Окна были высокие. Любе пришлось забраться с ногами на подоконник - стоя на стуле, дотянуться до самого верха не получалось, а щели там были едва ли не с палец.
- Сейчас как навернёшься, - подзадоривала Томка. - Нож-то забыла! Держи.
- Девчонки! У вас поролон есть? - рыжая Светка заделывала окна в спальнях, здесь же, на втором этаже, неподалёку.
- Кончился?
- Ага. Выручите?
- Выручим, - Томка полезла в карман, доверху набитый поролоном.
- А вы тут с музыкой, - Светка кивнула на дверь, за дверью играла фотепьяно.
- Кирюшка репетирует, - Томка вытянула из кармана большой пук поролона и протянула подруге.
- Спасибо. Вниз спускаться неохота - одно окно законопатим и всё, - пояснила Светка.
- А у нас ещё в классе окна остались.
- Помочь?
- Иди. Сами справимся.
С лестницы послышался стук каблуков: ходить в туфельках могла себе позволить только Анурьева. Тома скорчила кислую рожу.
- Беги скорее, - посоветовала она, но Светка и сама не горела желанием лишний раз попадаться на глаза заведующей.
- Без неё прямо никак, - прошептала Томка, прежде чем Анурьева показалась в коридоре.
- Долго ещё возиться собираетесь?
- Заканчиваем, - сообщила Люба, продолжая укладывать в щели поролон.
- Вы так до-завтра не управитесь, у вас ещё класс.
- Там всего три окна - до ужина успеем.
Анурьева осталась недовольна, но на этот раз промолчала. Постояв ещё пару минут, она наконец ушла.
- Вот коза драная, сам бы хоть пальцем пошевелила, - не сдержалась Томка.
- Я уже на неё внимания не обращаю. Дайка руку,
Держась за-руку, Люба перебралась на стул, уже оттуда ловко спрыгнула на пол.
- Когда, они пластиковые окна догадаются поставить?
- Пусть лучше зарплату прибавят. Стул прихвати.
- Кирюш, ничего что мы тебя потревожим? - спросила Люба, ставя стул к окну. Кирил сидел за фортепиано, в дальнем углу комнаты, подальше от окон и батарей.
- Мы тихонечко, - пообещала Томка.
Люба чувствовала себя неловко: вроде бы обычный ребёнок, в джинсах и белой футболке, на вид лет шесть не больше - таких здесь не один десяток наберётся, только у этого есть призвание.
- Я уже закончил.
Мальчик опустил крышку и начал убирать ноты в пластиковую папку кричащего оранжевого цвета. Уложив ноты, Кирил направился к шкафу. Шкаф был огромный и занимал всю стену справа от входа. На многочисленных полках лежали куклы в ярких платьях и машины с блестящими кабинами. В самой глубокой нише стоял плоский, как блин, телевизор с большим черным экраном. Привстав на цыпочки, мальчик положил ноты на полку рядом с потрёпанными детскими книгами.
- А я думала, ты нам поиграешь, - Томка наиграно расстроилась.
- Отстань от ребёнка. Сейчас Анурьева придёт - она тебе концерт устроит.
Раздвинув пошире тюлевые занавески, Люба в который раз за день забралась на стул. Окно выходило прямо на широкую аллею, засаженную тополями. Аллея вела к главным воротам. От ворот, по сырому после дождя асфальту, подъехал красный микроавтобус. Люба не разбиралась в автомобилях, на её взгляд, машина больше всего походила на ?Газель?, разве что чуть меньше размером и линии кузова были чуть более плавные.
Автомобиль остановился напротив крыльца, немного погодя из него вышел высокий мужчина в чёрном пальто. Негромко хлопнув дверцей он направился в обход автомобиля.
- Опять к Анурьевой кто-то пожаловал, - предположила Томка.
Мальчик тоже подошел к окну. Перегнувшись через подоконник, и прижавшись лбом к стеклу, он с интересом стал разглядывать машину.
Неожиданно он отвернулся от окна и бросился к выходу.
- Куда это он? - растерялась Люба.
- Ой, подруга, дуйка за ним, а то мне не угнаться.
Когда Люба выскочила в коридор, мальчик успел добежать до лестницы, и нёсся вниз перескакивая через две ступени. Уже спустившись на лестничный пролёт, она услышала как хлопает уличная дверь. Если Анурьева увидит мальчишку в одной футболке - всю плешь проест. Как бы он сбежать не удумал.
Оказалось, что он никуда бежать и не подумал: Кирил стоял на крыльце, а напротив, на ступенях замер мужчина в пальто, которого Люба пару минут назад видела из окна. Рядом с ним, держась за руку стояла девочка лет трёх, в красном пуховике и белой пушистой шапочке - всё было новое, как будто только с прилавка, и скорее могло сгодиться зимой, чем теплым осенним днём.
- Кирил? - мужчина, похоже, был немало удивлён. - Как у тебя дела?
- Здравствуйте, Роман Данилович.
Мальчик растеряно переводил взгляд то на мужчину, то на девочку в пуховике.
- Ты куда раздетый собрался?
Люба поспешила взять Кирила за руку. Детей привозят в приют каждую неделю. Иногда это делают сами родители или кто-то из родственников, но ещё чаще - сотрудники органов опеки. Мужчина, скорее всего, был из их числа.
- Вы к Анурьевой? - на всякий случай поинтересовалась Люба.
- Да.
- Галина Ивановна у себя в кабинете.
Она потянула Кирила к дверям, мальчик не стал противиться.
- Ты чего так поздно спохватился, - спросила у него Люба, когда они оказались внутри. - Ребята вот-вот вернутся.
Кирил молчал. Держась за руку, они поднимались по лестнице, так и не попав на глаза Анурьевой. Повезло, подумала Люба.
* * *
- Здесь распишитесь.
Анурьева подвинула через стол большой журнал, с разлинованными страницами.
- Там, где галочка.
- Да, конечно, - Роман Данилович привстал с дивана. Из коридора слышался гвалт детских голосов, где-то вдалеке гремела посуда. Взяв ручку, Авдеев поставил роспись и вернул журнал заведующей.
- Как дела у Кирила? - поинтересовался он.
- У кого?
- Кирил Соболев, я встретил его на крыльце.
Анурьева нахмурилась:
- Всё хорошо. Педагог, который занимается с ним, считает, что у мальчика есть способности.
Роман Данилович грустно улыбнулся:
- Ну, дай-то бог.
Галина Ивановна продолжала заполнять бумаги. Авдеев, успев привыкнуть к волоките, поудобнее устроился на диване. В кабинете мало что изменилось с последнего посещения, разве что пальма в кадке стала чуть больше, и на стене, прямо за спиной у Галины Ивановны, теперь висел календарь, с яркой фотографией известного политика. Девочка терпеливо сидела рядом, сняв пуховик и шапку - в кабинете было тепло. С интересом поглядывая а пальму, она аккуратно поправляла оборки новенького розового платья.
- Вот здесь ещё распишитесь.
Авдеев наклонился над столом. В этот момент дверь приоткрылась. В комнату заглянула невысокая женщина, в просторном платье, украшенном блёстками.
- Вызывали, Галина Ивановна?
- Да, - Анурьева оторвалась от заполнения бумаг. - Тамара Игоревна, к нам девочка поступила, проводите её в карантин. И попросите Леонтьева, пусть он её осмотрит.
- Нет, никаких особенностей. Самый обыкновенный ребёнок - в этом всё и дело, - признался Роман Данилович. - Люди ждут от меня чуда: их ребёнок должен быть гениальным - не меньше. Если от него ожидают достижений на спортивном поприще, то только самых высших - олимпийских наград и мировых рекордов. Если он играет на скрипке, то он непременно должен стать виртуозом и превзойти Паганини. Но, к сожалению, мой метод пока не совершенен, и всё ещё даёт сбои.