Алое палящее солнце, безумные ветры и дрожащая в агонии планета, где самый удачный выигрыш - смерть.
Что мы здесь делаем?
Спросите у кого-нибудь другого. Я всего лишь проводник, я же не заставлял вас делать первый шаг и учиться читать!
Жалуетесь, как всегда, на обрывки?
Но что же мне делать, если сегодня эта планета умрет и не останется почти ничего?"
Стройная девушка нажала на кнопку, и экран погас. Она коснулась панели и, выбрав нужный режим, включила климатизатор.
Ее звали Чи, если это важно.
Девушка сбросила туфли и отодрала от ноги лопнувшие колготки.
Тонкий лоскут кожи оторвался, темная кровь тяжело закапала на линолеум. Хромая, она добралась до ванной, заткнула плактовой пробкой водосток и открыла кран.
Духота постепенно уходила, и в алом свете сумерек потоки воздуха колыхали на стенах тонкие листки бумаги с нарисованными ее руками набросками.
Где-то далеко вспорхнула с осиновой ветки черная птица, и тяжелые крылья смешали волосы двух растерянных ветров.
Чи протерла ладонью вспотевшее стекло и, мельком взглянув на отражение, вздрогнула. На какое-то мгновение ей показалось, что ее собственная тень пьет, припав жадно к кровавому следу... Девушка вскрыла пакет дезинфектора. Морща нос от резкого искусственного запаха яблок, она вдохнула...
И нанесла смесь на рану.
Птица встревоженно повернула голову на север и полетела на неслышимый другим крик.
Чи пела сквозь слезы. Сегодня такой счастливый день! Арто подарил ей два билета на бои Парлих. В первых рядах защиты. А это значит, что она сможет достойно умереть до того, как солнце перейдет в следующую фазу!
Мирно подохнуть, как предложил совет Держав, не хотелось. Если сегодня последний день, то пусть это будет битва! А 'цивилы' пусть ловят кайф - им никто не мешает.
Чи последний раз взглянула на банку выданного социал-бюратором снотворного, и высыпала дозу 'вечного спокойствия' в унитаз.
Жаль, она не видела собственной нервно облизнувшейся тени...
В коридоре на стене лопнул ремень, удерживавший ножны, и меч с глухим звоном упал на пол.
Тень метнулась в угол...
Птица открыла клюв, силясь что-то сказать... Забыла, что ей не положено?
Чи отбросила на спину синие густые волосы и расстегнула платье. Материя заискрилась, распадаясь, и девушка осторожно потрогала поверхность ладонью.
Агония началась - ее нога уже наполовину вошла в воду, когда дом содрогнулся.
Птицу отбросило воздушной волной и ударило о камни крыши. Оглушило.
Чи поскользнулась и, ударившись о бортик ванны, ушла с головой под воду.
Со стоном, криком почти человеческим, черная птица подняла голову и с трудом заковыляла к карнизу.
Тяжело взмахнула крыльями...
Упала на грудь небу...
Чи вдохнула воду.
Черная, яростно орущая птица разбила клювом оконный пластик и влетела в квартиру, ободрав крылья. Угольный комок перьев врезался в стену, и из взметнувшегося вихря выпала детская, хрупкая фигурка.
Израненный, в темнеющих ссадинах, мальчик с большими карими глазами подбежал к ванне, и, плача от бессилия, стал тянуть из воды непослушное, тяжелое тело. Его руки то и дело соскальзывали. Темные волосы взмокли, а из двух ран на спине не переставая сочилась алая, чужая кровь.
Наконец девушка выпала на кафель, и не по-детски сильные руки выбили из легких жидкость.
Чи закашлялась, приходя в себя. Она недоуменно смотрела на спасшего ее ребенка в алых потеках и налипших на кожу перьях.
- Ты - моя мама? - Птичье сердце выпрыгивало из груди от волнения и страха. А по грязным щекам светлыми ручьями разлетались слезы. "Скажи- ДА, скажи - ДА! Скажи!!!"
- Нет...
В сомкнувшейся тишине сухие и тихие звуки шлепающих по полу пяток.
- Куда же ты?! Там высоко!
Чи недоуменно смотрела на мостовую, но видела лишь серый асфальт и гонимые ветром перья... Ее глаза словили циферблат.
Пятый цикл?
Не успела!
Она устало опустилась на стул и обхватила плечи руками, только теперь осознав, как же она боится.
Красный тяжелый луч выглянувшего из облаков солнца упал на рисунок, приколотый булавкой к обоям.
- Летающий человечек...Птичка на ветке... Значит?
К лучу и рисунку подкралась ее смеющаяся хищно тень, окрасив маленького летуна черным...
И Чи, не жалея руки, ударила в ухмыляющееся лицо...
Заплакала, пожалев упавший на пол листочек и плачущую, оторвавшуюся тень.
Где-то в городе мечи ее друзей захлебнулись кровью...
Чи подняла рисунок и взяла карандаш.
Нарисовала себя дрожащей рукой.
Пририсовала крылья...
И упала на пол, корчась от боли в лопнувшей спине.
Белый корабль взмыл над уснувшими навсегда кварталами и трупами воинов в далекое звездное небо.
И один за одним исчезали рисунки с колышущихся на стенах бумажных листов.