Аннотация: Иногда встреча с богиней смерти является только началом пути.
Он медленно просыпался. Вставать не хотелось, но сон уже стремительно улетучивался, да и лежать было неудобно, жестко и без подушки. Рука сама собой прошлась по гладкой прохладной поверхности в поисках одеяла и ничего не нашла. В груди вспыхнул тревожный огонек, разгоняя остатки сна, Он рывком сел и открыл глаза.
Он лежал на полу в слабо освещенном пятачке диаметром метров пять. Ни источника света, ни стен, ни потолка видно не было. Вокруг расползалась только серая муть, переходящая в густую темноту. Единственным видимым островком оставалось пятно серого каменного пола. Ему даже почудилось, что это сцена, а в темноте скрывается зрительный зал и на него, развалившегося на полу, устремлены сотни взглядов.
- Здравствуй, Олег. - раздался за спиной женский голос.
Олег резко развернулся и вскочил на ноги. На краю освещенного пятна на обыкновенном стуле сидела молодая женщина в длинном белом платье. Черные волосы, спадающие на плечи и высокую грудь, сильно контрастировали с бледной кожей, поэтому та казалась белой. Длинные тонкие пальцы лежащих на коленях рук постоянно двигались, словно распутывали клубок ниток. Светло-голубые глаза смотрели на Олега. Этот ледяной взгляд пробирал до костей, в животе образовался снежный ком, а по коже пробежали мурашки.
- Вот мы снова и встретились, Олег. Вижу ты не ждал этой встречи. - ледяным голосом заметила незнакомка.
- Кто ты? - Олег выпалил первое, что пришло в голову. - Где мы?
Страх подкатил комом к горлу и не позволил выдавить ни слова.
- Неужели, ты не узнаешь меня, Олег? Мы не раз с тобой встречались.
Олег только помотал головой из стороны в сторону. На это женщина обозначила улыбку уголками губ, встала и пошла по кругу, вдоль границы светлого пятна.
- Меня зовут Мареной, Марой, Моржаной, у вас меня чаще называют Старухой с косой. Я повелительница смерти и угасшей жизни. Я ведаю порядком и покоем. Я плету нити жизни и определяю судьбы живых, а порой и мертвых.
- Это розыгрыш? Где стоит скрытая камера? - в голосе Олега появились истерические нотки.
- Нет, Олег, это не розыгрыш и камер тоже нет. - голос Мары морозил не хуже айсберга - Что ты помнишь о себе? Самое последнее.
- Закончилось дежурство, я выполз из операционной. - Олег задумчиво перебирал события в памяти. - Зашел в ординаторскую, налил кофе. Сел с чашкой на диван и, похоже, уснул. Вроде все. Дальше не помню.
Мара подошла к Олегу вплотную, глядя ему в глаза. Олег с трудом, но выдержал взгляд обжигающе холодных глаз. Она развела руки в стороны, свела перед собой, затем поднесла ладони к лицу, с невесть откуда взявшимся искрящимся порошком и резко сдула его в лицо Олегу. Он отпрянул и шагнул назад, зажмурился и провалился в непроглядно темную бездну.
- Сергеич, здарова! - Антон хлопнул по плечу Олега, чтобы тот проснулся и протянул руку. Тот автоматически пожал протянутую ладонь. - Что за ночь укатали?
- Есть немного. Два ножевых и разлитой перитонит. Сначала дерьмо из пуза выкачивали часа четыре, потом красавца привезли. Мужик с аппендюком неделю ходил, пока не сложило пополам. А как сложило, так надо было в три ночи приехать. Короче, всю ночь у стола.
- Ты, это, может вздремнешь пока? Часок - другой, потом домой поедешь.
- Не, я лучше дома. Не первый раз. Кофейку и домой.
- Ладно, давай. Я на обход.
- Антон, ты моему аппендициту в пятнадцатой катетеры проверь. - попросил Олег уже выходящего коллегу, тот в ответ согласно кивнул.
Олег залпом допил уже остывший кофе, встряхнулся и направился в раздевалку. Спустя 20 минут он уже мчался домой. В это время дорога удачно пролегала в противоположную сторону традиционным утренним пробкам. Получив перед собой пару километров свободной дороги, Олег расслабился и заклевал носом. Останавливаться не хотелось, ехать оставалась минут десять. Он сам не заметил, как моргнув, глаза не захотели открываться.
Старенькая тойота сошла со своей полосы влево, пересекла двойную сплошную и не тормозя вонзилась под груженый песком самосвал. Удар настолько сильный, что мгновенно остановил и отбросил на пару метров тяжелую технику, вогнул внутрь толстый бампер и накренил вперед кабину. Из-под грузовика остался торчать только багажник тойоты. Из-под переднего колеса, смешиваясь с темным машинным маслом, появился красный ручеек.
Темнота отпустила сознание и оно вернулось так же резко, как и ушло. Олег ошеломленно вскрикнул, не удержал равновесия и рухнул на пол. Тяжело дыша и ошарашенно тупо глядя перед собой, сел, обхватив руками колени.
Мара не торопила, присела перед ним на пол, подождала, пристально глядя в глаза.
- Теперь ты мне веришь?
Олег только кивнул, продолжая таращиться перед собой в темноту.
- Почему? - с трудом выдавил через минуту Олег.
- Потому, что пришло твое время.
- Нет. Почему я не в раю или в аду? Где суд? Кто здесь сортирует грешников? Где белый свет в конце тоннеля? - Олег медленно приходил в себя.
Богиня рассмеялась, звонко, заливисто, так что Олег даже смутился.
- Насмешил ты меня, лекарь. Не ошиблась я в тебе. Ты умеешь задавать странные вопросы. Тебя случаем не интересует почему ты умер?
- Нет. Я уснул и потерял управление. Тут как раз понятно.
- Ты не спрашиваешь, почему так рано, почему таким молодым?
- Нет, не спрашиваю. Сам виноват. Но почему я здесь, а не у райских врат или где там этот распределитель? - на Олега нахлынуло раздражение.
- Вы люди такие доверчивые. Для вас придумали сказку. Если будешь хорошо себя вести человечек - будет тебе конфетка, а если плохо, то получишь по попке. - Мара улыбнулась. - Ты же считал это простейшей манипуляцией, Олег. Ты же сам много раз повторял, что теория рая и ада противоречит даже сама себе.
- Тогда где же я?
- Нигде. И никогда. Это точка. Нулевая отметка. Это Ничто. Это миг растянутый во времени, мгновение чтобы подумать.
Мара встала и поманила за собой Олега. Тот тоже поднялся. Уже спокойный, собранный, словно перед сложной операцией, готовый к любому развитию событий. В конце концов, хуже уже не будет.
- Так все же, почему я не в раю или не в аду?
- Скажи мне, лекарь, давно ли ты молил о помощи распятого бога? - ответила вопросом на вопроса Мара. - Давно ли ходил в его святилище?
- Не помню, давно, наверное.
- Слышал ли он тебя? Давал тебе знаки или помогал? Не ты ли, лекарь, хулил его за умирающих на твоих руках? Не ты ли ругался с его последователями, не желающими лечится без благословения пастыря, а тот вместо лечения заставлял молиться?
Олег молча кивал головой, чувствуя, как поднимается то негодование и раздражение к твердолобым церковникам пасущим своих 'овец'.
- Тогда почему ты решил, что это и твой путь? - продолжала богиня.
- С детства учили, что пути два, в рай или в ад.
- Однако и другие боги есть, Олег. С ними как? Куда их последователи пойдут, когда последний час придет?
- В свой рай или ад. - неуверенно пробормотал Олег.
- Вот именно, Олег, в свой, а не в тот придуманный, с садами и кущами.
Олег задумался, слова богини Смерти задели за живое, хотя, правильнее сказать - за мертвое. Возразить ей было нечего.
- Что ты обычно говоришь, когда твои больные идут на поправку? - Мара сыпала вопросами.
- Не помню. Всякое говорил.
- А я напомню, ты говорил 'Вот и ладушки'. Не распятому иудейскому богу хвалу возносил, а матушке Ладе милость оказывал. За то и любит она тебя и вниманием своим тебя не обделяет.
- А я тебе зачем понадобился? Дело то ясное, помер я. Куда теперь?
- Вот это и решаю, лекарь, куда тебя отправить. Путей не много по Калинову мосту проходит, что через огненную реку Смородину перекинут. Есть путь в Ирий к пращурам своим, есть путь к Ящеру в огненную реку.
- Как я понимаю, моего мнения тут никто не спрашивает.
- Но никто тебя слова не лишает, Олег. Хочешь сказать - говори. Нет, так за язык никто тянуть не будет, по справедливости будет суд.
В словах богини не было издевки и указаний на бесправное положение. Только сухая констатация факта о возможности высказаться. Хотя, о том, что слова примутся во внимание, не говорилось.
- Скажи, Великая, за что мне такая честь? Что я сотворил, что ты столько времени мне уделяешь? - Олег непроизвольно для себя перешел на витиеватую манеру общения.
- То не честь, а судилище. - Мара при этом улыбалась,оценив старания собеседника - Не просто тебе, лекарь, путь указать.
- Да, что тут сложного? Я не убивал никого, а даже наоборот, людей лечил. Только хорошее делал. - Олег занервничал. - Не нужно меня в ад.
- Не убивал говоришь. У вас есть выражение, мол 'У каждого врача за плечами свое маленькое кладбище'. Скажи, Олег-лекарь, велико ли твое кладбище? - взгляд Мары пронзал насквозь лучше рентгена.
Олег опустил голову и задумался. Он не любил эту тему. Она больно резала сердце. Многих из тех, кто занял место за его спиной, он хорошо помнил. Были там и те, кого невозможно было спасти никак, а были и те, кто ушел туда из-за потерянного времени, упущенного момента, отсутствия знаний или техники. Самое неприятное для Олега было осознание того, что там были и те, то ушел из-за его собственных ошибок. Олег много раз находил себе оправдания, но ушедшие оставались в памяти.
Мара смотрела на него спокойным холодным взглядом, как смотрит мать на нашкодившего сына.
- Ты права. - признал Олег не поднимая глаз. - Велико мое кладбище. Крепко держит, вниз тянет.
- Ты шел против воли богов! Они наказывали людей, отдавали их в мои руки, а ты, лекарь, отбирал их у меня. Нехорошо это, нехорошо. - Мара словно зачитывала обвинительную речь. - Моя Чаша только касалась их губ, а испить из нее ты не давал.
- Прости, Великая, коли оскорбил тебя чем. - Олег согнулся в земном поклоне. - Лечить и спасать людей это моя работа и мой долг. Люди не вечны, и смертный час наступит для всех, у тебя будет возможность напоить их из своей Чаши.
Олег понял, отвертеться не получится, для розыгрыша это зашло слишком далеко и терять похоже нечего. Все что можно было потерять уже потеряно, нынешнее положение временное и от него никак не зависит. Он расслабился, ушли остатки страха и слова потекли из него.
- С самого детства я мечтал стать врачом. Учился, работал за нищенскую зарплату. Жил на работе. Семью не завел, жена ушла через полгода. Не выдержала такой жизни. Детей нет, только племянники. Ничего после меня не останется.
Олег замолчал, задумался. Мара смотрела на него отрешенным взглядом.
- Теряя пациентов, я чувствовал вину. Словно держал их за руку над пропастью, но пальцы разжимались, и они летели вниз. Они падали, летели и смотрели мне в глаза, в душу. Я помню каждого из них. Я боялся встретиться с ними и снова почувствовать умоляющий взгляд. Но еще больше я боялся, что там, точнее уже здесь, ничего нет. Пустота. - и тихо добавил. - Я рад, что ошибся.
- Ты так в этом уверен? - Мара саркастически ухмыльнулась. - Ты уверен, что пустота хуже огненного царства Ящера?
- Не уверен, но в пустоте я неуверен еще больше. Скажи, прекрасная Мара, почему я здесь?
- Мало кто называет меня прекрасной. - Она грустно улыбнулась. - Для людей я ужасная старуха с косой. Даже для стремящихся приложиться к Чаше. Даже для ищущих легкой смерти. Твой путь еще не определен. Я еще не решила, куда тебе идти.
Она отвернулась и отошла на пару шагов.
- Ты достойный противник, лекарь Олег. Ты противостоял мне не сгибая головы, смиренно принимал поражения и не возгордился победой. Ты не враг мне, но сильный соперник. - Мара вновь повернулась к Олегу. - Ты служил не мне, но Ладе, Сварогу, Велесу, Белбогу. Твое служение дорого стоит. Но ты спорил, не соглашался, шел против них, когда считал это правильным. В тебе много противоречий, лекарь.
Олег молчал. Совершенно ясно, что Мара рассуждает для него. Она уже приняла решение, но считает нужным объяснить.
- Калинов мост прокинут через огненную реку Смородину. Ты пойдешь по нему на другую сторону мира, в Навь. У тебя два пути. Мост не выдержит твою ношу, и ты упадешь в огненную реку в царство могучего Ящера. Коли же дойдешь до конца, то встретишься с пращурами. Хочешь выбрать?
Олег опустил голову и задумался. С чего бы это сама Смерть предлагала выбор? Нет, терять нечего, так и выбирать предложенные варианты никакого желания нет. Олег шагнул к богине, поклонился ей в пояс.
- Благодарю тебя, мудрейшая Мара, но не стану я выбирать. Не чувствую я за собой злодеяний, чтобы к Ящеру идти. Жил по совести, спасал жизни людские по мере сил своих. В тоже время, жаль если к предкам с пустыми руками прийти придется, потому как не успел я за короткую жизнь мудростью разжиться. Поэтому, не буду я выбирать, прекраснейшая. - Олег улыбнулся и развел руками. - Это твой мир, ты полноправная хозяйка, тебе и решать судьбу мою.
- Я не сомневалась в тебе, Олег. - рассмеялась богиня. - Из двух вариантов ты выбрал третий. Так тому и быть. Ступай своим путем, Олег, ступай без опаски.
Мара взмахнула рукой и окружающий туман развеялся открывая невероятную картину.
Площадка, на которой стоял Олег оказалась на краю пологого песчаного берега. Речушка, в пару десятков шагов шириной пересекала луг. С берега на берег перекинут мост, шириной метра три, между вросшими в берега реки исполинскими валунами. Из под ног Олега, мимо наклонившейся сосны вниз к мосту шла четко выделяющаяся в траве тропинка.
Олег оглянулся, но богини уже не было.
- Благодарю тебя великая Мара, прекраснейшая из богинь! - он уже в который раз поклонился в пояс, приложив руку к груди, развернулся к тропе и пошел по ней.
Тропинка подошла и перевалила через валун, украшенный неизвестными рунами по поверхности и растаяла на досках моста. Олег на секунду задержался на камне разглядывая узоры рунической вязи, затем шумно выдохнул и шагнул на доски моста. Картина окружающего мира поплыла и изменилась.
Мост удлинился, противоположный берег стал темнее, а граница света и темноты пролегала ровно по руслу реки. Еще пяток маленьких шагов по доскам моста усилили контраст. Олег увидел, что вода в реке черного, смоляного цвета, на поверхности мерцали языки ярко красного пламени. Доски настила стали горячими, а в нескольких метрах впереди раскалялись до красна, словно угли костра.
Ноги жгло немилосердно, но Олег терпел и внутренне сжимаясь делал еще один шаг. Потом еще. С каждым шагом все сильнее хотелось броситься назад, поставить ноги на прохладную траву. Сжимая зубы, он снова и снова переступал по обжигающим доскам Калинова моста.
Под ногами уже появились раскаленные до красна угли, ботинки и брюки начали тлеть. Он пытался оторвать ноги от раскаленной поверхности, попрыгать с ноги на ногу, но ноги налились свинцом и отказывались слушаться. Еще один шаг и ботинки вместе с брюками вспыхнули. Горящая смола Смородины реки выбросила два огненных рукава. Взметнувшись выше моста метров на десять, эти фонтаны лавы обрушились на Олега. Боль накрыла с головой, укутала и поглотила Олега одновременно с пламенем Калинова моста и реки Смородины. Мгновение, яркая вспышка и тишина.
На Калиновом мосту было пусто, Смородина река по-прежнему безмятежно несла черные воды. На берегу возле покосившейся сосны стояла высокая женщина в белом длинном платье и распушенными иссиня-черными волосами. Белая, сделанная из человеческого черепа чаша выскользнула из у нее из рук, но исчезла, не достигнув земли. Вместо нее в верх поднялось маленькое облачко пара. Богиня проводила взглядом исчезающую в вышине дымку и улыбнулась.
Женщина откинула голову на подушку и глубоко и часто задышала. Губы пересохли, мысли путались, разрывающая боль не прекращалась.
- Еще разок! Тужься, давай, давай, давай, давай! Тужься! Молодец!
Боль резко прекратилась и нахлынула волна легкости. В голове полнейшая пустота и долгожданный покой.
- Уа-уа-уа, - детский плач разнесся по палате.
В первые мгновения она не поняла, что это за новые странные звуки. Затем эмоции захлестнули с головой. Слезы брызнули из глаз. Сынок! Сынок! Все мысли, все существование в этот момент было только ради него.
Малыша положили на ей живот. Теплый беспомощный младенец уткнулся носом в свою мать и замолчал. Она обняла его, прижала к себе крепче.
- Олег. Олеженька! Сыночек!