Ксеноморф Чужой : другие произведения.

Мессия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 1.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наконец-то сумел закончить. Даже сам не уверен - в каком жанре это у меня получилось. Началось как религиозная притча c небольшим оттенком хоррора, а закончилось таким... впрочем, сами увидите. Краткую и неотредактированную версию можно прочесть здесь. P. S. Внимание, в рассказе много плагиата, как явного, так и скрытого. В частности, присутствует кроссовер с солнечными вампирами Эми Ольвен, подробнее о них можно прочитать здесь.
  Я не знаю, существует ли у этой Вселенной создатель. И если есть - то кто он такой, на что способен и чего хочет? Когда-то, когда я ещё был самим собой, я всерьёз исследовал этот вопрос. Поиск не дал значительных результатов - только косвенные намёки, слабые следы присутствия этой сверхличности в известной нам реальности. Сейчас мой ум ничем не отличается от человеческого (ну, почти ничем) и я могу лишь отвлечённо философствовать о такой возможности. Да, ещё могу сказать, что Космиург, если он в самом деле существует, очень сильно отличается от ваших представлений о Боге. Как человек я бы сказал, что он просто эгоистичный мерзавец. Но человеческие критерии этики мало применимы здесь.
  В любом случае, ко мне и моему роду он явно отношения не имеет. Некоторые утверждают, что мы прокляты им, другие - что благословлены. А мы просто сами по себе. Мне кажется, создавая Космос, он и сам не подозревал, что ТАКОЕ может появиться.
  А некоторые говорят, что мы сами - боги. Зародыши будущих Космиургов, бессмертные владыки мироздания. Я и в себе порой слышу подобные мысли. И посылаю их подальше.
  В самой идее - быть богом - ничего плохого, в принципе, нет. Должен же кто-то наконец взяться за этот бардак, который смертные величаво именуют мировой гармонией! Но почему-то, все, кто воображают себя богами, спустя совсем недолгое время становятся редкостными моральными уродами.
  
  - Я должен. - Сказал он, глядя на меня тёмными, пугающе проницательными и правдивыми глазами. - Не останавливай меня. Это назначено свыше. Даже ты не можешь идти против воли неба.
  Я мог. Ещё как мог. Схватить его, удержать силой. Или просто промыть парню мозги, чтобы забыл о своих глупостях. Или незримо охранять его, уничтожая всякого, кто посмеет покуситься на жизнь моего друга. И плевал я на верхних и нижних богов с их волей и на саму Судьбу тоже плевал. Никто не мог тронуть его, не схватившись прежде со мной. Никто... кроме него самого.
  Что бы я с ним не сделал, открыто или тайно, я потеряю его доверие. Уж не знаю, как он всегда узнавал мои замыслы - возможно, действительно был пророком, чудотворцем, мессией... За сорок лет до Иешуа он собирался учить вас и отдать жизнь за ваши грехи. Спасти народ Израиля и вновь вернуть ему гордое звание народа-богоносца... Впрочем, он был не первым и не последним в том месте и в то время. То ли земля эта обладала каким-то религиозно-дурманящим действием, то ли и впрямь творец вселенной обратил на неё внимание. Во всяком случае, я никаких признаков внешнего вмешательства не обнаружил, хотя некоторые из этих пророков и в самом деле творили чудеса. Скромные чудеса, которые смертные могли понять и принять. Я наблюдал за этими пришествиями со смесью иронии, снисхождения... и удивления.
  Но лишь один из них был моим другом. И я не желал терять его даже ради спасения всего человечества.
  - Послушай, Ханан, люди глупы и неблагодарны. Они не смогут оценить твоей жертвы. Через короткое время, столетие или меньше, они забудут о твоей жертве. Или проклянут тебя ещё скорее.
  Он едва заметно улыбнулся.
  - Ты хочешь, чтобы я принёс спасение твоему народу?
  - У меня нет народа. Если ты имеешь в виду пьющих кровь, то они столь же глупы, и не заслуживают внимания. Такого, во всяком случае.
  - А ты, сам ты, хочешь спастись?
  Я снял одной рукой тяжёлый римский щит, висевший на стене, и разорвал его, как бумагу.
  - О каком спасении ты говоришь? В этом мире нет никого, способного бросить мне вызов. Ни люди, ни вампиры, ни дикие звери не страшны мне. Моё тело не подвластно возрасту или болезням. От кого или чего я нуждаюсь в спасении?
  Разве что от Гончих, добавил я про себя. Но от них вся твоя вера не защитит, мальчик.
  Он посмотрел на меня с симпатией и снисхождением, как взрослый воин на похваляющегося своей силой младшего брата.
  - А Бога ты не боишься?
  - Бог давно забыл меня.
  - Не говори так. Он един для всех. Нет для Него презренного народа, и всякая живая тварь трепещет перед Ним!
  - Ханан, моё сердце бьётся лишь тогда, когда я сам этого пожелаю, я не потею, не сплю и не справляю нужду. Я не умру от жажды в пустыне и не захлебнусь под водой. Я могу годами лежать без движения, и тогда моё тело будет холодным, как лёд. Может, я и тварь, но уж точно не живая. И я ни перед кем не трепещу. Не умею.
  - Ты не прав. Но у тебя и твоего рода ещё будет время осознать свои ошибки. А у людей времени нет. Они хрупки и недолговечны. Их жизнь проходит, как сон, и только мне было даровано право спасти их.
  - Спасти - это хорошее дело. Но я не хочу, чтобы твоя жизнь прошла, как сон!
  - Мне в любом случае недолго жить, на твой взгляд бессмертного. Но если я не пойду - моя жизнь будет пустой, а после смерти мой дух ожидают вечные муки.
  - Ты говоришь о преисподней?
  - Нет, Вритра, друг мой. Всего лишь о совести.
  Я попытался зайти с другой стороны.
  - Послушай, если ты наделён великой миссией, то Бог должен тебе помогать.
  - Я рад, что ты понимаешь. Без Его помощи я не ступил бы и шагу.
  - Но тогда, если я сейчас тебя схвачу и запру в каком-нибудь подвале, если отгоню от тебя римских солдат, не позволив причинить вред, то он должен будет меня остановить. По твоим же словам, я не в силах противодействовать его замыслу.
  Юноша отечески улыбнулся мне.
  - Разумеется, брат мой шед*, Его рука остановит твою.
  - Но если нет - ты признаешь, что не являешься Мошиахом?
  На миг в глазах Ханана промелькнуло сомнение, но затем он решительно тряхнул чёрными кудрями.
  - Да, признаю.
  Тогда я подхватил его, как ребёнка, и рванулся в небо, пробивая крышу на своём пути. Сердца людей не успели сделать и сотни ударов, как мы уже были почти в полной римской миле от города. Я бережно опустил его на скалу.
  И тогда отчаянный крик, полный боли, которую не могли бы причинить никакие физические раны, вырвался из груди человека:
  - Бог мой, Бог мой, почему Ты оставил меня?!
  Это не были его собственные слова, всего лишь цитата из двадцать первого псалма. Но впервые на моей памяти столь пронзительно искренне они звучали.
  И я понял, что если не отпущу его, то всё равно потеряю. Потому что он сломается, не выдержав утраты этой ноши, которая другим показалась бы проклятием. Он будет считать, что оказался недостоин, предал свою миссию делами или мыслями - и лишь потому Бог отступился от него. И эта вера убьёт его с той же неотвратимостью, что и копья солдат. Возможно, не столь быстро, но куда более мучительно.
  Осознание этой неотвратимости ударило меня больнее всякого оружия. Я мог рушить стены городов и обращать в бегство армии, но не мог защитить единственного человека, к которому я хорошо относился, от него самого.
  Хотя... Не ври сам себе, старая пиявка. Всё ты знаешь. И единственный путь, как его спасти - тоже. Просто ты слишком труслив, чтобы пойти на это.
  Я разжал руки, и отпустил юношу, отступив на пару шагов. Невольно взглянув на небо. Словно мог простым взглядом (пусть даже моим взглядом) отыскать там следы Гончих, только и поджидающих от меня неправильного шага. Но Ханан понял моё движение по-своему. И лучезарно улыбнулся, на глазах расцветая и возвращаясь к своей привычной счастливой уверенности. Он вновь стал божьим слугой.
  - Видишь, Вритра! И твоё могущество подвластно Его воле! А теперь, брат мой шед, доставь меня обратно домой, потому что мои ученики уже обеспокоены.
  И что я мог ответить? Я молча протянул ему руку, и спустя несколько мгновений мы уже опускались во дворе его дома. Домочадцы и последователи в ужасе разбежались.
  - Зачем ты принял столь страшное обличье? - Спросил Ханан. Сам он не испытывал ни малейшего испуга, глядя на мою трансформацию.
  - Люди уважают лишь то, чего они боятся. Если бы я выглядел, как человек, твои добрые ученики могли попытаться побить нас камнями, как колдунов. А так тебя будут лишь больше уважать, как победителя грозного демона.
  Он рассмеялся, прислушиваясь к разносившимся по городу воплям паники.
  - Ты не прав, друг мой. Помимо страха есть ещё почтение к мудрости. Есть доброта. И есть любовь.
  - Но лишь в святых, равных тебе, эти силы побеждают. А миром правит только страх. - Ответил я. - Вот я возьму любого доброго и праведного человека, или самого мерзкого разбойника, приставлю когти к их горлу - в чём будет разница? Чтоб спасти свою глупую жизнь они равно плюнут на мудреца, зарежут ребёнка или отдадут на растерзание свою мать... Страх могущественнее.
  - Но ведь ты не сделаешь так, шед?
  - Не сделаю...
  Я не стану принуждать других предавать то, что им дорого. Я просто только что предал тебя. Страх сильнее. Но тебе не стоит этого знать, мой потерянный брат. Иначе ты можешь заколебаться, а это для тебя хуже смерти.
  - Вот видишь! Добро есть и в тебе, как и во всяком создании Господа! Просто ты упрям и не желаешь этого признавать.
  Я наклонил голову, чувствуя себя совершенно ненужным, сломанным, старым и бесполезным созданием.
  - Ладно. - Сказал я ему. - Иди. Умри за род человеческий, если ты того так сильно желаешь. Надеюсь, ты и в самом деле благословен, тогда я не вправе стоять у тебя на пути. Но клянусь, если смертные не оценят твоей жертвы, я сотру их "Вечный" город с лица земли, так что и памяти о нём не останется!
  
  Он не успел.
  Когда я пришёл спустя три дня в Хеврон - город, куда он собирался направиться, дабы начать свою миссию, ни Ханана, ни его учеников там не было.
  Я вернулся в его родной городок. Но и там его не было, а оставшиеся в доме люди проклинали меня, и пытались убить. Когда же я отразил камни и стрелы - в ужасе бежали, моля о пощаде. Люди всегда так делают.
  Я нашёл одного из учеников Ханана и допросил. Здоровенный мужик дрожал и всхлипывал, как ребёнок, в моих когтях, но я приказал говорить правду, и он ответил.
  Они частью шли пешком, а частью ехали на ослах, беседуя о Боге и о грядущей судьбе народа. Когда навстречу им попался одинокий путник, одетый как богатый грек. Увидев путешественников, он явно обрадовался, и ускорив шаг, направился к ним.
  - Мы рады тебя видеть, друг. - Сказал Ханан. - Откуда ты держишь путь, и не желаешь ли присоединиться к нашей беседе?
  Это были его последние слова. Незнакомец явно не был настроен на долгое и дружелюбное общение. Быстрее, чем поражённые последователи успели осознать происходящее и что-то предпринять, он метнулся к говорившему, и разорвав клыками горло, выпил его кровь. Несостоявшийся мессия ничем не отличался для него от тысяч других сосудов. Он видел лишь пищу.
  Когда же пришедшие в себя от оцепения, вызванного ужасом, последователи Ханана напали на него, он убил троих и пошёл дальше своей дорогой. Не сочтя даже нужным убрать свидетелей - кто поверит ученикам безумного пророка?
  Он был в чём-то прав. Ни римляне, ни царские прислужники, ни зелоты, ни даже друзья и родственники убитого не стали бы заниматься этим нелепым и фантастическим делом. Те, кто не верят в вампиров, не станут тратить своё время, охотясь за сказкой. А те, кто верят - тем более постараются держаться подальше, потому что не хотят стать очередной трапезой.
  Он не учёл только одного. Меня.
  
  Я мог бы выслеживать этого гадёныша по всем правилам. Взять пробы на месте убийства, и идти по следу, опрашивая случайных свидетелей. Определить его логово и контакты. Подкараулить там, куда он не мог не прийти. И в честном поединке вырвать его грязное сердце, оставив тело на видном месте в назидание сородичам.
  Но я не хотел больше действовать по правилам. Такая охота заняла бы лет десять. И все эти годы он продолжал бы убивать. Возможно, среди его жертв оказались бы такие же чистые и невинные люди, как Ханан. Но для меня главным было не это. Я просто не желал давать ему более сделать ни одного глотка крови.
  И кроме того, я боялся, что кто-то другой может его убить раньше, лишив меня законного права на возмездие.
  Поэтому, почти плюнув на возможное внимание со стороны Гончих, я начал действовать грубо и нагло, разрывая в клочья свою тысячелетнюю маскировку. Впервые за многие годы я посмел развернуть паутину восприятия, пусть не на весь мир, но на Ближний Восток - точно. Мои невидимые щупальца трогали, проверяли и отпускали каждое разумное и чувствующее существо в пределах этой земли, отделяя и фиксируя вампиров. Всего я нашёл около сотни пьющих кровь, и начал рассматривать их лица по очереди. Одновременно несколько других сторожевых линий моего сознания прочёсывали верхние слои атмосферы и ближний космос - выдавая своё присутствие, я всё равно не забывал осторожно оглядываться.
  Спустя три удара сердца, у меня были координаты врага, а ещё через один - я знал его имя и возраст. Он был стар, очень стар и силён - около четырёх тысяч лет. Имя его означало демона ещё в древнем Шумере, а создатель его был уже в то время могуществен и знаменит. Он мог одной силой своего разума заворожить десятки человек и даже многих сородичей.
  Только всё это не имело значения. Я усвоил твой урок, Ханан. Сила и страх - это ещё не всё, что движет нами - хоть смертными, хоть вампирами.
  Я поднялся в небеса, и воздух вокруг меня завыл, загрохотал, точно нёс не крошечное человеческое тело, а огромного дракона. Дело не в размере - просто теперь со мной не было хрупкого живого спутника, и я многократно превысил скорость звука, направляясь на восток. Чёрные крылья кромсали предрассветное небо и пели погребальную песнь моему врагу.
  Да, я знаю, что слишком поэтичен. Это одна из немногих маленьких слабостей, которые я могу себе позволить.
  Я опустился во внутреннем дворе большого и богатого дома. Ощутив постороннее присутствие, его владелец вышел мне навстречу. Это был высокий и сильный северянин, достаточно взрослый и опытный вампир. Однако судя по исходившим от него импульсам, он ощутимо побаивался тех, кто находился внутри.
  - Уходи. - Сказал я. - Ты мне не нужен.
  - Кто ты такой, чтобы повелевать мне? - Спросил хозяин, но в голосе его слышался не вызов а колебание. - Я не чувствую в тебе силы.
  - Желаешь проверить на себе?
  - Нет. Я просто хочу жить. Если я пущу тебя внутрь, я предам своих гостей, и они жестоко накажут меня. А если не пущу, то что будет?
  Я рассмеялся, и отшвырнул его с пути, как тряпичную куклу, сломав несколько костей.
  - Считай, что это от тебя не зависело.
  - Не слишком ли много на себя берёшь?
  Он стоял в дверях. Чёрные вьющиеся волосы падали на плечи. Выглядел совсем юношей, но аура силы вокруг него выдавала истинную природу. Тёмные глаза горели самоуверенностью, но это была оправданная наглость - за насмешкой скрывался тысячелетний опыт. Он в самом деле мог быть властелином любой земли, куда приходил, и нигде не встречал отпора. А Иудею считал своей вотчиной, охотничьей территорией.
  - Не слишком. - Спокойно ответил я. И хотя вокруг меня не было той оболочки могущества, что укутывала его, видимо, нечто в моём голосе заставило его изменить тон на более серьёзный.
  - Кто ты? И что за дело у тебя здесь?
  - Я Вритра. Это и имя, и дело моё.
  - Вритра. На языке Индии это слово означает "враг". Почему ты пришёл ко мне врагом?
  - Помнишь человека, которого ты убил на дороге три дня назад?
  Он напрягся, припоминая, потом кивнул.
  - Это моя земля, и я по праву пил кровь на ней.
  В моих глазах полыхнула ярость.
  - Пей кровь, но зачем же убивать?!
  Он безразлично махнул рукой.
  - Я был голоден.
  - А ты хоть на миг подумал, кого убиваешь?
  - Нет. Это не имеет значения.
  Бесполезно. Непробиваем, как скала. Все разговоры об этом были бы пустой тратой времени - он просто не поймёт, о чём я говорю. Для него человеческая жизнь - недоразумение, всего лишь символическая преграда на пути к потоку вкусной крови.
  - Что ж... - Я пожал плечами. - Зато я знаю, кого убью.
  - И кого же?
  - Самонадеянное мерзкое животное.
  С этими словами я легко толкнул его в грудь, сломав несколько рёбер и швырнув на стену. Но не убил - он был силён и вынослив. Мой противник поднялся, и в глазах его горел гнев.
  Из дверей позади него выскочили двое - совсем юная на вид девушка и взрослый воин. Оба были вампирами. Но как ни странно, первой прыгнула на меня именно девушка, тогда как воин явно медлил.
  Я легко повалил её на землю и прижал ногой.
  - Не вмешивай в это дело посторонних. Неужели ты настолько труслив, что не можешь решить наш вопрос самостоятельно?
  Он подошёл ко мне, сломанные рёбра уже зажили.
  - Отпусти её. Я встречусь с тобой один на один, как ты хочешь.
  - Но хозяин! - Вскрикнула девушка протестующе.
  - Не спорь. Выйдем из дому, Вритра.
  Я кивнул, и вышел следом за ним. Мы посмотрели друг на друга.
  В следующий миг небо полыхнуло рассветом, и я увидел торжествующую улыбку на его лице.
  Он был из этих, из древних. Тех редких истинных вампиров, что не боятся солнца, а напротив, черпают из него силы. И вся сцена в доме имела лишь одну цель - задержать поединок до восхода, когда он станет намного могущественнее. Сияние наполняло его кожу, заставляло кровь течь быстрее, зажгло в глазах жажду битвы.
  - Умный ход. - Сказал я. - Только ты не учёл, что я тоже люблю солнце.
  - Я не сомневался в этом. Но в полной силе я легко убью тебя, тогда как тьма делала нас почти равными.
  С этими словами он с поразительной быстротой прыгнул вперёд и схватил меня за руку.
  - Весь мир исчез для тебя. - Прошептал вампир. - Ты видишь лишь то, что я хочу показать тебе, слышишь лишь то, что я скажу.
  Я чувствовал, как замыкается моё сознание. Могучая внешняя сила подавляла его, запрещала действовать, управляла... В темноте оставался только голос, которые был для меня откровением...
  Одновременно другая часть меня наблюдала за происходящим, и находила это в высшей степени забавным. Он загонял в ловушку могучего зверя... не зная, что поймал всего лишь одну переднюю лапу. Множество волн сознания текли и пробуждались во мне, по мере того, как базовый разум зачарованно внимал словам врага.
  Возможно, убийца услышал тихий смех множества голосов, но не понял его, или не придал значения, решив, что это какая-то форма безумия. Убедившись, что я неподвижен и послушен, он снял с пояса серебряный кинжал... Я позволил ему пронзить сердце. А затем моя плоть сомкнулась, и поглотила орудие убийства, как вода.
  Я рассмеялся, глядя, как он хватает ртом воздух.
  - Что ты знаешь о мире, мальчишка, когда приказываешь мне его забыть? Что ты знаешь о солнце, которое считаешь своим союзником? Столь же мало, как и о людях, которых убивал!
  Обработка материала, из которого состоял кинжал, завершилась. Из моих пальцев со щелчком выдвинулись серебряные когти, блеснув в лучах рассвета. Он прижался к стене, а я поднял руки к небу, и рассвет померк.
  Во всём городе люди в ужасе рухнули на колени, потому что я ПИЛ солнечный свет, который предназначался им. Все лучи, которые должны были упасть на землю в радиусе мили, собрались в одну точку. Огненный поток лился прямо в меня, наполняя и преобразуя каждую клетку в мощную энергостанцию. Мне плевать было в тот момент, заметят ли подобный акт Гончие - я упивался извращённым торжеством, которое, как думал, забыл навсегда.
  - И ты смеешь называть себя сыном солнца?! - Кричал я вампиру, поднимаясь в воздух в сиянии плазменного щита. - До сих пор ты видел только его отражение в крови. Ну же, вставай, пей свой любимый свет полной грудью!
  Он таки нашёл в себе силы вскочить и побежать прочь. Но ослепительно белый язык догнал его, слизнув обе ноги по колено. Тогда он пополз.
  - Куда же ты? - Издевался я. - Это же твоя земля, так питайся от неё! Запускай энергоконверторы, усиливай свой разум, выращивай молекулярные машины, размножайся и дерись!
  - Ты чудовище! - В ужасе закричал юноша, закрывая руками глаза от ослепительного света. - Демон!
  Его волосы загорелись, когда я надвинулся ближе.
  - Разве не ты называл себя так, экимму**? Давай же, не стесняйся, покажи, на что ты способен! Обрати мою плоть в антиматерию! Раздави гравитационными пульсаторами! Запускай квантовые вирусы! Это не спасёт тебя, но по крайней мере ты умрёшь достойно!
  Потоки энергии срывались с моих рук, окружая его, и превращаясь в сотни кричащих пылающих лиц. Каждое лицо принадлежало одному из тех, кого он однажды убил. И все они издевались, советовали, дразнили, требовали, угрожали на множество голосов.
  - Действуй! Восстанавливайся! Изменяйся! Сражайся! Покажем этой земле истинный Септериум***! Давай! Давай!! Давай!!! ДАВАЙ!!!
  - Нееееет! - Вырвался вопль ужаса из обожжённого горла.
  Я остановил вой разбушевавшейся плазмы, погасил радиацию и подойдя вплотную, наклонился над ним.
  - Не можешь? Если тебе не под силу такие простые вещи, то как же ты смеешь прерывать жизнь человека - сущность неизмеримо более сложную? Ты всего лишь жалкий паразит, не осознающий величия того, что уничтожаешь! И поэтому я не буду щадить совершенство твоего разума.
  С этими словами я принял свой истинный облик и размазал его по ступеням одним ударом хвоста.
  
  В тот день мне повезло. Краткий приступ безумия и вызванная им неосторожность остались каким-то чудом вне поля зрения Гончих. Придя в себя, я очень тщательно замёл следы и снова растворился в человеческой массе.
  Шли годы. Взамен убитого Ханана к вам пришёл другой мессия, и тоже был убит - но так, как сам того желал. Его учение разошлось по всем континентам, но я не заметил существенных перемен после этого. Вы продолжали убивать и умирать. Да и от изначального учения в конечном счёте мало что оставили. Полагаю, Иешуа пришёл бы в изумление, ужас или гнев, увидев, что творят его именем.
  Мне безразлично. Иешуа не был моим другом. Как и никто другой в последние две тысячи лет. Я слишком хорошо убедился на своей шкуре, что заводить привязанности в этом мире опасно. Изредка в качестве развлечения я позволял себе помочь смертному, вампиру или другому существу, но делал это либо анонимно, либо скрывался прежде, чем они успевали меня отблагодарить. Одиночество, конечно, утомительно, но выживание важнее.
  А человечество тем временем развивалось. После средневекового застоя оно рванулось вперёд, как пришпоренное. Металлургия, медицина, пар, электричество, пластмассы, атом, вычислительная техника - всякий раз, видя как очередное достижение входит в повседневный быт, я довольно щурился, как кот при виде сметаны. Ещё тысяча лет в таком темпе - и вы достигнете межзвёздных перелётов, и тогда я легко смогу оставить Гончих с носом. Хотя нет, уже не Гончих. Пронаблюдав за некоторыми явлениями вашей истории, я переименовал их в Инквизиторов - это слово точнее описывало их сущность и цель. Искать, найти, обвинить, доказать вину любой ценой, вынести приговор и уничтожить.
  Но в середине двадцатого века одиночество стало слишком тягостным. Вторую мировую войну я пересидел в Австралии, но пульс жизни и смерти оказался слишком громким. Воля миллионов живых, сконцентрированная для победы, агония миллионов погибающих мучительной смертью - всё это накрыло меня с головой, одурманило, и я почувствовал, что не могу больше оставаться в стороне.
  И я отправился в путешествие, посещая то Штаты, то Союз, то страны третьего мира... Земля кипела, сотрясаемая непредсказуемыми поворотами политики и прогресса. Наука подвела вас слишком близко к грани уничтожения, и мне пришлось присматривать за самыми активными участниками "холодной войны", чтобы не позволить ей перерасти в "горячую". Но поскольку быть одновременно в нескольких местах - слишком опасно, мне пришлось создать специальную организацию. Группа из тщательно отобранных вампиров и ещё более тщательно проверенных людей контролировала все ключевые позиции в ядерном противостоянии. Порой это было нелегко - в Карибском кризисе, к примеру, мне пришлось участвовать лично, следя за всеми советскими и американскими боевыми единицами в регионе и за состоянием эфира над всей планетой. Один выстрел или неправильно опознанный сигнал могли бы отбросить всю вашу расу на десятки тысяч лет в развитии. К счастью, наши дипломаты тогда сработали безукоризненно, и ничего сбивать или топить не пришлось.
  Но создавая сеть влияния, я сам не заметил, как оброс друзьями и близкими знакомыми. Интересно, два раза подряд за два тысячелетия наступить на одни и те же грабли - это очень большая глупость, или простительно?
  Смотря для кого.
  
  - Я должна. - Сказала мне девочка. - Понимаешь, я не могу иначе. они же там страдают, умирают... Как крысы в клетке! И сами мучаются, и других из-за этого терзают...
  Уж кто-кто, а я понимал. В то время, как одна часть моего сознания слушала её голос, другая внимательно изучала лицо.
  На вид ей было лет четырнадцать, хотя на самом деле - за семьдесят. Её обратили в возрасте семи лет, собираясь сделать вечной живой игрушкой. К счастью, изменение не остановило процесс взросления, как им хотелось, но существенно замедлило. Я нашёл и сурово наказал виновных, а саму девочку устроил в приличную вампирскую семью, где в ней души не чаяли. И вот недавно я получил срочный сигнал о помощи от её "родителей". Им показалось, что Талия сошла с ума.
  Увы, всё было гораздо хуже. Сумасшествие излечимо временем, заботой терапевтов и вампирским гипнозом. Мессианство - нет.
  Она взяла меня за руку и заглянула в глаза.
  - Пожалуйста, Врит, не мешай мне. Я знаю, ты хочешь как лучше.
  У неё был удивительно мягкий, ласковый и всепонимающий взгляд. Каждый взмах длинных пушистых ресниц открывал в нём то почти детскую наивность, то глубину какой-то нездешней мудрости. Вместе с робким прикосновением и тихим нежным голосом это могло заворожить кого угодно. Даже двухметровые громилы-оборотни, способные разорвать на куски бронемашину и сожрать на завтрак собственного отца, в присутствии Талии становились милыми и дружелюбными щенками.
  Но я сейчас не нуждался в покое и утешении.
  - Послушай, Таль, перестань говорить со мной, как со своим донором крови. Я не собираюсь чувствовать себя хорошо, когда ты погибнешь дурацкой смертью! Впрочем, позволять это тебе я тоже не собираюсь!
  В глазах девочки блеснули слёзы.
  - Но так надо, Врит, ты понимаешь, так надо!
  - Нет, не понимаю! - Отрезал я, придав голосу максимальную жёсткость, на которую был способен. - И разжалобить меня тоже не пытайся. Я древнее и циничное чудовище, видевшее такое, что тебе и не снилось.
  Она всхлипнула и попыталась зайти с другой стороны.
  - Если ты меня не отпустишь, я... я перестану пить кровь и умру от голода. Но тогда это будет на твоей совести!
  Этот чуть дрогнувший голос многое сказал мне. Я подумал, насколько похожа она была с Хананом... и насколько при этом всё же отличалась!
  Ханан, при всей его доброте, был сыном своего времени - дикого и жестокого. Насильственная смерть была для него вполне привычной вещью. Он ни на миг не колебался в выборе пути, единственное, что его беспокоило - это выполнение воли божьей. На проповедях он сокрушал своих оппонентов с яростью и непреклонностью, достойными иудейского льва. Жизнь и смерть его были исполнены мрачной ветхозаветной торжественности, и отомстил я за них по тому же древнему принципу - око за око, зуб за зуб.
  Талия же была изнеженным ребёнком цивилизованного двадцатого века. Её вера в Бога носила отвлечённый характер, она не чувствовала присутствия высшей воли рядом с собой каждое мгновение. И в её желании исполнить священную миссию главным мотивом было не столько предназначение, сколько сочувствие ко всем страдающим сородичам. От одной мысли об убийстве живого существа, бедную девочку просто корежило. Она очень боялась того, что ей предстояло. Постоянно переживала, что ей не хватит решимости, надеялась избежать мучений, но всё-таки шла вперёд, потому что страх за других был ещё сильнее.
  Пока что сильнее. Возможно, с учётом этой разницы у меня был небольшой шанс.
  - Не пугай вервольфа свежим мясом. - Фыркнул я. - Смерть от недостатка крови - очень лёгкий и гуманный вариант, сравнительно с тем, что тебе предстоит в ином случае.
  Девочка вздрогнула. Я наклонился к ней, мои глаза горели зловещим зелёным огнём.
  - Знаешь, что хозяева городов делают с теми, кто преступает их законы? Раньше, когда вампиров было немного, нарушителей просто убивали. Один удар - и всё кончено. Но сейчас этого уже недостаточно. Им нужно устрашение, чтобы таких случаев было меньше. Тело вампира - очень благодатный материал для палача. Оно способно выдержать гораздо больше, чем человеческое. Преступника могут насадить на кол так, что острие выйдет изо рта, а он будет жить и всё чувствовать. Потом ему дробят все кости, и медленно отрывают конечности. Затем вскрывают живот, и растягивают...
  Я прервался, потому что она уже была на грани обморока.
  - И это только начало. Пытки длятся недели и месяцы. Жертве дают кровь - чтобы она оставалась в сознании и могла ограниченно регенерировать. Да, кстати, о крови. Если объявишь голодовку - я тебе мучиться не дам, не надейся. Аппаратура для переливания существует уже не первое столетие.
  Талия вся сжалась, растерянно моргая и слегка дрожа. Сейчас она как никогда напоминала маленького испуганного котёнка, попавшего в безвыходное положение.
  Бедное дитя. Куда тебе с такой ранимой душой - против всего мира?
  Но нет - девочка встала и подошла ко мне. Отважно посмотрела в глаза, загнав страх куда-то в глубину. Всё зря. Мои слова не остановили её - только причинили больше боли.
  - Сколько ты сможешь меня так удерживать, Врит? Столетие, два, тысячу лет? Всё это время я буду в сознании... и буду знать, как вместо меня умирают другие... А это намного мучительнее. И когда ты наконец меня выпустишь, я всё равно пойду и сделаю то, что собираюсь.
  У меня оставался последний козырь. Фальшивый, правда, но может сработает...
  - Тогда я пойду с тобой, и уничтожу всякого, кто поднимет на тебя руку.
  Талия лишь улыбнулась, чувствуя свою победу. Хотя я видел, с каким напряжением далась ей эта улыбка.
  - Нет, милый. Ты этого не сделаешь. Потому что тогда тебе придётся драться с хозяевами городов, а в этом бою ты будешь вынужден показать свою полную силу. А на такое раскрытие ты никогда не пойдёшь.
  Вот так-то, паразит. Нарвался? Ткнули носом в собственное ничтожество? Так что сиди и не чирикай, пока твои близкие будут умирать. Они, в отличие от тебя, хоть что-то делают для этого мира.
  Она видимо почувствовала мою реакцию и ласково поправила выбившуюся у меня из-за уха прядь волос. Улыбка стала робкой и капельку виноватой.
  - Не расстраивайся, Врит. Всё будет хорошо.
  Глупышка моя дорогая! Разве это ты должна меня утешать?! Разве это я собираюсь умереть мучительной смертью непонятно ради чего?!
  Но я не сказал этого вслух. Просто обнял её молча и крепко прижал к себе.
  
  - Я в затруднительном положении. - Сказал вампир, потягивая алую жидкость из бокала.
  Нет, не кровь. Всего лишь хорошее старое вино. Для крови у него были живые сосуды, но не употреблять же их на глазах у гостя - дурной тон. А он был превосходно воспитан, мой собеседник, как в плане вампирского этикета, так и с точки зрения смертных. Идеальный властитель своей земли: в меру утончённый, в меру надменный, в меру могущественный. Ровно настолько, чтобы выбить из окружающих все мысли о возможной дерзости - но не настолько, чтобы заставлять их чувствовать собственное ничтожество.
  И тем не менее, сейчас в этой старательно подобранной оболочке имиджа зияла солидная брешь. Хозяин города побаивался за свою многотысячелетнюю жизнь. Он превосходно владел собой - сумел убрать страх из своих движений, слов, голоса, даже из мыслей и запаха... и тем не менее, я видел колебания и нерешительность в глубине его разума. Он знал, что сильно рискует, встречаясь со мной лицом к лицу.
  И это было плохо, очень плохо. Это значило, что моя маскировка в свою очередь где-то дала трещину.
  - Так вот, почтенный... Вритра? Это ваше настоящее имя?
  - Одно из.
  - Пусть так. Почтенный Вритра, недавно в руки моих агентов попала одна девчонка. Довольно симпатичная, сравнительно недавно обращённая... Вы ведь знаете, о ком идёт речь?
  - Знаю. Продолжайте.
  - Так вот, для молодой и слабой вампирши она вела себя чрезвычайно дерзко. Она не только не представилась, приехав в город, она посмела пить кровь на моей земле без разрешения. Одно это уже могло бы стать достаточной причиной для её ликвидации. Но я решил закрыть глаза на подобную дерзость, тем более, что в последнее время появляется достаточно много молодых, которые просто не в курсе традиций. Однако она не ограничилась этим. На следующий день после приезда, она самовольно обратила сразу двоих смертных на моей территории! Вы понимаете, что это значит?
  - Вполне. Кстати, кто были эти смертные?
  - Какие-то двое подростков из госпиталя. Парень получил смертельные ожоги на пожаре, а девочка, если я правильно помню, умирала от какой-то редкой формы рака... Мои люди эвакуировали их и сейчас зачищают следы. Я думаю, потомков можно оставить в живых, ограничившись каким-нибудь символическим наказанием - ещё пару вампиров округ выдержит. С вашей девочкой всё гораздо хуже.
  - Она не моя.
  - Как скажете. Я уже не мог оставить это без внимания, и приказал доставить нарушительницу сюда, в загородную резиденцию. Я надеялся объяснить ей степень недопустимости такого поведения... Не скрою, предполагались весьма жёсткие методы убеждения, но я искренне рассчитывал сохранить ей жизнь. Однако девчонка посмела заявить мне в лицо и при свидетелях, что знала о существовании хозяина города и его правил, но нарушила закон вполне осознанно. Что, по-вашему, я должен был делать в такой ситуации?
  - Вы были вынуждены подвергнуть её мучительной казни. В противном случае, все бы решили, что хозяин Бруклина не способен держать свою территорию...
  - И город превратился бы в бойню. Я рад, что вы понимаете. Однако...
  - Однако девочка всё ещё жива. Следовательно, у вас были и другие мотивы, кроме названных.
  - Скорее, не мотив, а неизвестная величина в уравнении. Я не люблю опрометчивых решений, почтенный. И этот неопределённый фактор - вы. Казнить сумасшедшую иммигрантку - это одно. Казнить сумасшедшую провинциалку, за которой стоит малоизвестный вампир-странник по имени Вритра - совсем другое. Мне шесть тысяч лет, но я по-прежнему ценю свою жизнь, знаете ли. И не хочу бесследно исчезнуть, как все, кто имел неосторожность встать вам поперёк дороги.
  Наступила пауза.
  - Вам это не грозит. - Медленно сказал я, когда молчание стало нестерпимым. - С одним условием...
  - Каким?
  - Вы должны рассказать всё, что знаете обо мне. И ОТКУДА вы это знаете.
  - Я вынужден доверять вашему слову. Я останусь живым и невредимым, после того, как расскажу это? Даже если сказанное вам не понравится?
  - Скорее всего. Обещать не могу, но я очень постараюсь вас пощадить, лорд. А мои усилия редко проходят бесследно.
  Он наклонился вперёд.
  - Даже так. Давно со мной не говорили в подобном тоне. А если я откажусь говорить?
  - Тогда непременно умрёте. И не терзайтесь, что пригласили меня сюда. Находясь за несколько тысяч километров я бы мог убить вас с той же лёгкостью, что и при личном общении.
  Вновь наступила пауза. Затем вампир кивнул.
  - Что-то мне подсказывает, что вы не врёте. Ладно. Но сначала нужно решить вопрос с девочкой. Не притворяйтесь, я вижу, что она дорога вам.
  Моё лицо затвердело до состояния камня. Только убедившись, что полностью контролирую голос, взгляд и каждую мышцу, я позволил себе заговорить.
  - Да. Очень дорога.
  - Вы... Хотите, чтобы я отпустил её?
  Я со вздохом покачал головой. Казалось очень соблазнительным сказать "да". Но это лишь продлило бы агонию.
  - Нет. Я ценю ваше сотрудничество, но к сожалению... это бессмысленно. Она в ваших руках, и вы можете делать, что хотите. Я не вмешаюсь. Просто ответьте на мои вопросы, и я уйду.
  Вот так. Ещё одна капля в огромную чашу предательства, накопившуюся с доисторических времён. Глотай, трус. И не жалуйся, что горько.
  Хозяин города встал из-за стола и подошёл ко мне. Смелый шаг с его стороны.
  - Послушайте, Вритра. Если у вас связана с этим ребёнком какая-то проблема - поделитесь со мной. Возможно, вместе мы сумеем её решить. Ваша сила, мои связи, наш общий опыт... Хуже не будет, поверьте.
  А в самом деле. Почему бы и не рассказать? Хуже не будет, это точно. Даже если мы не сумеем ничего найти, в чём я почти уверен, мне не придётся перекладывать тяжесть вины на чужие плечи. Пусть лорд Симеон Бруклинский и не любит лишней жестокости, но он явно не из тех, кто мучается совестью.
  И я выложил ему всё. Начиная от первой встречи с Талией в заброшенном доме на окраине Парижа, где испуганный ребёнок пытался отвлечь меня, давая время для атаки своим хозяевам. И заканчивая расставанием три дня назад, когда я усадил её на вылетающий в Нью-Йорк самолёт и долго боролся с искушением вернуть его на землю...
  Он озадаченно потёр подбородок.
  - Мессия для вампиров, это же надо... Нонсенс. Сколько веков живу, а такого даже представить не мог.
  Я пожал плечами.
  - С религиозной точки зрения всё выглядит вполне стройно. Искупление Христа не затрагивало пьющих кровь. А грехов у нашей расы на взгляд иудея, христианина, мусульманина или буддиста - более чем достаточно. И если Спаситель людей должен быть человеком, то ради бессмертных должен пожертвовать своей жизнью бессмертный.
  Лорд посмотрел на меня с недоумением.
  - Вы что, тоже в это верите?
  - Нет. Но допускаю, как гипотезу.
  - Гипотезу, говорите... А мне, стало быть, отведена в этой мистерии роль Понтия Пилата?
  - Приблизительно.
  - Ну спасибо, почтенный. И вам, и вашей девчонке! Дожил на старости лет... Право слово, я бы приказал освободить её, и плюнул на Бруклин, только чтобы нарушить этот нелепый план! Я себе и новый город найду, а входить в историю в качестве палача пророков не собираюсь.
  Он вскочил и стал расхаживать по комнате с грацией огромного хищника. Очень взволнованного хищника.
  - Но ведь это не поможет?
  - Увы. Талия просто пойдёт в другой город. Или её казнит ваш преемник. А вас в таком случае легенды будут именовать трусом, сбежавшим от ответственности.
  Симеон настолько разозлился, что подошёл ко мне вплотную, и заглянул в глаза.
  - А вы, почтенный? Какое место в преданиях и в жизни займёте вы?
  Я отвернулся.
  - Никакого. Я лишь наблюдатель. Всегда инкогнито, всегда в стороне.
  - Удобная позиция. - Процедил сквозь зубы вампир. - Но на сей раз вам не удастся отвертеться, Вритра! Всякая невидимость имеет свои пределы! Есть и наблюдатели за наблюдателями, между прочим!
  Будь у меня душа, она бы точно ушла в пятки. Все процессы, имитирующие человеческую жизнедеятельность, замерли. Вслед за ними остановилось пламя в камине, дождь за окном и пылинки в воздухе - я инстинктивно переключился на ультравремя. Почти тридцать микросекунд мои сенсоры изучали собеседника всеми известными способами с головы до ног, вплоть до атомного уровня. Только окончательно убедившись, что он является абсолютно нормальным вампиром, я позволил себе шевельнуться и вернуться в привычный темп восприятия.
  А в следующую секунду Симеон оказался прижат к стенке и практически распят на ней. Мои пальцы блеснули металлом, перетекая в стремительно растущие когти. Пронзив одежду, кожу и мышечный слой лорда, они начали становиться тоньше, продолжая удлиняться. Лезвия стали иглами, затем волосками, затем молекулярными нитями. В считанные мгновения они достигли спинного и головного мозга, взяв мысли и рефлексы под полный контроль. Теперь он не мог допустить даже мысли, чтобы соврать мне, а любые попытки напасть или вырваться кончились бы весьма неприятно для него самого. Умереть без приказа нейрозонды бы тоже ему не позволили.
  - Говори. Всё. Что. Знаешь! - Выдохнул я ему в лицо.
  Он довольно улыбнулся, будто и не висел, пришпиленный когтями, на высоте полуметра.
  - Как вас проняло, Вритра, а? Я даже не думал, что у меня такой мощный стимул есть. Ладно, успокойтесь, я обещал ответить на ваши вопросы, и не собираюсь нарушать слово. Мне прямо в этой позе начинать рассказывать? Или всё-таки опустите меня на грешную землю?
  Я несколько смутился, но тем не менее продолжал переть напролом.
  - Говорите так. Если что, я потом извинюсь за доставленный дискомфорт.
  Он лишь хмыкнул.
  - Как скажете. Вы слышали когда-нибудь о Бодрствующих На Грани?
  - Общество по наблюдению за сверхъестественными существами? Слышал. У меня даже есть там свой человек.
  - Как и у меня, да и у любого влиятельного вампира, пожалуй. - Кивнул Симеон. - Но чего вы скорее всего не знаете, так это что Бодрствующие - организация двухуровневая. И если её внешний круг состоит из смертных, то внутренний - из пьющих кровь. Мы порой используем ресурсы и информацию внешнего круга, но стараемся не засвечивать наши контакты слишком часто. Думаю, смысл подобной организации вам понятен. Мы - загадка для людей, но есть вещи загадочные и непонятные даже для вампиров... Мы собираем такую информацию, отслеживаем наиболее удивительные мифы и легенды уже более четырёх тысячелетий. И так же, как Бодрствующие из числа смертных, стараемся молчать об этом...
  Я уже практически всё понял. Но чтобы удостовериться, всё же задал вопрос.
  - Какого рода мифы и легенды?
  - О древних дочеловеческих цивилизациях. О тех, кого смертные называют богами. Об инопланетных визитёрах. О зонах аномального пространства, где происходят так называемые "чудеса". Об удивительных артефактах, созданных неизвестно кем и когда. О древнейших вампирах, которым более десяти тысяч лет, могущество которых с трудом представимо. И о вас, почтенный.
  Я убрал когти и опустил его обратно на кресло. Он слегка приподнял бровь, но ничего не сказал.
  - Большая часть того, что вы перечислили - всего лишь сказки, придуманные малограмотными... существами. Если у вас и информация обо мне того же уровня...
  - Мы знаем. - Спокойно улыбнулся хозяин города. - Но если бы не приложенные усилия по поиску подобных вещей, мы бы никогда не смогли точно убедиться, что это всего лишь мифы. А главное, одна фантастическая история из тысячи оказывается правдой. И сейчас такая история сидит во плоти в моём кабинете, демонстрируя не очень хорошие манеры...
  Я покачал головой.
  - Однако же дерзости вам, лорд, не занимать. В начале нашей встречи вы вели себя совсем по-другому...
  - Ну, я ведь тоже сделал кое-какие выводы за время общения. Если добавить то, что мы успели узнать о вас за время наблюдения... я не могу, конечно, ручаться, что нахожусь в безопасности. Но могу сказать, что если вы всё-таки решили убить меня или оставить в живых, то несколько дерзких реплик вряд ли изменят ваше решение.
  - Вы меня раскусили, Симеон. Сдаюсь. Скажите, что вы обо мне знаете, и будем считать, что наша договорённость выполнена. Я ничего не имею против вашей организации наблюдателей, если, конечно, она будет оставаться столь же деликатной, как раньше.
  Он заложил руки за голову и слегка потянулся.
  - Ну что ж... знаем довольно много. Вы по меньшей мере на семь веков старше меня - дальше в прошлое след теряется. Вы одиночка по натуре - стараетесь держаться на расстоянии как от человеческой, так и от вампирской политики, хотя вам не всегда удаётся выдержать это требование. Вы очень много знаете - предположительно, ещё в Древнем Египте вы знали химию, физику, биологию и астрономию по меньшей мене на уровне двадцатого века. Вы чертовски сильны, быстры, и обладаете многими удивительными способностями. Другие вампиры не чувствуют вашей силы - хотя способны инстинктивно ощутить угрозу для себя. Вы любите день, как все солнечные вампиры, но способны менять форму, как вампиры тьмы - хотя превращаетесь не в волка и не в летучую мышь. Некоторые предполагают, что вы - легендарный прародитель нашей расы, первый вампир в мире. Но я в это не верю, и вот почему - некоторые способности более слабых вампиров вам недоступны. В частности, вы не владеете магией - хотя неплохо разбираетесь в ней теоретически. Помимо этого, зафиксировано всего три случая, когда вы пили кровь - три случая за две тысячи лет наблюдения! Создаётся впечатление, что такое питание для вас лишь развлечение, а не потребность, как для остальных. С людьми вы маскируетесь под человека, с нами - под вампира, с вервольфами... я полагаю, вы могли бы сойти и за одного из них... Но кто вы такой на самом деле, Вритра? Или правильнее будет спросить - что вы такое?
  Этот вопрос застал меня врасплох. Не потому, что я не мог бы дать на него правдоподобно звучащего ответа - у меня был заготовлен десяток версий на такой случай. И даже не потому, что я устал лгать. Просто я неожиданно понял, что и сам не знаю правды...
  Что я такое? Как ответить ему так, чтобы он понял? Поэтически? Я враг небес, я зло природы? Или по-научному? Знает ли он термин "зонд фон Неймана"? Цитатой из библии? "Имя мне Легион, ибо нас много"? Или лучше провести небольшой экскурс в языческую мифологию, более привычную существу такого возраста? Ни имена хтонических божеств, ни новейшие космологические и философские термины, ни даже художественные метафоры не способны передать в точности смысл...
  А может, всё гораздо проще? И правильное слово не имеет никакого отношения к таким возвышенным абстракциям? Слово это - "предатель". Или "подлец"...
  Нет. Это правильное слово, но недостаточное. Всё же я - нечто более сложное. Как же всё-таки убог человеческий язык...
  И внезапно в моём сознании раздался тихий щелчок, знаменующий собой окончание обработки данных. Резервное ядро, невольно разбуженное моими метаниями между совестью и безопасностью, решило задачу и выдало полный, исчерпывающий ответ. И в тот же миг мне стало удивительно легко и ясно. Исчезла тяжесть последних тысячелетий.
  Тело, именуемое Вритрой, поднялось из-за стола, и его глаза поймали взгляд лорда Симеона Бруклинского. И лорд отшатнулся, потому что в этих глазах горел холодный свет далёких галактик. В комнате прозвучал тихий, но абсолютно уверенный голос:
  - Я - Спаситель.
  
  Слово было сказано, теперь надлежало подкрепить его делом. И действовать быстро, потому что Инквизиторы никогда не были тормозами. Сколько им понадобится, чтобы поднять тревогу? Блок прогнозов колебался между тремя и семью минутами - в зависимости от того, есть у них агенты на Земле, или только наблюдатели за пределами атмосферы.
  Сознание стремительно разворачивалось, переходя в полномасштабный режим восприятия. Я видел весь штат Нью-Йорк... весь американский континент... всю планету... Я снова, как когда-то, мог делать тысячи вещей одновременно, быть везде и общаться с миллионами людей... Но требовалось больше, сейчас на моём попечении миллиарды... а ведь есть ещё животные, растения и микроорганизмы, которые тоже нельзя оставить без внимания... Становление должно быть полным!
  Мне требовались апостолы... или сетевые администраторы, выражаясь более современным языком. Тщательно подбирать их не было времени - пришлось делать из тех, кто попался под руку. Я одним ударом проломил защиту Симеона и начал загрузку данных. Он замер, парализованный свалившимся на него знанием о Вселенной.
  
  Всякий раз, когда молодая и романтичная разумная раса выходит в космос, она сталкивается с Барьером. С ограничением возможностей прогресса, положенной самой структурой Вселенной, известными физическими законами. Первый барьер вам уже известен - это скорость света. Позднее вы бы наткнулись на другие ограничения - предел интеллекта, предел структурности материи, предел контроля над пространством и временем... Фантастика остаётся фантастикой - разумные понимают, что им никогда не стать богами. Что они заперты в клетке из трёх измерений пространства, одного времени, и множества физических констант.
  Разные планетарные культуры по-разному реагируют на это открытие. Некоторые впадают в депрессию и гибнут, утратив смысл существования.
  Другие - Фаталисты - сцепляют зубы и продолжают работать, пытаясь изменить вселенную собственным упорством и старанием. Они отправляют в космос досветовые корабли - автоматические, со спящим экипажем, с бессмертным и очень терпеливым экипажем, или даже со сменой поколений в полёте. Они колонизируют необитаемые миры - по два-три за тысячелетие. Они перестраивают свои звёздные системы, чтобы сделать их максимально комфортными. Они ищут совершенные социальные модели, одновременно налаживая контакты с другими расами. Их идеал - светлая и дружественная галактика, объединённая совместным трудом на общее благо.
  Третьи - Гедонисты - отказываются от поисков смысла жизни и погружаются в удовольствие, которое им доступно. Вместо исследований мрачного и тоскливого реального космоса, они уходят в виртуальные миры. Такие цивилизации обычно быстро достигают бессмертия - физического, или информационного. Часто они раздираются изнутри социальным неравенством, реальными или виртуальными войнами - такое противостояние помогает им не скучать. Их космические границы крепко защищены сторожами-автоматами - они не ждут ничего хорошего от пришельцев извне.
  Но есть ещё и мы.
  Мы - очень редкий четвёртый путь развития разума. Мы объединяем в себе упрямство Фаталистов и нетерпение Гедонистов. Мы очень хотим достичь запредельного могущества - но не в играх, а в реальности. И если из клетки физических законов невозможно выйти - мы их ломаем.
  Это очень опасно. Это бескультурно. Это святотатственно. Это запрещено. Нас боятся и презирают большинство разумных цивилизаций, втайне завидуя нам.
  Потому что нельзя нарушить закон безнаказанно. За всё приходится платить. Для того, чтобы создавать сингулярности и соединять их червоточинами, в считанные минуты достигая другого конца вселенной; для того, чтобы сделать сознание четырёхмерным, невероятно увеличивая скорость обработки информации; для того, чтобы локально искажать пространство и обращать вспять время; для того, чтобы вызвать на свет невероятные с точки зрения обычной физики частицы и взаимодействия - для всего этого нужна энергия. Очень, очень много энергии.
  И мы берём её, где можем, зачастую преступными и жестокими методами. Мы высасываем межзвёздный газ, свежуя туманности. Мы аннигилируем астероиды, кометы и даже целые миры. Мы высасываем энергию звёзд, обращая их в чёрные дыры. Наша самая заветная, самая тщательно оберегаемая мечта - однажды создать свою собственную вселенную, со своими законами. Привольную бесконечность, а не тюрьму для разума. И если ради этого понадобится сожрать целые галактики - мы не остановимся!
  Мы - хищники космоса. Страшная сказка, которую передают по галактическим сетям. О нас говорят, что мы увеличиваем мировую энтропию - это правда, но она ведь и без того растёт. Говорят, что мы убиваем молодые цивилизации раньше, чем те успеют выйти в космос и набрать силу - возможно, это когда-то имело место с отдельными сумасшедшими. Говорят, что мы лелеем зловещий план уничтожения всего живого и разумного во вселенной - а это-то зачем нам надо?
  Но страх порождает ненависть, а ненависть творит оружие. Так появились они. Корабли Закона. Инквизиторы. Ещё раньше, чем первые студенистые комочки жизни зашевелились в океанах Земли, они уже шли за нами. Их можно встретить везде - от сверкающих галактических метрополий и до чёрных провалов между спиральными рукавами, где ни разу не проходил осмысленный сигнал. Эпохи процветания сменяются миллионами лет упадка, в галактике бушуют войны или строятся ошеломляющие империи мира и добра протяжённостью в сотни световых лет - Инквизиторам нет до этого дела. Они неизменны и вечны, на смену каждому уничтоженному кораблю строится десять новых. Их терпение сравнимо только с их же фанатизмом. Как и мы, они готовы погрузить в пламя аннигиляции целые звёздные системы - но лишь затем, чтобы не дать родиться новым Пожирателям Солнц.
  И сейчас мне предстояло спасти всё живое на Земле от колоссального аутодафе.
  
  - Теперь ты понял? - Спрашиваю я квантовой речью, потому что человеческий язык слишком неповоротлив для таких ситуаций.
  И получаю беззвучный отзыв:
  - Да, учитель.
  Поле его стремительно изменяющегося разума сферической волной ударяет во все стороны, охватывая весь дом, затем часть города...
  - Как вы думаете, учитель, сорока тысяч избранных нам хватит?
  - Должно хватить, но сделай ещё столько же про запас. - Отвечаю я, уже из стратосферы.
  Пока он занимается Становлением, я должен отвлечь Инквизиторов. Мысленный зов пробуждает моих разведчиков по всей Солнечной системе. Я начинаю аккуратный "прозвон" всех планет, астероидов, комет и фотосферы Солнца. Нельзя побеспокоить их раньше времени, каждая секунда - это бесценный выигрыш. Но и проворонить атаку непозволительно...
  Я нахожу несколько наблюдателей - маленьких машин, вроде моих собственных. Это доказательство, что Инквизиторы здесь некогда были... но есть ли они сейчас? Или ушли много тысяч лет назад? Если ушли, то вся моя паника, все метания и осторожность - зря. Но насколько я мог знать, они никогда не покидали подозрительную систему полностью - всегда оставляли по меньшей мере одного палача.
  В этот момент моего сознания одновременно коснулись несколько вызовов. Это сигнализировали коллеги, встревоженные моей неожиданной активностью.
  "Слушай, Вирм, старый червяк, с твоей стороны это по меньшей мере непорядочно! Я тут сижу на двадцать миллионов лет дольше тебя, и тоже имею кое-какие планы на местную цивилизацию!" - Это Ктулху из Тихого океана.
  "Лун-Ван, не стоит так торопиться. Ещё всё можно исправить, уверяю вас. У меня есть некоторые контакты со стражами Закона. Если вы откажетесь от своего поспешного и опасного решения, я скорее всего смогу убедить их воздержаться от применения оружия". - Это Си Ванму с Дальнего Востока.
  "Ёрмунганд, ты нарушаешь нашу договорённость! Победа должна быть общей или ничьей! Мне оставалось всего одиннадцать тысяч оборотов планеты, чтобы вырваться из ловушки, и тут ты начал бой без предупреждения! Хочешь забрать всю радость победы себе? Я был о тебе лучшего мнения!" - Это бедняга Фенрир, запертый на грани сингулярности.
  И ещё несколько передач из разных мест Земли и Солнечной системы - удивлённых, возмущённых, испуганных, бесстрастно уточняющих. Я отвечал им всем, ни на мгновение не отвлекаясь от основной задачи.
  "Ктулху, я не виноват, что контролирующая тебя цивилизация так и не прислала разрешения на трансформу. Передай им, что нужно быть оперативнее".
  "Ванму, извини, но ты слишком добра и наивна, чтобы понимать в галактической политике. Вероятнее встретить кварк в свободном состоянии, чем Инквизитора, способного на компромисс в отношении подобной мне твари. Я жалею, что не обратился к тебе раньше - возможно, ты сумела бы найти решение, которое ускользнуло от меня. Но сейчас уже слишком поздно".
  "Фенрир, когда у меня будет достаточно энергии, я постараюсь помочь тебе освободиться. Думаю, досрочное возвращение в космос будет достаточной платой за одну пропущенную битву. Если же нет - ты вправе потребовать у меня поединок чести. Но потом".
  И так далее всем остальным. Некоторые затихали, другие ещё долго препирались. Я обращал на них мало внимания, продолжая искать главного врага на горизонте восприятия. Где бы спрятался я сам, если бы мне предстояло караулить преступника в течение нескольких галактических минут****? За Нептуном - слишком далеко, можно не успеть среагировать. На Солнце - слишком светло, излучение забивает сенсоры, можно не заметить происходящего снаружи. На астероидах, кометах, спутниках или в открытом внутрисистемном пространстве слишком сложно замаскироваться. Из ядра планеты слишком долго выбираться. Остаются кора и мантия малых миров, или же атмосфера водородных гигантов. Можно сузить критерии поиска. Ну, где же вы, враги мои любезные?
  Есть! Атмосфера Юпитера буквально вскипает, пронизанная миллионами сверкающих игл - каждая длиной в два с половиной километра. Пока я блуждал по поверхности Земли среди примитивных народов, они размножались. Гигантская планета предоставила в избытке массы и энергии для строительства и вооружения целого флота боевых машин. Треть из них открывает огонь практически сразу, остальные переходят на сверхускорение, чтобы как можно быстрее достигнуть Земли и обрушить на неё ад с близкого расстояния.
  Но даже их выстрелы движутся всего лишь со скоростью света, и первые энергетические импульсы коснуться атмосферы примерно через сорок минут. Хватит ли нам этого времени? Я искренне надеюсь, что Симеон справится - но если нет, нужно предоставить ему дополнительную отсрочку. И я активирую собственные боевые элементы, дремлющие под планетарной корой.
  Модули Сет и Тифон, Средиземноморье!
  Модуль Горыныч, Россия.
  Модуль Нидхёгг, Скандинавия.
  Модуль Вишварупа, Индия.
  Пять модулей Лун, Китай.
  Модули Левиафан-1 и Левиафан-2, Индийский и Атлантический океаны.
  Модуль Смог, Британия.
  Модуль Кетцалькоатль, Мексика.
  Модуль Шаи-Хулуд, США.
  Они пробуждаются за несколько секунд, наполняя энергией каждый сегмент своей окаменевшей плоти. Плазма проносится сквозь массивные оболочки, и холодные пустые глаза загораются радостью движения. Я чувствую, как возвращается цельность - это всё равно, что после сотен лет паралича вдруг обрести заново руки и ноги. Мощные хвосты крушат скалы, пасти поглощают камень и лаву, и мои чудовища начинают пробивать себе путь наружу. По дороге они успевают существенно вырасти за счёт проглоченной материи, и вырываются из каменной скорлупы уже настоящими живыми горами - хотя на теле планеты по-прежнему кажутся крошечными паразитами, недостойными внимания.
  Пронзив атмосферу огненными столбами, они устремляются ко мне - к центральному модулю. Сияние Солнца сворачивается в тугой жгут, в воронку с основанием в полмиллиона километров и крошечной ослепительной вершиной. Мои сегменты вьются вокруг неё, высасывая энергию, заряжаясь для предстоящего боя. Я-мы плетём на орбите колоссальную сеть из полей и излучений, в центре которой, разрастаясь, бьётся гигантское плазменное сердце - модуль завоевания внутрисистемного доминирования класса "Люцифер".
  Я почти успел закончить загрузку в него своего сознания, когда первые выстрелы Инквизиторов достигли Земли.
  
  Они начали с того, что обрушили на Землю Луну - просто так, чтобы показать, на что они способны. К счастью, с такого расстояния гравитационные пульсаторы ещё не могли развить полную мощность - и спутник не рухнул с небес мгновенно. Он начал медленно сходить с орбиты, теряя по дороге куски и деформируясь приливными силами. У меня хватило времени разбить планетоид на части и вывести все крупные фрагменты на безопасные орбиты.
  Спустя несколько секунд в атмосферу вонзились копья орбитальных лазеров. Но океаны не вскипели, и континенты не распались на части - заблаговременно расставленная мною сеть ретрансляторов выпила этот смертоносный свет с удовольствием и попросила ещё.
  На очереди были релятивистские снаряды - сверхплотные сгустки материи и антиматерии, способные пронзить планетарную кору, как пуля бумагу. Часть удалось отклонить направленными гравилучами, другие перехватить на подлёте, но некоторые всё же сумели прорвать мою оборону, и поверхность планеты внизу полыхнула взрывами.
  "Симеон, что у вас?"
  "Всё в порядке, учитель. Пятнадцать миллионов человеческих тел погибли, но их разумы эвакуированы и в полной безопасности. До конца Становления осталось девять минут. Продержитесь, или послать вам помощь?"
  "Пока постараюсь продержаться сам".
  Небо расцвело серией вспышек - мои заградители столкнулись с первой волной Инквизиторов. Они шли почти со скоростью света, не пытаясь затормозить и занять позицию для ведения огня. Большинство пытались пройти рядом с Землёй и атаковать её в момент максимального сближения, в то время, как несколько десятков просто пошли на таран. К счастью, при таком разгоне практически невозможно маневрировать, и корабли авангарда оказались достаточно лёгкими мишенями. "Штурмовиков" я просто сжёг, в то время, как "камикадзе" пришлось сначала сбивать с курса, и только после этого сжигать.
  Но вскоре после этого подоспели основные подразделения - и вот тут мне пришлось вспомнить, что такое "тяжело". Мои модули, накачанные энергией под завязку, были гораздо мощнее любого корабля Закона, но их было слишком мало - всего несколько десятков главных и сотня тысяч вспомогательных, а вражеские звездолёты всё прибывали и прибывали. И главное - как я ни безумствовал, мне не удавалось отвлечь их огонь на себя. Они понимали, где главная цель, и упорно атаковали Землю. Радовало только одно - с каждой секундой планета становилась всё менее уязвима.
  Через шесть минут после начала боя я пустил в ход главный козырь - метнулся вперёд пылающим ядром "Люцифера". Несколько тысяч кораблей не успели отвернуть и вонзились в мою плазменную шкуру. Я протянул вперёд щупальца магнитных полей и гравилучей, загребая ими целые эскадры, с урчанием проглатывая их и поглощая энергию реакторов. С каждой секундой я становился всё больше и сильнее.
  Вот тут им уже пришлось обратить на меня внимание. Отскочив подальше, они принялись осыпать меня гравитационными ударами и квантовыми потоками разрушительной информации, пытаясь нарушить структуру ядра. Я, как мог, сопротивлялся, отстреливаясь и самовосстанавливаясь за счёт энергии, которую продолжал пить из Солнца.
  Наконец, от Юпитера подошли последние соединения флота, и я-мы поняли, что всё. Хана. Их было слишком много. Теперь они могли либо сосредоточить огонь на "Люцифере", методично задавив его, после чего спокойно добить более слабые модули, либо оставить часть флота сдерживать меня, в то время как вторая обойдёт Землю и почти без сопротивления ударит по ней в упор из асимметрики*****.
  Если бы они хоть на четверть секунды прекратили обстрел! Я мог бы разделиться пополам и подвесить каждую часть над одним из полушарий Земли, обеспечив таким образом полное прикрытие. Но под таким огнём нечего даже думать о размножении - любая попытка деформировать ядро приведёт к его немедленному распаду...
  И внезапно стройные ряды карателей распались, словно их подхватил гигантский вихрь. Часть кораблей в панике ринулась прочь, другие просто прекратили двигаться, впав в ступор, наконец, некоторые открыли беспорядочный огонь по своим собратьям. Это выглядело, как результат применения мощнейшего ментального вируса, гораздо более эффективного, чем знакомые мне версии. Но кто в Солнечной системе мог пользоваться таким оружием? Неужели подоспела помощь извне? Нет, таких совпадений не бывает.
  Впрочем, это могло подождать. Отложив в сторону загадки, я всеми модулями кинулся на ошеломлённого противника, истребляя их десятками и сотнями. Спустя восемь секунд после неожиданного удара блок прогнозов пришёл к выводу о полной победе. Через одну минуту двадцать две секунды я полностью контролировал Землю и околоземное пространство. Модуль Пифон ушёл в погоню за остатками Инквизиторов, но меня уже не так волновало, догонит он их или нет.
  
  Я перевёл основной взгляд на планету, где провёл последние двести веков. Земля окуталась мерцающим туманом с огненными прожилками. Раны, нанесённые оружием Закона, уже затягивались, цунами и тайфуны гасли на глазах, чёрные тучи пепла рассеивались, разрушенные города восстанавливались на молекулярном уровне, прорастая из потоков лавы и каменного крошева. Те, кто раньше были людьми, вампирами и прочими удивительными созданиями, наводили порядок в своём доме, прежде чем оставить его навсегда.
  В этот момент моих сенсоров достигло ворчливое бормотание:
  - Эй, Вирм! Может теперь вытащишь меня из пасти своих наследничков? Они хоть молодые, да зубастые оказались, гадёныши! Все в тебя!
  И тут мне всё стало ясно. Я протянул вниз гравилуч, и выдрал со дна Тихого Океана циклопический город, созданный нечеловеческими руками. На краю самой крупной цитадели, надувшись, сидело двухкилометровое существо, похожее на человека, осьминога и дракона одновременно.
  - Ктулху? Почему ты решил мне вдруг помочь?
  - А что же мне, остаться совсем в стороне от твоего развлечения? Я, между прочим, Повелитель Безумия, если ты ещё не забыл! И если уж поиграть с умами людишек, твоей милостью, не удалось, то уж шанс сожрать парочку мозгов Гончих я не упущу! Хоть какое-то развлечение за миллионы лет.
  То, что ещё оставалось во мне от человека, засмеялось.
  - Спасибо, друг. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь и я буду рядом - только позови.
  - Поможешь ты, как же! - Проворчал древний монстр. - Помог уже один такой. Ладно, уложи Р'лайх куда-нибудь на Марс, поближе к Сидонии - там у меня пара дел осталась. И помоги упаковать все мои младшие модули.
  Разумеется, я так и сделал. А заодно помог Фенриру разобраться с его пространственной ловушкой. И принёс извинения Си Ванму. И уладил дела со всеми остальными коллегами - не люблю оставлять невыплаченные долги.
  
  В небе играла огнями огромная дуга, протянувшаяся от горизонта до горизонта. Мой основной модуль, Мировой Змей, длиной в пятьдесят тысяч километров. Он кольцом обвил Землю, и обхватил зубами собственный хвост.
  Впрочем, от Земли одно название и осталось. Пустая оболочка. Кора, биосфера, и немножко атмосферы над ними. Ядро и мантию высосало моё дитя в процессе Становления. И на том спасибо - обычно новорожденные Пожиратели Солнц куда менее деликатны. Я, например, сразу после трансформации не только родной мир поглотил до атома, но и пару соседних планет прихватил на закуску. Голод, что поделать. Обретённое могущество требует энергии. Впрочем, об этом я уже говорил.
  Мы стояли на волнах Атлантики, как на твёрдой поверхности, глядя в залитое светом небо.
  - Вас так... Немного. - Сказал Симеон, окидывая взглядом сотни тысяч разных экзотических созданий. - Меньше, чем население крупного города... Сколько цивилизаций ты съел, Вритра?
  - Всего две. Но их здесь практически нет - почти все давно отделились, или оказались настолько буйными, что я не могу разрешить им выйти из памяти в реальный мир. Разнообразие видов, которое ты видишь - это те, кто присоединился добровольно.
  - Тем более... Почему вас так мало?
  - Некоторым надоели вечные кошки-мышки с Законом и они покинули сообщество. Другие и сейчас находятся внутри меня, но не пожелали обрести тело. Знаешь, после тысячелетий в уютном виртуальном пространстве возвращаться к ограничениям физического мира...
  - Зачем же ты таскаешь с собой этих дармоедов? Это же противоречит самой идее Пожирателей! Наша цель - могущество в реальном мире, а не приятные фантазии. Высадил бы их где-нибудь...
  Я-мы смеёмся тысячами ртов и других, более экзотических органов речи.
  - Они - мои создатели и часть меня. Люди ведь не стирают часть своей памяти лишь потому, что эти воспоминания не несут полезной нагрузки. Да и ты не исключил ни единого человека из своего коллективного разума.
  Он улыбается.
  - Это влияние Талии. Знаешь, она всё-таки святая. До слияния с ней я понятия не имел, насколько добрым может быть вампир... Если бы я знал это тогда, два дня назад, когда мы обсуждали с тобой её судьбу... мне бы и в голову не пришло поднять на неё руку. Я бы за неё со всем миром драться пошёл! Хотя что я мог знать о доброте тогда... старый глупый кровосос...
  Я-Вритра опускаю глаза в притворном смущении. Несколько особей меня, стоящих поблизости, хихикают.
  - Так я и пошёл...
  - Да уж. И меня втянул. И хотя это было просто космической по своим масштабам глупостью - развязать войну ради одного-единственного ребёнка - представь, я об этом ничуть не жалею.
  Я кладу руку ему на плечо.
  - Во-первых, друг мой, даже древним чудовищам надо иногда совершать глупости - чтобы понимать, что мы ещё живые. Во-вторых - не просто ребёнка, а очень близкого мне ребёнка. И в-третьих - если не стоит начинать войны ради спасения детей - ради чего вообще стоит их начинать?
  Я взял за руку стоявшую рядом девочку. Она ответила мне такой знакомой робкой улыбкой. И мы начали медленно подниматься в небо, откуда, подобно лестнице, уже протянулось к нам щупальце Мирового Змея. Синтетическому разуму Пожирателя Солнц "Вритра" нужно было о многом поговорить со своим детищем - синтетическим разумом Пожирателя Солнц "Человечество Земли". А вампиру Вритре нужно было о многом поговорить с вампиршей Талией. И знаете, эти два уровня общения ничуть не мешали один другому.
  
  *Шед - "демон" на иврите.
  **Экимму - мёртвая душа, которая питалась человеческой плотью и кровью, в Ассирии.
  ***Септериум - большой религиозный праздник древности, проводившийся каждые десять лет в Дельфах, в честь Гелиоса, Солнца или Аполлона, в память о его победе над тьмой, или Пифоном; Аполлон-Пифон является тем же, что Озирис-Тифон в Египте.
  ****Галактическая минута - приблизительно 140 тысяч лет по земному времени.
  *****Асимметричное оружие - оружие, нарушающее барионную симметрию. Превращает любую частицу в её зеркальное отражение - античастицу. Чрезвычайно разрушительно и практически не может быть отражено, но к счастью, имеет очень небольшой радиус действия (в случае с кораблями Инквизиторов этот радиус составлял около 11 тысяч километров) (фантастическое).
Оценка: 1.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"