Виноградов Павел
Затеряный в серебряном море

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рецензия на роман Дарьи Тоцкой "Море Микоша". Москва, "Де`Либри", 2020. Журнальная версия: "Москва", N12, 2019. Рецензия заняла первое место на конкурсе "Фанткритик-2021", вышла в финал премии литературной критики "Эхо". Опубликована в журнале "Наш современник" N7 за 2021 год.
   Жан Кокто определял цикл Марселя Пруста "В поисках утраченного времени" как "роман-река". Не дерзая равняться с классиками, я всё же назвал бы книгу Дарьи Тоцкой "роман-море". Собственно, она так и называется. Причём, слово "море" тут имеет множество значений. Это море жизни, в котором плывёт, куда ныряет и где порой тонет главный герой. Это море человеческого сознания, чувств и эмоций - любви, вины, страдания, страха, надежды - состояний, которые герой проходит на протяжении повествования. Это море - мир: не только затерянное в Карпатах село, старинный Ужгород - Унгвар, далёкий берег турецкий, где герой оказывается в финале, но и все горы, города и моря под вечными звёздами.
   И ещё это культурное море и море коллективного бессознательного, архетипов - мифов, традиций, обычаев народа гуцулов, их Серебряных гор. Архетипов порой тёмных, даже пугающих, но ведь зиждутся они на древнейших культурных пластах, уходящих во времена незапамятные. Приходит осознание, что всякие мольфары и чугайстеры - не попсовая экзотика для скучающей публики, а манифестации хтонической бездны.
   Вообще, по множеству этнических реалий, местных слов и выражений книгу можно было бы назвать "Малой гуцульской энциклопедией". Это очень интересно для интересующихся этнографией читателей, но, к сожалению, часто затрудняет чтение незнакомыми словами и необходимостью отправляться за их объяснением к примечаниям.
   Но речь не только о гуцулах: на страницах романа возникают тени мифологем множества народов и цивилизаций, сгинувших в пучине веков. Древнейшие образы Великой Матери и сакрального кузнеца, библейские - Змий и плоды познания в райском саду, апокалиптические Конь блед и Жена, облачённая в солнце. Даже богиня-корова Хатхор-Иштар или индейские бесы-союзники, введённые в общечеловеческий культурный оборот Карлосом Кастанедой.
   "Море Микоша" - это и море текста, глубокого и обильного, по которому неторопливо плывет корабль читательского восприятия. Правда, иной раз он попадает в опасные водовороты или заплывает в глухие мрачные бухты, но потом вновь уносится течением словес в просторы авторской фантазии. Читатель, словно чётки, неторопливо перебирает бусины удивительных, подчас нелепых, местами отталкивающих, но всегда исполненных скрытого смысла историй, переданных языком напевным и слегка потусторонним - словно призрачный голос поёт на неведомом языке в тёмном заброшенном храме.
   "И обратилось полотнище белым конем, что переступал псовыми лапами, не вязнувшими в топях. В гриве колосились злые травы и редкие бутоны белены, а лицо (лицо коня), почти человеческое, - светилось чертовой лампадой и отчего-то напоминало старика, задушенного в постели собственными безрадостными думами; глаза изначально были прикрыты, но когда чудище широко открыло их, то в небе разом взошло на две луны больше, чем обычно".
   Порой трудно продираться сквозь излишне усложнённые и велеречивые, хотя иногда потрясающе сочные и точные, а иногда пронзительно поэтичные словесные конструкции. Но читателя раз за разом ждёт награда за его труды - ощущение прикосновения к оригинальной прозе.
   "Он зашел и осел с тем видом, с каким на последнем слоге одновременно задувают свечу и выдыхают молитву".
   "Сами собой на деревьях червивели яблоки, опадая в садах мерным стуком не вызревших надежд".
   Часто хочется остановиться и внимательно изучать такие фразы, словно изящную резную вещицу, удивляясь прихотливым узорам.
   Что же касаемо жанра "Моря Микоша", то он трудноопределим. Это и магический реализм, и интеллектуальный хоррор, и роман взросления, и роман-путешествие, и историческая повесть. В нём ощущаются самые разные литературные влияния - от тёмных видений Гоголя до мрачной эпичности Маркеса и изломанного хаоса Алена Роб-Грийе. При этом суть произведения Тоцкой идеально укладывается в мифологическую канву, раскрытую ещё Джозефом Кэмпбеллом - поиски отца и всё, что к этому прикладывается.
   Вообще, кажется, что автор, подобно Джойсу, ставил целью создать некий современный эпос, включив в него сюжеты и персонажей древней мифологии. Задача грандиозная, трудновыполнимая. Потому, наверное, местами нагромождение смыслов вредит повествованию, затмевает сюжет, и так не слишком чётко намеченный. Многие вплетённые в повествование события являются даже не его частью, а некими символическими актами, призванными выявить авторскую сверхидею.
   Надеюсь, в последующих произведениях автор избегнет соблазна охватить не охватываемое под одной обложкой, не станет пытаться выплеснуть на страницы одной книги весь свой внутренний мир.
   Но всё же главный герой - Микош Ракоци, не просто идея или фольклорная функция. Он - типичный байронический герой, со своей драматичной историей, тёмными воспоминаниями и чёрным альтер эго именем Ниц. Причём помещён герой во времена, близкие к жизни самого Байрона и уж во всяком случае в те, когда такой типаж имел наибольшую популярность в литературе. Однако на деле Микош на сто процентов персонаж литературы современной, его суть "печального демона" укутана множеством слоёв причудливых смыслов - модернистских, постмодернистских и даже пост-постмодернистских.
   И пространство, в котором он существует и действует, не менее сложно и странно. Его родное село Глыбоке (морское дно?) - своеобразный карпатский Твин Пикс, где простые добрые люди сплошь и рядом оказываются вовсе не простыми и не добрыми, где рядом с однообразной жизнью грешных людей, на совершенно равноправной основе существует мир нави, и стоит выйти из родной гражды в горный лес, как окажешься в жутковатом континууме оживших легенд и мифов. Где по праздникам деревню посещают двусмысленные святые, а потусторонние существа приходят на службу в храм. Где герой спокойно является на страшный пир мертвецов и доверительно беседует там с покойной бабушкой. Где словно неведомо чья воля переносит его то в волшебный лес, то в зачарованный сад, то на мрачную ритуальную гагаузскую свадьбу, то в славный град Унгвар, откуда он, подобно гоголевскому Вакуле или булгаковской Маргарите, посредством нечистой силы несётся по небесам на "сырном конике" в своё трагическое прошлое.
   Ибо со временем в романе Тоцкой происходят те же удивительные вещи, что и с пространством - оно свободно перетекает из эона в эон, повторяются одни и те же события, показанные с разных точек зрения. И кажется, что флешбеки эти возникают не в памяти героя, а что он сам перемещается во времени. Начинаешь подозревать, что события романа вообще происходят одновременно, а это заставляет вспомнить о библейском начале и конце времён, авестийском Зерване и прочих концепциях пространства-времени, плоть до Эйнштейна. Но это уже материал для более масштабного исследования, чем краткая рецензия.
   И что же символизирует это невероятно сложное, пёстрое, хаотичное море смыслов?.. Мне кажется, автор отвечает на этот вопрос в самом начале:
   "А Бог - это море. Вот оно раскинулось переменчивое, вчера еще теплое, а сегодня - студеное. Будто руки женщины, сошедшей в зимний погреб, занавешенный колышущимся волнами тканым пологом, а за ним покоится почти мертвое, застывшее в каком-то безнадежном ожидании квашное и посолы, и все это ждет извечно одного дня в году - Велико?дня, и часа, когда все воскреснет, все грехи будут прощены, и каждый любим будет всеми и ни за что".
   Но не были ли странствия героя пустыми мечтаниями, аспектом мировой иллюзии, подобно прустовской погоне за временем? "Любой путь ложный, который не ведет к мечте", - сказано в романе, но ведь говорит это змий, незримо сидящий верхом на Микоше. И некая сила не допустила его в собор в Унгваре - словно нераскаянную Марию Египетскую...
   Тем не менее, в финале романа и своей жизни герой испытал катарсис, поиски отца завершились, и оказалось, что это был путь к самому себе. Случилось это смутно и трагично, как и всё в "Море Микоша", но мне кажется, что надежда, ведшая героя с самого начала, не покинула его и в конце.
  
   Имею возможность, способности и желание написать за разумную пллату рецензию на Ваше произведение.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"