Аннотация: Некоторым людям настолько хочется поверить в чудо, что однажды они сами могут стать его частью.
Еще пара минут - и все.
Макс окинул рисунок критическим взглядом, рассеянно покусывая кончик карандаша. Добавил теней, несколькими штрихами подчеркнул текстуру крыльев. Грифон на рисунке получился, как живой.
- Привет, - тихо сказал ему Макс.
И попытался представить, что бы ответил ему грифон, если б мог. Они ведь разумные. Может, и ничего бы не ответил. Просто фыркнул бы раздраженно, взмахнул крыльями и улетел. Ведь они еще и с характером.
- Макс, ужинать! - донеслось из-за двери.
Это дядя Саша крикнул ему по дороге на кухню. Похоже, настроение у него сегодня было не очень, иначе бы заглянул в комнату. Макс сложил альбом и карандаши на край письменного стола и отправился на кухню следом за ним.
Атмосфера за ужином царила не особенно теплая. Тетя Лера, похоже, опять была чем-то недовольна. Она то и дело сердито поджимала губы и бросала на дядю Сашу многозначительные взгляды, от которых тому явно кусок в горло не лез. В конце концов, дядя Саша не выдержал, прокашлялся и повернулся к Максу.
- Слушай, кхм-кхм... - было видно, что начинать этот разговор ему не особенно хотелось. - Я сегодня был на вашем родительском собрании.... - он снова покосился на Леру, недовольный, что его заставляют обсуждать это на публике. - В общем, у тебя проблемы.
Он замолчал. Да Макс и не ждал особо продолжения. О том, что по математике и информатике у него твердый и уверенный неуд, он и сам знал. Так же, как и по физике. С географией и химией дело обстояло немного лучше, но не настолько, чтобы об этом упоминать.
- Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, - осторожно сказал дядя Саша. - Но жизнь не стоит на месте. Надо двигаться вперед. А с такими успехами далеко не уедешь... Ты меня понимаешь?
Макс молча кивнул. Конечно, он понимал.
- Максим, ты поел? - резко спросила тетя Лера. - Иди к себе в комнату.
Он поморщился. Терпеть не мог, когда его называли Максимом. Мать никогда его так не называла. И отец тоже. Для них он всегда был просто Максом. И ему это нравилось.
Позже, лежа в постели у себя в комнате, он слышал их голоса, время от времени доносящиеся из гостиной сквозь шум телевизора. В какой-то момент в разговоре случайно мелькнуло его имя. Максим. Ну да, это опять тетя Лера.
- Я не знаю, что с ним делать, - раздраженно говорила она. - В его возрасте уже пора задумываться, хоть немного, о своем будущем. А с его талантами он сможет, разве что, карьеру дворника сделать. Или, может, он всю жизнь теперь собирается у нас на шее сидеть?
- Да ладно тебе, - миролюбиво басил дядя Саша. - У парня сейчас тяжелое время. Сама посуди, еще и полгода не прошло, как...
Да, еще не прошло. И полгода, с тех пор как его родители разбились насмерть, попав в аварию на междугороднем шоссе.
- Я все понимаю, - резко возразила тетя Лера. - И все-таки. Я не представляю, что у этого парня в голове, - она недовольно вздохнула. - Он какой-то ненормальный, все время о чем-то грезит. Сплошные фантазии! Ты видел его рисунки? Это же сплошь выдумки и сказки! А ведь он все время только и делает, что рисует.... Лучше бы чем-нибудь полезным занялся.
- Ну, этим он в отца пошел. Тот тоже с математикой не ладил, и ничего, - мягко возразил дядя Саша. - Может, он у нас - будущий знаменитый художник. Будет картины писать. Или книги иллюстрировать, как Олег. Ну, или комиксы, на худой конец...
- Ага, - фыркнула тетя Лера. - Или этикетки для туалетной бумаги. Драконами расписывать. Будет очень мило.
Дядя Саша вздохнул, но ничего не ответил. Он был маминым братом и почти всегда становился на сторону Макса в таких ситуациях. А вот тетю Леру, его жену, Макс явно раздражал. И дядя Саша уже устал с ней постоянно спорить по этому поводу.
- Не хочу нести ответственность за его бестолковую жизнь, - сказала тетя Лера. - Мне и своих проблем хватает, чтоб еще и великовозрастными детьми возиться. В нашем мире такие мечтатели, как он, долго не живут.
В этом Макс был, пожалуй, с ней согласен. Да и не тянуло его как-то особо в нем жить.
Этот мир казался ему слишком скучным и серым. Слишком обыденным. Ему явно не хватало красок. А с тех пор, как родителей не стало - и последние краски пропали.
Он повернулся на бок в постели и закрыл глаза, позволяя мыслям течь, куда им заблагорассудится. Здесь начинался мир, который он любил. Мир, полный сказочных существ - драконов, единорогов, русалок - тот, который раньше придумывала для него его мать. И рисовал отец. Это был мир, в который бы он с радостью ушел из своего серого настоящего. И ни разу бы не оглянулся.
* * *
На физику он снова едва не опоздал. Влетел в класс вместе со звонком и, еще не отдышавшись, принялся вытряхивать на парту учебники. Вместе с 'Физикой' из рюкзака вылетели 'География', 'История' и старый потертый альбом с набросками. Их Макс торопливо запихал обратно. Игорь, сосед по парте, наблюдал за его лихорадочной суетой с философски-невозмутимым видом.
- Что на тот раз? - спросил он.
- Проспал... - коротко буркнул Макс. И тут же ругнулся. - Черт... Тетрадь забыл.
- Опять? - почти и не удивился Игорь. - Ну, ты даешь...
Он привычным движением перевернул собственную общую тетрадь, и вырвал двойной листок с другой стороны.
- Ты мне уже полтетради должен.
- Я тебе целую куплю, - пообещал Макс. - Потом.
Нина Владимировна - Ниночка - вошла, поздоровалась с классом и села, открыв журнал.
- Кого сегодня нет?.. Все на месте?.. Поразительно. Так, что у нас было задано на сегодня?
- Движение тел под действием сил, - не поднимая руки, ответил кто-то с первой парты.
- Правильно... Так, кто хочет напомнить второй закон Ньютона?.. Ермолова, иди-ка к доске...
Урок потек по намеченному сценарию. Макс некоторое время слушал про то, какие силы действуют на автомобиль, едущий по выпуклому мосту, но потом как-то незаметно отключился. Карандаш бездумно выводил в углу тетрадного листа какие-то линии, соединял их между собой, что-то заштриховывал.... Макс почти не следил за рукой, не замечал, что рисует. Мозг словно впал в какую-то странную прострацию, словно выложенный изнутри ватой - не мыслей, ни образов.
- Силанин!.. Не хочешь продолжить ответ? - вернул его к реальности голос Ниночки.
Макс вышел из транса и удивленно моргнул.
- Продолжи, пожалуйста, ответ Сафоновой, - повторила учительница, многозначительно глядя на него. - Как будет выглядеть второй закон Ньютона в векторной форме для каждого из рассматриваемых тел? - она взглядом указала ему на рисунок на доске.
- Сумма сил, действующих на тело... - тут же приходя на выручку, старательно забубнил сбоку Игорь, незаметно косясь в учебник. - Равна произведению массы этого тела на ускорение...
Спотыкаясь, Макс кое-как повторил за ним требуемое. Ниночка бросила на него укоризненный взгляд и молча нарисовала в журнале трояк. Макс сел на место и снова уставился в стол.
- Вау... круто! - шепотом восхитился Игорь, заглядывая через его плечо.
Макс, наконец, сфокусировал взгляд на рисунке.
В нижнем углу клетчатого листа, среди пышной листвы в карандашной штриховке, расцветал большой красивый цветок, похожий на крупный садовый вьюнок. В глубине цветка - там, где мелкими черными черточками были едва намечены тычинки - сладко спала маленькая крылатая и курносая фея.
Вышло, действительно, здорово.
- Слушай, и где ты только берешь такие идеи? - с легким оттенком зависти спросил Игорь, рассматривая рисунок. - В интернете находишь? И как здорово получается.... А я даже свечку толком нарисовать не умею.
- Живов! Силанин! - окликнула их Ниночка. - Сейчас отправитесь в коридор болтать.
Они быстро отодвинулись друг от друга.
- Это не я их нахожу, - тихим шепотом ответил, наконец, Макс. - Это они меня находят.
В принципе, так оно и было. Он не придумывал сам ничего из того, что рисовал. Некоторые рисунки были просто повторением по памяти работ его отца. Но большая часть, казалось, попадала в голову откуда-то извне. Словно давно забытые и внезапно всплывшие воспоминания.
Прозвенел звонок, и все начали собираться, чтобы идти на следующий урок. Макс еще складывал вещи в рюкзак, когда мимо проходила Вика Коневцова. Она мимоходом скользнула взглядом по его столу - и вдруг резко остановилась.
- Боже, какая прелесть! - восхищенно воскликнула она, так и прикипев взглядом к тетрадному листу, все еще валяющемуся на парте. - Макс, это ты нарисовал?.. А можно, я ее себе возьму?
Ее рука уже тянулась к рисунку. Макс молча кивнул и, собрав рюкзак, встал из-за парты.
На большой перемене снова подошли девчонки. Их было трое - та же Вика, Маринка Горлова и Настя Шилина.
- Я тут показала им твой рисунок, - обратилась Вика к нему, неуверенно косясь на подружек. - Ты бы не мог еще что-нибудь нарисовать, в таком же духе?
- Ну, не знаю, - Макс, поколебавшись, пожал плечами. - Можно попробовать.
Горлова тут же с готовностью положила перед ним на парту свой дневник.
- Вот тут, - она перевернула его и открыла обложку с обратной стороны. - Что-нибудь романтическое. На весь лист. Сможешь?
- Попробую, - повторил Макс.
Настя Шилина немного поколебалась, поглядывая в сторону кучки парней, стоящих у входа в класс. Нет, конечно, она не на всех смотрела, на кого-то одного. Макс машинально проследил за ее взглядом. Ну, да... Сашка Кречетов, негласный лидер среди ребят, возвышающийся над другими почти на полголовы, обернулся в этот момент и тоже посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Макса, и на лице его почти сразу появилось довольно неприятное выражение. Словно на слизняка наступил.
Макс отвел взгляд. С Сашкой они уже давно не ладили. Кречетов отвернулся, а Настя смущенно повернулась к Максу.
- Мне тоже... нарисуй что-нибудь, - неуверенно попросила она, кладя свой дневник рядом с дневником Горловой. - Что получится... Ладно? - и поспешно отошла от его стола.
Макс молча кивнул и сунул дневники в рюкзак.
Следующим уроком была география, за ней - физкультура. На физкультуру Макс не ходил. Три месяца назад ему сняли гипс с переломов и сказали, что до конца школы спортом заниматься уже нельзя. Он немного побродил по двору, глядя, как его немногочисленные одноклассники - те, кому все-таки не удалось отвертеться от физры - сдают нормативы по бегу. Потом сел в школьном коридоре на подоконнике и пристроил на колене дневник Горловой. Что-нибудь романтическое... Макс усмехнулся. Он знал, что бы ей точно понравилось. Нечто похожее было в старых работах его отца. Карандаш привычно заскользил по бумаге, выводя изогнутые линии и завитки. На последней странице дневника постепенно проявлялась красивая, экзотического вида, девушка в странном костюме, с тонкой талией, длинными прямыми волосами и тонкими заостренными ушками, выглядывающими между прядками. Немного подумав, Макс дорисовал ей большие выразительные глаза и немного озорную улыбку. Еще раз посмотрел на рисунок и отложил дневник Горловой, взявшись за следующий.
Он занес карандаш над страницей - и задумался. Что получится.... А что, собственно говоря, может получиться? Да все, что угодно. Макс подумал о том, что, вообще, могло бы понравиться самой Насте. Он ведь, на самом деле, совсем и не знал, чем она увлекается. Они очень мало общались. Но сейчас ему неожиданно очень захотелось, чтобы его рисунок ей обязательно понравился. Очень. Он вздохнул, опустил карандаш на бумагу и принялся рисовать. Все, что получится. Что угодно. Карандаш легко двигался по листу, словно живя своей собственной жизнью. Макс ощущал, как разум привычно соскальзывает в уже знакомое странное полудремотное состояние. Последнее время это происходило с ним все чаще. Он словно бы отключался от этого мира, выпадал из его ткани, зависая в каком-то странном межвременье, где не было ни цветов, ни звуков, ни запахов. Может, это какой-то посттравматический стресс после аварии?
Откуда-то издалека, словно сквозь толстый слой ваты, донесся длинный дребезжащий звонок. Физкультура закончилась. Макс очнулся, быстро взглянул на страницу дневника - он что, уснул над ним? - и удивленно уставился на рисунок. Вот так - так.... Это было явно не совсем то, на что он рассчитывал. Однако переделывать было уже поздно. Макс захлопнул дневник и, подхватив с подоконника рюкзак, поспешил на следующий урок.
Зайдя в класс, он направился прямо к своему месту, по пути бросив дневники на парту девчонок. Те немедленно подхватили их и принялись перелистывать, чтобы добраться до рисунков.
- Боже, какая классная!.. - восторженно взвизгнула Горлова, жадно разглядывая свою девушку. - Макс, ну, ты просто гений!
Макс промолчал и сел, незаметно - исподтишка - поглядывая на ее подругу. Ему очень хотелось бы знать, какое же впечатление на нее произвел его рисунок. Однако Шилина повела себя довольно неожиданно. Вместо того, что бы вслух восхититься рисунком или начать демонстрировать его подругам, она уставилась на раскрытую страницу с совершенно растерянным видом. Макс нахмурился. Вообще-то, на его взгляд, все вышло даже гораздо лучше, чем многие другие его работы. Хотя, может, ей не понравился сам сюжет?.. Он вздохнул, вспомнив о рисунке.
Все-таки, нельзя так уж сильно отвлекаться во время рисования. Он и сам бы не мог теперь сказать, в какой точно момент времени на листе появился длинногривый летящий пегас с широко распахнутыми крыльями. Он летел над землей, словно сорванный ветром резной кленовый лист. А на спине у пегаса сидела девушка в легком платье, удивительно похожая на Настю - с развевающимися по ветру светлыми волосами и похожим на сердечко лицом - и смеялась. Его вечное внимание к деталям в этот раз сыграло с ним довольно злую шутку. Только слепой мог бы не сообразить, что это действительно Шилина. Только не та, привычная Шилина, с вечно напряженным лицом и нерешительным взглядом, а другая - безмятежная, смеющаяся, с сияющим от счастья лицом. Свободная.
Он снова покосился на Настю. Та все еще, словно зачарованная, продолжала смотреть на рисунок. Потом закрыла дневник и медленно обернулась к Максу. Странное, какое-то ошеломленное, выражение на ее лице неожиданно заставило его смутиться и быстро опустить глаза, делая вид, будто он очень занят вытаскиванием очередного учебника из рюкзака.
- Дай посмотреть! - Горлова с любопытством потянулась было за ее дневником.
Однако Настя с неожиданной решимостью вырвала тот из ее рук.
- Нет! - твердо ответила она. - Не дам.
- Ну, как хочешь, - не ожидая такого отпора, обиженно фыркнула подруга. - Тогда я тебе свой тоже не покажу.
Начался урок истории, и Максу пришлось отвлечься от мыслей о рисунках, чтобы послушать о социальных последствиях промышленной революции в Европе. Он смотрел на учителя и поэтому не видел, как Шилина то и дело тайком приподнимала последнюю страницу дневника, а потом, задумчиво и смущенно, украдкой поглядывала на Макса.
* * *
Открыв дверь в квартиру дяди, он сразу понял, что вернулся не вовремя. С кухни опять доносились громкие раздраженные голоса. Он хотел было незаметно проскользнуть в свою комнату, однако в этот момент из кухни стремительно вылетел дядя Саша. Завидев Макса, он на минуту оторопело замер.
- Ты давно пришел? - осторожно спросил он.
- Только что.
- А, ну хорошо, - дядя, будто бы, немного расслабился. Видя это, Макс сообразил, что, по-видимому, основной причиной скандала был опять-таки он.
- Не ходи пока на кухню, - посоветовал ему дядя Саша. Судя по всему, ураган по имени Лера все еще бушевал в том районе. - На-ка, сходи в кафе на углу, перекуси чего-нибудь.
Он полез в карман за деньгами и, достав крупную купюру, сунул в руки племяннику. Понимая, что сейчас не время демонстрировать гордость, Макс согласно кивнул. Он по-быстрому заглянул к себе в комнату, вытряхнул из рюкзака учебники и тетради, и снова закинул рюкзак на плечо. Возвращаться назад слишком рано он не собирался.
Пообедав в кафе, Макс отправился в парк на берегу реки. Осень еще не успела полностью оборвать желто-красные листья с деревьев, и они стояли гордо, словно потрепанные в бою, но не побежденные рыжие уличные коты. Макс немного побродил по аллеям, прошуршал кроссовками по опавшей листве. Потом нашел свободную скамейку на берегу реки, почти под мостом, и уселся там. Шум машин, проезжающих по мосту, сливался здесь в один сплошной непрерывный гул, однако Максу он не мешал.
Макс достал из рюкзака старый толстый альбом.
Это был альбом его отца. Драгоценная память о нем и о тех прекрасных временах, которые были у них раньше. Макс теперь почти везде таскал его с собой. В нем хранились эскизы многих работ, ставших потом иллюстрациями к фантастическим книгам. В том числе, и к маминым. Здесь было все - фениксы и единороги, драконы и эльфы, гарпии и грифоны. Макс знал о них почти все - как они выглядят, где живут, какой у каждого характер. То, чего не знал, он придумывал сам. Все они были составляющими того чудесного мира, в котором он жил с детства.
Он помнил, как раньше дядя Саша часто подшучивал над его родителями, мол, встретились два мечтателя, оба - не от мира сего. На что папа всегда отвечал:
- У каждого человека - свои мечты. Тебе нравятся конструкции из стекла и бетона - и ты проектируешь здания. Нам нравится мир сказок и волшебства - и мы его придумываем и рисуем. Каждый из нас посильными средствами создает тот мир, который хотел бы видеть вокруг себя. Который ближе ему по духу. Так что все мы, по-своему, мечтатели.
Макс задумался, машинально переворачивая страницы. Каждый создает свой мир. Как бы он хотел тоже создать свой, собственный, мир - и удрать в него отсюда, не оглядываясь. Здесь его, все равно, уже ничто не держало. Он был совершенно никому не нужен. Если б можно было, он бы сегодня даже домой возвращаться не стал. Зачем?
Если бы можно было просто открыть дверь и выйти из этой жизни, словно из автобуса, на нужной остановке.... Нет, кажется, это уже похоже на мысли самоубийцы. Не из жизни выйти - из нелюбимой реальности.
- Вот он, мой мир... - прошептал Макс самому себе и привычно взял в руки карандаш.
На свободном листе в конце альбома начал возникать знакомый силуэт моста, протянувшегося между двумя высокими берегами. Макс немного подправил его, там убрав лишнее перекрытие, тут добавив фонарный столб - и вот уже над рекой другой мост, такой знакомый и незнакомый одновременно. Высокий, величественный. Под таким мостом даже дракон мог бы свободно пролететь. Карандаш послушно обозначил на бумаге контуры намечающихся крыльев. Почему под мостом, а не над? - тут же спросил себя Макс, продолжая рисовать. Потому, что так интереснее, ответил он сам себе. Потому, что дракон развлекается. Ему скучно и надо убить время, пока он ждет.... Тут Макс задумался. Ждет - чего? Этого он пока не знал. Не придумал.
Макс поднял голову. К нему медленно приближались четверо парней. В наступивших сумерках он узнал, в конце концов, Сашку Кречетова и еще троих своих одноклассников, с которыми обычно почти не общался. У каждого в руке было по початой бутылке пива... и не по первой, насколько он смог рассмотреть в полумраке их лица.
- Привет, - коротко сказал Макс, закрывая альбом. Он и не заметил, как успело похолодать к вечеру.
- Ты кого-то ждешь, Силанин? - нарочито громко спросил Сашка, подходя ближе. - Ба! Неужто, у тебя тут свидание?!
Трое других обменялись короткими смешками. Макс промолчал, сделав вид, что не расслышал.
- Значит, удалось-таки зацепить какую-то дурочку своими девками на крылатых конях, что она согласилась встретиться с тобой? - Кречетов откровенно издевался. - Что ты ей на этот раз изобразил?.. Рыбу с зонтиком?..
- Бегемота с крыльями! - охотно подсказал кто-то из дружков. Остальные с готовностью загоготали.
Судя по всему, Кречетов видел рисунок, сделанный им для Насти. И теперь откровенно бесился. Значит, ей все-таки понравилось. Макс подавил улыбку и терпеливо вздохнул, спокойно ожидая, когда же эти четверо уйдут. Дураков и пьяных он не боялся. Но и лезть на рожон тоже не хотел.
И тут Сашка заметил альбом.
- Эй, а это что такое? - резко спросил он. И неожиданно шагнул вперед, ловко выхватывая альбом из максовых рук. - Это твоя мазня, что ли?..
Макс напрягся, готовый в любой момент вскочить и забрать альбом обратно, но Кречетов пока еще ничего криминального не предпринимал. Он лишь грубо вывернул альбом наизнанку, держа свободной рукой за обложку, и уставился на рисунки. Потом передал бутылку стоящему рядом приятелю, и принялся медленно листать страницы. Остальные парни терпеливо ждали, пока он закончит.
На мосту уже зажглись фонари. Машины, снующие по нему взад-вперед, теперь были похожи на парочки спешащих светляков. Кречетов напряженно щурился в тусклом свете фонарей, пытаясь получше разглядеть изображения, однако продолжал смотреть.
- Знаешь... кажется, я начинаю понимать, - задумчиво сказал он, продолжая переворачивать листы. - Я-то думал, ты это специально делаешь - ну, эти твои рисунки - чтобы девок кадрить... Кони, там, феи, эльфы. Они это любят.... А ты, оказывается - просто придурок. Имбицил. Мечтатель.... Никак из детства не выпадешь.... Небось, и 'Гарри Поттера' по ночам под одеялом читаешь? - нарочито плаксивым голосом осведомился он и издевательски захихикал.
Приятели снова заржали. Кречетов продолжал держать альбом в руках, однако уже не смотрел в него.
- Ты ведь, наверное, и в игры любишь играть? Да? - негромко спросил он, прищуриваясь. В темных глазах зажегся зловредный холодный огонек. - Типа салочек?
- Слушай, отдай альбом, - Макс внезапно почувствовал недоброе и решительно поднялся.
- Нет, уж. Сначала ты поиграешь со мной... - тихо выдохнул пивным духом ему в лицо Сашка, глядя на Макса в упор. И неожиданно ловко рванул прочь, на ходу размахивая альбомом в воздухе.
Макс на мгновение опешил, а потом бросился за ним. Кречетов помчался к мосту, остальные - когда сообразили, в чем дело - тоже. Редкие прохожие удивленно шарахались в стороны от кучки парней, дружно топочущих через парк, словно стадо обезумевших носорогов.
Добежав до моста, Кречетов пулей взлетел по боковой лесенке вверх - к пешеходной дорожке. Макс заметно отстал, чувствуя, как отчаянно не хватает воздуха легким, и как начинается раздражающее и назойливое колотье в правом боку. Это уже сказывались полгода, проведенные в гипсе и без тренировок.
- Ну! Чего же ты? - подначивал его сверху Сашка, продолжая бежать по направлению к середине моста. - Уже скис?.. Ты же у нас веришь во всякую муть. Ну-ка, скажи 'Абракадабра!', и к тебе прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете...
Он все еще размахивал ветхим альбомом в воздухе. Судя по всему, такая встряска была тому уже явно не по возрасту.
- Чтоб тебя... абракадабра!.. - в сердцах буркнул Макс, беспомощно глядя, как из-под обложки альбома начинают медленно разъезжаться в стороны отдельные листы. Он собрал в кулак последние силы и бегом взлетел по лестнице на мост. Свет от фар встречных машин на мгновение ослепил его. Макс помчался по мосту к Сашке, слыша, как позади дружно топочут остальные.
- Кречетов, прекрати! - крикнул он, перекрывая шум машин, когда увидел, что тот начинает пятиться от него к перилам, все еще держа альбом в отставленной в сторону руке. - Он же сейчас развалится!
Сашка покосился на свою оттопыренную руку, все еще продолжая пятиться, и в этот момент зацепился каблуком за выступающую из асфальта скобу. Инстинктивно взмахнул руками, вслепую хватаясь за перила, но не удержался и съехал по ним, тяжело плюхнувшись наземь. Альбом, выпущенный из рук, приземлился аккурат на перила и, покачнувшись, медленно соскользнул вниз... на другую сторону.
- Ты, идиот! - яростно рявкнул Макс, подлетая к Кречетову. Он ухватил его за грудки, и, что есть силы прижимая спиной к перилам, хорошенько встряхнул. - Пьяная скотина!
Глядя в искаженное лицо Макса Сашка заподозрил, что все-таки немного перестарался. От того, как яростно тот сейчас смотрел на него, Кречетову вдруг стало немного не по себе.
- Я упал, - обиженно буркнул он. - Это же просто альбом... Так?
Макс хотел было сказать ему, насколько это был не просто альбом, но сдержался. Все равно, этот кретин не поймет. Он с усилием разжал руки, выпрямился и медленно подошел к перилам. Глянул вниз, ожидая увидеть внизу россыпь белых альбомных листов на черной воде.
И замер. Альбом, все еще почти в целости и сохранности, лежал на одной из поперечных балок моста, довольно высоко над водой.
Нужно его достать, мелькнула сумасшедшая мысль. Нет, почему же сумасшедшая? Можно ведь попробовать!..
Макс обернулся к Сашке.
- Слушай, альбом там, внизу. Вместе мы можем его достать. Ты мне поможешь?
- Спятил? - Кречетов воззрился на него, как на полоумного, мгновенно трезвея. - Я туда не полезу!
- И не надо, - успокоил его Макс. - Я сам полезу. Ты только помоги мне... пожалуйста.
От подобной внезапной перемены тона Кречетов даже удивленно моргнул. Макс смотрел на него с таким отчаянием, что что-то, похожее на сочувствие, внезапно шевельнулось в Сашкиной одурманенной пивными парами душе. Несколько минут он еще хмуро смотрел на Макса исподлобья, а потом буркнул:
- Ладно, псих. Лезь куда хочешь. А от меня тебе что надо-то?..
Макс глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и принялся объяснять.
* * *
Из пяти ремней от джинсов получился, в конце концов, довольно неплохой трос. Хоть и не достаточно длинный.
- Все равно не достанет, - уверенно сказал один из парней, Олег Сувоев, выглядывая через перила и на глазок определяя расстояние до балки.
- Насколько хватит, - ответил Макс, снимая куртку. Спину сразу обдало по-ночному холодным осенним ветром. Он перелез через перила и начал спускаться.
Ременного троса действительно не хватало. Еще около двух метров вниз оставалось пробираться, полагаясь только на себя. Ладони постепенно немели от холода металлических опор. В свете мостовых фонарей альбом тускло белел на фоне черной воды, трепеща на ветру полувыпавшими листами, словно какая-нибудь исполинская бабочка.
Налетевший внезапно неведомо откуда порыв ветра с силой толкнул в бок, заставив судорожно вцепиться в металл опоры. Только бы не сорваться. Макс осторожно глянул вниз - туда, где в пятнадцати метрах под ним масляно плескались о сваи черные волны реки. Высокий мост. Только здесь, стоя на скользкой от ночной сырости металлической балке над водой, понимаешь, насколько он высокий. От напряжения уши заложило, словно ватой. Он уже не слышал монотонного шума машин, непрерывно проезжающих по пролету моста наверху. Главное, вниз не смотреть. Так говорят.
Снизу раздался шелестящий шум, похожий на хлопанье крыльев. Новый порыв ветра, мерзавец, выдрал-таки из полуразвалившегося альбома один лист - и закружил в каком-то издевательском вальсе вокруг опоры моста. На мгновение листок мелькнул почти у самого максового лица, и тот узнал рисунок. Это был его собственный набросок, последний. Мост и дракон под ним. Мир, который он сам пытался себе нарисовать. Макс проследил глазами за альбомным листом, потом машинально поднял глаза вверх. Слишком уж тихо. Может, они уже сбежали?
- Макс?.. - донесся сверху чей-то оклик. - Ты там?
- Я в порядке, - немного охрипнув от холодного ветра, отозвался Макс.
Он поднял сосредоточенное лицо - туда, где над перилами моста виднелись четыре сгрудившихся силуэта. В свете желтых фонарей они казались почти черными. Не ушли... Макс снова посмотрел на них - и удивленно моргнул. Фонари, действительно, были желтыми! И вообще, это были другие фонари... Макс узнал их. И вдруг сообразил, что это не у него уши заложило - это наверху, действительно, уже некоторое время не ездят машины.
- Силанин, чего застыл?.. - донесся до него раздраженный голос Кречетова. - Хватай свой идиотский альбом и поднимайся. Всю ночь тебя ждать, что ли?
Макс опустил голову и посмотрел вниз. До альбома оставалось совсем не много. Он покрепче вцепился одной рукой в металлический брус опоры, освобождая другую руку, и потянулся к шелестящей на ветру стопке листов под потертой обложкой. Еще... еще немного.... Есть!
- Достал! - крикнул он вверх, резко вскидывая голову.
Новый порыв ветра налетел на него, словно голодный пес, пытаясь вырвать добычу из рук. Макс вцепился в альбом, стараясь удержать - и в этот момент ветер снова резко, с силой, ткнул его в спину. Он пошатнулся и вздрогнул. Вторая, онемевшая от холода, ладонь скользнула по металлическому брусу, пальцы в панике попытались найти опору - и внезапно сомкнулись в пустоте...
Откуда-то сверху до него донесся дружный испуганный вопль, Макс почувствовал, что летит - а в следующее мгновение он словно ослеп и оглох одновременно. Это было знакомо. Узнаваемо. На один краткий - и бесконечно долгий - миг он завис в воздухе, ожидая резкого, обжигающего холода речной воды....
И упал.
На мгновение резкий удар от столкновения спины с чем-то твердым выбил воздух из грудной клетки. А в следующее мгновение к Максу уже снова вернулась способность дышать.
И не было ни ледяного холода, ни речной сырости.
Макс открыл глаза, машинально отмечая по-прежнему черное ночное небо над собой и с удивлением ощущая спиной ритмичное колебание поверхности снизу. Что-то мерно и гулко стучало под ним, словно огромное живое сердце. Снова послышался знакомый шелестящий шум, воздух свился по бокам от него маленькими смерчами - и фигурные желтые фонари плавно ускользнули куда-то вбок.
Дракон медленно вылетел из-под моста.
* * *
На мосту, в свете фар проезжающих машин, четверо на мгновение замерли. Они остолбенело и недоверчиво таращились сначала в черную неподвижную воду, потом друг на друга. Резкий сигнал автомобиля за спиной оборвал временный паралич мыслей. Отмерев, Сувоев хрипло спросил:
- Он что, утонул?
- Ты че, дурак? - грубо буркнул Кречетов, вздрагивая и отворачиваясь от перил. - Плеска-то не было.
- Тогда куда же он делся? - резонно спросил другой. - Мне кажется, я видел...
- Ничего ты не видел! - зло развернулся к нему Сашка. - Ничего. И вообще... если что - нас здесь не было. Понял?
Он торопливо вытащил из-за перил ременной трос, судорожно, словно с каким-то суеверным страхом, отцепил последний ремень и вышвырнул его обратно за перила. Туда же последовала лежащая на земле куртка.
- Пошли отсюда. Живо!..
Они быстро спустились по лестнице обратно в парк и, не произнося ни звука, двинулись в сторону проспекта. Уже на выходе из парка Сувоев на мгновение обернулся, глядя в сторону ярко освещенного моста.
Там, на мосту, ему тоже на мгновение показалось, что он что-то видел. Не то чтобы много - только изменившийся внезапно с белого на желтый свет над головой и огромную серую тень, бесшумно выскользнувшую из-под моста как раз в тот момент, когда сорвался Силанин...