Он вернулся раньше обычного - часа примерно на три или даже на четыре. Ему полагалось все это время крутиться в городе - на рынке или где-нибудь еще - выслеживая добычу в виде кошельков зазевавшихся толстосумов, ну, а, на худой конец, овощей и фруктов с прилавка не слишком расторопного торгаша...
Протяжные, хриплые стоны, доносившиеся из спальни, сразу же дали ему понять, что происходит. А дальше... Дальше играло уже любопытство.
"С кем?.."
Он замер на пороге и осторожно отогнул край шторы, закрывавшей вход в комнату.
Взгляд, несмотря на царивший внутри полумрак, мгновенно выхватил и отметил детали: прорезиненный плащ на стуле у шкафа, высокие сапоги у ножки кровати, свитер грубой вязки и брезентовые штаны, небрежно перекинутые через спинку кресла...
И лишь затем он обратил внимание туда, где происходило главное...
Собственно, практически всё было скрыто потертым верблюжьим одеялом. Он видел только лицо матери, искаженное любовным экстазом, да пару голых, грубых, потрескавшихся пяток, упиравшихся в спинку кровати.
Обо всем остальном можно было понять по колыхавшимся под одеялом горбам, по скрипу кроватных пружин да по шумному дыханию тех, кто был на постели.
Он молча взирал на открывшуюся ему картину - примерно с полминуты. А затем - опрометью выскочил из хижины, бегом рванул к сосновой роще, углубился в нее примерно на четверть мили, припал спиною к огромной сосне и принялся лихорадочно расстегивать штаны...
Когда напряжение спало, и мутная струйка окропила песок, он медленно осел вниз и прикрыл глаза...
Спустя примерно полчаса он решился-таки возвратиться к дому. Ему пришлось схорониться за углом - Рыбак как раз уходил. Мать, стоявшая на пороге хижины, перекрестила его вслед.
Высоченная, сутулая фигура удалялась к берегу моря. Лицо, как всегда, скрыто капюшоном... Дойдя до вытащенной на песок лодки, Рыбак слегка наклонился, уперся в нее руками и без видимых усилий вытолкнул в воду...
- Что так рано?
- Плохой день,- ответил он. - Не было никого.
- Вот как? - мать недовольно сдвинула брови. - И сколько принес?
Он молча высыпал на дощатый стол скудную горсть монет.
- Всего-то? - скривилась она, смахнув деньги в подол.
Ни разу не похвалила она его за рискованный труд. Ни разу не погладила по голове, не пожалела. Да и по имени звала редко. А с этим Рыбаком, про которого вся округа знает, что он...
Ему было пятнадцать, почти шестнадцать. Его матери было около сорока. И он хотел ее до безумия...
Умом он осознавал, что она еще молода, и что ей нужен мужчина. Но они жили на отшибе, вдали от всех - с кем ей было тут знакомиться, на этом песчаном берегу, где почти круглый год царили лишь чайки и крабы?..
"Интересно, давно она с ним?.."
- Эй, ты чего морду-то воротишь? Невкусно, что ли? Мясная похлебка, между прочим.
Он зачерпнул очередную ложку холодного супа.
"Запах... Ну запах же, черт возьми! И как ей не противно?"
Теперь и от нее пахло рыбой. Помыться она не успела...
Когда она склонилась к столу, чтобы убрать тарелку, он впился глазами в вырез ее платья. Смежил веки... Не помогло - перед глазами опять всплыла постель, и колышущееся верблюжье одеяло.
"Он такой здоровый - футов семь, наверное. И этот... у него дюймов десять, не меньше. Ей что, не больно совсем?"
Лицо у него пошло красными пятнами от этих мыслей.
- Эй, ты, часом, не заболел? Смотри, со мною эти штучки не проходят. Завтра с утра пойдешь опять в город, как миленький.
И он, конечно, пошел. Только на этот раз ему не повезло совсем. Потому что на рынок нагрянули парни Полторабуса.
Они считали своей эту территорию, и были совсем не против, чтобы он на ней работал. Только они требовали девять десятых всей добычи, а это лишало работу смысла...
Они заметили его и погнали. Он попытался скрыться от них в узких улочках, которых полно было вокруг рынка. Но они гораздо лучше знали местность, и вскоре он понял, что они загнали его в тупик...
Он стоял один против пятерых; позади (равно как и справа, и слева) была кирпичная стена.
"Вот и всё, вот и конец", - подумалось ему.
- Ну-ка, поглядите, кто тут у нас, - проскрипел самый старший (кажется, его звали Оскар). - Это ведь Берт, сын Чокнутого Мориса.
- Которого повесили за воровство,- добавил высокий, с рыжими волосами.
- А его мать трахается с Рыбаком,- вставил третий - грузный, с оплывшей физиономией.
- С кем-с кем? - притворно удивился четвертый - прыщавый юнец со шрамом.
- Неужто ты не знаешь? - Оскар неспеша выудил из кармана нож. - С Рыбаком. С тем самым долговязым ублюдком, которым жители нашего городка пугают своих детей. С тем, чьей физиономии никто толком и не видел, потому что он вечно носит дурацкий капюшон. Эй, Берт, ты хоть знаешь, как выглядит тот, кто е...т твою мамашу? Говорят, у него волчья морда заместо лица.
Если бы Оскар был один! Если бы только он был один!.. Берт бы перегрыз ему глотку. Но эта четверка не даст ни единого шанса...
- Что-то мы заболтались,- подытожил главарь. - Пора и покончить с этим... сраным недоноском.
Пятясь к стене, Берт машинально отметил взглядом кастет, блеснувший на руке у рыжего, а также длинный штопор, которым вооружился прыщавый... Пятый бандит, который не произнес ни слова, просто разминал свои могучие кулаки. Для молчания у него были более, чем веские причины - он был немым с рождения...
"Если бы он сейчас был здесь, со мной!.." - мелькнула у Берта отчаянно-шальная мысль...
...Кто-то обрушился на них сверху, со стены. По крайней мере, именно так Берту и показалось. Строй надвигающихся молодчиков мгновенно распался на составные части, и эти части сейчас же познали всю мощь атаковавшего их...
Сначала досталось Немому. Рыбак оглушил его одним ударом кулака. А ведь Берт был убежден, что с Немым может справиться разве что разъяренный бык...
Оскар попытался было ткнуть Рыбака ножом, да тут же заорал от дикой боли - Рыбак попросту сломал ему руку в локте, а затем приложил лицом о землю.
Грузный сообщник Оскара сдуру прыгнул на Рыбака сзади. Тот, даже не охнув, попятился назад, и парень спиною проверил прочность кирпичной стенки. Стряхнув его с себя, Рыбак развернулся и коротким ударом в солнечное сплетение вывел грузного из игры.
Рыжий было замахнулся кастетом, однако Рыбак опередил его, поразив каблуком сапога в колено. Рыжий осел, протяжно воя. И Рыбак напоследок треснул его ладонями по ушам, лишая чувств...
Самым проворным оказался пятый хулиган из шайки Полторабуса; прыщавый элементарно дал дёру.
Берт молча стоял, в удивлении взирая на четверых своих поверженных врагов.
Никто на его памяти так не дрался, даже его покойный отец, Морис.
Рыбак же между тем был абсолютно спокоен; он даже не задыхался. Шагнув к Берту, он протянул ему руку. Берт замешкался... Он опять увидел мысленным взором ту скрипучую кровать и черные, потрескавшиеся пятки, торчащие из-под одеяла.
"Но что бы со мной сейчас было, если б не он? Лежал бы и истекал кровью..."
- Ты звал меня, и я пришел, - сказал Рыбак. - Пойдем.
Так Берт впервые услыхал его голос...
Они всё шли и шли... Городок давно остался позади. Они брели по широкой песчаной косе, вдоль моря. Берт не знал, куда ведет его Рыбак. Он просто доверился огромному человеку в пррезиненном плаще с капюшоном.
Человеку ли?..
В мозгу некстати зазвучал голос Оскара: "Говорят, у него волчья морда вместо лица".
Все видели Рыбака. Очень мало кто с ним общался. И никто ничего о нем не знал. Кто он? Откуда появился? Сколько ему лет? Есть ли у него близкие?
Он регулярно приходил в город, на рынок, чтобы продать свой улов. И - всё. Остальное было покрыто тайной. Даже его лицо...
"Быть может, он урод? Но тогда как же мать?.." - Берт зажмурился на секунду и тряхнул головой, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли.
Внезапно Рыбак остановился. Берт едва не уперся в его широченную спину.
В двух десятках шагов от них шумело море. Глупые чайки оглашали окрестности своими криками.
- У тебя много вопросов ко мне, - сказал Рыбак.
Берт смотрел на него снизу вверх... Громадный капюшон скрывал облик того, кто спас его сегодня от выродков Полторабуса. Того, кто, как оказалось, был гостем в постели его матери.
- Я... Я... Не знаю, что сказать.
- Это естественно. Я знаю, что ты видел вчера меня и маму... Да-да, знаю. Дело в том, что я был близким другом Мориса...
- Вы были знакомы с моим отцом?
- Конечно. Мы вместе работали.
- Мой отец тоже ловил рыбу? - изумился Берт. И тут же понял, что Рыбак имеет в виду.
- Тогда почему же...
- Почему схватили только его? Так получилось. Морису не повезло. Я бы мог спасти его, но... Мне не хватило времени. Все произошло очень быстро - суд, и затем казнь...
Берт отвернулся.
"Зачем он мне всё это рассказывает?"
- А затем, - вновь заговорил Рыбак, отвечая на его мысли,- чтобы ты знал: я тебе - не враг.
- Да? - Берт даже поначалу не обратил внимания, что не произносил ничего вслух, а лишь только подумал. - Тогда откройте лицо...
- Ты готов к этому?
- Раз моя мать была готова, то и я...
Рыбак взялся руками за капюшон и медленно откинул его...
Берт зажмурился.
- Ну что же ты? Смотри, раз просил...
Сердце Берта стучало, как барабан. Он открыл глаза...
Перед ним было лицо Чокнутого Мориса. Его отца...
Берт попятился. Споткнулся о камень и осел на песок, не сводя взгляда с собеседника.
- Отец?- прошептал юноша.
Рыбак, не отвечая, провел ладонью по лицу - сверху вниз. Теперь на Берта смотрела его мать.
- Ты... Ты - дьявол, да?
- Нет. Там, откуда я прибыл, меня называют Влад-Ведун. Когда-то и здесь люди знали мое имя...
Рыбак снова провел по лицу, и Берт взглянул в глаза самому себе.
Влад-Ведун, меняющий облик... Ну конечно...
Про него Берту рассказывал еще покойный дед, а ему - его прадед...
"Сколько ж ему лет?" - подумал Берт. И тут же мысленно спохватился: Влад-Ведун - дух, а не человек. Дух-охранитель их края...
Рыбак (он же - Влад-Ведун) между тем подал парню руку, и Берт, чуть поколебавшись, принял ее. Рыбак легко поднял мальчика с земли.
- И откуда же ты прибыл?
- Я странствовал. Теперь же пришла пора возвратиться сюда, в мой край. Я выбрал тебя, Берт.
- Выбрал? Для чего?
Чайки устало покрикивали, чертя в воздухе круги над водой. Ветер с моря набирал силу...
- Ты станешь властителем этой земли. И ты поведешь ее к процветанию.
- Я?..
- Именно ты. Сын вора, казненного на площади. Тот, кто побирается по торговым рядам. Я помогу тебе. Знаю - обо мне ходят легенды, что я всемогущ, что я силою взгляда способен остановить ураган, а на завтрак ем раскаленные угли. Увы, это не так... Но кое-что я умею. Сегодня ночью я устраню первое препятствие на твоем долгом пути.
- Какое же?
- Полторабус. Он умрет, и его дом сгорит дотла. А уже завтра по всему краю заполыхают справедливые костры... Я расчищу для тебя дорогу.
- И не только его. Этот бандит предал твоего отца. Он и ему подобные платят нашему губернатору, чтобы он закрывал глаза на их злодеяния. Я намерен положить этому конец. Слишком долго дух-охранитель странствовал вдали от родных мест...
- Но ведь ты и мой отец...
- Да. Мы тоже нарушали закон. Но какой закон? Закон, который служит только богатым подлецам и толстосумам. Мы брали то, что они отняли у простых людей неправедным путем. С кровопийцами нельзя бороться иначе, как их же методами.
- Так вот почему мать... с тобой. Ты ведь принимал облик отца..., - осенило вдруг Берта. - Так покажи мне свое настоящее лицо, Рыбак.
- У Влада-Ведуна нет лица. Он - таков, каким его хотят видеть. И запомни, Берт - я с тобою только пока ты идешь по пути справедливости. Стоит тебе с него сойти, позариться на богатство и унизить кого-нибудь - я превращусь в твоего злейшего врага...
Сорок лет спустя.
Вилла губернатора края
Кряжистый пожилой мужчина в элегантном костюме сидел в плетеном кресле на террасе и, вертя в пальцах высокий бокал с шампанским, глядел на море. Перед ним на столике стояла ваза, полная экзотических фруктов, а еще - украшенная золотым орнаментом табакерка.
Внезапно мужчина различил за спиною легкие шаги.
"Вот ты и пришел за мной..."
Обернувшись, хозяин виллы увидел перед собой огромную фигуру, закутанную в рыбацкий плащ. Капюшон скрывал лицо визитера, но губернатор и так знал, кто перед ним.
- Здравствуй, Берт. Здравствуй, мой мальчик.
- Здравствуй... Рыбак. Как ты попал сюда? И где моя охрана?
- Охраны у тебя больше нет. И вообще, ничего больше нет. Ты нарушил наш с тобой договор. Я дал тебе силу и власть, а ты загубил свою душу... Неужели богатство этого стоило?
- О да! - ответил губернатор. - На пороге смерти я могу сказать, что прожил жизнь не зря. Я имел женщин всех возрастов и цветов кожи, я покупал дорогие дома, яхты, я путешествовал по разным странам... И это я - сын презренного вора, не евший в детстве досыта и таскавший гнилые фрукты с прилавков у зазевавшихся торгашей! Спасибо тебе, Влад-Ведун. А теперь убей меня, ибо я заслужил смерть. Но помни - каждый, каждый - кого ты найдешь мне на смену, рано или поздно свернет с пути справедливости. Потому что нет никакой справедливости! А есть только жажда! Жажда наживы, и более ничего!..
- Я не стану убивать тебя, Берт. Я не могу уничтожить то, что сам создал. Живи со своими демонами!
Высокая фигура развернулась и пошла прочь.
Губернатор стоял и смотрел вслед Рыбаку, а перед его мысленным взором опять, в который уже раз возник мальчик - тот самый, что безумно желал свою мать, и воровал овощи на базаре, и мечтал когда-нибудь поесть досыта мясной похлебки...