Аннотация: Все было как в паршивом боевике - сначала крутая драка хороших с плохими, потом трагичная смерть плохого на руках у хорошего.
-Дурацкая идея, - фыркнул Соул, пиная придорожный и ни в чем не провинившийся камушек. Тот отлетел на пару метров, и упал с обрыва, на котором они стояли. - Если он приземлится кому-нибудь на голову, я не виноват.
Мака не шелохнулась, и продолжила сидеть возле импровизированного надгробия, сделанного Спартой. Имя Хроны было высечено красивым, насколько это вообще было возможно в резьбе по камню, шрифтом, за что Мака была безумно благодарна Киду. Соул же всеобщей печали не разделял; кишин есть кишин, и в его смерти нет ничего сверхъестественного.
Албарн едва слышно всхлипнула, и Соул страдальчески взвыл.
-Ну елки палки... Устрой тут еще истерику. Я тебе уже миллионный раз говорил и говорю - ты тут не причем! Хрона была кишином еще до вашей с ней встречи, ничего не поделаешь. Что нам теперь, каждому злодею памятники ставить?! - рявкнул он, кидая злобный взгляд на могилу. Естественно пустую - как и положено любому кишину, Хрона растворилась в воздухе, оставив после себя только ярко красную душу. Есть ее никто не стал; Шинигами забрал ее к себе, а что с ней стало потом уже никто не знал.
Все было как в паршивом боевике - сначала крутая драка хороших с плохими, потом трагичная смерть плохого на руках у хорошего. Соул всегда ненавидел такие сцены; полные слез, прощальных речей, и так далее, но ничего не мог поделать. Сценарий шел дальше. А дальше была тривиальная сцена утешения главного героя на тему "ты не виноват, такая жизнь!". Что он мог поделать, все действительно было так. И главный герой сего действия упорно не верил в свою невиновность.
-Она была человеком, - произнесла Мака, пропустив мимо ушей грубость Соула. Тот заскрипел зубами от злости.
-Она хотела тебя убить!
-Она просила о помощи.
-Пытаясь тебя убить.
-Она была моей подругой.
-Она не помнила, кто ты такая! - сорвался на крик Итер, едва удержавшись, чтобы не пнуть надгробие. В последнюю секунду здравый смысл взял верх, но этот миг, во время которого он пытался замахнуться, не ускользнул от Маки. Когда она подняла на него полные слез глаза, Соул пожалел о своих словах. Шумно выдохнув, он продолжил, - Ладно. У меня не было причин ее любить - от нее у меня шрам на груди, она чуть не убила моих товарищей, из-за нее Штейн чуть не обезумел совсем. Но так и быть, я признаю. Из всех кишинов, что мне приходилось убивать, она была больше всех похожа на человека. Но за то, что она чуть не убила тебя - я ее не прощу.
-Я рада, что ты так обо мне печешься. Прям как мой папа, только ты, в отличие от него, не пускаешь слюни по этому поводу, - сказала Мака и попыталась натянуть на лицо улыбку. Получилось так себе; зато это больше не было похоже на скрытую истерику, которой так боялся Соул. Так ведь всегда бывает - человек не плачет, переживая все внутри, а потом просто "бах"! падает с температурой и болеет несколько недель. Соул знал, чем грозила Макина болезнь, поэтому очень не хотел, чтобы это произошло.
-Мы же напарники, что уж там, - улыбнулся ей Итер, протягивая руку; Мака ухватилась за нее, и как бы случайно провела второй ладошкой по холодному камню. - Холодает. Дома можешь рыдать, истерить, бить посуду и так далее, только пошли.
-Разрешаешь? - тоном маленького ребенка, выпрашивающего шалость, спросила Мака, не выпуская его руку. Соул смутился, пальцы не разжал.
-Разрешаю.