Эти записи были обнаружены нами при раскопках Пыльной Пустыни, в уже упоминавшемся районе 48 параллели. Как вы помните, примерно там же были найдены семь статуй чистого золота относящиеся к пятидесятым годам от Рождества Билла Гейтса или же 2000 годам старого исчисления. Полностью идентичные монументы высотой около трех метров изображают дородного, по мнению иных исследователей даже тучного, мужчину, в возрасте около пятидесяти лет, заметно лысеющего, облаченного в традиционный наряд того времени - "деловой костюм". Сгорбленная и угнетенная поза, в которой его запечатлел скульптор, согласно мнению большинства ученых, говорит о подавленности и хаосе, царящих в душе героя.
Наиболее загадочным для нас является то, что лицо каждой из статуй покрыто слезами, которые скульптор создал из бриллиантов чистой воды. Скорее всего, таким образом они символизируют скорбь (или же муки совести) персонажа, вероятно, неизвестного нам мученика, героя или же святого своего времени. Записи, упомянутые выше, относятся к тому же периоду истории, вероятно, смогут пролить свет на личность того, кто был запечатлен на монументе.
Часть 1.Мэр и Председатель.
- Как мне надоела ваша нерешительность, господин Мэр. Ну, как вы не можете уразуметь: Портал нам необходим жизненно, - воодушевленно говорил Председатель, стремительно меряя кабинет шагами, каждый из которых, казалось, имел собственное направление, а окончательный пункт назначения был неизвестен даже ему самому.- Да, я знаю ваше скептическое отношение ко всему новому и чужому. Но как вы не видите наш Город, наш мир, я бы сказал, безусловно, нуждается в реконструкции, в чем-то новом, доселе невиданном. Как, Мэр, как вы этого не замечаете?
Председатель находился в сильном возбуждении, в такие моменты его импульсивная энергетическая натура являла себя окружающим наиболее ярко. Сквозняки и вихри, вызываемые потоками жаркого воздуха из окна и ледяного из отверстия кондиционера, которые произвольно смешивались в прозрачной атмосфере кабинета, не охлаждали, а только раззадоривали Председателя. Обозревая окрестность из окна кабинета Мэра, он в который раз стукнул кулаком по полированной поверхности стола
- Вот вы твердите мне всегда, мол, мы сами, чем хуже? Пойдем, мол, своим собственным путем,- Председатель обильно жестикулировал, часто и с иронией указывая ладонью куда-то вдаль, перед самым лицом Мэра. Так рьяно, что тот увидел даже, как волосы на пальцах собеседника покрылись бисеринками пота. - А позвольте напомнить вам, чем закончился наш последний городской Фестиваль Искусств. Каков был фейерверк, а?
Мимикой лица Мэр выражал живейшее участие в разговоре, но глаза и согбенно понурая осанка выдавали склонность к апатии, то ли бывшую врожденным свойством его характера, то ли возникшую с наступлением если не преклонного возраста, то той стадии зрелости мужчины, когда ход времени уже кажется довольно быстротечным и утомительным. Впрочем, годы не лишили его нежной чуткости души, делавшей его склонным к меланхолии и особенно чувствительным к резким словесным эскападам Председателя, обычно внимательного к собеседнику, но склонного отступать от правил корректности под влиянием порыва.
- Помните, что произошло, когда зрители обратили свои взгляды к небу, чтобы полюбоваться на обещанную огненную феерию,- продолжал свою филиппику Председатель.- Что посыпалось им на головы? Навоз, свежий коровий навоз.
- Но кто же мог знать, что наш меценат, городской завод удобрений, решит таким образом рекламировать свою продукцию,- со смущением пытался оправдаться Мэр.
- Поймите же, господин Мэр, специфика истории нашего Города состоит в том, что ее нет вообще. Каждое, даже самое незначительное, происшествие, мой друг, становится событием, а любое мало-мальски значимое событие, прецедентом.
- О чем, по вашему мнению, думали горожане, стоя ночью на Площади Муз, осыпаемые, пардон, дерьмом под музыку оркестра? Я отвечу: о нашем с вами бессилии перед лицом перемен, которые сегодня только что не висят в воздухе. И они произойдут, не взирая ни на апатию, ни на инертность, столь распространенные в умах наших уважаемых горожан. Поэтому я настаиваю на немедленном строительстве Портала,- по-видимому, утомленный столь долгой речью Председатель судорожно сглотнул воздух, продолжая буравить требовательным взглядом, унылую физиономию своего подчиненного.
- Поймите, Мэр, Портал - это конец логики развития. Это будет не просто новое здание. Нет, это будет зрелище, воплощенный праздник, так сказать наш подарок Городу в его день Рождения. Ведь вы знаете: как наши горожане любят зрелища и подарки, которое навеки сделает нас частью истории этого города. Помните, как долго мы боролись за первый этот, как его? "Мак"? Ну, в общем, этот шотландский ресторан с золотыми арками, который символизирует прогресс и благополучие наших горожан. Так вот теперь в Городе их множество. Они стали тенденцией. И мы можем не беспокоиться о благополучии желудков наших горожан, настало время озаботиться состоянием их умов, - не сбавляя тона, произнес Председатель и язвительно прибавил.- Еще более усугубляемым вашими фейерверками, господин Мэр.
Председатель улыбнулся, дабы смягчить строгость своих слов. Находясь в служебной иерархии на полчина выше, чем его друг и однокашник Мэр, Председатель к стыду своему не раз пользовался этим положением. Однако теперь он считал себя обязанным убедить Мэра в своей правоте. И вот дополняя свою убийственную аргументацию, Председатель с улыбкой бывалого карточного шулера отдал распоряжение: "Пригласите Специалиста".
Посетитель и впрямь чем-то походил на игральную карту, даже вошел как-то, не открывая двери. Сама его поджарая, даже плоская, фигура составляла резкий контраст с упитанными формами чиновников. Когда он расположился в кресле, Мэру почудилось: перед ним не живой, из плоти и крови человек, а изображение на стене. Другая странность Специалиста состояла в манере говорить, очень большие губы его двигались независимо от произносимых слов, а челюсти невероятных размеров, независимо от губ, как будто он постоянно что-то весьма активно жевал и проглатывал. Из-за этого казалось, что все лицо его представляло собой непрерывное хаотичное движение. Кроме разве что глаз, навсегда застывших, бесцветных. К тому же они выглядели небывало огромными, вероятно, из-за толстых линз очков. Впечатлительный Мэр поежился.
- Мне нет нужды представляться, господа. Я помогаю строить Порталы тем, кто не в состоянии сделать это самостоятельно. То есть вам, - голос у Специалиста был тих, но слышен отовсюду. Мэр подумал: "Наверное, чревовещатель. Или их этому специально обучают?" Но спросить побоялся.
- Вы, конечно, много слышали о Портале. В древности его прообразом была Вавилонская башня, в Российской империи его называли Окно в Европу, жителям Североамериканских Соединенных Штатов он известен как Небоскреб или Всемирный Торговый Центр. Вы правильно сказали, господин Председатель, прогресс необходим. Сегодняшнее состояние мира требует устранения различий социальных, материальных, культурных и духовных. Мы называем это глобализацией или интеграцией. К сожалению, не все еще готовы понять наше стремление к благополучию и единообразию, особенно жители таких городов как ваш. Именно для этого мы создали Порталы, - Специалист говорил одновременно отрывисто и нараспев.- Мой опыт свидетельствует, что каждый Портал, и будущий Портал Города тоже, становится источником Воли способной преодолеть любые, даже самые глубинные и непреодолимые препятствия на пути Прогресса. Это не просто ультрасовременный архитектурный комплекс,- он все более воодушевлялся,- это воплощение урбанизации, демократизации и капитализации, символ нашей мечты о благе, к которой недавно присоединились и вы. В случае успеха, как говорится, свой кусок получит каждый. Я верю - вместе мы добьемся успеха!
Слова эти окончательно убедили Мэра в правоте Председателя. Его осторожную натуру смущало лишь одно:
- А дорого ли станет постройка? - неуверенно спросил Мэр.
- Портал не просто здание, а идеальное воплощение всего городского строительства, он требует полного преображения облика Города. Все дело в том, что течение мыслей горожан так же изломанно и зигзагообразно, как и ваш городской пейзаж, а Портал должен так же прочно укорениться в умах горожан, как и в почве Города. Естественно это требует вложений. Но я даю вам гарантию: в случае успеха вы и думать забудете о потраченных средствах.
Во время произнесения этих речей губы, нос и скулы Специалиста не переставали совершать свои непонятные волнообразные движения. Кажется, именно это окончательно убедило Мэра в его правоте. Специалист же видя, что собеседники окончательно загипнотизированы, перешел к обсуждению деталей.
- Город задыхается, господа, в тисках камня и пыли, он слишком примитивен и прагматичен. Зеркала и пластик - вот ответ, меняйте фасады, добавьте мишуры и неона, перестройте, обновите, покрасьте, наведите марафет.
Все трое подошли к открытому окну и молча любовались Городом.
На этом заканчивается первая часть найденных записей. Время сохранило для нас эту запись, вероятно, сделанную свидетелем беседы, полностью. К сожалению, вторая часть дошла до нас в худшем виде - влага и песчаные черви не пощадили некоторые места рукописи. Поэтому хроника последующих событий предстает перед нами отрывочной и носит беспорядочный характер.
Часть вторая. Зеркала и пластик.
Литературный отрывок N1.
- Эх, Серега, вечно у нас все не слава Богу. Через жопу все делаем, - устало и недовольно кряхтя, проговорил Михалыч, зевая и почесывая свое темечко. Щелкнув на своем отвисшем брюхе резинкой старых, местами рваных, фланелевых штанов, отвисших сзади и пузырящихся на коленях, он продолжил работу.
Солнце уже тонуло в расплавленной смоле крыш дальних домов, а строители заканчивали свою работу. Весь день молодой и неопытный Серега доставал дядю Михалыча вопросами, дескать, зачем ломать фундамент и сверлить стены тринадцатиэтажного дома, ведь рухнет же. Умудренный жизнью Михалыч всякий раз объяснял ему, нервно вытирая запачканные цементной пылью руки об засаленную мастерку:
-Дом и так на песке построен, вроде как весь старый, мать его, режим. Оно понятно, весь раствор еще когда прораб спионерил. Сколько лет, считай, без фундамента простоял. Видать, не судьба ему упасть, как ни крути. А мы вон какой магазинище строим. Зеркала, шик, блеск. Дорогой видать будет.
И они продолжали выламывать из стен устаревшие железобетонные б плиты, заменяя их новомодными зеркальными стеклами. Так, стоя по щиколотку в осколках бетона и плитки, а вместе с ними и старого режима, как подумалось Сереге, они проработали целый день.
Под конец дня нервы сдали и у Михалыча: то ли летнее солнце напекло ему лысину, то ли вчерашнее похмелье давало о себе знать, но ему стало казаться, что дом начал дрожать, а к привычному гипертоническому шуму в ушах добавился какой-то зловещий скрежет. Беспокойно озираясь по сторонам, он дрожащими руками начал прикреплять по отвесу к стене разноцветную неоновую вывеску сети магазинов "Объедала". Про себя он отметил, что дом уже сильно перекосился. Серега стоящий рядом курил, обиженно сплевывая под ноги.
- Михалыч, посмотри, чего это они из подъезда так ломанули, - крикнул Серега, когда увидел бегущую в их сторону толпу жильцов.- Может нам морду бить?
Михалыч этого не слышал, неожиданно он понял: дом сейчас обрушится. Он хотел крикнуть Сереге, чтобы тот бежал прочь. Парень стоял сзади, засунув руки в карманы своих линялых спортивных штанов, а подле него лежала оставленная напоследок эмблема магазина - две пластиковые челюсти с ослепительно белыми зубами, вцепившиеся в сочную блестящую сосиску. "А левый карман-то у него выше правого пришит", - оглянувшись, подумал Михалыч и понял, что в мире, где так много зеркал, неоновых вывесок и фешенебельных продуктовых магазинов "Объедала", нет места ни ему, ни Сереге. Почему-то вдруг заболело сердце, и отнялась левая рука. Через мгновение они навсегда исчезли в клубах светлой серой пыли, а сверху на них полетели громадные куски крупнопанельного тринадцатиэтажного дома. Михалыч этого не увидел, он умер от инфаркта.
Из хроники:
"Беспрецедентный случай терроризма произошел на Пасху в Рабочем районе нашего города. Рано утром жители дома N13 по улице Кафки заметили на крыше своего соседа, 33-летнего безработного Г. Размахивая самодельным обрезом, он требовал денег от властей города, иначе угрожал сброситься с крыши.
В 9.30 на место происшествия прибыли представители правоохранительных органов. На их вопросы Г. отвечал, что взял в заложники самого себя, и требует выкуп за свою жизнь. Наш уважаемый Мэр, случайно оказавшийся поблизости от места происшествия, решил лично провести переговоры с горе - террористом. Но на призывы образумиться и вопросы о сумме выкупа Г. отвечал истерическим хохотом и нецензурной бранью. Очевидцы сообщают, что Г. упоминал о каких-то тридцати сребрениках, или же, по другой версии миллионах.
К сожалению, прибывшая команда пожарных не успела спасти Г. Преступник, отчаявшись получить требуемое, спрыгнул с крыши. Последние слова Г. были обращены к его отцу, который, по всей видимости, находился среди зевак: "Батя, зачем ты нас бросил?"
Отрывок официального документа (дата не сохранилась)
Слушали: доклад г-на Председателя "О нецелесообразности дальнейшего существования Центрального Рынка, как пережитка прошлого и помехи в дальнейшем развитии Города"; экспертное заключение г-на Специалиста "О наиболее подходящем месте для строительства Портала с учетом особенностей городской психогеографии"...
Постановили: в самые краткие сроки ликвидировать Центральный Рынок в целях освобождения места для нового строительства и улучшения облика Города. В виду предполагаемого сопротивления местных торговцев привлечь отряды милиции и регулярные войска...
Особое мнение г-на Мэра в протокол не внесено по причине последующего отказа от оного.
Литературный отрывок N2.
Центральный рынок был для Города одновременно и агорой, и лобным местом. Концентрический по структуре он содержал в своих кругах множество как достойных горожан так и отъявленных мерзавцев: кандидатов наук и невежд, последователей йоги и хронических алкоголиков, атлетов и дегенератов, богомольных старух и молодых развратниц, бездомных старцев и беспризорных детей.
Торговцы, движимые радикальным консерватизмом, заранее подготовились к обороне, выставив кордоны. Войска окружили рынок на рассвете. Первая группа, куда входили отряды пехоты и милиции, должна была принять на себя основную тяжесть сражения, вторая - бульдозеры и авиация, оставаться в резерве, ожидая конца боя.
Атмосфера искрилась напряжением; дикие собаки, кормящиеся на околорыночной свалке, оглашали утренний воздух надсадным воем. Выслушав зажигательную вдохновляющую речь Председателя о необходимости искоренить язву Центрального Рынка во имя настоящего и будущего горожан, войска двинулись в бой.
Первыми как всегда пострадали художники, их торговый ряд, находившийся на границах рынка, стал первой из многих преградой на пути войск.. Сопротивление было сломлено во мгновение ока. Как оказалось, посредственные полотна - плохая защита от каучуковых дубинок пластиковых пуль. Единственной заминкой стал один упрямый толстяк, который торговал копиями полотен великих художников прошлого. Он окружил себя баррикадами из картин Иеронима Босха, вид которых сильно смущал солдат, вызывая в их умах ненужные ассоциации. Так ему удавалось долгое время держать оборону, отражая удары увесистой бронзовой статуэткой Апполона.
Вторую линию обороны торговцы организовали на музыкальных рядах. Рыночные видеопираты и фальсификаторы музыкальной продукции пытались ловить солдат в силки, сплетенные из магнитных лент своей постыдной продукции, отвлекая внимание молодых воинов огромными плакатами непристойного содержания. В это время слух солдат терзали гнусные вирши, сопровождаемые примитивной музыкой, которая раздавалась из везде понаставленных огромных динамиков. По совету, предвидевшего эту уловку Специалиста, бойцам на ужин подали сливовый компот, с большой дозой препарата брома, так что ни мерзкая порнография, ни сети, не смогли надолго отвлечь их от продвижения к центру рынка.
Перед боем солдаты были предупреждены, что мясные ряды станут последним и самым опасным рубежом обороны торговцев. Выполняя приказ командиров, солдаты, закрыв щитами колонну по бокам и сверху, построились черепахой и медленно двинулись через залитые кровью коридоры. Опасения командования оправдались. Едва только черепаха оказалась в центре мясных рядов, как одна недостойная торговка хот-догами метнула в самый центр строя трехлитровую банку едкой горчицы. Черепаха распалась, войско попало в засаду, из укрытий навстречу выбежали местные головорезы и, пользуясь замешательством, стали рубить солдат ужасающими мясницкими топорами и бичевать их полуметровыми батонами колбасы сухого копчения, в то время как сверху их поливали кипящим маслом продавщицы пирожков. Упавших на землю давили тяжело груженые тележки, лязг и грохот которых только усиливали суматоху. Но, быстро перегруппировавшись, использовав преимущество в числе и вооружении, доблестные воины с великим трудом и жертвами одолели-таки коварных мясников. Вот уже они окружили самое сердце рынка - грязный притон под вывеской "Кафе Русалочка", и здание администрации рынка, совмещенное с общественным туалетом. Ужасающее зловоние не давало солдатам войти внутрь. Теперь, согласно совету Специалиста, в бой вступила авиация. Массированный бомбовый удар оставил на месте этих уродливых зданий огромную яму. Победа!
Картину триумфа нарушало лишь одно: потревоженное взрывом содержимое туалета с ног до головы окатило стоящих рядом солдат. И теперь они, поспешно отряхивая свою форму, ошеломленно смотрели на снижающийся вертолет командования.
К вечеру бульдозеры уже равняли с землей палатки, киоски, павильоны и лотки; в воронку от взрыва сгребли без разбору весь китайский ширпотреб, равно как и высококачественный европейский товар, засыпав всё сверху остатками картин и художественных поделок и, наконец, залив густым слоем бетона.
Часть третья. Сердца и желудки.
Третья часть рукописи ценна более всего, поскольку именно она позволяет нам проникнуть в суть событий и раскрывает перед нами личность и мотивы центрального персонажа повествования.
- Кстати, дружище, у меня для вас преприятнейшая новость. Вот вы сетуете на дороговизну нашего городского строительства, а мне давеча господин Специалист удивительную вещь сообщил: Порталы, говорит, они возникают сами по себе. Когда все уже готовы, раз и есть, самопроизвольно как революция. А самое лучшее то, что это, по его словам, произойдет со дня на день, - голос Председателя в телефонной трубке был как всегда столь громкий, что Мэр держал ее в отдалении от уха.- Так что вот вам и экономия образуется. И ведь как удачно совпало с тринадцатым юбилеем нашего Города.
- Весьма радует. А вот знаете, Председатель,- в противоположность собеседнику Мэр, говорил так тихо и проникновенно, что Председатель вынужден был, дабы не отвлекаться от беседы, прижимать трубку своего аппарат к одному уху, затыкая пальцем руки другое, - удивительные события в Городе происходят: врачи докладывают о невиданном доселе количестве инфарктов и прочих сердечных болезней, а также участившихся случаях потери памяти и даже полной амнезии среди горожан. А по всему Городу ходят слухи о том, что в отдельных районах с небес начала изливаться неизвестная науке жидкость коричневого цвета. Тамошняя молодежь собирает ее в бутылки, потом же вводит в свой организм посредством инъекций. Некоторые утверждают, что от этого им являются видения пророческие и устрашающие. К чему бы это, господин Председатель?
- Время покажет... Как здоровье жены? Передавайте от меня приветы.
Когда разговор был закончен, Мэр еще некоторое время сидел у телефонного столика, понуро углубляясь в свои тайные мысли. Вот уже которое утро, он просыпался с предчувствием того, что сегодня станет последним днем его жизни.
- Душечка, с тобой все в порядке?
Отношения с супругой у Мэра были нежны и романтичны, несмотря на то что стрелка часов их совместной жизни уже давно перебралась за отметку серебряной свадьбы. Но в последние месяцы они резко замедлили свой ход, что вызывало немалое беспокойство у его жены. Вот и сейчас она в тысячный раз пыталась найти причину отчуждения своего супруга.
- Всё хорошо, ангел мой, вот звонил Председатель, передавал тебе приветы, и весьма приятные новости сообщил.
- Все это ваш Портал, будь он неладен. Лица на тебе нет, как будто он все силы из тебя выпил.
- А знаешь, дорогуша, я ведь сам разумом понимаю - дело это нужное, даже необходимое. Но сердце, сердце подсказывает мне - в чем-то мы с Председателем ошиблись. А вот на собрании возразить пытаюсь, рот открою, а слов нет. Наш Специалист так складно говорит, ловко. Мол, Портал - это ворота, за которыми наше будущее. То будущее, которого мы, несомненно, он всегда подчеркивает это, заслуживаем. Как-то сказал мне: "Вот вы с Мэром о желудках горожан начали заботиться уже когда, а я вам со всем остальным справиться помогу". И соглашаюсь я, а сердце всё равно ноет, болит, будто бы наружу просится.
- Ах ты, бедняжка!
Жители нечаянно разрушенных во время реконструкции домов временно жили в палаточных лагерях на Окраине Города, терпя прискорбные лишения и неудобства. И вот после телефонной беседы с Председателем, загрузив свое авто доверху термосами с кофе и бутербродами, Мэр с супругой решил посетить один из них, повинуясь опять же велениям своего сердца.
Вернулись домой супруги поздно ночью, и Мэр, одолеваемый усталостью, сразу же уснул. Во сне ему явились такие картины.
Вот одетый лишь в ночную сорочку, он стоит в сумрачной аллее. Ряды деревьев смыкаются над ним. Все пронизано странным мерцающим свечением, которое, как подумалось сквозь сон Мэру, и есть сама жизнь. Он вглядывается в кроны деревьев в поисках источника этого волшебства. И, наконец, видит, что свет исходит от круглых розоватых плодов раздвоенной формы, которыми густо усеяны ветви деревьев. Мэр срывает один из них, тот теплый на ощупь и дрожит в его ладонях. Он кусает плод. Странный у него вкус - сладкий в начале он оставлял после себя горечь. Мэр решает попробовать другие плоды и бредет по аллее, срывая их с ветвей. Но чем дальше продвигается Мэр, тем горше становится внутри, но остановиться он не может. Охваченный жаждой как огнем, он слышит вдалеке журчание воды и бежит туда. С надеждой, склоняясь над ручьем, Мэр слышит голос: "Уже слишком поздно". И увидев свое отражение в воде, с ужасом отпрядывает назад.
Утром следующего дня Мэр заперся в туалетной комнате и плакал не в силах остановиться, пока в дверь не постучала настойчиво его жена.
- Дорогой, только что звонил Председатель. Он вне себя от радости. На месте бывшего Центрального рынка за ночь вырос Портал, как и обещал Специалист. Он сказал Председателю, что он и ты должны немедленно отправиться туда, для какого-то ритуала. Машина уже выехала. Поторопись.
К своему удивлению Мэр нашел в себе силы выйти из туалета, одеться, сесть в машину вместе с Председателем и Специалистом, но остановить поток слез он всё никак не мог. Впрочем, в ажиотаже этого никто не заметил.
Сооружение потрясало. Сверкающая ступенчатая пирамида из стекла переливалась в лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. Мерцание этих красок завораживало и ослепляло. В высоту Портал имел что-то около двухсот метров, на самой вершине виднелись какие-то надстройки, плохо различимые снизу. Вблизи можно было услышать слабое жужжание и свист, которое создавал сильный поток воздуха, вырывавшийся из щели пока закрытых ворот на первом ярусе. Над воротами ярко мигало странное изображение - прозрачное желтое око, диаметром около метра, было окружено вместо век плотоядными алыми губами. Оно непрерывно весело щурилось и игриво подмигивало, движенье губ при этом производило громкие звуки не то поцелуя, не то аппетитного причмокивания.
Автомобиль Председателя стремительно проехал мимо огромной толпы горожан, привлеченных зрелищем и звуками. Были слышны голоса вроде: "А ведь не верили", "Кто сказал, что мечты не сбываются" или "Бывает же сразу так". Все жители Города, падкие на зрелища пришли посмотреть Портал. Всю дорогу Специалист объяснял суть и значение предстоящего ритуала.
- Видите ли, господа, того, что Портал возник еще недостаточно. Он должен заработать. А для этого от вас требуется простая формальность. Можно сказать, демонстрация намерений перед теми, кто на той стороне Портала. Они должны увидеть ваше искреннее желание походить на них и стремление разделить их цели,- едва только Специалист произнес это, хаотичное движение его лицевых мышц, делавшее прежде его черты недоступными восприятию, остановилось, потом он снял очки, как оказалось, они не преувеличивали размера его глаз.
И вот теперь увидев, наконец, его истинное лицо, Председатель узрел в нем то Божество, о существовании которого, он не задумывался никогда, но велениям, как выяснилось, он исполнял уже долгое время. В голове Мэра голос из сна опять повторил: "Уже слишком поздно", и тихий плач его, сменился громкими рыданиями.
- Сейчас мы взойдем на вершину Портала,- как ни в чем не бывало, продолжал Специалист тоном хирурга, объясняющего больному сложную операцию.- Там вот этим изогнутым обсидиановым ножом, Председатель, вы должны будете вырезать из груди сердце нашего уважаемого Мэра. А потом отправить его в алтарь-конвертер Портала. Вы понимаете?
Хрустальный лифт поднимал троицу наверх. Он двигался по золотым рельсам, проложенным в середине одной из сторон Портала. Специалист и Председатель поддерживали под руки Мэра, который совсем ослаб и не мог стоять.
- Скоро, уже скоро мы примем вас в свои объятия, мы полюбим вас - подбадривал спутников Специалист.
Первым, что они увидели на вершине Портала, выйдя из лифта, было стоматологическое кресло, парящее без опоры в воздухе. "Антигравитация, вот оно как", - подумал сквозь рыдания Мэр, пока Специалист укладывал его в кресле. А Председатель рассматривал Конвертер. Устройство из чистого золота имело вид обычного унитаза, внутренний обод его был усеян острыми зубами, над ним опять же посредством антигравитации парил сливной бачок.
- Всё готово. Приступайте, Председатель. Бить надо резко и с аккуратностью.
Из толпы горожан внизу доносились вздохи и непонятный галдеж. "Как из вольера кроликов в городском зоопарке",- подумалось Мэру. Почему-то он вспомнил свой последний визит туда, он супругой долго задержался у клетки тигра, с удовольствием кормя его сырым мясом. Сейчас Мэр лежал в кресле, поза его свидетельствовала о крайнем упадке сил. Специалист стоял у изголовья лежащего и ласково вытирал ему слезы носовым платком. Склонившись над ним, Председатель с ловкостью бывалого донжуана стал расстегивать на коллеге пиджак и рубашку, обнажая рыхлую бледную грудь. Потом, сказав себе: "Вот он пик", сделал дальний замах, и ударил обсидиановым ножом в центр груди. Лезвие вошло в плоть Мэра со свистом. Сделав, по его мнению, достаточный разрез, Председатель просунул свою руку в глубь теплой плоти Мэра. Пошарив в ее глубинах, наконец, нащупал то, что как ему показалось, было сердцем, большой гладкий орган, он обхватил его крепко всеми пятью пальцами и вытащил наружу. На вытянутой руке он продемонстрировал орган Специалисту. Тот улыбнулся и сказал с укоризной.
- Ну что вы, господин Председатель. То что вы показываете мне - это никак не может быть сердцем. Вы нашли желудок, друг мой, впрочем, я не удивлен, этого и следовало ожидать от вас. Но в желудках мы и сами недостатка не испытываем. Нужно все-таки отыскать его сердце. Давайте вашу руку, я помогу.
И обхватив кисть Председателя, приговаривая: "Вот-вот левее по диафрагме, левее", он направил его руку к искомому. Мэр никак не реагировал на все эти манипуляции, по-прежнему заливаясь слезами. Музыка небывалой красоты звучала в его ушах, заглушая боль и всё происходящее. Наконец сердце Мэра было извлечено. Оно еще билось в руке Председателя.
- Не мешкайте, бросайте его в Конвертер, - голос Специалиста был повелительным.
Тотчас Председатель разжал пальцы, и сердце упало в воронку золотого унитаза. Специалист дернул цепочку сливного бачка. И тут небо разразилось не громом, а чем-то более походившим на шум спускаемой воды или отрыжку. Толпа охнула.
В тот же миг из ворот внизу Портала вырвалось сияние, а потом они открылись. Горожане дружно закричали
-Ура!
Те, кто выходили из ворот, походили на Специалиста только размерами челюстей и глаз. Некоторые несли при себе атташе-кейсы, другие были о двух головах, третьи были карликами. Их одежда, скорее предназначенная для вечернего похода в ресторан, нежели для делового визита, весьма удивила горожан. Гости издавали невероятное громкое урчание, которое толпа приняла за их язык. Хотя больше оно походило на перистальтику пустого желудка. Рассмотрев их поближе, горожане были удивлены необычайно крупными размерами их зубов и в противоположность им малыми размерами мозга. Но самое удивительное было то, что пришельцы передвигались на четвереньках.
Гости продвигались к толпе стремительными скачками. Последние ряды только начинали цепенеть от ужаса, когда клыки пришельцев уже рвали плоть первых.