Аннотация: Критическая статья на рассказ В.Малаховой "Люди".
Про уродов и людей.
Постапокалипсис. Мир после ядерной войны, мир радиоактивного пепла и обугленных руин. Мир, в котором несмотря ни на что живут люди. Живут трудно и голодно, донашивают защитные комбинезоны, изготовленные еще до катастрофы, ищут в золе полусгоревшие книги и упорно стремятся остаться людьми. Им мало просто выжить, им надо именно сознавать себя людьми. И для этого они так отчаянно цепляются за остатки былой культуры, за тени прошлой жизни. "Память делает нас людьми." "История делает нас людьми." И только лысый старик, еще помнящий мир ДО, ворчит о чем-то непонятном - о том, что людьми надо просто быть, независимо от памяти и истории...
Нарисован этот мир схематично, отдельными штрихами. Но штрихи, черточка за черточкой, действительно складываются в почти цельную картину. Увы, отдельные моменты выглядят весьма нелогично... "Каждая женщина надеется: уж мой-то первенец родится здоровым. Уж мой-то... Ведь такие случаи бывали! Да, можно по пальцам перечесть, но...." - что именно можно по пальцам перечесть? Рождение здорового первенца? А что, для последующих детей шансы выше? Ерунда с точки зрения генетики и полное наоборот с точки зрения гинекологии. Или вообще здоровых детей можно по пальцам перечесть, то есть больных рождается неизмеримо больше? Нда... Возможно, прокормить себя (и своих калек) такое общество и сумеет, но уж на раскопки ресурсов точно не хватит. "У ее матери было три аборта" - а какой смысл делать аборты при отсутствии дородовой диагностики? Возможно, автор имела в виду выкидыши или неразвивающиеся беременности, это было бы правильней с медицинской точки зрения.
Написано очень хорошо, читается буквально на одном дыхании. Меняющийся темп рассказа - то неспешное философствование, то задыхающийся бег - прекрасно переданы речью. Несколькими словами зримо описан старик. Тем обиднее отдельные дефекты. "Во рту становится кисло-горько" - кровь не имеет кислого и тем более горького вкуса, скорее уж она сладковато-соленая. "Ладони с единственной горизонтальной линией" - он что, руки постоянно держит вертикально? Надо полагать, линия все-таки поперечная. "По памяти сделавшая для младших классов тридцать две копии "Мцыри" - что, каждый раз восстанавливала по памяти? Может, все-таки "восстановила по памяти и 32 раза переписала"? Да и откуда она может помнить поэму, ведь она сама родилась после катастрофы?
Ну и о главном. О выборе героя. А кто у нас, кстати, герой? И заодно - какой тут главный выбор?
Рассказчица. Юная девушка, по моим ощущениям почти подросток. С такой полудетской наивной гордостью говорит она о своих раскопках, как радуется двум обугленным книгам и потемневшей картине! Как по-детски восхищается подругой, ее красотой, умом и трудолюбием! И как внезапно и страшно взрослеет сначала в скорби по погибшей, а потом - глядя на поступок осиротевшего отца... Не надо торопиться осуждать ее за порыв "дать тумака" несчастному Яшке. Ведь это так понятно и справедливо - покарать убийцу, пусть даже невольного... Девочка еще поймет, что милосердие выше справедливости - может, как раз после этого и поймет.
Эля. Красивая, здоровая, умная девочка. Подруга говорит о ней с восхищением и завистью. А ведь главного в Эле она так и не поняла. 32 копии "Мцыри" и хороший почерк - это неважно. Главное, что она не отказалась от брата, не отдала его, беспомощного и никчемного, в казенные стены под присмотр чужих людей. У рассказчицы там, в Доме Призрения, дядя и сестра - "Вся семья работает, ухаживать за идиотами некому" Эля вроде тоже работает, но время и силы заниматься родным братом находит. Потому, что она не считает, что ему там будет хорошо только от того, что он "сыт и одет". Потому что она считает его не уродом, а человеком, братом. И когда перепуганный Яшка плачет от страха над пропастью, Эля не раздумывает и не выбирает...
Отец погибшей Эли. Выбор, стоящий перед ним, кажется очень простым - оттолкнуть от себя урода, убийцу дочери, или обнять последнего родного человека. Но ведь как мучительно постоянно видеть перед собой бессмысленно мычащего, неуклюжего идиота с тупым взглядом - и сознавать, что его жизнь оплачена жизнью любимицы, красавицы, умницы... Знаю реальный случай, когда в похожей ситуации мать отреклась от безумного сына-убийцы. И ведь никто не осудит, все поймут... Ведь многие отдают своих близких в Дом Призрения и без столь веского мотива... И все же он выбирает иное. Назвать "сынком", погладить по голове, отвести домой, подальше от раздраженной толпы. А толпа - она еще успокоится и оценит его поступок. "Потому что мы люди."
Эля и ее отец свой выбор сделали. Рассказчице он еще предстоит. Кстати, я не уверена, что она согласится со стариком. " Может, мы правы оба?" Конечно, не история и не литература делают нас людьми, но порой на сложной развилке они могут подсказать правильный путь... Но это не так важно, главный выбор уже сделан. Всеми людьми. Сделан тогда, когда не позволили убивать неполноценных, экономя на них скудные ресурсы. "Неважно, что у нас есть, чего нет. Мы - люди."