Вовкиным родителям дали квартиру в большом пятиэтажном доме из белого кирпича. И Вовка сразу пригласил меня в гости. Мы поднялись по каменной лестнице, пахнущей свежей краской. Вовка, встав на цыпочки, важно нажал кнопку возле двери. Внутри что-то зазвенело, и послышались тихие шаги. В стеклянной дырочке в центре двери появился глаз. Он несколько раз моргнул, затем один за другим щёлкнули два замка. Дверь приоткрылась и выглянула Вовкина мать.
- Здравствуйте! - сказал я.
- Он ко мне в гости,- добавил. Вовка. - Мы только немного поиграем в комнате. Можно?
-Идите,- разрешила она. - Только смотрите мне грязи не натаскайте. Разувайтесь в коридоре!
Мы сняли ботинки и в носках прошли в комнату. Всё было мне здесь ново и непривычно. Ровные - ровные стены, обклеенные яркими обоями. Высокие потолки, побелённые мелом. И окна во всю стену. И ещё паркетный пол, блестевший как зеркало. Мы обошли все комнаты. В последней стояла толстая похожая на трубу машинка на колесиках.
-Что это такое? - спрашиваю у Вовки.
- А - а - а. Это пылесос. Он пыль сосёт.
-Как это сосёт? - удивился я.
- А вот так. Включаешь его в розетку, и он шлангом пыль собирает.
- Врешь! - недоверчиво сказал я.
- Честное слово, - возмутился Вовка.
- А включить можешь? - поинтересовался я.
- Запросто! - ответил он и ткнул шнур в розетку.
Пылесос взревел и весь затрясся словно от натуги.
Вовка взял в руки шланг и стал водить раструбом по лежащему на полу ковру.
- Видишь, как сосёт? - громко прокричал он.
- Пока ничего не вижу, - ответил я.- А бумагу он возьмёт?
- Раз плюнуть!
Я тут же вырвал из Вовкиной тетради по чистописанию двойной листок и быстро, порвав его в мелкие клочки, рассыпал по ковру. Вовка провёл шлангом, и бумажки исчезли.
- Ух-ты!- воскликнул я.- Сила!
- Ещё какая. Смотри, как тянет - отозвался Вовка.
Он схватил с кровати белый, носовой; платок и поднёс к пылесосу. Платок словно магнитом притянуло к отверстию.
- Дай попробую. - спросил я и тоже поднёс платок к раструбу. Платок рванулся из рук и пропал в чреве аппарата. От неожиданности я дёрнулся в сторону и засосал еще угол шторы. Вовка метнулся к розетке и выдернул шнур.
- Что ты наделал! - закричал он. - Мне теперь знаешь, как от родителей попадёт!
- Пустяки! - ответил я, вытаскивая из жерла трубы изжёванную, в чёрных полосках, штору.
- Даже ничего и не порвалось.
- А платок? Как мы теперь достанем платок? - не унимался Вовка.
- А можно сделать так, чтобы он дул в другую сторону? - подумав, спросил я.- Тогда платок сам обратно вылетит.
Вовка чем-то щёлкнул на крышке пылесоса и снова включил его.
Из пылесоса вылетело густое облако пыли, а следом посыпались клочки бумаги. Но платок так и остался внутри. Я повёл раструбом из стороны в сторону и словно шальной ветер прошёлся по комнате, поднимая в воздух со стола газеты, листки календаря, тетради, заставляя трепетать как живые занавески на окнах и покрывало на кровати.
- Смотри как здорово дует. - радостно крикнул я и направил струю воздуха прямо Вовке в лицо. Лицо и рубашка у него вмиг стали серыми, а сам он с криком:
-Отдай! - начал вырывать у меня шланг. Я не отдавал и мы, вцепившись в трубу, покатились по полу. Шланг выдернулся из пылесоса. А сам пылесос грохнулся об пол и неожиданно распался на две половинки. И оттуда на ковёр с кучей мусора выпал грязный, скомканный платок.
- Ну вот! Нашёлся твой платок, - довольно заметил я.- А ты плакал.
Вовка ничего не успел мне ответить. В этот момент скрипнула дверь и в комнату заглянула Вовкина мать.
- Что вы здесь так шумите? - сердито спросила она и осеклась, поперхнувшись висевшей в воздухе пылью. Замерев неподвижно, она долго будто не узнавая, смотрела на нас с Вовкой, так смотрела, что мне почему-то сразу захотелось домой. И я, вежливо с ней попрощавшись, ушёл.
Вовку после этого я долго не видел и в гости он меня больше не приглашает.