Аннотация: Прочитав "Страну Гонгури" и последние тома "Морского волка" уважаемого Влада Савина, задумался... и вот что получилось.
Комиссар Ребров пребывал в скверном расположении духа.
Подготовка войск фронта к наступлению шла куда медленнее, чем было запланировано. Нет, танки, орудия и самолёты поступали в необходимых количествах, равно как и горючее, боеприпасы, медикаменты, продовольствие. Но вот люди... победы на Шадре и Июль-Корани были воистину пирровыми, и силы армии (хотя об этом никто не смел говорить вслух) были необратимо подорваны. На место павших закалённых бойцов, ветеранов ещё империалистической войны, приходили из учебных частей новобранцы, чьё физическое, а самое главное - морально-политическое состояние было просто ужасающим. Нет, особые коммунистические батальоны также прибывали, но в масштабах фронта их было совершенно недостаточно. Командиры, политруки, комиссары сбивались с ног, обучая прибывающее пополнение, но всё равно шансы молодых бойцов на выживание в первом бою были исчезающе малы. А главное - они в большинстве своём оказывались совершенно глухи к Идее... только "поспать подольше да пожрать побольше". Многие из них впервые за долгое-долгое время поели досыта только здесь, в армии... да и воевать за революцию, отнявшую у них родных и близких, причин у таких бойцов было немного.
- Вождь сказал, - говорил Ребров комиссарам, инспектируя части, - потерь не считать! Наш народ должен быть очищен от шлака, точно так же, как руда превращается в сталь - вот пусть также и те, кто глухи к нашей Идее, сгорят без остатка в огне этой войны, чтобы не засорять собой наше будущее! Страшно и жестоко - но надо! Не будет коммунизма, пока мы не избавимся от испорченного веками угнетения человеческого материала... но эта цель оправдывает любые средства!
Хотя даже ему от этих слов становилось не по себе. Нет, никаких сомнений в правоте Вождя и Партии у него не возникало и не возникнуть не могло - всё ж товарищ Ребров (один из первых членов этой самой Партии, пользовавшийся безоговорочным доверием самого Вождя) был готов в любую минуту умереть за великую Идею, за великое Будущее, если бы такой приказ поступил. Но вот осознанно губить миллионы людей... даже его душу исподволь подтачивало некое сомнение, отнюдь не прибавлявшее бодрости, особенно вечерами. А ещё и этот сон...
Небольшой остров, где-то в южных морях. В пальмовой роще стоит роскошная мраморная вилла, совсем как у довоенных графьёв-буржуев, видели, знаем! И блестящие лимузины у входа - больше десятка, и вышколенный швейцар. А чуть поодаль держатся небольшими группами и зорко смотрят по сторонам мрачные типы с оружием... на полицейских или жандармов совершенно не похожи, от них веет чем-то куда более страшным. Смертью, чувством безнаказанности и вкусом к убийствам и зверствам, как бы мерзко это не звучало. И напоминают они кого-то... ага, службу безопасности на нефтяных приисках близ Зурбагана. Вот отчего там было всего одно крупное выступление - да эти сволочи просто расстреляли забастовщиков, а тела облили нефтью и сожгли на глазах у семей. И концы в воду, тамошней полиции хозяева отвалили столько, что никакого расследования даже не подумали начинать.
Обширный зал внутри - роскошная отделка, высокие окна, мебель из драгоценных пород дерева, нечто прямоугольное чёрного стекла, занимающее половину одной из стен... а на другой стене - хорошо знакомый портрет. Пышная грива чёрных с проседью волос, круглые очки, короткие усы и бородка клинышком - и бешеный взгляд. Так ведь это же...
В зал вошли люди. С десяток немолодых уже мужчин, в хороших костюмах (у некоторых пиджаки топорщились от спрятанных под ними неких предметов). От их взглядов комиссару захотелось выругаться. Сумасшедшие...
- Всё проверено, товарищ, - бросил один из них, с проседью в коротко стриженных волосах другому, длинному и щуплому, начавшему заглядывать за занавески.
- Да пусть, - махнул рукой третий, чей пиджак с трудом сходился на брюхе, а во всём облике явственно читалась любовь к спиртному. - Ему кровавая гэбня даже в сливном бачке мерещится.
- Безопасность прежде всего! - выпалил долговязый, коснувшись пальцами оттопыренного отворота пиджака. - Можно сколько угодно ненавидеть этих палачей - но нельзя, категорически нельзя недооценивать их коварство и жестокость!
Кто-то хмыкнул, чьё-то лицо перекосила гримаса брезгливости - но тут снова скрипнула дверь. Вошёл сухощавый пожилой человек в скромном, но безупречно сидящем светлом костюме, с короткими полуседыми усами и внимательным, цепким взглядом серых глаз. И от этого взгляда Ребров непроизвольно содрогнулся... эти глаза сразу сказали всё о профессии их владельца.
- Джентльмены, - немного скучающим тоном с гнусавым английским прононсом сказал вошедший, не подавая никому руки, - нам предстоит весьма серьёзный разговор. Прошу садиться и слушать меня очень внимательно.
Дождавшись, пока собравшиеся рассядутся вокруг массивного стола из красного дерева, англичанин невозмутимо занял место во главе.
- За прошедший год, - тем же тоном начал он, - правительство Её Величества вложило в ваш Шестой Коммунистический Интернационал средств на сумму, равную доброй половине годового бюджета государства, на территории которого мы сейчас находимся. Это не говоря о финансировании из иных источников. Однако достигнутые вами результаты иначе, как абсолютным провалом, назвать невозможно. Работа в Германии полностью провалена. Те из ваших, кого не пристрелили сразу, закончили жизнь на гильотине. Что же до русских - то я предпочту вообще промолчать, скажу только, что из-за "профессиональных" действий ваших людей в руки МГБ попал наш резидент. В Лондоне некоторые почтенные джентльмены уже лишились своих постов, и это лишь начало надвигающейся бури. В связи с этим те, чьи интересы я представляю, задают предельно простой вопрос - что дальше?
Что?! Шестой Коммунистический Интернационал?!! Вот эти... пародии на людей???
"Картинка" в мозгу вдруг сменилась. Мостик военного корабля, корабля просто циклопических размеров, чьи очертания терялись во мраке ночи. Двое в чёрных мундирах при золотых погонах (ненавижу!) - один высокий, с седыми усами, но сложением напоминающий Семёнова из роты охраны, который завязывает железный лом в рифовый узел, и с острым, орлиным взглядом из-под кустистых бровей, с двумя медалями в виде золотых звёзд на красных ленточках, другой с бесстрастным лицом, тонкими, в нитку, губами, и покрасневшими от морской соли глазами.
- В былые времена, Виктор Иванович, эти сволочи собирались в заштатных забегаловках, - поморщился седой. - Теперь же, как изволите видеть - отель "Чёрная жемчужина", причём королевские апартаменты, одна ночь в которых стоит больше, чем моя месячная зарплата. "Академи" в охране! "Роллс-Ройсы" с "Кадиллаками"! "Борцы за свободу трудового народа", мать их...
- Они там все, Сергей Владимирович? - спросил второй. - Это редкое везение, когда тараканы сбиваются всем скопом в одно место. Одним тапком всех и прихлопнем.
- Все, - нехорошо ухмыльнулся адмирал, с хрустом размяв костяшки пальцев. - Орка подтверждает. Двенадцать голов - и некий мистер из британской Конторы, приехавший вставлять им фитиль.
- Горизонт уже подходит к рубежу атаки, - офицер бросил быстрый взгляд на часы. - А сейчас должен выйти на связь и Орка*...
Что, ко всем чертям, тут происходит???...
Поросший тропической растительностью пригорок на том же острове. Четыре человека среди неё - одетые в какие-то бесформенные, лохматые балахоны того же цвета, с лицами, вымазанными зелёным, со странным оружием в руках... отдалённо смахивает на десантные штурмгеверы, но с необычными толстыми и гладкими стволами, оптикой сверху... какой-то агрегат на треноге, похожий на помесь фотоаппарата с перископом... бронебойное ружьё, опять же с оптикой, какие-то трубы... чем-то похожи на тех, вокруг виллы. Но нет... снова эти глаза. Цепкий, профессиональный взгляд, но такой, от которого даже ему, Реброву, никогда не боявшегося никаких врагов, захотелось спрятаться куда подальше. Эти пострашнее любых полицаев, жандармов или казаков будут - да и тех мордоворотов тоже. Чувствуется в них непреклонная воля, вкупе с выучкой и боевым опытом, способная смести всё, что стоит на пути.
- Орка - Олимпу, - прошелестел один из "лешаков" в некий прибор, отдалённо напоминающий телефонную трубку, но без всяких проводов, зато с коротким хвостиком антенны. - Наличие целей на объекте подтверждаю. Местные силы и средства ПВО нейтрализованы. Ранее определённые координаты объекта подтверждаю. Горизонту - зелёный свет. Конец связи.
Снова щелчок в мозгу... море, ночь, только луна мелькает в разрывах туч. И самолёт. Странный, остроносый, без винтов, с двумя килями, клонящимися в стороны друг от друга, крыльями трапециевидной формы, под которыми висят какие-то... ящики, сведённые спереди на конус. И буквально стелется над волнами с головокружительной скоростью. А на килях и крыльях - опознавательные знаки. Красные звёзды...
- Олимп - Горизонту. Работу разрешаю.
- Горизонт - Олимпу. Понял, работаю.
Пилот в ярко-оранжевом комбинезоне и белом шлеме, с лицом, наполовину скрытым кислородной маской, чуть потянул ручку на себя, делая "горку" - и сбросил свой груз. И тут же "ящики" полоснули воздух факелами пламени, выпустили короткие, скошенные назад крылья - и рванулись вперёд, едва не касаясь гребешков волн.
- Горизонт - Олимпу. Ракеты вышли, подлётное время - три минуты. Возвращаюсь на корабль.
"Вожди мировой революции" под взглядом англичанина непроизвольно притихли, словно ученики перед строгим учителем. Да и выражение их холёных морд... именно морд, иного названия, по мнению Реброва, они не заслуживали - было, как у побитых собак. К серьёзному разговору никто из них готов явно не был.
- Ах, значит, вам нечего сказать... в таком случае я официально уведомляю вас всех и каждого в отдельности, что правительство Её Величества более не намерено спонсировать ваше дело. Мы найдём более выгодные способы вложения наших средств. Более того, нам известно, что Вы - англичанин обратился к толстяку, поспешно отведшему взгляд, - имеете весьма значительный доход от торговли наркотиками, в том числе и на территории Европы. А Вы, - лицо долговязого вспыхнуло, - находитесь в международном розыске за участие в торговле людьми.
- Наше дело... наша Идея... оправдывает всё! - взвился тот, в буквальном смысле брызгая слюной. - Любые жертвы оправданы...
- Не надо так орать, сэр, и не трогайте оружие, - голос англичанина не дрогнул. - Извольте сесть. А вот Вас, - обратился он к седому, - мы имеем основания подозревать в двойной игре, ибо партия оружия, переданная Вам для известных целей, каким-то образом оказалась в руках ИРА. И компетентные органы нашей страны были бы очень рады побеседовать с Вами и об этом, и о многом другом...
Впрочем, договорить англичанин не успел - потому что именно в этот момент ракеты с разных сторон обрушились на здание. Одна, резко набрав высоту, почти отвесно ударила в крышу, вторая, полого пикируя, влетела в окно зала, где проходила беседа. Причём в последнее мгновение британец, посмотрев в окно, увидел приближающуюся смерть, но на его лице не дрогнул ни один мускул...
Два ужасающих взрыва, слившихся в один, разнесли виллу буквально в щебень, мгновенно убив всех, находящихся не только внутри, но и поблизости от здания. Многотонные лимузины просто отшвырнуло в сторону, как пустые жестянки, стройные стволы пальм разлетелись в щепки, а на месте, где стояла вилла, к небу взметнулось подсвечиваемое изнутри адским пламенем грибовидное облако...
- Орка - Олимпу. Цель поражена. Повторяю, цель поражена.
- Олимп - Орке. Вас поняли, эксфильтруйтесь.
"Лешаки" на пригорке быстро, буквально за секунды, собрали своё снаряжение, не оставив никаких следов своего пребывания на местности, надвинули на глаза странного вида очки и исчезли в темноте. В близлежащем лесу их догнала другая группа таких же бойцов, а у самого морского берега - ещё одна. Тут они быстро переоблачились в резиновые водолазные костюмы и скрылись под водой.
Это что же получается... авангард мирового пролетариата, надежда всего передового человечества - и вдруг обычные бандиты, трясущиеся, прежде всего, над собственной мошной... пресмыкающиеся перед британским шпионом... что же произошло с Идеей, если её защитники... переродились в такое ничтожество?! А заклятые враги, буржуи-империалисты и их наймиты вызывают даже некое уважение... что же это за мир такой?!
В отдалении от бывшей виллы из придорожной канавы осторожно выглянули двое... тех самых охранников. Ошалело оглянулись вокруг. Говорили не по-русски, однако Ребров отчего-то всё понимал.
- Это что... было? - дрожащим голосом спросил один, молодой, светловолосый с длинным носом.
- Вам, юноша, в Вашем славном полку, разве никогда не рассказывали о крылатых ракетах? - саркастически спросил второй, усатый, с прокуренными до желтизны зубами, чем-то напоминающий старослуживого фельдфебеля царской армии. - Вот именно такая штука - или несколько штук - и упала на голову нашим нанимателям. И хорошо, что не атомная.
- Да сплюнь ты... - молодой попытался вылезти, но тут же был бесцеремонно водворён на прежнее место.
- Лежать, - в голосе бывалого промелькнул страх. - Нутром чую, что одними ракетами не обошлось... их мог кто-то наводить с земли. Так что осторожно.
- П-понял, - тот быстро нырнул на самое дно канавы. - Вот мы влипли...
- Влипли - не то слово, - бывалый прислушался. - На нашей волне глухо. От тех, кто у виллы, ничего, похоже, не осталось. Дёрнул же нас чёрт подрядиться сторожить этих уродов!
- Но деньги...
- Покойнику деньги не нужны! - от этого рыка парень сжался в комок. - Запомни, сопляк, здесь геройства не бывает, нам главное - выжить! И плевать, сколько денег тебе посулили - мёртвому тебе они не понадобятся!
- Так кто же знал, что...
- Вот тут с тобой соглашусь. Казалось бы - просто обеспечить спокойный отдых неким господам... так нет, те, кто надо, их выследили и прислали подарок, который капитально построенное здание разнёс в щебёнку!
- Русские?
- Русские, немцы, итальянцы, или марсиане, уже неважно. И как именно - с самолёта, корабля, или подлодки - тоже. Для нас главное - мы живы, это во-первых, и аванс у нас в кармане, это во-вторых.
- Так ведь мы же...
- То, что произошло с нашими нанимателями, носит в законах любой страны название "форс-мажор", обстоятельство непреодолимой силы. Мы не могли предвидеть, предотвратить, и, тем более, отразить удар крылатыми ракетами... и, уж во всяком случае, мы не обязаны мстить за гибель этих зажравшихся скотов.
- Нас в полку учили...
- Ты больше не в полку! Здесь нет присяги королю, ради которой стоит идти на верную смерть. Если ты хочешь ближе познакомиться с советскими или германскими коммандос - давай, дерзай! Они тебе быстро организуют или третий глаз посредине лба, или второй рот, ниже подбородка! Запомни, мы - "серые гуси", наёмники, и наша задача - зарабатывать, а не жертвовать собой во имя высоких идеалов!
Снова сменилась картинка... тесная комнатушка без окон, освещённая неяркой электрической лампой, похожая на каюту на корабле. Четыре койки в два яруса, застеленные казённым бельём и синими шерстяными одеялами. И четверо коротко стриженных молодых людей крепкого сложения, одетых в широкие штаны из пятнистой ткани и матросские тельняшки.
- Ну что, мужики, - с усмешкой на лице сказал один, брюнет со шрамом на подбородке (видать, тот самый Орка, их главный!) - Нас можно поздравить с удачной охотой?
- Это точно, - кивнул второй, с огненно-рыжей шевелюрой, впрочем, уже тронутой сединой. - Такая добыча дорогого стоит.
- Ну, не столь уж дорого, - заметил с едва заметной улыбкой третий, здоровенный белобрысый усач, чем-то неуловимо похожий на викинга, какими их рисовали в учебниках. - В минусе у нас - только потраченные на местное "войско" боеприпасы.
- Ну да, - хмыкнул рыжий. - Но нервные клетки-то не восстанавливаются!
- Вернёмся, - сказал командир, - всем на берег и отдыхать. И отоспимся, и нервы кой-кому подлечим, и вообще... этот, из "инквизиции" обещал.
- Значит, съезжу домой, - с улыбкой вздохнул четвёртый, больше похожий на типичного крестьянина, только чисто выбритый. - По лесу соскучился...
- А я со своими в Севастополь, - командир откинулся на переборку. - Малой училище заканчивает... да и солнышка хочется.
- Мишка, что ли?
- Он самый. Жалко только, что на выпускной не успею.
- Дело хорошее...
- У меня Светка давно в Ленинград просилась, - сказал рыжий. - Невский, развод мостов, Эрмитаж, Мариинский, Петродворец, Пушкин... Кунсткамера... Вот и съездим.
- Так Мариинский в аккурат перед походом приезжал к нам на гастроли, - лениво бросил белобрысый. - Я успел сходить... здорово! Но по мне, лучше свежий воздух, горы и снег.
- Адреналина не хватает? - прыснул рыжий. - Барс снежный!
- Мне только на Корженевской осталось, и буду снежный! А Эльбрус, чтобы ты знал, это попса! - значения этого слова комиссар не понял, но сразу же услышал дружный хохот.
- Блин, единственное... - после краткого молчания сказал, наконец, четвёртый, - не полетел бы наш отдых коту под хвост. Мало ли...
- Окстись, - мрачно ответил командир. - Мы ж не единственные спецы в Союзе... так что всё нормально будет.
Дверь в каюту открылась, и солдаты сразу вскочили, вытянувшись во фрунт. Но вошедший - судя по властному выражению лица и манере держаться, старший офицер, правда, одетый в робу синего цвета без погон - примирительно поднял ладонь.
- Не спите ещё, пираты? - устало спросил он, присев на койку.
- Никак нет, Пётр Павлович, - ответил Орка. - Но вот собираемся...
- Отдыхайте, - улыбнулся вошедший. - Большое дело сделали...
- Большое, - согласился рыжий. - Эти твари давно нарывались. И троцкизм сам по себе, и прочие нехорошие делишки - так что получили, что заслужили.
- В этом, Дима, я с тобой согласен, - кивнул офицер. - Как говорится, наслышаны... да ещё на заднем дворе у янкесов.
- Да пошли они... - как выплюнул белобрысый. - Моду взяли, всякую шваль у себя привечать. И они, и наглы.
- Древняя традиция, - ухмыльнулся Орка. - В прошлом году в Африке, когда Вас наводили на пиратскую базу, там было установлено присутствие наших, так сказать, коллег из Форт-Брэгга... да и в этот раз на вилле был британский агент. Отчитывал этих... за что-то.
- И хрен с ним, - офицер встал. - Сидите... А другие пусть подумают, стоит ли впредь связываться с террористами, если есть вероятность получить крылатый "сюрприз" в форточку. Пойду я, ребята, на боковую... и вам тоже советую.
- Кэп прав, - зевнул Орка, когда закрылась дверь. - Я тоже лягу. Как водится - спи, пока есть возможность, потому что не знаешь, когда удастся поспать в следующий раз... и когда он засыпал, то вдруг посмотрел Реброву прямо в глаза, а по его лицу мелькнула быстрая и жестокая улыбка.
Вот этой улыбки, больше напоминающей оскал готового к броску хищника, Ребров уже не выдержал... и проснулся. Нательная рубаха на нём насквозь промокла от пота... а настроение было таким, что рука самопроизвольно стала тянуться к лежавшему у изголовья воронёному маузеру.
Как же так?! Почему те, кто должен был вести весь мир к светлому будущему, к коммунизму, оказались вдруг просто шайкой преступников? Почему он, комиссар Восточного фронта товарищ Ребров, посвятивший борьбе за свободу трудового народа всю жизнь, испытывает отвращение к своим, казалось, собратьям по этой борьбе - и уважение к заклятым врагам?К этим... лешакам, к адмиралу, даже к англичанину? Как стал вообще возможен мир, показавшийся ему в этом сне? И вообще... сон ли это был?!
"Для решительного штурма... передаются два дивизиона артиллерии особой мощности... в кратчайшие сроки преодолеть укреплённые позиции"... комиссар небрежно бросил документ на стол.
- Люди, - вздохнул он. - Людей не хватает. Причём не вот этой вот серой массы, а настоящих, преданных делу революции и Идее бойцов. Без этого любая техника - всё равно, что металлолом.
- Знаю, - командующий недовольно поморщился. - Но ты же знаешь, товарищ Ребров, что приоритет сейчас отдан Восточному фронту. Именно там будут разворачиваться главные события. А мы - участок второстепенный... хотя в Питере и вняли, наконец-то, моим просьбам. Хоть какое-то... усиление.
- Это ты прав...
- Слушай, что-то ты неважно выглядишь в последнее время, - прищурился командующий. - Ходишь, как в воду опущенный. Случилось чего?
- Да... нет, не случилось. Просто сон плохой приснился.
- Ну, со всеми бывает. Не стреляться же из-за этого.
- Со всеми...
- Я ещё заявку сделал на ипритовые снаряды, - по узкому лицу командующего пробежала нехорошая усмешка. - И баллоны с хлором. На полуострове немалое количество разного рода подземных укрытий... белопогонники неизбежно будут там прятаться, вот и пригодится, чтобы выкуривать их.
- Так даже в империалистическую газы не применяли, - поморщился Ребров.
- А у нас тут гражданская! - отрезал командующий. - Ты же сам говорил - наша конечная цель оправдает любые средства! Так что хватит тут корчить из себя интеллигентика... мы останемся в истории героями, а о беляках уже лет через двадцать никто и не вспомнит!
Чёртов маньяк...
Взгляд. Цепкий взгляд профессионала. Помнится, ещё по первым годам подполья у некоторых молодых товарищей было такое ощущение, что "лиловые мундиры" всеведущи и следят за каждым, в любое время суток. Но потом это, как правило, проходило... но сейчас вернулось. Причём стало намного страшнее. Словно кролику перед удавом.
Тот сон две недели назад Ребров не воспринял всерьёз - чего иной раз не привидится. Но вот глаза беспощадного убийцы со шрамом на подбородке продолжали преследовать его, нет-нет, да и буквально царапая спину.
Есть ли такие люди вообще... если бы он был одним из нас, то цены бы ему не было. Ведь с таким ни один враг революции не мог бы чувствовать себя в безопасности, где бы он ни находился! Но будь он врагом... вот тут был бы повод бояться уже за всё руководство Партии! А ведь враг он и есть!!!
Конечно, комиссар фронта прекрасно знал, что пресловутый Палёный и его "лешаки" - не окопная байка, а страшная правда. И что при передвижении лиц высшего начальствующего состава усиленная охрана - это суровая необходимость. С броневиками и зенитными установками, а в непосредственной близости от линии фронта - и с танками.
Но ведь даже целый батальон не даст уверенности при атаке ЭТИХ... будет, как с теми отбросами в особняке - огненный гриб, взметнувшийся к небесам! Да в сравнении с ними этот Палёный и его отряд - всё равно, что шелудивая дворняга перед львом-людоедом! Единственный шанс против них - это... это формировать такие подразделения в рядах Красной Армии! Да! Нужно представить доклад Вождю. Опыта нет, методик подготовки, вооружения и снаряжения нет, всё придётся создавать с нуля, но нет таких крепостей, которых бы не взяли коммунисты!
Мысли в голове Реброва роились, постепенно складываясь в чёткий план. В том, что Вождь и Партия прислушаются к мнению старого товарища, он не сомневался. А там... ликвидируем этого Палёного, и далее по списку самых опасных врагов. Чтобы ни одна буржуйская сволочь на этой планете не могла чувствовать себя в безопасности!
Вечером, запершись у себя, комиссар до глубокой ночи корпел над бумагой, излагая свои мысли. Голова уже гудела, когда он закончил - но это того стоило! Так... вложить в пакет, запереть в сейф... и пару часов поспать. Да, поспать. А насчёт того, кто может сформировать первый... ну, скажем, батальон особого назначения - есть на примете один человек. Кажется, Панкратов его фамилия. Начальник разведки Сто тридцать третьего полка... из казацкой голытьбы, пластун, на империалистической полный георгиевский бант заработал и до сотника дослужился, с готовностью перешёл на службу народу, надёжный, проверенный товарищ.
Хотя надо признать, что даже ему и его хлопцам до этого Орки, мягко говоря... далековато. Да и до Палёного, кстати, тоже.
... Погожий, безоблачный день, начало лета. И город... стена красного кирпича с высокими башнями, украшенными большими рубиновыми звёздами. Но по соседству с ними - древние соборы, купола, кресты. Москва... вот только её не узнать. Эти блестящие на солнце здания из стекла и металла, широченные улицы, заполненные машинами, празднично одетый народ... а фасад здания Главных торговых рядов затянут красной материей, с цифрами 1944 - 2019... и портреты, один - лысоватого пожилого человека с усами и бородкой, но взглядом совершенно не таким, как у того, на портрете на вилле, а отечески добрым - и усатого генерала в парадном мундире. Ордена, погоны... фу! И ряды войск на Красной площади... тоже в погонах. Но под красными знамёнами. Серп с молотом в центре - и надпись золотыми буквами: 'За нашу Советскую Родину'. А на иных - портрет того самого лысоватого... Чёткие квадраты полков, молодые одухотворённые лица солдат, сжимающих в руках новенькие штурмгеверы. Мундиры с иголочки, начищенные до зеркального блеска сапоги, фуражки, шлемы, береты голубые, чёрные, бордовые... на всех - один и тот же знак. Красная пятиконечная звезда с серпом и молотом...
Что это?! Погоны... красные знамёна... СЕРП и молот...
Гранитное сооружение у стены. Надпись на чёрном монолите. ЛЕНИН. СТАЛИН. И люди на трибуне этого сооружения - немолодые мужчины, кто в штатском, кто в мундирах - конечно, с погонами и при орденах. Но они были совершенно не похожи на царских министров и генералов - чувствовалось, что многие... да нет, большинство из них - это люди дела. Да что там - иные старые партийные товарищи смотрелись бы весьма бледно на их фоне. И ликующая празднично одетая толпа на трибунах справа и слева от гранитной громады...
Всё было, как в немом кино. Ребров не слышал, о чём говорил оратор с трибуны, не слышал приказов командующего парадом генерала в открытой машине, звуков марша, который играл оркестр. Чётко печатая шаг, шли полки - пехота, броневые части, артиллеристы, сапёры... вот эти, с голубыми петлицами на мундирах и с "крылатыми" кокардами на фуражках - точно авиаторы, а это - моряки, уж их ни с кем не спутаешь. Но больше всего Реброва впечатлил следующий полк. Голубые береты, тельняшки в вырезах мундиров... и жёсткие, уверенные лица. Был у комиссара один товарищ, прошедший империалистическую с первого до последнего дня. Рассказывал он как-то про немецких егерей... так вот эти точь-в-точь подходят под его описание. Краем глаза на их знамени Ребров успел заметить слова '...десантная дивизия'. Вроде бы, перед войной проводились эксперименты с боевыми парашютистами, однако выжившие из ума старцы из Генштаба признали их неудачными, и дальше одного полка дело не дошло.
А тут - целая дивизия... и, скорее всего, не одна.
Новый полк - чёрные береты и чёрные мундиры. И снова такие же лица... и глаза, почти как у того 'лешака', но всё же его среди марширующих (к своему величайшему облегчению!) Ребров не увидел. Ещё один полк - на этот раз в бордовых беретах... но лица всё те же. И один из батальонов в строю каждого из этих полков был не в парадных мундирах... камуфлированные куртки и штаны свободного покроя, шлемы, странного вида жилеты со множеством карманов - надо понимать, это боевая форма... и выглядит весьма удобной, надо взять на заметку. И ещё... у офицеров и солдат каждого из этих полков наград куда как больше, нежели у тех, кто шёл перед ними. Хотя лётчики и моряки в этом не уступали.
Судя по их виду - это отнюдь не парадно-паркетные войска. Обстрелянные, опытные вояки, немало повидавшие и проливавшие кровь... причём почему-то кажется, что чаще чужую, чем свою. Трудно представить более опасного, беспощадного врага, если только это не... тьфу!
Как же всё это не похоже на воинство старой Империи... "дубы" - это слово как нельзя лучше подходило для обозначения солдат той армии. Здесь же не было ни единого намёка ни на палочную дисциплину, офицеров-"дантистов" и тупых генералов... вполне себе сознательные защитники своей страны. Горе тем, кто рискнёт пойти на этих войной.
На площадь, тем временем, выходила боевая техника. За ней Ребров наблюдал уже с большим интересом - в отличие от некоторых товарищей, он отлично понимал её значение в современной войне. Он не слышал рёва моторов и лязга гусениц, но чувствовал дрожь земли от сотен тонн смертоносного металла. Двух-, трёх- и четырёхосные вездеходы с пулемётами на крыше, четырёхосные же бронемашины с торчащими из маленьких башенок длинными тонкими стволами эрликонов, танки. Танки всех форм и размеров, с башнями посередине корпуса и сдвинутыми к корме. Особенно впечатлили чудовища в чешуйчатой броне, с длиннющими стволами орудий едва ли не корабельного калибра. И вот эти, маленькие, остроносые, с изображением парашюта... а пушка-то неслабая, как бы не четыре дюйма, да ещё спаренная с эрликоном. Артиллерия, какие-то трубы на тягачах... а вот это чем-то напоминает установки РС, "грады" - вот только труб меньше, но калибра они такого, что дрожь пробирает до костей от мысли о судьбе тех, кто попадёт под их залп. Ещё какие-то непонятные машины... антенны, какие-то задранные к небу трубы и стволы пушек - явно зенитного назначения. И в завершение - многоосные транспортёры, везущие... то ли ракеты, то ли стволы орудий такого калибра, что Круппу в самых сладких его снах не снились.
Не менее зрелищной оказалась и воздушная часть парада... стремительные стреловидные самолёты без винтов, всех размеров - некоторые примерно как американская "крепость", некоторые - вдвое больше, а некоторые - впятеро... так, вот эта тройка пузатых - явно транспортные, а идущие за ними строем клина раскрашенных синими, белыми и голубыми кляксами "стрелы" больше похожи на истребители. И эти странные машины с большими винтами над фюзеляжем... геликоптеры? Гансы, по слухам, испытывали что-то перед войной... но ничего путного из этой идеи не получилось, бились один за другим. А тут - целые эскадрильи, всех форм и размеров.
И с воздушной мощью у этих тоже всё в порядке...
Картинка сменилась... монумент странного вида у кремлевской стены, склоненное на гранитные плиты бронзовое знамя, солдатская каска - и огонь из бронзовой пятиконечной звезды. "Имя твоё неизвестно, подвиг твой бессмертен!" И к этому монументу вожди возлагают венки... целая гора живых цветов.
Кому все эти памятники? Борцам за коммунистическую Идею? Точно нет - где он, коммунизм? Нет его, просто нет! И лозунг этот - "За Родину"... не наш. Категорически не наш!
Картинка снова сменилась. Московские улицы - да, ничего похожего на старую Первопрестольную нет и в помине. Старые здания кое-где остались, похоже, в качестве памятников - но всё больше и больше новых... и строек в городе очень много. И огромное количество машин на широких дорогах - до войны автомобиль себе могли позволить только очень немногие люди с определённым, весьма высоким, уровнем дохода - буржуи, проще говоря - а тут...
Магазины - большие застеклённые витрины, красочные вывески. И не похоже, чтобы люди со вздохом проходили мимо - не похож здешний народ на привычных ему, Реброву, пролетариев. Но и на буржуев тоже... хотя, спору нет, все выглядят сытыми и хорошо одеты, резких различий в фасоне и качестве одежды совершенно не заметно. А вот вывеска... "Русско-итальянская мода". Сегодня праздник, и они закрыты... но судя по тому, что почти все молодые женщины на улице одеты в платья, похожие на те, что у них на витрине, популярность у этого заведения просто бешеная. Да и пьяных, бродяг и попрошаек не видно ни одного!
Огромное здание - размером с целый квартал. Высоченное... Ребров видел эскизы и чертежи Дворца Свободы, который уже начали строить в Петрограде. Это, конечно, поменьше... но тоже очень впечатляет. Четыре башни по углам, ещё четыре повыше - а в центре самая высокая, со шпилем с пятиконечной звездой. А на площади перед ним - памятник человеку в парике и камзоле... Ломоносов?!
Это такой университет стал? А вот этим можно гордиться! Развитие науки - одна из главных задач Партии, без науки никуда! И само это здание просто великолепно, надо запомнить!
Зелёные аллеи, парки, скверы... родители с детьми гуляют. В тени - старики с газетами, за шахматами. И опять же - ни у кого на лице и в помине нет ни малейшего намёка на понимание того, что всё вокруг... неправильно! Не так!
Полицейских на улицах почти не видно. Редко-редко где мелькнёт пара синих мундиров - гораздо больше военных. Золотые погоны, ордена на груди, начищенные сапоги - и всё больше под ручку с нарядными дамами.
И везде - красный цвет. Красные галстуки на шеях у школьников. Красные флаги над "присутственными местами" - да и практически на каждом доме. Транспаранты из красной ткани, растянутые над дорогами - и на стенах зданий. "Слава Советской Армии"... "75 лет Победы"... "Наше дело правое - мы победили!"... Но именно красный цвет подействовал на Реброва, как красная тряпка на быка.
Коммунизма тут нет и в помине. Так, чисто внешняя символика. Знать бы, какая тварь променяла Идею, Счастье, Будущее всего человечества - на обывательский рай в одной стране?! Был, кажется, такой гад на одном Съезде... расстреляли этой весной, вместе с кучкой подпевал. Так что ЭТИ - хуже всех врагов, хуже царя, графьёв, буржуев. Предатели! Спалить бы всё это к...
В следующее мгновение комиссар понял, что сидит на койке, сжимая верный "маузер" в руке. Волна бешенства накатывала - и он просто разрядил пистолет в стену напротив, рыча по-звериному. Но тут же опомнился - и холодный пот заструился по спине.
***
По севастопольской улице шёл офицер с супругой и сыном.
Зрелище, надо признать, для главной базы Черноморского флота было вполне обыденным. Мальчик в коротких штанишках, майке и сандалиях, молодая миловидная женщина в светло-голубом шелковом платье и босоножках и молодой человек в чёрной форме морской пехоты. Единственное, что могло привлечь внимание в его облике - звезда Героя Советского Союза над орденскими планками.
- Повезло, что тебе дали отпуск, - улыбнулась она. - Удачно совпало. Крым, солнце, пляж...
- Красота, - ответил ей муж, поцеловав её в макушку. - У нас как на Севере: полярный день, полярная ночь, привыкаешь поневоле. А тут... совсем всё, как у людей.
- Может, когда-нибудь и удастся здесь...
- Ну, это уж не мне решать.
- Я знаю... но всё же как тут хорошо... море такое ласковое, и солнце. Как врач, сразу говорю - солнечные ванны категорически полезны!
- А когда мы пойдём купаться? - сын дёрнул отца за руку.
- Сначала зайдём к дяде Мише, потом пообедаем, а потом уже купаться, - ответил тот. - А вечером пойдём в кино!
- Ура!!!
Пройдя по залитому солнцем проспекту Гагарина (впрочем, стараясь держаться в тени деревьев, ибо солнце припекало), молодая семья вышла к казённого вида комплексу зданий, обнесённого высоченным забором. Дежурный по контрольно-пропускному пункту курсант, скучавший - ведь такой классный день, нет бы на пляж смотаться, так нет же - в наряд засунули! - курсант, увидев старшего по званию, встрепенулся и строевым шагом двинулся навстречу.
- Товарищ гвардии майор! Дежурный по КПП курсант Белоусов!
- Рябинина из четвёртого батальона позови, скажи - брат с семьёй приехал, - ответил офицер, приложив ладонь к берету.
- Есть!
Комната для посетителей на КПП сильно не отличалась от подобного помещения в любой другой воинской части. И несколько минут спустя в неё буквально влетел стройный темноволосый юноша в курсантской форме.
- Вовка!
- Миша!
- Всё же местный климат способен творить чудеса, - заметила Настя, оценив профессиональным взглядом внешний вид деверя. - Тебе он явно пошёл на пользу.
- Ну так курорт, - Михаил смущённо улыбнулся. Честно говоря, невестку он побаивался - всё же подсознательный страх перед стоматологами был в нём весьма силён с самого раннего детства. - Только зимой мерзко. Дожди.
- Да, всё же на Севере есть и свои плюсы, - улыбнулся Владимир, хлопнув брата по плечу. - Сколько у тебя экзаменов осталось?
- Один, - вздохнул парень. - Самый тяжёлый, профильный.
- Сколько дней до...?
- Три. Не считая этого.
- Ну, тогда не будем тебя долго задерживать. Мы на десять суток приехали. Отцу звонил?
- Звонил. Только недолго получилось поговорить, он в штабе там...
- Ну, станешь адмиралом, тоже болтать времени особо не будет.
- Мне до адмирала ещё далеко, - снова смутился Миша. - Да и... бывают ли адмиралы в радиоэлектронной борьбе?
- Во всяком случае, тебе есть, куда стремиться, - рассмеялся Владимир. - Наш папа тоже ведь когда-то был лейтенантом.
- Мне дедушка подарил на день рождения самолёт, - гордо заявил маленький Серёжа, до сей поры молчавший. - Как настоящий!
- Ты его с собой взял? - улыбнулся дядя.
- Нет, забыл, - мальчик опустил глаза. - Когда уже сели, вспомнил, но было поздно.
- А у нас тут есть в Юхариной балке аэроклуб - вот у них послезавтра будет выставка беспилотников. Они её ежегодно проводят, и всегда очень много народу. Сходите, не пожалеете, и нашему юному лётчику будет интересно!
- Пап... - Серёжа перевёл взгляд на отца.
- А и сходим, - развёл руками Владимир. - Если дядя Миша говорит, что будет интересно - то интересно и будет!
И только жена успела заметить мгновенно промелькнувшую по его лицу гримасу - вполне естественную для людей его профессии, для которых беспилотные летательные аппараты - либо глаза и уши, либо (в последнее время всё чаще и чаще) смертельные враги...
- Ну, не будем тебя больше отвлекать, - старший брат встал. - После экзамена зайдём - вместе куда-нибудь сходим, заодно со своей Татьяной нас познакомишь.
- Эм... да, конечно, - покраснел юноша. - А то, мне действительно... пора. Побежал я.
Героем Советского Союза - и героем по жизни - Владимир Рябинин был. А вот майором морской пехоты - нет.
Потомственный морской офицер, он был первым в своей семье, кто ступил на путь диверсанта-разведчика. Ещё с Нахимовского училища мечтал о "песцах" - и стал одним из них, за десять лет службы пройдя путь от зелёного лейтенанта до капитана третьего ранга, кавалера пяти боевых орденов и командира лучшей группы спецназа не просто Северного флота, но всего ВМФ СССР. Едва придя в бригаду, молодой офицер сразу взял себе позывной "Орка" - в честь самого опасного из морских хищников, кита-косатки. И своими делами полностью оправдал его. За годы службы ему довелось побывать во многих странах Европы, Азии, Африки, Латинской Америки, при этом не провалив ни одного задания и не оставив в живых ни одного свидетеля своих операций. Было у Орки какое-то шестое чувство, звериное чутьё на опасность, много раз спасавшее его группу от гибели. А охотившиеся за ним "морские котики", САСовцы и коммандос Легиона (не говоря уже о туземных военных и полицейских) сами становились добычей. Словом, будь жив генерал Смоленцев, он был бы горд такой сменой.
Владимир был в семье старшим из пятерых детей. Двое его братьев уже служили офицерами на разных флотах, третий заканчивал училище, сестра собиралась поступать на медфак ЛГУ. Отец в чине вице-адмирала служил на Северном флоте, командуя эскадрой, мать, инженер-кораблестроитель, жила в Ленинграде. Но, несмотря ни на что, Рябинины были дружной семьёй. Да, им редко доводилось встречаться всем вместе за одним столом, но такие встречи были настоящими праздниками. А в крайний (бесстрашным воинам, однако, не были чужды и определённые суеверия, к примеру, слово "последний") раз Павел, второй из братьев, сфотографировал всех вместе - и всем раздал по копии. "Побоку вся электроника - вот висит карточка у меня в каюте на переборке, и всё легче", - сказал он, собираясь на следующий день обратно на Дальний Восток.
... В этом году конец мая в Севастополе выдался по-настоящему жарким. Вода уже успела хорошо прогреться, и Владимир (который, как тренированный боевой пловец, мог легко выдерживать и куда более низкие температуры, но, естественно, и помыслить не мог о том, чтобы рисковать здоровьем жены и сына), совершив минувшим днём пару пробных заплывов, нашёл море вполне годным для купания. Поэтому, зайдя в гостиницу, переодевшись и перекусив, семья отправилась на пляж.
Рябинины, бывая в Севастополе, чаще всего ходили именно сюда, на Учкуевку. Ухоженный пляж с чистым песком (Настя не любила камни) - и не очень глубокий, самое оно для Серёжи. Народу было много - как, впрочем, и всегда в купальный сезон. Некоторые особо отчаянные местные часто не дожидались, когда море достаточно прогреется, и начинали купаться едва ли не с первых майских дней. Но сейчас вода была уже почти по-летнему тёплая...
- Что это, папа? - спросил Серёжа, подобрав что-то с песка, когда они с отцом выходили из воды после первого заплыва.
- Это? Это зуб акулы, - улыбнулся Владимир, возвращая сыну находку. - Сохрани его на память.
- Острый, - заметил мальчик, с интересом рассматривая зуб.
- Они остаются острыми, как бритва, даже пролежав на дне миллионы лет, - Настя обтёрла сына полотенцем. - Давайте, сушитесь, а я пойду...
- Мама разбирается, - вздохнул Серёжа. - Она у нас зубной врач.
- Так разве это плохо? - Владимир потрепал сына по влажным волосам.
- У нас в группе Пашка жутко боится ходить к зубному, - рассмеялся мальчик. - Но ведь это же совсем не страшно?
- Правильно, страх нужно побеждать, - согласился отец. - Я в твоём возрасте, кстати, тоже много чего боялся. Но потом всё поборол - потому что захотел стать морским пехотинцем. Очень сильно захотел.
- Когда вырасту, в лётчики пойду, - мечтательно произнёс Серёжа, протянув руку к небу.
- Для этого нужно будет хорошо учиться, - заметил Владимир. - И заниматься спортом.
- А я в этом году в первый класс пойду, - гордо ответил сын.
- Вот, значит, с первого же дня и начнём осуществлять твою мечту.
- Ты поведёшь меня в школу?
- Не знаю, сынок, - вздохнул отец. - Ты же знаешь, как это бывает - сегодня я с вами, завтра - забросят за тридевять земель, и кто его знает, когда вернусь...
- Всё будет хорошо, пап! Вот видишь, ты будешь дома, и никакой адмирал тебя не потревожит!
- Ну, дай Бог.
- А вот и я! - подошла улыбающаяся Настя, что-то сжимая в кулаке. - Смотрите, что нашла!
- Круто! - Серёжа просто сиял, рассматривая принесённые мамой мелкие ракушки. - Какие красивые...
- Хорошая коллекция будет, - Настя легла на шезлонг. - Солнце... солнце, море, и самые любимые рядом - вот что ещё нужно для счастья?
- А ничего больше, - широкая ладонь Владимира накрыла её руку. - Так немного, казалось бы, а...
Вечером, как и было решено, Рябинины отправились в кино. Новый мультфильм - хотя не такой уж и новый, Серёжа видел его уже дважды - "Геракл", совместная советско-итальянско-греческая полнометражная лента - в который раз уже собрал полный зал, и Владимир в последний момент успел взять три билета рядом. Фильм ему очень понравился - хотя он бы сейчас охотно посмотрел "Квадрат 36-80", который в своё время сыграл очень важную роль в выборе его жизненного пути. А впрочем... карманный компьютер в номере, сеть подключена, наушники в комплекте. Хотя это можно и отложить - номер двухкомнатный, сына как раз спать уложить, и...
Три дня, оставшиеся до Мишиного экзамена, прошли очень быстро - сходили в Парк Победы, где Владимир совершенно разорил лучший местный тир, выиграв все мыслимые призы, покатались на электромобиле, Серёжа облазил всю выставку динозавров - выманить его оттуда удалось только мороженым. Посетили и выставку беспилотников в Юхариной балке. Собственно, конструкторами большинства экспонатов были ребята из местного Дворца пионеров. Однако опытный разведчик помнил, что все сверхмалые разведывательные БПЛА в Советском Союзе брали своё начало именно вот от таких пионерских поделок. Серёжа же остался в полном восторге, и Настя тоже.
И вот он - день экзамена.
Настя прекрасно помнила, как проходили её "госы". Тоже, как по закону подлости, самое трудное оставили "на потом" - и она не спала двое суток, а после просто пришла домой и те же двое суток приходила в себя... защита дипломной работы была после этого лёгкой прогулкой. Но у Владимира всё было гораздо серьёзнее - каждый взвод с его курса получил индивидуальное задание, и в его случае это была условная диверсия на атомной электростанции. Патроны у курсантов были холостые - а вот охрана предупреждена, конечно же, не была... и права на ошибку тоже не было. Но тем слаще была первая победа... о которой, и вообще о том, что означают слова 'окончил училище с отличием', теперь уже капитан третьего ранга Рябинин никому не рассказывал. А сейчас они оба переживали за Мишу, которому предстояло пройти по-настоящему жестокий отбор. Именно отбор - ещё со своего курсантства Владимир усвоил: балласт флоту не нужен, неподготовленных безжалостно отсеивают. Судя по рассказам брата, его преподаватели ни на йоту не отступали от такого подхода. И сотовые телефоны и он, и жена весь день держали рядом - несмотря на стальные нервы. Всё же младший брат...
Неугомонный Серёжа, с утра заявив родителям, что "дядя Миша умный, он всё знает, бояться нечего", вытащил их в парк Победы - на колесо обозрения. Страха перед высотой у него не было совершенно. Потом - батуты, тир, смотритель которого, уже наученный горьким опытом, просто отшатнулся от Владимира... а обедая в кафе, с аппетитом уписал салат, кефаль и десерт, в то время как у родителей кусок в горло не лез.
Сообщение от Миши пришло только вечером. "Сдал. Отлично. Очень устал". И от сердца сразу отлегло.
- Долго, - покачала головой Настя. - Я, конечно, всё понимаю, но сейчас уже шестой час. А экзамен начался в девять.
- Завтра расскажет, - выдохнул Владимир. - Сейчас пусть отдыхает... представляю, как он там намаялся.
- А как у тебя было?
- У меня... тебе лучше этого не знать. Спокойнее спать будешь.
- Пожар - Орке, наблюдаю двенадцать человек на периметре.
- Орка - Пожару. Маловато для таких хором.
- Зелёный, секи дорогу. Мало ли, кто пожалует со стороны города.
- Есть...
- Фантом, первыми гасишь собак. А то они уже неспокойны.
- Есть.
- Работаем быстро. Всех уничтожаем, минируем, валим.
- Командир, там же баба с ребёнком...
- Я всё сказал!
...Десять теней в лохматом камуфляже бесшумно перемахнули через забор. Четверо направо - шестеро налево, автоматы с ПБСами и штурмовые пулемёты наготове.
- Фантом, работай.
От удара полудюймовой пули здоровенный вислоухий фила превратился в два бесформенных брызжущих кровью куска мяса. Через секунду - и второй. Охранники не успели опомниться, как сами один за другим начали падать от точных попаданий в голову...
- Пожар, в дом! Кот, РШГ в домик прислуги!
Из дверей помянутого домика выскочили было двое мордоворотов с автоматами, но тут же их перерезало пулемётной очередью. Секунду спустя в ту же дверь влетел термобарический снаряд, и все окна постройки полыхнули адским пламенем...
- Периметр чист!
- Работаем!
Громадная лужа крови на широкой мраморной лестнице, в которой плавают ещё двое охранников. Дверь из дорогого чёрного дерева - в щепу, за ней на полу - снова кровавое месиво.
- Первый этаж, чисто!
- Второй этаж, чисто!
- Подвал, чисто!
- У него на третьем ещё бронекапсула! Штурмуем!
Три хлопка сосредоточенных зарядов, вынесших петли и замок - и - тяжеленная броневая дверь рушится на пол, издав звук, как при ударе в колокол. Из облака дыма слышны громкие одиночные выстрелы и истошный женский визг... в ответ туда летят сразу четыре "лимонки". Громкая матерная тирада на испанском обрывается взрывом, за которым следуют длинные пулемётные очереди.
- Кречет, за мной!
В едва рассеявшемся дыму - картина полного разрушения. Этот тяжёлый дубовый стол наверняка бы сдержал рой осколков, если бы две гранаты не упали за ним... и усатый толстяк с характерным шрамом от мачете на правой щеке и дорогущим "магнумом", зажатым в руке, молодая женщина и младенец не имели ни малейшего шанса уцелеть. А весь пол перед столом завален весьма характерными листочками бумаги зеленоватого цвета.
- Б...
- Готов, шайтан, - Кречет "проконтролировал" наркобарона ещё двумя пулями.
- Собрать разведданные! Заминировать всё! Уходим! - рявкнул Орка. - Зелёный, что там?
- Наблюдаю четыре "Хамви", идут прямо на меня. Встречу с огоньком!
- Помощь нужна?
- Нет. Встретимся в точке сбора.
- Фантом, достанешь этих?
- Достану, командир!
Установив мины-сюрпризы, группа покинула место боя. Никто из бойцов не был даже ранен, потрачен был только боекомплект. А задание - ликвидировать наркобарона, организовавшего убийство советского дипломата - было выполнено.
- Зелёный - Орке. Вы на точке?
- Орка - Зелёному. Да, на точке.
- Подходим с юго-запада, не шмальните!
- Понял тебя, встречаем.
- Фантом - Орке, подходим с востока.
- Ждём.
Спустя несколько минут из зарослей бесшумно вынырнули ещё четверо в "лохматках". Впереди - шкафоподобная фигура Зелёного, в миру старлея Кожевникова, с пулемётом в руках.
- Фарш, - выдохнул он. - Два фугаса, две РШГ и бесшумки. Бандиты, но, что характерно, в компании с жандармами. А Фантом красавец - пулемётчику прямо в лобешник с двух километров!
- Фирма таки веников не вяжет. А жандармы... у его подстилки папаша - жандармский полковник. Тьфу!
Ещё две минуты - и из кустов с другой стороны появились ещё двое, с укороченными автоматами в руках. У одного за спиной висел длинный оружейный чехол.
- Все?
- Все, командир.
- Отходим к точке эвакуации.
В следующее мгновение Владимир обнаружил себя сидящим на кровати со стоящими дыбом волосами. Подобные сны время от времени снились ему - и дело было вовсе не в пресловутых "душах убитых". Просто чудовищное нервное и физическое напряжение просто так не проходило.
- Ты чего? - забеспокоилась Настя, обняв мужа за плечи.
- Всё в порядке, звёздочка. Просто... сон плохой приснился. Ерунда.
- Тяжело было?
- Да уж не фунт изюму. Трое из взвода завалились.
- Жаль ребят. Но ничего не поделаешь - это тебе не вечерняя школа.
- Ещё долго очень ждать пришлось. Спрашивали по одному, вдумчиво, как на допросе в ГБ.
- А ты был на допросе в ГБ?
- Конечно, нет! Так, для красного словца сказал.
Довольный, хотя и измотанный морально и физически Миша сидел на КПП в комнате для посетителей. Брата с семьёй он попросил прийти пораньше.
- А я знал, что ты всё знаешь, и не волновался, - гордо заявил ему племянник. - Это мама с папой весь день, как на иголках!
- Спасибо, - Миша потрепал мальчика по шевелюре. - Хотя страшновато и мне было.
- Оно и понятно, - заметила Настя. - Ты сейчас, как выжатый лимон... спал хоть перед экзаменом?
- Да какой там сон... у нас половина пацанов полночи ворочалась.
- Это не дело, конечно. Хотя со всяким может случиться. Поэтому мой тебе совет - чай с мятой, хорошая книга и спокойный сон.
- С мятой у нас не густо, конечно... но именно так я, пожалуй, и поступлю.
- А что у тебя с увольнением?
- Завтра пойду. С Танюшей договорились... так что познакомлю вас.
- Вот и хорошо. Тогда созвонимся, так сказать, ближе к делу. Куда пойдём-то?
- В парк Победы. Я понимаю, что он вам уже приелся, но это наше место...
- Ничего не надоел. На улице жара - а там тень, и ветерок с моря. Чудесное место.
- Значит, сходим!
- Он молодец, - сказал Владимир жене на обратном пути. - Достойно выдержал этот бой.
- Насчёт "боя" я с тобой согласна, - покачала головой Настя. - Это выматывает. Хотя кому я это говорю?
- Действительно. Но самое главное, что у него это всё позади.
- Кстати, а служить он где будет?
- Ну... как отличник учёбы, он имеет право выбора. И я совершенно не сомневаюсь, что выбор будет достойным.
- "Достойным"... для каждого это слово имеет своё значение. Можно выбрать такую дыру, от которой любая жена... шарахнется. Зато там заслуженная часть или корабль. Нет, я не имею в виду Молотовск, вовсе нет. С подругой недавно списывалась, с которой именно так было, - Настя крепче сжала руку мужа. - Я же знаю про чекистов. Не спрашивай, откуда... знаю.
- Товарищ капитан первого ранга! - Рябинин принял строевую стойку при входе в кабинет командира бригады, но тот остановил его.
- Заходи, Володя, присаживайся... знакомься. Капитан государственной безопасности Федотов, из Москвы, - от его взгляда не укрылось недовольное лицо командира.
- Здравствуйте, товарищ Рябинин, - чекист пожал руку Владимиру. - Не волнуйтесь, я не за Вами, а к Вам.
Невысокий, худощавый, неприметной наружности - в общем, типичный сотрудник 'компетентных органов'. Так могло бы показаться... если бы Владимир его не узнал. Позывной 'Бердыш', из 'Вымпела', встречались полтора года назад в одной дыре в Африке. И, кажется, понятно, зачем он приехал.
- В прошлый раз Вы сделали очень важное дело. Этот Энрике Спрут уже давно мешал жить многим нашим товарищам... но вот своей последней выходкой он перешёл известную грань. Что же до добытой Вами информации, то она стала, скажем так, недостающим звеном в той ниточке, что ведёт к главарям некоей международной преступной группировки, чьи физиономии Вы и Ваши люди, впрочем, помнят по списку лиц, подлежащих уничтожению любой ценой. Но я приехал сюда по другому поводу.
- Никто не заставляет Вас, Владимир Сергеевич, переходить к нам, - сказал он, поняв, что Рябинин догадался о цели его визита. - Наше подразделение комплектуется исключительно добровольцами... естественно, они должны соответствовать нашим требованиям, а Вы им соответствуете вполне. Но должен напомнить, что имеется и ограничение по возрасту - и времени на размышления у Вас не так много.
- Я об этом подумаю, - сухо ответил Владимир.
- Подумайте хорошенько, - улыбнулся чекист. - Ясно, что для Вас это не так уж и важно, но... для Вашей супруги и сына жильё в Москве, работа в ЦНИИ стоматологии и учёба в одной из лучших школ Советского Союза, я полагаю, будут вовсе не лишними.
На следующее утро Рябинины пришли в парк. Миша задерживался - правда, всё же позвонил, предупредил, что автобус, на котором они с Таней ехали, сломался, и они идут пешком. Впрочем, увольнение ему дали до вечера. Чтобы скоротать время, Серёжа снова потащил отца в тир - но не в тот, который они уже дважды разоряли, а в лучный.
- А стрелять из лука сложнее?
- Для этого нужно быть сильным, сынок. Это тебе не пистолет и не винтовка. Но любым видом оружия можно научиться мастерски владеть.
Применять лук и стрелы в бою Владимиру таки приходилось. Причём неоднократно. - Один палец поверх стрелы, два - под неё. Натянуть тетиву нужно до уха.
- Тяжело!
- А никто и не говорил, что будет легко. Пускай!
- Больно!
- Больно? Да, тетива иногда режет пальцы. Ну, да ничего, тут привыкнуть надо. Приедем домой, купим тебе лук...
- Не рано ему лук-то? - усмехнулась Настя.
- В самый раз! Монголы дают пацану лук в четыре года.
- А правда, что они умеют стрелять с коня? - спросил Серёжа.
- Правда. И при этом ещё не промахиваться... а ты, кажется, промахнулся. Пробуй ещё раз!
Эта стрела уже нашла свою цель.
- Мам, пап, я попал! Прямо в шар!
- Вот, молодец! Давай ещё раз!
- А на компьютере есть игры с...
- Вот чтобы этого я больше не слышал. Будешь постоянно сидеть за компьютером - испортишь зрение. И тогда - прощай, авиация. Понял?
- Понял, - мальчик опустил глаза, услышав стальные нотки в отцовском голосе.
- Вот то-то же, - усмехнулся Владимир, доставая зазвонивший телефон. - Да, Миша! Идёте уже? Ну, сейчас встретимся. Давай.
- Я много слышала о вас от Миши, - миниатюрная шатенка в шёлковом платье смущённо улыбнулась родным любимого человека.
- И что же Вы слышали, Таня?
- Что его старший брат - Герой Союза.
- Я показывал наши фотографии, - торопливо вставил Миша. - И ещё...
- Не тараторь, - прервала его Настя. - Вы учитесь или работаете, Таня?
- Учусь на педагогическом, вот заканчиваю в этом году. Буду учителем русского языка и литературы.
- Замечательно, - улыбнулась Настя. - Вы сильный человек, раз пошли по такой стезе.
- У меня родители - учителя, - гордо сказала Таня. - Так что династия!
Что ж... приличная девушка из интеллигентной семьи. Замечательная партия для Миши. - У вас ведь и отец - военный моряк? - спросила она.
- Так точно, - улыбнулся Владимир. - И все четверо братьев.
- Я с детства любила моряков, - вздохнула девушка. - Даже, наверное, не любила, а преклонялась перед ними... потому что боюсь моря. Да, да, боюсь. Хотя родилась и выросла в Севастополе. И считаю, что за один выход в море надо... давать медаль!
- Никто из нас не совершенен, - развёл руками Владимир. - Я знал одного человека, который жутко боялся высоты - но сумел перебороть свой страх!
Ещё бы не знал... капитан-лейтенант Дмитрий Снегирёв по прозвищу 'Пожар', лучший друг, правая рука. Тоже, кстати, сын учителя из маленького райцентра в Новосибирской области. Смешно сказать, но именно он боялся высоты - и одному Богу известно, сколько усилий ушло на преодоление этого страха. - А за что Вы получили Звезду Героя? Если это не секрет?
- За заслуги перед Родиной, - улыбнулся Владимир.
Да и самому хотелось бы поскорее забыть, за что. Это была кровавая баня, из которой двое ребят вернулись "двухсотым грузом". А британская спецгруппа перестала существовать, обозлённые гибелью товарищей "песцы" пленных не брали. Равно как перестал существовать и прикрываемый англичанами особо секретный объект в некоей азиатской стране. - А вот у Миши всё впереди, - улыбнулась Татьяна.
- Конечно, впереди, - обнял тот её за плечи. - Уж перед братьями в грязь лицом постараюсь не ударить!
- Кстати, а с местом службы ты определился? - пристально посмотрел на него старший брат.
- Я проходил практику на "Румянцеве".
- 'Румянцев'... понятно. Знаменитый корабль. Хороший выбор.
Крейсер 'Фельдмаршал Румянцев' входил в состав Черноморского флота. А службу чаще всего нёс в составе Средиземноморской эскадры, базируясь на Неаполь. - Жалко, что вы не сможете остаться на выпускной.
- Конечно, жалко. Но ничего не поделаешь - служба. Но мама приедет.
- Соскучился...
- Так и мы соскучились. Хотя послезавтра полетим уже в Ленинград, на пару дней.
- Так ведь после выпуска... в отпуск тоже туда съездим!
- Да, - встрепенулась Татьяна. - Я была там как-то раз, очень давно, но город мне очень понравился.
- Успеете как раз на белые ночи, - веско сказала Настя. - Обожаю это время... да и мы краешком застанем.
***
Ночью в Ленинграде прошёл сильный дождь, но к утру тучи рассеялись, и рейс из Севастополя прибыл в Пулково без каких-либо задержек.
Владимир родился в военном городке на Севере, но искренне считал своим родным городом именно Ленинград. Здесь он учился, здесь состоялся, как личность, здесь встретил Настю... да и вообще, как можно не любить этот прекрасный город? Ну а промозглую порой погоду можно и потерпеть. Видали, как говорится, и похуже. А пока есть ещё четыре дня от отпуска, три из которых можно провести здесь. И Настя с Серёжей ждали посадки с нетерпением...
- А нас бабушка встретит? - встрепенулся сын.
- Конечно, встретит, - ответил Владимир. - И бабушка, и дедушка Гоша, и тётя Оля тоже. А завтра на дачу поедем. На шашлыки!
- Дедушкины шашлыки? Класс!
- А ещё и баня. С веником и эвкалиптом. Это тебе не душ... и даже тёплое море не сравнится с баней.
- Море мне всё равно больше нравится! А... в Финском заливе можно будет искупаться?
- Во-первых, там вода холодная, как на Севере, - прервала сына Настя. - А во-вторых, очень грязная. Там даже рыба еле-еле ловится.
- Но дедушка говорил...
- Купаться там всё равно нельзя! Тем более, в мае!
Ага, нельзя. Слышали бы эти слова инструкторы спецфакультета. Плавать там приходилось и зимой... брр!
Приезд детей всегда был для Галины Борисовны и Игоря Фёдоровича праздником. И готовиться к нему сваты начали загодя. Приготовить обед, купить мясо для шашлыка - обязательно самое лучшее, машину проверить, в конце концов. Ещё пять лет назад, когда только родился Серёжа, Рябинины-старшие продали старую 'Волгу' и, добавив из сбережений, приобрели новенький немецкий микроавтобус. 'А то внуки пойдут сейчас, а у нас уже есть', - усмехнулся тогда Сергей Владимирович. Но сейчас он был далеко в море... впрочем, Галина Борисовна - жена моряка и мать ещё четверых моряков - умела ждать. И, собственно, дождалась старшего сына, которого не видела без малого год.
Игорь Фёдорович, отец Насти, ветеран ленинградской милиции, овдовевший ещё в молодые годы, после замужества дочери порой чувствовал себя весьма одиноко. Особенно после... даже не первого, а очередного возвращения в пустую квартиру, где больше не чувствовалась женская рука. Даже чуть не запил тогда, и только жёсткий окрик сестры, дамы весьма властной и суровой, заведующей отделением кардиологии больницы имени Куйбышева, заставил его взглянуть на жизнь... по-новому. Нашлись дела поинтереснее, чем сидеть в обнимку с поллитровкой.
С семьёй зятя у Игоря Фёдоровича сложились хорошие отношения. И сам он парень нормальный, и родители его, и братья с сестрой... Настю приняли хорошо, спеси, в отличие от некоторых, ни капли, всего в этой жизни добились сами. Единственный момент, когда старому оперу стало не по себе - это когда они с зятем пару лет назад на даче пошли в баню... и шрамов от осколков на нём оказалось, как наколок на рецидивисте. Нет, Игорь Фёдорович наивным мальчишкой не был, и прекрасно представлял себе, что у морпехов за служба, да и сам всякого навидался. Но даже ему стало не по себе.
Семнадцатилетняя Ольга, младший ребёнок в семье Рябининых, только закончила десятый класс, и дни и ночи корпела над учебниками, готовясь к вступительным экзаменам. Она дорожила буквально каждой минутой, и крайне болезненно реагировала на каждую попытку отвлечь... но приезд старшего брата с семьёй был праздником, пропустить который было для девушки немыслимо. К тому же у них с невесткой была договорённость о разговоре, так сказать, на профессиональную тему - ведь Настя относительно недавно сама была абитуриенткой, студенткой и выпускницей медфака ЛГУ, и хорошо помнила свою alma mater. Да и кое-какой необходимой литературой Настя Олю в своё время снабдила.
... Микроавтобус мчался по омытым дождём ленинградским улицам. Солнце стояло уже довольно высоко, и его лучи играли в лужах. С Невы дул небольшой ветерок, шевеля молодую листву на деревьях.
- В Севастополе уже открыт купальный сезон, - рассказывала Настя. - Солнечно, тепло, красота, одним словом! И спокойно, не то, что в Одессе.
- Одесса - она такая, - усмехнулся отец. - Я помню, как мы туда ездили... кажется, Грин именно с неё Зурбаган писал?
- Как раз с Севастополя, - возразила Настя. - Грин же долгое время жил в Крыму. Хотя... что-то и оттуда, и оттуда есть. Бесконечно далёкий город мечты.
- А там уже зацвело? - спросила Галина Борисовна, сидевшая за рулём. - Помню, в наш с отцом крайний визит туда, тоже в мае, там невообразимо красиво цвели маки. Красное-красное поле, только изредка мелькает люпин. И дрок под Севастополем, и юкки...
- Всё цветёт, - улыбнулась Настя. - И аромат такой, что...
- Аромат словами не передать, - усмехнулся Владимир. - Но что до красивых видов... дома карту памяти подключим, выведем на плазму - обалдеете.
За окном промелькнули Гостиный двор, Михайловский замок, Марсово поле. Вот и Троицкий мост, и Петропавловка. И, наконец, Дом военморов на Петровской. Для Владимира это место было вдвойне родным - ведь рядом его Нахимовское. Решив туда непременно зайти чуть позже, он помог выбраться жене, сыну и сестре из салона микроавтобуса, подхватил чемодан, рюкзак и пошёл к подъезду.
Навстречу из дверей медленно выплыла Римма Андреевна. Соседка по лестничной клетке, эта весьма желчная и бесцеремонная дама имела определённые виды на братьев Рябининых - ведь нужно пристроить двух дочерей... впрочем, рассчитывать, да и то чисто теоретически, с некоторых пор можно было только на одного из них. Владимир и Павел уже женились на 'плебейках', как она высокомерно выражалась о всех, кто не принадлежал, по её мнению, к 'людям нашего круга', с Михаилом тоже было всё решено... оставался только третий, Николай, который, впрочем, не особо-то и рвался в ЗАГС, что Римму Андреевну весьма раздражало. Будучи дочерью крупного чиновника и женой замначальника политуправления Балтфлота, она ни дня в своей жизни не работала, считая это ниже своего достоинства, и в соответствующем ключе воспитывала дочерей. Нет, обе они учились в ЛГУ, но, похоже, только 'для галочки'. И старшая, Александра, сейчас шла за матерью, держа на руках шпица. Церемонно поздоровавшись с Рябиниными, дамы отправились по своим делам - не забыв одарить Игоря Фёдоровича и Настю отнюдь не тёплыми взглядами (особенно Александра, которая при весьма тяжеловесной матушке была худой, как спичка, и, надо признать, откровенно завидовала Настиной фигуре).
- Гусыни, - почти выплюнул Игорь Фёдорович, когда сели в лифт.
- Да ну их, - махнул рукой Владимир. - Изображают из себя барынь, а на деле...
- Дутые пузыри, - усмехнулся тесть. - Откуда такие только берутся...
- Да пусть себе катятся, - улыбнулась Галина Борисовна. - Это тот тип людей, на которых достаточно просто не обращать внимания.
- Раздевайтесь, мойте руки, будем обедать, - начала командовать хозяйка, едва успела захлопнуться входная дверь. - Полотенца ребятам я повесила, комната готова. Настя, после обеда вытащишь из чемодана грязные вещи и сложишь в таз рядом со стиральной машиной, сегодня же постираю, до завтрашнего вечера высохнут. Игорь Фёдорович, Володя, вы вдвоём займётесь мясом. Ингредиенты для маринада в кухонном шкафу.
Галина Борисовна делала всё чётко и быстро. Она руководила отделом конструкторского бюро в одном из 'почтовых ящиков' Ленинграда, имела докторскую степень по математике (диссертацию сразу после защиты засекретили), а также два ордена. Вела активный образ жизни, ходила в бассейн (благо в ведомственном спортивном комплексе он был замечательный!). Нет, о профессиональном спорте и речи не шло, просто для поддержания здоровья и успокоения нервов. Встречаться с мужем получалось нечасто... но супруги использовали малейшую возможность. Тем более, что Сергей Владимирович по долгу службы временами приезжал в Ленинград. Да и до отставки ему оставалось не так уж и долго... и Галина Борисовна, если честно, ждала этого момента. После тридцати лет разлук и тревог ей просто хотелось встретить старость (хотя она старалась даже не вспоминать об этом слове!) рядом с любимым человеком. Переехать куда-нибудь на юг, чтобы солнце, цветы, сад, чтобы летом внукам к морю.
Праздничный обед удался на славу. Салат крабовый, салат слоёный, селёдка под шубой, борщ, плов с мясом, пирог с ягодами - правда, консервированными, до свежих ещё очень-очень долго... мороженое, которому особенно обрадовались Настя с Серёжей, домашний лимонад. Бутылочка крымского шампанского... крепкий алкоголь в этом доме был не в чести.
- Фотографии вечером? - спросил Владимир, доев десерт.
- Да, лучше вечером, - кивнула мать. - А пока сделаем то, что решено сделать.