...Пробуждение было мерзким. В виски настойчиво стучал молоток. Нет, не молоток... Молот! Во рту жило семейство кошаков, который ушли куда-то, но всю свою вонь оставили мне. Первая моя мысль: 'Моя голова!' Я схватился руками за виски. Молот всё бил и бил со страшной силой. Казалось, сейчас я чуть-чуть качну головой, она разлетится на мириады осколков... Нужно лежать... Не шевелясь, не дышать... Я сдержал дыхание, постарался выдыхать и вдыхать медленнее, осторожнее... Сначала не получалось. Потом я приноровился. Четыре удара сердца - вдох, четыре - выдох... Боль в голове вроде бы приутихла, мне показалось, что молот сменился на молоток...
А ещё я ощутил жуткий холод. 'Я что, не закрыл окно, сбросил одеяло...?' Я пошарил руками вокруг, стараясь не тревожить голову. Под пальцами был холодный шероховатый камень. Никакого мягкого матраса. 'Где я?' - панически заметалась мысль. Инстинктивно я сдёрнул ладони с поверхности, на которой лежал, и сунул в подмышки... Матерь божья! Ни куртки, ни рубашки на мне не было! Пальцы уткнулись в голое тело! Я, стараясь не сбить ритм дыхания, стал себя ощупывать... Грудь, живот, бёдра... На сколько хватало длины рук, я определил, что одежды на мне нет. Нет! Вообще! Я лежу на камне, мне холодно потому, что я... голый! 'Тихо, тихо!' - я старался не сбиваться с дыхания. Голову не тревожить, чтобы молоток не сменился молотом. ...'Я напился и меня выкинули... Куда? В подвал? На стройку?' Но я далёк от того, чтобы напиваться до такой степени. Я больше поднимаю стакан, чем пью из него... 'А кто я?' - из ниоткуда пришла очередная мысль... Кто? Я силился вспомнить... Я - кто? Ну, человек... 'Человек ли?' - шевельнулась очередная мысль. Я, уже забыв о молотке-молоте, принялся торопливо ощупывать себя. ...Руки - есть, я ими владею, плечи, грудь, живот, ноги... Я пошевелил ногами. Ноги - есть. 'А голова?'. Я похолодел. Было и так холодно, а тут озноб сыпанул мурашками... 'Я не дотрагивался до головы!' Медленно, очень медленно, я тянул руки. А, вдруг, там ничего нет... Пальцы очень осторожно прошлись по щекам. 'Побриться бы не мешало' - машинально отметил я.
Очень, очень осторожно я повернулся на живот. Молоток в голове превратился в молоточек, так что чувствовал я себя довольно сносно, если бы не холод. Ай, как хотелось завернуться в тёплую мохнатую шкуру, как пещерный человек. Но шкуры не было, или мне предстояло добыть её самостоятельно. Представив, как я выхожу голым против большого мохнатого медведя, попытался расхохотаться. Из горла вырвался лишь жалкий хрип. Да, не видать мне шкуры... Но, может быть, здесь есть что-нибудь ещё... Я медленно повернул голову вправо...Стена. Тёмная сплошная стена из ровных небольших каменных блоков. Под ней я и очнулся. Так, теперь медленно и аккуратно - голову влево. Первое, что увидел - маленькое оконце, почти под потолком, через которое проникал лунный свет. Я чуть ли не минуту смотрел туда, на волю, где в серебряном лунном свете угадывались тёмные тучи на небе, где пахло пожухлой травой. Я хотел туда...
...Тяжёлый хриплый стон заставил меня подпрыгнуть. Никогда не прыгали на четвереньках на гладком каменном полу? Зря... Не забываемые впечатления, когда коленные чашечки впечатываются в холодную твердь, а голова тут же отзывается: 'Тут-тук, тук-тук'. Я перевёл дыхание и вгляделся. У стены, скорчившись, как младенец, лежал человек. Он шевелил руками и постанывал. Медленно, очень медленно, я пополз к нему. На первый взгляд он был безобиден, но я сомневался. Вроде бы обыкновенный голый парень выше среднего роста, я бы сказал, около 180 см, волосы тёмные, не разберёшь, то ли тёмно-русые, то ли чёрные... Всё так же, стоя на четвереньках, я осторожно пальцем потыкал в твёрдое холодное плечо. Парень ещё раз простонал... И вдруг открыл глаза, я понял по блеску, и спросил очень спокойно:
- 'Ты кто такой?'
'Кто я?' - меня вдруг, как кипятком ошпарило. Кто я? Я не помнил ни имени, ни фамилии, ни где жил, что делал. Я помнил: - окно - холодно - одеяло, камень - не моя постель. А ещё? Я напрягся... Тук-тук-тук... С удвоенной силой застучал молоток в виски. Тук - ты - никто, тук - и звать тебя - никак. Оторвав ладонь от холодного шероховатого камня, я потёр ноющий висок, и с досадой ответил:
- 'Да не помню я!'
- 'Имени не помнишь?' - удивился найдёныш, не меняя позы.
- 'Не помню,' - я в отчаяньи коротко взвыл, сел на пятки, сложил руки на коленях, - 'Вообще ничего не помню. Где жил - где-то же жил! - не помню, как зовут - не помню! А ты? Ты - то помнишь?'
Парень напрягся, как и я когда-то (минуту-вечность! назад) сунул ладони подмышки, подтянул колени поближе к подбородку, пытаясь согреться, сдавленно выдохнул:
- 'Не помню...'
Мы несколько секунд помолчали. Я - выжидающе, парень - растерянно.
- 'Зови меня - Тобус,' неуверенно сказал он.
- 'А меня - Морграт,' - выдал я и осёкся.
Откуда взялось имя? Меня так зовут? Это имя словно соткалось серебряными нитями у меня перед глазами, и я повторил зигзаги этой нити вслух.
- 'Морграт,' - медленно повторил Тобус, словно пробуя имя на вкус.
- 'Морграт, Морграт,' - покивал я в ответ, - 'Давай, Тобус, вставай, пока не примёрз к полу. Давай, давай,' - я чувствовал подъём, уверенность, что не один вдвоём можно бороться, строить планы, жить дальше,' - надо выбираться из этого склепа. Найти одежду или развести костёр, чтобы не сдохнуть. Шевелиться надо!'
Тобус поднимался медленно, словно окостеневший динозавр. Я тоже сам себе напоминал такого динозавра. Кости и сухожилия протестующе ныли и скрипели, когда мы с Тобусом, помогая друг другу, вздевали себя на ноги. Кое-как утвердились на ногах и огляделись.
Находились мы в небольшой комнате с голыми каменными стенами. А посреди комнаты, освещённый лунным светом, возвышался постамент, похожий на большой гроб. Я с усилием освободился от рук Тобуса, сжимавших мои плечи, сделал шаг вперёд, ещё один шаг. Да, ощущения меня не обманули. Сооружение в центре комнаты было гробом, вернее - саркофагом. Чёрным в свете луны, монолитным, без рисунков и надписей на стенках. Эдакий чёрный прямоугольник с массивной крышкой, на которой лежал ещё один прямоугольник - маленький. Я сделал шаг...
- 'Не трогай,' - громко прошептал Тобус.
Удивительно, но не было эха в этом замкнутом пространстве. Звуки гасли, словно умирали в пустоте.
- 'Почему?' - прошептал я в ответ, не отрывая взгляда от маленького прямоугольника на крышке саркофага.
Меня тянуло туда магнитом, словно от того, дотронусь я до него или нет, зависела моя жизнь. Мне надо, ты понимаешь, Тобус, мне просто надо его коснуться. И пусть солнце сойдёт с орбиты, это будет потом, а я вот коснусь, и всё пускай будет...
Я шагнул ещё ближе, и в зябком лунном свете разглядел, что маленький прямоугольник на большом - крышке саркофага - это книга. Массивная, по виду тяжёлая, но только книга. Я сделал ещё шаг, чувствуя за спиной дыхание Тобуса, протянул руку.
- 'Не трогай,' - опять прошептал он.
- 'Да почему?' - опять вопросил я - 'Это просто книга!'
- 'Может, это ловушка?'
Его дыхание согревало моё плечо. Зато ноги немели от холода камня. Я шевелил пальцами на ногах, пытаясь разогнать кровь, но кровь не разгонялась. Ноги мёрзли, мёрзли сильнее, чем обнажённое тело. И протянутая к книге рука мёрзла, как и ноги. Как-то жутко и безысходно. Я придержал руку, шагнул ближе, наклонился, вглядываясь. Чёрная, может в неверном свете луны она казалась чёрной, книга притягивала меня. Может в прошлой жизни я был книгоманом и меня привлекала любая книга, хотелось её прочитать? Эту прочитать хотелось неимоверно! Я склонился ещё ниже.
Те же серебряные нити, что соткали из ниоткуда моё имя, проступили на книге, и я машинально прочёл:
Ой, как мне не понравилось это: 'Гнилостного'. Чего хорошего мог написать автор с таким прозвищем? А глянуть очень любопытно.
Кончиком пальца я тронул обложку. Твёрдая, будто шелковистая. Я потянул за уголок, намереваясь открыть книгу, и чуть не подпрыгнул от голоса Тобуса:
- 'А почему мы помним, что там,' - он ткнул пальцем в сторону маленького окошка, - 'луна, а здесь,' - он перевёл палец на 'Записи',' - книга. Но не помним ни своих имён, ни кем были?
- 'Избирательная амнезия,' - буркнул я.
- 'Вот-вот, про амнезию мы помним...'
- 'Слушай,' - я старался говорить спокойно, хотя очень хотелось изругаться нехорошими словами, - 'ты посмотри, что вокруг, а я посмотрю книгу!'
Я не мог объяснить ему, почему меня так тянуло к ней. Да и себе, если честно. Мне даже показалось, что при прикосновении к обложке в мой палец проскочила маленькая искорка, словно книга признала меня своим.
- 'Одному смотреть вокруг страшно,' - возразил Тобус, - давай сначала вместе посмотрим книгу, а потом - вокруг.'
- 'Ну, давай,' - неохотно согласился я.
Неохотно потому, что, опять-таки, казалось, что эта книга предназначена только мне. И никто, кроме меня, не должен не только перелистывать страницы, но и поднимать обложку.
Я опять подцепил уголок, краем уха слыша, как сопит за спиной Тобус, как переминается с ноги на ногу, дрожа от холода.
Да я и сам дрожал. Толи от холода, толи от какого-то нервного напряжения, толи от предвкушения чего-то невероятного, толи от страха.
Обложка книги с мягким стуком опустилась на крышку саркофага, а я с предвкушением уставился на первую страницу. И не смог сдержать вздоха разочарования. Изжелта-голубоватый в лунном свете лист заполняла какая-то замысловатая вязь письмен. Да, я помнил письмена и вязь, но прочесть написанное не мог. Обидно стало до слёз, я непроизвольно шмыгнул носом.
- 'И зачем делать такой красивый переплёт, если внутри пустая бумага?'
Ну конечно, Тобус. А я-то уже и позабыл о нём в предвкушении тайны.
- 'Может, не бумага, а пергамент,' - пробормотал я. И не известно отчего добавил, - 'а, может, вообще человеческая кожа.
Тобус за моей спиной как-то сдавлено пискнул. А я, вдруг почувствовав, как вмиг повлажнели ладони, неожиданно хриплым голосом поинтересовался:
- 'Почему пустая бумага?'
- 'Ну, пустая, в смысле чистая.'
Я повернул голову, искоса взглянул на бледное пятно, видимое в темноте, его лицо, хмыкнул. Верно, книга 'открывается' не всем...
Когда я отвернулся от Тобуса и вновь взглянул на книгу, письмена в ней изменились. Страницу покрывали вполне узнаваемые буквы, вот только слова из них не складывались... Ну, не правильные, не читаемые, не понятные. Например, что такое 'ыегрле марсэ таргу'! Я не понимал, не воспринимал, но продолжал пробегать глазами по строкам, и слова оседали в памяти серебристыми нитями, затягивая и затягивая в омут... Неизвестного? Неизбежного?
- 'Ты что, надеешься, что к концу книги тебе напишут послание?' - голос Тобуса, дрожащий из-за стучавших от холода зубов, выдернул меня из сумеречного омута.
- 'Нет.'
Я вдруг сразу почувствовал, как замёрз. Мои зубы выбивали такую же чечётку, как и у Тобуса.
- 'Книгу мы твою посмотрели, теперь пойдём оглядимся.'
- 'Пойдём.'
Я захлопнул книгу, поднял. Весила она как десяток кирпичей, я с трудом удержал её на весу, сунул в подмышку, придержал рукой, огляделся.
За то время, что мы здесь провели, ничего не изменилось. Та же небольшая комната, голые стены, маленькое окошко...
Шаркая по ледяному полу, как древние старики, мы обходили комнату по периметру. Холодно неимоверно. Пальцы на ногах, даже если я их сгибал, ничего не чувствовали.
- 'Тут из стены что-то торчит,' - Тобус покивал направо.
Он скрючился чуть ли не вдвое, сберегая остатки тепла. Да и я сам выглядел не лучше, семеня за ним. Такой же замёрзший и скрюченный. Но я нёс Книгу!
Мы остановились, силясь разглядеть 'что торчит'. Сюда не доставал лунный свет, мрак был почти полный. Но на стене действительно что-то было. Что-то выступающее...
Тобус совершил героический поступок: он отнял руку от плеча, которое таким незамысловатым образом согревал, и стал шарить по стене, надеясь на ощупь определить, что мы видим. Через несколько секунд послышался какой-то скрип, и он воскликнул:
- 'Факел!'
- 'Только зажечь его нечем,' - добавил он упавшим голосом.
Я перехватил его руку - он собирался отбросить то, что нашёл, отобрал. Это была не простая деревяшка. Что-то вроде цоколя из камня или металла, мои замёрзшие пальцы не могли определить, о потом уже, в цоколе, неверное, дерево, более мягкое, пропитанное какой-то липкой гадостью.
Да, огонь - это хорошо, огонь - это жизнь, это тепло, это свет. И как досадно, что мы не можем его получить! Я выругался сквозь зубы.
...Тьма не стала темнее. Луна не дотянула свой свет до нас из маленького подслеповатого окошка. Я не зажмуривался, но словно на внутренней поверхности век вспыхнули серебристые нити, сплетаясь в узор непонятных, непринятых, но таких естественных слов: 'В'рейк Инз Лин Ку'. Я просто машинально повторил.
И факел в моей руке вспыхнул ярко, ослепительно, каким-то неестественным ярко-зелёным пламенем, мгновенно высветив толстые слои пыли и паутины по углам нашего убежища, чернильно-чёрный саркофаг и Тобуса, испуганно отпрыгнувшего от меня.
- 'Не, знаю,' - точно также заикаясь ответил я. Моя рука, державшая факел ощутимо дрожала, но отнюдь не от холода. - 'Зато теперь есть свет, но тепла я что-то не чувствую.'
Действительно, зеленовато-изумрудное пламя не дарило тепла, только освещение, и лязгать зубами и ёжиться мы не перестали.
- 'Там - выход,' - покивал Тобус куда-то в сторону.
Я направил туда факел и увидел чернильно-чёрный арочный проём. Очень высокий, словно входящие сюда, в этот склеп, были великанами, метра под три ростом.
- 'Идём?' - как-то неуверенно спросил Тобус.
Я поудобнее пристроил тяжеленную книгу, прижимая её локтем к боку. Она была не теплее камня под ногами, рёбра медленно леденели.
- 'Ну не жить же здесь мы собрались. Идём.'
Чем ближе мы подходили к выходу (входу?), тем явственнее давила монолитность камня. Словно мы входили не под своды высокого проёма, а протискивались через узкий лаз под нависшей над нами грудой камня, спрессованной годами. Поэтому, когда мы миновали арку, разом облегчённо вздохнули.
- 'Как-то неприятно,' - Тобус оглянулся через плечо, - 'думал, что рухнет.
- 'Да уж,' - пробормотал я, отлично его понимая.
И повыше поднял факел, осматриваясь. По сравнению с предыдущей комнатой одного саркофага, мы оказались в большом зале. Света факела не хватало для освещения стен и потолка, причудливые тени от наших фигур прыгали где-то вдалеке, на невидимых нам стенах. От этого становилось жутковато. Мерещилось, что там, за краем неверного, такого беззащитного зелёного света, притаились чудовища. И в любой момент готовы броситься на нас - голых и беспомощных.
Мы как-то одновременно с Тобусом потрясли головами, откидывая мысли о кошмарах прочь, переглянулись уже с бодрыми улыбками и шагнули вперёд.
Метрах в двух от нас стоял большой сундук. У меня сложилось стойкое впечатление, что это - именно сундук, ларь для хранения. А полукольцами вправо и влево от этого сундука отходили гробы. Да, гробы, а не саркофаги, какие-то поменьше, не особо значительные, чем тот, первый, который мы видели раньше.
- 'Тринадцать гробов,' - тихо сказал Тобус.
Мне кажется, что он даже дрожать перестал. Мерзко тут было. Словами не определить. Вроде тот же зыбкий полумрак, тот же леденящий холод, та же гнетущая тишина. Но я не мог отделаться от ощущения настойчивых ждущих взглядов со всех сторон. Словно кто-то древний (именно древний!), не в силах помочь и направить, смотрит на тебя, пытаясь хоть взглядом подтолкнуть к верному решению.
- 'Давай сундук откроем,' - отчего-то шёпотом предложил я.
Тобус нервно хихикнул:
- 'А вдруг там золото да камни драгоценные. Оно нам самое то, что нужно.
Замка на сундуке не было. Я бегло оглядел пол. Нигде не валяется сбитый рукой какого-нибудь вандала или расхитителя гробниц. Осторожно потрогал тёмно-зелёную (то ли действительно окисленную, то ли покрытую благородной паутиной, то ли просто такую в зеленоватом свете не чадящего, не воняющего факела) навеску и рывком распахнул крышку. Она громко скрипнула и грохнула, а мы синхронно отпрыгнули назад. Ничего не случилось. Не исчезла из-под ног опора, не упал сверху камень, не выплеснула в нас кислота...
Не сходя с места, вытянув шеи, а я ещё и руку с факелом, мы заглянули внутрь сундука.
Он был разделён на три неравные секции. В первой, справа, самой большой лежала одежда, во второй, поменьше, что-то вроде оружия, третья, самая маленькая. Я не понял, что там было. Кисет? Мешочек?
Мелкими шажками я подошёл ближе, запустил руку в ворох одежды и вытащил что-то массивное чёрное, грубое на ощупь, но вроде плотное. А это гораздо лучше, чем разгуливать нагишом. Я аккуратно пристроил тяжеленную ледяную книгу под ногу, придавив стопой, а факел протянул Тобусу:
- 'Подержи пока'
Он секунды две-три поколебался, но всё же принял. И ничего не случилось...
Я торопливо развернул одеяние, машинально встряхнул, как пыльный половик, и принялся натягивать на себя.
Ткань была грубоватой, как мешковина, но очень плотной. И главное - тёплой!
Я торопливо просунул руки в широкие длинные рукава, запахнул полы, перетягивая ткань в поясе узким ремешком, накинул на голову капюшон. 'Это - рай' - сказало моё измученное холодом тело сразу оттаивая и согреваясь, ещё бы не помешала обувка...
- 'А чего это такое?' - Тобус дёрнул меня за рукав, прерывая моё наслаждение теплом.
- 'Ни что там ещё не так?' - вполне благодушно отозвался я, подтягивая широкий рукав балахона поближе к свету.
На рукаве, почти возле самого плеча, серебрилась вышивка полумесяца. Я невольно вздрогнул и отвёл глаза. Даже в неправдоподобном факельном свете вышитый полумесяц отливал настоящим чистым серебром.
- 'Тобус,' - невольно сглотнув и постаравшись сделать голос благодушным и лениво-спокойным, сказал я - 'одевайся. Я не знаю, сколько лет здесь лежало это барахло, но оно чистое и тёплое.'
Одевшись, я стал осматривать комнату внимательнее, и заметив в другом конце помещения большую дверь с изображением полумесяца, того же символа что и на робах, я стал медленно идти к ней.
- 'Куда ты?' - Спросил парень.
- 'Жди здесь, я сейчас' - тихо ответил я.
Подойдя к двери я словно под гипнозом дотронулся до неё, и тут повеяло могильным холодом, дверь засветилась зелёным потусторонним светом. Последние, что я увидел был яркий зелёный свет, который ударил в меня, и моё сознание померкло.
-------------------------------------------
- 'Эй парень, очнись! Ты живой вообще!?' - Спросил меня знакомый взволнованный голос.
- 'Живой' - хрипло ответил я.
- 'Как себя чувствуешь?' - Спросил он.
- 'Да вроде нормально. Что со мной случилось?' - Вставая, спросил я.
- 'Не знаю. Ты подошёл к двери, и как заколдованный, дотронулся до неё. Потом она засветилась и её свет ударил в тебя. Ты на мгновенье сам засветился, а затем упал. Тем временем свет стал настолько яркий, что я закрыл глаза, а через мгновенье его уже не было.
- 'Заколдованный?!' - Удивлённо спросил я.
- 'Ну да заколдованный. Выдел бы ты свои глаза, когда сказал мне ждать тебя здесь. Будто совсем другой человек был в твоём теле.'
Ничего не ответив, решительным шагом пошёл обратно к той двери.
- 'Ты что опять?' - Закричал он.
- 'Хочу проверить кое-что. Жди там же' - сказал я.
Подойдя к двери и немного помедлив, но всё же пересилив себя, положил руки на дверь, но нечего не произошло. Разочаровано поморщившись я отошёл от неё к своему спутнику, который с осуждением смотрел на меня. Не выдержав его взгляда, я злобно бросил:
- 'Ну что?'
- 'И надо было так рисковать? Тебя и так чуть не убило' - проговорил он.
- 'А ты видишь здесь ещё выход' - немного успокоившись спросил я.
Ничего не ответив он пошёл обратно к сундуку и взял себе два кинжала.
- 'А как твоё имя?' - Спросил я.
- 'Не знаю, я тоже не чего не помню. Можешь звать меня Тобус.'
- 'А ты меня Морграт' - сказал я. - 'Где моя книга?'
Тобус молча передал мне книгу.
- 'Что дальше?' - спросил он.
- 'Я буду читать книгу, может в ней найдутся ответы, а ты пока осмотрись, походи по комнатам, может найдёшь что-нибудь полезное.'
Он кивнул и ушёл. Поставив рядом с собой горящий магический факел, и сев на одну из роб, я углубился в чтение книги. Тобус же, решив не мешать мне, углубился в поиски выхода из этого места. Но его старания были тщетны - двери для входа и выхода из этого склепа не было. Он начал медленно перетаскивать крышки саркофагов к маленькому окошку в первой комнате. Собрав достаточное количество крышек он сумел разглядеть что было наружи. Теперь уже мой приятель, сказал мне, что он увидел там лес и немного снега. Решётки на оконце не давали ему полного осмотра, и было трудно сказать, где мы находимся. Я в это время почти разобрался как преобразовать свою магическую энергию в простейшие заклинание некромантии - поднятие зомби. Так как Тобус уже открыл несколько саркофагов, я решил опробовать свои знания из книги на практике. Подойдя к открытому саркофагу я начал проводить ритуал оживления. В книге рекомендовалось на тело мертвеца нанести специальные магические знаки на голове, руках, ногах и туловище. Знаки позволяли тратить на ритуал меньше темной энергии. Для их нанесения использовался любой острый предмет. Ещё в книге советовалось проводить ритуал ночью т.к. ночью некроманты сильнее в магическом потенциале
- '...Эй ты что делаешь?' - Бесцеремонно прервал меня Тобус.
- 'Не мешай мне, возможно этот мертвец наш единственный способ выбраться отсюда.'
После моего убедительного монолога мой спутник удалился. Я же продолжил эксперимент. После нанесения магических знаков я, прикоснувшись к трупу, стал насыщать его своей тёмной энергией. С первого раза он не поднялся и в этом была причина. Пара магических знаков была нанесена в неправильном порядке. Через пару-тройку подопытных я полностью контролировал полноценного зомби. Таким образом я оживил только седьмого мертвеца. И, что любопытно, действия с мёртвой плотью не вызывали у меня отвращения. Значит, что я стал некромантом не только магически, но и морально. Ритуал отнял у меня почти всю тёмную энергию. Я очень устал, но нам некогда было отдыхать. Пришло время выбираться из этого проклятого склепа. Я из последних сил приказал зомби выломать решётку в окне. Мой слуга неуклюже стал подниматься по крышкам, которые расставил Тобус. Забравшись, мертвец своей огромной мощью выломал порядком заржавевшую решётку.
- 'Вот это силища' - восхищённо сказал Тобус.
- 'Думаю, это только начало.' - Слабо улыбнулся я.' - С рассветом выбирайся наружу, проведи разведку, если сможешь найди поесть и приметь место где есть вода.' - Устало произнёс я.
- 'А ты?' - Спросил он.
- 'А я пока отдохну.'
- 'А мертвец?' - уточнил он.
- 'Он останется здесь. Этот материал ещё нужно доработать, у него сильно нарушена координация.' - Сказал я.
Примерно через пол часа Тобус удалился.
- 'Кто придет - сразу же буди меня.' - Приказал я своему слуге.
Разложив три робы на полу, я лёг спать. Как ни странно, сновидений не было. Разбудило меня прикосновение по плечу, открыв глаза я перед собой увидел мертвеца.
- 'Кого заметил?' - вставая спросил я.
Мой слуга показал рукой в сторону окошка. И, к моей радости, там я увидел своего спутника.
- 'Выбирайся наружу, разобьём около склепа лагерь, я не могу больше сидеть в этом помещении.' - Устало произнёс он.
- 'Жди у окошка, я буду подавать тебе все вещи, которые мы тут нашли.'
Передав всё наше имущество я и зомби стали выбираться наружу из этого порядком надоевшего места. Выбравшись, первое, что я ощутил - это яркий свет, который ударил мне в глаза так, что на некоторое время я ослеп. Придя в норму, я стал осматривать окружающую обстановку. Итак, мы находились в лесу, кое-где оставалось немного снега и было порядком сыро, но в общем-то тепло. После того как мы разбили лагерь, солнце уже клонилось к закату. При помощи магического факела я разжёг костёр. Усевшись у костра, Тобус начал свой рассказ. Он рассказал мне что в пару часах ходьбы от склепа он наткнулся на домик. В нём Тобус нашёл арбалет и двадцать болтов к нему, большой мешок, кожаную флягу, а так же вяленое мясо с двумя деревянными чашками и ложками. После того, как мой спутник забрал всё, что плохо лежало, и наполнив в ручье флягу, Тобус вернулся к склепу.
- 'Еды дня на три' - констатировал он.
- 'Если затянуть пояса по туже, можно дней на пять растянуть.' - Произнёс я.
Подкрепившись, мы начали строить планы на будущее.
- 'Завтра утром уходим отсюда и быстрее.' - Произнёс я.
- 'Почему быстрее?' - спросил Тобус.
- 'Неизвестно, чей дом ты обворовал, вдруг тот. кто там живёт нас выследит.' - С небольшой тревогой произнёс я.
- 'Думаю ты предлагаешь идти в противоположную сторону от дома' - догадался он.
- 'Ты совершенно прав. Теперь тебе стоит выспаться перед выходом.' - Сказал я.
- 'Нет, я потренируюсь в стрельбе из арбалета, зачем он мне если я не смогу из него стрелять? И кстати, я посоветовал бы тебе сделать обмотки на ноги, из робы.' - Проговорил он.
- 'Зачем?' - Не понял я.
- 'Путь не близкий, да и я ногу стёр пока ходил на разведку.' - Пояснил Тобус. - 'Я как раз делаю себе, могу и тебе порезать обмотки.' - Предложил он.
- 'Хорошо.' - Согласился я.
Порезав обмотки и отдав мне пару, Тобус ушёл тренироваться. Я же, намотав ткань на ноги, присел и углубился в работу Ларсена Гнилостного. Через пару часов вернулся мой приятель и сразу же лёг спать. За время изучения книги я понял одну простую и очень главную вещь, сбор некроэнергии (так я назвал энергию мёртвых) производится в местах захоронения трупов, но как записано в работах Ларсена, самый большой приток некроэнергии даёт мучительная смерть разумных в рассвете сил (то есть молодых). Тихо встав, чтобы не разбудить Тобуса, я пошёл в склеп. Зайдя в склеп, я сразу же ощутил огромный поток некроэнергии, которого я раньше не чувствовал. Эта энергия источалась от каждого трупа. Некроэнергии было очень много, и я не мог впитать её полностью. Тёмная энергия предала мне силу, с которой я могу поднять все трупы в этом склепе. И очень громко рассмеявшись, я прокричал:
- 'Моя сила покорит этот жалкий мир.'
Но эйфория прошла, и я быстро взял в себя в руки. В дневнике Ларсена была запись про накопители некроэнергии. Он глубоко вдавался в этот вопрос и искал самый лучший накопитель для некроэнергии. По мнению Ларсена на первом месте по вместимости энергии смерти был полноценный посох из костей мага, и чем выше резерв магической энергии был при жизни мага, тем больше он вместит в себя некроэнергии. Так как посоха у меня не было я решил использовать череп в качестве накопителя некроэнергии. Но все черепа, которые были у моих подопытных были испорчены и не пригодны к этой задаче. Тогда я позвал зомби чтоб тот открыл саркофаг, который мы видели в первой комнате. Зомби успешно выполнил мой приказ. Я наклонился чтобы забрать череп, как вдруг заметил, что в саркофаге лежит меч. Достав меч я убрал его в сторону, и занялся черепом. Немного отряхнув я начал напитывать его остатками некроэнергии из склепа. Полностью опустошив энергию этого места, я принялся за осмотр меча. Не просто меча, а ржавого двуручника. Меч был слишком тяжёлым для меня или для Тобуса, поэтому его будет использовать зомби. Конечно для того чтоб обучить зомби, придётся его дорабатывать. И нужно его приодеть и помыть. Пока я занимался высасыванием некроэнергии, наступил рассвет. После того, как я разбудит Тобуса, мы выдвинулись к близлежащему ручью, который он обнаружил. Одеть зомби не проблема, проблема его помыть. Добравшись до ручья, я вспомнил, что до сих пор не знаю своей внешности, как и Тобус. Посмотрев ручей, мы начали с жадностью рассматривать свою внешность. На меня в отражение смотрел молодой светловолосый парень лет двадцати, около метр девяносто ростом, худощав, но жилист, с жёсткими чертами лица с серыми глазами и острым носом. Тобус примерно был моего возраста имеет каштановые волосы, ростом около метр восемьдесят, среднего телосложения и тёмные глаза с холоднокровным взглядом. Насмотревшись на отражения, мы занялись отчисткой зомби от грязи и гнили. После помывки он стал издали напоминать человека. Нам тоже надо было помыться, поэтому мокрый зомби остался на страже. Помывшись, мы оделись сами и одели в робу нашего молчаливого спутника. Собрав все вещи в одном месте, Тобус взял робу с украденным мешком и сделал из этого импровизированный рюкзак. Собрав вещи и сложив их в рюкзак, я привязал его на спину зомби. Меч же зомби понёс в руке. Не прошло и часа, как новая проблема настигла нас. Зомби вдруг врезался в дерево и продолжал идти в него. В книге об этом не сказано, но я понял в чём причина. У зомби очень плохая координация в пространстве. Пришлось делать остановку и до заката исправлять его. Потеряв время на зомби, мы решили идти ночь и проверить, как теперь он ориентируется. Результат поразил нас обоих. Его походка была почти как у нас. Через пару часов мы от усталости устроили привал. Оставив зомби на часах, мы легли спать. Не заметив восхода, проспали мы до того времени, когда солнце стояло в зените. Проснувшись, мы двинулись дальше.