Володина Анна Александровна : другие произведения.

Дворник и мастер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Дворник и Мастер

  
   Огромное рыжее солнце карабкалось по Восточному склону Горы. Оно отражалось в разноцветных осенних деревьях, красных черепицах Набережной и перьях петуха Карима. Карим жил вместе с лесником на восточном склоне Горы. Встречая солнце, он, как всегда, тряхнул роскошным красным гребнем и закукарекал, что было мочи...
   В этот же момент, как всегда, опаздывая на восемнадцать минут, зазвонил будильник Менситы. Менсита жила почти в центре города и, конечно, солнце не могло заглядывать к ней в окна, но она мгновенно оценила время. Через две минуты одеяло валялось в одном углу комнаты, ночная рубашка - в другом, а Менсита, на ходу пытаясь застегнуть пряжки на комбинезоне и держа во рту дюжину шпилек, ставила на плиту кофе и яичницу.
   Так начиналось почти каждое утро - яичница подгорала, кофе получался отменный, Менсита теряла одну-другую шпильку, и черная копна непослушных вьющихся волос, конечно, не поддавалась никаким ухищрениям. Потом Менсита искала по всей квартире большую сумку через плечо и метлу, громко ругаясь на будильник, а тот отвечал из комнаты виноватым позвякиванием.
   Наконец, она выскочила из квартиры, скатилась по лестнице и побежала, топча кроссовками древнюю мостовую Города-под-Горой. Почти весь город еще спал, а Менсита опаздывала на работу - она была Дворником.
   Менсите ужасно хотелось спать, но когда она выскочила на Набережную, сон как рукой сняло. На мгновение она остановилась, восторженно вдыхая осенний утренний воздух, а потом ринулась вперед - навстречу солнцу, воздуху и работе.
   Набережная - единственное место, где Город выходит из-под Горы на поверхность, здесь он стоит сразу н двух берегах - рядом с воздухом и водой. Сверкающий водопад и быстрая река разрезают Набережную на две части. А сейчас это было чуть ли не самое замечательное место в городе. Дома, и мостовые, и река были сплошь покрыты желтыми, рыжими, золотыми красными листьями и солнечными бликами. А деревья еще только начали облетать...
   Менсита кружилась по улицам - сметая листья, чтобы освободить место новым, уничтожая дурные мысли и настроения, оставленные вчерашними прохожими, и собирая все ценное, интересное и просто забавное, что можно подобрать на улице. Это была ответственная работа. Специальными действиями уничтожить все плохое и ненужное, если не уничтожается - отправить в пылемот, а все хорошее - в сумку. Особо ценные вещи Менсита рассовывала по карманам. Ценная идея - какому-нибудь ученому, детский смех - соседскому мальчишке, забытый кем-то акцент - Борху, вдруг купит, старый чудак?
   Менсита шла по улицам, приближаясь к окраине Города. Если останутся силы - а они останутся! - она выйдет из города по Дороге и пройдет, сколько сможет, пока ее сумка и снаряжение не станут неподъемными.
   На первый зеленый камень Менсита наступила еще почти налегке. Постепенно зеленых плиток в мостовой становилось все больше и больше, и вот девушка уже шла прочь от Города по Зеленой Дороге. Здесь валялось куда меньше всякой всячины, зато она была куда интереснее. Менсита очень любила выходить за пределы Города. Не то Дорога каждый день бежала по новому пути, не то у Дворника была отвратительная память, но каждый день, идя по Дороге, она замечала что-нибудь, чего не видела никогда раньше. Сегодня это был фонтанчик, сложенный из обветрившегося желтого камня, на выходе из города. Менсита легла животом на теплый камень и заглянула в воду. Вода была чистая и прозрачная, было видно дно с проступающей сквозь зеленоватый налет мозаикой. Менсита опустила руку в воду и устроила там небольшой шторм. Вода потемнела, и оттуда на девушку строго посмотрел какой-то угрюмый дяденька. Менсита испугалась было, но потом показала дяденьке язык и, мокрая и довольная, соскочила обратно на Зеленую Дорогу.
   Шагов через сто после фонтанчика Дорога делала поворот. Это тоже было что-то новенькое, но к такому ее поведению девушка давно привыкла.
   Менсита уже подошла к повороту, но тут из-за него вдруг раздался совершенно ужасающий, нечеловеческий рев, потом он перешел в плотоядное рычание и постепенно стих... Деревья, стоящие у дороги, затряслись от этого рева, обрушив на землю целый желто-красный дождь из листьев. Менсита съежилась и похолодела. Ничего страшнее ей в жизни слышать не приходилось. Когда рев стих, она постояла немного и сделала осторожный шаг вперед. Потом еще один. Остановилась и подумала. Ну кто мог так страшно рычать? Лев, тигр? Или какое чудовище пострашнее? И тут Менсита ужасно разозлилась - какого дьявола! Какое-то мелкое чудище мешает ее любимой прогулке! Разозлившись, Менсита быстро пошла вперед, но едва она сделала три шага, новый рев сотряс землю. На сей раз он был еще громче и явно ближе. Менсита присела от неожиданности, а потом развернулась и быстро-быстро побежала обратно. Остановилась она только у бассейна, села, тяжело дыша, на парапет...
   Хорошее настроение как рукой сняло. Менсите было страшно, и в то же время она была ужасно зла.
   Она сидела, мрачно глядя на поворот, и отбивая метлой прерывистый ритм. Тени от деревьев нервно подрагивали, а солнце смотрело на мир безразлично и чуть настороженно.
  -- Привет! - Вдруг громыхнуло у нее за спиной. Менсита, ушедшая в свои мрачные мысли, чуть не свалилась. Она резко обернулась. Со стороны Города к ней подошел мужчина средних лет довольно могучего сложения с огненно-рыжими волосами, спускающимися на плечи не слишком ухоженными локонами. Одежда - жилет, штаны и сапоги - была, по всей видимости, ношенной переношенной. Только рубашка сверкала белизной, но была мятой, а одна из кружевных манжет была порвана.
  -- Привет! - Повторил незнакомец. - Что-нибудь случилось, девочка? Я не могу тебе помочь?
  -- Вряд ли. - Мрачно ответила та.
  -- Что ты делаешь здесь в такую рань?
  -- Работа.
  -- А кем, если не секрет?
  -- Я - Дворник! - Свирепо сказала Менсита.
  -- А я - Мастер. Меня зовут Бертран.
  -- Очень приятно
  -- Кажется, не очень. Ты на редкость недружелюбна. - Спокойно заметил Бертран. На редкость толстокожий тип.
   Он сел рядом с Менситой и стал что-то насвистывать. Слух у него был отвратительный, но девушка начала успокаиваться.
   Через некоторое время она спросила:
  -- А ты Мастер чего?
  -- Меча и Игры.
   Менсита глянула на него с интересом.
  -- А чудищ убивать умеешь?
  -- Что?
  -- Чудовищ всяких. Которые так страшно ревут?
  -- Ну, умею... - Как-то неуверенно потянул Бертран. - А зачем тебе?
  -- За тем поворотом сидит чудовище, - охотно объяснила Дворник, - и очень, очень страшно ревет.
  -- За тем?
  -- Да.
  -- Быть не может!
  -- А давай ты проверишь?
  -- С чего ты взяла, что там кто-то есть?
  -- Я слышала, как он ревел.
  -- А видела?
  -- Не-а.
   Бертран поднялся.
  -- Выдумываешь ты все. Но пойдем, проверим.
   Менсита встала, потом пристроилась за широкой спиной Бертрана и пошла следом.
  -- Как тебя зовут-то хоть, фантазерка?
  -- Я не фантазерка. Зовут меня Менсита. Может быть, я паникерша, но всегда лучше перестраховаться, чем быть съеденной.
   Когда они миновали поворот, Бертран остановился. Менсита выглянула из-за его спины. Дорога была пуста. До следующего поворота.
  -- Ну и? - С насмешливой серьезностью поинтересовался Бертран. Где твое чудище?
  -- Сбежало, - убежденно ответила Менсита. - Пойдем дальше.
   Бертран пожал плечами и двинулся вперед.
  -- И докуда пойдем? До Сертина или сразу до Столицы?
   Менсита промолчала.
   Они уже почти подошли к следующему повороту, как вдруг давнишний рев сотряс мир.
   Бертран остановился в настороженной напряженной позе, Менсита схватилась за его рукав.
  -- Слышал? - Шепотом спросила она.
  -- Умг. - Мрачно ответил Бертран. И достал меч. Раньше Менсита его не заметила - он был укреплен в ножнах на спине на ортский манер. Бертран поудобнее перехватил меч, хмыкнул и медленно пошел к повороту.
   После поворота он опять остановился. На Дороге по-прежнему никого не было. Только разноцветный ковер осенних листьев лежал на зеленых плитках дороги.
  -- Очень интересно. - В полной растерянности произнес Бертран.
  -- Да.
  -- Пойдем дальше?
  -- Пойдем.
   Они медленно двинулись вперед. Бертран то и дело оглядывался на кусты и деревья, растущие вдоль дороги, и водил кончиком меча из стороны в сторону.
  -- Ох. - Вдруг тихонько произнесла Менсита.
  -- Ты что? - Резко обернулся Бертран.
  -- Ты посмотри! - Менсита смотрела на дорогу рядом с собой. Сначала Бертран ничего не увидел, но вдруг... Перед Менситой на ярких листьях сидел некто в поллоктя размером покрытый изумрудно-зеленой шерстью, обхватив голову ложноручками, и смотрел на них огромным карим глазом, другой глаз был прикрыт длинными пушистыми ресницами. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом существо вдруг открыло второй глаз.
  -- Люди, - тихо и спокойно произнес он.
   Менсита вздрогнула.
   Бертран мрачно смотрел на неведомое создание. Потом поморщился.
  -- А ты-то кто?
   И тут существо издало тот самый ужасающий рев, который так потряс Менситу. Оно сидело, обхватив голову ложноручками, ревело и стонало, и огромные прозрачные капли катились и катились из глаз. Постепенно вся изумрудно-зеленая шерстка промокла насквозь.
   - Да это ты плачешь, - удивленно протянула Менсита. И добавила ласково, - маленький...
   Она протянула было руку к изумрудному созданию, но Бертран резко остановил ее.
   - Не трогая его! Он может быть опасен!
   Менсита отстранила руку Бертрана.
   - Прекрати! Маленькому плохо.
   Она опустилась на колени и осторожно положила руку на мокрую шерстку.
   - Малыш... - Ласково шепнула она. - Ну, не плачь, маленький. Что случилось? Хороший малыш.
   Постепенно рёв стал стихать, и из маленького подрагивающего существа доносилось только затухающее рычание. Потом он зажмурился и замер под глядящей его рукой Менситы.
   - В чем дело-то? - Не выдержал, наконец, Бертран.
   Менсита шикнула на него, но малыш открыл глаза и тяжело вздохнул.
   - Я не знаю, кто я, - с выражением вселенской скорби ответил он.
   Потом вздохнул еще раз, и деревья сотряслись ярким дождем.
   - Я все знаю! - Пафосно продолжал изумрудный малыш. - Все, что есть на свете, все, что можно и нельзя себе представить, сущность всех явлений. Но я не знаю, кто я! Это ужасно. Сердце мое холодное, как гранит, и разрывается, как... как...
   - Только не плачь! - Быстро вставила Менсита. Существо задумчиво посмотрело на нее, вздохнуло и неожиданно спокойно сказало:
   - Ладно. Не буду.
   - Спасибо! - С искренним облегчением отозвался Бертран.
   Некоторое время все трое молча смотрели друг на друга. Потом Менсита прервала молчание.
   - Ну и что же нам с тобой делать?
   - А что? - Озабоченно отозвался малыш, - что вы собираетесь со мной делать?
   - Помочь, конечно. Вот только, как?
   Малыш подозрительно глянул на Менситу.
   - Вы правда хотите мне помочь?
   - Конечно! Эй, Бертран! Бертран, ты куда? - Менсита мигом вскочила и бросилась за исчезающим за поворотом Бертраном. Догнав, она подпрыгнула, ловко схватила его за ухо и резко развернула.
   - Куда это ты собрался? - Недобро прищурилась она.
   - Ну, я это, пошел...
   Куда пошел? - Угрожающе протянула Менсита.
   - Туда! - Кивнул Бертран. - Ау-у-у-у! Ухо-о.
   - Ты! - Менсита еще раз дернула его за ухо. - Да как ты смеешь! Рыцарь, чтоб тебя! Маленькому плохо! Тебя никогда не учили, что маленьким надо помогать?
   - У меня не было мамы. Ай!
   - Ну и что, у меня тоже не было мамы. Это, знаешь ли, общее знание. Рассеянное в пространстве.
   - Менсита, девочка, ну отпусти, - взмолился, наконец, Бертран. - Не могу я больше ввязываться в каждую историю, которая сваливается на мои рыжие лохмы.
   Менсита отпустила ухо.
   - Ты ведешь себя, как сопливый мальчишка! - Строго сказала она.
   В этот момент к ним подкатилось изумрудное существо. Оно двигалось, как амёба, выдвигая ложноножки. Неожиданно быстро.
   - Ну? - Спросил он.
   - Мы попробуем тебе помочь. - Сказала Менсита.
   - А он?
   - И он тоже.
   - Правда?
   - Да. - Мрачно ответил Бертран.
   - Как здорово! - Неожиданно радостно воскликнул малыш. Потом подкатился к Бертрану и прижался к его ноге. - Ты мне сразу очень понравился.
   Бертран удивленно глянул на него. А потом улыбнулся.
   Менсита молча кусала губы.
   - Но как же тебе помочь? Ты хоть что-нибудь знаешь о себе?
   - Только не плачь! - Быстро вставил Бертран.
   - Помню. - Неожиданно легко согласился малыш. - Помню такое большое, белое и лохматое. А еще помню, что я пришел по этой тропинке.
   Менсита и Бертран одновременно повернулись. В кусты уходила тропинка.
   - Ну, - задумчиво сказала Менсита, - большое и белое может быть твоей мамой. Ты же тоже мохнатый.
   - Ну-ну, - как-то скептически отозвался малыш.
   - Но мы вполне можем пойти по этой тропинке, чтобы узнать, что на другом ее конце. - Подытожил Бертран. - На что нам торочать тут?
   - Правильно! - подхватила Менсита. И первой ломанулась в кусты по полузаросшей тропинке.
   Малыш с готовностью последовал за ней. Последним, тяжело вздохнув, полез в кусты Бертран. Вновь помрачневшая физиономия его повествовала всему миру, что ее владелец - величайший мученик всех времен и народов.
   Долго ли, коротко ли шли они, только есть хотелось все больше, а останавливались они лишь затем, чтобы дать Менсите время изничтожить очередную пакость, валяющуюся на дороге.
   - Здесь осталось немного недобрых намерений, - объясняла Менсита, интенсивно размахивая метлой. Бертран и Малыш, зевая, внимали ей, сидя на поваленном стволе. - Жаль, но это, кажется, не все. Было бы куда лучше, если бы этот человек оставил здесь все недоброе.
   - Это не человек, - зевнув, поправил Малыш.
   - А кто? - Без особого энтузиазма поинтересовался Бертран.
   - Зверь или птица...
   - А ты-то откуда знаешь? - Подозрительно поинтересовалась Менсита, обнюхивая метлу.
   - Я все знаю, - скучным голосом объяснил Малыш, - кроме...
   - Знаем, - быстро прервал Бертран, - можешь не говорить.
   - И правда, - растерянно признала Менсита. - Кажется, птица.
   И они пошли дальше.
   Солнце карабкалось все выше, желто-зеленые деревья сменялись мрачными хвойными гигантами. По лесу полз липкий туман. Тропинка стала темной и холодной, все вокруг - неприветливым и угрожающим.
   - Неприятное место, - пробормотал Бертран.
   - Да уж, - отозвался идущий перед ним Малыш. И вдруг чуть не наткнулся на остановившуюся Менситу.
   - Вы только посмотрите!
   Перед Менситой поперек тропинки стоял вросший в землю валун с какой-то надписью.
  

ДОБРО ПАЖАЛОВАТЬ

ДАЛЬШЕ ПО

ТРОПИНКИ!

ЛЮДАЕД

  
   - Ой-хо! Это надо... - Присвистнула Менсита. - Здесь неграмотности - гора и еще маленькая кучка...
   - Меня больше волнует другой вопрос, - вставил Бертран. - Здесь вполне доходчиво объяснено, что нас ждет впереди. А другой тропинки нет.
   Малыш быстро согласно закивал. При его строении это выглядело очень забавно.
   Но Менсита, казалось, их не слышала. Она встала перед камнем на колени и пыталась исправить орфографические ошибки. Камень оказался неожиданно мягким, но девушка чуть не обломала себе все ногти, прежде чем нашла маленький твердый камушек.
   Потом она вскочила и начала с остервенением подметать вокруг камня.
   - Менсита! - Не выдержал, наконец, Бертран. - Брось ты свою метлу, давай лучше думать, что делать дальше.
   - Я - дворник.
   - Городской дворник. Брось.
   - А что делать? - Менсита вдруг остановилась прямо перед Бертраном и посмотрела ему в глаза снизу вверх. - У нас есть варианты? Малыш помнит, что шел по тропинке. Тропинка здесь одна, и мы по ней пойдем. Но, поверь мне, лучше будет, если хотя бы за спиной у нас не останется никакой пакости.
   Некоторое время они стояли молча, глядя друг другу в глаза.
   - Ладно, девочка, - сказал, наконец, Бертран. - Дометай скорее, и пойдем вперед.
   Менсита серьезно кивнула и снова заработала метлой.
   Потом они обогнули камень и пошли дальше. Теперь впереди шел Бертран, девушка двигалась сзади и чуть сбоку, замыкающим был Малыш.
   Вдруг тропинка резко вильнула, и друзья оказались на небольшой полянке, образованной путем выламывания кустов и деревьев по обе стороны от тропинки. Кое-где даже валялись целые выкорчеванные ели. Приглядевшись, Менсита охнула, а Бертран присвистнул. Все пространство поляны было неравномерно усеяно всякой всячиной. Здесь было много одежды, была конская упряжь, даже одна поломанная карета. Кое-что было совсем новое, а были вещи, сгнившие настолько, что было уже невозможно разобрать, что это вообще такое. То тут, то там среди всего этого белели кости, в основном, человеческие. Отдельной горкой на краю поляны лежали лошадиные кости.
   - Странно, - негромко сказала Менсита. - Столько костей, можно сказать, свалка трупов, а почти не пахнет.
   - А чему здесь пахнуть? - Раздался вдруг громовой бас. - Я все съел.
   На сей раз Менсита вскрикнула и вцепилась в Бертрана, да так, что тот чуть не выронил меч.
   На противоположном краю поляны сидел людоед. Он был огромен. Лицо его было покрыто жесткой щетиной, грязные космы торчали во все стороны. На нем были обшарпанные малиновые шаровары, огромные меховые ботинки и косуха, которая была ему явно мала. Завершало картину огромное волосатое брюхо и палица, сделанная, по всей видимости, из столетнего дуба.
   - Пожаловали, милые, - довольно хихикнул он. - Замечательно. А то я все запасы конины успел уже употребить. - И он, поморщившись, посмотрел на гору лошадиных костей. - Ну-ка, девочка, подойди сюда.
   - Но-но! - Бертран поднял меч. - Полегче.
   - Да положи ты эту железяку, - безмятежно откликнулся Людоед. - Мою кожу он все равно не прошибет.
   Менсита тревожно глянула на Бертрана.
   - Он правду говорит?
   - Ага, - спокойно отозвался тот. - А даже если прошибу, у него видишь, сколько жира?
   - А может, убежать?
   - Я бегаю очень быстро, - сообщил Людоед. - Я, между прочим, даже чемпион. Догоняю лошадь в галопе за три минуты.
   - Рада за тебя, - сухо ответила Менсита.
   - И хорошо, - потер руки Людоед. - Все равно я тебя съем.
   - И меня? - Дрожащим голосом спросил Малыш.
   Людоед с трудом нагнулся, чтобы разглядеть Малыша - огромный живот его очень мешал. Потом задумчиво почесал щетину и осведомился:
   - А ты кто?
   И тут Малыш не выдержал и зарыдал. Дело в том, что он, действительно, был еще очень маленьким, почти новорожденным. Кроме того, он был весьма впечатлительным, и вынести столько несчастий зараз было для него нелегко. Он страдал, не зная, кто он, а Людоеда ужасно боялся. И от горя и страха он заплакал так горько и громко, как не плакал еще никогда. Бертран и Людоед заткнули уши. Людоед затравленно озирался в поисках убежища, а Бертран ругался во весь голос последними словами - благо его все равно никто не слышал. Менсита же изо всех сил держала метлу, которая пыталась улететь, сшибленная звуковой волной.
   Наконец, Малыш устал плакать и постепенно стих. В лесу повисла гробовая тишина.
   Людоед и Малыш в ужасе воззрились друг на друга. Наконец, Малыш спросил:
   - Так ты меня съешь?
   - Нет уж, живи, - угрюмо ответил Людоед. - Ты все равно мелкий. А этих я съем, - и он со свирепой миной повернулся к Дворнику и Мастеру.
   - У меня предложение, - тихо сказал Бертран.
   - Не пройдет, - отозвался Людоед. - Все вы меня обмануть хотите, а я хочу есть.
   - Замечательно. Съешь меня. - Так же спокойно продолжал Бертран.
   - Ну и?..
   - А ее отпусти.
   - Что-о-о?! И это ты, клоп, мне указываешь, кого есть, а кого нет?
   - Слушай, Людоед. Посмотри, какой я большой. А она - мелкая. Ну зачем тебе она?
   - Пригодится. - Деловито хмыкнул Людоед.
   - Ну уж нет. - Рассердился, наконец, Бертран. - Если ты не отпустишь ее, я тебе всю еду испорчу.
   - Этой железкой?
   - Нет. Я просто сожгу и ее, и себя.
   Людоед разразился утробным хохотом.
   - Зря смеешься. Я, между прочим, волшебник.
   - Врешь. - Не слишком уверенно сказал Людоед.
   - Ну, не верь. Прощай, Менсита! - И Бертран поднял руку.
   - Стой! - Рявкнул Людоед так, что иголки посыпались с елок. Я еще не сказал, что не согласен. Только ты дай слово...
   - Какое?
   - Что сам не убежишь.
   Бертран высокомерно рассмеялся.
   - Я сказал. - Потом он с той же неподражаемой величавостью кивнул Менсите на тропинку. - Идите!
   - Ты что, с ума сошел? - Зашипела на него девушка.
   - Иди.
   - Не пойду. Я с тобой останусь.
   - Иди, я сказал.
   - Я тебя сюда притащила...
   - Да что ты к ней пристал, - вмешался, наконец, Людоед, - сказала же, что не хочет идти. Хочет остаться со мной. Это притеснение прав личности, дорогой мой.
   - Я тебе сейчас утрою притеснение, - буркнул Бертран. Он подошел к Менсите, обнял ее за плечи и негромко сказал на ухо:
   - Иди, тебе сказано. Без вас у меня есть шансы выпутаться, а с вами - никаких. Ну! - И он подтолкнул ее. Менсита посмотрела на него, закусила губу, потом порывисто обняла его.
   - Пока! До свидания.
   И она быстро пошла по тропинке вперед, мимо Людоеда и дальше.
   - Малыш! Быстрее!
   Сзади до нее донесся голос Бертрана.
   - Ну вот, Людоед, а теперь давай... - но слова утонули в шуме деревьев, а Менсита шла вперед очень быстро, глотая слезы. Ей было ужасно стыдно, что она ушла, страшно за Бертрана, жалко Малыша... Она остановилась у обочины, прислонившись спиной к большой сосне. Малыш уселся перед ней на тропинку.
   - Зачем ты плачешь?
   - Плачут не зачем, а почему. Из-за Бертрана.
   - Зря. У него большие шансы выжить.
   Менсита посмотрела н Малыша потрясенно.
   - Откуда ты знаешь.
   - Я знаю все. Пойдем дальше.
   Менсита некоторое время молча смотрела на него, потом кивнула и пошла вперед.
  
   Менсита и Малыш шли по тропинке через лес. Постепенно стало светлее, мрачные ели сменились какими-то неизвестными лиственными деревьями. Где-то даже защебетали птицы, скрытые листьями.
   Менсита подобрала лист, упавший с огромного дерева, которое стояло рядом с тропинкой.
   - Ты знаешь, - задумчиво обратилась она к Малышу, вертя в руках находку, - однажды мне пришлось быть на пиру у одной герцогини. Это не очень щедрая женщина, но все же... Так вот блюда там были примерно такого же размера.
   - Кажется, это не самое интересное, что можно найти в этом лесу, - отозвался Малыш.
   - И что же тут есть еще? - Менсита бросила лист и пошла вслед за Малышом.
   - Посмотри, какая интересная трава.
   Менсита посмотрела на землю. С обеих сторон от тропинки рос густой подлесок, и рассмотреть траву было непросто. Но удивительная трава росла уже и на тропинке и чем дальше, тем больше ее было. Она была белесая, сероватая, и еще - она стелилась по земле жестким ковром.
   - Да что де это такое! - Охнула Менсита. - Ты посмотри, ее делается все больше и больше!
   - Угу...
   - А вдруг, когда ее станет совсем много, она опутает нас и не отпустит?
   - Нет, - спокойно откликнулся Малыш, - ничего она нам не сделает. Она неживая.
   -Ну... - Менсита беспокойно огляделась, - росянка вон тоже, можно сказать, неживая, а как насекомых ест.
   - Эта совсем неживая. - Не совсем понятно объяснил Малыш и еще быстрее двинулся дальше. Менсита только вздохнула и повыше подняла метлу, чтобы не цепляться за траву.
   Когда трава стала совсем густой, они вышли на поляну.
   Посреди поляны прямо из седой травы росла башня - такая старая и кривая, что странно было, почему она вообще не развалилась давным-давно. Странная трава росла и по ее стенам, свешивалась из несимметричных окон и с крыши - крыша была плоской, и из-за массивных зубцов ее совсем не было видно. Внизу башни Менсита заметила небольшую дверцу.
   - Вдруг там есть кто-нибудь, кто сможет нам помочь? - Путаясь в траве, она подошла к двери и постучала.
   Никто не ответил.
   Менсита постучала еще раз, громче.
   - Хэй! Есть тут кто-нибудь? Хозяин, покажись!
   Менсита прислушалась. Никто не отвечал.
   - Ау! Мы...
   - Кричат, кричат, сколько можно?! - Оборвал ее ворчливый голос. Девочка и Малыш вздрогнули.
   - Могу поспорить, что хозяин сидит на крыше, - пробормотал Малыш.
   - На крыше, где же еще мне сидеть! - Между зубцов на башне высунулась голова в высоком темно-синем колпаке, усеянном звездами. - Просто слов нет! Молодые люди, для кого у двери домофон, объясните мне?
   - Э-э... - Менсита перевела взгляд на дверь. Рядом, и впрямь, обнаружился домофон. Она нажала кнопку "Вызов". Раздался писк, голова исчезла, и ворчливый голос донесся уже из домофона.
   - Так-то лучше... А то стоят тут, кричат. Ваши мамы огорчились бы, молодые люди...
   - Извините, пожалуйста, - Менсита чувствовала себя крайне неловко. Ей даже показалось, что Малыш немного покраснел под зеленым мехом.
   - Конечно, извините... - голос стал слегка насмешливым. - Все-то вы так. Набедокурите, потом - извините. А на следующий раз опять все то же самое. Что извиняться, коли не думать, и опять все то же самое повторять?
   - Извините, мы больше не будем, - шепотом протянул Малыш.
   Повисло напряженное молчание.
   - Извините, пожалуйста, а вы к нам не спуститесь? - Наконец, очень вежливо поинтересовалась Менсита. - Мы хотели бы поговорить с Вами...
   - По-моему, мы и так отлично разговариваем. А вообще, - добавил голос чуть мягче, - извини, девочка, но я не могу к вам спуститься.
   - Почему?
   - Я Звездочет. И я так долго сидел на крыше и считал звезды, что моя борода выросла, опутала башню и половину леса. Теперь я не могу уйти с крыши...
   Менсита, потрясенная, посмотрела на трав - и впрямь, то была не трава, а волосы, спутанные и седеющие.
   - Ужас какой! И вы никуда-никуда не можете уйти?
   - Не могу. Но это совсем не ужас. Звезд бесконечно много, мне совсем не хочется отсюда уходить. У меня бесконечно много работы.
   - А почему Вы не спрашиваете, кто мы такие? - Встрял малыш.
   - А зачем мне спрашивать? Я и так знаю. Девочка Менсита, и ты - маленький и зеленый. Звездам сверху все видно, а мы так давно с ними сотрудничаем, что и разговариваем часто, новостями обмениваемся.
   - А, может быть, вы тогда скажете нам, кто Малыш такой? Или, хотя бы, куда нам дальше идти? - С надеждой спросила девушка.
   - Нет. Уж очень я на вас за крики рассердился. - После некоторого раздумья совершенно спокойно ответил Звездочет. - Скажу только, что ведут отсюда три дороги. Пойдете по одной - встретите черное, мохнатое и недоброе. По второй пойдете - повстречается вам белое и пушистое. Ну а по третьей лучше и вовсе никогда не ходить. Всего хорошего, молодые люди!
   - Постойте, но...
   - До свидания. - Домофон запищал и замолк.
   Менсита и Малыш переглянулись.
   - Ну что же, - вполне рассудительно заметил Малыш, - по крайней мере, мы точно знаем, что до сих пор шли по правильному пути.
   Менсита огляделась.
   - А меня вот беспокоит... Дорога тут только на две разветвляется. Где же третья, о которой говорил Звездочет?
   Некоторое врем Менсита и Малыш ходили вокруг башни туда и обратно, пока у них совсем не закружилась голова. Больше они не нашли ни одной дороги. Сев на крыльцо под домофоном, они погрузились в отдых и размышления. И вдруг Малыш подскочил, как большой зеленый мохнатый мячик.
   - Хо! Какие мы глупые! - Восторженно объяснил он Менсите. Но, видя, что такое объяснение ее не удовлетворило, он продолжил:
   - Смотри, отсюда же, правда, ведут три дороги! Две, на которые разветвляется наша тропинка, и она сама - та, по которой мы пришли!
   - Здорово! - Менситу, почему-то, совершенно успокоило доказательство того, что Звездочет был прав. - Только по какой же из трех мы пришли?
   - Думаю, по той, по которой вообще ходить не стоит. По крайней мере, ничего мохнатого мы там не видели. - Малыш подумал и добавил. - Ну, кроме Бертрана, только он-то ведь не белы и не черный, а рыжий.
   Еще некоторое время они размышляли о том, по какой же дорожке пойти дальше. Менсита даже попыталась было снова вызвать Звездочета, но домофон казался сломанным. Под конец решили пойти по произвольной - по левой.
   Долго ли - коротко ли, только солнца становилось все больше, лес - все дружелюбнее, а седая трава и вовсе исчезла. Ну так что ж? Новые травы невиданные, новые деревья, птицы кричали - и то по-заморски. Менсита охала, ахала, удивлялась и до того восхищенно вертела головой, что только шпильки во все стороны сыпались. Малыш вел себя более степенно, передвигался по дорожке - в траву то и дело не сигал и вещал менторским тоном:
   - А это дерево невиданное, белое с черными пупырышками, зовется березой в тех местах, где оно распространено.
   - А где оно распространено?
   Но тут Малыш начинал сыпать такими жуткими цифровыми измерениями других Мест, что понять это было решительно невозможно.
   "Надо поднажать на географию и методы измерения пространства," - подумала Менсита и увидела альпийскую горку. "Ха-ха," - подумала Менсита и тут только поняла, что горка не исчезает.
   Среди леса. Ну что же? В этих местах водится и не такое. Хоть бы на Малыша посмотреть.
   Посмотрев на Малыша, который преспокойно огибал альпийскую горку, не видя в этом ничего сверхъестественного, девушка поспешила последовать его примеру. Обогнув нагромождение камней и цветов, они оказались на вполне ухоженной аллее, заканчивающейся у большой открытой веранды приятного светлого домика. Малыш замер.
   - Я помню это место.
   - Ну так пойдем скорее, там, наверное, твоя мама.
   - Ага. Да. Пойдем. - Малыш выглядел растерянным.
   Когда они поднялись на крыльцо и постучали, дверь открылась почти сразу. На пороге стоял человек в белом халате с огромной копной седых всклокоченных волос. Несколько мгновений они с Малышом смотрели друг на друга. Наконец, человек сказал:
   - Ну вот вы и пришли. Я ждал вас. Я - Ученый, а тебя я придумал. Пойдем, малыш, я хочу с тобой поговорить.
   Менсита подумала было идти за ними, но Ученый мягко остановил ее.
   - А ты, девочка, не могла бы пока попить чай на веранде? Мы скоро вернемся. Там на столе - отличное малиновое варенье.
  
   Менсита пила чай с вареньем. Варенье, и впрямь, оказалось чудо, как хорошо. Солнышко приветливо блестело на пузе огромного самовара, а единственная нечаянно оказавшаяся рядом оса улетела сразу, как только увидела глаза Менситы - до краев наполненные неземной растерянностью. Уж очень все как-то непонятно получалось.
   Деревья шелестели и пересмеивались на солнце.
   А Малыш вылетел из-за стеклянных дверей внезапно, когда Менсита уже почти задремала, пронесся зеленым ураганчиком и с воплем "Варенье!" плюхнулся в самый его центр. Алые брызги разлетелись по всей веранде, повисая на стенах, деревьях и, конечно Менсите.
   - Малыш, что с тобой? - Она мгновенно проснулась.
   - Я - Лю! - Восторженно завопил он.
   - Что? - Не поняла девочка.
   - Лю!
   - Постой-постой. Ты узнал, кто ты? - Менсита невольно сжалась, ожидая истерики.
   - Да! - Глаза - как плошки, зеленая шерсть - дыбом, восторг! - Я - Лю!
   - Лю? А что это такое?
   - Это я!
   - То есть ты - Лю?
   - Ну конечно, какая же ты непонятливая.
   - Нет, ну а Лю что такое?
   - Я!
   Менсита замолчала. Новоявленный Лю довольно облизывал все вокруг себя - варенья в плошке почти не осталось. Менсита запустила в ту же плошку палец и стала озадаченно слизывать с него варенье.
   Тут тихонько звякнула стеклянная дверь. Белоголовый ученый тепло улыбнулся Малышу (тот радостно колыхнулся, осыпав все вокруг новым малиновым дождем), а потом повернулся к Менсите.
   - Вкусное варенье?
   - Очень вкусное, спасибо.
   - Ты что-то хочешь спросить?
   - Да, я все-таки не понимаю. Лю - это кто?
   Ученый сел на соседний плетеный стул и тоже запустил палец в варенье.
   - Вот. Видишь его? Это Лю. Зеленый такой, мохнатый... Я придумал его.
   - Вы?!
   - Да.
   - Да-да! - Подрыгнул Малыш, радостно размахивая ложноручками и ложноножками. - А еще я, оказывается, знаю совсем-совсем не все. Представляешь? В мире еще столько всего есть!
   - Правильно, милый. - Усмехнулся Ученый и встал. - А теперь, думаю, вам пора отправляться в обратную дорогу. А то одному вашему знакомому, боюсь, придется совсем плохо...
   - Бертрану? - Менсита вскочила. - Вы знаете, что с ним?
   Ученый засмеялся - и, когда он смеялся, было слышно, что он уже совсем старенький. Но слушать этот смех все равно, почему-то, было очень приятно.
   - Идите-идите, - мягко подтолкнул он Менситу к выходу. - Удачи, девочка. До встречи, Лю.
   - Пока! - Лю взмахнул ложноручкой и, не оглядываясь, как все дети, бросился по тропинке прочь. Менсита побежала за ним.
   Быстрым шагом шли они сквозь лес. Тропинка, поворот, еще поворот... Поляна с кривой башней...
   - Торопитесь! Торопитесь, ребята! - Кричал Звездочет с башни.
   И они спешили. Сквозь лес, заросший седой травой - Менсита опять цеплялась за нее метлой, а Малыш все время куда-то пропадал. Узнав, что знает он далеко не все, он стал ужасно любопытным.
   Менсита первой вылетела на поляну Людоеда. И застыла. Лю налетел на нее сзади, выглянул из-за ее ноги и тоже замер.
   Прямо на тропинке сидели Людоед и Бертран. Вид у Людоеда был несчастный и растерянный - особенно учитывая, что был он только в набедренной повязке и одном сапоге. Впрочем, сапог он уже стягивал с себя. Бертран же, напротив, выглядел чрезвычайно довольным. Он небрежным жестом подбрасывал игральные кости и насмешливо смотрел на Людоеда.
   - Да ладно, не расстраивайся. - Он хлопнул Людоеда по плечу, и тот вздрогнул. - Может, сейчас отыграешься.
   Людоед, наконец, снял сапог и обреченным жестом положил его на кучу вещей, лежащих рядом с Бертраном. Здесь было все, что раньше было надето на Людоеда, и все то, что он, видимо, особенно ценил. Даже дубинка лежала в этой куче. Меч Бертрана миролюбиво пристроился рядом, а косуха Людоеда была накинута Бертрану на плечи. Надо признать, ему-то она была как раз.
   - Что здесь происходит? - Растерянно спросила Менсита.
   Людоед и Бертран одновременно повернулись к ним.
   - О, привет! - Как ни в чем не бывало помахал рукой Бертран. - Как дела?
   Людоед только невнятно что-то промычал.
   - Да замечательно. - Менсита подошла и изучала кучу вещей рядом с Бертраном.
   - Ну а ты как, зеленый?
   - А я - Лю!
   - Очень приятно, я Бертран. - Бертран потрепал Лю и повернулся к девушке. - Ну что, нравится что-нибудь? Бери, дарю!
   - Ты что... выиграл это все?
   - Ага. Нашему большому другу сегодня отчаянно не везет.
   - Ыы! - Отозвался Людоед и почесал в бороде.
   - Бертран... А может, пойдем отсюда?
   - Да с удовольствием. - Он вскочил и запрыгал, разминая ноги.
   - Отдал бы ты ему это все.
   - Чего?? Ты смотри, сколько всего!
   Менсита неодобрительно посмотрела на игроков.
   - Ну давай, я хотя бы косуху себе оставлю? - Обреченно вздохнул Бертран. Менсита посмотрела на него. Косуха сидела, как влитая, и выглядела гораздо лучше старого потрепанного жилета.
   - Ладно. Косуху можешь оставить. Эй, Людоед! Забирай все это! И не играй больше в азартные игры. Слышишь?
  
   Менсита, Бертран и Лю шли по лесу. Бертран сиял, как новенький грошик, Менсита помахивала метлой, а Лю шастал по кустам - вынюхивал новое да неизвестное. Когда они уже почти дошли до Зеленой дороги, он вдруг показался из кустов, отчаянно подмигиваю обоими глазами.
   - Малыш, что с тобой?
   - Это нервный тик. - Авторитетно заявил Бертран.
   - Тс-с! Там - опасность. - Малыш махнул вперед.
   - Где?
   - Там, в кустах - засада.
   - Засада? Кто там?
   - Не знаю. Но оно одно.
   - Да ладно. Видели мы сегодня уже одно чудовище. - Ухмыльнулся Бертран, подмигнул Менсите и пошел вперед. Она пожала плечами и двинулась следом.
   И все же, засада была. Из кустов на них вывалилось что-то черное и мохнатое, сумбурно вопя дурным голосом. Бертран среагировал мгновенно, выхватил у Менситы из рук метлу и сбил нападающего (потом он долго объяснял, что сразу понял, что никакой опасности нет, и только поэтому не использовал меч).
   Перед ними на тропинке сидела огромная черная растрепанная птица.
   - Бог мой, кто это, - ошарашенно осведомилась Менсита.
   Малыш обнюхал птицу.
   - Не знаю.
   Птица открыла глаза и недовольно фыркнула на него. Лю как ветром сдуло за спину Бертрана.
   - Я - птица Хухрымухра! - С достоинством сказала птица.
   Повисло молчание.
   - А чего на людей бросаешься? - Поинтересовался, наконец, Бертран, снимая черное перо с черенка метлы.
   - А что? - Вдруг истерически завопила Хухрымухра. - Мне есть хочется! А с тех пор, как вы тут прошли - ничего съедобного не осталось. Ни злобы, ни гадостей, неграмотность людоедскую - и ту всю повывели.
   - Придется тебе перевоспитываться. Иначе так и останешься голодной. - Вхдохнул Бертран и покосился на Менситу.
   Менситу скорчила зверскую рожу и достала пылемот.
   - Кушай, птичка.
   Хухрымухра принюхалась... И бросилась к мусору, высыпанному из пылемота, щелкая клювом.
  
   Солнце еще только перевалило середину неба, петух Карим прятался под навесом, издалека наблюдая за пестрой курочкой, а Менсита подходила к Городу-под-Горой. На перекрестке ее догнал всадник.
   - Привет, пап.
   - Здравствуй, дочка. Как прошел день?
   - У меня появилось два новых друга. А еще я узнала, что бывает черная птица Хухрымухра, которая питается всем плохим.
   - Неплохо. А у меня вот. - Отец Менситы кивнул на пристегнутую к седлу голову дракона в огромной авоське. Голова подмигнула девочке. Всадник цыкнул на нее, и голова снова замерла.
   - Ого. И где ты его достал?
   - Где-где... Среди нижних мхов, у трех мостов... Где Калинов мост знаешь?
   - Неа. Ты что, его убил?
   - Ну конечно. Он там совсем уже всем надоел - три поля пожег.
   - Какие поля на Нижних мхах?
   - Не придирайся к словам. В общем, пусть пока походит без головы. Я пока к Борху - продам ему это чудище.
   - Угу. А я домой.
   - Приготовишь обед?
   - Конечно. Приезжай скорее.
   И Менсита пошла домой, думая о том, что надо еще успеть сходить на пару в институт и выучить уроки, а завтра - снова на работу. Вслед ей летела песенка.
  
   Мне смешно смотреть на солнце
   И печально - на луну.
   Все мне в жизни удается,
   Смерть-старушку обману.
  
   Обойти весь мир непросто,
   Но лениться - не по мне.
   Я с судьбой сыграю в кости
   И подохну на луне.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"