Виноградов Александр Викторович
Фамильные истории Хх века. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Часть первая. Семейные хроники

  
   Данные записки охватывают частичную историю семей Виноградовых, Маневичей, Новиковых с конца 18 века, но в основном века 20-го. Их цель - показать условия жизни тех лет, дать оценку некоторым событиям, которые прямо затрагивали наших персонажей, показать окружение и атмосферу тех лет - что пережито мной лично и что рассказано моими родителями. Как потомки священнослужителей в нескольких поколениях стали инженерами, музыкантами и учёными. Записки, естественно, не претендуют на всеобъемлющий охват всех исторических событий в стране и их концептуальную оценку, а только показывают их влияние на жизнь нескольких поколений рядовой семьи. Повествование для удобства ведётся от первого лица, т.к. это мои личные оценки событий. Моя специальность и страсть к путешествиям и походам позволила прожить и пережить много достаточно интересных и неоднозначных событий, которых бы хватило на несколько жизней оседлым людям.
  
   1 .Родители моей матери
   Новиков И.М. 1910 г. []Новиков Иван михайлович 1910 г. Новикова А.М(Маневич). и Новиков И.М.с сыном Афанасием 1913 год [] Семья Новиковых с сыном Афанасием 1913г.
   1.1 Дед - Новиков Иван Михайлович. Год рождения неизвестен. Работал волостным писарем в районе г.Почеп., Брянской области. Умер в 1918 году во время всемирной пандемии гриппа (испанки., как ее назвали в то время).
   В конце 19 века в г.Почеп, Брянской области проживала большая многодетная семья Маневичей. Отец - Эфраим и мать Соня( в девичестве Трегер). Вырастили они 6 детей -2 дочери и 4 сыновей. Это была типичная семья местечковых евреев, которые не устраивали революций и контрреволюций, не занимались ростовщичеством, а пекли хлеб, ремонтировали часы, обихаживали огород и растили детей. Попытаюсь из рассказов бабушки и моей мамы, что запомнилось, плюс данные из Мемориала Яд-Вашем от уцелевших родственников, описать судьбы детей.

1. Самая старшая - Александра, 1878-80 г. рождения. Помогала матери поднимать на ноги и растить всех детей. Почему и осталась неграмотной. В 1910 примерно году покрестилась и вышла замуж за волостного писаря Новикова Ивана( Михайловича?), и проживали они в с. Красный Рог, Почепского уезда. В 1913 году родился первенец Афанасий, в 1914 году дочь Анастасия, в 1916 году сын Георгий. В 1918 году от пандемии гриппа умер муж, и семья осталась без средств к существованию. Всех детей пришлось сдать в Почепский приют и идти туда работать уборщицей.Но дети выросли.
А) Афанасий стал работать на овощесушильном заводе в г. Почепе. В 1941 году был призван в Красную Армию. Последнее письмо от него пришло в октябре 1941 года из Подольска, и через несколько месяцев пришло извещение о том, что он пропал без вести. Хотя в областной Книге Памяти стоит, что он пропал без вести в декабре 1943 года. Он не был женат.
Б) Георгий уехал к родственникам в г. Карачев и там работал. При приближении немцев он ушёл в партизанский отряд и пробыл там до освобождения этих территорий от оккупации.Вернулся в город и сразу заболел брюшным тифом. От чего и умер. У него в отряде была гражданская жена Бася, которая родила ему девочку.
В) Анастасия проучилась два года в педагогическом техникуме г.Почепа, но из-за материальных трудностей вынуждена была уйти с 3 курса и пойти работать в возрасте 16 лет. В ноябре 1933 года вышла замуж за жителя с.Великая Дуброва, Мглинского района, сына местного священника Виноградова Виктора Владимировича, и они уехали работать на Урал к старшему брату Виктора - Александру, который находился там в ссылке с семьёй. Там у них родился сын и бабушка в 1938 году переехала к ним.

2. Второй сын Маневич. Имя не помню. Когда вырос и выучился, то переехал в г. Харьков. И позднее работал там директором очень крупного завода. Как говорила бабушка: "Он имел персональную квартиру из 6 комнат". Судьба ни его, ни его детей неизвестна.

3. Третий - Абрам, родился в Почепе в 1890 году. Переехал вместе с женой Песей жить и работать в г.Карачев. В 1941 году вместе с четырьмя детьми - Исааком 19 лет, Львом 17 лет, Ициком 15 лет, Лейбой 13 лет погибли в оккупации. Уцелел только сын Анис, который в 1988 году жил на Украине в г.Черновцы.

4. Дочь Вера.Родилась примерно в 1895 году. Вышла замуж за Соболя.У них родилось двое сыновей - Александр и второго не помню. Семья Соболь(Маневич) В.М. [] Вполне вероятно, что сыновья участвовали в войне. До войны они жили в Карачеве и успели эвакуироваться. После войны переехали в г. Орёл и мы вели переписку до смерти бабушки. В 2000 году Александр жил в Израиле.

5. Последний сын -Хвайба( Файвел). Родился тоже в Почепе в 1898 году. Освоил специальность пекаря. И после революции вместе с женой Ривой уехали жить и работать в Брянск. В 1924 году у них родился сын Григорий, который с началом войны ушёл в действующую армию, дошёл до Берлина и там погиб. Родители же при приближении фронта поехали на восток в Карачев к брату и сестре. Сестра Вера успела в эвакуацию, а братья замешкались и вместе с жёнам и детьми весной 1942 года были расстреляны в оккупации.
   Бабушка, как старшая среди детей, вынянчила их всех. Для посещения школы и учёбы времени у неё практически не было. Поэтому она была совершенно неграмотной - не умела ни писать, ни читатать. В документах, если нужно было расписаться, она ставила большую корявую букву "Н". Мужа среди евреев ей не нашлось, либо она не очень и хотела. И замуж вышла за русского Новикова Ивана Михайловича, тоже уроженца тех мест, где-то в 1910 году, приняв православие. После смерти мужа в 1918 году она осталась с тремя малыми детьми на руках. Работала она в то время в с.Красный Рог, Почепского района прачкой в имении писателя графа А.К.Толстого(как она называла "экономия графа Толстого"). Летом 1999 года мы с сыном Серёжей были в этом селе. За прошедшие 100 лет там, видимо, мало что изменилось - те же маленькие деревянные домики, деревянная церковь, которой в этом году исполнилось 200 лет и, что удивительно, уцелела во время войны. В ограде церкви сохранился склеп с прахом писателя.
   Работа в имении уже не могла обеспечить семью не только одеждой, но и обычным пропитанием. Время было очень суровым - в стране начала разгораться гражданская война и наступил голод. После того, как война пошла на убыль, государственная власть стала бороться с беспризорностью. Начали открывать приюты (детские дома) для детей, где обеспечивалось сносное кормление и учёба по школьной программе. Такой приют открылся в г. Почеп в 1922 году. Бабушка пошла туда работать уборщицей с условием, что её дети будут туда приняты, как она говорила, на казённый кошт. Это практически спасло семью и позволило ей выжить. К концу 20-х годов, когда дети подросли и начали вести полусамостоятельную и самостоятельную жизнь, она ушла из детдома, но всё равно ввиду своей неграмотности, она могла работать только на "чёрных" и физических работах. Потом она работала уборщицей в еврейской школе им. З-го Интернационала и других подобных работах.
   Когда мои родители уехали на Урал(где-то в 1935г.), она оставалась в Почепе вместе со своими сыновьями - Афанасием и Георгием (они их называли - Фоня и Жорж), которые уже работали. Сыновья её были ещё не женаты, и видимо, она решила помочь в жизни своей дочери Анастасии, у которой к тому времени уже был сын в возрасте 4 года. Она приехала к нам где-то в 1940 г. на Богословские угольные копи (сегодня это г. Карпинск, Свердловской обл.), да так и осталась с нами до конца. В 1940 году к нам в г8ости приезжал её сын Георгий. Я хорошо его помню, т.к. был он почему-то в галифе и обмотках. Видимо, он был на военных сборах и на обратном пути заехал к нам. Ей очень не понравился Северный Урал - его холодный климат, дикая тайга вокруг, тощие каменистые почвы, где мало что родит. Она постоянно рвалась назад. Но тут началась война, которая круто сломала судьбу как её семьи, так и её близких родственников.
   Старший сын Афанасий был сразу же мобилизован в действующую армию. Он был связистом. Первое время с ним была регулярная переписка. Последнее письмо пришло от него в октябре 1941 года из-под г. Подольск, Московской обл.. Многочисленные запросы о его судьбе давали один ответ - пропал без вести. В областной книге памяти он занесён как пропавший без вести в декабре 1943 года.
   Где-то через 5 лет после письменных обращений во многие инстанции бабушке дали пенсию за сына 172 руб. Буханка чёрного хлеба на базаре стоила в то время 200 руб.
   О судьбе Георгия долго было ничего известно. Как только область была освобождена от оккупации, она сразу поехала на Родину. Побыла она там недолго и вернулась к нам назад - там никого не осталось. Её младший сын Георгий оказался в партизанском отряде, который действовал в районе г. Карачев всю войну. Уже в самом конце, перед освобождением, он заболел брюшным тифом и умер. У него была гражданская жена по имени Бася, и вскоре родилась дочь. Связь с ними утеряна.
  Её младшая сестра Вера успела уехать с семьёй на Урал и поэтому уцелели. Переписка между ними велась, но потом связь утерялась.
   После поездки на родину у неё произошёл какой-то душевный надлом и она часто плакала, вспоминая по именам погибших родственников. Ввиду своего детского возраста я тогда не понимал причину её плачей, и только в зрелом возрасте понял, какую семейную трагедию они пережили. Ведь они потеряли всех мужчин семьи и ближних родственников - бабушка потеряла мужа в 1918 году, всех своих братьев и обеих сыновей в 1941-45 г.г., а мама - мужа в 1944 году. И остались они одни, не считая меня. А жизнь в войну и после войны была чрезвычайно тяжёлой.
   У неё был совсем непростой характер. Отношения она поддерживала только с людьми, кто видел в ней человека. Была достаточно самолюбива и не терпела грубого обращения. Иногда имели крупный разговор между собой - мать и дочь, но без грубостей. При мне это было может быть 2-3 раза. Один раз даже ушла из дома - её не было где-то месяц. Потом оказалось, что ушла в какую-то контору работать сторожем, там и жила в сторожке. Категорически не терпела пьяниц и пьянство. Панически боялась этого дела как огня. В рот никогда не брала даже рюмки. Видимо на этой почве я чувствовал у неё некоторую неприязнь к моему отцу,который мог иногда, как они в то время говорили -"заложить за галстук".
   Так как мама была всегда на работе, то домашнее хозяйство вела бабушка. В основном она готовила пищу, топила печь. Естественно, занималась и моим воспитанием, хотя я часто и не во всём с ней соглашался. За это она меня иногда называла "поперечным". У неё с детства была хорошая воспитательная закваска - воровство, пьянство и др. считалось у неё страшным грехом.
   Была она также глубоко верующим человеком - в церковь на Урале не ходила, потому что её там не было. Но все церковные праздники отмечала дома, включая и еврейские. Пекла куличи и мацу. Ей были знакомы некоторые деятели цирка - такие, как В. Дуров, известные борцы эпохи начала века, знала некоторые литературные произведения тех лет. В хорошей квартире с ванной и центральным отоплением она пожила всего 1 год. Вроде бы и ничем не болела, а умерла в Свердловске 25 марта 1955 г. Похоронена на Ивановском кладбище недалеко от захоронения известного писателя П.П. Бажова.
  
   2. Предки и родители моего отца.
   Все предки моего отца - Виноградовы - по нисходящей линии были священнослужителями в Рязанской губернии, и в основном - в Касимовском уезде. Предтеченский храм с. Ибердус [] Предтеченский храм с.Ибердус
   Дед Виноградов Владимир Николаевич- был последним сельским священником Васильевской церкви в с.Великая.Дуброва, Мглинского района, Брянской области (в то время Черниговской губернии), куда он был переведён из села Борки Рязанской губернии. Бабушка -Виноградова( в девичестве Авилова) уроженка с.Борки, Спасского уезда, Рязанской губернии. Происходила из дворянского сословия. Бабушка умерла в 1918 году от осложнений гриппа, эпидемия которого прошла тогда по всему миру. У них родилось 11 детей, из которых только 6 достигли, скажем так, среднего возраста. Из которых только двое -Антонина и Мария достигли возраста 75-80 лет. Остальные умерли от болезней, травм.
   Этот приход они получили где-то в начале 20го века. К концу 20х годов власть начала гонения на церковь и священнослужителей. Дед это тяжело переживал, иногда скрывался в лесах, избегая ареста. Все эти события надломили его здоровье и он умер около 1928г. Остальное доделали местные вандалы, которые в угаре борьбы с "опиумом для народа" сожгли церковь, разрушили мраморный памятник в ограде церкви местному помещику. Расположена церковь была на самом высоком холме села, в окружении 200летних липовых дёревьев, внизу протекал ручей с плотиной, которая в те же годы поддерживала большой пруд. В те же годы "борьбы" плотина была порушена и пруд превращён в грязную лужицу.
   В 1967 г.мы впервые в зрелом возрасте приехали в село. Даже в те годы, через почти 40 лет, я почувствовал неоднозначное отношение людей к нам и нашим родственникам, живущим там до сих пор. Одни высказывали своё искреннее расположение и зная лично моего деда и отца, они рассказывали отдельные эпизоды из их жизни. Другие смотрели достаточно косо и недружелюбно, узнав кто стоит перед ними. Видимо они даже потомков и через 40 лет считали своими "классовыми врагами". Я мог бы понять чувства этих людей, если бы бытовой уровень жизни деда и его семьи превосходили уровень их жизни. Но в данном то случае было всё наоборот - хибарка священника из двух комнат общей площадью до 30м.кв. с печью внутри и под соломенной крышей вмещала в отдельные годы до 15 человек. Мало было таких маленьких домов в селе.Хата деда в с.Великая Дуброва []Хата деда в с.Великая Дуброва
   В семье было в общей сложности 11 детей, но многие из них - по разным причинам. ушли из жизни в детстве и раннем детстве. В основном из-за болезней и несчастных случаев. До взрослой жизни дошли 6 - три сестры и три брата. И дед с бабушкой, и их дети., ушедшие рано из жизни были похоронены в ограде церкви. После исчезновения церкви ограда была тоже снесена, но места захоронений видны и сейчас на слайдах, снятых в 1987г., правда очень уже слабо - в виде небольших углублений на поверхности земли. Так как никакой зоны отчуждения там нет и люди ходят где угодно, то следует ожидать полного исчезновения следов уже через несколько лет (если вдруг кому-то не придёт в голову восстановить церковь на старом фундаменте и ограду вокруг неё, что в настоящее время совсем маловероятно).
  
   2.1 Антонина Владимировна.
  
   Самая старшая из детей в семье. Родилась в 1894г. Жила с родителями в их доме. В 1937 году была арестована органами НКВД и по приговору т.н. тройки была осуждена к 10 годам лагерей по делу М.Н.Тухачевского. В те годы она не знала ни кто такой Тухачевский, ни его "дела". Можно достоверно утверждать, что органы НКВД в те годы выполняли "посадки" людей по разнарядке сверху, и дочь священника для них (как классовый враг!) была подходящим объектом. Она отсидела ровно 10 лет - от звонка до звонка - в женском лагере в г.Караганда , в Казахстане.
   Вышла в 1947 году и проездом оттуда на Родину заехала к брату Александру Владимировичу г.Североуральск, Свердловской обл. Я её в то время тоже видел, но не запомнил. Получше я с ней познакомился уже в 1967г., когда мы с Ниной приехали к ним в гости. Это была женщина высокого роста, достаточно умная, интересовалась в меру политикой, ^но не любила вспоминать лагерь и вести разговор на эту тему. Была набожна и наотрез отказалась от заведения в их дом электричества - боялась пожара от него. В свете вышеуказанных событий личная жизнь у неё не сложилась. Детей не было тоже. Умерла она в 1974 году. Похоронена на сельском кладбище рядом со своим братом и сестрами.
  
   2.2 Ольга Владимировна.
  
   О её жизни мне ничего не известно. Знаю только по рассказам родителей, .что она была физически сильной женщиной, но надорвала здоровье на тяжёлых работах и рано ушла из жизни - в 1953г. Её мужа звали Зенон.У них две дочери -Мария и Валентина. Обе живут в В.Дуброве. Похоронена там же.
  
   2.3 Михаил Владимирович.
  
   Средний из братьев. В 1932 году уехал на Урал строить Магнитогорский металлургический комбинат. Через 3-4 года решил решил проведать старшего брата Александра, который находился в ссылке в г.Североуральске. Он не доехал 10Окм. В г.Серове., по одной версии, он был убит из-за кожаного пальто, полученного им в качестве подарка на стройке, по другой умер из-за скоротечной болезни.
  
   2.4 Мария Владимировна.
   мария Владимировна 1979 г. []
   Средняя из дочерей. Всю жизнь прожила в с.В.Дуброва., никуда не выезжая. Видимо, у неё первой появилось следующее поколение - дочь Раиса родилась в 1924г. Всю жизнь она посвятила детям и внукам. Сначала одна поднимала дочь, потом помогала дочери воспитывать трёх её детей - своих внуков - Валентина, Ларису, Александру. Во время первой нашей поездки туда мы жили в доме деда - она была часто с нами, ночевать уходила к дочери, которая жила со своей семьей в своём доме. Признавала авторитет старшей сестры Антонины. В 1979 году мы приехали к ним в гости на машине всей семьёй. Она водила нас по селу, показывала наиболее интересные места. Показала все захоронения наших родственников в ограде бывшей церкви. Ездила и водила нас за грибами в окрестные леса. Последний раз мы приезжали к ним на машине в 1989г. 0на была уже в очень преклонном возрасте - около 85 лет. Часто болела. Имела паховую грыжу. У них гостили уже её правнуки в возрасте 7-12 лет. Через год она умерла и похоронена на сельском кладбище рядом со своими сестрами и братом.
  
   2.5 Александр Владимирович
   Виноградовы - в центре. 1939 год. []2,3,4 справа-Виноградовы.1939 год
   Самый старший из братьев - родился в 1900г. Человек совершенно неординарной судьбы и характера. Так получилось, что наши семьи на протяжении более 40 лет жили в одном городе или совсем недалеко. Из ранних его лет мне известно немного. Был он высокого роста и большой физической силы. Имел очень громкий голос. В какие-то года он исполнял службу дьякона в местной церкви. Перед Революцией поступил учиться в духовную семинарию в г. Стародубе. Так бы, видимо, он и пошёл по духовной стезе, но семинарию закрыли .В селе и его окрестностях образовался определённый слой людей, недовольных действиями новых властей. Они создали вооружённый отряд во главе которого поставили Александра Владимировича, как человека пользовавшегося большим авторитетом среди местных жителей, хотя ему и было то 18 лет. Я не знаю, что успел сделать этот отряд, но точно знаю, что его командир быстро оказался в заключении, под следствием. Судьбе было угодно распорядиться так, что ему дали 5 лет лагерей. Именно судьбе, т.к. в то время таких людей не особенно разбираясь, сразу ставили к стенке.
   У же в первый приезд в Дуброву мне рассказывала Раиса, что в Брянском областном краеведческом музее есть cпециальный стенд, посвящённый этому эпизоду в истории района тех лет, где указано, что именно А.В.Виноградов возглавлял некое "восстание" против Советской власти. Позднее он фактически стал главой семьи, где надо Было поднимать младших братьев и сестёр, .оставшихся без родителей. По рассказу очевидца, однажды сестры попытались в чём-то проявить свою волю , но он так грохнул по столу кулаком, сказав, что "Кто в доме хозяин?". После этого вопросов ни у кого не возникало. Этот эпизод совсем не говорит о его каком-то дурном характере. Напротив- это был добрейшей души человек, .который людям старался делать только хорошее и всегда им помогал, если была возможность. Конечно, праведником он не был-любил хороший стол, компании из близких людей. В 1929 году он женился на Марии Борисовне Зуровской, одной из 4-х сестёр из многодетной еврейской семьи, ведших своё хозяйство на хуторе в 2-х км. от Дубровы. Когда в 1930 году началась коллективизация (создание колхозов) на хуторе оказался только А.В. с женой. Остальные члены семьи успели разъехаться по разным сторонам и весям. С отдельными из них они встретились на Урале только через 10-15лет.и позднее. Как это тогда было, их имущество на хуторе было конфисковано и передано во вновь организованный колхоз,.а А.В. с женой арестовали и по этапу вывезли на Северный Урал. в район пос.Бокситы. Там их выгрузили в лес, дали поперечные пилы, немного еды и велели строить себе бараки для жилья. Это был целый этап из Брянской обл. Некоторые знали друг друга раньше, других сплотила беда уже в лесу, но большинство из выживших сохраняли между собой хорошие отношения до конца. Особенно тяжело прошла первая зима - много людей просто не выдержали голод и холод. В январе 1931 г. у них родился сын Леонид.
  -- Виноградов Александр Владимирович
   Родился в 1900 г. Проживал: Брянская обл., Мглинский р-н, с. В.-Дубрава.
Приговорен: по постановлению общего собрания колхозников, бедноты и середняков 20 марта 1931 г.
Приговор: выслан в Свердловскую обл. на спецпоселение Реабилитирован в 1994 г.
   Источник: УВД Брянской обл.
  -- Виноградова Мария Зусмановна
   Родилась в 1900 г. Проживала: Брянская обл., Мглинский р-н, с. В.-Дубрава.
Приговорена: по постановлению общего собрания колхозников, бедноты и середняков 20 марта 1931 г.
Приговор: выслана в Свердловскую обл. на спецпоселение Реабилитирована в 1994 г.
   Источник: УВД Брянской обл.
  
  
   Благодаря своему природному уму, сметке и характеру, А.В.постеленно стал выделяться из общей массы людей - его назначали бригадиром, потом он освоил счётную работу и где-то в 1934 году ему разрешили вольное поселение в с.Петропавловское , в 10км. от Боксит. Работал он бухгалтером в райпродснабе, тут же и жил в съёмной комнате частного дома.(владелец Бабурин). В октябре 1938 года у них родился второй сын Станислав. С середины 30-х годов в 3-х км. от с. Петропавловское начал строиться рудник по добыче бокситов (сырьё для производства алюминия). Вся эта инфраструктура, промышленная и жилая, получила название "Красная Шапочка", по названию одноимённого месторождения. В конце 30-х между селом и промплощадкой выделили землю под строительство частных домовладений по 12 соток. В этом месте А.В. и построил маленький деревянный дом по ул. Первомайская, 35. Там была кухня-столовая с печью-плитой, .маленький зал и из него маленькая спальня на одну кровать. Только в конце сороковых они сделали к дому прируб для ещё одной спальни и кухни. Потом поставили большие деревнные ворота и настелили деревянный пол в ограде. В середине 50-х годов наверху, в Москве, посчитали, что 12 соток для усадьбы это много и их владельцы могут сильно "обогатиться", и у всех отрезали по половине, оставив по 6 соток. Не учитывалось при этом даже то, что несколько лет хозяева тяжёлым физическим трудом облагораживали землю. Ведь одних камней было собрано и вывезено с участков не одна тонна! На отрезанных кусках земли были построены целые улицы новых домов. В конце 30-х годов у А.В. начали проявляться первые признаки болезни - у него начала "подволакиваться" одна нога.
   В 1941 году была организована первая стационарная геологическая организация - "Алюминьразведка", позднее Североуральская бокситовая кспедиция (СУБЭ), переименованная ещё позднее в Североуральскую комплексную геологоразведочную экспедицию (СУКГРЭ). Почти с начала организации А.В. был приглашён главным бухгалтером и проработал там до 1959года, когда он был отправлен на пенсию по инвалидности, хотя до выхода на пенсию по старости ему оставалось менее года. Это, конечно, был явно недружелюбный шаг со стороны руководства экспедиции и он сильно переживал по этому поводу.
   У меня сохранились осмысленные воспоминания о его периоде жизни где-то с конца 40-х годов. В это время он уже по дому передвигался, держась за стены и стулья. На работу его отвозила и привозила извозничья пролётка. О своих политических взглядах он никогда не говорил вслух. .На эти темы он мог разговаривать только со своим близким другом И.М.Зайцевым (попавшим с семьёй на Урал по той же причине), и то только тихим голосом и при закрытых окнах. В доме у них часто были застолья - и по праздникам, и по выходным. Круг лиц был примерно один, но в разных вариациях. Это, прежде всего, ближние родственники его жены с семьями - сестра, .два брата. Из экспедиции - это руководящий состав - начальник, гл.инженер, зам.начальника, начальник отдела снабжения. Из прочих часто бывал только его старый друг-Зайцев И.М.
   Пища на столе была без особых изысков, но вкусная и здоровая. Во главе стола всегда стояла большая селёдочница с огромными нарезанными селёдками, залитыми уксусом и посыпанными тонко порезанным луком-репкой, крупные куски варёного сала, солёные огурцы, квашеная капуста. На горячее был и борщ и тушеная в русской печи картошка с мясом.. К чаю всегда была сдобная выпечка. Хозяйка дома умела вкусно готовить и особенно печь. Пили, как правило, водку. Чаще всего "Особую московскую" как её тогда называли - белоголовая по цене 25.2руб. одна бутылка. Обычная водка -"сучок " стоила 21,2руб. Потом, в середине 50-х и позднее, .когда мы, молодёжь, учились в институте, на каникулах мы часто бывали у них дома. А.В. , если себя чувствовал нормально, разделял охотно наши застолья, никогда не пытался нам навязывать свои мнения и тактично высказывал свою точку зрения на что-то, если это было востребовано. Слушал наши музыкальные упражнения. Одной из характерных его черт было полное отсутствие попыток искусственно поднять свою значимость-на сегодняшнем жаргоне -"надувать щёки." 0днако в сыновьях он воспитал вполне прагматичный и амбициозный дух. Деньги он уважал. Говорил, что главное - чтоб "гроши были хороши". Однако ж они не являлись у него целью, а были только средством для обеспечения нормальной жизни. Несмотря на такие драматические повороты в жизни семьи, он не озлобился, был всегда человечен, и шёл навстречу людям.
   Ко мне он относился всегда хорошо - радовался моим успехам и огорчался неудачам. Уже в старших классах школы, и когда я приезжал на каникулы из института, всегда живо интересовался моими делами, расспрашивал и уточнял детали., иногда давал полезные советы, .к которым я всегда прислушивался.
   Его дом находился в таком месте города, что многие его сослуживцы и друзья шли мимо на работу и с работы и часто заходили к нему в гости. Поток значительно иссяк, когда он перестал работать, но приходили больше родственники. Летом он чаще всего перемещался на крыльцо и оттуда обозревал окрестные усадьбы. Зимой., в основном, находился только дома. В гости к другим он не ходил уже лет 25. Его сын Станислав в 1961 году получил направление на работу на шахту в п.Калья в 12км. от города и получил там благоустроенную квартиру. Тогда же возник вопрос о переезде туда всем и продаже дома. Переезжать из своего дома в квартиру на Калью он не хотел, но выхода другого фактически не было. Он уже передвигался на коляске, сильно огруз и жена его не имела достаточных физических сил одной с ним управляться. Дом был продан и переезд состоялся. Там же он хоть и жил в окружении семьи, но внешний круг его общения сильно сузился. Я навестил его там в этом же году раз или два - это уже был по состоянию другой человек, .чем когда я его видел в последний раз в Североуральске. 21 марта 1963 года он умер от сепсиса. Похоронен на городском кладбище в районе Амональнего склада.
  
   2.6 Виктор Владимирович (мой отец)
   Виноградов В.В. на Даньше [] Рисунок Виноградова В.В. []
   Был последним ребёнком в семье деда - родился в 1914 году. Рано остался без родителей и воспитывался среди старших братьев и сестёр. Окончил школу-семилетку и пошёл учиться в ремесленное училище в г. Клинцы на специальность банкоброшника.(это связано с текстильными машинами тех времён. Слово это я не нашёл даже в современной Большой энциклопедии). Отец хорошо учился в школе, но продолжить образование в техникуме или институте после школы он не имел ни малейших шансов из-за своего происхождения - дети священников считались "классово чуждыми элементами". В 1933 году познакомился с моей матерью-Новиковой Анастасией Ивановной, которая приехала работать в с.В.Дуброва. В ноябре 1934 года они поженились и вскоре уехали на Северный Урал, к старшему брату Александру, который жил уже с семьёй на вольном поселении в с. Петропавловское. Работал он первые годы там, в основном, в системе снабжения и торговли. Одно время заведывал боновым магазином в посёлке золотодобытчиков Даньша (это в 15 км. от города вниз по р. Вагран). Позднее, в 1940 г. он пошёл работать хоздесятником на подземный участок шахты "Капитальная" СУБРа. Через несколько месяцев он попал под обрушение кровли и был серьёзно покалечен - было сломано два ребра, пробита голова и сильно раздроблена нога. Лечился он очень долго(около двух лет)и болезненно. Несколько месяцев ходил на костылях, потом с палочкой. Я уже хорошо помню состояние его ноги , лечение и перевязки. Поэтому его и не взяли в действующую армию. В 1942 году мы уехали на станцию "Новая Заря"-это на жд. ветке Серов-Сосьва(очень близко к Сосьве), где отец стал работать в снабжении большого лагеря заключённых из системы "Севураллага"., НКВД СССР.
   В начале 1944 года отец вернулся в Североуральск и стал работать в промтоварной секции магазина N1, продснаба при СУБРе. Время было очень суровое и голодное и он иногда выезжал добывать продовольствие для семьи в какую-то деревню Чернушка в Башкирию, то ли Пермскую область.
   Вообще он был очень доброжелательным к людям, обладал мягким характером. Однако его излишняя доверчивость иногда приносила ему много неприятностей. Легко сходился с людьми, был открыт в общении, любил компании. Играл на гармошке и неплохо плясал. На Урале свободное время он часто проводил в компании старшего брата и его друзей. Они часто выходили на природу , в окрестности села. Со мной он тоже активно занимался в свободное время - показывал мне фокусы, иногда читал книжки. Я же очень любил кататься по полу на его счётах, которые всегда были у нас дома.
   Помню, что несколько раз в разных местах он брал меня с собой в сани-кошёвку зимой, укрывал тулупом, зарывал в сено и возил с собой по своим делам. Мог иногда крепко выпить в компании, и семья при этом могла испытывать неприятные моменты. В последний год я приходил к нему в магазин и он разрешал мне взять пару шнурков из американских добротных ботинок, которыми были завалены оба лестничных пролёта запасного выхода. Шнурки я использовал для подвязки на валенки коньков. Мне от него передалась совершенно чёткая форма носа - с небольшим искривлением в сторону.
   В принципе он, как сын священника, просто не мог вступить в комсомол, и соответственно, получить какое-то более-менее приличное образование - закончить техникум или институт. Эта категория людей была изгоями в новом обществе, и их цель была просто уцелеть в этой жизни. Хотя он обладал природной сметкой, неплохо считал и красиво писал. Причём для письма использовал довольно сложное перо "рондо" и строчки ложил с лёгким наклоном влево.
  Виноградов В.В. справа [] Виноградов В.В. 1939 г. []
   Однако ж тяга на родину была неистребима. Вскоре после освобождения Брянщины от немцев отец выехал в Дуброву. В середине декабря этого же года, когда я пришёл из школы, мама мне сказала, что отец тяжело заболел, а у самой были слёзы на глазах. Через несколько дней она мне сказала, что отец умер в Дуброве 3 декабря 1944 г. Похоронен был там же на сельском кладбище. Тогда он первый открыл там почти семейное захоронение для всех своих сестёр.
  
   2.7 Анастасия(Нэля) Ивановна Виноградова (Новикова)
   7 класс Виноградовой А.И. 1937 г. []
   Анастасия Ивановна Виноградова(Новикова) - моя мать, родилась 9 октября 1914 года в с.Красный Рог, Почепского района, Брянской области вторым ребёнком в семье волостного писаря Новикова и прачки, урождённой Маневич. После смерти отца в 1918 году и неспособностью матери прокормить к этому времени уже троих детей, они переехали в г.Почеп, где были определены в 1919 году в детский дом. Там же уборщицей работала и их мать. Находясь в детдоме, мама закончила школу-семилетку и в 1931 году поступила учиться в Почепский педагогический техникум. Проучилась 2 года и пошла работать, т.к. её мать просто не имела финансовых возможностей учить её дальше.Новикова А.И. 1932 г.-справа []
   В конце 1933 года она пришла работать в паспортный стол в с.В.Дуброва, Мглинского района той же области. Вскоре она познакомилась с моим отцом, и в ноябре 1934 году они поженились, и в следующем году уехали на Северный Урал к старшему брату отца Александру, который отбывал там ссылку и уже имел свободное поселение. Там же, на Урале я и родился 24 февраля 1936 года. Вскоре меня отвезли в Дуброву, где оставили на целый год на попечение тётушек. Мама начала работать в школе N26 села Петропавловского учительницей до отъезда вслед за отцом на ст.Новая Заря. Уже лет через 30 однажды маму узнала бывшая её ученица по школе в Петропавловском , дала ей фотографию класса и рассказала о судьбе почти всех учеников. Оказалось,.что почти все мальчики из класса погибли на войне. Один год она проработала учительницей в посёлке золотодобытчиков Даньше, когда там заведовал продуктовым магазином её муж. Ей почему-то не нравилось её имя Анастасия, данное по святцам, и она всем представлялась Нэлей Ивановной, и так просила её звать.В очень обширном и отличном исследовании "Забытые школы,забытые имена" краевед города Североуральска Евгений Павлович Мылов показал практически всё народное образование Североуральского района за 100 последних лет, назвал все школы в городе и посёлках, и назвал большинство учителей. Мама тоже была там дважды упомянута, но ошибочно названо её отчество -"Викторовна". Хотя она была Ивановна.
  
   После возвращения из Новой Зари, мама пошла работать в среднюю школу N1 г.Североуральска учительницей начальных классовое и проработала 1,5 года, а в июне 1945 года её пригласили в горком КПСС на работу машинисткой. Я не знаю где и когда мама училась печатать на машинке, но делала она это первоклассно, причём печатала только двумя указательными пальцами. Скорость работы была, как стрельба из пулемёта. Но всё-таки в машинописи главное не скорость, а грамотное написание и оформление текста. Здесь также всё было безукоризненно. Я до сих пор не могу понять, как семилетка тех лет давала людям такую грамотность - ведь она совсем не делала ошибок в текстах. На мой взгляд, она обладала природной грамотностью. Кроме того она хорошо оформляла деловую переписку. К ней домой часто приходили люди и просили написать какие-нибудь обращения в различные инстанции. Она очень любила читать и использовала для этого любое свободное время. Читала, в основном, классику русскую и зарубежную. Современные романы на производственные темы не читала. Меня она тоже с детства приучала к чтению. Я думаю, .что своей отменной грамотностью она, в основном, обязана чтению литературы. Мне же она с 6 лет читала стихотворения М.Ю.Лермонтова. Кроме этого она ещё обладала и хорошей дикцией. Когда в начале 1946 года в городе открылась редакция радиовещания, она выдержала конкурс и была по совместительству зачислена диктором, где и работала до конца 1951 года, фактически до упразднения городской редакции радиовещания.
   Основные навыки работы на пишущей машинке я получил, когда мама работала в горкоме партии. Идя из школы домой, я часто заходил к ней на работу. Она сидела в приёмной секретарей горкома одна.На столах стояло 2 машинки. Одна из них была "Мерседес". Я садился за вторую и аккуратно изучал все клавиши и рычажки. Секретари, выходя из своих кабинетов, и видя меня за машинкой, никогда не выражали какого-либо неудовольствия. В конце концов я научился уже сносно печатать короткие тексты, что мне не раз пригодилось в жизни. Позднее на любую работу в горком партии можно было устроиться только членам партии. В 1948 году, получив в горкоме партии блестящую характеристику, она ушла работать в трест "Бокситстрой" заведующей административно-хозяйственным отделом.Автор. 1939 г. []
   Вот краткая выдержка из характеристики, подписанной секретарём горкома партии: ".. .за время своей работы проявила себя, как первоклассная машинистка. Инициативный, настойчивый и дисциплинированный работник. К своим обязанностям относилась исключительно честно и добросовестно. Среди коллектива пользовалась уважением и авторитетом. В вопросах быта-выдержанна и скромна." По её словам, ещё в горкоме ей неоднократно предлагали вступить в члены КПСС, но она под разными предлогами отказывалась - не хотела заниматься так называемой "общественной работой", ходить на партийные собрания.
   Вскоре после перехода на работу в трест.с ней заключили трёхгодичный договор Крайнего Севера, и она стала получать ежегодные прибавки к зарплате.
   Ко мне она относилась ровно - без сюсюканья и тумаков. Воспитывала у меня трезвое и разумное отношение к жизни, но иногда излишне баловала. При моих болезнях принимала все доступные ей средства для моего выздоровления. Чувствовалось, что она сама сильно переживает при этом, но не показывает виду. И вообще она обладала сильным характером, чувством собственного достоинства, порой была достаточно жестка - видимо наложило свой отпечаток воспитание в детском доме. Сама же была исключительно обязательным человеком и не терпела расхлябанности у других. Не терпела малейшего унизительного к себе отношения - с такими людьми навсегда прерывала связи. Знала огромное, просто не поддающееся подсчёту, количество пословиц и поговорок, которые часто применяла в разговоре и всегда к месту. Старалась одевать меня не хуже, чем основная масса учеников или студентов, а на старших курсах института - так кое в чём и лучше, когда позволяли финансовые возможности. Сама одевалась недорого, со вкусом и известным изяществом. По большей части всю одежду шила у хороших портних, внося в фасон и покрой свои представления. Как правило, вся её одежда выглядела нестандартно и хорошо на ней сидела. Всю жизнь выводила веснушки на лице, коих в молодости было очень много. Каждый вечер не менее получаса она сидела перед зеркалом и втирала какие-то кремы. Позднее выяснилось, что они изготавливались на основе жидкой ртути, и проблемы со здоровьем, которые начались после 45, она в значительной степени относила на применение этих кремов.
   Практически в 30 лет мама осталась вдовой. Она была красива и всегда хорошо выглядела. Внешне и внутренне была очень женственна, и не пыталась как-то огрублять себя то ли в разговорах, то ли одеждах. Создавать с кем-то другую семью она , видимо,опасалась, и не собиралась. Уже в конце жизни она призналась мне, что в последние годы они с отцом были на грани развода. Вероятно воспоминания о некоторых не очень удачных годах замужества и отвращали её от создания нового брака. Кроме этого, мужчин её поколения практически выкосила война и выбор был совсем невелик. Мужчины, безусловно, обращали на неё внимание и я уверен, что у неё были предложения. Дома при мне такие разговоры не велись. Только однажды, когда мне было 15 лет, мама меня спросила - если в дом придёт новый мужчина, то смогу ли я его назвать отцом ? Я ответил, что не смогу. Тогда она рассказала, что какой-то инженер из г.Березники, Пермской обл. предложил ей вступить в брак. Я жалею до сих пор, что так ответил. Ведь ей было так трудно одной. В то же время меня утешает мысль, .что если бы она действительно серьёзно рассматривала это предложение, то моего несогласия было бы просто недостаточно. Значит были ещё какие - то крупные доводы "против" и мой ответ просто был последней каплей, перевесившей чашу весов. Больше она ни к этому случаю ни, к возможно другим, не обращалась. И вообще, я никогда в жизни не видел дома посторонних мужчин , и не знаю ни одного случая, чтобы мама не ночевала дома.
   Уже позднее, после ухода из жизни бабушки., она часто мне говорила, чтобы я всегда слушал родителей, потому что они детям желают только добра. И она очень сожалела, что часто не слушала свою маму. Правда, советы на какую тему она не слушала - не уточняла.
   Ещё интересны отношения бабушки и мамы к евреям. Они были неоднозначны и они их хорошо различали по разным признакам, т.к. сами были выходцами из их среды. Простые евреи, которые зарабатывали на хлеб насущный своим трудом, не подличали, вели себя просто - всегда вызывали у них сочувствие, и при взаимном желании строились очень хорошие многолетние отношения. Другие же - ловчилы, жадные до денег, использующие родственные и этнические связи для занятия "хлебных" мест - вызывали неприятие и они с такими никогда не общались. Кстати говоря, многие состоятельные евреи , которые оценивали людей по признаку -"умеет он жить, или нет" , тоже не всегда поддерживали отношений с бедными евреями, даже если они были их родственниками.
   Через 10 лет работы в тресте, в 1958 году у неё появились первые проблемы - с ней расторгли договор Крайнего Севера. Зарплата сразу понизилась в 2 раза и был потерян бесплатный, раз в 3 года,проезд. Договора расторгались со многими, но не со всеми. Некоторые, особо приближённые, сумели их сохранить. Она страшно обиделась на такой произвол, ходила по руководству, но все были непреклонны. Мне она это объяснила тем, что за неё некому было заступиться. Конечно, этот удар она перенесла, но не забыла. В следующем году я заканчивал институт и как-то весной она мне сказала, что хотела бы поехать со мной туда, куда я получу распределение. Безусловно определяющим в этом желании было облегчить мне самостоятельную жизнь,следить за моим здоровьем(тем более.что в январе 1959 года я перенёс 4-ю ревматическую атаку). Допускаю и желание сменить работу после полученной обиды и место жительства. Я взял распределение в Красноярский край и совершенно не представлял себе где буду жить и работать.
   В конце августа она уволилась из треста и стала готовиться со мной к отъезду. В последний момент я её убедил, .что вместе со мной ехать не надо, потому что совершенно неизвестно куда меня направят работать из экспедиции. О геологах у неё было представление только то, что она видела по нашей Североуральской эспедиции - люди живут в приличных домах и квартирах, либо в городе, либо при больших шахтёрских посёлках. Про геологов - полевиков она ничего не знала. Договорились, что она поедет ко мне после моего письма с места работы и жительства. Письмо она не дождалась, а поехала сама. С большими трудностями, на автобусе из Красноярска, добралась до Енисейска, оттуда до посёлка экспедиции. Там ей сказали, что до меня ещё 200км. бездорожья в тайгу. Дорогой она простыла и заболела.Те места и дома, которые она увидела, добираясь до меня, совсем не походили на Североуральск. Переписывались мы с ней по рации и я ей обрисовал место где живу. Похоже, что она уже поняла, даже не заезжая ко мне, .что жить в этих суровых местах не сможет. И поехала обратно.
   Её место зав. АХЧ, естественно, было уже занято и ей предложили пойти начинать сначала - машинисткой. Она отказалась и почти целый год сидела без работы. Деньги быстро закончились. Пока я оформил документы в бухгалтерии экспедиции на ежемесячные переводы ей из моей зарплаты , прошло около 2 -х месяцев и она успела даже поголодать. Никаких запасов на сберкнижках у нас никогда не было. Через год она все равно пошла в трест. Начала машинисткой в общем отделе, потом её взяли секретарём - машинисткой в партком треста, где она и проработала до конца. Конечно,.это далось ей нелегко и пришлось как бы себя "сломать", но другого выхода вообщем-то и не было.
   Она была человеком гордым и самолюбивым, но это было не самолюбие дурака, который видит себя в центре всего. Она требовала к себе нормального человеческого отношения в объёме своих знаний и умения. Имела твёрдые моральные устои. Возмущалась фактами воровства на производстве, пьянством и другими негативными проявлениями человеческой натуры. И что ещё бросалось в глаза, так это просто дикий страх от репрессий довоенных и послевоенных лет. Это было искалеченное постоянным страхом поколение, да и наше поколение не свободно от него. Ей бы прожить жизнь в какой-нибудь спокойной стране с очень законопослушными гражданами, где просто ценится честный труд и порядочность. К моим просьбам она относилась всегда нимательно, хотя я старался не докучать ей со своими проблемами. Когда я попросил её принять жену Нину для родов первого ребёнка, она тотчас согласилась, хотя это вносило большой разлад в её устоявшуюся жизнь одинокого пожилого человека. Кроме того, у неё был очень чуткий сон с детства. Когда я приезжал на каникулы , то часто поздно возвращался домой - диван у меня уже был настелен, очень тихо открывал дверь ключом,тихо ложился, но чувствовал, что она не может заснуть до моего прихода. Всю жизнь мне говорила, что нужно беречь сон другого человека, да и своим дорожить.
   Внукам она была очень рада.Относилась к ним ровно, причём в отношениях к ним я видел своё детство - всё было точно также. Ни разу за всё время не сказала мне плохого слова о невестке - что тоже говорит о воспитании - она уважала выбор сына. Она оказалась носителем очень стойкого признака - форма пальцев на руках. Причём интересно то, что этот признак передаётся только потомству противоположного пола, и даже через одно поколение. Например, её пальцы пришли мне, от меня они перешли дочери Люде, а от Люды - к её сыну. У моего сына Серёжи пальцы другие, но у его дочери Жени появились опять эти же пальцы. Экстраполируя вперёд, можно предсказать с большой долей вероятности, что будущие сыновья Жени и дочери сына Люды унаследуют их форму пальцев рук.
   В последние годы у неё обострились проблемы со здоровьем- она стала жаловаться на почки и врачи нашли у неё камни. Но почему - то не стала у них лечиться, а пошла к гомеопатам, которых нашла в Москве. Бывала регулярно у них там ,и они присылали какие-то ей маленькие коробочки с крупинками лекарств,имеющих непонятные названия. Я её отговаривал от этих врачей, .но она почему-то им поверила. В конце концов всё это закончилось трагически - она умерла 26 февраля 1974 года. Похоронена на кладбище по дороге на Бокситы. Захоронение N 3 6 8
  
   3. Семейные события до конца 1944г.
  
   После рождения в 1936г. в с Петропавловское(сегодня г.Североуральск, Свердловской обл.), меня отвезли к сестрам отца в с.В.Дуброва, Брянской обл.,где я прожил больше года.- Потом снова привезли на Урал. В 1939г. у меня обнаружилась паховая грыжа слева.На операцию возили в г.Серов, за 100км. Проводили в то время такие операции под общим наркозом с помощью хлороформа, что я уже хорошо помню.И даже как снимали швы тоже. Отец на шахте получил тяжёлую травму и инвалидность, и работать на шахте не мог. Поэтому в 1940 году мы перехали на Богословские угольные копи - так тогда назывался современный г. Карпинск, где отец стал работать снабженцем на угольном разрезе. Жили мы в очень светлой комнате 8-ми квартирного двухэтажного дома, а детский садик, который я посещал, был прямо во дворе. Сюда же к нам в гости приезжал мамин брат Жорж, который погостил несколько дней и уехал на родину, хотя все его уговаривали остаться здесь работать. Все чувствовали, что надвигается война, но он не остался. В 1960 году, когда я стал работать в Карпинской геологоразведочной партии, то по памяти нашёл и жилой дом, и детсад. Ничего не изменилось за 20 лет.
   В 1942 году мы переехали на ст. Новая Заря, (от г.Серова в сторону п.Сосьва), где был расположен большой лагерь заключённых, подчинённый Севураллагу (с управлением в п. Сосьва.) 0тец работал вольнонаёмным в системе снабжения лагеря. Жилой посёлок станции представлял собой одну длинную улицу с двумя рядами домов вдоль неё. Улица эта располагалась перпендикулярно железной дороге. На другой стороне дороги располагался сам лагерь с бараками для заключённых. Рядом со станцией стояла огромная емкость неизвестного назначения. Где-то лет через 15 я уже студентом проезжал опять эту станцию, но абсолютно никаких изменений не обнаружил. Даже ёмкость была на месте. Жили мы всей семьёй (и бабушка с нами) в съёмных комнатах одного частного дома в середине села. В огороде стояло огромное кедровое дерево, где было много шишек. В памяти осталась совершенно неистовая борьба с-комарами, которых было столько,.сколько или даже ещё больше было на севере Тюменской обл. Кругом станции были болота - место для комара идеальное. Хозяева дома и родители постоянно разводили в вёдрах дымокуры, которые носили из комнаты в комнату, но толку было не очень много. Современных репеллентов тогда не было. Отдельные, самые нетерпеливые иногда применяли совсем уж экзотические способы - мазали лицо и руки дёгтем или керосином,а то смесью обеих компонентов. Однажды отец привёз на лошади полмешка цельного зерна -пшеницы или ржи - уже не помню. Это родителям на работе дали как дополнение к продуктовому пайку. Встал вопрос -как превратить это зерно в съедобное для человека состояние?. Оказалось, что на краю деревни в одном доме была ручная мельница чуть ли не времён доисторического человека - палеолита. Отвезли туда мешок и начался процесс ручного помола. Вся мельница состояла из двух плоских круглых камней диаметром около полуметра - жерновов. Плоской частью камни прилегали друг к другу . На верхнем камне была ручка для вращения и в центре было отверстие около 5 см. в диаметре, куда засыпалось зерно и оно в процессе вращения верхнего камня попадало на плоскости и от веса верхнего камня дробилось , и этот помол через края нижнего камня просыпался в специальную канавку, откуда и собирался в мешок. Потом его просеивали через сито. Но всё равно помол был очень грубый и походил на манную крупу. Бабушка пекла из него оладьи и они по вкусу вполне напоминали сырое зерно.
   Там же у меня завёлся товарищ - мальчик старше меня на 3-4 года, который стал брать меня с собой в лес на охоту. Один раз он добыл рябчика, другой раз застрелил кедровку и начал её стучать клювом о рельс - из неё посыпались кедровые орешки. Ходили мы с ним и за ягодами и грибами. Конечно, это было всё недалеко от села. Вот с ним я впервые узнал и ягоды и некоторые грибы. Думаю,что от него у меня появилась тяга к сбору ягод, грибов, охоте. Родители не могли мне это привить, т.к. они как огня боялись уральской тайги. Им она представлялась такой неведомой "вещью в себе", что если туда один раз зайдёшь, то уж выйти из неё, а особенно живым, совершенно невозможно. Однако же их понятия в этой области не были большим преувеличением. Много людей в этих краях ежегодно терялись и погибали от плохой ориентации в тайге и связанных с этим голодом и холодом. Да и дикого зверья там ещё достаточно. Ещё большую опасность представляли заключённые лагерей, которые каждое лето устраивали побеги оттуда. Часто они имели оружие и пробирались лесами группами или поодиночке в места своего обитания. Весь Северный Урал до сих пор насыщен лагерями, хотя и меньше, чем в сталинское время. Даже когда я достаточно вырос и хорошо знал окрестности, родители наотрез отказывались идти со мной за грибами или ягодами., хотя им и очень хотелось. Уже позднее, когда я посмотрел леса Центральной России, среди которых они выросли и собирали дикоросы, я понял их панический ужас перед тайгой. В их лесах было невозможно заблудиться, да и похожи они были на большие неухоженные парки.
   Осенью 1943 года я пошёл в первый класс местной начальной школы. Она размещалась в небольшом деревянном домике. Ученики всех четырёх классов сидели в одной большой комнате - у каждого класса свой ряд из 3-4парт. Учительница была также одна на все четыре класса. Настоящих тетрадок у большинства учеников не было. Часть приносила с собой тетради, сшитые из оборотной стороны каких-то уже использованных бумаг, некоторые писали крупными буквами на газетах. Даже газеты было трудно достать, т.к. их использовали в качестве закруток для табака-самосада. (Газета считалась для этих целей предпочтительней, чем листок из книги.) Чернил настоящих тоже было мало и мы их делали, разводя печную сажу в воде.
   В то же время у нас из мебели появился деревянный сундук, который использовался и как комод, и как кровать. На нём спали и я, и бабушка, подставляя к нему табуретку. Он до сих пор стоит у нас в гараже под овощи.
   Тогда же я познакомился с возчиком из лагеря. Почти каждый день или через день он ехал на лошадке с телегой мимо нашего дома и вёз в конец деревни, к лесу какие-то ящики. Один раз я напросился и он разрешил мне ехать с ним. Приехали в конец деревни, а там оказалось кладбище. Было выкопано несколько ям, в которых уже было около метра воды. Он взял один ящик, осторожно спустил его на насыпь, но спустить его аккуратно в яму он не мог и сбрасывал их прямо с насыпи в яму. От удара об воду ящики часто разбивались и оттуда появлялись рука или нога человека в нижнем белье. Часто бывало, что при перевозке из ящиков капала кровь. Он же мне впервые в 7 лет дал прокатиться верхом на лошади - осталось незабываемое впечатление на всю жизнь
   Так как с 6 лет меня родители научили читать, то учился я хорошо. К нашему возвращению в Североуральск в январе 1944 года у меня в классном журнале по всем предметам были одни пятёрки.
  
   3.1 Возвращение в Североуральск.
  
   Краткая характеристика района.
  
   Так как значительная часть наших событий произошла в этой местности, нужно дать её небольшое описание. Город расположен почти на самом севере Свердловской области, на пересечении 60 градусов как широты ,так и долготы. Как город, был основан в 1944году на месте поселка "Красная Шапочка" и села Петропавловское. Вся местность вокруг горнотаёжная. Основная водная артерия-р.Вагран с многочисленными притоками, проходит через город и впадает в р.Сосьва. На западе на расстоянии 50км. расположен Уральский хребет с хорошо видимым массивом "Денежкин Камень" высотой без малого 1500м. На юго-западе гора Кумба и Золотой Камень, связанные высокой седловиной высотой 900 и 750 метров. Растительность(леса) в горной части поднималась до высот 7оом., далее были гольцы. Правда, кое - где выше этих границ можно увидеть кедровый стланик и карликовую берёзку. Остальная местность представляла собой чередование горных увалов небольшой высоты, равнин и грандиозных болот(в большей своей части непроходимых), среди которых возникали и достаточно большие площади озёр(до нескольких кв. километров.). И весь этот ландшафт был покрыт таёжными лесами, в основном хвойных пород-сосна, пихта, ель. Местами попадались очень большие массивы кедровников. Охотничья фауна была достаточно широка - лось, медведь, рысь, лиса, заяц-беляк россомаха. Из птиц - глухарь, тетерев, рябчик, различные типы уток, изредка появлялись серые гуси на пролёте. В реках района объектами добычи были таймень, хариус, щука, окунь, чебак, пескарь, налим, изредка попадалась какая-то мелкая разновидность сосьвинской сельди.
   В лесах было огромное количество ягод - дикоросов и грибов. На сбор брусники, черники и клюквы народ приезжал на выходные на больших автобусах из соседних городов - Серова, Карпинска, Краснотурьинска. Также собирали малину, смородину, голубику. Из грибов особая охота была за белыми груздями, рыжиками, красноголовиками. Брали и обабки, и маслёнки. Били кедровый орех. Однако климат был резко континентальным и суровым. Зимой в отдельные годы температура опускалась ниже 50 град. Причём следует отметить, что в 40-е годы зимы в целом были значительно холоднее, чем в последующие. Летом температура иногда превышала 30 град. В отдельные года летом вода не успевала прогреваться и купаться было невозможно. А в отдельные зимы вода на мелководных озёрах промерзала до дна. Часто возникали "заморы" рыбы .В это время иногда били лунки во льду и рыба выскакивала через них на поверхность.
   Город возник для разработки крупнейщего в СССР месторождения бокситов - руды для получения алюминия. Первая добыча руды состоялась в 1934 году, .что и считается годом рождения Североуральского бокситового рудника (далее СУБР). Фактически он был градообразующим предприятием. В отдельные годы численность работающих доходила до 8 тыс. человек. Остальные предприятия города - трест "Бокситстрой", комплексная геологоразведочная экспедиция, автобаза занимали, условно говоря, сугубо подчинённое положение и работали на нужды СУБРа, хотя они и подчинялись разным министерствам. В общем и целом ,видимо, около 80 процентов мощностей города работали на боксит. Остальное - это леспромхоз, который тоже поставлял рудстойку в шахты., швейная фабрика и ещё ряд мелких предприятий местной промышленности.
   К концу 30-х годов с бурным развитием самолётостроения в стране на рудник было обращено самое пристальное внимание со стороны Правительства. С началом войны в 1941 году и потерей Волховских месторождений, по развитию рудника был принят целый ряд специальных правительственных постановлений, где были установлены льготы для работающих - производилось бронирование нужных для города специалистов от призыва в действующую армию, для рабочих и инженерно-технических работников (ИТР) устанавливалась сдельно-прогрессивная и повременно-прогрессивная оплата труда(при перевыполнении месячного плана на определённый процент помимо прямого заработка или оклада выплачивалась т.н. "прогрессивка" в размере тройного заработка или тройного оклада). В 1945 году на три основных предприятия города распространили действие Постановления "О льготах для лиц, работающих на предприятиях, приравненных к районам Крайнего Севера". Это давало дополнительную прибавку к заработку в размере 10 процентов в год, раз в три года бесплатный проезд в отпуск, рабочий стаж увеличивался в двойном размере, и т.д.
   Такие льготы, естественно, привлекли в город много желающих работать, в том числе и некоторый руководящий персонал из Москвы и Ленинграда, т.к. квартиры там можно было бронировать(оставлять её в собственности жильца на период работы в городе.) Рудник и город начали быстро развиваться. Началось ускоренное строительство жилья. Вначале настроили, в основном, .двухэтажные брусовые дома на 8 квартир каждый с тесовыми крышами. Некоторые такие дома были сразу построены как общежития коридорного типа с удобствами во дворе. Но были и одноэтажные дома барачного типа. В самом низу ул.Ватутина, недалеко от поймы р.Вагран. Этот достаточно большой район деревянных домов располагался от ул.Ватутина (р-н больничного леса) до речки Сарайная, отделяясь от последней двумя улицами частных домовладений вдоль русла речки. Далее, до с. Петропавловское располагался огромный пустырь, распаханный в военные годы и превращённый в картофельное поле.
   Работа рудника находилась под постоянным вниманием Правительства. Частым гостем был знаменитый сталинский нарком, позднее министр Цветной металлургии П.Ф. Ломако. А уж чиновники более мелкого ранга не выводились в городе в любое время. И вообще, несмотря на относительно небольшое число работающих, ввиду своей уникальности и стратегической важности, всегда считался одной из ярких жемчужин Минцветмета и страны.
  
   3.2 Начальный период
  
   Приехали мы зимой, в январе 1944 года. Отец пошёл работать в продснаб, где заведовал промтоварной секцией магазина N1, а мама начала работать учительницей начальных классов в средней школе N1. Меня определили в первый "А" класс. Всего было три первых класса, но в классе "А" может случайно, а может специально собраны было много детей руководящих работников города - директора СУБРа, пред.горисполкома, секретаря горкома, директора центральной эл.станции и др. При таком составе успеваемость этого класса была выше, чем соседних. Меня определили туда, видимо, из-за моей справки за полгода учёбы - у меня все оценки были отличные.
   Через полтора года, когда надо было идти в третий класс, меня почему-то перевели в класс "Б", хотя и учился я неплохо. Но мама моя не согласилась с этим делом и пошла к директору школы за разъяснениями. Я не знаю, какие аргументы она выложила в школе, но меня быстро вернули на место и с тех пор не трогали до окончания школы. Хотя начиная с 5 класса меня вполне можно было определить и в класс "В" , т.к. у меня образовалось много посторонних хобби, и учился я не очень хорошо.
   Жить мы начали в съёмном флигеле на ул. 8 марта у хозяина по фамилии Шмак. Была там одна комната и сени. Спали все четверо в одной комнате. Хозяин дома, уже пожилого возраста, торговал на рынке гуляшом из конины с отварным картофелем по 10 руб. чашка. Осенью этого же года, после освобождения от оккупации, отец уехал в Дуброву, на родину, где и умер 3 декабря 1944г.
   До сей поры мы как-то не особенно обращали внимание на разнообразие пищи - шла война. Особых разносолов в доме не было. Отец ездил в сельскую местность и что-то менял на продукты. Летом он съездил в с. Чернушка и привёз оттуда сырокопчёного барана, мясо которого мне показалось очень вкусным. В то время многие горожане ездили в сельские районы и меняли вещи на продовольствие.
   Через некоторое время после отъезда отца у нас в семье наступил настоящий голод Ведь мы не имели ни усадьбы, ни даже огорода с картофельными грядками, ни домашних вещей для продажи или обмена на продукты.Также надо было платить за съём жилого флигеля, за дрова для его отопления. Деньги в то время почти совсем ничего не стоили и имели чисто символическую цену. Всё продовольствие и промтовары распределялись по карточкам, выдаваемым ежемесячно по категориям населения. Нормы ежедневной выдачи хлеба по госцене были следующие:
   Иждивенцы(в основном старики)- 250 грамм
   Дети - 300
   Служащие - 400
   Рабочие неосновных профессий - 600-700
   Рабочие основных профессий - 1000
   (проходчики,забойщики,кузнецы и т.д.)
   Всякие крупы, сахар, масло тоже выдавалось по карточкам нерегулярно, по мере получения в магазины. На нашу семью это было где-то всего 2-Зкг. на месяц. На базаре буханка хлеба стоила 200руб., а ведро картофеля - 800руб. Для сравнения зарплата технички была 260руб, а служащих - 400 - 600 руб. Относительно нормально жили люди в своих домовладениях, имеющие большой огород и домашнюю живность. Не особо бедствовали и рабочие разных категорий, .т.к. у них была высокая зарплата и они могли покупать пищу на базаре. Сводили концы с концами и семьи, где активно занимались сбором грибов, ягод, орехов, охотой и рыбной ловлей. Часть заготовленного они активно продавали. Наша семья не относилась ни к одной из трёх вышеназванных категорий, поэтому выживали только доступным нам путём. За хлебом чаще всего ходила бабушка. В магазинах развешивали хлеб строго по суточным пайкам на талон каждого человека. Пока она несла хлеб домой, то дорогой съедала свою пайку, а потом начинала общипывать мою. Когда я приходил из школы домой и видел свою такую пайку,.я часто плакал и ругался с ней. Мне её тоже хватало только на один присест. Чтобы увеличить как-то объём пищи, с весны начинали варить суп из лебеды и крапивы, куда добавляли для цвета и улучшения вкуса по ложке молока, стакан которого покупали у соседей, держателей коров. Осенью, после уборки хозяевами картофеля со своих огородов, мы просились к ним перекапывать землю в поисках случайно оставленных клубней. Как правило, все частники держали скот и сами старались очень чисто убрать огород, включая и мелочь. Потому, перекапывая землю целый день, удавалось набрать 1-2кг. картофеля. Это делала, в основном, бабушка. По выходным дням мы ходили и втроём, тогда наш сбор был побольше.
   Несколько раз зимой в маленьком овощехранилище частично подмерзал картофель и нам разрешали брать понемногу за символическую цену. Так перед приготовлением его размораживали в воде. Варить его было нельзя - он превращался в муку. Делали из него дранчики, но у них был такой поганый вкус, что нельзя передать словами. Однако всё кушали. В школе всем ученикам в середине учебного дня давали по четверти ломтика чёрного хлеба,посыпанного сахаром. Дети обеспеченных родителей отказывались от этих порций и они попадали их подругам. (Эти дети были, в основном, девочки) Парням поэтому ничего лишнего не доставалось. Одна девочка из нашего класса - Нина Антропова, как-то рассказала нам историю, что она была в доме у другой нашей ученицы состоятельных родителей, и последняя отказалась кушать предложенную ей молочную манную кашу. Для неё, да и для нас, это был просто шок.
   В 1945 году маме дали комнату в двухэтажном бараке коридорного типа с удобствами во дворе на пересечении улиц Североуральская , Будённого и Вокзальная. Это был некий центр этой части города. Напротив была столовая N8, водоразборная колонка. Через несколько месяцев, после гибели командующего фронтом Ватутина Н.Ф., улица Вокзальная была переименована в его честь. До нас там жил какой-то мужик, который, как говорили, "сгорел по пьяни". В моём тогдашнем представлении это выглядело примерно так - мужик напился, упал на топящуюся плиту в комнате и сгорел до горстки пепла. И всё время, пока мы жили в этой комнате, у меня не выходила из головы эта картинка и я постоянно ощущал от этого какой - то дискомфорт.
   Этот дом мне запомнился по нескольким событиям. Во-первых, наличием бесчисленного полчища клопов. Мы вели мужественную борьбу с ними. Еженедельно кровать и мебель, все их щели, проливались крутым кипятком. Для бОльших гарантий все ножки кровати ставились в консервные банки, залитые водой. Но позднее мы обнаружили, что это не является преградой - они заползали на потолок и оттуда падали на кровать. И вообще, борьба с ними в отдельной комнате,в доме ,где сплошные коридоры, занятие совершенно бесперспективное. Один раз я проснулся от их укусов ночью, встал на пол и увидел, что по полу движутся прямо живые дорожки из клопов. Взял туфель и стал их давить.
   Другие впечатления связаны с обучением колке дров. Все комнаты имели плиты и отапливались дровами, которые хозяева приобретали кто где мог. Привозили, как правило, долготьё. Потом его пилили на коротьё кто как мог, но в основном двуручными поперечными пилами, что требовало немало физических сил. Колоть дрова я пытался и годом раньше. Но здесь один из соседей научил меня это делать правильно - топор ставить между сучков, как раскалывать сучки, какой топор на какие дрова и т.д. И вообще надо сказать, что в те годы было очень много пацанов из неполных семей, отцы которых или воевали или уже погибли на фронте. Взрослые мужики - соседи просто считали своим долгом обучать этих пацанчиков нехитрым домашним ремёслам, чтобы они оказывали посильную помощь в семье. Пилить, колоть дрова, сучить дратву и подшивать валенки, чинить эл.утюг и эл. плитку, простейшие плотницкие работы в сарае - всё это я учился делать с 8 лет. С этого же времени у меня завёлся специальный ящик, куда я складывал инструмент и всякую всячину для использования в хозяйстве. Дома ругались и говорили, что несу всякую дрянь, но всё это когда-то находило применение. Они сравнивали меня с дядей Георгием, который тоже не мог пройти мимо брошенного гвоздя.
   В этом же доме у мамы появилась хорошая подруга - Фира Соломоновна. Работала она где-то машинисткой. Сама была москвичка и замужем за работником органов НКВД, который был арестован и обвинён в каких-то грехах. После этого бесследно исчез. Сын их, .Фима, закончил 7 классов нашей школы и поступил в Ленинграде в какой-то техникум авиационного приборостроения. По специальности не работал а ушёл в киношные дела. Кстати, в 1956 году её муж был реабилитирован и ей предложили вернуться в Москву и дали 2-х комнатную квартиру, причём разрешили делать выбор. Видимо, муж был достаточно высоким чином в той иерархии. Вскоре мама привела к ней и меня. У неё была очень большая фонотека пластинок и патефон (это в те годы акустический проигрыватель с пружинным ручным заводом). В основном, это были записи оперных арий Шаляпина и Карузо. Эти имена и музыка прозвучали для меня впервые, но особого впечатления не произвели. В стране в то время их имена не то чтобы были под запретом, но замалчивались точно. Однако потом они поставили румбу и фокстрот. Вот эти ритмы, живые и экспрессивные, сразу мне очень понравились. Я такую музыку услышал впервые, и как оказалось, любовь к джазу пришла на всю жизнь. Потом, уже позднее, приходя к ней в гости, я слушал ,в основном, джазовые пластинки, которых у ней было десятка два.
   В доме жило несколько семей проходчиков и забойщиков на подземных работах. Нам как-то и в голову не приходило насколько опасен их труд.Через несколько комнат от нас жила красивая семейная пара Гаврилюк. Он молодой, здоровый парень с мощной шевелюрой на голове. И вдруг в один из дней говорят соседи, что с ним произошёл несчастный случай. Якобы во время бурения шпуров он попал то ли на отказ, то ли на "стакан". Произошёл взрыв в забое. Это происходит в том случае., если во время последней плановой отпалки забоя не вся взрывчатка сдетонировала и часть её осталась в концах шпуров("стаканы"), или вообще один из шпуров не взорвался("отказ"). Это халатность взрывника, который должен был после отпалки внимательно осмотреть забой, и ликвидировать все остатки взрывчатки и дать разрешение на дальнейшее бурение шпуров. Гаврилюк остался жив, но был страшно покалечен. Я помню, как через месяц или два его привезли домой из больницы. Человека было не узнать-это был глубокий инвалид. Весь дом переживал это событие. Я ещё несколько лет встречал его в городе - он передвигался с помощью жены. Позднее я потерял его след.
   О том, что шла тяжелейшая война где-то на Западе, мы , малолетки, знали по необычному слову - "эвакуированные". Это были те, кто бежал от наступающей немецкой армии и последующей оккупации. Вообще на Урале, и в нашем городе таких семей было много. И если у них в месте нового жительства не было родственников, то жизнь у них была значительно хуже местных жителей. Жилья не было и им приходилось буквально снимать угол в многонаселённых комнатах и бараках. Ихние дети отличались от нас ещё большим количеством заплат на штанах и рубашках. Какого-то ценного имущества, которое можно было бы разменять на еду и одежду, у них не было. И подавляющее большинство их вернулось на родину после освобождения от оккупации.
   В 1945 году в городе появились пленные немцы. Они были заняты на укладке каменного покрытия по улицам Вокзальная и Ватутина. Работали они хорошо - улица приобретала совершенно другой вид. Даже боковые кюветы обкладывались камнем. Покрытие это в таком виде простояло около 5 лет. Потом оно стало покрываться слоем земли от проходящих автомашин и через 10 лет начали накатывать асфальт. Тогда же появились и немки в своих характерных головных повязках тех лет. Кто они были и откуда - я не знаю. По русски они не понимали. Скорее всего из Германии - какая-нибудь трудармия. Взрослые дядьки из дома заставляли нас ,пацанов, кричать им непристойности на немецком языке. Они только улыбались, зная истинных заказчиков. В 1946 году они все куда-то исчезли.
   В конце 1944 года в город было привезено много мужчин из Средней Азии. Говорили, что это Трудармия - т.е. не бойцы горячего фронта, а мобилизованные для работы в промышленности.Я вообще не могу представить кому наверху в голову пришла такая мысль доставить этих людей на Северный Урал, в зиму .Я встречал их и на улицах, а особенно много на базаре. Что они там делали - я не знаю. Одеты были в какие-то халаты. Головы укутаны чем-то непонятным. Называли их в городе бабаями. Они страшно мёрзли в этом суровом климате. Многие из них за зиму просто замёрзли, а оставшихся в живых весной вывезли в более тёплое место, то ли отправили домой.
   Летом 1945 года, чтобы как-то улучшить моё питание, меня отправили на две смены в пионерлагерь. Он располагался в 2-х км. от города вниз по р.Вагран на высоком левом берегу в окружении соснового и лиственничного леса. В лагере, окружённом забором, стояло примерно 12 жилых домиков - бараков на 25-30 коек каждый. Построены были очень просто - на дощатое основание натягивался брезент в виде крыши. Отдельно стояло несколько 10-20 местных палаток для общественных нужд. Пищеблок -кухня и столовая располагалось в отдельной длинной постройке с тесовой кровлей. Кушали в две смены. Питание для того времени было сносное. Иногда давали и надбавку. Внизу протекала р.Вагран - в обе стороны тихое плёсо глубиной до 1,5 метров. На той стороне реки после речной поймы начинался подъем на гору Безымянная, .высотой около 400метров. Вся гора была покрыта красивым сосновым бором, а под деревьями, на земле сплошной ковёр ягодников - черники и брусники. На самой вершине был установлен триангуляционный знак высотой до 15 метров, куда мы частенько забирались. Вообще эта гора была хорошо видна почти со всех окрестностей города за несколько км.
   Спуск к реке из лагеря был довольно крут и проходил прямо по каменным осыпям склона. К концу лета построили лестницу опять же по этому крутому спуску, а на следующий год сделали настоящий серпантин, и хотя он был значительно длиннее, но спуск и подъём проходил легче. К речке мы ходили купаться, когда вода потеплела. В тот же год меня научили плавать - сперва по собачьи, а позднее и, как тогда говорили, сажёнками. Часто нас водили в близлежащий лес собирать грибы. В это время я ,в основном, научился их определять. Собранные грибы сдавались в столовую и там их готовили для всего собравшего их отряда, как дополнительное питание. Как -то в пионерлагере я не завёл друзей и поэтому очень скучал по дому.С нетерпением ждал воскресенья, когда приходили в гости родители, том числе и моя мама. Просился иногда домой, .но в конце концов понимал., что дома нечего делать, да и кушать нечего.
   На фоне постоянного недоедания у меня начались какие-то проблемы с лёгкими. Врач сказал, что надо провести курс "домашнего лечения" - брать кусок сала, топить на сковороде и вливать этот жир в полстакана молока.У нас не было ни того , ни другого. Кусок сала дал дядя Саня, а брать молоко меня прикрепили к молочной кухне - давали по стакану в день. После этого начался курс лечения - эта смесь имела такой отвратный вкус, что требовалось сразу чем - то запить нейтральным. Месяц длилось лечение - результат был хорошим.
   Молочная кухня располагалась вниз по ул.Ватутина, рядом с хлебным магазином N4. Один раз я пришёл и занял очередь. Потом пригляделся и увидел в углу здоровенного грязного и нечёсанного мужика, который стоял, опираясь на огромную суковатую дубину. На одном из сучков висел большой мешок. Я стал его рассматривать, а он заметив это, приподнял дубину и как гаркнет: "Ты что смотришь на меня?". Я дико испугался и выбежал вон. Пришёл домой и всё рассказал. Сходила бабушка. Несколько раз и я ходил, и прежде чем заходить, спрашивал, есть ли он там. Потом мне ребята во дворе рассказали, что это Иван Коломиец и он никого не бьёт. И я перестал его бояться. Потом где-то через полгода после окончания войны, я увидел его на автомашине с мешками муки в числе других грузчиков. Позднее он уже шёл с женой во вполне цивильном костюме по тротуару. Что произошло - или он выздоровел, или же симулировал болезнь на время войны (как говорили многие) - судить не берусь, не знаю. Виноградова А.И. 1964 г. []Виноградова Нэля Ивановна
   На лето следующего, 1946 года, меня снова отправили в этот же пионерлагерь. Однажды ,во время купания, кто-то из ребят предложил нырять "ласточкой", т.е. руки назад и вниз головой. Во время нырка я сильно ударился головой о дно реки, с трудом выплыл. Меня спасло то, что каменистое дно было частично прикрыто глинистым илом. Мог и шейные позвонки сломать .Это был урок на всю жизнь - нырял всегда только с вытянутыми вперёд руками.
   Год был какой - то насыщенный природными катаклизмами. В середине лета пошли сильные многодневные дожди. В горах начали активно таять снежники. Все реки на глазах стали вспухать и быстро переполняться. На Вагране в один из дней быстро стал расти уровень воды. Напротив лагеря через речку был подвесной, на двух канатах, пешеходный мост. Несколько ребят зашли на середину моста и прибывающая вода начала его захлёстывать, тогда они кинулись бежать на берег. Едва успев спрыгнуть на берег, они и все мы увидели, как накатился очередной водяной вал на полотнище моста, с треском лопнули оба каната на нашем берегу и мост прибило к противоположному берегу. На этом буйство природы не закончилось.
   В это же лето 9 августа с утра стояла очень жаркая погода. 6 человек из отряда, и я в том числе, прихватив с собой одеяло, сбежали с "мёртвого часа" из палатки и ушли купаться в самое начало плёса, метров 400 вверх от лагеря. Через час после купания над горой Безымянкой появилась небольшая чёрная тучка, которая стала расти просто на глазах. В момент, когда она достигла размеров этой горки, появилось ощущение, что она начала с неё скатываться в долину реки прямо на нас. Очень быстро наступили сумерки и в этой чёрной туче разразился одновременно хаос из молний, крупный град с дождём, грохотание. Мы вскочили и сначала побежали в лес под деревья. Пробежав по этому направлению метров 50, мы услышали треск ломающихся и падающих стволов деревьев. Сообразили, что туда бежать нельзя, повернули на берег и вдоль него побежали к лагерю, накинув на головы сверху одеяло. В один момент произошла очень яркая вспышка и тут же треск и грохот. Кто-то крикнул: "Ложись!" - и все мы попадали в воду. Этот хаос длился не более 10 минут. Уже на подходе к лагерю мы увидели почерк этого урагана .Большинство огромных сосен и лиственниц были выворочены с корнем и повалены вниз по склону. Вокруг лагеря и внутри его было повалено несколько гигантов - сосна и лиственница разрубили столовую, смяли машину-водовозку. Одно дерево упало на нежилую палатку, другое своей кроной зацепило жилой блок. Другие упали в сторону от построек.Только чудом никто не пострадал. Снесло 3 крыши. Были жертвы от ударов молнии среди городских жителей, находившихся в этот момент в зоне урагана. Масштаб этого события я частично оценил уже в более зрелом возрасте, когда побывал в других местах его зарождения и прохода. Он начался восточнее г.Безымянка в районе 193 квартала. Я туда попал через 5 лет и видел тысячи крест на крест поваленных деревьев, видимо это был эпицентр Затем полоса лесоповала уходила на запад в долину реки. В долине реки, где мы находились., повалов не было, а на всём возвышенном склоне левого берега многие большие деревья были свалены вершинами к реке. Если бы мы пробежали к горе ещё метров 30, то точно попали бы под падающие деревья .Следы этого урагана можно видеть до сих пор в том районе - лежащие на земле стволы мощных деревьев, вывороченные корни и т.д. Их много лет потихоньку пилили на дрова, .но все так и не убрали. Такого буйства стихии я не видел больше за всю свою жизнь, за исключением, правда, землетрясения в Ходженте 13 октября 1985г., но это уже другая история.
   После этих событий в одно из своих воскресных посещений мама мне сказала, что они переехали жить в другой дом - по ул.Ватутина, дом N20 .кв.4,.комната 2. Это было вниз по улице Ватутина,.через 3 дома. В этом доме мы прожили 8 лет., здесь у меня появились друзья, с которыми мы проводили время, тут я закончил школу. Так как это была коммунальная квартира, то было очень много интересных соседей, которые также оказывали влияние на нашу жизнь. Поэтому этот период нашей жизни будет описан более детально.
  
   3.3 Ватутина , дом 20. Конец 1946-1947 годы.
  
   По сравнению с тем бараком, где мы жили до этого, комната в новом доме была просто раем на земле. Дом был брусовой, двухэтажный, два подъезда, с тесовой крышей. .В каждом подъезде по 4 квартиры - 2 на первом этаже, 2 на втором. В каждой квартире было по 3 комнаты, кухня, кладовая и туалет. Из них две комнаты большие, по 18 м.кв.,и одна маленькая -12м.кв. В каждой комнате была глухая печь(без плиты). Общая плита была на всех одна, на кухне. В каждой комнате жила, как правило,одна семья. Каждая семья топила свою печь в комнате. Семьи бывали очень большие. Двое взрослых и трое детей -это была обычная семья для большой комнаты. Были семьи и больше.
   Туалет имел выгребную яму рядом с домом. В сильные морозы, зимой, иногда отходы человеческой деятельности замерзали в деревянной квадратной трубе до второго этажа. Тогда в квартире на первом этаже ломали доски короба и выламывали ломами эту замёрзшую массу. Летом к этим выгребным ямам подходил специальный транспорт - 300-литровая бочка на конной тяге, и человек, которого все называли "золотарём", ковшом на длинной палке перекачивал содержимое ямы в свою бочку. В это время на улице, и в комнатах дома разливался совершенно непередаваемый запах.
   Питьевая вода бралась из специальных водоколонок на улице. Для этого надо было покупать специальные талоны. Для жильцов дома был построен двухэтажный деревянный сарай для хранения дров, .скотины,иногда зимних заготовок, что создавало дополнительные удобства для жизни в те времена.В кухне стоял один или два маленьких стола - больше там ничего не вмещалось. Огромным преимуществом нашей комнаты был большой балкон, .выходящий прямо на улицу. А большим недостатком - выход единственного окна на северо-восток. Мы в комнате, практически пока жили, не видели никогда солнца. Дома такого типа строились,как правило, из бруса, выпиленного из кондовой сосны (лес ,из которого никогда не бралась смола). Простояв на солнце несколько лет, они принимали чисто коричневый цвет, как бы "загар". Крыши тесовые, в полтора слоя. Причём тёс имел по краям два желобка для стока воды. Сколько мы жили в этом доме - ни разу не было протечек воды в комнату с потолка. Позднее некоторые из таких домов для утепления снаружи обивали дранкой и штукатурили раствором. Квартиры изнутри штукатурились сразу при строительстве.
   Большой проблемой в то время в домах было отопление. Во-первых надо было выписать дрова, их привезти,распилить,расколоть и потом сложить в сарай. Надо было иметь хотя бы половину сухих для разжигания печи, а потом уже в нагретую печь можно было ложить и сырые. Во всех наружных отверстиях комнатной печи лежали полешки прямослойной, без сучков, древесины, которая постоянно сушилась для растопки печи. Чтобы растопить печь, берёшь полешко и колешь ножом пяток лучинок, складываешь их костерком в печке, потом кладешь несколько сухих поленьев,.а сверху них уже сырые. В лучинки суёшь кусочек бумажки и поджигаешь.С огоньком тоже были проблемы. Спичек не было, поэтому очень часто приходилось ходить по соседям в доме и искать у кого топится печь. Берёшь из печи маленький уголёк и в совке несёшь домой. Точно также к нам приходили и соседи. Иногда открываешь печь, а там чувствуется тепло вчерашнего дня и пытаешься раздуть хотя бы один уголёк. Дули в печь иногда до головной боли, все по очереди. Топка таких печей требовала определённых правил - вьюшку(заслонку) дымохода можно и нужно было закрывать только, когда полностью прогорят дрова и не будет синеньких огоньков пламени. Если это сделать немного раньше, в недостатке кислорода начинался процесс образования угарного газа и все жильцы в комнате к утру "отбрасывали коньки" ,что иногда и происходило зимой в жилых помещения и в любое время года в частных банях. Если будешь закрывать вьюшку сильно поздно, то всё тепло через трубу уйдёт на улицу. Искусство топки заключалось в том, чтобы печь протопилась перед отходом всех ко сну, т.е. вовремя закрыть её. Тогда зимой, в самые лютые морозы, утром можно будет нормально встать и умыться ещё не замерзшей водой.
   Кстати, лучина для растопки иногда употреблялась ещё и для освещения комнаты. Мощность электростанции в городе была всего 10ОООквт. (основная) и в резерве генератор на 5000квт. Внешней подпитки от других станций Урала тогда ещё не было. Потребителей уже тогда было очень много, и очень часто, особенно зимой, отключался жилой сектор,включая даже школу. Освещались при этом кто чем мог. Свечи стеариновые были большой редкостью. Лучину вставляли в специалную петельку на спинке стула, под неё ставили таз с водой для падающих угольков и так сидели до отхода ко сну. Когда мне надо было готовить уроки, то зажигали свечу. Позднее мы купили керосиновую лампу и свет стал значительно лучше. От этих открытых огней в квартире быстро коптился потолок и стены, поэтому раз в два года комнату приходилось белить заново. Отсутствие солнечных лучей даже летом в комнате, слабый свет электролампочки от перегрузки сетей вечером, или его отсутствие, привели к тому, .что у меня начала развиваться и слабо прогрессировать близорукость. Я сам это начал замечать только к 13 годам, но никто в то время не знал как с этим делом бороться или хотя бы ослабить негативное влияние. Причём и родители -то не представляли себе существо дела. Когда я бабушке мгновенно вставлял нитку в ушко иголки, она всегда удивлённо восклицала: "Это ж надо! Без очков, а как хорошо видит!". Они думали, что очки люди надевают только к старости, а что такое близорукость и дальнозоркость они даже не представляли.
   Вдоль всех улиц и домов были проложены деревянные тротуары, которые всегда содержались в приличном состоянии. Проезжая часть центральных улиц выглядела тоже неплохо и ремонтировалась, а вот боковые выезды на них почти не обращали внимания. .Один раз я даже около нашего дома на боковом въезде видел буксующий трёхосный "Студебеккер", а в колеи дороги бросали целые брёвна.
   Проблемой в те годы было и поддержание личной гигиены. Мыла в продаже не было. Иногда выдавали его в жидком виде - какой-то чёрный полуфабрикат, но его тоже не хватало. Бабушка иногда для целей мытья и стирки брала золу из печи. В непромытых головах заводились вши и пару раз в месяц бабушка садила меня перед столом и вычёсывала мне голову очень частым деревянным гребешком.
   Водить в женскую баню они уже меня давно перестали и мыли дома в тазу, но когда мне стало десять лет и завелись друзья, то нас всех стали отправлять мыться в общую баню самостоятельно. Располагалась она на высоком берегу Ваграна и работала каждый день и имела 2 отделения - женское и мужское. Как сейчас помню, приходилось отстаивать огромные очереди. Было только общее отделение и все мылись вместе. Отдельная дверь вела в парилку, куда мы тоже частенько заглядывали. Мы с восхищением и завистью разглядывали мускулистые фигуры мужиков. У некоторых мускулатура была как у Геракла из "Истории древнего Мира" для 5 класса. В те далёкие годы подавляющая часть мужчин была занята тяжёлым физическим трудом , и чтобы иметь хорошую фигуру, им не надо было ходить качаться на разные тренажёры как сегодняшним худосочным хлюпикам у компьютера.
  
   4. Друзья
  
   4.1 Миша Штин
   Викулов Л. Фертиков Г. Штин М. []Викулов Лёня, Фертиков Гена и Штин Миша.1954 г.
   Как то раз пойдя за водой, около соседнего одноподъездного дома я увидел Мишу Штина и спросил его о том, что он тут делает. Он ответил мне,что здесь живёт. Мы ,в принципе, с ним были знакомы уже 2 или 3 года, т.к. учились в одном классе и даже на фото нашего 4-го класса стоим рядом. Жил он вдвоём с матерью, которая работала на Центральном поле в подсобном хозяйстве СУБРа на разных сельхозработах. Комната, где они снимали "угол", им не принадлежала. Хозяйкой её была другая женщина, .их землячка,.которая тоже имела сына года на 3 младше. Перед самой войной, работая подсобником на экскаваторе в результате несчастного случая она потеряла ногу. Прожить вдвоём с сыном на пенсию инвалида было невозможно и они пускали квартирантов. В те времена это было частое дело, когда в одной комнате по разным углам стояли кровати и спали две или три чужих семьи.
   Приехали они сюда из соседней Кировской области со станция Зуевка, деревня Штины. Вообще я заметил, что оттуда многие переезжали именно в нашу область. В Свердловске во время учёбы. я много встречал выходцев оттуда. В основном, это были девушки и молодые женщины, которые работали на разных фабриках, жили в съёмном жилье, как правило, в частном секторе на юге города. Держались они всегда тесными кучками, часто вместе родственники из одного села или района. Свердловск начал быстро развиваться и стягивал к себе рабсилу в первую очередь из беднейших сельхозрегионов, коим и была всегда бывшая Вятская губерния.
   С Мишей мы перешли в 5 класс, но он что-то не потянул и бросил школу. Через год он опять пошёл в тот же класс, но проучившись 2 месяца бросил опять. Надо сказать,что у него был дефект речи - он сильно шепелявил и очень стеснялся этого дела. Связано это было с тем, что у него не выросла основная масса зубов. Были только по два резца сверху и снизу и по одному коренному крайнему зубу с каждой стороны. Это создавало ему массу неудобств при еде. Зубы он себе поставил только через 6-7 лет. Однако чем он среди нас сильно выделялся, так это совершенно белыми волосами - был редкостный альбинос. Я такие волосы встречал ещё один раз у нашего паренька из группы в институте - Юры Агафонова. Он приехал из Великого Устюга. Это в общем-то рядом с Кировской областью. Видимо такой цвет волос характерен для многих жителей Русского Севера.
   Вскорости они с матерью переехали жить в п.Крутой Лог в Зкм. от города.Там было тоже одно из отделений подсобного хозяйства - свиноферма и позднее коровник. Там они получили комнату в бараке, куда позднее подселилась ещё одна коечница. Мать у него там стала работать свинаркой.
   Ещё через год его взяли учеником строгальщика в ЦРММ СУБРа, где он и проработал до призыва в Армию в 1954г. Где-то в этом же году они переехали из Крутого Лога опять на Центральное поле и поселились в таком же бараке. В Армии он получил новую профессию шофёра, кем и работал до пенсии в Автобазе N9. Позднее он женился на девушке со строительства и они вырастили двух чудесных девчушек, одна из которых училась в одном классе с нашим сыном.
   В начале 60-х годов его матери дали две великолепные комнаты в благоустроенном доме с высокими потолками в новом центре города. Позднее они получили и третью комнату, когда оттуда выехал жилец. Покуда мы там жили, постоянно поддерживали отношения.
  
   4.2 Лёня Викулов
  
   Он был старше меня на два года, но учились мы в одинаковых классах, только под разными буквами .Жил он в нашем доме в кв.N3 напротив нашей. Только комната у них была окнами на юг и в ней всегда было солнце. В 7 классе он остался на второй год, потому что у него остался один экзамен на осень, а родители осенью взяли его с собой в тайгу на промысел. Приплыли они на плоту уже поздно, на экзамен он опоздал и его послали в 7-й класс на второй год. После десятилетки его сразу взяли в Армию. После он поступил в Свердловский лесотехнический институт на лесохозяйственный факультет. После окончания он распределился в Свердловске и вскорости женился. Переехал он в коммунальную комнату жены, которая располагалась в двухэтажном деревянном доме, в самом конце улицы Радищева, рядом с вышкой - глушилкой. В середине 60-х., находясь в командировке, я пришёл их проведать. Никакой мебели в комнате не было вообще, а под всеми четырьмя стенами комнаты было навалено какое - то бесформенное тряпьё. Свободное место было только в центре, где на табуретках сидел Лёня с женой и маленьким дитём на руках. Позднее он получил двухкомнатную благоустроенную квартиру в новостройке по ул.Белореченская. Родился второй ребёнок. Зарплата в городе была мизерная и он вынужден был каждое лето выезжать в лесхозы и заниматься сдельной работой по прорубке просек в лесах. Потом начались какие-то проблемы с головой у жены. Мать Лёни и сестра его при встречах со мной жаловались на его ненормальную семейную жизнь, пытались чем-то ему помочь. Чем в дальнейшем всё завершилось - не знаю. Последний раз я встречался с его матерью в 1983 году, .когда мы с Серёжей приезжали в гости в Североуральск..
  
   5. Рыбалка. ч. 1
  
   Конечно, у меня в те ранние годы уже было очень много знакомых , которые принимали участие в наших общих мероприятиях, но основными закопёрщиками всех дел были мы, трое.
   Так как у Лёни родители полупрофессионально занимались ловлей рыбы, то и мы всё равно когда-то должны были также заняться этим делом. Надо заметить, что р.Вагран и р.Колонга в те годы имели воду кристальной чистоты. Стоя на мостах, можно было наблюдать стаи рыб длиной 30-50см., а отдельных и более. Тогда мы даже не представляли себе как их можно поймать. Это были многочисленные стайки хариусов и отдельные таймени. Другие рыбаки тоже не знали как к ним подступиться. Были отдельные, чрезвычайно редкие умельцы, в основном приезжие москвичи, которые ходили со спиннингом. Как легенду рассказывали, что нач-к ОТИЗ экспедиции Атаназевич поймал на спиннинг у "Директорских домов" тайменя весом 32кг. Год или два позднее зять нашего знакомого Вити Булдакова ходил на Вагран с удочкой и приносил каждый день ведро крупных хариусов. Нам он говорил, что ловит их на червя и мушку. Нам он не сказал главного, что ловится хариус только в том случае, если не виден рыбак. (о чём мы узнали много позднее). Мы же начали ловить на удочки всех кто клюнет. В те годы и в помине не было никаких рыболовных лесок из капрона или нейлона. На крючки вязали обычный конский волос из лошадиного хвоста, и в зависимости от крупности рыбы ставили одинарный или двойной волос. Добыть волос тоже была непростая задача, хотя лошадей было кругом много - они возили продукты в магазины, воду в бочках, людей, ассенизаторские. Надо было осторожно сзади подкрасться к стоящей на привязи лошади и выдернуть из хвоста пучок волос. Ещё издали завидев нас, крадущихся к ним маленьких человечков, они точно знали, что ничего хорошего от нас ждать нельзя и начинали прядать ушами, а иногда и бить копытами в повозку. Тогда же я придумал поговорку: 'Обходи лошадь спереди, а машину сзади!' Сначала начали у скал немного выше моста. Первая моя вынутая рыбка была ёрш, потом пошли ещё несколько пескариков. На это место мы ходили ещё примерно год. Затем начали осваивать места вниз по Ваграну. На следующий год мы увидели на реке таких же пацанчиков и немного поболе, которые чего-то бродили вдоль берега со столовыми вилками в руках. Подошли поближе и присмотрелись. Оказалось,что они колют вилками маленьких рыбок-усанов, которые стояли около камушков или под ними. Значительно больше по размеру были налимы, которые днём тоже прятались под крупные камни и коряги. Нам это дело понравилось и на следующий день, забросив удочки, мы с вилками наперевес кинулись на речку. Усанов было много и хватало на всех, но ввиду их чрезвычайно малой величины общий вес прирастал очень медленно. Сначала бродили мы на мели, подняв брючины до колен. Очень редко попадались маленькие налимчики, тогда вес и объём заметно вырастал. Когда я принёс домой первую снизку этой рыбы, мама с бабушкой удивились, выразили сомнение можно ли эту диковинную рыбу кушать. Когда я их убедил, то бабушка налимов почистила, а усанов бросила на сковородку целиком и пожарила. Есть они её из каких-то соображений всё-таки не стали, и я её слопал всю. .Мне понравилось.
   Через какое-то время этот процесс был рационализирован. Вилки мы подвязали на полуметровые палки. Эта нехитрая штука позволила решить сразу две задачи - мы зашли на более глубокие места, .где было больше рыбы, и второе - вилка на палке давала мало ряби на поверхности и меньше пугала рыбу. Наши уловы сразу возросли и родителям её тоже хватало. Позднее мы с этим методом стали осваивать реку и ниже по течению. Сначала опустились до скал "Три брата", а потом и до пинерлагеря. У скал дно реки было завалено каменной плиткой разных размеров, под которыми любят сидеть налимы. Добывали отдельные экземпляры до 50 см. А лагерное плёсо у берегов содержало много топляков, остававшихся в разные года от молевого сплава леса. Однажды, в самом начале этого плёса, мы заметили с плота стоящего на дне реки налима. Наш паренёк спустился осторожно в воду, глубина была где-то по поясницу, и приколол его. Это был хороший экземпляр длиной около 70 см. Вся остальная рыба такому способу добычи не поддавалась, т.к. плавала на некотором расстоянии от дна и его не касалась. Были многочисленные попытки приколоть окуня, чебака, пескаря - всё безуспешно. Но однажды я зачем - то полез бродить в воду, когда уже были ледяные забереги. Оказалось, что в такой холодной воде пескари теряют свою подвижность и ложатся на дно. Я их несколько дней успешно добывал, не говоря дома, что брожу с голыми ногами. От этих холодных рыбалок через два года я слёг с тяжелейшим суставным ревматизмом. Но всё равно время было чрезвычайно голодное для нас. У меня развилось на этой почве какое-то малокровие. Врачи прописали мне пить гематоген и рыбий жир. Мама предприняла неимоверные усилия и добыла то и другое. Не исключаю, что помогло ей то, что она тогда уже работала в горкоме партии. Гематоген пить было можно - это была обработанная бычья кровь, а вот рыбий жир мне очень не понравился.
  
   6.Зимние забавы
  
   В эти же годы среди мальчишек города распространилось катание зимой по городу на коньках, и т.н. ледянках с горок. Коньки, в основном, хоккейные(их ещё называли "дутики") и "снегурочки" привязывали кожаными ремешками и верёвочками прямо к валенкам и гоняли по улицам благо, что зима длилась более полугода, а движение транспорта было очень умеренным. Затем кому-то в голову пришла мысль цепляться за движущийся транспорт и таким образом без особых усилий передвигаться по городу. Для этих целей из толстой 5-6 мм. проволоки делалась как бы кочерга длиной до 2 метров с крючком на конце. И вот стоим мы на обочине дороги и ждём проезжающий мимо нас транспорт-автомашину или лошадь с санями. Пропускаем и бросаемся быстро вслед, уравнивая скорость, забрасываем крючок на задний борт, и едем. Шофера, зная наши уловки, .через заднее окошко в кабине смотрели сколько у него на борту крючков. Иногда резко тормозили, выскакивали из машины и пытались кого-нибудь поймать. Но как только машина резко тормозила, мы уже знали зачем и тут же врассыпную. Не помню случая, чтобы шофёр кого-то из нас поймал. Но забавы эти были очень опасны. При мне один мальчик рано набросил крючок, его резко дёрнуло и забросило под заднее колесо. Он там как-то инстиктивно сложился в кольцо и машина его перекатила полоборота. Тут с улицы дико закричала женщина и шофёр услышал. На этот раз всё закончилось благополучно. Но автомобилей в то время было очень мало, а по улицам , в основном, носились извозчики на лошадях, запряженных в сани и кошёвки, обдавая прохожих поцелуйными звуками. Эти были похитрее шоферов.Они видели пацанов ,стоящих на обочине и точно знали, что кто то из них прицепится. В один из моментов езды он резко оборачивался и бил здоровым длинным кнутом по "нахлебникам". Довольно часто они попадали, что для нас было весьма неприятно. Катание на ледянках было тоже очень приятным делом Она изготавливалась как бы из скамейки перепиленной пополам. Её днище(полоз) обмазывалось коровьим навозом и обливалось водой. Когда обмазка замерзала, то становилась готовой к употреблению. Один-два-три человека становились или садились на неё(первый держался за ножки) и спускались с горок..Эти катания присходили, в основном, с левого и правого берегов р.Сарайная.
   Другие катания, уже на больших санях, мы делали с длинной горки-улицы мимо клуба "Строитель" вниз, почти до конного двора СУБРа, который располагался в то время почти в пойме Ваграна и от него уже был поворот на мост. Для этих целей брали большие сварные сани или иногда грузовые из-под лошадей. Садились сразу помногу - до 10 -12 человек. Спереди обязательно садился рулевой - мальчик с коньками. Во время движения он держал коньки на дороге и должен был удерживать сани в прямолинейном направлении. Скорость развивалась очень высокая и опасностей было много. Во-первых, эту горку-улицу пересекало справа несколько боковых улиц, а во-вторых при попадании конька у рулевого в какую-нибудь ямку или щель, неизбежна была авария с санями и тяжёлая травма ног у рулевого. Всё обходилось благополучно. Однако не у всех, и не всегда. Гора была всё же крутая. И вот однажды, поднимаясь вверх после очередного спуска, мы увидели мчащийся сверху вниз полностью загруженный лесовоз "Студебеккер". Его скорость спуска показалась нам непомерно великой, мы непроизвольно отшатнулись все на обочину , и без команды, все разом, обернулись ему в след - скорость его нарастала. Через малый промежуток времени мы увидели клубы снежной пыли и грохот. Бросили сани и побежали вниз. Там, где заканчивалась улица, дорога делала крутой поворот под 90 град. Влево. А на условном продолжении улицы , за забором, стояли конюшни конного двора СУБРа. Шофёр, не удержав машину, на большой скорости, повернул руль влево, машину же по инерции опрокинуло вправо, она сделала несколько оборотов вокруг продольной оси, и лежала на боку со смятой кабиной, а брёвна раскатились до самой конюшни. Шофёр пострадал не сильно - ему выбило челюсть. Если бы он не догадался повернуть круто влево, а поехал прямо на конный двор, то при малейшем препятствии для движения машины - а там их было немало, его бы просто расплющили брёвна в кабине.Другой вариант -это при нашем спуске на санях, он бы нас неизбежно догнал и подавил вместе с санями.
   В те же годы внизу, около клуба СУБРа, регулярно заливался на стадионе каток. Людей было очень много. Катание на своих коньках было бесплатным. Но там же был и прокатный фонд, где за символическую плату можно было взять на время любые коньки и лыжи. В выходной день на катке яблоку негде было упасть-столько собиралось людей. Мы туда тоже ходили очень часто.
   Чуть позднее мы стали на лыжи. Сначала мы опять же занялись катанием с горок и прыганьем с трамплинов. Основные лыжные горки были опять же на берегах Ваграна, а особенно много в районе старого месторасположения кирпичного завода. Горки были достаточно крутыми,и в конце многие имели трамплины высотой до 1 метра. Там - то я впервые заметил, что плохо вижу лыжню внизу и трамплин. Но всё равно спускался, пока не сломал лыжу. Справедливости ради надо сказать, что лыжи часто ломали на горках и те, кто хорошо видел.
   Когда Миша переехал жить на Крутой Лог, мы начали осваивать горки там.
   Но там это было сложнее потому, что спуск проводился на склонах, покрытых деревьями, поэтому трассы те иногда шли зигзагом. Следующую пару лыж я там - то и сломал, не успев отвернуть от дерева.
   Катаясь на лыжах по тамошним лесам, мы видели много заячьих следов. Попадались даже набитые плотные тропы. Ловить зайцев петлями нас научил отец Лёни Тимофей Иванович. Он нам подробно рассказал как и что из чего делать. Берём кусок троса около полутора метров, отжигаем его в печи или на костре, разбираем на отдельные проволочки и каждую чистим наждачкой до блеска, а потом натираем хвоёй, чтобы снять человеческий запах. Затем с одного конца делаем затягивающуюся петлю диаметром около 30см. и навешиваем её над тропой на высоте 20см. от снега, а второй конец привязываем к близко стоящему деревцу, или к какой-нибудь солидной палке и зарываем её в снег .Зайцы особенно активно бегают в сильный мороз. Я ставил 5-6 петель в окрестностях Лога, за зиму снял двух уже замороженных зайцев. Потом Миша мне признался, что одного он снял из моей петли. Может снял и больше, но мне сказал про одного - он жил постоянно там, а я приходил раз в неделю. Потом он мне рассказал, как добивал ещё живого зайца и как он кричал, такую же историю я услышал про раненого из ружья зайца от одного охотника. С тех пор я охоту на зайцев полностью прекратил и даже из ружья их никогда не стрелял, хотя встречал очень часто на Севере.
  
   7. Летние забавы.
  
   Лето давало много возможностей для различного полезного времяпровождения. Правда, длилось оно недолго - всего 3 месяца. Из них по настоящему тёплых, без заморозков - не более двух. Река вскрывалась ото льда в период с 20 апреля по 10 мая. К этому времени снега в городе уже не было, грязь на улицах высыхала и дневные температуры достигали 15 град. тепла. Ледоход был не бурный, спокойный. С ним же начинался подъём уровня воды в реке. В верховьях Ваграна на Базе ?2 и его притоков в зимнее время велась заготовка деловой древесины - сосна, ель, пихта, кедр, лиственница. Стволы деревьев очищались от сучьев, пилились на брёвна 4-х метровой длины и все они складировались в большие штабеля на очищенном берегу реки. Как только проходил последний лёд мимо штабелей и начинался подъём уровня воды, брёвна из штабелей постепенно спускали в воду и начинался так называемый молевой сплав леса, т.е. брёвна поодиночке и хаотично плыли вниз до специально устроенных запаней где-то далеко внизу, я думаю на р.Сосьва. Там их вылавливали, перегружали на железную дорогу для отправки потребителям. Это был вынужденный в те годы вид транспортировки леса, т.к. в местах его заготовки не было приличных грунтовых дорог, да и автомобилей в стране было очень мало. При таком способе много леса просто терялось дорогой - часть тонула и ложилась на дно, часть превращалась в так называемые "топляки", когда один конец бревна ложился на дно, а другой плавал на поверхности. Немалая часть заносилась в лесной кустарник, затопленный водой и оставалась там. Сплав шёл недели 4 ,и потом с последней большой водой шли 8-10 огромных плотов с загребями спереди и сзади. На каждом из них стояли большие домики, где жили рабочие. Цель их сплава - разбирать все заторы из брёвен на реке и спускать их дальше вниз. Таким образом после их прохода по реке считалось, что всё что плавает ушло вниз.
   Мы тоже ждали момента подхода брёвен около моста. Заранее готовили 10 металлических скоб, топор, ловили самые сухие брёвна из проходящих и сколачивали плот из 5-6 брёвен. Вырубали 2-3 длинных шеста и отправлялись в плавание вниз по реке. Таких уж сильно опасных мест - порогов, нависших деревьев на нашем пути не было. Сначала мы плавали до "Трёх братьев", потом до пионерлагеря, позднее до Крутого Лога, и иногда до Высотинки. За сезон мы делали не менее 5-6 плотов. Когда сплавлялись летом, то плоты делали на старом лесоспуске, в районе скал "Три брата".
   Надо сказать, что приход весны мы всегда ждали с нетерпением. И даже не потому, что можно покататься на плотах, иногда даже не посещая школу. Нас после долгой зимы просто опъянял чистый, тёплый воздух, возможность пить свежий берёзовый сок, слушать пение перелётных птиц , наблюдать многочисленные стайки уток на дневке. Пару раз мы с радости даже устраивали купания в ледяной воде, разведя на берегу огромный костёр для обогрева. Правда, от нырка в такую воду и последующего обогрева у костра, на теле появлялись какие-то синюшные пятна. И кто знает сегодня какие болячки в своём организме мы спровоцировали такими купаниями!
   С большой же водой, после лесосплава отправлялся большой плот, загруженный мукой, сахаром и другим продовольствием для золотодобытчиков на пос.Даньша, где до войны работал мой отец, т.к. летняя дорога туда была непроходима. Плавание по большой воде представляло опасность только в местах, где течение реки било прямо в скалу или в специально сделанные волноотбойные стенки. Но мы, хотя и были ещё небольшими знатоками сплава, инстинктивно чувствовали опасность этих мест. При приближении плота к такой стенке мы выбрасывали вперёд все свои шесты и амортизировали удар, не допуская касания плота уводили его в сторону, куда уходило течение реки. Оттолкнуться в таких местах от дна практически было невозможно, т.к. глубина в них составляла более 4 метров. Таких мест было 4-5 в зависимости от времени года. Если же допустить боковое касание плота на скалу или стенку, очень мощное течение реки быстро его захлёстывает, .переворачивает, ставит вертикально и через несколько секунд плот исчезает в пучине. Такой случай у меня произошёл в 1952 году около 2-й Базы, в верховьях Ваграна. Я увлёкся спиннингованием и не заметил, как мой плот боком прибило на завал из мусора и деревьев. Через несколько секунд он стал опрокидываться, а я успел выскочить на завал. Плот бесследно исчез. Чуть позднее подошёл второй плот с моими товарищами по походу и они- то меня и подобрали.
   В эти же годы начались походы за ягодами и грибами. Одни мы не ходили, т.к. ещё не знали окрестностей, да и в лесу не умели ориентироваться. Вначале мы ходили только со взрослыми. Это были, как правило, соседи по дому или по улице. Собирались помногу, человек по 10-15 и шли за мост через реку. Уходили далеко, я думаю за 5-6 км. Там же все вместе и разбирали грибы, поганки выбрасывали. Всегда с нами было несколько человек, хорошо разбирающиеся в грибах. Вот они то нас и учили. Если грибы для жарения в семье были известны и принимались хорошо, то солильные вызывали сомнения. Бабушка узнала "в лицо" только бычки и называла их валуями. Солить она их отказалась и пришлось мне заняться этим делом самому.Я пошёл в магазин и принёс 4-х ведёрный бочонок из под селёдки, который страшно вонял и был ужасно грязен. Бабушка его хорошо пропарила, вымыла, а у соседей узнал рецепт посола. Бочонок поставил на балкон и засолил первую партию. Потом принёс ещё несколько раз и добавлял. Через 1,5 месяца начали кушать. Всем понравилось. Даже зимой, в морозы, я их вырубал, растаивали и кушали. Бабушка моей прытью в этой области была крайне удивлена и приговаривала: "Это ж надо! Такой малец, а грибы посолил!".
   За ягодами в те годы ходили почему-то меньше, хотя их было в ближайших окрестностях многократно больше, чем в более поздние годы. Со взрослыми собирали иногда бруснику, землянику, костянику. А вот смородина, малина были редкостью, т.к. их надо было брать далеко от города. Конечно, на берегах Ваграна, где мы постоянно бывали, росли отдельные кусты, но их бывало так мало, что иногда даже нескольким человекам не хватало вдоволь покушать.Так как мы много времени проводили на реке, то доступна там для нас была черёмуха.У нас были свои места, где было очень много крупной ягоды. Сами во время сбора мы её наедались до оскомины и полной черноты рта. Дома её сушили на зиму, а также охотно варили кисель. Лучше всего удавался сбор брусники., которая росла практически везде. На зиму её замораживали варили немного варенья, потому что не было сахара. Вообще во время походов на реку и в лес мы поедали почти всё съедобное. Кушали луковицы лесной лилии(саранка), дикий лук, пиканы(сердцевина хвоща), свежие побеги на молодых ветках сосны("пальчики"), хвою молодой лиственницы. Но всё это не насыщало, а только временно притупляло чувство голода. Иногда брали смолу с сосновых деревьев и подолгу жевали. Иногда, когда уж было совсем невтерпёж, разжигали костёр, насаживали на палочки наш мелкокалиберный улов и жарили. Катастрофически не хватало хлеба. Как я понял уже позднее, его не хватает тогда, когда остальной пищи очень мало, либо она крайне малокалорийна. Сегодня я , например, .съедаю хлеба раза в 3 меньше, чем моя пайка военных лет и мне хватает.Попадался нам изредка жмых, который трудно было разгрызть, но он давал небольшую сытость.
   В те же годы городских мальчишек поразила страсть к изготовлению всякой "стреляющей" техники. Сначала изготавливали так называемые поджиги - это был вырезанный из дерева пистолет, сверху которого крепилась заклёпанная с тыльного конца латунная трубка. Эту трубку на 1 см. набивали головками от спичек, серой, порохом, пыжевали бумагой, закатывали пару дробинок и опять пыжевали. Недалеко от заклёпанной части на трубке прорезалась небольшая щель и рядом с ней в специальной петельке крепилась головка спички. Стрелок направлял одной рукой пистолет в цель, а другой рукой чиркал коробком по головке спички - она вспыхивала, огонь через щель попадал в трубку и через секунду - две происходил громкий выстрел. Происходили и несчастные случаи - трубка иногда разрывалась в руках, выбивая глаз или отрывая палец. Это происходило от несоответствия величины закладываемого заряда прочности трубки. Поджигами с нами однажды баловался и Лёня Виноградов, который был тогда уже в 8 классе. С ним же мы однажды стояли на крыльце столовой N8 и на слух , по двигателю, пытались определять марки автомобилей, которые выезжали к столовой из-за её угла. И чаще всего определяли правильно.
   Потом перешли на изготовление луков, стрел. Позднее стали сами же делать и арбалеты. Для лука выбирали можжевельник с посильной для нас упругостью. Стрелы делали деревянные с металлическим наконечником из консервной банки. Это уже было серьёзное оружие большой убойной силы. В городе мы из них не стреляли, а ходили за Вагран.
   Другой страстью была стрельба из рогаток по птицам. Лучшая резина для рогаток вырезалась из противогазов красного цвета. Ходили и в городе, а чаще в районы железнодорожных продуктовых складов. Сначала стреляли одиночными камушками, а потом перешли на стрельбу чугунной дробью, которую таскали со складов геологоразведочной экспедиции. После этого руки быстро почернели, а карманы и напрочь прохудились. Дома у меня долго не могли понять какой дрянью я вывел карманы из строя. Лучшим стрелком был Лёня Викулов. Но иногда и у меня неплохо получалось.
  
   7.1 Игры детские и на деньги.
  
   В те годы среди мальчишек получили широкое распространение различные спортивные игры с использованием простейшего подручного инвентаря.
   В "муху" - где - нибудь на пустыре, чаще всего перейдя улицу, в землю вбивался мощный кол около 70 см. высотой со слабым наклоном в сторону игроков. Еа кол сверху ставился проволочный крючок - "Муха" . Все становились на расстоянии 5-6 метров и метали по очереди свои биты, стараясь попасть в кол. Один галит, т.е. бежит за "мухой", которая далеко улетает при попадании чьй-нибудь биты в кол. При хорошем попадании биты, "муха" иногда улетала так далеко, что её не удавалось найти.
   Лапта - Тоже собирались на открытых пространствах, там же где играли и в "муху".Здесь имело значение качество мяча. Если удавалось найти хороший теннисный мяч, то игра была значительно интересней.При удачном попадании по нему битой , он летел очень далеко. Да и при попадании мячом в игрока удар был ощутимым. Поймать свечку с тяжёлым мячом тоже было труднее. Игра эта напоминает американский бейсбол. Хорошо играл на всех стадиях Лёня Викулов - он был прирождённый игрок.
   Городки. Собирались там же. Инвентарь - биты., рюхи - всё делали сами. Играли подолгу, иногда целый день, даже забывая сходить покушать. У меня неплохо получалось в "муху" и городки.
   Иногда ходили на берег реки гонять футбол., где было самодельное поле с воротами. Играли тоже подолгу и счёт доходил до двузначных цифр.
  
   Сразу после войны в городе среди молодёжи широкое распостранение получила игра в деньги и на деньги. Самая азартная называлась "в орлянку". Играют двое - один подбрасывает монету вверх с раскручиванием, другой делает ставку.Если монета ложилась на землю вверх стороной "орёл" - выигрывал бросающий, если "решкой"- то выигрывал партнёр в размере сделанной ставки. Играли по небольшим ставкам 10-20 коп. Но я видел более взрослых игроков, связанных с полууголовным и уголовным миром, которые делали ставки в размере горсти мелочи, такой же горстью и расплачивались, не считая. В то же время появилось много монет большого размера, чаще серебряных-полтинники, рубли разных царей и государств. Ими тоже расплачивались в горсть, не считая. Некоторые "умельцы", обладая неуёмной жаждой выигрыша, стачивали половину монеты со стороны "решки" и склеивали две вместе. Получалась монета той же толщины, но с орлами с обеих сторон. Игра была какое-то время беспроигрышная. Таких монет делали несколько и разного достоинства, чтобы запутывать партнёров.Я несколько раз попадался на это дело, но чисто интуитивно, чувствуя через какое-то время подвох, бросал игру. Эти методы применяли более старшие к более младшим и проверять монету не давали. Если же эти хитрецы пытались играть так с равными себе или постарше,то часто это заканчивалось крепким мордобоем с повреждением не только "буфета", но и "закуски". Другие наиболее распространённые виды игры были "в чику", или по другому "в подкидку", и "об стенку". Мы, малолетки, играли, в основном, в эти два вида денежных игр..
   . Суть этих игр заключалась в том, что надо было своей монеткой либо попасть либо приблизиться к монетке других игроков, для чего монеты либо били об стенку дома и она отскакивала в нужном направлении, либо просто бросали с руки. Выигрыш определялся в одинарном размере, если удавалось приблизиться своей монетой на расстояние между концами вытянутых большого и среднего пальца руки. Надо было, растянув пальцы, обязательно коснуться их кончиками обеих монет сразу. Тут -то часто и кипели основные страсти, особенно когда касание за одну из монет было не явным, а выиграть очень хочется. При попадании монеты в монету -т.н. "чика"-выигрыш удваивался, если при этом монета оставалась лежать на чужой -"ноляха"-выигрыш утраивался. Кроме глазомера и правильного расчёта силы удара об стенку или броска, большое значение имела ещё и длина пальцев. Равных моим пальцев среди сверстников и ребят немного старше я не встречал, поэтому меня знали во всей этой округе и иногда просто отказывались включать в игру. Но только длины пальцев ,конечно, было недостаточно. Я и играл вообщем - то неплохо. Игры проходили около домов с голыми брусовыми стенами. Этот постоянный стук монет об стену частенько выводил из терпения шахтёров, отдыхающих после ночной смены. Иногда они выбегали из дома и разгоняли нас к "едрене фене". Мы шли к другому дому и начинали сначала. Эта зараза летом отнимала много времени и многим его не хватало учить уроки. Постепенно, ближе к старшим классам, эти игры для нас сошли на "нет", т.к. появились другие, .более интересные увлечения.
  
   8. Школа N1
  Школа ?1 []Школа N1
  
   Эта средняя школа - десятилетка была открыта в 1939 году. До этого были только семилетки и начальные, до 4-х классов, которые сохранились на своих местах и после её открытия. Располагалась она на углу тогдашних улиц Комсомольской , Ворошилова и Свердлова и с прилегающей территорией занимала почти целый квартал. Это было типовое,двухэтажное кирпичное здание с хорошо продуманной планировкой. В плане оно представлялось буквой "П" с короткими боковыми крыльями. В одном из краёв располагался главный вход. В вестибюле слева были раздевалка, а далее прямо - туалеты и кубовая. Справа вход в кабинет директора через комнату секретаря, далее вход в коридор первого этажа.чуть далее на лестницу и второй этаж. Там был спортзал, кабинеты-лаборатории химии, физики, и военного дела. В торце одного из крыльев находилась служебная квартира директора школы. Учебных классов на обеих этажах было примерно 14. На первом же этаже располагалась и учительская комната. Классные комнаты имели по 3 огромных окна и вмещали 16-17 парт. Число учеников в классе колебалось в районе 30-34чел. Учёба проходила в две смены. Первая половина учебного года для учащихся - выпускников и начальных классов начиналась с утра. Во второй половине менялись местами. Вокруг школы был со всех сторон очень большой двор, где располагались летние спортплощадки, подсобные помещения, кустарниковые насаждения, а позднее были поставлены и теплицы. В каждой комнате стояли очень большие печи, которые зимой топили специальные истопники. Все топки печей выходили в общий коридор. Воду подвозили в бочке на лошадке и сливали вёдрами в кубовую, где постоянно топился титан для питьевой воды.
   Наш класс по всем предметам вела молодая учительница Екатерина Васильевна Яковенко до самого окончания 4-х классов. Учёба мне давалась легко и не помню каких либо особых проблем. Учась во втором классе, я проверял иногда тетради первоклассников, которых вела моя мама. Потом после меня она проверяла ещё раз и находила очень мало ошибок. 4 класса я закончил на одни пятёрки и получил Похвальную грамоту.
   В тот же год на наших глазах во дворе школы во время перемены погиб ученик 5 класса Башков. Стояли две стойки и на них лежало круглое бревно на высоте 1м. К стойкам же с наружных сторон примыкали 2 коротких бревёшка от земли, чтобы по ним взбегать на горизонтальное, пробегать его и сбегать с противоположной стороны. Когда он забежал на горизонтальное бревно, вдруг потерял равновесие и упал на землю, а бревно соскочило со стоек и ударило его по голове. Чем закончилось расследование - я не знаю, но директор школы сменился.
   Новым директором стал Яков Власович Цепелев. Это был строгий человек -бывший фронтовик, получивший тяжёлое ранение подо Ржевом, разговаривал с нарушителями дисциплины весьма нелицеприятно. Во всяком случае все ученики его побаивались и очень не любили ходить в его кабинет на "беседу". Один раз я у него тоже побывал. На самом же деле это был добрейшей души человек, только раскрываться он мог вне стен школы. Я не знаю было ли у него какое-то педагогическое или специальное образование, но якобы по причине недостаточности последнего его сняли с должности без его желания. Я же при нём закончил десятилетку и с большим уважением и теплотой вспоминаю его, как и многие другие выпускники разных лет. Кроме директорства, он в средних классах вёл географию. Обладал редкой способностью настолько ярко описывать ландшафты и природные явления, которые видел сам, что они оказались в натуре именно тем, чем я их представил себе на его уроках. Например, его описание Западно-Сибирской низменности, которую он проехал воинским эшелоном, когда отправлялся на Дальний Восток. На каждом уроке он всегда находил живые примеры из своей поездки по Транссибу и жительства на берегу Японского моря - великие сибирские реки, .озеро Байкал, муссонные дожди. Его явь причудливо переплеталась с учебником и создавала иллюзию пребывания в этих географических средах. Моя в будущем тяга к природе во многой степени предопределилась и на его уроках. Его образная речь дополнялась и мимикой - в некоторых ключевых моментах, чтобы подчеркнуть их важность, он резким движением лицевых мыщц передвигал всю причёску назад - она как бы у него "прыгала", и как нам казалось, достаточно далеко. Очень часто он практиковал такой метод обучения - ставил нас спиной к карте и называл объект. Надо было тут же повернуться и сразу попасть в него указкой. Это неплохо помогало в обучении.
   У него была большая семья - 5или6 детей. Родом они были из глухого райцентра Елань, расположенного на самом востоке области, в красивейшем природном ландшафте на р.Ница. На первом курсе института наша учебная группа попала туда на уборку урожая, что я опишу позднее.
   Старший его сын Валерий стал учиться в нашем классе. Мы с ним на каких-то интересах сблизились, и я иногда ходил к нему домой. После окончания школы вместе поступали в институт, потом год жили в одном частном доме студентами. На каникулах часто вместе ходили на охоту и рыбалку. После института он стал работать на СУБРе и мы часто встречались, когда я бывал там.
   Из других учителей - предметников в ранних классах запомнились двое - по немецкому языку и биологии.
   Гольцман Пётр Петрович, из поволжских немцев. Довольно типичная внешность - голубые глаза навыкате. Язык знал великолепно. Был требователен и совершенно искренне хотел нас уже с первых уроков учить говорить и понимать немецкую речь. И у него это очень неплохо получалось.Он у нас вёл только 5-й класс. и считаю, что создал у нас всех хороший фундамент на будущее. Потом он куда-то уехал.
   Не помню учительницу на уроках биологии, но хорошо помню на что делался упор. В 1948 году началась кампания по осуждению "безродных космополитов", генетики и кибернетики, как "продажной девки империализма". А на уроках биологии учительница, страшно округляя глаза, говорила нам о нехороших людях - "вейсманистах-морганистах" и примкнувшем к ним каком - то Менделе, которые всему человечеству хотят сделать очень плохо. Мы таких речей очень пугались, т.к. никого из них не знали и не представляли, что же нужно делать, чтобы всем было опять хорошо. Уже позднее, когда выросли, поняли, что учительница говорила не свои слова, а то что ей велели сверху. А общую кампанию затеял небезизвестный "народный" академик Трофим Д.Лысенко на известной сессии ВАСХНИЛ.
   Домашние задания я старался делать на уроках, чтобы иметь больше свободного времени. И в основном мне это удавалось. Любил в учебниках и пособиях заходить далеко вперёд, и когда учителя по программе приходили в это "вперёд", многие вещи были уже мне знакомы и легче усваивались.
  
   9. Культурная жизнь города
  
   Основными очагами культуры в те годы были клуб СУБРа и городская библиотека. Клуб располагался в самом низу, недалеко от поймы реки. Был у него один кинозал и сбоку примыкало фойе, в котором регулярно по субботам и воскресеньям проходили танцы. Чуть позднее рядом была построена большая летняя танцплощадка, где летом также шли танцы под духовой оркестр. Позднее, через 2 квартала выше, были построены клуб Строителей с летней танцплощадкой. До этого, ещё пораньше, молодёжь собиралась на так называемой "барабушке. Это в районе старого здания треста среди множества бараков - общежитий установили много скамеек. Молодёжь сидела на них разными группами, где-то в группах играли гармошки и происходили знакомства.
   В клубе постоянно шли кинофильмы, начиная с 14 часов. Основная масса людей просматривала все новые фильмы. В кассу были постоянные очереди. На некоторые фильмы билеты удавалось купить с большим трудом. Успехом пользовались все хорошие советские довоенные, особенно кинокомедии, и фильмы военных лет. Особенно - "Весёлые ребята", "Волга-Волга", "Цирк", "Секретарь райкома", "Подвиг разведчика", "Мы из Кронштадта", "Трактористы" и много - много других.Особенно большое впечатление на нас производили советские фильмы об отечественной войне и новостная хроника. Тогда они ставились добротно, с использованием настоящей военной техники тех лет. А если чего недоставало, то искусно вмонтировали кадры кинохроники со звуком. Не то, что в сегодняшние времена, когда роль бомбардировщиков исполняют лёгкие спортивные самолёты ЯК-52. Мы настолько насмотрелись тех фильмов, что звук моторов ЮМО немецких бомбардировщиков навсегда впечатался в наш мозг детей войны как большая беда. Многие ведь испытали эти налёты и наяву. Года два-три назад недалеко от швейцарского городка Дюбендорф я услышал приближающийся звук, и у меня от него защемило сердце. Посмотрел вверх и увидел два трёхмоторных транспортных самолёта Ю-52 с моторами ЮМО. Оказалось, что в Дюбендорфе есть аэродром, авиамузей и три таких транспортника, которые по выходным дням катают туристов. Думаю, что если бы над каким-то германским городом, подвергшимся 'ковровым' бомбардировкам, вдруг случайно появилась тройка четырёхмоторных 'Либерейторов' или 'Ланкастеров', то реакция людей моего поколения могла быть значительно острее.
   После войны начали демонстрировать зарубежные фильмы с титрами, что они взяты в качестве трофеев. Наибольшее впечатление на нас произвели-"Индийская гробница", "Девушка моей мечты" с Марикой Рокк, "Леди Гамильтон". Конечно у нас, пацанчиков, не было столько денег, чтобы ходить на каждый фильм. Немного удавалось выпросить дома, но больше всего мы проходили со всякими хитростями. Клеили оторванный контроль к билету, прятались за телом проходившего с билетом крупного человека. Когда уже никак не удавалось,то после начала фильма проходили в фойе и оттуда двое резко ударяли по двери, крючья отскакивали, дверь раскрывалась и мы в темноте быстро 5-6 человек вбегали и рассредотачивались по залу. Иногда включали свет в зале, чтобы нас выловить. Бывало одного - двух находили. Чаще всего нас не трогали. Иногда сердобольные контролёрши пускали нас в зал без билетов после начала фильма. В памяти осталось, что фильм "Случайная встреча" мы смотрели 6 раз за 3 дня демонстрации. Сюжет в памяти совершенно не сохранился, но помню, .что над одним эпизодом мы подолгу и бурно смеялись.
   Городская библиотека располагалась недалеко от нашего дома. Я стал её активным посетителем и читателем с 5 класса. Для моего возраста книг там было вполне достаточно. Любил читать про приключения, исторические романы. Особенно мне понравился и произвёл большое впечатление альманах "Урал-земля золотая".. Любил читать и классиков-М.Ю.Лермонтова, А.С.Пушкина, рассказы Л.Н.Толстого, позднее Куприна, Бунина, Джека Лондона. Но ещё в ранние годы перечитал почти всё, что было в библиотеке про природу и животный мир у Соколова-Микитова, М. Пришвина,Н.Зворыкина, В.Бианки и др. Однажды мама принесла домой довольно приличную по объёму книгу А.А.Игнатьева "50 лет в строю". После прочтения она и мне её посоветовала почитать. Что я и сделал. Книга произвела на меня большое впечатление, т.к. раскрывала многие детали жизни царского времени, которые в школьных программах описывались как засилье "помещиков и капиталистов". Оказалось, что не всё было так плохо.
  
   10. Семья
  
   Жизнь в семье в эти годы проходила как-то размеренно и в значительной степени "устаканенно", без всяких катаклизмов. Мама работала в горкоме партии секретарём-машинисткой, а мы, иждивенцы с бабушкой, помогали, как могли. Но всё равно жили очень голодно. Вскоре маме предложили по совместительству работу диктора городского радио - у неё была очень грамотная речь и хорошая дикция. Причём выбор происходил из нескольких человек. Радиостудия располагалась в новом здании узла связи, которое было построено одним из первых на бывшем картофельном поле рядом с с.Петропавловское. От нас это было на расстоянии около 2 км.. В дальнейшем там был выстроен практически весь основной город. А тогда это был один из первых шлакоблочных домов, только - только начинавшихся строиться в городе. В обычные дни проблем с этой работой не было. А вот в день выборов в какие-нибудь органы власти голосование начиналось, как правило, в 6 часов утра. Без 5 минут 6 маме надо было уже включить пластинку с гимном Советского Союза и ровно в 6 начинать зачитывать заранее приготовленные тексты. Из дома надо было выходить в 5 утра. Выборы проводились обычно зимой - это кромешная тьма и бывало мороз ниже 40 градусов. Одна мама идти боялась, особенно через пустынное поле по улице Сталина( сегодня это ул.Ленина) и подвесной мост через р.Сарайную. Она поднимала меня в полпятого утра и мы бежали с ней вместе в радиостудию. Это было очень тяжёлое дело.
   В памяти остались фамилии кандидатов в Верховные Советы. В 1946 году я хорошо запомнил Игоря Васильевича Курчатова и его внешний облик с бородой на всех фотографиях. После выборов он полностью исчез и совершенно нигде не упоминался. Появился он в открытой печати только через 10 лет, после поездки в Англию. Оказался отцом советской атомной бомбы.
   Другому кандидату в депутаты - Виктору Ивановичу Недосекину, первому секретарю Свердловского обкома партии повезло меньше. В 1950 году он был арестован, обвинён в связях то ли с нехорошими странами, то ли людьми и расстрелян. Но я его запомнил по несколько необычной фамилии. О его судьбе узнал уже много позднее.
   В те же годы в пойме реки людям стали нарезать огороды для выращивания овощей. Мы взяли тоже 3 или 4 сотки. Земля была глинистая, очень бедная, содержала много камней. Огородом занималась, в основном,бабушка.Она там разводила картофель, капусту и немного морковь, свеклу. Больше там ничего не росло. Чтобы хоть как то повысить урожайность, бабушка с вёдрами на коромысле ходила в близлежащие бараки и носила оттуда навоз. Потом разводила это дело водой и поливала грядки. Многие делали то же. Что- то удавалось собрать, хотя часть урожая разворовывалась. В отдельные годы удавалось даже посолить бочонок капусты, который держали зимой в сарае.
  
   В декабре 1947 года вышел Указ об отмене карточной системы и обмене денег. Это произошло достаточно неожиданно для всех. Обмен бумажных денег производился в пропорции 1 к 10, но только в пределах ограниченной суммы.. Мелочь металлическая не менялась и шла по номиналу. Через некоторое время в этот же день кто-то из соседей сказал, что магазине N5 -это почти напротив нас, продают хлеб без карточек. Мы почистили все карманы и нашли 4 рубля мелочью. Я тут же побежал туда и принёс целую буханку серого хлеба, который тогда ещё назывался пеклеванный, около 2 кг. Все сидели и кушали кто сколько смог - почти всю её съели за один присест. Бумажные деньги в определённой малой сумме менялись 1 к 1 ,а всё что больше - 1 к 10.У нас их к обмену денег не было совсем. Некоторые высокооплачиваемые немного потеряли. Сильно пострадали многочисленные спекулянты, хранившие большие суммы под матрацем. Позднее^после окончания сроков обмена, на помойках и свалках находили целые мешки со старыми деньгами.
   Ситуация в городе с наличием продовольствия изменилась просто коренным образом,т.к. кому-то из руководства в Москве удалось доказать необходимость продовольственного снабжения города по первой категории.В имагазине N39 стояли тазы с красной и чёрной икрой. Появилась хорошая речная рыба - осетры, сазаны, хорошая сельдь. Много разных колбас,особенно копчёных. Стояли целые батареи из консервов крабы-чатка. Появился и белый хлеб, о существовании которого я знал только из рассказов родителей. Однако всё это продуктовое изобилие было абсолютно не по "зубам" зарплате мелкого служащего. Но самое главное был хлеб и иногда оставались его корочки, которые сушили.Тогда, когда очень хотелось кушать,а ничего не было, то делали так называемую тюрю. В миске разводилась вода с сахаром,клали хлебные сухарики и хлебали это дело ложкой. Временно удавалось гасить чувство голода. Пищу готовили самую простую. Чаще всего это был красный борщ, летом-бурячник или окрошка. Из вторых блюд - тушили картофель в чугунке и в печи, варили каши, чаще всего рисовые и пшённые. Когда появилось молоко, то каши были молочные. Любимые же у всех блюда были цимес и дранчики из картофеля, но делалось это только по праздникам. Из холодных блюд очень любили винегрет и селёдку в уксусе с луком, причём бабушка выпивала и уксус после селёдки, что всегда вызывало у меня большое удивление. Готовилось на обед или ужин только одно горячее блюдо, а закуска была дополнением и то только в более поздние годы.
   Хорошо запомнил американские консервы военных и первых после военных лет. Колбасный фарш в больших 2-х килограммовых прямоугольных банках и какая-то сбиная тушёнка. Всё это было исключительно вкусным. Кроме того сами банки вызывали удивление - на каждую был припаян специальный ключик для открывания банки. Открывалась она им легко и приятно - все края были ровненькими и после опустошения её легко было приспособить для хранения каких-то вещей. По словам Викулова, сбиная тушёнка - это законсервированное мясо ондатры, но я не очень поверил этому. Позднее отстреляв несколько ондатр, я снял с них шкуру и бабушка зажарила их мясо-было оно вполне съедобно, но родители кушать его наотрез отказались.
   Вообще надо сказать, что в первые послевоенные годы ондатра широко расселилась на наших водоёмах, как в реках, так и озёрах. Интересно было наблюдать их жизнь, спрятавшись в кустах. Однако к середине 50-х годов она полностью исчезла в районе. Причины её исчезновения неизвестны до сих пор
   . Борщи "забеливали" молоком и только позднее появилась сметана. Утром пили только чай с бутербродом или т.н. кофе "Народный" - это смесь ячменя и цикория. Всё готовила бабушка, а мама у неё училась и позднее она уже готовила неплохо сама. Делать выпечку они либо не умели, либо не хватало для этого дела жиров. А вот блины и оладьи пекли довольно часто. Бабушка пыталась каждый год печь мацу на какой-то еврейский праздник, но получалась она у ней очень тонкая и сухая.
   Женщины активно занимались также моим воспитанием, в основном, разговорами и беседами. Очень часто применяли пословицы и поговорки-"пьяному море по колено", "слово серебро., молчание -золото", "пусти свинью за стол, она и ноги на стол" и множество других, очень точных и всегда к месту .Но главное, от чего они меня пытались уберечь - и им это удалось ! -не пить спиртное. У нас в квартире я никогда в жизни не видел никаких бутылок, не говоря уже о том, чтобы женщины сами выпили или пригубили что-то по случаю какого-то праздника или дня рождения. Это было просто категорическое неприятие. Настоящее спиртное типа вина я впервые попробовал лет в 17, водку - в 18. Правда, до этого пил у соседей Викуловых помаленьку бражку. В общем за всю жизнь я за один день, и то крайне редко, выпивал не более 150гр. крепких напитков, вина не более ЗООгр. В основном, это было только по праздникам и чьим то дням рождения. Также у меня по этому поводу ни разу не отключалось сознание. Поводов и возможностей пить и просто выпить в моей жизни было столько, .что не сосчитать. Но я всегда отказывался. Возникали недоуменные вопросы: "Ты что, больной?". Приходилось разъяснять, что просто не пью. Не верили и не понимали. Иногда были обстоятельства, что приходилось соглашаться, что я больной - тогда быстро прекращали давление. Хотя сейчас уже можно признать, что иногда я отказывался зря, т.к. многие судьбоносные вещи в советские времена, как ни странно, решались за бутылкой.
   Второй главный аспект воспитания назывался - "держи язык за зубами!" 0дин раз на улице от какого-то блатного услышал, как он Сталина назвал "гуталинщиком". Пришёл домой и спросил: "Почему его так называют?". Мама чуть в обморок не упала. Стала меня расспрашивать: "Говорил ли я это кому-либо, или кого-то спрашивал на эту тему?". Успокоилась только тогда, когда я сказал, что ни с кем не вёл больше разговоров. После этого она постоянно вела со мной беседы, что б я ни с кем не обсуждал вождей, не слушал и не рассказывал анекдоты на эти темы. Вопрос в те времена далеко не праздный - в лагеря сажали даже детей с 12 лет и не только за какие-то дела, но и просто за разговоры. Но иногда устные беседы давали незначительные результаты в воспитательной работе. В основном, .это касалось моих походов на речку, в лес, и сбегания для этих целей со школьных уроков.. Иногда мне запрещали куда-то ходить, считая это опасным и неприемлемым, а я уходил без разрешения. Тогда прибегали к старым, испытанным временем приёмам воспитания - настёгивали ремешком по филейным частям. Спускали мне штаны, бабушка держала, смеясь, а мама работала ремешком. Но я скоро понял, что бьют они не больно, меня им тоже жалко, быстренько пускал слезу раскаяния и они меня отпускали. А когда мне было уже 11 лет, то после подобной экзекуции я встал и засмеялся, и тогда они поняли, что время подобной "учёбы" завершилось навсегда, да и физических сил со мной справиться у них уже не хватает.
   Если летом большая часть времени проходила на улице, то зимой было достаточно тоскливо всем. В те годы почему - то бывали очень суровые зимы и морозы достигали 50градусов. Школьники младших и средних классов школу не посещали при температурах ниже 40 градусов. В то время у основной массы людей в семьях не было ни ручных часов, ни градусников, ни телефонов. Оповещение жителей проходило гудком сирены центральной электростанции. Первый звучал в 7 утра., второй через полчаса и третий - в 8-00 утра. Если мороз достигал критических величин, то в 7.45 звучало подряд три гудка - значит в школу не ходить.
   Вставать рано утром зимой дело было не простое. Чаще всего утром не было электричества. Мама вставала первой и зажигала свечку, занималась утренним туалетом, потом поднимала меня. При этом я каждый раз спрашивал: "Не гудели ли три гудка подряд?" После этого надо было согреть на чём - то 2 стакана чая. Приборов, заменяющих электроплитку, тогда не было. Растапливать печь для чая тоже было нецелесообразно, да и долго. Единственное, что удавалось, .так это поставить кастрюльку с водой внутрь протопленной с вечера комнатной печи и подогреть воду оставшимся там теплом.
   Вечером все занимались каждый своим делом. Если у мамы не бы домашних дел, то она читала книги, в основном классику, русскую и зарубежную. Меня она постоянно приучала к чтению литературы, говорила, что вся грамотность человека зависит от чтения. Ещё когда мне было 6 лет, то она начала мне читать стихи М.Ю.Лермонтова из юбилейного томика, .изданного в 1940г. и хранящегося в нашей домашней библиотеке. Когда при искусственном свете читать надоедало, то садились к печке спиной и начинались бесконечные разговоры и воспоминания про свою родину - Брянщину. Всё крутилось вокруг г.Почеп и населённых пунктов - Красный Рог, Мглин, В-Дуброва, Унеча Семцы, Клинцы, Новозыбков, Трубчевск, и т.д. Переживалась заново их личная жизнь, а также их родителей, мужей, братьев, сестёр, подавляющая часть которых ушла из жизни досрочно, да и сами то мы все уцелели только благодаря случаю - если бы отец не перевёз нас на Урал перед войной, то в оккупации мы бы разделили участь наших еврейских родственников.
   Судьба обошлась с этими женщинами чрезвычайно жестоко. Обе потеряли мужей в молодости и детей поднимали в одиночку. Потом бабушка потеряла братьев и взрослых сыновей, а мама - братьев. У них не осталось никого к кому бы можно было обратиться за помощью или поддержкой. Даже элементарное сочувствие было от кого-либо большой редкостью, т.к. почти все семьи кого-то потеряли в войне. Ехать им тоже было некуда и не к кому. Выжить им помогла их, я бы её назвал, крестьянская основательность,полученная в детстве. Обязательность,крайняя бережливость,честное отошение к труду, умение опираться только на собственные силы и возможности. Я не помню случая, чтобы они когда-то занимали деньги у людей - старались обходиться только своими, хотя в долг хорошим соседям давали.
   Дома бывали крайне аккуратны в обращении с пищевыми продуктами. Блюда готовились в таком количестве, чтобы они не испортились при хранении. Ведь холодильников тогда ни у кого не было. Меня с детства приучали ничего не оставлять в тарелке. Ложить себе ровно столько, сколько могу скушать. Если в гостях - то лишнее просить хозяев сразу убавить. Никогда не оставлять на столе кусочек хлеба на один жевок, иначе когда-нибудь будет голодным.
   Старые вещи не выбрасывались, а отдавались перешиваться на что-то другое до тех пор, пока не износится материал. Валенки многократно подшивались. В 5 классе я себе и бабушке уже подшивал сам. Мебель в магазинах в те времена отсутствовала совсем. Её изготавливали по заказам столяры. Первым нашим заказным изделием был сундук, .который сейчас стоит в гараже. Все вещи семьи из 3-х взрослых и одного ребёнка в него входили. Он ездил с нами с 1940года. В 1949 году мама заказала буфет, .который и стоял у ней до 1974г. До 1949 года я спал с бабушкой на одной кровати валетом. Потом нам изготовили пружинный матрац, на котором я уже спал один. В комнате был ещё стол, где я делал уроки. Над ним 8 лет висела на стене картина Васнецова "Алёнушка".Ещё был маленький кухонный столик, где кушали и готовили еду.
   Очень часто к маме приходили люди, которым надо было написать какие-то письма и запросы в разные госучреждения. В те времена людей грамотных было мало, а из грамотных , кто мог правильно написать письмо, ещё меньше. Таких посетителей было много, особенно вскоре после войны,когда многие люди искали своих пропавших родственников на войне, а также тех кто был в оккупации. В городе было много людей эвакуированных с территорий западных республик и областей, которые успели выехать на Восток перед наступающими немецкими армиями. Часть из них после войны(большая) вернулась на родину.
  
   11. Руководители производств города
  
   Я хочу кратко описать тех людей и их дела, которые по мнению многих старожилов, оставили о себе хорошую память.
   А. СУБР .Прежде всего, конечно, речь идёт о тандеме В.Н.Богатов-Б.И.Нифонтов. Первый был директором с 1941 года по 1948, вторым по счёту в истории рудника. Второй - вначале главным инженером, потом сменил его на посту директора. У Богатова навсегда в городе осталось звание - военный директор". Придя на руководство рудником в самые тяжёлые военные годы, он сумел добиться увеличения добычи руды до нужных стране объёмов. Другая сырьевая база - под Волховом, была занята немцами. Это были чрезвычайно волевые, напористые люди, которые могли добиваться поставленных целей. В памяти многих Богатов остался, как чрезвычайно подвижный человек, посещающий лично разные объекты в своём неизменном кожаном пальто. В 1948 году его забрали в Минсредмаш (атомная промышленность), и через 5 лет -в декабре 1953 года направили генеральным директором Советско-Германского акционерного общества(СГАО) "Висмут" в Германскую Демократическую Республику(ГДР), где он проработал до 1957 года. Вернувшись в Москву, он до конца работал в Первом Главном управлении Минсредмаша. Часто приезжал в Североуральск на юбилеи рудника.
   Крупной заслугой этих руководителей была организация скоростных проходок на руднике. Две бригады скоростников -Н.Минзарипова и И.Проничкина, стали лауреатами Сталинской премии. Кстати говоря один из их рекордов проходки в месяц одним забоем не побит до сих пор, хотя прошло уже более 50 лет и сменилось не одно поколение техники.
   В середине 50-х годов Нифонтов Б.И. тоже был переведён в Минсредмаш директором института "Промниипроекта", вскоре стал доктором технических наук. Одной из проблем, которыми он занимался, было надёжное захоронение ядерных отходов, а также использования ядерных взрывов в мирных целях. Позднее, в результате внутренних интриг, он ушел из этого института и работал директором Кольского филиала АН СССР. Умер он достаточно молодым.
   Два этих руководителя остались в истории рудника не только потому, что обладали хорошими организаторскими способностями и высоким уровнем знаний, но и потому что были Личностями в общечеловеческом плане и оставили у всех о себе хорошую память.
  
   Б. трест "Бокситстрой" .В конце 40-х годов управляющим стал Карлюков. Он приехал сюда из Норильска, где руководил крупным строительством ещё в системе МВД. Он начал широко применять шлакоблочное строительство. При нём началась застройка жилыми домами картофельного поля перед с.Петропавловское. Я знал его сына, .который учился в нашей школе на класс младше меня.
   Это был властный, требовательный человек. Жёсткий стиль его общения с людьми, негнущийся позвоночник перед гражданскими партийными органами в конце концов привели к конфликту с секретарями горкома партии и его перевели на работу в другую область.
  
   В. Геологоразведочная экспедиция.
  
   С 1941 года и по 1972 экспедицией руководила Вера Абрамовна Ривкина. Сказать, что она обладала хорошими организаторскими способностями -это не сказать ничего. Вся экспедиция, весь коллектив в 1200 человек,вся производственная база в городе и посёлках с нуля, начиная с первого года войны создан под её непосредственным руководством. Она не имела специального образования (если не считать оконченный заочно в 50лет Миасский геологоразведочный техникум), не разбиралась в технике и технологиях геологоразведочных работ, но хорошо разбиралась в людях. Подобранные ей люди на руководящих должностях работали, как правило, по много лет. В коллективе совершенно не было кадровой чехарды. Никакие внутренние редкие конфликты не выходили наружу, а благополучно разрешались в месте возникновения. Наряду с толковыми инженерами, она иногда брала и людей, уволенных из партийных органов с несколько "подмоченной" репутацией, но и они тоже находили своё место в коллективе.
   Конечно, малому количеству конфликтов и их быстрому разрешению способствовала исключительно стабильная работа коллектива, а отсюда и очень высокая зарплата как у рабочих, так и ИТР. В этом неоценима роль бывшего главного инженера экспедиции Атаева Анатолия Яковлевича. Он возглавил инженерную службу в конце 40-х гг. и ушёл в 1968г. 3а этот период он совершенно коренным, просто революционным образом изменил организацию, характер, технологии ведения буровых работ - основных в экспедиции,на основе которых зиждилось финансовое благополучие коллектива. Экспедиция регулярно входила по показателям в пятёрку лучших по СССР и 63 квартала ей присуждались первые места. Роль руководителей коллектива хорошо видна на этом примере. Главного инженера сняли в 1968, начальника экспедиции заменили в 1972 году, и показатели стали "хромать", исчезла стабильность в работе. В новейших технологиях пошло быстрое отставание от передовых экспедиций, особенно от тех, кто занимался разведкой урановых месторождений. Вместо того, чтобы развивать и внедрять современные технологии,руководство пошло, как им казалось, по более лёгкому пути - уменьшению объёмов разведочного бурения, резкий рост работ, связанных с гидрогеологией (с элементами капитального строительства). Экспедиция, как геологическая организация начала деградировать и в 1994 году ликвидирована.
  
   12. Соседи
  
   12.1 Софья Савельевна Довгалевская
   Она появилась у нас и заняла в квартире маленькую комнату где-то в 1948 году. Очень пожилая женщина, еврейка, с совершенно белыми волосами. Мама с ней быстро нашла общий язык и очень часто вечерами сидела у нее, либо она приходила к нам (что реже) и велись бесконечные разговоры за жизнь, прислонившись спиной к тёплой печи. Я часто просто засыпал под эти разговоры, особенно когда не было света. Работала она бухгалтером в СУБРе, но по-моему у ней уже был пенсионный возраст. Она иногда звала меня к себе в комнату. Там всегда был запах косметики, в большей части приятный. Расспрашивала меня об учёбе, школьных предметах, что я читаю и чем интересуюсь. Хорошо помню, как после одного из разговоров, она рекомендовала почитать Д.Лондона. Мне тогда она показалась человеком неординарным, резко отличающимся от тех, кто меня окружал по жизни. Мама говорила, что она очень грамотный и образованный человек, имеет знаменитых и известных родственников, знает иностранные языки. Однажды, придя из школы, я узнал, что она умерла от излишней дозы снотворного. Позднее, уже став взрослым, и прочитав историю тех лет, я понял, что она у нас находилась в ссылке, когда наступило время борьбы с "безродными космополитами" в 1948г. и разгрома Еврейского комитета в Москве. Я её хорошо и навсегда запомнил. Однако это дело имело и продолжение. В 1973 году я получил очередной том Большой советской энциклопедии и решил посмотреть там её фамилию. К своему удивлению я обнаружил там человека - Довгалевского Валериана Савельевича., последним местом работы которого было Посол СССР во Франции до 1934 года, когда он и умер. Сейчас я убеждён, что это были родные сестра и брат, хотя доказательств не имею. Может быть позднее обнаружатся родственники, которые прольют свет на эту историю.
  
   12.2 М. Белеевская, Смус и Вячик.
   Марина Белеевская заехала в большую комнату в 1947 году после того, как оттуда уехали на Украину эвакуированная семья Никоненко. Это была высокая, стройная полячка средних лет со следами былой красоты на лице. В совсем ранней молодости она вышла замуж за генерала (правда, не знаю из какой армии), и в 16 лет уже была беременна. Она показывала нам фото тех лет - это была настоящая красавица с русой косой длиннее пояса. Потом по какой-то причине они разошлись. Сын, которого они назвали Вячеславом, а звали почему -то Вячиком, родился с сильной родовой травмой - у него на глазу было большое бельмо. Выглядел он достаточно своеобразно - при возрасте 25 лет имел залысины 50-летнего мужика. Постоянно ходил в полувоенном френче и галифе с подтяжками, причём очень любил вставлять руки за подтяжки и поигрывать ими. Если бы ему ещё повесить портупею с пустой кобурой, подправить лицо, то был бы типичный белый офицер из фильма "Чапаев". Кстати говоря, я заметил, что в то время многие люди, мягко говоря, далеко отстоящие от армии - управдомы, домкомы, кладовщики, работники ЖКО, и даже один председатель постройкома в тресте "Бокситстрой" (украл на работе будильник, а он у него неожиданно зазвенел в штанах во время поисков с сослуживцами - совершенно точный факт! И фамилия его была Крюков.) очень любили ходить в таких полувоенных одеждах.
   Работал Вячик где-то в околофизкультурных кругах - то ли каким-то инструктором, то ли учителем физкультуры. Трезвый был нормальный человек. Однако ж как напьётся - дурь из него сыпалась мешками. Чем и запомнился. Часто при этом начинал ломиться к нам в комнату. Если женщины успевали закрыться на крючок и тихо сидеть, пытаясь не выдать своего присутствиями, всё равно начинал громко стучать в двери, точно зная, что мы там и деваться нам некуда. Если же он успевал неожиданно зайти в открытую дверь, то часа два приходилось выслушивать его пьяную болтовню с размазыванием слез, слюней и соплей, беспрерывно дёргал свои подтяжки. Его мать уже ничего с ним не могла поделать. Иногда его стыдили соседи из маленькой комнаты.
   Смус - это фамилия гражданского мужа Белеевской. Это был серьёзный мужик чуть выше среднего роста, но с очень рельефной, мощной мускулатурой кузнеца. Работал он председателем добровольного спортивного общества. Он любил летом выходить на улицу в одной майке и галифе на подтяжках. Мы, ещё маленькие пацанята, с восхищением смотрели на его мощный торс и мускулатуру. Называли мы его почему-то "физкультурник Смус". Чуть позднее он переехал в соседний дом.
  
   12.3 Борис Лещинский
  
   Он стал следующим гражданским мужем Белеевской. Вячик к этому времени уже переехал жить и работать в г.Краснотурьинск, в 60 км. от нас. Это был очень плотный, здоровый мужик со всегда яркокрасными щеками. Я не знаю его настоящей профессии, но то, чем он у нас занимался, делал вполне профессионально и классно. Он забивал скот, в основном свиней, и обрабатывал мясные туши. Ежедневный забой проводился на свиноферме в п.Крутой Лог и он ходил туда почти каждый день.
   В одну из зим он пригласил меня с собой ему помогать. Я с удовольствием согласился. Да и ходить ему туда-обратно вдвоём было веселее. Иногда я ему помогал держать некрупных свиней за задние ноги, а .потом он попытался нас с Мишей научить снимать шкуры. Они у нас снимались почему-то "лестницей", т.е. оставались ступеньки из сала. Потом приходилось дополнительно тратить труд на зачистку. Пытались кушать эти кусочки без хлеба и соли, но занятие это было малоприятное. Сам же он снимал шкуры лёгкими движениями ножа, очень быстро и они были абсолютно гладкими, без малейших остатков сала. Туши он свежевал тоже очень быстро и качественно. Во время этой работы он часто пил свежевыпущенную кровь животных, а дома он её жарил на сковороде. Мне он тоже давал пробовать, но она мне не понравилась ни сырая, ни жареная. От такого питья у него и были очень красные щёки. Один раз, возвращаясь с ним поздно вечером зимой, мы увидели впервые полярное сияние - по небу непрерывно перемещались как бы изнутри подсвеченные разными красками столбы света. Ещё один раз мне удалось увидеть его в августе 1957г. вечером на танцплощадке, но оно было не таким ярким, как зимой.
   Когда мы с ним ходили на Крутой Лог, то я ничего с этого не имел, кроме общего интереса. Позднее он начал меня брать на исполнение частных заказов. Тогда я уже выполнял больше обязанностей - держал, потом смолил паяльной лампой, помогал мыть. В таких случаях он давал мне по кусочку мяса, которое я приносил домой. В одну из зим они решили выкормить поросёнка и поставили осенью маленького в сарай. Прошла зима, но он рос почему-то очень плохо. К весне он был маленький и худой, как коза. Решили забить и дальше не кормить .Борис почему-то решил его разделать на нашей кухне, в квартире. Мы его с трудом, вдвоём затащили на кухню второго этажа. Дальше он уже всё сделал на высшем уровне. Надо сказать, что он был неплохой мужик, не пьяница, не жлоб, очень спокойный. Мне он нравился - от него исходило какое-то спокойствие, уверенность в себе и сила. Где-то в 1952 году у супругов что-то разладилось и он от неё съехал. Чуть позднее мама мне сказала, что его арестовали органы и что он якобы был и не Лещинский вовсе, а Лещевский и, скрывался как бы в Североуральске от нехороших дел, которые натворил раньше в военные годы. В принципе, в первые послевоенные годы такие случаи были, когда некоторые люди, служившие карателями у немцев, сбегали от правосудия на Север и в глухие места Сибири, чтобы там затеряться и избежать правосудия. Было ли его пребывание в нашем городе случаем из этого разряда, или на него написала донос в органы сама Белеевская после ссоры (а такие случаи в нашей той жизни тоже были нередки) - я не знаю. Вскоре и сама она уехала в Краснотурьинск - жить и работать
  
   12.4 Скоробогатовы.
  
   Они заняли комнату после Белеевской. Семья точно как у нас - бабушка, её дочь и внук Адик. Только он носил другую фамилию - Бугаенко. Она работала тоже машинисткой, только в СУБРе. Адик был на три года младше меня и тоже учился в школе N1. Паренёк был развитой, учился на одни пятёрки и школу окончил с золотой медалью. Потом пошёл учиться в Казанский авиационный институт. В памяти осталось как его женщины закармливали бутербродами с маслом и грецкими орешками ещё сверху масла и другими сверхкалорийными продуктами. От такого питания Адик с самого приезда и позднее выглядел всегда, как надутый пончик. С нами он не водился - может быть из-за разницы в возрасте, а может и родители запрещали, считая нас излишне "отвязанными".
  
   12.5 Викуловы
   Дочь и мать Викуловы. 1955 г. []Викуловы -дочь Валя и тётя Шура
   Они уже жили в квартире напротив, занимая большую южную комнату, когда мы переехали в этот дом. Глава семьи, Тимофей Иванович (или как мы его звали-дядя Тима) работал на шахте N5 3-го Северного рудника взрывником. Мать - тётя Шура, .финка по национальности, на производстве не работала, занималась семьёй, вязанием и починкой рыболовных сетей, добычей рыбы и сбором дикоросов. У них было трое детей - Лёня, и сестры Валя и Нина, младше меня на 2 и 4 года соответственно. Приехали они сюда незадолго до начала войны из г.Белозёрска Вологодской области, где занимались профессиональной ловлей рыбы. Здесь же в городе жил его младший брат Максим, тоже взрывник на той же шахте, только он жил в построенном им маленьком деревянном доме на ул. 8 марта, на берегу р. Сарайная. Эти люди мастерски владели многими ремёслами - прекрасно работали плотницким инструментом, вязали и чинили сети, сами делали деревянные лодки, знали когда, где, как и какую рыбу ловить, могли "рубить" лесные избушки и жилые дома, подшивали валенки и ещё многое другое, что и не вспомнишь.
   В комнате была очень простая обстановка - кровать для родителей, стол, позднее появилась кровать для Лени. Вначале все дети спали на полатях, которые соорудил отец между печью и стеной дома. Мы с Мишей Штином проводили у них очень много времени. Нас притягивала атмосфера их бытия в семье. Да они нас и не гоняли, знали, что растём мы оба без отцов, не хулиганим. Дядя Тима, когда выпадал какой-то случай, всегда нас учил как и какой держать в руках инструмент, как что-то нужное нам самим изготовить и т.д. Каждое воскресенье и праздники родители уходили к Максиму пировать и сидели там до глубокого вечера. В начале недели тётя Шура всегда ставила на печь брагу. За неделю она поспевала и в гости они уже шли, неся ведро своей бражки. Это был слабый спиртной напиток крепостью около 10 градусов. Уходя, как правило, тётя Шура наливала нам, детям, полуторалитровый графин этой бражки и мы все в течение дня, её выпивали. Это был первый в жизни спиртной напиток, который я начал пробовать и, кстати, охотно пил вместо водки и когда вырос. Мама вначале испугалась, но потом поняла, что мы не переходим разумные грани и успокоилась.
   Прокормить такую семью на одну зарплату, хоть и неплохую, было трудно. Поэтому родители занимались побочным промыслом. Как только появлялись первые забереги и ещё не было снега, они выходили глушить рыбу деревянными колотушками. Зимой у них был "мёртвый сезон", а весной они шли со ставными сетями, и загораживали остатки ледяного покрова у берегов, где мелко и загоняли в сети стаи чебака, которые там в это время кормились. Летом они ходил пешком в низовья Ваграна, ниже Крутого Лога и ставили сети в многочисленных курьях по обеим берегам. Ловились, в основном, щука, окунь, чебак. Не помню случая, чтобы они когда-ни будь поймали хариусов - они их ловить не умели. Только в начале 60-годов они научились на р.Сосьва загонять в сети тайменей. Один раз привезли оттуда бочонок подсолёных уже таймешков.
   В августе каждый год родители вдвоём, иногда к ним присоединялся Максим, уходили пешком на п.Берёзовка. Это верховья Ваграна - по дороге 40км. по реке все 70. Несли с собой сети, инструмент, часть продуктов. Там они рубили большой плот и плыли вниз до самого Североуральска..Сплав длился до 10 дней. Дорогой ловили рыбу, собирали ягоду., били кедровый орех, стреляли дичь. Плот подходил в районе Вороньего камня и мы все бежали их встречать. Года через два из-за оскудения этого маршрута они продлили его и шли уже до с.Тулайка -это 70км. от города и соответственно длиннее путь по воде. Плоты в городе уже разрубались на брёвна и использовались как дрова. Если они приносили рыбу, то всегда нам давали по рыбине домой, даже если нас не было в день приезда, а приходили мы на другой день. Много рыбы и ягод тётя Шура продавала на базаре. Причём свежая рыба очень быстро раскупалась.
   В конце 40-х годов они решили с Максимом построить общий дом на две семьи. Видимо долго выбирали место и лучше, чем скала у Вороньего камня на берегу Ваграна не нашли. Это был угол улицы Карпинского и 8-го Марта. Почвы там почти не было, и чтобы развести какие-то огородные грядки они лет 10 всякими способами туда завозили землю. Они купили где-то старые железнодорожные шпалы, большинство из которых были чёрные и пропитанные креозотом и из них на хорошем фундаменте сложили прекрасный дом без всяких излишеств, но с очень удобной планировкой для жизни. Внутри и снаружи стены обили вагонкой и нехороший цвет и запах сам собой исчез. Каждая половина дома имела 3 комнаты и кухню с русской печью. Большой зал. Теперь уже плоты подходили чуть ли не к крыльцу дома - надо было только всё поднять наверх на достаточно крутую горку. Да и пировать никуда уходить уже было не нужно и брага стояла тут же, на печи.
   Застолья проходили так же регулярно. У них была масса родственников и в городе, и приезжих. Часть из них я узнавал, а другая появлялась иногда и неожиданно. Лёня нам их показывал и говорил, что это шуряк кого-то, а тот свояк, а это двоюродный, а тот троюродный, всех он знал и беспрерывная череда этих родственников по выходным и праздникам сидела за большим столом в зале и стаканами охотно пили брагу, пьяно галдели, некоторые напивались до бесчувствия и падали головами в горы рыбьих костей, которых около каждого сидящего было великое множество. Это была главная закуска в семье, да ещё ягоды. Такого обилия родственников в семье, которые не просто знали о существовании друг друга, но и встречались даже за столом, я у своих знакомых больше не помню даже в те времена. Не говоря уже про сегодняшние, когда прямые близкие родственники не только не встречаются годами, но некоторые даже знать не хотят, что таковые у них где-то есть.
   Однако ж несмотря на обилие выпитого я никогда не наблюдал какого-то выяснения отношений или тем более пьяных драк. Те, кто сильно перебирал спокойно падали здесь же или их уводили на кровать в другую комнату. Несмотря на то, что казалось бы сам хозяин вёл застолье, всем ходом руководила тётя Шура. Она почти совсем не пила или очень мало, но вполне понимала тягу мужиков "оттянуться" после тяжёлой трудовой недели в условиях полного отсутствия в те годы других способов разрядки. Ведь работа взрывника - это маленький личный стресс и опасность каждую рабочую смену. Кроме этого на них же лежала ответственность за безопасную работу проходчиков после отпалки забоя. Утром же ,после застолья, у хозяина начиналось похмелье - болела голова и т.д. Он просил стаканчик на опохмелку, тётя Шура ругалась, но в конце концов из каких-то тайников доставала бутылку, наливала стакашек и остаток снова далеко прятала.
   Несмотря на то, что она не работала, всё -таки она была мотором и фактической главой семьи и Тимофей Иванович это негласно признавал. Она успевала вести всё хозяйство по дому пока дети были маленькими. Потом уже подросли дочки и стали помогать. Лёня же матери боялся больше отца - это тоже говорит о некой иерархии. Когда он не хотел что-то делать, то часто говорил: "Нет, нельзя, мамка заругает!". Для всех в семье она была высший авторитет.
   Тимофей Иванович очень любил поговорить и не только во время застолий. Был он человек явно любознательный, многим интересовался, что-то читал сам, что-то слышал от других, да и сам немало повидал. Если ещё он чувствовал, что и собеседник много знает, то разговоры сильно затягивались. Когда я достаточно подрос, начиная с 8 класса и особенно, когда я уже учился в институте, мы с ним много и подолгу разговаривали. Слушать я умел, а он был неплохой рассказчик. От него я впервые узнал некоторые подробности Советско-Финской войны 1939-40г.г. Участвовал он в ней рядовым артиллеристом в батарее среднего калибра под командой капитана Флёрова. Да, того самого, который в Отечественную войну командовал первой батареей "Катюш", попавшей в окружение под Вязьмой в сентябре 1941г. Выдумать эту фамилию он не мог, т.к. история с первой "Катюшей" была засекречена и фамилия её командира в открытой печати появилась только в 70-е годы. Он же рассказал о бетонных сооружениях на линии Маннергейма, которые не брала наша артиллерия средних калибров, а также о больших потерях в наших войсках..
   Ещё в самом начале 50-х годов он мне часто говорил, что не будет работать на производстве ни одного дня сверх пенсионного возраста. Я его разговорам на эту тему не придавал значения и не верил. Но вот приехав на каникулы в 1956 году и зайдя к ним в гости^узнал, что месяц назад он ушёл-таки на пенсию ровно в 50 лет и был очень довольным.
   Теперь их работа уже не связывала и они начали осваивать более дальние в нашем районе угодья - начали ездить на р.Сосьва, которая была значительно больше Ваграна, да и рыбы там было тоже побольше. Кроме своей обычной "чёрной" рыбы - щуки, чебака, окуня они сумели там наладить и лов тайменя. В 1959 году началось строительство железной дороги Ивдель-Обь. Дорога уходила круто на восток в дебри западно-сибирских болот Тюменской области и окончилась на станции Сергино, на одной из проток р. Обь. Общая длина её была около 450км. из них около 100 пересекала самую глухую восточную часть Свердловской обл., включая р.Пелым.
   Викуловы двинулись через некоторое время в этот регион. Сначала они обосновались в районе деревеньки Массава на р. Пелым. Потом, по мере продвижения строителей, двигались и они. Везде рубили свои избушки для жилья. Окончательно стали они в районе станции Нягань. Конечно, рыбы и ягод там было столько, .что вопрос ловли или сбора не стоял. Основным там было сохранение продукции и её доставка покупателю в Североуральск. Они увезли с собой около 40 сетей, но кто-то выследил их и все украл, когда они очередной раз поехали домой. Пришлось вязать их заново. Я как раз оказался в Североуральске и зайдя к ним, узнал эту историю. Рыбы и ягод они каждый раз привозили с собой столько, сколько могли доставить. Ведь оттуда прямо в Североуральск дороги не было. Надо было ехать до г.Серова, а там делать пересадку на другой поезд и ехать домой обратно. Получался лишний проезд 200км. Всё получалось точно по пословице, что "за морем телушка - полушка, да рубль перевоз". Однако в целом это давало определённый доход и позволяло ещё помогать детям на этапе учёбы и первых лет становления.
   Они рады также были тому, что я поступил учиться в институт, и переживали, .что их сын не имел сразу такой возможности и ушёл служить в Армию. Однако после Армии они Лёню заставили учиться и он поступил в Уральский лесотехнический институт, чему я тоже был очень рад и иногда навещал его там во время своих командировок в Свердловск.Я частенько к ним ходил в гости, когда бывал в городе в командировках, либо жил там. Но заставал их дома очень редко. Калитка чаще была на крепком запоре - значит опять уехали и дети Максима только подтверждали это. Последний раз Тимофея Ивановича я видел в 1976 году - они оба были дома. Мы очень долго просидели, вспоминая всех и вся. Мы уже жили в большом 120-квартирном доме, построенном рядом с ними, почти на месте, где стоял первый дом Максима.Семьи Зайцевых, братьев Виноградовых.1938 г. []
   Мне запомнился год этой встречи потому, что он вдруг сказал мне: "Вот видишь, Саша, сколько много денег государство выплатило мне за 20 лет моего нахождения на пенсии!". Но я то уже в те годы знал, что государство фактически выплачивало ему копейки (хотя получал он максимальную пенсию-120руб.) за тот адский и опасный труд в сырых забоях рудника. Однако он был ещё крепким стариком - даже седины в голове было относительно немного. Не жаловался ни на какие болезни. Даже мог ещё неплохо и водочку употребить.
   Дочь их, Валентина закончила в Свердловске техникум совторговли и осталась там жить и работать. Я её встречал в 70-е годы в Североуральске. Она была сильно озабочена семейной жизнью Леонида. Младшая дочь, Нина, закончила в городе СПТУ и работала всё время эл.сварщицей в геологоразведочной экспедиции. Когда я работал там же, .узнавал у ней о приезде родителей и ходил к ним в гости.
   Последний раз мы с сыном Сергеем приезжали в Североуральск в августе 1983 года. Конечно, на другой день пошли к ним. Дома была тётя Шура. Она сильно постарела, на глазах были очки с очень толстыми стёклами, видимо, подсадила зрение на вязании и ремонте сетей. Как она нам сказала: "Тимофея Ивановича больше нет. Убрался старик". Видимо где-то в самом начале 80-х годов.
   Это была крепкая порода людей, способных выживать в самых неблагоприятных природных и социальных условиях жизни. Таких с каждым годом становится всё меньше и скоро они могут исчезнуть насовсем.
  
   12.6 Пономаренко
  
   В квартире по диагонали от нас, только в соседнем подъезде, жила большая шумная семья Пономаренко. Занимали они одну большую комнату. Одна мать растила трёх сыновей - Витя, Володя и Борис. Первый был старше меня на год, а вторые младше на год и три. Было ещё двое старше этих - один уже работал, а другой учился в Карпинском горном техникуме. Как одна мать кормила эту ораву достаточно прожорливых ребят - загадка для меня по сей день.Но ходили они вечно голодные и искали постоянно, что бы найти съедобное. Из-за этого Витя бросил школу и в 14 лет пошёл работать учеником токаря в транспортный цех СУБРа. Одно время я повадился регулярно ходить с ним во вторую смену с 16-00 часов в цех. В это время практически там не было надзора. Занимались мы там всем, чем хотелось. Он начал меня учить работать на токарном станке, что мне очень нравилось. Эта практика мне пригодилась в институте на занятиях в мехмастерских. Потом мы занялись изготовлением охотничьих ножей. Брали старые рашпили и затачивали их на наждаке с двух сторон, или их в кузнечном горне "отпускали", обрабатывали и пытались на глазок снова закалить, но безуспешно. И вообще, мне с детства понравились запахи мехмастерской - горячего металла, машинного масла и наждачной пыли.
   Мы с ними проводили много времени - ходили и на рыбалку, и в лес за ягодами и грибами. Постоянно ходили в кино - на хорошие сцены в фильмах у них была очень бурная реакция. Спали летом вместе в сарае, играли во все игры около дома. Особенной конституцией и крепким здоровьем обладал младший - Борис. На фоне своих худосочных братьев это был настоящий крепыш с твёрдым, как камень, налитым мышцами телом. Я был старше на 3 года, но с трудом перебарывал его в единоборствах.
  
   13. 1948 год и позднее
  
   В военные и послевоенные годы в 3 км. от города, на посёлке 2-й Северный рудник располагалось несколько лагерей заключённых, которые работали на объектах города, в основном, на строительстве. Лагеря были как обычные, так и проверочные, через которые проходили люди, бывшие в плену или на оккупированной немцами территории. Основная масса проверяемых выпускалась на волю без права выезда куда-либо. Они должны были регулярно отмечаться в комендатурах. Другие, которых выпускали после отбытия срока, тоже часто не имели права выезда за пределы города. Многие вышедшие в городе на волю остались в нём работать и составляли совсем не худшую его часть, а некоторые оставили весьма заметный полезный след в жизни города. Лагеря были не только у нас. Особенно много их было в Ивдельском районе по соседству. Все они подчинялись управлению "Севураллага", расположенному в п. Сосьва.Каждое лето случались побеги заключённых, как из наших лагерей, .так и из Ивдельской зоны.Тогда устраивались массовые проверки людей в поездах, досмотр транспорта, ставились секреты на дорогах по пути вероятного движения беглецов. Ягодников и грибников предупреждали, но всё равно были случаи их гибели от случайной встречи с беглецами.
   В ранние годы заключённых водили на работу пешком колоннами. Спереди, сзади и по бокам шла вооружённая охрана с собаками. Иногда в проходящие колонны прохожие с тротуаров бросали куски хлеба или папиросы. Охранники ругались, но не отбирали. Позднее их уже возили на машинах. У переднего борта, у кабиры., устанавливалась металлическая решётка из арматуры, зубьями назад. Люди заходили в кузов и садились рядами на корточки. 4 охранника, иногда с собакой, становились за решёткой лицом к сидящим заключённым и спиной к кабине.
   Стройка, где они работали, окружалась по периметру очень плотным и высоким забором. По углам и между ними, если расстояние было большим ставились высокие сторожевые вышки с охраной. В конце работы, перед посадкой в машины, людей строили и пересчитывали. Если одного не хватало - переворачивали вверх дном весь объект, но находили где нибудь спрятавшегося.Однако бывали случаи, когда с больших объектов всё-таки и убегали. Однажды был случай, когда заключённые вскочили в самосвал, подняли кузов и протаранив шлагбаум выскочили на волю. Ещё в 1954 г. мне пришлось зайти с маркшейдером в зону, где работали заключённые. С нами было 2 бойца охраны, не считая тех, что были по периметру. После ухода Сталина эта система стала очень быстро разрушаться. В конце 50-х годов в Североуральске эти лагеря были ликвидированы совсем, а в Ивдельском районе количество их сильно сократилось.
  
   13.1 "Шанхай"
  
   Вскоре после войны, напротив управления рудника, по диагонали, стали быстро возводить целый квартал деревянных двухэтажных домов. После окончания строительства туда стали почти одновременно заселяться семьи. Некоторые из них имели явно не славянский облик, а своими иссиня чёрными, как вороново крыло, волосами, а некоторые и разрезом глаз, напоминали о сходстве с китайцами или японцами. Позднее мы узнали, что это на Родину вернулись потомки тех россиян, которые при Царе строили и обслуживали Китайско-Восточную железную дорогу и жили они всё это время, в основном, в г.Харбин. Некоторые из них жили и в других городах Китая, например в Шанхае. Они нормально встраивались в жизнь города, так как обладали многими полезными знаниями и навыками, знали русский язык. Однако позднее некоторые из приезжих были арестованы органами МГБ и им предъявили обвинения в шпионаже в пользу Японии, другим - другие.
   Я был знаком с тремя яркими представителями этих вновь прибывших людей. Двое - Коновалов Игорь Дмитриевич и Елисеев Георгий Николаевич практически в городе создали баскетбол, тренировали сборную города и прекрасно играли в ней сами. Широко культивировали в городе также лёгкую атлетику, лыжи и другие виды спорта. Коновалов И. Д. почти сразу ушёл преподавателем физвоспитания в школу N 1 и работал, сколько я помню, там всегда. Елисеев Г.Н. после окончания активной работы в спорте, ушёл работать в Гидропартию СУКГРЭ художником, где и проработал всю жизнь.
   Радюков Никон Владимирович - познакомился с ним случайно в поисках частного преподавателя фортепиано для нашей дочери Людмилы в 1970 г. Пришёл я к нему домой - жил он в огромном частном доме на ул.Карпинского, с множеством хозяйственных пристроек. Принял он меня вполне приветливо, но сказал, .что частных уроков он уже не даёт ввиду сильной загруженности домашним хозяйством - они держали до 10 свиней и у них было много детей. Я уже поднялся уходить, как он спросил мою фамилию - я ответил. У него вдруг проявился сразу живой интерес и он сказал, что это совсем другое дело. Как он ещё добавил - эту фамилию я знаю, как музыкальную. То, что это был классный пианист и преподаватель, я знал ещё раньше. Он давал 4,5 года уроки одному моему знакомому. За этот период его ученик достиг техники игры, доступной в музыкальной школе в 10 классе. У него была богатейшая нотная библиотека. Однажды он показал мне технику игры 128 -х нот. Потрясающее дело.
   Вообщем он стал ходить к нам домой, иногда мы водили дочь к нему. Учёба длилась год и была чрезвычайно полезной. В 1971 году мы уехали на работу в ГДР. Отношения у нас с ним были хорошие и он рассказал мне кое-что из истории своей семьи. Его родители были известные не только в русской колонии деятели искусств. Отец - оперный певец, был знаком с Шаляпиным. Мать - профессиональная пианистка. Но родители не стали возвращаться на Родину. Однако и не препятствовали это сделать сыну. Кстати говоря, и у Елисеева Г.Н. мать не поехала в СССР. После отъезда детей они выехали на жительство в США. Елисеев в середине 70-х годов собирался с дочерью съездить в гости к матери и советовался со мной какой лучше увезти им подарок. А родители Радюкова так и умерли в Сан-Франциско, не увидав больше сына. Он мне показал целую кучу цветных слайдов оттуда, которые я вообще увидел впервые в жизни. Дети у него тоже талантливые музыканты - один из них руководил джаз-оркестром в Свердловском горном институте.
  
        -- 13.2 Частный транспорт
  
   Вскоре после войны в городе появился первый личный мотоцикл - "Харлей-Дэвидсон" с люлькой. Очень мощная машина с двухцилиндровым оппозитным двигателем, зелёного цвета. Говорили, что её хозяин, начальник стройуправления Дунаев. привёз её из Германии. Чуть позднее, через 2 дома ,стал останавливаться первый советский лёгкий мотоцикл К-125. Позднее появился красивый немецкий мотоцикл BMW в большом семействе Брагиных. А бригадир проходчиков-скоростников Проничкин И.Н. на часть своей Сталинской премии купил автомобиль "Москвич-401". Все владельцы жили на одной ул.Сталина и часто на обед домой приезжали на своих железных конях. Мы, пацаны, это дело знали и в это время уже шли рассматривать эту невиданную ранее технику. Расспрашивали знатоков о различных непонятных деталях, трогали за ручки или колёса к неудовольствию владельцев. Позднее тоже особого наплыва легкового транспорта в городе не наблюдалось. Директора рудника возил "ЗИМ", начальника экспедиции после извозничной пролётки -ГАЗ-67. Появился ещё один двухколёсник "БМВ" и начальник одного стройуправления приобрёл автомашину "Победа" с брезентовым откидным верхом. В 1950 году в хозмаге N5 я увидел в продаже 4 мотоцикла "ИЖ-49" по цене 3800руб.- это была примерная копия БМВ
   И вообще надо сказать, что автомобильный "бум" в стране начался после 1955 года. До этого чрезвычайно редкие люди покупали себе автомобили в личное пользование - считалось, что это просто ненужная вещь. Цена на них была небольшая - руководитель стройуправления мог её купить за 3-4 месячных зарплаты .В начале 1954 года по областному радио я слышал объявление, что в магазине г. Н.Тагил продаётся автомобиль "ЗИМ" по цене 41500руб., а также есть и железный гараж по цене 9000руб. Автомобиль "Победа" с брезентовым верхом в самом начале стоил около 10000руб., "Москвич"-8 000руб. Пик спроса на автомобили пришёлся на 60-70-е годы. За этот период государство подняло на них цены в 4-5 раз, и при росте зарплаты не более.чем в 1,5 раза. ,а у некоторых категорий работающих - в основном среднего и высшего руководящего персонала она даже понизилась. О том, как продавали, кому и за сколько, и кто покупал их у нас в стране в те годы заслуживает совершенно отдельного описания, настолько это интересный и неповторимый пласт истории.
   Однако вернёмся в наши годы. Вместе с первыми мотоциклами начали появляться и первые велосипеды. Это были ЗИФ из г. Пензы. Ездили на них , как правило, мальчики и только летом.Это был предмет глубокой зависти к тем, у кого они были. Новый велосипед стоил относительно дорого. И тут наш ученик в классе- Володя Тимофеев сказал мне, что он хочет продать свою машину "Зимсон - Зуль" германского производства, которые мы получали по репарациям. Я пошёл домой и сказал это дело маме. Назвал примерно цену. Она подумала, и чувствую, что готова мне его купить, но сомневается в его пригодности, т.к он уже не новый. Пошли смотреть его к ним домой, взяв с собой какого-то знатока. Машина была великолепна - много никелированных частей, ручной тормоз, фара, динамка. Поездили на нём у нас на глазах и мы его забрали домой Я был на седьмом небе от счастья. Машина действительно оказалась очень высокого качества - лёгкий ход, совершенно не ломалась. Теперь уже я был предметом зависти соседских ребят.
  Автор с Шапкиным В. 1951 г. []Автор с Шапкиным и велосипедом "Зимсон-Зуль"
   Когда мы его привели домой, то я совершенно не умел ездить. Попросил одного мальчика поучить. Поехали с ним днём на летнюю танцплощадку у клуба СУБРа и там за 2 часа я освоил это дело. Приобрёл я его в 1950г., пользовался 4 года. Держал его в сарае. Перед своим отъездом на учёбу , отвёл его во двор дома к Виноградовым, где он позднее почему - то оказался разобранным на отдельные детали. Весенние выезды начинались примерно 15 апреля. Улицы к этому времени просыхали и мы, владельцы велосипедов, кучками по 5-6 человек ездили по улицам на берег реки. Доезжали даже до Крутого Лога. А позднее, когда у меня завелись друзья на Горном посёлке - ездил туда. (Есть фото этой машины около дома Шапкина) .После того, как я купил этот велосипед у Володи Тимофеева, мы с ним стали очень часто общаться до самого его отъезда на работу в Магадан в 1957г.
   И вообще велосипед в те годы, особенно хороший, как бы частично определял статус его хозяина. Как сегодня эту роль исполняют автомобили. Девушки из окрестных домов охотно садились на раму покататься, но сами, как правило, ездить не умели. Да и современных дамских велосипедов с опущенной рамой тогда не выпускалось. Пайву с рыболовными снастями или ягодами можно было привязать на багажник сзади.Так как ездили недалеко, то это не создавало особых неудобств. В то время это было то, что надо.Работая в ГДР в 1972 году, специально заехал в город Зуль в глубине Тюрингского леса. Оказался очень симпатичный городок на разновысоких холмах с красивой природой вокруг.
  
  
   13.3 Политика
  
   В конце 40-х годов, начиная с 5-6 классов, когда я уже иногда почитывал газеты и прявлял начальный интерес к политике, один из эпизодов тех лет врезался мне в память на всю жизнь. Вдруг на ровном месте, как бы из ничего, у нас с Западом разгорелась полемика о том, кто говорит и пишет правду, а кто нет. Кто и какие может читать газеты у нас и за рубежом. Всё ли печатают в газетах. И после многочисленных на Западе обвинений наших газет в цензуре, неожиданно выступает В.М.Молотов (в то время он был заместителем И.В.Сталина на каком -то его посту) и говорит, что если западные газеты будут печатать статьи и речи руководителей нашего государства без купюр, то наши газеты сделают то же самое со статьями с Запада. Я не знаю, что после этого было напечатано в западных газетах, но в нашей центральной газете "Правда" появилась большая, на целую страницу, статья министра иностранных дел Англии Моррисона. Я её очень внимательно прочитал и запомнил только один её фрагмент, где было написано, что в дверь английской квартиры или дома рано утром может стучать только молочница. Это был тонкий английский юмор. Мы то все знали, даже дети из разговоров взрослых, что органами НКВД аресты наших граждан на дому производились ночью или рано утром. Больше статей западных деятелей в наших газетах не появлялось и эта полемика продолжалась с прежней силой и по старым правилам, т.е. каждая сторона печаталась в своих газетах.
  
   14. Семья -2
  
   После отмены карточной системы распределения в стране жизнь стала заметно улучшаться. Ежегодно, начиная с 1948 года, 31 марта раздавался бой кремлёвских курантов и после этого диктор Ю.Левитан объявлял указ об очередном снижении цен на продовольственные и промышленные товары. Этого уже ждали и покупать некоторые товары уже шли после очередного указа. Наибольшее снижение делалось, конечно, на товары, пользующиеся минимальным спросом, и наоборот. Это имело очень большой эффект, особенно для малоимущих. В 1949 году мама заключила договор на 3 года и стала получать соответствующие льготы, включая ежегодную прибавку к зарплате. Структура нашего питания тоже стала меняться в лучшую сторону. В борщах иногда стало появляться мясо, а забеливать борщ стали не молоком, а сметаной. Появилось сливочное масло, но только для бутербродов по утрам и в кашу. По большим праздникам делали настоящие мясные котлеты. Причём фарш готовился не на мясорубке, которых тогда ещё и не было в продаже вообще, а в специальном полукруглом деревянном корыте. Клались кусочки мяса, туда же лук, кусочки хлеба и всё это очень долго рубилось специальной металлической сечкой вручную до полного измельчения. -Пища была очень простая, без каких-либо причуд. Фруктов же не было совсем, и не только у нас, а в подавляющем большинстве семей. В начале 50-х годов стали появляться яблоки, а большинство остальных - груши, виноград, лимоны, персики я увидел "живьём" только, когда учился в Свердловске. Некоторые, особо экзотические - ананасы, .бананы увидел впервые в ГДР в 1971г., когда мне было уже 35 лет.
  Братья Шапкины и автор на Лягах []Шапкин и автор на охоте на Лягах.
   Первое мороженое в городе появилось в 1949 году. Около столовой N8 стоял большой переносной термос. У мороженщицы в руках был простой металлический стаканчик с выдвижным дном. Сначала она на дно стаканчика ложила круглую вафельку, потом ложкой накладывала мороженое до верхнего уровня, сверху ложила вторую вафлю и выдавливала его наружу. Держишь эту "шайбу" двумя пальцами за вафли и вылизываешь середину. Вкуснятина была необыкновенная. Когда были деньги, мы всегда шли на этот угол и караулили приход мороженщицы. Всегда стояла небольшая очередь. И цена была вполне доступна.
   Несмотря на некоторое облегчение жизни, в семье всё равно поддерживался дух строжайшей экономии. Готовили всегда ровно столько, чтобы ничего не пропало. Холодильников тогда не было. Масло, например, хранили в стеклянной банке с водой, которую часто меняли. Кастрюльки ставили или на балкон или под балконную дверь, там же ставились и молочные продукты. Молоко перед этим всегда кипятили. Если вдруг дома появлялось что-то особо вкусное, то меня постоянно приучали, чтобы это кушанье дома было как можно дольше, нельзя съедать всё сразу - лучше помаленьку, но подольше! Да и в отношении обычной еды тоже. Как они говорили, что нельзя съесть всё сразу, а потом зубы на полку.
  
   В комнате также поддерживался всегда определённй ,раз и навсегда установленный порядок расположения вещей. Так как я был в этом плане самым недисциплинированным "неряхой", со мной велась беспощадная война на фронте приучения меня с детства к порядку. Если я дома начинаю искать что-то своё, то мне сразу говорят - где положил, там и возьми. Моим вещам они сразу определяли место и никогда их не перекладывали на другое. Поэтому если я что-то искал - значит сам куда-то бросил в другое место. Вообще это воспитание было не напрасным. Сегодня, когда нас окружает огромное количество вещей, на порядок или два превышающий количества тех лет, то привычка ставить и ложить каждую вещь на строго определённое место не просто актуальна, а жизненно необходима. В противном случае вещи так "гуляют" по квартирам и гаражам, что найти что-либо нужное становится совершенно невозможно, и иногда легче купить что-то снова, чем найти старое. Я всю жизнь старался следовать их правилам, однако не всегда это получалось, особенно на письменных столах. Обычно у меня на них много разных бумаг по стопкам ,но в этом, казалось бы "беспорядке", есть свой, только мне известный порядок. Некоторые бумаги я кладу специально на виду,чтобы они напоминали о себе и для своевременного на них реагирования.
   В гости ни мама, ни бабушка никуда не ходили, если не считать посиделок у соседей и выходов мамы к своей подруге Фире Соломоновне. Когда был здесь отец, то судя по домашним фотографиям, они очень часто собирались вместе с семьёй брата Александра Владимировича и его друзьями, делали выходы на природу. После того, как отца не стало, то контакты с их семьёй сократились. Мама ходила к ним раз в один-два года, да и то после особых приглашений. Даже идти или нет на свадьбу Лёни - она долго раздумывала. Потом сказала, что Александр Владимирович обидится - и пошла.
   -Где-то в 8 классе начались разговоры о моём возможном будущем. После всех походов в лес и на речку, особенно без спроса, бабушка частенько говаривала: "Нет, не будеть из него путя!". Тут ещё летом в горный институт поступил сын знакомой маминой сотрудницы. Она об этом мне рассказывала с такой завистью (белой,конечно). Говорила, что вот через пять лет он будет инженером. Через год опять мне рассказывала про него, что ему осталось четыре года и так каждый год. Конечно, в те годы для них сделать внука и сына инженером была очень далёкая, и по их понятиям малосбыточная мечта. У них в семье не только с высшим, но и средним законченным образованием родственников не было. Они всегда следили за моей учёбой и в их , иногда оценивающих как бы сбоку, взглядах я ловил их немой вопрос - смогу ли я поступить в институт? Закончить его и стать инженером. Иногда, чтобы меня "взбодрить", говорили, что если буду плохо учиться, то землю придётся рыть лопатой.
  Копылова Мария Лотовна и Виноградова А.И.1955 г. []Копылова Мария Лотовна и Виноградова Нэля Ивановна 1955 г.
   В 1949,1950 и !951 годах - три года подряд летом меня укладывала в постель болезнь - тогда она называлась "суставной ревматизм". Начиналась она внезапно - опухали 2 парных сустава на обеих конечностях, была сильная боль в них и высокая температура тела. Давали пить салицилку, аспирин и ставились компрессы на суставы. Одна пара приходила в норму, опухоль и боли перемещались на другую пару и так перебирало почти все. После того,как суставы заканчивали болеть,меня на месяц укладывали в постель, чтобы как говорили врачи, сохранить сердце. Разрешалось ходить только в туалет. На третий раз мама пригласила домой для моего лечения очень опытного терапевта С.С.Симоньянца. -Это был врач кремлёвской больницы из Москвы, который отсидел у нас в лагере 10 лет по так называемому "делу Горького". Он велел мне поставить на больные суставы компрессы из ихтиоловой мази. К всеобщему удивлению на следующий день опухоль и боли в суставах прошли. В последующие годы у меня были вспышки этой болезни ещё 2 раза и когда я врачам говорил про лечение ихтиоловой мазью, они не верили. Однако вылежать целый месяц он меня тоже заставил. В результате этих подряд три года атак, я всё-таки получил поражение в сердце - у меня обнаружили расширение левого желудочка сердца - миокардит. И запретили заниматься активным спортом и давать тяжёлые физические нагрузки. В 1951 году мама мне достала путёвку на уральский курорт Нижние Серьги, несмотря на то что мне было только 15 лет, а туда брали только с 16-ти. Я принимал там минеральные ванны , пил эту же воду и принимал душ. Это лечение помогло на 8 лет, а может быть и больше, .т.к. следующая "атака" была в 1959 году и не такая жесткая, как раньше. Кроме того, после душей с этой минеральной водой из головы совершенно пропала перхоть года на два.--
  
   15. Рыбные ловли
  
   В совсем юном возрасте мы занимались ловлей на удочку пескарей и весной -чебаков. Начинали., как правило, с Крутого Лога и особенно весной, с подъёмом воды, когда заливалась вся курья и туда заходил чебак. Ловили как с берега, так и забравшись на толстые сучья деревьев. Уловы были небольшие 15-20 штук, но хватало дома и на уху и на жарёху. Один раз забрели тут же в маленький заливчик и случайно замутили воду. В нём же было много окуней, которые в этой мутной воде потеряли ориентировку и всплыли наверх, обнажив спинные плавники. Мы их просто выхватывали из воды двумя ладошками. Втроём мы их достали 78 штук, остальные нашли дорогу на чистую воду.
   Пескарей же мы ловили ниже этого посёлка в нескольких известных нам местах, самое дальнее из которых была скала ниже "Чёрного плёса". Ловлей других рыб, которых было значительно больше мы не занимались, т.к. нас этому никто не научил. Один раз мы попытались, используя рассказы взрослых, рыбу "глушить". Для чего взяли с собой бутылку из под шампанского и несколько маленькик бутылочек,и карбид кальция. Зарядили большую бутылку, привязали груз и бросили в глубокую яму. Через несколько секунд бутылка всплыла на поверхность (видимо груз отвязался),и мы мгновенно попрятались за деревья. Бутылка не взорвалась. Мы допустили какую то ошибку . Я взял бутылочку поменьше, зарядил и стал забивать деревянную пробку. В этот момент она взорвалась у меня в руках. Хорошо, что остались целы глаза, а только развалило большой палец левой руки.
   -На настоящую рыбалку ставными сетями Викуловы взяли меня примерно в 12 лет. Шли мы пешком 4 км. до длинной курьи по левому берегу Ваграна, ниже Крутого Лога. Там у них в самом глухом углу курьи был спрятан маленький плотик - как раз на двоих. Рыбалка производилась следующим образом - сетями наглухо отгораживался один из концов курьи. Второй ряд сетей ставился на расстоянии около 50 м от первого ряда. Потом они проверяли оба става, чтобы сети легли точно на дно, чтобы нигде не перепутались. Во время постановки дядя Тима держал всю сеть(35 метров длиной и 1,2 метра высотой) на вытянутой левой руке, а правой снимал её и опускал в воду. В это время тётя Шура толкала плот шестом по направлению установки сети и со скоростью её опускания в воду.
   После проверки установки сети они заезжали в первую отсечённую часть и начинали "ботать". На толчковый шест одевался бот - это типа банки без одного дна. При ударе им о поверхность воды раздавался громкий "хрюкающий" звук, который очень пугал рыбу и она от берегов стремилась удрать в открытые пространства, попадала в сети. От слова бот и родилось ещё одно название этих сетей - ботовые. Мы в это время с Лёней тоже брали палки и шуровали ими по берегу, выгоняя рыбу. Процесс попадания рыбы в сеть был хорошо заметен по дрожанию её поплавков в этом месте. В глухих курьях, не связанных с рекой, попадались, как правило, щука, окунь, иногда карась. Там, где был большой заход в реку, дополнительно можно было накрыть хорошие стайки чебака. Если поплавок очень бурно "играл", то дядя Тима подъезжал туда, приподнимал в этом месте сеть и ломал хребет щуке( был всегда слышен характерный хруст), и продолжал дальше загонять рыбу. Потом сеть вытягивалась потихоньку на плот, во время чего освобождаясь от рыбы, и потом ставилась дальше второго ряда сетей ещё на 50 метров. Таким образом облавливалась вся курья. Улов за день такого труда составлял 15-20 кг рыбы. В те ранние годы сети вязались из фельдикосовой нитки. После рыбалки сети развешивались на близлежащие кусты и деревья для просушки. Нитка успевала подсохнуть, а верхние и нижние тетивки оставались сырыми. Весь этот груз ложили в пайвы из бересты, включая рыбу и несли на себе до города. Дома ещё надо было сети перебрать и повесить окончательно сушиться, иначе они очень быстро сгнивали. Лет через 7 в продаже начала появляться капроновая нить, и Викуловы все свои сети перевязали из капрона. Это резко улучшило их эксплуатационные качества - крепче были сами нити и верёвки, они не гнили и очень быстро подсыхали, да и вся сеть была легче.
   Года через два, когда мы уже не один раз походили у них в помощниках, Викуловы стали доверять нам по 2-3 сети на нашу самостоятельную рыбалку, только вместе с их сыном Леонидом. Рыбачили мы, как правило. в низовьях Ваграна ниже п.Крутой Лог. Чаще всего мы сколачивали плот в районе скал "Три брата" и сплавлялись вниз, начиная ставить сети в открытых курьях. Обычно на такие рыбалки мы ехали с ночлегом. Сначала ночевали у костров, а потом отец Викулов рассказал нам как сделать для ночлега т.н. "подкур". Выбираются 4 рядом стоящие в виде квадрата или ромба со стороной 2-Зметра прочные деревца. На высоте 1,5 метра попарно к ним прочно крепятся две хорошие жердины, а уже на них устраивается настил тоже из тонких слег. Потом сверху всё застилается берестой и еловым или пихтовым лапником. Снизу разводится костёр без большого открытого огня, типа нодьи из 2-3 брёвен и можно ложиться спать. Преимущества - дым, обволакивающий подкур, резко уменьшает количество комаров, да и ночью спать тепло, если костерок живой.
   Однако первый подкур, который мы сделали на "Чёрном плёсе", нас вначале подвёл - когда мы улеглись, лопнула одна из двух жердей со стороны наших голов, весь помост резко опустился одной стороной до земли и мы буквально кубарем, через головы скатились на землю Всё закончилось благополучно и после его ремонта нормально проспали ночь. В другой раз из-за сильно разгоревшегося внизу костра вдруг вспыхнула подстилка из бересты и мы, как зайцы, попрыгали вниз. Однако надо признать, что этот метод ночёвки неплох. Единственный недостаток - это найти подходящую конфигурацию стоящих деревьев и требуется относительно много времени для его постройки. На одну ночь его строить нецелесообразно, а вот на 2-3 и более вполне рационально.
   Плавали мы до скалы после "Чёрного плёса". Последние курьи, где мы ставили сети, были на левом берегу примерно 300м. перед скалой и на правом у самой скалы. Ловили за 2 дня тоже 15-20 кг. Делили рыбу на кучки количеством на одну больше, чем число рыбаков. Лишняя доля отдавалась владельцу сетей - Лёне Викулову. Делили по честному - один из нас отворачивался, другой показывал на кучку и задавал ему вопрос - кому?. Отвернувшийся называл любое имя. Один раз я отвернулся, а перед этим положил около костра на сучок сушиться свою стёганую фуфайку. Когда назвал владельцев всех кучек, запахло палёным. Я глянул и обомлел - у моей фуфайки отгорел рукав. Дома бабушка подняла большой хай, потому что она мне давала свою фуфайку.
  Охота на Вагране -2 []На охоте.
   После дележа рыбы и краткой просушки сетей, предстояла трудная дорога домой. Еда у нас, как правило, кончалась почему то тогда, когда наступало особенно сильное чувство голода. Всякая подножная растительность не насыщала, а уху мы почему-то не варили, а питались сухомяткой. Разложив весь скарб по пайвам, мы отправлялись в обратный путь. Большая остановка с отдыхом была на Крутом Логу , в доме у Миши. Всегда надеялись положить там чего-нибудь в рот, но нас там всегда встречал идеально чистый стол с множеством мух на поверхности, которые создавали иллюзию хлебных крошек, и их хотелось смахнуть в рот.(рядом были свинарники). Приходилось двигаться дальше. Через полкилометра начиналось большое поле, засеянное турнепсом. Здесь мы садились и начинали набивать животы. Заглушив чувство голода турнепсом, уже последние 2 км. мы шли без остановок.
   В одну из таких поездок мы что-то остановились около берега и Лёня решил подрубить одну из поперечин плота. Я что-то делал недалеко от него в наклонённом состоянии и повернулся в его сторону. В этот момент он поднимал топор и его обух попал мне прямо в надбровную дугу правого глаза. Кровь потекла ручьём и глаз начал быстро заплывать. Я был на грани потери сознания. Перевязали всё рубашкой и я пошёл 4 км. домой. Пришёл сразу в больницу, где мне сделали хорошую перевязку. Когда пришёл домой, то мама и бабушка чуть в обморок не упали. След от этого удара сохранился на всю жизнь, т.к. оказалась смятой кость надбровной дуги. Хорошо, что удар пришёлся мимо глаза.
   В эти годы у меня появился ещё один товарищ - Володя Тимофеев. После того, как я у него купил велосипед, мы с ним стали часто общаться и поддерживали отношения около 10 лет. Кроме того, что мы учились в одном классе(он пришёл к нам в 7-й класс), но мы ещё и оказались одинаковыми в своём пристрастии к природе и путешествиям. Вначале у него это не проявлялось и он никуда меня не звал и сам не ходил, т.к. ничего тут не знал. Я часто ходил к нему домой(он жил в своём доме около вокзала), а он познакомил меня со своими родителями. Часто делали вместе уроки, но больше всего я любил у них включать радиолу с пластинками песен В.Бунчикова и В.Нечаева. Володя был высокий парень с неплохими физическими данными, но как уже сейчас ретроспективно вспоминая - очень послушный и домашний паренёк. Я ему рассказывал про наши поездки на рыбалку и охоты, ему тоже хотелось это испытать, но, видимо, вначале его родители не отпускали. Позднее, присмотревшись ко мне , и поняв, что я не "фулюган", и не пьяница, они разрешили ему проводить время со мной на природе. -Он настолько мне доверял, что до 1954 года во всех мероприятиях любого характера мы были с ним вместе, т.к. я его ввёл в круг моих друзей и знакомых. Пути наши разошлись, когда в 1957 году он окончил горный техникум в Свердловске,став геофизиком. Получил направление в Магадан, работал там оператором гравиразведки, на вертолёте облетал всю Колыму. В 1960 г. он приехал в отпуск, поговаривал, что хочет жениться и уехать к жене в Ленинградскую обл. После этой встречи мы связь потеряли, и похоже, навсегда.
  Автор 1950 г. []Фото на комсомольский билет, 1950 г.
   Раза два мы ездили на сетевые рыбалки на лодке, которую давал нам дядя Тима с условием, что мы опять же затащим её на гору и привалим к забору его дома. Конечно, на лодке добираться до мест рыбалки удавалось значительно быстрее, чем на плоту, да и сети с неё ставить удобнее. Однако всё настроение портил предстоящий её перегон против течения домой. Лодочных моторов тогда ещё не было. Толкать лодку шестом против течения -это очень большое искусство и нам в те годы недоступное. На горных речках из-за сильного течения подъём на вёслах был невозможен. Нам приходилось видеть, как по Ваграну некоторые умельцы, стоя на корме, шестом быстро гнали лодку против течения. Она у них шла с постоянной скоростью как будто на ней был мотор. Искусство состоит в том, чтобы толчковый импульс направлял лодку строго против оси водного потока. Малейший сдвиг носа лодки куда-то вбок приводил к её мгновенному развороту течением в обратную сторону и приходилось начинать всё с начала. Конечно, в мелких местах с очень слабым течением у нас получалось толкать шестом, но большую часть пути нам приходилось вести её на верёвке, идя по берегу пешком. Один человек стоял на носу с шестом, отталкиваясь от берега и мелких мест с камнями. Ещё один помогал стоя на корме и отталкиваясь шестом .Перегон лодки для нас оказался чрезвычайно трудным занятием, потому что по берегам реки было мало мест свободных от растительности .Подогнав её к дому, мы около 2-х часов поднимали её волоком на крутую гору к дому. После этой операции мы совершенно обессилевали, и с трудом уже волокли ноги домой. Поэтому лодку мы использовали не более двух раз.
   Частенько мы бросали и спиннинг, но очень редко удача сопутствовала нам. Иногда брали щуки, а вот тайменей мы поймать не могли, хотя их было достаточно. Однажды вечером мы оказались на плёсе около пионерлагеря. По всему плёсу были видны всплески крупной играющей рыбы - это были таймени. Видимо, мы допускали какие-то ошибки в использовании спиннинга.
   Несколько раз Викулов давал нам небольшой бредень - метров 15 длиной. Начинали бродить с ним после лагерного плёса. Уловы были небольшие, в основном крупный пескарь, редкие хариусы, чебаки, окуньки. Бродить с неводом-надо точно знать места, чтобы там не было коряг, крупных камней, неожиданных ям. Любой зацеп невода приводит к уходу рыбы. То же самое происходит, если один из тянущих вдруг проваливается на глубину и начинает плыть. Нижняя титева всплывает и рыба тоже уходит. Один раз я видел хороший улов неводом. Ближе к осени у самого Крутого Лога мы заметили в реке ход рыбы вверх. Причем чётко различались 3 ленты - первая, недалеко от берега - мелочь, дальше к середине - покрупнее, и уж совсем на фарватере, в глубине просматривалась лента очень крупной. В это время сюда подъехали мужики с большим неводом метров 40-50. Они завели его 2 раза у самой скалы и выгребли 2 огромных корзины ранее нами никогда невиданной крупной белой рыбы. Что это была за рыба - я не знаю до сих пор - или лещ или очень крупная сорога.
   В 70-е годы, в самом низовье Ваграна, ниже Усольцево, мы также неводом у скал завели подобную рыбу, но не было хорошего вывода на берег, случился зацеп и мы практически весь улов упустили, остался один или два экземпляра. Такие осенние ходы рыбы вверх я наблюдал однажды в районе 2-й Базы, вверх от города. Шёл мелкий окунь. Видимо, это было возможно в те времена, когда р.Сосьва не была перекрыта плотиной у г.Серова, и вся эта водная система свободно соединялась с бассейном р.Обь.
  
   15.1 Озеро Светлое
  
   В 1950 году, наслушавшись разговоров разных участников и очевидцев, мы решили расширить географию наших рыбалок, и пошли на Светлое озеро. Добираться туда было совсем в те годы непросто. Рано утром мы шли на рабочий поезд Североуральск-Черёмухово и ехали на нём больше часа до этого рудника. Затем дорога вела до с. Тренькино --это 8км., которое стояло на р.Сосьва. Затем 12 км. до с.Всеволодо-Благодатское, и далее ещё 5км. до озера. Дорогой в те времена её можно было назвать только условно. В принципе это был старинный зимний тракт из п.Берёзово, Тюменской обл. в Свердловскую обл., проходивший через мансийские посёлки Няксимволь, Усть-Манья, Суеват-пауль, Бурмантово, г.Ивдель. Использовался он более 200 лет, но только зимой. Обозы с рыбой и пушниной на лошадях и оленьих упряжках шли на юг. обратно везли муку,сахар,боеприпасы. Летом она была совершенно разбита, вся в глубоких колеях, залитых водой. Никакой транспорт по ней не передвигался. В сухое время года иногда проходила трёхтонка ЗИС-5 с газогенераторным двигателем, которая вывозила из мест сбора бочки с сосновой смолой - живицей. И то на отдельные горки она не могла подняться передним ходом, разворачивалась и заезжала задним ходом. Сколько мы ходили и нам только один раз повезло, на одном отрезке пути нас попутно довезла эта машина.
   Пеший переход сопровождался визуальным контролем за номерами телефонных столбов, которые стояли вдоль всей дороги. Начинался счёт от Черёмухово. В Тренькино стоял 175-й столб. Номера были нарисованы на столбах чёрной краской.. Первый привал был в Тренькино, прямо на берегу р.Сосьва. Это было старинное село с уже давно почерневшими домами. Около каждого дома был большой загороженный выгон для скота, покрытый высокой сочной травой. Жило там уже немного людей - лесник и несколько семей со стариками. Молодёжи мы не видели совсем. Место же в долине реки было исключительно красивым - заливные луга кругом, чистая,прозрачная вода в реке, на западе приблизившийся массив "Денежкин Камень". В то время это был заповедник Союзного масштаба, с соответствующей охраной.
   Далее путь шёл до с.Всеволодо-Благодатское. Мы знали, что там стоит 268 столб и соответственно рассчитывали силы. Этот отрезок пути(12 км.) давался уже значительно тяжелее первого. Приходили туда и располагались на траве рядом с колодцем с питьевой водой, напротив магазина. Это тоже было старинное село, но с неожиданно большим числом жителей. Там располагалась контора заповедника, контора "Химлесхоза", которые заготавливали сосновую живицу, жило много профессиональных охотников и несколько семей - манси. В селе была и школа, и библиотека. Над селом как бы уже нависал горный массив "Денежкин Камень", до подножия которого было 22км. Да и вообще оно располагалось на склоне горы. Мы шли в магазин, покупали продукты с собой на озеро, доставали колодезную воду и сидели отдыхали. В памяти почему-то остался вкус конфет - подушечек, которые запивали исключительно вкусной колодезной водой. Никак не мог подумать в то время, что приеду сюда через 16 лет с буровой бригадой и буду руководить бурением и установкой насосов для подъёма воды на 2-х новых скважинах - колодцах, и вода была такая же вкусная, как и в те ранние годы.
   Часа через 2 мы выходили на последний отрезок пути. Дорога шла  сначала 3 км. по ивдельскому тракту, затем свороток вправо и через  2 км. открывалась панорама озера. Последние метры мы уже ползли чуть ли не на "бровях" - сил уже не оставалось. Всё-таки мы тогда были ещё достаточно молодые и неокрепшие. В день по 25 км. нам не  приходилось ещё ходить никогда. 
   Озеро Светлое в те годы можно было смело назвать жемчужиной среди всех озёр Северного Урала, а я их видел практически большинство. Немного овальной формы, зеркало в окружении почти со всех сторон соснового бора из громадных корабельных кондовых сосен с ягодниками внизу. Вода сверху имела аквамариновый цвет, а прозрачность такова, что на глубине нескольких метров были видны движущиеся косяки рыб. По окружающему великолепию ближе всего к нему можно поставить Б.Княсьпинское озеро в Карпинском -районе, где неповторимый пейзаж создают мощные кедры на одном из окружающих склонов. Но оно очень мелкое и тёмная вода. В озере Светлом водилось всего 3 вида рыб - щука, окунь и ёрш. Видимо, все остальные виды немедленно поедались при попытке размножения, хотя в других озёрах с этими хищниками успешно выживал карась. Я думаю, .что карась тут не прижился ещё и по другой причине - озеро имеет карстовое происхождение и связано с подземными холодными водами и за лето не успевает прогреваться. Карась же любит тёплую воду и только в такой воде размножается.
   Процесс рыбалки успешно шёл только с лодки и на акватории озера, и там где люди уже наставили вешки. Лодок в те годы там было мало, все они имели своих хозяев, которые уходя домой, прятали их в укромных местах. Если нам удавалось найти лодку , то и рыбалка была хорошая. На удочку ловился средний окунь 100- 150гр., иногда ёрш. Если ловили с берега, то шёл, в основном, ёрш и мелкий окунь. Раза 3 -носили с собой 1-2 сетки. У берегов, в камышах.попадалась щука до -1-1,5кг. 0дин раз поставили сеть далеко от берега, на глубине - в самый край сетки запутался окунь в 1 кг. Ночевали почти всегда у костра. Только через 2 года кто-то срубил избушку. Там всегда жили вздымщики и сборщики сосновой смолы - живицы. Рыбаки ночевали там тоже. Нас, пацанов, пускали если было место.
   На берегу в любое время суток жучил комар, которого было несметное количество. Не помогали никакие репелленты. Из-за этого долго не могли уснуть, а засыпали уже под утро, сморённые усталостью и уже не чувствуя комариных укусов. Сон был настолько крепким, что один раз у Володи Тимофеева прямо на голове выгорел материал фуражки, остались только козырёк и ободок. В избушке комаров было ненамного меньше, хотя там всю ночь держали дымокур, ко-торый вместо комаров выедал глаза и не давал спать. Обычно мы там проводили 3 полных дня и 4 ночи. Успевали наловить каждому где-нибудь по 5 кг домой. Остальное съедали там же. Ловили все на всех, а не каждый себе. Все рассказы очевидцев и рыбаков, о том что они ловили по 300 окуней в день, оказались обычными -рыбацкими байками. Да,мы там видели раза два местных рыбаков из Всеволодска, в лодках которых лежало по 20-30 кг. рыбы, включая и -крупных щук, но они ловили сетями, и не одной как мы, у них стояли -они сотнями метров. Они каждый день к ним подъезжали и снимали рыбу. Поэтому с середины 50-х годов мы туда перестали ходить. Позднее там стали почему-то происходить частые "заморы" рыбы, -туда иногда возили даже баллоны с кислородом, но всё было напрасно. Нормальная рыба вся пропала, осталась только ершовая мелочь. Озеро стало зарастать, мелеть. В конце 60-х началось его "культурное" освоение - предприятия начали там строить свои базы отдыха, и вся его первозданная прелесть пропала. Последний раз я там был зимой 1977 г. на одной из таких баз, которая была поставлена на месте той первой избушки рыбаков. Это уже было другое озеро, чем в -первый год моего там появления. Частые заморы, я думаю, были связаны в последние годы с нарушением гидрологического режима подземных вод, связанных с озером. Бокситовый рудник шёл быстро на глубину, откачивая подземные во-ды. Увеличивалась депрессионная воронка вокруг шахт, в орбиту которой попали и воды, подпитывающие озеро, заработал Черёмуховский дренажный узел. По мере выработки руды и остановки рудника, озеро должно вернуться в первозданный вид, если к тому времени не зарастёт.
   Другими местами ловли рыбы в нашем районе были озёра Крылышкино, Узкое. На озере Крылышкино водился исключительно карась и только в самом начале р.Исток, которая из него вытекала в Вагран, -водились маленькие окуньки. Вообще там одна семья регулярно вела массовый лов карася сетями и после доставки в город его продавали -на рынке. Рыба была крупная, в основном, 600-700гр. штука. Трудности были с доставкой. Озеро расположено в 6 км. от Ваграна, на правой стороне и ещё 15 км. до города в условиях полного бездорожья. Думаю, -что вывозили на лошади. Позднее рыба там исчезла совсем .--Озеро Узкое было ещё дальше вверх по Ваграну на расстоянии 2 км. в сторону от реки. Там водились щуки, .окуни. Викулов - старший в каждый свой спуск на плоту с верховьев посещал его и ловил там сетями. Один раз он там поймал щуку -весом около 10 кг. Голова её не вмещалась в кастрюлю. Остальные -доступные водоёмы не представляли в те годы интереса ни для спортивной рыбалки, ни для промысла. Ситуация изменилась, когда в начале 60-х годов леспромхозы начали двигаться со сплошными рубками в сторону Уральского хребта и отсыпать туда грунтовые дороги. Стали доступны верховья рек, а также притоки Вишеры - р.Улс на Западном склоне Уральского хребта. Туда сразу кинулась масса рыба-ков-любителей. Ловили , в основном, хариуса - крупного и среднего, -на удочки, на червя и мушку. Уловы были первые годы хорошие, но -позднее с Вишеры на моторных лодках стали заходить туда браконь-еры, .которые глушили рыбу взрывчаткой. В последние годы хариуса там осталось очень мало.
  
   15.2 Послесловие к рыбным ловлям в районе г. Североуральска.
  
   В 1974 году меня на рыбалку взял с собой начальник Сосьвинской геологоразведочной партии Крупнов Павел Архипович, который всю жизнь посвятил поискам и разведке золотоплатиновых россыпей Урала. Приехали с ним на хорошо известное место - в п. Даньша, на р. Вагран., где я неоднократно бывал и со спиннингом и сеткой. Считал всегда, что рыбы там очень мало. Дело было в начале августа. Сначала мы небольшим бредешком наловили живцов-пескарей. Потом он достал 8 перемётов по 12 крючков каждый, резиновую лодку и ещё с одним напарником выехали на реку. Перемёты ставили в самых глубоких местах, вдоль течения. Вначале опускается якорь в начале верёвки, потом лодка потихоньку идёт вниз по течению (скорость спуска контролирует второй человек в лодке), а первый берёт стальной поводок с крючком-двойником, пропускает его в рот живца с выходом через анальное отверстие, и цепляет свободный конец к карабину перемёта. И так заполняются все поводки. Если закончился один перемёт и глубокое место продолжается, то к нему можно -подвязать второй и т.д. Как показал дальнейший опыт, если нет пескарей, то можно насаживать другую рыбку, вплоть до кусочков нарезанной свежей мойвы. Вернулись они часа через 2, установив 96 крючков. Сварили уху из оставшихся живцов, хорошо закусили и спокойно легли спать.
   Утром, не торопясь, попили чаю и они поехали снимать перемёты. Я подумал, что одну-две рыбки то должны привезти на уху к обеду. Часа через 1.5 они подплывают к берегу, я глянул в лодку и обомлел - там лежала просто гора рыбы. Когда пересчитали - оказалось 74 штуки - таймени, щуки, окуни, но в основном налимы самых разных калибров. Если бы я не увидел это дело сам-никому бы не поверил. После -этого сварили уху из свежего налима - вкуснее уха только из стерляди и сёмги.
   После этой поездки я стал с ним часто проситься на таккие рыбалки. И объездили мы с ним и другими людьми самые глубокие ямы под скалами на р.Сосьва у бывших посёлков Усть-Калья, Усть-Шегультан, были и в низовьях Ваграна. Везде нам сопутствовала удача. Вскоре я и сам изготовил 6 перемётов по 20 метров длиной, а также приобрёл все сопутствующие для них причиндалы-резиновую лодку, подсачек, и т.д. Когда с семьями ездили отдыхать на природу, к реке, всегда ставили 1-2 перемёта даже днём.И на уху улов всегда был. Как я уже понял позднее, после многократного применения этой снасти, успех может быть только в местах со слабым течением, иначе живец забивается куда-нибудь в щель и его заносит всяким мусором. -Налим берёт только когда наступают тёмные ночи и вода охлаждается, причём берёт не обязательно на живца. Остальная рыба берёт в любую погоду, но предпочитает живца. Была пара случаев, когда щука взяла на кусочек мойвы. Резюме ко всему вышесказанному: если бы кто-то нас научил этому простейшему методу лова рыбы в наших водоёмах в ещё детские годы, когда мы начали ходить на реку, то мы бы свои уловы просто не смогли донести на себе, учитывая ещё и тот факт, что в те годы рыбы было на порядок больше, чем уже в 1974 году. А применение таких снастей в Красноярском крае и на севере Тюменской обл., где я работал позднее, вообще могло бы дать неожиданный результат - на каждом крючке была бы рыбина, а большая их часть вообще была бы оборвана крупной рыбой, которой там очень много.
  
   16. Кедровые орехи
  
   -Леса вокруг города имели много кедровых деревьев, носителей шишек с орехами. Были как и одиночные деревья, так и площади сплошных кедровников. Несколько семейных бригад в городе занимались заготовкой ореха профессионально. У них в местах заготовки был и соответствующий инструмент для извлечения орехов из шишки. Основные заготовки шли в районе с. Тулайка в верховьях Ваграна. Шли туда пешком 70 км..Готовый орех в мешках сплавляли на плоту до города - сразу везли 10-12 мешков. Сначала заготавливали шишки, вели сбор на земле, сбитых ветром, колотили по дереву большим бревном-колотом, а если шишки валились плохо, то лазили на деревья и трясли их сучья. Орехи извлекали так - на горизонтальном бревне насекали искусственные зазубрины, на них клали шишку и с силой проводили по ней таким же зазубренным вальком - шишка рассыпалась на составные части. Всё это ложилось на сито и орешки просыпались вниз, а шелуха выбрасывалась в сторону. Большой урожай ореха был раз в 4 года, малый через 2. --В 1949 году был большой урожай и мы ходили собирать шишки в район амонального склада. Лазили по деревьям и там я определил, что многие сучки кедровых деревьев, стоящих рядом с болотами, имеют подгнившие сердцевины, и легко ломаются, если на них опереться. В 60-е -годы мой хороший знакомый - Толя Шапкин, с которым в школьные годы ходили на охоту, упал с кедра и перебил позвоночник. Его, парализованного, случайно нашёл другой заготовитель и доставил до мой. Нижняя часть у него была совершенно парализована. Я у него был не раз после этого случая, но прожил он ещё не более года.
  
   17. Охота и оружие.Ориентирование на местности.
  
   В ранние годы мы видели как более взрослые юноши и мужики приносили из леса и с рыбалок разную дичь. Охотников тогда было очень мало, видимо, по причине отсутствия в свободной продаже ружей и боеприпасов. У Викуловых было ружьё - двухствольное, 12 калибра с очеь тонкими и короткими стволами, импортное неизвестной марки. Иногда мы стреляли из него по мишеням. Иногда ходили в лес с более взрослыми ребятами и палили из их ружей. --Вообще страсть к охоте у нас появилась где-то в 10 лет. Мы регулярно делали рогатки и ходили к железнодорожным путям на продовольственную базу стрелять из них воробьев и синичек. Первое время стреляли камушками, а потом перешли на мелкую чугунную дробь для бурения скважин, которую таскали из большого металлического чана, стоящего во дворе геологоразведочной экспедиции. Весной 1949 года я зашёл в комиссионный магазин на базаре и увидел висящее там ружьё-берданку со скользящим затвором 32 -го калибра. Стоило оно 65 руб., даже по тем временам смешные деньги. Но у меня не было и таких денег. Дома я даже не стал про это дело говорить, т.к. реакция на эту тему мне уже была известна. Тогда я пошёл на Центральное поле (подсобное хозяйство) и попросился у них поработать немного. Они брали на сезонные работы на любое количество дней. Правда, ставили этих сезонников на самые дешёвые и тяжёлые работы, куда не шли их постоянные работники. Меня поставили сначала поливать рассаду капусты. Это надо было ходить метров за 100 к водопроводу .носить в вёдрах и поливать каждый кустик. Позднее перевели на прополку свеклы. Я уже знал, что один день работы стоит примерно 11 руб., проработал 7 дней., получил деньги и тут же побежал в магазин. Ружьё так же висело и как будто ждало меня. Почему его никто не забрал раньше?- Я уже понял позднее, когда начал -разбираться в оружии.
   32-й калибр - это самый маленький калибр дробовых охотничьих ружей.Оно позволяет успешно охотиться на мелкую дичь - рябчиков, мелких уток и то стрелять надо не далее 20-25 -метров. Всё что крупнее и дальше - результат всегда проблематичен, чаще всего получаются подранки и они уходят на недоступное расстояние. Никто у меня не спросил никаких документов, хотя было мне -всего 13 лет и продавец отдал мне ружьё. --Когда я пришёл с ним домой, то возникла немая сцена. На короткий период мама и бабушка потеряли дар речи. Потом, когда я им всё рассказал, и они поняли, что я свободно купил его в магазине, (а они знали, что я зарабатывал деньги в поле), начали меня уговаривать, что зачем оно мне нужно, да можно случайно попасть при стрельбе в человека, и ещё много разных страхов. Но я не поддавался и они отступили от меня. Как позднее оказалось, только временно.Демонстрация 1951 г. [] Очень важным, если не основным элементом охоты и посещения лесов для сбора дикоросов, была способность человека ориентироваться на местности. В возрасте около 14 лет мне в руки впервые попали синьки лесных кварталов с их нумерацией и расположением на местности. Правда, там отсутствовал рельеф местности, но все населённые пункты, реки, их притоки были обозначены. И перед тем, как двигаться в какой-то район, я внимательно изучал ориентиры и их расположение по странам света, и точно знал, по какому направлению идти. Позднее появились несекретные географические карты, на которых тоже можно было найти все необходимые ориентиры в любом месте, где я ходил в лес. Страны света я хорошо научился определять по солнцу, или растительным ориентирам, а если была необходимость определиться ночью, то по Полярной звезде. поэтому лес и тайга были для меня не пугалом, а местом, где есть кров и пища. Особенно, если вооружён. И никогда не доводилось блудить по лесу. Но всё это было ещё лет 30 назад. Сегодня ситуация уже не та, и в лесу появилось немало всякого бродячего люда.Поэтому бояться надо не зверя, а человека в тайге.
   --Сложным делом было достать к нему боеприпасы, т.к. оружия такого калибра в городе практически ни у кого не было. Латунные гильзы я у кого-то нашёл с десяток. Их надо было ещё зарядить. Викулов для своего ружья приносил с работы огнепроводный шнур и извлекал из него порох. Он и нам немного дал, а мы, чтобы увеличить его количество, снимали состав со спичечных головок, брали ещё немного чистой серы, и всё это смешивали с порохом из шнура. Как оказалось, шнуровой порох сам по себе обладал слабыми метательными свойствами, а мы ещё разбавляли его всякой горючей гадостью. Ружьё моё после нескольких выстрелов обозвали "дристопалом", потому что после какого-то затяжного выстрела зависал большой клуб жёлтого дыма, застилавший цель. Если это была птица, то надо было дождаться, пока эти клубы рассеются, и идти смотреть попали или нет. За это -время цель много раз могла улететь. Иногда приходилось искать под деревом, иногда находили, но очень редко.
   Ходили мы с этим ружьём обычно втроём. Шли от города вниз по реке до Крутого Лога, обычно все вместе, разговаривая между собой. Утки, если они сидели где-то впереди, слыша разговор, заранее слетали. Но один раз около скал 3-х братьев они нас всё - таки дождались. Лёня увидел их первым, схватил с моего плеча ружьё, быстро прицелился и выстрелил. Мы тут же глянули в то место реки - около берега сидела тройка уток-чирков. Два взлетели, а один таки остался на воде. Лёня его подобрал и сказал нам, что кто первый увидел, тот и стреляет. Мы с ним согласились.
   На Крутом Логу мы пытались стрелять ворон, которых там было великое множество. Но это такие хитрые бестии, завидев ружьё, тут же отлетали на недосягаемое расстояние. Правда, несколько штук нам всё-таки достать удалось .Если не было живности, то охотно стреляли по банкам, бутылкам, пенькам.
  В середине августа мы опять втроём пошли в сторону пионерлагеря. Прошли овраг за директорскими домами, пошли первые кусты, как оттуда вдруг появились 2 бойца с винтовками. Они подозвали нас к себе, спросили куда и зачем идём. Потом старший по этому секрету сказал нам, что туда идти нельзя, потому что несколько заключённых совершили побег и находятся где-то внутри этой зоны оцепления. Он сказал, чтобы мы вернулись домой. Мы повернулись и в этот момент он спросил сколько нам лет. Мы ответили, тогда он подумал, взял у меня ружьё и велел , чтобы за ним в контору лагеря на 2-й Северный пришёл кто-то из взрослых. Мама идти отказалась, но попросила сделать это нашего соседа Вячика. Первый раз я пошёл с ним сам и что-то у нас там не получилось. Второй раз он ходил уже один. Пришёл и сказал, что ружьё не отдают. Но мне показалось, что он ходил ещё и третий раз и вероятно его забрал, но по договорённости с мамой, мне его не отдали. Потом либо продали за бесценок, либо кому-то отдали. Виноградов С. Климов В. Дворцов М. []Виноградов С.,Климов В., Дворцов М.
   После потери ружья у нас образовался вынужденный простой в применении "горячего" оружия, а руки и глаз требовали постоянной тренировки. Тут кому-то пришла в голову мысль перейти на "холодное" оружие - делать луки и арбалеты, т.к. из возраста использования рогаток мы уже вышли, а к "горячему" оружию ещё не подошли. Пошли в лес и нарезали веток можжевельника разной длины и толщины. Трудно было подобрать шнуры на титеву - приходилось скручивать в несколько нитей из шпагата. Стрелы -делали из длинных прямых лучинок с наконечниками из жести от консервных банок. Чуть позднее уже стали изготавливать арбалеты. -Из фальцованной с одной стороны доски выпиливали деревянное ружьё размером с карабин. На дульном конце сверлилось отверстие для лука, а на другом устраивался лёгкий спусковой механизм. В качестве титевы использовалась проволока. Если из простого лука стрела свободно перелетала реку, то из арбалета она шла со значительно большей скоростью и намного дальше. По живности из этого оружия мы не стреляли, потому что низка была точность попадания.
  
   18. Второе ружье.
  
   Второе ружьё я приобрёл, когда пошёл в 8-й класс. Это была одноствольная переломка ИЖ-5 выпуска примерно 30-х годов, а может быть и раньше, 24 калибра. Самое интересное в том, что как и где я -его приобрёл, и куда оно делось позднее - совершенно не помню. -Этот калибр ружья уже был средним от самого маленького, 32 калибра до самого ходового 16-го. Из него можно было взять и крупную птицу не сильно далеко, да и пуля у него была уже достаточно массивной и пригодной для стрельбы по небольшому зверю, но только в убойные места. Щелей и люфтов в местах примыкания ствола к коробке не было. Однако это тоже был достаточно редкий калибр и найти для него гильзы было непростой задачей.8 класс школы ?1 []8 класс. 1951 г.Верхний ряд в центре -Женя Гатовский.
   --Припасы для снаряжения гильз в магазинах не продавались вообще. Как приходилось добывать порох я уже писал, но нужна была и свинцовая дробь разных размеров. Её все изготавливали сами. -Шли на свалки и искали обрезки бронированного свинцом кабеля. -Снимали броню, резали на кусочки и плавили в банках на костре. На кусках доски вырезали длинные желобки примерно 7 на 7мм. И в -них разливали свинцовый расплав. Потом эти свинцовые прутки молотком обжимались ещё на 2 мм.. После этого начинался процесс протяжки этих прутков до нужного диаметра. Протяжка - это кусок металлического -уголка, где в 2 ряда насверлено примерно 10 отверстий от 5мм. и -меньше с шагом 0,25. Протяжка крепится на столе и процесс начинается с того отверстия, куда почти не проходит пруток. Плоскогубцами пруток захватывается и тянется на себя и так через все отверстия -до нужного размера. За это время он сильно удлиняется, но эта работа требовала огромных затрат физических сил. --После протяжки прутков производилась их резка на отдельные цилиндрики с высотой равной их диаметру. Делалось это на специальной дроборезке и не требовало больших физических затрат. Затем этот материал помещался в дробокатку и путём долгого вращения верхней крышки вручную достигался нужный результат. Причём чем дольше длился процесс обкатывания, тем круглее получались дробинки. Капсюли можно уже было купить в магазине коробками по 1000 -штук. Использованные капсюли выбивались специальной выколоткой из гвоздя.
   Весь процесс заряжания производился вручную.-- С приобретением этого ружья и знакомством с новыми ребятами, -которые жили на Горном посёлке,в основном Шапкиными В. и А., сильно расширились места моих походов на охоту. Если раньше мы ходили только вниз по реке, то теперь мы стали посещать верховья Ваграна выше БазыN2 примерно на 10 км., а также и в стороны от реки.
   В 1950 году в нашей школе образовался целый новый класс, третий -по счёту 8"В". Это пришли дети, жившие в п. Петропавловское и Горном посёлке, закончившие где-то в том же районе школу-семилетку. В этом классе у меня сразу появилось много хороших знакомых ребят, с которыми у нас всю жизнь были хорошие отношения - Витя Останин, Слава Чудинов, Володя Шаламов, Петя Матюшенко, Володя Шапкин. С последним то и связаны, в основном, все наши походы, поэтому я его семью опишу несколько подробнее.
   Жили они почти на краю Горного посёлка по адресу Гоголя,43. Большая семья, трое детей, в 1956 году родился четвёртый. Кроме Владимира, который был старше меня на год, была у них дочь Альбина, 1937г. рождения и ещё сын Анатолий где-то 1939г. рождения. Отец их, дядя Митя, работал слесарем на растворо-бетонном узле, стоявшем недалеко от дома. Мать, тётя Катя, занималась, в основном, домашним хозяйством. Бывали мы у них довольно часто и после окончания школы. Я не помню случая, чтобы родители когда-то сидели на стуле или диване и смотрели в потолок - они всегда были в работе, то ли во -дворе, то ли дома.У них было хозяйство - большой огород, теплицы, скотина. Всё требовало корма и ухода. Дети им тоже помогали по мере возможностей, особенно дочь, которая много занималась домашним хозяйством.
   Этой же осенью они меня сразу взяли с собой на охоту. Пошли в район БазыN2. Идти туда 12 км., но дошли и там остались ночевать. Осенью в любую погоду мы старались в тех районах ночевать в зародах сена, которых в тех краях было много. Где-то на расстоянии полметра от земли приподнимался сбоку пласт сена и туда -заползал человек и снова всё ставил на место. Не страшен никакой дождь, ни холод. Делаешь свободное пространство в районе головы, накрываешься капюшоном и спишь до утра без задних ног. В тот раз, возвращаясь обратно, в районе Боксит, мы заметили на дере-вьях тетеревов. Начали приближаться к ним и в этот момент метрах в -10 от нас с земли взлетела крупная птица. Я не целясь, прямо навскидку, не подняв даже ружьё до плеча, выстрелил. Летун прямо комом грохнулся о землю. Подбежали, подняли - оказался тетерев-косач. -Большая часть дробового заряда угодила в него, т.к. расстояние было небольшое и дробь не успела разлететься. Это была моя первая дичь, добытая на ружейной охоте. Конечно надо признать, что попадание в него в большей мере было случайным, т.к. в те ранние годы я ещё не знал правил стрельбы "влёт", не имел до этого никаких навыков. Однако все участники были весьма удивлены таким точным выстрелом. --Дома страшно удивились такой дичи. Бабушка обработала его и сварили суп с лапшой. Правда, при еде всё ещё попадались дробины. -Вообще косачи (тетерева) очень осторожные птицы. На открытых пространствах к сидящим на деревьях невозможно подойти ближе, .чем -на 80-100 метровое, т.е. за пределами досягаемости ружейного выстрела. В особые времена года , которые я опишу в других главах, можно оказаться к ним и очень близко.
   Запомнилась охота с Мишей Потаповым. Познакомились мы с ним в школе примерно в 7 классе. Несмотря на молодость, среди нас школьников он выделялся своей недетской рассудительностью и неторопливостью. Позднее оказалось, что его родители и мои тоже были знакомы ещё на Брянщине. Как они попали на Урал спрашивать я не стал, но Миша среднюю школу не закончил и пошёл работать. Постоянных отношений мы не поддерживали, а виделись часто, т.к. он жил в частном доме напротив Викуловых. Однажды он предложил мне сходить вдвоём на охоту на Даньшу. Свой выбор он объяснил тем, что там у них свой дом. В принципе это неблизко - 15 км. И мы пошли с ночёвкой. Посёлок оказался совершенно безлюдный, но все дома были целы. Расположились мы на ночлег в доме Миши. Вечером я походил по посёлку и меня не покидало ощущение, что вот сейчас из ближайшего дома выйдут мои родители, которые работали здесь в начале 40-х гг., и мы встретимся. И я всё искал загородку около дома, где сфотографирован отец. Увидел я и магазин Торгсина, где он работал в 1940 году. Располагался он на взгорке при въезде в посёлок. Но чудес не бывает, и рано утром мы вышли в лес. Места эти даже по сегодняшнему времени глуховатые, а тогда тем более. Там водились и лоси, и медведи. Нас же интересовали птицы типа рябчика и глухаря. Охота на глухаря осенью без собаки имеет мало шансов на успех и может носить только случайный характер, а рябчиков мы немного нашли на пищик. Мне это место понравилось и ещё не однажды я туда ходил пешком и плавал по Ваграну.
   --Из других походов по Ваграну хорошо запомнились охоты в местности под названием "Ляги". --Пройдя от станции Бокситы вверх по правой стороне Ваграна 3-4 -км. уходим перпендикулярно руслу по квартальной просеке тоже около 4 км. Уже за полкилометра до места начинаются болота, а на самом месте открывается целый ряд озёр, соединённых перешейками. -Зеркала их достаточно большие, до сотен метров в поперечнике, но подходить к их берегам людям со слабым сердцем и расшатанной нервной системой я бы не рекомендовал. Так называемая "суша", по которой приходилось ходить, представляла из себя сросшиеся сфагновые мхи, под которыми было несколько метров тины и воды. Ступаешь как на большую подушку, нога погружается до колена, а кое--где и выше и тотчас выступает вода. Если эта подушка прорвётся, то человек просто исчезнет в этой трясине. --Для охоты в таких местах нужна соответствующая экипировка - резиновая лодка, утиные чучела, заранее построенные свои шалаши--скрадки. У нас ничего этого не было, кроме желания поохотиться. Там был уже свой постоянный контингент охотников, которые всё это имели. Они же построили на границе леса избушку с печью и нарами. В избу нас пускали только в случае наличия мест. Иногда приходилось спать и под нарами, на земле.
   Буквально рядом с избушкой проходили весенняя и осенняя тяги вальдшнепов. Поэтому когда заканчивалась утиная охота, мы изредка переключались на вальдшнепов. -Однажды пришли туда уже поздно вечером и обнаружили, что все озёра были забиты пролётной уткой, в воздухе стоял птичий гомон. Подойдя к чистой воде, мы увидели стаи перелетающих уток, а также и сидящих на воде. Сделали по одному выстрелу уже в темноте, но достать ничего не смогли - решили охоту начать рано утром. Легли спать. Народу было немного - всего человек 5. Только начало светать, как мы уже были на ногах и пошли к озёрам. Стояла тишина. Подойдя ближе, мы не увидели ни одной утки. Оказывается это была большая стая на пролёте с Севера, сели сюда подкормиться и отдохнуть, и где-то перед рассветом они все снялись и ушли дальше на юг.
   --Однако больше всего на уток я любил охотиться "с подхода". Ходил по берегам Ваграна, как вниз от города, так и в верховья выше Боксит. Вниз чаще всего один, а вверх -с ребятами, но один раз ходил далеко вверх один с ночёвкой в стоге сена. Утром проснулся и только высунул голову, как с зарода слетел огромный ястреб - тетеревятник, изрядно напугав меня. Идя по известным берегам, я хорошо знал -все курьи, заливы, где могла сидеть утка. Соответственно и подкрадывался к таким местам. Обычно в конце сентября почти каждый год выпадал первый снег, который осаживал всю пролётную утку на открытую воду рек и озёр. Я этот момент не упускал и всегда шёл на реку. Такая охота длилась день или два. Снег переставал идти и утка -уходила дальше на юг.
   --Интересной была также охота на рябчиков - весенняя и осенняя. Позднее весеннюю запретили. Обычными местами их обитания были берега малых речушек и ручьёв, заросшие черёмухой и наличием ельника вокруг. Они охотно откликаются на пищик, который хорошо имитирует их пересвист между собой. Если охотник удачно откликается на свист, то рябчик начинает перелетать к нему, при этом раздаётся характерное хлопанье крыльями. Иногда заметить его было чрезвычайно трудно, особенно когда он прижимается к стволу ели. В таких случаях я стрелял в место посадки, чаще всего удачно, т.к. он некрепок на рану и попадания одной - двух дробин для него было достаточно. Много рябчика было по берегам Ваграна выше 2-й -Базы, в долине речушек Большой и Малый Лих, вытекающих из района болот Ляги, .а также в долине ручья на правой стороне Ваграна -напротив старого моста около с.Высотинка. --Пару раз стояли на тяге вальдшнепов - мы их и за дичь то не считали. Одна тяга была в районе полуподземной избушки на р.Исток, вытекающей из оз.Крылышкино. Птицы летели, но попасть нам ни разу -не удалось. Второй раз стояли на Лягах, несколько раз палили, но попал один раз Володя Тимофеев. Очень долго искали упавшую птицу и не нашли. Летели они низко, на высоте вершин деревьев. Тогда мне пришла мысль забраться на стоявшую рядом берёзу, мимо которой они летели, чтобы более прицельно стрелять. 3алез, хорошо там устроился, приложил ружье к плечу и жду их характерное "хорканье" во время полёта, но так и не дождался - ни один больше не полетел.
   В один из походов в верховья Ваграна Володя Шапкин сбил влёт серого гуся.-- На крупную боровую дичь - тетеревов и глухарей мне в те молодые годы не везло. Тетерева на ружейный выстрел не подпускали, а глухарей я видел, но добывать их лучше всего с собакой, которая их облаивает на дереве до подхода охотника. Но собак у нас не было. Конечно, хороша была бы охота на токах, но хорошие тока были далеко на Запад, к Уральским горам, да дорогу туда показывали только самым близким людям или хорошим друзьям. Таких знатоков в нашем окружении не было
   .--Вообще охотничьим премудростям я учился, в основном, по книгам, как специальным, так и полухудожественным и документальным.-- В середине 50-х годов я регулярно начал выписывать журнал -"Охота и охотничье хозяйство", где почерпнул очень много полезного в этой области. Однако практических навыков охоты на различную дичь и в разных условиях нам получить было негде - всё приходилось осваивать самим, совершая при этом массу ошибок.-- Даже при правильном подборе дроби и заряда нужно было возможно точнее определять расстояние успешного выстрела из ружей разных калибров и систем. Из наших ружей это расстояние колебалось -от 20 метров до 40-45. Импортные, типа "Зауэр" или "Зимсон" могли -успешно поражать и до 60 метров. Особенно сложной была стрельба -"влёт". Здесь нужно было точно определить не только высоту пролёта (или расстояние), но и дать правильное упреждение. Без такого умения охота на водоплавающих была малоэффективна. Первые годы я расстрелял массу боеприпасов по уткам, но результат был единичный, пока один из хороших охотников не дал мне совет - стрелять с поводкой ружья за целью, давать упреждение один корпус вперёд на -крупную утку и два корпуса на чирка. И стало хорошо получаться, но уже на Севере, в 60-е годы.
  На Лягах. Охота. [] Охота на Вагране -1 []На охоте
  В районе были и зверовые охоты - стреляли лосей, как по лицензиям, так и без них, .браконьерским способом. Дважды я видел шкуры отстрелянных медведей. Одного взяли на берлоге недалеко от Крутого Лога, в сторону Высотинки, другого застрелил Викулов Т.И. во время сбора ореха в районе Уральского хребта. Оба были небольшими, видимо, годовалыми пестунами. Вообще страсть к охоте стала у меня с возрастом угасать. Я никогда не стрелял из жалости ни зайцев, ни лосей - не мог. Хотя один лось на глазах у меня переплывал р.Ятрия, а я один на моторке возвращался с утиной охоты. Я просто заглушил мотор и наблюдал за ним метрах в 10. Он вышел на берег, отряхнулся, обернулся посмотрел на меня и -не спеша пошёл в лес. Последний раз я стрелял и добыл серую куро-патку в 1980 году в г.Семипалатинск-21. Ружьё продал в 1993г.--
  
  
   19. Стихийные бедствия. Пожары.
  
   Наиболее крупный пожар в жилом секторе города произошёл в декабре 1948 года. Учились мы во вторую смену и как часто бывало зимой, свет отключили. Шёл урок рисования при свечах. Тут примерно в 6 часов в окне класса стали появляться какие-то посторонние блики света, которые через несколько минут усилились настолько, что стали видны сполохи какого-то огромного пламени. Причём событие это происходило в сторону нашего дома. Сказали, что загорелся жилой дом. Так как много учеников жило в таких домах, то многие просто были отпущены с уроков. Я тоже побежал туда. Горел двухэтажный двухподъездный брусовой дом - общежитие на углу ул.Комсомольской и нашего переулка (рядом со стоящим сегодня там магазином N1). Огонь охватил уже весь дом, стоял гул и треск, пламя поднималось на десятки метров вверх, и явственно слышен был звук подсасываемого со всех сторон воздуха в это гиганское пекло. Ближе 50 - 70 метров жар был просто нестерпим. Горящие головешки этим мощным потоком забрасывались на деревянные крыши соседних домов, в том числе они попадали и на наш дом. Меньшая часть пожарных расчётов поливала водой горящий дом, большая же часть поливала стены рядом стоящих домов и с их крыш снимала головешки.
   -Водопроводов на улицах тогда ещё не было и пожарные, израсходовав воду из бочки, ехали куда-то далеко за новой порцией. Дом этот был с общими длинными коридорами, по которым огонь распространяется очень быстро. При пожаре погибло 2 человека. Кроме того дома эти, довоенной постройки, возводились из кондовых, с неизвлечённой ранее смолой деревьев, за 10 лет высохли и горели, как порох, совершенно неудержимо. У пожарных тех лет не было никаких шансов остановить разгоревшийся в таких домах пожар.
   На меня это событие произвело неизгладимое впечатление на всю жизнь и я всегда побаивался жить в деревянных домах. Кстати говоря, наш дом тоже несколько раз загорался, правда, на чердаке, около печных труб, но вовремя гасили. --Пожаров в городе было ещё много, и на моих глазах тоже, .но в основном, на небольших промышленных объектах и частных домах.
  
   19.1 Наводнение
  
   -- В 1950 году с начала лета вдруг зарядили непрерывные дожди. Вагран начал быстро прибывать. Вообще - то затяжные дожди на равнинной части не вызывают особых сложностей с пропуском повышенной массы воды через русла рек. Проблемы возникают в том случае , если дожди одновременно с равниной начинают идти в горной части хребта, где ещё лежат снега. В тот год это и случилось. Вода начала бурно прибывать и затопила практически всю пойму Ваграна. Были затоплены даже свинарники на Крутом Логу. Скорость течения резко возросла, по реке плыли какие-то строения, брёвна, мусор. Следы этого наводнения были видны много лет. Ещё более крупное наводнение произошло в июне 1993 года. Тогда в Серовском районе прорвало плотину Киселёвского водохранилища на р.Каква и было снесено несколько сотен жилых домов и построек, сильно пострадал и наш район.
  
   20. Школа. Ч.2-я
   --
   Предметное обучение в старших классах иногда способствовало выявлению склонности учащихся к каким -то дисциплинам, но далеко не у всех. У меня, например, за этот период так и не выявилось чёткого пристрастия к чему-либо, а любимые предметы менялись в каждых классах, причём, по моему убеждению, очень много зависело от преподавателя, его знаний, умению иногда нестандартно донести свои знания до учеников. У нас в классе было много учеников, имевших отличные оценки по тем или иным предметам, но я сейчас не могу назвать ни одного, кто бы проявив яркое пристрастие в школе к той или -иной дисциплине, пошёл её изучать дальше в университет или институт. Некоторые предметы и их преподавателей я попробую описать.--
   Военное дело.
  
   --Началось его изучение чуть ли не с 4 класса и продолжалось почти до окончания школы. Первые годы его вёл Иван Петрович Филиппов. Фронтовик, получивший тяжёлое ранение в голову ( у него выше лба хорошо была видна вмятина черепа, которую он закрывал чубом волос), знал своё дело очень хорошо. В школе было 2 комнаты, где в специальных ящиках хранилось учебное оружие, причём это были не какие-то муляжи, а настоящее, только с просверленными отверстиями в казённую часть ствола. Мы изучали ручной пулемёт Дегтярёва, автомат ППШ, трёхлинейную винтовку Мосина образца 1931г., кавалерийский карабин с укороченным стволом, пистолет ТТ, гранату Ф-1 и -РГД-42. Учёба носила не какой-то умозрительно отвлечённый характер, а имела цель научить профессионально с ним обращаться. Все эти виды оружия нами собирались и разбирались почти не глядя на них, автоматически, и как правило, на зачётное время. Диски автомата и пулемёта набивались учебными патронами также на время. Широко применялось учебное прицеливание оружия в цель со специальных станков каждым учеником. Потом подходил преподаватель, проверял точку прицеливания и указывал на ошибки. С 7 класса начали регулярно стрелять из малокалиберных винтовок в тире, ещё позднее из пистолета Марголина. И конечно, не обошлось без муштры - в неделю раз обязательная ходьба строем с оружием и без, шаг простой и шаг парадный, и т.д. Обязательное изучение уставов.
   Занималась этим делом только мужская часть класса. Мне это дело вполне нравилось, особенно стрельба из МК -винтовки. Тут у -меня были даже некоторые успехи - к 10 классу я выполнил норму 3-го спортивного разряда. Тогда нужно было выбить 90 очков по мишени N7 на 50 метров. С пистолетом дела были значительно хуже. И вообще с этих занятий я на всю жизнь полюбил пулевую стрельбу. При всякой возможности принимаю участие и в соревнованиях, и хожу везде в тиры для стрельбы из пневматических или электронных винтовок.
  
   Физика и математика.
  
   Начиная с 8 класса и до окончания эти предметы вёл Анатолий Иванович Волков, видимо лучший в городе преподаватель этих предметов. Знал он эти курсы превосходно. Систему преподавания им я бы назвал суховато - рациональной. Он не "выкладывался" перед всеми учениками без остатка, а всем давал одинаковый уровень, но при -этом выделял учеников, которые проявляли повышенный интерес к той или иной дисциплине, старался их привлечь к решению задач повышенной сложности. Любую задачу он решал и отвечал на любой вопрос. Если он не мог это сделать на текущем уроке, то говорил, что скажет об этом на следующем, и всегда это делал. Оценки по этим предметам у меня были неплохие, но в 10 классе возникли какие-то мелкие проблемы с тригонометрией. Пришлось позаниматься у него дополнительно и все вопросы были сняты. --Он также хорошо готовил и проводил всякие физические опыты в лаборатории. Был человек спокойного характера, не замкнутый, мог и пошутить на уроках. Всем ученикам он нравился и пользовался у них непререкаемым авторитетом. Кроме этого он был очень хороший музыкант-великолепно играл на баяне, знал струнные инструменты, обладал абсолютным слухом. Изредка баловался и композиторским творчеством. На все праздники готовил концертные номера и сам аккомпанировал хору. Когда мы учились в 10 классе, он привлёк учеников и создал музыкальный квинтет, который выступал 2 февраля 1953 года на традиционном вечере-встречи с выпускниками школы. Играли - Фурманова Маня(фортепиано), Волков А.И.(баян), Виноградов А.В.(гитара), Чудинов Слава(балалайка), Гавриил Мухортов (мандолина). Играли вальс "На сопках Манчжурии" и что-то ещё.
   Жили они в своём доме на берегу Ваграна, вели своё хозяйство. Покос для заготовки сена у них был на берегу Ваграна , 3км. выше от Базы N2. Мы его знали и во время походов на охоту в его стоге сена не ночевали - берегли. Волею судеб через 21 год после окончания школы мы с ним оказались соседями в многоквартирном доме по ул. Свердлова, 19. Я знал, что он иногда подрабатывает настройкой пианино и позвал его однажды к себе. Инструмент он настроил великолепно, на 2 раза, но деньги взять отказался. При этом сказал: "Ты мне окажешь другую услугу, но попозднее!" Через месяц, в конце апреля 1975 года, он зашёл ко мне и попросил меня съездить с ним 1 мая в г. Серов встретить с поезда его дочь с маленьким ребёнком. Я тотчас согласился, хотя опыта вождения машины у меня было ещё совсем мало - я её приобрёл полгода назад. Ехать надо было к 8 часам утра. При расстоянии в 100км. это надо было выезжать не позднее 5 утра. Погода была обычная для этого времени года - около 3 - 5 градусов тепла , грязи не было. Праздник []Праздничная демонстрация
   Встали мы с ним в полпятого, попили чаю и вышли на улицу - пейзаж совершенно изменился. За ночь выпало около 20 см. снега и на улице ни одного следа. Вывели из гаража машину и поехали. Мы были первыми на всей трассе до Карпинска. Машина шла тяжело, "в натяг", скорость не превышала 70. И тут на пустынной дороге между Волчанкой и Карпинском я даже и не понял что произошло - машина вдруг мгновенно на дороге начала крутиться вдоль вертикальной оси, сделала около трёх полных оборотов и её выбросило на левую обочину. Сам я только крепко держался за руль. Анатолий Иванович спокойно сидел и не суетился. Я до сих пор не знаю, где допустил ошибку. Скорее всего я добавил резковато газку, пытаясь чуть увеличить скорость, одно из колёс пробуксовало и машину начало крутить. Обошлось без последствий. Успели к поезду вовремя.
  
   История.
  
   Предмет вела Нина Дмитриевна Городенцева - великолепный педагог и большой знаток истории всех времён. Человек совершенно увлеченный своим предметом. Ей никогда не хватало времени на уроке, чтобы завершить какую-то тему. Дома у ней была очень богатая библиотека, поэтому нам она рассказывала не тот учебник истории, который лежал у нас на партах, а всё намного шире. Спрашивала она нас нечасто ,но по первым предложениям, по характеру речи, по широте охвата темы она быстро определяла кто чего стоит. Очень часто быстро садила на место, точно выставляя оценку. Зная её самозабвенную любовь к предмету, мы иногда использовали это дело. Если на уроке предстоял опрос на какую-то для нас малосимпатичную тему, то заранее договаривались, что кто-то из учеников, чаще всего Женя Гатовский, в начале урока задаст ей вопрос о каком нибудь, к примеру, малоизвестном деятеле из средних или более поздних веков - у ней тут же загорались глаза, начиналась лекция о деяниях этого человека, его жёнах, детях и любовницах. Все очень внимательно слушали и тут всегда неожиданно звенел школьный звонок, и времени закончить, как всегда, не хватало. Мне история нравилась и одно время я прочитал много исторических романов. Под их воздействием, уже позднее, я хотел поглубже изучить эпоху Наполеона и приобрёл отдельные тома "Всемирной -истории". А с возраста 30 лет во мне проснулся интерес к Новейшей -истории, особенно к периоду с 1930 года по 1945год. - период Второй мировой войны. Приобрёл много литературы и прочитал массу мемуаров того периода. Вообще, уже учась в горном институте, я на каникулах встретил Нину Дмитриевну, и она мне сказала, что я напрасно пошёл туда учиться, что лучше бы пошёл учиться на гуманитарное направление. -Наверное она была не права - историей вполне можно заниматься как хобби. Но тогда такого слова не было в обороте.--
  
   Химия.
  
   8 класс.Лабораторная по химии [] Лабораторная по химии. 1951 г.
  Предмет вела Мария Макаровна Бучинская. Говорили, что она не педагог, а инженер-химик, но мы не могли сказать лучше это или хуже. Предмет она знала отлично, была требовательна и не терпела разгильдяйства. Чуть-что могла и выставить за дверь с урока. Все уловки учеников, чтобы избежать опроса, она знала и на них не поддавалась. Занималась она с нами 4 года - с 7-го по 10-й класс. В школе была большая аудитория для лабораторных занятий физикой и химией, а из этой аудитории отдельные двери вели в кабинеты физики и химии отдельно, где и хранилось специфическое предметное оборудование. И как ни странно в эти трудные годы было много разных химреактивов.
   В 7 классе у меня химия как-то не пошла. Во-первых, я не почуствовал к ней интереса, во-вторых, видимо, был не очень внимателен на уроках уже по первой причине. Такая ситуация должна была привести к какому-то кризису. И он к весне состоялся - у меня в журнале появилось много двоек, которые надо было исправлять - иначе я не допускался к годовому экзамену с переносом его на осень и перспективой оставления на второй год. Пришлось взяться всерьёз и что-то действительно выучить, что-то вызубрить, но удалось дойти до экзамена и его сдать. На этом моя "химическая" эпопея не закончилась - Мария Макаровна надолго запомнила ученика, который с небрежением отнёсся к её предмету. Неожиданно в 8 классе у меня возник к химии повышенный интерес, вплоть до того, что я даже дома смешивал в банках какие-то простейшие реактивы и наблюдал за их поведением. Естественно, я стал заглядывать в учебники и темы старших классов (я всегда это делал по интересующим меня предметам). К концу 8-го класса я вышел на твёрдую четвёрку и мой интерес только усиливался. В 9 и 10 классах у меня в четвертях уже было больше пятёрок, причём в 10 классе за 3-ю и четвёртую четверть у меня были пятёрки, выпускной экзамен я сдал тоже на пятёрку, но в аттестат она мне поставила "4". Я с ней говорил на эту тему и задавал вопрос "почему?", но она твердила только одно - так я оцениваю твои знания.
   Мне 2 раза пришлось сдавать вступительные экзамены в горный институт, но химию я оба раза сдал на пятёрку. Я приходил к ней потом после каждой сдачи экзамена. Объяснял, что даже в институте мои знания оценили на "отлично" - она была непреклонна в своей оценке. Я до сих пор не знаю, что за этой её позицией стояло - нежелание признать свою ошибку, искренняя вера в свою правоту или ещё что-то третье - так и останется тайной тех лет.
   Однако я на неё обиды не держал - уровень и прочность знаний, которые я получил в школе оказались настолько крепкими, что даже почти не посещая в институте лекции по общей химии в течение 2 учебных лет(4 семестра), мне удалось удовлетворительно сдать экзамен.
   Ещё вспоминается случай в лаборатории. На нескольких столах на горелках грели какой-то реактив с соляной кислотой. Неожиданно одна из реторт взорвалась и обрызгала лицо ученика Толи Евсеенкова. Поднялся страшный переполох, Мария Макаровна очень испугалась и стала промывать ему лицо раствором соды и чистой водой. К счастью, всё обошлось без последствий - Толя впоследствии стал вертолётчиком.
  
   Русский язык и литература.
  
   Предмет вела Эльвира Жановна Мейер. В школе она появилась где-то в 1947 году. Очень спокойная, доброжелательная женщина, она никогда не повышала голоса, но слушали её беспрекословно. Безусловно пользовалась у учеников непререкаемым авторитетом. Думаю, в те годы она была лучшим преподавателем этого предмета в городе. В старших классах она была у нас неоднократно классным руководителем, изредка меняясь с А.И.Волковым. Моё отношение к этим предметам было вполне спокойное и я никогда не ждал от них каких-то "подвохов". В те -годы я уже много читал художественной и специальной охотничьей литературы, писал вполне грамотно, не допуская ошибок в написании слов. Сочинения на заданную тему я писал, как правило, сразу набело, без черновиков. Хотя подавляющая часть учеников сначала писала черновик. Единственным исключением был выпускной экзамен. Там я писал сначала черновик. Иначе было нельзя, т.к. давалось 5 часов времени и если бы я сдал сочинение через час - полтора и вышел, то это могло быть расценено нехорошо. Ошибки я допускал только в расстановке запятых, и то редко. Оценки получал и там и там "4"и "5". Правда, пятёрок было меньше. Проскакивали и тройки. Стандартная причина снижения оценки у меня была - не до конца раскрыл тему, либо грязно написано. Я не исключаю, что таким образом Эльвира Жановна хотела немного подстегнуть меня и заставить получше поработать, потому что резерв для этого у меня был, и я без чрезмерных усилий мог получить оценки и получше, но иногда мешала мне лень - матушка, которая, как иногда говаривала моя мама, родилась раньше меня!
   Стадион Горняк. 1955 г. []Стадион "Горняк"
   Этим и заканчивались основные школьные предметы. Из других заслуживает упоминания изучение иностранных языков (в нашей школе - немецкого). В те годы, как я позднее понял, не стояла цель научить основную массу учеников читать и говорить на иностранных языках, чтобы они не общались с приезжающими в страну иностранцами, не слушали зарубежные радиоголоса, не могли читать инопрессу. Железный занавес на границах не давал возможности свободно выехать туда и вернуться назад. По большому счёту подавляющему числу жителей страны в таких условиях иностранный язык и не был нужен. Люди, профессиональная деятельность которых протекала за границей, либо они дома вели работу с иностранцами, имели возможность получать блестящее знание языков в специальных закрытых или полузакрытых учебных заведениях Москвы и Ленинграда. Учёные и инженеры, которым по работе надо было читать иностранную техническую литературу, изучали язык либо самостоятельно, либо ходили на всякие курсы с репетиторами. Поэтому в школах языки в большей степени изучались формально путём зубрёжки. Разговорной речью не владело подавляющее большинство учителей, да она, за редкими исключениями, и не культивировалась в классе. Даже выпускники одного из московских пединститутов, где готовились переводчики,сносный синхронный перевод технических разговоров могли делать только через 2-3 года пребывания в стране. А что же тогда говорить про выпускников обычного областного Иняза, которые приходили работать в средние школы!.
   --Положение резко изменилось сегодня, когда открылись границы и подавляющее большинство людей сразу обнаружило свою неприспособленность к западному миру из-за незнания языков, незнакомства с их техникой и технологиями. Сейчас уже несколько лет открывается огромное количество всяких курсов на эту тему, но то что упущено в молодые годы в школе, уже трудно догонять, да и квалифицированных преподавателей, как всегда, не хватает. Правда, в некоторых гимназиях и школах сейчас уже дают неплохое знание языков, привлекая для обучения носителей языка. Но когда ещё вырастет это поколение! --Как и в любом коллективе, в школьном классе есть свои , чем то выдающиеся ученики. Некоторых я не могу не упомянуть.
   --Кондрашов Витя. Он появился у нас в 5 классе и был вполне шумноватый паренёк.Чуть позднее мы узнали, что отец у него работал начальником лагеря заключённых. Где-то с 7 класса в наше школьное бытиё вошла лагерная терминология, причём принёс её из дома Витя. "Зона", "БУР", "вахта", "конвой", "ЗэКи" - эти слова мы слышали в классе чуть-ли не каждый день из его рассказов и задолго до первой повести на эту тему А.И.Солженицына. При этом охрана у него всегда выглядела этакими героями, а ЗэКи., как он их презрительно называл - недоумками. Явно домашние разговоры взрослых.
   Гатовский Женя. --Появился он у нас с начала учёбы в 8 классе. Гатовский Женя и Огвоздин Виталий.1952 г. []Гатовский Женя и Огвоздин Виталий. Семилетку он окончил -в Москве, где и жил постоянно. Отец его приехал работать по договору на СУБР юрисконсультом. С его матерью он не жил. -Первым же своим появлением в классе он сразу обратил на себя внимание - высокий, красивый брюнет с умным взглядом. Он был старше -нас на 2 года -с 1934 г. рождения. Такое отставание он нам позднее объяснил болезнью, которая была у него в костях. Я не знаю, что это было, но ему раза 2 долбили дырки на костях бедра и прочищали. --Когда на уроке физкультуры он разделся. то весь класс просто обалдел -настолько великолепно он был сложен. Очень мощный торс с большими бицепсами, и чуть прослабленные ноги - характерное сложение гимнастов. Он действительно имел уже спортивные разряды по гимнастике и боксу, выступал в Москве на юношеских соревнованиях. Сразу же ему доверили открыть в школе спортивные секции по гимнастике и боксу. Все мы видели живой пример как стать сильным и многие ринулись к нему в секции. Сам он объяснял свою стать тем, что с 12 лет начал заниматься гантелями, а потом только другими видами спорта.
   На снарядах он работал хорошо - крутил "солнце" на перекладине и брусьях, почти выходил на "крест" на кольцах, чисто работал на коне. В боксе же вообще не было ему равных, и он, иногда потехи ради, боксировал сразу с двумя ребятами. --Ходил он чаще всего в курточке свободного покроя под галстук, галифе и сапогах, чем резко и сразу выделялся среди нас, салажат. Видимо был дружен со своим отцом, потому что часто называл себя Евгений Игоревич.
   Какой то их близкий родственник в Москве был академиком - экономистом. Имел близкое отношение к написанию последнего нашумевшего на всю страну труда И.В.Сталина - "Экономические проблемы социализма в СССР", который в конце 1952 года изучала вся страна. И мы в школе тоже.
   Сидел он на последней парте и учился хорошо. Ему легко давались и точные науки, и гуманитарные. Уровень его общего развития был, безусловно, выше среднего и на полголовы выше нашего. Его любили спрашивать учителя-гуманитарии по наиболее сложным вопросам. Они знали, что его ответы будут значительно шире учебника, что было полезно и для нас. Для нас, ребят, он был во многих областях знаний безусловным авторитетом. Когда в начале марта 1953 года сказали, что Сталин тяжело заболел и посыпались незвестные доселе нам слова, как -"дыхание Чейн-Стокса", "коллапс", то мы за разъяснениями обращались только к Жене. Видимо, дома эта проблема у них живо обсуждалась с отцом и утром он нам давал исчерпывающую информацию. -К учителям с такими вопросами было обращаться совершенно бесполезно, т..к. они были люди взрослые и хорошо знали чем может для них закончиться "неправильный" ответ.
   Когда объявили, что Сталин умер, девочки у нас плакали. Мы же только думали о том, как же мы будем жить без него. Хотя в возрасте 17 лет человек уже способен сообразить, что люди вечно не живут и в любом случае жизнь будет продолжаться и после смерти главы государства. --Я с Женей был в хороших отношениях - ходил к нему в спортивные секции, разговаривали по многим вопросам, но дома у него никогда не был, да и он не изъявлял желания прогуляться куда -нибудь на природу - это был рафинированный горожанин. Мне он иногда говорил, что если бы к его телу приставить мои ноги охотника, то был бы идеальный человек. --Девочки со всех трёх классов к нему явно неровно дышали, но он почему-то к ним ко всем был совершенно равнодушен и ни к которой не выказывал особых знаков внимания. Этот феномен я не могу понять до сих пор. Ведь если мы были совсем зелёные, то он был на два года старше нас.
   Школу он закончил легко и получил серебряную медаль без натуги. Да золотая, в принципе, ничего дополнительно и не давала кроме излишней нервотрепки во время учёбы. Документы на учёбу он сдал в Московский институт стали и сплавов им.И.В.Сталина (так он тогда назывался) и вернулся жить к родной матери. Институт этот он очень высоко оценивал.Позднее точной информации о нём было крайне мало - то он выступает на первенстве Москвы по боксу, потом якобы бросает институт, то ли берёт академический отпуск. В 1964 году я был в командировке в Москве и обратился в адресное бюро города с просьбой сообщить его место жительства. К своему удивлению мне дали его точный адрес- М.Сокол, а потом куда-то ехать на автобусе ещё. У меня не хватило времени съездить к нему.Женя должен был стать известным человеком, и он обладал для этого всеми необходимыми качествами. Но почему-то этого не произошло.
   Женя был настолько неординарной личностью, что с появлением у меня компьютера в 1999 году я его постоянно набирал в поисковиках, но про него не было ни строчки. И только в 2012 году появилось первое упоминание его фамилии и имени. Вторая жена Гатовского - Светлана Ковба - написала мемуары, и в нескольких коротких очерках описала совместную с ним жизнь. Она дала мне его домашний телефон, и я позвонил, но на разговор он не пошёл по какой-то надуманной причине. Вероятно, жизнь его обкатала так круто, что он резко сократил контакты с окружающим миром и поэтому его нет и в социальных сетях. Хотя вполне хорошо себя чувствует и до сих пор тягает двухпудовые гири.)
  
   21. Начала музыки.
  
   Ещё один толчок к увлечению музыкой дал Лёня Виноградов. Когда он в 1948 году начал учиться в Уральском политехническом институте, то увлёкся там песнями под гитару и прочей, как тогда говорили, -"лёгкой" музыкой. Приезжая домой на каникулы, он пел массу песен под собственный аккомпанемент на гитаре, собирая при этом всех родственников, которые слушали, чинно рассевшись на стульчиках кругом. Потом он стал привозить хорошие пластинки и песни в исполнении Петра Лещенко, записанные рекордером на использованных рентгеновских плёнках -"Голубые глаза", "Татьяна", и много других. Из пластинок часто звучали "Танго-Сильва" и "Фокс-Сильва" в исполнении Л.Утёсова, "Весельчак". Вот эти весёлые ритмы и определили на всю жизнь мою любовь к джазу. Мама, послушав -Лёню, в 9 классе купила мне старенькую семиструнную гитару, на которой я не только не мог играть, но даже настроить.
   --Позвал однажды домой Стасика Виноградова - он мог -что-то понимать в этом деле. Действительно, он по ладам настроил гитару и показал мне 3 аккорда - Ре-мажор("ёлочку"), ля- и до-мажор -("кольцо") - так они тогда в просторечии назывались. Больше он ничего показать не мог и пришлось мне искать знатоков-самоучек. -К счастью, таковые оказались в параллельном классе - Слава Чудинов и Гавриил Мухортов. Жили они в с.Петропавловское в своих домах. -Слава жил в такой же семье, как и я - бабушка и мать. Отец у него погиб перед войной. Он работал кассиром и на него напали во время перевозки денег в Покровск-Уральский. (Эту историю мне рассказала мама ещё давно.)
   Слава был талантливым музыкантом - самоучкой., имел абсолютный слух и сносно играл на гармошке, гитаре, мандолине, балалайке и, естественно, мог настроить все эти инструменты. Самостоятельно выучил азы теории музыки и мог нас, неучей, потихоньку приучать к ансамблевой игре. Позднее он отлично освоил игру на баяне.
   Начались мои хождения к нему домой, где мы часто музицировали под его руководством. Этим же делом с нами занимался и Гавриил, и некоторые другие приходящие ребята из села. Там - то я и получил первые навыки игры в небольших ансамблях. Позднее уже, прослышав про наши посиделки, нас привлёк А.И.Волков для игры в школьном ансамбле. Играли мы, в основном, репертуар из мелодий русских народных песен, популярных в то -время вальсов. Слава неплохо знал и основы нотной грамоты.
   Я решил тоже этому делу немного поучиться. Купил самоучитель игры на семиструнной гитаре Сихры и пытался самостоятельно осилить это дело, однако без советов знатока дело продвигалось чрезвычайно туго. В общем - то так у меня и не хватило времени и терпения самостоятельно и прилично изучить нотную грамоту, (если это возможно было без преподавателя сделать).
   --Слава закончил школу и не стал испытывать судьбу, а сразу поступил в сельскохозяйственный институт на факультет механизации, куда совсем не было конкурса. Во время учёбы мы там с ним несколько раз встречались. Потом он институт бросил - я не знаю по какой причине, вернулся домой и стал работать музыкантом в детских садах города. В начале 70-х мы с ним жили в одном доме, по Ленина.6 , около треста "Бокситстрой". У него уже был сын около 7 лет, но с женой были какие-то проблемы. Позднее он всё-таки получил какое-то музыкальное образование, так и оставшись профессиональным музыкантом.
   --Я же начал ещё увлекаться лёгкой музыкой и джазом. Первое исполнение по радио на моей памяти лёгкой музыки произошло 8 ноября 1953 года. Передавали праздничный концерт,посвящённый 7 ноября. И вот объявили музыку А.Цфасмана "Цветущий Май" - раздалась вдруг никогда не слышанная мною по радио музыка - фокстрот. После этого исполнения т.н. лёгкая музыка, запрещённая ранее, хлынула просто лавиной, в которой я уже "купался" в институте. В 1951 году я впервые услышал пение А.Вертинского. Кто-то из уча щихся принёс на школьный вечер танго "Магнолия" (В бананово--лимонном Сингапуре), которое мне очень понравилось. В то же время мне мама рассказывала, что до войны выступал очень известный певец Вадим Козин с песнями и романсами. Потом он куда-то -пропал - говорили, что его посадили. Уже будучи студентом, я на Свердловской барахолке на ул.Щорсав 1955 году купил старенькую довоенную пластинку с песнями в его исполнении -"0сень" и "Любушка", которые -крутил много раз. И уж совсем не думал, что в 1957 году увижу в городе афишу: "Только один концерт. Проездом из Магадана - Вадим Козин". Конечно, я сходил на него. И уж полной неожиданностью для меня была телевизионная встреча с ним в середине 90-х годов, записанная в Магадане - городе , где он остался жить навсегда, освободившись из лагеря.
  
  
   22. Спорт
  
   -- --Активно заниматься спортом мы начали с 8 класса, особенно после прихода в школу Жени Гатовского. В 7 классе мы участвовали в лыжных соревнованиях - старшеклассники шли на 10км., -а более младшие -на 5. Лыжная трасса начиналась внизу ул.Ватутина, затем трасса выходила на просеку высоковольтной линии в районе стадиона, потом шёл очень длинный тягун на г. "Трёх братьев", спуск в долину р.Вагран и возврат к месту старта. Пятикилометровая трасса не включала подъём на гору, а шла по равнине. Тогда же я пошёл на 5 км. и проскочил свой свороток, пошёл на тягун 10км. дистанции, страшно устал на подъёме, несколько раз упал на спуске, и когда пришёл к финишу -там уже практически никого не осталось, чтобы зафиксировать мой результат. Однако первый неудачный опыт лыжных соревнований не обескуражил меня и я начал регулярно бегать на спортивных лыжах. Надо сказать, что в условиях долгой зимы и относительной дешевизны этого спортинвентаря, лыжные соревнования в те годы имели массовый -характер. Сильные спортсмены были в командах рудника и треста, некоторые имели 1-й спортивный разряд.
   Но в 1952 году и в нашей школе образовалась неплохая команда лыжников. На эстафете на приз городской газеты "Правда Севера" наша команда заняла первое место, обойдя сильные команды рудника и треста, чего никогда не было- ни до, ни после. Я тоже бежал в составе команды из 4-х че-ловек на предпоследнем этапе. Показал неплохой результат - где-то полминуты не дотянул до нормы второго спортивного разряда. Регулярное занятие лыжами практически за 3 года сняло у меня все приз-наки расширения левого желудочка сердца - результата нескольких -ревматических атак. Несколько раз я проходил медицинские комиссии - призывную, два раза при поступлении в институт, позднее комиссии перед спортивными соревнованиями и ничего не находили.
   Кататься на коньках мы также очень любили, правда катки не всегда были чистыми, очень часто шли снега и катки снова приходилось или чистить, или заливать. Иногда мы использовали и речной лёд, особенно свеженамороженный после наледи. На таком льду, около "Вороньего Камня", напротив дома Викуловых, я однажды попал в нехорошую историю.
   Там было глубоко, тихое течение и вода быстро замерзала. Вот однажды мы и спустились туда покататься. Лёд был очень чистый и мы как - то не обратили внимание, что под нами была свежезамёрзшая наледь - вода, недавно вышедшая из под основного льда и замёрзшая. Все катались и ничего не замечали, а я сместился немного ниже, к перекату, где течение быстрее и лёд тоньше. В один из моментов я вдруг почувствовал, что съезжаю быстро куда-то вниз - это тонкий лёд прогнулся пластом, потом сломался и я оказался по грудь в ледяной воде.
   От резкого холода аж перехватило дыхание. Ребята не все увидели меня в воде - было уже темно. Те же, кто увидел, растерялись и не знали, что делать. Ко мне они приблизиться не могли, т.к. тоже бы оказались в воде. Я начал пытаться вылезти на лёд, но он обламывался у меня под руками. Никто не догадался сбегать на берег, выдернуть жердь из забора и подать мне с безопасного расстояния.
   Тут у меня сработал какой-то инстинкт, и я начал боком наползать на лёд. Сначала он обломился, но в каком-то месте уцелел и я успел забросить на лёд ноги и боком откатился от полыньи на безопасное расстояние. В моём распоряжении было всего несколько минут для собственного спасения, т.к. в такой холодной воде человеческий организм долго не выдерживает, а помощи ждать практически было неоткуда. Если бы ребята бросились ко мне, когда я был в полынье с голыми руками, то кто-то мог провалиться ещё и могли быть жертвы.
   Я тут же побежал к Викуловым - они мне дали сухую одежду и я побежал домой. Домашние были в шоке, узнав мою историю. Тут же меня раздели и стали растирать всё тело водкой. Я не знаю, насколько отразился этот случай на моё здоровье в будущем, но сразу симптомов какой-то простудной болезни не было. Думаю, что решающую роль сыграло растирание.
   --Параллельно с лыжами мы начали в спортзале школы заниматься спортивной гимнастикой и частично боксом. Занятия вёл Женя Гатовский. Занимались, в основном, на четырёх снарядах - конь, перекладина, брусья, кольца. Лучше всего у меня получалось на брусьях - -из виса снизу на кистях выходил на руки и потом на стойку на плечах, мог крутить 2-3 оборота на расставленных в стороны руках. Кое-что выходило на кольцах и коне. Совсем не шла перекладина - не мог выйти наверх из виса снизу. Оказалось, что у меня непропорционально длинные руки, а силы в них недостаточно. Подтянуться на перекладине более 10 раз я не мог, и болтался, как "сосиска". Но за несколько месяцев, даже нерегулярных занятий , сила в руках заметно возросла.
   Боксом заниматься я не любил. Особенно -после того, как один из моих партнёров с руками ещё длиннее, чем мои, достал меня ударом справа прямо в скулу, и я "поплыл".
   Когда на правом берегу Ваграна был построен новый стадион и зимний спортзал, в 1952 году я начал туда ходить на занятия баскетбольной секции - не помню уже кто мне это дело посоветовал. Тренерами были И.Д.Коновалов и Г.Н.Елисеев, они же и играли в команде. Игра мне очень понравилась, да и система тренировок тоже. Я с удовольствием туда бегал даже зимой. Вообще по тому времени новый стадион был построен очень хорошо. Было оборудовано много новых помещений для занятий разными видами спорта, центральное отопление, душевые - всё это создавало необходимую атмосферу и желание молодёжи заниматься спортом. Зимой вся площадь летней площадки заливалась горячей водой и возникал великолепный каток, который регулярно чистился от снега и выравнивался новыми чистовыми заливками. Была большая прокатная база, где за совсем символическую плату, под залог паспорта, выдавались коньки и лыжи.
   -Весь спорткомплекс включал в себя несколько волейбольных площадок, хороший стрелковый тир, городошные площадки и инвентарь для занятий лёгкой атлетикой. С баскетболом дела мои шли неплохо - рост у меня был средний для тех лет, а также достаточно точные броски по корзине как с игры, так и штрафные. В итоге -в 1954 году я был включён запасным в сборную города на игру со сборной г.Серова, нашего недалёкого соседа, но всегда очень принципиального для нас противника. Однако я всё чаще стал ощущать свою близорукость и понял, .что в баскетболе мне дальше хода нет. Елисеев, наш тренер, как - то мне посоветовал попробовать себя в легкоатлетических дисциплинах - метаниях копья и диска, учитывая мои -длинные руки. Он сам немного позанимался со мной, т.к. знал эти дисциплины. В принципе у меня это сразу стало получаться лучше средних показателей, особенно в метании копья. Однако этот вид -спорта почему-то мне не понравился и я занялся в институте другим.
  
   23. Поход на г. Кумба и Золотой Камень. Июнь 1952г.
  
   -Сдав экзамены за 9-й класс, кому-то пришла идея как бы в последнее свободное лето прогуляться в горы и ещё немного дальше. Основная компания начала комплектоваться на п.Горный - у Шапкиных. Изъявили желание пойти все Шапкины - Володя, .Анатолий и их сестра Альбина, Толя Быков, Саша Кудряшов, Володя Андронов, Коля Бураков, ещё 2 девушки - подруги Альбины, Володя Тимофеев. К нам же примкнули два паренька совсем не из нашей компании и младше нас на один класс - Юра Ливанский и сын управляющего трестом Валерий Язов - оба, кстати, с хорошими фотоаппаратами "Зоркий".
   Поход сразу задумывался из двух частей - вместе мы посещаем обе вершины - Кумбу и Золотой Камень, затем большая часть уходит домой, а 5 человек - Шапкин, Тимофеев, Ливанский, Язов и я уходили по хребту дальше, спускались в долину реки Вагран, пешком должны были идти до п.Берёзовка, там сколотить плоты и приплыть до ст.Бокситы, оттуда поездом домой.
   --Вышли из дома 20 июня и пошли пешком на п.Покровск-Уральский - автобусы в те времена туда не ходили. Оттуда дорога шла на деревню Баяновка, отстоявшую на расстоянии 3 км. Собственно эта деревенька уже была у подножия этого горного массива. Потом ещё немного путь пролегал по каким-то лежневым дорогам для вы-возки леса и начинался сам подъём. Пешеходных троп было досточно много, особенно в начале. Практически весь склон Кумбы был покрыт хорошими лесами - сосняки, кедровники шли до высот примерно 700 м. Дальше начинался низкорослый кедровый стланик и карликовая берёзка, причём под ногами эта растительность создавала -труднопроходимый слой, если вдруг сходишь с пешеходной тропы в сторону. Последние 150-200 метров высоты уже шли гольцы без всякой растительности. Интересно было наблюдать во время подъёма открывающуюся панораму местности в сторону посёлков и города. Перед вершиной [] За ветром [] После обеда []
   К вечеру мы уже поднялись на самую вершину, правда не точно -на сам скальный пик, где стоял триангуляционный знак, а рядом с ним. Открылась великолепная панорама во все стороны - на западе хорошо был виден Уральский хребет с ещё заснеженными вершинами массива Хоза-Тумп, на востоке очень хорошо просматривалась седловина этого горного массива и через Зкм. вершина Золотого Камня, ещё дальше были видны зеркала озёр - Узкого, Долгого, Крылышкино, Большое и Малое Княсьпинские. На юге - гора Брусковая, на севере -город со всеми прилегающими посёлками, причём можно было даже узнать наши дома и окна, если они не были чем -то закрыты. Вокруг же был океан тайги и какие -то тёмные на ней пятна. Толь-ко чуть позднее мы разобрались, что эти тёмные пятна движутся и оказались тенями от облаков, чего мы вначале не знали, т.к. в горах все мы были впервые.
   --На вершине дул очень сильный ветер и мы быстро продрогли, хотя все были одеты в стёганые фуфайки. Из-за отсутствия дров и резкого, пронизывающего холода мы спустились немного вниз, в зону кедрового стланика. Разожгли хороший костёр и наши девушки приготовили обед. Кто-то из поселковых ребят взяли с собой водку и мы перед обедом дёрнули по 50 грамм. Сразу стало тепло, ветра за камнями не было и мы, поснимав фуфайки,начали фотографировать окрестности.
   --Ночь провели у костра, а рано утром, до восхода солнца, опять поднялись на вершину. Зрелище восхода солнца было потрясающим - когда на востоке начали пробиваться первые лучи, то близлежащие горы и сопки отбросили длинные тени и как бы отпечатались на окружающий нас пейзаж.
   --Пробыв на вершине ещё несколько часов, мы пошли на "Золотой Камень". Тропа была хорошо утоптана и шла точно по гребню этой седловины. Везде окружал нас высокий лес, так что увидеть через него -что-либо было совершенно невозможно. Примерно через 3 км. снова -начался подъём на вершину. Только сама макушка горы была истинным гольцом, а чуть ниже уже стояли высокие деревья, а кое-где они -и мешали обозревать окрестности. Конечно вид этой вершины был не так эффектен, как с Кумбы. Ночевали у костра. Было очень много комаров, т.к. лес практически рядом. То же [] Часть группы [] Вторая часть группы []
   --Утром же, распрощавшись с основной группой, как и договаривались, наша пятёрка пошла дальше по оси этого же горного массива. Через примерно 3 км. мы вышли на причудливые скалы - останцы под названием "Монах", "Монахиня" и "Монашёнок". Видимо, в какие-то далёкие времена горный массив прорвали дайки диабаза, которые были крепче и устойчивее к процессам выветривания, чем вмещающие их породы. В результате остались стоять рядом 3 вертикальных столба из породы, наибольший из которых имел высоту около 30 метров. В хорошую ясную погоду их хорошо видно из города. Далее мы также шли по вершине хребта, постепенно снижаясь в долину Ваграна. Спустившись вниз,мы уже пошли на реку по примерному азимуту сквозь заросли леса. Вершина Кумбы [] Вид с Кумбы на Золотой Камень [] Монах []
   Через несколько километров нам попалась дорога, совершенно летом не проезжая, которая шла примерно в нашем направлении. Зная, что все дороги ведут к реке и обязательно на неё выходят, мы пошли по ней и часов через 5 вышли на Вагран. Вдоль русла уже шла чистая, хорошо набитая тропа, по которой через несколько часов мы вышли на посёлок лесозаготовителей Берёзовка.
   Это был небольшой посёлок в одну улицу вдоль Ваграна с несколькими десятками домов. Зашли в магазин, подкупили продуктов, ушли из посёлка на 1 км. ниже по реке и расположились на ночёвку. Палаток тогда у нас не было и спали, как правило, у костра,свернувшись калачём. Единственно, что иногда делали - рубили еловый и пихтовый лапник и подстилали на землю. Ночевали опять у костра, причём две практически бессонные ночи на вершинах, и усталость от большого пешего перехода сделали своё дело - мы уснули быстро и крепко, несмотря на полчища насевших на нас комаров. Сон был таким крепким, что у Володи Тимофеева насквозь прогорел один бок голенища кирзового сапога, одетого на нём, и никто не слышал запаха палёного материала, сам он не почуствовал повышенной температуры на ноге. Вообще Володя Тимофеев имел очень крепкий сон, потому что горел у костра он уже второй раз, и не просыпался. Первый раз у него на оз.Светлом выгорела фуражка на голове.1951 г. [] Дорога на Вагран [] п. Берёзовка [] Ночлег на Берёзовке []
   --Утром мы осмотрели берега и не нашли подходящих сухар для постройки плота.
   Да около посёлков их ,как правило,быстро вырубали на дрова. Пришлось спуститься ещё ниже на пару километров. Там мы нашли подходящие деревья и срубили из них плот, на который все и погрузились. Течение в этих краях было быстрое и длинные тихие плёсы почти отсутствовали. Через один километр Вагран пересекала узкоколейная железная дорога и сразу по обеим берегам мы увидели специальные эстакады для складирования заготовленного леса в штабеля и последующего спуска брёвен в реку для молевого -сплава. Эстакады были пусты, т.к. лес уже был сплавлен с весенним -паводком, который к этому времени уже завершился. Вскоре после лесосклада русло реки раздвоилось на два рукава - видно было, что правая протока мелковата и мы свернули в левую. Левая оказалась достаточной глубины, но с быстрым течением и множеством стволов упавших с берегов целых деревьев, среди которых приходилось достаточно опасно лавировать нашим тяжелым плотом. Пройдя эту протоку, мы остановились и всё осмотрели. Оказалось, что в прошлом году во время сильного летнего паводка река пробила себе новое, более короткое русло, прямо по пойме, заросшей большими деревьями. Часть деревьев была унесена, а часть упала с берегов кронами в воду, некоторые зацепились корнями за дно прямо в русле. Все эти деревья были достаточно опасны при плавании на плоту. Сплав-1 [] Сплав-3 [] Сплав-2 []
   --Вообще же река там имеет своеобразный вид и не похожа на среднее течение - перекаты чередуются с глубокими ямками, много крутых поворотов. Вода исключительно прозрачна - на дне каждой ямки видны стоящие крупные хариусы. Чуть позднее стали попадаться брошенные или унесённые течением плоты. Мы подобрали два и разделились фактически на 3 группы.
   На берегу увидели выводок маленьких рябчиков, и я подержал одного в руке. Вскоре уже показалось - знакомое место - "Назаровские покосы", потом покос А.И.Волкова, и через 4км. 2-я База - старый заброшенный посёлок. --Дорогой останавливались и варили обед, а в остальном питались сухомяткой прямо на плотах. Проплыли подсобное хозяйство и позднее к вечеру подошли к Старым Бокситам. Оттуда пешком пришли -на станцию и поездом приехали в город.--
  
  
  
  
   24. Окончание школы. -
  
   Последний год учёбы пролетел очень быстро. Летом, после похода на Кумбу, несколько раз были на рыбалке, осенью, как всегда, провели сезон осенней охоты на рябчиков и уток на Лягах и Вагране. В 10-й -класс мы вошли уже хорошо отдохнувшими и готовыми сделать последний рывок перед поступлением в учебные заведения.Матюшенко П. автор, Тимофеев В. []
   --Надо отметить, что наша школа давала очень прочные знания и большинство учеников шло поступать в ВУЗы. Правда, выпуск прошлого года был из двух классов, а ещё более ранние вообще состояли -из одного. В нашем же выпуске впервые было 3 класса - около 72 человек. Конечно, уже в 10 классе было хорошо заметно кто из учеников претендует на медаль, соответствуют ли его истинные знания его запросам.
   --И вообще, в наши годы учиться было тяжелее хотя бы потому, что начиная с 4-го класса мы ежегодно сдавали годовые экзамены. Случаев освобождения по каким -то уважительным причинам я даже и не упомню. Не можешь сдать весной - переносили на осень. Осенью не сдал - идёшь на второй год в тот же класс. В результате такого порядка некоторые ученики перерастали свой класс на 2-3 года. В конце концов им становилось стыдно и они бросали школу, шли работать на производство учениками. Некоторые шли в вечернюю школу, но далеко не всем удавалось её закончить по разным причинам. Короче, порядок получения школьного образования был достаточно жестковатым и никого не тянули за уши.
   Учился я, как и раньше, без особой натуги. Цели хотя бы приблизиться к серебряной медали у меня не было, да никто мне её и не ставил. В семье мне такую цель поставить просто не могли , потому что не имели представления что ещё, кроме высшего образования, она выпускнику может дать. О том, что медаль давала право получить очень приличную профессию в любом из столичных ВУЗов многими просто недооценивалось в те далёкие годы. До нашего выпуска за 13 лет в школе учениками было получено всего 2 или 3 медали. В нашем же -претендовали 7 человек, в том числе на одну золотую.
   --В эту зиму я первый раз получил обморожение - шёл с открытыми ушами, а был сильный северный ветер. Когда пришёл домой, то уши зашуршали как лист бумаги и ничего не чувствовали. Их долго оттирали снегом, после чего они разбухли, сильно болели и из них сочилась какая-то жидкость. После этого они у меня стали сильно чувствительными даже к лёгкому заморозку и их приходится закрывать.
   Выпускные экзамены я сдал хорошо - была только четвёрка по сочинению- одна запятая оказалась не на месте. Остальные я сдал " отлично". В целом аттестат зрелости был с 4-мя оценками "хорошо", остальные -"отлично". На серебряную медаль надо было иметь по русскому языку "отлично" и три любых предмета "хорошо", или русский язык "хорошо", а все остальные предметы "отлично".
   Через неделю после экзаменов в школе состоялся выпускной вечер с вручением аттестатов зрелости. Пришли и многие родители, чтобы не только посмотреть процесс вручения аттестатов, но и помочь накрыть затем столы. Аттестаты вручали, начиная с лучших учеников - медалистов, затем у кого лучшие баллы. Золотую медаль получила Галя Санина из "Б" класса, а серебряные - Маня Фурманова, Лиля Царькова и Женя Гатовский из нашего класса, а из "Б" - Люся Половинко, и два Юры - Огвоздин и Нагорнов. У всех было приподнятое настроение. Все давно ждали этого дня и верили, что он наступит. После этого было расставлено много столов буквой "П". Впервые официально в школе были открыты бутылки с шампанским и вином. К этому дню мама мне сшила красивую белую рубашку из саржи с длинным рукавом, которая мне ещё служила и в студенческие годы. Потом были танцы допоздна, после чего наш класс, по сути маленький коллектив, распался навсегда и каждый из нас шагнул во взрослую жизнь.
   Большинство наших выпускников разъехалось по разным городам и мы в дальнейшем уже не виделись. На традиционные вечера-встречи выпускников 2 февраля приходили только те, чьи родители ещё жили в городе, и то далеко не все. Из нашего выпуска в городе осталось работать немного более десятка .
   В это лето мы не особенно утруждали себя подготовкой к вступительным экзаменам в институт - всё ещё было свежо в памяти. Иногда мы только с Тимофеевым занимались решением сложных математических задач из учебника Моденова. Чаще всего сидели у него дома, слушая пластинки. Как бы то ни было, но в конце июля мы поехали в Свердловск сдавать экзамены в горный институт, пережив перед этим одну маленькую драму.
  
   --25. Кем быть? Выбор профессии.
  
   -То, что мне надо и я буду поступать в ВУЗ, ни у кого не вызывало сомнения. Даже дома к 10-му классу уже твердо считали, что мне это вполне "по зубам", хотя в роду нашем не только инженеров, а даже техников никогда не было. Существовавшая в то время как бы двухуровневая система получения высшего образования - средняя школа (или из техникумов в ВУЗ), мягко -говоря, не отражала действительное положение вещей. Теоретически было всё было именно так, но цена полученных дипломов и уровень знаний инженеров различался, как небо и земля.
   Система высшего образования была на самом деле многоуровневая. Наивысший, первый уровень образования, давали столичные учебные заведения - МГУ, МВТУ, МАИ, МФТИ, МИФИ, МИСиС, и 2-3 ленинградских ВУЗа, которые готовили научных работников, инженеров-исследователей в таких направлениях, как аэрокосмическая промышленность, ракетостроение, атомная наука и техника, кораблестроение, новейшие технологии в химии и металлообработке. Выпускники этих учебных заведений ценились очень высоко и получали сразу распределение ,в основном, различные НИИ и предприятия военно-промышленного комплекса, многие из них оставались в столичных городах и Московской области. Поступить в них в те годы иногородним, практически можно было только получив медаль в школе, так -как для иногородних была выстроена целая система непреодолимых препятствий, начиная от отсутствия общежития и заканчивая тем, что иногородний абитуриент должен был набрать на экзаменах на 2 балла больше, чем местный. Такая же разница в баллах требовалась и в 1981 году,когда наша дочь Люда поступала в институт стали и сплавов. Конечно, при блестяшей сдаче экзаменов зачислялись и иногородние, но это было скорее исключение, чем правило. Но это оправдано тем, что москвичи не могут ехать учиться куда-то в Пензу, а им надо иметь возможность учиться дома, в Москве. Эту иерархию ценностей высшего образования у нас в стране надо было знать и готовиться к ней за несколько лет. --Вот все наши медалисты это знали (скорее их родители), и соответственно готовились. Почти все они уехали учиться в Москву и Ленинград.
   --Второй уровень специалистов, по моему мнению,готовились в крупных областных городах быстроразвивающихся регионов Урала, Поволжья, Новосибирске. В первую очередь это Уральский политехнический институт (УПИ) и горный институт в Свердловске, политехнический институт в Самаре, авиационные институты в Казани и Уфе. Они готовили, в основном, производственный персонал для своих заводов ВПК, для горных и металлургических предприятий Урала и Сибири. Это были специалисты - рабочие лошадки, на которых лежало призводство и управление всей промышленностью и строительством в этих промышленно - развитых районах страны. Некоторые из них попадали в различные местные научно - исследовательские организации либо филиалы Академии наук.
   И уж совсем, последний, третий уровень знаний давали ВУЗы мелких областных центров, которые не имели, да и не могли иметь приличный преподавательский состав. Большинство из них возникло на базе ранее открытых филиалов или отдельных факультетов больших институтов или на базе существовавших ранее техникумов. Такие -ВУЗы стали особенно "размножаться" в стране, начиная с конца 50-х -годов. Это был своего рода престиж областного руководства иметь у себя под боком либо университет, либо несколько институтов. Где взять для них столько толковых преподавателей? И отсюда качество обучения студентов.
   --До начала 50-х годов инженеров в стране было вообще мало.Все они занимали соот-ветствующие руководящие должности, подавляющее большинство из них были очень грамотными людьми и имели большой авторитет в обществе. По мере увеличения ВУЗов в стране, резко возросло число выпускаемых специалистов, качество их стало намного ниже и начал падать престиж настоящего инженерного образования. Это даже отразилось на квалификационном справочнике должностей в штатных расписаниях предприятий - появились "инженеры" по кадрам, оборудованию, снабжению, в жилищно-коммунальном хозяйстве. Произошла девальвация понятия инженер. Всё смешалось. Иногда беседуя с человеком, трудно было определить, что он закончил - то ли ничего, то -ли техникум или институт. Появилось много и просто неграмотных инженеров. Ввиду такого избытка дипломированных специалистов у них была очень низкая оплата труда, гораздо ниже чем у рабочих основных профессий. В результате произошёл крен в другую сторону - инженеры стали уходить на места рабочих основных профессий, шоферами такси и в другие места сферы обслуживания. Но в то время мало кто разбирался в таких вопросах. Единственное, пожалуй, что нам было более- менее ясно - это то, что попасть в престижные столичные ВУЗы было почти неразрешимой задачей без школьной медали. Поэтому я даже сейчас не могу вспомнить из нашей школы ни одного ученика (без медалистов), кто бы учился в столичных учебных заведениях.
   --Начиная с 8-го класса, когда я уже всерьёз занимался охотой и читал много литературы на эту тему, начал задумываться о профессии охотоведа, которых готовили в Московском пушно-меховом институте. Меня, естественно, отговаривали со всех сторон, пугая будущей жизнью в тайге. Я же считал, что ничего в такой жизни плохого нет,а наоборот, жить ближе к природе и дичи очень даже хорошо. Потом, где-то уже к 10-классу, информация об этом институте почти исчезла - он переживал какую-то трансформацию - то ли его закрывали, то ли с кем-то сливали. Пришлось его исключить из моих планов. В конце всех реорганизаций, уже позднее, его перевели в г.Иркутск, что и правильно.
   --Ещё весной, перед выпускными экзаменами, нам попалась на глаза заметка про Одесский институт инженеров морского флота, где описывалось какой это хороший институт и специальности в нём. Почему-то пришла в голову мысль - а что если попытаться туда поступить? Видимо, его недавно открыли и решили расширить географию поиска абитуриентов. Так как мы с Володей Тимофеевым были уже достаточно дружны, то и он тоже решил со мной ехать. Позднее к нам изъявил желание присоединиться и третий выпускник Сергей Белых. Дома были не в восторге от моего выбора и не потому, что море сильно глубокое и их чадо могло случайно утонуть.(хотя и это использовалось как аргумент "против", т.к. море они никогда не видели). Причина была более прозаическая, но не менее важная - далеко, дорого стоили билеты, на каникулы можно было приехать не более раза в год, и т.д. Однако я на уговоры не поддавался и в конце концов мы пошли, и в середине июля купили 3 билета на поезд. Ехать было действительно далеко - с двумя пересадками и на 3-х поездах.
   Казалось, что всё идёт по намеченному пути. --Тут вдруг неожиданно, буквально за неделю до отъезда, как чёрт из табакерки, прямо у нас дома появляется Лёня Виноградов. Он как раз -после окончания УПИ приехал в отпуск перед началом работы. И начал меня этак спокойно расспрашивать: "Что за институт? Какая -специальность?", и т.д. Потом начал отговаривать, что это очень далеко, редко буду дома, на кого бросаю мать с бабушкой. Потом попросил показать железнодорожный билет, чтобы проверить, правильно -ли он оформлен. Я его достал и протянул ему, Он его взял, повертел немного в руках и положил в карман своего пиджака, сказав при этом, что ехать туда очень далеко и незачем, а ехать нужно в Свердловск - быстро, близко и дёшево. Мама с бабушкой при этой сцене сог-ласно кивали головами. Я понял, что это сговор и не стал далее настаивать на поездке в Одессу. Тут же пошёл к Тимофееву и рассказал ему эту историю. Он взял свой билет и тоже сдал его обратно в кассу - без меня он не захотел ехать. Белых поехал один. На медкомиссии института его забраковали из-за пониженнного слуха в одном ухе, и он там же поступил в артиллерийское училище -видимо артиллеристам из-за громкости выстрелов острый слух не требуется. Если бы поехал я, то был бы тоже забракован по -зрению и пришлось бы поступать в какой-то другой, более гражданский ВУЗ там же, т.к. времени на переезд куда-то в другое место уже бы не оставалось.
   Горный институт в те годы тоже привлекал людей своей повышенной стипендией и, не в последнюю очередь,своей красивой форменной одеждой. Учитывая, что наш город состоял из горняков, шахтостроителей и геологоразведчиков,то многие родители считали вполне правомерным, чтобы дети их также занимались продолжением их дела.--Александр Владимирович с внучкой 1955г. []Александр Владимирович с внучкой Таней.
  
   26. Первая попытка. "Какое имеют право не брать сироту?" Заочник УПИ. Раскайловка битума. Маркшейдерский рабочий. Юра Переверзин. Третье ружьё. Студент горного института.
  
  
   -Стало ясно, что альтернативы горному институту в Свердловске практически нет. Для нас с Тимофеевым, больших любителей природы и походов особого выбора по нашим знаниям тех лет тоже не было - нас устраивала только специальность геологоразведчика. Мы были настолько зелёными в этой области, что даже не представляли себе все специальности этой профессии. Только в Свердловске в двух -учебных заведениях - горном институте и университете уже в те годы было около 10 специальностей геологического профиля(включая и геофизику). Нам надо было вначале хотя бы проконсультироваться со знающими людьми по специальностям, потом уже на месте решить куда сдать документы, учитывая количество абитуриентов на одно место.
   Первую консультацию по геологии нам дал в поезде, ехавший с нами в Свердловск, выпускник Уральского университета Игорь Иванович Плотников. Он- то нам впервые разъяснил, что "чистых" геологов, которые в нашем представлении ходили в поле с рюкзаком и геологическим молотком в руке, готовили в университете по специальности "Геологическая съёмка и поиски"(ГСП). Мы, конечно, ему поверили, но посчитали, что университет для нас будет уже слишком. Вот институт, мы считали, это то самое. --Из всего выпуска в горный институт поехало сдавать 7 человек.
   Поезда в то время ходили очень долго и были на паровозной тяге. Я любил летом, высунувшись из окошка, наблюдать пейзажи по ходу поезда. Правда, при этом было одно неприятное дело - при повороте всего состава в сторону, куда высовывался наблюдатель, лицо его и глаза обильно запорашивало угольной копотью из трубы паровоза.
   -Мы выехали с Володей Тимофеевым примерно 25 июля. Оба были в городе первый раз, но сев на трамвай N5, благополучно приехали до ул.Куйбышева , в институт. Было уже поздно, и кроме вахтёра, никого не было. Он пустил нас в какую -то комнату, где мы переночевали на столах. Утром сдали документы в приёмную комиссию на геологоразведочный факультет на специальность "Геология и разведка рудных месторождений"(РМ). После этого нам дали направление в общежитие, которое располагалось недалеко от главного, во 2-м учебном корпусе института.Там под общежитие абитуриентов оборудовали учебные аудитории. --Однако сразу туда не вселяли, а дали направление в так называемый санпропускник на санобработку.
   Мы не знали, что это такое, но пошли туда пешком, т.к. он располагался не очень далеко на ул.Куйбышева , в здании одной из городских бань. Там оказалась порядочная очередь людей, которая двигалась не очень быстро. Через какое-то время очередных десяток человек, в том числе и нас, .пригласили в отдельное помещение и велели полностью раздеться. Каждому человеку раздали плечики для размещения снятой одежды, причём деньги и документы нужно было завязать в узелок и взять с собой . Все плечики с одеждой повесили на специальную стойку и закатили её в двери какой-то камеры. Сами же мы прошли в душевое отделение, помылись и вышли через другие уже двери в соседнее помещение. Через некоторое время открылась дверца и оттуда выкатили нашу стойку с одеждами. К ним вначале нельзя было притронуться, настолько она была горяча. Пластмассовые пуговицы просто исчезли-расплавились. Остались только роговые, коих в те времена было большинство. Это мероприятие проводилось с целью уничтожения в одежде такой мерзопакости, как вши, которых в те времена у людей было ещё достаточно, и которых уничтожали горячим паром.
   Со справкой санпропускника мы пришли во 2-й учебный корпус, где нас поселили на третьем этаже .Комната была очень большая и в -ней размещалось около 50 кроватей. Насколько запомнилось, это была аудитория N188. Рядом был вход в спортзалы. Абитуриенты были со всех и разных мест, .начиная от крупных городков типа Нижнего Тагила и кончая самыми глухими углами Свердловской, Тюменской и др. областей Естественно, уровень их знаний и воспитание также -различалось. Большая часть из них впервые только здесь увидели благоустроенные туалеты. Один наш одногруппник из Тюменской обл, через 3 года учёбы признался нам, что вначале он не понял для чего служат писсуары, и увидев льющуюся там воду , начал из них умываться. Уже года через 2 весной, перед приездом -абитуриентов, надпись мелом на стене туалета: "Из писсуаров не -питъ!", не вызывала у меня ни смеха, ни удивления.
   --Поведение же некоторых абитуров сильно смахивало на порядки, царившие в Киевской бурсе прошлого века. Совсем нередки были случаи "шуток" над другими. Однажды кровать вместе со спящим вынесли в туалет. Другому сделали так называемый "велосипедик" - между пальцами ног вставляется бумажка и поджигается. Человек, ещё даже не проснувшись, от сильной боли начинает быстро двигать ногами, имитируя езду на велосипеде. Такие жестокие шутки проводили, как правило, над одиночками. У нас была своя, сплочённая группа земляков, и нас не трогали. Правда, надо мной один раз подшутил свой же. Я лёг пораньше спать - завтра был экзамен. И вот через какое- -то время вижу на меня смотрит человек и спрашивает: "Ты почему не спишь?". Я отвечаю, что наверное ещё не время уснуть. Через -какое-то время опять та же рожа с тем же вопросом, а я всё недоумеваю, почему же я не сплю. И только на 3-й или 4-й раз я понял это дело - они будят уснувшего человека и задают ему этот вопрос. Человек спросонья таким вопросом совершенно дезориентирован, ничего не может понять, и считает, .что он действительно не спит.
   --Корпус представлял из себя массивное трёхэтажное здание красного кирпича постройки 19-го века .Через дорожку стоял старинный собор и ещё несколько построек, правда они были за большим забором, и там располагались какие-то службы Уральского военного округа. --До революции все эти здания, включая учебный корпус, составляли -одно целое - какой-то монастырь, в ограде которого были и гражданские захоронения. Когда мы выходили во внутренний двор корпуса, то -увидели там под навесом массу гранитных надгробий, сваленных в кучу. Надписи на них свидетельствовали о погребении во второй половине 19-го века различных коллежских ассесоров, регистраторов, купцов, и т.д.
   --Столовая располагалась в нашем же корпусе, в которой мы завтракали и обедали. На ужин ездили, как правило, на трамвае в центр города, где рядом с плотиной городского пруда располагался летний павильон "Главмолоко". Брали большую булку и бутылку молока или кефира. Иногда обедали в "Доме крестьянина" на ул. 8 марта.
   --Однажды летом вдруг громко заговорил динамик на здании -УралВО-транслировали прямую речь недавно назначенного Председателя Совета министров СССР Маленкова Г.М. Это было необыч-ное дело, не практиковавшееся до сих пор. Народ и проходящий , и находящийся в соседних домах, стал прислушиваться. В памяти, после обычных инвектив в адрес империализма, осталась поговорка, которую он применил: "Шалишь, кума! Не с той ноги плясать пошла!" Но в целом его речь оставила приятное впечатление, т.к. он заострил внимание на задаче роста производства товаров народного потребления.
   --Вообще в таком большом коллективе жить было трудно, т.к. пересекались самые разнородные события - кто-то рано ложится и рано встаёт, другие же наоборот, и далеко заполночь играют в карты, у кого-то траур - завалил экзамен, кто-то сдал на пятёрку и отмечает в кругу друзей это событие за рюмкой чая. Один абитур на радостях выкинул бутылку на тротуар и попал в плечо прохожего. Быстро вычислили откуда она -прилетела, пришли к нам, парень честно признался и его немедленно отчислили, хотя он уже сдал все экзамены, набрав 28 баллов из 30.
   --На все специальности число и виды сдаваемых предметов были одинаковыми - 6 экзаменов, из них 2 письменных - сочинение и математика. Остальные устные - математика, физика, химия, иностранный -язык. Средний балл по аттестату стали учитывать много позднее. За несколько дней до окончания приёма документов мы, естественно, начали следить за конкурсом. Наибольший конкурс оказался на нашей специальности - 8 человек на место. Затем на "Горную электромеханику"-5 человек. На другие специальности геолого-геофизического профиля по твёрдым полезным ископаемым - доЗ-х человек. На геологию нефти - около 2-х чел. На специальности по разработке руд-ных месторождений, маркшейдерскому делу и шахтному строительству - чуть более одного человека на место. Наиболее прозорливые ребята сами, или имевшие хороших консультантов в последний день приёма переложили свои документы со специальностей с большим конкурсом туда, где народу толпилось поменьше. Мы же с Тимофеевым решили остаться, наслушавшись рассказов о том, что потом ,после сдачи всех экзаменов, и если ты не проходишь по конкурсу на свою специальность, то могут предложить перейти туда, где образовался недобор. Это была очень грубая ошибка с нашей стороны. Мама и бабушка 1955 г. []Мама и бабушка 1955 г.
   Мы недооценили фактор чрезмерного конкурса на выбранную нами специальность, и у преподавателей, принимавших у нас экзамены, была совершенно чёткая задача - на экзаменах резко уменьшить число соискателей, и подходить к нам более строго, чем на других специальностях, где конкурс был очень мал. Другого выхода в таких ситуациях просто нет. За сочинение я получил тройку, хотя в школе это была для меня очень редкая оценка. По химии - отлично. И где-то ещё четвёрку. Остальные тройки. Всего получилось 22 балла из ЗО. У Володи был 21.
   После последнего экзамена вывесили проходные баллы по специальностям.На нашей это было 26. Всем, кто набрал меньше, предложили сразу забирать назад документы, и ни о каком-то переводе на другие специальности речь даже не шла. Из 7 наших человек поступили двое - Валерий Цепелев на маркшейдера, и Коля Вагин на геологию нефти.У маркшейдеров надо было набрать 21-22 балла ( всё-таки они считались "голубой кровью" среди горняков), а Коле хватило 21 балла. Остальные двое завалили экзамены, а один ещё не прошёл по конкурсу на ГЭ.
   Взглянем на эти события из более поздних лет и сделаем небольшое отступление. В 1983 году, .когда наш сын Сергей поступил в институт, то мы с ним вместе поехали в гости на Урал. Как раз закончилась пора вступительных экзаменов и в Свердловске. Мы, естественно, не могли обойти горный институт и пришли туда посмотреть на конкурс и проходные баллы. Так оказалось, что на специальность РМ, куда я поступал в 1953 году, .имея конкурс 8 человек на место, сегодня конкурса практически не было. Объяснения этому факту я не могу дать до сих пор. Видимо за 30 прошедших лет народ стал более прагматичным-мало кто хотел уходить в тайгу без тёплых клозетов и кормить там комаров. Время романтиков - чудаков ушло навсегда.
   --Вернёмся же опять к тем печальным дням. Конечно, при изначальном конкурсе немного больше человека на место на некоторых специальностях горного и шахтостроительного факультетов после сдачи вступительных экзаменов должен был образоваться недобор. И конечно, его заполняли, но не за счёт непрошедших по конкурсу геологов, а за счёт тех, кто не проходил даже малый конкурс, но с родственных специальностей, в первую очередь абитуриентов этих же факультетов , во вторую - с горномеханического. Наверное, это было и справедливо.
   --Когда я узнал окончательные результаты, поехал к Лёне Виноградову, на Уралмаш. Он распределился туда после окончания УПИ. Жил он ещё один в гостинице "Мадрид", прямо на главной площади. -Когда он услышал итоги моего марафона, то неожиданно загорелся и начал возмущаться тем, почему меня не зачислили. Говорил, что какое право они имеют не зачислить сироту, и т.д. Потом говорит: "Поехали к директору института!". Сели на трамвай и туда. Сказали, что директор уже уехал домой. Где-то узнали его домашний адрес - на ул. -Толмачёва-до сих пор не знаю., правильный или нет. Нашли этот дом, а там нам сказали, что здесь такой человек не живёт. Первый этап поступления в горный институт был завершён.
   --Некоторые из наших пошли на 3-й курс горнометаллургического техникума-тогда с аттестатом брали без экзаменов. А мы с Володей вернулись домой. Конечно, для домашних это было большим ударом, и не только, как говорится, для их престижа. Вопросы стояли очевидные - что мне делать дальше? Сумею ли я поступить в следующем году? Это могло стать последней попыткой получить образование нормальным путём. Ведь в случае повторной неудачи я на 3 года уходил служить в Армию, а за это время школьный курс значительно выветривался из головы и поступать потом было бы уже сложнее. А может -сейчас идти в техникум? Короче говоря, вот эта непродуманность, и моё легкомыслие привели к такой непростой ситуации и создало совершенно ненужный и излишний нервный напряг в семье, который ежедневно висел в течение года.
   --После этого Лёня занялся моим устройством на заочное отделение УПИ. Мы поехали с ним домой к его одногруппнику, отец которого преподавал в институте. Это был дом старой постройки, с большими окнами и высокими потолками. Остановка трамвая называлась "Профессорские корпуса" во ВТУЗгородке, потому что рядом с ней действительно располагались жилые дома профессорско - преподавательского состава института. --Потом ходили в институт с моими результатами экзаменов .Несколь-ко дней оформляли какие-то документы и наконец меня зачислили на механический факультет по специальности "Технология машиностроения", правда с одним условием, что в течение месяца я устроюсь на работу и вышлю им соответствующую справку. В этом деле был единственный расчёт на то, что проучившись 3-4 семестра и успешно сдавая экзамены, появлялась какая-то призрачная надежда на перевод на дневное отделение.--
   Дома мама меня устроила в ремонтно-строительный цех треста учеником нормировщика к хорошему и давнему знакомому нашей семьи - Зайцеву Семёну Евменовичу. И вообще в те годы профессия нормировщика неплохо котировалась и набраться ума в этой области деятельности было совсем не вредно. Правда, зарплаты при этом мне не платили.
   В самом начале этой работы меня заставили заниматься так называемой разноской нарядов. Берёшь стопу за какой-то месяц и все записанные в них работы разносишь по видам, потом другую стопу и другие бригады и.т.д. Объём по видам суммируешь. -Я тогда впервые в жизни столкнулся с нарядами и ещё не знал, что от того, как их мастер или прораб "нарисует", напрямую зависит зарплата рабочих. Об этом я начал догадываться, когда в октябре м-це -во всех нарядах неизменно присутствовала такая работа, как "раскайловка битума", причём в больших объёмах, хотя в октябре ещё не бывает сильных морозов. На мои любопытствующие обращения к взрослым дядям на эту тему мне неизменно указывали, что я ещё молод и не знаю жизнь. Правоту их слов я вполне оценил через 6 лет, когда начал работать мастером на производстве.--
   Вскоре начали подходить методические пособия и домашние задания из института. Я нашёл необходимые учебники по высшей математике, начертательной геометрии, химии и др. Тут же пришло и задание по черчению. Вообще в машиностроительном ВУЗе черчение -один из основных предметов. Я же его терпеть не мог, и не любил. То -ли в школе по этому предмету что-то недодали, то ли у меня к нему не было способностей - не знаю. Но даже если у меня иногда возникало желание сделать какой-то чертёж очень хорошо (в последующие годы), и я очень старался - всё равно получалась какая-то грязь. К любому делу или предмету надо иметь способности, чтобы хорошо его делать. Так и способности к черчению - это как голос у певца - либо он есть, либо его нет. В нашей группе в горном институте учился Витя Бесклубов. Так каждый его чертёж это была просто картинка на заглядение.
   -- Задание по черчению я выполнил и отослал в институт. Начал занятия по другим предметам. Особенно туго подавалась высшая математика, но я решил контрольные задачи и тоже выслал.-- На баскетбольной секции города у меня появился хороший знакомый - Гедас Станкевичус, один из играющих тренеров. Он великолепно играл и тоже заочно учился в ВУЗе где-то на 4 курсе, хотя был старше меня лет на 8. Когда я ему пожаловался на трудности учёбы, особенно по начертательной геометрии, он охотно согласился мне помочь. Он неплохо знал этот предмет и помог мне освоить её на-чала, даже выкраивая время и приходя к нам домой, хотя дома у него была семья и двое детей. В те годы бескорыстие многих людей, способность к сопереживанию и желание помочь ближнему было не такой уж редкостью.
   --В декабре пришли четыре проверенных моих чертежа -3 из них были перечёркнуты крест-накрест,а один принят. Задания по математике были зачтены частично, гуманитарные зачтены полностью. Вскоре пришёл и вызов на зимнюю сессию. Я поехал чуть раньше, чтобы посетить консультации преподавателей по разным предметам. --Вообще надо несколько слов сказать об институте. Это и тогда и -сегодня красавец - ВТУЗ, настоящий флагман высшего образования на всём пространстве Урала и Сибири. Построили его в самом начале 30-х годов на одном из самых высоких мест Свердловска - его громада замыкает центральную улицу Ленина и хорошо видна со многих её мест. Главное здание имеет форму буквы "Н", где каждое крыло -принадлежит одному факультету. Позднее появились ещё несколько зданий для других факультетов .Рядом был построен целый -студенческий городок из общежитий со своим стадионом. Архитектура главного здания настолько великолепна,что я лично поставил бы его на второе место в СССР после МГУ . Много я видел ВУЗов- и в Москве, и Ленинграде, и в областных городах, но ничего даже близко похожего нет. Обучается в нём до 15 тыс. студентов и аспирантов. Его выпускниками, в основном, поднята промышленность всего Урала и части -Сибири. Все крупнейшие металлургические, машиностроительные, химические, строительный комплекс - везде руководят и работают его выпускники. Кстати говоря, его закончили и немало деятелей общегосударственного масштаба - Я.П.Рябов, Н.И.Рыжков, Б.Н.Ельцин -это только хорошо известные. А менее известных во много раз больше.
   --Приехал я туда в середине января. И поселили меня в студенческом общежитии, опять через санпропускник, и я начал ходить на консультации и сдавать зачёты.-- Питался в одной из столовых института. Пища была очень простая и дешёвая. На первое всегда были щи из мороженой свежей капусты по цене 52 коп.тарелка. Вкус был нехороший даже по тем временам. -Но пообедать можно было за 3 руб. Стипендия у студентов УПИ была от 300 руб. на первом курсе.--
   Все гуманитарные зачёты и экзамены я сдал. Остался "хвост" по математике и чертежи. Разговоры с такими же заочниками, как я, только со старших курсов, убедили меня в том, что перейти когда-то на дневное отделение заочнику - это химера чистой воды. Подавляющее большинство заочников никогда не укладывалось в график учёбы по курсам и семестрам. Считалось, что человек учится на 4 -м курсе, а в то же время сдаёт хвосты ещё за первый и второй. Таким образом заочник в своей учёбе как бы "растягивается" с первого до 4-5 -го курсов, и где он сегодня фактически находится- не знает никто, в том числе и сам студент. Я знал заочников, которые учились уже более 10 лет, и где они находились было неизвестно. Почувствовав эту неопределённость, я начал испытывать дискомфорт. Кроме всего прочего, я не испытывал ни малейшей тяги к профессии машиностроителя и, чтобы разорвать этот круг, решил бросить эту заочную волынку и начать готовиться снова к поступлению в горный институт.
   --В порядке отступления по поводу профессии машиностроителя. Летом 1981 года я приехал с Семипалатинского ядерного полигона в -Свердловск, в командировку на "Уралмаш". Для строительства боевых скважин мы использовали буровые установки этого завода "З Д". -Нам по фондам было положено получить с завода 2 буровых насоса -"У87". Это очень большие и мощные агрегаты весом более 20тн. каждый. Воспользовавшись этим случаем, я попросил Лёню Виноградова, который там работал заместителем директора механосборочного производства, показать мне часть процесса машиностроения. Он повёл меня в цех крупных узлов, где сначала мы посмотрели работу ковочного манипулятора, потом увидели процесс изготовления гидравлического блока бурового насоса с применением обрабатывающих центров. Эти технологии произвели на меня чрезвычайное впечатление и я ,может быть впервые за несколько десятков лет, вспомнил, что начинал учёбу по этой специальности, которая была очень интересна сегодня. Однако вернёмся в 1954 год. Я написал заявление на выдачу мне школьного аттестата зрелости,никто меня не уговаривал, забрал документы и приехал домой. Мама, конечно, попереживала, но в конце концов согласилась с моими доводами.
   --В середине прошлого года у нас за стенкой и по балкону появились новые соседи - Иванов Тимофей Петрович и его жена Переверзина Мария Поликарповна. Он был техник - строитель по диплому, но кадровики его признавали каким-то "неправильным", т.к. он закончил -техникум в г. Пскове во время немецкой оккупации.-- Жена его работала геодезистом в группе генплана при управлении СУБРа. Это была красивая семейная пара - оба высокого роста, без излишеств, со спокойным характером. Они долго жили в городе. Он проработал всё время в -стройуправлении N5, которое занималось строительством гидросооружений во всех должностях от мастера до начальника управления. -Закончил за это время заочно институт. --Летом 1953 года к ним из Златоуста приехал пожить брат Марии -Поликарповны - Юра,с которым мы быстро познакомились. Был он на -год постарше меня, ранее закончил семилетку и уже проработал учеником на одном из заводов г. Златоуста. Вадас Л.Переверзин Ю. Шапкина А. []вадас Люся, Переверзин Юра, Шапкина Альбина. 1953 г. Он не обладал ярко выраженными вредными привычками, интересовался лёгкой музыкой и самостоятельно пытался изучать английский язык. Практически всю зиму 1953-54г.г. и до моего отъезда летом на сдачу экзаменов мы проводили вместе.
   --После возвращения с зимней сессии я пошёл работать в эту же группу генплана маркшейдерским рабочим. Там же уже работал и Юра. -Зарплата у нас была 21руб.20коп. в день.Запомнилось потому, что и водка "сучок" в то время стоила точно столько же, хотя я её и не по-купал. Работа наша состояла в геодезической разбивке и закреплении на местности осей будущих зданий и сооружений совместно с геодезистом, нивелировке трасс, измерениям элементов армировки шахтных стволов, и др. Мы, рабочие, непосредственно по двое ходили с рулеткой, выставляли нивелирную рейку, а также колышки на осях по команде геодезиста. В городе делали разбивку некоторых жилых домов, на руднике выставляли оси машинного здания шахты N4. Однажды целую неделю вымеряли расстояние между расстрелами в стволе шахты "Капитальная", где когда-то получил травму мой отец. Параллельно набирались ума и как правильно устанавливать геодезические приборы. Работа имела определённый интерес тем, что по прошествии совсем небольшого времени на месте, где мы работали , начинал быстро расти жилой дом или сооружение. Например, я считаю себя крестником 4-х этажного жилого дома старой постройки -на улу улиц Североуральская и Мира (тот,который примыкает к ул. -Осипенко), т.к. участвовал в разбивке его осей. Он был быстро построен, когда я учился ещё на 1 курсе.
   .--В свободное от работы время каким-то полезным делом не занимались. Правда, одно из них с полным правом можно назвать полезным. -Однажды в какой-то праздник Юра купил бутылку водки, а в качестве закуски предложил нарезанный лук-репку, .политый постным маслом. Больше дома ничего не было. Я выпил наверное немного больше 100 гр, "закусил" луком. Когда пришёл домой, мама меня долго обнюхивала и качала головой, потом с бабушкой они устроили мне настоящую головомойку о вреде пьянства. Позднее, когда я уже лёг спать, меня начало мутить и в конце концов пришлось бежать в туалет, где меня вывернуло наизнанку. Мне дали попить какого-то питья, после чего благополучно проспал до утра. Однако ж неприятные ощущения произошедшего события были так сильны, что мне их хватило на всю жизнь, и больше до такого состояния я не доходил, а всегда останавливался, не переступая некоторую критическую черту.
   --Часто ходили мы вместе с ним и в гости к Шапкиным, на Горный посёлок. Иногда с нами ходил и Тимофеев. Кроме Володи нас, .конечно, привлекала и его сестра Альбина с подругой Люсей Вадас. Люся была в городе известной девушкой, имела хороший голос и часто пела на городских концертах. Юра попытался за ней поухаживать, но что-то у них не сложилось. --Альбина училась в 10 классе. Это была очень симпатичная девушка -- кудрявая натуральная блондинка с большими голубыми глазами, чуть выше среднего -роста. За ней явно пытался ухаживать Володя Тимофеев, да и ухажёров с посёлка у ней было достаточно. Отличная хозяйка и помощница матери по дому, она постоянно, как и мать, крутилась по хозяйству. Мне она тоже нравилась, но не настолько, чтобы начать за ней ухаживать, а может быть меня пугала в ней некоторая уже взрослая рассудительность, чего явно не хватало нам, во общем-то ещё пацанам. --После десятилетки она не заморачивалась насчёт институтов, а сразу пошла на 3-й курс горнометаллургического техникума в Свердловске на специальность геофизика. Кстати туда же, одновременно, на эту же специальность пришёл и Володя -Тимофеев. Учились они вместе 2,5 года и потом разъехались по разным местам - он в Магадан, она в п.Майма, Горноалтайской автоном-ной области.
   Почему у них не сложилась семья - я не знаю, да и не спрашивал при встречах в более поздние годы ни у неё, ни у него.-- Она же сразу на месте работы вышла замуж за начальника геофизи-ческой партии - такие девушки в глухих углах геологоразведки появляются чрезвычайно редко и быстро выходят замуж. Правда, тётя Катя, её мать, жаловалась мне на слабое здоровье и болезни зятя - к тому же он был на несколько лет старше Альбины, ( сейчас я не считаю это большим недостатком). У них родились две девочки, но жизнь, видимо, их не баловала. Изредка мы переписывались - она приглашала нас в гости. Место у них там по природе было действительно чудесное - рядом горячие источники курорта Чемал. Но жаловалась, что в магазинах ничего нет, даже штанов мужу купить нельзя. Несколько раз мы встречались в Североуральске, в их родительском доме, когда она приезжала в отпуск. Последний раз виделись где-то в -70-е годы, когда она приехала навестить брата Анатолия, который лежал дома в параличе после падения с кедра и перелома позвоночника. С ней была уже и подросток-дочь с длинной косой.
   --В 1987 году я получил письмо от её матери из Североуральска, где она писала, что у Альбины умер муж и она просила сообщить, если я знаю, адрес Володи Тимофеева. Я им послал старый адрес, который у меня был, ещё в Магадане. Но думаю, что там его уже не было. По моим предположениям он ещё в начале 60-х собирался жениться на какой-то ленинградке и перебраться в тот район на жительство. Уже в середине 90-х годов в своём письме Витя Останин сообщил, что недавно и Альбина умерла - жизнь досрочно перемолола ещё одну судьбу и семью. Родители у неё жили долго и, казалось, что и ей суждена длинная жизнь, но видимо житейские тяготы сломили её раньше времени. Где сейчас живут её дети мне неизвестно.
   --Работал я до мая месяца, потом уволился, чтобы начать подготовку к экзаменам. Первым делом начал искать себе хорошее ружьё. Мне очень хотелось иметь двухстволку 12 калибра. Обошёл все магазины -у нас ничего подходящего не было. Тогда поехал в г.Серов. И там нашёл двухстволку - бескурковку, только 16 калибра, ИЖ-49. Съездил -домой за деньгами и купил за 486 руб. Это было меньше моей зарплаты за месяц Мама на этот раз не возражала - она уже поняла, что это моё хобби на всю жизнь. Конечно , это было ружьё массовой серии и особой кучностью боя не обладало, где-то в районе 40-45 процентов. -Для моих охот на боровую дичь и уток было вполне подходящим, в чём я и убедился уже на весенней охоте.
   --Когда наступило тепло, мы ходили ночевать в какие-то сараи по ул. Комсомольской, около школы. Там жил наш товарищ по работе украинец Боря, здоровый малый с огромным носом. Знакомились с какими -то девушками-няньками в семьях, т.е. с заведомо ниже нас по образовательному уровню. И вообще надо заметить, что все наши выпускники в школе - девочки и мальчики-как-то не создавали дружеских -пар. Я не могу назвать ни одной семейной пары из учеников нашего выпуска. Все знакомились и нашли себе пару в других местах. Вот этого феномена я объяснить не могу. Сегодня же много случаев, когда семья уже почти начисто формируется в школе.--
   За два месяца я бегло прошёл школьный курс по экзаменационным предметам и в июле поехал в Свердловск сдавать документы опять в горный институт. На этот раз я решил не искушать судьбу и подал документы тоже на геологоразведочный факультет, но на другую -специальность - "Техника разведки". В прошедшем году на неё проходной балл был 21из 3О. Жили также во втором учебном корпусе.
   -Чем ещё запомнился этот год, так это цирковыми представлениями гастролёров. В городе зимнего цирка не было, а было летнее шапито в том же примерно месте, где сегодня располагается круглогодичный цирк. Сначала приехал цирк со знаменитым клоуном "Карандашом" и его маленькой собачкой. Затем появилась в цирке целая команда борцов классического стиля. -Подавалось это как чемпионат СССР среди профессионалов. Все они -были тяжеловесы более 100кг., с огромными животами у некоторых. -Всего их было около 20 человек и они занимали всё второе отделение. Во время коротких схваток между собой неплохо демонстрировали приёмы борьбы как в стойке, так и в партере. Соревнование шло по олимпийской системе с выбыванием. Иногда во время азартной схватки в партере от натуги издавали громкие звуки не только изо рта, .но и из других частей тела. Конечно, борьба эта была в значительной мере притворной, с заранее известным победителем,но всё равно было интересно смотреть приёмы. Ведь это были когда-то настоящие -спортсмены,некоторые из них имели звание мастеров спорта. Такое звание, например,имел фаворит этой группы Ян Цыган. Но это, скорее всего, не настоящее его имя, а псевдоним. Этот сезон, похоже, был последним для цирковых борцов. Вскоре их почему-то убрали из цирковых программ. Менялась эпоха, менялись и предпочтения.
   --Чуть позднее появился в цирке Григорий Новак со своими силовы-ми номерами. Это вообще был знаменитейший человек - первый наш -чемпион мира по штанге. Его мировые рекорды стояли непобитыми несколько лет, когда он уже ушёл из большого спорта. Физическая сила, которую он демонстрировал в своих номерах, поражала воображение. В цирке он поработал года три и ушёл.
   --Сдача экзаменов у меня шла неплохо. После каждого звонил -маме в Североуральск, на работу. Химию я опять сдал на "отлично", -немецкий -"отлично". Получил одну тройку и остальные три экзаме-на -"хорошо". Итого получилось 25 баллов. Незадолго до сдачи последнего экзамена в Свердловск приехала ко мне мама - не утерпела, настолько велико было напряжение. Весь напряг упал после успешной сдачи последнего экзамена. Стало ясно, что прохожу на все без исключения специальности кроме "Разведки месторождений" - туда опять было 8 человек на место. На мою специальность было 3 чел. И проходной балл получился 23. Настроение было очень хорошее и -ждали вызова в приёмную комиссию на зачисление. Но это уже была чистая формальность. Мама дождалась, когда вывесили списки зачисленных на 1-й курс студентов с моей фамилией, и уехала домой. Я же остался в городе и начал искать себе жильё. Но это уже совсем другая история, которая будет описана в следующей части. --Юру Переверзина взяли в Армию и он служил в ГДР. Мы с ним это время переписывались. Увиделись в Североуральске в 1975 году, куда он приехал из Златоуста на "Жигулях" вместе с женой и дочкой. Их он нам не показал, а оставил в машине на дороге. Сам он не здорово изменился за прошедшие 20 лет с нашей последней встречи.-
   Я же после зачисления в институт перешёл некий рубеж - из-под родительского дома и крыла вошёл в полусамостоятельную жизнь.
  
   Содержание.
      -- Родители моей матери.
      -- Предки и родители моего отца.
        -- Антонина Владимировна.
        -- Ольга Владимировна.
        -- Михаил Владимирович.
        -- Мария Владимировна.
        -- Александр Владимирович.
        -- Виноградов Виктор Владимирович -мой отец.
        -- Виноградова(Новикова) Анастасия Ивановна -моя мать.
   3. Семейные события до конца 1944 года.
   3.1 Возвращение в Североуральск.
   3.2 Начальный период.
   3.3 Ватутина, 20 1946-1947 гг.
   4.Друзья.
   4.1 Миша Штин
   4.2 Лёня Викулов.
   5. Рыбалка ч.1
   6. Зимние забавы.
   7.Летние забавы.
   8. Школа N1
   9. Культурная жизнь города.
   10. Семья.
   11.Руководители производственных предприятий города.
   12.Соседи.
   12.1 Софья Савельевна Довгалевская
   12.2 М.Белеевская, Смус и Вячик.
   12.3 Борис Лещинский.
   12.4 Скоробогатовы.
   12.5 Викуловы.
   12.6 Пономаренко.
   13. 1948год и позднее.
   13.1 "Шанхай"
   13.2 Частный транспорт.
   13.3 политика.
   14. Семья -2
   15. Рыбные ловли.
   15.1 Озеро Светлое.
   15.2 Послесловие к рыбным ловлям.
   16. Кедровые орехи.
   17. Охота и оружие.Ориентирование на местности.
   18. Второе ружьё.
   19. Стихийные бедствия. Пожары.
   20. Школа ч.2
   21. Начало музыки.
   22. Спорт.
   23. Поход на Кумбу и Золотой Камень. Июнь 1952 год.
   24. Окончание школы.
   25. Кем быть? Выбор профессии.
   26. Два захода в горный институт.
  
  
  
   .
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"