Как глупо вышло с гранатой. Никуда бы он не делся, этот доктор Рихтер. Шкура на нём не растёт, поймали бы через час. А теперь нет ни дирижабля ни снежного человека, нет ничего. Стреляться? Это сэкономит рейху патроны - одна пуля взамен залпа расстрельного взвода.
Но героев войны не ставят к стенке - они неподсудны. Скорей всего, принесут в камеру пистолет с одним патроном - палачи тоже экономны.
- Даите связь с лагерем!
- Слушаюсь! - отозвался радист и склонившись над микрофоном стал взывать, - Гертруда, я Зигфрид...
Наконец Гертруда отозвалась хриплым мужским голосом.
- Передайте магистру Хаасу приказ прибыть в место расположения взвода егерей.
- Это Хаас, - Гертруда словно прочистила горло, - скажите, а доктор Рихтер уже...
- Не задавайте лишних вопросов, а исполняйте приказ! - вспылила Капитан, - жду через час. Отбой.
В открывшуюся дверь вездехода сунулась голова фельдфебеля, командира взвода егерей.
- Госпожа капитан, завал расчищен, но надвигается буря...
- Сначала дождёмся магистра Хааса. Как только он появится, сразу выступаем. Всё. Свободны. - Рихтгофен взмахнула рукой, отпуская.
Хаас прибыл раньше обещанного. При себе он имел рюкзак с притороченным ледорубом.
Капитан одобрительно кивнула и вышла из вездехода.
Первыми в разлом по верёвкам спустились двое егерей, а Рихтгофен и Хаас следом. Лучи горных фонарей заметались по стенам пещеры.
- Тут следы, - солдат указал на оттиск подошвы в снегу. Один единственный отпечаток.
- Боже! - воскликнул Хаас, - смотрите сюда!
В свете фонарей блестела всеми оттенками синего странная арка, которая не могла быть рукотворной, но и природа не создаёт подобных форм. Такая симметрия ей не свойственна.
- Хаас, вы знаете, что это? - капитан без тени благоговения постучала ледорубом по своду арки. Хрустальный звук заполнил пространство.
- Ого!
Магистр мгновенно оказался между капитаном и аркой.
- Не смейте!
- Хаас, вы не устаёте меня удивлять! Вы и геолог и вы и скриптограф, а теперь ведёте себя минимум как полковник .
- Извините, госпожа капитан, - в голосе Хааса снова появились льстивые интонации.
- Не стоять, ищите Рихтера, - бросила капитан.
Оба егеря принялись обшаривать пещеру, но тщетно - не было ни коридоров, ни ям, ни дыр, где мог бы укрыться человек. Они даже сдвинули массивный валун, но ничего под ним не нашли.
- Обещали бурю, так что на сегодня всё. Поднимаемся. - капитан просигналила фонарём ждавшим наверху.
Хаас, с трудом оторвавшись от созерцания арки, с ненавистью посмотрел на неё.
- Я остаюсь.
- Я думала, что с игрой в полковника мы уже закончили, магистр. Завтра, всё завтра.
- Сегодня и сейчас, капитан Рихтгофен, - рявкнул Хаас, мгновенно оказавшись рядом с капитаном. Он расстегнул на себе куртку, рубашку, и продемонстрировал татуировку на груди, означавшую принадлежность к обществу Туле: четыре руны, похожие на незавершенные восмёрки, образуюшие крест.
- Я настаиваю, капитан! Я останусь здесь, сколько сочту нужным, а вы будете ждать сколько нужно - здесь или наверху.
Слышать такое в присутствии подчинённых? Слишком многое уже пошло не так, почему бы и ещё одному учёному не погибнуть под завалом вместе с доктором Рихтером? Разбить ему колено ударом сапога и обрушить свод гранатой? Нет, тогда придётса перебить весь взвод егерей, иначе мастера всё равно дознаются.
Наконец Марта отвела взгляд от бешенных глаз Хааса.
- Кёлер, останешься здесь с магистром. Разведи костёр, утром тебя сменят.
Она помнила по именам каждого солдата, каждого кто когда-то служил под её началом. И мёртвых в этом списке было уже две трети.
- Да, капитан! - Кёлер козырнул и принялся раскладывать костёр из торфяных брикетов.
Рихтгофен и второй егерь поднялись вверх по горным верёвкам.
Хаас, не отрывая глаз от арки, закурил.
- Кёлер, ты давно знаешь капитана Рихтгофен?
- Давно. Мы тогда только вернулись с фронта. Понятно, первым делом рванули в весёлый квартал. Денежное довольствие тогда ещё не получили, а свербело страсть как. И кто-то крикнул, что герои войны платить то не должны. Кровью всё уже оплачено. Там, на фронте оплачено, понимаете?
И тогда началось: бары, девки. Никто не платил, всё брали за так. Явились полицейские, их тут же разоружили и отправили восвояси. Комендантская рота сунулась было, но наши постреляли в воздух и те отошли, не стали связываться. Потом броневик приехал. Наш капрал Ланге прыгнул из окна борделя к ним прямо на башню и пригрозил кинуть гранату, если не уберутся. Они послушались.
А на другой день приехала на мотоцикле капитан Рихтгофен. Она просто прошла меж нами, нашла командиров взводов и велела собираться.
- Погуляли и хватит.
И все послушались, все пошли. Вроде и не в том дело, что так её боялись или любили. Просто вовремя приехала - и повеселились, и убить никого не успели.
- А теперь вовремя ушла.
- А что, у вас найдётся что выпить?, - с надеждой спросил Кёлер.
- Найдётся. И ещё пара девок в вещмешке.
Егерь хихикнул и с улыбкой обернулся, поэтому удар ледоруба пришелся ему точно в переносицу.
2
Теперь стало ясно, что граната - правильно, сапогом в колено - правильно. Как только начинаешь жалеть этих заучек наступает хаос, гибнут солдаты. Но как только начинаешь жалеть солдат, гибнет всё.
- Напишешь его родным, что геройски погиб. Придумай подробности, - кивнула Марта командиру взвода.
Теперь одним героем будет больше. А мёртвый герой боеспособней живого солдата. Он может отбиваться от дивизий в тылу врага - что ему сделается?
Очкарики не такие. Им главное - мировое благо, но мир они рисуют с себя. Если очкарик левша, то все в мире левши. А солдат ничем не схож с очкариком, такие в его мире не нужны, их много, они мешают. Их можно убивать мухобойкой или ледорубом.
- Сфотографируйте мне всё здесь! С разных ракурсов. Всё!
Магниевая вспышка: мёртвый егерь лежит на спине, лицо разбито косым ударом. В кадре чьи-то ноги в сапогах.
Ешё вспышка: Фельдфебель размеченной рейкой замеряет высоту арки.
С момента, когда ледоруб капитана Рихтгофен ударил о кристаллы арки, Ханс наблюдал за происходившим в пещере. Несмолкающий звук, недоступный для уха человека, но ставший слышимым теперь для него, отражался от стен и предметов, рисуя в мозгу картину событий.
Хаас нашел вход через арку. Он не мешкал, он знал способ её открыть. Убив солдата перед аркой, он поставил себя вне своего вида. Арка распознавала в нём разумное существо, но не человека, а она являлась преградой только для людей. Теперь магистр внутри, и возможно ищет его, Ханса. Знает ли профессор этот способ?
А светило немецкой науки осторожно спускали вниз, это был словно рукотворный закат. Рядом спускали его молодого помощника.
- Кто быстрей, профессор шестидесяти лет или доцент, чемпион университета по бегу? При одинаковом сложении, а?
- Предположу, что профессор, - ответил доцент Меер, предчувствуя подвох.
- Неверно. Они одинаково быстры, если одновременно падают с одной висоты.
- А побочные факторы, профессор?
- Перестаньте коротко стричься и возможно зацепитесь волосами за куст.
"Он сильно сдал за эти дни. Юмор совсем не тот, что прежде." - подумал Меер.
Ноги профессора еше не коснулись пола пещеры, когда капитан ткнула старика стеком в грудь.
- Мне нужны ответы. Что это за арка и куда делись Рихтер и Хаас?
3
Здесь может быть что угодно. Секреты лучей смерти или ядерного распада, формула бессмертия. Общество Туле, униженное подчинением министерству пропаганды, теперь вступило в свой золотой век ногою магистра Хааса. Рейхсканцлер никогда не придавала мистикам значения, но теперь всё изменится.
Странно, каждый шаг был трудней предыдушего, будто сзади привязан резиновый жгут. В студенческие времена Хаас был беден, как и его собратья по университетской скамье. Поэтому у них были способы напиваться с одной бутылки пива. Например, выпивать её с помошью ложки, как суп. Или мешать с пеплом и пить через соломинку. Когда же совсем не было денег, они просто крутились вокруг собственной оси подобно суфиям, а потом пытались идти к намеченной цели.
Сейчас было так же. И лишь крайнее возбуждение не даёт упасть.
Со своего ложа Ханс Рихтер увидел, как магистр прошел сквозь гранитную стену, вторую из трёх преград. Ещё Ханс видел профессора, кружившего вокруг арки с камертоном и доцента Меера, лепившего датчики вокруг.
Ханс почувствовал недовольство Хозяина, когда арка открылась и капитан Рихтгофен вошла внутрь. Было ясно, что и этих гранит не остановит - они взорвут стену или прорубятся сквозь неё - это только вопрос времени. Жар остановит их всех, но что же было за преградами, не знал и сам Ханс Рихтер. Почему бы не посмотреть?
Он поднялся со своего ложа и на ватных ногах пошел туда же, куда стремились Хааас и профессор. Удивление Хозяина росло, отчего Ханс Рихтер становился меньше и меньше. Скоро кукушонок, поселившийся в гнезде его мозга, вытолкнет хилого аборигена, но пока ноги слушались он продолжал идти.
Стена рухнула, - это профессор заставил арку разрушить гранит звуковой волной. Шансы выровнялись и сейчас Ханс Рихтер поставил бы на профессора и капитана Рихтгофен - стартовав последними, они уже наверстали упущенное.
Ханс видел летящие из за спины осколки, потом пол пещеры, вдруг ударивший по лицу. Дальше была боль и раширение до прежних пределов, обретение контроля над объятым болью телом. Это было подобно взрыву, создавшему вселенную.
Лёжа лицом в луже крови, Ханс видел, как вокруг столпились сапоги. Его связали и куда-то поволокли. Звуков не было, только боль и сапоги на марше.
- Осторожней, прошу вас! Вызовите врача, капитан! - профессор прыгал вокруг раненого йетти как блоха.
- Повторяю вопрос, профессор: как вы это сделали со стеной?
- Резонанс. Арка вызывает колебания. Но врача, прошу вас, врача! Мы можем потерять его.
- У нас есть арка. Займитесь ею. О йетти позаботятся.
Профессор сверкнул глазами, но повиновался.
Магистр, тем временем, подошел к последней преграде. Это была небольшая расщелина, которую Хаас легко перепрыгнул бы, если бы не потоки нестерпимого жара. На той стороне он приземлился бы обваренным куском мяса.
Он только что прошел сковозь каменную стену, он сверхчеловек, полубог, неужели же это его остановит? Хаас вытянул руку вперёд и тут же отдёрнул. Нужно быть хитрее, не всё переть напролом. Вот этот камень, если его повалить, он станет мостом. Перейти по нему всё равно будет нельзя, но вот проползти внутри него, как прежде прошел через стену - можно попробовать, пока камень не нaгрелся. Возможности возврата магистра не волновали. Он уже сжег за собой все мосты, пусть и этот сгорит.
Капитан Рихтгофен улыбалась впервые за последние два дня. Супероружие! Ступив в коридоры этих катакомб она уже знала, куда нужно двигаться, все ето знали и горели нетерпениэм. Дойдя до моста, перекинутого Хаасом, шедший первым солдат отшатнулся.
- Шинель на голову и вперёд! - приказала капитан.
Тот выполнил приказ. Остальныэ солдаты попятились, видя что стало с их товаришем.
- Профессора сюда!
Когда старик явился, капитан обяснила ему, где нужен новый тоннель, в обоход стены жара.
- Сможете?
- Смогу.
Когда все члены отряда попрятались в боковых коридорах, арка ударила в камень, пропилив в граните проход в соседнюю пещеру.
Егеря, капитан Рихтгофен, профессор с доцентом Меером, все рванули туда, где уже стоял завороженный Хаас.
Посреди пешеры на каменной скамье сидел Хозяин. Все смотрели на него и видели каждый по своему.
- Стойте передо мной, - велел Хозяин, и эхо прозвучало под сводом черепа каждого, кто был в зале.
- Смирно! - приказала капитан солдатам, профессору и его ассистенту, и они послушно вытянулись перед Хозяином.
-Пади на колени, - велел Хаасу древний демон.
Только раненый йетти по имени Ханс Рихтер видел просто скамью. Он пошел и лёг на неё, лёг на колени Хозяина, тот обтёк его как вторая кожа. Ханс умирал, он смотрел на стоявших вокруг людей и зрелише было гадливым.
- Хотите анекдот? - спросил он профессора.
- Охотно послушаю, госпожа капитан.
Ханс зашелся кровавым кашлем.
- Да ну вас всех к чёрту!
- Да, Мать Рейхсканцлер!
- Слушаюсь, госпожа капитан!
- Повинуюсь с восторгом!
Ханс посмотрел на доцента Меера, который по прежнему столбом стоял перед ним, и велел развязать себя.
- Парень, я не знаю, куда они все ушли, но ты должен сломать арку. Бегом!
- Ладно, профессор, как скажете...
Оставшись в одиночестве, Ханс наблюдал, как застрелилась капитан, как солдаты один за другим прыгают в горячую расщелину. Как плачет профессор, не веривший в чорта, но не смевший ослушаться приказа. Картинка погасла вместе с жизнью Ханса, когда Меер разбил арку.