Над землей невесомой дымкой завис туман, медленно оседая на палые листья аккуратными глянцевыми капельками. Под раскидистым кленом, кутаясь в длинный шарф, стояла девочка. На вид ей было не больше пяти. Не по размеру большие резиновые сапожки, клетчатое пальтишко, из-под вязаной шапки с огромным помпоном выбиваются яркие пряди цвета молодой морковки. Одной рукой она прижимала к себе большого плюшевого зайца. Игрушка была старой, местами из побитого молью меха выбивались клоки посеревшей ваты. У зайца был только один глаз, а правое ухо висело, перехваченное лишь парой торопливых стежков. Наверное, когда-то он был красивого розового цвета, с кремовыми пяточками, но сейчас свисающая мокрыми прядями шкурка была равномерно-серой. В другой руке девочка держала большой разноцветный зонт, такой же, как в сказке про Ойле-Лукойле.
Она стояла под деревом, практически без движения. Лишь изредка с чуть приоткрытых губ слетал едва слышимый то ли всхлип, то ли вздох. Мимо проходили люди. Наверное, все они куда-то очень спешили. Прохожие мелькали калейдоскопом всех оттенков серости, но вся эта равномерно шумная толпа в ее глазах была почти прозрачной. Она ждала. Чего-то очень сильно ждала. Чего-то, что вот-вот должно было случиться, но все никак не случалось...
Я сидел на скамье напротив и тоже ждал. Обхватив ладонями бумажный стаканчик давно остывшего кофе, с двумя кусочками сахара и горьковатым привкусом осени, нервно барабанил по нему пальцами. С тихим треском над головой то гас, то зажигался тусклый фонарь. Примерно раз в две-три минуты. Бросил настороженный взгляд на циферблат. Медленно. Невыносимо медленно, как произнесенное вслух число "двадцать два", секундная стрелка с легким рывком движется по спирали времени. Мимо спешат люди. Для них я такой же прозрачный, как и они для меня. Для нас. Поправляю сам себя глядя сквозь легкий туман на девчушку. Ранний дождь монотонно барабанит по грязным лужам... Пестрым пологом листопад кружится над головой в странном танце...
Она слегка прикусывает губу, не сводя тревожного взгляда с неведомой точки где-то у меня за спиной. Где-то там в окнах горят огни. Серое здание, навсегда лишенное старости... Сердце бьется, тревожно, через раз пропуская удары.
Маленькая ладошка тянется в пустоту, пытаясь поймать невидимые мне нити, связывающие воедино прошлое, настоящее и, быть может, будущее...
Там, за высоким забором, за казенными синими стенами...
тук... тук...тук....
Ее глаза цвета первой измороси на тонких еловых иглах... Ждут. Все еще ждут какого-то им одним известного чуда...
Тук...тук...тук...
Трель телефона звучит особенно громко в звенящем тишиной осеннем воздухе. Бегу. Спотыкаюсь. От скамейки до распахивающихся в обе стороны дверей - тридцать семь шагов... двадцать четыре ступени... Одинокая лампа тускло освещает до невозможности длинный коридор. Стены с облупившейся краской...
Обтянутые дерматином сиденья, зеленые халаты... до белых костяшек сжатые пальцы. Большой шуршащий сверток, заполненный розовым плюшем...
Ускользающее сознание выхватывает рыжие всполохи, и глухой, голос...
- Девочка... Дочка...
***
Под раскрытым разноцветным зонтом, исчезая в предрассветный туман, бредет девочка, на вид лет пяти... Укутанная в длинный шарф и разноцветные листья клена...