Они родились и начали расти. Рядом с ними возвышались большие родители, поглядывающие за своими чадами. Будущие солдаты в детстве много игрались на ветру и грелись в солнечных лучах. Когда выпадал первый снег их родители начинали сильно волноваться, не заберут ли будущих солдат на войну. Родители возмущались и робко спрашивали друг у друга: почему их детей забирают в зимний призыв. Самые заботливые прятали будущих солдат, некоторые выдумывали им различные болезни. Но как не старались родители все равно их чад забирали, заталкивая в вагон поезда шедшего неизвестно куда, кажется, на Запад. После зимнего призыва уцелевшие будущие солдаты вылезали из укрытий и выздоравливали от придуманных болезней.
Пронеслась вечно спешащая Весна за нею еще более торопливое Лето. Наступила коварная Осень. Будущие солдаты изрядно повзрослели и окрепли, плечи набухли и стали широкими, теперь они больше не дети, теперь они зеленые юнцы. Весна и Лето подарили им тысячу ярких дней и миллиарды солнечных лучей. Они постоянно игрались на ветру, бросая в друг друга шишками. Будущим солдатом казалось, что так будет длиться еще целую вечность или хотя бы сотню-другую лет.
Пришел хмурый Ноябрь. Будущие солдаты все также беззаботно игрались и кидались шишками, но их родители стали какими-то скрытыми и грустными. Дом будущих солдат наполнил робкий шепот их предков. Что случилось? Они не знали ответа.
Вот и выпал первый снег и появились белые сугробы. Будущим солдатам стало немного скучно. Дом наполнился нескончаемым шепотом, постепенно их родители начали говорить громче, иногда, переходя на повышенные тона. Тут-то будущие солдаты узнали, в чем дело. Оказывается, скоро зимний призыв, а они по возрасту как раз попадают под него. Будущие солдаты сильно взволновались от случайно подслушанной новости и побежали с вопросами к родителям. У родителей на лицах сгустились морщины, речь стала глухой и зачастую обрывистой. Зимний призыв прибавил забот беззаботным будущим солдатам и их озабоченным родителям. Началась великая предпризывная суета: бедные родители молчали, проливая слезы над головами своих чад ибо не могли себе позволить себе защитить их от зимнего призыва, родители со средним достатком искали укрытия своим чадам, а таковых было немного, поэтому те кто не смог найти укрытия тоже молчали, проливая слезы над головами своих чад, богатые родители же наоборот все время говорили, придумывая болезни и получая справки для их подтверждения. В этих заботах и слезах пронеслись первые дни декабря. Завтра начнется призыв.
Сколько было пролито слез и сорвано голосов, пока будущих солдат загружали в вагоны поезда вроде бы шедшего на Запад. Родители хотели напоследок прижаться к своим чадам, но жестокие слуги зимнего призыва не позволили им это сделать. Дверцы вагонов захлопнулись и поезд двинулся в сторону с непонятным названием - Запад. Отцы смиренно склонили головы, женщины теряли сознание, падая в лужи своих слез. На лицах родителей морщины прокладывали новые линии.
Поезд скрылся за горизонтом. В доме родителей стояла глухая тишина, которую изредка нарушал смех будущих солдат.
Еще долго родители будут оплакивать своих сыновей, которых в зимний призыв забрали на войну. Те же, кто отсиделся в укрытии или "болел" вернулись в дом. На них смотрели как на прокаженных, а иногда на них нападали родители тех чад, что ушли навсегда на войну. С этой войны еще ни один не вернулся, все прахом стали.
После славного праздника "Новый год" я вернулся к жизни лишь числа третьего. Дома меня заждались родители, кажется, я их предупредил, что вернусь не скоро. Я возвращался домой, шагая по омертвевшему городу. Люди иногда высовывались из окна, чтобы покурить, некоторые даже выходили на улицу, видимо, за продуктами. Но в большинстве своем город прибывал в пост-новогодней коме. Только я один нарушал эту мертвую тишину своим неразмеренным шагом. Снег хрустел под ногами.
Я вышел из-за угла по улице первого русского революционера Стеньки Разина и увидел что-то ужасное, странное, что-то чего быть не должно. Я увидел тысячу падших солдат. На противоположной стороне дороги валялись смятые елки, которых срубили где-то там на Востоке, чтобы люди не забывали о своих традициях. А этим не проданным солдатам новогодней войны не повезло, они отдали свою жизнь и не исполнили своей главной цели: они не украсили собой квартиры людей, под ними пятилетний мальчик не нашел своего подарка, на их макушки не было красной звезды по ним не бегала дрожь гирлянд. Эти павшие солдаты умерли просто так, хотя могли спокойно еще распускать иголки, греясь в лучах зимнего солнца.
Я перешел кладбище павших солдат аккуратно, стараясь не задеть ни одной иголочки. Напоследок я обернулся, какой-то старичок обрубал ветви солдата, видимо, ему был нужен только ствол, зачем? Не знаю. Я пошел дальше домой и придумал этому явлению
название "Тысяча павших солдат".
Закончилась зима и родители скинули траурные повязки со своих морщинистых лиц. Пора воспитывать пока еще не ярко-зеленых будущих солдат, затем чтобы после следующего зимнего призыва снова одеть траур. Что ж круговорот жизни имеет и обратную сторону, но, если я не ошибаюсь, традиция заключается в том, чтобы нарядить елку, а не срубить, но это уже все подробности, а пока будущие солдаты растут и развиваются, чтобы стать павшими.
Таким образом появляются еще одни павшие солдаты войны с неизвестной целью и с известным концом, но это уже, как говорилось подробности совсем не значительные, когда людям необходимо соблюсти традиции, которые тоже входят в этот круговорот жизни.