Власов Владимир Алексеевич, 52 года. Имеет два высших образования - филологическое и экономическое. С 1994 года специализируется в области журналистики. Автор многочисленных публикаций в центральной и региональной (Там-бовская область) прессе по общественно значимым проблемам, в том числе по вопросам организации переписи населения. Его статья "Где осматривающий башни?" в "Независимой газете" (апрель 2001 г.) легла в основу концепции проведения информационно-разъяснительной работы среди верующих при подготовке и проведении Всероссийской переписи населе-ния 2002 года. Организатор изданий "с нуля" информационных бюллетеней "Медицинский Р- Дайджест", "Перепись 2002".
В жанре публицистической прозы публикуется впервые.
КАК БЫ ВВЕДЕНИЕ
"И вдруг Волька, вопреки собственному желанию, стал пороть совершенно несус-ветную чушь:
- Индия, о высокочтимый мой учитель, находится почти на самом краю земного диска и ограничена от этого края безлюд-ными и неизведанными пустынями , ибо на восток от нее не живут ни звери, ни пти-цы."
Л. Лагин, "Старик Хоттабыч". Повесть сказка
"Бертольдт Брехт писал притчами. Что такое притча?" - безуспешно попыталась узнать почему-то именно от меня ответ на этот интереснейший вопрос заведующая кафедрой немецкой литературы, доктор филологических наук, профессор Загряцкая Ольга Бориславовна, принимая у меня - в то время студента немецкого факультета - экзамен по истории немецкой литературы.
Припудренное, интеллигентное лицо этой, как бы пронафталиненной, вечно послевоенной дамы-профессора из кинофильма "Весна", с многозначи-тельным, проницательным, но недобрым стандартным взглядом смершевца, достаточно ясно свидетельствовало об отношении Ольги Бориславовны к моим сверхоригинальным представлениям о немецкой литературе, явно не соответ-ствующим ни моему статусу экзаменуемого, ни вообще статусу советского студента.
Вряд ли можно было в то время представить себе более дурацкую кар-тину - какой-то студент на экзамене вдруг начинает доказывать преподавате-лю, что книга "Марксизм и вопросы языкознания" вовсе не тот источник зна-ний, на который следовало ориентироваться при изучении филологии, а исто-рию западноевропейской литературы, немецкой в частности, нельзя изучать, не зная Библии и недооценивая роли Ульфилы и Мартина Лютера в развитии не-мецкого языка.
Но самое, должно быть, необъяснимое заключалось в том, что этими представлениями я решил почему - то поделиться именно на экзамене.
Случился эффект Вольки Костылькова из детского фильма "Старик Хоттабыч". Помните, как ученик Волька Костыльков потряс истинными зна-ниями от джина Гасана Абдурахмана Ибн Хоттаба "недостойных учителей своих"? Так и мои ответы повергали экзаменатора в полнейшее недоумение.
Конечно, я не путал Гейнриха Гейне с Гейнрихом Беллем, или Томаса Манна с его братом Гейнрихом Манном, но мои литературоведческие характе-ристики совершенно не совпадали с принятой в то время точкой зрения на ис-торию немецкой литературы в стиле учебника "История западноевропейской литературы", 1947 года издания, под редакцией профессора В. М. Жирмунско-го.
Нас, студентов-филологов, заставляли изучать, как положено, произве-дения только тех немецких писателей, которых в советском литературоведении "профессора от марксизма и языкознания" относили к числу правильных, так сказать, наших немецких писателей, включая нидерландского гуманиста XV-XVI вв. Эразма Роттердамского, писавшего вообще только на латинском языке. Также я считал, что достаточно сложно считать немецкими писателями пража-нина Франца Кафку, да и того же Бертольдта Брехта.
Тихо ерзая на стуле в ходе совершения надо мной аутодафе, я, конеч-но, и представить себе не мог, степень своей правоты в этих вопросах в свете дальнейшего разворота политических событий в Европе, да и в России тоже.
Короче, ничего, кроме бессмысленного набора идиотских фраз типа "своим творчеством они... боролись за освобождение народа" или "в своих стихах... он воспевал любовь к свободе" не могло вылететь из моих молодых уст, нацеленных к тому же отнюдь не на жажду знаний, а на жажду страстных поцелуев ушек и щечек моей будущей супруги, которая в соседней аудитории сдавала тот же самый предмет.
Учитывая, что, кроме всего вышесказанного, наша quasi-интеллектуальная беседа с профессором велась еще и на немецком языке, то степень нашего взаимного непонимания с каждой минутой увеличивалась, и шансов на положительный исход экзамена у меня уже не оставалось никаких.
Давая мне, по ее понятиям, последнюю возможность показать себя на экзамене, товарищ профессор и решила испытать меня по вопросу творчества Бертольдта Брехта, задав мне вопрос "на троечку", о притче.
...Думаю, нет необходимости говорить о результатах экзамена, но зато в мою жизнь, - теперь уже навсегда, - вошел вопрос "А что такое притча?"
В это трудно поверить, но никто и никогда, - подчеркиваю никто и никогда, - из всех моих знакомых, родных, близких, друзей, да и просто при-ятелей в течение тридцати с лишним лет, прошедших с тех давних пор студен-ческой юности до настоящего времени, не мог дать мне ответ на этот же во-прос, также, как и я в свое время не смог ответить на него товарищу профессо-ру.
В какой бы аудитории, в каком бы месте, в каком бы состоянии, у кого бы я ни спрашивал "А что такое притча?", ответа я не получал. Pardon, ответы, конечно же, какие-то были, в том смысле, что "не задавай идиотских вопросов" или "ты что, сам не знаешь, что ли?", т.е. по сравнению с этими толкованиями понятия притча, мои нелепые ответы на экзамене об освобождении народа и воспевании любви к свободе кажутся мне теперь, - особенно в сегодняшнее время массового оболванивания, - просто серьезнейшими философскими эссе, направленными на глубокий и всесторонний анализ творчества выдающихся деятелей немецкой культуры XVI-XX веков.
***
Я сознательно изменил и ФИО профессора и не привел название выс-шего учебного заведения, где произошла эта, на первый взгляд, чисто студен-ческая история.
Более того, мне совершенно не хочется очередной раз повторять из-вестную точку зрения, что "вплоть до последнего времени русское языкозна-ние было крайне мало известно в Западной Европе" .
Конечно, советских профессоров "от марксизма и языкознания" слож-но упрекнуть в невежестве, -также, как и деревенского знахаря в незнании ана-томии, или пастуха за незнание основ биоорганического синтеза, - но просто пещерные понятия большинства советских, а теперь и российских, лингвистов о литературе и о языке вообще, и о немецкой литературе, и о немецком языке, в частности, не могут не вызывать у меня до сих пор чувство жалости к ним за их филологическую несостоятельность, за бесцельно растраченные годы на изу-чение и создание каких-то своих "новоязов", искусственное выведение языков, типа Metrostrojevskaja-Deutsch, основанных на придуманных ими же диссерта-ционных темах местного значения.
Литература, по-моему, начинается с веры, с веры во что-то или в кого-то (по-немецки, Glauben an + Akkusativ). А какая могла быть вера у советских людей? Ну не в Бога же!
Все древнейшие виды письменности, т.е. литературы - например, ру-ническое письмо у тех же германцев, - изобрели жрецы. Знание рун было их профессиональной тайной и передавалось из поколения в поколение. В Европе дальнейшее развитие письменности связано с процессом ее христианизации, и почти единственными образованными и грамотными людьми своего времени были монахи и клирики.
В России же пока вплоть до настоящего времени ни рунические пись-мена, в значительном количестве встречающиеся и по сей день в Архангель-ской области и Карелии, ни церковные рукописи, толком не изучены.
Конечно, такой подход к вопросу об истории немецкой литературы вряд ли мог найти поддержку в то время.
***
Трудно не согласиться с мнением одного из участников научно-богословского Интернет-семинара "Христианские начала экономической эти-ки", организованного года три назад теологическим факультетом Омского го-сударственного университета совместно с Международной ассоциацией хри-стианского социального учения, который сослался в своем докладе на этом форуме на высказывание некоего героя малоизвестной пьесы российского пи-сателя Венедикта Ерофеева "Диссиденты, или Фанни Каплан".
Этот литературный герой выразил большие сомнения в наличии гра-мотности на Руси вообще, поставив перед своими друзьями-событыльниками весьма серьезный вопрос: "...Да и о какой грамотности можно ляпать, коли уж мы живем в стране, где девяносто девять процентов взрослого населения ни разу в жизни не прочли и не слышали ни одной строчки Евангелия!.."
Идея увязки грамотности, т.е. знания, с Евангелием кажется для сред-нестатистического россиянина, по меньшей мере, просто несуразной, но, к со-жалению, именно по этой причине вопрос о притче так и остался открытым, тем более, что Бертольдт Брехт никогда и не писал притчами.
Притчами вообще не пишут, притчами говорят, поскольку притчи это "наставления, заимствованные из подобий окружающей природы или приме-ров, взятых из обыкновенной жизни человеческой, которые нередко Господь Иисус Христос предлагал Своим ученикам и народу в поучение и назидание".
Кроме притч Христовых известны еще и Притчи Соломона из Книги Притчей, состоящей из XXXI главы, где "собраны мудрые изречения о поведе-нии и судьбах человека в домашнем и общественном быту" .
Но произведения г-на Б. Брехта никак, - извините за вульгарность, - "не тянут" ни на притчи Христовы, ни на Притчи Царя Соломона, - царя древ-него Израиля, родившегося в 1033 году до Рождества Христова, т.е. за тысячу лет до нашей эры, - ни по своей тематической направленности, ни по форме изложения, ни по сути самого жанра притчи, как "иносказательного рассказа с нравоучением" . По-моему глубочайшему убеждению, они вообще ни на что не тянут.
Gott, segne dich!
Christus, erbarme dich!
ГЛАВА 1. КНИГА ИСХОДА
25 Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. 26 Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты.27 Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. 28 Там будет плач и скрежет зубов, когда увиди-те Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон. 29 И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием. 30 И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними.
(Евангелие от Луки, 13,25-30)
"Вот и все! Это - конец. Теперь мне отсюда никогда уже не выйти. Эти лю-ди теперь будут моя семья, с ними мне предстоит жить дальше - в тюрьмах, в лагерях или где там еще... Доигрался, козел...".
Такой приговор я вынес сам себе, оказавшись после очередной "дружеской попойки" субботним январским вечером в Люблинском медвытрезвителе. Сидя на краешке железной койки, заправленной, кажется, голубым чесучовым одея-лом, раздетый до трусов, в одних носках я молча и нескончаемо выл, оказав-шись уже взаправду, а не понарошку за запертой снаружи железной кованой дверью, под настоящей охраной, в компании таких же как я немного (?) подда-тых мужиков.
Внешне смирившись со своей участью, и желая уже в предварилке примк-нуть к какому-нибудь блоку задержанных, чтобы в дальнейшем и в тюрьме держаться вместе, я втянулся в спор о судьбе украинской нации, который здесь затеяли задержанные торговцы с Украины и московские крутые хлопцы. Мое участие в этой дискуссии свелась к тому, что я чего-то стал повествовать на чешском языке, чем ввел всех участников диспута в некоторое замешательство.
Общение с сокамерниками меня все же не устраивало, хотя отношение ко мне было вполне уважительное. Также не радовала меня и перспектива про-должать свое пребывание на этой грешной земле в заключении.
"Господи, - обратился я впервые в жизни к Богу,- помоги мне выйти отсюда! Никогда больше в жизни я не совершу ни одного плохого поступка, не приму ни одной капли спиртного. Вытащи меня отсюда, пожалуйста, верни меня об-ратно в жизнь без решеток и конвоя. Помоги мне выйти на волю".
Помните, как у Маяковского:
"Может быть, и мысль ей моя казалась пошлá,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла".
Так и со мной произошло нечто подобное.
Может, моя просьба и показалась Богу пошлой, а мое обращение к не-му не совсем соответствовало действующим церковным канонам, но только часа через три меня освободили. И не надо мне говорить, что так и положено по закону об административных правонарушениях. Меня выпустили после то-го, как я попросил об этом Господа Бога.
Первое, что я сделал, как только вышел из места своего заключения, конечно же, ...напился.
Сначала мы все - бывшие сокамерники - скинулись, у кого сколько было, и прямо из горла, на улице, напротив того самого учреждения, откуда вышли несколько минут назад, оприходовали, как говорят у нас, всего лишь одну поллитру на всех. Естественно, показалось мало, поэтому я с одним из своих новых друзей,- кажется, его звали Игорь, - откололся от нашего общего братства и, поехал занимать некоторую сумму у того самого приятеля, с кото-рым я распрощался несколько часов назад перед попаданием в вытрезвитель.
Процесс поиска квартиры приятеля, встреча с хозяином квартиры, ко-торую мой приятель снимал, да и сам наш видок заслуживают, безусловно, от-дельного описания, но деньги мы, конечно, нашли и, не остановившись на дос-тигнутом, клянясь на холодном январском ветру в вечной дружбе, поднося к губам стеклянное горлышко очередной поллитровки, куда-то поехали дальше. Лично я старался ехать домой, предъявляя всем встречавшим меня милиционе-рам и контролерам справку о пребывании в медвытрезвителе, которая была вполне приличной ксивой, для того, чтобы меня отпускали и пропускали ка-титься дальше, по этапу, так сказать.
Этот затянувшийся вечер встречи друзей продолжался с небольшими вариациями часов до трех ночи, пока я не очутился все же в конце концов дома. В каком виде и состоянии, об этом лучше не вспоминать.
Так произошло мое первое обращение к Богу, и, поверьте, оно, дейст-вительно, было искренним.
ГЛАВА II. СТОЯ ВНЕ
Наутро, т.е. часа через три после возвращения домой, до меня вдруг дошло, что, если я еще хотя бы раз обману Того, Кто мне вчера пришел на по-мощь, и буду продолжать вести пьяную и развратную жизнь, то больше мне надеяться будет не на кого, да и не на что, и пропаду я в той вонючей камере, откуда мне вчера помогли вызволиться другие, сверхчеловеческие силы.
С того дня я больше не принял ни капли алкоголя.
***
Выше я уже писал, что, по мнению одного из участников научно-богословского Интернет-семинара "Христианские начала экономической эти-ки", организованного теологическим факультетом Омского государственного университета совместно с Международной ассоциацией христианского соци-ального учения, идея увязки грамотности, т.е. знания, с Евангелием для средне-статистического россиянина вообще кажется, по меньшей мере, просто несу-разной.
А если к этой идее добавить еще и понятие грамотности экономиче-ской, то сама постановка вопроса, вообще как бы теряет всякий смысл.
"Тем не менее, - отмечает автор, - экономика, как "сфера взаимодей-ствия производства и распределения материальных благ" без учета, без деталь-ного анализа и привития в общественное сознание тех основополагающих ис-тин, которые содержатся в Священном Писании вообще и касающихся, говоря современным научным языком, экономических категорий в частности, обрече-на быть "теневой", т.е. попросту преступной".
Призывая к увеличению производства "материальных благ", следует задуматься о том, что такое благо, и кого надо благодарить за него. "Ты Бог и слова твои непреложны, и Ты возвестил рабу Твоему такое благо!" (2 Цар. 7:28); "И сказал Езекия Исаии: благо слово Господне, которое ты изрек" (4 Цар. 20:19). Всякое ли производство и получение материальных благ благо? "Не желай дома ближнего твоего: не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего" (Исх. 20:17).
Несоблюдение морально-этических норм в экономике ведет не к благу, а к так называемому "беспределу", истоки которого необходимо искать не в несовершенстве законодательства или плохой работе правоохранительных ор-ганов и других силовых структур Российской Федерации, а, прежде всего, в элементарном незнании (неграмотности) многих понятий закона высшей нрав-ственности участниками экономических отношений в России, т.е. современны-ми людьми, относящимися к экономически активному населению страны, в соответствии с рекомендациями международных конференций статистиков труда и Международной организации труда.
Но эта часть населения, обеспечивающая предложение рабочей силы для производства товаров и услуг, вряд ли увязывает, например, понятия полу-чения своей прибыли (своего материального блага) и содержащегося в Свя-щенном Писании запрета иметь при этом двоякие гири или неверные весы. "В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие. В доме твоем не должна быть двоякая ефа, большая и меньшая. Гиря у тебя должна быть точная и правильная, и ефа у тебя должна быть точная и правильная, чтобы продли-лись дни твои на земле, которую Господь Бог твой, дает тебе. Ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий делающий неправду" (Втор. 25:13-15); "Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении. Да будут у вас весы вер-ные, гири верные, ефа верная и гин верный" (Лев. 19:35-36).
В результате отсутствия в сознании абсолютного большинства россиян ка-кой-либо связи между экономическими и христианскими категориями мышле-ния обман, обмер и обсчет в экономической сфере жизни, - да и не только в этой сфере (!) - стали в России, практически, повсеместным явлением. Главное - не попасться милиции и не сесть в тюрьму. "Воды краденые сладки, и утаен-ный хлеб приятен. И он не знает, что мертвецы там" (Пр. 9:17-18).
Автор цитируемого мной реферата, проявляя недюженную эрудицию в вопросах теологии, ссылается на мнение архиепископа Михаила (Мудьюгина) о том, что "труд, как известно, является основой существования человечества. Экзистенциальная необходимость труда нашла свое отражение в самой первой из преподанных Богом заповедей: "Наполняйте землю и обладайте ею, и вла-дычествуйте над рыбами морскими, и над небесными птицами и над всяким животным, пресмыкающимся по земле" (Быт. 1:28). Обладание природой, о котором здесь идет речь, возможно лишь в результате применения труда".
Как справедливо отмечают специалисты по экономике труда, "главной производительной силой общества является человеческий ресурс. Поэтому процветает то общество, которое создало условия для лучшего использования, воспроизводства и обогащения данного ресурса".
То, о чем пишут современные экономисты, было, по мнению автора реферата, реализовано Богом еще на заре существования человечества. Так, для лучшего использования человеческого ресурса между Авелем и Каином было осуществлено первое разделение труда: "И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец" (Быт 4:2); даже проблемы воспроизводства рабочей силы, т.е. людей, были решены Создателем: "Плодитесь и размножайтесь" (Быт 1:28), а вот вопрос о формировании и об обогащении "данного ресурса" требует от-дельного разговора именно с точки зрения христианской этики.
При формировании трудовых ресурсов следует определить сначала фактическую численность населения соответствующих территорий: "Исчисли-те все общество сынов Израилевых по родам их, по семействам их, по числу имен, всех мужеского пола поголовно" (Числ. 1:2).
Эта операция сегодня называется переписью населения. К сожалению, уже на этом первоначальном этапе внимание к человеческому фактору остав-ляет желать в России много лучшего, особенно если принять во внимание, что в России учет населения всегда осуществлялся преимущественно для военных и фискальных целей, а не для изучения демографического состояния, грамот-ности или образования.
В России в последние годы наблюдаются негативные демографические перемены: сокращение рождаемости, средней продолжительности жизни насе-ления, рост смертности. Преодоление отрицательных тенденций в процессе воспроизводства населения зависит не только от политики государства, от сте-пени ее направленности на стимулирование рождаемости, снижение заболе-ваемости и смертности населения, от внимания к вопросам упрочения семьи, но и от позиции церкви.
По мнению священника Георгия Чистякова, "ограничиваться ритуа-лом, восстановлением храмов, устройством воскресных школ и православных гимназий абсолютно бесперспективно и, более того, аморально". Он предлага-ет, "если мы хотим, чтобы эта ситуация изменилась или хотя бы начала изме-няться, то необходимо понять, что в центре нашего внимания должна оказаться жизнь беспомощных и бездомных, тюрьма и больница, а, говоря шире, все, что творится в жизни людей вокруг нас. По слову Иисусову - "Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко мне" (Мф.25:34-36).
На численность населения влияют также и миграционные процессы.
Миграционная политика является составной частью не только соци-альной политики любого государства, но и важнейшей составляющей макро-экономики.
Преимущественный стиль изложения материалов по миграции в боль-шинстве российских СМИ построен на антитезе (противопоставлении) "власть - люди", где одна из сторон выступает в роли бездушного палача, а другая - невинной жертвы, которой никто не хочет помочь. Причем под понятие "па-лач" попадают представители всех государственных органов власти - работни-ки министерств, органов внутренних дел, финансовых структур и т.д.
Фактически получается, что СМИ вводят своих же сограждан в заблу-ждение и из-за собственной некомпетентности (невежества) предлагают не только не объективную, но и заведомо ложную информацию о миграционных процессах. Подтверждением тому могут служить сотни судебных исков к СМИ.
Нелегальные мигранты и беженцы, их бесправие и нищета - основной сюжет, вокруг которого "раскручивается" тема миграции российских средств массовой информации о мигрантах.
Обыденное общественное сознание, представляющее собой сочетание рационального и эмоционального, переплетение рассудочных форм и эмоций, сегодняшних представлений и сложившихся традиций, привычек, взглядов, мировоззренческих элементов, старается, как бы, обойти стороной вопросы миграции и мигрантов. Понимая их примерно только в том ключе, как было изложено выше. Так сказать, простым гражданам информация о мигрантах во-обще не нужна. Они просто не хотят ни слушать, ни видеть толпы беженцев, бездомных и безработных.
Но те же "простые граждане" сотнями ежедневно обращаются с запро-сами и в консульские учреждения европейских стран, и в бюро по найму ино-странной рабочей силы с просьбами о предоставлении информации по вопро-сам возможности предоставления им работы за рубежом, т.е. они сами добро-вольно хотят стать трудовыми мигрантами, не сознавая этого. Те же "простые граждане" десятками тысяч ежедневно ездят из пригородов в областные и рай-онные центры на работу, по существу являясь законными трудовыми маятни-ковыми мигрантами, не осознавая этого.
В материалах СМИ, замечает автор, к сожалению, абсолютно не про-слеживается тема историчности процессов миграции, не анализируются вооб-ще положительные примеры миграции, пожалуй, только за исключением ос-воения российского Крайнего Севера или казахстанских степей.
Очень мало кто в России задумывается о том, что миграция населения существует с древнейших времен. С первым общественным разделением труда - выделением пастушеских племен - связаны значительные масштабы мигра-ции из-за оскудения пастбищ. "Да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими; ибо мы родственники. Не вся ли земля пред тобою? отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; а если ты направо, то я налево" (Быт. 13:8-9).
Миграция скотоводческих племен шла из степей Северной Африки, Аравии и позднее из Средней и Центральной Азии. С развитием земледелия население переходит к оседлости, возникают деревни. "Аврам стал жить на земле Ханаанской; а Лот стал жить в городах окрестности, и раскинул шатры до Содома" (Быт 13:12)
Отделение ремесла от земледелия обусловило появление городов и по-следующую миграцию в них, т.е. те процессы, которые сегодня анализируются как урбанистические. "Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию, Рехо-вофир, Калах. И Ресен между Ниневиею и между Калахом; это город великий" (Быт. 10:11-12).
Отношение в России местных жителей к пришлому населению - ми-грантам - далеко от понятий христианской этики: "Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте и прощены будете" (Лк. 6:36-37).
Еще один вопрос, на котором автор останавливается отдельно, - это проблема заработной платы и занятости населения России. Как отмечалось на одной из международных конференций по этим вопросам, "в России за годы реформ численность безработных увеличилась почти в 40 раз. Целые города и даже области превратились в районы хронической, застойной безработицы".
Нигде, даже в самых рыночных странах, государство не оставляет ры-нок труда полностью во власти стихии. Наряду с рыночными механизмами там действуют и механизмы государственного регулирования, смягчающие анти-гуманные проявления рынка. Как отмечает известный российский экономист С.Меньшиков, "не следует молиться на рынок, как на икону, считая, что он может сделать все. Есть функции, которые он просто не в состоянии выполнить даже в самом идеальном случае - когда обеспечены условия совершенной кон-куренции или близкие к ним".
К такого рода рыночным провалам относятся, в частности социальные цели общества. Социальные цели и социальный аспект экономики должны иг-рать значительно большую роль, чем они играют при упрощенном рассмотре-нии экономических законов. "Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой. ...Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых" (Мф. 20:1,8).
В этой притче о работниках в винограднике и их плате отражен такой важнейший вопрос христианской этики как соблюдение сторонами трудового договора условия своевременной выплаты заработной платы. О том, насколько этот момент важен не только для экономики труда России, но в целом мире, свидетельствует Конвенция Љ95 Международной организации труда об охране заработной платы. Большинство государств уже ратифицировали эту конвен-цию, в соответствии с которой, заработная плата должна выплачиваться на ре-гулярной основе и никаких не должно быть задержек. Есть также Междуна-родная конвенция по защите жалоб трудящихся в случаях невыплаты заработ-ной платы или неплатежеспособности предприятия, которая определяет, что в случае банкротства предприятия заработная плата выплачивается в первооче-редном порядке.
К сожалению, полное игнорирование (или опять же незнание) россий-скими работодателями христианских норм этики, изложенных в форме притч, ведет к нарушению взятых на себя российской стороной обязательств.
Заслуживает внимания такой факт, приводимый в исследуемом нами реферате, что внимание к вопросам соотношения божественного и, так сказать, материального, в России вообще начались только в 70-е годы ХХ столетия.
В модных научных, - лучше сказать околонаучных, - дискуссиях в ин-теллектуальных кругах советской молодежи того времени на тему "Наука и религия" участники диспутов, получив, как им казалось, полную свободу вы-сказываний после сталинского режима правления, касались, преимущественно, только вопросов происхождения жизни на Земле, делая из этого собственные выводы о существовании Бога. Фактически речь в этих дискуссиях шла всего лишь о содержании начальных глав в Книге Бытия. "В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Бо-жий носился над водою". (Быт, 1, 1-2).
Но, к сожалению, мимо внимания интеллектуалов того времени про-шли другие, более значимые, как оказалось, вопросы, а именно - проблемы простого земного бытия уже живущих людей: жизнь и смерть, голод и нищета, болезни и тюрьма, убийства и измены и т.д.
В результате такого технократического отношения сoветской интел-лектуальной элиты к проблеме человека и полного безразличия со стороны православной церкви к этим вопросам современности, среднестатистическому россиянину сегодня очень сложно соединить в единое целое вопросы своего тяжелого сегодняшнего положения, безработицу, нищету, бесхозяйственность в стране и вопросы христианской морали.
В этой связи заслуживает всяческой поддержки инициатива авторов образовательных федеральных стандартов начального общего, основного об-щего и среднего (полного) общего образования, включивших в указанные стандарты образовательной области "Общество" в разделе "Нравственность (мораль)" отдельную тему "Мораль и экономика".
Сложно говорить, как на практике будет осуществляться преподавание этой темы нашими школьными учителями, но сам факт обращения Российской академии образования (РАО) к этим вопросам не может не внушать чувства оптимизма.
***
Автором изложенного реферата и участником упомянутого семинара был я.
Глава III. БРЕЙШИТ
"Тогда еще не воевали с Германией,
Тринадцатый год был еще
в середине"
Арсений Тарковский
Меня уничтожили 2 сентября 1991 года. Уничтожили, по-моему, даже без всякой задней мысли, "бесцельно, зазря", как пехоту под Нарвой, бессмыс-ленная гибель которой воспета замечательнейшим поэтом Александром Гали-чем.
Уничтожили так буднично, просто, но вместе с тем так высокопрофес-сионально, что я не почувствовал даже боли при осуществлении этого процес-са, не говоря уж о каком-то осознании факта своего уже небытия в мире, кото-рый всего лишь час назад был таким милым и привычным для меня.
День моего уничтожения был Десятым днем Победы над ГКЧП. Я не хочу расшифровывать, что такое ГКЧП, это для меня неинтересно, я в нем не участвовал. Но я также не участвовал и в боях за демократию в конце августа 1991 года около Дома Правительства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики. Я не был в рядах защитников этого Дома, счи-тая, что борьба за демократию (или против нее) около любого дома называется уличными разборками, а участвовать без приглашения в разборках в чужих дворах, всегда считалось у московских пацанов "западло".
Этот мир противостояния кого-то кому-то, уличные манифестации ко-го-то против кого-то мне были просто чужды. Я приехал из страны, где танки перекрашивают из защитного зеленого цвета в цвет розовых лепестков, где собаки нюхают ромашки на лужайках в чисто выметенном парке, где за недос-тавленные вовремя журналы извиняются и платят неустойку.
Я достиг, как мне казалось, апогея в жизни. Там, откуда я вернулся не-сколько месяцев назад, я был уважаем, любим, да просто нужен.
Какие могли быть сомнения в своей востребованности у человека, ра-ботавшего последние три с лишним года своей жизни за границей, на доста-точно высокооплачиваемой за государственный счет должности, вернувшегося после окончания срока командировки в свою страну, на Родину?
Никаких сомнений - я на своем месте, меня все ждут, все приветству-ют, чокаются, наливают, подносят, спрашивают совета, вокруг - любящие дру-зья и родственники; за спиной - опыт долгосрочной загранработы, профессио-нальное образование, знание нескольких иностранных языков, материальная обеспеченность, не стар, "в меру упитан", как тот Карлсон, который живет на крыше.
И вдруг...ничего! Не нужен! Карлсона скинули с крыши...
Знаете, как два детских пальчика, - большой и указательный - сомк-нувшись, быстро и навсегда решают судьбу муравьишки, мирно ползшего по зеленой травинке по своим муравьиным делам.
Может быть, этот муравьишка собирался эмигрировать к своим земля-кам в Финляндию и нес в лапках необходимые муравьиные выездные докумен-ты в свой Муравьиный ОВИР (МУРОВИР) или, наоборот, он только что при-был из братской Чехословакии и прямо с поезда направлялся с докладом о ко-мандировке к своему муравьиному боссу по зеленой травинке, которая служит у них там ковровой дорожкой перед входом в один из кабинетов Главного Му-равейника (ГЛАВМУР).
Теперь этого муравьишку будут считать или невозвращенцем в ГЛАВМУРе, или невыездным в МУРОВИРе. Может быть, в родной семье его тоже списали как загулявшего, который, напившись муравьиного спирта, понес свои муравьиные яйца в другой муравейник.
Никому не может придти в голову, - тем более в муравьиную, - что в яркий солнечный день можно кого-то просто так уничтожить. Все уже привык-ли, что уничтожают обычно в ненастное хмурое утро, а не днем. Сама-то идея уничтожения правильная, а вот время ее реализации, так сказать, оказалось несогласованным. (Тоже интересный вопросик, где-то на уровне вопроса о притче, "С кем надо согласовывать время уничтожения?").
Судьба этого муравьишки оказалась не в руках ГЛАВМУРа и не МУ-РОВИРа, а была решена двумя детскими пальчиками человечьего младенца, который и не думает о том, что кто-то, сидя на яркой космической лужайке и просто так перебирая Созвездия, решает в это же самое время аналогичным образом судьбу его папы или мамы, и лет через десять чьи-то космические пальчики могут сжаться и на его человеческой шейке.
Подобное недоразумение случилось и с Зеленым Кузнечиком, который не уберегся от внезапного налета Лягушки. Кузнеца просто съели, причем ни за "травку", которой он только и питался, не за вегетарианский образ жизни, про-тиворечащий чьим-то убеждениям, а просто так, ни за что. Даже друзья-мухи, с которыми он дружил, не помогли, а какая-то Козявка, которую он даже и не трогал, заложила его.
Кузнечик, уйдя от мирской суеты, не замечал ничего вокруг себя, ку-шал одну лишь травку, которая, надо думать, его и сгубила, превратив его в лежащего, как огурец, инвалида. Скакать он уже не мог, не интересовался про-блемами внешнего мира, не участвовал в борьбе за демократизацию Общества зеленых кузнечиков (ОЗК).
Между тем, в тот иллюзорный мир, в котором он пребывал со всеми своими глюками и завихрениями, в котором ему было многое позволено - и кушать травку, и дружить с кем хочешь, и просто косить под огурца, - пришли новые силы, демократические, в лице Лягушек. Так сказать пришла новая власть с лягушачьим лицом.
В это переходное время та самая Козявка, думая, что и для нее тоже наступила демократизация, желая отомстить Кузнецу за свое невнимание к ней с его стороны, и обратилась за помощью к одному из авторитетов этой новой власти, к Лягушке по кличке "Прожорливое Брюшко".
Зеленый Кузнечик, поскольку раньше сидел, знал, конечно, что такие смешные прозвища, как "Прожорливое Брюшко", носят только самые старшие, самые авторитетные Лягухи, раньше их называли "Болотные", а теперь они на европейский манер стали называться "Блатными" (см. blato чешс., польск.- болото), но он как-то не обратил на это особого внимания, а зря.
В этот солнечный день, одна из Блатных лягушек его и скушала, по-скольку программой борьбы новой власти за демократизацию ОЗК было пол-ное уничтожение всего ОЗК, чтобы плодами демократии пользовались только сильные и квакающие, а не какие-то зеленые лохи, которые даже не ожидают такого вот конца своей демократии.
В эту компашку "невинно пострадавших" попал и я. Травку я, правда, не употреблял, только табак, но напитки и настоечки, приготовленные и из травок и из зерновых культур вкушал в достаточном количестве.
Козявок, кстати, я тоже не трогал. Во-первых, я их просто не видел по причине близорукости, а во-вторых, они мне были неинтересны, поэтому я
на них просто плевал, точнее блевал, будучи не в состоянии подняться из зеле-ных трав среди "березок средней полосы". Не исключено, что одна из этих Ко-зявок и заложила меня, также как того Кузнеца. Но это так, предположения, хотя...
В общем, в этот яркий, погожий, сентябрьский денек первоклашки из всех городов и сел нашей необъятной Родины, включая и Чечено-Ингушскую Автономную Советскую Социалистическую Республику, "робко входили под школьные своды", не думая, не гадая и никак не ожидая, что через десять лет в Веденском, Курчалоевском и Ножай-Юртовском районах Чечни многие из них будут уничтожены в своих родных чеченских аулах русскими папами, радостно сегодня смеющимися, глядя на празднично одетых детишек, в первый раз ша-гающими в школу и так смешно размахивающими букетами цветов.
А чеченские папы в составе бандформирований будут осуществлять террористические акты, обстрелы военных гарнизонов, принимать непосредст-венное участие в казнях российских военнослужащих, отрезая им головы.
При этом первоклашки еще не знали, что этими военнослужащими без голов, или без рук, или без ног станут именно они или их одноклассники.
Короче, в этот Десятый день Победы Всенародной борьбы за демокра-тию в чужом дворе Указательный палец моего бывшего начальника указал мне дорогу по зеленой ковровой дорожке в Управление кадров, передав меня таким образом Большому пальцу.
Без какого-либо выражения недовольства или объяснения причин, без предъявления каких-либо обвинений, Большой палец мне сообщил, что места для меня у них нет, ничем помочь они мне не могут, поэтому я должен напи-сать заявление об уходе по собственному желанию.
Такого маневра я уж никак не ожидал. (Еще один не ожидавший!)
Этой молниеносной, по-своему боевой, операцией, фактически Blitz-krieg, меня и уничтожили - легко, просто и безмятежно, растерев между Указа-тельным и Большим пальцами это образовавшееся Ничто, так похожее на ма-ленькие, незаметные трупики безвинно убиенных муравьишек и кузнечиков.
Как отметил руководитель Фонда "Единство", известный писатель и режиссер, автор документального фильма о чеченской войне "Прокляты и за-быты" Сергей Говорухин, "ужас войны в ее обыденности".
Этот ужас я и испытал, но он продолжается. Трупики Десятого дня Победы в чужом дворе превратились за прошедшие десять лет в горы челове-ческих трупов во дворе собственном.
***
Не думал, не гадал он,
Никак не ожидал он
Такого вот конца,
Такого вот конца.
ГЛАВА 4. ПРИЮТ УБОГОГО ЧУХОНЦА
"Погляди на стадо, которое пасется около тебя: оно не знает, что такое вчера, что такое сегодня, оно скачет, жует траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так с утра до ночи и изо дня в день, тесно привязанное в своей радости и в своем страдании к столбу мгновения и потому не зная ни меланхолии, ни пресыщения".
Фридрих Ницше "О пользе и вреде истории для жизни"
"Пушкин - это наше всë!" - весело и задорно объявили недавно участ-ники одной из команд на очередном турнире телевизионного КВН, зрительный зал дружно поддержал удачную остроту, и жюри присудило команде повы-шенный балл.
А ребята ведь - правы.
Пушкина сделали и "энциклопедией русской жизни", и лакмусовой бумажкой, по которой определяется принадлежность к нашим и не нашим, Пушкин - и пророк, и историк, и географ, даже и диалектику мы учим не по Гегелю, а по Пушкину.
Тем не менее, только благодаря Пушкину мы еще задумываемся и "о неразумных хазарах", и о "вратах Цареграда", и о "приюте убогого чухонца".
Между тем и "врата Цареграда" и "приют убогого чухонца" тесней-шим образом связаны с историей христианизации Руси.
Во-первых, далеко не многим известно, что русский князь Игорь, сын Рюрика (875-945 гг.), великий князь киевский с 912 г., и древнескандинавский конунг Ингвар из Гардов это один и тот же человек.
Во-вторых, согласно "Повести временных лет", в раннем возрасте Игорь вместе со своим родственником (или по другим летописным данным - воеводой) Олегом совершал походы в Киев по пути из варяг в греки и в 941 и 944 гг. (во время которого он дошел только до Дуная) походы с войском в Кон-стантинополь и заключивший в 944 г. договор с Византией, т.е. с Цареградом. Древнеирландские саги связывают Ингвара именно с Ладогой. Согласно мне-нию многих российских ученых, Ладога была фамильным владением первых Рюриковичей.
На территории края проживали племена финно-угорской группы: на Карельском перешейке и в Северном Приладожье - карелы, между Ладожским и Онежским озером - вепсы, и далее на север - саами (лопь).
Как сообщает официальный сервер органов государстенной власти "Республика Карелия", "после распада Киевской Руси в 12 в. Карелия стала частью Новгородской феодальной республики, причем до 70-х гг. 13 в. сохра-няла автономию. Племенным, а затем (с 12-13 в.) административным центром Карелии был г. Корела (ныне г. Приозерск Ленинградской обл.). В 1227 г. нов-городский князь Ярослав Всеволодович крестил карел в православную веру. Православие приняли также вепсы".
Собственно говоря, здесь-то "и начинается кино".
Как новгородский князь мог крестить народ без епископов или других священнослужителей? Кто и когда делегировал полномочия христианской церкви русским князьям, т.е. государственным людям вообще?
***
Из моего письма Архиепископу Петрозаводскому и Карельскому Ма-нуилу: "С огромным интересом и вниманием прочитал книгу священника Кон-стантина Савандера "Тайны д. Машезеро". Вчитываясь в это небольшое, но очень глубокое исследование, нельзя не почувствовать безграничную любовь автора к этому прекрасному и удивительному по своей красоте и покою краю, а также глубокую боль за его прошлое и еще большую за его будущее.
Действительно, как написано в вышеназванной книге, "о древней ис-тории этого места, увы, ныне мало кто знает даже из коренных жителей дерев-ни, не говоря уж о дачниках". До прочтения этой книги я также ни о каких мо-настырских землях XVI века в районе Машезера и ни о каких-либо сожженных церквах не слышал, да и вообще этими вопросами не интересовался.
Приобретя в 2001 году в садоводческом товариществе "Университет", расположенном в северной части д. Машезеро, небольшой домик с садовым участком, мы с женой стали, как бы одними из этих самых дачников.
Вышеупотребленное, ныне весьма модное словечко "как бы" по отно-шению к нам, жителям Москвы, как к дачникам Прионежского района, весьма символично, поскольку приобретение нами участка именно в Машезере совсем не случайно. Это приобретение стало последствием одного весьма странного обстоятельства, произошедшего со мной в июне 1996 года на Машезере.
Дело в том, что, находясь в это время в отпуске в Карелии вместе с женой, мы были приглашены на дачу к знакомым в Машезеро, и я просто ис-купался в озере.
Сразу же после омовения водами Машезера я внезапно в себе услы-шал, (почувствовал, ощутил) Зов Земли, той Земли, что по-немецки называется Vaterland, Земля Отцов. Зов той Земли, которая в Библии названа "землей обе-тованной", т.е. завещанной Богом.
После купания в водах Машезера я увидел красоту мира вообще и ка-рельской земли, в частности.
После этого Божьего откровения я не принял ни одной капли алкоголя, не выкурил ни одной сигареты, несмотря на 30-летний стаж. Стал самостоя-тельно изучать Библию и основы древних языков (древнееврейского, церков-нославянского, латинского, в определенной степени греческого Нового Завета), а также интересоваться историей финно-угорских народов и Скандинавии; в течение нескольких лет посещал Евангелическо-Лютеранскую церковь в Моск-ве. Достиг определенных успехов в компаративной лингвистике, сравнивая разные издания и переводы Библии.
Не желая расставаться с Машезером, мы приобрели тот самый домик, о котором было написано выше.
Связав себя, таким образом, с Машезерским краем, - точнее этот край связал нас с собой, - мы готовы и дальше участвовать в богоугодной деятель-ности по "возрождению поруганных Святынь хотя бы в памяти народной".
ГЛАВА 5. О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ
"И людей будем долго
Делить на своих и врагов".
Владимир Высоцкий,
"Песня о новом времени"
Право опубликовать нижеприводимые стихотворные строки, посвя-щенные лично мне и свидетельствующие о том, что когда-то я тоже был нор-мальным, т.е. был "наш человек", любезно предоставил мне их автор .
Предполагаю, что ключевые критерии понятия "наш человек" еще долго будут характеризовать менталитет русского народа, который по крайней мере за тысячу лет существования Руси не изменился.
Начиная от князи Владимира Красное Солнышко, якобы первым про-изнесшим, что веселие на Руси питие есть и вплоть до сегодняшнего "кому бе-жать за "Клинским?", истинно наш человек сразу определяется именно этим критерием.
Что ж, придется последующую жизнь прожить изгоем в собственной стране. Как сказано в Нагорной проповеди? "Блаженны изгнанные за правду" (Матф, 5,10), а какая может быть правда у того, кто изгоняется своими едино-мышленниками за "Клинским", или у тех правдоискателей, которые в пьяном виде призывают всех окружающих к свержению все равно чего, поливая при этом матом не только тех самых окружающих, которых они призывают на штурм чего-то, типа "евреи" или "гниды", но и заодно весь белый свет?
К моему величайшему сожалению, автор приводимой стихотворной нетленки за прошедшие девять лет не актуализировал ни жанр своего поэтиче-ского мастерства, ни словарный запас изложения своих свободолюбивых мыс-лей, ни тематику своих философских рассуждений.
Я не имею права осуждать своих бывших друзей, но то, что большин-ство из них при самой элементарной проверке правильности критерия "наш человек" оказались просто собутыльниками, свидетельствует о многом.