Лида, как всегда первая знакомилась со стихами и прозой мужа, вот и сегодня она села за компьютер, чтобы вычитать тексты.
Вначале она прочитала подобранный для нового романа материал о помощи бедным.
Согласно прогнозам министерства финансов Российской Федерации, уровень нефтегазовых доходов, составляющих подавляющее большинство доходов федерального бюджета, связанных с добычей полезных ископаемых, в 2017 году составит 6821,8 миллиардов рублей, а в 2018 году - 7279,4 миллиардов.
В Государственную думу внесён законопроект о раздаче санкционных продуктов бедным. При этом по данным Росстата, уровень занятого населения в 2015 году составил семьдесят два миллиона человек.
По оценкам Пенсионного фонда России, количество пенсионеров в 2017 году превысит сорок три миллиона человек, а доля работающих пенсионеров составит около десяти миллионов человек.
Депутаты, ссылаясь на официальную статистику, указывают, что в конце августа 2016 года в государственных учреждениях службы занятости населения состояло на учете в качестве безработных около миллиона человек, при этом пособие по безработице получают более шестисот тысяч.
Исходя из вышеизложенных цифр, подсчитано, что в случае принятия законопроекта, каждый гражданин, подходящий под обозначенные пункты, имеет возможность получить в 2017 году около тринадцати тысяч рублей.
При этом средства граждан не получивших по каким-либо причинам выплаты, не распределяются между остальными.
Доля лиц, отказавшихся либо в течение года, не воспользовавшихся правом на получение в соответствии с настоящей статьей денежных средств за предыдущий финансовый год, подлежит зачислению в доход федерального бюджета.
Лида поняла, что, по мнению авторов законопроекта, для многих граждан России первоначальные годовые выплаты будут иметь сходство с так называемой "тринадцатой зарплатой".
Виноградова вспомнила стихотворение, которое муж написал два дня назад, она открыла страницу нового сборника и прочла снова эти строки:
О будущем ведь пишут очень часто,
Про новый космодром. Опять несчастье.
Строителям зарплату задержали,
Они, поверите, вчера забастовали.
Важный объект, контроль над ним ведут,
Вот только деньги не туда идут.
И смета возрастает год от года,
Не сообщают о виновных всех народу.
Владивосток дороги, Сочи тоже,
Везде перерасходы сметы есть.
На беспредел всё это так похоже,
Кто растерял всю свою совесть, честь?
Минобороны вот блондинку осудили,
А через месяц на УДО пошла,
О правовом нам государстве говорили,
И ведь не шутка это! Эх, дела!
Так что, подумала Лида, дождутся тринадцатой "зарплаты" не все ветераны.
Когда Виноградовы жили в Биробиджане, Лида помогала нескольким пожилым женщинам, ветеранам профессиональных училищ, бывшим строителям.
Володя часто вспоминал одну из них не потому, что та часто ночью звонила им на квартиру по телефону и просила придти к ней Лиду, так как она сильно соскучилась и ей не спиться.
При этом если трубку брал Володя, Фира говорила:
- Вы на меня не злитесь, Лидочка такая у вас хорошая. Потерпите немного, я скоро умну!
Когда Лида приходила к "Заслуженному строителю", награждённому орденом "Трудового Красного Знамени", она каждый раз слышала одни и те же слова:
- Всё, пора мне помирать. Десять лет, как самого младшего брата схоронила. В прошлом году младшую сестру схоронила, двух мужей пережила, двух дочерей. Очень я устала! - Остался у меня только приёмный сын, да и то я его не видела десять лет.
Лида варила восьмидесятилетнему ветерану обеды дома и приносила их с собой.
Строительная организация, в которой Фира работала с тридцать шестого года двадцатого века до выхода на пенсию, оплачивала восьмичасовой день сиделке. А та, учитывая, что в её комнате, которая была в старом бараке, нужно зимой топить печь, часто оставалась ночевать у Фиры.
И самой семидесятилетней сиделке тепло, и пообщаться можно с Фирой, да Лидой. Кроме того, свежая горячая еда - борщ, гречка с котлетами, которые приносит Лида, большая экономия маленькой пенсии и пяти тысяч, что ей платили.
А главное, Фира обещала сиделке написать дарственную на квартиру.
После инсульта тётя Фира, как соседи звали её в доме, с кровати поднималась с трудом. Не слушалась вся её левая сторона тела.
Сиделка, которую Фира звала Клавой, потихоньку двигала к краю кровати сначала её правую ногу. Едва касалось она левой ноги, тётя Фира громко стонала и пыталась оттолкнуть от себя помощницу. Но та упорно старалась поставить больную на ноги.
Постанывая, тетя Фира делала шаг, другой и медленно садилась на стул, который стоял у самого окна в кухне. С этого места, она видела весь двор и ажурный металлический забор церковной больницы.
Только недавно Фира любовалась глубокой осенью. Тогда почти все листья с деревьев облетели, тётя Фира долго наблюдала, как последние жёлтые листочки, отрываясь от веток, падают, кружась над землёй, словно разноцветные парашюты.
Она вспомнила своего первого мужа, умершего в 1942 году. Он ей рассказывал, как интересно было ему прыгать с самолёта на парашюте.
Неспешно, приближалась зима.
Тётя Фира видела из окна, как сметают с тротуаров первый снег, как, после обильного снегопада, прямо у подъезда, не смогло затормозить такси, да сломала только сколоченную соседом из старых досок лавку, которую он приготовил к лету Фире.
Через неделю наступает Новый год, а она так устала от своей длинной и такой тяжёлой жизни. Фира стала считать, сколько ей лет, получалось, что в мае следующего года будет восемьдесят четыре.
К ней вчера приезжали представители военной части, в которой служил муж, поздравили с Днём десантника, вручили орден "Отечественной Войны" Первой степени, которым мужа наградили посмертно. Долго его искал этот орден...
Фира оглянулась на холодильник. Там лежала палка копчёной колбасы, банка ананасового компота, большой кусок сыра, фрукты и ещё что-то, не помнит уже, Лида принесла в своей кастрюле.
Фира забыла вкус копчёной колбасы. На свою мизерную пенсию она могла себе позволить съесть в день пол булки хлеба, да выпить пол литра молока. Всё уходило на квартплату да на лекарства.
Спасибо Лидочке, которая приносила ей то тарелочку борща, то супа, то паровые котлеты с кашей.
Фира повернула голову и посмотрела в комнату. Там, на стене, над её кроватью висели фотографии её двух покойных мужей и двух дочерей, которые оставили её очень давно.
Первый раз она вышла замуж в 1939 году. Как же ей завидовали все подружки.
Муж - офицер, высоченный, голубоглазый! Да и Фира слыла в Мичуринске первой красавицей. На следующий год родилась дочь Клава, а ещё через год началась война.
Её муж с первых дней был на фронте, но письма от него она не получала.
Фира тогда служила медсестрой во фронтовом госпитале в Москве.
В июне 1942 года к ней приехали из военкомата. Они передали ей три ордена мужа и сказали, что её муж был десантником. При вылете на боевое задание его тяжело ранили в самолёте, в воздухе. Его сумели доставить в госпиталь, там удалили четыре ребра, но были повреждены внутренние органы. Сам он двигается с трудом, его сейчас принесут бойцы.
Когда Фира увидела своего мужа, она потеряла сознание, рухнув на пол. Хорошо, что среди прибывших был врач, он привёл её в чувство, оставил какие-то порошки и написал, как их принимать.
Муж сам не мог ходить в туалет, бриться, кушать. Он очень переживал свою беспомощность и часто говорил, что не хочет быть для неё обузой.
До сих пор Фире не понятно, как он мог добраться до балкона, выйти на него и броситься вниз, оставив её одну.
Фиру в тот день вызвали из госпиталя. Увидев, что с собой сделал муж, Фира второй раз в жизни потеряла сознание.
Дочь, как же её звали, мою первую, подумала Фира - Ира, Лида, или Клава, подавала чай с сахарином, да порошок, который оставил доктор. Вот только и себе она его насыпала, маленькая была, не понимала.
Как-то проснулась после суточного дежурства Фира, а рядом на кровати лежит Клава, уже холодная.
Так осталась Фира одна.
В 1945 году она вернулась в Биробиджан и в стройтресте, работая бригадиром штукатуров, познакомилась с фронтовиком Яковом, водителем полуторки. Тот всю войну прошёл, ни одного ранения. А ведь подвозил снаряды к гаубицам.
Уже под Берлином шальной осколок от снаряда пробил кисть его правой руки, оставив на всю жизнь большой шрам. Зимой кожа на этом месте лопалась, из раны сочилась кровь, постоянно напоминая им о войне.
В 1957 году Яков стал работать на городской ТЭЦ бульдозеристом, сгребал уголь в огромные бурты.
Мало кто думал, что в этом маленьком, сухоньком мужчине, большая физическая сила. Но выпить он мог очень, ну, очень много...
Фира на некоторое время задремала и будто наяву увидела Якова и дочь Ирочку, когда та пошла в первый класс.
Ира была точная копия матери, черноволосая, весёлая, а какая же умница!
Фира вздрогнула, очнулась.
Тогда, во дворе их дома, поставили детские грибочки и сделали песочницы. А четырёхскатный верх закрепили досками крест накрест. Ира подтянулась на них, её руки сорвались, голова попала между досками и...
Лишилась Фира своей красавицы дочки.
Как тяжело они пережили огромное горе вместе с Яковом, у неё долго болело сердце, а муж запил.
Терпела она его запои. Работником он был хорошим, ценили его руководители ТЭЦ за безотказность, профессионализм. Умер он в возрасте восьмидесяти семи лет, тихо и спокойно. Просто лёг спать и не проснулся.
Фира постоянно повторяла имя Лида, а может, это её дочь была?
- Клава! Клава! - Позвала она, - А где наша Лида? Позови её, помогите мне лечь.
Через день Фиры не стало...
А ещё через день приехал приёмный сын, такой серьёзный, спокойный. Он подарил Лиде на память от матери хрустальную вазу, вторую такую же дал Клаве. Сухо поблагодарив женщин, он в короткий срок продал квартиру, хотя видел написанную лично Фирой дарственную на фамилию сиделки.
После его отъезда, дарственная на квартиру пропала.
Лида тяжело вздохнула, вспомнив свою подопечную, потом она обратила внимание на черновую тетрадь мужа, на открытой странице она прочла:
Словно белый ковёр вдруг покрыл всё вокруг,
Все дороги, и поле, и лес за селом.
Ох, мороз по утру, не пугай меня друг,
Снег прошёл в ноябре, быть весной нам с зерном.
Вышел из дому я, вот и след за спиной,
За меня ведь никто тут тропу не проложит.
Сыплет с неба опять, за ближайшей сосной,
Сел синичек отряд на хрустальную льдинку.
Повернулся я к нам и насыпал зерно,
Подкормить их сейчас, мне в апреле помогут.
Хотел долго гулять, но мешало одно,
Снег в ботинки попал, промочил даже ноги.
Ветерок налетел, в спину к дому толкнул,
Гроздь калины шутник прямо в руки метнул.
Лида опять стала читать подобранные мужем материалы к его новой книге. Среди них Виноградова увидела интересную справку.
Продолжительность жизни граждан Японии в 2016 году, самая высокая за всю историю страны.
Подавляющее большинство долгожителей, около девяноста процентов - женщины.
Среди шестидесяти пяти тысяч человек всего восемь тысяч мужчин, а пятьдесят семь тысяч женщин.
Самая пожилая японка родилась в августе 1900 года. Самый пожилой мужчина проживает в Токио, ему исполнилось сто двенадцать лет.
Основными причинами роста долголетия министерство здравоохранения считает возросший уровень медицинского обслуживания и сознания самих пожилых людей, которые стараются своевременно обращаться к врачам.
Во время государственного праздника Дня пожилых людей, министерство здравоохранения Японии традиционно отправляет каждому жителю, достигшему ста лет серебряный кубок и грамоту.
Первоначально кубок выполнялся из чистого серебра, однако из-за возросшего числа долгожителей с этого года его заменили на посеребренный, что сократило его цену в два раза.
Несмотря на это, расходы министерства здравоохранения на поздравления столетних юбиляров составляют около ста пятидесяти миллионов иен, а это около одного миллиона, пятисот тысяч долларов.