В Доме Ветеранов с нетерпением ожидали выступления ансамбля под руководством Наума Пливанта.
Зазвучала музыка, в зал из кабинета методиста вошли исполнители, три девушки и невысокого роста, худощавый мужчина шестидесяти лет. Слушатели, в большинстве своём пожилые женщины, замерли.
На первом ряду, с широко открытыми глазами, не шевелясь, сидела маленькая, сухонькая старушка.
-Эту песню мы посвящаем заслуженному учителю России, Кавалеру ордена "Трудового Красного Знамени", ордена "Знак Почёта", нашей уважаемой Раисе Ивановне Белоносовой, которой сегодня исполняется, - Наум помолчал, улыбнулся и продолжил, - ровно половина из того, что она наметила для себя. - Мы исполним мою авторскую песню: "Подари мне встречи миг".
Подари мне встречи миг
Может быть в последний раз.
Ты души услышишь крик,
Я не скрою слёз из глаз,
Ты узнаешь о себе,
То о чём ещё молчал.
Ты поймёшь, как о тебе
Эти дни я тосковал.
Без тебя,
День прожит зря,
Гаснет без тебя заря,
Меркнет без тебя закат,
А с тобой, я жизни рад.
Руку в руку положи,
Что случилось, расскажи.
Может быть растает лёд,
Ведь душа в душе поёт.
Подари, ну подари,
Чтоб запомнить навсегда,
Ничего не говори,
Всё увижу по глазам.
Закончился последний такт музыки. Раечка встала, протянула обе руки к исполнителям и медленно пошла туда, где только звучал голос солиста.
Наум шагнул навстречу слепой юбилярши, нежно обнял её и поцеловал в морщинистые щёки.
Все присутствующие в зале услышали, как их Раечка повторяет негромко:
-Ты узнаешь о себе, то, о чём ещё молчал.
Концерт продолжался, а Раечка никак не могла успокоиться. Она постоянно подносила к своим глазам белоснежный шёлковый платок. Не двигая своей головой, она словно смотрела в одну точку, туда, где стояли исполнители.
По окончанию концерта, Раю проводили в её комнату недавно вселившаяся в соседнюю квартиру, Нина Ивановна.
Подойдя в шкафу с вещами, Рая открыла дверку.
-Раечка! Оказывается ты такая модница! Я таких нарядов и не видела ни разу! А почему ты его не носишь? Ах, какая красота!
Нина Ивановна засыпала новую подругу вопросами, её круглое, полноватое лицо раскраснелось и стало пунцовым.
Все, кто давно знал Нину Ивановну, сейчас бы очень удивились. Она никогда не отличалась особым вкусом в выборе одежды. Всегда одевалась в темные тона. Но сейчас эту женщину никто бы не узнал.
Нина Ивановна осторожно, поглаживала шикарное платье нежно розового цвета и не могла никак оторвать от него свой взгляд.
-Раечка, да как же ты столько лет скрывала от меня такую красоту? Где же ты купила это чудо?
Раиса, инвалид первой группы по зрению, уже пять лет проживала в Доме для инвалидов и ветеранов, давно стояла в очереди на расширение и вот дождалась. Ей выделили две комнатки с маленькой кухней, туалетом и ванной. Для неё, прожившей всю жизнь в деревянном бараке с удобствами во дворе, это было большим праздником.
Раиса была известный в области человек. Заслуженный учитель, двадцать пять лет назад, её наградили орденом "Знак Почёта". И сейчас её не забывали бывшие коллеги и знакомые.
Нина Ивановна теперь заходила к Рае часто, приносила новости, они говорили о политике, моде.
Раечка, сухонькая, маленького роста, несмотря на слепоту, очень подвижная старушка. Недавно, ей исполнилось восемьдесят лет, однако память её никогда не подводила. Она была превосходным рассказчиком и за свои годы повидала очень много.
И сейчас Раечка терпеливо, с серьезным лицом, слушала новую подругу, ждала момента, чтобы ответить на многочисленные вопросы.
Нина Ивановна встав перед зеркалом, прижимала к своему весьма объемному телу нежный шёлк, наконец, замолчала.
Несколько секунд было тихо, потом Рая засмеялась, да так, что на неё напала икота.
Нина Ивановна принесла ей стакан воды, а Рая никак не могла остановиться.
Наконец она отдышалась, поправила чёрные очки, сползшие на кончик носа, выпила ещё глоток воды и начала рассказ:
-Я тогда работала в "Артеке" пионервожатой. В начале апреля меня вызвал к себе директор лагеря и протянул письмо из Министерства иностранных дел СССР.
Там было написано, что в Берлине, 9 мая состоится торжественное открытие мемориала воинам Советской Армии, погибшим при взятии Берлина. В качестве почётных гостей приглашаются родственники погибших. У меня в последний день войны, там погиб отец.
Как же мне завидовали подружки, побываю за границей, в Германии!
По приезду нас устроили в гостиницу, рассказали, как через день всё будет происходить.
Немецким языком я владею свободно, поэтому самостоятельно знакомилась с достопримечательностями города.
Возвращаясь в гостиницу, зашла в магазин женской одежды и обомлела. Особенно меня поразило это, как ты говоришь, платье. Я сразу решила, что именно в нём пойду вечером в театр.
Продавщицы мило улыбаясь, одобрили мой выбор, только спросили, кто же мой избранник? Тогда я не поняла вопроса.
Вечером, когда я вышла из своего номера, наши соотечественницы, с которыми я приехала, увидев мой наряд стали наперебой спрашивать, где я приобрела такое чудо?
Я с улыбкой рассказала им и стала крутиться перед ними.
Когда мы спустились по лестнице в холл, обслуживающий персонал гостиницы с удивлением смотрел на меня.
Потом одна пожилая немка подошла ко мне совсем близко и, наклонившись к моей голове, тихонько прошептала:
- У нас так в театр не ходят!
Я с обидой хотела отойти в сторону. Я не поняла её, почему нельзя в таком прекрасном наряде идти в театр.
-В этой одежде, женщины ложатся спать, это такая ночная рубашка, называется пеньюар!
Нина Ивановна, глубоко вздохнув, застыла, а Раечка захохотала так, что слёзы брызнули из её глаз.
2
Около двадцати трёх часов Наум включил компьютер и по "скайпу" связался с Виноградовым.
Наум рассказал, как прошёл концерт:
-Жаль, что ты не смог подойти, мы исполнили и твои песни.
Раечка читала нам всем стихи.
Это же надо, твоя Лида, навещая её, читала ей твои стихи, а Рая запомнила! Вот это память!
Ты знаешь, я вчера вернулся из командировки, всё устраняем последствия наводнения. Самое интересное, что на следующий год нам выделили двести миллионов рублей на строительство дамб.
Это после пяти в год, за последние двадцать лет. Местные жители - просто герои. Я особенно запомнил одну бабульку, которые все называли "Бабка "мама не горюй". Она в селе главный организатор и контролер.
Когда прилетели МЧСники и не вышли утром на работу, она нашла мена на улице и сказала:
-Пойдём гонять МЧСников, опять спят пади...
Из Москвы в село Нагибово прибыло пятнадцать человек пожарных. Начальник у них холёный такой, он на работу никогда не выезжал.
Жили эти граждане в сельском ДК. С ними ещё было трое мотористов с резиновой лодкой. Все они, во главе с начальником, спали до 11 часов. Мне приходилось приходить к ним и поднимать.
Я выделил им технику. Тележки нагружали мешками с песком местные жители, а МЧСники залезали на тележку и везли в берегу Амура. В первый же день, пока они ехали к дамбе, что-то выпили и все отравились.
Тракторист привёз их на дамбу, местные жители сняли их с телеги, положили на мешки с песком. А волны из Амура уже перехлёстывают дамбу.
Жители уложили привезённые мешки с песком на дамбу, а этих "спасателей" отправили на пустой телеге назад.
Пожарные потом три дня приходили в себя. Их начальник каждое утро приходил ко мне и говорил:
-Вы, почему мой подотчётный материал не бережёте?
На четвёртый день нужно было проехать по Амуру вверх по течению, я спросил у моториста резиновой лодки:
- Бензин есть?
- Батя, не переживай! Хватит.
Одели все "химдым" поплыли. Прошло минут сорок, моторист, спрашивает:
-А сколько ещё плыть.
Я отвечаю:
-Часа три.
- А у меня бензин кончается!
- Так я же тебя предупреждал!
- Ничего, назад вернёмся на вёслах.
А там ширина Амура в том месте пять километров, ветер, штормит, резиновую лодку без мотора крутит...
Я думал, что перевернёмся, но вернулись благополучно.
Через день меня вызвали вместе с начальником на совещание к губернатору. Оказывается, приехал в область Трубнев.
На совещании он повёл себя очень не красиво. Стал на всех орать, угрожать увольнением, оскорблять.
Первым вопросом у него было:
-Сколько людей находится в отпуску?
Ему отвечают начальники отделов, у кого один, у кого два.
-Вы ничего не делаете! - Орёт.
Поднялся заместитель губернатора Шуляпников:
-Я не позволю вам себя оскорблять! Вы не унижайте людей. У нас в области мы владеем обстановкой! А вы кого с собой привезли? Бездельников!
Шуляпников вышел из кабинета и в приемной губернатора написал заявление об увольнении.
Трубнев поднял моего начальника, Соколова, ничего не давая говорить, сразу стал оскорблять, а потом, срываясь на крик сообщил:
-Я напишу в министерство, вас здесь всех сократят!
Наум помолчал, потом продолжил:
-Я вернулся в Нагибово, где на улицы вдруг стала поступать вода. Опять взял лодку и стал подниматься навстречу потоку.
Оказывается, в трёх километрах от села, было пробурено две глубокие скважина для промера грунтовых вод. Обмер производила очень пожилая женщина с костылём. Она никому не сказала, что пошла вода, не закрыла крышки на трубах, а из них уже бьёт фонтан.
Я залез в воду по пояс и с трудом закрыл крышки на трубах. Уровень воды в села стал падать.