Волков Дмитрий
Мёртвые телом. Глава 5

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дабы изгнать Его в первый раз, Спаситель доказал верность своей души мирозданию, отрекшись от Его воли, Его мощи, Его желания. Мы должны помнить об этом подвиге и благодарить Спасителя за силу его веры, ибо ко второму Пришествию такой Спаситель может оказаться не рождённым. Тогда миру суждено столкнуться с вечным хаосом, коего никто и ничто не сможет остановить. Книга провидения IV:3

5

   Дабы изгнать Его в первый раз, Спаситель доказал верность своей души мирозданию, отрекшись от Его воли, Его мощи, Его желания. Мы должны помнить об этом подвиге и благодарить Спасителя за силу его веры, ибо ко второму Пришествию такой Спаситель может оказаться не рождённым. Тогда миру суждено столкнуться с вечным хаосом, коего никто и ничто не сможет остановить.

Книга провидения IV:3

   Дрожащие руки резко поставили кружку на стол, расплескав холодный кофе. Пожелтевшая от времени скатерть мгновенно пропиталась коричневым напитком. Этот чёртов кофе был холодным! Ник уже второй раз пытался позавтракать в этом заведении, и кофе, будь оно проклято, снова было холодным.
   - Официант! - спокойно, но громко позвал Ник.
   Официантка, женщина средних лет с аппетитными округлыми формами, неторопливо подошла к столику и молча встала около Ника.
   - Что это? - спросил Ник, кивнув на кружку.
   Официантка рукой поправила чёлку обесцвеченных волос, упавших на глаза и невозмутимо ответила:
   - Это чёрный кофе, как вы и заказывали.
   Голос у неё был очень приятным, но у Ника не было желания вести беседу в доброжелательном направлении.
   - По вашему эту холодную жижу можно назвать кофе? Да это моча, а не кофе!
   Официантка ничего не отвечала, а лишь огляделась по сторонам, как бы утверждая, что у неё и без этого много работы, чтобы тратить своё время на какого-то капризного посетителя.
   - Вы что, не знаете? - не унимался Ник. - Кофе должен быть горячим. ГОРЯЧИМ, чёрт возьми!
   - Надо было пить его сразу. Когда я его наливала, он определённо был тёплым.
   - Тёплым? Разве я что-то сказал о том, что кофе должен быть тёплым? Вы не поняли меня. Горячий - это когда о кружку, из которой поднимается ароматный пар, можно греть замёрзшие с улицы руки, а первые глотки обжигают губы и язык! Вот каким должен быть кофе!
   - Ну, извините, - с безразличием произнесла официантка и нервно постучала ногой о пол. - Вам принести другую кружку?
   Ник возмущённо хохотнул и, схватив с лавки свою сумку, поднялся на ноги:
   - Спасибо, не надо. Я лучше пойду. И больше не повторю своей ошибки, решив снова здесь позавтракать. До свидания!
   - Но... подождите! - закричала официантка вслед уходящему в сторону двери Нику. - Как же ваш завтрак? Яичница уже почти готова!
   Ну вот, теперь Ник вдруг стал ей не безразличен. Он, не оборачиваясь, вышел на улицу и направился к своему автомобилю. Нет уж, спасибо, ему хватило двух раз. Надо было ещё в прошлый раз заречься не ходить в эту дорожную забегаловку. Да как она вообще держится на плаву с таким отвратительным обслуживанием? Да ещё и процветает, судя по большой движущейся вывеске, которая явно обошлась не дёшево.
   Из затянутого сплошной серой мглой неба заморосил мелкий дождь. Замечательно! Одним словом, утро было испорчено.
   Ник дошёл до небольшой парковки, на которой стоял его новёхонький Форд Фокус, и через несколько секунд он оказался рядом со своей машиной. Он открыл дверь, но не успел залезть внутрь, как вдруг услышал за спиной чей-то хриплый прокуренный голос:
   - Зачем тебе всё это, Ник?
   Ник быстро развернулся и увидел стоящего напротив бродягу.
   - Что ты сказал? - с отвращением сказал Ник.
   - Я знаю, что тебе нужно... Ник.
   - Откуда ты знаешь, как меня зовут? Проваливай...отсюда.
   Последние слова дались Нику с трудом. Он не понимал, что происходит, но каким-то волшебным образом этот небритый и немытый бомж, одетый в грязные вонючие тряпки, притягивал к себе. Ник совсем не хотел, чтобы он уходил.
   - Порой душа просится наружу, ей не терпится покинуть эту грязную оболочку в виде тела, не так ли? - произнёс бродяга всё тем же охрипшим, но до безумия притягательным голосом.
   - О чём ты? - только и смог выдавить из себя Ник, зачарованно уставившись на незнакомца.
   - Ник, у тебя никогда не было такого чувства, что этот проклятый мир был создан не для тебя? Что ты достоин куда большего?
   Ник утвердительно кивнул.
   - Что если я скажу, что ты был прав всю свою жизнь, Ник. Окружающий нас мир, - бродяга демонстративно провёл по воздуху головой. - Это обитель для потерянных душ. Истинное место, где душа может обрести покой и равновесие, находится за пределами.
   - За пределами чего? - восторженно спросил Ник.
   - За пределами смерти, Ник. Достаточно избавиться от жалкой телесной оболочки, и твоя душа окажется в рядах тех немногих достойных, кто сумел достичь своей цели.
   - Значит, когда меня не станет, я окажусь среди достойных?
   - Нет, - бродяга покачал головой. - Для этого не достаточно просто умереть. Телесная смерть наступает только в том случае, когда человек по собственной воле покидает этот мир. Иначе душа погибнет вместе с телом и навеки останется здесь, в этом проклятом месте. И тогда мучения души станут бесконечными.
   Разум Ника залпом проглатывал слова незнакомца, впитывая их смысл до последней капли. Это было потрясающе! Этот бездомный давал ответы буквально на все самые сокровенные вопросы, которые, как оказалось, терзали Ника всю сознательную жизнь.
   - Кажется...я понял, - тихо сказал он. - Я понял, что нужно сделать.
   - Да. И немедленно!
   - Но...как же моя супруга? Как же Настя? Ведь если меня не станет... - в глазах Ника промелькнул страх. - Она...
   - Как ты можешь думать о ней в то время, когда сам провёл прошлую ночь с другой? - возмущённо воскликнул незнакомец. - Разве можно после такого говорить о том, что ты любишь её?
   - Но я люблю её! Просто...
   - Просто? Что просто? Просто захотелось разнообразия? Или это произошло случайно? А может, ты не хотел этого делать? Просто это всё дерьмо собачье, Ник! Ты понимаешь? Настоящую любовь видно сразу. Без каких-либо доказательств. Она либо есть, либо её нет. У тебя её нет, это я прекрасно вижу. Чего не скажешь о твоей супруге. Она любит тебя... Но ты, Ник, не достоин жить с этой женщиной. Подумай сам, зачем делать её несчастной? Если ты хочешь это сделать, тебе придётся её отпустить. Выбирай: либо совершенный покой, либо ничтожно короткая жизнь с нелюбимой женщиной в этом отвратительном мире.
   - Я... - запнулся Ник. - Я сделаю это!
   - Удачи, Ник! Ещё никто не пожалел о своём верном решении, - сказав это, бродяга медленно развернулся и, прихрамывая, отправился прочь с парковки.
   Некоторое время Ник постоял у машины, осмысливая этот странный разговор, после чего залез в салон автомобиля, завёл двигатель и выехал на сырую от моросящего дождя дорогу.
   Это было так просто! Господи, этот мир столь глуп и слеп, что его жалкие людишки ведут своё бренное существование, даже не подозревая о том, что ответы на главные вопросы жизни находятся совсем рядом. Ник знал ответы. Теперь знал.
   Серебристый Форд Фокус выехал на федеральную трассу. Утренние автомобили со свистом мчались ему навстречу. Дворники с лёгкостью смахивали со стекла редкие капли осеннего дождя. Ник вдавил педаль газа в пол, и Форд с уверенностью продолжил набирать скорость. Очень скоро стрелка спидометра пересекла отметку в 180 км/ч.
   200...
   220...
   Навстречу проносилось множество легковушек, которые Ник на такой скорости почти не успевал рассматривать. Далеко впереди показалась красная кабина мчащейся фуры. Отлично! Дождавшись нужного момент, Ник резко повернул руль влево, и увидел, как стремительно приближается огромный большегруз. Последнее, что он и водитель фуры услышали в своих жизнях, был отчаянный бас сигнала грузовика.
   А бродяга, который несколько минут назад разговаривал с Ником, услышав где-то вдали звук столкнувшихся автомобилей, поднял голову и увидел на горизонте поднимающиеся вверх клубы чёрного дыма. "Виктор" довольно улыбнулся и прошептал:
   - Ещё один в Твоём распоряжении. Осталось совсем немного.

*****

   В камере стоял затхлый запах блевотины и прочих нечистот. В прошлом Яну доводилось пару раз побывать в обезьяннике, но тогда камера была переполнена до смерти пьяными людьми. На этот раз полицейские выделили для него и Сашки отдельную небольшую камеру, и это стало их единственной привилегией. Прошло уже несколько часов с того момента, как их привезли в участок, но до сих пор их не навестил ни один полицейский. Сашке разрешили сделать один звонок, после чего мобильники изъяли вместе с остальными личными вещами. О еде и воде не могло быть и речи. Хотя есть Яну совсем не хотелось. Перед глазами по-прежнему стояла отчётливая картина лежащего под окном тела медсестры в белой форме, забрызганной собственной кровью. Но от воды он бы не отказался - в горле пересохло, а во рту стоял горький металлический привкус.
   Сирены полицейских машин стали слышны сразу же после случившегося. Как оказалось, вахтёрша "Душевного покоя" не послушалась Яна и, заподозрив что-то неладное, набрала экстренный номер. Ян с Сашкой были не в состоянии, чтобы даже попытаться скрыться, да и не видели в этом особого смысла. Полицейские не стали интересоваться, кто они такие, и откуда у одного из них "настоящее" удостоверение капитана министерства внутренних дел. Вместо этого их молча затолкали в патрульный автомобиль, привезли в участок и бросили в эту крохотную камеру.
   - Не знаю, станет ли тебе от этого легче, - признался Сашка, немного отойдя от шока. - Но полицейское удостоверение я достал от одного давнего знакомого, который, я надеюсь, сможет нас отсюда вытащить.
   И, немного помолчав, добавил:
   - По крайней мере, если он этого не сделает, ему лучше где-нибудь скрыться и никогда не попадаться мне на глаза. Иначе, его будет ждать сюрприз.
   Ян, довольствуясь кислой улыбкой друга, покачал головой и вздохнул:
   - Мне даже не интересно, скольких ещё людей ты держишь в узде своими журналистскими шантажами.
   - Поверь, тебе действительно лучше этого не знать, - Сашка снова попытался улыбнуться, но Яну только стало от этого ещё более тошно.
   Они молча сидели друг напротив друга на привинченных к стенам койках. Вскоре Сашка улёгся на свою койку, повернувшись лицом к стене, и по камере разнёсся громкий беспокойный храп. Ян, несмотря на дикую усталость по всему телу, даже не думал ложиться спать. Он не сомневался, что уснуть всё равно не удастся. После пережитого несколькими часами ранее, ему хотелось только одного - вернуться в ту тюремную камеру и собственноручно избить до смерти того, кто был виновен в стольких смертях. Отомстить за Алису, отомстить за бедную медсестру... Конечно, Он не мог принудить её к самоубийству, ведь всё это время Он был прикован к своей койке. Но Он определённо приложил к её смерти свою руку. Это был Его план. Может быть, это был Его запасной план на случай, если Он окажется схвачен. Возможно, тот, кто заставил медсестру прыгнуть с крыши, действовал по этому плану. Он был не один. Как минимум, Их было двое. А что если Их было куда больше? Что если это действительно была настоящая секта? Секта безумцев, способных каким-то невероятно мощным гипнозом заставить любого человека по собственной воле расстаться со своей жизнью. Возможно, Их жертвы выбирались не случайно. В таком случае, между ними должна быть какая-то связь. Ведь, судя по всему, план был составлен заранее. Иначе откуда Он мог знать, где произойдёт следующее самоубийство? Если каким-то образом выяснить весь Их план, то можно легко Их остановить. Нужно лишь за что-то зацепиться...

*****

   Ян рос в небогатой интеллигентной семье. Отец, будучи кандидатом в доктора наук, преподавал в университете биологию, а мать всю жизнь проработала библиотекарем. Жили они в старенькой двухкомнатной квартире, в центре города. Когда Ян пошёл в школу, в их семье произошёл скандал, который ярко запечатлелся в детских воспоминаниях семилетнего мальчишки.
   Он сидел за столом в своей комнате, стены которой были обклеены дешёвыми обоями с изображением трансформеров, и старательно, высунув язык, выполнял домашнее задание по математике. В отличие от большинства своих одноклассников, в первые месяцы обучения он не проявил особых способностей к какому-то определённому предмету. Все дисциплины начальной школы давались ему довольно легко. Он без особых усилий мог складывать и отнимать цифры, неплохо рисовал на уроке изобразительного искусства, быстро освоил письмо, а читать научился за два года до школы. Перед ним лежал открытый учебник, освещаемый жёлтым светом настольной лампы, в тетради появлялись аккуратные записи решений арифметических заданий. Был вечер, мать хозяйничала на кухне. В воздухе витал аромат жарящихся котлет. Мальчик услышал, как в коридоре отворилась входная дверь - отец вернулся с работы. Послышались голоса разговаривающих родителей, и, судя по голосу отца, Ян догадался, что тот был пьян. Вообще, отец очень редко позволял себе напиться. Даже просто выпить бутылочку пива было для него чрезвычайной редкостью. Ян не разбирал слов, но отчётливо слышал, как мать отчитывала отца, который громко кричал ей что-то в ответ. Когда на кухне раздался звон разбившейся посуды, мальчик вздрогнул на своём стуле и поднял голову. В квартире воцарилась тишина, нарушаемая тихими всхлипываниями матери. Он не помнил, чтобы до этого мать когда-либо плакала. Разве что только пару лет назад, когда умер его дедушка, мамин папа. Ян напрягся всем телом и уставился в тетрадь.
   (7+8)-5=
   В тот момент для него это были не цифры, а бессмысленный набор написанных им самим закорючек. Он любил отца, и ничуть не меньше любил мать, а они любили друг друга, так какого же чёрта (этих слов он нахватался у одного мальчика в школе) они вдруг поругались?
   Вновь послышались голоса спорящих о чём-то родителей, на этот раз из их спальни. Ян тихонечко встал со своего стула и вышел в коридор. В конце коридора в открытую дверь он увидел осколки белого фарфора, безмятежно лежащие на кухонном линолеуме. Мальчик прошёл дальше по коридору и остановился у приоткрытой двери в родительскую спальню. Голоса стали слышны громче и отчётливей.
   - Хочешь сказать, что не был у этой шлюхи?
   - Отвали! И не называй её шлюхой, она...
   - Она что?
   - Мы просто работаем над общим проектом.
   - Знаю я, КАК вы работаете!
   - Ты заткнёшься или нет? Я хочу поспать.
   - Сволочь, козёл! Ублюдок!
   - Я сказал заткнись, фригидная сука!
   Ян почувствовал как его ноги вдруг стали ватными и словно вросли в пол коридора. Глаза расширились от ужаса. Он не слышал, чтобы его родители ТАК ругались. Он вообще не подозревал, что они могут говорить ТАКИЕ ругательства. И, хоть он тогда не понимал, что значит слово "фригидная", но в сочетании с "сукой" да ещё и с той злобой, с которой отец произнёс эти слова, звучали они ужасно неприлично.
   - Гена, что же ты делаешь? - голос матери сорвался на высокой ноте. - Подумай о нас, о семье. Подумай хоть о ребёнке, в конце концов! Ведь Ян, он ещё совсем маленький. Он этого не переживёт.
   - Не переживёт чего? - рявкнул отец. - Того, что мать орёт на уставшего отца? Да, я бы тоже не пережил такой гадости, на его месте.
   - Но ведь ты трахаешься с этой блядью, и даже не думаешь о своей семье! Я не смогу это долго терпеть. Мне просто-напросто некуда деваться. Я вынуждена буду подать на развод. Ты же понимаешь, чем это обернётся для Янчика?
   - Сколько тебе можно повторять? Она не блядь!
   Ян снова вздрогнул. На этот раз от звука удара мощной отцовской ладони по лицу матери. Отец ударил мать! Затем он услышал, как мать тихонько заплакала. Отец громко икнул и что-то пробурчал невнятным голосом. Слово "блядь" было Яну известно, хотя он не понимал его истинного значения и считал его просто тем словом, которое запрещено говорить вслух, тем более семилетнему мальчику. Куда больше его испугало другое слово.
   Что такое "развод" Ян знал не понаслышке. В их классе было как минимум трое детей, у которых родители находились в разводе. И хоть он никогда не подавал виду и, как другие мальчишки, говорил, что это круто жить с одним из предков, а раз в месяц проводить выходные с другим, в глубине души ему было жаль этих одноклассников. Ян любил отца и мать одинаково. Конечно, они много чего не разрешали делать и постоянно заставляли мыть руки перед едой, а иногда он так сильно на них злился, что мечтал однажды проснуться в своей кровати и с радостью обнаружить, что родители бесследно исчезли, прямо как в фильме "Один дома". Но несмотря ни на что, Ян всегда знал, что любит мамины чебуреки, любит играть с отцом в настольный хоккей, любит ходить в зоопарк, одной рукой держась за крупную шершавую отцовскую ладонь, а второй - за нежную гладкую кожу маминой руки. А когда Ян вдруг простывал, и чувствовал себя совсем плохо, отец всегда покупал леденец, говоря о том, что сладкое поможет ему скорее поправиться. Мать же в такие моменты практически не отходила от его постели и, казалось, принимала часть болезни на себя, отчего Ян всего за пару избавлялся от недуга. Услышав слово "развод" из уст матери, мальчик представил яркую картину того, как отец собирает вещи и навсегда покидает их маленькое, но тёплое и уютное жилище. И эта отчётливая картина ухода отца напугала Яна куда больше ночных кошмаров, в которых иногда являлись страшные и отвратительные монстры. Развод родителей стал для него личным монстром и самым страшным ночным кошмаром.
   - Гена... - произнесла мать тихим голосом.
   - Что ещё? - проворчал отец в ответ.
   - Мы можем испортить жизнь не только Яна...
   - О чём ты?
   - Я хотела сказать это в другой обстановке, но... Сегодня утром я была в больнице.
   Квартира окунулась в напряжённую десятисекундную тишину.
   - Я беременна.
   - Что? - воскликнул отец таким голосом, что Ян не смог понять, рад отец услышанной новости, или наоборот - разозлился ещё больше. - Как?
   - Вот так, - сказала мать чуть более уверенно. - У нас будет второй ребёнок.
   Воздух снова оказался во власти тишины. Ян тихонько сглотнул, боясь попасться родителям. У него будет братик или сестрёнка? Это же так здорово! Он будет с ним играть!
   - Ты же понимаешь, Ген, так нельзя.
   Отец проворчал что-то невнятное, после чего ответил чуть громче:
   - Давно?
   - Три с половиной недели.
   - Мальчик или девочка?
   - Ещё слишком рано.
   - Девочка...
   - Что?
   - Я знаю, что будет девочка.
   - Но откуда?..
   - Не знаю, но мне так кажется.
   С тех пор Ян целый год не слышал, чтобы родители снова разговаривали о "шлюхе". Отец оказался прав, и через восемь месяцев Мама родила ему сестрёнку, которую он полюбил с первого взгляда, когда увидел это крохотное создание, укутанное в простыню. И любовь эта стоила ему гораздо дороже, чем Ян мог тогда представить.

*****

   Звук поворачиваемого в замочной скважине ключа разбудил Яна, который сам не заметил как задремал, лёжа на провонявшей потом койке. Он поднял голову и увидел, как решётка отворилась, и в камеру вошёл незнакомец. Это был очень высокий мужчина среднего возраста с вьющимися седыми волосами. Гладко выбритая кожа на лице блестела недавно нанесённым лосьоном. Одет он был в простой серый костюм, состоящий из брюк и пиджака, из-под которого выглядывала затёртая голубая рубашка.
   Незнакомец поставил перед собой деревянный стул, который принёс с собой, повернул задом наперёд и уселся, сложив руки на спинку. Сопровождавший его сержант закрыл решётку и, позвякивая ключами, скрылся из виду.
   - Добрый день, господа, - сказал незнакомец хриплым прокуренным голосом.
   Сашка, который тоже только что проснулся, сел, свесив ноги с койки, и вопросительно посмотрел на Яна.
   - Майор Седых, - представился высокий мужчина и громко прочистил горло.
   Значит пришёл допрашивать, подумал Ян. До того, как полицейские добрались до "Душевного покоя" они с Сашкой успели договориться о той версии, которую будут рассказывать в случае допроса. Но они не ожидали, что допрашивать их будут одновременно. Это было не совсем разумно со стороны полиции. Разговор обещал быть увлекательным.
   - Представьтесь, пожалуйста, - майор скривился в фальшивой вежливой улыбке и по очереди оглядел своих допрашиваемых.
   - Ян Березин...
   - Кириллов Александр.
   Седых довольно ухмыльнулся и задал следующий вопрос:
   - Возраст, род деятельности?
   - Разве у вас нет наших документов? - удивился Сашка.
   Майор вздохнул и произнёс:
   - Пожалуйста, просто ответьте на мои вопросы, и с вами ничего не случится.
   - Мы журналисты, - ответил Ян. - Работаем на спортивный журнал.
   - Оба?
   - Да.
   - И что же вас, журналистов, вечно тянет на какие-то приключения? Спорт - это, конечно, хорошо, но, простите, что вы забыли в доме для престарелых в четвёртом часу ночи?
   - Мы искали одного человека, - сказал Сашка и посмотрел на Яна. - Его отца.
   Майор с интересом уставился на Яна и медленно проговорил:
   - Ты искал своего отца в доме престарелых в три часа ночи? По-моему, звучит нелепо.
   Ян постарался сделать наиболее печальный взгляд и ответил:
   - Он пропал несколько месяцев назад. На протяжении всего этого времени мы с другом прикладывали максимальные усилия, чтобы его найти.
   - В ходе нашего расследования, мы выяснили, что человек, по описанию очень сильно похожий на его отца, попал в аварию и потерял память, - Сашка тяжело вздохнул. - Как мы выяснили, этого человека откачали в реанимации и отправили в "Душевный покой" на восстановление.
   Седых задумчиво почесал подбородок, затем спросил:
   - Хорошо, допустим это так. Но мне всё равно не понятно, почему вы отправились туда глубокой ночью, а не днём? И что это ещё за история про самоубийство? - майор сделал паузу. - И как, чёрт возьми, вы узнали о том, что медсестра спрыгнет с крыши?
   - Мы не знали, - ответил Ян. - Это невероятное совпадение!
   - Днём нас не хотели впускать, - вмешался Сашка. - Мы созванивались с ними. Сказали, нет родственников - нет посещений. На все наши уговоры и историю про человека, потерявшего память, они говорили, что никого с таким диагнозом к ним не поступало. Мы уже сами стали сомневаться, что вышли на правильный след, однако нужно было в этом убедиться. Или в обратном. Пришлось пойти на крайние меры.
   Майор Седых хмыкнул и снова прочистил горло.
   - И ничего лучше, кроме как представиться полицейскими с липовым удостоверением, вы не придумали? - спросил он.
   - Это был запасной план, - произнёс Ян. - Мы надеялись, что история с самоубийством поможет попасть нам в здание... Пришлось скомбинировать её и... липовое удостоверение. Мы просто хотели пройтись и посмотреть, нет ли среди постояльцев моего отца.
   Седых с минуту посидел молча, обдумывая услышанные слова, затем поёрзал на стуле и сказал, улыбнувшись:
   - Это худшая история, которую можно было придумать, чтобы попасть внутрь, вам не кажется?
   Ян с Сашкой переглянулись и виновато пожали плечами.
   - Всё-таки, меня гложут смутные сомнения... Сдаётся мне, вы что-то скрываете, ребятки. Как-то всё это слишком нелогично. Вам не кажется?
   - Ничего лучше мы придумать не смогли, - сказал Сашка, опустив голову.
   - А с вами, Александр, мне бы хотелось потом поговорить с глазу на глаз. Хорошее у вас полицейское удостоверение. Наши эксперты с трудом выявили в нём липу. Расскажете, откуда взяли? - майор хитро подмигнул Сашке. - Нам бы очень сильно хотелось узнать, кто на такое способен. Но, конечно, меня больше волнует это чудесное совпадение. Вы действительно считаете, что я способен поверить в то, что ваша выдуманная история каким-то случайным образом оказалась правдой? Скажите мне, как такое вообще возможно?
   На камеру опустилась тишина. Ни Ян, ни Сашка не знали, что ответить майору на его вопрос.
   - Мы сам до сих пор не можем поверить, - кисло выдавил Ян, стараясь выглядеть подавленным, каким он, в общем-то, и был в тот момент.
   - Майор, мы правда не знаем, - сказал Сашка. - В голове не укладывается...
   - Вот и у меня тоже не укладывается в голове, - в голосе майора промелькнули злые нотки. - Давайте ещё разок всё обыграем. Может тогда всё встанет на свои места. Двое журналистов нарисовываются в доме для престарелых в три часа ночи и убеждают вахтёршу, что с минуты на минуту кто-то в здании должен покончить жить самоубийством. Откуда им это известно, никто не знает, включая их самих. Поиски потенциального самоубийцы заканчиваются печально - он... простите, она делает своё дело прежде, чем её обнаруживают. Но, как выясняется, эти журналисты вообще всё выдумали и лишь для того, чтобы попытаться найти потерявшего память человека, который, со слов работников заведения, никогда там и не появлялся. Ничего не упустил?
   Майор посмотрел сначала на Яна, потом на Сашку и спросил издевательским тоном:
   - Вы что, ничего получше не смогли придумать? Вы в камере уже несколько часов! За это время можно было выдумать куда более разумную легенду, а не тот бред, которым вы меня сейчас кормите. Господи, да я ничего бредовее в своей жизни не слышал!
   Ян покачал головой - как он изначально и думал, их выдумка о поисках отца не привела ни к чему хорошему. Стало только хуже.
   - Хотите, я расскажу вам одну историю? - Седых с ухмылкой посмотрел на Яна и Сашку. - Пару лет назад произошёл интересный случай. Один мужичок пришёл домой немного подвыпившим, и жена, как ей и положено в такой ситуации, начала его пилить, мол, такой он эдакий алкоголик, бабник и вообще её не любит, деньги не даёт, супружеские обязанности не выполняет, а только и делает, что смотрит футбол, пьёт пиво и ходит по девкам. В общем, пилила он его пилила, отчитывала по самое не балуй... Ну он, значит, разозлился и со всей дури ударил её по голове своим крепким рабочим мужским кулачищем. Она, конечно, упала без чувств, живая, но сильно контуженная. А мужичок не растерялся, алкоголь по мозгам растёкся, решил он, значит, её проучить. Заклеил ей рот скотчем, замотал в ковёр, забросил на плечо, вынес из дома и бросил в багажник своей машины. Сам сел за руль и покатил куда глаза глядят. Где-то с час катался по городу, пока, наконец, его не остановил дорожный патруль. Ну, он в трубочку дыхнул, лампочка загорелась, а полицейский, прежде чем оформлять его и везти в участок, решил осмотреть машину. Открывает багажник, а там лежит женщина, замотанная в ковёр. Мёртвая. Мужичок увидал, глаза наполнились слезами, руки затряслись - не хотел он её убивать, и не мог понять, как такое произошло. А произошло всё следующим образом: очнулась его жена в багажнике, запаниковала, испугалась очень сильно. Ну ей и поплохело. А рот то муженёк заботливо скотчем заклеил, вот и захлебнулась она собственной блевотиной. Милая смерть, не правда ли? Мужичка, конечно, посадили. Насколько мне известно, спустя пять месяцев он умудрился повеситься - не выдержал такого горя и позора.
   Ян с отвращением отвернулся к стене, Сашка непонимающе уставился на майора.
   - Не понимаете, к чему я вам рассказал эту историю? - Седых хитро улыбнулся. - Хочу донести до вас одну простую истину: если решил идти против закона, помни о том, что, рано или поздно, тебе придётся за это отвечать. Поэтому, прежде всего, подумай хорошенько головой. Вот вы, например, головой совсем не думаете, я прав? Или наоборот - слишком много думаете. Навыдумывали мне тут таких баек, что мне теперь на месяц хватит рассказывать друзьям и знакомым.
   В том положении, в которое они попали, могло спасти только чудо. Но Ян понятия не имел, как заставить это чудо появиться. О том, что ждало их дальше, он боялся даже подумать. А дома ждала беременная жена...
   - Значит так, - майор в очередной раз прочистил горло, достал из внутреннего кармана сигарету, повертел её в руках и, видимо передумав, засунул обратно. - Не знаю, что с вами делать, но отпустить я вас не могу. Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете.
   Из конца коридора донёсся какой-то шум, послышались несколько неспокойных голосов, и через несколько секунд к камере быстрым шагом подошёл рослый полицейский в фуражке. Майор Седых лениво обернулся, но, увидев две большие звезды на погонах полицейского, подскочил, чуть не перевернув стул.
   - Товарищ подполковник! Майор Седых! - отчитался он, встав по стойке "смирно".
   Ян удивлённо взглянул на Сашку и увидел на его лице лёгкую улыбку, а в глазах - облегчение.
   - Что же вы, майор, стоите? - низким басом произнёс подполковник. - Отворяйте калитку!
   Майор Седых кивнул стоявшему за спиной подполковника сержанту, и тот, подойдя к решётке, трясущимися руками повернул ключ в замке. Подполковник сделал шаг в камеру, кивнул Сашке и обратился к майору:
   - Этих я забираю под свою ответственность.
   Седых удивлённо посмотрел на арестованных, прочистил горло и осторожно поинтересовался:
   - Но... товарищ подполковник. Вы знаете, почему они здесь? Что они натворили? У одного из них есть липовое...
   - Я обо всём знаю, - подполковник грозно посмотрел майору в глаза. - А вам бы, майор, я посоветовал задавать поменьше вопросов. Эти двое - наши коллеги. Не полицейские, из другой спецслужбы. Работают под прикрытием, упорно работают над одной крайне важной операцией. И, с каждой минутой, что они находятся здесь, операция грозит быть сорванной. В общем, давайте сюда все их вещи, документы, а так же сегодняшние рапорты вашего участка - не должно остаться ни единого следа их пребывания в этом здании. Надеюсь, о том, чтобы позаботиться о записях с камер, вы уже сами догадались.
   - Обижаете, товарищ подполковник!
   - Пока ещё не обижал, - бросил подполковник и, развернувшись, отправился прочь. - Вот если не выполните что-нибудь из моих приказов, вот тогда обижу... Жду вас на улице в машине.
   Сообразив, что последние слова были обращены к ним, Сашка и Ян слетели с коек и молча покинули камеру. Майор Седых проводил их недовольным взглядом и неприличным жестом поднятой руки.
  
   На улице светало. Небо очистилось от туч, стало довольно холодно. У крыльца полицейского участка стояла новенькая чёрная БМВ. Ян сел сзади, Сашка же уселся впереди, рядом в водителем. Подполковник посмотрел на протянутую Сашкину руку и произнёс:
   - Учти, это был последний раз, когда я тебе помог. Теперь мы квиты. Сейчас я отвезу тебя домой, и ты навсегда про меня забываешь. Удалишь из телефона мой номер, всё понятно?
   - О чём разговор? Конечно.
   - Ты даже не представляешь, чего мне стоило ваше освобождение, и чем это может обернуться, если об этом узнают сверху.
   - Я же сказал, договорились, - сказал Сашка.
   Всю дорогу они провели в тишине. Ян ощущал, как усталость растекалась по его телу, голова трещала, а в животе урчало от голода. Сашка молча смотрел на дорогу через боковое стекло, а подполковник спокойно крутил руль, что-то бормоча себе под нос.
   За окнами проносились серые дома и лысеющие деревья. На встречу катились редкие автомобили. Город только начинал просыпаться. Яну же наоборот хотелось упасть на свою кровать, обнять жену и забыться крепким и долгим сном.
   Вскоре они остановились у подъезда Сашкиной девятиэтажки.
   - Ну что же, - печально сказал Сашка, повернувшись к подполковнику. - Мы тебе весьма признательны. Прощай...
   Подполковник тяжело вздохнул и ответил:
   - В общем, как договорились, Ясно?
   - Да-да, ты меня больше не увидишь и не услышишь, - пообещал Сашка и открыл дверь.
   - Спасибо, - тихо сказал Ян и тоже покинул салон БМВ, которая тут же стремительно умчалась прочь.
   Ян посмотрел на Сашку, на что тот проговорил:
   - Эту историю тебе лучше не знать. Пройдёшь ко мне?
   - Нет, я домой. Жена, наверное, потеряла. На телефоне больше тридцати пропущенных от неё.
   - Ладно, тебе действительно сейчас нужно быть с ней.
   Сашка достал из помятой пачки сигарету и закурил.
   - Что теперь? - спросил он. - Есть идеи?
   Ян измученно улыбнулся и ответил:
   - Сейчас мне хочется лишь одного - поесть и поспать. Подумаем позже, окей?
   Сашка утвердительно развёл руками и отправился к двери подъезда.
   - Выспишься - звони! - бросил он через плечо.
   Ян ещё какое-то время постоял у крыльца, вглядываясь вдаль, где из-за невысоких домов медленно, но верно, поднимался огненный полукруг солнца. Затем он сунул заледеневшие на утреннем морозе руки в карманы куртки и направился в сторону автобусной остановки. Он понятия не имел, с каким злом они столкнулись, и был ли хоть какой-нибудь способ его остановить.
  
  
  
   Назад             Дальше
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"