Вилльям Кинг : другие произведения.

Даже сквозь щиты удар заставляет содрогнуться императорский дворец. Со стоном истязаемого камня ангел опрокидывается из своей ниши в высокой стене тронной залы и разбивается о мраморный пол километром ниже. Скульптура разлетается на миллион кусочков. Осколки камня мелькают по холлу подобно шрапнели.

Со своего трона Император видит, как его воины переминаются в нерешительности. Этот холл вмещает десять тысяч человек, бывалых ветеранов, и теперь все они в панике. Он знает, что они более испуганы его молчанием, нежели чем врагом. Они ждут его руководства, а он не может отдать ничего.

В первый раз за свою тысячелетнюю жизнь Император познал отчаяние. Размах поражения ошеломляет его. Лунные базы пали. Большая часть Земли под пятой Вормастера. Мятежные Титаны окружили дворец, и их удерживают только отчаянные усилия горстки верных. Это только вопрос времени, когда будет сломлена оборона дворца, и падут последние бастионы сопротивления.

"Сир, каковы ваши приказы?" - спрашивает Рогал Дорн, массивный Примарх Имперских Кулаков. Его золотые доспехи потеряли свой лоск, получив выбоины в дюжине мест от огня болтеров. Император не отвечает. Он ушел в себя, ища ответы на свои вопросы.

Он вступил, наконец, в темное место, во времена испытаний, в эру, скрытую от его провидческого взора, и за которой он не может узреть ничего. Момент, которого он всегда ужасался, настал. "Истекло ли мое время?" - вопрошает он. "Не здесь ли все и завершится? Не потому ли это, что я достиг пределов своей предсказательной силы? Не здесь ли я умру?"

Он испытывает чувство удивления. Даже сейчас, когда силы Изменника Вормастера ломятся в ворота, он с трудом верит в то, что его предали.

Хорус был больше, чем верным товарищем, больше чем любимым сыном. Из всех Примархов Император полагался на него в наибольшей степени. Ни на секунду Император не сомневался в нем, даже когда пришла весть с Диких миров о том, что Вормастер собирает войска. Он обманывал себя, полагая, что Хорус имеет достаточные основания поступать так без консультаций с ним. "Я должен был быть предупрежден отказом своего предвидения" - думает он.

"Сир, каковы ваши приказы?" - вопрошает Кейн, действующий Генерал-Фабрикант Адептус Механикус. Он глядит на Императора сквозь стеклянные щели бронзовой маски, а причудливая игра света превращает их в обвиняющие глаза. Снова, Император не отвечает. Общество Кейна напоминает ему, что даже глава Адептус не заслуживает безусловного доверия. Начальник Кейна, бывший Генерал-Фабрикант, решил примкнуть к Хорусу.

На Марсе разгар войны между группами техножрецов. Извлечено древнее запретное оружие. Вирусные болезни убивают миллионы. Термоядерные бомбы уродуют землю.

Так много будет утрачено. Император думает о медленной кропотливой сборке кусочков старой науки воедино. Либрариум Технологий ныне в огне, информационные ядра древних систем в расплаве. Время перестройки истекло. Великий Поход, настолько же поиск знаний, насколько война за возвращение человеческих миров, закончен. Предательство Вормастера - тому свидетельство.

"Сир, каковы ваши приказы?", - спрашивает Сангвиниус, ангелокрылый Примарх Кровавых Ангелов. Он взирает на Императора горящими глазами, его лицо маска ужасной красоты.

Император знает, что они рассчитывают на его руководство. Они все еще верят в него. Они думают, он может вывести их из этой ловушки. Они ошибаются.

Хорус является величайшим, кого знала Галактика. Кому это известно лучше, чем его создателю? Хорус выучен столетием воины. В плане не будет ни просчета, ни лазейки. Вормастер должен быть сумасшедшим, чтобы оставить хоть одну.

Император глядит вниз на своих последователей, видит доверие, написанное на лицах, чувствует тяжесть ответственности, которую он несет.

Он знает, что ради них, он должен попытаться, даже если это безнадежно.

Он бросает вдаль свой просветленный взгляд, пускает свой разум плыть над разрушенными садами дворца, над полями, где сражаются колоссальные Титаны под извивающимся светом луны. Он видит, как под ним разворачивается целая война, как его жалкие легионы сметаются превосходящими предательскими ордами. Он достигает неба, где чувствует флот линейных барж, которые сыплют орбитальный рок на истерзанную землю. Среди этих тысяч мерцающих точек он находит Вормастера.

В Императоре загорается огонек надежды. Щиты корабля Хоруса выключены. Он коротко интересуется почему. Неужели уверенность предателя так огромна? Желает ли он наблюдать битву лично, или это ловушка? Император касается корабля и отдергивается от того, что он почувствовал внутри. Как мог Хорус сотворить это, заключить договор с наиглавнейшей мерзостью мироздания?

Император приходит к решению. Ловушка или нет, это единственная возможность, которую он получит. У него нет выбора, как только ухватиться за нее; положение настолько отчаянное. Едва его дух вернулся в тело, Императора поражает зловещая мысль о том, что Хорус, должно быть, знает обо всем этом.

"Готовьтесь к телепортации. Мы принесем битву к врагу".

Люди уверенно улыбаются. Теперь у них есть цель. Пока Император подкручивает координаты телепортации, они идут, без вопросов подчиняясь приказу.

Вспышка света, чувство холода. Они телепортировались на корабль Вормастера. Император тратит мгновение, чтобы сориентироваться, и осознает: что-то пошло неправильно. Он стоит в огромном, искривленном помещении только с несколькими космодесантниками в подчинении. Терминаторы и Примархи не присутствуют. Он спрашивает себя, как это возможно. Мог Хорус рассеять телепортационный луч? Он настолько силен?

Сумасшедшие голоса безумно бормочут внутри его черепа. В каменных стенах огромной комнаты замурованы тела. Их руки тянутся к нему, заключают его в каменные объятия. Император легко сбрасывает их. Его товарищи не так удачливы. Стучат болтеры, освещая дульным пламенем, как космодесантники пытаются отбиться от нападающих демонов.

Человек кричит, пока его затягивает в темные и склизкие стены. Когда он пропадает, рябь разбегается из точки его исчезновения. Меч Императора делает выпады, отсекая конечности, освобождая пойманных космодесантников. Император вызывает свои психические силы. Нимб сверкает вокруг его головы, пока он высвобождает свою мощь. Разрушение приливной волной продирается сквозь демонов, оставляя его людей нетронутыми.

Император сканирует про себя, разыскивая Примархов, но стены линейной баржи сопротивляются его мысленному взору. Он жестом призывает уцелевших космодесантников следовать за ним.

Крылатые и искаженные существа, которые однажды могли быть людьми, пролетают сквозь арки из костей и садятся на выступы из ребер. Космодесантники сглатывают в ужасе. Император старается успокоить их, психически вытягивая из них боязнь этого жуткого места. Он все время сканирует местность, отмечая след Хоруса. Теперь он знает, природу договора, который заключил Вармастер, и страшные последствия его победы.

Они минуют ямы, зияющие как блестящие глотки в полу, проходят эхо ударов далекого гигантского сердца. Их обдают водопады зловонной желтой жидкости, которая каскадами низвергается с обрывов выеденного хряща. Иногда они слышат оружейную стрельбу, но когда они прибывают на место, не находят никого.

Мгла радужных испарений дрейфует в их поле зрения, заслоняя коридоры плотоядного камня. Тучи насекомых роятся на их лицевых пластинах и забивают воздухоотводы. Они переключаются на внутреннюю кислородную подачу.

Они попадают в засады, устроенные суетливыми череполикими существами в доспехах космодесантников. Они отбивают орды мутированных зверей. Один за другим они гибнут. В конце Император остается в одиночестве. Тогда и только тогда ему позволено войти в присутствие Хоруса.

Вормастер стоит, попирая переломанное тело ангела. Позади него истерзанная Земля заполняет иллюминатор - игрушка для Хоруса, чтобы схватить ее одной когтистой рукой. Повсюду лежат тела перебитых космодесантников.

Лицо Хоруса мерцает кровавым внутренним светом, он говорит: "Бедный Сангвиниус. Я предложил ему власть при новом порядке. Он мог бы сесть по правую руку от бога. Увы, он выбрал проигравшую сторону".

Император стоит, пригвожденный к месту, пытаясь выдавить примерзшие к языку слова. В конце концов, он может только прошептать: "Почему?"

Звонко раздается безумный хохот. "Почему? Ты спрашиваешь меня, почему? Неужели все эти тысячелетия не научили тебя ничему? Слабый дурак, твоя робость не дала тебе обуздать силы Хаоса. Ты избегал величайшей власти. Я сковал ее своей волей и поведу человечество в новую эпоху. Я, Хорус, Повелитель Хаоса!"

Император смотрит на бывшего друга и качает головой. Он видит западню, оплетшую Хоруса. "Ни один человек не может повелевать Хаосом" - говорит он тихо. "Ты обманываешься. Ты слуга, а не повелитель".

Яростный взгляд преображает Вормастера. Он вытягивает руку, и пучок силы вырывается вперед. Император кричит, пока агония корежит тело. "Ощути истинную природу моей мощи, и скажи, что я обманываюсь" - рычит Хорус голосом разгневанного бога.

Капли пота выступают на лбу Императора, он укрепляет себя против боли. "Ты обманываешься" - молвит он.

Хорус повторяет жест, и струи чистого яда стремятся по венам Императора. "Я позволил прийти тебе сюда, старый друг, чтобы ты мог узреть мой триумф. Преклони колени предо мной, и я пощажу тебя. Признай нового повелителя человечества".

Отчаянно, Император призывает свою силу и делает выпад. Молния проскакивает между бойцами. Запах озона наполняет воздух. Император прыгает вперед с воздетым мечом. Под скрежет скрещивающегося оружия в битву вступает каждый уровень: физический, духовный и психический.

Потоки силы мелькают, когда схлестываются смертные боги, и судьба галактики балансирует от каждого удара. Рунический меч и когтистая перчатка звенят друг о друга, а этот звук походит на гром. Высвобождаются силы, способные ровнять целые планеты.

Хорус ударом тыльной стороной перчатки отправляет Императора сквозь каменную переборку. Контр выпад вырывает поддерживающую колонну из потолка, но Хорус пригибается.

Император слышит, как в ворпе воют силы Хаоса, насыщая свою пешку еще большей силой. Властелин человечества стоит один против их общей мощи и знает, что проигрывает. Каким-то образом он не может ударить в полную силу по Вормастеру. Хорус не показывает такого ограничения.

Когти перчатки прорезают доспехи Императора, как если бы это была рубашка, проходят сквозь плоть и кость. Император отвечает психическим ударом, предназначенным разрушить нервную систему Хоруса. Хорус смеется, отклоняя удар.

Его перчатка хватает Императора за горло, отворяя яремную вену и дыхательное горло. Другой удар рассекает сухожилия запястья, вынуждая меч выпасть из бесчувственных пальцев.

Безумный смех эхом кружит по комнате. Хорус играючи ломает несколько ребер. Шквал энергии обрушивается на лицо Императора, по пути расплавляя плоть, взрывает глазное яблоко, поджигает волосы. Император еле душит хныканье, удивляясь, как он может проигрывать. Чернота грозит поглотить его.

Хорус хватает его запястье, дробя кости в щепки. Кровь толчками выплескивается из горла Императора. Хорус поднимает своего врага высоко над головой и обрушивает на колено, ломая спину.

На секунду Император ведает только тьму, затем вспышка агонии возвращает его в сознание; Хорус вырывает его руку из сустава. Вормастер завывает с торжеством зверя.

Внезапно избиение останавливается. Своим здоровым глазом Император видит, как единичный Терминатор вошел в комнату. Космодесантник бросается в атаку на Вормастера, его штурмовой болтер пылает. Хорус глядит на него и смеется. На мгновение он стоит, торжествуя, позволяя космодесантнику увидеть, что он сделал с его Императором.

Император знает, что произойдет дальше, видит злорадство на лице Хоруса. Не осталось ни следа от его друга. Есть только демон, движимый безумной яростью разрушения.

Хорус обращает свой огненный взгляд на Терминатора, и плоть космодесантника отслаивается, обнажая скелет, затем и он пропадает, превратившись в прах.

Император осознает ловушку, расставленную для него. Он сдерживал себя, пытаясь не навредить тому, что был для него как сын. Теперь он видит, что и следа не осталось от верного товарища. Он знает, что должен остановить это подобие былого друга и воздать за павшего Терминатора. Он ударит одним смертельным махом. У него не будет иного шанса.

Он собирает каждую частичку своей мощи, фокусирует ее в могучий пучок чистой силы, более когерентной, чем лазер, более разрушительной, чем взрывающееся солнце. Он целится в Хоруса копьем энергии, предназначенным сердцу безумца. Хорус чувствует прилив энергии и оборачивается к Императору, на лице взгляд, полный ужаса.

Император пускается в полет. Он поражает Вормастера. Хорус вскрикивает, скручиваясь и извиваясь в гигантской агонии, когда на него падает разрушение. Он беспорядочно пытается противопоставить что-нибудь смертельному удару Императора, но его борьба становится все более жалкой, по мере того, как над ним разыгрываются силы смерти.

Движимый всей силой своей боли и ненависти Император завещает Хорусу смерть. Он чувствует, как силы Хаоса отступают, расставаясь со своей пешкой. Разум возвращается к Вормастеру. Император видит, как осознание совершенных зверств, мерцая, бежит по лицу Хоруса. Это блестят слезы.

Хорус освобожден, но Император знает, что умирает сам, и что силы Хаоса могут вновь овладеть Вормастером, но его не будет, чтобы остановить их. Он не может принять такой риск. Хорус должен умереть. Но еще на секунду, вглядываясь в лицо старого друга, он колеблется, не в силах свершить деяние. Тогда он думает о том, что бойня, еще продолжающаяся снаружи, может длиться вечно. Внутри него крепнет решимость.

Он изгоняет всю пощаду и сочувствие из своего разума, отрешается от всей памяти о дружбе, товариществе и любви. Его взгляд встречается с Хорусом, в глазах последнего читается понимание. Затем, с холодным полным осознанием того, что он делает, Император уничтожает Вормастера.

Рогал Дорн входит в помещение. Ужас наполняет его, когда он видит изувеченное тело Императора и ссохшуюся шелуху внутри доспехов Вормастера. Он проклинает себя за то, что слишком долго пробивался через хаотические орды. Он понимает теперь, почему их атаки прекратились, и почему корабль возвращается в норму.

Он бросается в сторону Императора, улавливая слабый пульс жизни. Возможно, еще есть надежда. Возможно, правитель Империи может жить. Дорн сделает все от него зависящее, что утвердить это.