целый ковёр перстней, браслетов, диадем и отдельных драгоценных камней из разных несохранившихся корон и регалий. Тут и огромный рубин, блиставший на шлеме Генриха Пятого в битве при Азенкуре, и перстень с опалом, залитым кровью смертельно раненого Ричарда Глостера, и резные голубые сапфиры с четырёх перстней для левой руки Елизаветы Первой, и редчайший крестообразный лунный камень короны Генриха Восьмого, и ожерелье из крупных изумрудов и жемчугов Екатерины Арагонской... Было отчего разбежаться глазам!
  Наконец прозрачная створка была опущена, и оба бандита принялись выгребать из витрины её содержимое. Драгоценные раритеты без всякого почтения посыпались во внушительных размеров сумку.
  Тревожная сирена завыла, когда четвёрка грабителей выбегала из здания. Все они запрыгнули в джип, водитель ударил по газам, но тут везение отвернулось от налётчиков: в погоню бросилась полицейская машина. Вскоре к ней присоединились ещё две, вызванные по рации. Отвлекая полицию, бандиты стали избавляться от похищенных вещей. Первой полетела на асфальт, кувыркаясь и звеня, корона Эдуарда Святого. Искрами брызгали отскакивавшие от неё бриллианты. За короной последовали диадемы, скипетры, перстни. Джип визжал шинами, на скорости сворачивая во встречные переулки. Одна из полицейских машин вынуждена была остановиться возле сброшенных драгоценностей. Вскоре остановилась вторая, потом третья. Но к тому времени к погоне подключилось не меньше дюжины патрульных машин. Грабителям ничего не оставалось, как выпрыгивать из джипа на ходу.
  Высокий грабитель до последней минуты не решался расстаться с самой ценной частью добычи - короной королевы Марии. Но пришлось и её швырнуть под колёса преследователей. Прежде чем это сделать, он отломил от её верхушки знаменитый "Сарацин" и сунул его себе в карман. Возле выброшенной короны сразу затормозили две полицейские легковушки. Джип юркнул в ближайший переулок. Здесь, пользуясь тем, что его машина на короткое время пропала из поля зрения преследователей, высокий бандит выпрыгнул. Почти тотчас в переулке засверкали мигалки полицейских машин, но налётчик успел скрыться в дверях турецкого магазинчика. Полиция проехала мимо.
  Похититель алмаза показал хозяину пистолет и, не говоря ни слова, кинулся к другому выходу. Выйдя в соседний переулок, он быстро зашагал узкими улицами к городскому госпиталю.
  Шёл он уверенно: район был ему хорошо знаком. Грабитель даже не особенно спешил. Когда он вышел к госпиталю, сюда уже начали съезжаться полицейские машины. Он вошёл в здание за минуту до того, как все входы в него были перекрыты полицией. Бандит не знал, что джип уже остановлен, а его водитель доставлен в участок и начал давать показания: сознался, что фамилия предводителя Функ, что он врач и работает в центральном городском госпитале.
  
  
  Без малого пятнадцать лет доктор Клаус Функ жил двойной жизнью. Для сотрудников дюссельдорфского госпиталя он был знающим своё дело хирургом и образцовым семьянином, для уголовников из банды Кривого Фрица - ловкачом, своим парнем, гениальным разработчиком дерзких преступных акций.
  В этот вечер в кармане у доктора лежал похищенный алмаз. Вошедшие в госпиталь полицейские быстро выявили местонахождение преступника. Но в последний момент начальство Функа, ничего не знавшее о том, что его ищут, направило доктора в операционный зал делать срочную внеплановую операцию по поводу обострения аппендицита.
  Больного вкатили на носилках и переложили на стол. Функ, наскоро облачившись в белый халат, надев перчатки и марлевую маску, взял в руки скальпель. В эту минуту его ассистентку вызвали из операционной по срочному делу.
  В коридоре двое мужчин в чёрных костюмах показали ей удостоверения.
  - Госпожа Хельга Рёмберг? Криминальная полиция.
  В глазах женщины мелькнул испуг.
  - В чём дело, господа?
  - Попросите доктора Функа не начинать операцию, - сказал один из детективов. - Через полчаса здесь будет другой хирург, который проведёт её вместо него.
  - Вы хотите что то от доктора?
  - Да, у нас к нему неотложное дело, - ответил детектив.
  - Не терпящее отлагательств, - уточнил его спутник.
  Ассистентка побледнела, глядя, как быстро коридор наполняется полицейскими.
  - К сожалению, господа, вам придётся подождать, - сказала она, стараясь говорить спокойно. - Доктор уже начал операцию. Брюшная полость вскрыта, и теперь задержка на полчаса неминуемо вызовет смерть больного.
  Детективы коротко посовещались со своим начальником. Тот кивнул.
  - Хорошо, сударыня, - сказал медсестре детектив. - Пусть доктор Функ закончит операцию. Прошу вас, можете вернуться.
  И он галантно распахнул перед ней дверь в операционную.
  Через час с четвертью в коридоре загорелась лампочка, извещавшая о том, что операция закончена и больного можно увозить. Вместе с санитарами, вкатившими носилки, в операционную вошли полицейские. Хирурга, на глазах изумлённых санитаров, поставили лицом к стене и тщательно обыскали. Женщины полицейские увели ассистентку для обыска в другую комнату. Детальному осмотру подверглась вся внутренность операционной. Больного, находившегося под наркозом, разрешили вывезти только после осмотра его ротовой полости и анального отверстия. Алмаза нигде не было. Функ твердил, что всё происходящее - это какая-то ошибка. От дачи показаний он отказался наотрез. Его вывели в наручниках.
  Спустя полчаса задержали Хельгу Рёмберг. В налёте на выставку она не участвовала, но сообщник Функа показал, что она была любовницей доктора и знала о готовящемся ограблении.
  Область поисков расширилась: детективы приступили к осмотру коридоров и комнат госпиталя, по которым проходил доктор, а затем и улиц по всему маршруту его движения.
  Утренние газеты вышли с крупными заголовками, сообщавшими о сенсационном налёте на выставку драгоценностей. Журналисты сразу окрестили происшедшее "ограблением века". По дерзости и тщательности планирования налёт превосходил все известные происшествия такого рода, включая ограбление почтового поезда в Англии и захват крупного политического деятеля в Италии. Поскольку полицейские от интервью отказывались, журналистам ничего не оставалось, как питаться слухами. Сведения поступали самые разноречивые. В некоторых газетах говорилось, что бандитам удалось по дороге спрятать почти половину награбленного. Другие утверждали, что всё найдено, вплоть до самых мелких бриллиантов, выпавших из короны Эдуарда Святого. Разноголосица в сведениях продолжалась до вечера, пока, наконец, не стало ясно, что из сокровищ пропал только знаменитый алмаз "Сарацин", украшавший корону королевы Марии Второй.
  
  
  Старший полицейский инспектор Конрад Бауэр не без некоторого волнения вошёл в огромный кабинет федерального министра безопасности. Впервые за свою многолетнюю службу он удостоился чести предстать перед столь высоким начальством.
  Министр безопасности фон Бюлов посмотрел на него сквозь маленькие очки в тонкой золотой оправе.
  - Итак, господин старший инспектор, найти бриллиант по горячим следам не удалось, - констатировал хозяин кабинета. - Английский посол сегодня сделал представление канцлеру. Дело принимает нежелательный оборот. Прежде всего - для вас, сударь!
  Бауэр скорбно наклонил голову.
  - Функ упорствует, господин министр...
  - А вы уверены, что он знает, где алмаз?
  - Абсолютно уверен. Он его где то спрятал. Видимо, тайник был им приготовлен заранее на случай погони.
  - А что говорят детективы из Скотланд Ярда?
  - Они согласны с нами. С англичанами мы работаем в самом тесном контакте.
  Министр с минуту молчал, барабаня пальцами по крышке стола.
  - Прошло пять дней, а алмаз не найден, - сказал он. - Насколько я понимаю, дело упёрлось в этого доктора?
  - Не только в него, господин министр, но и в Хельгу Рёмберг. Есть веские основания считать, что она тоже знает, где алмаз.
  - Но она молчит?
  - Да... - Бауэр приблизился к столу. - Насчет госпожи Рёмберг у нас имеются некоторые планы...
  Министр посмотрел на него вопросительно.
  - Посоветовавшись с нашими английскими коллегами, - продолжал инспектор, - мы решили освободить её под залог, как на этом настаивает её адвокат.
  - Надеетесь, что она выведет вас на камень?
  - Именно. За ней будет установлено круглосуточное наблюдение.
  - А она не скроется?
  Бауэр улыбнулся такому наивному вопросу.
  - От нас уйти не так то просто...
  - Хорошо. Я подпишу распоряжение о её освобождении. Но под вашу личную ответственность!
  
  
  Хельга вышла из здания тюрьмы в сопровождении адвоката. Он любезно предложил подвезти её на своей машине, но она отказалась. Оставшись одна, она направилась к себе пешком, благо отсюда было недалеко. О её внезапном освобождении газетчики, как видно, пронюхать ещё не успели. Никого из пишущей братии не было у ворот тюрьмы. Что ж, это неплохо. Их назойливое внимание было бы сейчас некстати. Хельга знала, что согласие выпустить её означало одно: за ней будут следить. Она шла по залитым утренним солнцем улицам Дюссельдорфа, всей кожей чувствуя устремлённые на неё взгляды полицейских соглядатаев. Таковыми наверняка была немалая часть попадавшихся ей прохожих.
  У Хельги не было опыта конспиративной работы, и тем не менее она понимала, что сейчас, по крайней мере - в первые дни после освобождения, ей нельзя делать резких движений, а о загородном логове Кривого Фрица лучше и вовсе забыть. Если Фрицу необходимо, то пусть сам ищет способ связаться с ней, не привлекая внимания полиции.
  Она зашла в госпиталь. Сослуживцы отнеслись к ней сочувственно, полагая, что её задержание - чистое недоразумение. В госпитале за Хельгой из всех углов следили скрытые камеры, но она вела себя так, словно ничего не было. Дружески поговорила с медсёстрами, справилась о здоровье пациентов и с самым благостным выражением лица отправилась домой в свою квартиру на Виллемсхайнцштрассе, где жила одна. Излишне упоминать, что в квартире уже побывали детективы и всю её нашпиговали скрытыми камерами и миниатюрными подслушивающими устройствами.
  Прошло три дня с момента выхода её из тюрьмы, когда появился Длинный Дитер - один из людей Фрица. Хельга увидела его с высоты третьего этажа, когда выглянула в окно. Дитер прохаживался по улице. Наверняка зная о слежке за ней, он не только не приближался к её подъезду, но даже не глядел на её окна. Хельга тоже не осмеливалась спуститься к нему. Она терялась в догадках. Возможно, его появление было знаком, который подавал ей Фриц.
  На следующий день он снова показался под окнами, и Хельга решилась. На виду у Дитера (и полицейских шпиков, которые ничем не выдавали своего присутствия) она вышла из подъезда, проследовала на стоянку и села в свой "БМВ". На сообщника она не взглянула.
  Хельга ехала, временами поглядывая на зеркало заднего вида. Далеко позади маячил "Мерседес" Дитера. Ясно, что с ней ищут встречи. Лучше всего сделать это за городом, где нибудь в пустынном месте. Она выехала из Дюссельдорфа и покатила по сельским дорогам, выбирая наименее оживленные районы. "Мерседес" продолжал идти за ней, а вскоре к нему прибавился изумрудный "Шевроле". Это машина Фрица!
  Оба автомобиля постепенно нагоняли её, а Хельга понемногу сбавляла скорость. Улучив момент, когда других машин на шоссе не было, она свернула в рощу и остановилась. По бокам от неё встали "Мерседес" и "Шевроле". Фриц выскочил, прикладывая палец к губам. На голове у него были наушники, в руке - какой то прибор наподобие миноискателя. Он сделал Хельге знак вылезти. Она молча подчинилась. Кривой поднёс сетчатый веер прибора к её голове, и тотчас свободной рукой вынул у неё из прически булавку. Хельга пожала плечами. Это её любимая вещица, она не расставалась с ней даже в тюрьме. Кривой показал пальцем на странный бугорок, неизвестно откуда появившийся на булавке, с усмешкой покачал головой и снова приложил палец к губам. В течение пяти минут он снял с Хельги два миниатюрных paдиомаячка и четыре таких же "жучка", замаскированных под цвет её туфель, платья и серёг. Хельге оставалось только изумляться.
  Очистив её от электронных "прилипал", бандит кивком велел ей пересесть в "Шевроле". Она устроилась на заднем сиденье. Спустя минуту "Шевроле" и "Мерседес" сорвались с места и взяли курс на виллу Кривого Фрица.
  
  
  В сумеречном помещении светился экран, озаряя голубоватым светом лица Хельги и пяти мужчин. Сеанс спутниковой связи начался точно в назначенное время. На экране появился заказчик ограбления английской выставки. Из присутствовавших его знал только Фриц. В целях сохранения инкогнито лицо заказчика дробилось маскирующими квадратами.
  - Полицейские появились в госпитале совершенно неожиданно, - оправдывалась Хельга, глядя на экран. - Они окружили операционную...
  - Где камень? - раздражённо перебил заказчик. - Функ сказал вам, куда он его запрятал?
  - Выслушайте меня. Доктор слишком поздно понял, что окружен. Я сообщила ему об этом, когда он уже приступил к операции...
  - Меня не интересуют эти подробности! Мне нужен алмаз!
  - Функ зашил его в живот оперируемому, - сказала Хельга, и в комнате на целую минуту воцарилась тишина.
  Заказчик сопел, приходя в себя после такого оглушительного известия.
  - Уникальный бриллиант стоимостью в пятьдесят миллионов долларов - в живот? - наконец выкрикнул он.
  - Поймите, в ином случае алмаз неминуемо бы нашли! Функу просто некуда было его деть!
  Практичный Фриц первым освоился с ситуацией.
  - А тот тип, которого оперировали, не подох после этого? - осведомился он.
  - Что вы, - Хельга даже обиделась. - Доктор Функ - достаточно опытный хирург. Ещё не было случая, чтобы его пациент умер на операционном столе. К тому же, если бы больной скончался, то алмаз обнаружили бы при вскрытии, а в планы доктора это никак не входило.
  Фриц посмотрел на экран своим единственным глазом. Второй глаз у него был искусственный, и над ним темнел застарелый шрам.
  - А что, босс, может быть, во всём этом есть резон, - сказал он. - Тот тип ещё поживёт какое то время, а мы его успеем отловить.
  - Хорошо, - голос босса, измененный модулятором, звучал надтреснуто и казался металлическим. - Если дела обстоят так, как вы говорите, то Функа можно поздравить. Надеюсь, больной ни о чём не подозревает?
  - Откуда ему, - ответила Хельга. - Он был под общим наркозом!
  - В таком случае, Фриц, срочно установите личность этого человека и разработайте план похищения его из госпиталя. Лучше, если удастся уговорить его родственников или его самого перевестись в другую клинику, а уж по дороге...
  - Мы вспорем ему живот и вынем камень! - закончил за него догадливый бандит.
  - Функ получит свою долю полностью, - сказал босс. - Он её заработал.
  Хельга беспокойно огляделась и даже слегка привстала на стуле.
  - Но, вы знаете... - начала она неуверенно. - Ещё в тот день, когда меня выпустили из тюрьмы, я зашла в госпиталь и узнала... Одним словом, случилась досадная неприятность...
  - В чём дело? - спросили с экрана.
  - Он всё таки помер? - нахмурился Фриц.
  - Нет, - запинаясь, продолжала женщина. - Как раз даже наоборот... Доктор Функ так мастерски провёл операцию, что больной уже на третий день почувствовал улучшение...
  - С камнем в желудке? - изумился Фриц.
  - В этом нет ничего удивительного. Доктор поместил камень в такой отдел кишечника, где он будет причинять минимум неудобств. Он может вообще не чувствоваться...
  - Вы хотите сказать, что пациента уже нет в госпитале? - воскликнул босс.
  - Увы, сударь, - кивнула Хельга. - Вообще то, больные после удаления аппендицита лежат у нас неделю, но этот, сославшись на неотложные дела, ушёл на третий день. Я не стала расспрашивать о нём, поскольку это вызвало бы подозрение у полиции. Всё, что мне удалось узнать, - это то, что он почувствовал себя лучше и, дождавшись, когда зарубцуется шов, выписался из госпиталя.
  - Тем хуже для него, - сказал Фриц. - Он облегчил нам задачу.
  - Боюсь, что, наоборот, усложнил, - возразила Хельга. - Никто не знает толком, кто он такой. Известно, что он русский, ему двадцать семь лет, зовут Алексей Петров. Покидая госпиталь, он говорил, что должен немедленно вылететь в Москву...
  Лица бандитов обескураженно вытянулись.
  - Русский, - проворчал Дитер.
  А Кривой прибавил сквозь зубы:
  - С русскими мне меньше всего хотелось бы иметь дело. Никогда не угадаешь, чего ждать от этой публики.
  - Его доставили к нам с острым аппендицитом, - сказала Хельга, - и сразу направили на операцию. Это была внеплановая операция, в которой выбор пациента не зависит от врача...
  - Ладно, не иголка, найдётся! - решительно перебил их босс. - Фриц, направишь людей в госпиталь, пусть разузнают всё, что возможно, об Алексее Петрове. И аккуратнее, чтобы не пронюхали копы! Я возьму на себя министерство внешних сношений и отдел виз. Возможно, удастся кое что узнать о нём там.
  - Босс, а если он уже того... утёк в Москву? - спросил Дитер.
  - Достанем и в Москве! Наш главный козырь - полное неведение Петрова!
  Фриц обернулся к Хельге:
  - А всё таки камешек величиной с куриное яйцо - не такая уж незаметная ноша для желудка, как вы думаете, фрау?
  - Действительно, фрау Рёмберг, как долго Петров может носить его в себе, не чувствуя боли?
  - Неизвестно, - ответила Хельга. - Человеческий организм - вещь сложная, малопредсказуемая. Тут ничего нельзя утверждать наверняка. Петров может год ходить с камнем в животе, не испытывая неудобств, а может свалиться от рези в желудке уже на второй день.
  - Если так, то он обратится к врачу, ему сделают рентген и сразу выявят алмаз, - с невеселой усмешкой констатировал Фриц.
  - Поэтому времени терять нельзя, - сказал босс. - Как, по вашему, фрау Рёмберг, хотя бы месяц у нас есть? Я имею в виду - до тех пор, пока у него не прихватит живот?
  - Думаю, есть, но гарантировать не могу. Камень способен вызвать болевой приступ в любой момент... К тому же, поймите, доктор Функ никак не мог предполагать, что пациент покинет больницу уже на третий день. Он рассчитывал, что Петров выпишется через неделю, а за это время я или сам доктор нашли бы способ известить вас о местонахождении бриллианта...
  - Значит, придётся поспешить, - сказал босс. - Фриц, пусть твои люди обыщут все отели и кемпинги. Петров не мог не оставить следов. Нужна любая информация. Возможно, он ещё в Германии. Если он покинул страну, то надо выяснить, в каком направлении. Будьте готовы к перелёту в Россию... Где Шредер?
  - Я здесь, босс! - Светловолосый краснолицый верзила, до этой минуты молча сидевший в тёмном углу, вздрогнул и выпрямился на стуле.
  - Ты неплохо знаешь русский язык, при коммунистах учился в Москве. Так что, назначаю тебя старшим в группе, которая полетит в Россию. Там используй все средства, вплоть до незаконных. Не стесняйся давать взятки - русские это любят. С тобой отправятся Штольц, Йост и Гизе.
  - Не беспокойтесь, босс, - Шредер ухмыльнулся. - Алмаз я найду. Если понадобится - зубами выгрызу из брюха этого молодчика!
  
  
  Прослушав запись, начальник федеральной полиции Клюпфельт откинулся в кресле и посмотрел на сидевших по другую сторону стола инспектора Бауэра и детектива из Скотланд-Ярда Мак Кэтчона.
  - Этот разговор, как я уже доложил, имел место пять часов назад на вилле Рыцарские Дубы, - сказал Бауэр, почтительно кашлянув.
  - Знаю я эту виллу, - отозвался Клюпфельт. - Логово преступников! Мы уже не один месяц пытаемся установить там прослушку, но все попытки провалены.
  - Не далее как вчера нам удалось привлечь к сотрудничеству одного из людей Кривого Фрица, а именно Вилли Крюгера, - объяснил Бауэр. - Он был задержан как соучастник ограбления, хотя непосредственного участия в нём не принимал. В тюрьме он сделал признание и ответил на все интересующие нас вопросы. Его выпустили за день до Хельги Рёмберг. Как видно, Фриц ещё доверяет Крюгеру, иначе тот вряд ли бы пронёс прослушку в помещение, где происходил разговор.
  - При обыске в госпитале вы допустили непростительную ошибку, - сказал Клюпфельт. - Вы не учли, что Функ вскрывал пациента!
  - Но я же не Шерлок Холмс, чтобы обо всём догадываться, - проговорил инспектор.
  - О да, - подтвердил рыжеволосый шотландец Мак-Кэтчон, с самым невозмутимым видом покуривавший пенковую трубку.
  - Но это элементарно! - воскликнул Клюпфельт. - Если алмаз словно сквозь землю провалился, то где же ему быть в таком случае, как не в желудке у больного, которого оперировал Функ!
  - Мы были убеждены, что у Функа тайник где то в госпитале, и сосредоточились на осмотре помещений, - сказал Бауэр. - Что ж, ему удалось провести нас...
  - А что это за "босс"? - продолжал спрашивать начальник федеральной полиции. - Судя по записи, голос явно изменён.
  - Из показаний Крюгера явствует, что вживую босса видел только Фриц, и ещё, возможно, Функ. Босс общается с ними через спутниковую связь, при этом всегда изменяя голос и искажая своё изображение на экране. Очень велика вероятность, что этим боссом является известный авантюрист Джерри Хан, чей бизнес связан с торговлей наркотиками и нелегальной продажей краденых драгоценностей. Интерпол охотится за ним по всему миру, но Хан неуловим. Преступным группировкам, подчинённым ему, он отдаёт приказы, зачастую находясь на другом конце земного шара. Его очень трудно взять с поличным. Мистер Мак Кэтчон, - инспектор кивнул на шотландца, - это знает лучше нас...
  - О да, - кивнул шотландец, вынув изо рта трубку.
  - Хорошо, - мельком взглянув на него, Клюпфельт снова обратился к инспектору. - Действительно ли так скудны сведения об Алексее Петрове, как это утверждает Хельга Рёмберг?
  - Похоже, она права. В настоящее время наши сотрудники заняты сбором информации, но пока ничего сверх того, что уже известно, выяснить не удалось. Петров был доставлен в госпиталь с острой болью, в полубессознательном состоянии. Ему сразу поставили диагноз: приступ аппендицита. Требовалась срочная операция. Доставлен он был не на "Скорой помощи" и не на такси, а на частной машине. Что за машина - ещё не установлено. Не установлена и фамилия человека, который его доставил. Этот человек - кстати, тоже русский, - сообщил только самый минимум сведений о больном: имя, фамилию, возраст - двадцать семь лет, в Германию прибыл из Москвы по коммерческим делам. Этот же человек в послеоперационный период дважды навещал Петрова, а на третий день они вместе покинули госпиталь. Дежурный врач настоятельно советовал продолжить курс реабилитации, но Петров заявил, что обстоятельства вынуждают его торопиться в Москву. Вот практически всё, что нам известно. У нас нет даже фотографии больного. Нам придётся просить персонал госпиталя оказать помощь в составлении фоторобота.
  - Да да, фотороботом надо заняться как можно скорее, - закивал Клюпфельт. - Мы разошлём его по полицейским участкам и отелям. Если Петров ещё в Германии, то покинуть страну ему будет непросто.
  - Мы выяснили, - продолжал Бауэр, - что фамилия "Петров" и имя "Алексей" весьма распространены в России. Это может затруднить поиски. В Дюссельдорфе уже выявлены пять Алексеев Петровых. Правда, операцию по поводу аппендицита никто из них не делал...
  - И не забывайте, что до четверти всех русских прибывает сюда нелегально, - заметил начальник федеральной полиции. - В связи с этим мы должны иметь в виду, что фамилия может быть фальшивой. Ведь ни Петров, ни его друг не предъявляли документов?
  - Не предъявляли. Сведения о больном занесены в регистрационную книгу со слов друга.
  - Вот видите! Не исключено, что Петров связан с русскими преступными группами, обосновавшимися у нас, - Клюпфельт откинулся в кресле и закурил сигару. - Дело это сложнее, чем кажется на первый взгляд, - прибавил он со значительным видом.
  - Если в ближайшие два дня поиски не принесут результатов, - сказал Бауэр, - то придётся объявить Петрова в открытый федеральный розыск.
  Клюпфельт кивнул:
  - Я испрошу на это санкцию министра. Только учтите, об алмазе в желудке Петрова не должен знать никто! Если об этом разнюхают газетчики, то с камнем мы можем распрощаться. За Петровым начнут охотиться все кому не лень.
  - Вы правы, сударь. Поэтому в федеральный розыск мы его объявим как подозреваемого в совершении тяжкого преступления. С расклейкой его портрета на улицах, показом по телевидению и так далее. Об алмазе, само собой, ни слова.
  Начальник федеральной полиции промолчал, задумавшись. В комнате установилась тишина. Бауэр, не желая нарушать её первым, сделал вид, что тоже задумался. Мак Кэтчон продолжал посасывать трубочку и разглядывать стены кабинета.
  Клюпфельт стряхнул пепел.
  - В планы Петрова явно не входило ложиться в госпиталь, - заговорил он. - Наверняка у него действительно были срочные дела и его поджимало время. Только острый приступ вынудил его обратиться к врачам, и госпиталь он покинул практически сразу, как смог подняться с койки. После его ухода прошло без малого пять суток. Как хотите, господа, но интуиция мне подсказывает, что этот парень уже за пределами Германии. Но продолжайте искать его здесь, Бауэр. Может быть, я ошибаюсь и он где то недалеко.
  Сигара Клюпфельта погасла. Бауэр услужливо поднёс зажжённую зажигалку.
  - Благодарю вас, - начальник полиции сделал несколько мелких затяжек. - По видимому, нам, по примеру Фрица с компанией, надо подумать о его поисках в России.
  - Да, господин Клюпфельт, вот об этом то мы с господином Мак-Кэтчоном и хотели с вами посоветоваться. Следует ли сообщить о Петрове и зашитом в его организм алмазе русским правоохранительным органам, или провести розыск втайне, задействовав нашу секретную агентуру?
  - А вы сами как думаете?
  - Не исключён вариант, что потребуются масштабные поиски, с которыми агенты могут не справиться, - осторожно ответил инспектор.
  Клюпфельт скептически покачал головой.
  - Мне уже приходилось сталкиваться с русской милицией, - сказал он, - и впечатление, доложу я вам, осталось весьма скверное. В настоящее время она практически полностью срослась с мафиозными структурами. Обратившись в милицию по поводу исчезновения бриллианта, вы тем самым ставите об этом в известность и криминальные элементы. А после этого можно смело распрощаться с камнем. Главари русских банд, когда им выгодно, проявляют поистине фантастическую расторопность. Вот увидите, труп этого Петрова с распотрошённым желудком найдут в мусорном баке или выловят из реки!
  - Неужели дела в России так плохи? - спросил Бауэр.
  - Гораздо, гораздо хуже, чем вы это себе представляете, господин старший инспектор! - Клюпфельт потушил сигару в пепельнице и продолжал: - Вспомните хотя бы историю с украденной в Мюнхене картиной Леонардо да Винчи, которая неожиданно всплыла у какого то коллекционера в России. Если бы наши люди в Москве в приватном порядке договорились с ним и выкупили картину, как это нам предлагали, то она бы давно вернулась сюда. Но мы сделали глупость и сообщили о ней русским властям! Картина исчезла в тот же миг, а коллекционер взлетел на воздух в собственной машине! - Клюпфельт выбрался из кресла и, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету. - А чемодан с двумястами миллионами марок, которые по заданию гамбургского фабриканта Мюллера надо было перевезти в Екатеринбург? Если бы мы поручили это нашим секретным агентам, то не было бы проблем. Но мы наивно обратились за содействием в ФСБ! И где чемодан? Исчез по дороге, а конвоиры ничего не видели и ничего не знают! Но самый вопиющий случай произошел с туристкой из Дортмунда госпожой Голлербах. В Москве она купила себе колье и обратилась в органы с просьбой предоставить ей охранника. Обратилась не в какую нибудь частную охранную контору, а в МВД! Причём, заметьте, о покупке никто не знал, кроме московских правоохранителей. И что же? Голову несчастной госпожи Голлербах нашли в целлофановом пакете на свалке, а тело до сих пор ищут...
  - Вы правы, сударь, всё это наводит на размышления, - согласился Бауэр.
  - Просто я не хочу в очередной раз наступать на одни и те же грабли. Жизнь Петрова представляет для нас слишком большую ценность, чтобы мы могли ею рисковать. Да вы и сами прекрасно знаете, господин старший инспектор, что чем меньше людей посвящено в тайну, тем дольше она будет оставаться таковой. Поиски Петрова в России, а заодно слежку за группой Шредера, необходимо поручить опытным, надежно законспирированным агентам.
  - Это разумно, - кивнул инспектор.
  - О да! - с трубкой в зубах подтвердил Мак-Кэтчон.
  - В таком случае, решено, - сказал Клюпфельт. - Я сегодня же свяжусь с соответствующими органами. А вы, Бауэр, продолжайте "копать" здесь. Любая, даже самая ничтожная информация, добытая в Германии, может помочь напасть на след Петрова в России.
  
  
  
  Глава 1
  
  За ночным окном тихо шелестел дождь. В комнате царили потёмки. Алексей, не вставая с кровати, дотянулся до наручных часов с фосфоресцирующими стрелками и поднёс их к глазам. Уже половина четвёртого утра. За всю ночь он так и не сомкнул глаз. Жена тоже не спала, сидела рядом и курила. В темноте тлел огонёк её сигареты.
  - Может быть, их найдут, - прервала она молчание.
  Алексей поднял на неё затуманенный взгляд.
  - Ерунда всё это. Искать их никто не будет. Два трейлера, набитых классной немецкой обувью! Менты наверняка куплены, и ворюги поделятся с ними добычей... Надо быть дураком, чтобы не понимать этого... Нет, всё пропало, всё... Мы разорены...
  Какое-то время он лежал, опустив голову на руки, а потом резко встал с кровати и подошёл к окну. Отодвинув штору, стал смотреть на мокрые липы сквера и дождевые струи, блестевшие в свете фонарей.
  - Ума не приложу, что теперь делать! Ездил в Германию, мотался там как чумовой, закупал обувь, два трейлера набил кроссовками и женскими сапогами, и на тебе: трейлеры ограблены под Смоленском!
  - А может, в сообщении что то перепутано? Может, это другие трейлеры ограблены, не наши?
  - Нет. Я проверил. Это трейлеры с обувью, которую я купил в Германии. Всё, Вика! Бизнес летит псу под хвост! Я банкрот. "Медина" меня теперь с потрохами сожрёт. Чем я буду с ними расплачиваться?... А ведь дела шли так хорошо...
  Сквозь хмурую пелену туч сочился бледный рассвет, в котором проступали силуэты московских многоэтажек. Глядя на них, Алексей унёсся мыслями в недавнее прошлое. Начинал он три года назад с одной единственной палатки на Измайловском вещевом рынке. Торговал одеждой, парфюмерией, радиоаппаратурой, но в основном - обувью. В конце концов он полностью переключился на обувь, как на самый выгодный товар, как ему казалось. Завязал отношения с оптовыми поставщиками и постепенно расширил дело: к нынешнему лету создал ТОО, в котором насчитывалось с полдюжины ларьков на крупных вещевых рынках Москвы. В ларьках торговали бойкие украинки и молдаванки, называли Алексея "директором" и вовсю строили ему глазки, поскольку он был молод и недурен собой. Он даже название для своего ТОО придумал - "Андромеда"! А он, Алексей Венедиктович Петров, в нём генеральный директор! На Варшавском шоссе он взял в аренду офис для своего кабинета и склада товаров. Там же, в отдельном помещении, сидела секретарша, главной обязанностью которой было отвечать на письма от налоговой инспекции и разных проверяющих служб. Алексей уже подумывал о покупке крытого грузовичка... как вдруг всё пошло прахом! Какая то банда, орудовавшая на дорогах Смоленской области, остановила колонну трейлеров, среди которых были и арендованные Алексеем, перегрузила весь товар на свои машины и скрылась.
  Всю сегодняшнюю ночь директор "Андромеды" подсчитывал убытки и прикидывал так и этак, удастся ли ему выкрутиться. Получалось, что не удастся. Перед поездкой в Германию он взял крупный кредит в финансовой группе "Медина". Даже если он свернёт всю торговлю и всё продаст, включая квартиру, он не расплатится. Зря он связался с такой крупной партией товара, вложив в неё всё, что у него было. Теперь он на собственной шкуре убедился в правильности поговорки о яйцах, сложенных в одну корзину...
  - Проклятье, ну почему я не застраховал груз? - стонал Алексей.
  - В "Медине" наверняка не знают об ограблении, - успокаивала его Вика, - так что время у нас ещё есть.
  - Пока не знают, но узнают обязательно. Они так и норовят сунуть нос в мои дела. Может, уже завтра узнают. И сразу спросят, как я буду возвращать им деньги.
  - Ну и ничего, объясни им ситуацию. Пусть подождут.
  Бизнесмен невесело усмехался:
  - Как же, будут они ждать...
  - Я как предчувствовала, - Вика собрала в пучок свои крашеные в серебристый цвет волосы и со вздохом улеглась на подушку. - Недаром мне такой нехороший сон приснился... Будто вхожу я на кухню, а там над раковиной большое жёлтое пятно, похожее на паука, и так страшно шевелится...
  Алексей задёрнул штору и вернулся в кровать.
  - Не страна, а чёрт те что, - ворчал он, ложась. - В новостях только и слышишь, как грабят, убивают, насилуют, а менты, вместо того чтобы искать преступников, только взятки с честных торговцев вымогают.
  - Тебе надо поспать, - сказала Вика. - Ты не спал всю ночь. Завтра, на свежую голову, обязательно что нибудь придумаешь...
  В последнее время Алексею нечасто случалось проводить с женой ночи. Приходилось чуть ли не круглыми сутками мотаться по рынкам, проверять ларьки, развозить товары. Вика была младше его на четыре года. Прошлой весной она окончила медицинское училище и поступила на работу в больницу. Там он с ней и познакомился, когда лечил вывихнутую ногу. Из шести мужчин, лежавших с ним в палате, молоденькая практикантка только его катала в кресле по больничному саду. Вскоре все это заметили, и Алексей превратился в объект постоянных шуток и подначек. Ему уже из одной гордости, чтобы не уронить своё мужское достоинство, пришлось заигрывать с девушкой. Шутки шутками, а дело очень скоро зашло слишком далеко. В один прекрасный день Вика объявила ему о своей беременности. Женитьба на ней принесла Алексею, уроженцу Петербурга, московскую прописку и трёхкомнатную квартиру на Мичуринском проспекте, за которую, правда, ещё не выплачен долг. Вика уволилась из больницы, намереваясь посвятить себя домашнему хозяйству и воспитанию будущего ребёнка, но тут случилась беда: роды были преждевременными, младенец появился на свет мёртвым. Петров, конечно, горевал, но недолго: в ту пору он разворачивал своё дело, хлопот и без ребёнка было выше крыши.
  - Вернусь на работу в больницу, - говорила Вика. - Меня всё время туда зовут, тем более сейчас хорошая должность освободилась, с приличной зарплатой. Я позавчера туда ездила, со знакомыми встретиться. И что я там видела, ты не поверишь! Прямо ужас! Вот тоже примета к несчастью.
   - От этих примет ты скоро совсем рехнёшься. И так тошно, а тут ещё ты со своими глупостями... И что же ты видела?
  - В морг привезли полный грузовик свежих трупов, и все молодые мужики. Мне сказали, что это бандиты, убиты другими бандитами во время перестрелки.
  - Нашла примету. Сейчас таких примет по десятку каждый день.
  - Ты слушай, - Вика приподнялась на локте. - Пошла я с девчонками посмотреть на них, и вижу: на одном трупе твоя жёлтая рубашка, твои джинсы, голова, волосы светлые, всё в точности твоё, только лицо в крови! У меня аж сердце оборвалось. Ну, думаю, Петров мой под пулю попал. Гриша меня потом полчаса валерьянкой отпаивал...
  - Какой ещё Гриша?
  - Бутыкин. Парень один, который в морге работает.
  - Чего это он тебя валерьянкой отпаивал? Добренький такой, что ли?
  - А ты ревнуешь? - Она ущипнула его за ляжку. - Я же не спрашиваю тебя про твоих хохлушек, с которыми ты любишь запираться в ларьках!
  - Отстань, у меня с ними ничего не было.
  - Неужели? То то я смотрю, ты очень разборчив при приёме девиц на работу. Толстушек не берёшь, все они у тебя длинноногие, с бюстом, все красятся под блондинок...
  - Вика, прекрати эти разговоры, слышишь? Я с ними не трахаюсь, и так дел по горло!
  - А что это за новую секретаршу ты взял?
  - Виктория, завязывай базар, - в бизнесмене закипало раздражение. - При чём здесь секретарша? Тем более с сегодняшнего дня абзац и секретарше, и хохлушкам, и торговле, и вообще всему! Поняла? Всему! - Алексей откинулся навзничь и уставился в тёмный потолок.
  Вика обиженно умолкла.
  - Ну, так что там у тебя в морге было? - буркнул супруг, желая разрядить напряженность. - Что за покойник?
  Она ещё с минуту дулась, потом придвинулась к нему.
  - В общем, тот парень, который там лежал, очень на тебя был похож. Я, правда, испугалась. И главное, понять невозможно - ты это или нет. Лицо у него всё разбитое было... Только по часам на руке поняла, что не ты. И кроссовки не такие...
  - Ну, поняла, и что?
  - Я сперва обрадовалась, а потом такое нехорошее чувство появилось... Думаю, не к добру это... И как в воду глядела. Приезжаю домой, и тут новость про кражу товара. Вот и не верь после этого приметам...
  Алексей промолчал.
  Дождь за окном утих. В комнату медленно вползал серый рассвет.
  
  
  Глава 2
  
  На улице всё было мокрым, солнце скрывалось в пелене густых облаков. Петров выкатил из гаража-ракушки свои "Жигули" пятой модели, уселся за руль и минут двадцать сидел в полудрёме: сказывалась бессонная ночь. Подкатив к дверям "Андромеды", обнаружил здесь два каких-то незнакомых джипа. "Не видят, что ли, объявление - "Машины у дверей не ставить!" - подумал он раздражённо, вылезая из "пятёрки".
  Он спустился по нескольким ступенькам к полуподвальной двери, открыл её, мимолётно удивившись, что она не заперта, и включил свет в коридоре. Здесь после вчерашнего лихорадочного подсчитывания остатков товара валялись пустые коробки и обрывки бумаг. Маленькая комната слева, где ещё вчера сидела секретарша, пустовала. Алексей усмехнулся. В последние недели он чувствовал себя Рокфеллером, если позволял себе такую роскошь, как секретарша. Всю нехитрую бухгалтерию фирмы вёл он сам, сам же был и грузчиком, и шофёром. Просто девчонка симпатичная подвернулась, жаль было такую упускать. Куда Вике до неё. Он и трахнуть эту секретаршу успел всего пару раз. Вчера пришлось дать ей расчёт...
  Лучше бы на секретарские деньги он сделал ремонт. Потолок был весь в жёлтых разводах, на стенах облупилась краска. Но теперь уже не судьба. Ремонтом займутся новые хозяева подвальчика.
  Он подошёл к двери, на которой висела табличка с гордой надписью: "Петров Алексей Венедиктович. Генеральный директор". За дверью был его кабинет. Алексей в сердцах разбил стекло на табличке, сорвал её и разорвал в клочья. Это было похоже на разбившиеся вдребезги надежды.
  Войдя в кабинет, он остолбенел от изумления. В его кресле сидел, развалившись, плотный коротко стриженый детина с кирпично красным лицом и мутными глазами хронического алкоголика. Не успел Алексей понять что к чему, как какие то люди бесшумно подошли к нему сзади, грубо взяли под руки и подтолкнули к столу.
  - Ну что, барыжка, платить будем или нет? - сказал детина.
  Алексей вспомнил, что уже видел его на каком-то вещевом рынке. Знакомые торговцы потом сказали, что это Бульдозер, он со своими братанами выколачивает на рынке долги. Но как они попали в офис? Дверь то была заперта! Хотя это уже не имело значения...
  Алексей угрюмо смотрел на незваного гостя.
  - Чем платить? Всё пусто, сами видите.
  Бульдозер самодовольно засмеялся.
  - А пятьдесят штукарей гринов, которые ты слупил с "Медины"? Уже забыл? Так я те щас живо напомню! Мозги те вправлю, говнюку!
  - Я с "Мединой" расплачусь, тут нет вопросов, - ответил Алексей, стараясь держаться с достоинством.
  - Забудь о "Медине", понял? Твой должок они перекинули мне. Теперь пятьдесят тыщ долларов ты должен мне, а не им, понял, нет?
  У Алексея словно что то оборвалось внутри.
  - Понял, - сказал он дрогнувшим голосом и с тоской посмотрел на узкое оконце под потолком. В нём синел кусочек утреннего неба, такого чистого после ночного дождя...
  Бульдозер явно наслаждался его подавленным видом.
  - Ну ты, короче! - гаркнул он. - Когда платить будешь?
  - За пару тройку недель распродам остатки товара, - пробормотал Алексей, - ну, одолжу у знакомых, квартиру продам... Деньги будут, вы не беспокойтесь...
  "Хорошенькую свинью подложила мне эта чёртова "Медина", - думал он. - Прислали бандитов выбивать долг..."
  - Ты мне эти деньги достань к пятнице. В пятницу не будет - включим счётчик. Каждый день долг будет расти вдвое. Понял, нет?
  - Да вы что, с ума сошли? - не сдержался Алексей. - Как это - вдвое? С продажей квартиры я к пятнице точно не обернусь!
  - Что о о? - Красное лицо Бульдозера перекосилось от ярости. - Ещё вякать мне будешь? Под придурка косить? Киря, вломи ему!
  Алексей опомниться не успел, как сильный удар в затылок заставил его рухнуть на стол. Голова бизнесмена едва не уткнулась Бульдозеру в грудь. Бандит с рычанием схватил его за шею и затряс.
  - Не знаешь, с кем связался, сопляк! И не таких обламывали! Все мои клиенты либо в крематорий упаковались, либо на аптеку пашут! Никто не открутился, понял, нет?
  - Понял... - сдавленно прохрипел Алексей, чувствуя, что задыхается.
  Бульдозер давил на кадык и злорадно скалился, заглядывая в глаза своей жертвы. Петров часто задышал, его тело судорожно напряглось...
  Бандит оттолкнул его. Алексей сполз со стола и рухнул на пол. Подручные Бульдозера усадили его на стул.
  - Один пидор тоже тянул с уплатой, пришлось отхреначить ему локатор, - с этими словами бандит водрузил на стол сумку и расстегнул на ней "молнию". - На, зырь!
  Он вытащил из сумки какой то предмет и шмякнул его на стол. Алексей напряг помутившееся зрение. Плечи его непроизвольно дёрнулись от отвращения: перед ним лежало отрезанное человеческое ухо!
  Бульдозер недобро засмеялся.
  - Зыришь? А это что?
  И он вытащил из той же сумки почерневшую, с мерзкими лиловыми разводами часть руки, отрубленной по локоть. Мёртвые пальцы были скрючены, под чёрными ногтями запеклась кровь. Видимо, обладателю руки загоняли иголки под ногти.
  - И учти, гнида, долго я бегать за тобой не буду! Вздумаешь драпануть - разговор будет короткий!
  Алексей, подавляя подступавшую к горлу тошноту, закивал головой.
  - Нет нет, я заплачу...
  - А то попадались шустрые, и ментам на меня стучали, и драпать пытались...
  Он вдруг схватил отрезанную руку и ударил ею Алексея по лицу. Чёрные ногти оставили на щеках и носу пленника царапины, засочившиеся кровью.
  - Что? Тоже стукнешь на меня в ментуру?
  - Нет, нет...
  - Я тебя насквозь вижу, падлу, все твои паскудные мыслишки читаю! Ведь хочешь стукнуть, хочешь, признайся!
  Он снова замахнулся обрубком. Алексей вовремя убрал голову - мёртвые пальцы зацепили лишь кончик носа.
  - Знай, козёл, что все менты давным давно куплены! Стукнешь им - можешь сразу покупать гроб. Загибаться будешь долго и мучительно, вот как эта гнида! - Бульдозер потряс обрубком. - И не вздумай смыться, ещё раз предупреждаю. Мне все твои адреса известны, всех твоих шалав, родителей, дружбанов и жены! Полное досье на тебя, мудака!
  - Я заплачу, клянусь, - побелевшими губами прошептал бизнесмен. - Обернусь с деньгами быстро...
  - И знай, чмо, счётчик я тебе включу, но долго ждать не буду. Отстучит три дня, и тебе будет первое предупреждение. - Бульдозер снова пошарил в сумке и выложил на стол глазное яблоко со зрачком. - Знаешь, что это? Чего морду воротишь, ты зырь! Это и есть первое предупреждение. Глаз выдавливаю одним пальцем. Могу прямо щас показать. Киря, Саид, держите его, гниду!
  - Я же сказал - заплачу... - провыл пленник, чувствуя, что теряет сознание.
  Красное лицо бандита расплывалось, а его рычание доносилось как сквозь слой ваты. Толстый палец потянулся к Алексею, почти коснулся его века. Пленник дёрнулся, судорожно ахнул и перестал дышать.
  Мертвенно белое лицо "клиента" развеселило Бульдозера. Он громко захохотал, трясясь своим массивным телом.
  - Так что секи, говнюк! - гаркнул он почти в самое ухо Алексея. - Грины должны быть в пятницу! Понял?
  И в подтверждение своих слов он ударил пленника ладонью в лоб, опрокидывая его на руки подручных. Киря с оттягом вмазал полубесчувственному бизнесмену в челюсть, а Саид добавил пинок в зад. Бедняга полетел на пол.
  
  
  Глава 3
  
  Алексей очнулся, когда за узким оконцем наверху уже вовсю сиял день. На четвереньках он добрался до кресла и свалился в него, отдуваясь. Голова гудела, ныла челюсть, и очень хотелось пить. Пересохший язык прилип к гортани.
  Бандиты, видимо, давно ушли. В кабинете царил разгром. Бумаги, вынутые из стола и шкафа, были разбросаны по полу. Исчез японский малогабаритный телевизор, а с ним и видеокассеты, все до единой.
  Отдышавшись, Петров вышел в коридор, заглянул в комнату секретарши. Там тоже всё было перевёрнуто и опрокинуто. Пишущей машинки не было. Зиял пустотой распахнутый шкаф. Хорошо хоть бутылку минералки оставили. Он напился, остатки воды вылил себе на лицо и на грудь, устало опустился на стул.
  Такого поворота он никак не ожидал. Оказывается, его дела обстоят хуже, чем он думал ещё сегодня утром. И что теперь делать? Пуститься в бега? Будут искать, наверняка и ментов к поискам привлекут. Возможность же обращения в милицию он сразу отверг. Алексей по опыту своих друзей бизнесменов знал, что это ни к чему хорошему не приведёт. Бульдозер не зря советовал не соваться к блюстителям порядка. Менты ещё никогда никого не защитили от бандитов.
  Тогда что же делать? Пятидесяти тысяч долларов к пятнице ему не найти. Бульдозер включит счётчик, и долг вырастет до умопомрачительных цифр. Алексей обхватил голову руками. Что же делать? Что делать?
  Идея оформилась к вечеру. Ему должна помочь жена с этим её работником морга. Полагаться на незнакомого человека в таком деле рискованно, но ничего другого не остаётся.
  
  
  Вика испугалась, увидев его разбитое лицо.
  - Где ты был? - заголосила она. - На тебя хулиганы напали?
  - Кое-кто похуже, - дрожащей рукой он потрогал ссадину на скуле. - Бандиты.
  - Не может быть!
  - Эти гады из "Медины" разнюхали о краже и перекинули мой долг одному крутому, - объяснил он. - Короче, сегодня в офисе он с братками на меня наехал... Ничего, заломать меня не удалось, не на того напали, я тоже вломил им неплохо... - приврал Алексей. - Но их было трое, а я один...
  И он рассказал жене о требовании бандитов выдать им пятьдесят тысяч долларов к пятнице.
  - Какие пятьдесят тысяч, я и пяти тысяч не смогу достать! У нас ничего нет, даже эта квартира нам не принадлежит. Мы ещё только начали выплачивать за неё взносы...
  - Уедем, уедем, - повторяла Вика в ужасе.
  - Бесполезно, найдут везде.
  Алексей взял её за плечи и отвёл к дивану. Они сели.
  - У меня есть другой план, слушай, - сказал он. - Я сегодня весь день вспоминал твою вчерашнюю историю про покойника, похожего на меня. Ведь это неплохая возможность исчезнуть. Исчезнуть совсем. Для "Медины", для бандюг, для ментов...
  - Что то я тебя не понимаю.
  - План такой, - он заговорил тише. - В один прекрасный день я не приду домой. Как бы пропаду без вести. Ты расскажешь об этом знакомым, в больнице своей расскажешь, и сделаешь вид, что волнуешься. А в морг твоей больницы каждый день привозят покойников, ведь так? И вот, тебе надо только выбрать какой нибудь неопознанный труп, без документов, желательно с изуродованным лицом, чтобы был примерно моего возраста и роста... Ты объявишь, что это я. Как бы опознаешь меня, поняла?
  Вика задумалась.
  - Это невозможно сделать без Бутыкина. Он в морге самый большой начальник.
  - Но он же с тобой в хороших отношениях, валерьянкой тебя отпаивал, - настаивал Петров. - Я готов ему заплатить. Не очень много. Денег, сама знаешь, в обрез.
  - Гриша и без денег согласится, надо только его попросить как следует. Я ему скажу, что твою фирму по крупному ограбили, что на тебя наехали рэкетиры и тебе надо срочно исчезнуть... В общем, он поймёт.
  Алексей встал и в волнении заходил по комнате.
  - Как думаешь, долго ждать подходящий труп? Хорошо бы провернуть это дело до пятницы.
  - Не знаю... Даже не знаю... На эту тему надо с Бутыкиным разговаривать.
  - Поговори с ним. Иначе мне кранты!
  - А что, - Вика оживилась, - он может запросто подобрать неопознанный труп. В морг их немало привозят!
  Алексей поморщился.
  - Тут самое главное - не пороть горячку. А то разыщете труп какого нибудь бомжа, и менты сразу унюхают липу... Это должен быть нормальный труп, более менее прилично одетый, найденный не в коллекторе и не в мусорном баке, а желательно погибший в автокатастрофе, или убитый грабителями, или какой нибудь утопленник... Ну, короче, ты поняла.
  - Понять то поняла... А тот труп, про который я тебе рассказывала, не подойдёт?
  - Исключено! Тот тип погиб позавчера, а меня сегодня уже видели десять человек! Нужен тёпленький мертвец, только привезённый. Ты мне сообщишь про него, и я тут же исчезну.
  - Какой ужас, - Вика вздыхала и качала головой. - Что же ты будешь делать, когда... ну... когда исчезнешь?
  - Это неважно. Важно то, что я для всех должен умереть. А главное - для бандитов и "Медины"... - Он придвинулся к ней. - Есть у меня одна мыслишка... Сейчас, пока я ещё живой, возьму кредит и застрахую свою жизнь в нескольких страховых агентствах. Застрахую на небольшие суммы, чтобы не вызвать подозрений... Ну, то есть, в одних агентствах побольше, в других - поменьше, зависит от того, как разживусь с деньгами. А потом, когда мы провернём это дело с покойником, ты получишь на руки свидетельство о моей смерти и, как вдова, пойдёшь получать деньги по страховкам.
  - Тебя могут посадить! - воскликнула Вика и тут же огляделась, словно её кто-то подслушивал.
  - Не посадят, если всё сделаешь правильно. Мы сразу двух зайцев убьём: и от Бульдозера скроемся, и деньги получим. Поди плохо?
  - А меня посадят как твою сообщницу!
  - Вика, за такие вещи уже давно не сажают. Люди миллиардами воруют, и ничего, на Канарах отдыхают... Сказать, что мне бандюга сегодня показал? Отрубленное человеческое ухо! Ещё свежее, в натуре! И тебе, говорит, отрубим, если деньги не выдашь.
  - Говорила я, не езди в Германию, лучше здесь купи у оптовиков.
  - Да ведь у немцев в пять раз дешевле... - Алексей обречённо махнул рукой. - Ну кто мог знать, что так получится?
  - А может, всё таки в милицию заявить?
  - Хочешь, чтобы мы оба без ушей остались? В общем, так. Езжай в свою больницу и потолкуй с Бутыкиным. Аккуратно потолкуй, без свидетелей... Кстати, что он за человек? Сколько ему лет?
  - Да столько же, сколько тебе. Нормальный парень, весёлый... несмотря на то, что у него работа с трупами связана...
  - Он не проболтается?
  - Не думаю.
  - Ладно, лишь бы дело удачно провернулось, а там, в случае чего, мы этого Бутыкина за жабры возьмём. Припугнём его. Ведь он наш соучастник, значит, тоже несёт уголовную ответственность.
  Вика встала.
  - Тогда мне лучше прямо сейчас поехать туда. Бутыкин, наверное, уже заступил на смену.
  Она привычно потянулась к выключателю, собираясь зажечь свет, но Алексей перехватил её руку.
  - Ой, ты что? - удивилась она. - Темно ведь!
  - Значит, так, слушай меня внимательно, - заговорил он суровым тоном. - С сегодняшнего дня мы переходим на осадное положение. На телефонные звонки не отвечаем, на звонки в квартиру не отзываемся, дверь никому не открываем. И никакого света в квартире. Как будто здесь никого нет!
  - Почему?
  - Потому что бандиты за нами следят! А они на всё способны. Ухо могут отрезать, глаз выдавить.
  - Надо заявить в милицию, - выдохнула Вика.
  - Не пори ерунды. Может, их и поймают, но вначале они мне голову отрежут и подкинут тебе под дверь... Кстати, тебе тоже надо их опасаться.
  Прежде чем Вика вышла из квартиры, он заглянул в "глазок".
  - Вроде, никого нет, всё чисто.
  Он первым вышел на лестничную клетку, огляделся - нет ли кого, и нажал на кнопку вызова лифта.
  - По дороге нигде не задерживайся, - напутствовал жену Алексей, - и не садись в первую подъехавшую машину, это может быть слежка. И вообще, тебе пора привыкнуть ездить на метро. Так безопаснее. Кстати, и деньги сэкономишь. А они тебе понадобятся на похороны.
  - Чьи похороны? - пролепетала она, входя в лифт.
  - Чьи! Ещё не допёрло? Мои, конечно!
  За Викой автоматически закрылись двери. Кабина пошла вниз.
  
  
  Глава 4
  
  В Москве Шредер с напарниками вселились в гостиницу "Спутник" на Ленинском проспекте и первым делом купили газету, в которой печатались коммерческие объявления. С чисто немецкой пунктуальностью они выписали телефоны и адреса всех охранно сыскных агентств. На следующий день Шредер поехал в Южный порт на авторынок, где приобрёл по сходной цене подержанную "копейку" - "Жигули" первой модели. Машину выбрал самую неброскую. По своим прошлым поездкам в Москву он знал, что падкие до поборов гаишники тормозят "девятки" и иномарки буквально на ровном месте, а с владельца "копейки" вроде бы и взять нечего. На ней искатели алмаза и отправились по указанным в объявлениях адресам.
  Охранно сыскных агентств в Москве было множество, но всюду Шредера ожидало разочарование. Их директора отмахивались или разводили руками, услышав, что надо искать какого то Алексея Петрова, о котором почти ничего не известно. И тут же предлагали "надёжную" охрану, состоявшую из качков мордоворотов (работа почасовая, цены самые умеренные), или быстрое улаживание конфликтов со строптивыми клиентами, намекая на своё знакомство с воровскими авторитетами. Добрая половина агентств, как оказалось, специализировалась исключительно на внутрисемейных отношениях: слежкой за женой, мужем, детьми, любовниками и любовницами. Кое-где обещали негласно установить подслушивающее устройство в офис конкурирующей организации. Но собственно заниматься розысками, то есть выполнять сыскную работу - за это не брался никто. Работа сыщика трудоёмка и кропотлива, требует прежде всего умной головы, а в расплодившихся как грибы после дождя "охранно сыскных" агентствах сидели в основном бывшие менты, погнавшиеся за длинным рублём. Максимум, на что они были способны, это выбивать долги и охранять, в редких случаях - шпионить.
  - Сдаётся мне, что в Москве нанять приличного детектива нельзя ни за какие деньги, - проворчал Йост, когда вечером они ни с чем вернулись в гостиницу.
  - Но мы ещё не объехали все адреса! - возразил неунывающий Гизе.
  - Может, мы мало даём? - сомневался Штольц.
  - Даём достаточно! - раздражённо ответил Шредер. - А что они не берутся за наше дело - так это их проблемы. Ничего, завтра нам повезёт больше!
  На следующее утро они продолжили поездки по адресам. В полуподвальном помещении на Большой Дмитровке директор очередного агентства, выслушав просьбу немца, сочувственно развёл руками и принялся уговаривать его обзавестись вооруженной охраной. Шредер в ответ корчил недовольные гримасы.
  Выйдя на улицу, он зашагал к машине, как вдруг к нему подскочила дама неопределённого возраста, с крашеными в рыжий цвет волосами, в обтягивающих джинсах и ярко розовой блузке.
  - Не хотите провести часик другой в обществе девушки? - игриво щурясь, проворковала она.
  - В другой раз, красотка, - буркнул Шредер.
  Дама не отставала. Когда немец подошёл к машине, она вдруг охнула и, словно теряя сознание, повалилась прямо на него. Тому ничего не оставалось, как подхватить её.
  Обморок был явно разыгран. Путана даже не потрудилась захлопнуть свои подведённые тушью бегающие глазки. Шредер выругался по немецки и подтащил проститутку к фонарному столбу.
  - Пусть он тебя держит, милашка, а у меня нет времени. Чао!
  - Как, ты уходишь? - слезливо завопила женщина, сразу приходя в себя, но Шрёдер уже повернулся к ней спиной.
  Он нырнул в "жигуль", и тот сорвался с места.
  Эпизод с путаной немало позабавил спутников Шредера, которые всё это видели из машины, а его самого разозлил.
  - Проклятье, - ворчал он. - Десяти утра нет, а шлюхи уже на боевом посту. Я думал, они тут тусуются только по вечерам!
  - А может, они работают круглые сутки, - смеялся Гизе.
  Следующее сыскное агентство, к которому они подъехали, размещалось на улице Фотиевой, позади универмага "Москва". Агентство называлось "Поиск плюс". Судя по названию, оно должно было заниматься именно поиском, а не охраной или выбиванием долгов. Правда, немного смущал этот "плюс", наверняка заключавшийся в предложении охраны, что начисто могло перевесить "поиск"...
  - Боюсь, что так и будет, - сказал Шредер, поворачивая во двор восьмиэтажного дома.
  "Жигуль" остановился у девятого подъезда. Сбоку от него виднелась крытая лестница, спускавшаяся к подвальной двери. Судя по газетному адресу, тут и должен был находиться "Поиск-плюс".
  У начала лестницы к стене была прибита проржавевшая табличка с надписью "Пункт охраны порядка", которая явно висела здесь ещё с советских времён. Увидев её, Шредер хмыкнул. Такое начало ему не понравилось. Он спустился по ступенькам и обнаружил внизу вполне добротную современную металлическую дверь. Сбоку висела другая табличка, глянцевая и серебристая, извещавшая о том, что тут действительно находится учреждение с названием "Поиск плюс", государственная лицензия номер такой то.
  Шредер позвонил. Приятный женский голос в динамике осведомился, по какому вопросу он прибыл, и только потом в замке щёлкнуло и дверь автоматически раскрылась. Шредер вошёл в офис.
  В прихожей перед директорским кабинетом сидела секретарша - молодая крашеная блондинка с вздернутым носиком. При появлении посетителя она растянула губы в заученной улыбке.
  - Доброе утро.
  - Доброе утро, - отвечал немец. - Времени у меня мало, поэтому буду краток. Мне нужен детектив, имеющий опыт в розыске пропавших людей.
  На столе захрипел селектор.
  - Минуточку, - сказала секретарша, и наклонилась к микрофону: - Слушаю вас, Михаил Константинович.
  - Зина, я занят, освобожусь через три минуты, - прозвучало из динамика.
  - Поняла, три минуты, - повторила она и посмотрела на Шредера. - Пожалуйста, присядьте. Директор вас сейчас примет.
  - Спасибо, - Шредер сел.
  
  
  Директор агентства "Поиск плюс" Михаил Константинович Воротников - полноватый, добродушного вида человек пятидесяти с лишним лет, в эти минуты ничем особенно срочным занят не был. Он мог бы и сразу пригласить клиента к себе, но, поскольку тот явился впервые, решил выдержать паузу. Посетителю с самого начала нужно дать понять, что здесь солидное учреждение, в котором на счету каждая минута.
  В кабинете, помимо директора, находился один из детективов - Анатолий Максудов, тридцатилетний малый, загорелый и крутолобый, с недавно отпущенной чёрной бородкой. Перелистывая потрёпанный блокнот, он уже полчаса доказывал начальнику, что дело с поисками угнанного "Мерседеса" - глушняк, не удаётся найти никаких концов. Воротников слушал его с кислой миной. Клиенту, заказавшему розыск машины, придётся отказать и вернуть аванс. Дела и так идут ни к чёрту, а если вернуть эти три тысячи долларов, то ничего другого не останется, как уволить секретаршу или кого нибудь из детективов, которых и без того осталось двое...
  С появлением Шредера он оживился. Услышав по внутренней радиосети слова посетителя, что он разыскивает пропавшего, директор выпрямился и многозначительно посмотрел на Максудова. У того загорелись глаза, а рот сам собой растянулся в довольной улыбке. Воротников погрозил ему пальцем:
  - Ты, это, успокойся. Нельзя показывать клиенту, что мы ему до чёртиков рады. Спокойствие, вежливость и внимание - вот всё, что сейчас от нас требуется.
  Ровно через три минуты дверь раскрылась, и в кабинет вошёл высокий светловолосый мужчина в жёлтом пиджаке и бордовом галстуке, по виду иностранец.
  - Мне нужно найти человека, - начал Шредер без предисловий. - Я знаю о нём слишком мало, чтобы обращаться по этому вопросу в адресное бюро.
  "Точно, иностранец, говорит с акцентом, - подумал Воротников, исподволь рассматривая его. - Это хорошо. С него можно взять по полной ставке".
  Он показал на кресло перед своим столом.
  - Прошу вас, садитесь, - сказал он с любезной улыбкой. - Вы попали по адресу. Само название нашего агентства говорит о том, что поиск - это наш основной профиль.
  - Ну, слава богу. Вы уже двенадцатая контора, в которую я обращаюсь, и только у вас я слышу что то похожее на положительный ответ.
  Директор засмеялся.
  - А что, разве в других местах вам отказывали?
  - В том то и дело, что отказывали. Зато почти всюду меня убеждали, что в Москве невозможно обойтись без охраны.
  - Те конторы, в которых вы были, к сыскному делу не имеют никакого отношения, поверьте мне, - Воротников удобнее расположился в кресле. - Большинство из них, как показывает опыт, связано с криминальным миром. Следствие вести они не умеют. Их основное занятие - выбивать долги или создавать так называемые "крыши". Вы правильно сделали, что обратились к нам. Из нескольких десятков сыскных агентств, действующих в Москве, всего два или три занимаются собственно сыском. "Поиск плюс" принадлежит к их числу.
  - Позвольте, в таком случае, изложить суть дела, - Шредер наклонился вперёд. - Моя фамилия - Руссель. Иоахим Руссель. Я гражданин Германии. В России нахожусь по туристической визе. Целью моего приезда в Москву является розыск некоего Алексея Петрова. Ему двадцать семь лет, рост примерно сто восемьдесят сантиметров, телосложение среднее, волосы тёмно русые. Фотографии его я не имею. Сразу могу сказать, хотя это, наверное, и не относится к делу, что сам я его в глаза не видел.
  - Всё имеет отношение к делу, господин Руссель, абсолютно всё, и особенно мелочи. Но продолжайте, прошу вас.
  Максудов раскрыл блокнот и начал записывать. Немец покосился на него.
  - Алексей Петров предположительно покинул Германию в двадцатых числах июня этого года...
  - Почему - предположительно? - спросил Воротников.
  - Потому что я не могу утверждать наверняка, что он вообще покинул Германию. Но его возвращение в Россию весьма вероятно. Даже очень вероятно.
  - Если в двадцатых числах, то здесь он уже, по меньшей мере, десять дней, - заметил Максудов.
  - Петров - гражданин России или иммигрант? - продолжал задавать вопросы директор.
  - Думаю, что гражданин России, хотя точно утверждать этого не могу.
  - Что он делал в Германии?
  - Это мне неизвестно.
  - Простите, двадцать семь лет - его точный возраст? - снова вмешался Максудов, не отрываясь от блокнота.
  - Скорее всего - да, но точность я опять же не гарантирую.
  Детектив кивнул.
  - Что ещё вам известно о Петрове? - спросил Воротников.
  - В Германии, перед самым возвращением в Россию, ему сделали операцию по удалению аппендицита. Какой то человек, тоже русский, видимо, его друг, доставил его в госпиталь с острым приступом.
  - Как зовут друга? Чем этот друг занимается?
  - О нём мне ничего не известно.
  - Не густо, - директор задумчиво покачал головой. - Хотя операция аппендицита - довольно существенная зацепка... - Он посмотрел на Максудова.
  - В каком городе ему делали операцию? - спросил тот.
  Шредер на секунду задумался. Раскрывать название города было опасно, сыщики могли связать удаление аппендицита с доктором Функом и ограблением английской выставки, a значит, понять, какого Петрова он ищет...
  - На этот вопрос я отвечать не уполномочен, - ответил он сухо.
  Тишина стояла целую минуту. Максудов делал какие-то отметки в блокноте, директор заинтересованно смотрел на стену, словно что-то там увидел.
  - Да, если позволите, ещё несколько вопросов, господин Руссель, - сказал он, словно очнувшись. - Нам неплохо бы знать отчество вашего Петрова.
  - Отчества я не знаю.
  - А чем он занимается?
  - Об этом мне ничего не известно.
  - И вы, конечно, не знаете, по какой причине он ездил в Германию?
  - Нет.
  Максудов оторвался от блокнота.
  - Сейчас много народу челночничает, - сказал он, - может, и Петров ездил туда по коммерческим делам?
  - Вполне возможно, но определённо утверждать не берусь.
  - Каким транспортом он вернулся из Германии?
  - Не знаю.
  - Вы приехали искать его сюда, в Москву, - сказал Воротников. - Значит, он должен быть здесь?
  - Вероятность этого высока, - ответил немец. - Очевидцы, которые находились в госпитале в то время, когда там лежал Петров, утверждают, что он и его друг в разговорах между собой несколько раз произнесли слово "Москва".
  - А скажите, откуда вы получили эти сведения - что ему двадцать семь лет, рост сто восемьдесят сантиметров, зовут Алексей Петров?
  - От тех же очевидцев.
  - Что-нибудь ещё о внешности Петрова вы можете сообщить? - спросил Максудов. - Цвет глаз, борода, какие то характерные приметы?
  - Глаза светлые, но точно их цвет указать не могу. Бороды не было. Что касается примет... Примета, пожалуй, только одна: послеоперационный шрам на правом боку.
  Директор снисходительно улыбнулся.
  - Ну, про шрам мы и сами могли бы догадаться.
  - Семейное положение Петрова, - спросил Максудов.
  - Ничего не знаю.
  - Как он был одет? Что нибудь было при нём - часы, перстень, нательный крест?
  - Про перстни и нательные кресты я не в курсе, а наручные часы были. Но что за часы - не знаю.
  - Стрижен он был коротко?
  - Пожалуй, да. Причёска была довольно аккуратной, он зачёсывал волосы набок... На бездомного он не походил.
  - Сумки или документы при нём были?
  - Его привезли в госпиталь без всего. Кстати, его имя и фамилия известны только со слов друга.
  Директор неопределённо хмыкнул.
  - Получается, что это абсолютно незнакомый вам человек, о котором вы почти ничего не знаете, - сказал он. - Для чего, в таком случае, он вам понадобился?
  - Разыскиваю его по личной причине, господин директор, но я не хочу об этом распространяться.
  Воротников перевёл взгляд на Максудова. Тот едва заметно кивнул.
  - Хорошо, мы возьмёмся за ваше дело, господин Руссель, хотя оно чрезвычайно сложное и трудоёмкое, - сказал директор. - О Петрове почти ничего не известно, а значит, нам в процессе поисков придётся наводить огромное количество справок. Это, вы сами понимаете, деньги. По приблизительным подсчётам... - Он задумался, снова уставившись на стену. - Расследование обойдётся вам в пятьдесят тысяч долларов, причём аванс - пятнадцать тысяч, - вы должны выплатить наличными либо сегодня, либо в ближайшие два дня. Таковы наши правила.
  Ни слова не говоря, Шредер достал из внутреннего кармана бумажник и отсчитал сто пятьдесят купюр достоинством в сто долларов каждая. Денег в бумажнике оставалось ещё достаточно, и Воротников мимолётно пожалел, что не запросил больше. Он убрал пятнадцать тысяч в собственный бумажник, затем извлёк из стола два экземпляра договора, быстро заполнил обе бумаги и придвинул их клиенту. Шредер расписался.
  Воротников поднялся. Шредер тоже встал.
  - Немного вы нам сообщили, господин Руссель, но мы будем искать. Это наша работа.
  И директор с широкой улыбкой протянул гостю руку. Тот пожал её.
  - Прошу вас поторопиться, господа, - прибавил Шредер, остановившись в дверях. - Я готов увеличить гонорар до семидесяти тысяч, если вы найдёте Петрова в ближайшие две недели.
  - Для этого нам нужны дополнительные сведения.
  - Никаких дополнительных сведений, - отрезал немец. - Я буду вам звонить каждый день. Возможно, и сам заеду в ближайшие дни. До свидания.
  - Всего хорошего, господин Руссель. Приложим все усилия, не сомневайтесь!
  Проводив клиента до выхода из офиса, Воротников вернулся в кабинет. Максудов сидел, просматривая свои записи.
  - Петров две недели назад вернулся из Германии со свежевырезанным аппендицитом! - воскликнул директор, валясь в кресло. - Мы его найдём!
  - Верняк, - кивнул детектив.
  - Заняться этим придется тебе.
  - А как же угнанный "мерс"?
  - Ничего, вернём аванс, деньги-то есть, - и директор похлопал себя по пиджаку, где лежал бумажник.
  
  
  Глава 5
  
  Не прошло и четверти часа, как сигнализация возвестила о прибытии в "Поиск-плюс" ещё одного клиента. Сыщики взглянули на экран монитора. На этот раз наружная камера показывала даму весьма вульгарного вида, смахивающую на проститутку.
  Воротников включил селекторную связь.
  - Ладно, пусть войдёт, - сказал он секретарше. - Посмотрим на неё.
  В директорский кабинет влетела запыхавшаяся взволнованная красотка. Невысокая, плечистая, в узких джинсах и ярко розовой блузе, она явно принадлежала к числу тех женщин, которые с помощью огромного количества косметики научились тщательно скрывать свой возраст. На вид ей можно было дать и двадцать пять, и сорок пять.
  Она сразу вцепилась руками в стол.
  - Пропал кот! - с ходу запричитала она. - Мой любимый кот Жюльен! Найдите, умоляю! Я заплачу любые деньги, клянусь, любые!
  - Какой ещё кот? - недовольно буркнул Воротников. - И не ложитесь, пожалуйста, на мой стол, это вам не стойка бара!
  - Где он пропал? - поинтересовался Максудов.
  - Я живу на Профсоюзной улице, дом двадцать шесть, вот мой паспорт! Жюльена выкрали старухи из соседнего подъезда! Он, видите ли, будит их по утрам своим мяуканьем! Мяуканьем будит, а? Что вы на это скажете? Котов крадут, воблы старые! - Она помахала кулаком, грозя невидимым старухам. - В крематорий пора паковаться, а они невинных животных воруют...
  - Значит, кот исчез в вашем дворе? - уточнил Максудов, раскрывая блокнот.
  - Погоди, Анатолий, - директор жестом остановил его и обратился к клиентке, которая достала платок, видимо собираясь зарыдать: - Вы знаете, что услуги нашего агентства вам обойдутся в тридцать тысяч долларов, причём десять тысяч вы должны выплатить сразу в качестве аванса?
  Из горла дамы исторглось нечто похожее на всхлип. Она вытерла платком сухой правый глаз и полезла в подвешенный к поясу бисерный кошелёк. Сыщиков ожидало разочарование: вместо долларов посетительница извлекла из кошелька сначала несколько потрёпанных сторублёвых купюр, а потом, с заминкой и тяжким вздохом, такую же потрёпанную пятисотрублёвку.
  Воротников начал терять терпение.
  - Мадам, вы обратились не по адресу. У нас только и дел, что заниматься вашими кошками.
  - А чем мой Жульенчик хуже других? - с вызовом спросила "мадам".
  - Десять тысяч долларов авансу! - Директор тоже повысил голос.
  - Каких ещё долларов, вы с ума сошли? У нас не Америка! Вы обязаны брать рубли! Я в райисполком на вас жаловаться буду!
  - Хорошо. Давайте в рублях. Десять тысяч долларов по курсу - это шестьдесят пять миллионов рублей.
  - Чего? Миллионов? - уперев руки в бока, завизжала посетительница. - Мне зарплату месяцами не платят! А я ветеран! Ветеран труда!
  На шум в кабинет заглянули секретарша и второй детектив - Дима Шулыгин, рыжий здоровяк с конопатым лицом.
  Воротников показал на даму.
  - Дмитрий, выведите её немедленно!
  Шулыгин взял даму под локоть.
  - Мы не занимаемся котами! - гремел директор. - Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!
  - Мой Жюльенчик! - выла посетительница, вырываясь и воздевая руки к потолку. - Как же я теперь буду без тебя?
  К Шулыгину присоединился Максудов. Вдвоем они вывели безутешную кошатницу из офиса.
  - Сразу видно, хроническая алкоголичка, - кипел раскрасневшийся директор. - Вот стерва!
  - Похожа на валютную путану, - заметил Шулыгин.
  - Точно, прикид у неё зашибись, - согласился Максудов.
  - Куда ей до валютной путаны, - отмахнулся директор. - Старуха! Ей во дворе на скамейке сидеть, семечки лузгать!
  
  
  Пока сыщики обсуждали её визит, странная посетительница быстрым шагом пересекла двор, вышла в переулок и, оглядевшись, отперла дверцу припаркованного здесь серого "Москвича". Усевшись за руль, она нажала на газ.
  Дама, явившаяся в сыскное агентство "Поиск плюс", не интересовалась котами и никогда не имела никакого Жюльена. Это была даже и не дама вовсе. Глубоко законспирированный резидент немецкой разведки Гельмут Липке явился в агентство с единственной целью - установить там "жучок". А за пару часов до этого, на Большой Дмитровке, он прилепил такое же подслушивающее устройство к пиджаку Шредера...
  Три дня назад Липке извлёк из тайника шифрованную депешу, заложенную туда курьером из Берлина. В депеше содержался приказ взять под контроль группу немецких бандитов, которая такого-то числа должна прибыть в Москву с целью найти похищенный с дюссельдорфской выставки алмаз "Сарацин". Липке следил за Шредером и его братками с момента их высадки из самолета в аэропорту Шереметьево. Его серый "Москвич" неотступно следовало за их "Жигулями". В первый день слежки за рулём "Москвича" сидел невзрачный темноглазый мужчина. Простая рубаха и ветровка делали его похожим на дачника, возвращающегося с участка. На второй день "дачник" превратился в вызывающе одетую даму с большим количеством косметики на лице. Накладная грудь выглядела как натуральная. Специальная мембрана, взятая в рот, позволяла говорить писклявым женским голосом. Шредер ничего не заподозрил, когда на нём повисла уличная проститутка. За несколько секунд объятий Липке ухитрился прикрепить к внутренней подкладке его пиджака миниатюрную капсулу с микрофоном. Через четверть часа под воздействием окружающего тепла капсула изменила свой цвет, почти слившись с цветом подкладки, и стала походить на случайное пятно. Она же, эта капсула, увеличила чувствительность микрофона в несколько раз и начала снабжать его питанием за счёт преобразования тепловой энергии в электрическую. Сидя в своём "Москвиче", "путана" слушала разговоры Шредера с его напарниками. "Жучок" работал также и в режиме радиомаяка. Резиденту теперь не нужно было вплотную следовать за интересующими его "Жигулями", рискуя "засветиться". Он ехал в отдалении, ориентируясь на пеленг.
  Остановив "Москвич" в окрестностях дома, где находилось агентство "Поиск плюс", Липке надел наушники и через "жучок" на пиджаке Шредера выслушал разговор искателя алмаза с Воротниковым и Максудовым. Затем, дождавшись, когда Шредер покинет агентство, он явился туда и разыграл комедию с пропавшим Жюльеном. "Жучок" застрял на специальной липучке под крышкой письменного стола. С этой минуты резидент имел возможность слышать как разговоры Шредера, так и разговоры детективов в кабинете Воротникова.
  Отъехав на несколько сот метров от агентства, он остановил машину и, стараясь не попортить свою дамскую причёску, снова надел наушники. Настроенный на сигналы обоих "жучков", приёмник был вмонтирован в панель управления "Москвича". Резидент повернул рукоятку настройки и услышал хрипловатый голос Шредера.
  - Отлично! Один крючок закинули! - говорил бандит. - Но одного мало. Надо найти ещё хотя бы пару сыскных агентств, которые взялись бы за это дело.
  - А если они насуют тебе целую дюжину Петровых? - спросил Гизе.
  - Да по мне хоть сотню, - ответил Шредер. - Пропорю им всем живот и обыщу кишки!
  В "Жигулях" захохотали.
  Резидент переключился на кабинет Воротникова.
  - Ясно, что этот немец - коммерсант, - услышал Липке голос директора. - Причём коммерсант, который явно не в ладах с законом, иначе бы он был с нами откровеннее. Анатолий, возьмёшь "под колпак" все фирмы, имеющие дела с Германией. Петрова ищи в списках сотрудников или тех, кто в последний месяц побывал за границей и сделал там операцию аппендицита.
  - Придётся снова дать на лапу Аграновскому из налоговой инспекции, - заметил Максудов.
  - Само собой. Без него нам не получить информации...
  Липке услышал щелчок. Это Воротников зажёг зажигалку, прикуривая.
  - Фирма, от которой Петров ездил в Германию, может быть фиктивной, - сказал Максудов.
  - Ничего, у нас есть аппендикс. Петров по возвращении в Россию мог обратиться за консультацией к врачу... И вот ещё что. Хорошо бы как нибудь стороной, не привлекая внимания, узнать об этом немце. Тогда, наверное, и с Петровым картина прояснится.
  - Немец не дал нам своего адреса.
  - Неспроста. У него точно рыльце в пушку.
  - Придётся обзванивать гостиницы.
  - Пусть Дима этим займётся.
  В наушниках послышался шорох бумаги.
  - Нашим барыгам палец в рот не клади, - снова раздался голос директора. - Только и делают, что подставляют и кидают партнёров, подставляют и кидают. А на Западе люди доверчивые, их охмурить - раз плюнуть. Вот они потом и едут сюда - искать своих кидал... Немец за сведения о Петрове семьдесят тысяч долларов выкладывает, не слабо, а?
  - Видать, здорово его обули, - согласился детектив.
  Липке перевёл приёмник в режим автоматической записи, снял наушники и взялся за руль. "Москвич" тронулся с места.
  
  
  Глава 6
  
  За окнами больничной палаты чернела ночь. Вика сидела за маленьким столиком у стены и при свете настольной лампы читала любовный роман. В палате стояло шестнадцать коек, и все были заняты больными, не говоря о восьми койках с больными в коридоре, которые тоже входили в ведение Вики. По временам то там, то здесь начинали скрипеть пружины: больные ворочались на своих древних кроватях.
  - Девушка... Девушка... - снова застонала старуха Зиненко в левом углу.
  Вика недовольно вздохнула и заложила страницы шариковой ручкой. Она уже два дня как вернулась на работу после длительного перерыва, а всё не могла освоиться с рабочим графиком, со всей этой гнетущей больничной атмосферой с её запахами, стонущими старухами и постоянным скрипом пружин. Она бы сюда никогда не вернулась, если бы не история с бандитами, в которую вляпался муж. Из-за бандитов она чувствовала себя здесь безопаснее, чем дома.
  - Ну, что там опять у вас? - спросила она строгим шёпотом, подойдя к худой и бледной, как смерть, старухе.
  - В боку болит, сил нет...
  - Перевернитесь на живот.
  - Да переворачивалась, уж вся испереворачивалась, не проходит...
  - Девушка, поясницу ломит... - послышался шёпот с соседней койки.
  - Тише вы, а то других разбудите! - прошептала Вика. - Можете пять минут полежать спокойно? Не палата, а наказание, честное слово! - Она повернулась к Зиненко: - Сейчас сделаю укол, потерпите.
  На столе чуть слышно задребезжал телефон. Это, наверное, Петров. Он уже третий день не показывается дома, только звонит ей на работу по ночам.
  Она подняла трубку.
  - Викусик? - услышала она дурашливый голос Бутыкина. - Как ты там, не зачахла со своими старухами?
  - Они всю ночь меня будут доставать!
  Бутыкин засмеялся.
  - А ко мне на огонёк заглянуть не хочешь?
  - Рано ещё. Может, часика через два, когда старухи заснут...
  На том конце провода смачно чмокнули в трубку.
  - Моя милашка! Так бы и облизал тебя всю!
  Она усмехнулась.
  - Тебе прошлого раза не хватило?
  - Конечно, нет. Я не то, что твой муженёк импотент. Могу трахаться через каждые полчаса. Ты знаешь, как повышается мужская потенция от трупного запаха?
  - Муж не импотент, он просто занятой, - попробовала возражать Вика, но её слова снова вызвали смех.
  - Тогда он дурак. Я бы на его месте с тебя просто не слазил бы... Короче, Викусик, тут труповозка подъехала, привезла трёх жмуриков. По моему, один из них точно по твоей части.
  - Документов при них не нашли?
  - Никаких. Я поговорил с парнем, который их привёз. Неслись на "Вольво" с превышением скорости и врезались в "КамАЗ". В общем, всем каюк.
  - Сколько им лет?
  - А кто же их знает, когда документов нет? - Бутыкин захихикал. - Не бойся, молодые все, как раз под твоего муженька подходят.
  - Я прямо сейчас подойду, ладно?
  Взволнованная Вика положила трубку.
  - Девушка... - надрывно прохрипела Зиненко.
  Медсестра негодующе мотнула головой, выхватила из ящичка шприц и наполнила его болеутоляющим.
  - Колю в ягодицу!
  Пока старуха, кряхтя, укладывалась, Вика выпустила с кончика иглы каплю. Потом наклонилась и с размаха всадила шприц в тощий зад.
  Спустя две минуты она уже шла по тёмному больничному саду к одноэтажному флигелю, в котором размещалось патологоанатомическое отделение. Полная луна показывалась и исчезала в облаках, её бледный свет лежал на дорожках и скамейках. В траве вовсю заливались кузнечики.
  Дойдя до клумбы, Вика повернула налево. В конце дорожки светил фонарь, озаряя часть решётчатой ограды и угол морга. Оттуда отъезжала белая машина с красным крестом. Бесшумным призраком она проплыла за деревьями, свернула к воротам и исчезла.
  Когда Вика подошла к флигелю, здесь уже никого не было. Она нажала на кнопку вызова. Дверь открыли почти сразу. В полумраке за дверью показалось круглое рябоватое лицо Бутыкина со свисающими на глаза чёрными кудрями.
  - Прошу, мадам, - пропел санитар, заговорщически подмигивая.
  Вика вошла в сумеречную приёмную. У стены стояли письменный стол, тележка катафалк и два обитых красным крепом пустых гроба. В дальнем конце виднелась полуоткрытая дверь в прозекторскую.
  Бутыкин сразу направился туда. В прозекторской неярко горела жёлтая лампа, освещая низкие кушетки с голыми трупами. Трупы лежали не только на кушетках, но и на полу. Всего их было не меньше пятнадцати. Войдя, Бутыкин включил ещё одну лампу, висевшую над накрытым клеёнкой продолговатым столом. Угрюмого вида помощник Бутыкина - рабочий морга Разгоняев, обрюзгший, очень бледный мужчина лет тридцати пяти, с тусклыми глазами навыкате и лысиной во весь лоб, снимал с одного из покойников исподнее бельё. Труп был женским. Приглядевшись, Вика узнала старуху из соседней палаты. Видимо, та успела умереть ещё до заступления Вики на дежурство. Сладострастно щурясь, Разгоняев мял и тискал дряблые ляжки покойной, щипал её груди и засовывал палец ей в рот. Вике было противно на это смотреть, но Бутыкин смеялся, наблюдая за действиями помощника.
  - Ладно, хорош, давай быстрей уматывай отсюда, - прикрикнул он. - У нас с девушкой рандеву!
  Разгоняев ощерился в ухмылке, по-быстрому переложил труп на тележку и выкатил её из прозекторской. Бутыкин захлопнул за ним дверь.
  Вика приблизилась к окровавленной троице, уложенной на две приставленные друг к другу кушетки.
  - Эти, что ль, новые?
  - Они самые. По-моему, подходят. Всем на вид не больше тридцатника.
  - А вдруг их фотографии поместят в газете? - всё ещё сомневалась Вика. - Иногда печатают фотографии, если надо установить личность погибших...
  - Фотографии печатают, когда рожи целы, - возразил Бутыкин. - А у этих, глянь, всё всмятку.
  Вика обошла трупы кругом.
  - Вот этот особенно похож, - показала она на крайнего справа. - Рост тот же, и волосы такого же цвета... Но...
  - Что "но"?
  - Всё таки лицо у него не так сильно разбито.
  - Ну, это дело поправимое! - Бутыкин пошёл в угол прозекторской и достал из-под кушетки лопату. - Чего не сделаешь для любимой девушки! - И он хрястнул концом деревянного черенка по голове покойника, потом ещё раз, и ещё, разбивая лицевые кости.
  Вика сморщила нос и отвернулась.
  - А теперь похож? - отдуваясь, спросил санитар.
  Она перевела взгляд на мертвеца.
  - Теперь больше похож. Если бы не одежда, я бы, наверное, и сама поверила, что это мой Петров!
  - Значит, дело сделано, - сказал Бутыкин. - Теперь и по рюмашке вдарить можно - за здоровье твоего муженька! - Он достал из шкафа початую бутылку водки, маленькие стаканы и пакет чипсов. - Ты уже, стало быть, вдова, и я могут тебя трахать на законном основании! - Санитар засмеялся, подмигивая.
  - А раньше трахал на незаконном? - Вика тоже засмеялась.
  Бутыкин разлил водку по стаканам.
  - Ну, жахнем!
  Когда они пили, в помещении установилась тишина, и Вика услышала стоны и всхлипывания, доносившиеся из приёмной. Губы Бутыкина растянулись до ушей. Он на цыпочках подошёл к двери, внезапным ударом ноги распахнул её, и перед взором медсестры предстала тележка с мёртвой старухой, на которой, задрав голый зад, лежал Разгоняев. Зад судорожно дёргался, работник морга бурно дышал, видимо находясь на грани оргазма. Он даже не прореагировал на звук раскрывшейся двери.
  - Фу, какая гадость, - поморщилась Вика.
  Бутыкин с силой толкнул тележку. Набирая скорость, она покатилась по приёмной, ударилась о стену, и Разгоняев со своей мёртвой партнёршей с грохотом упали на пол. Бутыкин хохотал во весь голос.
  - Закрой дверь, - потребовала Вика. - Противно ведь!
  Присесть в прозекторской было решительно не на что, все кушетки были заняты покойниками, и она с пакетом чипсов взобралась на стол.
  - А муженёк твой случайно наркотой не балуется? - спросил Бутыкин, захлопывая дверь и возвращаясь к Вике.
  - Не замечала, а что?
  - Мне парень, который только что привёз трупы, сказал, что экспресс анализ крови показал наличие наркоты и алкоголя. Вообще весёлые попались пацаны. Гнали на полной скорости.
  - Тогда понятно, почему разбились.
  - С машиной тебе, считай, тоже повезло, - Бутыкин плеснул водки в стакан. - Менты с места аварии запрашивали ГАИ, и оказалось, что номер "Вольво" фальшивый, а когда посмотрели на заводской номер, набитый на двигателе, то вообще чепуха какая то получилась. "Вольво" этот угнанный, и уже больше года числится в розыске. Так что никаких концов!
  Вика нет-нет да поглядывала на "Петрова".
  - Надо бы ему волосы набок зачесать, чтоб было больше похоже...
  - Это мы сделаем. Ты ещё сюда просмотри...
  Бутыкин отвёл в сторону клок окровавленной рубашки. Вика слезла со стола и, подойдя, увидела на бледно синем плече мертвеца татуировку - бутон розы.
  - У моего Петрова наколок нет, - пробормотала она в замешательстве.
  - Теперь есть. Если у тебя спросят приметы, то обязательно скажи про наколку. Будет выглядеть убедительно.
  - А ещё есть какие нибудь приметы?
  - Давай посмотрим, - Бутыкин засмеялся. - Надо бы его раздеть побольше, а то вдруг у него на члене татуировка? Микки Маус, как у Майклуши Джексона! Или он у тебя обрезанный?
  - Этого ещё не хватало!
  - Тэ эк с... - Санитар приспустил с трупа штаны и плавки. - Секи, значит: делал операцию аппендицита, вот шрам...
  - Мужу тоже вырезали аппендицит!
  - Тем лучше. Шрам - это тоже примета, не забудь. Смотрим дальше... Тэк с... Член не горбатый, в провисшем состоянии не меньше двенадцати сантиметров...
  - Дурь какая то, я и смотреть на него не хочу! - Вика, брезгливо поджав губы, вернулась к столу. - В милиции об этом спрашивать не будут.
  Бутыкин заржал.
  - Сказать, о чём тебя могут спросить в милиции?
  - О чём?
  - О болезнях твоего мужа!
  - Милиции то это зачем?
  - Они сравнят твои показания с результатами вскрытия. Ты, например, скажешь, что Петров был здоров как бык, а у него, - кивнул санитар на труп, - найдут порок сердца или прободение желудка. И как ты потом будешь отбрёхиваться?
  - Значит, его будут вскрывать? - Вика озадаченно смотрела на покойника.
  - Обязательно. И ещё неизвестно, какие болячки у него найдут.
  - А ты можешь сделать, чтобы вскрытие ничего особенного не показало? - спросила Вика.
  Бутыкин обнял её за талию и притянул к себе.
  - Я всё могу, - самодовольно сказал он. - В морге я царь и бог. Как захочу, так и будет. Я даже могу сделать так, чтобы его вообще не вскрывали. Только шов наложим для вида, и всё.
  - Это было бы замечательно! А то, правда, найдут у него прободение...
  - Протокольчик вскрытия состряпаем в лучшем виде. Парень он молодой, что у него может быть, кроме гастрита? Ну, придумаем ещё какой нибудь песок в почке, и хватит с него...
  Он рывком поднял Вику и закинул на стол.
  - Всё, хватит болтать о делах, теперь игра!
  - Неймётся?
  - Конечно, я целый день ждал этой минуты!
  Бутыкин тоже взобрался на стол и принялся расстегивать на Вике халат. Она изгибалась, давая освободить себя от одежды.
  - Так бы до утра и держался за твое вымя... - урчал санитар.
  Заметив рядом с собой наполовину наполненный стакан, схватил его и одним духом опрокинул в себя содержимое.
  - Хорошо пошло! - завопил Бутыкин...
  
  
  В палату Вика вернулась под утро. Скрипели кроватные пружины, из окон в душные сумерки вливалась утренняя синева
  - Девушка! Девушка! - захрипела Зиненко.
  - Да прекратите вы, - раздражённым шёпотом откликнулась Вика. - Вам же сделали укол. Лежите спокойно и не будите людей.
  Хрипы затихли, но пружины продолжали скрипеть. Вика сидела за столом, листала страницы любовного романа и ждала звонка. Во время её ночных дежурств муж звонил обычно под утро. Спрашивал, не появился ли подходящий труп.
  Наконец телефон задребезжал. Она схватила трубку.
  - Вика?
  - Да, слушай, - торопливо заговорила она, прикрывая рот рукой. - Сегодня привезли, часа два назад. Автомобильная катастрофа. На "Вольво" ехали три парня и врезались в "КамАЗ". Все умерли...
  - Документы при них были?
  - Нет. Кто такие - неизвестно. Есть один, похожий на тебя...
  - Лицом похож?
  - Нет, ростом и фигурой. А лицо у него всё разбито.
  - Так это ж отлично! Опознаешь меня по одежде. Кстати, а какая на мне одежда?
  - Там была рубаха белая, в крупную клетку, светлые спортивные штаны...
  - Ладно, все эти шмотки ты подробно опиши в заявлении о моей пропаже. Заявление отнеси в милицию. Напиши, дескать, так и так, мой муж, фамилия, имя, отчество, такого то числа ушёл из дому неизвестно куда и не вернулся. Одет был в такую-то одежду. Прошу принять меры к разысканию.
  - Да, а ты знаешь, у него на плече татуировка - роза!
  - Не забудь написать про неё, это важно.
  - Ага.
  - Ещё напиши, что я часто езжу на попутных машинах и мог разбиться в автокатастрофе. Просекла момент? Пусть ищут в моргах, среди тех, кто разбился.
  - Мне в милицию прямо сегодня идти?
  - Должно три дня пройти после моего исчезновения.
  - Сегодня третий день, - сказала Вика.
  - Тогда иди сегодня. Ещё знакомым позвони, спроси, не видел ли меня кто-нибудь, а то меня третьи сутки нет... Сделай вид, что взволнована. Ну, в общем, сама знаешь.
  - Но тебя-то самого никто не увидит?
  - Об этом не беспокойся.
  - Да, а что бандиты? - вспомнила Вика. - Бульдозер вестей о себе не подаёт?
  - Я вчера проходил мимо нашего дома и видел их машину. Они следят за подъездом. Ухо у меня хотят отрезать, гады!
  Вика испуганно ахнула.
  - А не могут ли они и мне... отрезать...
  - Нужна ты им! Ты, главное, дома не показывайся, живи пока у Синицыной. Да, вот ещё что. Постарайся как-нибудь выяснить, что там за машина разбилась. А то по номерам могут вычислить владельца, и тогда наша туфта раскроется.
  - Это ужас... - зашептала Вика в трубку.
  - А ты что думала, в игрушки играем? Дело серьёзное.
  - Бутыкин сказал, что машина угнанная.
  - Откуда он знает?
  - Он разговаривал с водителем машины, которая возит трупы. Милиционеры прямо при нём запрашивали кого-то по рации, и оказалось, что "Вольво" - угнанный...
  - Тогда нам крупно повезло.
  - А долго милиция будет тебя искать?
  - Они меня вообще искать не будут, как будто ты ментов не знаешь. Разошлют моё описание по больницам и моргам, вот и все их поиски. Тебе останется только ждать, когда тебя вызовут на опознание. Прихвати с собой кого-нибудь, кто меня знает. Но знает не слишком хорошо, а только чтоб мог подтвердить твои показания.
  - Возьму с собой Синицыну.
  - Ладно, её можно. Она и видела-то меня всего пару раз... Когда тебе в морге покажут для опознания труп, то ты не стой, как бревно с глазами, а изобрази волнение. Зарыдай, что ли. А ещё лучше - в обморок упади.
  - Упаду, я уж так упаду, что менты обалдеют! - Вика даже засмеялась, представив себе эту сцену.
  - Когда составят протокол опознания, - деловито продолжал Петров, - то, считай, дело в шляпе. Сразу требуй копию протокола, топай с ним в больничную контору, чтоб поставили печать, потом в ЗАГС за свидетельством о смерти. А дальше... Ну, а дальше тебе придётся быстро сварганить похороны. С ритуальными конторами не путайся, они обдерут как липку. Упакуй труп в самый дешёвый гроб, найми какой нибудь грузовик и сбагри к чёртовой матери в крематорий. Чем быстрей ты всё это провернёшь, тем нам же спокойней.
  - Ты мне ещё позвонишь?
  - Да, завтра, в это же время. Теперь нам придётся быть осторожными вдвойне. Опасаться надо не ментов - им я вообще до лампочки, - а наших знакомых. Никто не должен меня видеть. Поэтому из Москвы я на время уеду.
  - В Питер?
  - Нет, я в Подмосковье хату нашёл. Буду недалеко от тебя.
  - А что со страховыми документами? - поинтересовалась "вдова".
  - Всё нормально. Бумаги у меня на руках. Когда закончишь с похоронами, я их тебе передам. Успел застраховаться в двенадцати фирмах в общей сложности на триста тысяч долларов. Эти деньги тебе полагаются как вдове.
  - Ой, как много! Наверное, опасно!
  - Ничего не опасно, в нашем деле никто копаться не будет. Короче, бывай здорова. Я тебе ещё позвоню.
  В трубке потекли гудки. Вика вздохнула, подперла голову рукой и устремила взгляд на окно. Сколько теперь хлопот предстоит, прямо кошмар!
  - Девушка, задыхаюсь... - доносилось из левого угла палаты.
  - Девушка, в животе режет, помираю... - слышалось из правого угла.
  За окном вставало солнце. Лёгкий ветерок задувал в приоткрытую форточку и шевелил занавеску...
  - Девушка, девушка, помираю...
  "Опять эта Зиненко!" Недовольно хмурясь, Вика отодвинула книгу и встала из-за стола.
  - Иду! Минуту потерпеть не можете!
  
  
  Глава 7
  
  Позавтракав сардельками с картошкой и выпив пару кружек пива, Шредер раскрыл газету с объявлениями.
  - Чем больше здешних детективов будет искать Петрова, тем быстрее мы получим камень, - сказал он напарникам, которые, покуривая, сидели перед ним на диване. - Хотя, с другой стороны, перегибать палку в этом деле тоже не следует. Наша настойчивость может привлечь внимание русских спецслужб.
  Напарники согласно закивали.
  Просматривая объявления сыскных контор, Шредер в досаде кривил рот: по всем этим объявлениям он уже ездил или звонил. Лишь в самом низу газетной полосы он обнаружил нечто новенькое - телефон частного детектива по имени Дмитрий. Фамилии и адреса не указывалось. Пожав плечами, Шредер придвинул к себе аппарат и снял трубку.
  На том конце откликнулся стариковский голос, который попросил перезвонить через два часа. Дмитрий, по его словам, должен в это время выйти с ним на связь, а он только посредник, работает "на телефоне".
  - Алё, слышите меня хорошо? Соединяю, - сказал посредник, когда Шредер позвонил вторично.
  - Алло, алло, - сквозь треск помех донёсся далёкий голос. - Вам нужен частный детектив?
  - Да.
  - Какое у вас дело?
  - Ищу человека.
  - Имя, фамилия, адрес, паспортные данные?
  - Ничего нет, только имя и фамилия. Ещё известен возраст. Двадцать семь лет.
  - Мало, - сказал детектив. - Но проблема решаема. Это обойдётся вам в пятьдесят тысяч долларов.
  - В принципе, я согласен, - ответил Шредер, и прибавил: - Только без предоплаты. А то, знаете, деньги возьмёте, а потом ищи вас.
  - Хорошо, без предоплаты, - согласился детектив.
  - Тогда договоримся о встрече, - сказал искатель алмаза.
  
  
  Ровно в четырнадцать часов "копейка" немецких бандитов остановилась на пустынном участке Ярославского шоссе. Мимо неё неспешно проехал огромный, сверкающий глянцем чёрный джип с затемнёнными окнами. Немцы проводили его глазами.
  - Это он, - сказал Гизе.
  - Точно, он, - сказал Йост. - Больше некому.
  Шредер нажал на газ.
  Ехали за джипом недолго. Тот свернул на просёлочную дорогу и остановился. "Жигуль" затормозил в пяти метрах. По обеим сторонам тянулись заросшие поля и скудные перелески. Кругом не было ни души.
  Шредер вылез из машины и подошёл к чёрному гиганту. За тёмным стеклом виднелись двое мужчин в дымчатых очках.
  - С вами говорит Дмитрий, - прозвучало из маленького динамика, укреплённого на правом крыле джипа. - Простите за такую таинственность, но мне иначе нельзя. Я офицер службы безопасности и поэтому вынужден соблюдать инкогнито.
  - Меня не интересует, кто вы, - сказал немец. - Мне важно, чтобы вы выполнили мой заказ.
  - Пока ещё не было случая, чтобы кто то из моих клиентов остался недоволен, - ответили из машины. - У меня больше возможностей, чем у всех сыскных контор, вместе взятых. Если мы с вами наладим сотрудничество, то вы очень скоро в этом убедитесь.
  - Но я не знаю ваших координат, - заметил Шредер. - Где я вас буду искать в непредвиденных...
  - Отношения с клиентами, - перебил его Дмитрий, - у меня строятся исключительно на доверии. Вы мне излагаете своё дело, а я через день или два даю ответ, смогу ли я за него взяться. Если смогу - мы оговариваем сроки и сумму. Никаких авансов я не беру. Оплата только по результату работы. Как видите, всё очень просто.
  - Хорошо. Согласен.
  - В таком случае, слушаю вас.
  Немец кратко изложил суть задания. В отличие от детективов "Поиска плюс", Дмитрий вопросов не задавал. Он даже не удивился тому, что немец не имеет фотографии Петрова и даже ни разу его не видел.
  - Это всё? - только и спросил он, когда Шредер замолчал.
  - Всё.
  - Мне нужен ваш телефон, - сказал Дмитрий.
  Шредер продиктовал цифры.
  - Ждите моего звонка завтра в двадцать три ноль-ноль, - сказал детектив.
  Джип тронулся с места, развернулся, пролетел мимо "Жигулей" и скрылся за поворотом.
  - Ну, что? - Напарники Шредера, всё это время с волнением следившие за своим шефом, высовывались из окон.
  - Сдаётся мне, эти парни выложат нам Петрова в лучшем виде, и очень скоро, - ответил немного ошарашенный главарь. - У нас в Германии такое было бы невозможно. Поистине Россия - страна чудес! Я, кажется, начинаю верить, что здесь действительно можно купить всё, абсолютно всё, были бы деньги!
  
  
  Телефонный звонок в номере немцев прозвучал точно в назначенное время.
  - Я берусь за ваше дело, - сказал заглушаемый помехами голос. - Но нам необходимо встретиться, чтобы обговорить некоторые детали.
  - Когда и где?
  - Завтра в час дня следуйте в своей машине по известному вам шоссе. Сразу за МКАД я вас догоню.
  - Понял.
  
  
  Джип обогнал "копейку" Шредера и покатил впереди, видимо, высматривая подходящий поворот. Немец следовал за ним. Как и в прошлый раз, машины остановились в безлюдном месте.
  Шредер вылез и подошел к джипу.
  - Ваше дело оказалось труднее, чем я ожидал, - пророкотало из динамика. - Каждый месяц из одной только Москвы за границу выезжают тысячи коммерсантов. Взять на учёт всех крайне сложно. Для поисков вашего Петрова нам придётся задействовать ФАПСИ и Особый отдел ФСБ.
  Что такое ФАПСИ, Шредер не знал, зато аббревиатура ФСБ вызвала в нём почтительный трепет. Как никак, это теперешнее название всесильного КГБ!
  "Ясно, что этот Дмитрий - большая шишка в русских спецслужбах, - подумал он. - Сыскной бизнес - его побочная работа. Такому человеку, понятное дело, нет смысла засвечивать себя..."
  - Как долго вы будете его искать? - спросил он.
  - Если не возникнет ничего непредвиденного - неделю.
  - А нельзя ли ускорить?
  - Можно, но это будет стоить дороже.
  - Как дороже?
  - А как скорее?
  - Скажем, три дня.
  - Минуту.
  Динамик умолк. Шредер видел сквозь затемнённое стекло, как два сидевших в джипе человека совещаются друг с другом.
  - Если мы найдём вашего Петрова через три дня, - снова зазвучал голос в динамике, - то вы заплатите нам сто тысяч долларов. Если через неделю - то пятьдесят, как было условлено.
  - Я должен подумать, - сказал Шредер.
  - Понятно. Когда вы сможете дать окончательный ответ?
  - Часов через пять, если позвоните мне в номер.
  - В восемнадцать ноль ноль будьте у телефона.
  - Договорились.
  
  
  Липке снял с себя наушники. Его "Москвич" стоял в километре от места встречи Шредера с таинственным детективом. "Жучок" на пиджаке искателя алмаза исправно передавал информацию, которая тут же записывалась на портативный магнитофон.
  В шесть часов вечера в квартире, специально арендованной вблизи гостиницы "Спутник", резидент немецкой разведки снова настроил приёмник на волну шредеровского "жучка". Голоса звучали нечётко (видимо, Шредер снял с себя пиджак и повесил в шкаф), но всё же достаточно хорошо, чтобы можно было понять суть происходящего.
  - Мы согласны, - громыхнул скрежещущий голос главаря. - Пусть будет три дня!
  Послышался звук брошенной на рычаги трубки и восторженный рёв бандита:
  - Отлично, ребята! Печёнкой чую, что фээсбэшники нам его достанут!
  Зашипели откупориваемые банки с пивом, зазвенели стаканы.
  - Что мы будем делать эти три дня? - спросил Йост. - Я слышал, в Москве полно симпатичных баб по недорогой цене...
  Липке убрал звук и переключил приёмник на режим автоматической записи.
  
  
  Глава 8
  
  На похороны явились знакомые Алексея и Вики - коммерсанты, медсёстры, ларёчницы, пришли даже какие то школьные товарищи Петрова, прослышавшие о его смерти. В толпе, наполнившей квартиру, Вика чувствовала себя в относительной безопасности, хотя во дворе, недалеко от подъезда, стоял бандитский джип. Несколько раз она подходила к окну и взглядывала на него с высоты восьмого этажа. Джип стоял здесь уже третьи сутки, изредка сменяясь малиновым "БМВ". Чувствуя знобливый холодок, Вика думала только об одном: скорей бы всё это кончилось, отвезти бы гроб в крематорий и больше не возвращаться в эту страшную квартиру, которую "пасут" бандиты, уехать от неё подальше...
  Накрытый крышкой гроб стоял на двух сдвинутых столах посреди гостиной. Вика всё время боялась, что кто-нибудь захочет посмотреть на покойного и попросит, чтоб гроб открыли. К счастью, никто пока не изъявлял такого желания.
  Звонок в дверь заставил Вику вздрогнуть. Она поймала себя на мысли, что в последние дни стала бояться всего, особенно звонков. Наверное, кто нибудь из запоздавших гостей. А может, сам Бульдозер решил пожаловать, убедиться, что в гробу лежит именно Петров?
  Но в квартиру вошла высокая элегантно одетая дама лет пятидесяти, с маленькой сумкой и зонтиком. Настроение у Вики упало почти до нуля. Это была Лидия Павловна, мать её мужа! Но откуда старуха узнала о его смерти? Принесла нелёгкая...
  В прихожей Лидия Павловна огляделась с изумлением.
  - Тут у вас что, торжество, что ль, какое отмечается?
  Вика растерялась.
  - А вы... разве ничего не знаете? - пролепетала она.
  - Что я должна знать?
  Мать Алексея наведывалась из Петербурга редко, раза два в год, и всегда являлась без предупреждения, сваливалась как снег на голову. Вика не раз высказывала мужу своё неудовольствие по этому поводу, но тот ничего поделать не мог. Мать есть мать. Если ей охота застигать супругов врасплох, то с этим надо смириться, и больше ничего. Тем более старуха здесь не задерживалась - на второй или на третий день уезжала.
  - Ну... в общем... тут... - замямлила Вика.
  На лбу у неё выступила испарина. Викина подруга - рослая рыжеволосая Синицына, поспешила ей на помощь.
  - Вы мама Алексея, да? А у нас, понимаете, случилось такое...
  Но Лидия Павловна, подойдя к раскрытой двери в гостиную, уже увидела гроб.
  - Что это? - срывающимся голосом произнесла она. - Что?... Кто?...
  Вика чуть не зарыдала от досады. Надо же было мамаше именно сегодня припереться!
  Синицына взяла Лидию Павловну под руку.
  - Вы только не волнуйтесь, - заговорила она тихим голосом. - Алёша погиб в автомобильной катастрофе... Возвращался с работы на попутной машине... Водитель, как выяснилось, был пьян и не справился с управлением... Врезались в грузовик... Алёша погиб сразу, не мучился, слава богу...
  - Когда?... - простонала Лидия Павловна. - Когда это было?...
  - В ночь на прошлую субботу. Мы все очень переживаем... Пожалуйста, присядьте...
  Петрова зонтиком показала на гроб.
  - А почему он без крепа? Это же ящик какой то, а не гроб! Когда похороны?
  - Через час должна машина прийти, - ответила Синицына.
  - В какой церкви его будут отпевать?
  Рыжуха вопросительно посмотрела на Вику.
  - Видите ли, - запнувшись, проговорила та, - мы сейчас сразу отвезём его в крематорий...
  - В крематорий? - гневно выкрикнула Лидия Павловна. - Теперь я окончательно убедилась, что вы никогда не любили моего сына!
  И она взмахнула зонтиком, словно собираясь ударить. Вика отпрянула. Гости притихли, окружив обеих женщин.
  - Не будет никакого крематория, слышите? - Лидия Павловна вся тряслась от волнения. - Алёша должен быть похоронен по христиански, с отпеванием в церкви и погребением на кладбище! Вам что, денег жалко? Неужели сын не заработал себе на человеческие похороны? Хотите поскорей избавиться от него? Да? Спихнуть его с плеч долой? - крича и размахивая зонтиком, она начала наступать на Вику.
  - Да что вы такое говорите, - вступилась за подругу Синицына.
  - Я знаю, что говорю! Посмотрите на этот гроб! Жалкая дешёвка! Где креп? Где цветы? - Она вдруг зарыдала. - Нет, я сама возьмусь за похороны Алёши, коли вам на него наплевать...
  На глазах у Вики тоже набухали слёзы.
  - Не наплевать нам на него, а цветы мы по дороге купим...
  - Нет, нет, и нет! - Лидия Павловна ничего не хотела слушать. - Никакого крематория! Я закажу новый гроб! Сына будут отпевать в церкви, а потом...
  Она вдруг замолчала и остановившимся взглядом уставилась на гроб. В комнате воцарилась тишина.
  - Откройте крышку, - произнесла она дрожащим голосом. - Я хочу посмотреть на него.
  Сердце у Вики ёкнуло. А ну как она не признает покойника? Что тогда делать?
  - Лучше не надо, Лидия Павловна, - пробормотала она, бледнея. - Он очень сильно расшибся...
  Синицына снова взяла старуху под руку.
  - Вы знаете, Алёша сидел на переднем сиденье и ударился лицом о стекло, - мягко заговорила она. - Зрелище очень тяжёлое...
  Лидия Павловна отбросила зонтик с сумкой и схватилась за гроб обеими руками.
  - Откройте! Там мой сын!
  Двое мужчин сняли крышку. Тело было накрыто белой простынёй. Лидия Павловна сдёрнула её, и тишину прорезал жуткий, леденящий кровь крик. Всплеснув руками, несчастная женщина повалилась на пол. Её бросились поднимать.
  - Воды! Неотложку! - раздались крики.
  Все засуетились, заахали, столпились возле упавшей. Вика поспешила натянуть простыню на голову покойника...
  
  
  Глава 9
  
  Сегодняшнее ночное дежурство, казалось, не кончится никогда. Вика едва дожидалась рассвета: муж должен позвонить рано утром. Наконец тренькнул телефон.
  - Слушай, вчера всё сорвалось, - торопливо заговорила она в трубку, прикрывая её рукой. - Мы только хотели вынести гроб, а тут твоя мамаша подваливает собственной персоной!
  Алексей сдавленно охнул.
  - Что? Мама? Откуда она узнала?
  - Ниоткуда не узнала, просто припёрлась и всё, она всегда так делает.
  - Не отзывайся неуважительно о моей маме, сколько раз тебе повторять! - вскипел Петров. - Что за выражение - припёрлась? Не припёрлась, а приехала!
  Вика недовольно хмыкнула.
  - Ну вот, ещё и ты будешь меня учить! Вчера мамаша твоя меня весь вечер доставала, а теперь ещё и ты!
  - Вика, ладно, успокойся. Я, может, побольше тебя волнуюсь... Бедная мама! Как она пережила это?
  - Нормально пережила. Но если б ты видел, какую истерику она закатила! И гроб ей не такой, и крематорий она не хочет, и церковь ей подавай... Достала, одно слово - достала!
  - Но кто мог знать, что она приедет... - почти прорыдал Алексей. - Прямо несчастье какое то... А всё у нас так хорошо складывалось. Опознание прошло как по маслу, свидетельство о смерти выдали без задержки, труп отдали... И вдруг - мама!...
  - Когда она потребовала, чтобы открыли гроб, я так испугалась! Ведь она могла не узнать тебя! Представляешь, какой бы был скандал?
  - Но ведь узнала?
  - Она не смотрела почти. Как увидела рожу, всю раздолбанную, так сразу в обморок грохнулась.
  - В обморок? Ужас! Бедная мама!
  - Из за твоей бедной мамы всё дело встало, - прошипела Вика раздражённо. - Людей только зря вчера наприглашали... В общем, она заказала новый гроб, венки, автобус и купила место на кладбище. Похороны завтра. Если бы ты знал, как я замучилась с ней! Пилит меня без конца по любому поводу...
  - Ну, потерпи. После похорон она сразу уедет.
  - Да, вот ещё что, - вспомнила Вика. - Бандиты твои до сих пор торчат во дворе. Они разве не в курсе, что ты умер?
  - Понятия не имею.
  - Я из за них боюсь заходить в квартиру.
  - Ничего, скоро они уберутся. Всё будет нормально, вот увидишь. Только не знаю, как с мамой быть. Надо её как то успокоить. Бедная мамочка! Я так волнуюсь за неё!
  - Слушай, я тут подумала... Если ты появишься перед ней живой, то она снова в обморок упадёт, а то и чего похуже.
  - Да, - согласился Алексей, - упадёт, это точно. Поэтому её надо подготовить морально. Тебе придётся этим заняться. Но только не сейчас, а когда уляжется вся эта канитель.
  - А как её подготовить?
  - Ну, не знаю... Но её приезд меня просто убил... - Петров замычал, словно у него заболел зуб. - Я в шоке...
  - А я что, не в шоке? Ещё, может, побольше, чем ты!
  Алексей продолжал мычать. Вика, наконец, не выдержала:
  - Ну, хватит тебе, ничего с твоей мамашей не сделалось, она у тебя крепкая старуха, ещё и не такое выдержит. Ты лучше скажи, что мы дальше делать будем?
  - Дальше?... Хорошо, что ты мне напомнила, а то я так расстроился, что всё из головы вылетело... Короче, завтра ты поедешь на Ленинградский вокзал и возьмёшь из автоматической камеры хранения сумку со всеми документами. Ячейка номер триста шестнадцать, запомнила? Триста шестнадцать. Лучше запиши где нибудь, а то забудешь.
  Вика придвинула к себе листок бумаги.
  - Ладно, записываю...
  - Запиши код: "В", Виктория, год твоего рождения, четыре цифры.
  - Записала.
  - Значит, после похорон поезжай к нотариусу и оформи несколько копий свидетельства о смерти. Потом выжди пару дней и с этими свидетельствами и страховками начни объезжать страховые фирмы. Деньги особо не трать, они нам понадобятся.
  - А как быть с квартирой? Может, сдать её кому нибудь?
  - С квартирой потом разберёмся, когда крутые отлипнут. А сейчас у тебя два главных дела: мои похороны и страховые фирмы. Похороны, говоришь, завтра?
  Вика посмотрела на часы. Был четвёртый час утра.
  - Можно считать, что уже сегодня.
  - А где?
  - На кладбище в Ромашкове. У знакомых твоей мамаши дача в Ромашкове, так она через них договорилась насчёт места. Там, говорит, большое кладбище, хорошее. У неё даже была мысль везти гроб в Питер...
  - В Питер? - умилился Алексей. - Бедная мамочка! Как она меня любит! - В трубке раздался звук, похожий на всхлип.
  
  
  Глава 10
  
  Кладбище находилось рядом с платформой пригородной электрички, так что пассажиры проезжавшего поезда могли видеть, как из автобуса извлекают гроб. Электричка промчалась, не остановившись на маленькой станции, и снова наступила тишина. Гроб поставили на тележку и покатили по аллее между могилами.
  За гробом шла Вика в чёрной косынке, рядом с ней - Лидия Павловна в купленном вчера чёрном жакете и в шляпке с чёрной вуалеткой. За ними нестройной вереницей тянулись с десяток друзей Вики и Алексея.
  Тележка остановились в самом конце кладбища, в углу, где на прогнивших досках забора была намалёвана красной краской неровная надпись: "Спартак - чемпион, ЦСКА - кони". Тут же темнела кучка мусора из пожухлых листьев, сгнивших венков и обрывков бумаг. Напротив спартаковской надписи была уже вырыта яма и высилась горка свежевыкопанной земли.
  Место Лидии Павловне не понравилось. Она недовольно поджала губы и поспешила встать спиной к свалке и забору. Гроб опустили в яму. Вика представила, что в гробу лежит настоящий Алексей, и растрогалась до слёз. Лидия Павловна, стоя с высоко вздёрнутым подбородком, с достоинством подносила к лицу кружевной платочек.
  Пекло солнце, на раскидистых кладбищенских деревьях заливались птицы. Снова где то невдалеке прогудела электричка.
  - Несчастный мальчик, - с надрывом произнесла Лидия Павловна, когда могильщики закончили утрамбовывать лопатами земляной холмик. - Ты мало жил, но много страдал!
  Провожающие скорбно молчали. Вика вздыхала. Ей было жарко в косынке. Она думала о том, когда же всё это кончится и свекровь уедет к себе в Питер.
  Постояв у могилы, процессия двинулась в обратный путь. Некоторые отправились к шоссе в надежде остановить попутку, другие, в том числе Вика, вышли на платформу. Вика мысленно упрекнула себя: ей надо было тоже пойти к шоссе, а то электричка, оказывается, подъедет только через сорок минут. Она потопталась на платформе и пошла к шоссе. Но там уже никого не было. Синицына с подругами поймали попутку и уехали.
  На шоссе выехала машина. Вика подняла руку, и вдруг отпрянула в испуге: это был малиновый "БМВ"! Она бросилась в лесок, за которым виднелись платформа и люди, ожидавшие электричку... Но до платформы она не добежала. Её догнали, кто то ударил её в спину, и она упала, не удержавшись на ногах. Крик застрял в её горле: чья то потная ручища обхватила лицо, зажав рот.
  Вику подняли и поволокли к машине.
  - Попалась, сучка, теперь не уйдёшь, - шипел тащивший её бандит.
  Из раскрытой двери "БМВ" высовывалась красная рожа Бульдозера.
  - Гарик, давай её сюда!
  Слабо сопротивлявшуюся Вику втолкнули на заднее сиденье. Она оказалась рядом с главарём. По другую сторону от неё уселся Гарик. Дверь захлопнулась, и машина сорвалась с места.
  Бандитов было четверо, включая Бульдозера.
  - Лом, вон туда сверни, - приказал главарь бандиту, сидевшему за рулём. - Там, вроде, укромное местечко.
  Он похлопал Вику по щеке. Она отвела голову.
  - Не ерепенься, детка, - ухмыльнулся Бульдозер. - Я пока ещё добрый.
  "БМВ" въехал в лес и остановился.
  - Короче, сука, - лицо Бульдозера посуровело. Он дотянулся указательным пальцем до Викиного горла и слегка надавил. - Ты знаешь, что твой муженёк задолжал нам двести штук баксов?
  Вика отрицательно замотала головой.
  - Не лепи горбатого, ты знаешь всё! - Он надавил сильнее, и Вика судорожно закашлялась. - Мы ему включили счётчик, и к сегодняшнему дню накапало ровно двести штук. Поняла, нет?
  Вика закивала.
  - Этот должок теперь на тебе. Ты выдашь нам всё до последней копейки, иначе тебе не жить.
  Он убрал палец. Вика обрела, наконец, дар речи.
  - У меня нет таких денег, клянусь!
  - А квартира?
  - Она не наша, мы ещё не выплатили и половину её стоимости...
  - Короче, бабло ты достань. Где - твоё дело, нас это не колышет. Поняла, нет?
  - П поняла...
  - И не вздумай слинять. Твой муженёк раздолбай вовремя перекинулся, иначе бы уже щас ходил без уха!... Саид, дай сумку.
  Сидевший впереди бандит достал откуда то снизу небольшой баул и передал его Бульдозеру. Главарь извлёк из баула тёмную сморщенную руку, отрубленную по локоть.
  - Видишь это? - Он сунул её Вике под нос. - Ты зырь, сучка, зырь и кумекай!
  На покойников Вика насмотрелась в морге, и отрубленная конечность не произвела на неё большого впечатления. Её пугал не обрубок, а злобный вид бандита. Сглатывая слёзы, она вжималась в спинку сиденья и отворачивалась.
  - Короче, ты, соплюшка! Ты всё правильно усекла, да? И не вздумай настучать ментам, тогда разговор у нас будет короткий! Поняла, нет?
  - Поняла...
  - Муж у тебя был богатый, - продолжал Бульдозер, обдавая её чесночной отрыжкой, - барыга был у тебя муж, и баксы он где то должен хранить.
  - Честно, у нас не было денег... - умоляюще пролепетала Вика. - Он на все деньги купил обуви в Германии, а потом всё украли по дороге...
  - Не дури мне мозги! Скажешь, что в эту сраную обувь он вбухал всё, что у него было? - Бандит ухмыльнулся. - Так я тебе и поверил! И не коси под нищету! Серёжки то в ушах небось чистые брюлики, а?
  Он схватил её за мочку. Вика взвизгнула и протянула руки к уху.
  - Не надо! Я сама! Сама сниму!
  - Лады. Если ты желаешь нам их подарить, то давай, мы не откажемся.
  Саид заржал. Вика вынула из ушей серёжки и передала Бульдозеру. Затем в его необъятной лапе утонули обручальное кольцо и перстенёк.
  - Короче, детка, неделя тебе сроку. Не будет баксов - начнём расчленять. Сперва отрежем ухо. Потом зубы повыдёргиваем. Знаешь, как это делается? Показать?
  - Отпустите меня, я найду деньги, - взмолилась Вика. - Клянусь, найду!
  - Где же ты их найдёшь? - поинтересовался Гарик.
  - У знакомых одолжу.
  - Этот хмырь, - Бульдозер помахал обрубком, - тоже клялся, что одолжит у знакомых.
  - Отдам, говорю вам, - рыдала Вика.
  - Так ты всё просекла? - наклонился к ней главарь.
  - Всё, всё...
  Бульдозер оглядел братков.
  - Кто-нибудь хочет её поиметь прямо щас?
  Саид дурашливо засмеялся, а Гарик и Лом отвели глаза.
  - Молчите? - Краснорожий главарь презрительно ухмыльнулся. - Обдолбались до того, что хрен перестал стоять?
  - А чего, босс, я могу! - вызвался Саид.
  Он перелез через спинку сиденья и, тяжело задышав, навалился на пленницу. Вика взвизгнула, но Бульдозер зажал ей рот. Вдвоём с Саидом они спустили с неё джинсы...
  Через полчаса "вдову" выкинули из машины.
  - Неделя! - рявкнул главарь. - Поняла, нет?
  Дверь захлопнулась, и "БМВ" умчался.
  
  
  Глава 11
  
  Сначала Вика думала попросить отгул или взять бюллетень, но потом всё таки поехала на работу. Слишком велико было желание поделиться с мужем ужасными известиями. Телефон в больничной палате был единственной ниточкой, которая их связывала.
  И часа не прошло после её заступления на ночное дежурство, как раздался звонок.
  - Вика, что они от тебя хотели?
  - Кто?
  - Да бандиты на "БМВ"!
  - Откуда ты знаешь?
  - Я был вчера на кладбище.
  - Как это - был?
  - Я, понимаешь, хотел на похороны поглядеть, на маму... Я за деревьями прятался. Думал, может, когда ты останешься одна, подойду к тебе...
  - И чего не подошёл?
  - Потому что "бумер" ихний увидел. Они тоже за похоронами следили. Хорошо хоть я первый их засёк...
  - Чего же ты меня не предупредил?
  - А как? Они же тебя пасли, понимаешь? Если бы я подошёл к тебе, они бы меня сразу увидели, и все наши старания пошли бы прахом. Не мог я тебя предупредить... Я видел, как они к тебе подбираются, но что я мог сделать? И ты тоже, как дура, попёрлась одна к шоссе!
  - Но откуда я знала?
  - Короче, что им надо было? Ты выдала меня?
  - Я ничего им не сказала!
  - Вика, мне нужна правда. Если выдала - я не обижусь, я же представляю, каково тебе было!
  - Алёша, я и говорю правду. Они уверены, что ты умер. И теперь они хотят, чтобы я вместо тебя выплатила твой долг. Двести тысяч долларов.
  - Сколько?
  - Двести тысяч.
  - Гады! Оборзели совсем!
  - А этот их главный, с красной рожей...
  - Бульдозер, знаю.
  - Так вот, он мне показывал отрезанную руку.
  - Ну, а ты?
  - А что я? Обещала достать деньги. Что мне ещё оставалось? Я готова была обещать всё, лишь бы отпустили.
  - Ну и правильно. - Петров умолк, задумавшись.
  - Алексей?
  - Да, я здесь.
  - Слушай, - сказала Вика, - я собираюсь взять бюллетень. Я даже сюда боюсь приходить!
  - Тебе надо уволиться, - сказал Петров. - У вас там, в больнице, есть охрана или нет?
  - Внизу сидят какие то парни в камуфляжной форме, но надежды на них мало... Завтра же и уволюсь. Мне краснорожий неделю сроку дал. Если, говорит, не заплатишь - начнём расчленять. Сперва ухо отрежем... - Голос Вики задрожал от сдерживаемых рыданий.
  - Увольняйся и займись вплотную страховками, сейчас это главное. И ещё вот какое дело... - Петров замялся. - Надо следы надёжнее замести.
  - Какие следы?
  - Я про могилу говорю. Понимаешь, я подумал, мало ли что. Конечно, шансов на это немного, но всё таки лучше подстраховаться...
  - Ничего не понимаю. Говори толком!
  - Надпись на могиле есть?
  - Да, там в землю воткнули дощечку временную, с надписью. Лидия Павловна заказала металлический крест, при нём и надпись будет. Сделают его послезавтра. Тогда же сами рабочие и поставят его на могиле.
  - Вот что, Вика. Когда поставят, тебе надо будет съездить туда и перенести его.
  - Зачем?
  - На всякий случай. Вдруг, допустим, менты следствие начнут, понадобится тело эксгумировать. Пойдут на кладбище, а могилы нет...
  - Как - нет?
  - Ты что, бестолковая или притворяешься? Другая бы сразу просекла. Объясняю ещё раз: ты едешь на кладбище, вытаскиваешь крест из моей могилы и переносишь... Кстати, что там будет за крест? Большой?
  - Метр, по моему, в высоту.
  - Ну, это ерунда. Перенесёшь. Найди безымянную могилу и воткни в неё.
  - А на твоей могиле что останется?
  - Ничего не останется. Будет безымянный холм. Таких могил, кстати, на всех кладбищах полно.
  У Вики захватило дыхание.
  - Я помру со страха!
  - Ты же днём пойдёшь, - начал уговаривать Алексей, - а днём на кладбищах никого не бывает. Спокойно вытащишь крест из одной могилы и воткнёшь в другую, подальше от неё. Всего делов. В самом крайнем случае можно сказать, что перепутали кладбищенские работники... Мама когда в Питер уезжает?
  - Уже уехала.
  - Отлично. Значит, в обозримом будущем на кладбище она не придёт. А потом мы как нибудь подготовим её к моему воскрешению... Так ты просекла, что надо сделать?
  - Просекла.
  - Твоя забота на ближайшие дни - перенести крест и собрать страховые деньги. И будь внимательнее, опасайся слежки, особенно когда по страховым конторам пойдёшь. Бульдозеру про эти дела знать ни к чему.
  - А если он опять меня схватит?
  - Чтобы этого не было, ты должна как можно скорее уволиться с работы и исчезнуть. Бандиты - не ФСБ, они не будут следить за каждым твоим шагом. Скорее всего, они только за нашей квартирой и следят.
  - Получение страховых выплат может затянуться, - сказала Вика. - Я уже побывала в четырёх фирмах, и нигде денег не дали. В одном месте сказали прийти через неделю, в другом - через две недели. Говорят, они должны всё проверить, навести справки.
  - Ясно... - Алексей умолк, задумался. - Ничего, деньги они отдадут, не отвертятся. У тебя на руках надёжные бумаги, тем более первые взносы выплачены полностью.
  - Может, мне к тебе в деревню перебраться?
  - Нет, оставайся пока у Синициной и занимайся страховками. А то от меня далеко до Москвы ехать.
  Попрощавшись, Вика положила трубку и какое-то время сидела неподвижно, взволнованная разговором. За окнами сгущалась ночь. В сумеречной палате ворочались старухи, страдавшие бессонницей.
  Она вздохнула и придвинула к себе книгу. Чтение не шло. Мысли были далеко, строчки прыгали перед глазами. Она отложила роман и откинулась на стуле. До чего же тоскливо сидеть с больными старухами, особенно по ночам! Зря, наверное, она вообще связалась с медициной. Лучше бы поступила на курсы переводчиц, или секретарей машинисток...
  У неё начали слипаться глаза. Днём было столько событий, она не выспалась, вот теперь и тянет ко сну. Хоть бы Бутыкин, что ли, позвонил...
  
  
  Глава 12
  
  В номере гостиницы "Спутник" затрезвонил телефон.
  - Господин Шредер?
  - Да. А это Дмитрий?
  - Угадали.
  - Что у вас нового?
  - Интересующий вас человек найден.
  - Прекрасно. Но как я узнаю, что это именно он?
  - Это уже ваши проблемы. Мы свою работу сделали. Имя, фамилия, возраст совпадают. Он приехал из Германии в конце июня и перед отъездом ему вырезали аппендицит.
  - Тогда это должен быть он!
  - Но всё дело в том, что вам будет довольно трудно с ним встретиться.
  - Трудно? Почему?
  - В настоящее время он сидит в тюрьме, в одиночной камере, и допуск к нему ограничен. Он проходит по очень серьёзному делу, серия заказных убийств. Его разрабатывает генеральная прокуратура.
  Шредер сник. С трубкой возле уха он пересел в кресло.
  - Очень сожалею, Дмитрий, но мне он нужен живым и невредимым, и главное - перед тем, как выплатить вам деньги, я должен иметь с ним разговор наедине. Разумеется, о моём с ним общении никто не должен знать. Так что, я считаю, работу вы выполнили не до конца.
  - Вы недооцениваете наших возможностей, господин Шредер. Мы готовы изъять его из камеры и привезти куда скажете.
  - Как вам это удастся?
  - А уж это наше дело. Но передача вам подследственного будет связана с дополнительными расходами.
  - Сколько?
  - Фактически речь идёт о побеге из Бутырской тюрьмы. Дело это сложное, стоит приличных денег. Оно обойдётся вам в четыреста тысяч долларов. Вместе с обговорёнными ста тысячами это составит полмиллиона.
  - Я запрошу своё начальство, - сказал Шредер. - В случае согласия должен ещё раз предупредить: деньги будут выплачены только после того, как мы убедимся, что это тот самый человек.
  - Каким образом вы убедитесь?
  - Очень просто. Я задам ему пару вопросов о его поездке в Германию. В зависимости от ответов будет принято окончательное решение.
  - А если он не захочет отвечать?
  - Это ваша проблема. Вы должны сделать так, чтобы захотел. В конце концов, мы платим пятьсот тысяч долларов!
  - Хорошо, - согласился Дмитрий после секундной заминки. - Он ответит на ваши вопросы.
  - Если это действительно тот человек, то вы передадите его моим людям, а я выплачу вам деньги.
  - Наличными, господин Шредер.
  - Я понимаю.
  - На изъятие его из тюрьмы нам потребуется два дня.
  - Помните: мне он нужен живым и невредимым.
  - Доставить его в наручниках?
  - Желательно.
  - Так когда вам позвонить? - спросил Дмитрий.
  - Завтра в полдень. К этому времени, надеюсь, я получу ответ от начальства.
  - О'кей. Завтра в полдень.
  Шредер положил трубку и обвёл сообщников глазами.
  - Петров в тюрьме, - сказал он. - Но эти ребята берутся вытащить его оттуда за два дня. Это обойдётся боссу в лишних четыреста тысяч долларов. А всего, стало быть, полмиллиона.
  Йост присвистнул:
  - Полмиллиона!
  - А босс согласится? - засомневался Гизе.
  - Наверняка. Помните, что говорила Хельга? Камень в желудке может дать о себе знать в любой момент. Если Петрова с острой болью отправят в госпиталь, то всё. На алмазе можно ставить крест. Поэтому у нас нет времени на поиски. Дорог каждый день.
  - Но всё таки, как мы узнаем, что это тот самый Петров? - спросил Штольц. - У нас даже фотографии его нет.
  - О, - ухмыльнулся главарь, - я задам ему два пустяковых вопроса, на которые настоящий Петров должен ответить не моргнув глазом: в каком городе он делал операцию аппендицита и какого числа его привезли в госпиталь.
  - Гениально, шеф! - восхитились напарники.
  - А когда он окажется у нас в руках, мы отвезём его в лес и вспорем ему живот, - сказал главарь.
  Немцы довольно зацокали языками и принялись резать колбасу и откупоривать банки с пивом.
  
  
  Глава 13
  
  Со Шредером разговаривал не офицер ФСБ, а матёрый преступник по кличке Кручёный.
  Положив телефонную трубку, он с победным видом посмотрел на развалившегося в кресле Кощея.
  - Этот немец - лох, стопроцентный лох!
  - Да, похоже, он тебе верит, - заметил Кощей. - Ты хорошо справляешься со своей ролью.
  Кручёный засмеялся:
  - И не таким мозги вправляли!
  Кощей положил трубку спаренного телефона, по которому слушал разговор Кручёного с немцем, и поддел вилкой кусок ветчины. Перед ним стоял стол со стаканами, початой бутылкой и тарелками с кое-какой закуской. Тощий, изжелта-бледный, с голым черепом и впалыми щеками, главарь преступной группировки был удивительно похож на Кощея Бессмертного из известного фильма.
  - Видать, Петров ему нужен позарез, - изрёк он, жуя. - Тем легче будет его обуть...
  За столом сидели ещё два члена банды - Боб и Чурбан. Они ухмылялись: дело пахло большими деньгами. Боб - молодой высокий парень с перебитым носом, подмигивал и кивал головой:
  - Значит, сработало объявление. А я думал - туфта всё это, только облажаемся!
  Идея дать объявление в газету по поводу оказания детективных услуг принадлежала Кручёному.
  Этот мелкотравчатый ворюга из своих сорока двух лет ровно половину отсидел в местах не столь отдалённых. В очередной раз освободившись, он влился в банду Кощея и в её составе продолжил свой излюбленный промысел - извлечение денег из бумажников доверчивых простаков. Способы для этого он изобретал самые разные, от вульгарного рэкета до подделок документов и организации несуществующих фирм. До его появления бандиты Кощея в основном угоняли машины и чистили квартиры; теперь же, под влиянием Кручёного, они занялись мошенничеством. Причём мошенничали по-крупному: Кощей не любил мелочиться. Кручёный во всех делах играл первую скрипку. "Офицер ФСБ Дмитрий" был одной из его многочисленных выдумок. Кручёный и сам не рассчитывал, что из этого что нибудь выйдет. Появление немца, готового платить фантастические деньги за поиски какого то Петрова, показалось ему даром небес.
  - Жирный попался карась, - говорил он, затягиваясь сигаретой с анашой. - Жирный и глупый. Такого не обуть грех.
  Выражение его лица, не лишённого некоторой приятности, имело обыкновение постоянно меняться, как бы отзываясь на мысли, бродившие в его седеющей голове. Сейчас, окутанное вонючим сигаретным дымом, оно приобрело вид глубокой задумчивости: губы поджались, одна бровь приподнялась.
  - Только надо сработать тонко, наживку подвести аккуратно, чтобы наверняка клюнуло...
  - А я думаю, нечего тут мудрить, - возразил верзила Чурбан. - Заманим его куда поглуше и чпокнем, - он сделал жест, словно вбивал молотком гвоздь. - Лавы возьмём без хлопот!
  - Чпокать несолидно, мы же уважающая себя детективная фирма, - Кручёный посмотрел на него с хитрым прищуром. - Поэтому к делу надо подойти с умом. Во-первых, Петрова мы притащим ему в наручниках, как обещали. Я думаю, на эту роль сгодится Боб...
  - Не, я не гожусь, - сказал недовольный Боб. - Он будет мне вопросы задавать, а у меня соображалка работает плохо...
  - Ты будешь отвечать на вопросы, сидя в машине, - ответил Кручёный. - В случае чего, я подскажу.
  - А ещё немец может потребовать показать шрам от операции, - заметил Чурбан, посмеиваясь. - Тебе хоть аппендицит удаляли?
  - Нет, - ответил Боб.
  - Досада, - сказал Кручёный.
  - Пусть Петровым будет тот, кому удаляли, - сказал Боб.
  - Аппендицит мы тебе соорудим, - сказал Кощей, опрокинув стопку водки и закусывая солёным огурчиком. - Кручёный прав, за полмиллиона баксов всё должно быть в натуре.
  - Как это - в натуре? - забеспокоился Боб.
  - А ты чё, зассал? - Главарь ухмыльнулся. - Не бойся, резать тебя не будем, только поцарапаем малость. Царапина, плёвое дело!
  - К тому же ещё неизвестно, согласится ли немец заплатить за Петрова полмиллиона, - заметил Чурбан. - Может, не согласится, а тогда и царапать не понадобится.
  Он тоже наполнил рюмку и выпил залпом.
  Кощей жевал с задумчивым видом.
  - Самое хреновое - это не аппендицит, а вопросы... Чувствую, сорвётся дело...
  - Поэтому я и говорю: надо подготовиться, обдумать план, грамотно расставить людей. Если немец согласится платить, то полмиллиона баксов по-любому нельзя выпускать!
  - И не выпустим, - сказал Кощей мрачно.
  
  
  Глава 14
  
  Ровно в двенадцать часов дня, как было договорено, Кручёный набрал номер Шредера. Звонил он по телефону, который автоматически блокировал попытки абонента определить номер звонившего. Бандиты Кощея только такой аппаратурой и пользовались, поскольку главное в работе кидал - это не оставлять после себя следов.
  - Алло, - сказал Кручёный. - Это Дмитрий. Что вы решили?
  - Наличные будут сегодня вечером, - откликнулись на том конце провода.
  - Вся сумма?
  - Полностью.
  - Очень хорошо. Тогда встретимся завтра, в половине седьмого утра, там же, где в прошлый раз.
  - Петров будет с вами?
  - Да. Вы сможете задать ему вопросы и убедиться в том, что это тот самый человек. Заберёте его в обмен на обговорённую сумму.
  - Как будет происходить обмен?
  - Детали обсудим на месте.
  - Итак, завтра? - повторил Шредер.
  - В половине седьмого, - подтвердил Кручёный.
  На этом разговор закончился.
  Кощей смеялся и потирал руки:
  - Карась клюнул, теперь надо его подсечь!
  - Обсудим план, - деловито сказал Кручёный, разворачивая большой лист бумаги с набросанной схемой местности.
  Члены банды приблизились к столу. Зная о предстоящей операции, в логово Кощея прибыли все, кто смог приехать.
  - С шоссе свернём на эту дорогу и остановимся здесь, - Кручёный обвёл шариковой ручкой участок на схеме. - Вот это - наш джип, а это - "копейка" лохов, - он нарисовал два кружка. - Клиент вылезет из машины и подойдёт к джипу...
  - В прошлый раз с ним вроде бы подъезжали трое, - сказал Кощей.
  - Я потребую, чтобы к джипу подошёл только Шредер, - ответил Кручёный.
  - Он вопросы мне начнёт задавать, а я ничего не знаю, - подал голос Боб.
  - Тебе придётся показать ему свежий шрам от операции, - сказал Кощей, - а у тебя его до сих пор нет.
  Боб промолчал с угрюмым видом.
  - Мы должны быть готовы к худшему варианту, - продолжал Кручёный. - Немцы могут почуять, что это динамо, и попытаться уйти.
  - Или открыть по нам огонь, - сказал Чурбан. - Чего ещё ждать от них?
  А бандит по кличке Митяй - двухметровый верзила с маленькой приплюснутой головой, - гаркнул:
  - Базарить с немцем особо не будем! Как подойдёт - сразу пришьём! Потом ударим очередями по "Жигулям", замочим всех к ядрене-фене и возьмём бабки!
  Кощей посмотрел на Кручёного.
  - А что, Митяй дело говорит. Я ведь тоже об этом подумал. Зачем какие-то переговоры, когда дело можно решить стволами?
  - Нас будет шестеро, - подхватил Митяй, - откроем шквальный огонь, и делов никаких!
  - Тогда, значит, мне шрам не нужен? - оживился Боб.
  Кручёный нарисовал на схеме ещё один кружок.
  - Вот здесь, в кустах, залягут Митяй и Панама, - сказал он. - Они лучшие стрелки, будут держать под прицелом "Жигули". Если переговоры сорвутся, то они откроют огонь по нашему сигналу.
  - Какому? - осведомился Панама.
  - На джипе включатся фары, - ответил Кручёный.
  - Немцев можно и без сигнала заглушить, - сказал Митяй. - Чего с ними возиться? Как приедут - сразу вдарим. Изрешетим всю их тачку, никто живым не выйдет.
  - Сразу нельзя, - возразил Кручёный. - А вдруг при них денег не будет? Зачем нам вешать на себя лишнюю мокруху?
  - Кручёный прав, - сказал главарь. - С немцем надо сперва побазарить. Узнать, готов ли он выдать бабло прямо сейчас. Если готов, то вдарим.
  Его слова были встречены гулом одобрения.
  
  
  Глава 15
  
  До Кольцевой "Жигули" Шредера добрались без помех. На Ярославском шоссе позади немцев замаячил знакомый джип.
  - Дмитрий, как всегда, точен, - заметил Шредер, посмотрев на часы.
  Джип обогнал их и покатил впереди. "Жигули" следовали за ним в двадцати метрах. Джип свернул с шоссе, минут десять ехал по просёлочной дороге, затем свернул и с неё и покатил по какой-то ухабистой колее, уводившей в пустынные перелески.
  Немцы забеспокоились. Гизе и Штольц на всякий случай проверили свои "вальтеры", купленные недавно у азербайджанцев по сходной цене.
  - Слишком глухое место, шеф, - сказал Йост.
  - Ерунда, - ответил Шредер. - Он тоже рискует и хочет подстраховаться. Я его понимаю.
  Джип остановился. "Жигуль" затормозил в пятнадцати метрах.
  Шредер вылез и не спеша направился к машине "детектива". В руках у него ничего не было. Подойдя, он сквозь затемнённое лобовое стекло увидел те же две фигуры на переднем сиденье, только на этот раз ему показалось, что в джипе есть кто то ещё. Этого третьего пассажира разглядеть не удавалось: он сидел сзади, а задние стёкла были непроницаемо черны.
  - Мы привезли его, - прозвучал из динамика чуть надтреснутый изменённый голос. - Вы, кажется, хотели говорить с ним?
  - Да.
  - На крыле машины рядом с динамиком есть микрофон.
  Шредер подошёл ближе.
  - Алло, Петров? - спросил он, наклонившись к микрофону.
  Сквозь лобовое стекло он увидел, как один из сидевших в джипе повернулся назад. Вероятно, он протягивал микрофон пассажиру на заднем сиденье.
  - Ну, я Петров, и что дальше? - прокаркал динамик. - Чего тебе надо?
  - Где ты был в июне? - спросил Шредер.
  - А тебе что за дело? Кто ты такой, мать твою... - И на немца обрушился поток грязных ругательств.
  Динамик поперхнулся. Несколько секунд спустя заговорил "Дмитрий":
  - При изъятии нашего подопечного из следственного изолятора мы вынуждены были действовать по отношению к нему предельно жёстко. Сейчас он находится в шоковом состоянии.
  - Ни хрена я вам не скажу, менты поганые! - завопил "Петров".
  Немец, вглядываясь в затемнённое окно, видел, как один из детективов перевалился через сиденье. Похоже, он бил сидевшего сзади...
  - Мы его успокоили, - снова раздался голос "Дмитрия". - Спрашивайте.
  - Повторяю вопрос: где ты был в прошлом месяцев?
  - Ну, в Германии.
  - Ты там ничем не болел?
  - Аппендицитом болел! Мне его вырезали! Хочешь, свежий шрам покажу? И отвали от меня, сука подлая!
  - В каком городе это было? - продолжал спрашивать Шредер.
  - Что?
  - В каком городе тебе сделали операцию?
  - Ты чё, мужик, совсем охренел? Откуда я помню? Я сознание потерял! В отключке был!
  Шредер напрягся. Это заметили и сидевшие в джипе.
  - Какого числа тебя доставили в госпиталь?
  - Ты мне мозги не пудри, - косил под дурачка Боб. - Может, тебе ещё час с минутой назвать? Откуда я помню?
  - Сколько дней ты пробыли в госпитале?
  - Не помню, - буркнул Боб.
  - Господин Шредер, не хотите взглянуть на шрам? - спросил Кручёный. - Он ещё свежий. Операцию делали недавно.
  - Меня не интересует шрам, - сказал искатель алмаза, теряя остатки доверия к "детективу". - Пусть скажет, сколько дней он находился в госпитале!
  - Неделю! - выпалил Боб по подсказке Кручёного.
  - Я должен посоветоваться с коллегами, - и Шрёдер быстрым шагом направился к "Жигулям". - Подождите минуту.
  Он был на полпути к ним, когда на джипе включились фары.
  Тут же из зарослей открыли огонь Митяй и Панама. Распахнулись двери джипа и загрохотали автоматные очереди: начали стрелять Боб и Кручёный.
  Шрёдер пригнулся и бегом бросился к машине. "Жигули" рванули ему навстречу, и почти тут же встали: выстрелы продырявили шины. Одновременно разлетелись стёкла.
  - Нас заманили в ловушку! - закричал Штольц.
  Немцы открыли ответный огонь, но силы были неравны.
  - Бежим к лесу! - крикнул Гизе.
  Он выпрыгнул из машины и устремился к ближайшим зарослям. Штольц собрался последовать за ним, но, едва высунувшись, получил сразу три пули. Из "Жигулей" вывалилось его мёртвое тело. Йост остался в машине, стреляя из разбитых окон.
  Гизе уже подползал к деревьям, когда ему навстречу выбежали Митяй с Панамой. Прицельным выстрелом Гизе скосил Панаму, и в ту же минуту получил пулю от Митяя. Он сдавленно застонал и выронил пистолет.
  - Падла! - Митяй в ярости пнул его ногой. - За Панаму подохнешь страшной смертью, понял?
  - Ньет! Ньет! - на ломаном русском захрипел Гизе. - Я знать тайна! Балшой тайна! Знать, где есть альмаз!
  - Туфту лепишь, пидор! - Митяй снова ударил его.
  Поливаемый автоматными очередями, загорелся "Жигуль". Пламя, сначала мелкими язычками пробегавшее по салону, вдруг яростно взвилось столбом, охватив всю машину.
  Бандиты опустили автоматы.
  - Братки, там ведь бабло горит... - прошептал Боб, глядя на огонь.
  Из "Жигулей" выскочил раненый Йост. Куртка на его спине пылала. Немец повалился на землю и начал кататься по ней, пытаясь сбить пламя.
  Кащей, Кручёный, Боб и Чурбан побежали к "Жигулям". Боб прихватил с собой баллончик пенного огнетушителя, но, подбежав к горящей машине, понял, что баллончик для такого огня - всё равно, что мёртвому припарка.
  Кручёный обежал "Жигуль" кругом, но подступиться к горящей машине было невозможно.
  Вернувшись к главарю, он перевёл дыхание.
  - Ещё неизвестно, были там деньги или нет, - заговорил он. - Может, и не было.
  - А вдруг были? - сказал Боб. - Вот будет облом, если были...
  Кручёный показал на Шредера, ползущего в траве у обочины.
  - Пошли, у него спросим!
  Они подбежали к немцу. Боб, прежде чем задать интересовавший их всех вопрос, ударил Шредера прикладом по плечу.
  - Деньги где? Пятьсот тысяч долларов?
  Шредер молчал, тяжело дыша.
  - Где деньги, тебя спрашивают, - повторил вопрос Кощей.
  - Там, - Шредер показал глазами на пылающую машину.
  Боб, не выдержав, снова подбежал к горящему "Жигулю" и вгляделся в пламя.
  - Назад! Может взорваться! - закричал Кощей.
  Боб не слушал. Он весь дрожал, думая только о долларовых пачках, и, казалось, сейчас бросится в огонь.
  Шредер криво усмехался, глядя на него. Чурбан в сердцах ударил его ногой:
  - Ты ещё скалиться будешь, фуфел поганый?
  В зарослях показался Митяй, волочивший за шиворот окровавленного Гизе.
  - Немец толкует про какой то алмаз! - крикнул он издали. - Может, туфту лепит?
  - Какой ещё алмаз? - раздражённо спросил Кощей.
  - Не знаю! У него спросите!
  Кручёный, в бешенстве от пропажи денег, первым подбежал к Гизе и сгрёб его волосы в кулак.
  - Давай колись, гнида, что за алмаз, - дуло пистолета ткнулось немцу в щёку. - Замочу сразу!
  - Ми искать Петров... В живот Петров иметь альмаз... - бормотал немец, икая от страха. - Балшой альмаз! Цена пять... десьят... милльонс доллас
  К ним подошли Кощей с Бобом.
  - Он говорит, в животе у Петрова алмаз за пятьдесят миллионов долларов, - сказал им Кручёный.
  - Таких бабок ни один алмаз не стоит, - проворчал главарь.
  - Альмаз украсть... - Немец говорил, задыхаясь и кашляя кровью. - Он есть принадлежайт кинг... король... Англия... Ви оставить мой жизнь, я сказать вам альмаз... Ми ехать в Россия искать альмаз...
  Кручёный впервые посмотрел на него заинтересованно.
  - О каком Петрове ты говоришь?
  - Альмаз есть... быть... в живот Петров...
  - Да он, гад, смеётся над нами! - рявкнул Митяй. - Лапшу вешает! Шеф, дай я его кончу!
  - Погоди, - Кощей жестом удержал подручного. - Когда человек издыхает, ему нет смысла врать. - Он наклонился к Гизе. - Алмаз в животе у Петрова?
  - Да... Да... Аппендикс... Оперирен... Резать аппендикс и леген... класть... в живот... Альмаз не находить полицае... Понимайт?
  Поднял голову Шредер, придавленный к земле ногой Чурбана.
  - Гизе, молчи! - крикнул он по немецки. - Если выболтаешь тайну, тебе не поздоровится!
  Немецкого языка никто из бандитов не знал, поэтому вмешательство Шредера в разговор Кощею не понравилось.
  - Чурбан, надень на него браслеты и отведи в джип, - приказал он. - А вы, - он посмотрел на Боба и Митяя, - ступайте к Панаме, может, ещё живой.
  Бандиты разошлись.
  Шредер шёл, подталкиваемый Чурбаном, и поминутно оборачивался:
  - Смотри, - кричал он Гизе, - проболтаешься - мы тебя из под земли достанем!
  - Пошёл! - Чурбан толкал его в спину.
  Возле умирающего Гизе остались Кощей с Кручёным.
  - Так я не понял, как же алмаз попал к Петрову в живот? - спросил Кощей.
  - Ви обещайт ехат мне... меня... госпиталь...
  - Отвезём, - на лице главаря появилась дружелюбная улыбка. - Мы и сами можем оказать тебе медицинскую помощь. Бинты и йод у нас есть.
  - В Дюссельдорф... показывайт... альмаз... кольсоу... ценная вещь...
  Из пулевого отверстия на шее немца толчками вырывалась кровь. Каждое слово стоило ему больших усилий.
  - Показ... много... альмаз...
  - Ты сказал: Дюссельдорф? - Кощей, наконец, сообразил. - Ты говоришь о выставке в Дюссельдорфе, которую ограбили?
  - Да, да, выс... тав... ка... Балшой альмаз украсть доктор Функ... Он иметь... делайт оперирен аппендикс. Альмаз его... ему... надо верберген... Как это по русски?... А, прятать! Он прятать в живот Петров... Понимайт? Функ не есть говорить полиция... что есть альмаз... в Петров... знать мы... И никто... другой... не знать...
  - Значит, он спрятал алмаз в живот Петрову во время операции? - спросил Кручёный.
  - Да, да!
  - Почему вы сразу не вспороли ему брюхо, ещё в Германии?
  - Функ... Арест... Он сказать нам поздно. Петров уезжайть из Дойчланд. Ми искать... ему... его... здесь, в Россия...
  Кощей задумчиво играл пистолетом.
  - Петров - это тот чувак, в которого ваш доктор зашил алмаз? Это правда?
  - Да, да... правда... Мне... надо... помощь...
  - Петров знает, что алмаз у него в животе?
  Гизе отрицательно замотал головой.
  - Нет... он... есть... наркоз... - Тело Гизе сотрясла судорога, пальцы заскребли землю.
  - Что тебе известно о Петрове? - Кручёный наклонился к самому его лицу. - Говори, а то подохнешь тут без помощи!
  Немец силился что то сказать, но вместо слов из горла вырывался хрип.
  - Говори! - Бандит с силой встряхнул его, схватив за окровавленную куртку.
  Гизе пробормотал что то по немецки и откинулся навзничь. Кощей, желая привести его в чувство, ударил его по щеке. Глаза немца оставались безжизненными.
  Кощей с Кручёным переглянулись.
  - Ограбление выставки, доктор Функ, большой алмаз, - сказал Кощей. - Об этом передавали по ящику.
  - Полмиллиона баксов просто так, за какого-то непонятного Петрова, выкладывать не будут, - отозвался Кручёный.
  - Его надо искать, - сказал Кощей.
  - Обязаны, если хотим сорвать большой куш, - согласился Кручёный. - Хорошо, что мы не стали мочить Шредера. Он наверняка многое знает.
  Трупы трёх немцев свалили в овраг, облили бензином и подожгли. Чурбан с Бобом, вооружившись ломом и лопатой, принялись копаться в груде дымящихся обломков, в которые превратились "Жигули".
  - Вот! Вот она, сумка с баксами! - закричал Чурбан, орудовавший ломом.
  Кощей с Кручёным кинулись к нему, но, не добежав, остановились: Чурбан, растормошив сожжённый портфель, нашёл только ворох тлеющих бумажек. Это всё, что осталось от долларовых пачек.
  Труп Панамы уложили в багажник "Вольво", на котором сюда прибыли они с Митяем. Сейчас на нём уезжал один Митяй. Остальные, включая Шредера, разместились в джипе.
  
  
  Глава 16
  
  Джип и "Вольво" подъехали к веранде частного двухэтажного дома на окраине Ногинска. Бандиты вытащили Шредера из джипа, отволокли в подвал и первым делом избили. Мутузили аккуратно, со знанием дела. Лицо и жизненно важные органы старались не трогать. Из подвала его перетащили в комнату на втором этаже и приковали наручниками к газовой трубе.
  Сквозь муть, наплывавшую на глаза, пленник оглядывал помещение. Комната была почти пуста, если не считать кушетки, стула и тумбочки, накрытой засаленной газетой. На газете лежали нарезанная колбаса и хлеб. На кушетке сидели Кощей с Кручёным. Вскоре к ним присоединился Митяй, который принёс бутылки с пивом.
  - Твоё счастье, что сейчас лето и батареи не топят, - сказал немцу Кощей, беря бутылку. - А то бы твои клешни быстро изжарились. Но они могут изжариться, если ты не выложишь нам всю правду. Ты ведь не хочешь торчать у этой батареи до зимы?
  Пленник отрицательно мотнул головой.
  - Я так и думал, - сказал бандит. - Ну так что твой кореш вякал про алмаз?
  - Это бриллиант, очень крупный, - после короткой заминки прохрипел Шрёдер. - Его показывали на выставке драгоценностей в Дюссельдорфе... Выставку ограбили. Руководил налётом Функ. Он доктор, хирург. Сразу после ограбления он отправился на работу в госпиталь. На его след вышла полиция. Он делал операцию аппендицита, когда в госпиталь нагрянули копы... Доктору ничего не оставалось, как зашить алмаз в кишки...
  - Когда обчистили выставку?
  - Двадцать первого июня. Можете проверить по газетам. Наверняка и в русских газетах писали.
  - Писали, точно, - вмешался Кручёный, - я читал об этом, и по ящику видел. Там всё нашли, кроме большого алмаза.
  - И этот алмаз вы ищете в Москве? - спросил у пленника главарь.
  - Мы ищем Петрова, - проговорил Шредер, едва шевеля разбитыми губами. - Сейчас алмаз и Петров - одно и то же.
  - Значит, искали Петрова, а наткнулись на нас, - Кощей, ухмыльнувшись, кивнул. - Понимаю.
  - Как вы его искали? - спросил Кручёный.
  - Объезжали детективные агентства. Можете спросить в агентстве "Поиск-плюс". Они обещали найти...
  - Адрес агентства, - потребовал Кощей.
  - Адрес? - Шрёдер наморщил лоб, вспоминая.
  - Лады, - сказал Кручёный, - мы выясним адрес твоего агентства, а пока скажи: в Германии кто-то знает про Петрова?
  - Меня направил в Москву мой босс, который организовал ограбление выставки, - ответил пленник.
  - Функ?
  - Нет, другой. Функ сейчас в тюрьме.
  - И этот ваш босс заплатил полмиллиона баксов за то, чтобы мы доставили вам Петрова? - спросил Кощей. - Не пожалел такое бабло?
  Шрёдер ответил не сразу.
  - Не пожалел, - наконец выдавил он.
  Бандиты переглянулись.
  - Так это отлично, - Кручёный хитро заулыбался и наклонился к пленнику. - Позвони своему боссу и скажи, что тебя держат в плену чеченские боевики, требуют за твоё освобождение пятьсот тысяч долларов.
  Ухмыльнулся и Кощей.
  - Правильно, вот это ему и скажи. И намекни: дело я почти сделал, Петрова нашёл, но попал к чеченам. Так что, если нужен алмаз, пусть быстренько подваливает сюда с баблом.
  - Дайте телефон, я позвоню ему, - хмуро сказал Шредер.
  - А впрочем, нет, - сказал Кручёный. - Я передумал. Лучше напиши письмо. А то хрен тебя знает, что ты там ему наболтаешь по телефону. Письмо мы хоть прочесть сможем, у нас есть пацан, который базарит по немецки.
  - Напишу, - сквозь зубы процедил немец, - и деньги будут, не сомневайтесь.
  Кощей отхлебнул из бутылки.
  - Доллары берём только наличными, - сказал он. - Никаких банковских карт.
  - И надеюсь, - прибавил Кручёный, - тебя не надо предупреждать насчёт вмешательства в это дело милиции?
  - Не надо.
  - Тогда не будем терять время, - Кощей кивнул Митяю. - Тащи сюда бумагу и ручку, и руку ему освободи.
  
  
  Недалеко от дома, куда привезли Шредера, стоял серый "Москвич". Он подъехал через три минуты после прибытия бандитов. Липке вертел рукоятку настройки. Слышимость в наушниках была ни к чёрту, различались только отдельные слова. По видимому, пиджак с "жучком" висел в прихожей или валялся среди других вещей. Всё же из обрывков фраз, долетавших до слуха резидента, можно было сделать вывод, что бандиты узнали об алмазе в желудке Петрова, мало того - они требовали от сообщников Шредера в Германии выкуп в пятьсот тысяч долларов. Сам Шредер избит и деморализован, готов делать всё, что ему прикажут.
  Резидент задумался. Шредер с его охотниками за алмазом выведены из игры, но появились новые игроки, более опасные. Липке снял наушники и взялся за руль. "Москвич" тронулся с места.
  Путь резидента лежал в Москву, где он намеревался узнать свежие новости от "жучка" в агентстве "Поиск плюс".
  
  
  Глава 17
  
  Воротников потушил сигарету и посмотрел на вошедшего Максудова.
  - Как прошло с Аграновским?
  - Не без трений, - уклончиво ответил детектив. - Толстяк снова повысил таксу за информацию.
  - Знаю. Две с половиной тысячи долларов. Так каков результат?
  - Кое-что есть, - Максудов подсел к столу и раскрыл блокнот. - Но всё таки, - заметил он, - две с половиной тысячи долларов - многовато за то, чтобы порыться в компьютерной базе таможенной службы!
  - Аграновский берёт нас за горло, это ясно, - директор закурил новую сигарету и откинулся в кресле, - но приходится платить. По-другому мы будем добывать сведения слишком долго. Тем более немец наш торопится.
  - Он не звонил?
  - Что то в последние дни куда то пропал. Но он может нагрянуть в любой момент и потребовать с нас отчёт. Короче, что ты раскопал по Петрову?
  - Алексеев Петровых в базе таможенной службы оказалось немало, - начал Максудов. - Меня интересовали только те, которые ездили в Германию в этом году. Таких числится одиннадцать...
  - Не так уж и много, - заметил директор.
  - Когда же я сузил поиски, взяв только тех, которые вернулись оттуда в июне, то их количество сократилось до трёх.
  - Что о них известно?
  - К сожалению, не так много, как хотелось бы.
  - Давай по порядку.
  - Одного Алексея Петрова сразу пришлось отсеять. Он не подходит по возрасту. Ему пятьдесят восемь лет.
  - Что два других?
  - А вот с ними интересная штука получается. По возрасту подходят оба! Но один прописан в Новосибирске, а другой в Москве. Насчёт новосибирского Петрова, Алексея Андреевича, удалось получить только паспортные данные. Он холост, двадцать семь лет, прописан в Новосибирске. Прибыл из Германии в Москву каким-то левым чартерным авиарейсом, поэтому ничего нет, кроме паспортных данных. Я послал в Новосибирск запрос - главным образом, чтобы выяснили, не делал ли он операцию по поводу аппендицита, но ответа пока не пришло.
  - А другой Петров?
  - Тут проблема покруче, - Максудов перелистнул страницу блокнота. - По возрасту он вроде бы подходит, на момент возвращения из Германии ему было двадцать шесть лет и восемь месяцев...
  - Немец тоже сомневался, что Петрову двадцать семь, так что всё это мелочи, - заметил Воротников. - Что о нём известно?
  - Он бизнесмен, директор фирмы.
  - Неужели? - Воротников подался вперёд, хищно прищурив глаз. - Похоже, это тот, кого мы ищем! Дело наверняка связано с коммерческой аферой! А в чём проблема?
  - Проблема в том, что неделю назад он умер.
  - Умер? - Воротников чуть не выронил изо рта сигарету.
  - Погиб в автокатастрофе, - детектив расположил блокнот на коленях и стал читать: - Алексей Венедиктович Петров, двадцать шесть лет. Генеральный директор торговой фирмы "Андромеда". В июне сего года с коммерческой целью выезжал в Германию. Вернулся авиарейсом двадцать пятого июня. В ночь на девятое июля попал в автокатастрофу на Рязанском проспекте. Водитель и двое пассажиров погибли, в том числе Петров. Двенадцатого июля его тело опознали супруга и знакомые, о чём составлен протокол.
  Детектив умолк.
  - Это всё?
  - Всё.
  Воротников, дымя сигаретой, раздумывал целую минуту.
  - Не нравится мне эта катастрофа. Если действовать по уму, то с ней надо разбираться. Ниточки могут потянуться в Германию.
  - С катастрофой всё вроде бы чисто, - возразил детектив. - В крови водителя нашли алкоголь, есть свидетели, которые видели, как легковушка врезалась в КАМАЗ на полной скорости. Разбилась всмятку. Ни у кого из погибших документов при себе не было, из них опознан только Петров. Его вдова утверждает, что остальных она не знает. Петров мог быть случайным попутчиком.
  - Что насчёт аппендицита?
  - Одна из примет, по которым его опознала жена, был как раз послеоперационный шов, - сказал Максудов.
  - А когда операция сделана?
  - В протоколе вскрытия о дате операции ничего не сказано. Сказано только, что аппендикс удалён.
  - Ты у вдовы спрашивал?
  - С ней, понимаете, тоже проблема. После похорон мужа она куда-то пропала. Никто не знает куда.
  Директор побарабанил пальцами по столу.
  - Да-а, интересная вырисовывается история... Вдову надо найти и расспросить. Узнать у неё про поездку мужа в Германию, и главное - про операцию аппендицита. Если этого Петрова оперировали в Германии, то он на сто процентов тот человек, которого ищет немец! Новосибирским Петровым можно даже не интересоваться. Не бывает таких совпадений, чтобы обоим было по двадцать семь лет, оба ездили в Германию в одно и то же время и обоим там вырезали аппендицит!
  Максудов согласно кивал.
  - Значит, я так понимаю, нам осталось узнать, сделали Алексею Венедиктовичу операцию в Германии, или нет, - сказал он.
  - Да, только это, - кивнул директор. - Если в Германии, то мы поставим на этом деле точку. Хотя, конечно, надо бы ещё разобраться с автокатастрофой, но это уже лишнее. У нас задание строго определённое, зафиксированное в договоре: найти Алексея Петрова, двадцати семи лет от роду, приехавшего в июне месяце из Германии, где ему удалили аппендицит. Всё. Мы его нашли, так что в юридическом плане претензий к нам быть не может. У тебя есть бумаги, подтверждающие его смерть?
  - Пока только нотариально заверенная копия протокола опознания. Копии свидетельств ДТП и протокола вскрытия будут позже, я за ними съезжу.
  - Предъявим всё это Русселю. Если ему надо, то мы займёмся и автокатастрофой, и вдовой, пожалуйста, но это будет уже новое дело, новый договор и новая оплата, - Воротников нажал на кнопку селекторной связи. - Софочка, принесите нам с Анатолием кофе.
  
  
  Глава 18
  
  Секретарша с подносом только входила в кабинет, когда прозвенел звонок, извещавший о том, что в агентство кто-то хочет войти. Воротников подключил монитор к камере наружного наблюдения. На экране возник плотный лысоватый мужчина лет сорока, который вытирал платком вспотевший лоб.
  - Софочка, там вроде бы кто-то новый, - сказал директор. - Спросите у него, что ему надо, и если это клиент, то впустите.
  Секретарша вышла. Через пару минут в дверь кабинета постучали.
  - Войдите! - крикнул директор.
  Дверь раскрылась, и вошёл мужчина, лицо которого только что маячило на экране. Мужчина был в светлой рубашке и в тёмном галстуке, под мышкой он держал папку.
  Широко улыбнувшись, Воротников показал на кресло перед собой.
  - Присаживайтесь.
  - Благодарю вас, - незнакомец сел и положил папку перед собой.
  - Воротников, Михаил Константинович, директор агентства "Поиск-плюс", - представился хозяин кабинета, - а это наш сотрудник Алексей Максудов.
  Детектив кивнул.
  - Моя фамилия - Левин, - сказал незнакомец. - Левин, Григорий Львович. Вот моя визитная карточка.
  Воротников положил визитку на стол перед собой.
  - Начальник юридической службы страхового общества "Бонако", - прочитал он вслух, и посмотрел на посетителя. - Что вас привело к нам, Григорий Львович?
  - Нужна помощь в некотором расследовании, - ответил гость. - Вернее, не мне, а страховому обществу, которое я представляю.
  - Слушаю вас внимательно.
  - Видите ли, совсем недавно, а именно - шестого июля сего года, наша фирма заключила договор на страхование жизни некоего Петрова, Алексея Венедиктовича...
  - Так, - Воротников кивнул, и вдруг выпрямился, словно очнулся от дрёмы. - Вы сказали - Алексея Венедиктовича? - Он переглянулся с Максудовым.
  - Да. Почему это вас удивило?
  - Ничего-ничего, продолжайте.
  - Договор был заключён на довольно солидную сумму - пятьдесят тысяч долларов...
  - Для вас это много? - спросил Максудов.
  - Нам приходилось заключать договоры и на более крупные суммы, - ответил Левин, - но тут, понимаете, речь идёт о таком специфическом виде страхования, как страхование жизни. Вообще, до этого случая мы никогда не страховали жизнь больше чем на десять тысяч. Клиент - упомянутый мной Петров, оформил договор, по которому в случае его смерти деньги должна получить жена, и умер...
  Воротников согласно кивнул, словно ничего другого и не ожидал.
  - Но посудите сами! - воскликнул толстяк. - Человек умирает буквально на третий день после того, как застраховал свою жизнь на пятьдесят тысяч долларов! Не кажется ли вам это странным?
  - Кажется, - ответил директор.
  - И вот, к нам является вдова, говорит, что муж погиб в автокатастрофе, и требует деньги по страховке. Для нас это как гром среди ясного неба! Мы, конечно, задержали выплату. Мне пришлось срочно наводить справки о Петрове и обстоятельствах его гибели. Он директор мелкой оптово-розничной фирмы, держал ларьки на разных рынках в Москве. Дела его как будто шли неплохо, хотя в самые последние дни, по некоторым сведениям, он неожиданно начал сворачивать торговлю. Заметьте, весьма настораживающий фактор!
  Воротников снова кивнул, а Максудов положил блокнот себе на колено и стал писать.
  - Суть вашего дела понятна, - сказал Воротников. - Вас интересуют обстоятельства смерти Петрова.
  - Мне необходимо знать, - сказал юрист, - была ли катастрофа случайной или всё это подстроено умышленно с целью отправить нашего клиента на тот свет.
  - Ваша фирма, конечно, заинтересована в том, чтобы мы доказали второе? - спросил директор.
  Толстяк развёл руками.
  - Скрывать не буду... Конечно. Всё-таки пятьдесят тысяч долларов! Если появятся доказательства, что дело нечисто, то мы начнём судебный процесс.
  - Вы обратились по адресу, - заверил его Воротников. - У нас работают высококвалифицированные специалисты, которые быстро и качественно проведут расследование.
  - Я лично более чем уверен, что дело нечисто, - сказал юрист. - Если судить по гаишным протоколам, то автокатастрофа бесспорная. Помимо Петрова, в машине находились ещё два человека. Все погибли. Но всё же, мне кажется, остаются некоторые странные моменты.
  - Какие, например?
  - Меня сразу насторожило, что все погибшие не имели при себе документов, и сама машина была угнанная. Личности попутчиков Петрова, кстати, не установлены до сих пор. Это первое. Второе. Труп Петрова опознали его жена и подруга. Я внимательно прочитал патологоанатомическое заключение и протокол опознания. Из них следует, что лицо покойника было разбито, то есть - неузнаваемо. Жена опознала его по одежде, татуировке и шраму от операции аппендицита. К тому же, заметьте, жена работает в той самой двадцать восьмой горбольнице, в морг которой привезли эти трупы после автокатастрофы.
  - Действительно, моменты странные, - согласился Воротников. - Тут есть за что зацепиться.
  - Мне кажется, - продолжал Левин, - что наши правоохранительные органы слишком поверхностно отнеслись к расследованию обстоятельств катастрофы. Они, попросту говоря, спихнули это дело с плеч!
  - Такое случается нередко, - кивнул директор.
  - Вот почему я прошу вас разобраться в этой тёмной истории. Ведь это курам на смех! Сегодня застраховал жизнь на пятьдесят тысяч, а завтра поехал и разбился!
  Воротников соболезнующе вздохнул.
  - Да, вы правы, абсолютно правы, - он отпил из чашечки, поставил её на блюдце и доверительно наклонился к Левину. - Сразу вам скажу, Григорий Львович, дело ваше довольно сложное в юридическом плане, а главное - трудоёмкое. Нам придётся установить круглосуточное наблюдение за вдовой, включая использование электронных средств слежения, потом понадобится наводить справки о ней и её муже. Всё это, особенно наведение справок, по нынешним временам стоит дорого. Меньше чем за тридцать тысяч долларов мы за ваше дело взяться не можем.
  - Ради установления истины мы готовы пойти на этот расход, - сказал Левин. - Если вскроется обман, то это сделает нам рекламу и послужит предостережением для недобросовестных клиентов. Короче, мы согласны.
  Когда толстяк, выписав банковский чек, покинул кабинет, Воротников чуть не подпрыгнул в кресле.
  - Ведь это тот самый Петров, которого ищет немец! Надо же, даже шрам от аппендицита... Я как чуял, что нам придётся заняться этой автокатастрофой!
  - Напрашивается версия, - сказал Максудов, - что Петров натворил в Германии что-то очень серьёзное, что-то такое, за что его должны убить. И он, зная, что неизбежное случится, решил покончить с собой. Как по-настоящему деловой человек, Петров застраховал свою жизнь на крупную сумму, и только потом привёл в исполнение план собственной гибели в автокатастрофе. Он остановил ночью попутку, попросил подвезти, сказал, что очень торопится, и в тот момент, когда машина набрала достаточно высокую скорость, набросился на водителя, вывернул руль и - пожалуйста: автокатастрофа. Якобы шофер не справился с управлением. А перед этим он мог, например, угостить попутчиков пивком, чтобы в крови нашли алкоголь. Всё должно выглядеть естественно, иначе жена не получит денег.
  Воротников кивал, слушая, а когда Максудов умолк, нажал на кнопку:
  - Софочка, ещё кофейку!
  Секретарша внесла поднос с чистыми чашками и дымящимся кофейником. Дождавшись, когда она уберёт со стола грязную посуду и выйдет, Воротников заметил:
  - Твоя версия хороша, но в ней есть слабые места. Как ты объяснишь отсутствие документов у всех троих, включая Петрова? Ладно, допустим, у тех двух так случайно вышло. Но Петрову-то какой смысл не брать с собой документов? Сразу бы стало ясно, кто умер!
  Максудов помолчал.
  - А что, может, действительно настоящая автокатастрофа... - начал он.
  - Настоящая? - перебил его директор, недоверчиво усмехаясь. - После того, как он застраховал свою жизнь на пятьдесят тысяч долларов?
  - Тогда - убийство, - предложил ещё одну версию детектив. - Автокатастрофа подстроена с целью убийства Петрова. Его убили те, кто за ним охотится, а он, зная, что его убьют, застраховал свою жизнь. При таком раскладе о самоубийстве он мог даже не думать. Да и какой смысл? Всё равно кирдык. А так хоть жена деньги получит. Единственное, что он, возможно, не ожидал, это что его убьют так быстро - на третий день после оформления страховки. Это навело страховщиков на подозрения.
  - Кто же его убил, по-твоему?
  - Если концы тянутся в Германию, то и убийца оттуда, - сказал Максудов. - Лично мне интересно было бы дождаться нашего немца. Хочу посмотреть на его реакцию на новость о смерти Петрова.
  - Надо собрать больше информации о Петрове, - решил Воротников. - Узнать, кто такой, чем занимался, а главное - зачем в Германию ездил.
  - Да, - согласился детектив. - Скорее всего, именно там корень проблемы.
  - Возьмёшь это дело на себя, - сказал директор.
  - Хорошо, шеф.
  - Прежде всего, - прибавил Воротников, - надо установить подслушку в квартире вдовы. Поручим это Шулыгину. Ему хорошо удаётся роль жэковского электрика.
  - А ещё больше - участкового милиционера, - улыбнулся Максудов.
  Но Воротников был настроен серьёзно:
  - "Жучок" надо поставить обязательно. В крайнем случае - пусть Дмитрий пустит в ход отмычку.
  - А что делать с остальными двумя погибшими и машиной?
  - Машиной будет заниматься Шулыгин. А ты не отвлекайся от Петрова. Может, по ходу дела, и о тех двоих информация всплывёт...
  
  
  Липке отмотал плёнку назад.
  - ... из них следовало, что лицо покойника было разбито, то есть - неузнаваемо... - снова зазвучал в наушниках блеющий голос юриста. - Жена опознала его по одежде, татуировке и шраму от операции аппендицита... К тому же, заметьте, жена работает в той самой двадцать восьмой горбольнице, в морг которой привезли эти трупы...
  Нажатием на кнопку резидент остановил плёнку. Достал электронную записную книжку, отметил на её странице: "Двадцать восьмая горбольница, Петрова". Затем прокрутил плёнку вперёд.
  - ... ведь это тот самый Петров, которого ищет немец! Надо же, даже шрам от аппендицита...
  
  
  Глава 19
  
  На своё последнее перед увольнением ночное дежурство Вика явилась с полуторачасовым опозданием. Настроение у неё было подавленное.
  Сегодня, как и вчера, она ездила по страховым конторам, и всё без толку. Везде требовали какие то справки, либо просили подождать. Денег не давали. К тому же у Вики появилось чувство, что за ней следят. Нет, какого то конкретного шпика она не заметила, но чувство было. Хотя, может, у неё просто расшалились нервы? Трижды в разных местах ей подворачивался черноволосый курчавый молодчик. Потом, тоже в разных местах, длинноволосый блондин...
  У себя в квартире с того дня, как её поймал Бульдозер, Вика не появлялась. Ночевала у Синицыной. Теперь она и в больницу приходить опасалась. Где же ещё её ловить бандитам, как не здесь? Сегодня, слава богу, её работа заканчивалась. Больше она сюда не придёт. Никакими калачами не заманишь!
  В коридоре уборщица сообщила ей, что её искал какой то мужчина. У Вики ёкнуло сердце.
  - И что... вы сказали ему? - спросила она, запнувшись.
  - Да ничего не сказала. Ты ведь в последнее время тут и не бываешь почти.
  Вика согласно кивнула:
  - Да, правильно... А как он выглядел? Молодой?
  - Старикашка! Еле ноги волочит! Говорит, муж какой то больной из твоей палаты.
  - А а... - У Вики отлегло на душе. - Найдёт меня, если ему надо.
  - Да вон он!
  В конце коридора брёл, опираясь на палку, невысокий лысый старик в рубахе навыпуск и засаленных провисших штанах. Ему навстречу шла сотрудница больницы. Он остановил её с каким то вопросом. Та, оглядевшись, показала на Вику. Старик поблагодарил и быстрой подскакивающей походкой, волоча ногу, устремился к Петровой.
  - Что вам, мужчина? - обратилась к нему Вика с видом чрезвычайной занятости.
  - Девушка, погодите... - Он запыхался от быстрой ходьбы. - Значит, вы - Виктория Петрова? Это у вас муж в автокатастрофе погиб?
  Она насторожилась.
  - Допустим. А в чём дело? Вы кто?
  - Иванушкин моя фамилия. Помните меня? Год назад лежал у вас в палате! А сейчас снова попал сюда, только не к вам, а в кардиологическое отделение. Случайно услышал о вашем горе и не мог не прийти. Такое горе. Бог мой, такое горе... - Старик достал платок и громко высморкался.
  Вике не понравились его глаза. Они были маленькими, чёрными и слишком уж быстро бегали. На сочувствие в них не было и намёка.
  - Спасибо, - сухо сказала она. - Извините, мне сейчас некогда.
  - Голубушка! Я так вам сочувствую! - завопил старик и вдруг облапил Вику, уткнувшись носом ей в грудь. - У меня тоже умерла жена! Так сочувствую!
  - Ладно вам, отстаньте... - Она отцепила от себя его руки. - Поберегите нервы.
  - Ой ты, горе какое... - прибавил старик, повернулся и той же прыгающей походкой, стуча палкой по полу, помчался прочь по коридору.
  "Ишь ты, прыткий какой, - зло подумала Вика. - Надо больно мне твоё сочувствие!"
  Она направилась в палату, а старик спустился на первый этаж и вышел из больницы. На улице он залез в припаркованный "Москвич". Оглядел себя в зеркале, потрогал на голове аккуратно наклеенную плешь. Грим был в полном порядке, ни одна морщина не стёрлась. Резидент надел наушники и повертел ручку приёмника. "Жучок", прилепленный к вдове, работал исправно...
  
  
  Глава 20
  
  В полупустой комнате с грязными обоями громыхал телевизор. Нагрузившийся пивом Бульдозер лежал на диване и смотрел порнофильм. Впрочем, большей частью он дремал. У его ног на коврике расположились Саид и Лом.
  - Во, сука, что делает! - поминутно вскрикивал Лом, во все глаза глядя на экран.
  Голова Бульдозера свесилась на грудь, и он издал зычный храп. В этот момент в квартиру позвонили. Все разом встрепенулись. Бульдозер проснулся, пнул Саида ногой.
  - Пойди, посмотри!
  Тот вышел, и вскоре вернулся с худощавым длинноносым братком по кличке Киря. С головы Кири космами свисали светлые женские волосы. Бульдозер удивлённо уставился на него.
  - Что это у тебя на тыкве?
  - Паричок, - с ухмылкой объяснил вошедший. - Прибарахлился на Петровско-Разумовском. В нём шалаву твою сподручнее пасти!
  Бандиты загоготали.
  - Ну, Киря, ты даёшь! В парике ты прямо как пидор!
  - У меня ещё один есть, брюнетистый, - Киря снял с себя светлый парик и нахлобучил тёмный.
  Бульдозер хохотал до слёз.
  - Шалава от меня не скрылась, - с гордостью сказал Киря, снимая и этот парик. - В таком прикиде меня хрен вычислишь!
  Пахан, отхохотавшись, ещё целую минуту отдувался.
  - Ладно, давай, докладывай, - сказал, наконец, он.
  - Сегодня шалава опять шаталась по страховым конторам.
  Бульдозер кивнул. О том, что Вика пытается получить деньги по страховкам, ему было известно. Поэтому он её пока не трогал. Но следить за ней братков заставлял.
  - Ей деньги дали где нибудь?
  - Судя по её роже - нет. Выходит из страховых фирм с такими щами, что сразу всё ясно.
  Бульдозер усмехнулся.
  - Получить лавы по страховке - это целое дело. Она всласть помыкается.
  - Сегодня утром ездила за город, - многозначительно прибавил Киря и приблизился к главарю.
  - На хрена? - спросил Бульдозер.
  - Была на кладбище, выдернула из мужниной могилы крест и потащила куда-то. Своими глазами видел.
  - Не понравился он ей, выкидывать понесла?
  - Может быть, но главное не это. После кладбища она села на электричку и поехала... только не в Москву, а в другую сторону - в Одинцово!
  - И чего?
  - Шеф, ты не поверишь, - Киря сделал круглые глаза. - Муж её жив!
  - Жив? - В первую минуту до пьяного Бульдозера не дошла вся необычность этой новости. - Почему?
  Киря пожал плечами.
  - Не знаю. Но это был он, гадом буду!
  Бульдозер резко спустил ноги с дивана и осоловело вытаращился на подручного.
  - Он же в машине разбился! Похоронили его!
  - Шеф, мамой клянусь, это он! Шалава к нему ездила! Я ни на минуту не упускал её! И где дом этот, в котором её мужик прячется, и в какой деревне - я всё запомнил, хоть щас туда приведу!
  - Муж или мужик?
  - Муж, муж, мы его ещё метелили в его конторе... ну, в этой... "Андромеде"!
  Бульдозер засопел, пальцы его сжались в кулаки.
  - Этот паскуда, сопляк, фуфло паршивое, наколоть меня вздумал! - Он схватил Кирю за рубашку и притянул к себе. Мясистое лицо главаря побагровело от ярости. - Значит, он жив?
  - Жив, клянусь! - Киря перекрестился.
  - Урою сопляка! - прорычал пахан, отталкивая Кирю. - Побалакаю с ним по душам, а потом насажу на перо, будет знать, как шутки со мной шутить!
  Кряхтя, он начал подниматься с дивана.
  - Он щас там?
  - Наверно, где же ему ещё быть.
  - Тогда едем! - Лицо Бульдозера кривилось в злобной ухмылке. - От меня ещё никто не уходил... Гляделки ему выковыряю... А шалава там?
  - Вряд ли. Она в Москве ночует, у подруги.
  - Ладно, пусть ночует. Урою её, когда бабло по страховкам получит.
  Главарь посмотрел на часы. Было около девяти вечера. За окном начинало смеркаться.
  - Едем все! - рявкнул Бульдозер. - Гарика разбудите, нечего ему дрыхнуть. Киря, ты, вроде, не пьян, сядешь за руль. И парики свои захвати, вдруг понадобятся!
  Лом с Саидом засмеялись.
  
  
  Глава 21
  
  Когда "БМВ" Бульдозера подъехал к деревне, вечер уже сгустился. Огней поблизости не горело и всё было погружено в полумрак, только вдали виднелись одиночные светлые точки. Киря затормозил на обочине просёлочной дороги, метрах в трёхстах от деревни. Нужный дом стоял в стороне от других домов и почти весь скрывался за деревьями.
  Бульдозер отправил Кирю на разведку. Тот подкрался к дому и заглянул в тёмное окно. С минуту стоял, прислушиваясь. Потом подошёл к другому окну и почти тут же отскочил, юркнув в заросли малинника.
  - Там он, - вернувшись, доложил браток. - Стрёмный, зараза! Свет в доме не зажигает, но он там! Я слышал, как он ходит!
  - Пойдут Лом и Гарик, - распорядился Бульдозер. - Отметельте его от души, но аккуратно. Смотрите, чтоб не загнулся раньше времени. Я хочу с ним побазарить.
  - Сделаем как надо, шеф, - ухмыльнулся Лом. - После моих ударов будет как шёлковый.
  - Приведёте его сюда.
  - В лес повезём? - догадался Киря.
  Пахан кивнул.
  - Лес - самое милое дело. Там мы погуторим с ним всласть!
  - А может, в доме погуторим? - спросил Саид. - А потом и дом вместе с ним подпалим!
  - Нет. Шалава может просечь, что это были мы. А так - как будто он ушёл и не вернулся. Пропал без вести. Поэтому лишних следов не оставляйте, чтоб крови не было.
  - Всё будет культурно, - пообещал Лом. - Отпечатки пальцев после себя вытрем!
  Они с Гариком вышли из машины и зашагали по едва заметной тропинке, которую показал им Киря.
  
  
  Петрова в доме не было. Чувствуя себя одиноким в старой пустой избе, он завёл привычку допоздна задерживаться в Одинцово. В тамошнем пивбаре было шумно и весело, там у него появились приятели, а главное, над барной стойкой висел телевизор, по которому показывали не только футбол, но и развлекательные передачи. Сегодня, как обычно по пятницам, Алексей остался смотреть любимую передачу "Поле чудес". И он, конечно, не знал, что именно сегодня к нему в деревенский дом наведались неожиданные "гости". Этими "гостями" были работники морга Бутыкин и Разгоняев.
  Вика в свой последний рабочий день сболтнула Григорию про триста тысяч долларов, которые она должна получить по страховкам, и он сразу загорелся мыслью наложить на них лапу. Он бы не поверил в эти триста тысяч, если б Вика, хвастаясь, не показала ему бумаги. Они были оформлены честь по чести, на всех стояли штампы, печати и подписи. По словам Вики, она должна передать все полученные деньги мужу, который выправит на них новые документы и либо уедет заграницу, либо откроет в Питере новый бизнес.
  Нехитрый план, как заграбастать деньги, Бутыкину пришёл сразу. Дело сильно упрощало то обстоятельство, что викин муж официально мёртв, а значит, если он умрёт по-настоящему, то искать его никто не будет. Надо только сделать так, чтобы он по-настоящему умер. Исчез для всех, в том числе для жены. Тогда он, Бутыкин, со спокойной совестью женится на Виктории и в качестве мужа присвоит эти деньги себе. Дело оставалось за малым: выманить у Вики адрес подмосковного убежища Петрова.
  С этой задачкой Григорий справился на удивление легко. Он сказал Вике, что ему надо срочно поговорить с Алексеем насчёт той автокатастрофы, будто бы всплыли новые обстоятельства, очень важные, которые могут сорвать всю их авантюру, и Виктория тут же выдала ему адрес деревни и объяснила, как туда проехать.
  Времени терять санитар не стал. Поехал в тот же день. С собой он прихватил Разгоняева, поскольку кто-то должен тащить труп и копать яму в лесу.
  Вика предупредила его, что по пятницам Петров допоздна задерживается в баре и смотрит "Поле чудес". Бутыкину эта задержка была только на руку: он задумал проникнуть в дом в отсутствие Петрова и устроить засаду...
  
  
  Кирю они не разглядели за окнами, но услышали его шаги.
  - Кто то подходил к дому, - прошептал Разгоняев. - Это он был или нет?
  - Тсс! - Бутыкин приложил палец к губам. - Стой тихо. Он может войти в любую минуту.
  Из запылённых окон в избу проникал сумеречный звёздный свет. Санитар и его помощник уже пригляделись к царившей здесь темноте и видели всю немудрящую обстановку: два стула, кровать, тумбочку и печь. Они стояли, затаившись, по сторонам от входной двери. Бутыкин был вооружён большим, остро отточенным тесаком, Разгоняев держал в обеих руках топор.
  - Снова идет, - еле слышно прошептал Разгоняев. - Вроде, не один... С ним ещё кто то...
  - Приятеля прихватил из бара, - так же тихо отозвался санитар. - Мочить будем обоих.
  Шаги снаружи приблизились. Дверная ручка осторожно подалась вниз...
  Дверь резко раскрылась, и в темноту ввалились двое. Сделав пару шагов, они встали в пятне звёздного света, огляделись по сторонам, и внезапно один из них глухо вскрикнул.
  Вскрикнул изумлённый Гарик, который увидел, как из груди напарника неожиданно высунулся острый конец ножевого лезвия. Это было до того жутко и неожиданно, что он растерялся.
  - Лом, у тебя...
  Это было последнее, что он успел сказать. Бутыкин с хряском обрушил на его стриженую голову топор.
  Оба погибли почти одновременно.
  Какое-то время убийцы стояли, прислушиваясь.
  - Который из них наш то? - прошептал Разгоняев.
  Бутыкин вгляделся сначала в одного, потом в другого.
  - Хрен знает... Вроде бы этот, - он показал на Лома. - Я и видел-то его только на фотке, а она маленькая была, и ещё печать на ней стояла, фиг чего рассмотришь...
  - Я сейчас свет включу, - сказал Разгоняев.
  - Спятил? А вдруг кто мимо пойдёт? Без света справимся. Трупы положим в корыто, пока кровь на пол не натекла, оттащим в лес и зароем. Я думал, он один здесь, а их двое...
  - Да, двое, работёнки прибавилось, - сокрушённо кивая, согласился работник морга.
  Они перенесли трупы в дальний конец избы и уложили в большое ржавое корыто, которое весьма кстати нашлось за печью. Разгоняев влажной тряпкой начал стирать с пола кровь.
  
  
  Бульдозер посмотрел на часы.
  - Чего эти раздолбаи возятся? Не могут какого то паршивого пидора скрутить. Саид, ну ка слетай, подшустри их...
  
  
  - Опять кто то идёт! - Разгоняев замер с окровавленной тряпкой в руках.
  Бутыкин торопливо зашарил по полу, ища свой тесак...
  Неизвестный потоптался за дверью, замер, прислушиваясь, потом осторожно заглянул в избу.
  Убийцы увидели в дверном проёме его голову.
  Не решаясь войти, этот новый пришелец сколько секунд всматривался в полумрак. Вряд ли он мог что то увидеть в нём. Корыто с трупами было отодвинуто к дальней стене, Бутыкин и Разгоняев таились по углам. В доме царила мёртвая тишина.
  - Гарик! - тихо позвал Саид.
  Постояв ещё немного, он раскрыл дверь шире и вошёл в дом. Ринувшийся на него Бутыкин с силой толкнул его в спину, прямо на Разгоняева.
  - Бей! - крикнул Бутыкин.
  Но топора в руках у Разгоняева не было, и тому ничего не оставалось, как вцепиться Саиду в горло. Они повалились на пол. Саид почти сразу высвободился и, изрыгая ругательства, выкинул кулак. Но в потёмках промахнулся. Кулак лишь задел скулу Разгоняева.
  Саид попытался вскочить на ноги, но морговский работник вцепился в ворот его рубахи. Затрещала разрываемая ткань.
  - Ах ты, гнида! - На этот раз удар бандита был точен: кулак угодил Разгоняеву в челюсть.
  Бутыкин, наконец, нашарил тесак и бросился на пришельца. Но Саид успел его заметить. Он был опытным борцом, знал приемы самбо и дзюдо, в то время как оба больничных работника ничего в единоборствах не смыслили. Повстречайся он с этой парочкой при свете дня, им обоим пришлось бы плохо. Но сейчас Саид был охвачен паникой. "Сколько их тут? - мелькало в мыслях. - Двое? Пятеро? Где Лом с Гариком? Что они с ними сделали?"
  Обливаясь холодным потом, он увернулся от летящего на него тесака, но подняться с пола не смог: Разгоняев держал его изо всех сил. Саид визжал и извивался, пытаясь вырваться, пока, наконец, Бутыкин с размаху не всадил в него лезвие. Оно прошило бандита насквозь и воткнулось в пол, буквально пригвоздив к нему братка. А тут ещё Разгоняев, схватив топор, несколько раз ударил его обухом по стриженой голове.
  Дождавшись, когда бандит затихнет, Бутыкин вытащил из него тесак. Повернул труп лицом на звёздный свет.
  - Может, этот наш? - спросил Разгоняев.
  - Нет, это другой, точно. На кавказца похож... Наверно, ещё один приятель из бара... Ладно, давай, берись за ноги. Его тоже в корыто...
  
  
  Бульдозер с Кирей сидели в машине и всматривались в конец тропинки, по которой ушли их товарищи. На тропинке никто не показывался.
  - Что они там возятся, обормоты? - нервничал пахан. - Не могут одного туфтового барыжку заломать!
  - Может, они бабло нашли? - предположил Киря. Барыжка оставил заначку, а они нашли её и делят!
  Догадка Кири показалась Бульдозеру правдоподобной.
  - Идём, - он решительно начал выбираться из машины. - Возьми фонарь. И пушку не забудь. Что то мне всё это не нравится...
  Киря щёлкнул затвором "ТТ". У самого Бульдозера в кобуре под мышкой лежал "кольт". Бандиты вылезли из машины и бесшумно направились к дому, обходя его слева.
  
  
  - Вон ещё идут! - в панике зашептал Разгоняев. - Сколько их тут будет ходить?
  Бутыкин подобрался к окну и тоже увидел незнакомцев. Те как раз выходили из зарослей на звёздный свет.
  - Видишь пистолет? - шептал Разгоняев. - Это переодетые менты!
  - Не ссы! - сурово оборвал его санитар. - Их только двое.
  - Драпаем, Гриша, драпаем отсюда...
  - Поздно. Они нас засекут и подстрелят, как зайцев!
  - Тогда что делать будем?
  - Что надо, то и будем. Топор хватай и становись у двери. У нас теперь один выход: мочить всех подряд.
  - Как бы нас самих не замочили...
  В наступившей тишине убийцы слышали, как появившаяся парочка обходит дом. То за одним окном, то за другим показывались силуэты незнакомцев. Можно было рассмотреть и их лица: одно большое, небритое, с хмельными, горящими злобой глазами, и другое - узкое, бледное, словно принюхивающееся к чему то своим длинным носом.
  Дом показался бандитам необитаемым. Что либо рассмотреть в тёмных окнах было невозможно.
  - Их, вроде, тут и не было, - озадаченно пробормотал Киря.
  - Может, это не тот дом? - спросил Бульдозер. - Ты правильно меня привёл?
  - Правильно, клянусь! Они могли перепутать по пьяни... Вон там ещё дома, наверно, туда пошли...
  Пахан огляделся по сторонам.
  - Значит, ты плохо им объяснил, если перепутали... Так в этом доме кантуется хмырь, или в каком?
  - В этом! Сто пудов!
  - Всё равно тут что-то не то. Слишком тихо.
  - Наверно, хмырь лёг спать, - сказал Киря.
  Бульдозер направился к двери.
  - Щас проверим...
  Он взялся за дверную ручку и осторожно подёргал. Дверь была не заперта. Пахан приоткрыл её и кивнул Кире:
  - Иди первым.
  Тот включил фонарик и скользнул в дом. Луч заметался по забрызганному кровью полу. Киря открыл было рот, увидев корыто с трупами, как вдруг на него обрушился топор. Разгоняев метил в голову, но промахнулся: вместо головы топорище опустилось на плечо, раздробив кости. Киря со сдавленным воплем рухнул на пол. Фонарик выпал из его руки и погас.
  Вошедший за Кирей Бульдозер не заметил Разгоняева, который стоял в стороне, но топор он увидел, и дважды выстрелил в ту сторону, откуда он появился. Он стрелял в темноту наугад, но Разгоняев стоял практически перед ним, и пулям некуда было деваться, как только в него. Одна пробила морговскому работнику грудь, вторая - живот.
  На пахана с противоположной стороны прыгнул Бутыкин. Тесак с хряском вонзился в широкую спину. Тем не менее главарь не только устоял на ногах, но даже повернулся лицом к нападавшему. Не ожидавший этого Бутыкин выпустил рукоятку тесака, который остался торчать в теле Бульдозера. Бандит издал яростное рычание и принялся исступлённо жать на спусковой крючок. От дикой боли он почти ничего не видел, но он стрелял и стрелял. Две пули угодили в Бутыкина. Санитар упал, корчась в предсмертных судорогах, а Бульдозер, расстреляв все патроны, сделал шаг вперёд, споткнулся о своего убийцу и рухнул на него, сократив своей массивной тушей его агонию. Не прошло и двух минут, как оба затихли.
  В наступившей тишине раздавались лишь стоны раненого Кири. Плечо у него было разрублено, из страшной раны хлестала кровь. Он подполз к двери, выбрался на крыльцо и скатился со ступенек. Он осилил ещё три метра дорожки перед домом и остановился. Вместе с кровью стремительно уходила жизнь.
  Наконец он захрипел, судорожно привстал и, теряя последние силы, завалился на спину. Остекленевшие глаза уставились в ночное небо.
  
  
  Алексей возвращался в деревню, насвистывая. В голове приятно шумело, в сумке погромыхивали банки с пивом: заначка на завтра. Окрестности ему были хорошо знакомы, и он шёл напрямик, через огороды и рощу.
  За деревьями показался его дом. Алексей продрался сквозь малинник, прошёл под окнами и, обогнув угол, взбежал на крыльцо. И вдруг отпрянул, словно наткнулся на невидимое препятствие. Дверь была распахнута!
  По коже поползли мурашки. В доме кто-то побывал, скорее всего - воры. Алексей стоял минут пять, прислушиваясь. В доме царила тишина, и он решился войти. Шагнул через порог, привычным жестом откинул в сторону руку, нащупал на стене выключатель и зажёг свет...
  Через несколько секунд, бросив сумку, он пулей вылетел из дома. Его мутило, желудок выворачивался наизнанку. Пробежав по дорожке, он споткнулся о труп. Ещё один труп! Сколько их тут? Его, наконец, стошнило. Он чувствовал, что сойдёт с ума, если сейчас же, сию секунду, не унесёт ноги из этой проклятой деревни.
  Выбежав на дорогу, беглец в отчаянии огляделся. В этой глухомани попутку можно было ждать до утра! Он снова побежал.
  Внезапно откуда то справа вынырнула легковушка. Алексей бросился к ней, размахивая руками:
  - Стой, стой, командир!
  "Москвич" затормозил. Алексей подскочил к дверце, и в эту минуту в окне машины показался нацеленный на него фотоаппарат. По глазам ударила вспышка. Он зажмурился, а когда разлепил ресницы, "Москвич" на бешеной скорости уносился прочь.
  Петров ошарашенно посмотрел ему вслед.
  
  
  Глава 22
  
  Кощей выплюнул жвачку и прополоскал рот пивом.
  - Ну что, немчура? Научился спать сидя? А то можем и стоя спать научить, как лошадь!
  Шредер сидел на полу, прикованный наручниками к трубе, и угрюмо смотрел на бандитов.
  - Моли бога, чтоб твои братаны не запоздали с баксами, - прибавил главарь, откусывая от бутерброда. - Долго ждать не будем. На хрен ты нам такой сдался. Только жрёшь на халяву и время у нас отнимаешь.
  - Они приедут, обязательно приедут, и деньги привезут, - пообещал Шредер. - Потому что им нужен алмаз.
  - А вот если они приедут, то я поверю в твою сказочку, - с набитым ртом ответил Кощей. - А то, может, ты мозги нам пудришь.
  - Спросите в сыскной фирме "Поиск плюс", они взялись найти Петрова.
  - Спросим, всему своё время. А пока меня интересуют пятьсот тысяч долларов, которые должны выдать мне твои кореша.
  - Алмаз стоит пятьдесят миллионов. Пятьсот тысяч они заплатят.
  Главарь доел бутерброд и отхлебнул из бутылки.
  - Посмотрим, как заплатят...
  В комнату вошёл Митяй со свежим номером "Московского комсомольца".
  - Шеф, есть!
  - Дай сюда! - Кощей вырвал у него газету и быстро её просмотрел, интересуясь лишь колонками объявлений. - А! Вот оно! Радуйся, фашистская морда. Может, будешь жить.
  В письме, написанном Шредером, которое бандиты отправили в Германию, предлагалось выйти с ними на связь посредством коммерческого объявления в газете. Текст объявления должен быть строго определённым. Тут же надо было дать номер телефона, по которому бандиты могли связаться с друзьями заложника.
  Кощей ухмыльнулся.
  - Быстро же они обернулись, гады!
  Знаком приказав сообщникам следовать за ним, он спустился на веранду, где его не мог слышать пленник.
  - Значит, так, - главарь оглядел свою немногочисленную братву. - Действовать будем, как с теми фирмачами из Сочи.
  Все закивали.
  - Очкарь, готовь гранату с часовым механизмом, а ты, Боб, - ментовскую форму. Кручёный, будешь вести переговоры с терпилами. У тебя это хорошо получается.
  Начинать решили без промедления, поскольку и граната, и милицейская форма уже имелись. Кручёный сел за стол, придвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер, указанный в объявлении.
  - Алло! Вам звонит Иван!
  - Да-да, понимаю, - на ломаном русском языке откликнулись на том конце провода.
  - Вы согласны выдать указанную сумму?
  - Только если известный мне человек действительно находится у вас.
  Кощей, который слушал разговор по спаренному телефону, подмигнул Кручёному.
  - Он у нас, - сказал Кручёный. - Можете с ним поговорить.
  - Да, дайте его.
  - Минуту.
  Кручёный взял телефон и, раскручивая по полу провод, направился в соседнюю комнату к Шредеру. Кощей пошёл за ним.
  - Ты, немчура, - с угрозой сказал Шредеру главарь, - щас будешь базарить со своими корешами по немецки, но не вздумай ляпнуть чего лишнего! Разговор кончим сразу и посадим тебя в ванную под кипяток, понял?
  Очкарь устроился рядом со спаренным телефоном.
  - Алло, - прохрипел Шредер в поднесённую к нему трубку.
  - Ганс? Это Альбрехт.
  - Мюльбах? Это ты, дружище? Я тут влип в скверную историю...
  - Ты нашел камень?
  - Почти. Я уже был у цели, когда меня схватили местные уголовники...
  - Что значит - почти? - включился в разговор другой бандит - Кинкель. Его голос был холоден как лёд. - Почти не считается. Нам нужен камень.
  - Я вышел на след Петрова. Он здесь, в Москве! Я приведу вас к нему!
  - Диктуй его адрес, - потребовал Кинкель.
  - Требуют адрес Петрова, - прошептал Очкарь.
  - Никаких адресов, - тоже шёпотом сказал Кощей.
  Кручёный быстро отвёл трубку от пленника.
  - Никаких адресов, уважаемый, - сказал он невидимому собеседнику. - Эти вопросы будете обсуждать с господином Шредером, когда мы получим деньги.
  В разговор снова включился Мюльбах.
  - Шредер нам нужен живым и невредимым, - сказал он по-русски.
  - Вы готовы выполнить наши условия? - спросил, в свою очередь, Кручёный.
  - Сбавьте цену.
  - Нет!
  - Хорошо. Деньги будут.
  Кручёный взглянул на Кощея и кивнул.
  - В таком случае, договоримся о встрече, - сказал он. - При вас должен быть кейс с наличностью.
  - А при вас - Шредер.
  - Получите его в лучшем виде, - заверил Кручёный. - Где вы находитесь?
  - Неважно. Мы готовы выехать хоть сейчас.
  - Подождите пять минут.
  Не ожидавшие от немцев такого быстрого согласия, бандиты засовещались. До Шредера долетали обрывки фраз: "Он свернёт в переулок...", "Нет, там ремонт, всё перекопано...", "Он поедет по набережной, это самый короткий путь...", "А если он не знает Москвы?", "Там он должен сворачивать направо, ему больше некуда деваться..."
  Кручёный снова взял трубку и объяснил Мюльбаху, как подъехать к нужному месту. Обмен пленника на кейс с долларами должен состояться ровно через три с половиной часа.
  У Кощея блестели глаза.
  - Объявляю готовность номер один! - проревел он на весь дом.
  
  
  Глава 23
  
  Мюльбах и Кинкель на купленных накануне "Жигулях" свернули с Фрунзенской набережной на Хамовнический вал. Сразу за поворотом профессиональной отмашкой их остановил чрезвычайно худой желтолицый милиционер. Кинкель, сидевший за рулем, выругался, но к обочине свернул.
  - Ничего, время ещё есть, - успокоил его Мюльбах. - Этим русским копам нужно от нас только одно...
  И он полез в карман за бумажником.
  Милиционер сделал Кинкелю знак вылезти из машины. Поскольку тот знал всего несколько слов по русски, Мюльбах вылез вместе с ним.
  - Мы что то нарушили, гражданин милиционер? - спросил он.
  - Инспектор ГАИ старший лейтенант Митков, - козырнув, представился блюститель порядка. - Ваши документы.
  - Мы туристы! Только вчера прилетели из Германии! Впрочем, пожалуйста, вот наши паспорта...
  Рядом со старшим лейтенантом Митковым, словно из под земли, выросли двое омоновцев в бронежилетах.
  - На Кропоткинской улице только что ограбили банк, - жёстко сказал гаишник. - Преступники скрылись на "Жигулях" тёмно красного цвета.
  Мюльбах побледнел. Их "Жигули" были именно тёмно красного цвета!
  - Мы не имеем никакого отношения, уверяю вас...
  - Шире ноги! - рявкнул верзила омоновец. - И ты тоже!
  Мюльбах перевёл требование на немецкий. Они с Кинкелем подчинились. На их запястьях защёлкнулись наручники.
  Омоновцы быстро и деловито обхлопали задержанных. Прохожие, оказавшиеся поблизости, смотрели на эту сцену без особого любопытства. Москвичи за последние годы привыкли к подобным картинам. Разве что на этот раз было небольшое отличие: обыскивали не "лиц кавказской национальности", а западных туристов.
  Немцев поставили спиной к машине. Кощей, одетый в форму гаишника, залез в кабину. Ему и минуты не потребовалось, чтобы найти под сиденьем чёрный портфель дипломат. Достав нож с выдвижными лезвиями, он вскрыл замки. В портфеле лежали аккуратно упакованные пачки с пятидесятидолларовыми купюрами. Бандит наугад взял одну из пачек, просмотрел её, затем положил на место и с портфелем под мышкой быстро вылез из "Жигулей".
  - Повернулись лицом к машине! - потребовал Боб.
  Кинкель и Мюльбах выполнили приказание. Руки в наручниках они положили на крышу. Чурбан ударами ботинка по щиколоткам заставил немцев раздвинуть ноги как можно шире. Боб передал ему сумку с миной. Чурбан крутанул рукоятку часового механизма, задав время - сорок секунд, кинул сумку в кабину и бросился вслед за сообщниками к припаркованной невдалеке "девятке". Спустя несколько секунд она сорвалась с места и умчалась в направлении Комсомольского проспекта.
  Немцы остались стоять с расставленными ногами, привалившись к крыше своих "Жигулей". Кинкель беззвучно ругался.
  Возле них затормозил белый с синей полосой милицейский уазик. Из него выбрался толстый румяный капитан и, недоуменно озираясь, направился к немцам.
  - В чём дело, граждане? Что случилось?
  - Это мы у вас хотим спросить, что слу...
  Мюльбах недоговорил. Оглушительно грохнул взрыв, полыхнуло пламя, и обломки "жигуля" вместе с частями человеческих тел разлетелись по улице.
  
  
  Глава 24
  
  - Почему я ещё здесь? - ревел Шредер, барабаня наручниками по трубе. - Меня должны были взять на встречу и обменять на полмиллиона долларов! Ваш главарь договорился об этом с Мюльбахом!
  - Завязывай стучать, и без тебя голова болит! - Очкарь швырнул в него банановой кожурой. - Шефу виднее, брать тебя или нет!
  Шредер с ненавистью смотрел на Митяя и Очкаря, оставленных Кощеем в доме, и ругался по немецки.
  - Закрой пасть! - гаркнул Митяй. - Шеф бабло и без тебя возьмёт, ему не впервой обувать таких лохов, как ты и твои фуфловые кореша!
  Очкарь засмеялся, а Шредер задёргался ещё сильнее.
  - Грязно играете! У вас ничего не выйдет! Мюльбах не такой дурак, чтобы так просто отдать вам деньги. Вы получите их только в обмен на меня!
  - А вот мы посмотрим, - ухмыльнулся Очкарь.
  Митяй взглянул на часы.
  - Шеф уже остановил твоих лохов на дороге, - сказал он. - У него все рассчитано по минутам, у нашего шефа... Вот сейчас, в этот самый момент, твои кореша вылезли из машины, а Боб с Чурбаном их шмонают...
  - У Чурбана уже заготовлен для них сюрприз! - засмеялся Очкарь.
  - Нет! - Шредер застучал по трубе ногами. - Такого не может быть! Мюльбаха вам не наколоть! Он сам замочит вашего шефа...
  Митяй шагнул к нему и оттягом врезал ребром ладони по скуле. Немец со стоном откинулся к стене.
  - Так то будет лучше, - сказал бандит. - А то развякался тут.
  Снизу, с первого этажа, донёсся звонок. Звонили во входную дверь. Долгий звонок породил в душах братков тревогу. Члены банды давали обычно два или три коротких звонка.
  Митяй и Очкарь, стараясь не шуметь, спустились по лестнице и подошли к двери. Звонок не умолкал. Митяй осторожно заглянул в "глазок" и отскочил, побледнев: за дверью стояли два милиционера с автоматами! Тут же, возле веранды, стояла милицейская машина.
  - Менты, - сдавленно проговорил Митяй. - Кранты нам.
  - Только без паники, - зашептал Очкарь. - Пусть звонят. Отзываться не будем, в доме никого нет.
  Они попятились, бесшумно поднялись по лестнице и вернулись в комнату, где находился пленник. Тут их поджидал ещё один неприятный сюрприз: за окном по тросу спускался омоновец в каске, в бронежилете и с автоматом на груди. В тот момент, когда в комнате появились братки, он с треском распахнул окно, перебрался с троса на подоконник и спрыгнул на пол.
  - Стоять! - крикнул он. - Всем стоять! Дом окружён!
  - Вот теперь уж точно кранты, - выдавил Митяй. - Сдали нас...
  Шредер с трудом поднялся на ноги.
  - Я в плену, товарищ милиционер... Это бандиты... Они меня в плену держат... Я иностранец...
  - Значит, информация правильная, - сказал омоновец. - В доме заложник.
  Очкарь дёрнулся было к лестнице, но омоновец наставил на него автомат.
  - Стоять! Руки за голову! Отойти к стене!
  Звонки внизу продолжались. Бандиты подошли к стене и встали к ней лицом, опершись об неё руками.
  Омоновец обыскал их и достал ключи от наручников. Секунд десять возился с "браслетами", освобождая от них Шредера и не забывая покрикивать на бандитов:
  - Стоять, кому сказано! Не шевелиться!
  Звонки смолкли. Омоновец выглянул в окно, затем снова повернулся к браткам:
  - Пошли вниз! Идти друг за другом, дистанция - метр. А вы, гражданин, - он обернулся к Шредеру, - ждите пока здесь. Вас доставят в отделение.
  Они вышли из комнаты. Освобождённый пленник остался один. Удаляющиеся шаги омоновца и бандитов доносились с лестницы. Он вытер вспотевший лоб. Видимо, кто то сообщил в милицию, что здесь держат заложника. Это большая удача! Как бы там ни было, надо пользоваться моментом и уносить ноги. Связываться со стражами порядка ему хотелось так же мало, как и с бандитами.
  Он выглянул в окно, из которого в комнату проник омоновец. Окно выходило на задний двор. Внизу густо росли кусты и сорняки, и не видно было ни одной живой души. Трос всё ещё свешивался с крыши. Шредер дотянулся до него и, быстро перебирая руками, заскользил вниз. Оказавшись на земле, он сразу кинулся в заросли.
  
  
  Липке стоял у окна и смотрел, как он улепётывает, унося на себе сразу два новых "жучка": одного на рубашке, второго на брюках. Резидент незаметно прицепил их, освобождая пленника от наручников.
  Когда Шредер скрылся, резидент подошёл к двери и заглянул в "глазок". Стражи порядка, позвонив в последний раз, вернулись в машину. Через минуту она отъехала.
  Митяй с Очкарём стояли у стены и косились на "омоновца". Липке связал их скотчем, после чего поднялся наверх и по-быстрому переоделся: снял с себя шлем, жилет и камуфляжную форму, а вместо них надел простые штаны и заляпанную рубаху, превратившись в неприметного огородника.
  Накануне ночью Липке сфотографировал на безлюдной просёлочной дороге Петрова, о местонахождении которого ему стало известно из подслушанных через "жучок" разговоров Виктории с Бутыкиным. Получив фотографию, резидент сличил изображение Петрова с фотороботом человека, которого оперировал доктор Функ. Петров очень мало походил на фоторобот. Тем не менее, будучи опытным криминалистом, резидент понимал, что это ещё ничего не доказывает. Фотороботы, составленные по описаниям немногих очевидцев, зачастую разительно отличались от своего оригинала.
  В ту же ночь он отправил снимок в Германию. Там его предъявили для опознания персоналу дюссельдорфского госпиталя. Ответ был единодушным: не тот. В связи с этим в шифрограмме из Берлина резиденту предписывалось срочно вызволить Шредера из лап русских бандитов. Шредер должен продолжать поиски алмаза.
  Разговоры Кощея и его братков Липке подслушивал через "жучок", прикреплённый к пиджаку Шредера. Слышимость была плохая, но резидент всё же узнал о замысле бандитов получить с немецких партнёров пленника полмиллиона долларов. Резидент дождался, когда Кощей с Кручёным уедут на "дело" и в доме останутся только два бандита. О взломе металлической двери нечего было и думать. Резидент залез на крышу по наружной стене, захватив с собой трос, автомат и омоновскую форму. Предварительно он позвонил в ближайшее отделение милиции, известив дежурного о пьяном дебоше в особняке на окраине города. Когда к веранде подъехал милицейский "уазик", резидент в форме омоновца начал спускаться по тросу. Со стороны веранды, где стояла машина стражей порядка, его видно не было. Милиционеры позвонили в дверь. Как и следовало ожидать, бандиты запаниковали. Появление за дверью милиции, а за окном - омоновца произвело на них нужное впечатление. Липке без проблем избавил пленника от наручников и увёл бандитов из комнаты, тем самым позволив пленнику сбежать. Милиция, видя, что никто не открывает, а главное - что всё тихо и никакого дебоша нет, уехала.
  Задание Центра было выполнено. Шредер освобождён.
  Резиденту нетрудно было предвидеть следующий ход немецкого бандита. В любом случае он заглянет в агентство "Поиск плюс"...
  
  
  Глава 25
  
  Он угадал: едва освободившись, Шредер сразу помчался к сыщикам.
  Воротников не без удивления разглядывал своего клиента. Со времени их последней встречи Шредер похудел, под глазом у него появился синяк, бровь была рассечена, скулы заросли недельной щетиной. Воняющая потом рубашка, грязные штаны и такой же грязный пиджак делали его похожим на бомжа.
  Самого немца всё это, как видно, мало беспокоило.
  - Где Петров? - сразу же начал он требовать. - Дайте мне его адрес!
  - Да вы присядьте, - директор показал на кресло перед собой. - Не желаете кофе?
  - Говорите сразу, не тяните, - настаивал Шредер, садясь. - В конце концов, я плачу пятьдесят тысяч долларов! Имею я право за такие деньги знать, как идут розыски?
  - Разумеется, господин Руссель.
  Воротников сидел в кабинете один. Оба детектива разъезжали по городу, выполняя его поручения. За окном сгущался душный летний вечер. Кондиционер работал плохо, отчего перед появлением Шредера директор едва не задремал в своём мягком кресле.
  - Тогда я слушаю! - гаркнул Шредер так, что Воротников невольно вздрогнул.
  - Дело ваше движется успешно, - он суетливо достал из ящика стола большую переплетённую тетрадь. - Нам удалось обнаружить трёх Алексеев Петровых... - Директор принялся перелистывать страницы. - Это те, которые в июне месяце сего года вернулись из поездки в Германию. Сразу скажу, что один из них не подходит по возрасту. Ему пятьдесят восемь лет...
  Листая, он лихорадочно размышлял: есть ли смысл так сразу посвящать клиента в странные обстоятельства автомобильной катастрофы, в которой скончался один из двух подходящих по возрасту Петровых? Клиент наверняка заинтересуется его смертью, но расследование автокатастрофы не входит в договор, за это надо платить особо. Поэтому, наверное, говорить о катастрофе не стоит. По крайней мере - сейчас.
  - Вы должны оценить большой объём проделанной нами работы, господин Руссель, ведь границы страны ежемесячно пересекают тысячи граждан...
  - Вы сами оценили свою работу в пятьдесят тысяч долларов, и мне наплевать на объём и прочее. Мне нужен Петров.
  - Пока придётся немного подождать. Вот если вы зайдёте к нам, скажем, через неделю...
  - Вы что, целую неделю собираетесь искать двух человек?
  - С ними сложности. Один из них - уроженец Новосибирска. По прибытии в Москву он, по всей видимости, сразу вылетел туда. Нам придётся командировать в Новосибирск наших сотрудников...
  - Сколько ему лет?
  - Двадцать семь.
  - А второму сколько?
  - Второму двадцать шесть лет и восемь месяцев, если говорить точно...
  - Выдайте мне адреса того и другого! - немец подался вперёд, вперив в собеседника угрюмый взгляд. - Выдайте прямо сейчас!
  - Зачем вам?
  - А уж это моё дело.
  В кабинете повисла тишина.
  - Но откуда я могу знать, что вы предпримете, получив адреса, - в замешательстве проговорил директор. - Это сугубо конфиденциальная информация. Могут возникнуть неприятности, в первую очередь - для нашего агентства...
  - Никаких неприятностей не будет. Дайте адреса!
  Шредер нервничал. Неизвестность, тягостное ожидание были невыносимы для его деятельной натуры. Ему казалось, что неделя - слишком большой срок, и что сам он обернётся с поисками Петрова гораздо быстрее. К тому же поджимали конкуренты - бандитам Кощея известна тайна бриллианта и они наверняка приступили к поискам.
  - Я вижу, вы торопитесь, - сказал Воротников примирительно, - поэтому давайте договоримся так. Из двух имеющихся у нас на примете Алексеев Петровых вам нужен только тот, кому сделали операцию в Германии. По поводу операции мы пока не выяснили ни в отношении первого, ни в отношении второго. Но выясним в ближайшую пару-тройку дней. Позвоните нам... - он заглянул в маленький календарь, - двадцать четвёртого июля вечером. Я вот тут делаю пометку... Мы сами заинтересованы в скорейшем завершении расследования.
  - Хорошо, позвоню, но адреса дайте сейчас! - требовал немец.
  После минутного размышления Воротников решил, что лучше сказать правду. Так, наверное, и проще будет.
  Он принял скорбный вид.
  - Видите ли, господин Руссель, - он посмотрел немцу в глаза. - Я не хотел говорить сразу, но, видимо, придётся. Дело в том, что один из Петровых - Алексей Венедиктович, проживавший в Москве, вскоре по прибытии из Германии погиб в автомобильной катастрофе.
  - Что? - Шредер встрепенулся. - Погиб?
  Воротников кивнул.
  - Это произошло совсем недавно, в ночь на девятое июля. Мы получили протоколы опознания и вскрытия...
  - Его вскрывали? - ужаснулся Шредер.
  - Вы принимаете его смерть близко к сердцу, - заметил директор. - Он ваш родственник? Хотя можете не отвечать на этот вопрос.
  - Ему делали операцию аппендицита или нет? - в последней надежде спросил искатель алмаза.
  - Операцию делали, у него на теле имеется шов, но когда и где делали - мы пока не знаем. Об этом наверняка знает его жена...
  - Спросите у неё!
  - Не можем. Она работала в двадцать восьмой горбольнице, но после похорон мужа уволилась, и где сейчас - никто не знает. Телефон молчит, квартира пустует.
  - Вы мне её найдите срочно, я должен с ней поговорить.
  - Сделаем всё, что в наших силах, господин Руссель, - заверил его Воротников.
  - И насчёт того малого, который в Новосибирске, тоже узнайте. Вдруг это ему делали операцию в Германии, а не этому!
  - Запрос в Новосибирск уже послан, не волнуйтесь. Всё мы выясним, только немного потерпите. А пока не стану вас задерживать.
  Проводив клиента до дверей, директор устало опустился в кресло и принялся вытирать платком вспотевшее лицо.
  Не прошло и минуты, как в кабинет вошёл Максудов, только что приехавший в офис.
  - Я сейчас столкнулся с нашим немцем, - сказал детектив, присаживаясь к столу. - Мне показалось, он недоволен.
  - Говорит, медленно ищем, - проворчал директор. - Тем более один из Петровых погиб... - Он нажал на кнопку селекторной связи: - Софочка, кофе, пожалуйста!
  В ожидании секретарши он закурил.
  - Сегодня утром опять звонили из "Бонако". Интересуются, как продвигается дело с автокатастрофой.
  - Заводские номера на "Вольво" перебиты, - доложил Максудов, - но прочитать их вроде бы можно. Завтра буду звонить Арсену...
  - Это тому перекупщику на авторынке в Южном порту?
  - Да. У него есть аппаратура для определения перебитого номера.
  Вошла секретарша с подносом и принялась деловито расставлять на столе чашечки с дымящимся напитком.
  - А нет ли чего-нибудь попрохладнее? - спросил детектив, обмахиваясь листом бумаги.
  - В холодильнике есть пепси кола.
  - Нет, пепси не надо, тогда уж лучше кофе.
  Расставив чашки, Софья взяла поднос и вышла. Воротников выпустил дым и отложил сигарету.
  - Сколько Арсен возьмёт за работу? - спросил он, принимаясь за кофе.
  - Прошлой зимой, когда мы занимались трупом в багажнике, он слупил с нас три тысячи баксов. Сейчас это может стоить дороже.
  - Не знаю, есть ли смысл платить такие деньги, - сказал директор. - Ну, узнаем мы, что "Вольво" принадлежал какому-нибудь Васе Пупкину, и что дальше? На след угонщиков это нас вряд ли выведет.
  - Гораздо больше простора для догадок даёт коммерческая деятельность Алексея Венедиктовича, - Максудов раскрыл блокнот. - Я тут кое-что накопал. У него, оказывается, незадолго до автокатастрофы украли большую партию товара, и его фирма обанкротилась. В последние дни перед смертью он много одалживал.
  - Чтобы оформлять страховки, это понятно, - кивнул Воротников. - Ты поговорил с работниками морга, в который привезли трупы?
  - Не успел. Они погибли.
  Директор посмотрел на него удивлённо.
  - Погибли? - переспросил он. - Прямо так все и погибли?
  - Взгляните сюда, на эту статью, - детектив достал из кармана сложенную газету и положил её на стол. - Санитара и рабочего морга двадцать восьмой московской больницы убили ночью на подмосковной даче. От себя добавлю, что это те самые, которые дежурили в морге, когда туда привезли трупы с нашей автокатастрофы.
  - Интересно, - Воротников развернул газету.
  - Помимо них, на даче найдено ещё пять трупов, - продолжал Максудов. - Мне удалось кое что узнать в Одинцовском РОВД. Оказалось, эти пятеро - члены группировки, возглавляемой неким Бульдозером. Он, кстати, тоже в числе погибших. Возможно, там произошла ссора со стрельбой и поножовщиной... Банда специализировалась на рэкете и выбивании долгов у мелких коммерсантов.
  Директор пробежал глазами столбец криминальной хроники.
  - Может, они наезжали и на Петрова? - предположил он.
  - Вполне вероятно.
  - Это хорошо бы выяснить, - Воротников отложил газету и в задумчивости отпил из чашечки. - Но при чём здесь работники морга? - задался он вопросом. - Они то откуда там взялись? Или они тоже состояли в банде Бульдозера?
  Максудов пожал плечами.
  - Здесь любопытна вот какая деталь, - сказал он. - Я поговорил кое с кем в двадцать восьмой больнице и узнал, что один из погибших морговцев, а именно Бутыкин, состоял в близких отношениях с супругой покойного Петрова... Кстати, она ещё не объявилась?
  - Нет. "Жучок" в её квартире не подаёт признаков жизни.
  На столе перед Воротниковым зашипел динамик селектора.
  - Михаил Константинович, - раздался голос секретарши, - новый клиент.
  - Да-да, впустите.
  
  
  Глава 26
  
  Дверь распахнулась, и в кабинет уверенной походкой вошёл тощий жилистый мужчина с голой головой и пожелтелым лицом, на котором выделялись запавшие, лихорадочно блестевшие глаза. За ним ввалились три коротко стриженных молодчика в адидасовских костюмах. Через открытую дверь сыщики заметили, что ещё двое мужчин остались в смежной комнате, где сидела секретарша.
  Воротников и Максудов напряглись. Вид незнакомцев яснее ясного говорил о роде их занятий. Общение с ними работникам сыскного агентства не сулило ничего хорошего.
  Директор выдавил любезную улыбку.
  - Добрый вечер. Присаживайтесь.
  - Короче, - гаркнул желтолицый, обеими руками наваливаясь на директорский стол. - Приходил к тебе немец, который ищет чувака по фамилии Петров?
  - Нет.
  - Не лепи горбатого! Я знаю, что приходил!
  - Вы, видимо, ошибаетесь. В Москве десятки сыскных агентств...
  - А если мы перетряхнём твою контору и найдём записи насчёт немца, что тогда? - проревел Кощей.
  - Можно проще сделать, - вмешался Кручёный. - Их шалава сидит опупевшая от страха. Покажем ей перо, и она всё нам выложит - и про немца, и про Петрова.
  - Погодите погодите, - Воротников примирительно поднял руку. - Не будем впутывать сюда Софью Сергеевну. Я готов предоставить вам информацию, хоть это и является служебной тайной.
  - Давно бы так, - хмыкнул Кощей, разваливаясь в кресле.
  - Вы имеете в виду господина Русселя? - спросил Воротников.
  - Его зовут Шредер!
  - Нам он представился как Руссель...
  - Короче! Он ищет Петрова?
  - Да, он ищет человека, которого зовут Алексей Петров.
  Бандит подался вперёд и посмотрел на директора исподлобья.
  - Я тоже ищу человека, которого зовут Алексей Петров. А заодно и с этой немецкой гнидой хочу потолковать.
  - Вы его знаете?
  - Вопросы буду задавать я! Итак, где он? Адрес!
  - Чей? Петрова?
  - И его тоже!
  - Ну, во первых, это конфиденциальные сведения...
  Подкравшийся к Воротникову Чурбан саданул его ребром ладони по затылку. Очкарь и Митяй навалились на Максудова и заломили ему руки.
  - Конфиденциальные, говоришь? - сказал Чурбан, схватив директора за шиворот. - Колись, падла, а то после нас тут останутся три трупа! Третий - той бабы, - он кивнул в сторону соседней комнаты.
  - Мы не требуем у клиентов их адрес, - прохрипел директор. - Если захотят - дают... Немец не захотел...
  Кощей двумя скрюченными пальцами взял Воротникова за нос. Когда из ноздрей директора потекла кровь, он оттолкнул его от себя и, брезгливо кривясь, стряхнул кровавые капли со своих пальцев. Дотянулся до Максудова и вытер руку о его рубашку.
  - Я говорю правду... - сипел побагровевший директор. - Он сообщил о себе, что его зовут Иоахим Руссель, больше ничего... Даже телефона своего не дал...
  Кручёный выдвигал ящики письменного стола и рылся в бумагах.
  - Телефона, говоришь, не дал? - бормотал он. - А вот мы сейчас посмотрим...
  Не прошло и двух минут, как в его руках оказалась переплетённая тетрадь.
  - То, что надо, - сказал он, бегло пролистнув страницы. - Сюда они записывают своих клиентов. Где тут последние записи?...
  - Немец назвался Русселем, - напомнил Кощей.
  - Да, есть Руссель!
  - Дай сюда, - главарь нетерпеливо выхватил у него тетрадь и впился взглядом в страницу. - Так... Вот оно. Руссель... Найти Петрова, Алексея, возраст двадцать семь лет, прибыл из Германии в конце июня, в Германии перенёс операцию по удалению аппендицита... - Он посмотрел на Воротникова. - Давай, выкладывай, где Петров.
  - Понимаете, в чём дело, - прогундосил директор, прижимая к носу окровавленный платок. - Руссель... или Шредер, уж не знаю теперь, как его называть... сообщил нам очень мало сведений об этом человеке. Мы пока его не нашли... Это оказалось трудной задачей...
  - Мозги мне не пудри, а то ща получишь! - Кощей замахнулся тетрадью. - Адрес Петрова с аппендицитом, и поживей! Мне некогда ждать, понял?
  - Но я же говорю, мы пока его не нашли...
  - Боб, тащи сюда бабу!
  В дверях кабинета появился Боб, державший под локоть бледную перепуганную секретаршу.
  - Хорошо! - нервно выкрикнул Воротников. - Хорошо, я дам вам самую исчерпывающую информацию по Петрову! Дам всё, что мы имеем на данный момент! Только оставьте женщину в покое!
  Главарь сделал знак подручному. Тот вместе с пленницей вышел.
  - Мы выявили трёх Алексеев Петровых, приехавших в июне из Германии, - говорил директор. - Повторяю, Руссель сообщил нам о нём очень мало, фактически только то, что его имя - Алексей, фамилия - Петров, ему двадцать семь лет, в июне он вернулся из Германии, где ему сделали операцию аппендицита...
  - Диктуй адреса всех трёх, - сказал Кощей. - Очкарь, записывай.
  - Сразу должен предупредить, что один Алексей Петров не подходит по возрасту. Ему пятьдесят восемь лет. Второй Петров, Алексей Андреевич, прописан в городе Новосибирске по адресу: улица Третья Интернациональная, дом двадцать, корпус три, квартира пять. Вероятнее всего, сразу по прилёте в Москву он отбыл туда. О том, делали ли ему в Германии операцию аппендицита, нам неизвестно.
  - А кому известно? - пробурчал Кощей.
  - Наверное, лечащим врачам, - пожал плечами Воротников.
  - И третий Петров? - спросил Очкарь, строчивший на листе бумаги.
  - Алексей Венедиктович, проживает в Москве на Мичуринском проспекте, дом двадцать пять, квартира сто двенадцать. Вернее, проживал. Сейчас квартира пустует. Мы вторую неделю наблюдаем за ней...
  - Куда он девался? - спросил Кощей.
  - Умер. Погиб в автомобильной катастрофе. А его жена вскоре после этого уволилась с работы и исчезла в неизвестном направлении. По поводу смерти Петрова можете посмотреть протокол опознания и заключение патологоанатомов, - он показал на ящик стола. - Эти бумаги там, сверху.
  - Сам знакомься, - главарь отмахнулся. - Немец тебе за это пятьдесят тысяч зеленью платит, вот и знакомься.
  - Постой, не торопись, - вмешался Кручёный и посмотрел на Воротникова. - Значит, Алексея Петрова, который погиб, вскрывали?
  - Ну да.
  - Это те самые бумаги? - Кручёный уселся на край стола. - Хорошо, мы их почитаем...
  Пока он бегло просматривал заключение патологоанатомов, в кабинете стола тишина. Слышно было, как где-то за окнами кричат дети, гоняя мяч...
  - Ну, что там? - не выдержал Кощей.
  Кручёный хмыкнул.
  - О том, что мы ищем, тут ничего не написано.
  - Ну, фуфел немецкий, попадись ты мне, - процедил главарь. - Неужели лапшу навешал?
  Кручёный обернулся к директору:
  - Шредер сказал, для чего ему нужен Петров?
  - Нет.
  - Точно нет?
  - Точно.
  - Дай его адрес! - потребовал Кощей.
  - Но я уже сказал, что он не оставил никаких сведений о себе.
  - Как же ты с ним контачишь?
  - Связь у нас исключительно односторонняя.
  - Смотри, сыскарь, - Кощей растопырил пальцы, - если ты нас наколол, то мы тебя из под земли достанем, и носом не отделаешься. А Петрова продолжай искать, хоть он и помер. И жену его найди, а то, может, тоже скоро откинется. Когда нужно будет, мы тебя разыщем. Отпустите его, - кивнул он браткам, державшим Максудова.
  - Про нас держите язык за зубами, а то и дня не проживёте, - сказал Кручёный, выходя за главарём из кабинета.
  
  
  Бандиты толпой вывалили из агентства и направились к двум своим машинам, номера которых были предусмотрительно залеплены грязью. Тут на их пути возникло небольшое препятствие в виде слепого старика в тёмных очках, ощупывавшего палкой тротуар перед собой. Старик шёл прямо на них. Возле Кощея он споткнулся, палка упала на асфальт, а сам он упал на главаря.
  - Прошу прощения, прошу прощения, - залепетал слепой, вцепившись в Кощея. - Со зрением беда...
  - Ничего страшного, папаша, - сказал главарь, отталкивая его от себя. - Иди уж, куда шёл.
  Старик бормотал извинения, но его никто не слушал. Бандиты расселись по машинам, и через минуту обе "четвёрки" скрылись в арке.
  Липке подобрал палку, ускорил шаг и вышел в переулок, где его ждал серый "Москвич". В нём он снял тёмные очки, надел наушники и покрутил ручку настройки приёмника. В наушниках зазвучали голоса. "Жучок", прилепленный к подкладке кожаной куртки Кощея, работал исправно.
  
  
  Глава 27
  
  Сегодняшний день для Кощея выдался напряжённым: он удачно провернул операцию по изъятию пятисот тысяч долларов у приезжих немцев, но по возвращении в Ногинск напоролся на жуткую неприятность: Митяй с Очкарём лежали связанные, с кляпом во рту, а от прикованного к батарее Шредера и след простыл. А перед тем Шредер под пытками рассказал бандитам не только про алмаз в желудке Петрова, но и про агентство "Поиск-плюс", которое по его заказу этого Петрова искало. Вся братва во главе с Кащеем сразу помчалась туда. Круто поговорив с сыщиками и убедившись, что немец не соврал насчёт Петрова, бандиты поехали к гостинице "Спутник", в которой, как они знали, обитал беглый искатель алмаза.
  - Чувствую, дело туфта, - ворчал Чурбан, щурясь на проплывавшие дома, окна которых нестерпимо пылали в лучах заката. - Мутный он какой-то, этот немец. Я никогда ему не верил.
  - Потому что в тебе мозгов нет ни на грош, - возражал Кручёный. - Ты потому и получил своё погоняло, что ни хрена не можешь соображать! Про своих корешей он всё точно сказал, по его наводке мы взяли пол-лимона баксов! Ты пойми, пол-лимона! Стали бы они платить такие деньги за этого задрипанного фраеришку Шредера? Они платили не за него, а за информацию, которой он владеет!
  - Это точно, за информацию, - соглашался с ним Очкарь. - Пятьсот тысяч долларов - самый лучший аргумент в пользу существования алмаза.
  - Почему же тогда в погибшем Петрове ничего не нашли? - задумчиво проговорил Кощей. - Ведь его вскрывали, и медицинское заключение есть...
  - А может, погиб не тот Петров, - сказал Кручёный. - Не тот, в котором алмаз.
  - А я вообще не верю этому заключению, - сказал Очкарь. - На бумаге можно написать что угодно. Может, в морге, когда его резали, нашли алмаз и затырили себе, а написали, что ничего нет!
  - И погибнуть Петров так просто не мог, - продолжал думать вслух главарь. - Что-то нечисто с его смертью... А алмаз есть, кишками чую...
  - Надо найти врачей, которые делали вскрытие, - сказал Кручёный.
  - А вот мне странно, почему нас с Очкарём не повязали менты, - сказал Митяй. - До сих пор понять не могу. Они же были там. Звонили в дом. Я их видел своими глазами, и машину их видел, а этот омоновец вообще нас к стенке поставил! И ничего! И омоновец испарился, и менты, и Шредер! Все испарились!
  - Действительно, странно, - согласился Кручёный. - Вы оба должны сейчас сидеть на Петровке, а не разъезжать по Москве.
  - Поэтому про дом в Ногинске придётся забыть, - сказал Кощей.
  В холле гостиницы "Спутник" Очкарь, выглядевший культурнее остальных бандитов, подошёл к стойке портье.
  - Будьте любезны, господин Шредер из шестьсот двадцатого номера у себя?
  - Сейчас узнаю, - женщина в тёмно синей униформе подняла телефонную трубку.
  Через пять минут Очкарь вернулся к сообщникам. Вид у него был обескураженный.
  - Немец съехал отсюда пятнадцать назад.
  - Совсем съехал? - спросил Кручёный.
  - Да.
  - Куда? - спросил Кощей.
  - Они не знают...
  
  
  Услышав в наушниках этот ответ, Липке облегчённо вздохнул. Шредеру повезло. Задержись он в гостинице ещё немного, и его ждали бы крупные неприятности.
  Резидент вслушивался в разговоры бандитов, которые передавал "жучок", и размышлял. Наверное, это даже неплохо, что Кощей тоже включился в поиски алмаза. Теперь у Шредера появился конкурент, и, судя по всему, весьма энергичный. Но кто бы ни пришёл первым в гонке за алмазом, он, резидент немецкой разведки Гельмут фон Липке, всегда справится с ним и получит камень быстро и без малейшего шума. И Кощей, и Шредер были у него под надёжным "колпаком".
  
  
  Глава 28
  
  Шредер понимал, что ему надо съезжать из гостиницы как можно быстрее. Этот адрес известен бандитам, и они наверняка нагрянут сюда. Лучше было, наверное, ему вообще сюда не приезжать, но в номере оставались деньги и оружие, а без них ему никуда.
  Когда он вставлял ключ в замочную скважину, ему на плечо легла чья то рука. Шредер вздрогнул и медленно повернул голову. За его спиной стоял Кривой Фриц, собственной персоной! За Фрицем высились ещё два немецких бандита, которых Шредер хорошо знал.
  Главарь резко развернул его лицом к себе.
  - Где камень? - поинтересовался он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
  - Я вышел на след, - пробормотал Шредер. - Ещё пара дней - и Петрова найдут...
  - А ты знаешь, что из за тебя, гадёныша, мы лишились двух наших парней и потеряли полмиллиона долларов?
  - Я не виноват, клянусь! Меня самого здорово надули...
  Фриц сам провернул ключ, раскрыл дверь и грубо протолкнул Шредера в номер.
  - Хватит трепаться! - пролаял он, проходя за ним. - Собирай вещички, и едем!
  - Куда?
  - К нам. С тобой хочет говорить босс. Да и мы имеем к тебе пару вопросов.
  
  
  В пятикомнатном люксе гостиницы "Космос" собралась вся банда, прибывшая из Германии. Шредера вытолкнули на середину гостиной. Фриц с подручными расположились перед ним полукругом.
  - Давай, рассказывай, что ты здесь делал всё это время, - потребовал главарь.
  - Я обошёл все сыскные конторы, - забормотал Шредер. - Найти детектива, который согласился бы искать Петрова, оказалось чертовски трудным делом. Взялись только в одной фирме... А другая фирма нас по крупному наколола... Это была подставная фирма, за ней стояла банда преступников... настоящая мафия...
  - Короче! - проревел Фриц. - Где Штольц, Йост и Гизе?
  - Их... - пролепетал Шредер побелевшими губами. - Их убила мафия... Я сам чуть не погиб, клянусь... Сказали, что выдадут нам Петрова, и заманили за город... Парней убили, а меня взяли в заложники... Держали в каком-то доме под Москвой, приковали наручниками к трубе...
  - В письме, которое ты нам отправил, ты писал, что практически нашёл алмаз. Те парни, которые держали тебя, не могли это не прочесть. Значит, им всё известно?
  Шредер подавленно молчал.
  Из соседней комнаты раздался голос одного из бандитов:
  - Шеф, включи телевизор!
  Фриц схватился за пульт. В десятичасовом выпуске "Сегодня вечером" показывали обгорелый остов "Жигулей" и останки человеческих тел.
  - ... Взрыв произошёл сегодня днём на Хамовническом валу, - вещал диктор. - Как рассказывают очевидцы, патруль муниципальной милиции остановил проезжавшие "Жигули". Водителя и пассажиров вывели из машины и обыскали. Взрыв прогремел в салоне "Жигулей". По предварительным данным, сработало неустановленное взрывное устройство...
  О портфеле с долларами диктор не сказал ни слова.
  Фриц злобно выругался и выключил телевизор.
  - Мюльбах и Кинкель ехали на встречу с русскими бандитами, чтобы выкупить тебя, гада! - крикнул он Шредеру. - А ты, оказывается, спокойно гуляешь по Москве! Может, ты в сговоре с ними? Может, ты теперь и алмаз ищешь для них?
  - Ты что, Фриц, как ты мог подумать такое...
  Но Кривой не слушал.
  - Они убили Мюльбаха и Кинкеля, а деньги прикарманили, - кипятился он, наступая на Шредера. - И ты был у них наводчиком!
  - Нет!
  - Тогда почему они тебя отпустили?
  - Я сбежал!
  - Расскажи это своей бабушке, она тебе поверит! Где алмаз? Признайся, он уже у них?
  - Они пытали меня! - Шредер задрал на себе рубаху. - Видишь, вся спина в кровоподтёках?
  - Сейчас я сделаю ещё один кровоподтёк, на этот раз - на твоей роже! Говори, алмаз у них?
  - Он не может быть у них, потому что Петрова ещё не нашли.
  Фриц схватил Шредера за грудки:
  - Долго ты будешь морочить мне голову?
  - Пора выходить на связь с боссом! - вмешался низкорослый бандит по кличке Коротышка и показал на часы. - Босс ждать не любит!
  Кривой оттолкнул Шредера и обернулся к экрану.
  - Включай, - приказал он.
  Только сейчас Шредер заметил за окном антенну, а возле телевизора - переносной декодер. Телевизор явно был связан со спутником.
  На экране появилось изображение человека с лицом, составленным из движущихся кубиков.
  - Алло, Фриц, - прогудело из динамика.
  - Я здесь, босс! Вижу и слышу вас отлично!
  - Как идут дела?
  - Пока ничего нового. Мы привезли сюда Шредера, как вы велели.
  - Значит, выкуп состоялся?
  - Он утверждает, что сам сбежал.
  - Тем лучше. Мы сэкономили полмиллиона.
  - Нет, босс, не сэкономили... - Фриц злобно покосился на Шредера. - Деньги пропали... Мюльбах и Кинкель, которые их везли, погибли...
  - Что с ними случилось?
  - Они взорвались в машине...
  - И деньги вместе с ними?
  - Насчёт денег пока неизвестно. Но, похоже, долларов на месте взрыва не обнаружено, иначе бы об этом сказали в новостях.
  - Все ясно, - заключил босс. - Их кто то прикарманил. Дело это с душком, Фриц, с нехорошим душком! И отвечать в первую очередь придётся тебе!
  - Босс, я не виноват! Это наверняка русская мафия! У меня сильное подозрение, что Шредер с ней связан!
  - Клевета! - взвыл Шредер.
  - Признайся, что ты продался им, - зарычал Фриц, хватая Шредера за горло. - Поэтому они тебя отпустили! Сколько тебе отстегнули за предательство? Я выбью из тебя правду!
  Шредер захрипел, опустился на колени. Большой палец Фрица сдавил ему кадык.
  - Босс... - хрипел Шредер. - Я не причём...
  - Ты сдал нас с потрохами, - цедил сквозь зубы Кривой. - И про камень им выболтал...
  Зазвонил телефон. Все насторожились. Фриц ослабил хватку.
  - Кречмар, ты говоришь по-русски, возьми трубку, - велел босс.
  Тот подошёл к телефону.
  - Алло, - сказал он. - Вам кого? Русселя? Тут таких нет, вы ошиблись...
  - Есть, есть! - встрепенулся Шредер. - Руссель - это я! Я так назвался в сыскном агентстве!
  - Откуда в агентстве знают этот телефон? - встревоженный Фриц оглянулся на босса. - Мы привезли сюда этого типа всего час назад!
  - Минуту, мадам, - Кречмар прикрыл трубку ладонью и обернулся к напарникам. - Звонит женщина.
  - Дайте трубку Шредеру, - распорядился босс. - Пусть спросит, что ей нужно. А ты, Кречмар, слушай.
  Кречмар передал трубку Шредеру, и, когда тот сказал "алло", наклонил к ней ухо.
  - Этот звонок может означать только одно, - обернувшись к боссу, зашептал Коротышка. - За нашим дружком Шредером установлена слежка. Русские используют его как подсадную утку! Через него они узнали, что мы здесь, и сейчас нагрянут сюда! Надо срочно смываться, срочно!
  - Господин Руссель? - спросил в трубке женский голос.
  - Да, это я, - ответил Шредер. - Кто звонит?
  - С вами говорит секретарша сыскного агентства "Поиск плюс". Видите ли, меня попросил разыскать вас директор агентства господин Воротников. Даже не ожидала, что это получится. У нас есть осведомители среди персонала некоторых московских гостиниц. Я обзвонила их, описав вашу внешность... Вы меня простите, но главной приметой послужил синяк под вашим левым глазом...
  - Оставим это, - сказал Шредер. - Значит, меня здесь кто то засёк?
  - Сегодня вас видели в гостиницах "Спутник" и "Космос". В "Космос" вы вошли час назад в сопровождении трёх мужчин.
  - У вас хорошо поставлена разведка, мадам!
  - Нет, какая разведка, это всего лишь осведомители. Мой звонок вас, наверное, удивил.
  - Удивил - не то слово! Но к делу. Что нужно от меня господину Воротникову?
  - У нас тут возникла неприятная ситуация. Вскоре после того, как вы ушли, к нам явились люди, тоже интересующиеся Алексеем Петровым, которому в Германии вырезали аппендицит.
  - Кто эти люди?
  - Они не представились.
  - Был ли среди них очень худой, лысый, с запавшими глазами и перебитым носом?
  - Вы довольно точно описали внешность их предводителя.
  - Так они, значит, ищут Петрова?
  - Не только его, но и вас. Вы не оставили нам о себе никакой информации, поэтому о вас мы ничего им сообщить не смогли. А вот по Петрову нам пришлось выдать всё, что у нас есть.
  - Понимаю. Вас заставили, да?
  - Да, и притом в достаточно грубой форме. Я вам звоню, чтобы предупредить об опасности, которая вам угрожает. По мнению директора, они не успокоятся и будут продолжать вас искать. Имейте это в виду.
  - Передайте господину Воротникову мою благодарность, - сказал Шредер. - Что ещё...
  Но на том конце провода потекли гудки.
  
  
  Липке вышел из телефонной будки. На вечерней улице горели фонари. Прохожих почти не было. Невдалеке, на фоне бледно лилового звёздного неба, светилась многочисленными окнами высотка гостиницы "Космос".
  Резидент пересёк тротуар и сел в машину. Вынул изо рта электронный модулятор, позволявший говорить женским голосом, и снова надел наушники.
  
  
  Шредер обвёл присутствующих восторженным взглядом.
  - Звонила секретарша сыскного агентства "Поиск-плюс"! Они меня даже здесь нашли, даже здесь, и как быстро! Я потрясён! Это феноменально! Это самое лучшее сыскное агентство не только в Москве, но и во всей России, а может быть, и во всём мире! Петрова они нам найдут, не сомневайтесь!...
  - Насколько я понял из телефонного разговора, - сказал Кречмар, - в агентство явились бандиты и стали требовать информацию о Петрове.
  - Не только о Петрове, но и обо мне! - прокричал Шредер. - Я сбежал от них, и теперь они меня ищут! Кречмар, подтверди, что бандиты меня ищут!
  - Да, они спрашивали о нём у директора агентства, - кивнул Кречмар.
  Шредер обернулся к боссу.
  - Это доказывает, что я никак не связан с русской мафией. Наоборот, это мафия ищет меня, чтобы убить!
  - Вопрос о тебе мы решим позже, - сказали с экрана, - а сейчас вы все должны предпринять самые энергичные меры по поискам Алексея Петрова. Я выйду на связь завтра в это же время. Всё.
  По экрану пошли полосы, потом голубовато замерцал фон. Фриц выключил телевизор.
  - Дыши пока, - бросил он Шредеру. - Но даже если босс оставит тебя в живых, не думай, что мы всё забудем. В гибели наших парней мы ещё разберёмся!
  - Вы зря сомневаетесь во мне... - начал Шредер и умолк: главарь демонстративно повернулся к нему спиной.
  
  
  Отключившись от "жучка" на Шредере, резидент настроил приёмник на "жучок" под крышкой директорского стола в агентстве "Поиск-плюс".
  Там в эти минуты царило оживление: пришёл долгожданный ответ из Новосибирска. Воротников вскрыл конверт и обнаружил в нём листок бумаги, на котором было напечатано всего несколько строчек.
  Директор агентства "Поиск-плюс" извещался, что Петров, Алексей Андреевич, 1970 года рождения, прописанный в Новосибирске, отсутствует по указанному адресу около трёх лет. Согласно полученным сведениям, в настоящее время он проживает в Москве и работает там же, в риэлтерской фирме "Сагос".
  - Больше ничего? - спросил Максудов, когда Воротников, трогая свой больной нос, прочитал всё это вслух.
  - Этого достаточно, чтобы начать розыск, - ответил директор и придвинул к себе телефонный аппарат. - Попробую прямо сейчас "пробить" эту фирму "Сагос". Надо узнать, что за фирма, где находится и работает ли в ней Петров.
  После долгих переговоров с людьми, обладающими доступом к различным базам данных, он выяснил, что риэлтерская фирма "Сагос" действительно существует в Москве, и получил её телефон и юридический адрес. Возглавляет фирму некий Яковенко. По поводу персонала ничего узнать не удалось. В заключение, после уточнений и долгого ожидания ответа, Воротникову сообщили, что фирма "Сагос" с недавних пор прекратила своё существование...
  - Этого ещё не хватало! - воскликнул Воротников.
  Он начал звонить по номеру, который ему дали, но на звонки никто не отвечал.
  - Анатолий, тебе придётся поработать, - сказал он, положив трубку. - Не может быть, чтобы фирма исчезла бесследно. Следы всегда остаются. Прежде всего выясни насчёт Петрова, куда он делся после ликвидации фирмы. Главное - узнай про его аппендицит. У нас есть зацепка: юридический адрес. Съезди по нему. Может быть, придётся пообщаться с риэлторами из других контор. Наверняка о "Сагосе" знают в риэлтерском мире, живём ведь не в вакууме...
  
  
  В тот же день, ровно в полночь, Липке зашёл на один из сайтов интернета и обнаружил на его странице изображение полуголой красотки. Изображение было не чем иным, как условным знаком, помещённым здесь только для него и означавшим, что в тайник заложено очередное послание из Берлина.
  Резидент немедленно выехал на пустырь в одном из окраинных районов Москвы. Уже брезжило утро, когда он выкопал контейнер с цилиндрической капсулой. Капсулу он привёз к себе на квартиру, где вскрыл особым способом, стараясь не допустить самоликвидации посылки. Затем полтора часа проявлял послание, прогревая его паяльной лампой и погружая в сложно составленный химический раствор. Затем ещё три часа расшифровывал, используя многочисленные коды, часть которых имелась у него в различных книгах, а часть была выслана ему по интернету.
  В послании Центр извещал своего резидента, что, по имеющимся данным, в Москву инкогнито прибыл международный супергангстер Джерри Хан. Есть все основания полагать, что он является главным организатором налёта на выставку драгоценностей в Дюссельдорфе, и он же - тот самый "босс", который через спутник периодически выходит на связь с бандой Фрица Тейхмана, известного как Кривой Фриц. В Москву он прибыл для наблюдения за поисками алмаза "Сарацин". Не исключено, что в решающий момент он лично вмешается в события. Резиденту предписывалось выявить его и нейтрализовать. Гибель Хана крайне нежелательна: он слишком много знает. У сотрудников Интерпола накопились к нему вопросы. Липке должен спровоцировать его на совершение преступления или хотя бы правонарушения, в результате которого гангстер попадёт за решётку. В этом случае Интерпол немедленно затребует его у МВД России.
  Джерри Хан владеет двадцатью девятью языками, в том числе русским, на котором изъясняется почти свободно. При контакте с ним следует соблюдать чрезвычайную осторожность, поскольку он может использовать нестандартные виды оружия: стреляющие сигары и авторучки, бьющие током перчатки, зонтики пистолеты, впрыскивающие яд перстни и т.п.
  
  
  Глава 29
  
  Синицына уходила на работу в половине седьмого утра. Для Вики это было очень рано, но она всегда вставала вместе с подругой и помогала ей готовить завтрак. А когда та уходила, ещё некоторое время спала. Но в последние дни, особенно после непонятного исчезновения Бутыкина, спать она не могла. Петров тоже не подавал о себе вестей. Вика почему-то была уверена, что оба пропали после таинственной поездки Бутыкина к нему в подмосковную деревню, но что именно там случилось - она не знала, и это только усиливало её беспокойство. Газет она не читала, криминальными новостями не интересовалась и про убийства под Одинцово не слышала. Скорее всего, думала она, афера с неизвестным трупом раскрылась, и Бутыкина с Алексеем посадили в тюрьму. А значит, и ей несдобровать.
  В один прекрасный день, не выдержав неизвестности, она отправилась к Алексею в деревню. К дому, в котором жил муж, она сначала боялась подойти, а когда всё-таки подошла, то обнаружила, что он заперт. К дверям и окнам были приклеены жёлтые бумажные полоски с печатями. Поговорить с людьми, живущими в соседних домах, Вика не решилась и сразу вернулась в Москву. Ей стало окончательно ясно, что случилось что-то ужасное.
  Теперь она вздрагивала от каждого треньканья телефона, а звонки в квартиру повергали её в ужас. Синицына не преминула заметить, что подруга стала подавленной и молчаливой, и объяснила это скорбью по безвременно погибшему супругу.
  - Тебе надо развеяться, - сказала она Вике. - Ты ещё совсем молодая девчонка. Двадцать три года всего, это не возраст. Жениха тебе найти - раз плюнуть!
  - Всё таки жалко Алёшу, - бормотала Вика, а сама в страхе думала о том, что в квартире на Мичуринском проспекте её, скорее всего, ждёт милиция...
  - А хочешь, я познакомлю тебя с одним парнем? - не унималась Синицына. - Отличный мужик, каратист, на руках тебя будет носить!
  - Только не сейчас, у меня жуткое настроение...
  
  
  Утро выдалось солнечным, зелень за окнами блестела после отгрохотавшей ночной грозы. Синицына только что ушла на работу, и Вика, послонявшись по квартире, легла на диван. Боже, и зачем только она сообщила Бутыкину адрес подмосковного убежища Алексея, ведь тот предупреждал, клятву с неё брал, чтоб она никому не давала этот адрес. И вот ей только и остаётся, что ждать милиции. А тогда всплывут и фиктивные похороны, и мошеннические страховки...
  Звонок в квартиру её оглушил. Это наверняка за ней! Она подкралась к двери и заглянула в "глазок". В следующий миг у неё едва не подкосились ноги: за дверью стоял Петров!
  Она смотрела на него, не зная, как поступить. Он ещё раз позвонил.
  - Вика, открывай же! Я слышал, как ты подошла! Второй час околачиваюсь внизу, еле дождался, когда эта Синицына твоя умотает...
  Она открыла. Небритый похудевший Петров ввалился в квартиру. Живой мертвец. Кажется, уже дважды мертвец.
  - Смотришь на меня, как будто первый раз увидела, - он заглянул в комнату, потом прошёл на кухню. - Пожрать есть чего?
  Вика принялась доставать из холодильника еду.
  - Мне надо срочно делать ноги из Москвы, а то тут такие вещи творятся, что хоть в гроб ложись, - сказал он, садясь за стол.
  - А что случилось? - спросила она упавшим голосом. - Я думала, ты позвонишь мне сюда...
  - Я потерял бумажку с телефоном... Ну да ладно. Вот что. Меня выследили.
  - Кто?
  - Бульдозер.
  Вика ахнула.
  - Чёрт его знает, что происходит, - продолжал Алексей, поглощая бутерброд. - Они вломились ко мне посреди ночи! Хорошо, что меня не было... Устроили засаду, а потом все передрались. Или, может, другая банда подвалила... Начали выяснять между собой отношения... Короче, когда я пришёл туда, там было полно трупов.
  Вика присела напротив мужа.
  - А это точно был Бульдозер?
  - Я видел его труп собственными глазами. Там ещё были трупы его людей, которые наезжали на меня. Я их всех запомнил.
  Расправившись с бутербродом, он принялся открывать банку с кильками.
  - Алёша, а там... только одни бандиты были? Других людей не было?
  - Откуда там возьмутся другие люди? Одни бандиты и были.
  - И в живых никого не осталось?
  - Нет. Одни покойники. Вся бульдозеровская кодла полегла... Точно, их выследила конкурирующая банда, потому что трупов штук пятнадцать или двадцать лежало... - Алексей подавился килькой, закашлялся и чуть не пролил томатный соус себе на рубашку.
  - А ты не видел там такого круглолицего, чернявого, с прыщиками на лбу?
  - Курчавого? Видел. А ты откуда его знаешь?
  - Он...
  Вика запнулась. Говорить о Григории, наверное, не стоило. Пришлось соврать:
  - Он был тогда в машине на кладбище, когда на меня напали.
  - Радуйся, его настигло возмездие.
  Смутная викина догадка подтвердилась. Санитар приехал в деревню в самый неподходящий момент, угодил под горячую бандитскую руку и погиб, наверняка вместе со своим дружком Разгоняевым.
  Алексей хлебной коркой протёр внутренности банки, выуживая остатки соуса.
  - Ума не приложу, как они меня вычислили... Я же вроде нигде не засветился... Сразу как у вас в морге появился труп, я залёг на дно. Нигде не бывал, ни с кем не контачил... Ну, разве только тебе пару раз позвонил в больницу... - Он перестал жевать и пристально посмотрел на жену. - А ведь они появились вскорости после того, когда я дал тебе адрес!
  - Не знаю, - растерялась Вика. - Я никому его не говорила.
  - Значит, тебя пасли.
  - Да, наверное, - она ухватилась за эту догадку. - Ты знаешь, мне показалось, что за мной ходит какой то блондин. Но я всё сомневалась, слежка это или нет... Я делала так, как ты говорил: ездила на троллейбусе, на электричке...
  Он махнул рукой.
  - Ладно, чего уж теперь... Может, всё и к лучшему, - Алексей допил чай, встал и прошёл в комнату. - Банде Бульдозера каюк. Если кто то и остался, то им уже не до нас. Вчера я весь день крутился возле нашего дома на Мичуринском. Вроде бы слежки нет, всё чисто...
  - Ты заходил в квартиру?
  - Понимаешь... - Он замялся. - Ключи я потерял.
  Он не мог признаться, что всю ночь бежал, как заяц - настолько его ошеломило зрелище кровавых трупов. Но больше всего напугал странный фотограф в машине. Магниевая вспышка повергла его рассудок в полнейшую панику. До самого утра ему всюду чудилась погоня.
  Он ночевал в подъездах и на скамейках, благо ночи стояли тёплые. Деньги стремительно таяли. Однажды ночью его обчистила банда подростков, должно быть - беглых детдомовцев. Сняли куртку и часы, а в куртке были ключи от квартиры и телефонная книжка. Петров остался решительно без всего.
  К Синицыной его пригнал голод. Здесь его могли караулить милиционеры или выжившие братки Бульдозера, но голод оказался сильнее страха.
  - Деньги какие-нибудь получила по страховкам?
  - Пока ничего.
  - Я так и знал. Страховщики, конечно, будут тянуть, но рано или поздно заплатят. Слезать с них нельзя. Ходи и добивайся, всё таки триста тысяч долларов, не шутка! Мы должны получить эти деньги. У тебя сейчас пара сотен тысяч рублей есть?
  - Найдётся, а что?
  - Я сматываюсь в Питер. Прямо сегодня.
  - А как же я?
  - Ты пока оставайся здесь, ходи по страховым фирмам. Как получишь деньги - сразу переедешь ко мне.
  Вика раскрыла сумочку и достала кошелёк.
  - И ты... прямо так и уедешь? - спросила она, отсчитав двести тысяч.
  - Прямо так. Да, чуть не забыл. Дай мне ключи от квартиры на Мичуринском.
  - Зачем тебе?
  - Заберу кое-какое барахлишко. Кожанку, дублёнку, костюмы, аппаратуру возьму. В Питере придётся всё это продавать, делать нечего...
  - И ты с вещами поедешь в Питер?
  - А ты хочешь, чтоб здесь оставил? - возразил Алексей насмешливо.
  Но Вике было не до смеха. Перспектива расстаться с дорогой аппаратурой и дорогой одеждой, пусть даже это одежда мужа, её не радовала.
  - Тебя там все считают умершим, - её голос задрожал от волнения.
  - Не все. Ну, а тех, кто считает, легко переубедить. Главным аргументом буду я сам.
  - Но послушай, как ты перевезёшь сразу столько вещей?
  - Ничего, не в первый раз. Давай ключи!
  Но Вика взбунтовалась.
  - Кажется, я знаю, к кому ты поедешь! - Она упёрла руки в боки. - К Галине! Представляю, как она обрадуется! Она ведь до сих пор в тебя влюблена как кошка. Поэтому ты и вещи с собой берёшь.
  - За вещи я платил крутые бабки! - теряя терпение, закричал Алексей. - Один костюм от Версаче стоит три тысячи долларов! А галстуки от Черутти! А плащ от Пазолини! А японская камера! Ты знаешь, сколько я платил за неё? И причём здесь Галина, я не понимаю!
  Вика не ответила. Повернулась к окну.
  - Тем более в Москву я уже долго не вернусь, - проговорил он с нотками примирения.
  - Ты прямо сейчас поедешь на Мичуринский?
  - А чего время терять.
  Она взглянула на него.
  - Я еду с тобой.
  - Зачем? Свои вещи я прекрасно заберу без тебя.
  - Только не без меня! Откуда я знаю, может, ты прихватишь Галине в подарок что нибудь из моего гардероба...
  - Не пори ерунды.
  - Это ты не пори ерунды! - взорвалась Вика. - Думаешь, я забыла, как ты крал у меня колготки и раздаривал их бабам, которых трахал в своих ларьках?
  - Вика, - поморщился Петров. - Во первых, колготок этих грёбаных у тебя целые завалы, а во вторых... Почему ты решила, что я раздаривал их бабам?
  Она натужно засмеялась.
  - Нет, ты жертвовал их в пользу армянских беженцев!
  Алексей, в досаде щёлкая пальцами, прошёлся по комнате.
  - Ну ладно, короче, - сказал он, останавливаясь. - Если хочешь ехать на Мичуринский, то поехали, не будем тянуть резину...
  Он не договорил. В дверь резко позвонили. Супруги замерли, а потом в панике заметались по квартире.
  - Кто там? - испуганно пискнула Вика.
  - Я, - откликнулась из за двери Синицына.
  - Она же должна быть на работе, - зашептал Алексей.
  - Если она нас увидит, то обязательно разболтает, это такая болтушка! - тоже шёпотом отозвалась Вика. - Люся, я сейчас! - крикнула она, отбежав к ванной. - Я моюсь!... - В ванной она на всю мощь включила воду. - Подожди минуточку!...
  - Придумай что нибудь, - шипел Алексей.
  Он подскочил к окну. Седьмой этаж, не выпрыгнешь!
  - Антресоль! - шепнула Вика.
  Она встала на табурет и отвела занавеску, закрывавшую внутренность вместительной полки над коридором. Там лежали какие то старые вещи.
  - Дай, я! - Петров сам вспрыгнул на табурет и нырнул головой в ворох пронафталиненных пальто. Сдавленно чихнул, потом подтянулся на руках.
  Не успел он весь поместиться на антресоли, как Вика задёрнула занавеску и убрала табурет.
  - Иду, Люсечка, иду! - закричала она, закрывая воду в ванной.
  С накинутым на шею полотенцем Виктория распахнула дверь. В прихожую ввалилась целая компания - восемь человек, почти все викины знакомые, за исключением одного высокого парня в потёртой кожаной куртке с металлическими заклёпками.
  - У Люды сегодня день рождения, и мы решили отметить его у нас, - с порога заговорила Синицына.
  - Прекрасно, - пролепетала Вика.
  В квартире сразу стало шумно, на столе появилось вино. Синицына и одна из молодых женщин захлопотали на кухне. Парни включили музыку.
  - Я ради такого случая взяла отгул, - объяснила Вике хозяйка квартиры. - Для тебя всё это делаю, - прибавила она шёпотом. - Тебе надо развеяться, посидеть в дружеской компании, а то ты одна да одна, чахнешь прямо на глазах...
  - Компания - это хорошо, - пробормотала Вика с невольным вздохом.
  - Его зовут Вадим, - Синицына показала глазами на высокого парня и наклонилась к самому её уху. - Я говорила о нём недавно, помнишь? Он уже видел тебя издали, ты на него произвела впечатление.
  - Серьёзно?
  - Ну, я то знаю! Пойдём в комнату.
  Скорчившемуся на антресолях Алексею бил в нос запах нафталина, смешанный с пылью. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы не расчихаться. Вдобавок ко всему в бок давил край таза, и не было никакой возможности отодвинуть таз в сторону или отодвинуться самому. До него доносились музыка и оживлённые голоса. В комнате началось застолье. То и дело под антресолями кто нибудь проходил.
  - Может, прокатимся на мотоцикле? - услышал он негромкий басок. - Машина внизу.
  - Прямо сейчас? - отозвался голос Вики, и Алексей насторожился.
  - А чего тянуть. Ты симпатичная герла. Будем клёвой парой.
  - Это так неожиданно...
  - Да ерунда, не тушуйся!
  - Но сегодня я не смогу.
  - Тогда завтра за тобой заскочу.
  - М м... может быть. Но это, правда, так неожиданно...
  Туфли Вики протопали в направлении комнаты, потом остановились. Послышалась приглушённая возня. Алексей отвёл край занавески и выглянул. Длинный парень тискал Вику в объятиях...
  
  
  Глава 30
  
  В ту самую минуту, когда незадачливый бизнесмен забирался на антресоли в синицынской квартире, из парадного подъезда гостиницы "Космос" вышел заспанный Шредер.
  Настроение у искателя алмаза было хуже некуда. Всю ночь банда Кривого Фрица поглощала пиво, и Шредер, разумеется, не отставал от остальных. А утром, когда все ещё спали, нетрезвый Фриц проснулся, растолкал его и затеял с ним драку, утверждая, что это из-за него они потеряли пятерых сообщников. Кончилось тем, что главарь выгнал его из номера с категорическим приказом не возвращаться без информации о Петрове.
  Выйдя из стеклянных дверей гостиницы, Шредер остановился, прищурился на яркое солнце, передёрнул плечами и зевнул. Ему вдруг подумалось, что неплохо бы раскопать могилу Петрова и проверить желудок покойного, вдруг алмаз сохранился. Петрова вскрывали после смерти, но кто их знает, этих русских, может, они и не вскрывали толком, а так только, сделали шов и наскоро состряпали заключение?
  Мысль о могиле показалась ему дельной. По крайней мере, будет чем отчитаться перед Фрицем. Но могилу надо сначала найти, а показать её может только вдова, которую тоже надо найти. Прямо замкнутый круг какой-то...
  Впрочем, кое-какая зацепка имелась. Директор агентства "Поиск-плюс" проговорился, что вдова до недавнего времени работала в двадцать восьмой больнице. Значит, надо ехать туда, расспросить тамошний персонал. Шредер ещё немного постоял, прислушиваясь к боли в голове, и побрёл к стоянке такси.
  Задумавшись, он столкнулся с каким-то прохожим, катившим сумку. Грязный, дурно пахнущий мужчина неопределённых лет, по виду - бомж, выпустил сумку из рук и с испуганным воплем навалился на Шредера. Из сумки, гремя, посыпались на асфальт пустые бутылки.
  - Смотреть надо, куда идёте! - проворчал Шредер, отпихивая бомжару.
  Убедившись, что одежда не пострадала от прикосновений бродяги, он направился дальше.
  Бомж торопливо подобрал бутылки и поспешил в обратном направлении. Шёл он, впрочем, недолго. Шмыгнув в расщелину между ларьками, наскоро почистившись там и приобретя более менее пристойный вид, уже без сумки, которую оставил в той же расщелине, он устремился к припаркованному невдалеке "Москвичу". В машине резидент первым делом убедился, что прицепленный к пиджаку искателя алмаза "жучок" работает исправно.
  
  
  В больнице Шредер говорил со всеми с сильным акцентом. Он по опыту знал, что к иностранцам, особенно приехавшим с капиталистического Запада, в России относятся почтительно и всячески стараются им услужить. Девушке-регистраторше он представился гамбургским дядей Виктории Петровой. Будто бы до него дошло печальное известие, что у Виктории умер муж, и по такому случаю он немедленно прилетел в Москву. Протягивая девушке шоколадку, он елейным голосом попросил вызвать сюда его любимую племянницу, с которой он давно мечтал встретиться. Но всё, что смогла сделать для него регистраторша, - это направить его во второе терапевтическое отделение, где до недавнего времени работала вдова.
  В отделении Шредер разговорился со сменщицей Вики и полностью её очаровал. Та сообщила, что Виктория похоронила мужа и уволилась. Для любезного иностранца она разыскала викин адрес и домашний телефон.
  Шредер битый час названивал по указанному номеру. На звонки никто не отвечал. Тогда он сам отправился на Мичуринский проспект, однако звонить в квартиру тоже оказалось занятием бесполезным. Настроение искателя алмаза упало окончательно. Он даже могилу погибшего Петрова не может найти. Шредер с тоской думал о том, что скажет Фрицу, когда ни с чем вернётся в гостиницу...
  
  
  А между тем в квартире Синицыной веселье было в самом разгаре. После второго бокала красного вина танцевали все, даже вдова. Стол был отодвинут к стене. Грохочущие звуки магнитофона били по барабанным перепонкам. Вадим в расстёгнутой до пупа рубахе, схватив Вику за руку, трясся в танце особенно лихо.
  Вика всё-таки улучила момент и выскользнула из комнаты.
  - Лёша, - зашептала она, привстав под антресолью на цыпочки. - Я принесла тебе сосисечку!
  - На хрена мне сосисечка! Ссать хочу, не могу!
  - Ой, ты что! - Вика растерянно огляделась. - Слушай, я тебе сейчас банку пустую дам!
  - Только быстрей!
  Она вернулась в комнату, схватила со стола опустевшую банку из-под маринованных огурцов.
  - Гёрл, брось ты эту посуду, - Вадим подскочил к ней, вырвал у неё банку и взял за руки. - Ты клёво танцуешь!
  - Правда, Вика, - подхватила Синицына, - я сама всё уберу!
  Петровой ничего не оставалось, как снова включиться в танцы. Вадим наклонялся к ней, обдавая запахами табака и бензина, и громко шептал:
  - А то погоняем на моём байке, а?
  - Лучше в другой раз, - отвечала смущённая Вика.
  Синицына смеялась.
  - Куда тебе гонять, - сказала она парню, - ты же выпивши!
  - Что такое три рюмки лёгкого вина? - Вадим энергично раскачивал головой, вертел руками и бёдрами. - Для меня это как три рюмки лимонада!
  Когда через четверть часа Вика, наконец, вырвалась и убежала в коридор, до её слуха долетел дробный звук бьющей в таз струи...
  
  
  Шредер не придумал ничего лучшего, как вернуться в больницу. Здесь во втором терапевтическом отделении он нашёл двух врачих и четырёх медсестёр, которых не застал утром, но те знали не больше викиной сменщицы, с которой он уже пообщался. Одна из медсестёр вспомнила, что Виктория очень спешила с похоронами и собиралась отвезти останки мужа в крематорий. От этой новости Шредера бросило в такой жар, будто он сам попал в крематорий.
  Он уже собрался уходить, как в коридоре наткнулся на старуху-уборщицу, которая работала во вторую смену. Оказалось, она неплохо знала Вику, часто остававшуюся на ночные дежурства. Услышав это, Шредер возблагодарил судьбу за то, что у него осталась шоколадка. Он сейчас же вручил её старухе, и в следующие полчаса узнал от неё множество самых разных сведений о Виктории Петровой и её покойном муже. В основном это были сплетни. Старуха терпеть не могла новоявленных коммерсантов, в её понимании все они были ворюги, и она была уверена, что и покойный Петров тоже воровал, а жена знала об этом и всячески его покрывала. Шредер терпеливо поддакивал ей и кивал, дожидаясь момента, когда можно будет вклиниться с вопросом о крематории. Сейчас это больше всего его волновало.
  - А Виктория тоже жадина дай бог, - говорила старуха, держа его за рукав - видимо боясь, что он удерёт от неё, не дослушав. - Хотела сэкономить на похоронах и сбагрить мужа в крематорий, да тут мамаша его приехала. Сразу стала распоряжаться, деньги всем совать. Видно, что тоже буржуйка. Крематорий отменила, похороны закатила по высшему разряду...
  - Значит, его не сожгли? - оживился Шредер.
  - Какое сожгли, в церковь повезли отпевать, а потом на кладбище. На отпевании гроб открывать не стали, а то ведь ужас...
  И уборщица рассказала, как специально ходила в морг, когда там проводилось опознание. Мужа Петровой она до этого в глаза не видела, но всё же не могла отказать себе в удовольствии поглазеть на него, хотя бы и мёртвого.
  - Как откинули с него простыню, - говорила она, не давая немцу вставить слово, - так Петрова вся затряслась, побледнела, слёзы потекли ручьями, она упала мёртвому на грудь и закричала: "Лёша! Лёшенька!" Она рыдает, мы все стоим рыдаем, милиция рыдает. Она падает в обморок, все бегают туда-сюда, отпаивают её валерьянкой, уколы делают... И скажу вам, не приведи бог такое увидеть... Муж совсем молодой, ещё мальчишка...
  Старуха всхлипнула.
  - Вы видели его труп? - спросил Шредер.
  - Вот как вас! Весь разбит, живого места нет...
  - Как - живого места нет? - снова ужаснулся Шредер. - А живот?
  Старуха на несколько секунд задумалась.
  - Живот, вроде, был цел...
  - Ну, слава богу, - Шредер облегчённо вздохнул. - Хоть живот цел, и то хорошо.
  - Но лицо разбито до того, что нельзя узнать человека. И в груди вмятина...
  - Горе какое, - притворно печалился немец. - Бедная Вика, я так ей сочувствую, несчастной... Значит, говорите, живот цел?
  - Цел, и ноги целы, вообще весь низ туловища уцелел, а верх разбит.
  - Низ уцелел, это хорошо... То есть, это ужасно! Бедный Алексей!
  - Его бог наказал, - старуха повысила голос. - Он жене изменял вовсю!
  - Не может быть!
  - Но и она, не будь дура, тоже водила его за нос. Тут такие слухи о ней ходят...
  И старуха пустилась в многословный рассказ о викином хахале - морговском санитаре Бутыкине, о том, как Виктория специально напрашивалась на ночные дежурства, чтобы отлучаться к нему, и как получала за это выговоры от главврача.
  - Так вы точно знаете, что его не отвозили в крематорий? - нетерпеливо перебил её Шредер.
  - Точно, милый, не отвозили. Спасибо мамаше...
  - А на каком кладбище его похоронили, вы не в курсе? - спросил немец и затаил дыхание.
  - В курсе, отчего же. Под Москвой его похоронили, в Ромашкове. Там кладбище есть большое...
  - В Ромашкове? - Искатель алмаза, чтоб запомнить, несколько раз повторил про себя это причудливое русское название.
  - Мне женщина из урологии сказала, а она слышала, как в морге об этом санитары говорили.
  Шредер взглянул на часы.
  - Ох ты, уже пять... Извините, извините. Мне надо срочно ехать.
  Надобность в поисках вдовы теперь отпадала.
  
  
  Глава 31
  
  Небольшая проблема возникла с попуткой. Машины подъезжали, но шофёры, услышав, что надо ехать за город, отрицательно качали головой. Только подняв плату до двухсот тысяч рублей, Шредер уговорил какого то частника.
  По дороге немец попросил остановиться у магазина садового инвентаря, и купил небольшую штыковую лопату. К самому кладбищу подъезжать не стал, высадился метрах в пятистах от ворот. К ним вела утрамбованная колея. Пройдя немного и убедившись, что вокруг никого нет, он спрятал лопату под кустом.
  Сразу за воротами стояло приземистое деревянное строение, на двери которого чернела табличка с надписью "Администрация кладбища". Шредер постучал, потом подёргал дверную ручку. Дверь была не заперта, и он вошёл внутрь.
  Рабочий день в кладбищенской конторе закончился, и никого из начальства здесь уже не было. В конторе находились только двое рабочих - Кондратьев и Заливако. Как всегда в конце дня, оба были основательно выпивши. Кондратьев лежал на скамейке, норовя сползти с неё, и что то неразборчиво мычал. Заливако, которого водка брала меньше, пытался поставить его на ноги.
  - Вам чего, гражданин? - спросил он, хмуро посмотрев на вошедшего.
  - Мне надо могилу найти.
  - Нету никого, - сказал могильщик. Его землистое лицо заросло двухдневной щетиной, под вздёрнутой "заячьей" губой торчал жёлтый зуб. - К завтрему приходите.
  - Завтра я уезжаю. Мне сегодня надо с братом родным попрощаться, понимаете? Сегодня!
  - Ничем не могим помочь. Обратитесь в абдм... амдм... в амсрацию...
  - Хорошо. Где она, эта администрация?
  - Здесь. Но я же гру: никого нет!
  Кондратьев снова начал валиться на пол. Заливако подхватил его под мышки.
  - Вижу, что никого нет, - сказал Шредер, начиная терять терпение. - А вы-то сами, без администрации, можете помочь?
  - Мы - рабочие, - ответил Заливако. - А ты, мужик, ещё позже бы пришёл. Вон, время скоко. Ночь уже!
  Шредер достал из бумажника две десятидолларовые купюры.
  - Знаешь, что это такое? - Он поднёс их к самым глазам Заливако. - Двадцать долларов. Получишь ещё пятьдесят, если прямо сейчас покажешь мне могилу.
  Рабочий отпустил своего пьяного товарища и взял деньги. С минуту рассматривал их, даже поднимал на свет.
  - Гришь, ещё писят доролов дашь?
  - Дам, если поторопишься.
  - Ладно, - Заливако убрал деньги в карман и подошёл к письменному столу. - Как, стал быть, фамилия брата?
  - Петров. Алексей Петров. Он недавно похоронен.
  - А точнее? - Могильщик уселся за стол и достал из ящика амбарную книгу.
  - Точно не знаю, но недавно. Неделю или две назад.
  - Петров... Петров... - Заливако дрожащими пальцами переворачивал страницы и, щурясь, вглядывался в строчки. - А, вот. Есть такой. Петров, Алексей... Вепе... Вене...
  - Венедиктович, - сказал Шредер.
  - Прально. Пятнассатого июля похоронен... Скончался... девять семь...
  Шредер выхватил у него книгу. Напротив фамилии "Петров" стояли даты рождения и смерти. По ним выходило, что на момент похорон покойнику было двадцать семь лет!
  - Это он! Он! - Шредер бросил книгу на стол и впился глазами в Заливако. - Разыщи мне его. Мне только могила и нужна, больше ничего. Пятьдесят долларов твои!
  - Да мы с Валентином его и хоронили, и могилку копали. Пойдём, командир, покажу...
  Заливако усадил пьяного Кондратьева поудобнее.
  - Слышь, Валентин! - закричал он ему на ухо. - Я через двац минут приду! Не уходи никуда, а то опять до дома не дойдёшь!
  На кладбище сгущались сумерки. Солнце догорало за сосновым лесом, начинавшимся сразу за кладбищенским забором. Заливако нетвердой походкой шёл по узкой дорожке между оградами. Шредер не отставал.
  - Мы могилы щас копаем вон там, - махнул рукой кладбищенский работник. - Там ещё место есть. Значит, и вашего брата в той стороне похоронили... Хотя и в другом месте тоже могли...
  - В другом месте - это где? - поинтересовался Шредер.
  - Да где придётся. Мы иногда ходим, смотрим... Если где увидим старую могилу, ни памятника, ничего нет, так считаем её как пустое место.
  - А брата ты не на таком же пустом месте закопал?
  - Нет... Да ты не волнуйся, командир, будет те могила в лушшем виде. К ней ещё крест заказывали с надписью...
  - Какой крест?
  - Хороший, металлический. На нём фамилия, имя, как положено...
  Они добрались до дальнего угла, где на заборе последние багряные лучи высвечивали надпись: "Спартак - чемпион, ЦСКА - кони".
  Заливако остановился.
  - Здесь, стал быть... - И, оглядевшись, прибавил: - Нет, не здесь...
  Он снова двинулся вдоль могил. Его небритое лицо морщилось, а заячья губа шевелилась, когда он всматривался в надписи на надгробьях.
  - И здеся не тут... Значится, это дальше... О! Вот он, Петров! - воскликнул он радостно.
  Немец подошёл к могиле.
  - Петров Семён Константинович, - прочитал он надпись. - Скончался в 1973 году.
  - Значится, не тот, - сказал могильщик. - Щас найдём.
  Они прошли дорожку до конца, повернули налево и упёрлись в тупик. Отсюда двинулись в обратном направлении.
  Почти час они бродили по кладбищу. Заливако не менее трёх раз возвращался к надписи на заборе про "Спартак" и "ЦСКА", и отходил от неё, недоумённо выпятив уродливую губу.
  - Ничё не пойму. Вроде бы тут должно быть...
  Шредера эти бесцельные хождения начинали раздражать.
  - Ты обещал найти быстро, - напомнил он.
  - Должно, закопали в притыке.
  - Каком ещё притыке, что ты мелешь?
  - Ну, нашли, значится, место свободное между могилами, и закопали. Землицы пустой на кладбище мало осталось, сами видите...
  - Где этот "притык", говори толком.
  - Да бес его знает... - Заливако остановился на пересечении дорожек и огляделся. - Тут и днём не сообразишь сразу, а щас тем более...
  - Так ты приведёшь меня к могиле, или нет? - проревел Шредер.
  - Могила тут, куда ей деваться, - Заливако развёл руками. - Завтра Валентин проспится, спросим у него. Он точно должен знать.
  - Что ж ты мне голову столько времени морочил, козёл?
  - Мужик, ты языком то не мели, - Заливако насупился. - Козла нашёл!
  Шредер схватил его за грудки.
  - Нажрался, руссиш швайн! Забыл уже, где могилу копал?
  Заливако замахнулся, но немец оказался проворнее. От его удара могильщик с громким криком опрокинулся на землю.
  - Швайн! - проревел Шредер.
  Матерясь, пьяный начал подниматься и получил ещё один удар.
  - Что ты, что ты, мужик... я ничего... - захрипел он.
  Цепляясь за прутья могильной ограды, он кое-как снова встал.
  - Надейся на вас, баранов, - Шредер пошарил по его карманам и вытащил свои доллары. - А теперь убирайся. Поговорим, когда проспишься!
  Пинок в зад прибавил могильщику скорости. Не прошло и минуты, как его удаляющиеся шаги стихли вдали.
  
  
  Шумная компания, наконец, покинула квартиру. Гости и хозяйка долго прощались в прихожей. Из прихожей все переместились на лестничную площадку. Вадим настаивал на том, чтобы Вика пошла его провожать до метро; Синицыной стоило немалых усилий утихомирить подвыпившего кавалера.
  Вика вышла на лестницу вместе с гостями, но вскоре незаметно от всех вернулась в квартиру.
  - Они ушли? - зашептал с антресолей Алексей. - Я слезаю!
  - Нет, они ещё не совсем ушли.
  - Мне тут всю ночь торчать, что ли?
  - Синицына может войти в любую минуту!
  - Тогда забери отсюда этот таз, он мне весь бок отдавил!
  - Давай...
  Вика поднялась на табуретку. Алексей передал ей вышеупомянутый предмет, осторожно держа его обеими руками.
  - Смотри не облейся, - хмыкнул он.
  - Синицына сейчас ляжет спать, - сказала Вика. - А когда она уснёт, ты спустишься.
  Алексей заворочался на антресолях, устраиваясь удобнее.
  - На улице ночевать и то лучше... - ворчал он. - Завтра уйду отсюда. Во сколько Синицына встаёт?
  - Примерно в половине шестого утра.
  - Тогда разбуди меня полпятого.
  - И куда ты пойдёшь?
  - Сначала на Мичуринский за вещами, потом на вокзал. Еду в Питер...
  - Тише! Кажется, Синицына идёт!
  Хлопнула входная дверь, и в квартире появилась запыхавшаяся хозяйка.
  С сияющими глазами она бросилась к подруге.
  - Ну, как тебе Вадик? Шикарный парень! Ты на него произвела впечатление!
  - Какой то он неуравновешенный...
  - Когда познакомишься с ним поближе, он тебе понравится.
  Вике очень хотелось сказать колкость насчёт "шикарного парня", но она только улыбнулась:
  - Давай лучше спать, я так устала сегодня.
  
  
  Шрёдер шёл, озираясь на кресты и ограды. Надписи в темноте едва читались. Через полчаса стемнеет окончательно, думал он, и не то что могилу - собственного носа не найдёшь. Придётся отложить поиски до завтрашнего утра, а сейчас поискать место, где можно переночевать.
  Окна кладбищенской конторы были темны, дверь заперта. Значит, могильщики ушли. Шредер вспомнил, что когда подъезжал к кладбищу, видел слева от дороги какую-то ветхую постройку типа сарая. Наверное, она сойдёт для ночёвки. Он вышел за ворота и побрёл по пустынной дороге. Вскоре показалась постройка. Запертая дверь раскрылась от удара плечом. Внутри было более-менее сносно. Пахло пылью и ветошью, скудный свет сочился из затянутых паутиной окон и освещал лежанку, грязные телогрейки, носилки и нехитрый огородный инвентарь. Искатель алмаза устроился на лежанке, накрылся телогрейкой и заснул.
  
  
  Поздно ночью, когда на антресолях, кое как поджав под себя ноги, уснул Алексей, когда уснули Синицына и Вика, когда забылся сном Шредер в своём сарае, резидент сидел за письменным столом и не сводил глаз со светящегося экрана монитора. Именно в это время на экране мог появиться сигнал, означавший, что ему пришло экстренное послание из Берлина.
  Резидент вздрогнул, увидев изображение полуголой дамы с чёрными распущенными волосами. Дама означала, что послание для него есть, чёрные волосы - что ввиду чрезвычайной срочности оно будет передано не через контейнер, а по интернету, а то, что волосы распущены - что оно придёт ровно в час ночи.
  Резидент вооружился фотоаппаратом и замер в ожидании. Зашифрованный текст появился на экране точно в назначенное время. Держался он ровно столько, сколько требовалось для нажатия на кнопку "Кодака".
  Расшифровку послания Липке закончил под утро. Центр извещал его, что доктор Функ признался в совершённом преступлении. На допросе он сообщил важную деталь, которую не заметили или упустили из виду Хельга Рёмберг и другие сотрудники дюссельдорфского госпиталя, имевшие дело с Петровым. По свидетельству Функа, на левом плече у оперируемого была татуировка в виде распустившейся розы.
  
  
  Глава 32
  
  Утро выдалось ясным и прохладным. Воротников припарковался поблизости от офиса, отпер дверь своим ключом и вошёл в кабинет. Было ещё очень рано. Софья должна появиться только через два часа.
  Когда накапливались дела, директор предпочитал приехать на работу пораньше и посидеть за столом, поразмыслить в одиночестве за чашкой крепкого кофе. В этом отношении Воротников был типичным "жаворонком". Но сегодня об одиночестве не могло быть и речи. Едва войдя, он сразу позвонил Максудову. Жена детектива сообщила, что Анатолий уже полчаса как выехал из дома. Воротников заварил кофе. Он переливал его из кофеварки в кружку, когда появился детектив. Не говоря ни слова, Анатолий бросил на стол папку, которую держал под мышкой, и уселся в кресло.
  - Ну, что молчишь, - сказал, наконец, директор. - Узнал, кому продали угнанный "Вольвo"? Чеченец из Южного порта содрал с нас за информацию три тысячи долларов!
  Максудов торжествующе улыбнулся:
  - Сведения стоят того.
  - Тогда говори, не томи.
  - Нам повезло в том отношении, что "Вольво" проходил через людей Арсена, - сказал Максудов. - Впрочем, через них проходит каждая третья угнанная в Москве иномарка. Арсен ведёт тщательный учёт всех продаваемых им машин, но не для налоговой полиции, конечно. Он приторговывает сведениями.
  - Я слышал, его бухгалтерией пользуется МУР, - заметил Воротников. - Ну, так что ты узнал?
  Детектив выдержал многозначительную паузу.
  - Во-первых, я узнал, что угнанный "Вольво" продали Яковенко.
  - Какому Яковенко? - Рука Воротникова с чашкой кофе замерла в воздухе. - Погоди... Уж не директору ли фирмы "Сагос"?
  - Ему, - Максудов даже засмеялся от восторга.
  - Не может быть, - Воротников поставил чашку на стол. - Что за дикое совпадение...
  - Я тоже сначала не поверил, - сказал детектив. - Бросился наводить справки - точно, он! Тот самый Яковенко, у которого работал один из наших Петровых!
  - Значит, "Вольво" принадлежал Яковенко? Тогда кто же в нём разбился?
  - Вчера вечером я задавался тем же вопросом, когда ехал к секретарше ликвидированной фирмы "Сагос". Она единственный человек из персонала фирмы, информацию о котором я смог получить. Она устроилась переводчицей в НИИ. Короче, я успел застать её в конце рабочего дня, - Максудов достал из папки три фотографии и разложил их на столе перед директором. - Известные вам снимки разбившихся в "Вольво" людей. Фотографии были сделаны в морге. Я показал их секретарше. Все три трупа считаются неопознанными...
  - Постой постой, почему - все? Одного опознали как Алексея Венедиктовича Петрова. Супруга его опознала.
  Детектив улыбнулся.
  - Это так. Но секретарше я об этом не сказал. Я показал ей фотографии и попросил внимательно вглядеться в них. Ведь эти люди погибли, находясь в машине её бывшего шефа...
  Воротников вытер платком вспотевший лоб.
  - И что же секретарша? Она кого нибудь узнала?
  Максудов улыбнулся ещё шире.
  - Представьте, узнала. И ужаснулась. В одном из трупов она со стопроцентной уверенностью опознала своего бывшего директора, Яковенко Петра Леонидовича. В другом признала его приятеля, некоего Эдуарда. Фамилии его она не знает, потому что он в "Сагосе" не работал. Но она уверена, что это он. В последнее время она часто видела его в обществе шефа...
  - А кому, по её мнению, принадлежит третий труп, опознанный как Петров? - спросил директор.
  - У него сильно разбито лицо, - ответил Максудов, - и сказать что-то определённое секретарша затруднилась. Она предположила, что это может быть Алексей Андреевич Петров, сотрудник фирмы "Сагос" и личный друг Яковенко. Об этом, по её мнению, говорят детали одежды и характерный овал лица.
  - Очень интересно, - Воротников взял фотографию в руки. - А Виктория опознала его как своего мужа! Но, выходит, он тоже Алексей Петров?
  - Тоже, - подтвердил Максудов. - Только другой. Мужа Виктории звали Алексей Венедиктович, а этого - Алексей Андреевич.
  - Значит, получается, её муж не погиб в ту ночь? Она сознательно обманывала на опознании?
  - С большой степенью вероятности можно говорить, что это так. Чета Петровых испытывала сильные денежные затруднения, а тут вдруг в морг поступил труп, похожий на Алексея по возрасту и внешним данным. Вот кому-то из них и пришло в голову провернуть эту аферу с опознанием неизвестного трупа, а перед этим Алексей Венедиктович застраховал свою жизнь на весьма приличную сумму. Обратите внимание: Виктория работала в больнице, куда эти трупы привезли, и приятелем её был работник морга Бутыкин. Эти факты о чём то говорят?
  Воротников согласно кивнул.
  - Пожалуй.
  - Бутыкин наверняка состоял с ними в доле, - сказал Максудов.
  - Погоди, - директор задумался, - не этот ли Бутыкин погиб недавно на какой то подмосковной даче? Там произошла бандитская разборка и погибло несколько человек, в том числе Бутыкин.
  - Да, это он, - подтвердил детектив. - Тогда полегла почти вся банда Бульдозера. Не знаю, как афера четы Петровых связана с бандитами, но связь очень возможна. Не исключено, что афера с опознанием и страхованием жизни задумана Бульдозером, а Петров, его жена и Бутыкин - только исполнители.
  Директор налил себе ещё кофе.
  - Ладно, гадать не будем, - сказал он. - Сейчас мы с большой степенью вероятности можем утверждать, что труп, который Виктория Петрова опознала как труп своего мужа, Алексея Венедиктовича Петрова, таковым не является. А принадлежит он Алексею Андреевичу Петрову, сотруднику фирмы "Сагос"... Но как, однако, интересно получается! Покойник тоже оказался Петровым, и тоже Алексеем...
  - И тоже вернувшимся в июне месяце из поездки в Германию, - прибавил Максудов.
  - Да? - Директор взглянул на него заинтересованно. - Тогда это двойное, даже тройное совпадение! Было бы ещё хлеще, если бы в Германии им обоим вырезали аппендицит. Но это уже чересчур, такого не бывает.
  - Когда секретарша увидела эти фотографии, - продолжал Максудов, - то сильно расстроилась и тут же выложила мне некоторые любопытные сведения о погибших. Оказалось, что Яковенко с Петровым были гомосексуалистами и жили как бы вместе. Очень любили ездить по заграницам. Секретарша считает, что эти заграничные поездки и разорили фирму. Они слишком много тратили. Кончилось тем, что "Сагосу" предъявила претензии налоговая полиция. Это случилось как раз во время их последнего путешествия в Германию. Секретарша тогда дозвонилась до Яковенко, и тот сказал, что они прилетят в Москву через пару дней. Но через пару дней они не прилетели...
  - Почему? - спросил Воротников.
  - Удаление аппендицита, - ответил детектив. - Об операции секретарша узнала позже, когда они вернулись в Москву. А в Москве Яковенко - тоже, кстати, уроженец Новосибирска, - стал быстро сворачивать бизнес. При этом он намекал, что собирается начать новое дело в родном городе и вылетает туда чуть ли не в ближайшие дни. Само собой разумелось, что с ним полетит и Петров. Но тут возникла коллизия, которая в какой то степени могла быть причиной автомобильной катастрофы. У Яковенко появился новый любовник - Эдуард. Так, во всяком случае, считает секретарша. Вероятно, Петров ревновал, хотя теперь этого мы, наверное, уже никогда не узнаем. Вдобавок у него после возвращения из Германии начались боли в животе. Ультразвуковое обследование выявило раковую опухоль величиной с куриное яйцо. Можете себе представить его душевное состояние! Парень в отчаянии начал употреблять наркотики. Он чувствовал себя стоящим одной ногой в могиле... Короче, "Сагос" закрыли, сотрудников уволили, в том числе и секретаршу. После увольнения она ни с кем из бывших сослуживцев не виделась и не созванивалась, про автокатастрофу не знает.
  Воротников закурил.
  - Вся сладкая троица разбилась в "Вольво" и отправилась прямиком в морг, - мрачно сказал он, выпустив дым. - В морг, где тело одного из них, а именно Алексея Андреевича Петрова, стало добычей аферистов!
  Максудов убрал фотографии обратно в папку.
  - Секретарша говорит, что это было самоубийство, подстроенное умирающим от рака Петровым. Будто бы он нарочно сделал так, чтобы машина разбилась, и с ним на тот свет отправились и его соперник Эдуард, и его неверный любовник Яковенко.
  - Тут уже ничего не докажешь, - ответил директор. - Надо искать псевдовдову Петрова. Пусть скажет, где и когда её мужу удаляли аппендицит. Ставлю миллион против одного рубля, что не в Германии!
  - Значит, я так понимаю, немцу мы предъявим Алексея Андреевича? - спросил Максудов.
  - Конечно. Ведь не может же быть, чтобы у обоих всё так феноменально совпало - и имя, и фамилия, и возраст, и операция аппендицита в Германии, и возвращение оттуда в июне месяце. Разумеется, человек, которого ищет Шредер, это Алексей Андреевич Петров, сотрудник фирмы "Сагос". Правда, предъявить его в натуре мы не можем, поскольку он мёртв, что подтверждается показаниями хорошо его знавшей секретарши "Сагоса"... Кстати, ты зафиксировал её показания на бумаге?
  - Нет, но это можно устроить.
  - Устрой обязательно. Её показания мы предъявим немцу, - Воротников стряхнул с сигареты пепел. - Тут мне ещё один момент непонятен. Почему он ищет именно Петрова? Если фирма "Сагос" задела его финансовые интересы, то он должен искать её директора Яковенко, ведь так? А бандиты, которые нагрянули сюда позавчера? Им то зачем понадобился этот гомик?
  - Я тоже думал об этом, - сказал Максудов. - Вы знаете, из разговора с секретаршей я вынес впечатление, что Петров - абсолютно серая личность, который сам по себе вряд ли кого то мог интересовать. Если, конечно, не иметь в виду его голубых друзей... Своими обязанностями по работе он занимался из рук вон плохо, можно сказать - вообще не занимался, любил выпить, употреблял наркотики... - Детектив пожал плечами.
  Воротников помолчал. Раздавил окурок в пепельнице.
  - Ну ладно, бог с ними со всеми, - сказал он. - Сейчас займись подготовкой материалов для немца. Выдадим ему всю документацию - экспертизы, протоколы автоинспекции, показания секретарши. Надо бы ещё сюда подшить показания Виктории Петровой насчёт фальсификации опознания, если мы её найдём...
  Максудов скептически покачал головой.
  - Я чувствую, мы ещё за ней побегаем.
  - Искать её в любом случае придётся, потому что у нас обязательство перед "Бонако"...
  Воротников не договорил, заметив, что на приёмнике, стоявшем в углу, замигала зелёная лампочка.
  - Сигнал! - воскликнул он.
  Максудов тоже обернулся к приёмнику, а потом перевёл взгляд на директора. "Жучок", который Шулыгин больше недели назад установил в квартире Петровых на Мичуринском проспекте, всё это время хранил молчание. И вот он ожил!
  Не сговариваясь, сыщики подошли к аппарату. Воротников усилил громкость.
  - Позырь в холодильнике, есть ли чего пожрать, - зазвучал в динамике сиплый мужской голос.
  - Только масло подсолнечное и кефир... прокисший! - ответил другой голос, тоже мужской.
  - Вот те и "новые русские"! Жмоты!
  - Слышь, Чурбан, мы без жратвы тут много не накараулим.
  - Кощей сказал, что Кручёный подвезёт хавчика.
  - А когда?
  - Подвезёт, не ссы. А пока, Сидор, терпи.
  Последовала пауза, сопровождаемая невнятными скрипами и шорохами.
  Воротников посмотрел на Максудова.
  - Один из голосов мне смутно знаком.
  - Я тоже припоминаю. Это человек из банды, которая была здесь позавчера.
  - Судя по их словам, ими руководит некто Кощей, - сказал Воротников. - Наверняка это тот тип, который чуть не сломал мне нос! Он и внешне похож на Кощея.
  - Не слышал о таком, - ответил Максудов, подумав. - По крайней мере, среди известных воров в законе его нет. Наверное, это какая-то мелкая группировка, каких в Москве полно...
  Они снова приникли к приёмнику.
  - Эй, Чурбан, я чёй-то не врубился, - заговорил тот, кого назвали Сидором. - Мы здесь бабу, что ль, ждём?
  - Приказано вязать всех, кто придёт. Баба, мужик - всё равно, понял?
  - Понял... А если менты подгребут?
  - Не подгребут. Прийти, по идее, должна баба, жена Петрова. Кощей велел её сразу вязать, в рот затычку...
  - А правда, что в Петрова брильянт крупный зашили?
  Чурбан удивился:
  - Кто тебе вякнул такое?
  - Очкарь. Вчера он мне по пьянке проболтался. Но я молчу как могила.
  - Молчат только жмурики, секи это башкой своей дурной, понял, нет?
  Снова наступило молчание.
  - В Петрова зашит бриллиант, как вам эта версия? - сказал Максудов шёпотом, как будто его мог услышать ещё кто-то, кроме директора.
  - Выглядит бредом, - ответил тот, - но она, как ни странно, многое объясняет. Например, интерес к Петрову немца и бандитов...
  - А ещё внезапно возникшую опухоль размером с куриное яйцо, - прибавил детектив.
  
  
  Липке лихорадочно размышлял. "Жучок", установленный в кабинете Воротникова, принёс совершенно ошеломляющую новость. Алмаз зашит в Петрова, который погиб в автокатастрофе и опознан как совсем другой человек - удивительно, но тоже по фамилии Петров! Выходит, Шредер на правильном пути! Если он найдёт могилу и раскопает её, то очень велик шанс, что он завладеет алмазом. В таком случае резидент немедленно телеграфирует в Берлин, и пускай начальство решает, как ему действовать дальше: изымать бриллиант у Шредера здесь, в России, или дать ему контрабандой вывезти камень в Германию, чтобы конфисковать его там без всяких хлопот.
  Но сейчас резидента больше всего беспокоила невозможность прослушивания Шредера. В ближайшие часы основные события должны разыграться на кладбище, а "жучок", который он вчера так удачно прицепил к его пиджаку, хрипел незнакомыми грубыми голосами:
  - Повезло нам с лохом... На эти деньги будем гудеть месяц...
  - Смываться надо, и чем дальше, тем лучше...
  Похоже, пиджак попал к кому то другому.
  Резидент вышел из квартиры, спустился вниз и выкатил из гаража "Москвич". Усевшись за руль, он покатил в Ромашково.
  
  
  Всё объяснялось просто: под утро в сарай явились бомжи и обчистили Шредера по полной программе. Их было пятеро, среди них женщина. Шарили по карманам так грубо, что Шредер, ещё толком не открыв глаза, разразился отборной немецкой бранью. Но открыв их и разглядев в руках у одного из незнакомцев лом, сделался послушней ягнёнка и начал клясться, что будет молчать. Бродяги объявили ему, что они хозяева этого дома, и конфисковали у него пиджак, ботинки, часы и всю наличность вместе с бумажником - двести долларов и около ста тысяч рублей. И ещё почему-то отобрали давно нестиранные вонючие носки.
  Пока один из бомжей, слюнявя пальцы, пересчитывал добытые у Шредера деньги, другой, седой и смуглый, нравоучительным тоном втолковывал немцу, что если он пойдёт в ментуру писать заявление, то их знакомые пацаны разобьют ему голову кирпичом, а труп закопают в лесу. Бомжи разложили на газетах нехитрую закуску, поставили кружки и стали разливать по ним из бутыли какую-то мутную желтоватую жидкость. Шредер хотел уйти, но его чуть ли не силой снова усадили на лежанку и заставили пить сивуху. От сивухи отвратно пахло, немец пытался отказаться, но седой бомж злобно кривил рот и хватался за лом. Шредеру пришлось пить. Он выпил полную кружку, закусил колбасой, и только после этого его отпустили. Бедняга благодарил бомжей со слезами.
  Босой и замёрзший, он вышел на платформу пригородной электрички. Было ещё очень рано, небо только начинало светлеть. На платформе и в окрестностях не было ни души. Больше часа он топтался на досточках, пока не появилась работница железной дороги. Шредер представился ей иностранным туристом. Ехал на попутке в аэропорт, но злодей-шофёр завёз в глушь, ограбил, избил и выкинул из машины. Женщина качала головой, не зная, верить ему или нет: Шредера шатало, от него пахло спиртным и колбасой. Но, поскольку выглядел он вроде прилично, да и говорил с сильным иностранным акцентом, она вынесла ему из станционной будки старые тапочки и даже позволила позвонить по служебному телефону.
  - Фриц, это я! - заговорил он по-немецки заплетающимся языком. - Я на станции Ромашково, рядом с кладбищем. Меня ограбили какие то свиньи. Сняли пиджак, ботинки, деньги вынули... Да, искал могилу, но пока не нашёл. Петров похоронен здесь, это совершенно точно! Я сам видел запись в тетради!... Что?... Никого из администрации не застал, общался только с могильщиками. Это алкоголики, мне пришлось с ними пить водку, чтобы получить информацию...
  Фриц велел ему оставаться на месте и ждать. Люди выезжают через пять минут. Если Петров похоронен на этом кладбище, то могила будет найдена.
  - Купите по дороге ботинки, сорок четвёртый размер, - взмолился Шредер. - И пару носков...
  - Хорошо, - сказал Фриц, заканчивая разговор.
  
  
  Глава 33
  
  Прежде чем войти в подъезд, Алексей позвонил в квартиру из автомата. Трубку никто не взял.
  - Кто их знает, что на уме у этих бандюг, - ворчал он. - Может, не все погибли в ту ночь. Если кто то выжил, то могут начать мстить.
  - Нам то за что мстить? - не поняла Вика.
  - Найдут за что...
  Они поднялись на восьмой этаж. Алексей остановился перед дверью. Прислушался. Всё было тихо.
  - По моему, никого нет, - сказала Вика.
  - Тогда не будем терять времени, - Петров достал ключи. - Поезд отходит в десять пятьдесят. Возьму костюмы, плащ, кожанку и... пожалуй, оба перстня.
  - Но ведь ты покупал их мне! - возмутилась жена.
  - В Питере мне надо на что то жить, - возразил Алексей. - Тебе и так останется полно всего...
  Отперев дверь, он вошёл в прихожую и огляделся. Все вроде бы стояло на своих местах, но что то ему не понравилось. В первую минуту он даже не понял, что именно, но это "что то" заставило его насторожиться.
  Вика, войдя за ним, сразу направилась в комнату.
  - Ой, Алёша, а тут, по моему, кто то...
  Её голос внезапно перешёл в мычание.
  Алексей, наконец, понял, что насторожиться его заставил какой-то чужой запах, стоявший в квартире, но было поздно: из за платяного шкафа выскочил стриженый здоровяк.
  - Не рыпайся, падла, - рявкнул Чурбан и ткнул Петрова кулаком под дых.
  Тот, захрипев, осел на пол. Всё поплыло перед глазами, стало трудно дышать.
  Бандит заломил ему руки и принялся их связывать.
  - Не вздумай вякать, если хочешь жить, - шипел он.
  Вика, визжа, старалась избавиться от насевшего на неё Сидора. Он повалил её на пол, она отбивалась и норовила оцарапать ему лицо.
  Справившись с Алексеем, Чурбан поспешил на помощь напарнику. Вдвоём они уложили Вику лицом на паркет и связали ей руки. Чурбан затолкал ей в рот тряпку, достал из гардероба колготки и обмотал ими её голову. Вика могла теперь только тихо мычать, беспомощно поводя глазами.
  Заткнув рот и её мужу, бандиты отволокли обоих в спальню и швырнули на кровать. Озираясь, супруги разглядывали незваных гостей и комнату, в которой те успели провести основательный обыск. Мебель была сдвинута, дверцы шкафов и тумбочек раскрыты, вещи разбросаны по полу.
  - По моему, это та самая баба, которую мы ждём, - сказал Чурбан, отдуваясь. - А мужик кто такой?
  - Да её новый грёбарь, кто же ещё, - ухмыльнулся Сидор. - Он у неё вместо покойничка-мужа!
  - Я, вроде, видел его рожу на фотках, - Чурбан взял со стола альбом с фотографиями. - Сейчас ещё раз гляну...
  Он уселся в кресло, закинул нога на ногу и стал рассматривать снимки. Сидор присоединился к нему.
  - Эта баба почти на всех фотках есть, - сказал он. - И мужик тоже...
  - Погоди, - Чурбан заинтересовался одной из фотографий. - Что тут написано на обороте? "Вика и Алексей Петровы, годовщина свадьбы", - прочитал он. - Алексей Петров? - Он вгляделся в пленника. - Эй, ты кто такой? Алексей Петров, да? Ты что, воскрес?
  - Колись давай, а то ща вломлю! - грозно прибавил Сидор, подойдя к Алексею.
  - Ну, Петров я, - ответил пленник, почти не разжимая зубов.
  - Но ты же умер! - сказал Чурбан. - В машине разбился!
  Алексей промолчал. Поражённый Чурбан придвинул к себе столик с телефоном и набрал номер.
  - Алло, шеф? - тихо заговорил он в трубку. - Они оба здесь, мы их повязали. Они только что вошли в квартиру... Кто вошёл? Шеф, тут вот какое дело. Петров, оказывается, не умер. Он живой... Нет, это точно он! Сам признался!... Мы с Сидором сейчас фотографии их смотрели, у них полно фотографий, и почти на всех - этот мужик, там даже надпись есть, что это Алексей Петров... - Чурбан на минуту замолчал, слушая голос в трубке. - Не знаю, откуда он взялся, я пока с ним не базарил... Лады, будем ждать.
  Он положил трубку и посмотрел на Сидора.
  - Шеф сказал, что подвалит через полчаса.
  
  
  Воротников бросил взгляд на часы.
  - У нас тридцать минут. Должны успеть!
  Оба сыщика выбежали из офиса и вскочили в директорский тёмно-синий "Ауди".
  
  
  Сидор зловеще скалился.
  - Сейчас ты нам всё расскажешь, - пугая пленника, он делал вид, что тычет ему пальцем в глаз. - Ща зрачок выскребу!
  - Я отдам вам деньги, - шептал Алексей пересохшими губами. - Всё, что я должен "Медине", я отдам... А в смерти Бульдозера я не виноват, клянусь...
  - Что он там мелет? - поморщился Чурбан, продолжая листать альбом. - Какой ещё бульдозер?
  - Он, вроде, кому то деньги должен, - сказал Сидор.
  До этой минуты Алексей был уверен, что перед ним бойцы Бульдозера, которые уцелели в подмосковной бойне. Они его выследили и собираются свести с ним счёты за своего главаря. Но сейчас он засомневался. Судя по разговорам бандитов, это не те. Тогда кто же?
  - Должен - значит, отдаст, - Чурбан отбросил альбом, выбрался из кресла и, ухмыляясь, подошёл к пленнику.
  Когда он занёс руку, как будто собираясь ударить, Алексей импульсивно напрягся. Но вместо удара бандит принялся щупать его живот...
  - Ты расслабь пузо, расслабь, не напрягайся, - хрипел верзила.
  - Мужики, вам чего? - бормотал Алексей. - Берите всё, в ментуру не сообщу, клянусь...
  - Глохни, - сказал Чурбан.
  Его пальцы, как железные клещи, продолжали давить живот. Алексей морщился от боли.
  У Сидора азартно блестели глаза.
  - Ну, что? Нащупал?
  - Хрен его знает... Здоровый боров, живот отожрал... Ни фига не нащупаешь...
  - А может, ножичком его вспорем? Самое милое дело!
  - Это Кощей будет решать - вспарывать или нет.
  - Дай я пощупаю!
  
  
  В квартиру резко позвонили.
  - Кощей! - встрепенулся Сидор и помчался к двери.
  Он заглянул в "глазок", и сердце его ёкнуло: за дверью стоял незнакомый мужчина.
  - Сидор, Чурбан, открывайте живее, какого хрена резину тянете! - послышался настойчивый голос.
  Сидор растерялся. Новичок в банде Кощея, он ещё не слишком хорошо знал всех её членов. Но если незнакомцу известны их с Чурбаном клички, то это, наверное, кто-то из своих.
  Однако он медлил открывать.
  - Быстро спускайтесь с Петровым и его бабой, шеф ждёт внизу! - говорил незнакомец. - Времени нет ни минуты!
  Упоминание о Петрове и его "бабе" рассеяло все сомнения. Сидор открыл дверь. Воротников с Максудовым ворвались в прихожую и в ту же секунду прижали его к стене.
  Оба действовали с профессионализмом бывалых омоновцев. Бандит не успел и глазом моргнуть, как на его запястьях защёлкнулись наручники. На шум из комнаты выбежал Чурбан.
  - Стоять! - гаркнул на него Максудов. - Лицом к стене!
  Увидев в руке незнакомца пистолет, а на Сидоре - "браслеты", Чурбан сразу понял: милиция. Сопротивляться бесполезно. Он повернулся и упёрся руками в стену. Воротников вынул из его заднего кармана оружие.
  - Этот гад наведывался к нам, - сказал Воротников.
  Тут, наконец, до Чурбана дошло, что перед ним вовсе не милиция, но было уже поздно. Ему оставалось только злобно усмехаться.
  - Зачем тебе понадобился Петров? - спросил Максудов.
  - А не скажу, сука, - процедил бандит. - Адвокатов вызывай.
  Не выдержав потока грязных оскорблений, Максудов треснул его по затылку, затем снял с него кроссовку и грязный носок. Носок он запихнул ему в рот, а рот залепил скотчем. Проделав ту же операцию с Сидором, он поспешил в комнату, где Воротников уже освободил пленников.
  - Уголовный розыск, - сказал директор, когда те получили возможность говорить. - Вы - Петров Алексей Венедиктович?
  - Да, я, - кивнул Алексей.
  - А вы, стало быть, его жена?
  - Они меня чуть не задушили! - возмущенно затараторила Вика. - Они гады! Мы им ничего не сделали! Ровно ничего! - На её глазах блестели слезы. - Они ждали нас в квартире, товарищ милиционер!
  - Сейчас вы быстро пройдёте с нами, - деловито сказал Воротников. - Документы взять не забудьте.
  Петров побледнел.
  - Документы?... - пробормотал он.
  - Главное - паспорт.
  - Все мои документы - при мне! - сказала Вика, беря в руки свою сумочку.
  - Да-да, сейчас, - Петров засуетился, выдвинул из стола ящик, потом подбежал к тумбочке, порылся там в каких то бумагах.
  - Возьмите любой документ, подтверждающий личность, - сказал Воротников. - Свидетельство о рождении, диплом, аттестат, пропуск, водительские права...
  - Быстрее, гражданин, - поторопил Алексея Максудов. - У нас мало времени. Это ключи от квартиры? - Он взял с тумбочки связку.
  - Да, - ответила Вика. - Вы вернёте их нам?
  - Обязательно.
  - Идёмте! - тревожно крикнул Воротников, выглядывая в окно. - Нам нельзя здесь задерживаться!
  Когда они проходили мимо связанных бандитов, Вика не могла отказать себе в удовольствии пнуть Сидора ногой.
  Максудов отпер дверь.
  - Выходите!
  - А разве вы не возьмёте с собой грабителей? - спросила Вика.
  - Они пока останутся здесь, - сказал Воротников.
  Супруги направились было к лифту, но Воротников знаком показал им на коридор, ведущий к пожарной лестнице. Все четверо почти побежали по ступенькам.
  - Слушай, парень, такой вопрос, - на бегу обратился Максудов к Алексею. - Тебе аппендицит вырезали?
  - Вырезали, а что?
  - Давно?
  - Да уж порядком. Ещё когда в институте учился.
  - Понятно...
  Первым из подъезда вышел Воротников. Он огляделся, подошёл к своему "Ауди" и широко распахнул заднюю дверь, приглашая супругов в машину. Все уселись. "Ауди" рванул с места.
  Воротников, не выпуская руля, вытер вспотевший лоб. Рядом облегчённо вздохнул Максудов.
  - Всё таки мы их опередили, - сказал он.
  - Кого? - спросил с заднего сиденья Алексей.
  - Не имеет значения, - ответил директор.
  - Как это - не имеет значения? - возмутилась Вика. - Это бандиты, они хотели нас ограбить! Для нас это очень даже имеет значение!
  - Нам за ваших бандитов никто денег не заплатил, - сказал Воротников.
  - Мы сотрудники частного сыскного агентства, - объяснил детектив. - Расследуем только те дела, которые интересуют наших клиентов. А бандиты, которые наехали на вас, их не интересуют.
  - Хотя, возможно, нам ещё придётся с ними разбираться, - сказал директор, трогая свой нос, который побаливал после памятного визита Кощея.
  Алексей встрепенулся.
  - Погодите... Значит, вы - частные сыщики? Тогда что вам от нас нужно? Мы ни в какие дела не замешаны!
  - Так уж и ни в какие, - усмехнулся Максудов. - А вы вспомните.
  - Вы не имеете права нас арестовывать! - сказала Вика. - Вы не милиция! Остановите машину, мы выйдем!
  Она попыталась открыть дверь, но та не поддалась. Алексей вжался в спинку сиденья.
  - Куда вы нас везёте? - сдавленно проговорил он.
  - Законный вопрос, - ответил директор. - Сейчас мы доставим вас в некую фирму под названием "Бонако". Слышали, надеюсь?
  - Это страховое общество, - сказала Вика. - Но что нам там делать?
  - В "Бонако" просто жаждут встретиться с вами, - с язвительной улыбкой объяснил Максудов. - Они уже вторую неделю ждут вас, прямо заждались. Звонят нам почти каждый день.
  - А в чём, собственно, дело?
  - Там вам объяснят. Да вы не бойтесь, - детектив засмеялся. - Может, они просто поговорят с вами и отпустят. А может, в милицию сдадут... Для вас, в вашем положении, это тоже неплохой вариант.
  Петров молчал, бледный как мел. Вика нервничала.
  - Это возмутительно, - повторяла она, - вы не имеете права...
  - Ребята, вы бы лучше сказали нам спасибо, - заметил Воротников. - Иметь дело с охранниками страхового агентства всё таки приятней, чем с бандой отмороженных...
  Он вдруг умолк, насторожившись, и толкнул локтем Максудова. Тот проследил за его взглядом. Воротников смотрел в зеркало заднего вида. Тут уже и Максудов заметил большой чёрный джип, который ехал метрах в ста от них.
  - По моему, он сидит у нас на "хвосте" от самого Мичуринского, - еле слышно сказал директор.
  - Попробуйте свернуть и прибавить скорость, - посоветовал Максудов.
  Воротников крутанул руль, и "Ауди" юркнул в первый подвернувшийся переулок. Джип повторил их манёвр. Сквозь затемнённые окна невозможно было разглядеть его пассажиров. Даже когда джип прибавил скорость и начал приближаться, фигуры за его лобовым стеклом казались смутными силуэтами.
  - Это они, - сказал Воротников. - Что будем делать?
  - Не дайте им подойти слишком близко. Они могут выстрелить в шину.
  Волнение сыщиков передалось их спутникам.
  - Этот джип имеет отношение к тем двум бандитам? - спросил Алексей.
  - Возможно, - ответил Максудов. - Пригнитесь, не закрывайте нам заднее окно.
  Супруги сползли под кресла.
  "Ауди" начал прибавлять скорость. Джип сначала отстал, но вскоре тоже поддал газу.
  Впереди замаячил светофор.
  - Милиции вроде бы не видно, - сказал Максудов. - Может, проскочим на красный...
  "Ауди" объехал стоявшие перед светофором машины и помчал дальше. Джип упорно следовал за ним.
  Воротникову то и дело приходилось выкручивать руль, обгоняя медленно катившие машины. Джип начал приближаться. На пустынном отрезке улицы, когда ехали вдоль каких то фабричных корпусов, в заднем окне "Ауди" с негромким треском появилась маленькая круглая дырка. Выстрела никто не слышал. Должно быть, стреляли из пистолета с глушителем.
  Вика тихонько завизжала от страха.
  - Проклятие! Я так и знал! - Воротников втянул голову в плечи.
  - Кто это? - нервно прокричал Алексей. - Почему они нас преследуют?
  - Потому что дело серьёзнее, чем мы думали, - Максудов пристально посмотрел на него. - Те двое, что они от вас хотели?
  - Не знаю. Я их никогда раньше не видел.
  - Это грабители, разве не ясно? - крикнула Вика. - Квартиру хотели обчистить!
  - О чём они с вами говорили? - уточнил вопрос детектив.
  - О чём?... - Алексей растерялся. - Тут недавно один крутой на нас "наезжал", долг выбивал...
  - Бульдозер?
  - Откуда вы знаете?
  - Неважно. Значит, эти типы от него?
  - Понятия не имею. Этих конкретно я впервые в жизни видел.
  - Они спрашивали у вас про долг?
  - Нет... - Алексей на несколько секунд задумался. - Они, по моему, вообще меня ни о чём не спрашивали... Хотя нет, спрашивали моё имя и фамилию. И правда ли, что я её муж, - он кивнул на Вику. - Потом зачем-то моё лицо по фотографиям сличали...
  - Это натуральные бандиты, - всхлипывала Вика. - Алёша, скажи, что они тебе угрожали. А тот, конопатый, живот тебе хотел вспороть!
  - Живот вспороть? - заинтересовался Максудов.
  - Садисты они, - ответил Петров. - А один вообще, наверное, голубой. Щупал меня, как бабу. У меня весь живот в синяках от его пальцев...
  Сыщики переглянулись.
  - Алмаз, - прошептал Максудов.
  Ещё одна пуля пробила заднее стекло и свистнула в считанных сантиметрах от головы Воротникова.
  - Константиныч, дави на газ, - проскрежетал детектив.
  - Я конфисковал у бандита "ТТ", - сказал Воротников. - Он здесь, у меня в кармане брюк. Возьми его. Если заряжен, пальни пару раз в воздух.
  - Хорошо бы, если б на нас обратила внимание милиция, - сказал Максудов, вытаскивая пистолет. - Вон светофор! Кажется, там милицейская машина...
  "Ауди" и джип снова пролетели на красный свет. Но милиционеры были слишком далеко и не заметили их.
  Воротников прибавил скорость. Снова впереди красный свет. "Ауди" рванул на него, следом джип, и только тут, наконец, за джипом пристроилась оказавшаяся поблизости светло-серая с синей полосой милицейская "девятка".
  - Чувствую, не миновать нам сегодня оказаться в участке, - прохрипел директор.
  - Лучше участок, чем Кощей, - отозвался Максудов.
  "Ауди", визжа шинами, свернул в какую-то глухую улицу и прибавил скорость. По сторонам тянулись бетонные заборы. Машину затрясло на выбоинах и трещинах в асфальте. В тот же переулок свернули джип с "девяткой".
  Сзади треснула автоматная очередь. Максудов оглянулся и присвистнул. Бандиты стреляли по машине блюстителей порядка. Всё переднее окно "девятки" изрешетили следы от пуль. Одна из пуль угодила в водителя: "девятка" вдруг резко свернула и на полной скорости врезалась в забор. Раздался звук удара, но тут "ауди" снова пришлось свернуть, и искорёженная милицейская машина пропала за поворотом.
  Теперь бандиты сосредоточили огонь на автомобиле сыщиков. Пользуясь тем, что места вокруг были безлюдными, они снова пустили в ход автомат. Вика закричала, когда заднее окно разлетелось в осколки.
  Неожиданно "Ауди" сильно тряхнуло. Машина, скрежеща шинами по асфальту, пошла юзом и встала: это Максудов дотянулся ногой до педали тормоза. Воротников, с пулевым отверстием в затылке, лежал головой на руле. У Максудова на левом плече быстро растекалось кровавое пятно. Тяжело дыша, зажимая рукой рану, он откинулся на сиденье.
  Рядом остановился джип. Из него выскочили стриженые молодчики с пистолетами в руках.
  - Всем сидеть! Не шевелиться! - рявкнул один из них - самый тощий и уродливый, с головой как череп.
  Он раскрыл переднюю дверь "Ауди" и приставил пистолет к виску Максудова.
  - Вылезай!
  Детектив начал выбираться из машины. Одному из сообщников Кощея показалось, что он делает это слишком медленно. Бандит схватил его за ворот рубашки и грубо сбросил на асфальт.
  Главарь заглянул на заднее сиденье.
  - Алексей Петров? - поинтересовался он неожиданно любезно. - А вы Виктория, супруга его?
  Алексей не успел её одернуть. Она выпалила, радостно закивав:
  - Да, да, мы Петровы! А в чём дело?
  Муж толкнул её локтем:
  - Молчи, дура...
  Кощей посмотрел на него с кривоватой улыбкой.
  - Вот вы то нам и нужны, молодой человек.
  Он сделал знак браткам, и те вытащили обоих из "Ауди".
  - Вас, мадам, придётся ликвидировать как свидетельницу, - продолжал главарь, не переставая скалиться. - А этого джентльмена, - он кивнул на Петрова, - положите на асфальт животом вверх. Сейчас здесь будут менты, поэтому дело надо сделать быстро.
  Бандиты опрокинули Алексея навзничь. Очкарь взял на "мушку" Максудова.
  Кощей вынул из кармана нож. Митяй поспешил задрать на Петрове рубашку и майку. Глаза главаря сузились, вперившись в голый живот пленника. Он удобнее перехватил рукоятку...
  - Постой, Кощей! Это не тот Петров, который тебе нужен! - вдруг громко сказал Максудов.
  Кощей оглянулся на сыщика:
  - Откуда знаешь моё погоняло?
  - Я всё знаю. Ты ищешь бриллиант в животе у человека, которого зовут Алексей Петров. Он в июне приехал из Германии, - голос детектива с каждой фразой обретал уверенность, - там во время операции аппендицита в него вшили крупный алмаз. Чувак и сам не заметил, как вшили, потому что был под наркозом...
  - Слишком много знаешь, - проворчал Кощей. - Таких, как ты, надо мочить.
  - Кончить его? - спросил Очкарь.
  - Погоди, ещё один вопрос. Почему это не тот Петров?
  - Не тот, - сказал детектив, стараясь говорить твёрдо. - Этот немец, Руссель, или Шредер, или как его там, уже, наверное, заполучил этот камешек.
  Кощей несколько мгновений молчал, сверля Максудова глазами.
  - Это как же - заполучил? - спросил он с нарастающим бешенством.
  - А так. Немец заплатил нам деньги, чтобы мы нашли ему Петрова, и мы нашли. Настоящий Петров, которого вы с немцем ищите, работал менеджером в фирме "Сагос". В июне он ездил в Германию, там ему сделали операцию по удалению аппендицита. Фирма "Сагос" обанкротилась, Петрова уволили. Я говорил с их секретаршей. Она думала, что Петров с директором улетели в Новосибирск, а они тут, в Москве, попали в автомобильную катастрофу. Врезались в КАМАЗ. Трупы были без документов, и у ментов проходили как неопознанные. Труп Петрова секретарша узнала по фотографии... И уберите пушку от головы, она действует мне на нервы!
  Главарь движением руки приказал Очкарю отойти в сторону.
  - Петров вернулся из Германии и сразу стал жаловаться на боли в животе, - продолжал детектив. - УЗИ выявило раковую опухоль величиной с куриное яйцо. С куриное яйцо! Сечёшь, Кощей? Разговор с секретаршей у меня записан. Кассета здесь, в багажнике, если пороешься - можешь найти и послушать!
  - Так он разбился насмерть? - спросил главарь.
  - Конечно. Я же сказал, что он труп.
  - Где он?
  - В морге его приняли за другого человека и похоронили. Сказать, за кого его приняли?
  - За кого?
  - Вот за него, - Максудов кивнул на Петрова. - Так что, тебе нет смысла убивать этого парня, потому что, во-первых, камня в нём нет, а во-вторых, он много знает. Например, где похоронили нужного тебе человека.
  - И где его похоронили?
  - В Ромашкове, на кладбище, - торопливо сообщила Вика, прежде чем Максудов успел ответить. - Вы отпустите нас? Мы не пойдём в милицию, честное слово!
  - В Ромашкове, - повторил главарь, и обернулся к Максудову. - Почему ты считаешь, что немец уже взял камень?
  - Потому что он заплатил нам за работу, - и детектив ухмыльнулся, глядя бандиту в глаза.
  Его здоровая рука, которую он прятал от бандитов, подобралась к карману, в котором лежал "ТТ". Со всей быстротой, на которую он был способен при своём ранении, детектив выхватил пистолет и выстрелил Очкарю в грудь. Следующий выстрел предназначался Кощею, но от слишком резкого движения рана взорвалась такой дикой болью, что рука дрогнула. Пуля прошла мимо.
  Почти тут же дважды выстрелили из распахнутых дверей джипа. Стрелял Кручёный. Обе пули достигли цели: Максудов рухнул как подкошенный. Его голова с глухим стуком ударилась затылком об асфальт и застыла. Лицо детектива стремительно покрылось мертвенной бледностью.
  Из джипа выпрыгнули Кручёный и Боб.
  - Этих двух в машину! - распорядился Кощей, показывая на супругов. - Очкаря туда же! Едем в Ромашково, может, успеем.
  
  
  Глава 34
  
  Неизвестно, чему больше обрадовался Шредер - появлению сообщников или ботинкам, которые они ему привезли. С Фрицем в Ромашково приехали шесть немцев, из которых четверо совсем не говорили по русски. Шредер написал для каждого из них на отдельном листке слова "Петров" и "Алексей", которые они должны были искать на могильных памятниках. Затем кладбище разбили на примерно одинаковые участки, распределили между членами банды, и все приступили к поискам. Каждый методично прочёсывал свой участок. Если кто то находил могилу с нужной фамилией, то по портативной рации связывался с Шредером. Четверти часа не проходило, чтобы откуда-нибудь не поступал сигнал о наличии на надгробии фамилии Петров. Взмыленный Шредер трусцой носился по погосту.
  На одной из дорожек ему встретилась согнутая буквой "г" старуха, опирающаяся на клюку. Бабушка оступилась перед самым его носом. Налетев на неё, Шредер едва удержался на ногах.
  - Доннер веттер! - закричал он.
  Старуха выронила клюку и схватилась за его рубашку, едва не порвав ткань. Шредер фыркнул в досаде, однако проявил западную галантность: поднял клюку и протянул старухе. В следующую секунду он уже бежал дальше, а старуха резво ковыляла к воротам.
  Выйдя за пределы кладбища, она разогнулась и почти бегом припустилась к шоссе. Там, на обочине, стоял серый "Москвич". Вскочив в него, Липке надел наушники. Прослушивание Шредера возобновилось. Проверив действие прицепленного к его пиджаку "жучка", резидент покрутил рукоятку и настроился на "жучок" Кощея.
  Несколько минут он вслушивался в звуки. Судя по коротким фразам, русский мафиози со своими подручными находился в машине и куда то ехал. Резидент снова переключился на Шредера.
  
  
  Помимо Липке, за Шредером наблюдали кладбищенские работники Кондратьев и Заливако. По случаю жары раздетые по пояс, они расположились в тени у задней стены конторы.
  - Чего это он так разбегался? - посасывая сигаретку, лениво поинтересовался Кондратьев.
  - Могилу ищет, - так же лениво отозвался Заливако.
  - Чью?
  - Да, говорит, брата... Он и вчера вечером тут бегал, баран хренов... - И Заливако потрогал заплывший глаз - напоминание о вчерашних побоях.
  Рассказывать товарищу о своём позоре он не стал, про глаз сказал, будто споткнулся спьяну и ударился лицом о табуретку.
  - Козёл вонючий, фуфло паршивое... - бормотал он, наблюдая за немцем, пока тот не скрылся вдали за оградами. - Могилу ему, вишь ли, надо найти...
  - А ты разве не показал ему?
  - Да хрен её знает, где она, - Заливако презрительно сплюнул. - Пусть сам ищет.
  На конторское крыльцо вышла директор кладбища - сорокалетняя толстуха в косынке и тёмно синем халате. Лицо у неё было заспанное и недовольное.
  - Вы всё сидите? - строго окликнула она рабочих. - Забыли, что у нас похороны сегодня? В два часа должны привезти.
  - А сейчас сколько? - спросил Кондратьев.
  - Полпервого, - ответила толстуха. - А у вас ещё яма не готова. Быстро лопаты в руки и пошли! Нечего рассиживаться!
  - Где копать то? - спросил Заливако, поднимаясь.
  - Я же говорила где! У забора, в углу. Найдёте там место. Давайте, быстро поднимайтесь, а то могут и раньше приехать!
  Она скрылась за дверью. Кондратьев засунул руку в карман телогрейки, на которой он сидел, и извлёк оттуда початую бутылку водки. Откупорил её, сделал хороший глоток. Остаток дал выпить товарищу. Заливако залпом опорожнил бутылку и выбросил за ближайшую могилу.
  - Брата, говорит, ищет, - хмыкнул он злобно, снова увидев вдали Шредера. - Дурило грёбаный.
  - Он здесь вроде с дружками шастает, - заметил Кондратьев. - Ишь, ходят!
  - Делать им нечего.
  Взяв лопаты, они смотрели, как Шредер с кривоглазым "дружком" торопятся по узкой дорожке между оградами.
  
  
  У немцев был повод торопиться. Похоже, один из поисковиков нашёл именно то, что им нужно.
  Прибыв на участок, Шредер и Фриц обнаружили невзрачный могильный холмик, весь заросший травой. Ограды вокруг холмика не было. В его изголовье стоял довольно небрежно воткнутый крест с прямоугольной пластинкой внизу, извещавшей, что здесь похоронен Алексей Венедиктович Петров. Судя по датам рождения и смерти, покойник всего пару недель не дожил до двадцати семи лет. Ниже дат стояли два слова: "Трагически погиб".
  - Это он! - задыхаясь от волнения, закричал Шредер. - Наш Петров! Умер недавно! Двадцать семь лет!
  Через считанные минуты у могилы собралась вся группа. Могила не выглядела свежей, но немцев это не заботило. Главное - Петров, двадцать семь лет.
  По приказу Фрица двое парней тут же заработали лопатами. Вскоре их сменили двое других. Яма росла, увеличивались холмики выброшенной земли по её краям.
  Работа двигалась споро. Яма была уже по грудь землекопам, когда лопаты глухо ударились о прогнившую крышку гроба. Фриц завыл от нетерпения. Немцы сгрудились вокруг ямы...
  В своём "Москвиче" замер резидент...
  И в эту минуту раздался рявкающий крик:
  - Стоять, падлы! Всем стоять!
  К раскопанной могиле быстро приближались стриженые молодчики с пистолетами в руках.
  
  
  Глава 35
  
  Кондратьев остановился в самом углу кладбища и огляделся.
  - Вот оно, место для могилы, - сказал он. - Здесь и будем копать.
  - Но тут вроде бы уже есть могила, - подойдя, возразил Заливако.
  И действительно: под надписью "Спартак - чемпион, ЦСКА - кони" темнел продолговатый земляной бугорок. Могильщики разглядывали его в замешательстве.
  - Ни креста, ни надписи нет, значит, не могила, - сказал Кондратьев.
  Заливако показал на отверстие в бугорке.
  - Вот тут, наверно, доска с надписью торчала.
  - А куда она делась?
  - Могло быть, украли...
  Они побродили возле забора, поминутно возвращаясь к бугорку.
  - А с другой стороны, вроде и копать больше негде, кругом всё занято... - задумчиво сказал Заливако.
  - Николаевна велела копать на углу, значит, на углу, - произнёс Кондратьев и перехватил лопату. - Ладно, давай, погнали. Тут работы всего на полчаса с перекуром.
  И он первым начал копать. К забору полетели комья земли. Во время рытья могильщик то и дело останавливался передохнуть. Выпитая водка и жара мутили голову. Наконец, запарившись, он вылез из ямы. В неё спрыгнул Заливако и продолжал работу.
  Внезапно лопата ударилась о доску.
  - Я же говорил, тут могила! - крикнул он.
  Кондратьев слезящимися глазами вгляделся в яму.
  - Может, старая какая нибудь, бесхозная, - сказал он.
  Заливако расчистил от земли крышку гроба. Попробовал поддеть её острием лопаты.
  - Держит, - пропыхтел он. - Гроб свежий.
  - Откуда он может быть свежим, - не поверил Кондратьев. - Ты постучи по нему, постучи! Могиле, небось, сто лет. Труха, а не гроб!
  - Разуй гляделки, какая тебе труха! - Заливако наклонился, снова поддел край крышки и поднатужился. Доска, ломаясь, затрещала. - Не видишь, дерево свежее!
  Крышка откинулась, и показалась внутренность гроба. Среди гниющих останков, по которым ещё ползали опарыши, что то блестело. Заливако ткнул покойника лопатой, тот слегка повернулся и в солнечном луче сверкнули грани прозрачного камня.
  - Ой, яичко хрустальное! - Небритое лицо могильщика расплылось в широкой улыбке. - Надо же, чего придумали, покойнику хрусталь класть! Это мода, что ль, такая была?
  Он достал камень, вытер его рукавом.
  - Посмотри, может, там ещё чего положили, - просипел Кондратьев.
  Заливако снова затормошил останки, даже перевернул покойника набок и осмотрел днище гроба. Но ничего интересного больше не было.
  - Ксюшке своей подарю, - сказал Заливако, разглядывая находку. - Она любит такие...
  Кондратьев завистливо поджал губы.
  - Так мы, выходит, вместе нашли, - попробовал он заявить и свои права на вещицу, но напарник его оборвал:
  - Ладно, Валентин, не возникай. Бутылка будет с меня.
  Откуда то с другого конца кладбища донеслись выстрелы. Могильщики встревожились. Заливако торопливо вылез из ямы. Оба приникли к ближайшей ограде и стали вглядываться вдаль. Выстрелы не утихали. Грохнул взрыв гранаты, потом протрещала автоматная очередь...
  Заливако с Кондратьевым пытались что-нибудь рассмотреть, но обзор закрывали разросшиеся заросли.
  
  
  Глава 36
  
  Бандиты Кощея начали стрелять первыми, и сразу же вывели из строя двух немцев.
  - Русские мафиози! - закричал Шредер.
  Фриц выхватил пистолет и открыл ответный огонь, целя в Кощея, но тот вовремя скрылся за надгробьем.
  Немцев было семеро, но они не ждали нападения - тем более в таком месте, как кладбище, - и потому на всех было только три пистолета. У четырёх братков, которые им противостояли, было по пистолету с полной обоймой, причём у Кощея имелись ещё и гранаты, а у Митяя - автомат.
  - Всем занять оборону вокруг ямы! - скомандовал Фриц.
  - Шредер! - гаркнул Кощей. - Если ты нашёл камень, то у тебя и твоих корешей есть шанс уйти живыми! Отдай его мне, и мы вас отпустим!
  Вместо ответа в его сторону полетели пули. Немцы стреляли из за земляной насыпи возле ямы.
  - Кажется, их немного... - шипел Фриц. - Бейте прицельно, не тратьте патроны! А вы, там, в могиле, копайте быстрее!
  Лопаты вонзились в трухлявые доски и откинули их в стороны. Показались сгнившие кости. Останки выглядели слишком старыми для недавно похороненного, но в пылу боя и спешки искателям алмаза было не до сохранности покойника. Не утерпев, Шредер сам спрыгнул в яму и принялся просеивать между пальцев коричневые от времени, перемешанные с землёй кости.
  Бойцы Кощея приближались, перебегая от могилы к могиле и непрерывно стреляя. Пули почти непрерывно свистели над головами немцев, взрыхляя землю или с резким звоном ударяясь о металлические прутья оград. Вскоре оба отряда сблизились настолько, что стрельба велась почти в упор.
  Возле Кощея упал с пробитой головой Кручёный.
  - Падлы! - заревел главарь. - Мочи их всех, сук!
  Он достал гранату и швырнул её в сторону гробокопателей. Двоих соратников Фрица изрешетило осколками, причём досталось и тем, которые находились в яме. Фриц бешено ругался.
  - Ну что, нашли? - рычал он.
  Шредер высунулся из ямы. Его задетое осколком лицо было залито кровью.
  - Шеф, здесь ничего нет! - прохрипел он.
  - Точно?
  - Абсолютно! По моему, это не та могила!
  - Как не та?
  - Труп слишком старый!
  Кривой Фриц погрозил ему кулаком.
  - Ну, Шредер, мы с тобой ещё потолкуем...
  Взорвалась вторая граната, взметнув фонтан земли. Рядом с ямой рухнула ограда. Боб, Митяй и Кощей победно завопили. Решив, что противники уничтожены, они с криками: "Стоять! Всем стоять!" показались из за укрытий, и тут же были встречены пулями. Немцы стреляли из ямы, как из боевого окопа.
  Митяй рухнул замертво. Кощей с Бобом залегли. Главарь плевался с досады: из всех, кто поехал с ним на кладбище, остался только Боб!
  Он швырнул ещё одну "лимонку". Взрыв прогрохотал возле самой ямы. Кто то из немцев, хромая, бросился бежать.
  - Боб, возьми у Митяя автомат, тебе ближе! - надрывался Кощей. - Прикрой меня огнём!
  Боб подполз к Митяю, вырвал у него из рук автомат и застрочил по противникам. Раненые окровавленные немцы, которые начали было вылезать из ямы, мгновенно убрались назад. Тот, что бежал, кинулся ничком на землю. Кощей, пригибаясь, подобрался к нему и первым делом выстрелил в голову. Затем принялся обыскивать. Боб побежал к главарю, но тут со стороны ямы снова застрекотали выстрелы, и Боб, не добежав, вцепился в прутья ближайшей ограды. Хватаясь за них, он начал медленно опускаться на землю. Кощей мельком оглянулся на него, пригнулся ниже и продолжал обшаривать убитого.
  Не найдя алмаза, он, матерясь, достал последнюю гранату. Она угодила точно в яму. Взрывом выкинуло комья земли, смешанные с клочьями человеческой плоти.
  
  
  Директорша в панике металась по просторной комнате конторы. Она то подбегала к окну, то пряталась за стену, боясь шальной пули, то вдруг начинала проверять, надёжно ли заперта дверь. На её круглом побледневшем лице блестели капельки пота. Стол, на котором стоял телефон, находился возле окна. Директорша боялась подойти к нему, потому что, как ей казалось, её увидят стрелявшие. Только встав на четвереньки, она наконец подобралась к столу, быстро схватила аппарат и вместе с ним нырнула под стол. Поставила аппарат на пол и принялась вертеть телефонный диск.
  - Алло, милиция? - закричала она в трубку. - Я с кладбища звоню! У нас тут стреляют! Бомбы взрывают! Кто?... Бандиты, кто же ещё! Банда! Убийцы! Их человек пятьдесят, не меньше! Страшно, что творится!... Вот сейчас, слышите? - Она подняла трубку, потом снова поднесла к уху: - Слышите? Опять бомбу взорвали! Кошмар! Приезжайте немедленно, а то всех тут поубивают!
  
  
  Кощей вглядывался туда, где должны были оставаться немцы. У ямы ничто не шевелилось, всё молчало, и он решился подобраться поближе.
  Он двигался на четвереньках и оглядывался по сторонам. Немцев, похоже, уложили всех. Но полегли и все соратники Кощея. Ограда была разнесена взрывами, её куски лежали на дорожке. Кощей перебрался через обломки, подполз к яме и заглянул в неё. Зрелище, представшее его глазам, было настолько дикое, что даже привыкший к убийствам бандит ощутил приступ тошноты. Яма была полна изуродованных трупов.
  Стиснув зубы, Кощей сполз в яму, встал ногами на кровоточащие останки и осмотрелся. Копаться руками в кровавом месиве желания большого не было. Он дотянулся до лопаты и начал ею расталкивать тела, добираясь до Петрова, который должен был лежать на самом дне. Ему пришло в голову, что кто-то из немцев мог уже найти камень и спрятать в карман. Значит, надо обыскать всех, все трупы. Лопатой тут много не накопаешь, придётся искать вручную. Кощей отбросил лопату и опустился на корточки. Шаря по карманам убитых, он перевернул на спину какой-то труп с окровавленной головой и перебитыми ногами. Внезапно тот, кого он принимал за убитого, раскрыл глаза и уставился на него. Кощей узнал Шредера.
  - Жив, сука? - Кощей с перекошенным от ярости лицом схватил лопату и с силой ударил его по голове. Потом ещё раз.
  В горле Шредера булькнуло, он дёрнулся в агонии и застыл с открытыми глазами.
  Кощей встал на четвереньки и продолжал обыскивать и ощупывать трупы, а потом и пропитанную кровью чавкающую землю под ними. Он весь вымазался в грязи, крови и трупных ошметьях, его сотрясала нервная дрожь, но он не прекращал поисков.
  Наконец он замер и перевёл дух. Ему стало ясно, что алмаза в могиле нет. Оскальзываясь на влажной от крови почве, он вылез из ямы, схватился за прутья ограды и огляделся. Невдалеке лежал Боб с посинелым лицом, всё ещё сжимая в руках автомат. Справа от него, за надгробьем, распластался какой-то немец. Живот его был распорот осколком. А ещё дальше лежал Кручёный с простреленной головой.
  Кощей отцепился от ограды и, шатаясь, побрёл по дорожке.
  Совсем рядом кто то отрывисто свистнул. Кощей оглянулся. Из за ближайшего надгробия вышел Фриц с пистолетом в руке. Немец глядел Кощею в глаза и недобро ухмылялся.
  - Гнида, - холодея, прошептал Кощей.
  Он попятился, споткнулся и упал на спину. Фриц подошёл к нему.
  - Ты убил всех моих людей, которых я привёз в Москву, - сказал он по немецки. Дьявольская ухмылка словно прилипла к его лицу. - Но я буду продолжать поиски. Алмаз я найду. А ты, свинья, больше не будешь путаться у меня под ногами.
  Кощей без перевода понял, что сейчас его убьют. Он судорожно глотнул воздух...
  Фриц нажал на спусковой крючок. В пистолете щёлкнуло: кончились патроны. Немец выругался. Секунду Кощей лежал, вонзив ногти в землю, и вдруг вскочил, словно подброшенный пружиной. Кривой с силой запустил в него бесполезным пистолетом. Кощей увернулся, однако оружие попало ему в плечо. Лицо бандита исказила судорога боли.
  - Замочу, падла! - заревел он, бросаясь на противника.
  Фриц встретил его прямым правой. Кощей сначала отпрянул, потом метнулся вперёд и костяшками согнутых пальцев провёл удар в нижнюю челюсть. Во рту немца хрястнул выбитый зуб. Отступив, он сплюнул кровь и, мыча от ярости, снова кинулся на Кощея. Тот выкинул ногу, но не попал. Фриц провёл мощнейший удар в грудь, свалив русского бандита на землю. Фриц прыгнул на него, но в последний момент Кощею удалось сгруппироваться, оттолкнуть противника, а потом вцепиться ему в горло. Немцу пришлось собрать все силы, чтобы отжать его от себя коленом. Выкрикивая ругательства, он начал загребать землю и швырять её в Кощея. Матерясь, тот отбежал и упёрся спиной в ограду у какой-то могилы. Фриц бросился за ним, но Кощею удалось юркнуть в калитку. Он оказался внутри маленького огороженного участка. Посредине возвышался продолговатый земляной холмик с невысоким крестом.
  В калитку вошёл Фриц.
  - С тобой кончено, - процедил он. - Умоешься кровью.
  Кощей обеими руками схватился за крест.
  - Глохни, пидор, - прохрипел он и с силой дёрнул крест на себя.
  Тот выскочил из земли.
  - А это видел?
  И Кощей, выставив перед собой острый заржавленный конец креста, начал подходить к немцу. Он двигался медленно, следя за каждым движением противника и не давая тому отступить к калитке.
  Фриц сделал обманное движение, но Кощей не поддался. Конец креста, как копьё, был нацелен немцу в грудь. Фрицу пришлось отступить в угол.
  Кощей оскалился:
  - Хана тебе, гнида кривая!
  - Стоять! Ни с места! - раздался вдалеке усиленный мегафоном голос.
  "Менты!" - подумал Кощей и мысленно выругался.
  Фриц рванулся, но удар острием креста всё же задел его бок. Немец со стоном упал, навалившись спиной на ограду. Кощей снова поднял крест и с кряком обрушил его на противника. Остриё прошило грудную клетку и вышло из спины. Изо рта немца выплеснулся кровавый сгусток.
  Кощей оглянулся. Вдали за деревьями виднелись кладбищенские ворота, а за ними стояли три жёлтые милицейские машины. По узким дорожкам между могилами шли автоматчики в бронежилетах.
  Бандит наскоро обыскал убитого. Не найдя ничего стоящего, кроме нескольких пятидесятидолларовых купюр, Кощей выскользнул из калитки и устремился в кладбищенскую глушь.
  - Стоять! - неслись ему вслед крики из мегафона.
  Увидев труп Кручёного, Кощей подбежал к нему, извлёк деньги, нож, и бросился дальше. Могильные изгороди смыкались так тесно, что приходилось перелезать через них, причём перелезать быстро, чуть ли не перепрыгивая, раздирая штаны и раня руки. Последний отрезок пути до забора напоминал бег с препятствиями. Милиционеры начали стрелять. Кощей, чтобы не угодить под пулю, юлил на бегу как заяц. Добравшись до забора, огораживавшего территорию кладбища, он взобрался на него и на самом гребне зацепился рваной штаниной за выступ. Тут бандит потерял равновесие, не удержался и рухнул на другую сторону в заросли крапивы.
  Несколько секунд он лежал, переводя дух, потом поднялся и снова побежал. Милиция в бронежилетах быстро через забор не перелезет, думал он, так что две, а то и три минуты он выиграл.
  Его джип стоял вблизи дороги недалеко от кладбищенских ворот, и наверняка уже обнаружен стражами порядка. Возвращаться к нему было опасно. Кощей решил бросить машину и уходить через лес.
  До кромки леса он добрался за пару минут, и сразу вломился в заросли. Вскоре впереди показалась широкая просека с грунтовой дорогой. Бандит высунулся из за дерева и огляделся. Милицейских машин на дороге не было, зато у обочины стоял внушительных размеров голубой "Линкольн" с иностранными номерами. Передняя дверь была распахнута, водитель, раскрыв капот, сосредоточенно разглядывал мотор.
  Кощей устремился к нему.
  
  
  Глава 37
  
  Водителем "Линкольна" был невысокий крепкий мужчина лет пятидесяти, по виду иностранец. На его загорелом лице темнели очки. Убедившись, что, кроме него, ни в машине, ни поблизости никого нет, Кощей вынул нож.
  - Слышь, ты, чувак, - тяжело дыша, просипел он. - Заводи свою тачку. Мы щас дёргаем отсюда, понял, нет?
  - Понял, очень хорошо понял, - почти без акцента сказал иностранец, захлопывая капот. - Не волнуйтесь, я вас отвезу, куда скажете. Вы ведь в затруднительном положении, насколько я понимаю?
  - Кончай базар! Тебе сказано - садись за руль и быстро дёргай! А если попадутся менты, то ты меня не видел!
  - Разумеется, не видел, - иностранец покосился на нож. - Можете, если хотите, расположиться на заднем сиденье.
  - Не вздумай рыпнуться, - сказал бандит с угрозой. - Я подохну, но и ты загнёшься, понял?
  - Всё будет в лучшем виде. Даю слово.
  Они залезли в машину. Иностранец сел за руль и захлопнул дверь. Кощей устроился сзади, держа нож в сантиметре от его груди.
  - Кажется, сюда едет милиция, - заметил водитель.
  Кощей оглянулся. Из за поворота дороги выехала милицейская машина. Иностранец поправил очки и взялся за руль, при этом перстень на его пальце задел руку Кощея, державшую нож. Грань перстня больно царапнула кожу.
  - О, извините ради бога, - пробормотал иностранец.
  - Жми на газ! - хрипнул бандит.
  Отъехать они не успели - милицейский "воронок" оказался проворнее, остановившись перед ними. Из него вылезли водитель и омоновец, оба вооруженные автоматами. Кощей затаился под сиденьем.
  - В чём дело, господа? - спросил иностранец, и акцент его стал заметнее.
  - План "Перехват", - сказал омоновец. - Выходите из машины.
  - Я не преступник, - ответил иностранец. - Я остановился здесь, потому что у меня забарахлил мотор.
  - Выходите! - повторил омоновец.
  Вылезая, владелец "Линкольна" сунул в рот толстую чёрную сигару. Щёлкнул зажигалкой, подпаливая её конец.
  - После курить будете, - недовольно сказал милиционер. - Повернитесь спиной и расставьте ноги.
  - Пожалуйста!
  И в этот миг один за другим грохнули два выстрела. Приподнявшись над сиденьем, Кощей увидел, как блюстители порядка с пробитыми головами валятся на дорогу. Вместо сигары иностранец держал во рту какой то обгорелый, ещё дымившийся металлический стержень.
  "Стреляющая сигара! - изумился бандит. - Такое только в кино бывает!"
  Иностранец выплюнул стержень и вернулся в машину. На этот раз его лицо выражало сосредоточенность и злобу. Кощей изумился ещё больше: он вдруг почувствовал, что не может поднять руку с ножом. Рука онемела...
  Иностранец схватил его за ворот рубахи:
  - Где алмаз?
  - Гнида, порежу! - просипел Кащей, но владелец "Линкольна" только усмехнулся.
  - Где алмаз, говори, иначе твой труп будет лежать на дороге вместе с этими двумя!
  - Мой труп? - проговорил бандит, еле шевеля посиневшими губами.
  Странное леденящее онемение разливалось по его телу. Он вспомнил укол перстнем. "Яд!" - мелькнуло в голове Кощея, и от ужаса он весь покрылся холодным потом.
  Иностранец быстро обыскал его. Не найдя камня, он наклонился над распластанным на сиденье бандитом.
  - Если скажешь, где алмаз, то ты не умрёшь. Мало того - получишь миллион долларов. Где он?
  - Ты... немец?... - только и смог выговорить Кощей.
  Онемение охватило его всего, только гортань и мышцы лица ещё кое-как слушались. Он мог с усилием говорить и даже немного шевелить головой.
  - Не твоё дело, - ответил зловещий незнакомец. - Мне нужен алмаз, и это всё. Я знал, что вы будете искать его на кладбище, поэтому я здесь.
  - Я обыскал всех немцев... Всех... Алмаза нет...
  - Тогда где он?
  - Не знаю... Слушь, мужик.... Ты бы лучше отъехал... отсюда... А то... тут трупы ментов лежат...
  - Плевать на них. Ты понял мой вопрос? Где алмаз?
  - Я то откуда знаю...
  - Знаешь, сволочь, и ты мне сейчас скажешь.
  - Гнида очкастая... Чтоб ты сдох...
  В руках у незнакомца появился какой то небольшой чёрный предмет, размером не больше зажигалки. На крышке зажёгся красный огонёк.
  Незнакомец приставил эту "зажигалку" к шее Кощея, и бандит дёрнулся, внезапно окунувшись в океан боли. В мозг словно всадили ржавый гвоздь.
  Джерри Хан выключил аппарат и снова наклонился над пленником.
  - Итак, я слушаю. Где камень?
  - Не знаю, мамой клянусь...
  - Мамой? - проскрежетал убийца и снова ткнул Кощея своим адским аппаратом.
  Бандита встряхнуло.
  - Где он? Где, говори!
  - Скажу... только не надо больше... этой штуки...
  - Я жду!
  - Понимаешь, мужик... такое дело...
  Кощей говорил с открытым ртом, судорожно заглатывая воздух. Он был похож на рыбу, выброшенную из воды. При одной только мысли, что незнакомец снова пустит в ход свою дьявольскую игрушку, его начинало мутить, а сердце замирало от ужаса.
  - Я тебе всё скажу... только не надо... Знаю, где алмаз. Он в том чуваке, который... остался у меня в джипе...
  - Каком чуваке?
  - Он... Петров... Алексей Петров... тоже был в Германии. Я выслеживал его, своих пацанов заслал... к нему в квартиру... а потом те два хмыря... сыщики частные... Короче, они перехватили его у нас...
  - Что то я не пойму, - сказал гангстер и поднёс аппарат к шее пленника. Кощей вскрикнул, ещё даже не почувствовав болевого удара.
  - Нет, нет! Не надо!... Я же всё ясно объясняю, - заговорил он, захлебываясь, почти рыдая. - Я сначала думал, что алмаз у него в животе, а потом этот хмырь, сыщик, говорит, что нет, алмаз в другом Петрове... Шредер заказал ему найти Петрова... Он сказал, что алмаз в том типе, который... погиб в катастрофе, и что искать надо на кладбище... Ну, мы все сразу ломанули сюда. Но в могиле алмаза нет... Немцы его искали и не нашли... Хмырь мне лапшу на уши навешал... Он нарочно сказал, что алмаз на кладбище, чтобы я не замочил парня с бабой... Он выгораживал их...
  - Почему выгораживал?
  - Хрен знает... Только он задурил мне мозги, а я и поверил. А алмаз в Петрове остался...
  - Где Петров?
  - Говорю, он с бабой в джипе. Связанный... Надо было мне... сразу вспороть... ему... живот... и хлопот никаких...
  - В джипе, говоришь? - Джерри Хан взялся за руль. - Где джип?
  - Недалеко... у дороги к кладбищу...
  - Понятно.
  "Линкольн" плавно развернулся.
  - Слышь, мужик, - теряя силы, шипел Кощей. - Теперь я знаю... это тот самый Петров... Гадом буду, тот самый... Мне бы только... прочухаться... А то хреново мне...
  Они ещё не доехали до поворота к кладбищу, как позади показалась милицейская "девятка".
  Сидевшие в ней блюстители порядка только что проехали мимо стоящего на дороге "воронка" с распахнутыми дверцами и двумя трупами возле него. Заметив иномарку, быстро удалявшуюся с места происшествия, они устремились за ней.
  - Голубая машина, встаньте справа! - потребовал усиленный репродуктором голос.
  На пульте управления "Линкольном" зажегся небольшой экран. В ту же минуту из под заднего бампера машины автоматически выдвинулся ствол гранатомета. Правая рука Джерри Хана легла на рукоятку электронного прицела. На экране возникло изображение милицейской "девятки". Перекрестье двух линий остановилось точно на её центре.
  Гангстер нажал на кнопку. Глухо прогремел выстрел, и "девятка" с ужасающим грохотом разлетелась на куски. Экран погас. Ствол ушёл под бампер.
  
  
  Глава 38
  
  Снаружи сиял жаркий солнечный день, а здесь, в джипе с затемнёнными окнами, царили душные, почти тропические сумерки. Все двери и окна были закрыты, кондиционер не работал. Связанные супруги задыхались от духоты.
  Джип стоял на окраине леса, как догадывался Алексей - поблизости от дороги к ромашковскому кладбищу. Бандиты с их страшным главарём уже полчаса как покинули машину, оставив их тут помирать от недостатка воздуха.
  Руки и ноги были стянуты лентами скотча, скотчем были обмотаны рты. Единственное, что смог сделать Алексей - это скатиться под сиденье, подползти к двери и потыркаться плечом в ручку. Бесполезно. Двери были заперты. Оставалось ждать, когда вернутся бандиты.
  Вика мычала и время от времени поматывала головой. "Это ты втравил меня в эту историю!" - говорил весь её возмущенный вид. Петров пыхтел и извивался, пытаясь снова взгромоздиться на сиденье. При связанных за спиной руках и связанных ногах это было не так то просто.
  Он всё таки влез на сиденье, и в эту минуту за окнами послышалось урчание автомобильного двигателя. На дороге остановился милицейский "воронок". Из него вылезли три омоновца, вооруженных автоматами.
  - Кажется, это их машина за деревьями, - донеслись до пленников голоса. - Осторожнее, они вооружены... Эй, есть тут кто? Выходи по одному!
  Старший из омоновцев приник глазами к тёмному окну.
  - Никого нет, - сказал он. - Барыбин, открой дверь, это по твоей части.
  - Момент, товарищ капитан, - откликнулся Барыбин.
  С замком передней двери он справился за три минуты. Капитан заглянул в машину.
  - Э, да здесь люди! Смотрите, они связаны! Вы кто такие?
  Вика и Алексей радостно замычали. Вместе с распахнувшейся дверью на них хлынул поток свежего воздуха. Вика жалобно заскулила, с мольбой глядя на омоновца. Тот залез в машину.
  - Спокойно, сейчас освобожу рты.
  Он достал из кармана складной нож и подрезал ленту скотча, которой была обмотана Викина голова. Затем принялся осторожно отдирать липучку от её лица.
  - Это бандиты, убийцы! - заголосила она, получив возможность говорить. - Они поехали на кладбище, чтобы выкопать труп!
  - Труп? - удивился омоновец. - Зачем?
  - Тот мужчина, которого они убили, сказал, что в труп зашит алмаз!
  - Что то я не пойму. Кого убили? Какой алмаз?
  Петров толкнул жену связанными ногами, но она не обращала внимания.
  - Развяжите меня, ради бога! - захлебываясь, причитала она. - Руки болят ужасно!
  - Ладно, с алмазом потом разберёмся. Сколько их всего?
  - Четверо! - ответила Вика. - Включая ихнего главаря!
  - Они вооружены?
  - У них пистолеты! Так вы развяжете мне руки или нет?
  - Не всё сразу...
  - Товарищ капитан, сюда едет какая то машина, - доложил один из омоновцев. - Иномарка...
  Капитан вылез из машины и вместе с подчинёнными вышел на дорогу. Почти в ту же минуту протрещала короткая автоматная очередь.
  Алексей приник к окну, пытаясь рассмотреть, что происходит. Дорогу скрывали деревья, но он всё-таки успел заметить, что все трое омоновцев упали, как подкошенные...
  
  
  Глава 39
  
  Расстреляв милиционеров, Хан бросил дымящийся автомат на сиденье рядом с собой и принялся надевать перчатки.
  - Петров... в джипе... - еле ворочая немеющим языком, шептал Кощей. - Убей его... получишь алмаз...
  - Если камня не найду, ты покойник, - бесстрастно сказал гангстер, и вдруг ухмыльнулся: - Впрочем, ты и так покойник. Яд прикончит тебя через пять минут.
  Он открыл дверь, собираясь вылезти, и в то же мгновение отпрянул назад: в бронированную обшивку "Линкольна" ударила пуля!
  
  
  Липке залёг у обочины, прячась за корягами. Из его укрытия ему была отлично видна дорога к кладбищу и все три машины. Одна из них - джип Кощея - темнела за деревьями. Машина милиции и голубой "Линкольн" стояли посреди дороги. Сейчас резиденту надо было как можно дольше продержать здесь Джерри Хана - до тех пор, пока не прибудет милицейское подкрепление. В его планы не входило убийство гангстера. Тот должен попасть в руки правосудия живым.
  Он сделал ещё несколько выстрелов по "Линкольну", не давая Хану высунуться. Затем быстро откатился на несколько метров в сторону. Предосторожность не помешала: через минуту в том месте, где он только что лежал, взорвался снаряд, выпущенный из гранатомёта. Стрелял Джерри Хан.
  Липке вынул переносную рацию и настроил её на волну милицейских радиодонесений.
  - Внимание! Всем постам! - заговорил он в микрофон. - Убиты трое бойцов ОМОНа! Убийца управляет голубым "Линкольном"! В настоящее время находится на дороге в трёхстах метрах к западу от ромашковского кладбища. Добраться до него можно по шоссе на Усово. Вооружён гранатомётом. Всем патрульным машинам! Немедленно направиться в указанный район! Перекрыть шоссе на Усово! Повторяю: всем машинам! Преступник находится в трёхстах метрах к западу от кладбища...
  
  
  Джерри Хан сделал ещё одну попытку вылезти из машины, но снова был встречен пулями.
  - Проклятие! - прорычал он, хватаясь за руль.
  Для того чтобы подъехать к джипу, надо было искать просвет между деревьями, а ни времени, ни возможности на это не было. Хана обстреливали, тем более его рация только что засекла крик какого то мента, вопившего на весь эфир о трёх убитых омоновцах и голубом "Линкольне".
  Хан дал задний ход и доехал до пересечения с шоссе. Здесь он остановился, выкинул из машины труп Кощея и снова нажал на газ, покатив прочь от кладбища.
  Шоссе было пустынным, но очень скоро здесь появятся патрульные машины. Целая свора машин. А вон и первая показалась! Сзади в попутном направлении ехал серый "Москвич". Хан наблюдал за ним в зеркало заднего вида. Машина была не милицейская, да и сидел в ней только один человек, с виду нисколько не походивший на милиционера. Гангстер решил его проигнорировать.
  
  
  Липке чувствовал, что Джерри Хан может уйти. В иные моменты русская милиция бывает очень нерасторопна. Он резко увеличил скорость и начал обходить голубую машину. Хан сразу заподозрил недоброе. Значит, в "Москвиче" всё-таки мент!
  "Москвич" обошёл "Линкольн" и покатил перед ним, явно заставляя его затормозить.
  Передний бампер голубой иномарки автоматически приподнялся и из-под него выдвинулся ствол гранатомёта. На приборной панели засветился экран с прицелом. Но стрелять пока нельзя: "Москвич" идёт слишком близко от "Линкольна". Разлетающиеся обломки жертвы могут прикончить и самого охотника. Перед выстрелом надо отдалиться хотя бы метров на пятнадцать...
  Хан надавил на тормоз. Расстояние между ним и "Москвичом" сразу увеличилось. Косясь на экран, он начал поворачивать рукоятку настройки. Перекрестье поползло по экрану, ловя "Москвич"...
  В эту минуту Липке, дёрнув рычаг, выплеснул на асфальт содержимое баков, установленных в багажнике. Огромное масляное пятно сделало шоссе скользким как лёд. На этом и строился расчёт резидента. Въехав в пятно, "Линкольн" должен потерять управление и скатиться в кювет.
  Хан уже собирался послать в "Москвич" снаряд, как вдруг почувствовал, что его машину заносит. Он обеими руками вцепился в руль, но "Линкольн" не слушался, продолжая идти юзом. Его колёса беззвучно скользили по маслу...
  Машину гангстера разворачивало слишком круто, и когда она миновала скользкий участок, то оказалась повёрнутой к "Москвичу" задом!
  Хан мысленно поблагодарил бога за то, что не перевернулся и не врезался в придорожные деревья. Если бы масло пролилось на повороте, то он точно вылетел бы с дороги.
  Он потыкал пальцем по кнопкам. Приподнялся задний бампер, и высунулся ствол второго гранатомёта, который был обращён как раз в сторону притормозившего "Москвича"...
  
  
  Липке заметил ствол слишком поздно. В последнее мгновение он попытался выскочить из машины, но не успел. Снаряд разнёс "Москвич" на куски.
  Уже почти выпрыгнувшего из машины оглоушенного резидента вместе с обломками отшвырнуло к обочине. У него искромсало всё тело, но он какое то время ещё жил, даже пытался бороться с охватившим его пламенем. Он скатился в овраг, в котором скопилось немного влаги после недавних дождей. В воде горящая одежда зашипела, пламя погасло, но это уже ничего не меняло. Резидент пару раз дёрнулся, голова его приподнялась над поверхностью гниющей жижи, потом упала в неё лицом, и он затих навсегда.
  
  
  Глава 40
  
  Услышав звук отъезжающей машины, Алексей решился подобраться к открытой двери и выглянуть. На дороге возле милицейской легковушки лежали три трупа. Из пробитых голов сочилась кровь. Его замутило. Он вобрал в себя воздух через ноздри и отшатнулся назад.
  - Что там? - пролепетала Вика. - Они все мёртвые, да?
  Алексей кивнул. При всём желании он не мог ей ответить: его рот был залеплен скотчем. Он выразительно посмотрел на жену и мотнул головой в сторону раскрытой двери.
  - Нет! - взвизгнула Вика. - Там стреляют, я боюсь! Лучше дождёмся милиции!
  Алексей вытаращил на неё глаза и громко замычал, весь побагровев. Он кричал ей, что она дождётся не милиции, а бандитов. Да и с милицией им тоже связываться нельзя! Надо удирать, и быстро! Он придвинулся к ней почти вплотную и сильно толкнул плечом. Потом снова мотнул головой на дверь.
  - Нас могут застрелить... - всхлипывала она, выбираясь за ним из джипа.
  У обоих были связаны руки и ноги, двигаться приходилось маленькими шажками или прыгая, наподобие бега в мешках. У Вики было то преимущество, что ей успели освободить рот. Она вовсю пользовалась этим, скуля и обвиняя мужа. Алексею оставалось хранить молчание. Лишь иногда он возмущенно мычал в ответ. Через каждые два метра кто нибудь из них падал и потом несколько минут поднимался.
  Оба облегчённо вздохнули, когда страшный джип и трупы остались позади и их со всех сторон окружили деревья. Вика уселась под берёзой, заявив, что ей надо передохнуть. Вспотевший муж свалился рядом, однако через минуту поднялся и энергичным кивком потребовал продолжать путь.
  - У меня руки болят, - заныла Вика.
  Алексей глядел на неё умоляюще и мычал только три слова: бандиты, милиция, кранты. Они двинулись дальше и за четверть часа одолели ещё тридцать метров.
  Где то вдалеке пронзительно загудела электричка. В небе реял вертолёт. Беглецы добрались до кладбищенского забора, скатились в пересохший ручей и долго карабкались на крутой противоположный склон. Скотч на их ногах в результате непрерывных деформирующих усилий несколько растянулся, позволив шагать свободнее. Они двигались вдоль дощатого забора, когда Алексей обнаружил торчащий из досок острый конец гвоздя. Это было то, что нужно. Им можно пропороть скотч, который стягивал руки...
  
  
  "Линкольн" мчался по шоссе на полной скорости. Летевший над ним вертолёт иногда исчезал за деревьями, но неизменно возвращался. Нажатием на кнопку Джерри Хан привел в действие механизм портативной зенитной установки. Наружная поверхность крыши "Линкольна" сдвинулась в сторону, и из под неё поднялся ещё один ствол. Хан затормозил и принялся ловить на экране металлическую птицу. Когда вертолёт попал в перекрестье, он нажал на пуск. "Линкольн" встряхнуло.
  Реактивный снаряд попал в цель. На пару мгновений в небе, на месте вертолёта, завис огненный сгусток, от которого во все стороны разлетались обломки. И только потом прогрохотал взрыв...
  Сержант с гаишного "уазика", стоявшего за кустами у обочины, не поверил глазам. В панике он схватился за рацию...
  
  
  Прибывшее на кладбище милицейское начальство находилось в растерянности: о взрыве вертолёта сообщили по рации сразу двое патрульных, причём один заявил, что выстрел был сделан из голубой иномарки. Ещё через несколько минут по рации передали, что на дороге невдалеке от кладбищенских ворот обнаружена пустая милицейская машина и трёх милиционеров. Там же стоит чёрный джип. Тоже пустой.
  Дело принимало нешуточный оборот. Майор, руководивший бригадой омоновцев, связался с Одинцовским РОВД. Ближайшие отделения милиции получили приказ срочно включиться в поимку преступников. Было поставлено в известность о происшествиях руководство МВД Московской области. А спустя несколько минут поступила установка из Москвы, от ФСБ: попытаться взять живым хотя бы кого нибудь из экипажа голубой иномарки.
  
  
  Джерри Хан прибавил скорость. Прошло уже три минуты после гибели вертолёта, а милиция всё не показывалась. Дорога впереди была свободна. Зато в небе барражировало сразу два вертолёта. Им, как видно, урок впрок не пошёл.
  Хан подумал, что милиция наверняка попытается перекрыть шоссе. Судя по карте, впереди оно расходилось на две ветки, а значит, ждать его должны на развилке.
  Гангстер уже не убирал из под переднего бампера ствол гранатомета. Он так и мчался с пушкой наперевес, готовый испепелить любого, кто встретится на его пути. Впереди должен быть железнодорожный переезд, а сразу за ним, в лесочке, в невзрачных "Жигулях", его ждёт сообщник. Хан поменяется с ним машинами: сам он сядет в "Жигули", а сообщник покатит дальше на голубом броневике, отвлекая на себя внимание милиции.
  Но до сообщника ещё надо добраться. За Ханом следили два вертолёта.
  Снова крыша "Линкольна" отъехала в сторону и поднялось зенитное орудие. Хан резко затормозил. Один из вертолётов попал в перекрестье прицела, глухо треснул выстрел, и "птичку" окутало пламя. Оставляя за собой дымную полосу, она пошла вниз. Вторая скрылась из виду, но была где-то здесь. Постоянно слышался её гул.
  Наконец показался переезд. Перед опущенным шлагбаумом стояли две милицейские машины, загораживая шоссе. Свернуть не было возможности: по сторонам - цементные ограждения и какие-то низкие постройки.
  К переезду, оглушительно свистя, приближалась электричка. Хан прикинул: если действовать энергично, то через милицейский заслон можно прорваться и проскочить перед поездом, а дальше шоссе свободно. Притормозив, он выстрелил из гранатомёта по правой машине. Там, где она стояла, взвился столб огня. Разлетевшиеся осколки задели капот и лобовое стекло "Линкольна". Бронированная машина выдержала удары. Хан резко нажал на газ и на скорости протаранил горящий остов легковушки. Остов был отброшен, но "Линкольн" ударился боком о соседний "жигуль" и пошёл юзом, на какие-то мгновения перестав слушаться руля. В таком виде он проломил шлагбаум и выскочил на рельсы. Электричка, только в последние секунды начавшая тормозить, с силой ударилась об него.
  Раздался ужасающий взрыв. Это взлетели на воздух снаряды, которыми был напичкан "Линкольн". Яркая вспышка на миг ослепила свидетелей страшного зрелища.
  Взрыв был настолько мощным, что головной вагон отбросило в сторону, а за ним, по принципу падающего домино, начали биться друг о друга и с грохотом заваливаться остальные вагоны. Тут ещё в эпицентр катастрофы рухнул горящий вертолёт. Его обломки смешались с обломками "Линкольна" и головного вагона, и всё это стремительно охватило пламя.
  
  
  "Сарацин" уходит в туман
  (эпилог)
  
  Илья Ерохин, молодой человек двадцати двух лет, сидел, раздетый по пояс, на складном стульчике за двумя столами и обмахивался газетой. С этих столов он торговал лаковыми шкатулками и предметами из хрусталя. Палящее солнце висело в самом зените, заливая просторную и немноголюдную в эти полуденные часы Университетскую площадь, выгоревшую зелень деревьев, серый асфальт и длинную вереницу столов, уставленных сувенирами. Сегодня торговля у Ильи не шла. Иностранцы подъезжали редко, а кроме них, его товар никто не возьмёт. Не лучше обстояли дела и у соседей. Только и оставалось, что загорать. Невдалеке несколько молодых торговцев, пока не было покупателей, гоняли мяч.
  Оживление наступило, когда подъехал автобус с японцами. Они переходили от стола к столу, вежливо улыбались и разглядывали сувениры. Илья встал со стульчика.
  - Вот, пожалуйста, - низко поклонившись по-японски, он показал на свой товар. - Нигде больше не купите таких...
  Японцы тоже поклонились, сфотографировали Илью и ничего не приобрели. Поглядев с высоты Воробьёвых гор на панораму Москвы, они вернулись в автобус, а Илья, вздохнув, снова уселся. Не идёт торговля, что ты будешь делать!
  - Слышь, командир, - услышал он хриплый голос.
  Сбоку к его столам подошёл небритый мужчина неопределённых лет, с синяком под глазом. Илья почувствовал исходивший от незнакомца запах перегара.
  - Чего тебе? - буркнул торговец.
  - Купи яичко хрустальное, недорого отдам.
  И незнакомец вынул из кармана штанов мелко ограненный прозрачный камень, сразу засверкавший на солнце.
  Ерохин так и впился глазами в вещицу, и тут же снова принял лениво безразличный вид, стараясь не показать свою заинтересованность.
  - Плохо торговля идёт, покупателей нет, - сказал он нарочито расслабленным голосом и протянул руку. - Дай глянуть.
  Бухарик передал ему изделие.
  - Ну и сколько ты хочешь?
  - Не знаю, командир. Решай сам.
  Странно, но "яйцо" почти не нагрелось в запотевшей руке Ильи. От его радужных граней исходил холодок.
  - Дам двадцать баксов, - сказал Ерохин.
  Рот с заячьей губой растянулся в хитроватой улыбке.
  - Обижаешь, командир. Ты на вещь посмотри, как сделана.
  - Сейчас не пасха, чтоб яйца брали. Я и так ими затоварился.
  - Но такого у тебя нет. Вишь, как оно огранено... Сверкает!
  - Ладно, мужик, давай короче. Сколько ты хочешь?
  - Если в долларах, то... - Заливако помялся. - Пятьдесят долларов, и разойдёмся.
  - Ты что, охренел? Двадцать пять, больше не могу.
  - Ладно, - алкаш махнул рукой. - Ни тебе, ни мне. Тридцать пять.
  Илья отрицательно покачал головой и сделал жест, как будто намеревался вернуть изделие. Однако в последний момент зажал его в кулаке. Конечно, он не собирался выпускать из рук товар, на котором можно хорошо заработать!
  - Двадцать пять, - настаивал он.
  - Тридцать, командир!
  - Дороже четвертака оно не стоит, - Илья осмотрел "яйцо". - Вон, и царапины есть...
  - Где? - возмущённо прогудел Заливако. - Нет на нём никаких царапин!
  - Лады, тридцать баксов.
  Ерохин поставил вещицу на хрустальную пепельницу и отсчитал бухарику деньги. Тот взял их и нетвёрдой походкой удалился к троллейбусной остановке, где его дожидался такой же, как он, сумрачный субъект. Торговец подумал мельком, что надо бы сказать алкашу, чтоб ещё приносил, если у него будут, но тут его мысли перебили два подъехавших автобуса с туристами.
  
  
  Шёл второй день пребывания гражданина Бельгии Виллема Бейкелара в Москве, а он все ещё чувствовал себя неважно. Сказывался многочасовой перелёт из Сингапура. Туристическое агентство приставило к нему молоденькую переводчицу Наташу, которая за сегодняшнее утро уже трижды звонила ему в номер. А когда она в половине двенадцатого лично предстала перед ним, Бейкелар неожиданно убедился, что девушка очень даже недурна собой. Он улыбнулся и прищурил глаз. Ему было пятьдесят пять. В Брюсселе его ждали жена и трое взрослых сыновей. Но всё это не имело никакого значения, когда Бейкелар по делам фирмы отправлялся в командировку или, как сейчас, просто путешествовал. Он всегда был открыт и для любовной связи, и для лёгкого флирта.
  - Натали, - сказал он, продолжая улыбаться. - Хорошее имя. Оно вам идёт.
  - Вообще то, имя самое обыкновенное.
  - Мы поужинаем сегодня вместе?
  Она потупилась:
  - Я на работе, мистер Бейкелар...
  - А мы твоему начальству не скажем.
  - Ну... Не знаю, свободен ли у меня сегодняшний вечер... Давайте пока решим, что мы будем делать днём. Вам надо выбрать программу.
  - Мне всё равно, лишь бы это не было связано с длительной ходьбой. Я пока прихожу в себя после перелёта.
  - Тогда я закажу автобусную экскурсию. Побываем на Красной площади, на Мемориале Победы, на Воробьёвых горах. Хорошо?
  - Всецело полагаюсь на вас.
  Через два часа от подъезда гостиницы отчалил огромный сверкающий глянцем экскурсионный автобус. В мягких креслах расположилась дюжина туристов, прибывших из Сингапура вместе с Бейкеларом.
  На Воробьёвых горах бельгиец долго рассматривал панораму города. Потом, вслед за попутчиками, двинулся вдоль столов с сувенирами. Бейкелар любил красивые вещицы и поэтому не мог не задержаться возле цветастых платков и поделок из янтаря. Разглядывая лаковые шкатулки, он подумал, что неплохо бы привезти одну такую жене. Через Наталью спросил торговца о стоимости. Отсчитав доллары и засунув шкатулку в карман, турист взглянул на часы. Пора было возвращаться в автобус. Но всё же он решил дойти до конца торгового ряда - оставалось всего каких нибудь пять столов.
  На одном из них торговали изделиями из хрусталя. Бегло оглядев товар, бельгиец вздрогнул. Что то насторожило его, но в первый момент он сам не мог понять, что именно. Он оглядел вещи внимательнее. И тут его намётанный глаз остановился на мелко ограненном прозрачном камне, лежавшем на хрустальной пепельнице.
  Бейкелар разбирался в бриллиантах - правда, немного, но достаточно, чтобы в бангкокских и каирских лавчонках нелегальных торговцев драгоценностями не налететь на подделку. Он целую минуту смотрел на странную вещь. Он готов был поклясться, что это бриллиант, и в то же время не верил этому. Фантастически крупный алмаз на лотке торговца заурядными сувенирами? Бред какой то. Наваждение.
  Бейкелар через переводчицу попросил у торговца разрешения посмотреть "яйцо" поближе. Молодой парень с выгоревшими на солнце волосами, раздетый по пояс, протянул ему изделие. Бельгиец взял камень в руки и почувствовал, как мороз пробежал по его коже. В мелких гранях дробилось радужное сияние. Алмазы имеют свойство всегда оставаться холодными. Они не нагреваются от солнечного света. Дрожащая рука Бейкелара ощутила прохладу и тяжесть карбункула.
  - Пасхальное яичко из горного хрусталя, - сказал торговец и прибавил многозначительно: - Девятнадцатый век.
  - Натали, спроси, сколько он хочет.
  - Фри хангрид доллас, - на ломаном английском ответил Ерохин и показал три пальца. - Триста долларов!
  - O'кей, - Бейкелар торопливо полез в карман за бумажником.
  От продолжения экскурсии он отказался, сославшись на самочувствие. С Воробьёвых гор бельгиец на такси вернулся в гостиницу. Уединившись в номере, он ещё раз осмотрел покупку. Это, несомненно, бриллиант! Но если так, то не может быть, чтобы о таком крупном алмазе ничего не было известно. Он должен входить, по крайней мере, в десятку самых больших бриллиантов мира!
  Бельгиец подсел к компьютеру. Из огромного массива имеющейся в интернете информации он затребовал сведения о драгоценных камнях. На экране возникли изображения "Куллинана", "Кохинура", "Шаха" - наиболее крупных алмазов, известных человечеству. Каждое изображение сопровождалось пояснениями.
  И вдруг - стоп! Бейкелар задержал появившуюся картинку. Фотография бриллианта на экране была точной копией того, что лежал сейчас перед ним на столе! Бельгиец вчитался в пояснительный текст.
  Алмаз "Сарацин". Украшает корону Марии Второй. Происхождение теряется в глубине веков. Легенда гласит, что он был привезён царицей Савской в дар Соломону. Первое письменное упоминание относится к двенадцатому веку, к временам мавританского владычества в Испании. От арабов алмаз перешел к испанской короне и хранился в королевской сокровищнице в Мадриде. После загадочного похищения, связанного с убийством наследника престола, пропал на целое столетие. Неожиданно обнаружился в Вест Индии. По неподтверждённым данным, некий английский моряк, чьё имя осталось неизвестным, получил его от пиратов в обмен на жизнь одного из их главарей. В 1702 году преподнесён королеве Марии к её коронации, был обработан ювелирами и вправлен в её корону. В конце девятнадцатого века указом королевы Виктории корона с "Сарацином" перемещена на хранение в Тауэр. Исчез после ограбления дюссельдорфской выставки в июне 1997 года. В настоящее время местонахождение неизвестно.
  Бейкелар перевёл дыхание. Бриллиант непостижимым образом "всплыл" в Москве. И где! У какого то мелкого торговца сувенирами, не подозревающего о его ценности!
  Мысль о том, чтобы присвоить камень себе, бельгиец отверг сразу. Во первых, он, как и большинство западноевропейцев, уважает закон. А во вторых, это было бы чистейшим безумием. Огромный риск заключался уже в самой попытке провезти такое сокровище через границу. Даже если его каким то чудом не арестуют на таможне, то всё равно продать этот сверхзнаменитый бриллиант - практически неразрешимая задача. Такие вещи крадут, только когда есть конкретный заказчик, готовый выложить деньги...
  Всё это вихрем пронеслось в разгорячённой голове бельгийца. Он поднял трубку.
  - Натали... - Его голос дрожал от волнения. - Вы не могли бы сейчас приехать ко мне?
  - Сейчас?... - Она запнулась.
  - Да. Так вы приедете?
  - Надо подумать... Ну, может быть, через час...
  - Очень хорошо. Нам предстоит одно важное дело.
  Бейкелар откинулся в кресле и вытер вспотевший лоб. Решение могло быть только одно. Он сегодня же официально передаст бриллиант русским властям, а через них - английской королеве.
  Он улыбнулся, представив свою фотографию на первой странице "Таймса". Пожалуй, для него это будет вполне достаточной компенсацией за истраченные триста долларов.
  
  
  Вор в законе Прибамбас парился в сауне, когда зазвонил сотовый телефон. Держа в одной руке кружку с пивом, он другой рукой дотянулся до трубки.
  - Да...
  Звонил Шпынь. Узнав его голос, вор слегка напрягся. В контролируемой им группировке Шпынь ведал контрразведкой. В его задачу входило держать связь с осведомителями, внедрёнными в конкурирующие банды и коммерческие организации, с подкупленными госслужащими, следователями, адвокатами, милицейскими начальниками и даже рядовыми блюстителями порядка. Видимо, повод для звонка был серьёзным, поскольку Шпынь не имел привычки беспокоить босса по пустякам, тем более в часы, когда тот отдыхал.
  Как только "контрразведчик" заговорил, вор отставил кружку в сторону.
  Через пять минут вместе с телохранителем он уже сидел в своём "БМВ", а ещё через четверть часа входил в отделение милиции, расположенное на контролируемой его братвой территории.
  В этот вечер здесь дежурил капитан Приходько - замученный запоями сорокадвухлетний здоровяк с серым лицом и обширной лысиной. Перед приездом Прибамбаса он всеми силами старался удержать в отделении странного иностранца и переводчицу. Сразу после того, как те явились сюда и выложили алмаз с письменным заявлением о его находке, он позвонил Шпыню. Тот немедленно соединился с боссом.
  Дожидаясь вора, Приходько добрых полчаса задавал посетителям одни и те же вопросы: как, где, когда, и неторопливо заполнял протокол, в который раз требуя описать внешность торговца, продавшего камень.
  При появлении Прибамбаса он облегчённо вздохнул:
  - А вот и эксперт приехал!
  "Эксперт" по хозяйски вошёл в дежурку и сразу направился в небольшой закуток, где за столом, заставленным телефонами, сидел Приходько. Закуток отделялся от остальной части дежурки дощатой перегородкой и окном, через которое Приходько общался с посетителями.
  Капитан с суетливой поспешностью придвинул вору стул. Тот развалился на нём. Дряхлый казённый стул заскрипел под его массивным телом.
  - Это алмаз, без балды? - шёпотом спросил он у Шпыня, беря в руки камень.
  - Фирмач клянётся, - тоже шёпотом отозвался "контрразведчик". - Говорит, его украли с какой то выставки в Дюссельдорфе...
  - А здесь как он очутился?
  - Хрен знает. Он его купил у торговца сувенирами.
  Приходько смотрел на Прибамбаса мутными, как у рыбы, глазами.
  - Так какое будет заключение, товарищ эксперт? - спросил он громко.
  - Надо подумать, - неопределенно ответил "эксперт".
  - Это настоящий алмаз, - взволнованно начала объяснять молоденькая переводчица. - Господин Бейкелар разбирается в них, он знает, что говорит. Он при мне купил его на Воробьёвых горах. Торговец не знал о его истинной ценности, иначе ни за что не продал бы за триста долларов.
  - А чего же, если это алмаз, ваш Беке... Бейкелар заявился в милицию? - искренне изумился законник. - Такая штука стоит тыщ сто, а?
  Наталья перевела бельгийцу его слова. Тот что то быстро заговорил.
  - Господин Бейкелар наводил справки об этом камне по интернету, - сказала Наталья. - Оказывается, после его пропажи страховые фирмы выплатили английской короне сорок пять миллионов долларов.
  - Сколько? Сорок пять миллионов? - Прибамбас удивлённо свистнул, а Приходько, почему-то оглядевшись по сторонам, ухмыльнулся.
  - Господин Бейкелар говорит, что камень может стоить дороже, - продолжала переводчица. - Вероятно, пятьдесят или шестьдесят миллионов. Но за такие деньги продать его невозможно, поскольку он слишком известен. Господин Бейкелар полагает, что обстоятельствами этого дела должны заняться российские компетентные органы.
  - Обязательно займутся, - пообещал Прибамбас.
  Приходько преданно заглядывал ему в глаза.
  - Стараемся, как видите...
  От блюстителя порядка разило одеколоном, которым он глушил сивушный запах.
  "На благодарность набивается, - подумал вор. - А что, ведь и правда придётся подкинуть ему сверх регулярной платы, менту поганому. Тьфу, гнида, чтоб ты сдох!"
  Однако на его бесстрастном лице подобные мысли не отразились. Даже наоборот - губы Прибамбаса растянулись в лёгкой покровительственной усмешке, как бы говоря: ладно, будет тебе благодарность.
  Приходько подобострастно засмеялся:
  - Удивительная ситуация, товарищ эксперт, прямо удивительная.
  Вор поманил к себе Шпыня:
  - Кто нибудь знает?
  - Никто. Дурак фраер сразу сюда примчался с камнем.
  - Правда, дурак.
  Прибамбас посмотрел на стоявшего за окошком иностранца. Тот скромно улыбался, видимо, приготовившись к отражению шквала благодарностей.
  Вор пошептался со Шпынем, и тот вышел из дежурки.
  - А вам, граждане, сейчас придётся проехать со мной в соответствующее ведомство, - официальным тоном обратился он к Бейкелару и переводчице. - Это займёт полчаса, не больше. Поскольку дело международное, вам надо будет оформить кое какие бумаги.
  - Мы полностью в вашем распоряжении, - сказал бельгиец через переводчицу. - Я именно и хотел, чтобы всё было официально и по форме.
  - Благородный поступок, ничего не скажешь, - пробубнил Приходько. - Возвращение государству ценности... Наверное, и поощрение будет? - Он повернулся к Прибамбасу.
  - Будет, будет поощрение, - ответил вор, а про себя добавил: что я, зря, что ль, вам всем тут плачу, ментам поганым? Из нашего общака жрёте и не подавитесь! Хорошо хоть за целый год что то путное сделали...
  - Дайте мне все бумаги по этому делу, - потребовал он. - Я возьму их с собой.
  - Пожалуйста, товарищ эксперт, все здесь. Заявление гражданина Бейкелара, протокол... - Пальцы Приходько тряслись от волнения, когда он передавал Прибамбасу бумаги.
  В дежурку с улицы заглянул Шпынь:
  - Готово!
  Приходько поднялся со стула.
  - Прошу вас, граждане, пройдите с этим товарищем.
  Бейкелар и Наталья вышли на улицу. "Контрразведчик", забежав вперёд, раскрыл перед ними дверь "БМВ". Несмотря на коротко стриженую голову, Шпынь производил впечатление респектабельного человека. Он был в хорошем костюме, при галстуке, с его лица не сходила предупредительная улыбка.
  - Пожалуйста, располагайтесь, - сказал он. - Ехать недалеко.
  - Мы едем в ФСБ? - догадалась Наталья.
  - Точно так, - ответил Прибамбас, тоже залезая в машину.
  Шпынь взялся за руль, и машина покатила по вечерним улицам.
  Девушка смотрела в окно.
  - Разве мы едем не на Лубянку? - вдруг спросила она удивлённо.
  - ФСБ - это не только здание на Лубянке, - с улыбкой объяснил Шпынь. - Наши отделения разбросаны по всей Москве. Да мы уже приехали!
  Машина свернула в переулок и въехала в подворотню какого то старого дома. Колодец двора, где они остановились, был глух и пустынен. Безжизненно темнели окна.
  - Что здесь такое? - недоуменно спросил Бейкелар, оглядываясь.
  Шпынь выскочил из машины и любезно распахнул заднюю дверь.
  - Филиал подотдела ФСБ по связям с заграницей, - пояснил он, кивая на утопавшие в сумерках двери.
  Сбоку от дверей висела доска с надписью: "АОЗТ Лаверус. Кредиты под залог недвижимости".
  - "Лаверус" - маскировка, - бандит подмигнул. - Но это строго между нами!
  Бейкелар и Наталья вылезли. "Эксперт" остался в машине. В подворотне, которую они только что проехали, возникли двое стриженых молодчиков в камуфляжной форме. Во двор, однако, они не вышли, остались в подворотне.
  Шпынь, улыбаясь, показал на вход в "Лаверус":
  - Сюда, пожалуйста, пройдите.
  Пропустив своих спутников вперёд, он дождался, когда они войдут в офис, и быстро захлопнул за ними дверь. Почти в ту же секунду за дверью прозвучали глухие хлопки выстрелов.
  
  
  В греческих газетах прошло сообщение о появлении на местном нелегальном рынке антиквариата двух крупных бриллиантов, которые предлагали какие-то русские. В одной из статей утверждалось, что суммарная величина обоих камней почти равна объёму похищенного английского бриллианта "Сарацин". Подтвердить или опровергнуть это известие не представилось возможным: после первых же публикаций бриллианты и продававшие их люди исчезли.
  
  
  На ромашковском кладбище, примерно через месяц после описанных выше бурных событий, произошло ещё одно происшествие, вызвавшее немало толков среди окрестных жителей. Ночью неизвестными злоумышленниками была разрыта могила гражданки Семёновой, семидесяти восьми лет. Её похоронили в тот самый день, когда две бандитские группировки устроили на кладбище кровавую разборку. Это для Семёновой выкопали тогда Заливако и Кондратьев могилу в углу кладбища. И вот теперь она была разрыта, а гроб вскрыт. Мало того - неведомые гробокопатели не побрезговали разрезать мёртвой старухе живот...
  Собственно, резал его Петров. Вика стояла в стороне. Ночное кладбище и разрытая могила пугали её до судорог. Однако она ни за что на свете не согласилась бы уйти - ведь именно в этой могиле похоронили мужчину, попавшего в автокатастрофу. В животе у него должен был находиться крупный алмаз...
  Читателю уже известно, что Вика, вскоре после похорон незнакомца, опознанного ею как её муж, выдернула из свеженасыпанной могилы крест с надписью о покойнике и воткнула его в другой холмик, на противоположном конце кладбища, тем самым невольно направив Шредера и его сообщников по ложному следу. Сообразила она это не сразу, а лишь спустя несколько дней после бегства из бандитского джипа, и, конечно, рассказала мужу. К тому времени оба уже были в Петербурге. Они уехали туда в тот же день, когда так счастливо избавились от бандитов Кощея. Уехали поспешно, даже не заглянув к себе в квартиру на Мичуринском.
  Выслушав рассказ жены, Алексей снова - в который уже раз - вернулся мыслями к той трагической поездке с частными сыщиками. Детектив перед смертью толковал с бандитами о том, что в животе у человека, погибшего в автокатастрофе, находится алмаз. Но, в таком случае, получается, что камень до сих пор лежит там, где того человека закопали! Вряд ли бандиты нашли его, ведь могила стала безымянной...
  Прибыв в Москву поздно вечером, супруги сразу, не заезжая к себе в квартиру, направились на кладбище. Алексей копал без передышки. Он был весь в мыле, когда лопата ударилась о крышку гроба.
  - Ну, что? - Вика, любопытство которой пересилило страх, приблизилась к краю ямы.
  - Погоди... - перевёл дыхание Петров. - Сейчас взломаю доски...
  - Только не открывай его всего, я боюсь! У него такое страшное лицо...
  - Я тебя предупреждал. Если боишься, то нечего тебе было сюда тащиться.
  Алексей надел резиновые перчатки и достал нож. Минут пять из ямы доносилось его сосредоточенное сопение.
  - Чёрт, - пробурчал он. - Живот пустой,
  - Не может быть. Это ведь его могила!
  - Ты уверена? А откуда здесь доска с надписью, что здесь похоронена Семёнова? И вообще - откуда она тут взялась, эта Семёнова?
  - Но я точно помню, что того типа закопали здесь. Совершенно точно. Вот надпись, "Спартак - чемпион", и куча мусора, и, значит, могила его тут.
  - А доска, что тут похоронена Семёнова, была?
  - Не было. Тут был крест с надписью про Алексея Петрова, который я оттащила отсюда. А откуда взялась Семёнова, не знаю.
  - Значит, напутала ты с могилой. Не здесь его похоронили.
  - Здесь, клянусь, - Вика огляделась. - Ну конечно, здесь. Я сама ничего не понимаю...
  - Пройдись, посмотри. Может, найдёшь её.
  Но нужной могилы Вика не нашла, и новоявленным искателям алмаза ничего не оставалось, как убраться из этого жуткого места.
  К себе на Мичуринский проспект они вернулись под утро. В оставленной квартире их ждала ещё одна неприятность: на полу в прихожей, связанные, в наручниках, с кляпами во рту, лежали два трупа. Супруги узнали в них бандитов, которые вломились к ним в тот злополучный день...
  Воротников с Максудовым погибли, банда Кощея во главе со своим главарём полегла чуть позже, а хозяева квартиры, как уже было сказано, сразу после своего чудесного освобождения умчались в Петербург. О том, что в квартире остались бандиты, никто не знал, кроме Вики с Алексеем, но те боялись и подумать о них, считая, что за грабителями в квартиру явятся их дружки. Но никто не явился. Они испустили дух, не выдержав сухой голодовки.
  Трупы доставили Петрову немало хлопот. Он целую неделю распиливал их в ванной и частями развозил по разным глухим местам Подмосковья.
  Но, в конце концов, и им с Викой улыбнулась удача. Страховые фирмы начали, наконец, раскошеливаться. Не все и не сразу, но начали. А с деньгами Петрову не составило труда выправить себе новые документы. У него даже появились планы возрождения своей торговой фирмы - на этот раз в городе на Неве...
  
  
  Предположительно, один из двух алмазов, которые видели в Греции, "всплыл" через полгода в Мексике у некоего итальянца, связанного с русскими криминальными кругами. Его негласно купил саудовский шейх. Судьба второго камня остаётся неизвестной.
  
  
  
  1997 г.
  
  
  
  
  Впервые издано в сборнике "Ближний бой", под псевдонимом "Игорь Волгин". Москва, изд-во "Эксмо", 1998 год. Серия "Вне закона"
  
  Текст повести отредактирован автором в 2021 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"