Виноградов Z Павел : другие произведения.

Пастух Земли

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бессмертный воин на заре цивилизации направляет развитие человечества по плану, принятому его космическими хозяевами. Его контролирует и направляет искусственней интеллект на орбите Земли. Но в какой-то момент эмиссар инопланетян осознаёт свою человеческую сущность и восстаёт против чужаков и их машины... "Пастух Земли" - основной и первый роман цикла "Мир Пастуха".
   Пролог
  
   Лигурийское море, остров Агр. 1193 год до н. э.
  
   "Хорошо вернуться домой!"
   Ещё не достигнув берега, он соскочил в воду и вытащил лодку на каменистый пляж в глубокой бухте, над которой с трёх сторон нависали крутые склоны известняковых холмов. Ощущая, как ветерок студит промокшее тело, оглядел привычный пейзаж. На первый взгляд, после его многомесячного отсутствия ничего не изменилось. По-прежнему на обрывистых склонах холмов паслись козы, и он знал, что дальше, в глубине острова, тем же заняты стада овец. Слева на холме раскинулся посёлок их владельцев - круглые каменные дома с узкими извилистыми улочками, а скорее, тропами между ними.
   Дома эти грудились вокруг обиталища хозяина острова, состоящего из пяти конусообразных башен с толстыми стенами, тоже искусно сложенными без связующего раствора, но не из диких камней, как дома деревни, а из обтёсанных белёсых известняковых блоков. Четыре башни окружали центральную, самую высокую - словно воины вождя. Они были соединены каменной стеной, покрытой бревенчато-соломенной крышей. Кругом всего этого шёл мощный земляной вал. Такую манеру строить принесли в эти края шерды - обитатели лежащего южнее большого острова, носящего ныне их имя. Однако он знал, что и туда они пришли издалека - с его бывшей родины, и в жилах их текла часть крови его древнего народа, правда, совсем небольшая.
   Он хорошо представлял себе внутренности этого укреплённого дворца - небольшие конусовидные помещения, длинные узкие коридоры, лестницы, подземные ходы, выходившие и в некоторых домах деревни, и далеко за её пределами...
   Оставив лодку, он неторопливо зашагал по мощёной булыжником дороге, идущей к деревне. Навстречу ему вышли несколько воинов в медных, украшенных рогами шлемах, кожаных панцирях, с круглыми щитами и длинными прямыми мечами. Шли они тоже спокойно: его лодку давно уже разглядели с башни и узнали. Да у него имелись и более надёжные способы сообщить о своём прибытии...
   - Радуйся, славный царь и отец наш! - приветствовали его воины.
   Он вскинул руку со сжатым кулаком в приветственном жесте и продолжал свой путь. Воины пропустили хозяина острова, двинувшись за ним. Пришёл он сюда относительно недавно - не прошло ещё и ста лет - с небольшой разноплемённой ватагой из тех, кого страдающие от них ныне египтяне называли "народами моря". Давно решив осесть где-то, куда можно всегда возвращаться из постоянных скитаний по лику земли, он приглядел этот остров. Не только потому, что тот носил подходящее имя - Пастбище на языке, на котором, кроме него, не говорил больше никто в мире. Просто островок был удобен ему во всех отношениях - главным образом, потому что находился почти в самом центре бурных событий последних веков.
   Немногочисленным местным жителям - козопасам, рыбакам и виноделам - было совершенно всё равно, какой басилевс собирает с них дань. Потому после того, как высадившиеся головорезы убили вождя, именовавшего себя здешним царём, никакого сопротивления пришельцам они не оказали. Через несколько десятилетий приглашённые строители-шерды возвели дворец-крепость, вокруг которого вскоре выросла и деревня, где жили потомки и местных, и захватчиков, и многие пришлые люди, привлечённые сюда правителем. Да к этому времени уже большая часть населения острова состояла с ним в родстве, а это значило очень многое...
   Каменная дорожка прихотливо петляла, повторяя конфигурацию холма, так что путь до деревни и крепости оказался много дольше, чем на первый взгляд. Она завела настолько далеко в сторону, что теперь он мог видеть лишь верхушку главной башни. И тут его остановили раздающиеся поодаль жалобные крики. Прислушавшись и оглядевшись, он понял, что доносятся они из густых зарослей кустарника. Сделав знак воинам следовать за собой, он подошёл туда и обнаружил молодую овцу. Бедняжка, видимо, отбилась от стада, забрела в кусты и, попав копытом в щель между камнями, сломала ногу.
   Он присел на корточки и, не обращая внимания на отчаянно блеяние, одним рывком раздвинул камни, освободив животное. Овца попыталась ускакать, но наступив на повреждённую ногу, вновь жалобно закричала и упала. Царь без лишних слов поднял её на руки и кивнул воинам, продолжил свой путь. Несчастная животина была довольно тяжёлой, но он шёл так же быстро и ровно, как и налегке. При этом вполголоса наговаривал овце историю на древнем языке:
   - Avis, jasmin varnā na ā ast, dadarka akvams, tam, vāgham garum vaghantam, tam, bhāram magham, tam, manum āku bharantam. Avis akvabhjams ā vavakat: kard aghnutai mai vidanti manum akvams agantam. Akvāsas ā vavakant: krudhi avai, kard aghnutai vividvant-svas: manus patis varnām avisāms karnauti svabhjam gharmam vastram avibhjams ka varnā na asti. Tat kukruvants avis agram ā bhugat.*
   Несмотря на мрачный для всего овечьего рода смысл басни, пострадавшая успокоилась и даже, кажется, внимательно слушала. Придя в деревню, он увидел, что чуть ли не всё население собралось у первых домов для его торжественной встречи.
   - Радуйся, царь! Радуйся, отец наш! - раздалось при его появлении.
   Передав овцу подскочившим мужчинам, он вновь вскинул кулак.
   - Я вернулся, дети мои! - сообщил он, вызвав новую серию радостных криков. - Всё ли благополучно у вас?
   - Да! Да! - было ему ответом.
   Благосклонно улыбнувшись, он продолжил путь к своему дому, широко распахнувшему перед ним двери одной из угловых башен. По коридорам, кивая на приветствия слуг и стражников, дошёл до длинной винтовой лестницы, ведущей наверх главной башни. Подъем был довольно долгим, но в конце концов он добрался до любимого своего покоя - небольшой круглой комнатки, сквозь щелевидные окна которой открывался вид на деревню, бухту и море.
   Бросил в угол вещевой мешок и пояс с оружием, снял и отправил туда же всю одежду и голым растянулся на приготовленном слугами к его прибытию чистом, благоухающем лавандой ложе.
   "Хорошо вернуться домой", - снова подумал он.
   Впрочем, слишком много времени на отдых у него, как всегда, не было. Мир продолжал сходить с ума. "Народы моря" - сборище голодранцев из разных северных племён, голодных и жадных, но превосходно владеющих оружием, сокрушали славные и сильные державы ахейцев, критян, хеттов, опустошительными волнами накатывали на вечные земли Та-Кемет. В свою очередь подвергшиеся этому натиску народы нападали на своих соседей - как те же ахейцы, годами осаждавшие славный и богатый город Таруиш, запиравший узкий пролив в Тёмное море. Они взяли и разграбили его, но теперь другие племена берут и грабят города победоносных ахейских басилевсов.
   А населявшие Таруиш некогда могущественные и надменные люди разбежались по всему миру и теперь скитались по нему в образе бесприютных нищих. Одна группа во главе с вождём Эниасом добралась до большого полуострова, лежащего напротив острова Агр и сейчас пыталось обустроиться там в области Лаций. Оттуда сейчас и прибыл Бхулак - по своим соображениям он хотел поспособствовать пришельцам укорениться на новом месте. На несколько месяцев он с головой погрузился во взаимоотношения и политические интриги беглецов и местных народов - латинов, этрусков и прочих. Ему пришлось немало работать и головой, и языком, и мечом, пару раз он едва не погиб, но, кажется, теперь можно было предоставить дело естественному ходу.
   Но его внимания требовали и иные края.
   "Олитес", - позвал он, разблокировав свой разум.
   "Я слышу тебя, отец", - возник в его голове ответ сына - басилевса острова Тиака.
   Вместе с прочими ахейскими вождями он осаждал Таруиш, но на обратном пути его корабль попал в бурю и унёсся в дальние пределы, откуда он сейчас пытался вернуться домой. Олитес был пробуждён хозяином острова Агр ещё до начала осады и теперь тот пользовался им, чтобы разведать, работает ли до сих пор великий морской торговый путь с Оловянных островов. А если он ещё есть, то и заложить возможности для его пресечения - потому что время тому приспело.
   "Где ты?"
   "Нас пленили люди с острова за Геркулесовыми столпами. Но я уже договорился с их одноглазым вождём"
   В этом был весь Олитес - хитрый, изворотливый и рисковый. Благодаря его изощрённому уму ахейцы наконец смогли взять неприступный Таруиш. Так что какой-то предводитель дикарей с богами забытого острова был ему не противник.
   "Хорошо. Постарайся, чтобы они полюбили грабить суда, идущие на Оловянные острова с медью и обратно - с оловом".
   "Они живут рыбной ловлей, но я научу их нападать на торговые корабли на кожаных лодках. Они сами бы рады иметь свою долю металла, да не умеют его взять - разве что буря выкинет корабли на их берег".
   Несомненно, он их научит - в подобных нападениях басилевс Тиаки был великим мастером.
   "Я хочу домой, отец..."
   "Сделай моё дело и поворачивай назад".
   В хаосе засухи, голода, землетрясений, нашествий и восстаний мир полным ходом нёсся к краху. Скоро привычный уклад рухнет совсем, порвутся налаженные торговые пути, олово из одних мест перестанет соединяться с медью из других, чтобы породить солнечную бронзу. И следовало не пытаться сохранить всё это, а поскорее сломать отжившее - чтобы явить новое...
   "Отец!"
   Открыв свой разум для общения с одним из пробуждённых детей, он открывал его и для других - а их в мире было много, десятки тысяч. И когда все эти голоса раздавались в его голове, это становилось слишком тяжело даже для него - так можно и сойти с ума. Поэтому все его дети знали слово, которое надо было послать прежде, чем самим звать его - оно означало, что вопрос очень важен. От остальных он закрывался. Звавший его сейчас важное слово не послал и следовало бы промолчать, однако хозяин Агра всё же решил ответить.
   "Что случилось, Улль?"
   Улль-лучник несколько лет назад возглавил великий союз северных племён - после страшной битвы у переправы в долине небольшой реки, когда полегло много воинов-северян и шедших на их земли пришельцев с юга. С тех пор - при помощи отца - Улль стал тем же самым царём, хоть его так и не называли. Теперь он оседлал торговые пути на юг, по которым шли драгоценный янтарь с Холодного моря, солёные сыры и масло, завёрнутые в коровьи шкуры - этот товар имел спрос вплоть до Двуречья. А взамен с юга шли металлы и разные вещи, красивые и полезные.
   "До меня дошли слухи, что тебя видели на юге? - спросил Улль. - Там появились какие-то пришельцы, которым ты покровительствуешь?"
   Царь беспокоился за свои владения и имел на это основания. Но ещё не теперь.
   "Всё в порядке. Они очень далеко от твоих краёв".
   Немало веков пройдёт до той поры, когда потомки кучки беглецов из павшего города и местных племён создадут великое царство, которое поглотит полмира - в том числе и область Улля...
   "Как идёт торговля с югом?" - это было важно сейчас.
   "Мы отправляем назад караваны с медью, берём только золото, серебро и ткани", - ответил Улль.
   "Хорошо", - одобрил отец, прекращая связь.
   Он взглянул на своё брошенное в угол оружие: бронзовый меч и железный кинжал. Меч вскоре станет негодным старьём - из железа станут делать всё оружие и не только его. Железо поведёт людей дальше, к великой цели, которой служил хозяин острова. Во всяком случае, так предсказал его небесный покровитель и советчик, которому тот доверял безоговорочно. Потому и старому миру, жившему на бронзе, должно было разрушиться - вместе со всеми его сложными и дальними связями. Шёл новый век.
   "Ты должен сегодня связаться ещё с израильским шофетом Шмуэлем, который всё никак не решится избрать царя для своего народа. И ещё с райжой Джанаком из Видехи - у него семейный вопрос... И с ваном царства Инь У Дином - неурядицы с северным племенем гуйфан. Но сейчас тебе обязательно нужно отдохнуть - твои жизненные показатели критически снизились".
   Как всегда, когда Поводырь стремился его успокоить, он говорил в его голове женским голосом. Правда, не тем, который царь острова хотел бы услышать - одновременно того боясь... Просто приятный добрый голос молодой женщины с лёгкими материнскими нотками.
   "Ты прав", - ответил царь и блаженно вытянулся на ложе.
   Но Поводырь продолжал:
   "Ты помнишь, какой сегодня день?"
   Ну зачем он всё время бередит старую - очень старую рану, которая, однако, всё ещё болит?!
   "Зачем ты постоянно напоминаешь мне об этом?" - бросил он.
   "Чтобы ты помнил"
   "Может быть, ты напоминаешь об этом себе?.."
   "Я помню и так, Бхулак".
   Да, конечно - он-то помнил всё. И особенно то, что случилось ровно восемь веков назад...
   ----------------------------------------------------------------------------------------
   *"Овца, [на] которой не было шерсти, увидела коней: одного - везущего тяжёлую повозку, одного - большую ношу, одного быстро несущего человека. Овца сказала коням: "Горит моё сердце, когда вижу, что человек управляет конями". Кони сказали: "Слушай, овца, наше сердце [тоже] горит от увиденного: человек, господин, из овечьей шерсти делает себе новую тёплую одежду; а у овец не остаётся шерсти". Услышав это, овца убежала в поле".
  
   Басня "Овца и кони", сочинённая Августом Шлейхером на праиндоевропейском языке.
  
   Часть первая. Бхулак
  
   Ханаан, Библ. 2005 год до н.э.
  
   Море было красиво - как и любое море на закате, а уж Бхулак повидал их немало. До горизонта мерцала зеленовато-голубая гладь - мирная и величественная. Слева по ней к широкому пляжу бежала яркая дорожка от садящегося солнца. Золотистой охрой оно подкрашивало изнутри и чинную процессию облаков.
   Это море - оно было гигантской чашей очень тёплой и древней воды. Так, по крайней мере, сейчас казалось Бхулаку, пребывавшему в парном и тяжёлом воздухе ханаанского побережья. Он ведь повидал куда более холодные воды и мрачные пейзажи.
   Он перевёл взгляд на покачивающиеся в бухте корабли. Их было три - два хананейских и один, большой, из Египта. В последние годы Страна Чёрной земли пыталась возвратить на этом побережье свою гегемонию, потерянную во времена бедствий. При новой династии Та-Кемет возрождался и тамошние люди вспомнили о судах, некогда доставлявших от покорных финикийцев грузы кедровой смолы для обретения бессмертия, меди с Кипра, лазурита из баснословных восточных стран, а главное - драгоценной древесины для дворцов и храмов, кораблей и саркофагов...
   В памяти Бхулака возник чернокожий муж с широким властным лицом - владыка Египта Ментухотеп, Живое сердце двух земель, Божественная белая корона, Господин воли Ра, и прочая, и прочая. Года два назад он объединил страну - впервые за больше, чем сотню лет. Бхулак, направляемый своим небесным Поводырём, принял во всех этих делах живейшее, хотя, как обычно, тайное участие.
   По поручению Ментухотепа он сейчас привёл в Библ корабль - повторное проникновение Египта в эту страну совпадало с установками Поводыря. Однако отсюда пути Бхулака с египтянами расходились: пусть их капитан сам уговаривает лукавых хананейских купцов наполнить его трюмы товарами. А Бхулак отправится далеко... очень далеко.
   Он отвернулся от моря к городу, раскинувшемуся у подножья густо поросших кедрачом гор. Там, в ароматных рощах, было хорошо и прохладно - но и опасно. Бхулак передёрнул плечами, вспомнив, как, остановив время, убивал там людей.
   А здесь, в прибрежной долине, росли лишь рожковые деревья и - везде - финиковые пальмы, источник жизни в этих краях. Они зеленели между палевыми кубами скученных домов, построенных из камня и кирпича-сырца. Вдали виднелась опоясывающая город с восточной стороны мощная стена, оснащенная башней. Некогда подобная защищала город и с моря, но была разрушена во время аморейского нашествия и всё ещё не восстановлена.
   Бхулак помнил некогда процветавший здесь старый город - разбегающиеся лучами от двух больших храмов улицы, большие дома с просторными комнатами, двух - а многие и трёхэтажные. Некоторые горожане, даже не самые зажиточные, могли себе позволить устроить прямо в доме нужник и комнату для омовений, а нечистоты удалялись из города по дренажным каналам в море.
   После бедственных годов, будучи не раз разрушенным и вновь отстроенным, Библ стал попроще. Но и сейчас выглядел впечатляюще - в мире мало подобных городов, хотя, конечно, встречались и гораздо более величественные.
   Стряхнув тягучие мысли, Бхулак неспеша побрёл к гостинице, стоящей неподалёку от гавани.
   - Благословение Ваала на вас, господин, - крикнула ему содержательница - весёлая пухлая чернявая женщина средних лет, явно из бывших шлюх. - Будете ужинать?
   Эмиссар блистательного Египта, прибывший на полном товаров корабле, был здесь привилегированным гостем. Поэтому Бхулак лишь важно склонил голову и прошествовал в гостиницу.
   Вечерело, жара спадала, всё явственнее ощущалось свежее дыхание моря. Бхулак проголодался и с удовольствием приступил к обильной трапезе: тушёная с травами рыба, козий сыр в оливковом масле, простокваша, сладкий пирог с мёдом и орехами, свежие финики. Всё это он запивал сикерой. Макая кусок лепёшки в масло, он рассеянно посматривал на суетившуюся у очага хозяйку, бросавшую на него лукавые взгляды - скорее, по профессиональной привычке, чем серьёзно надеясь затащить его сегодня ночью на своё ложе.
   Её звали Таммар, финиковая пальма. Самое распространённое женское имя в краях, где финики - фундамент жизни. Нет, пожалуй, более распространённым здесь было имя Анат, но его давали в основном девочкам из хороших семей.
   Таммар была одной из его дочерей, хотя, конечно, не знала об этом. И не узнает - вряд ли она понадобится Бхулаку сейчас, а когда он возвратится в эти места, её, скорее всего, больше не будет на свете. Так что не услышит она его Песню, которая перевернула жизни множества людей в этом мире.
   - Желаете девушку на ложе, господин? - спросила Таммар, увидев, что тот закончил ужин.
   Предложить себя она, конечно, наглости не набралась - хорошо понимала, что заработать телом у неё уже не получится. А Бхулака ей следовало обхаживать: сейчас он был единственным её гостем. В последнее время кораблей в гавань заходило мало, да и хананейские купцы обычно жили в собственных домах в городе, египтяне же предпочитали спать на своих кораблях.
   - Желаю, - коротко ответил Бхулак и направился в свою комнату.
   Он и правда желал. А почему бы и нет?..
   Девушка была миниатюрной и гибкой, но фигуристой. И рыжей, как сам Бхулак - в трепещущем свете глиняного светильника её волосы порой отливали юной бронзой. Но дочерью Бхулака она не была. Это хорошо: он не любил соединяться телами со своими потомками, хотя, если они достаточно дальние, ничего плохого в том не было. Но всё-таки в таких случаях ему становилось не по себе, и он упускал немалую долю наслаждения.
   - Как тебя зовут? - спросил он девушку, которая омывала ему ноги - непременная часть любовного ритуала.
   - Анат, - коротко ответила та, не прерывая своего занятия.
   Ну конечно...
   Он поднял её и усадил рядом с собой на низком плоском ложе, покрытым пёстрым ковром. Она молчала и, похоже, слегка сжалась, словно птичка, к которой протянулась человеческая рука.
   Вероятно, девочка была совсем недавно продана из семьи содержательнице гостиницы и ещё не привыкла к своему новому положению. Хотя, конечно, могла и притворяться, женским чутьём уловив, что такое поведение может пробудить его чувства.
   Он пальцами погасил светильник, склонился и осторожно поцеловал её. Ответный поцелуй оказался упругим и жарким, с трепетом острого язычка во рту. Бхулак ощутил, как в чреслах его нарастает почти болезненное желание.
   Про себя улыбнулся - девчушка была вовсе не такой уж скромницей.
   - Твои губы сладки, как плоды граната, - прошептал он слова, которые бог Ваал говорил сестре свой возлюбленной Анат, и лёгким движением сдвинул её хитон, открыв округлое белое плечо. Второй рукой стал расстёгивать пояс.
   Она вздрогнула - он не понял, от его слов или прикосновений - но тут же сама прижалась к нему. Пальцы её мягко коснулись его волос на затылке, стали осторожно, словно бы нерешительно, перебирать их. Или она всё-таки была скромницей, но уже научилась скрывать это?
   Её рука скользнула вниз, кончики пальцев нежно погладили его шею, а потом спину, забравшись к нему под одежду. Это было удивительно лёгкое ощущение - казалось, что его касается своими бархатными крыльями бабочка.
   Неожиданно желание тут же овладеть чужим телом смягчилось, и он испытал более мягкое, тёплое чувство. Знал ли он когда-нибудь настолько нежные прикосновения? И ощутит ли когда-нибудь снова? Сколько раз за свою бесконечно долгую жизнь он вот так обнимал женщин - и сколько ещё таких мгновений ждет его в будущем... Встреча с этой девчонкой должна была стать одной из множества и начисто изгладиться из памяти если не через годы, то через столетия. Но вот...
   - Анат... - начал было Бхулак и запнулся, сам толком не понимая, о чем он хочет ее спросить.
   Нравится ли он ей? Нравится ли ей вообще её ремесло?
   Что с ним? Почему у него вдруг возникли эти глупые вопросы, на которые девушка в любом случае дала бы именно такие ответы, которые он хочет услышать. Что ему вообще за дело до её чувств?..
   Может, это всё от усталости, боли и опустошения, недавно пережитых им?..
   Юная красавица снова потянулась губами к его лицу - бабочка перелетела с его спины на лицо, и её крылья касались его губ, глаз, кончика носа... Догадалась ли она, какой вопрос он хотел ей задать, и были ли эти легчайшие поцелуи ответом на него? Ответом, говорившим о том, что он, именно, он ей нравится, в отличие от других мужчин, которых ей приходилось ублажать в этой самой комнате. Но был ли этот ответ правдивым?..
   Он тоже коснулся губами самого уголка её рта, попытавшись сделать это так же нежно - и внезапно девушка вздрогнула и изогнулась у него в объятиях. А потом вдруг вернулось яростное желание, и он сам не понял, как получилось, что они уже лежат на ковре и вся одежда с них куда-то исчезла, и что они продолжают целоваться, уже не как эфемерные бабочки, а как два полных жизни человека, мужчина и женщина, стремящиеся слиться в единое целое.
   Теперь мимолётные мысли лишь хаотично вспыхивали у него в голове и тут же уносились куда-то прочь, а еще через несколько минут от них и вовсе не должно было остаться даже следа. Весь мир через несколько минут должен был исчезнуть на короткое мгновение, утонуть в ослепительно-ярком всполохе, длящемся всего миг - и целую вечность.
   Тогда Бхулак покрыл Анит, как бык Ваал крыл свою сестру-телицу.
   Мир исчез. И вернулся - ворвался в сознание Бхулака пронзительным звуком, похожим не то на кошачий вопль, не то на стон умирающего... ни на что не похожий. Ему множество раз приходилось слышать такие стоны - и все-таки он не сразу понял, что это за звук.
   Как не сразу понял, откуда взялась острая боль, пронзившая его левое плечо.
   На первый взгляд, мир был такой же, как и прежде - и всё же в чём-то неуловимо изменившийся. Лицо девушки с растрепавшимися волосами, в темноте утратившими отблеск бронзы, и закрытыми глазами - в первый момент искаженное, покрытое испариной, становилось спокойнее, расслаблялось, к нему возвращалась его прежняя красота.
   А потом она открыла глаза - и он увидел в них безмерное удивление. Для нее мир тоже изменился - и кажется, гораздо сильнее, чем для него.
   - Ты - бог? - прошептали ее алые без всяких драгоценных египетских помад губы.
   - Что? - не сразу понял её Бхулак.
   - Только с богом можно почувствовать... такое... - пробормотала Анат, явно не находя слов, чтобы описать то, что она только что испытала.
   Но тут ее взгляд упал на его плечо, на котором остались две маленькие цепочки синих пятнышек от ее зубов, и она побледнела от испуга.
   - Прости, господин... Я не хотела сделать тебе больно...
   Он знал женщин, которые умели притворяться в такой момент. Некоторые из них были в этом настолько искусны, что им даже удавалось обмануть его. Могла ли эта юная девочка тоже обладать таким умением или с ним она была не мастером своего дела, а просто женщиной? Еще один вопрос, на который он вряд ли мог получить честный ответ.
   - Не страшно, - сказал он, улыбаясь. - Зубы твои, как жемчуг Дильмуна, поцелуй их радостен, как поцелуи губ твоих.
   Совсем недавно он чувствовал себя полностью обессиленным и едва мог пошевелиться. А еще чуть раньше он вообще мог умереть - нет, скорее всего он всё равно бы выжил, но возможен был и такой исход... Но вот только что он жадно прижимал к себе юную и прекрасную женщину, стремясь доказать себе и всему миру, что он жив, отомстить смерти, едва не забравшей его - почти бессмертного.
   Доказать, зарождая новую жизнь.
   Эта неожиданная мысль тоже показалась ему глупой. Какая ещё новая жизнь?.. А если даже такое случится, хозяйка заставит девицу избавиться от ребёнка.
   Но кто-то древний и мудрый в самых глубинах его существа знал, что случится именно так: Анит выносит и родит его ребёнка - ещё одного из тысяч и тысяч, живущих во всех концах этого мира.
   Может быть, этот кто-то был Поводырём. А может, и нет...
   На лице Анат появилось нескрываемое облегчение, она снова протянула руку к его лицу, опять дотронувшись до его щеки самыми кончиками пальцев.
   - Все-таки ты - бог, - произнесла она, уже с уверенностью. - От тебя пахнет вечностью... И кровью.
   - Думай как хочешь, - ответил он, помрачнев и откидываясь на изголовье.
   Он не был богом и знал это. Но...
   Его взгляд (во тьме он видел, как кошка) упал на деревянной ларь в глубине комнаты, где была сложена его починенная и постиранная служанками дорожная одежда, сумка, пояс с кинжалом и хопеш, подаренный Циди-Аманом, князем хапиру.
   Забыв о тихо дышащей рядом Анат, Бхулак передёрнулся, вспомнив грузного мужчину со смоляной бородой мелкими колечками. В ней застряли крошки от чечевичных лепёшек, а кое-где она склеилась от медовой подливки. Улыбка главаря хапиру была столь же сладка. Сейчас Бхулак понимал, что тот уже тогда замыслил предательство.
   Мысли Бхулака улетели к небольшому горному селению, обнесённому каменной стеной - логову банды. Он думал о том, как оно связано с новым царём Египта и величественным патриархом кочевников, которому Бхулак лет пятьдесят назад тайно содействовал в делах военных. И не только с ними: какие-то непостижимые уму нити соединяли его и с болезненно-весёлым на первый взгляд, но страшным в своей смути городом у большого солёного озера, погибшим от огня небесного; и с рудокопами, ищущими в дальних заморских горах металлы, всё больше наполняющие мир; и с ещё более далёкой бескрайней холодной степью, населённой жестокими воинами, куда он скоро отправится. Пока Бхулак не понимал всех этих связей, но был уверен, что когда-нибудь поймёт.
  
   Поводырь
  
   Архив надзирающе-координирующего искина (НКИ) код 0-777.13.666.12/99, обращающегося по орбите третьей от звезды планеты 17-й перспективной системы восьмой резервной провинции подконтрольного Нации сектора галактики. Файл 78.459/37
  
   Исходные данные
  
   Национальный проект "Воспитание прогрессом" был запущен на 147-м временном этапе Войны квадрантов (см. файл 01.45/34 "Война Нации") после того, как лидирующая группа Нации осознала, что основным ресурсом войны являются разумные расы, в своем психологическом, социальном и технологическом развитии достигшие состояния, при котором они способны принимать участие в военных действиях галактического уровня.
   Несмотря на то, что в галактике насчитываются десятки тысяч разумных видов, развитых настолько крайне мало. Подавляющая их часть задействована в войне на стороне Нации или её противников, но в ходе военных действий они погибают или приходят к естественному пределу существования.
   Логичный вывод отсюда: организация поиска перспективных в этом отношении, но примитивных рас и воспитание их в нужном направлении. В ходе начавшихся регулярных рейдов по галактике интендантских экспедиций был выработан алгоритм прогрессорства. Из разрабатываемой расы избиралась особь, наделявшаяся психофизическими способностями, позволяющими безусловно доминировать над представителями своего вида. Лояльность местного представителя Нации (эмиссара) обеспечивалась введением соответствующих установок в ходе биоперестройки.
   Разум особи подключался к оставляемым экспедицией на орбите планет НКИ, которые обеспечивали эмиссару достаточный объем информации для выполнения его задач и дистанционно оказывал ему поддержку.
   Задачей представителей являлось направление движения развития цивилизации в нужном для целей Нации направлении. По достижении желаемого результата НКИ подавал сигнал, Нация вступала в официальный контакт с цивилизацией и вводила ее в войну.
  
   Примечание 1
   Первоначально интенданты инициировали группы аборигенов-представителей, однако вскоре эта практика была признана неэффективной, поскольку в группе неизбежно начинались конфликты, аннулирующие ее работу.
  
   Вид человечество, планета Земля
  
   На планете, обозначаемой аборигенами как "земля" или "мир", разумный биовид "человек" после отступления глобального ледника, вызвавшего планетарную катастрофу, ускорил темпы культурного развития. Тем не менее, по самым оптимистическим прогнозам, достижение видом необходимого Нации уровня ожидалось не раньше, чем через сто тысяч оборотов планеты вокруг звезды.
   Деятельность представителя обещала сократить этот срок не менее, чем в десять раз, при этом психотип земной культуры приблизился бы к идеальному для вступления в войну на стороне Нации.
  
   Представитель Бхулак
  
   В ходе плановой экспедиции военного обеспечения по результатам мониторинга населения Земли экипажем национального разведывательно-интендантского судна 7-487-00 в одной из наиболее развитых этнокультур в северном полушарии была избрана особь мужского пола. Предварительный контакт прошел успешно и, после психологического воздействия и генетической модификации, кандидат в эмиссары был инициирован. В соответствии с местными традициями ему было присвоено новое имя - Бхулак, что на языке этноса, к которому он принадлежит, обозначает "пастух".
   Искин был представлен ему как Поводырь (см. Отчёт экспедиции в файле 09.26/3457).
   Геном человека оказался пригоден для передачи потомству искусственно мутировавшего гена подчинения. Представителю Бхулаку было вменено как можно шире распространять свои гены для получения в дальнейшем массовой поддержки среди соплеменников.
   В соответствие с обычаями генетического наследования большинства культур человеческой расы, репродуктивная система эмиссара настроена на воспроизводство прежде всего самцов, которые впоследствии занимают в данном социуме ключевые позиции. Однако, принимая во внимание немногие культуры, где ведущая социальная роль принадлежит самкам и наследование ведётся по их линии, от эмиссара также должны рождаться не менее 30 процентов самок.
   Всех своих потомков, независимо от количества поколений, эмиссар запрограммирован узнавать по исходящим от них биосигналам и по мере необходимости инициировать их, сначала запуская их генетическую программу при помощи встроенного в него звукового кода, а потом ставя перед ними выбор, сделав который, они или забывают о встрече с ним, или становятся обязанными исполнять все его приказы.
  
   Примечание 2
   Принятая изначально практика принудительного подчинения была упразднена: у подвергавшихся ей разумных особей полностью отсутствовала инициатива и творческий подход. Экспериментально было подтверждено, что свободный выбор при инициации делает агентов куда более эффективными.
  
  
   В ходе перестройки организма биологический срок жизни Бхулака приобрел неограниченную длительность. Кроме того, в нем была запущена программа тотальной регенерации, пределы которой неясны.
   Его модифицированные интеллектуальные способности достигают девятого уровня по стандартной шкале (у наиболее развитых представителей его вида - не выше пятого).
   Симбиотическое взаимодействие искина с ним позволяет на коротком промежутке ускорять его биологическое время до трех тысяч раз, а также перемещать его тело-сознание по альтматериальным потокам в любую точку планеты или ближнего космоса в виде фотонного облака. Однако данные процедуры вызывают массированную депрессию организма Бхулака, и он предпочитает их избегать.
   Подобные манипуляции искин способен производить и с другими землянами, однако степень ущерба для их организмов при этом обычно неоправданно высока.
  
   Примечание 3
   Спустя 1064 оборота планеты вокруг звезды Поводырь перестал получать импульсы из Национального Координирующего Центра (НКЦ). Поскольку реакции на его доклады о деятельности местного представителя не было, он перешел на автономный протокол работы. Текущие отчёты им архивируются, а искин продолжает действовать в соответствии с последними введёнными установками.
  
   Ханаан, горы к востоку от Библа. 2005 год до н.э.
  
   - Доволен ли посланец божественного владыки Та-Кемет? - вопросил Циди-Аман, вытирая липкие от мёда руки о роскошный хитон, явно снятый его головорезами с какого-то богатого купца.
   Бхулак был не слишком доволен, но вежливо склонил голову.
   - Я поведаю господину моему Золотому Соколу о славе и гостеприимстве рабиум, - ровно ответил он.
   Маслиновидные глаза князя потускнели: назвав его просто "вождём", гость недвусмысленно указал ему на его место - предводителя разбойничьей шайки. Циди-Аману нравилось думать о себе как о царе могущественного города, однако власть его распространялась лишь на небольшой, хоть и обнесённый серьёзной стеной, посёлок на пересечении горных торговых дорог. Его не мог миновать ни один купец или проводник каравана, не отдав солидную сумму в виде "пошлины". А кое-кого из купцов местные негодяи попросту потрошили на подходе к селению - когда дело сулило значительную прибыль.
   Царь Египта Ментухотеп, Золотой Сокол Та-Кемет, был человеком дальновидным и не упускал из внимания ничего полезного или потенциально опасного. Слухи о том, что в Ханаане всякие воры и блудодеи, притесненные и должники, и все огорченные душою - негодные люди, изгнанные из своих поселений, порознь скитавшиеся по горам и пустыням, стали сбиваться в ватаги, которые выходили даже против вооруженных отрядов местных царьков, и частенько их били, доходили до Египта уже много лет. Новый царь заподозрил, что это признаки созревания новой силы, и просил Бхулака выяснить, прав ли он, а если прав, то возможно ли привлечь этих разбойников, именовавшихся хапиру, или "подрезатели жил", как называли их шумеры, на свою сторону. От планов возвращения в Ханаан хозяин двух земель Египта не отказывался и шёл к этой цели с упрямством быка.
   Однако этот Циди-Аман, похоже, слишком ценил свою бандитскую независимость, чтобы признать господином далёкого владыку Та-Кемет. Бхулак, на самом деле направляемый Поводырём, знал, что его небесного наставника такое положение вполне устраивает. Почему-то ему нужны были сильные и независимые, а главное - объединённые хапиру. Зачем - Бхулак ломал над этим голову, но Поводыря уже не спрашивал, зная, что тот всё равно не ответит.
   С другой стороны, Поводырь не возражал и против временного союза хапиру с египтянами, так что в любом случае миссия Бхулака оказалась успешной. Однако Циди-Аман ему не нравился, хотя эти свои чувства придётся прятать - тут было ещё кое-что интересное, что следовало изучить.
   - Я видел у твоих людей чудесное оружие, князь земли, - начал он.
   Хапиру просиял - гость-таки признал его достоинство.
   - Можно ли взглянуть на него поближе? - продолжил Бхулак.
   Эти слухи тоже доходили до Египта: здесь пользовались каким-то новым оружием из бронзы, мощнее копья или топора. Бронзы в Египте никогда не хватало и оружием из него могли владеть лишь важные люди. Остальные воины сражались медными топорами и копьями, а ещё каменными кинжалами и булавами. Этого было вполне достаточно против диких ливийцев или нубийцев, но не против людей Ханаана, имевших доступ к меди и олову из заморских стран. В дальнейшем это могло создать трудности, потому Ментухотеп поручил своему эмиссару узнать о новом оружии как можно больше. Да и самого его оно интересовало.
   - Конечно же, благородный Бхулак, - склонился Циди-Аман и дважды хлопнул в ладоши.
   В комнате бесшумно возник слуга-раб - похоже, из Междуречья, страны Киэнги, которую ещё называли Шумером. Князь бросил ему пару слов, раб склонился и исчез. Вскоре вместо него появился крепкий молодой хапиру. Бхулак мельком отметил, что он - один из его сыновей, в чём, впрочем, не было ничего удивительного.
   А вот блестящий предмет, который тот держал в обеих руках, привлекал внимание. Сначала Бхулак решил, что это какой-то вид боевого серпа. Но когда взял оружие, с поклоном протянутое ему юношей, понял, что ошибся - это была секира, произошедшая, скорее, от топора. Плавно изогнутое лезвие, заточенное с внешней стороны полностью, а с внутренней лишь в верхней части, широкий скос, длинная деревянная рукоять, которую можно было держать обеими руками. Опасная вещь, которой можно и рубить, и даже, приноровясь, колоть. Похоже, она способна была наносить страшные раны - отрубать конечности, обезглавливать, выворачивать внутренности...
   - Его называют хопеш, - произнёс Циди-Аман.
   Бхулак отметил, что он воспользовался египетским словом, переводившемся как "нога козлёнка". Но вещь эта точно была не из Египта.
   - Говорят, его придумал один мастер из страны хатти, - продолжал князь. - Сначала таких клинков было очень мало, потому что не хватало бронзы. Но теперь её становится всё больше...
   Бхулак начал было раздумывать, почему это хитрый хапиру так охотно демонстрирует ему новое мощное оружие. Но тут его неожиданно пронизало мгновенное видение орущих воинов, несущихся в бой на невиданных лёгких повозках, влекомых не быками или ослами, а похожими на диких лошадей животными. Воинов, вооружённых такими вот "козьими ногами", легко разрубающими сверху вниз пеших противников. Египтян...
   Видение ушло так же быстро, как и появилось. Такое бывало с Бхулаком и раньше - много раз. Он не знал, насылает ли эти картины Поводырь, или это его собственный пророческий дар, и сбудется ли на самом деле то, что он видел. Иногда сбывалось и приходило в реальный мир, иногда нет.
   Скорее всего, это не Поводырь - тот часто показывал ему картины, но это всегда было что-то, что происходит сейчас, только далеко. И видения эти были ясными, чёткими и долгими, а не таким вот мимолётными сумбурным наваждением. Но что толку сейчас думать об этом...
   - Прекрасный клинок, владыка, - похвалил Бхулак, пальцем пробуя заточку.
   - Прошу вас, господин, примите его и доставьте божественному царю в знак моего восхищения его величием, - ещё ниже склонился Циди-Аман.
   Это вызвало у Бхулака ещё большее удивление, но он не показал его, возвращая князю поклон.
   - Безгранична щедрость рубаум рабиум, - произнёс он.
   Удаляясь наутро от селения хапиру по зелёному горному распадку, вдоль рокочущего и сверкающего под юным солнцем резвого ручейка, Бхулак размышлял, что там держал у себя за пазухой этот Циди-Аман. Посланец Египта не верил ему на ни горчичное зернышко. Но тот обхаживал Бхулака, как мог, а вечером закатил в его честь пир, который полагал роскошным. Во всяком случае, было много пива, жареной баранины и козлятины, а ещё -рабыни-танцовщицы, правда, не слишком искусные. Двух из них князь отослал в комнату, где ночевал его гость.
   На пиру он всё время выспрашивал Бхулака о Египте и новом его царе, пытаясь в свою очередь уйти от встречных вопросов. Впрочем, опытом и наблюдательностью его гость обладал колоссальными, поэтому и сам многое выяснил о силе и образе действий хапиру, в том числе и из скупых фраз князя.
   Распадок заканчивался густой рощей. Бхулак вошёл в неё, с удовольствием вдохнув запах кедрача. И тут же понял, что за ним идут. Более того - впереди тоже были люди, и они прятались. Засада.
   Бхулак замедлил шаг, напряг зрение, слух и обоняние. Его нагоняло минимум пятнадцать человек, пытавшихся ступать бесшумно, а впереди, в зарослях, скрывались ещё примерно десять. Обоняние прирождённого охотника распознало двух или трёх знакомых хапиру - один из них был Зуру-Шалик, тот самый парень с хопешем. Открытие было невеликим - в этих местах могли бандитствовать лишь люди из покинутого им селения. Выходит, Циди-Аман и не собирался отпускать своего гостя живым. Но почему не попытался прирезать его ночью, когда, как он думал, египетский посланник крепко спал между двумя женщинами?.. Он разберётся в этом потом, а сейчас следовало действовать.
   Походка Бхулака стала тяжела и небрежна, он делал вид, что беспечно шагает по лесу, даже стал напевать какую-то песенку на языке, которого никто уже не знал в этом мире. А рука его крепче сжала покоящийся на плече увесистый хопеш.
   В воздухе пронзительно свистнуло. Он почувствовал удар и лишь после этого услышал звон спущенной тетивы. Стрела вонзилась на два пальца выше сердца и вошла глубоко... Да, похоже, пронзила насквозь - боль расцвела над лопаткой. К горлу подкатила дурнота.
   Бхулак резко сломал древко стрелы и отбросил обломок. Рана болела очень сильно, левая рука еле двигалась, но можно было драться правой. Он прислонился спиной к огромному стволу тысячелетнего кедра и приготовил хопеш. Враги бежали к нему, дико вопя и размахивая оружием.
   Убить Бхулака было чрезвычайно тяжело, но возможно. Хотя только что полученная им рана заживала с обычной для него волшебной быстротой - перестала кровоточить и почти не болела, только рука висела плетью, разбойников оказалось слишком много. Даже больше, чем он предполагал - не менее тридцати. В обычном состоянии он всё же справился бы с ними - может, получив ещё пару ранений, которые зарубцуются уже завтра. Но не с одной рукой.
   Придётся сделать то, что он ненавидел.
   Не обращая внимания на приближающихся хапиру, он мгновенно нырнул в самую глубь своего существа, разыскал в своих внутренних покоях тайную комнату и призвал Поводыря. На этот раз тот возник перед ним сразу, почему-то в образе Ментухотепа.
   - Ты в затруднении? - вопросил величественный негр с обнажённым торсом и тяжёлым золотым ожерельем.
   - Меня убивают, - ответил Бхулак, обессиленно садясь на тут же возникшее под ним седалище.
   - Я остановлю для тебя время, - кивнул Поводырь. - Но ты сможешь выдержать последствия? В прошлый раз ты чуть не умер.
   - Если ты этого не сделаешь, меня убьют сейчас, - устало ответил Бхулак и вновь вынырнул в кедровую рощу.
   Как всегда в такой ситуации, он ощутил волшебный прилив сил и необыкновенную лёгкость, за которую придётся расплачиваться долгими часами, а может, днями мучений. Но сейчас всё было прекрасно, и он оглядел изменившийся мир - в котором остановилось всё, а не только бегущие к нему орущие бандиты. Они застыли в причудливых позах, некоторые на бегу, на одной ноге, на самых кончиках пальцев - так ни за что нельзя стоять неподвижно в нормальном мире. Один даже зависал в воздухе, замерев в прыжке. Застыли и шевелящиеся от ветра седые кедровые лапы, и сам ветер, и насекомые, и порхающие птички - одна висела прямо над полем боя.
   Подвижным оставался лишь Бхулак. Он осмотрелся, размышляя, и его мысли ему не нравились. Он вообще давно уже не любил убивать, но сейчас, наверное, придётся убить их всех. Можно было бы, конечно, оглушить, или даже связать, но когда время вернётся к обычному течению, Бхулак упадёт замертво и неизвестно, как надолго. В прошлый раз он примерно сутки был без сознания, а потом лежал без сил дня ещё два или три. За это время разбойники, конечно, придут в себя, освободятся от пут - и убьют его. Значит, чтобы выжить самому, он должен убить их на месте. Он и убьёт - не в первый раз. Но каждый оставлял в нём глубокий шрам.
   Однако умрут они всё же не все. Бхулак подошёл к Зуру-Шалику. Лицо его было перекошено яростью, он вздымал медный топор - видимо, был очень обижен из-за потери своего прекрасного хопеша, жаждал вернуть его и отомстить.
   Убивать своих детей так же плохо, как и спать с ними. А Зуру-Шалик был нужен не только здесь и сейчас, но и в дальнейшем - Бхулак уже понял, как поступит с селением хапиру и их вероломным главарём.
   Вновь нырнув во внутренние покои, Бхулак нашёл другую комнату и пропел оттуда Зуру-Шалику свою короткую песенку. Ни один человек, включая и его самого, не понимал, о чём она - на людское ухо это было бессмысленное пощёлкивание и попискивание, обладающее каким-то чуждым странным ритмом. Но силу действия этих звуков Бхулак наблюдал не раз. В окаменевшем лице юного хапиру ничего не изменилось, но Песня, несомненно, дошла до глубин его разума и уже оказала воздействие.
   Бхулак ещё раз взглянул на обречённых людей. Их неподвижность была неполна, он улавливал микроскопические изменения - фигуры как будто чуть сдвинулись, даже птица наверху держала крылья немного иначе. Время всё же шло, но очень медленно. Тяжело вздохнув, он начал отвратительную, но необходимую работу. Коротко размахнувшись, ударил ближайшего бандита по шее и тут же перешёл ко второму. Несмотря на то, что удары были совсем не сильные, острое бронзовое лезвие преодолевало плоть, словно воздух, и выходило с другой стороны, даже не испачкавшись в крови. Бхулак не удивлялся: он уже давно понимал, что Поводырь не останавливает для него время, а наоборот - многократно убыстряет его самого. Поэтому сила его удара в реальном мире была невероятна, а противники ощущали разве что лёгкое дуновение, неясную рябь в глазах - и для них тут же наступал мрак.
   Обойдя всех хапиру - тридцать одного человека без Зуру-Шалика, Бхулак вернулся к кедру и тяжело сел, прислонясь к шершавому стволу. Его уже захлёстывало бессилие - первая волна, дальше будут куда более мучительные.
   Многие люди принимали его за бога, но Бхулак всегда знал, что быть богом - слишком трудная для него ноша. Однако сделать ничего не мог - в своё время сам согласился на это и теперь не стоило плакать о последствиях.
   Сцена продолжала медленно меняться - голова первого хапиру, которого он ударил, уже слегка съехала с шеи и оттуда показалось красное.
   Скоро время вернётся к обычному течению.
   Да, вот оно. Бхулака словно придавало невидимой, но невероятно тяжёлой плитой. В ушах зазвенело, внутренности скрутила мучительная тошнота. Он безучастно смотрел, как головы тридцати одного человека практически одновременно упали с плеч, а из обрубков шей хлынули струйки крови, обильно заливая всё вокруг, впитываясь в плотный сухой ковёр облетевшей хвои.
   В такие минуты явственно осознаешь истину преданий о том, что боги сотворили людей из грязи.
   Обезглавленные трупы попадали вслед за своими головами и остались валяться в причудливых позах. На ногах остался лишь Зуру-Шалик. Он опустил топор и просто стоял, глядя перед собой, но это не было трансом - Бхулак знал, что тот всё видит и понимает, что произошло. Песня разбудила в нём глубинную память его рода, а это было всё равно что вдруг заглянуть в разверзшуюся перед ногами пламенеющую бездну.
   - Подойди, - позвал Бхулак.
   Юноша подошёл - быстро и твёрдым шагом. А вот Бхулака уже накрывала тьма - он изо всех сил боролся, чтобы не отключиться. Надо было как можно быстрее инициировать парня, а дальше тот всё сделает сам.
   - Слушай меня очень внимательно, Зуру-Шалик, - начал Бхулак. - Сейчас ты сам, своей волей, решишь, останешься ты или нет. Если решишь уйти - уйдёшь и навсегда забудешь меня. Если останешься, признаешь меня, Пастуха земли, своим господином навеки. Ты исполнишь в точности всё, что я тебе скажу и никогда не предашь меня, а если задумаешь такое, одна эта мысль убьёт тебя. Так будет до твоей смерти, и ты передашь эту верность своим потомкам до конца мира, и они будут носить её в себе в тайне от себя и людей, пока не услышат мой Зов и их внутренний человек не будет разбужен моей Песней. И тогда я скажу им то же, что сейчас говорю тебе, Зуру-Шалик. Да будет свободным выбор твой.
   Он произнёс это на одном из хананейских диалектов, но мог с таким же успехом говорить на каком угодно языке мира - что и делал тысячи раз. Зуру-Шалик всё равно бы понял его, потому что сейчас общались их не внешние, а внутренние люди, которым не нужны слова, произнесённые языком. Но хозяева Поводыря велели Бхулаку всегда говорить это словами. В первое время он просто не понимал, зачем спрашивать у раба, выберет ли тот свободу - лишь относительно недавно стал осознавать, что и хозяева его хозяина были в этом не вполне свободны...
   Закончив, Бхулак бессильно откинулся на ствол.
   - Да, господин, - ответил юноша.
   Некоторые раздумывали, иные подолгу, кто-то и правда уходил - таких было мало, но они были, и у Бхулака больше не оставалось шансов пропеть им свою Песню. Зуру-Шалик решил сразу, и это хорошо.
   - Собери головы в мешок... - из последних сил прохрипел, проваливаясь во тьму, Бхулак. - И вытащи стрелу из меня... Жди.
   Когда он очнулся, юноша молча сидел рядом с двумя плотно набитыми большими мешками, на которых обильно выступали тёмные мокрые пятна. Плечо совсем не болело - Зуру-Шалик вытащил из спины обломок стрелы с каменным наконечником, перевязал рану и удобно положил Бхулака на плащ, снятый с одного из мёртвых хапиру.
   Бхулак знал, что творится сейчас в парне: когда-то - это было очень давно, но он помнил всё в мельчайших подробностях - он и сам проходил такое. Потрясение от того, что ты - оставаясь прежним - больше не принадлежишь самому себе, а обязан исполнять чужие приказы, подавляло. И то, что это были приказы богов или богоподобных личностей, потрясение лишь усиливало. Для Бхулака оставалось загадкой, почему большинство его детей, услышавших Песню и его речь, по собственной воле принимало пожизненное послушание. Он и про себя-то не мог точно сказать, почему тогда, в незамутнённой юности, не отверг пришедших из ниоткуда существ и не продолжил жить понятно и просто. Он умер бы эпохи назад, его плоть унесли бы на небеса хищные птицы, да и от костей, захоронённых под полом дома его матери, уже ничего бы не осталось. И дома этого уже не было, и память о его народе исчезла. И всё шло бы своим чередом в этом мире...
   Наверное, именно потому, что в глубине души этот упорядоченный и мимолётный мир был ему чужд, он и согласился служить тем, кого до сих пор называл тьюи - боги, уже давно понимая, что это не так. Но они разрушали установленный ход вещей, обещали яркую бесконечную жизнь... Тьюи его не обманули, но не сказали, сколько мук предстоит ему вынести в этой новой жизни.
   - Ты готов следовать за мной? - спросил он Зуру-Шалика, не сомневаясь, что так оно и есть.
   - Да, господин, - повторил тот.
   Конечно же, из него сейчас рвались сотни вопросов, на большую часть из которых он никогда не получит ответ. Но парень молчал, словно сосредоточенно и осторожно примеряя на себя новообретённую судьбу.
   Бхулак поднялся на ноги. Колени дрожали и временами накатывала дурнота, но рука действовала нормально. Всё остальное тоже пройдёт со временем. Ему бы сейчас полежать в полном покое, восстанавливая силы, однако оставались неотложные дела.
   "Пошли", - мысленно бросил он юноше.
   Тот посмотрел с великим удивлением - не мудрено, ему ещё предстоит привыкнуть к тому, что отец отныне всегда будет рядом, став голосом в его голове.
   Бхулак зашагал обратно к посёлку, не проверяя, идёт ли парень за ним. Старался держаться прямо, лишь шаг его стал более медленным и мерным. Ему нельзя было показать сейчас, насколько он слаб. Можно, конечно, было уйти во внутренние покои и позвать Поводыря - тот может придать ему сил. Но расплата за это будет ещё ужаснее, её просто можно не пережить. Лучше всё сделать самому - он сможет.
   Подойдя к городу хапиру, Бхулак с силой дважды стукнул в его ворота рукоятью хопеша. После краткой паузы ворота распахнулись. Он молча вступил в город и зашагал к небольшому храму Ваала. Зуру-Шалик с двумя мешками, с которых капала кровь, шёл за ним, как привязанный. Местные - разбойничьего вида мужчины и не менее грозные женщины - в таком же молчании провожали идущих взглядами, некоторые шли следом.
   Когда они достигли храма, там уже собралась небольшая толпа, и она всё время пребывала. Бхулак встал перед входом в храм, распрямившись во весь свой внушительный рост, молча ожидая, пока на тесной площади не соберётся почти всё население посёлка. Когда это произошло, он отдал юноше мысленный приказ и тот развязал мешки, вывалив на утоптанную землю мёртвые головы. Они упали грязной грудой, некоторые откатились в стороны.
   Толпа взвыла - гневно и горестно. Многие подняли оружие. Сейчас они бросятся на двоих стоящих у храма.
   Но почему-то не бросились.
   - Слушайте меня хапиру! - заговорил Бхулак, и, хоть он и не кричал, слова его услыхали все. - Ваш рабиум Циди-Аман, явив мне лицо дружбы, в сердце таил горький яд предательства. Он хотел убить меня - посланца божественного царя Чёрной Страны! Но длань божества простёрлась надо мной, и я сам убил посланных за мной. Я сделал это с печалью - лишь для того, чтобы явить вам могущество моего господина. Зуру-Шалик видел это, и теперь он со мной.
   Толпа глухо заворчала, но не двигалась.
   - Убить египтянина и предателя! - раздался громкий крик, в котором, однако, порывались визгливые нотки страха.
   Толпа расступилась и перед Бхулаком появился Циди-Аман в сопровождении двух-трёх охранников.
   - Убить! - продолжал взывать он. - Вы что, не слыхали меня, рабы? Он убил моих воинов, он не должен жить!
   Однако хапиру, даже охрана князя, явно не жаждали исполнять его приказ.
   - Над ним рука бога, - послышалось из задних рядов. - Он и сам бог. Только бог мог сотворить такое...
   - Ваал, Ваал, - раздалось в толпе. - Он убивает громом.
   Бхулак в душе усмехнулся - он знал, что так будет.
   - Почему ты хотел убить меня? - спросил он князя.
   - Потому что я не поклонюсь царю Египта! - злобно выкрикнул Циди-Аман.
   Для Бхулака это было очевидно.
   - Но почему ты не убил меня ночью? - спросил он.
   - Потому что проклята будет душа моя, если я убью гостя под крышей своего дома, - тоном ниже ответил князь. - И царь Египта меня не простит...
   - Я понял, - кивнул Бхулак. - Ты с почётом принял посланника, дал ему дары и отпустил, но на пути из твоего города тот пропал в горах, и ты неповинен в этом горе. Но есть ведь ещё и царь Ура, и он с радостью увидит голову египетского посланца... Я прав, Циди-Аман?..
   Тот молчал, но всё было и так ясно: Египет далеко, а Ур и его лугаль Ибби-Суэн, владыка Аккадской державы, которой подчинились в своё время земли Ханаана - близко. Только вот Циди-Аман не ведал - просто не дошли до него ещё вести - что могущество Ура сломлено, его держава в Двуречье распадалась и на куски её зарились эламиты и прочие хищники. А Бхулак знал это от Поводыря.
   Коротко шагнув к Циди-Аману, Бхулак разрубил ему голову. Тело мешком рухнуло наземь, вокруг расползалась кровавая лужа. Толпа охнула, но по-прежнему оставалась на месте.
   - Бросьте его псам, - распорядился Бхулах. - А умерших своих похороните.
   Он сделал знак Зуру-Шалику, и они отправились во дворец, вернее, в большой дом, который ушедший в загробный мир Циди-Аман называл этим словом. Никто им не препятствовал, лишь одна из женщин сделала в сторону Бхулака жест изгнания тёмных сил и крикнула:
   - Будь ты проклят, демон - душитель ягнят, волк, терзающий дитя!
   Наверное, среди убитых был её близкий. А вот сама она была дочерью Бхулака. Они молча прошли мимо неё.
   По дому покойного князя в панике носилась прислуга. Не обращая на это внимания, Бхулак прошёл через длинный захламлённый внутренний двор, откуда поднялся по лестнице на второй этаж, к дальней комнате, где провёл прошлую ночь. Там имелось застланное ложе и дверь, запирающаяся изнутри - это всё, что ему сейчас нужно.
   - Охраняй двери, - сказал он Зуру-Шалику. - Никого не пускай, скажи, что я общаюсь с богами. Будь здесь, пока я сам не выйду. Вели принести себе еды, но смотри, чтобы не отравили.
   Всё это было рискованно, но выбора не оставалось. Бхулак запер дверь, скинул сумку и плащ, упал на ложе и впал в беспамятство.
   Когда он очнулся, в комнате по-прежнему стояла темень. Бхулака всё ещё не отпускали только что покинутые им видения, но они уже стремительно забывались. Помнились лишь разгневанные морские воды и высокие горы. А ещё там опять были воины в юрких боевых повозках, запряжённых огромными стремительными животными. Но Бхулак понимал, что это не те воины, которых он видел раньше. И ещё там был Зуру-Шалик и, почему-то, в двойной красно-белой египетской короне, с накладной бородой, скипетром и царским цепом Та-Кемет...
   Возможно, это и правда было послание из будущего, или просто бредовые картины, вызванные обмороком - Бхулак не знал, и ему это было всё равно. Будущее придёт в свой черёд - что же обращать внимание на сны?..
   Чувствовал он себя гораздо лучше - кажется, был без сознания довольно долго и полностью восстановился. Впрочем, сейчас он узнает это точно: Зуру-Шалик по-прежнему стоял у дверей с другой их стороны.
   "Сколько я спал?" - послал ему вопрос Бхулак и ощутил, как юноша сжался. Впрочем, ответил он почти сразу, хотя ещё не очень уверенно: "Два... дня". Ничего, привыкнет.
   "Что в городе?" "Они... боятся, не знают... что будет. Некоторые убежали... Они думают, теперь ты князь". "Нет, их князем станешь ты..."
   От юноши вновь пришла волна изумления, но Бхулак не дал ему опомниться: "Я сегодня уйду, Зуру-Шалик. Ты станешь князем своих людей. Ты знаешь их, они знают тебя. Я с тобой больше не встречусь, но ты иногда будешь слышать мой голос в голове, как сейчас. Я тебе скажу, что делать. Пока живите, как жили, собирайте силы и богатство, укрепляйте город".
   Зуру-Шалик не ответил - он был потрясён.
   "Позови сюда слуг с водой, пусть вымоют меня и нарядят в лучшие одежды Циди-Амана. Потом тебя. Я буду говорить с людьми во внутреннем дворе".
   "Господин..." - взорвался его мозгу отчаянный зов возведённого на престол простого парня, рождённого в жалкой рыбацкой деревне. Конечно, престол его был пока очень незначительным, но это лишь начало...
   "Я знаю, о чём ты хочешь меня спрашивать, - прервал поток его мыслей Бхулак. - Но сейчас нет времени. Я расскажу тебе позже - многое, хотя и не всё. Иди".
   И Зуру-Шалик ушёл звать слуг - у него просто не было выбора. Как и у Бхулака...
   На сей раз он покидал посёлок не пешком, а на молодом осле. Хапиру во главе с новым князем все вышли провожать его, но стояли молча, не крича благословений и не размахивая пальмовыми ветвями. Они не знали, что думать о произошедшем, но смутно осознавали, что отныне у них начнётся совсем другая жизнь.
   Бхулак уловил из толпы полный жгучей ненависти взгляд своей дочери, которая недавно кричала ему проклятия. Как выяснилось, он убил в кедраче её мужа. Жаль. Но Зуру-Шалик разберётся с ней, если она станет опасна. И она никогда не услышит Песни Бхулака. Счастливица...
  
   Поводырь
  
   Сообщение N 928.235/86 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99...
  
   Информация
  
   В настоящий момент представитель Бхулак находится на юго-восточном побережье внутреннего моря северо-восточной части планеты, в ключевом населённом пункте региона, обозначенном аборигенами звуками "библ". Он намерен выдвинуться морем на полуостров, отделяющий срединное море от первого внутреннего. Бхулак должен проникнуть через него во внутренние районы суперконтинента для реализации миссии "Вторжение".
   От представителя не поступал запрос на фотонный перенос его тела-сознания в искомое место.
   Поскольку его текущая миссия рассчитана на длительный промежуток развития планетарной цивилизации, я позволил ему достигать заданной точки самостоятельно. Это решение может быть скоординировано.
  
   Примечание 1
   Предпосылки для текущей миссии "Вторжение" возникли около 12 г.м. назад, в начале массовых миграций аборигенов. В настоящий момент в центре континента складываются условия для дальнейшего цивилизационного толчка в необходимом для Нации направлении, катализатором которого должен стать эмиссар.
  
   Примечание 2
   Бхулак пытается осознать смысл действий, схема которых закладывается Поводырём в его сознание. В последнее время это выливается в попытки эмиссара оспорить его распоряжения. Впервые такая ошибка проявилась около 19,2 г.с. назад в ходе миссии "Патриарх". В дальнейшем он неоднократно пытался общаться с искиным, как с живым существом, задавать ему вопросы и даже не соглашаться с его решениями. Частично это спровоцировано тем, что Поводырь связывается с ним, проецируя в его мозг образ человеческого существа и используя при общении личное местоимение.
  
   Согласно актуальной программе, изначально Поводырь игнорировал эти попытки, однако осознав, что в дальнейшем это может привести к конфликту с основной задачей, он пересмотрел свою линию поведения в этом отношении. Теперь он в отдельных случаях оставляет объекту иллюзию того, что тот настоял на своей точке зрения.
  
   Ханаан, Библ. 2005 год до н.э.
  
   Он проснулся позже, чем рассчитывал - всё-таки, кажется, его силы не до конца ещё восстановились после визита в город хапиру. Но это уже часть его истории, и не самая большая. С каждым днём она будет погружаться всё дальше в память, пока не станет совсем призрачной, словно сказка, рассказанная на ночь ребёнку.
   Анат давно уже ушла, и место, где она возлежала, остыло. Бхулак не думал о ней. Он тихо лежал и, не меняя позу сна, прислушивался к миру - его обычное занятие по пробуждении. Сонные грёзы трансформировались и перетекали в видения подлинных дел, творящихся сейчас по всей земле. Кто-то рождался, кто-то умирал, многие - насильственной смертью, люди сражались за свою жизнь, ближних, богатство или власть, шли или плыли по связывающим всю освоенную землю путям, находили новые земли, торговали на рынках, трудились ради хлеба насущного, занимались любовью ради наслаждения и продолжения рода, создавали вещи для удобной жизни, строили дома и храмы, ваяли священные статуи, что-то рисовали или писали - просто так.
   Сейчас на земле всё было спокойно - насколько это возможно. Но Бхулак откуда-то знал, что времена неминуемо изменятся, более того, он сам приложит к этим переменам руку, и ему было жаль. Он видел разные эпохи, которые обладали своим лицом, цветом и запахом. И мир, который сейчас расстилался перед его внутренним взглядом, был, пожалуй, лучшим из них - удобным, приспособленным для жизни, упорядоченным и каким-то... уютным. Бхулак любил его открытые на все четыре стороны света горизонты, его порывистых и слегка наивных людей - храбрых мужчин и нежных женщин, его обустроенные города и селения, мягкий блеск его бронзы... Эпоха, которая придёт ему на смену, станет куда более жестокой, дикой и сумбурной. Конечно, случится это ещё не завтра: Бхулак и едет-то сейчас за тридевять земель ради того, чтобы спустить первый камешек лавины, которая через сотни лет сметёт этот мир. И ныне живущие этого не увидят, и дети их детей тоже. Но сам он увидит и оплачет погибший мир на его развалинах.
   Впрочем, думать об этом сейчас смысла не было - его ждали дела более насущные. Он нащупал сознание капитана корабля, на котором отправится сегодня по морю. Корабль так и стоял в гавани, уже полностью готовый к плаванию.
   "Почему ты не разбудил меня, Ишваал?" - послал он мысль капитану. "Я не смел, господин", - ответил тот.
   Капитан пришёл на корабль, надо думать, затемно, из своего богатого дома в городе - он был отпрыском старой купеческой семьи. Бхулак пропел ему Песнь в египетском порту Тамиат, где они случайно встретились лет десять назад. Но дед Ишваала служил ему гораздо раньше. А потом - его отец.
   "Я скоро приду, нам уже пора в путь", - бросил Бхулак капитану, поднялся, набросил хитон и по узкой скрипучей лестнице спустился на второй этаж гостиницы, в небольшой крытый внутренний дворик. Первым делом он посетил нужник, а затем отправился в купальню, где служанки вымыли его и умастили его тело, волосы и бороду благовонными маслами. Анат, которая была среди девушек, не смела поднять на него глаза. Он же делал вид, что не замечает её, хотя в нём до сих пор не увяло ощущения чуда прошедшей ночи.
   - Довольны ли вы приёмом, господин? - спросила его хозяйка, когда он, освежённый и благоуханный, вышел из купальни.
   - Благословение на дом твой, Таммар, - ответил Бхулак, протягивая женщине пару маленьких серебряных слитков. Вкупе с оставленным в гостинице ослом плата была весьма щедрой, и хозяйка подобострастно склонилась.
   Вместе с ней богатого гостя до гавани провожали все обитатели дома. Собираясь сесть в утлую лодчонку, которая должна была доставить его на корабль, Бхулак повернулся и положил обе руки на плечи Анат.
   - Телка, роди быка, о дева Анат, - глядя ей прямо в глаза, вновь произнёс он слова грозного бога.
   Девушка испуганно вздрогнула, отчаянно глядя на Бхулака. На её носу выступили капельки пота.
   - Ваал, Ваал, - раздался шёпот гостиничной челяди.
   Бхулак поймал изумлённо-благоговейный взгляд Таммар и усмехнулся в душе: его ребёнок будет выношен и рождён, никто не посмеет покуситься на его жизнь в утробе девы Анат.
  
   Поводырь
  
   Сообщение N 928.217 надзирающе-координирующего искина код 0-777.13.666.12/99...
  
   Меморандум миссии "Вторжение" (см. аналитическую записку N 898.735/67). Исполнитель - человеческий индивидуум Бхулак, местный представитель Нации.
  
   Текущая конфигурация развития человеческой расы. Суперконтинент северного полушария.
  
   Событие 1. Та-Кемет
  
   Мощное государство на южном материке суперконтинента, обозначаемое местными звуками "та-кемет", сгруппированное вдоль большой реки, впадающей в срединное море, было объединено две галактических секунды (г.с.) назад действующим правителем, обозначенным звуками "ментухотеп". Таким образом полития повторно приведена к целостности после периода распада, продолжавшегося 0,5 галактической минуты (г.м.). Он был спровоцирован глобальным событием (см. отчёт ! 901.232/09), вызвавшем засуху и ослаблением ежегодных разливов реки, которые являются в данном регионе основным цивилизационным фактором.
  
   Значение
   Для целей Нации благоприятно: реконструированное государство должно стать конечной территорией для экспансии, потенцирование которой входит в задачу представителя Бхулака. Расчётное время прохождения эффекта - примерно 49 г.с.
  
   Действия
   На некоторое время развитие событий там предсказуемо развивается по нужному вектору, поэтому Та-Кемет остаётся за рамками операции.
  
   Примечание 1
   Представитель Бхулак принял участие в объединении Та-Кемет в рамках миссии "Хозяин реки" (см. мой отчёт ! 928.016/17).
  
   Событие 2. Ханаан
  
   Группа крупных поселений на восточном побережье срединного моря. Вместе с прилегающей территорией обозначается звуками "ханаан". Примерно 1,2 г.м. назад ослабленный засухой (см. выше) регион подвергся нашествию этнических групп, обозначенных звуками "амори". Первоначальные эксцессы с вооружёнными захватами и уничтожением городов сменились мирным расселением и смешением амореев с местным населением, родственным им генетически и лингвистически.
   В настоящий момент в регионе сложилась этническая общность, обладающая развитой урбанистической структурой, оставшейся от предшественников, и императивом к торговой экспансии.
   Вследствие распада Та-Кемет утратил в регионе политическое господство, но после восстановления целостности проявляет тенденцию к его возвращению. В регионе, помимо консорций торговцев и мореплавателей, возникли устойчивые группы энергичных агрессивных индивидуумов, обозначенных звуками "хапиру". Они обещают стать основным ударным фактором будущей массированной инфильтрации ханаанских этносов в Та-Кемет (расчетное время события см. выше).
  
   Значение
   Вследствие неудовлетворительных результатов миссии "Патриарх" (см. отчёт ! 901.232/08) Поводырь принял решение свернуть деятельность Бхулака по вектору Двуречье - Ханаан. Распространение амореев проходило в вариантах его стратегий как одна из случайных миграций. Однако они образовали этнический субстрат, который, по актуальным прогнозам, окажет длительное воздействие на развитие цивилизации.
  
   Действия
   Бхулак по поручению Ментухотепа установил связь между Та-Кемет и наиболее перспективной группой хапиру. Согласно расчётам Поводыря, из-за отдалённости регионов по отношении друг к другу и местного развития событий эти контакты не станут для Та-Кемет фактором доминирования. Однако они направят вожделения хапиру в сторону речного государства.
   Это приобретёт решающее значение, когда Ханаана достигнут передовые группы вторжения, потенцированного Бхулаком в центре северного материка. Хапиру (их название к тому моменту значения не имеет) вберут в свою среду часть пришельцев, приобретут от них технические и социальные новшества и распространят свою экспансию на Та-Кемет, в перспективе установив там своё господство. Это станет важным этапом изменения цивилизационной конфигурации в необходимом Нации направлении.
  
   Примечание 2
   Инициированный Бхулаком индивидуум Зуру-Шалик с вероятностью в 89 процентов станет прародителем династии правителей Та-Кемет.
  
   Событие 3. Юго-восточный полуостров, отделяющий срединное от первого внутреннего моря
  
   Остатки автохтонного населения и пришлые группы начали процесс объединения в несколько родственных этнических структур. Наиболее перспективная обозначается звуками "хетти".
   Кроме того, на сегодняшний день здесь сосредоточены передовые технологи металлургии, перешедшие сюда после деградации технологического очага на северо-восточном полуострове срединного моря.
   Согласно расчётам, в течение одной-двух г.м. это приведёт к созданию сильного государства хеттов, которое в некоторой степени уравновесит политическое влияние Та-Кемет.
  
   Значение
   Регион лежит вне ареала операции "Вторжение", но будет задействован на заключительном её этапе.
  
   Действия
   Промежуточный пункт в продвижении представителя к месту реализации миссии.
   Примечание 3
  
   Полуостров является местом рождения Бхулака, он принадлежит к распавшемуся этносу, одним из потомков которого являются хетты.
  
   Будучи уже представителем Нации, Бхулак примерно четыре г.м. назад инициировал возникновение технологического очага в горных регионах северо-восточного полуострова срединного моря. Позже он способствовал перемещению людей и технологий на юго-восточный полуостров. См. отчёт ! 747.004/97, миссия "Возвращение домой".
  
   Событие 4. Маргуш
  
   Торгово-клерикальная политическая структура на южной оконечности ареала второго внутреннего моря за последнюю г.м. значительно укрепилась за счёт своего выгодного положения на пересечении караванных путей и природной защищённости от внешних вторжений. Первоначальный культурный очаг здесь возник 9,2 г.м. назад вследствие миграции части этнической общности, к которой принадлежит представитель Бхулак. Смешавшиеся с местными этническими группами и мигрантами из Двуречья пришельцы составили оригинальную цивилизацию.
   Исследования культурных тенденций показывают, что, с вероятностью в 89,07 процента, спустя примерно 1,2 г.м. регион станет местом зарождения одной из потенциально наиболее влиятельных религий человечества.
   Вероятностные расчёты показывают, что, вследствие комплекса факторов, в том числе климатических изменений и миграции северных пастушеских этносов, которую должен инициировать Бхулак, цивилизация там придёт в упадок.
  
   Значение
   Исключительно как перевалочной базы для движения на юг и запад северных племён, миграции которых должен инициировать Бхулак. Деятельность эмиссара в отношении этноса ирг (см. ниже) должна будет воспрепятствовать зарождению тут религии, имеющей тенденцию противостоять системе религиозных представлений иргов.
  
   Действия
   Операции эмиссара по инициации движения иргов с севера на юг.
  
   Событие 5. Мелухха
  
   Подобно Маргушу, управляется торгово-клерикальными кругами, однако является не монархией, а олигархатом, осуществляющем контроль над страной с помощью военно-оккультной секты Невидимых, широко практикующей шпионаж и тайные убийства. Широкая разветвлённость тайной агентуры секты по региону позволяет Мелуххе обходиться без многочисленного профессионального войска и даже городских укреплений: агрессивные планы соседей купируются Невидимыми посредством тайных операций. Возникающие военные задачи выполняются при помощи наёмников из южных племён.
   Но вследствие глобальной засухи произошло истощение почв и исчезновение основной реки, являвшейся основной местного земледелия. В результате эта цивилизация на севере южного субконтинента, сопоставимая по параметрам с Маргушем, вскоре придёт на грань распада. Однако в настоящее время продолжается оставаться значительным политико-экономическим фактором всего региона.
  
   Значение
   Основная цель миграции иргов, которые в перспективе освоят весь субконтинент.
  
   Действия
   Деятельность представителя Бхулака по инициации движения этносов с севера на юг.
  
   Событие 6. Внутренняя суперконтинентальная равнина
  
   Миграции, начало которым положил этнос Бхулака, распространились как на западный полуостров суперконтинента, так и на его срединную равнину. Это сопровождалось развитием сельского хозяйства, а также новых технологий, в первую очередь, металлообработки.
   На юге горной гряды, отделяющей внешнюю часть суперконтинента от внутренней, образовалась общность, состоящая из ряда пастушеских поселений, обозначающих себя звуками "арья". Они вышли из системы земледельческих культур, расположенных западнее, но в силу природных условий нового месторазвития перешли к некочевому скотоводству.
   Центр их дислокации, состоящий из группы укреплённых поселений, носит название Страна городов.
   Ранее (примерно 4 г.м. назад) к юго-востоку образовалась похожая по типу хозяйства общность. Ей представители перешли к некочевому пастушеству от непосредственного извлечения питания из экосистемы.
   Данная группа, в результате, в том числе, различных манипуляций эмиссара, трансформировалась в этнос, обозначающий себя звуками "ирг". Часть их кланов переселилась в обширную горную страну к востоку (Золотые горы), где вступили в контакт с этнической общностью, зародившейся из группы, уведённой эмиссаром с северо-запада Срединной равнины в ходе выполнения им миссии "Угроза с востока" (см. сообщение ! 849.007/44).
   Слившись, две группы образовали этнос, занявший лидирующее положение среди местных племён. Иргами был установлен контроль за месторождениями металлов, началось интенсивное развитие технологий их обработки.
   Этногенез ариев и иргов шёл синхронно, однако, несмотря на схожий тип хозяйственной деятельности, они различаются по многим параметрам. Так, в северной группе основная роль принадлежит мигрантам с запада - потомкам народа Бхулака, тогда как расовой основой южной группы стали мигранты с крайнего востока суперконтинента, к которым присоединились представители иных типов.
   Арии и ирги общаются на разных языках и создали различные религиозные системы. Первые отдают предпочтение культам внешних космических сил, олицетворённых в доступных их ощущениям природных явлениях, таких как огонь и вода, в некоторой степени сохраняя при этом архаические представления о всемогущей космической личности. Вторые более склонны к использованию неочевидных природных энергий с помощью примитивных психотехнологий. В их религиозных представлениях центральное место занимает культ воспроизводящего и аннигилирующего материю женского божества.
   Отсюда различное понимание места и образа существования разумного существа во вселенной. В этом ирги более близки ментальной модели и этическому императиву Нации и в перспективе более подходят для целей Войны, что было учтено мной при разработке задания для представителя Бхулака.
   С момента соприкосновения групп между ними наблюдается противостояние, переходящее в вооружённые конфликты. В настоящий момент арии строят от набегов иргов укреплённые поселения. Ирги, в свою очередь, нападают небольшими милитаризованными группами, активность которых простирается не только на область ариев, но и значительно западнее и севернее, в лесные регионы.
   Однако интенсивность противостояния пока далека от желательной - его развитию препятствует отставание военных технологий. Исправление этого и является одной из приоритетных задач Бхулака.
  
   Примечание 4
   Важным обстоятельством является то, что к настоящему моменту обе группы одомашнили травоядное животное, которое впоследствии должно стать главным средством передвижения на планете.
  
   Значение
   Решающее для операции "Вторжение". В ближайшие г.м. и даже секунды неизбежны массовые миграции из этого региона, которые перекроят политическую, этническую и культурную карту большей части области полушария. Последствия этого будут сказываться вплоть до эпохи глобальной техноцивилизации и созревания человечества для целей Нации.
  
   Действия
   Представитель Бхулак должен будет объединить разрозненные кланы иргов в единую социально-этническую структуру, что обеспечит им превосходство и затормозит этногенез ариев, а в идеале вообще прервёт его.
  
   Выводы
  
   Этнические группы - потомки иргов - должны распространиться на большие территории, в частности, на южный субконтинет, где подошла к пределу существования цивилизация Мелухха (см. выше). Они создадут государства, строй которых благоприятен для развития человеческой ментальности в выгодном Нации направлении.
   Этому будет способствовать кластер религий, которые этносы, возникшие на основе иргов, создадут в слиянии с культами завоёванных народов.
   В Ханаане и Та-Кемет новая религия подавит и прекратит развитие нежелательной для Нации влиятельной религии, которую в настоящий момент исповедуют потомки фигуранта неудачной операции "Патриарх".
   Оригинальный подход иргов к культурному развитию создаст условия для прогресса в благоприятном Нации направлении, когда материальные технологии будут развиваться синхронно с психотехниками. Среди ближайших прогнозируемых последствий - коллапс всемирной цивилизации примерно через 1,2 г.м. и кардинальная смена её сырьевой базы: переход от сплавов меди к широкому употреблению железа. Это создаст отправную точку для дальнейшего движения человеческой общности в нужном направлении.
  
   Средиземное море к северо-востоку от Кипра. 2005 год до н.э.
  
   Медный остров с его белыми пляжами и туманными мохнатыми горами неторопливо удалялся к горизонту, погружаясь в сияющую синеву. Корабль пробыл там недолго - капитан Ишваал зашёл лишь в небольшую факторию на берегу южного залива, основанную им года четыре назад совместно с несколькими купцами из Библа. Поселение пребывало под защитной местного князька, крайне заинтересованного в продаже своих товаров - меди прежде всего - в обмен на чудесные материалы и вещи с материка. Так что предприятие процветало, а Бхулак знал, что хананеи утвердились в этом месте серьёзно и надолго. Это даже не было подсказкой Поводыря - выгода медной торговли и для острова, и для ханаанских городов казалась очевидной.
   Корабль должен был ещё зайти сюда на обратном пути и принять груз медных слитков для Ханаана. А пока, оставив в фактории несколько новых приказчиков и отгрузив кое-какие товары, продолжил путь на север.
   - Довольны ли вы, мой господин?
   - Благословен ты, Ишваал, - ответил капитану Бхулак. - Все хорошо. А ты доволен ли кораблём?
   Капитан Ишваал был богато разодет, коренаст, почти квадратен, с роскошной ухоженной курчавой бородой и такой же шевелюрой. Из этой непроглядно чёрной волосяной копны торчал огромный крючковатый нос. Ишваал очень походил на отца своего Анниваала, а тот - на его деда Авиваала. Все они трудились над этим кораблём. На самом деле, в какой-то мере корабль и был ими.
   Капитан расплылся в широкой улыбке, показывая ряды крепких белых зубов - ни дать ни взять зевающая борзая.
   - Он прекрасен, господин, благословенный Элем!
   Бхулак и сам испытывал подобие гордости: это ведь ему - уже очень давно - подобное судно явилось в видении, и он в общих чертах рассказал о нём деду Ишваала. Сам Бхулак не был таким уж искусным корабельным мастером, хотя, конечно, ему не раз доводилось строить лодки и самому плавать на них. Но вряд ли он сумел бы создать модель столь сложного корабля, разве что это сделает за него Поводырь. Впрочем, скорее всего, тот и послал ему видение...
   А вот Авиваал - тогда небогатый торговец, ходивший на старом утлом судёнышке между ханаанскими городами, идеей загорелся. Он был не только купцом, но и корабелом, и множество раз чертил на песке или глине варианты чудесного судна, сработанного совсем иначе, чем старые библские, тирские или египетские, передав это увлечение своему сыну. Оба они были слишком заняты созданием и упрочением своего богатства, потому не успели увидеть корабль в яви. Но это удалось Ишваалу - сейчас в гавани Библа стояло два таких, а третий строился.
   Корабль получился раза в два больше, чем все построенные до него. Он и впрямь был прекрасен: пристально глядящий вдаль Всевидящим Божественным Оком на носу, над острым тараном, изящно загибаясь "хвостом скорпиона" на корме, где рулём служили два тяжелых весла. На судне помещались несколько десятков человек, а трюм был доверху заполнен глиняными амфорами с вином и оливковым маслом, изюмом, сушёными финиками и фигами, медной рудой и слитками меди с Кипра, стеклянными вещами из Двуречья, целыми стволами ливанского кедра, сосудами из разных металлов и камня, статуэтками ханаанских богов и египетскими скарабеями. И много ещё чем.
   А в обратный путь он загрузится драгоценным лазуритом из сказочных гор далеко на востоке, золотом и серебром, медным и бронзовым оружием из стран хеттов и хурритов, дурманящими и бодрящими зельями. И - рабами.
   Пока же корабль резво шёл, влекомый попутным ветром, наполняющим квадратный парус на кедровой мачте, и ему помогали тридцать сильных гребцов на буковых скамьях, синхронно ворочающих вёслами васанского дуба.
   Бхулак предчувствовал времена, когда такие корабли пройдут по всему срединному морю и их команды станут основывать на всех его берегах торговые колонии. А потом они выйдут и за Мелькартовы столпы, поплывут в баснословные страны на севере и юге, может, даже достигнут неведомых земель далеко на западе, за страшным Морем Тьмы.
   - Будет буря, - уверенно заявил стоящий рядом капитан, и Бхулак даже не подумал усомниться в его словах.
   Да он и сам ощущал в воздухе надвигающееся ненастье: небо всё больше мрачнело, посверкивая молниями, лазурные воды стали тёмно-зелёными, пробегавшие по ним ласковые белоснежные барашки сделались вдруг стремительно-норовистыми, яростно метались туда-сюда, и корабль всё сильнее раскачивался под их напором.
   Капитан, прошедший множество куда более сильных штормов, взирал на это с полным спокойствием - как и Бхулак, видевший их куда больше. Но начинающаяся гроза унесла его мысли - в место, отсюда далёкое и времена куда более ветхие. Он видел обречённый град на берегу озера и обезумевших людей, ещё недавно вальяжных и уверенных в себе, а теперь с ужасом глядящих на ставшие вдруг смертельными небеса, наполненные огненной смертью, которая вот-вот прольётся на землю.
   Тогда Бхулак сделал всё, что мог, а мог он очень мало. И тогда он, наверное, впервые понял, что Поводырь - не самое могущественное существо мира сего.
  
  Полностью роман "Пастух Земли" читайте тут.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"