Волков Юрий Витальевич. Дурная примета, или инструктаж по технике безопасности

Очень правдивая история, о жизни одного из рабочих

поселков российской глубинки,

написанная в стиле технологический ЭКШН.

Дурная примета, или инструктаж

по технике безопасности.

Автор, Волков Ю.В.

2010г.

Если ласточка летит хвостом вперед,

значит на улице сильный ветер.

(Народная примета).

Коту Маркизу по жизни патологически не везло. Он вечно попадал в какие-то немыслимые истории и мог на пустом месте создать себе и окружающим кучу проблем. Очень редко в его жизни случались периоды, когда все обходилось без каких-нибудь приключений. Все дело было в том, что Маркиза угораздило родиться черным. Его даже, как всех нормальных котят, утопить по нормальному не удосужились. Когда хозяйка понесла выводок на речку, чтобы утопить, Маркиз вывалился через дыру в мешке недалеко от дома и так шмякнулся об землю животом, что даже мявкнуть толком не получилось. Поэтому, наверное, хозяйка и не заметила пропажи. Бдительная мамаша Маркиза, которая с тоской в глазах наблюдала за процессом, отреагировала без промедления. Она быстро перескочила через забор, схватила его зубами за загривок и утащила во двор, пока его не разодрали соседские собаки. В дом она котенка не потащила, а спрятала его в укромном месте под верандой дома, в самый дальний угол, чтобы его было меньше слышно. Когда кошка выкормила Маркиза до относительно самостоятельного возраста, она перестала к нему ходить и занялась своими обычными делами. Она стала ловить мышей и тараканов, охотиться за птицами да лягушками и мурлыкать на коленях у хозяйки, Алевтины Архиповны. Когда Маркиз сообразил, что мать наверное больше не придет, он не стал из-за этого устраивать истерику, потому что врожденный инстинкт самосохранения подсказывал ему, что ничего хорошего из этого не получится. Но голод - не тетка и маленький черный котенок выбрался из своего убежища и отправился через дырку в заборе обследовать окружающий мир. Нужно было искать себе пропитание и возможно новое пристанище. Окружающий мир неприветливо встретил новоявленного путешественника. На соседнем дворе на него набросился злобный петух, от которого Маркиз чудом ускользнул в узкую щель под калиткой. На следующем участке он столкнулся нос к носу с огромным лохматым чудищем, которое с оглушительным лаем бросилось на него, оскалив огромные страшные зубы. Цепь не дала собаке растерзать котенка, но Маркиз с перепугу вскарабкался на забор из высокого штакетника, а спуститься оттуда на другую сторону у него не хватало духу. Полкан продолжал рваться с цепи в сторону сидящего на штакетнике котенка и отчаянно лаять. От собственного бессилия он бесился все сильнее и сильнее пока не разбудил, наконец, своего хозяина. Леха Бондарев, который, вернувшись с ночной смены, только что задремал и был таким наглым образом разбужен, в сердцах огрел по спине палкой любимого пса и запустил старым ботинком в сидящего на заборе котенка. Ботинок угодил прямо в

цель и сшиб нарушителя всеобщего спокойствия в соседний огород. Маркиз, не чувствуя боли от страха, припустил через огород, перепрыгнул подряд два забора и продолжал бежать куда глаза глядят, пока совсем не выдохся. Его остановил странный приятный запах. Казалось, ничего на свете так приятно не пахло, кроме теплого живота его матери кошки. Маркиз пошел на этот запах как загипнотизированная удавом обезьяна из мультфильма про Маугли. Все страхи отступили на задний план. Он вышел во двор небольшого домика, и ему показалось, что он попал в рай. Бабушка Лиза посреди двора доила свою козу Надю. Возле будки, пригревшись на солнышке, дремал огромный, добродушный и лохматый волкодав Дик. Он приоткрыл один глаз, почуяв запах котенка и, снова задремал. Дик был серьезным псом и считал ниже своего достоинства обращать внимание на какой-то ничтожный, черный, пушистый комочек. Хотя, как и любой пес, он считал, что кошки - ничтожные, жалкие существа 2-го сорта, которые не заслуживают привилегии находиться рядом даже с людьми, а не-то что с собаками. Но все же он предпочитал не гоняться за котами по подворотням и не рвать себе на заднице шерсть, захлебываясь собственным лаем, как последняя дворняжка. Дик рассуждал так: "Меня не трогают, в миску мою никто не лезет, хозяйка с внучатами, вроде бы тоже в безопасности, так чего зря надрываться? Лучше я потом его съем, если не уйдет, слишком уж я сыт сегодня". Внучата бабушки Лизы, Костя и Марина приехали к бабушке погостить на летние каникулы из города. Обычно они приезжали на все лето и жили в поселке до самой учебы. Сейчас дети играли в прятки здесь же, во дворе вокруг дома и когда обнаружили незваного пришельца, в один голос завопили: "Баба Лиза давай оставим котика у нас, посмотри какой он хорошенький". Маркиз отступил к завалинке, обескураженный таким повышенным вниманием детей к своей особе и жалобно мяукал. Пустой желудок и запах козьего молока не позволили ему удрать, из этого уже полюбившегося ему дома. " Ну что с вами поделать?", заворчала бабушка Лиза : "Оставляйте своего звереныша, если он вам так понравился". "Баба, а можно мы его молочком покормим?", наперебой галдели дети. "Ну ладно, несите из сарая плошку", проворчала старуха. Внуков баба Лиза, как и все бабушки, любила больше всего на свете, больше собственных детей и собственной жизни, поэтому готова была выполнять любые их капризы и желания. Дед Антон кошек не любил, поэтому ворчал немного дольше бабушки: "Ишь чего удумали. Наиграются и уедут к себе в город, а мы тут с бабкой убирай за ним дерьмо. Еще и черный, как ночь - дурная примета для всей улицы. Будет гадить, поди, где попало, половики рвать, да еду со стола воровать". Бабушка, желая остановить бесконечное недовольное бурчание деда, назидательным тоном возразила: "А ты корми его как следует, да на улицу выпускай вовремя, вот и не будет гадить, да куски со стола таскать. А подрастет, может хоть мышей у нас выловит, а то вон смотри, всю картошку в подполе погрызли. А если и напакостит когда, дак чай не корова, уберешь,

не переломишься". На этом препирательства закончились и Маркизу налили полную плошку молока. Котенок был на седьмом небе от счастья. Он лакал молоко пока не раздулся как мячик и, прекратил есть, только когда молоко перестало в него вмещаться. Потом он бесцеремонно, вразвалочку подошел к Дику и, прижавшись к мягкой шерсти собаки, мирно мурлыча, уснул безмятежным сном. Маркиз еще и понятия не имел о том, что все собаки - враги всем кошкам, из-за недостаточного жизненного опыта, а место рядом с волкодавом показалось ему самым уютным и удобным. Дик, от такой наглости даже проснулся, но на самом деле ему очень польстило доверие этого маленького существа, и он, вдруг в глубине своей собачьей души почувствовал ответственность за этот беззащитный пушистый комочек. Он осторожно облизал котенка и опять уснул. "Ладно", подумал пес в собственное оправдание: "Съем

его попозже, оставлю, как говорится, на черный день". Но на самом деле, это было началом, пожалуй, единственной настоящей дружбы в жизни Маркиза.

Дети, сначала было, назвали котенка Марго, в честь английского премьер Министра Маргарет Тетчер, но когда дед Антон сообщил им, что это кот, а не кошка, Костя предложил назвать его Рейганом по фамилии одного из американских президентов. Дед Антон сказал, что это как-то не по-нашему, лучше уж назовите его Черномырдин, раз он черный. Виктор Степаныч хоть и политик, дак хотя бы наш. Маринка возразила, что Рейган это для кота не благозвучно, а Черномырдин, это уж слишком и предложила назвать котенка Маркизом. Бабушка ее поддержала, и поэтому Маркиз прошел большинством голосов. Лето кончилось быстро, и внуки уехали с родителями в город, а Маркиз остался зимовать в поселке, с бабой Лизой, дедом Антоном, псом Диком и козой Надей. Жили дружно. Бабушка была уже на пенсии, а дед еще работал, здесь же, в поселке оператором газовых теплогенераторов для пропарки железобетонных изделий. Иногда по выходным дед выбирался на рыбалку, и тогда у Дика с Маркизом, да и у деда с бабкой был настоящий праздник. Старики жарили себе карасей с яичницей, или варили уху, а Маркизу с Диком, отдавали полакомиться всю мелкую рыбу. Без внуков было конечно скучновато, вроде как не с кем поиграть, но Маркиз находил себе занятие и без Кости с Мариной. Иногда он пытался охотиться на козу Надю, но коза шуток не понимала, поэтому с ней было неинтересно. Она сразу начинала всерьез бодаться и лягаться. Иногда пытался играть с дедом, когда тот читал книгу, но с ним тоже можно было получить по загривку, за здорово живешь. Поэтому больше всего Маркизу нравилось играть с Диком. Дик просто использовал Маркиза в качестве живого мячика с условно предсказуемым поведением. Это было здорово, и всем было весело. Когда уж совсем нечем было заняться, Маркиз играл с бабушкиными клубками цветных ниток, пока не запутывался в нитках и не получал взбучку уже от бабы Лизы. Время летело незаметно. Пришло еще одно беззаботное лето. К великой радости Маркиза на каникулы опять

приезжали Костя с Маринкой. За лето они перевернули верх дном и дом, и двор, и огород со всеми прилегающими окрестностями, к великому удовольствию бабушки и неудовольствию деда Антона. Маркиз рос и постепенно становился взрослым котом. Стал по-серьезному охотиться на мышей, лягушек и птиц. Когда удавалось что-то раздобыть, он всегда приносил свою добычу Дику. Дик, конечно, не ел мышей, но был благодарен коту за заботу и уже окончательно передумал его съесть на черный день. Их дружба крепла день ото дня. Пес даже разрешал Маркизу, в знак благодарности, иногда лакать похлебку из своей миски, а это для волкодава было святое. Дик рассуждал так: "Все равно эта маленькая черная шмакодявка много не съест, а я, вроде бы, тем самым оказываю почет и уважение своему другу". Они часто дремали рядышком на солнышке, когда лень было играть, а иногда Маркиз вообще спал, смешно раскинув лапы, на мохнатой спине дремлющего Дика. Это вызывало восторг у бабушки и недоумение у деда Антона. "Все-таки они какие-то ненормальные. Черный кот, дак он и есть черный", ворчал он себе под нос. Но если в пределах своих владений Маркиз мог чувствовать себя в относительной безопасности, то не все так гладко обстояло за пределами территории двора. Стоило только коту выйти на улицу, как все шарахались от него, будто от чумы. Водители автомашин, проезжающих по улице, завидев Маркиза, сразу же разворачивались, чтобы объехать свой маршрут по другой дороге, или же гонялись за ним по всей улице, чтобы задавить. Девчонки и мальчишки постоянно норовили попасть в него камнем, или запустить консервной банкой. Собаки поднимали такой галдеж и лай, что слышно было на соседних улицах, а если встречались свободно гуляющие представители собачьего племени, то за Маркизом обязательно устраивали погоню. Причем на других котов, собаки при этом даже не обращали никакого внимания. Приходилось удирать, куда глаза глядят, чтобы успеть вскарабкаться на ближайшее дерево, столб или забор. И что обидно, даже обычные прохожие, увидев мирно отдыхающего Маркиза, даже если он и не пытался перейти им дорогу, все равно норовили его пнуть, что-нибудь в него бросить или хотя бы плюнуть ему на голову, только из-за того, что он был черным. С соседскими котами и кошками тоже отношения были непростыми, поэтому Маркиз часто стал приходить домой изрядно потрепанным и ободранным. Один только Дик, жалел Маркиза и понимал, как нелегко порой приходится хвостатому бродяге. От деда Антона можно было ожидать, разве что тумаков, а баба Лиза хоть и неплохо относилась к коту, но не она в доме была главной.

Тем временем, молодой растущий организм Маркиза требовал для нормального развития нормального питания. Коту нужно было хотя бы 2 или 3 раза в неделю есть мясо, а хозяева его пытались кормить одним хлебом или супом, да еще и соленым, то есть пищей, для кошек абсолютно неестественной. Мышей Маркиз уже давно всех переловил, а о козьем

молоке кот уже и не мечтал. Он даже забыл, как оно выглядит, с тех пор как баба Лиза приспособилась продавать его кому-то из соседей. Дед Антон ленился и на рыбалку ходил все реже, поэтому свежей рыбы животным тоже перепадало совсем мало.

Приходилось давиться ненавистным супчиком, пока у Маркиза совсем не кончилось терпение. Как объяснить хозяевам, что он хочет мяса, кот не знал. Для начала он решил устроить голодовку. Он, демонстративно не притрагиваясь к супу, начал настойчиво мяукать во всю глотку. Мяукал, мяукал, да и намяукал на свою голову. Дед Антон взял его за загривок и вышвырнул на улицу, сопровождая свои действия увесистым пинком под зад. "Ладно", подумал кот, зализывая ссадину от пинка, "Будем действовать по- другому". Через 2 двора от дома бабы Лизы и деда Антона проживал некий Гена Темиров. Гена работал в той же промышленной зоне поселка, что и дед Антон, но только на заводе силикатных изделий, машинистом-оператором компрессорных установок. У Темирова был неплохой мотоцикл с люлькой и все свое свободное время он посвящал рыбной ловле. Вот уж заядлый-то был рыбак. Люди только на работу начинают собираться, а он уж на своем мотоцикле с рыбалки возвращается с уловом. У Гены во дворе всегда висели и вялились целые гирлянды аппетитных карасей, окуней и чебаков. К этому-то благословенному дому и направил свои помыслы страждущий Маркиз с целью покончить со своей суповой диетой. По-честному сказать, Темиров уже так надоел своей рыбалкой домочадцам, что кого-то из них заставить чистить пойманную рыбу, было проблемой. Поэтому, приезжая с рыбалки, Гена обычно высыпал свой улов в большое железное корыто с водой, которое всегда стояло во дворе. Выловить рыбу из неглубокого корыта было для Маркиза делом техники. Главное терпеливо дождаться, сидя на заборе, того момента, когда во дворе не будет никого из хозяев. В первый же вечер Маркизу удалось притащить от Темирова двух здоровенных карасей и для себя и для Дика. Дед Антон, собираясь утром на работу, заметил возле собачьей будки остатки рыбной чешуи и очень удивился, потому что на рыбалку он не ходил уже, пожалуй, две недели. "Надо же, а чешуя как свежая, и дождя вроде бы не было", подумал дед и в недоумении пожал плечами. Целую неделю у Маркиза получалось все как по маслу. Немаловажным подспорьем в его промысле оказался режим Гены Темирова. Раз он рано просыпался, чтобы успеть до работы на рыбалку, то и спать ложился раньше других. Поэтому после восьми часов вечера в Генином корыте можно было рыбачить, хоть до пяти часов утра и Маркиз этим успешно пользовался. Но через неделю Гена по каким-то признакам все же заподозрил, что в его корыте кто-то еще, кроме него хозяйничает. Ничего лучшего как поставить на воришку прочные охотничьи силки для мелкого зверя, Темирову в голову не пришло, и он, не долго думая, занялся их установкой. Маркиз за этим процессом внимательно наблюдал, удобно расположившись, на растущей неподалеку от корыта яблоне. И хотя он мало

что понимал в человеческих охотничьих хитростях, решил сегодня, на всякий случай, доставать рыбу из корыта с противоположной стороны.

Когда Темиров ушел спать, Маркиз благополучно натаскал из корыта рыбы, как всегда и себе и Дику и вернулся домой целым и невредимым. Этим же вечером, старейшина Темировых баба Гутя, вышла перед сном подышать свежим воздухом и сходить по малой нужде в уборную. По пути к намеченной цели, она проходила мимо корыта, в котором плескалась рыба, и подошла поближе, чтобы посмотреть чего там наловил ее внук. Вдоволь налюбовавшись рыбой, бабушка решила продолжить свое путешествие, но, запутавшись в силках, со всего маху грохнулась прямо в корыто. При ее весовой категории это была настоящая катастрофа. Шума и визгу было на всю улицу. Темировы всей семьей выскочили спасать бабушку, которая беспомощно барахталась в корыте и визжала на всю деревню. В туалет бабе Гуте идти уже не понадобилось, потому что со страху все произошло само собой. Гена получил от супруги серьезную взбучку, за то, что со своей рыбалкой, чуть не утопил бабушку. Жена даже пригрозила ему переломать все удочки, но на самом деле она говорила это с напускной строгостью и несерьезно. Она считала, что пусть лучше мужик рыбачит, чем водку халкает. Гена расстроился не на шутку. На следующий день он решил не ложиться спать и устроил на воришку засаду. Вечером он зарядил свою старую ружбайку патроном с бекасиновой дробью, занял наблюдательный пост на веранде и стал ждать. Как только наступили сумерки, возле корыта появился Маркиз. Черную кошку в сумерках было видно не очень отчетливо, поэтому Гена не сразу заметил Маркиза. Спохватился он только когда увидел, как блеснула рыбина, ловко выброшенная ударом кошачьей лапы из корыта. Гена выстрелил почти наугад, просто учитывая направление. Но Маркиз, услышав шорох со стороны веранды, успел спрятаться с противоположной стороны ванны, и только одна дробина продырявила ему ухо. Зато знаменитое Генино корыто превратилось в настоящее решето. Не помня себя от ужаса и боли в простреленном ухе, Маркиз припустил через заборы и огороды восвояси. Корыто Темирову пришлось выбросить, потому что ремонтировать его было бесполезно. Так Маркиз лишился на неопределенное время хорошей надежной кормушки. Наступила зима, и с дополнительным питанием стало совсем уж туго. Но Маркиз уже понял, что возмущаться, себе дороже и терпеливо жрал пересоленный суп с хлебными крошками. Однажды уже ближе к весне, бабушка Лиза собиралась сварить на обед Куринную лапшу. Она разделала и помыла курицу и оставила ее на столе, а сама убежала в магазин за продуктами. Дед Антон работал на улице, скидывал с крыши остатки снега. Маркиз, честно терпевший всю зиму над собой издевательства гастрономического характера, не удержался, залез на стол и принялся, есть заготовленную для лапши курицу. "Всю же мне все равно не съесть", рассуждал кот - "А значит и деду с бабкой останется. Не будут же они, в конце концов, устраивать трагедии из-за одного

отгрызенного окорочка. И так всю зиму кормили меня, чем попало, разве только сырого репчатого лука на обед не давали". Но дед Антон на этот счет был другого мнения. И когда он, зайдя домой с улицы, застал Маркиза за трапезой, то даже ругаться не стал. Он просто молча отдубасил бедного кота мухобойкой и вышвырнул на улицу. Но это было еще не самое страшное. Когда баба Лиза вернулась из магазина, дед ей заявил, что его терпение кончилось, и он намерен завтра же, по пути на работу, выбросить Маркиза подальше в лес, чтобы духу его больше в этой избе не было. Баба Лиза в случившемся, никакой трагедии не видела. Она аккуратно обрезала то место на Куринной тушке, которое обгрыз кот и, скормила Дику, а курицу заново помыла, да и сварила из нее лапшу. Но успокоить деда и убедить его поменять свой приговор в отношении Маркиза ей все-таки не удалось. Дед Антон ворчал до самого вечера: "Вот дожили, уже за кошками объедки доедаем. Еще скажи спасибо, что я не повесил эту скотину в огороде, в назидание другим котам". Когда дед уснул, баба Лиза тайком запустила Маркиза в дом, в надежде, что утро вечера мудренее и что завтра дед уже забудет про свою злобную затею. Но наутро дед Антон все-таки ничего не забыл. Он сгреб в охапку царапающегося и кусающегося Маркиза, засунул его в сумку и отправился на работу даже немного раньше обычного, чтобы до начала смены унести кота в лес, который начинался сразу же за поселковой промзоной. Приговор был приведен в исполнение, и у Маркиза началась совсем другая жизнь. Дорогу в поселок запомнить не удалось, потому что сумка, в которой дед нес кота в изгнание, хорошо закрывалась, а вокруг был бесконечный, незнакомый лес. Осмотревшись и немного привыкнув к новым звукам и запахам Маркиз начал различать, как где-то невдалеке проезжают машины. "Значит там дорога и люди" - решил кот и для начала отправился к предполагаемому шоссе. Но видно не суждено было Маркизу добраться до дороги без приключений. Пробираясь на звук машин, кот вышел на поляну и набрел на стихийную свалку, на которую со всех окрестных заводов выбрасывали всякий производственный хлам и бытовой мусор. Законодательство об охране окружающей среды при этом, конечно, нарушалось, но зато не надо было переться за тридевять земель на полигон для отходов. На свалке обосновалась, в качестве постоянных обитателей, добрая дюжина бездомных собак, которые естественно сразу же заметили Маркиза. "И в лесу от вас нет покоя" - подумал кот и приготовился удирать.

Наш старый знакомый, Леха Бондарев, водила тягача с длинномерным прицепом, поселкового завода по производству ЖБИ, проснулся в приподнятом расположении духа. Он вчера вечером забрал из ремонта свой УАЗик, который ему ремонтировали почти 2 недели и теперь, предвкушал, что наконец-то поедет на работу как белый человек на машине, а не на рейсовом автобусе. А шеф к концу недели еще и премию выплатить обещал, поэтому испортить ему настроение не удалось даже искушенной в этом деле жене Любаше. Критически осмотрев Леху с ног до головы, она

завелась с утра пораньше: "Бондарев, ты, где опять шлялся весь вечер? Снова был где-то с бабами? Вон майку шиворот на выворот одел. Вот быть тебе Лешка сегодня битому, есть такая примета, и поделом, чтобы не врал в следующий раз. А то смотрите на него, он УАЗик с мужиками ремонтировал, как же. Да кто ж тебе поверит? хорошо хоть еще трусы не забыл". "Да брось ты Люба", добродушно отмахнулся Леха : "Правда, был с мужиками в гараже, потом помылся в душе, не ехать же домой как чучело, ну и надел майку второпях не правильно, а в дурные приметы я не верю. Ты лучше наливай борща побыстрее, а то с твоими суевериями, я на работу опоздаю".

Утро было приветливое, и ехать было весело. Дорога была почти сухая. В лесу, кое-где, еще лежали небольшие шапки снега, а обочины уже полностью растаяли, но были еще мокрыми. Под действием весеннего солнца верхний слой глины размораживался, и обочина в этот период становилась особенно коварной по своим свойствам. Лехина машина после ремонта летела как ласточка и он, поддавшись настроению солнечного начала дня, разогнал свой УАЗик до 90 км. в час. Вдруг, на половине пути до завода, на дорогу, наперерез движению машины, выскочил черный кот с продырявленным ухом, а за ним с оглушительным лаем ломанулась через дорогу целая свора собак. Это, конечно же, был наш старый знакомый Маркиз, который не придумал ничего лучше, как удирать от собак через проезжую часть шоссе. От неожиданности у Алексея в голове все перепуталось: черная кошка, дурная примета, нужно тормозить, нет, надо крутить руль, майка наизнанку, быть битому... Независимо от происходящего в голове мыслительного процесса, руки сами крутнули руль, а ноги нажали одновременно и на газ и на тормоз. Правые колеса машины зацепили скользкую глиняную обочину дороги, и эта чертова железная тумбочка с болтами, которая носит гордое имя УАЗ, взбрыкнув колесами, кувыркнулась в придорожную канаву. Леха успел сгруппироваться и всего лишь набил себе на лбу огромную шишку. В голове промелькнула мысль: "Ну, вот я уже и битый по полной программе". Зато УАЗик, перевернувшийся на крышу, измяло как консервную банку на помойке. У машины вылетели все стекла, и деформировались двери, а жестяная крыша сплющилась почти, что до самых подголовников на спинках сидений.

Проезжающие мимо водилы с завода, увидели загорающего на обочине Бондарева, возле перевернутой машины и сообщили в диспетчерскую. С горем пополам, к десяти часам, все, что осталось от Лешкиного УАЗика, отбуксировали на завод, в ремонтный бокс. Несмотря на происшествие, Алексей в этот же день вышел на линию. Работы было много, и в гараже царил аврал. Нужно было до конца недели доукомплектовать объект в Заречном микрорайоне плитами, поэтому вся спецтехника чалила за реку продукцию, даже с вечеровками, пока было светло. Леха решил, что брать отгулы за свой счет для ремонта, бессмысленно. Все равно на такой ремонт нужны немаленькие деньги, а их нет. Вся надежда была на

обещанную в конце недели премию. Тогда хоть можно будет с чего-то начать, а дальше уже, как говорится: "Война покажет". Он написал объяснительную о причине опоздания, получил путевку и поехал ставить свою площадку под погрузку.

Собаки долго еще гоняли Маркиза по лесам, пока не выгнали на окраины промышленной зоны. Пробежав мимо отвалов запасника шамотной глины, кот очутился на территории завода по производству керамических изделий. После этого собаки отстали, зная по горькому опыту, что охранники просто, развлечения ради, их могут перестрелять. Маркиз, отдышавшись после погони, мелкими перебежками отправился обследовать неизвестный объект.

Начальник электроцеха завода Варкалис Александр Артурович, шел по территории в сторону ремонтного цеха в глубоком раздумье. Через дорогу перебежала черная кошка и юркнула через приоткрытую калитку в производственный корпус. "Дурная примета" - подумал Варкалис, но маршрута не изменил, плевать через левое плечо тоже не стал, а сразу же позабыл об этом эпизоде, вернувшись к своим раздумьям. На заводе были проблемы с электроснабжением, которые Варкалису всегда было некогда решать, как положено. Сейчас он как раз шел в ремонтный цех, где бригада электриков пыталась запустить трансформаторную подстанцию, после

экстренного отключения. Нужны были высоковольтные предохранители, которые Александр должен был привезти из города еще на прошлой неделе. Предохранители он не привез, да и до того ли ему было. В прошлый понедельник перед ним встал самый главный вопрос его жизни - "Пить или не пить?". У Варкалиса в этот день заканчивался срок очередного кодирования от алкоголизма, наверное, уже четвертый или пятый за его жизнь. Вопрос в очередной раз был решен в пользу "ПИТЬ!!!", и тут такое началось... Теперь перед Варкалисом стояла задача - выкрутиться из щекотливой ситуации и подать на завод напряжение любыми

способами, потому что генеральный шутить не любит, а он обещал оторвать Варкалису голову, если через пол часа завод не заработает. В низковольтных электросборках по заводу итак везде вместо плавких вставок, стояли некалиброванные проволочные перемычки, или попросту говоря "жучки". А у Варкалиса на столе постоянно лежала целая стопка предписаний от инженера по охране труда и технике безопасности Дробинина Игоря Васильевича с требованием, немедленно прекратить использование несертифицированных устройств и приборов безопасности в электросборках. Но, из-за своей лени и разгильдяйства, Александр игнорировал требования предписаний, и эта стопка нисколько не убывала, а только увеличивалась. Сейчас, получив взбучку от генерального, он даже и не вспомнил о своих регулярных скандалах с Дробининым и, дал команду электрикам, соединить высоковольтный расцепитель подстанции проволочными перемычками. Электрики взяли под козырек, пробурчали, что их дело телячье и бесприкословно исполнили команду своего непосредственного начальника. Подача напряжения на трансформатор прошла без эксцессов, и завод заработал. Довольный результатом Варкалис, сообщил электрикам, что это дело надо бы обмыть, и вся компания начала оживленно распределять между участниками трудового подвига обязанности по организации этого важного мероприятия.

Как обычно, "сборы были недолги". В самый разгар веселья на огонек к электрикам в каптерку заглянул голодный как сволочь Маркиз и, не найдя ничего интереснее, принялся тщательно вылизывать отставленные со стола на пол консервные банки из под кильки. До определенного момента на это никто не обращал внимания, потому что все были заняты процессом употребления спиртных напитков на рабочем месте. Но вот, пробираясь к очередной консервной банке, Маркиз уронил, стоявшую здесь же на полу, еще не раскупоренную бутылку водки, и она ударившись о бетонный пол, разбилась вдребезги. Негодованию нарушителей трудового кодекса не было предела, и Маркиз еле унес ноги, так и не утолив голод. Ведь, по мнению каждого из присутствующих, не было на свете большего кощунства и страшнее преступления, чем разбить непочатый пузырь с водкой. Когда страсти понемногу улеглись и возмущенная этой "невероятной трагедией" компания расселась по местам в предвкушении "продолжения банкета",

вдруг зазвонил телефон. Трубку взял сам Варкалис. Звонили из котельной, просили подойти дежурных в центральный тепловой узел. Жаловались, что постоянно, уже третий раз, отключается один из циркуляционных насосов. "Ладно, сейчас придем", неохотно ответил Александр Артурович и пошел одевать спецовку. Он решил, чтобы не развозить работу по вызову на долго и, не отвлекаться от более важного мероприятия, сходить в теплоузел лично и, просто переключить работу на запасную пару насосов, а неисправность искать уже завтра.

В теплоузле работали 4 здоровенных циркуляционных насоса, которые приводились в движение здоровенными, по 35 киловатт мощностью каждый, электродвигателями. Вращение от электродвигателей на валы насосов передавалось через мягкие муфты, сделанные местными умельцами из толстенной, в 16 мм толщиной, резино-тканевой транспортерной ленты. Одна пара насосов всегда работала, а другая находилась в резерве. Возле работающих насосов было тепло, как возле печки. Маркиз, спасаясь от разъяренных электриков в хитросплетениях коридоров и вентиляционных камер инженерного корпуса завода, попал как раз в центральный тепловой узел. Уставший кот решил, что раз поесть ему так и не удалось, то не помешает хотя бы немного вздремнуть. Он удобно расположился на фундаментах между двумя работающими агрегатами в характерной для кошек позиции и мирно задремал. Поспать бедному коту, как Вы уже, наверное, догадались, тоже не удалось. В проеме дверей появился пьяный Варкалис, с торчащей из кармана спецовки, недопитой бутылкой водки и, увидев Маркиза, сразу же забыл, зачем сюда и пришел. В пьяном сознании начальника цеха на передний план всплыл печальный образ, разбитой о бетонный пол вдребезги, бутылки водки, а Варкалис такого, наверное, даже и матери родной бы не простил. С криками: "Ах ты, мерзкая гнида", обуреваемый жаждой мести Александр, бросился ловить злополучного кота. Но координация движений "народного мстителя" после четырех стаканов водки, оставляла желать лучшего. Вращающаяся со скоростью 1500 оборотов в минуту муфта насоса, прочно зацепила не застегнутый рукав спецовки Варкалиса, и мощный беспристрастный механизм в мгновение ока крутнул его как пушинку вокруг своей оси и долбанул головой о бетонный пол. У Маркиза с координацией движений и реакцией на опасность, в отличие от Варкалиса, было все в порядке. Он одним прыжком очутился на подоконнике и в открытое окно выскочил на улицу. Подоспевшие на помощь начальнику электрики, выключили мотор и вызвали скорую помощь. А ведь говорил же Дробинин Варкалису и не один раз: "Поставь Артурович на открытые вращающиеся части электроприводов защитные кожухи, или хотя бы ограждения из арматурной сетки", но Александр Артурович всегда упрямо отмахивался: "Да брось ты Васильич, сюда никто кроме своих не заходит, а спецы никогда на пушечный выстрел к включенному механизму не подойдут". Варкалиса увезли в травматологическое отделение 2-й городской

больницы с тремя открытыми переломами правой руки и тяжелой черепно-мозговой травмой. В горячечном бреду ему будто бы виделось, что Дробинин Игорь Васильевич, проводит, персонально для него, инструктаж по технике безопасности и строго глядя поверх очков, назидательным тоном декламирует выдержку из правил: "Использование самодельных предохранительных устройств в электроустановках потребителей, категорически запрещено...".

Маркиз убежал в ремонтный цех. Как раз начался обеденный перерыв, и народу возле станков не было. Зато крысы в цехе водились в изобилии, и когда люди покидали рабочие места, чувствовали себя здесь полными хозяевами. Маркиз, у которого со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было воспрял духом. Крыс было много, и охота началась. Маркиз с голодухи не то что на крысу, а наверное бы и на собаку средних размеров набросился не задумываясь и сожрал бы ее вместе с шерстью. Но любой охотник знает, что, пытаясь добыть сразу два объекта охоты, рискуешь и вовсе остаться без добычи. Это даже и котам понятно. Поэтому Маркиз справедливо рассудил, что надо бежать не за всеми крысами сразу, а ловить сначала самую здоровенную, а там дальше уж видно будет. Крыса, которая показалась Маркизу на вид самой аппетитной, удирала отчаянно. Сначала они носились, как угорелые, петляя вокруг станков, потом крыса, понимая, что сбить с толку это черное злобное чудище не удастся, спрыгнула в открытый кабельный канал, наполовину заполненный грязной водой, и припустила вдоль цеха так, что брызги полетели во все стороны. Маркиз не отставал, но в канал не спрыгивал, а бежал вдоль него по краю, не давая потенциальной добыче ни малейшего шанса на маневры. Грязная и мокрая как мочало крыса с разбегу влетела через кабельный канал в трансформаторную подстанцию, которую еще утром ремонтировал Варкалис и, как на амбразуру бросилась на фазные шины распределительного устройства. Раздавшийся треск короткого замыкания, через мокрую шкуру зверька, и полетевшие во все стороны искры, отрезвляюще подействовали на охотника, и Маркиз остановился как вкопанный, не понимая, что происходит. Тем временем, короткое замыкание стремительно развивалось. Трансформатор загудел, как мощная циркуляционная пила, врезавшаяся в крепкий сучок. Масло в нем перегрелось и закипело, но отключиться он не мог, пока не расплавились проволочные перемычки, толщиной с мизинец, установленные по команде Варкалиса, вместо предохранителей. Маркиз, одуревший от летящих искр и рвущих барабанные перепонки звуков, не стал дожидаться развязки и припустил вдоль цеха в обратном направлении с удвоенной скоростью. Когда срабатывает штатный высоковольтный предохранитель, перегорает проволока внутри герметично запаянной колбы, в которой при помощи заполненного в ее полость просушенного песка, происходит интенсивное гашение, возникающей в этот момент, электрической дуги. Перемычки, сделанные людьми Варкалиса и висящие на

открытом воздухе, такими свойствами не обладали. В конце концов, они все-таки расплавились, но не на всей длине, а в месте самого слабого контакта, который оказался на одной из них, как назло сверху. Отгоревшая перемычка, падая нахлеснулась на соседнюю фазу, и возникло еще одно короткое замыкание, но уже не в 380 вольт, а в 10 киловольт. Теперь образовалась электрическая дуга уже не в виде искрового разряда, а подобная шаровой молнии, и в воздух полетели уже не искры, а расплавленные куски металла. Наэлектризовавшийся в месте замыкания воздух, превратился в токопроводящую плазму, и через него возникло короткое замыкание уже по всем трем фазам. Если кто-то не видел, как взрывается высоковольтный масляный трансформатор, то может просто представить себе взрыв небольшой авиабомбы времен Великой Отечественной войны. Трансформаторную подстанцию, вместе со всеми шинопроводами, силовыми и распределительными устройствами, а также металлическим ограждением, разнесло вдребезги. Четыре станка, которые находились от нее в непосредственной близости, раскидало по цеху, вырвав из фундаментов вместе с анкерными болтами. Разлетевшиеся по цеху горящие куски расплавленного металла, попали на кабельные лотки и подожгли изоляцию цеховой электропроводки. Естественно в цехе не осталось целым ни одного окна или крышного фонаря. Все стекла повышибало взрывной волной. Завод остановился теперь уже не на час, а на целый месяц.

Когда взорвался трансформатор, и повсюду полетели выбитые стекла, Маркиз чуть было не оглох от грохота, но он был уже за пределами цеха, поэтому остался невредим. Стремительно вскарабкавшись на ограждение территории, он перепрыгнул на крышу компрессорной станции завода по производству силикатного кирпича и, прижавши уши, припустил, что было духу подальше от происшествия по парапету здания. Испуганный кот так сильно отталкивался от поверхности крыши задними лапами, что, пробегая над установленными рядом со зданием ресиверами, сбросил с парапета целую шапку еще не растаявшего снега, которая упала небольшим сугробом прямо на предохранительный клапан аварийной разгрузки одного из ресиверов. Маркиз при этом чуть сам не улетел вниз, вслед за обрушившимся снегом, но все-таки удержал равновесие и продолжал бежать дальше, пока не миновал территорию силикатного завода и не выбежал к проходной газпромовского ЖБИ. Только здесь он перешел на размеренный шаг, чтобы отдышаться и обдумать, куда двигаться дальше.

В это время через выездные ворота как раз выезжал на КамАЗе, груженном плитами, Леша Бондарев, который еще до конца не опомнился от своих утренних приключений. Леха не поверил своим глазам, перед его тягачом, наперерез движению, вроде как, издеваясь над ним, важной неторопливой походкой прогуливался все тот же черный кот с порванным ухом, из-за которого он утром угодил в такую переделку. От такой наглости Леха в первую минуту даже растерялся: "Ага, опять этот котяра", подумал

Алексей - "Значит, не сожрали тебя собаки?", и он тут же решил задавить гада. В этот момент Бондарев не думал о том, что машина-то у него была не та, чтобы ездить на большой скорости по пересеченной местности, а тем более гоняться за котами. Маркиз, который за свою короткую жизнь привык, что все машины норовят его задавить, раскусил Лешкины намерения сразу и, как водится, дал стрекача. Леха, приговаривая сквозь зубы: "Врешь, не уйдешь, все равно тебя скотину задавлю", от души надавил на газ. Пока груженая машина медленно набирала скорость, Маркиз успел убежать метров за 60. Потом он разумно решил не бегать дальше по асфальтированной дороге и свернул влево, к заводскому складу бракованной продукции, на грунтовую дорогу. Упрямый Бондарев, вместо того, чтобы забыть про кота и везти плиты на объект, тоже свернул к складу брака, продолжая увеличивать скорость движения. Дорога была - ни к черту - сплошные рытвины, ухабы да колдобины. Левое по ходу движения колесо тягача наехало на торчащую из земли арматуру и лопнуло на выстрел. Машина из-за достаточно большой

скорости, по инерции продолжала движение на ободах. От резкого толчка Леха с размаху ударился мордой в руль. Руль, получивший неожиданную свободу, крутнулся, куда ему вдумается, и тягач плюхнулся кабиной в болото, которое было слева от направления движения. Кабина провалилась в грязь по самую "ватерлинию". Плиты лежащие штабелем на площадке тягача и не привыкшие к такому грубому обращению, съехали с деревянных прокладок и переломились пополам.

Вытаскивали Лехину машину всем гаражом, да еще и военный тягач пришлось пригнать из инженерного батальона, потому что собственной техникой вытащить КамАЗ из болота так и не смогли. Лешкина премия накрылась медным тазом.

Дед Антон в обеденный перерыв успел сбегать домой. Его напарник по смене Андрей сообщил ему, что сегодня инженер по охране труда Милютин Борис Михалыч, вместе с главным инженером и главным энергетиком уехали в Свердловск на конференцию, поэтому сегодня их проверять никто не будет. В связи с этим Андрей заявил, что после пяти вечера он намерен сбежать домой, потому что якобы его очередь сваливать, да и дел у него, дескать, в поселке накопилось столько, что и за неделю не переделать. Дед Антон, раз такое дело, тоже решил совместить приятное с полезным и, решил с обеда захватить на работу козу Надю. Он подумал: "Разожгу теплогенераторы, да и буду себе козу пасти, а че им сделается? Они же автоматические". Уверенности в этом ему придавало то, что он проделывал такой фокус за пять лет работы в газовом хозяйстве завода уже не первый раз, и всегда сходило с рук. Зато утром он уводил с работы козу с полным выменем молока, да еще и с засчитанным для себя рабочим временем в табеле. Дома дед Антон так торопился, что просыпал на стол полную солонку соли. Баба Лиза всплеснула руками: "Ну, старый хрен,

накличешь на нас беду, соль рассыпалась - дурная примета!". "Ладно, не каркай мне под руку, лучше иди мне козу отвяжи", отмахнулся дед Антон. По пути на работу навстречу ему, как назло, попалась соседка Алевтина Архиповна с пустыми ведрами, которая шла за водой в поселковый колодец. "Вот тебе и еще одна дурная примета, неужели и правда тучи над моей головой сгущаются?", закралось сомнение в подсознание деда Антона. Но так как он очень спешил, да еще и козу надо было за собой тащить, быстро забыл, посланные ему невидимым провидением знаки.

Вообще-то, инспектор газотехнического надзора Нуянзин Георгий Викторович, еще во время пуска газовых теплогенераторов в работу, категорически запретил работать на них в одиночку. На смене, при существующем расположении установок, для работы было необходимо не менее 2-х операторов, потому что в инструкции по эксплуатации черным по белому обозначено: "Один оператор имеет право обслуживать не более 20-ти

установок, находящихся в пределах его прямой видимости". На заводе было установлено 24 агрегата, и они не вписывались в пределы прямой видимости, так как производственный корпус был разделен на 2 отделения капитальной стеной. Поэтому и дежурило на газовом оборудовании по 2 оператора каждую смену. Но как только возникало послабление со стороны контролирующих должностных лиц, операторы сразу же начинали работать по очереди, хотя если четко выполнять инструкции по эксплуатации, то и вдвоем бы было отдежурить смену нелегко. Но дед Антон и его напарник Андрей имели на этот счет собственное мнение. Они на полном серьезе считали, что: "От работы кони дохнут и, что работа не волк, в лес не убежит". Поэтому, как и договорились, Андрей безо всяких угрызений совести, наглым образом сбежал с работы, а дед Антон запустил теплогенераторы и ушел за пределы обслуживаемой территории пасти свою козу и читать книжки. Он даже не заглянул в оперативный журнал передачи дежурства и не проверил записи о работе оборудования в предыдущую смену, хотя надо было это сделать уже с утра. Другой структурой, которая кроме газовой службы принимала участие в обслуживании теплогенераторов, был электроцех. В его штате работал инженер КИПиА с группой слесарей, и они отвечали за правильную работу электронной автоматики безопасности теплогенераторов. В этот раз вместе с дедом Антоном в смену попал слесарь Серега Лемьев. Шлангом Серега был, каких поискать. Обычно, как только начальство вечером разъезжалось по домам, он независимо от поставленных задач и объемов работы укладывался спать до самого утра, и разбудить его было невозможно никакими средствами. В контрольно-измерительных приборах и приборах автоматики Сергей разбирался "как свинья в апельсинах" и ничего нового постичь даже не пытался. Зато он четко уяснил, как можно запустить теплогенератор, минуя схему автоматического запуска и контроля безопасности и, использовал это "полезное умение", чтобы ему не мешали спать. Спать Сереге было просто необходимо,

потому что редко когда он приходил на работу трезвый или не спохмелья, да еще и на работе успевал где-то раздобыть пойла в течение дня. Секрет был в том, что работа всех устройств безопасности агрегата замыкалась на главном газовом клапане пружинного типа, который в случае перехода теплогенератора в любой из опасных режимов перекрывал подачу газа к горелке и выключал теплогенератор. Но для настройки системы, в клапане имелось технологическое отверстие с резьбой. Вкручивая в это отверстие обычный болт, можно было заблокировать пружину клапана таким образом, что он при любом раскладе оставался в открытом состоянии. Конечно, по правилам положено, чтобы после настройки системы, отверстие закрывалось специальной заглушкой и пломбировалось не хуже бытовых электросчетчиков, но только кто бы эти пломбы, когда проверял? Серега давно уже все их пообкусывал, да и сами заглушки переломал, и теперь ему, по его разумению, вообще можно было не работать. Если в его смену что-то ломалось, он просто включал оборудование в принудительном режиме и ложился спать. Утром выкручивал из главных газовых клапанов заветные болты, разбрасывал вокруг установки инструменты и приборы, создавая имитацию кипучей деятельности и, рассказывал заступающей смене, что всю ночь, не смыкая глаз, чинил оборудование, и что пропарить-то изделия он успел, но под утро теплогенератор вышел из строя окончательно. Слесаря, которым благодаря такой позиции приходилось работать и за себя и за Серегу, прекрасно понимали, что дело не чисто и потихоньку недовольно роптали. Однако убрать супостата с участка не удавалось ни главному энергетику, ни инженеру КИПиА. Серега пользовался на заводе статусом неприкосновенной личности, потому что его молодая и красивая сестрица Анджелла была любовницей заместителя директора по производству и, зная его скверный характер, никто не горел желанием вступать с ним в конфронтацию.

Текущая рабочая смена, о которой идет речь, не была исключением из правил. Лемьеву достался один неработающий теплогенератор. Слесарь предыдущей смены Дима Маланичев, сделал об этом запись в оперативном журнале и даже перечислил, что и как нужно Сереге ремонтировать, чтобы к вечеру успеть запустить неисправный агрегат. Но Серега, как обычно, ремонтировать ничего не собирался. Он целый день бил баклуши и крутился вокруг молодых девчонок из ОТК, а вечером запустил неисправный генератор в принудительном режиме и улегся спать.

Леха Бондарев к вечеру этого трудного дня, от расстройства, что ничего у него не получается, сорвался с тормозов и нажрался водки. Пьянку устроили в гараже после работы. Бондарев соблазнил слесарей составить ему компанию, сбегал в поселок и притащил полную сумку водки. Пьянка протекала в штатном режиме, слесаря Лехиным злоключениям сочувствовали. А как же, пили-то они на халяву. К тому же слесарями в гараже работали, как правило, водилы отстраненные от работы на линии за

всякие нарушения, в основном за пьянку, или водители, лишенные прав, в основном тоже за пьянку.

А в это время в Заречном микрорайоне в главке заведующий гаражом Саша Бавыкин уже целый час находился в кабинете генерального, у которого проходил разбор полетов по строительству многоквартирного дома и подведение итогов работы за первый квартал. Угрюмые водители большегрузной спецтехники терпеливо ожидали его в диспетчерской, после выгрузки последней на сегодня партии плит на объект. Саша в гараже работал давно и пользовался среди водителей авторитетом. Причем уважали его не столько за компетентность в вопросах управления автохозяйством, сколько за прямой непреклонный характер, простое незаносчивое обращение с обыкновенными тружениками, принципиальность и, конечно же, за физические данные. Ежели в гараже, что-то шло не так, Саша мог без особенных церемоний, так врезать в ухо любому нарушителю внутреннего распорядка и производственной дисциплины, что другие воспитательные меры, после этого оказывались излишними. Драться он умел с молодых лет, видно это было у него от природы, но зря руки никогда не распускал. И если кто-то получал от него взбучку, то все знали, что это не просто так, а за дело, поэтому жаловаться высшему руководству на рукоприкладство, никто, никогда не бегал.

От шефа Бавыкин вышел возбужденный и весь красный, видно досталось по первое число не понарошку, а по-настоящему. Он пришел в диспетчерскую и рассказал водилам, что обещанной квартальной премии для участка механизации не будет. На 7-м этаже не успели перекрыть 4 квартиры и, "Газпром" подписал выполнение только на 6 этажей, строящейся девятиэтажки, отказавшись принимать незавершенку в виде процентовок, по 7-му этажу. Поэтому денег дадут только за 6 полностью готовых этажей, а их едва-едва хватит на уплату голой зарплаты. "Так что передавайте привет ребятушки своему корефану Леше Бондареву, если бы с ним весь день не нянчились, то, как раз бы все успели к 16 - 00, пока еще было не поздно подписать документы", закончил свое печальное повествование Бавыкин и, безнадежно махнув рукой, направился к выходу. Надо было ехать назад, в поселок. Время было позднее, а еще нужно технику поставить, да поверить все ли в порядке в гараже.

Неписанное водительское братство, оно, конечно, существует, но только до определенных пределов. Как в народе говорится: "Дружба дружбой, а деньги врозь". Угрюмые, уставшие за последнюю неделю водилы большегрузов, очень рассчитывали на эту премию. Кто-то уже наобещал дочке купить велосипед, кто-то собирался съездить в выходные за сеном для своей коровы, а кто-то посулил жене новые сапоги или шапку. Да мало ли забот у сельского жителя перед летним сезоном? Вот в таком настроении водилы и вернулись в гараж, а там Лешка Бондарев со слесарями, как ни в чем не бывало, пьет водку. Ну, раз уж все было накрыто, водилы с

расстройства и с устатку намахнули по стакану водки, а потом приговаривая: "Это тебе за велосипед для моего сына, а это за сено для моей коровы, а это за шапку для моей жены", немного побили Бондарева мордой лица о железобетонную опорную колонну гаража, немного поваляли по грязному бетонному полу и попинали, а потом вынесли его из бокса и выбросили на дорогу, за шлагбаум выездных ворот завода.

Все выглядело как в американских ковбойских фильмах, когда из салуна выбрасывают загулявшегося ковбоя, только сопровождалось действие более колоритными выражениями, чем принято в американских вестернах. Выражения состояли из набора непереводимых на иностранные языки идиоматических оборотов речи, характерных для средней нечерноземной полосы Российской Федерации. Заводские автобусы по развозке рабочих, давно уже разъехались по маршрутам, и Лешка, отряхнувшись и ворча себе под нос проклятия в адрес своих товарищей по работе, побрел на автобусную остановку, а водилы вернулись в гараж допивать оставшуюся водку и обсуждать, какой же все-таки Бондарев мудак. Слесаря, быстро сообразивши, что власть переменилась, дружно им поддакивали: "Конечно мудак, вместо того чтобы работать как все нормальные люди, он за кошками по лесам на груженом КамАЗе гоняется".

На остановке Леху подобрал рейсовый автобус по пути из города в поселок. Водитель автобуса Миша Бакулин, увидев Бондарева, рассмеялся раскатистым басом: "Леха, это где так наливают? Я тоже хочу". Мишку в поселке знали все. Он был трижды потомственным водителем. Его отец, тоже всю жизнь возил людей по маршрутам: Тюмень, Боровое, Винзили, Богандинка, Княжево, Марай. А его дед, говорят, даже в штурме Берлина на своей полуторке участвовал. Мишка был одним из тех водителей, глядя на которых, всегда поражаешься, как такое существо, вообще умудрилось влезть в кабину автобуса. Огромное пузо Мишки упиралось в руль, несмотря на то, что кабина была достаточно просторной, и вообще он занимал все свободное пространство кабины, но, тем не менее, с автобусом управлялся необыкновенно ловко. Мишка и сам не дурак был выпить в выходной день, да в хорошей компании. Причем трехлитровая банка пива после бутылки водки, это, по его мнению, была детская доза. "Разве что для разминки, а то и мараться не стоит", часто приговаривал он, обращаясь к друзьям - собутыльникам. Но когда он замечал, что у кого-то праздник жизни проходит без его участия, то почему-то всегда воспринимал это как личное оскорбление. Наверное, от зависти, что у кого-то праздник, а у него работа. Бондарев знал Бакулина, как облупленного, а настроение у него, после общения с товарищами по работе, было не располагающее к веселью. Поэтому он опрометчиво нагрубил Мишке, считая, что этот кабан все равно ни за что не выберется из-за руля. "Чья бы мычала, Михуил Степаныч, а твоя бы молчала", ответил он с вызовом. "Сиди уже жирная скотина и крути баранку, а то еще чего доброго пернешь от радости", злобно прорычал Бондарев, специально коверкая имя Бакулина на матершинный манер. Бакулин аккуратно остановил автобус прямо на обочине, посреди леса, потом, демонстрируя чудеса ловкости, удивительные для его комплекции, выскочил в салон автобуса и отвесил Лехе увесистую затрещину. Потом приподнял его за шиворот и вышвырнул из автобуса, сопровождая вслед

такой оплеухой, что Леха переломал своей физиономией все придорожные кустарники и только чудом не повыкалывал себе глаза. "Вот теперь-то я точно - битый", отметил про себя Бондарев, глядя вслед уходящему вдаль автобусу.

Кое-как, пешком, через лес, он, наконец, в 12-м часу ночи добрел домой. Был он весь в ссадинах, с разбитой рожей, в местами порванной и густо утыканной репейником одежде. Войдя во двор, он безо всякой причины огрел, подвернувшейся под руку лыжной палкой Полкана и зашел в дом. Любаша, увидев мужа, прямо таки засветилась от счастья: "Ну вот, наконец-то Бондарев, ты получил по заслугам. Что? Чей-то муж не вовремя вернулся? Ну, скажи еще, что не по бабам шлялся". Люба не скрывала своего злорадства и удовольствия от вида побитого мужа. У Лехи, не было уже ни моральных, ни физических сил, чтобы смотреть на издевательски довольную физиономию жены, и он, не сказавши ни слова в свое оправдание, со всей дури, присветил своей благоверной кулаком в правый глаз.

Маркиз, который так благополучно избежал участи, быть задавленным Лехиной машиной, отправился бродить "по территории комбината" в поисках пропитания. Двигаясь на запах, он добрался до заводской столовой, где сердобольные тетьки накормили его до отвала вкусными пищевыми отходами. Но в пять часов, те же тетьки выгнали Маркиза мокрой тряпкой и закрыли столовую на замок. Пришлось идти в производственный корпус искать себе место для ночлега. В цехе, кот терпеливо дождался, пока дед Антон разожжет теплогенераторы и уйдет пасти козу и, только после этого улегся спать в самом укромном, как ему показалось, месте. Рядом с тем теплогенератором, который достался Сереге Лемьеву от предыдущей смены в неисправном состоянии, стояла широкая удобная деревянная скамейка, с разложенной на ней телогрейкой. Наверное, уставшие "после тяжких трудов" операторы газовой службы, устроили себе, таким образом, лежанку. Эту фуфайку и облюбовал себе Маркиз в качестве опочивальни. Он удобно расположился на краю скамейки как раз там, куда выходило основание газовой горелки генератора и, улегся так, что перекрыл собой регулировочную шайбу, через которую в топочное пространство генератора подавалось необходимое для горения количество воздуха. Снились Маркизу: Костя с Маринкой, коза Надя и Дик. Дик почему-то непрерывно лаял, как будто хотел Маркиза о чем-то предупредить.

А тем временем, факел теплогенератора погас без доступа воздуха, но подача газа при этом в топку генератора не прекратилась, потому что пружина клапана была надежно заблокирована болтом. Газ через топку и газоходы постепенно заполнял пропарочную камеру, которая представляла собой бетонную коробку емкостью 100 кубических метров, закрытую сверху тяжелой металлической крышкой, с площадью поверхности около 30-ти квадратных метров.

Дед Антон за чтением книги тоже задремал, но от ночного холода

проснулся в 3 часа утра. Он проверил, хорошо ли привязана коза и пошел в цех проверять теплогенераторы. Обнаружив, что один из них не работает, и изделия не пропариваются, дед испугался не на шутку. Он знал, что за непропаренные изделия заместитель по производству со всей службы сдерет 3 шкуры, а ему-то уж достанется больше всех. Дед огрел Маркиза подвернувшимся под руку, так и не прочитанным оперативным журналом и, начал лихорадочно соображать, как бы выкрутиться из создавшейся ситуации. Перепуганный спросонья Маркиз, опять пустился в бега и, через 3 минуты был уже за пределами предприятия. И сделал он это, как показали дальнейшие события, весьма своевременно. Дед Антон не придумал ничего лучше, чем снова разжечь теплогенератор, а потом договориться с киповцами, чтобы они подтвердили, будто агрегат находился в ремонте, аж до трех часов утра. И он решил, не откладывая в долгий ящик, немедленно исполнить свой замысел. Однако он забыл при этом о том, что для безопасного повторного запуска газового теплогенератора, необходимо соблюсти, строго регламентированную инструкцией, последовательность операций. Во-первых, необходимо ручным краном перекрыть подачу газа к горелке и открыть, опять же ручным краном, продувочную свечу, чтобы освободить питающий газопровод от остатков газа. Во-вторых, необходимо минимум на 10 минут включить вытяжную вентиляцию, чтобы провентилировать пропарочную камеру с камерой сгорания и создать в них необходимое для нормальной работы устройства разрежение. И только после этого можно включить электроискровой розжиг факела и открыть подачу газа к горелке, регулируя до нужного значения его давление перед горелкой ручным краном и контролируя параметры по показаниям контрольных манометров.

Знать-то дед Антон все это знал, потому что проходил ежегодную аттестацию в заводской комиссии, да только вот решил, что выполнять все по инструкции, слишком долго. Он был уверен, что инструкции только для того и разрабатываются, чтобы их нарушать и поэтому, в целях упрощения процесса, сразу же нажал на кнопку электроискрового розжига.

Концентрация природного газа в воздухе от 6-ти до 15%, считается взрывоопасной. По всей видимости, до такой концентрации и заполнилось, стокубовое замкнутое пространство пропарочной камеры, пока Маркиз дремал на регулировочной, воздушной шайбе генератора.

В тишине, над спящей промышленной зоной, прогремел взрыв такой оглушительной силы, что даже Серега Лемьев проснулся. Последнее, что он в это утро увидел, широко открытыми спросонья глазами, это летящий с верхней полки стеллажа прямо ему на голову, тяжелый, деревянный ящик, загруженный застекленными манометрами.

Крышка пропарочной камеры, которая имела по сравнению со всеми остальными элементами агрегата относительную степень свободы, со страшной силой врезалась в прогоны стропильной конструкции цеха,

порвала и выгнула тюльпаном вверх две металлические двутавровые балки на 320мм, вышибла несколько плит покрытия и, улетела в небо еще на 20 метров вместе с обломками плит. Затем она вернулась, уже в искареженном виде и в сопровождении обломков бетонных плит через то же отверстие и грохнулась в камеру, разрушив сложенные в нее изделия и пакетировочное оборудование камеры, в хлам. Бетонные стены камеры выдержали взрыв и только лишь потрескались, и это спасло жизнь деду Антону, но от мощного хлопка взрыва он полностью оглох на правое ухо. Левое ухо тоже пострадало, но 50% слуха у деда все-таки осталось. Одного из охранников, который как раз проходил по производственному корпусу, засыпало битыми стеклами от крышных фонарей, разбитых взрывной волной, и сломало ему ключицу, упавшей сверху решеткой ограждения. Он получил многочисленные скальпирующие ранения битым стеклом всей поверхности кожи и потерял много крови, но все-таки выжил. Упавший с неба обломок плиты покрытия, насмерть убил ни в чем не повинную козу Надю. Ведь не даром говорится, что правила техники безопасности, написаны кровью. В данном случае подтверждением этого факта стала кровь безобидного животного, которое геройски погибло благодаря "высоко профессиональным" действиям своего хозяина.

Проснувшиеся от грохота взрыва среди ночи жители жилого массива, примыкающего к промышленной зоне, подумали, что началась 3-я мировая война, и кое-кто даже начал собирать шмутки на случай возможной эвакуации. Народ решил, что вражеская ракета угодила мимо засекреченной 10-й богандинской пусковой площадки и, попала в один из заводов поселковой промзоны. Худшие опасения взволнованного населения подтверждались наглядно, огромным облаком пыли и дыма, которое было видно с окраины поселка, где-то в районе завода крупнопанельного домостроения. "Наверно китайцы координаты рассчитали неправильно, косоглазые дак они и есть косоглазые, че с них взять?", со знанием дела рассуждали мужики.

Компетентная комиссия по расследованию аварии, запретила нахождение людей на территории завода, потому что была опасность дальнейшего самопроизвольного обрушения производственного корпуса. Эксперты боялись, что строение начнет складываться пролет за пролетом по тому же принципу, как падает ряд выстроенных конструкций из костяшек домино. Полное экспертное обследование строительных конструкций обошлось "Газпрому" в 150 миллионов рублей. Еще 700 миллионов пришлось истратить на проведение дорогостоящих ремонтно-восстановительных работ. И это были только прямые затраты, без учета упущенной выгоды от почти что месячного простоя производства. Директора, главного инженера и главного энергетика, по результатам работы комиссии уволили без выходного пособия, за неудовлетворительное

состояние охраны труда и техники безопасности на предприятии, и больше их с тех пор никто не видел. Поговаривали, что "Газпром" возбудил против них уголовное дело.

Серега Лемьев очнулся в реанимации только на 4-й день после происшествия. Ящиком с манометрами ему сломало переносицу и нижнюю челюсть. В результате удара, он получил такое тяжелое сотрясение мозга, что после лечения стал заикаться. Потом у него начались приступы эпилепсии, и он уже нигде не смог найти себе работу серьезнее, чем дворником, по состоянию здоровья. Деда Антона, тоже уволили и после медкомиссии отправили на инвалидность.

На остальных предприятиях промышленной зоны, раз уж слухи о третьей мировой войне не подтвердились, готовились к новому трудовому дню.

Главный энергетик силикатного завода Владимир Иванович Ватрушин встал этим утром не с той ноги. Но это так говорится, а на самом деле, он спрыгнул с кровати прямо на хвост, отдыхающей рядом на полу, любимой овчарке Пуме. Собака подняла такой визг, что проснулись не только все домочадцы, а, наверное, и соседи по лестничной площадке. Но самое страшное,что проснулась жена Владимира Ивановича, Наталья Васильевна. Она работала инспектором в детской исправительной колонии, и характер у нее выработался такой, что не приведи господи. Подопечные подростки были - не подарок и для того, чтобы постоянно держать ситуацию под контролем, нужны были недюжинные организаторские способности, железная воля и понту с гонором целый воз. Наталья Васильевна вернулась с дежурства в час ночи и поэтому разбудить ее в пол шестого утра, было равносильно самоубийству. Владимир Иванович, в прошлом боевой офицер, уволенный в запас в чине майора, по состоянию здоровья, свою супругу уважал и даже побаивался. И правильно делал, потому что Наталья, если что не так, могла с легким сердцем вломить сковородой между глаз заслуженному защитнику отечества, а рука у нее была тяжелая. Поэтому, чтобы не испытывать лишний раз судьбу и не выслушивать, как он жене молодость загубил, таская ее всю жизнь по гарнизонам, Ватрушин быстро оделся и выскочил из квартиры прогулять, все еще повизгивающую собаку. Владимир Иванович в самом конце своей военной карьеры, уже в чине капитана Советской Армии, принимал участие в Афганских событиях под Кандагаром. Он очень этим гордился, хотя его участие в упомянутом конфликте длилось не более 2-х недель. Когда он прибыл в расположение части для участия в боевых действиях, отработав на вертолетах положенное количество учебных часов, обстрелянные офицеры сразу же посоветовали ему не терять времени даром, а запастись хорошей чугунной сковородой. Мол, когда полетим по тревоге, подложишь ее на кресло, себе под задницу и тогда ничего уже не бойся с этой стороны. Ватрушин отнесся к мудрым советам товарищей по оружию скептически. Он решил, что это бывалые офицеры его разыгрывают, чтобы потом публично посмеяться и не стал выполнять их рекомендации. На самом деле Американцы в этот период неплохо обеспечивали маджахедов хорошим оружием и боеприпасами, и по нашим вертушкам душманы работали из серьезных пулеметов, зенитных комплексов и компактных ракетных установок, под присмотром опытных инструкторов. С луками и стрелами никто в Афгане на советские вертолеты не нападал, а нижняя броня у наших "МИ-8", действительно в некоторых местах легко пробивается пулями, даже из автоматов. В первый же свой боевой вылет, капитан Ватрушин получил две пули в задницу и, попал на пол года в госпиталь. Он считал, что еще легко отделался, потому что, несмотря на ранение, все-таки сумел дотянуть до своих, благополучно посадить вертолет и не попасть в плен к басмачам. В коммерческом аспекте, военнопленных в начале войны, еще никто не рассматривал: их еще пока не

продавали родственникам, не обменивали на своих и не предлагали за них выкупы командованию противника. С попавших в плен офицеров маджахеды просто живьем сдирали кожу и подвешивали их на деревьях вверх ногами, а солдатам, как баранам резали глотки. После госпиталя компетентная медкомиссия признала Ватрушина непригодным к прохождению дальнейшей службы и его "списали" на гражданку. За ранение в задницу, звание героя Советского Союза в Красной Армии, конечно, не давали, но командование

сжалилось над капитаном и перед самым увольнением в запас, ему присвоили очередное воинское звание. Вернувшись из Ташкента в родную Тюмень, Владимир Иванович начал думать, как бы повыгоднее устроиться в народном хозяйстве. И вот в процессе этого творческого поиска, однажды в пивной, случай свел его с известным нам по предыдущему повествованию, гражданином Варкалисом. Они познакомились, разговорились о жизни. Варкалис, глядя на все в этой жизни с собственной колокольни, доверительно посоветовал: "А иди-ка ты Иваныч в энергетики. Сдашь экзамены в Энергонадзоре, да и дело в шляпе. Работа не пыльная, интеллигентная - знай себе, наливай, да пей... У наших соседей в поселке, на силикатном заводе, как раз энергетика ищут". Такой расклад Ватрушина вполне устраивал и он с рекомендательным письмом из военкомата и ходатайством от общественного комитета ветеранов Афганистана, в увешанной значками парадной форме майора Советской Армии, отправился на силикатный завод по вопросу трудоустройства. Бравого шурави на заводе приняли с распростертыми объятиями. Директор потирал руки от удовольствия: "Наконец-то в нашем колхозе наведут настоящий военный порядок в энергохозяйстве и приучат народ к палочной дисциплине". Но время показало, что Ватрушин вовсе не собирался что-либо менять в существующей системе. Он с горем пополам получил в Энергонадзоре удостоверение с группой допуска по электробезопасности и приступил к исполнению своих обязанностей, взяв за основу для своего поведения, рассказ Варкалиса. Владимир Иванович даже не стремился изучить, какую-то нормативную документацию и правила эксплуатации электроустановок потребителей. О том, чтобы наладить работу по правильному ведению документации в энергохозяйстве, или о проведении для персонала инструктажей по технике безопасности, не было даже и речи. Хотя все участки своей службы он обходил в течение рабочего дня с завидным постоянством. При этом он никогда не делал замечаний подчиненным, если замечал, что они употребляют спиртные напитки во время работы. Застав электриков или сантехников врасплох, он сразу начинал грозным голосом возмущаться: "А что, в этом доме красному командиру уже и выпить не нальют?!". Если же ему казалось, что хитрецы пытаются на нем сэкономить и наливают ему слишком мало, то тут же требовал, чтобы красному командиру налили полный, граненый. По-началу подчиненные нарадоваться не могли: "Ай да шефа нам назначили, свой

мужик, в доску". Но через месяц совместной работы, операторы котельной и компрессорщики, завидев Ватрушина издалека, тут же начинали прятать водку по загашникам, потому что знали - придет гад, все выпьет и нам ничего на смену не останется. Но не так-то просто было ее родимую от Ватрушина спрятать, поэтому, далеко не каждой смене удавалось сохранить запасы до вечера. Это даже как-то напоминало борьбу с пьянством на рабочем месте, но уж очень своеобразную. Владимир Иванович просто в течение дня выпивал у слесарей, электриков и операторов большую часть запасенной водки, и поэтому к вечеру на заводе оставался злобный и почти что трезвый дежурный персонал, которому ничего другого, кроме как работать, не оставалось. В довершение ко всему, Ватрушин притащил на завод и устроил на работу своего шурина Федю, родного брата Натальи Васильевны, по ее настойчивой просьбе. Федя был, по его собственному выражению, "специалистом широкого профиля", то есть никакой конкретной профессии не имел, и делать ничего толком, не умел. Сначала Ватрушин назначил Федю оператором дизельной электростанции. Дизельный генератор был на заводе на всякий случай. Вдруг, какая-нибудь авария в энергосистеме, так и что, тогда директору и чаю не вскипятить? Но аварии в энергосистеме случались крайне редко, поэтому работа обещала быть не пыльной. Через месяц, инспектор Энергонадзора Кузьмин, признал приказ о приеме Феди на работу недействительным, потому как для работы с дизельным генератором по правилам у специалиста должно быть целых два удостоверения установленной формы. Учиться и сдавать экзамены в Федины планы не входило, он считал, что всему уже обучился, когда 3 года сидел в колонии за хищение социалистической собственности. Поэтому, Ватрушин назначил его начальником АТС. Автоматическая телефонная станция, всего-то на 50 номеров, была действительно автоматической и ни в каком начальнике не нуждалась. Служила она для организации внутризаводской связи между отделами и цехами. Телефонные линии и аппараты абонентов, если что-то ломалось, ремонтировали киповцы электроцеха. Зато у Феди теперь появилось хорошее закрывающееся изнутри помещение, в котором была установлена АТС. В нем сразу же появился диван, чтобы отдыхать после непосильных трудов, стол со стульями и стаканы. Из принципиальной электрической схемы станции Федя скроил скатерть, которой застелил установленный в помещении стол, а остальную техническую документацию АТС порезал на салфетки. Все равно Федор в этих бумагах ничего не понимал, а киповцы-то уж, наверное, и без схем разберутся. Самое главное в его работе было вовремя обеспечить шефа водкой и закуской, вовремя придумать повод для банкета и всюду его сопровождать. Причем он на полном серьезе полагал, что это и есть его служебные обязанности.

В общем Ватрушин решил, что дела его на гражданке наладились, и он всего в этой жизни достиг, но вот именно это утро, что-то у Владимира Ивановича с самого начала не задалось. Когда он вернулся в квартиру,

прогуляв собаку, Наталья Васильевна уже проснулась и сидела на кухне с озлобленным выражением лица. По законам военной тактики и стратегии Ватрушин счел благоразумным отступить перед превосходящими силами противника. Он с опаской покосился на скалку, лежащую на столе, быстро выпил стакан кефира из холодильника, пропуская мимо ушей, злобные нравоучения жены и, даже не побрившись, убежал на работу раньше времени.

На заводе Федя уже ждал своего патрона, как и договаривались со вчерашнего дня, возле компрессорной станции. Ватрушин запланировал сегодня самолично проконтролировать процесс подготовки ресиверов к очередному освидетельствованию. Конечно же, он в этом мало что понимал, но задним умом чувствовал, что это дело можно будет каким-то образом обмыть. Компрессорная станция была закрыта на замок, потому что было еще рано, и дежурная смена еще не прибыла на работу. Владимир Иванович, переживая свое паническое бегство от скорой на расправу супруги, тщетно пытался закурить. Спички гасли одна за другой. Наконец ему удалось сделать одну затяжку, но сигарета вспыхнула на короткий момент и снова погасла. "Дурная примета, Владимир Иваныч, сплюньте через левое плечо", посоветовал участливый шурин. "Федя, пошел ты в жопу со своими суевериями, лучше бы в круглосуточный за водкой сбегал, а то голова раскалывается, после вчерашнего", недовольно ответил Ватрушин, прикуривая очередную сигарету. "Обижаешь, гражданин начальник", с напускной обидой в голосе, улыбаясь, проговорил Федор и, кивнул головой на свои оттопырившиеся от загруженных бутылок, внутренние карманы пиджака. "ААА! Ну, так это же совсем другое дело", радостно воскликнул майор, и все его печали сразу куда-то улетучились, а на просветленном лице, как будто было написано, что есть еще в этой жизни маленькие радости. Наконец подъехал Гена Темиров на своем знаменитом мотоцикле с люлькой и припарковался возле ограждения зоны обслуживания ресиверов. Сегодня была его смена, и ему предстояло продемонстрировать свое профессиональное мастерство высокому начальству.

Вошли в компрессорную, и пока Гена переодевался в спецовку, Федя и Владимир Иванович уже разливали по первой в граненые стаканы.

Маркиз в это же время грелся на утреннем солнышке на крыше компрессорной станции. За вчерашний день ему так надоели эти двуногие идиоты, что он постарался найти себе место для отдыха подальше от людской суеты. По иронии судьбы этим местом оказалась крыша компрессорной станции силикатного завода, с которой он накануне свалил целый сугроб снега на предохранительный клапан ресивера.

Погода в это время года была такая, что днем, упавший на клапан сугроб подтаял, а ночью, образовавшаяся вода замерзла и превратилась в лед, прочно заблокировав пружину разгрузочного механизма клапана. Кроме того, после выключения компрессоров, вечером в трубах пневмотрассы

выделялось большое количество конденсата, который утром операторы сливали через дренажные краны в канализацию. Если конденсат не выливался, значит, отогревали паяльной лампой низ ресивера и задвижки входных и выходных воздухопроводов, при открытых дренажных кранах. На этот раз, предыдущий день был очень теплым, а прошедшая ночь очень холодной, и конденсата образовалось больше обычного. К утру, он застыл, превратившись в лед и, перекрыл рабочее сечение открытой выходной задвижки ресивера.

В связи с тем, что сосуды готовили к освидетельствованию, наш злополучный ресивер должен был как раз временно понести всю нагрузку от четырех компрессорных установок. Остальные сосуды были уже отсечены от схемы с полной разборкой фланцевых соединений.

Пока Гена Темиров переодевался и раскладывал инструмент, Владимир Иванович с Федей накатили по полному, и Ватрушина потянуло на подвиги. Сопровождая свои действия словами: "Ну что Федор Васильевич, тряхнем стариной?", главный энергетик вышел в машинный зал и по очереди запустил все компрессорные установки. Гена, который услышал, что машины кто-то включает, рванулся в машинный зал, на ходу застегивая штаны. "Владимир Иванович, что Вы делаете? Ведь у Вас даже допуска нет к этим работам. Вы бы хоть инструкцию почитали", возмутился Темиров: "Компрессоры надо немедленно выключить, я еще не подготовил ничего к запуску". Водка ударила в голову Ватрушина и из него поперло: "Да ты никак молодой человек начальству вздумал перечить? Да ты знаешь, что я в Афгане вертолеты без всякой инструкции в небо

поднимал, неужели с твоими сраными вентиляторами не справлюсь?". "Владимир Иванович, не в пусковых кнопках же дело, ведь есть еще порядок запуска. Мне нужно слить конденсат, отогреть задвижки, продуть все манометры, проверить работу взрывного клапана, а потом уже включать сначала один компрессор и смотреть, как идет заполнение пневмотрассы, если все нормально, тогда только можно включать по очереди все остальные установки", скороговоркой пытался Гена образумить раздухарившегося шефа. Он, не дожидаясь ответа, рванулся к 1-й установке с намерением нажать аварийный "стоп". Ватрушин, обращаясь к Шурину, начал рассуждать: "Федя, товарищ не понимает, объясни ему, кто я такой и где мы видали его инструкции. Пускай он свернет их потуже в трубочку и засунет себе в задницу. И вообще, пойдем, выпьем, все же и так нормально".

Но все было не нормально. Четыре мощные 150-киловаттные машины методично вгоняли в единственный подключенный к ним ресивер все новые и новые кубометры воздуха, безжалостно сжимая его в своей поршневой системе и не пропуская назад через систему обратных клапанов ни единого кубического сантиметра. Воздух внутри сосуда сжался уже до давления в 30 атмосфер, но разгрузиться в пневмотрассу ресивер не мог, потому что выходная задвижка была перекрыта льдом. Не разгрузился он и

через аварийный клапан, который должен был открыться, когда давление в сосуде превысило отметку в 8 атмосфер, потому что пружина клапана была заблокирована льдом. Темиров бежал выключать последний компрессор, но было уже поздно. Изъеденные коррозией сварные швы сосуда, не выдержали почти четырехкратной нагрузки.

Если кто-то не видел, как взрывается сосуд, работающий под

давлением с рабочей емкостью в 6 кубических метров, то он, опять же, может себе просто представить взрыв той же авиабомбы, только уже большей мощности. Отличие от взрыва масляного высоковольтного трансформатора, при разрыве ресивера только в том, что он не сопровождается таким количеством дыма и огня. Зато взрывная волна, при этом образуется, даже на порядок мощнее, потому что ведь и корпус сосуда, предназначенного для работы под давлением, при изготовлении делается гораздо мощнее, чем кожух трансформатора. На сей раз, окна от взрывной волны выбило не только на заводе силикатных изделий, но и в помещениях соседнего завода по производству керамзитового гравия. Взрыв разметал во все стороны и повалил, оторвав от присоединительных трубопроводов все остальные ресиверы, разнес вдребезги ограждение и любимый мотоцикл Гены Темирова. Фрагменты Гениного мотоцикла еще долго после этого происшествия находили сельчане в радиусе 300 метров от эпицентра взрыва, за территорией завода. К счастью, из людей при взрыве никто не пострадал, только Федя так сильно поперхнулся водкой, что икал потом целую неделю. Моральную травму получил майор запаса Ватрушин, когда на его глазах под действием вибрации от взрыва, со стола упали на пол и разбились две недопитые бутылки водки и уже наполненный до краев стакан. Сам взрыв не произвел на Ватрушина впечатления. А как же, ведь он в Афгане еще и не такое видел. Говорят, от расстройства он даже попытался уволиться с завода по собственному желанию, но его все-таки уволили по совокупности нарушенных статей трудового кодекса, в том числе, за грубое нарушение правил эксплуатации сосудов, работающих под давлением и грубое нарушение требований охраны труда и техники безопасности, приведшее к серьезной аварии. После увольнения на Ватрушина было заведено уголовное дело, так как аварии была присвоена категория, и предприятию был нанесен ощутимый материальный ущерб. Гена Темиров, от себя лично тоже подал на Ватрушина заявление в суд, потому что добровольно возместить Темирову ущерб от утраты мотоцикла, или купить новый, отставной майор категорически отказался.

Кот Маркиз и на этот раз уцелел. Недаром ведь в народе говорится, что у кошки 9жизней. Как только включилась первая компрессорная установка, маркиз тут же почувствовал, что добром это не кончится, и снова пустился в бега. Когда прогремел взрыв, он был уже далеко за промышленной зоной и убегал все дальше в лес. Маркиз бежал, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этой промзоны, от людей, от собак, от машин и думал, что пусть его лучше сожрут волки, чем еще хоть один день такой жизни. Но, как известно, чудес не бывает, и через какое-то время, он неожиданно для себя выбежал из леса на окраину поселка, в аккурат напротив своей родной улицы. Тут-то его и поджидала засада. Время года было такое, что сельчане не приступали еще к сельскохозяйственным работам на своих огородах, а раз земля еще не возделана, и ничего не

посажено, в поселке было принято в этот период отпускать с привязи собак, чтобы впрок нагулялись и куриц из курятников, не опасаясь, что они вытопчут огороды. Потом собак до самой осени посадят на цепь, а кур загонят обратно, в курятники.

Поэтому одинокий кот, выскочивший на окраину безлюдной улицы, сразу же привлек внимание, сбившихся в небольшую свору соседских псов. Собаки хорошо помнили этого кота, который, как будто бы специально каждый день, не торопясь, прогуливался по улице. И это в то время, когда они долгие месяцы сидели на цепи и могли только выглядывать на улицу через дырки в заборе. Каждая их них, за такую наглость, мечтала расправиться с Маркизом , и вот наконец подходящий случай представился. За вожака у своры был небезызвестный нам Полкан, пес Лешки Бондарева, с которым Маркизу "посчастливилось" познакомиться еще в самые первые месяцы своей жизни.

Началась беспрецедентная для тихой сельской улицы погоня. Маркиз старался изо всех сил, но диспозиция в этот раз была не в его пользу. Собаки сразу отрезали его от леса, а в обозримом ближайшем пространстве, как назло, не было ни одного дерева или столба. До первого забора, тоже нужно было бежать достаточно далеко, и Маркиз понял, что на этот раз ему точно пришел конец. Он решил, что раз уж настал его последний час, он дорого продаст свою жизнь и уж во всяком случае, хотя бы Полкану-то, глаза когтями выдрать успеет. Кот развернулся на 180 градусов, распушил хвост, изогнул спину дугой, вздыбил шерсть и, грозно рыча и шипя на самых низких регистрах своих голосовых возможностей, приготовился дать собакам достойный отпор. Вдруг, бегущий впереди своры Полкан, внезапно остановился, как вкопанный. Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, жалобно заскулил, поджал хвост и бросился наутек в обратном направлении. Свора в замешательстве разбрелась в разные стороны, почему-то так и не решаясь подойти к Маркизу. "Ну и страшен же я наверное в гневе", с гордостью подумал Маркиз, все еще не веря своим глазам и с трудом оправившись от пережитого напряжения. Он оглянулся назад. За его спиной огромной грудой мышц и шерсти, возвышался его старый добрый приятель, волкодав Дик. Такой свирепой морды Маркиз никогда еще не видел. Грозно оскаленная пасть собаки обнажала огромные клыки, а покрасневшие от ярости глаза, не предвещали ничего хорошего врагам этого, напрягшегося всем телом чудовища, готового к смертельному броску. Маркиз по началу даже растерялся, но потом, наконец, понял, почему так бесславно разбрелась свора и, нисколько этому не удивился. Он, задравши морду вверх, дружески мяукнул, обращаясь к Дику: "Мол, все нормально, братан", и потерся боком об мохнатую лапу волкодава. Дик, успокоившись, лизнул старого товарища между ушей. Теперь это был опять самый добрейший на свете пес. Животные, не торопясь, побрели в сторону жилья и

в таком сопровождении, Маркизу никто не был страшен, не то, что на своей улице, но и на всем белом свете.

На этом, в основном, приключения Маркиза закончились, и отважный кот, чудесным образом остался цел и невредим. Недаром ведь народ подметил, что кошку и всемером на одном месте не утопчешь.

Из этой истории можно сделать вывод, что нельзя выпускать черную кошку в промышленную зону, где ответственные руководители не любят проводить своим подчиненным инструктажи по охране труда и технике безопасности, а некоторые из них и сами, не задумываясь, нарушают все правила и инструкции, подавая дурной пример, не облеченному должностными полномочиями персоналу.

От себя могу добавить, что хоть я и не считаюсь человеком безнадежно суеверным, но если у меня зимой машина не заводится, то я обычно вызываю такси, или еду на работу на автобусе. И Вам советую поступать так же. Не спешите сушить свечи, разжигать паяльную лампу, накачивать в карбюратор бензин, или пытаться завести машину с буксира. Вам подан знак, а значит, появилось 90% вероятности, что, не справившись с управлением на скользкой дороге, Вы улетите в придорожный кювет. Ведь мы еще слишком мало знаем о причинно-следственных связях событий в этом мире, а предполагать, как это делают некоторые, что все чего мы не можем понять, или не знаем наверняка, не существует, достаточно глупо. Все это мы уже проходили в эпоху воинствующего материализма и, по-моему, сыты этим по горло. Лучше уж давайте, на всякий случай, в разумных пределах обращать внимание, на подаваемые нам непостижимым образом знаки и учитывать их проявление при выборе вариантов своего поведения. Ведь народ, не зная теории вероятности, теории относительности господина Энштейна и не владея методами математического анализа, веками замечал и систематизировал приметы, передавая их из поколения в поколение. И даже статистика нередко подтверждает, что в подавляющем большинстве случаев приметы сбываются. Просто не нужно думать, что мир так уж прост, и что раз приметы не сбываются всегда, безусловно, значит это бабушкины сказки. Примета это просто не запрещающий, а предупреждающий знак. И если обнаружена дурная примета, это просто-напросто обозначает резко возросшую вероятность развития каких-то событий по плохому сценарию, но все же, возможны варианты. Хорошая примета обозначает, что вдруг, на десятки процентов увеличились шансы развития событий по наиболее удачному сценарию, но опять же, возможны варианты. Нужно всегда помнить, что вероятность почти никогда не бывает стопроцентной, а вариантов развития событий, по самым различным сценариям, всегда огромное множество. Поэтому давайте будем пока сплевывать через левое плечо, стучать по дереву и креститься, приговаривая: "Чур, меня", до тех пор, пока человечество не перейдет на новый уровень познания окружающего нас мира и не разберется до конца в этих вопросах.

Кота Маркиза в скором времени приютила у себя хозяйка его матери-кошки, Алевтина Архиповна. Оказывается, старая кошка неделю назад попала под машину и погибла. Пожилая женщина очень по этому поводу горевала. Однажды она увидела, как перед ее домом, на лужайке, играют в догонялки, соседский волкодав Дик и черный кот с продырявленным ухом. Зрелище женщине так понравилось, что она не выдержала, вынесла на улицу миску со сметаной и позвала кота в дом. Маркизу дом понравился, потому что в каждом его уголке сохранился запах его матери-кошки, который он запомнил на всю жизнь. В этом доме ему было уютно и спокойно, и он решил остаться здесь жить.

С кошками отношения у Маркиза тоже вроде бы наладились. Потому что время от времени у вполне добропорядочных соседских кошек, вдруг стали появляться красивые черные котята. Но котята рождались не такие черные, как Маркиз, а с красивыми светлыми галстучками на груди и со светлыми лапками, как будто котята были в белых носках.

Оставить комментарий © Copyright Волков Юрий Витальевич (yury.farlaf@yandex.ru) Размещен: 08/03/2015, изменен: 08/03/2015. 91k. Статистика. Рассказ: Проза Иллюстрации/приложения: 6 шт. Скачать FB2		Оценка: *8.003** Ваша оценка:

Волков Юрий Витальевич : другие произведения.

Дурная примета, или инструктаж по технике безопасности