|
Патрик был хороший добрый парень, наливай нам пенного, скорей!
Вспоминаю, как он пил с друзьями, песни пел и уважал эльфей!
Не сказал ни разу слова злого, все молился за народ простой,
Змей изгнал он силой божьей слова, да смирял и армии порой!
Не смотри, что я, де, необучен, я ведь помню, было все при мне,
Здесь, у стойки, слышал разговоры, хоть пивная, хоть трактир, хоть где.
Нет, он не грешил мздоимством, и подарков вовсе он не брал,
Не гнушался выпить пинту пива, а устав, на лавке почивал!
Здесь врагов не водится, средь бедных, новостью последней поделясь,
Не хватают слабых, сирых в рабство, и больных не втаптывают в грязь...
Так трактирщик объяснял засланцу самой инквизиции святой,
Да твердил с упрямым постоянством, что тот Патрик был и впрямь святой!
Что в один Белтайн зажег он свечи, раньше, чем друид зажег костры!
Что крестил принцесс упрямых честь по чести и огонь со снегом покорил!
Задремал совсем бритоголовый, а трактирщик , посмотрел хитро,
Да сверкнул вдруг взгляд темно-зеленым, седина сверкнула серебром.
Спи, дружок, тебе и знать не надо, что высокий славный наш совет
Посчитал, что может Христианство то сберечь, что у друидов - нет!
Фейри светлые считают правдой, там где Бог, там и любовь, мой друг.
И огни Белтайна освещают лик святой любви детей, подруг.
Благий двор считает делом чести помогать, чем может пастырям,
Обещает вечную защиту всем соборам и монастырям.
Самой маленькой церквушки нужды, будут нами все устранены.
До тех пор, пока душой и буквой Бог - любовь, две истины равны.
Бедные, доверчивые фейри! Запылают весело костры.
Вам осталось века два до смерти, до изгнанья, до злой молвы.
То, что Мерлин с Патриком был дружен, то, что через вас добреет мир,
Все уйдет, забудется и вскоре, в страшных сказках станет все другим.
|