Оставила Котова зубоскалить газете и отправилась на кухню.
Машка поплелась за мной. А то как же оставит она меня меня в одиночестве, не дай бог чашу не на то место поставлю - весь ее мир рухнет!
Уфф...
Вот, Петр профессионал, так почему он мне не поможет?
Впрочем, ответ на данный вопрос следует за мной по пятам - врачебная этика, будь она не ладна. Нельзя родственникам и знакомым диагноз ставить. Личные впечатления: симпатия, антипатия и прочие проявления человеческих чувств накладывают отпечаток на результат.
И то верно, ибо не так давно Котов хотел меня в санаторий отправить. Весьма отдаленный и весьма специфический. Из той оперы, где подъем в шесть утра, физическая нагрузка на натуральном хозяйстве весь день и кружок очумелые ручки по вечерам. Дескать, там мне думать просто некогда будет, да и гениальность моя слегка о суровость местного персонала притупится.
- Не обижайся на него, - заныла Маша.
Попытка не была засчитана. Я влезла в холодильник, отыскала в его бесконечных недрах дорогущую чесночную колбасу из какого-то мясного бутика, вынырнула и потянулась за ножом. Из хлебницы достала половинку багета. Примерилась... Отложила нож. Вынула мякиш из батона, засунула внутрь колбасу и вновь распахнула зев холодильника. Теперь мне требовался сырный соус...
- Ир, ты хоть знаешь сколько ты собираешься съесть холестерина? - голос подруженции изобиловал истерическими нотками.
- Это не я! - возразила. - Ребенок требует.
Хорошо, теперь есть на кого свалить!
И я счастливо улыбнулась, представив гору вкусностей, которые можно будет совершенно безнаказанно съесть.
- Какой ребенок! Какой ребенок! Ира, вполне возможно, что он всего лишь плод твоей фантазии!
Может да, а может и нет. В любом случае до прояснения ситуации я могу наслаждаться всем, чем захочу. В частности, чесночной колбасой. С сырным соусом. И бесплатно. У меня-то денег на подобную роскошь нет. Последний кавалер растворился в неизвестном направлении, а вместе с ним и блага цивилизации. Побираюсь у подруги, будто последняя нищенка...
Я всплакнула.
- Ир, ты чего? - меня немедленно обняли. А ведь для Машки прикосновение к чужому телу почти подвиг... - Брось, Ирка, не плачь, будет у тебя ребенок, будет, только успокойся, пожалуйста... - подруга запаниковала, а меня перекосило. В самом прямом смысле моя незабываемая физиономия окривела. - Ир что с тобой? - в ужасе прошептала Маша.
- Ооофеньо! - выдохнула я сквозь слезы.
- Что?! - Машка в ужасе отпрянула.
- Да холопеньо в чертовой колбасе попался! Воды... - прохрипела я, невольно сочувствуя Седову, которому не так давно нечто подобное пришлось пережить.
Воды мне дали.
Много.
Рассерженная подруженция меня из чайника облила!
Крапинка четырнадцатая
На сей раз Седов ни с кем советоваться не стал.
Хватит! Насоветовали уже.
В конце концов, он тупой что ли, и сам не в состоянии разобраться со своими проблемами?
В первую очередь мужчина полез читать Википедию, раздел про беременность. Затем изучил все, что мог найти про тесты на беременность и под конец, видимо бес попутал, просмотрел видеоролик про роды... Под конец пятиминутного фильма он осознал, что фильмы ужасов, которые Седов безмерно уважал, полная туфта...
Какие маньяки с бензопилами, когда тут... ооо...
А ведь один из многочисленных знакомых Седова на родах присутствовал и даже пуповину ребенка перерезал... Не иначе как под сильным допингом был и с завязанными глазами!
И теперь это ждет Иру. Если ждет. Но разве такими вещами шутят?!
Седов потянулся за сигаретами. Обычно он не курил сигареты дома. Обычно, а теперь и вовсе бросать придется. А еще питаться нормально и в спортзал ходить, дабы пример будущему сыну правильный подавать.
Мужчина глубоко затянулся.
Вот прямо с понедельника и начнет. Со следующего. Нельзя же резко жизнь менять, она у него и так крутой поворот совершила, коркой льда покрылась и в бобслейную трассу превратилась, а он сам на бобе мчится по виражам вперед ногами! Эх...
Юрий выбросил сигарету в форточку, по привычке вымыл руки с мылом и застыл посреди комнаты. Громко выругался, вздохнул и пошел в прихожую, где обулся, подхватил ключи от машины и помчался на парковку. Через полчаса, два красных светофора и безумную дворнягу, шмыгнувшую под колеса, он остановился у дома Ирины.
Посидел.
Посмотрел на окна ее квартиры.
Побарабанил пальцами по рулю.
- Зачем я сюда приехал? - спросил Седов зеркало заднего вида. Оно тактично промолчало, и лишь легкая понимающая улыбка мелькнула в уголках отражения. - Идиот! Как есть идиот... - промямлил Седов, вылезая из машины.
Ноги сами несли его к подъезду. Юрий набрал на домофоне номер квартиры и нажал кнопку вызова. Какое-то время слышал рассерженный перезвон устройства, а потом веселый голос спросил:
- Кто там?
- Почтальон Печкин, - машинально отозвался Седов.
- Эм... - на том конце провода повисли. - Братишка ты что ли?
Удивления ноль. Ждала?
- Какой я тебе братишка?! - прошипел Юрий.
- А кто? - удивилась Ирина.
- Открой, и проясним статус! - выпалил мужчина нетерпеливо. Стоять под дверью подъезда было неуютно.
- Ага, я тебе сейчас открою, а завтра мою репутацию местные кумушки аккуратно перед дверью в качестве коврика для ног положат.
Как поется в песне: сидела я дома и никого не трогала. Глушила полезный заварной черный чай, между прочим без сахара, смотрела телевизор и параллельно ковырялась в интернете, рассматривая сайты с одеждой для беременных. Понимаю, рано, но чего время-то терять? Боюсь, когда все подтвердится, то станет поздно. Я же месяца три буду в себя приходить!
А тут он... Звонок то есть. Ну и Седов.
Удивилась. И пускать не хотела, но передумала. Очень уж захотелось узнать за каким фиговым листочком братишка в одиннадцать ночи через половину Москвы ко мне тащился...
Открыла.
Юрчик вошел. Хмурый. Бледный. Губы искусаны. На щеках два мака распустились. Волосы явно пятерней расчесаны.
- Ну и? - дальше порога я его не пригласила. Да и сам он не рвался.
- Вот что, Матвеева, я тебя терпеть не могу...
О, тоже мне Америку открыл! Да он с детства ко мне часто и неровно дышит. Только дыхание его вовсе не розовым флером наполнено, а серным духом и паленой шерстью.
- Ты меня тоже...
А это он зря. Я ему искренне радовалась. Сначала. Потом - то, да, потом он сам разметил путь, по которому пошли наши отношения. Пошли? Я бы сказала понеслись...
- Но ради ребенка...
Уже интересно. Похоже, Седов решил принести себя в жертву...
- Мы должны пожениться.
О боже... Не себя, он решил меня на алтарь возложить!
Хрен ему по всей козлиной морде!
Секунд через двадцать напряженного молчания я обрела возможность говорить. Голос звучал хрипло, но я хотя бы могла выдать из себя приличные слова, а не то, что лезли сначала.
Пожениться!
- Седов, ты под кайфом? - спросила я серьезно. Ну, другого варианта у меня не было, ибо алкоголем от него не пахло.
- Я трезв, здоров, симпатичен, при деньгах. Этого достаточно, чтобы сказать мне да. Чего еще тебе надо, Матвеева? - братишка поджал губы.
Я повторно утратила способность говорить.
Он бы мне еще биту достал из-за спины, по голове и в ЗАГС поволок. Жених, блин, выискался! Интересно, ему в голову не приходила светлая мысль, что я не хочу выходить за него замуж? Что я вообще не хо...
Не поняла...
А куда делось 'НЕ'? это что получается, что я ХОЧУ иметь с ним дела? Что-то внутри меня закивало, будто послушный китайский болванчик. Радостно так закивало, ручки потерло и слюнки распустило. Номер! Как много я оказывается про себя не знаю...
Однако, как бы голодное нечто не смотрело плотоядным взглядом на Седова, сдаваться я так просто не собиралась. Во-первых, паника, потащившая меня в аптеку за тестами, а потом и к братишке на 'ковер' уже отступила, дав мне возможность мыслить если не логически, то хотя бы без кривого зеркала эмоций. Во-вторых, станет ли Седов папашей будет известно дней через шесть, есть время подумать над его предложением. В-третьих...
В-третьих, я вздохнула и мысленно дала себе оплеуху. Неужели я упущу такой случай? Китайский болванчик внутри широко раскрыл глаза и лопнул.
Я надула губы и протянула:
- Уговорил, но! - сложила на груди руки. - Хочу предложение по всей форме. Музыка, ресторан, вальс, фотограф, кольцо... Белое золото, один крупный бриллиант, - я специально не смотрела на братишку. Боюсь, не выдержу и рассмеюсь ему прямо в лицо, а ведь он же серьезный вопрос мне задал.
- Матвеева, - прорычал Юрчик, - а рожа не треснет?!
- Ну, ты трезв, здоров, симпатичен и при деньгах, грех прятать такие достоинства от людей. Пусть и они оценят, какое сокровище мне досталось, - моя улыбка была невинна и ослепительна. Ах, моя любимая роль дурочки! - И не ругайся при ребенке. Что за выражение 'рожа'?! Фи... - повела плечами.
Братишка запустил пальцы в волосы. Сильно дернул. Мотнул головой.
- Хорошо. Ресторан, кольцо... Но сегодня я остаюсь здесь, - и он снял пальто, сел на пуфик и принялся расшнуровывать ботинки.
- Это еще зачем?! - мгновенно взвилась я. Мой сценарий подобного поворота событий не предусматривал.
- Я должен быть уверен в том, что сокровищем будут владеть надежные, а главное, ласковые руки.
От того, каким тоном это было сказано, меня бросило в жар, следом в холод, а после я была вынуждена опереться на стены, ибо ноги подкосились и перестали служить надежной опорой моему бренному телу. Китайский болванчик, восставший из осколков, снова закивал головой держа в руках транспарант с перечислением частей тела Седова, куда мне надо возложить руки, дабы он их оценил в полной мере!
Крапинка шестнадцатая
Решение остаться на ночь пришло к Юрию неожиданно.
То есть он в запале высказался, а потом уже подумал о последствиях. Ну, как подумал... скорее представил, а потом был вынужден сесть, дабы эти самые выпирающие из штанов последствия Ира не заметила. Просто стыдно, что он как юнец безусый от одной мысли о сексе с ней перевозбудился!
А будет ли он, секс?
Седов стянул ботинки, поставил их на полочку, сунул руки в карманы и направился в ванную. Ему было жизненно необходимо пять минут побыть в тишине, чтобы привести гормоны в норму. Например, подумать о чем-нибудь менее привлекательном, чем молодая женщина, прислонившаяся к стене в прихожей.
И как она умудряется великолепно выглядеть в спортивных штанах и обыкновенной белой футболке? И носочках... Господи, разноцветные полосатые носки... с глазами из фетра и ушками.
Сознание Юрия погрузилось в чистый экстаз.
- Седов, ты чего застыл? - недружелюбно спросила Ирина.
Носки... Они его заворожили.
- Ау, ку-ку?! - не выдержала Матвеева. - Что ты на мои носки уставился?! - возмутилась она.
А мужчина уже был готов припасть к ее ногам и потереться щекой о полосатую прелесть, и в голове бродила шальная мысль: как Ирина отнесется к просьбе не снимать носочки во время секса?
- Блин, Седов, да ты больной на голову! - выпалила она и ушла в комнату.
Ага, и на голову тоже...
Юрий собрал глаза в кучу и скрылся в ванной. Открыл воду...
В первую секунду ему показалось, что это раковина бросилась на него с истошным воплем 'мяу', вцепилась когтями в лицо, залезла на голову, а оттуда съехала по спине, оставив на рубашке и плечах кровавые затяжки. Но дальше он сообразил, да поздно... Тело его уже завалилось назад, а под коленками очутился бортик ванной. И зацепиться не за что, разве за занавеску, но куда хлипкому пластику удержать восемьдесят килограммов живого матерящегося веса... Треск шторы, грохот от соприкосновения головы с полочкой, где стояли банки-склянки с косметикой, и шальное 'мяу' взгромоздившейся на поверженного противника кошки.
Все?
Мужчина выдохнул.
И сразу после водопроводный кран опасно завибрировал, и взорвался фонтаном воды.
- Твою мать... Так не бывает. Ну, не бывает же так! - крикнул он. - Я что проклят?! - спросил он у изящного светильника над дверью ванной комнаты. Тот согласно мигнул и... погас!
Впрочем, в темноту погрузилась вся квартира.
- Седов, ты что там творишь?! - в дверь загрохотали.
- Я?! Это твоя кошка дрянная конец света устроила! Прыгнула на меня, все лицо в лохмотья превратила, а я еще и виноват?! - завопил Юрий.
Ему, наконец, удалось выбраться из акриловой ловушки. Мужчина встал на ноги, чувствуя, как холодная вода намочила носки и взбирается выше по брюкам, добрел до двери, нащупал задвижку и открыл ее, приглашая Ирину войти.
Как по заказу вспыхнул свет. Девушка моргнула, поморщилась, а когда открыла глаза, то...
- Ты... ты... ты... - продолжить не получалось. Взгляд Матвеевой метался от обрушенной полки к мини-фонтану, от него к пластиковому комку занавески, от нее к съежившейся на бортике ванной кошке, от животного к Седову и так по кругу.
- Да не я это! - рявкнул мужчина.
- Не ты? А кто? Демоны? Так я тебя сейчас распятием приложу, хотя лучше табуреткой с кухни, она вроде бы из осины...
- Да ты мне еще чесноком из рогатки в лоб заряди, может и подействует! - огрызнулся Седов. - Так, я займусь краном, а ты воду с пола собирай, пока соседи с претензиями не явились. Инструменты есть?
Ира ушла на кухню, погремела чем-то и вернулась. В одной руке она держала пластиковую отвертку от детского конструктора, а во второй перочинный ножик из серии все в одном: часовая отвертка, пилка, открывалка и штопор.
Юрий закрыл лицо руками и сел на бортик ванной. Пошлепал ногами по слою воды на полу. Вот что с ней делать? Что делать с отверткой и перочинным ножом вопрос уже не стоял. И так понятно...
- Матвеева, я не встречал более неприспособленного к жизни человека, чем ты, - пробормотал Седов.
- Да? - колко поинтересовалась девушка. - Просто по твоей жизни не шастают личности со склонностью к разрушению имущества и умерщвлению невинных животных! Если Сиу простудится, я лично тебя четвертую, понял?
Юрий промолчал - он смотрел на светильник и блаженно щурился.
Вода, тепло, свет, женщина, кошка... Что еще надо мужчине для счастья?
Хотя... Седов обвел взглядом прибывающую воду... гаечный ключ бы не помешал!
Крапинка семнадцатая
Седов готовил чай на кухне.
Я в бешенстве терла пол в ванной.
Кошка охотилась на тряпку с переменным успехом.
За порогом толпились кожаные мячики безуспешно пытаясь преодолеть порог.
Идиллия, блин!
Кому за эту пасторальную картину голову открутить?!
Вода давно кончилась. Грязь тоже. А я все терла и терла, будто от этого монотонного действия зависела моя жизнь. В какой-то мере так оно и есть, ибо злости во мне столько, что лет на убийство первой степени с отягчающими потянет. Ненавижу Седова! Приперся, полочку сломал, кошку в холодной воде искупал и собирается остаться на ночь! Допустим, совести у него с детства нет, но хотя бы чувство меры должно же где-то на задворках его сознания валяться?
Я села на корточки, вытерла лоб. Тряпка превратилась в жалкие лохмотья и годилась разве что в качестве экспоната на выставку современного искусства - там по большей части точно такое же барахло за шедевры выдают!
Выставить бы его, но как? Полицию вызывать глупо, скандалить еще глупее. Что остается? Стиснуть зубы и терпеть присутствие слона в своей подсудной лавке? А вот интересно, где он спать собрался? Если со мной на одном диване, то его ждет большой, просто таки огроменный облом! Не собираюсь я...
Или собираюсь?
Определенные струны моей души замерли от сладкого предвкушения. Охренеть, не встать и провалиться мне на этом месте! Как женщин могут понять мужчины, если мы сами себя не понимаем?!
- Матвеева, чай готов, идешь? - в проеме нарисовался Седов.
- Кофе хочу! - мстительно буркнула я.
Вылезать действительно пора. Не сидеть же с тряпкой в обнимку и под присмотром кошки в ванной до утра?
- Ты чай просила, - медленно проговорил братишка.
- Передумала, - пожала плечами.
Ой, сейчас мне как аукнется...
- Ладно, сделаю, - покладисто согласился Юрчик и ретировался на кухню.
Это что было, а?
Мне не показалось? Я не сплю? Он вот так взял и пошел исполнять мой каприз? Подлизывается... Я фыркнула. Не такой он стойкий, каким хочет казаться.
Кофе пили в полной тишине.
Я смотрела в окно на мокрый асфальт. Братишка не стесняясь оглаживал взглядом мои формы. Нет, точно намылился под мое одеяло забраться. И что вдруг приспичило? Неужели наш короткий и яростный секс у него на работе оставил неизгладимый след в его душе? Захотелось подначить Седова, но я постеснялась: воспоминания о тех пятнадцати минутах все еще жгли огнем, а тело требовало больше, дольше и масштабнее.
- Седов, шел бы ты домой, - я все таки сделала попытку отправить братишку домой. - Поздно уже. Завтра на работу.
- А я уже дома, - беззаботно отозвался мужчина.
- У меня дома! - уточнила я, чувствуя, что начинаю свирепеть. - Я тебе предлагаю отчалить к себе.
- Ира, злая ты. Ночь. Темнота. Сырость. Опасно за руль садится. Если я погибну, ты разве простишь себе это? - Юрчик сунул чашку в раковину. - Ну, хорошо, ты-то может и простишь, но надо о ребенке думать, - Седов обернулся и укоризненно поцокал языком.
О ребенке...
У меня пока что получается думать о разделочном ноже, полиэтиленовых пакетах и голодных собаках! У меня полицейский знакомый есть...
- Сволочь ты, Юра. И замуж я за тебя не хочу. И вообще...
- Спать будем ложиться? - перебил меня Седов.
Китайский болванчик взорвался криком 'ДА!'.
Я поморщилась. Как же быстро мой цивилизованный организм скатился в первобытность! Одно предложение, невинное между прочим, а тело готово само заползти в пещеру и прикинуться, что лежит там уже минимум недели две! Кошшшмаррр!
- Я буду, насчет тебя не знаю, - отрезала, пытаясь заодно унять бушующий инстинкт размножения. Юрчик и бровью не повел. Смотрел и улыбался самодовольно. - На мой диван даже не надейся! - его улыбка привела меня в бешенство.
- На коврике положишь?
- Считаешь я настолько банальна? - оскалила зубы в мерзкой ухмылке. - Раскладушка и балкон твои лучшие друзья на сегодняшнюю ночь.
- Матвеева?! На улице плюс три! Я околею за ночь! - Предлагая это, я знала, что он откажется. Не дурак же! Спрашивается, зачем тогда? А чтобы заманить его в ловушку. Хитро, аккуратно и словно он сам туда зашел. Исключительно по своей мужской воле. - Я лучше в ванной лягу! - проворчал братишка.
Победа!
Я скромно потупилась, пряча за чашкой улыбку. Согласно кивнула и направилась готовить гостю постельные принадлежности. В голове крутилась старая песенка господина Цекало 'Вот такая вот зараза...'. Прямо про нас с Седовым, за исключением слов 'Девушка моей мечты'. Не думаю, что Юрчик на самом деле видит на моем пальце свое обручальное кольцо. Ему надо дать время одуматься, а маленькое замкнутое пространство для этого подходит как нельзя лучше!
Пока я умывалась братишка таки совершил попытку захвата дивана. Я вышла из ванной, а он развалился полуголый и рукой рядом с собой похлопал.
- Присядешь? - спросил нахал.
Ну-ну...
- Седов, если ты думаешь что от полуголого мужика на кровати я рухну в бездну страсти, сорву с себя одежду и попытаюсь тебя изнасиловать, то хочу разочаровать - мне не восемнадцать, мужиков видела получше, а кроме того, - повела носом, - не в обиду, но ты... как бы сказать... пованиваешь... - скривила губы в гримасе отвращения.
Братишку будто ветром сдуло.
Я немедленно соскосила с дивана и заперла мужчину в ванной. Попался, голубчик, теперь можно спокойно спать, разве что приступ ярости переждать...
Юрчик закончил мыться минут через десять. Дернул замок, ругнулся и...
- Матвеева, ты меня закрыла! - взревел он.
Я глумливо расхохоталась.
- Седов, ты и впрямь рассчитывал на секс до брака? Я знаешь ли девушка старой закалки и грехопадение совершить не намерена.
Я издевалась? О, да.
Из глаз китайского болванчика лились янтарные слезы.
- Ирочка, солнышко, ты уже упала и даже Папа Римский не возмется отпустить тебе грехи, - раздалось из-за двери. - Открывай иди я сломаю дверь! - поставил ультиматум Седов.
- Вперед. Не ты первый, не ты последний. Не знаю что за дверь поставили ремонтники, но пока счет три ноль в ее пользу. Знаешь, выбитые плечи так долго заживают...
И все же он попробовал.
А потом стал петь песни.
Я хмыкнула, мысленно поаплодировала, воткнула в уши беруши и погрузилась в сон.
Крапинка восемнадцатая
- Ааа! Твою мать, какого ж рожна... - Седов проснулся мгновенно. Еще бы, когда душ включили на полную, да с холодной водой...
Из ванны мужчина выпрыгнул. В коридор выскочил. На кухню, где скрылась Матвеева, устроившая побудку по-пионерский, влетел.
- На полке поройся, - Ира махнула рукой в сторону означенной полки.
Седов нахмурился. Чая было аж десять видов, но все пакетированный, а Юрий любил заварной. Проворчав еще одно ругательство, мужчина обернулся и застыл.
Классика. Ну вот просто классика!
Матвеева облокотилась на стол, что-то черкая на верхнем стикере в стопке. Ее попу плотно облегали черные спортивные шорты, открывая взгляду нижнюю треть ягодицы. Гладкой. Ровной. Аппетитной. Торс скрывала плотная майка темно-розового цвета с адидасовским логотипом, приятно натягиваясь на груди. Небольшой. Округляй.
- Завтракать хочешь? - не отрываясь от записей спросила девушка.
- Хочу, - простонал Седов. - И не только завтракать! - эх, не успел Юрий язык прикусить!
Ира мгновенно выпрямилась. Через плеча она взглянула на мужчину, открыла рот, но промолчала, густо покраснев. Ее руки опустились вниз. Пальцы ухватили край шорт и потянули его вниз.
- Поздно, - сказал Седов. - Тебе не стоило их вообще одевать.
- Юрчик, ты чего это, а? - девушка попятилась. - Ты бы остыл, а? На работу надо...
А Седов был уже совсем близко. Его кровь кипела. Ему казалось, что еще пара градусов, и она начнем испаряться.
- Нахрен работу! - мужчина с трудом сглотнул.
Во рту полно слюны, а в горле сухо. Словно он у колодца, но воды еще не достал.
- Седов, у меня зубы не чищенные!
- Ты серьезно считаешь, что меня волнует твой кариес?! - отмел жалкие оправдания Юрий.
- Братишка... - только и успела выдохнуть Ира: мужчина подступил вплотную, прижав девушку к холодильнику.
- Замолчи, - сказал Седов, и его ладони сомкнулись на талии Ирины...
Он чуть было не опоздал на очередное совещание. Влетел в последнюю минуту, испугав директоров громим хлопком двери. А от его внешнего вида они вообще пришли в тихий ужас. Даже президент, славившийся умением держать лицо, не стал скрывать своего удивления.
Косо застегнутая рваная рубашка.
Торчащий из ее кармана галстук.
Пиджак измятый так, что гладить его только асфальтовым катком.
Туфли на босу ногу.
Царапины через все лицо.
- Юрий, с вами все в порядке? - осведомился шеф.
- В полном, - невозмутимо ответил Седов.
- А не потрудитесь объяснить? - и многозначительный взгляд на одежду.
- Вчера меня располосовала кошка, затем пришлось чинить кран, после меня заперли в ванной, час назад у меня был восхитительный секс, а через девять месяцев я скорее всего стану отцом. Я достаточно подробно объяснил? - Юрий достал галстук из кармана и принялся его повязывать.
Президент молчал.
Другие участники совещания сидели с каменными лицами идолов с острова Пасхи и боялись дышать. И в этой густой тишине с другого конца стола раздалось подозрительное хрюкание.
Ну, конечно, Лазаров!
Головой Максим уткнулся в плечо своему соседу и тихонечко ржал. Секунда, и губы владельца оккупированного плеча разъехались в улыбке. А потом грянул хохот...
Мужчины не могли успокоиться минут двадцать. Только-только затихал смех, как кто-нибудь обязательно мычал 'секс' или 'отцом', а то и 'кошка', и все начиналось заново. Мужчины не плачут - прописная истина. Угу, они рыдают от смеха, бьются головой о стол и дрыгают ногами в экстазе.
И все-таки решить пару вопросов высокое собрание успело. Седов все обсуждение вертел в руках телефон, периодически утыкаясь в него. Его лицо то расплывалось в идиотской ухмылке, то выражало крайнее недоумение. Да, Юрий не мог сдержать эмоций. А принимать участие в обсуждении не хотел. Он уже участвовал в одном, телефонном, пытаясь убедить Матвееву, что секс один раз - это случайность, а два система, и отказываться от того, что само плывет в руки по меньшей мере глупо! Тем более плывет симпатичное, обеспеченное и со своей жилплощадью.
Матвеева писала, что гением себя не считает, жилплощадью довольна, а с симпатичным у нее только один общий интерес, ради которого не надо жениться, ибо Россия не СССР, и пуритане в обществе давно перевелись. И вообще, с чего вдруг такой интерес к ее скромной персоне?
А Седов нервничал. И прикидывал, где в Москве клеймо можно купить. Ну то, которое на огне раскаляешь и к телу прикладываешь. Больно, конечно, зато надежнее штампа в паспорте. Ирочке он сюрприз пообещает, глазки завяжет, а потом... потом поздно будет! Юрий ухмыльнулся.
- Это любовь, друг, - слова и сильный хлопок по плечу заставили вице-президента очнуться.
Совещание закончилось. Из кабинета все вышли кроме него и Лазарова. Друг стоял за спиной. Его ухмыляющаяся рожа отражалась в темной полированной столешнице.
- Смеешься?!
- Имею полное на то право, - Максим улыбнулся до ушей.
- Ты серьезно?!
- Юр, ты свое лицо давно видел? Вот иди и посмотри, а потом спрашивай, а еще лучше подумай, с чего бы оно у тебя такое.
- Какое? - спросил Седов.
Но Макс лишь махнул рукой и вышел из переговорной.
Пропищал телефон.
Юрий прочитал ответ Матвеевой, вздохнул и поплелся в туалет. Мужчина умылся, поправил рубашку, галстук, пиджак снял от греха подальше, и после этого осмелился взглянуть в зеркало. В нем отражался идиот. Хуже того: идиот был влюблен...
Продолжение следует :) сорри, деть обзаводится зубами, поэтому почти все время у меня на руках, писать почти не имею возможности.