Власов Владимир Алексеевич
Дело об "Офицерском клубе"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Воспоминания об "Офицерском клубе" - одном из неформальных студенческих объединений начала 70-х годов. "Господа офицеры","Графиня, позвольте Вас ангажировать...", а куда девать эсэрок из черты оседлости. Эти вопросы анализируются по прошествии 30 с лишним лет со времени описываемых событий.
  Владимир Власов
  подъесаул Мичуринского городского
  казачьего общества (Тамбовская область)
  
  
  ДЕЛО ОБ "ОФИЦЕРСКОМ КЛУБЕ"
  
  Рассказ
  
  
  "1 Не судите, да не судимы будете,
  2 ибо каким судом судите, таким будете судимы; и ка-кою мерою мерите, такою и вам будут мерить.
  3 И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?
  4 Или как скажешь брату твоему: "дай, я выну сучок из глаза твоего", а вот, в твоем глазе бревно?
  5 Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.
  6 Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга ва-шего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас".
   (Евангелие от Мафея, 7,1-5)
  
  "Таким - не место в Советском Союзе!"
  Как вы думаете, кого можно было, даже сгоряча, судить такими категориями в годы Советской власти? Нет, не гитлеровских палачей, не маньяков-убийц, даже не предателей социалистической Родины. Речь шла обо мне, среднем студенте од-ного из гуманитарных столичных вузов, недавно вернувшемся с осенних полевых работ, " с картошки", как тогда говорили.
  Дикость самой постановки вопроса о моем месте на этой земле, неправдопо-добность всего случившегося той осенью и, самое главное, совершенно неожидан-ная переплетенность этой незамысловатой истории со всей последующей историей Советского Союза, долго, более тридцати лет, заставляли меня вновь и вновь воз-вращаться к ноябрю 1972 года, когда на закрытом заседании комсомольского бюро рассматривалось мое персональное дело по факту создания антисоветской органи-зации "Офицерский клуб".
  
  ***
  Еще в 1922 году тов. Ленин предупреждал тов. Дзержинского о необходимо-сти тщательной подготовки вопроса о высылке людей за границу.
  А. И. Солженицын в "Архипелаге ГУЛАГ" цитирует: "т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контррево-люции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглу-пим...(подчеркнуто мной - В.В.) Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за гра-ницу. Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро"
  Никакой "тщательной подготовки" вопроса о высылке меня из Советского Союза не проводилось, рекомендации вождя мирового пролетариата не были учте-ны, а члены бюро ВЛКСМ позволили себе взять роль "членов Политбюро".
  Фактически комсомольскими товарищами был допущен целый ряд ошибок при решении этого интересного вопроса в отношении меня, что и позволило мне через тридцать с лишним лет вновь вернуться к тому времени моей юности, когда я был объявлен создателем антисоветского "Офицерского клуба". По комсомольско-партийным законам того времени я подлежал строгому наказанию.
  В качестве такого наказания и было предложено изгнать меня из Советского Союза (!) - даже не из рядов ВЛКСМ, не из института, а просто с территории 1\6 части земли.
  Эти слова прозвучали из уст одной невзрачной иногородней девушки с ярко выраженными чертами лица известной революционерки Розы Люксембург - крюч-коватый нос, крупные карие глаза, черные жиденькие кудряшки. Раньше я на эту девицу из общежития по многим причинам даже не обращал внимания, как гово-рится, "герой не моего романа". Оказалось зря, именно на таких-то незаметных людей, несущих в себе многовековую ненависть ко всем "гоям", и следует обра-щать внимание в первую очередь, в целях собственной безопасности, чтобы не по-лучить удар в спину.
  Странно, но через тридцать с лишним лет после этой исторической, - в пря-мом смысле, - фразы о нежелательности моего пребывания в этой стране, ученые из Института этнологии и антропологии Российской академии наук зададутся во-просом, "где же проживать на Земле русским, если не в своем собственном госу-дарстве, где они всегда были в большинстве?"
  
  Нравы "Офицерского клуба"
  
  "Выслушав иудеев, [Владимир] спросил: где их отечество?- "В Иерусалиме", - ответствова-ли проповедники,- "но Бог во гневе своем рас-точил нас по землям чуждым". - "И вы, нака-зываемые Богом, дерзаете учить других?" - сказал Владимир. - "Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества"
  (Н. М. Карамзин, "История государства Рос-сийского")
  
  Собственно говоря, так называемый "Офицерский клуб" был создан еще го-да за два до описываемых событий, в одном из подмосковном колхозов на студен-ческих сельхозработах, можно сказать, это был "Офицерский клуб-1".
  Задачей клуба являлась, конечно, не борьба с советской властью и не органи-зация террористических операций в отдельно взятом колхозе, а создание достой-ной человека социально-нравственной атмосферы для студентов, направленных на сельхозработы; сохранение их человеческого достоинства в нечеловеческих усло-виях бытия, недопущение оскотинивания людей и втаптывания себя в грязь.
  Члены клуба сплотились на основе романтического ореола, окружавшего бе-лых царских офицеров и казаков времен гражданской войны в России 1918-1920 годов , неожиданно оказавшихся в чрезвычайных обстоятельствах после Октябрь-ского государственного переворота 1917 года, но не потерявших понятий о чести, доблести, совести и других подобных вещах, отсутствовавших у коммунистов. По-этому объединение молодых людей, оказавшихся случайно вместе в полевых усло-виях, и получило название "Офицерский клуб". Каждый член клуба получал ус-ловное офицерское звание российской царской армии или казачий чин, или дво-рянский титул .
  В начале 70-х годов прошлого века противопоставление "белых офицеров"-членов "Офицерского клуба" "красным комиссарам" - членам выборных комсо-мольских органов - было больше, чем противопоставление друг другу политиче-ских партий сегодня. Политические партии сегодняшнего дня хотя бы и формально равны перед законом, и перед государственными и правоохранительными органа-ми, а в то время игры в белогвардейцев были очень опасны. Тем не менее, в сту-денческом стройотряде нашлось несколько десятков ребят, которым эти правила игры "в белых" нравились. Кроме того, и внешние условия - осенняя распутица, постоянные моросящие дожди, и внешний вид - мокрые солдатские бушлаты, са-поги (пусть даже и резиновые), кухонные ножи для резки морковки, торчащие, как кинжалы за широкими поясными ремнями - способствовали формированию опре-деленной микрокультуры и соответствующих норм поведения в замкнутом коллек-тиве.
  Обращение друг к другу по имени-отчеству и на "Вы", пение под гитару ста-ринных романсов, декламирование стихов поэтов "серебряного века", уважитель-ное отношение к дамам и тому подобные, как сейчас говорят, прибамбасы вряд ли сами по себе могли быть расценены как что-то антисоветское, но, оказалось, что эти игры "в белых офицеров", внедряемые членами "Офицерского клуба" понятия о чести, о дружбе и т.д. сильно кому-то в институте не нравились, и эти невидимки ждали момента, чтобы нанести удар по возрождавшейся уже тогда исторической памяти русского народа, в частности о белом движении.
  Этот момент наступил для них при разборе моего персонального дела.
  ***
  - Господа, извините! Позвольте Вас побеспокоить, сударь! Поручик, будь-те милостивы, подайте мне, пожалуйста, во-о-н ту корзинку! Да нет, рядом кото-рая, без ручек! Тоже мне, "Поручик без ручек"! Покорнейше благодарю-с!
  - Игорь Вадимович! Ваш каурый, вероятно, был ранен вчера в бою за печь с красными комиссарами, поэтому позволю себе предложить Вам место рядом с собой в этом экипаже, который направляется на передовые позиции боев за кол-хозную морковку.
  - Pardon, сударыня! Позвольте Вас ангажировать на tour de valce? Куда, извините, не понял, вы меня послали за мой ангажемент?
  - Да здравствует гуманное отношение к лошадям! Даешь полмешка мор-ковки в пользу колхозного Школьника!
  - Господа! Почему красные комиссары нарушают трудовой кодекс стра-ны и заставляют нас работать до темна, а не до 5 часов вечера, т.е. узаконенные 8 часов рабочего времени становятся вне закона. Завтра объявляется всеобщая стач-ка. Всем в 5.00. прекратить работу! Vivat V !
  - Извините, сударь! Эти места у печки зарезервированы для "Офицер-ского клуба". Только для членов клуба! Сударь, если Вас не затруднит, прошу Вас освободить эти места. Мы их строили не для Вас и Ваших комиссаров.
  
  ***
  Примерно так изъяснялись между собой члены "Офицерского клуба", точнее "Офицерского клуба-2". Глупо? Вообще-то да, но желание двадцатилетних парней не потерять свое человеческое достоинство в этих бесконечных колхозных грядках, в грязи, среди тупости руководителей сельскохозяйственных работ, не умеющих обеспечить элементарные бытовые условия для своих подопечных - с теплой печ-кой, с водопроводом и т.д., - было сильнее, чем "молчание ягнят", к которому приучали советских людей руководители всех уровней того времени.
  Короче, в период проведения сельскохозяйственных работ на одном из объ-ектов обнаружился случай неповиновения руководству комсомольского штаба. А случилось вот что: наступили осенние холода и активисты-комсомольцы и комму-нисты-руководители студенческого стройотряда захотели занять в избе около печи теплые места, заранее подготовленные членами "Офицерского клуба" собствен-ными силами (были переоборудованы нары, обустроены места для просушки оде-жды и т.д.).
  Право распоряжаться этими местами члены "Офицерского клуба" присвоили себе на основании личного участия в создании этих улучшенных социальных усло-вий. Теплые места предоставлялись также разделяющим взгляды членов "Офицер-ского клуба" или больным, но никак не комсомольцам-активистам.
  Предпринятые активистами попытки нарушить права членов "Офицерского клуба" и присвоить себе право распоряжаться "теплыми местечками", а также от-сутствие внимания руководства стройотряда к просьбам членов "Офицерского клуба" отправить нескольких заболевших студентов в Москву, о недопустимости привлечения к сельхозработам людей, имеющих медицинские противопоказания к такого рода работам, послужили поводом к возникновению сначала словесного конфликта типа "А ты, кто такой?" между членами клуба и руководством стройот-ряда, а потом и к переводу этого конфликта уже в политическую плоскость.
  В результате этих сельхозработ один из студентов заработал из-за несносных для него условий быта туберкулез, другой лишился на 50% зрения. Молодые люди в 20 лет получили настоящие инвалидности на всю жизнь, с пребыванием в туб-диспансерах, в глазных клиниках и других лечебных учреждениях со всеми их прелестями.
  Члены "Офицерского клуба" неоднократно и заранее ставили вопрос о необ-ходимости срочной отправки заболевших людей в Москву, но руководству строй-отряда нужны были рабочие руки и никто тех бедолаг никуда не отпускал.
  Что, господин поручик Андрей Петров, я не прав? Кто из институтских орга-низаторов сельхозработ ответил перед законом за Ваше здоровье, когда Вы по ме-дицинским показаниям переводились на вечерку? Кто пригласил Вас из тубдис-пансера в качестве свидетеля на мое аутодафэ на заседание факультетского бюро ВЛКСМ? Виктор Михайлович, почему меня не пригласили в партком института на рассмотрение Вашего персонального дела об участии в "Офицерском клубе"?
  Нет ответа. Но уже более тридцати лет до сих пор в моем сердце, - а, может быть и в ваших, господа, - звучит гимн "Офицерского клуба". Помните?
  
  "Только пыль да копыта,
  да пуля вдогон.
  И кресты вышивает
  последняя осень
  По истертому золоту
  наших погон".
  
  Кривое не может сделаться прямым
  
  На мое аутодафэ в качестве "товарищей, которых я подвел", пригласили не-известных мне молодых, боевитых людей, возникших как бы из ниоткуда, назы-вавших себя комсомольским активом и получивших от кого надо право судить то-го, с кем они ничего не делили, и к кому они вообще-то не испытывали зла. Я был для них типа "какой-то чайник", но, конечно, никак не классовый враг.
  Как написано поэтом:
  "Не судите!"
  Малюйте зори,
  Забивайте своих козлов...
  Ну, какой-то там "чайник" в зоне
  Все о Федре кричал - делов!
  
  - Я не увижу знаменитой Федры
  В старинном, многоярусном театре...
  
  ...Он не увидит знаменитой Федры
  В старинном, многоярусном театре!"
  
  Сегодня на основе таких сюжетиков ставятся многосерийные телефильмы про "чайников", попадающих в расставленные вокруг них сети.
  Помните, когда некие крепкие парни вдалбливают в течение 3-5 серий поло-жительному герою, "чайнику", что он должен что-то кому-то и за что-то отдать, поскольку ему все желают добра, а он своим упрямством подводит своих товари-щей, т. е. тех самых крепких парней. "Чайник" всячески отнекивается, оправдыва-ется, бормочет что-то о недопонимании, о недоразумении, пробует крепким пар-ням логически объяснить, что он никого-де из них не знает, никаких дел с ними иметь не хочет, и они его с кем-то путают. В конце концов, этого "хренова правдо-любца" крепкие парни просто уничтожают. Знакомый сюжет, не правда ли? (Бедный старик Кант со своим логическим (формальным) принципом познания!).
  Извините, но детские представления сценаристов таких фильмов не идут ни в какое сравнение с реалиями жизни.
  С врагом никаких долгих и нудных, "как еврейское изгнание", душеспаси-тельных бесед не ведут. Как расстреливали, например, семью Николая II? Сразу, всех и внезапно.
  Предложенная для меня мера форма наказания в виде изгнания из пределов родной земли была настолько неожиданной для всех "натасканных" участников того судилища - ни Устав ВЛКСМ, ни Уголовный кодекс РСФСР не предусматри-вал таких неординарных мер наказания , что специально направленные на уничто-жение такой антисоветской гниды, как я, комсомольские крепкие парни, натаскан-ные на такого рода разборки, не поддержали заданную им тему о раскрытии анти-советской организации, сообразив, что от всей этой истории отдает чем-то очень непотребным, и они отказались принимать решительные меры. Кстати, все-таки им спасибо за это! (Владимир Ильич Ленин предупреждал же - "надо это подготовить тщательнее"!)
  Я не предполагал, конечно, что могу мешать кому-то настолько, что меня предложат согнать с территории целого государства. Тем более, что последнее время я все-таки занимался не подготовкой штурма Кремля и не подкопом со взрывчаткой под Мавзолей В. И. Ленина на Красной площади, а работал на благо Отчизны с иностранными туристами, которые приехали смотреть на достижения нашей многонациональной страны. Предполагаю даже, что своим участием в тури-стическом бизнесе Советского Союза я принес и какую-то валютную прибыль стране. Да и на идеологическом фронте я вроде тоже представлял интересы Роди-ны, а не японской разведки, рассказывая иностранцам про наши достижения.
  "Что за мерзкое судилище? Почему какие-то глупости с печками-лавочками двухмесячной давности стали предметом обсуждения всего этого сборища активи-стов?" - недоумевал я.
  Тогда я был уверен, что интересы комсомольских судей не распространятся дальше осуждения моего неприличного - с чьей точки зрения? - поведения в колхо-зе. (Кстати, интереснейший вопрос, что значит "приличное поведение в колхозе"? Жить в катухе , по уши в навозе, без жратвы, без пойла и даже не мычать?).
  Не тут-то было! Я, оказывается, через "Офицерский клуб" задел такой исто-рический клубок отношений, который заставил всех вспомнить, "кто есть кто" в России.
  Дворянские гнезда и усадьбы, заброшенные земли расказаченных казаков и раскулаченных мужиков, в которых и на которых разместились правления и пашни колхозов и совхозов, вновь услышали "милые, забытые слова" - барин, сударь, engagement, господа и т.д. Зазвучали колокола на разрушенных церквях, груды раз-валин превратились в стройные храмы, в брошенных селах вновь запели петухи, замычала порезанная в голодный год скотина, заржали вновь обретшие седоков кони.
  Как сказано у поэта:
  "Я живу. Но теперь окружают меня
  Звери, волчьих не знавшие кличей.
  Это - псы, отдаленная наша родня,
  Мы их раньше считали добычей".
  
  На восток от Едема
  
  В этой связи представляется вообще достаточно интересным восточный ме-тод уничтожения людей, проанализированный еще в XVI веке великим Реформа-тором и учителем христианской Церкви Мартином Лютером.
  Сначала провозглашается принцип абстрактной всеобщности, ставится ап-риори недостижимая цель, а затем на ее достижение мобилизуются все имеющиеся резервы. Так советский народ заставляли строить 70 лет коммунизм, сопровождая этот процесс исполнением разнообразных обрядов и заповедей, предписываемых требованиями этой абстрактной всеобщности, инспирируя при этом, "под шумок", уничтожение врагов народа.
  Сегодня нам провозглашают, как и прежде, абстрактные, - якобы общечело-веческие, - ценности; доказывая русским дурачкам-простофилям, что красть луч-ше, чем работать; что на кредиты жить выгодно; что жить в долг лучше, чем без долгов.
  Как пишет один из исследователей деятельности Мартина Лютера, "при вос-точном принципе абстрактной всеобщности единичное самосознание упраздняется для абсолютно безличного, односторонне-объектного Бога. Такой "Бог" не может быть познан, ибо его сущность состоит в упразднении сознания верующего (под-черкнуто мной - В.В.); вера в него также может быть лишь дана, т.е. догматически навязана сознанию. Поскольку же, несмотря на постулат всех восточных (особенно семитических) религий - "уничтожь самого себя!" - самосознание верующего ни-куда не исчезает и не может исчезнуть, эти религии с необходимостью вырожда-ются в пустое исполнение всевозможных обрядов и заповедей, предписываемых аскетической моралью. Отрицая божественное в самом себе, самосознание восточ-ного человека обрывает ту связь, благодаря которой только и становится возмож-ным примирение человека с Богом и со своей совестью. Отрицая в себе Бога, чело-век отрицает также и свою свободу, утрачивает саму возможность истинного по-знания вообще."
  Благодаря произошедшему со мной в юности эпизоду, я по прошествии бо-лее тридцати лет случайно наткнулся на первоисточник предполагаемой для меня меры наказания. Этот шедевр юридической мысли я обнаружил в религиозной ли-тературе - в "Книге Бытия" Ветхого Завета и в Торе.
  Аналогичное наказание, оказывается, было предложено Каину, совершивше-му самое первое убийство на Земле - убийство своего брата! Это было и самое первое наказание за него. Однако Господь [Бог], - чтобы "без подготовки не на-глупить", - внес некоторые коррективы в сторону смягчения своего первоначаль-ного приговора.
  
  "13 И сказал Каин Господу [Богу]: наказание мое больше, нежели снести можно;
  14 вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня 15 И сказал ему Господь [Бог]: за то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро. И сделал Господь [Бог] Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его. 16 И пошел Каин от лица Господня и поселился в земле Нод, на восток от Едема" (Быт, 4, 13-16).
  
  "/12/ КОГДА БУДЕШЬ ВОЗДЕЛЫВАТЬ ЗЕМЛЮ, ОНА БОЛЕЕ НЕ ДАСТ ТЕБЕ СИЛЫ СВОЕЙ; ВЕЧНЫМ СКИТАЛЬЦЕМ БУДЕШЬ ТЫ НА ЗЕМЛЕ. /13/ И СКАЗАЛ КАИН БОГУ: "ВЕЛИКА ВИНА МОЯ, НЕПРОСТИТЕЛЬНА./14/ ВОТ, ТЫ СГОНЯЕШЬ МЕНЯ ТЕПЕРЬ С ЛИЦА ЭТОЙ ЗЕМЛИ, И ОТ ВНИМАНИЯ ТВОЕГО БУДУ СКРЫТ, И ВЕЧНЫМ СКИТАЛЬ-ЦЕМ БУДУ НА ЗЕМЛЕ, И ВОТ ВСЯКИЙ, КТО ВСТРЕТИТ МЕНЯ, УБЬЕТ МЕНЯ"./15/ И СКАЗАЛ ЕМУ БОГ: "ПРИ ВСЕМ ЭТОМ, ВСЯКОМУ, КТО УБЬЕТ КАИНА, ОТОМСТИТСЯ ВСЕМЕРО".И ДАЛ БОГ КАИНУ ЗНАМЕНИЕ, ЧТОБЫ НЕ УБИЛ ЕГО ВСЯКИЙ, КТО БЫ НИ ВСТРЕТИЛ ЕГО./16/ И УШЕЛ КАИН НА ОТ ЛИЦА БОГА И ПОСЕЛИЛСЯ В ЗЕМЛЕ НОД, НА ВОСТОК ОТ ЭДЕНА" (БРЕЙШИТ 4 БРЕЙШИТ)
  Вот оно в чем дело-то! Вместе с моим "Офицерским клубом" воскресли не-винно убиенные белые офицеры, ожили есаулы и штабс-капитаны, графы и князья, их потомки вспомнили о них и помянули добрым словом.
  А про безродных "бундовок" и эсэрок просто забыли! Члены "Офицерского клуба" молча, не сговариваясь, отправили их в пределы черты оседлости! Им не нашлось места ни среди дам сердца золотопогонных, ни среди есаульских зазноб.
  Вот это действительно преступление! За это, конечно, следует применить высшую меру - согнать это белое офицерье "с лица этой земли", таким не место в Советском Союзе!
  ***
  В период разгара Гражданской войны атаман Всевеликого Войска Донского Петр Николаевич Краснов на просьбу главы еврейской общины иметь своего пред-ставителя в Большом Донском Кругу ответил отказом, заявив, что "Дон был и ос-тается только казачьим!" Мудрый был человек. "Кривое не может сделаться пря-мым, и чего нет, того нельзя считать" (Еккл.1,15)
  
  ***
  А вы уверены, господа, что вся эта история с "Офицерским клубом" вас се-годня не касается?
  
  "И кресты вышивает
  последняя осень
  По истертому золоту
  наших погон".
  
  Москва, июль 2003 г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"