Dark Window : другие произведения.

Ведьмоловка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.89*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Иногда, чтобы вырасти, надо встретить ведьму. Хотя бы один раз. И постараться запомнить эту встречу на всю жизнь.
  Dark Window
  
  Ведьмоловка
  
  История эта явилась цепью случайностей, обернувшихся приключением. И если вы умеете выделять случайности из строчек режима дня, то легко повторите путь Павлика и доберётесь до потаённых мест, о которых и рассказывает эта история.
  
  ***
  Они подошли из-за спины.
  - Сколько тебе лет? - вопрос прозвучал сурово.
  Такой тон Павлику не понравился.
  - Девять, - мигом признался он.
  Многоэтажка накрывала двор сизой тенью. Павлик словно стоял на прохладном пирсе, который обтекало жаркое солнечное море. В море нежились качели и покосившаяся карусель. Лица людей, спешивших по солнечному морю, светились улыбками. На лицах парней, которые топтались рядом, лежала тень. Поэтому они казались угрюмыми.
  - Много успел ведьм увидеть? - хмурый парень не собирался отвязываться.
  Павлик призадумался. Не так начинаются знакомства. Сначала спросят имя, потом - где живёшь. Когда понятно уже, будут с тобой дружить или нет, интересуются возрастом и прочими делами. А тут сразу сплошные головоломки.
  - Да ты не бойся, - глухо сказал низенький и белобрысый.
  И Павлик сразу начал бояться. Ведь именно после таких слов и начинаются неприятности. Конечно, он слыхал, что новичков не любят нигде, а чтобы стать своим в доску, надо ой как постараться. Но как-то не думалось, что сам окажешься в столь нехорошей ситуации.
  - Не видел, значит, - бесстрастно произнёс хмурый и цыкнул уголком рта. - Или раскалываться не хочешь?
  'Запутывают', - пронеслось в голове Павлика. - 'Ждут, когда сболтну не то, и как набросятся разом'.
  Он осторожно посмотрел в сторону подъезда. Может, сбежать домой? Не увяжется же эта троица за ним в его квартиру. Но сбежишь сейчас, потом вообще во двор не выйдешь от страха. А двор этот, между прочим, теперь и Павлика тоже.
  - Ты скажи, - предложил третий, в тёмно-синей футболке, на которой золотом горело 'ALEX'. - Михе можно.
  - Ну? - басовито напомнил о себе хмурый.
  - Ни одной, - вздохнул Павлик.
  В глазах незнакомой троицы сразу угас интерес. И Павлик пожалел, что не видел ведьм. Теперь Павлику достанется сильнее. И неприятный миг заметно приблизился. Когда не хватает слов, в ход идут кулаки. А слова закончились.
  - Зря, - сказал хмурый и издал языком и губами непонятный звук.
  'Начинается', - вздохнул Павлик. Мысленно вздохнул, чтобы и виду не подать, будто он испугался.
  - А зачем видеть ведьм? - осторожно поинтересовался Павлик и почти незаметно отступил на шаг.
  Хмурый как и не услышал Павлика. Он взял низенького за плечи и поставил перед собой.
  - Ему вот надо.
  Павлик понимающе уставился на белобрысого. Он понял, что их заставят драться. И победит, конечно, белобрысый, потому что хоть Павлик выше и на первый взгляд сильнее, но только всё равно нечестно получается. За низенького заступятся, а за Павлика нет.
  Низенький протянул к Павлику раскрытую ладонь, и Павлик втянул в себя живот.
  Рука остановилась.
  - Валерка, - сказал белобрысый.
  Прошло немало времени, пока Павлик понял, что с ним знакомятся.
  - П-павлик, - он поспешно пожал протянутую руку. Мягко и несмело от подступавшего волнения.
  - Борис, - представился второй, в футболке с золотыми буквами.
  - Миха, - чуть склонил голову высокий и хмурый.
  - Ведьма Валерке нужна, чтобы вырасти, - солидно объяснил Борис, - Понял?
  Пришлось кивнуть, хотя Павлик ничего и не понял.
  - Видал, какой он маленький? - грозно спросил Миха.
  Валерка вздохнул, а Павлик закивал куда увереннее.
  - А ведь в одном классе учимся, - хлопнул Миха друга по плечу.
  Друзья казались совершенно разными. Если Миха держался так, будто освоил премудрости начальной школы давным-давно, то Валерка имел вид мальчугана, только-только перешедшего во второй класс.
  - Запомни, - сказал Миха напоследок, - если ты или кто-то из твоих друганов в курсе, где ведьму найти, то не крои. Дай человеку вырасти.
  И троица направилась вдоль длинного дома, оставив Павлика в полнейшем недоумении. Постояв немного у подъезда, Павлик побежал домой.
  'Ведьмы! - крутилось у него в голове. - Ведьмы! Но почему, чтобы вырасти, надо встретить хотя бы одну ведьму?'
  
  ***
  Старичок сидел на скамейке.
  Ведь день выдался на диво солнечный. Старички любят в такие дни рассаживаться по скамейкам. Павлик, бежавший за молоком, несомненно, прошёл бы мимо, если бы не глядел под ноги в надежде разыскать денежку.
  Такое уже случалось не раз. Почти каждый день под ноги подворачивались то десятчик, то полтинник. Иногда незримые силы жертвовали Павлику и монетки покрупнее. Рубль, например. А в прошлую среду Павлику досталась даже пятёрка.
  А сегодня Павлик наткнулся на валенки.
  Не то чтобы валенки валялись на земле. Нет, они привалились к скамейке, а над ними обнаружились серые пузатые штаны с синими полосками. Такую одёжку Павлик видел в книге сказок, когда читал о хитром мужике, обманувшем пару купцов. Надеясь увидеть купца, которые теперь встречаются не чаще ведьм, Павлик поднял взгляд повыше. Вот тогда-то странный старичок предстал перед ним целиком.
  На купца он не походил совсем. Маленький, худосочный и лысый. Казалось, лысина отбрасывает солнечные зайчики на стену трансформаторной будки. Удивляли валенки. Даже сказочные купцы не надевают валенки в тридцатиградусную жару.
  - Садись, - старичок весело хлопнул по облупившимся доскам сиденья.
  Павлик робко сел и почувствовал приятную теплоту нагретой доски. Из головы сразу вылетело и молоко, и магазин. Ведь весёлые лысые старички в валенках сидят на скамейках не каждый день.
  - У вас ревматизм? - вежливо поинтересовался Павлик.
  - Это чего? - старичок недоверчиво покосился так, будто мальчик произнёс невесть какое нехорошее слово.
  - Когда ноги болят от перемены погоды, - объяснил Павлик с учёным видом.
  Старичок похватал ноги возле колен. И свои, и Павлика. Затем хмыкнул, покачал головой и уверенно произнёс:
  - Ревматизм нам с тобой не грозит.
  Павлик обрадовался. Ведь погоду можно узнать и по радио.
  - А валенки тогда зачем? - осмелился спросить он.
  - Для Аляски, - пояснил старичок. - Сколько сейчас градусов?
  - Двадцать девять! - Павлик обрадовался, что сумел достойно проявить себя.
  - А на Аляске минус восемь, - опечалился старичок, словно ему предстояло отправиться туда, где бедные эскимосы стоят дома из ледяных кубиков.
  О чём говорить дальше? Павлик подхватил прутик и стал чертить на песке профиль ведьмы. Сначала крючковатый нос, затем круглые злые глаза, после раззявленный рот с одним квадратным зубом. А вот на волосах застопорился. У Павлика получалась то пышная причёска, то кудрявая, то фонтаном. Как у ведьмы, что выпросила волосы сестёр русалочки.
  - Не так, - раздался разочарованный голос старичка.
  И когда Павлик взглянул на него, то обнаружил, что тот критически осматривает получившийся набросок.
  - Гляди-ка, - старичок ловко спрыгнул со скамейки, одним движением подошвы затёр верх рисунка и несколькими точными штришками изобразил лохматые космы. Теперь ведьма выглядела так, словно явилась из древнего фильма ужасов.
  - Городские ведьмы все такие, - кивнул старичок. - Значитца, ежели повстречаешь, опознать смогёшь.
  - Ага, встречу, - недоверчиво вздохнул Павлик. - Где же ведьму встретить?
  - Дак всё равно вырастешь, - пояснил старичок. - Значит, повстречаешь. Хоть одна мимо да пройдёт.
  - Я не хочу, чтобы мимо, - заторопился Павлик, желая выспросить у таинственного старичка как можно больше. - Я хочу запомнить.
  - Ишь чего, - нехорошо улыбнулся старичок. - Запомнить! Кто ж тебе позволит?
  - А кто запретит? - раздался сердитый вопрос, и упавшая на скамейку тень разделила Павлика и старичка.
  Подняв голову, Павлик узнал знакомое хмурое лицо. Из-за спины Михи тут же вынырнули и Борис, и Валерка. Старичок моментально позабыл о Павлике и рассматривал подошедших ребят с восторгом, будто узрел перед собой трёх мушкетёров.
  - Да никто! - лихо ответил старичок Михе. - Если повезёт, не только повстречаешь, но и запомнишь. Навсегда!
  - Где встретить? - хриплым от волнения голосом спросил Миха.
  - Подсказочку? - осведомился старичок.
  - Угу, - в один голос отозвались Валерка и Борис. Миха промолчал.
  - Повезло вам, - кивнул старичок и полез за пазуху с таким счастливым видом, будто собирался достать тысячи призов от компании 'ПЕПСИ'. Павлик представил, как появляется плейер, о котором мечталось два года. Нет, два с половиной!
  Но старичок только почесался и вытащил руку пустой.
  - Чем же повезло? - спросил Миха.
  - Угу? - снова отозвались Валерка и Борис, только теперь в их голосах звучала вопросительная нотка.
  - Повезло, что меня повстречали, - старичок вскочил на скамейку и оказался ростом выше Михи. Сантиметра на три, но выше.
  - Да будет известно, что перед вами стоит Продавец Снов! - возвестил старикашка, настолько мерзко улыбаясь, что Павлик даже отодвинулся подальше. - Если хотите подсказочку, я подкину вам её во сне. Ну, кто тут самый умный?
  Все вопросительно посмотрели на Миху. Даже Павлик.
  - Выходи, Борька, - Миха сдвинулся в сторону.
  Борис шагнул вперёд, щуря глаза, словно страдал от близорукости.
  - Ну, умник, сегодня во сне сам всё и объяснишь - согласился старичок. - Только вот...
  На лице старичка появилось смущённое выражение, будто он не решался попросить у ребят рублик-другой на дорогу.
  - Что вот? - Миха встал рядом с Борисом.
  - Только вот не за так, - решился старичок. - Я ведь продавец всё-таки, а не фонд благотворительный. Заплатить надо. Вещий сон дорого стоит. Знаешь, что такое вещий сон?
  Вопрос относился к Павлику. Тот замотал головой. Про вещий сон Павлик не знал ничего. Павлик знал про вещего Олега. Зато наизусть.
  - Значитца так, - старичок потёр руками. - С вас сорок семь зимних дрём и одиннадцать внезапных пробуждений. Па-апра-ашу вперёд.
  Он протянул к Михе раскрытую ладошку с пухлыми пальчиками.
  - Нет у нас такой ерунды, - пробасил Миха. - Может, сменяем на что дельное?
  Из правого валенка старичка выскочила маленькая чёрная лохматая собачонка. Она прыгнула к Михе, обнюхала его, затем перебралась к Валерке и напоследок остановилась возле Павлика, глядя снизу вверх умными блестящими глазами.
  - О! - возрадовался старичок. - Летучие сны в ваших головёнках чует. Ну, сколько их там?
  На какой-то миг Павлик почувствовал лёгкое головокружение, а в следующую секунду собачка весело тявкнула три раза.
  - Сменяться-то можно, - кивнул старичок. - Кошмарики у меня завалялись. Махнём на них три ваших сна летучих?
  - А то, - кивнул Миха.
  - Вот и ладненько, - старичок очень обрадовался, видимо летучие сны дорого стоили. - Каждому по кошмарику.
  Пухлый указательный пальчик ткнул в Миху и Бориса. И в Павлика тоже ткнул. Не успел Павлик отодвинуться.
  - Свершилось! - старичок похлопал по выпуклому карману. - Только потом не стонать, - грозно предупредил он. - Нет обратного обмена!
  И исчез. Миха с друзьями оторопело уставились на пустое место, где только что сидел говорливый старичок.
  - Куда он делся? - хмыкнул Валерка.
  - На Аляску, - вырвалось у Павлика.
  Миха смерил его странным взглядом, будто не третьеклассник стоял перед ним, а вопил из коляски грудной младенец, и Павлик пожалел, что не сдержался.
  Он быстро отвернулся и посмотрел на трансформаторную будку. Солнечные зайчики исчезли, будто их и в самом деле отбрасывала блестящая лысина непонятного старичка.
  
  ***
  - Мама, а правда нужна ведьма, чтоб я вырос?
  - Ведьма? - удивилась мама. - Зачем она?
  - Не знаю, - искренне признался Павлик. - Ну там встретить или увидеть.
  - Я выросла и без всяких ведьм, - сердито сказала мама.
  Её руки быстро превращали грязно-бурую морковку в ярко-оранжевую. В синей миске громоздились неочищенные морковки. В зелёной тарелке сиротливо прижались друг к другу две морковочки, приготовленные для супа. Работа ещё только началась, и мама не обрадовалась появлению Павлика с глупыми вопросами.
  - Ну, мама, неужели ты ничегошеньки не знаешь про ведьм?
  Ножик чиркнул по морковке и замер. Мама села на стул подпёрла кулаком подбородок и внимательно посмотрела на сына.
  - Маленькой мне тоже казалось, что вокруг живут ведьмы.
  - Городские? - восхищённо спросил Павлик.
  - Не только, - сказала мама. - С городскими неинтересно. Они старые и злые. Любят скандалить в трамваях и делать мелкие пакости. Настоящие ведьмы живут в лесу. Маленькие очаровашки. В чащах и пещерах они остаются вечно юными. А если и вырастают, то превращаются не в злюк, а в добрых волшебниц.
  - Ого, - поразился Павлик.
  - А ещё есть ведьмы-хранительницы, - серьёзно сказала мама. - Они стерегут разные волшебные вещицы. С хранительницами лучше не связываться. Они пострашнее городских ведьм. Одного их взгляда хватит, чтобы до смерти напугать того, кто осмелится протянуть руки к сокровищу.
  - И ты их всех видела? - поразился Павлик, не понимая, шутит мама или говорит всерьёз.
  Если подрастаешь каждый раз, как ведьму видишь ... Это ж из мамы баскетболистка должна получиться! А он-то считал её не очень высокой.
  - Видела? - удивлённо переспросила мама. - Вот уж нет. Просто... тогда мне казалось... нет, я совершенно точно знала, что они есть, и что они именно такие.
  Взгляд её упал на гору моркови, и мама словно очнулась.
  - Ну, Павлик, - недовольно сказала она. - Совсем заморочил голову сказками. Чуть ли не полчаса в трубу вылетело, а обед не готов. Сам ведь прибежишь голодный, просить суп будешь.
  - Нет, - сказал Павлик, неохотно расставаясь с мысленными портретами ведьм. - Суп я просить не стану. Вот если бы торт со взбитыми сливками.
  - Всё-всё-всё, - решительно сказала мама и указала Павлику на дверь.
  Павлик даже подумал, а не волшебная ли морковь лежит на кухонном столе, раз от взгляда на неё забываются все сказочные существа?
  
  ***
  Что-то ещё у мамы выпытывать безнадёжно. Папа вот рассказал бы, да только уехал он в командировку. Поэтому опечаленный Павлик отправился на балкон. Чем реже крутишься на глазах у взрослых, тем меньше шансов получить работу по дому.
  На балконе тесновато, но уютно. С двух сторон пламенели оранжевые дверцы шкафчиков, за которыми прятались запылившиеся банки. Над окном повисли лыжи. Четыре штуки. Красные - 'Нововятск' - Павлика. Бежевые с серебряными полосами - 'Эстония' - папины. Маминых лыж не было, они сломались прошлой зимой.
  Павлику нравилось на балконе. Он будто оказался на 'Вавилоне-5'. Казалось, чудеса и космические приключения вот-вот его догонят. Но сейчас Павлику хотелось видеть не астронавтов, а ведьм. Хотя бы одну. Чтобы вырасти.
  Вместо ведьмы Павлик увидел собачку. Она медленно и важно продвигалась по перилам от одного шкафчика к другому. Справа налево. Так вышагивают кошки, чей возраст позволяет ежесекундно не оглядываться и не шипеть при каждом шорохе. Но Павлик ещё ни разу не видел, чтобы по перилам шагала собака. Только потом, узнав лохматую чёрную шерсть, он понял, что перед ним собака Продавца Снов.
  Собака раскрыла пасть и радостно вывалила розовый язык:
  - Ну, и как я тебе?
  Она не только разгуливала по перилам, но и говорила.
  Павлик замер в оцепенении, словно скульптура. Лепили раньше из гипса таких вот мальчиков, замерших в движении вперёд. С лицом удивлённым от бесконечности мира и в то же время решительным, будто они раз и навсегда определились, что станут капитанами дальнего плавания.
  - Смелее, смелее, - подбодрила собака, не дойдя до левого шкафчика, ловко развернулась на задних лапах и двинулась обратно по узкой полоске перил.
  - Здорово! - признался Павлик.
  Он никогда не мечтал завести щенка, но подари ему такую собаку... Да Павлик ни за что на свете не расстался бы с ней.
  - Не думал, что собаки умеют разговаривать, - вырвалось у мальчика.
  - И не только разговаривать, - улыбнулась собака. - Я ещё умею читать, штукатурить стены, выигрывать шахматные турниры и плавать на дальние расстояния. Но лучше всего у меня получается ходить по перилам.
  - По перилам, - как эхо повторил Павлик.
  - Из общей массы предпочитаю балконы четвёртого этажа, - призналась собака.
  - У меня второй, - вздохнул Павлик. - И ещё я не думал...
  - А ты думай, - перебила его собака. - Думать полезно. Дети, которые не думают, становятся лёгкими-лёгкими. Их уносит ветер. Видел когда-нибудь в небе красные или синие шарики?
  - Да, - кивнул Павлик. - Мне всегда хотелось такой.
  - Ты тоже можешь им стать. Потому что никакие это не шарики, а дети, переставшие думать. Но тебя ветер не трогает. Значит, о чём-то ты всё-таки думаешь.
  - Думаю, - согласился Павлик. - Я постоянно думаю о ведьмах.
  - Вот оно что, - удивилась собака и снова развернулась.
  Павлик вдруг вспомнил кота, ходившего по цепи. Может, тот кот ушёл на пенсию, а его место заняла собака. А на месте Павликиного дома раньше рос легендарный дуб. И цепь как раз была протянута там, где сейчас перила.
  Блестящие глаза смотрели на Павлика изучающе.
  - Ты не доберёшься до ведьмы, если думаешь о пустяках, - рассердилась собака. - Думая о ерунде, обязательно сворачиваешь не там, где надо.
  - А где надо сворачивать? - поспешно спросил Павлик.
  Собака присела. Одно ухо топорщилось, другое обвисло.
  - Ищи часы, - сказала она. - Лучше, песочные. Песок - не пружинка с колёсиками и не пара микросхем. Такие отмеряют время даже в лесу с ведьмами. Когда последняя песчинка...
  Собака внезапно захлопнула пасть, словно сдерживая кашель, а потом оглушительно гавкнула.
  - Павлик, - раздался гневный голос мамы из глубины квартиры, - никаких собак!
  Павлик покрылся испариной. А что, если мама сейчас выйдет на балкон? Она собак почему-то не любила. И папа, мечтавший о восточноевропейской овчарке, только посещал с Павликом выставки. Павлик ловил грустный взгляд и молчал. Потому что не ответишь словами на грустный взгляд.
  Если мама выйдет на балкон, случится катастрофа.
  Но собаку не сбросишь с балкона! Это не комок газеты. Она - живая! И Павлик смотрел на собаку Продавца Снов печальным взглядом, каким папа провожал чужих собак на выставках.
  А чёрная собака всё поняла сама.
  - Однако, мне пора, - она вильнула хвостом на прощание. - Не забывай о часах. Они покажут, когда сворачивать. Тебе остаётся лишь отыскать место, откуда сворачивать. Иногда то, что мы ищем в затерянных переулках, находится у всех на слуху.
  Лохматая гостья свесила морду вниз и скрылась за шкафчиком с обратной стороны балкона. Ошеломлённый Павлик перегнулся за перила, но увидел лишь полоску кустов, томящихся в зное летнего полдня. Кроме прочих достоинств собака наверняка умела сворачивать там, где надо.
  
  ***
  - Папа, купи мне песочные часы.
  Папа оторвался от чертежа и посмотрел на Валерку рассеянным взглядом.
  Валеркин папа - конструктор. Раньше Валерку смешило, что набор деталек из пластмассы и папину работу называют одинаково. Папины друзья говорят, что в голове у него миллионы идей. И когда идеи начинают сталкиваться друг с другом, папа ходит по комнате, а потом бросается к столу и что-то быстро чертит на бумаге или на экране ноутбука.
  По листу бумаги летал остро отточенный карандаш и с помощью оранжевого треугольника вычерчивал контуры непонятного устройства.
  - Песочные часы, - напомнил Валерка, - купи мне их.
  - Господи, - удивлённо почесал голову папа. - Когда же ты, Валерик, повзрослеешь? Одни игрушки на уме.
  - А ты знаешь, где они продаются? - настаивал Валерка.
  - Думаю, в аптеках, - папа призадумался. - Мне в детстве, помню, хотелось такие часы. И стоили они тогда копеек восемьдесят семь. Не такие уж большие деньги... Но мне их тоже никто не купил.
  Валерка понурил голову, осознав смысл слова 'тоже'.
  - Да брось ты расстраиваться, - папе не нравилось Валеркино настроение. - Вот получу премию, купим тебе тогда... - он мечтательно прищурил глаза и погрыз кончик треугольника. - Сони Плейстэйшн! Доволен? И двадцать дисков сразу.
  Подведя черту под разговором, папа вновь уткнулся в чертёж. Карандаш и треугольник продолжили загадочный танец.
  Валерка криво улыбнулся. Если бы ему пообещали такой подарок вчера. Или завтра! Он прыгал бы до потолка и вопил от восторга. Но сегодня Сони Плейстейшн не могла заменить Валерке обыкновенные песочные часы.
  
  ***
  От внешнего мира их огораживала полоска кустов. Вроде бы песочница и качели недалеко. Но плотная зелень скрывает тех, кто забрался сюда, словно в Тайный Штаб. Голоса внешнего мира наполняли беспечность и свобода. Здесь же беседы велись тихо и озабочено.
  - Что значит 'на слуху'? - помрачнел Миха.
  - Может, считалка? - осторожно предположил Борис.
  Он не поверил собаке. Да и в саму собаку не поверил. Когда вокруг реальный мир, непросто верить в говорящую собаку, гуляющую по балконным перилам.
  - Ага, - в голосе Михи сквозила неприкрытая издёвка. - Вон тебе считалочки. Иди, слушай.
  Павлик прислушался к малышам. Они тыкали друг друга пальцем: распределяли роли в прятках. Бесконечно повторялись тарабарские словечки, словно малыши не научились русским.
  - Тогда стихотворение, - подумал Павлик.
  - Это к Людке надо, к Васильевой, - внезапно вскочил Борис. - Она постоянно на поэтических конкурсах.
  Четвёрка друзей пересекла двор и углубилась в дебри многоэтажки. Людка жила на шестнадцатом этаже. К счастью, лифт работал.
  Ровно гудя, кабина медленно поднималась на верхотуру. Миха хрустел пакетиком от чипсов. Павлик, от нечего делать, рассматривал надпись на потолке.
  - ХОУ, - прочитал он и удивился. - Надо же, кому-то ещё нравятся книги про индейцев.
  Павлик очень любил листать старенькое издание Фенимора Купера, рассматривая пожелтевшие страницы с нарисованными индейцами и солдатами, на петлицах которых красовались скрещённые сабли.
  - Дурак, - сказал Миха. - Вверх ногами читаешь. ЛОХ тут написано. Никто и не помнит уже твоих индейцев.
  'Очень странно, - думал Павлик, - что в надписи я вижу клич индейцев, а Миха - грубое слово. Почему так?'. И ещё покалывала обида. Ведь Павлик не нанимался ходить с ними. Вот откроется лифт, надо выскочить и припустить вниз по лестнице. Тогда-то поймут они, кого дураком обозвали! 'Но ведь Валерка не вырастет, - мелькнула холодная мысль. - Для него же стараемся'. Он снова взглянул на надпись. И снова прочитал 'ХОУ'. Сбежали бы индейцы от друзей, если бы им в лицо кинули грубое слово? Нет, индейцы друзей не бросают. И Павлик решил не покидать команду.
  Метаний Павлика никто не заметил. Лифт прибыл на верхний этаж. Все вывалились из кабины и завертели головами в поисках Людкиной квартиры.
  Дверь открыла сама Людка и вопросительно уставилась на парней. С Борисом она была знакома по школе. Миху и Валерку видела мельком. А Павлика так и совсем не знала. Миха тут же вытолкал Бориса вперёд.
  - Нам нужно оказать срочную помощь, - сказал Борис, натянуто улыбаясь.
  - Я не медик, - фыркнула Людка.
  - Гуманитарную помощь, - быстро поправился находчивый Борис.
  - Обедать что ли негде? - спросила Людка.
  Было ясно, что она сейчас захлопнет дверь.
  Миха решительно отодвинул Бориса и подпёр дверь ногой. На всякий случай.
  - Говорят, стихов много знаешь, - хмуро произнёс он. - Скажи одно, навскидку.
  - Бурямглоюнебокроет, - скороговоркой выпалила Людка и рванула дверь. Михиными усилиями дверь держалась, словно влитая.
  - Слыхали, - мотнул головой Миха. - Этот, как его... Тютчев. Ты нам про ведьму стих расскажи.
  - Зачем про ведьму? - Людка удивилась и даже перестала тянуть дверь.
  - Так, - уклончиво ответил Миха. Раскрывать тайну девчонке он не собирался.
  - Да она такие не учит, - хитро предположил Борис.
  - А вот знаю одно!
  - Врёшь, - презрительно сказал Борис. - Говорил же, зря тащились в такую даль.
  Павлик изумлённо уставился на Бориса. Сам же предлагал, а теперь... И только потом догадался, что Борис нарочно раззадоривает Людку.
  - А вот знаю, - упорствовала она.
  - Читай, - попросту сказал Миха.
  Людка на секунду скрылась в квартире и вынырнула на лестничную площадку с записной книжкой.
  - Ну, слушайте, - сказала она.
  Борис быстро вытащил записную книжку.
  
  Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
  А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
  Ты не спи, время даром не трать, поезжай в тёмный лес.
  Южный ветер тебя проведёт прямо к ней.
  
  - Нескладно, - скривился Миха. Может, он и не отличал Пушкина от Тютчева, но корявые стихи слух ему резали. После он грозно спросил:
  - Про ведьму-то где?
  - Дальше оно, - ничуть не смутилась Людка. - А я переписать не успела. Девчонка ушла.
  - Что за девчонка? - спросил любознательный Борис.
  - Незнакомая, - пожала плечами Людка. - Лента зелёная в косе. Сидела на лавочке, да записнушку листала. Я первые строчки подсмотрела, а она увидела, книжку захлопнула и ушла. Дальше о ведьме было. Только забыла я.
  - Ладно, спасибо, - с кислым видом Миха повернулся к лифту.
  Борис подмигнул и попрощался по-французски 'Оревуарушки', а Павлик с Валеркой так ничего и не сказали. Людка ещё долго смотрела им вслед.
  Обратно спускались пешком.
  - Что узнали-то? - ворчал Миха, со злости пнув колонну мусоропровода между тринадцатым и четырнадцатым этажами. - Наколола она нас. Про ведьму там, щас.
  - Печаль выше крыши? - заспорил Борис. - Если читать внимательно, многое понятно.
  - Что понятно-то? - Миха остановился с полуразворотом. Борис чуть не врезался ему в бок.
  - Да тут всё и написано! - Борис нашёл нужную страничку, и тут его понесло.
  Он сделал предостерегающий жест, остановив возможную ругань Михи, и продолжил:
  - Вечера ждём. Всё упирается в темноту. И небо сумрачное. И огни в домах. А потом ещё лес найти надо.
  - Да ведь за городом он. Любой район в лес упирается, - встрял Валерка.
  - Нам ведь не любой лес подойдёт, - когда Борис входил в колею, сдвинуть его оттуда было невозможно, - а с ведьмами.
  - До леса далеко, - уныло подсчитывал расстояние Павлик.
  - Нас оно не волнует, - Борин палец ткнул в потолок.
  - Почему? - в один голос спросили Валерка и Павлик. Даже Миха приоткрыл рот.
  - Сказано 'поезжай', - объяснил умный Борис. - Это сужает круг поисков.
  - Почему? - снова вскричали Валерка и Павлик. У Михи просто дёрнулась губа.
  - Для троллейбуса нужны провода, для трамвая ещё и рельсы, - Борис невероятно гордился собой. - Видели рельсы в лесу? А провода? Остаётся автобус.
  Все потрясённо молчали. Павлик подумал, что поиски ведьмы - дело плёвое. Теперь-то они отыщут её без труда. Но Борис смущённо переступал с ноги на ногу. Что-то ему не давало покоя.
  - Так автобусов же полно, - догадался Миха. - И до леса многие едут. Если б один...
  - И я о том же, - подхватил Борис. - Но подсказочка. Помните? Подсказка во сне... который мне так и не приснился.
  - Ты совсем снов не видишь? - удивился Павлик.
  - Редко, - вздохнул Борис. - Последний месяца полтора назад. Может, каждый день вижу, только не запоминаю.
  - Ещё песочные часы, - напомнил Павлик.
  - Молоток! - восторженно хлопнул его по плечу Миха. - Всё помнит!
  Неожиданная похвала прогрела Павлика. Он обрадовался, что не зря переехал именно в этот двор, где живут такие замечательные парни, и случаются столь удивительные приключения.
  Валерка помалкивал. Он тоскливо смотрел за окно. По двору ходили крошечные люди. С четырнадцатого этажа они казались малюсенькими. Но маленьким оставался сам Валерка. И никто не знал, когда он начнёт расти. Проще было думать о песочных часах. Раньше они стоили восемьдесят семь копеек. А сейчас, может, их и не купишь ни за какие деньги.
  
  ***
  - Иванов, - раздалось из-за стола, где заседало жюри в составе физички, химички и учительницы литературы старших классов.
  Боря смело направился к столу, чувствуя спиной любопытные взгляды.
  - Присаживайся, - предложила Анна Дмитриевна.
  Боря рухнул на жёсткое сиденье и приготовился к вопросу.
  Здесь проводился 'Конкурс Эрудитов'. Чтобы пробиться в финал, где ждали одиннадцатиклассники, надо давить не столько знаниями, сколько отвечать в духе 'КВН'.
  - Назови смысл слова 'Колгейт', - испытание выдвинула химичка.
  Вихрь химических формул пронёсся перед Борисом. К сожалению, описать ими зубную пасту, которой каждый день наяривал зубы, он не мог. Смешное в ней также не виделось, и Боря решил предстать не столько весёлым, сколько находчивым.
  - Colgate, - выдал Боря нарочитый акцент, искренне надеясь, что учительницы по английскому здесь нет.
  - Продолжай, продолжай, - милостиво кивнула Серафима Сергеевна.
  - Слово это пришло к нам из-за... - Боря мучительно выискивал продолжение.
  'Из-за границы' не тянуло даже на отборочный тур.
  - Из-за рубежа, - нашёлся Боря, и учительница литературы благосклонно улыбнулась.
  И вдруг в голове просветлело. Всё оказалось до ужаса простым и понятным. Смысл выступил наружу, отметая ненужные преграды. А всё потому, что объявилась буква, видимо, утерянная при пересечении государственных границ.
  - Изначально оно звучало 'Cool Gate', - слова вылетали из Бори как по писаному, - 'Cool Gate' означает 'Прохладные Врата'. Но прежний смысл изменился.
  Лица жюри озадачено вытянулись, а Бориса уже было не остановить.
  - Возможно, это описание мгновения, когда человек уходит в мир иной. Переход в другой мир - миг торжественный. Его мы встречаем в мифах и легендах многих народов мира.
  Умные слова закончились, пора подытоживать.
  - Мы видим слово, смысл которого замаскирован.
  Жюри промолчало, но по их виду Боря понял, что троица учителей довольна.
  - А зубную пасту так назвали, чтобы мы и о зубах не забывали. Когда зубы болят, о Воротах не вспоминается, - и Боря торжественно направился назад. От волнения перед глазами всё расплывалось. Толпа учеников казалась сердитыми морскими волнами под пасмурным небом.
  'Но как я по-умному говорил!' - восхитился собой Боря.
  Теперь оставалось дожидаться приглашения в финал. Боря тут же принялся высчитывать, кого из старшеклассников знает, и кто из этого числа не попадёт на 'Конкурс эрудитов'.
  Потом Боря проснулся.
  Сюжет сна, казавшийся чётким и логичным, теперь виделся рыхлой кашей бессмыслицы. Какой 'Колгейт' на школьном конкурсе эрудитов?! Да буква эта потерянная. Толкни Боря эту речь на школьном конкурсе, его прогнали бы со смехом. Но там, во сне, верилось, что правильней ответа нет.
  - Прохладные Врата, - пробормотал он, потягиваясь, и вдруг подпрыгнул и сел, свесив ноги. - Вещий сон! Приснился всё же!
  Боря нашарил тапочки и зашаркал к умывальнику. Сиплый голос крана подсказал ему, что умываться придётся холодной водой.
  - Прохладные Врата, - повторил он, осторожно пробуя пальцем леденящую струю. - И это называется подсказочка.
  Тяжёлый вздох колыхнулся в просторах ванной комнаты.
  
  ***
  Оставалось найти автобус. Не простой автобус. Нужный. Единственный.
  - Когда не знаешь, спроси, - сказал Валерка.
  И все заоглядывались по сторонам.
  Спрашивать кого попало бессмысленно. Для непростого ответа требовался непростой человек.
  Павлик вращал головой, выбирая того, кто знал.
  А как тут выбрать?
  Народа на улице предостаточно. Но большинство летело на реактивных скоростях, смотря вперёд пустыми глазами. Эти люди делились на две части: одна половина мысленно оставалась на работе, а другая всей душой уже находилась дома. Или в продуктовом магазине каком-нибудь.
  Бесполезно спрашивать о лесе с ведьмами тех, кого здесь по существу и нет. Скорее всего, они лишь глупо захлопают глазами и побегут дальше. Или, чтобы не прослыть незнайкой, назовут первый попавшийся номер. Павлик до леса-то доберётся. Но только это будет не ведьмин лес, потому что туда не отправляются наугад.
  Не спешили только старички. Но и у них спрашивать бесполезно. Старички оставались в прошлом. Старички любили рассуждать, вспоминать и сравнивать те времена и нынешние. А ведьмин лес невозможно сравнивать. Он тут, спрятался в настоящем. С одним из таких старичков разговаривал Валерка. Старичок вещал без перерыва и даже куда-то указывал. Но мученическое терпение на лице Валерки показывало, что разговор идёт совершенно не о ведьмах.
  Значит, надо искать тех, в чьём настоящем есть ведьмин лес. Находясь в центре большого города, Павлик чувствовал, будто стоит на безлюдной просёлочной дороге.
  Миха уверял, что мужики уж точно знают, куда идти. Он подбегал и к умным - с портфелями, и к деловым - с дипломатами, и к самым обыкновенным - с сетками и кульками. Но все только отмахивались. Миха удивлённо пожимал плечами и выискивал в толпе следующего. Павлик не хотел помогать ему. Павлик считал, что мужики в сказки не верят. А ведьмин лес - это самая настоящая сказка.
  Наконец, Павлик увидел.
  Девушка в чёрных джинсах и светлой куртке медленно лавировала средь людей. Она смотрела на небо, поверх толпы. Павлик подумал, что она знает про ведьмин лес. Ведь и над ведьминым лесом раскинулось небо.
  Павлик бросился вперёд, обогнал девушку и остановился перед ней верстовым столбиком.
  Девушка запнулась, чуть не налетев на Павлика, и перевела взгляд с безоблачных небес на взъерошенную макушку мальчика.
  Она качнула головой вверх и чуть влево. Спрашивала, мол, чего ищешь.
  - Тётенька, - жалостливо начал Павлик. И испугался, что она сейчас ловко обогнёт Павлика и уйдёт.
  Девушка понимающе кивнула, достала из кармана куртки рубль и протянула Павлику. Тот яростно замотал головой. Губы девушки недоумённо дрогнули, а пальцы сжались, спрятав кружок из металла.
  - Вы случайно не знаете, - повторил попытку Павлик, - как добраться до леса, - смущение обволакивало Павлика, но он всё же продолжил, - только не до простого. Мне другой лес, - щёки Павлика запылали, - другой... - подходящих слов не нашлось.
  - Ладно-ладно, - к удивлению Павлика, девушка не собиралась убегать.
  Она даже не смотрела на небо. Девушка ждала, что же всё-таки скажет Павлик.
  - Мне надо добраться до леса... - решился он, - где можно встретить хотя бы одну ведьму.
  Девушка задумалась. Павлик облегчённо выдохнул. Его не собирались ругать за странные вопросы. Смущение пропало. Напряжение ожидания растворилось. И Павлик вдруг удивился, какой же необычный сегодня вечер. Стихи, поиски, ведьмы, вопросы...
  Тут девушка присела и заглянула Павлику в глаза.
  - Тебя как зовут?
  - Павлик.
  - А меня - Анюта. А зачем тебе, Павлик, хотя бы одна ведьма?
  - Так ведь я не вырасту, пока её не встречу!
  - Вот как, - удивилась девушка.
  - Никто не вырастает большим, пока не встретит ведьму! - заверил её Павлик.
  - Выходит, я её уже встречала, - Девушка погрустнела. - Только не помню. Жаль.
  - Никто не помнит об этих встречах, - успокоил её Павлик.
  - Значит и на твоей дороге она появится, - недоумённо пожала плечами девушка. - Зачем же её разыскивать?
  - Во-первых, я хочу запомнить, - горячо начал Павлик, - Вдруг, если найдёшь её сам, тогда встреча не забывается. А во-вторых, ведьма нужна не мне. Один мальчик никак не может вырасти. Я ему ищу ведьму.
  - Ведьму, - девушка выпрямилась. Внезапный порыв ветра разметал её короткие волосы.
  - Знаешь, что я тебе скажу...
  Павлик замотал головой.
  - Где находится ведьмин лес, - когда голос девушки произнёс знакомые слова, сердце Павлика сжалось от сладкого восторга, перемешанного с лёгким испугом, - я не скажу. Сама не знаю. А хочешь узнать, где находится остановка автобуса...
  'Автобуса!!!' - Павлик чуть не заорал на весь город.
  - Я видела, где останавливается сумеречный автобус, - продолжила девушка.
  Она не глядела ни на Павлика, ни даже на небо. Она словно заглянула то ли за горизонт, то ли вглубь себя. И Павлик испугался, что девушка уйдёт из настоящего в прошлое, где никакого ведьминого леса не существует. Но автобус! Она знала об автобусе!
  - Пройди квартал вправо, - голос девушки звучал звонко и чётко. - По улице, которую встретишь, шагай прямо. Доберёшься до кафе 'Эллада', дальше не ходи. Остановка там. Автобус прибывает в сумерки, но небо должно быть безоблачным. Это - главное условие.
  - Автобус довезёт нас до ведьминого леса? - восторженно спросил Павлик.
  - Я не знаю, куда он едет, - грустно улыбнулась девушка. - Но именно он может проезжать и ведьмин лес. Все остальные уж точно едут не туда.
  - А вам хотелось на нём уехать? - осторожно спросил Павлик.
  Непонятно же, почему девушка не успела на нём прокатиться.
  - Конечно, - сказала девушка по имени Анюта. - Вот только я узнала про остановку, когда потеряла право сесть в этот автобус. Запомни, в нём не продают билеты.
  - Вот здорово! - обрадовался Павлик, вспоминая суровых кондукторш, кричащих: 'Передняя площадка, оплатите проезд!' В таком замечательном автобусе никто не обзовёт Павлика 'Передней площадкой'.
  - Тебе здорово, - согласилась девушка, - а вот мне на нём уже не уехать. Иногда много знать, действительно, вредно.
  Но девушка, видимо, знала очень многое, в том числе и про сумерки. И воодушевлённый Павлик продолжил расспросы:
  - А может, Вы и стихотворение до конца знаете?
  - Прочитай.
  Павлик встал в позу чтеца и начал с выражением:
  
  Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
  А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
  Ты не спи, время даром не трать, поезжай в тёмный лес,
  Южный ветер тебя проведёт прямо к ней...
  
  Голос Павлика смолк. На смену ему пришли гудки автомобилей, шорох шин, топот ног и отзвуки сотен голосов, слившихся в невообразимой мешанине. Девушка молчала, словно ждала продолжения.
  - Дальше не знаю, - смущённо сказал Павлик.
  - Дальше всего две строчки, - девушка снова присела перед Павликом и закончила:
  
  Шелест листьев не слушай, ищи свой поворот,
  А найдёшь, так узнаешь, где ведьма живёт.
  
  'Поворот! - повторил Павлик про себя. - Тот самый, про который говорила собака!' Мальчика охватила неизъяснимая лёгкость. Он чуть не взлетел над потоком машин, но вместо этого лихо развернулся и ринулся к друзьям. Миха уже стоял рядом с Борисом, а Валерка получил свободу от старичка, увязшего в прошлом. Когда Павлик догадался обернуться, чтобы поблагодарить девушку, той уже не оказалось. Она затерялась среди густой толпы. Павлик так и не узнал, смотрела ли она ему вслед или снова уставилась на небо, одинаковое и над ведьминым лесом, и над огромным городом.
  
  ***
  - Ну и лапшу же тебе навешали!
  Павлик раскрыл рот и закрыл его обратно. Спорить он не любил и не умел. Тем более с Михой.
  - Ты всегда делаешь то, что скажут взрослые? - спросил Борис.
  - Нет, - еле слышно признался Павлик.
  - Так почему ты кидаешься выполнять указания совершенно незнакомого человека?
  Павлик молчал. Непреложная истина обернулась пустышкой. Но тут встрял Валерка.
  - Попробуем, а? - заныл он. - Ну? Чего вам стоит?
  - Лады, - нехотя согласился Миха. - Ничё не теряем. Вечер разве что, - он посмотрел на толпу, кидая прощальные взгляды на неопрошенных мужиков, и вздохнул. - Так их вон сколько, вечеров этих.
  Повернув направо, друзья прошли квартал и оказались на небольшой улочке. Трудно поверить, что рядом с центральным проспектом могло прятаться такое тихое место. Тут высились пятиэтажки из серого кирпича. Меж них заплатками светлели домишки в два этажа, выкрашенные то жёлтой, то зелёно-голубой известью.
  Тут не громоздились магазины, сверкающие рекламой, а по стёклам редких витрин тянулись неровные полосы побелки. Кафе 'Эллада' оказалось недалеко. На двери висел древний ржавый замок устрашающих размеров. Огромные буквы названия не светились и уже изрядно обкрошились.
  Друзья уселись на невысокую ограду из толстой трубы с приваренными стойками и задумались каждый о своём.
  По хмурому лицу Михи ходили волны недоверия. Он словно не ждал автобус, а отбывал номер. 'Посидим, - говорило его лицо, - чего ж не посидеть, если вам надо? Да только нет никакого автобуса. Не было и не будет. Но посидеть можно. А заскучаем, домой пойдём'.
  Губы Бориса шевелились, словно он заучивал строчки неведомой поэмы. Он смотрел под ноги. Носок правого ботинка вычерчивал по асфальту кривые. Даже если автобус и не придёт, никто не мог сказать, что время Борис потратил даром.
  Лицо Валерки не выражало ничего, кроме отрешённой усталости. Взор впился в точку где-то над мостовой, словно Валерка готовился сидеть здесь тысячу лет.
  Павлику вспомнил, как ему безумно нравилось кувыркаться вокруг труб, на одной из которых они сидели. Потом он перевёл взгляд на небо. Перевёл с испугом, боясь обнаружить крадущиеся коварными лазутчиками облака. Но небеса не подвели. Ничем не омрачённая синева наливалась темнотой. Только одна сторона ещё светлела. Где-то за крышами буйствовал закат. Зажглись первые звёзды.
  - Как там дальше-то стихотворение? - разорвал тишину вопрос Бориса. - Записать надо на всякий пожарный.
  Павлик повторил строчки о ведьме. Борис вытащил записную книжку, достал из-под специальной петли тоненькую ручку, блеснувшую золотом зажима, и переписал окончание. Почерк у него - загляденье: сплошные печатные буковки.
  Улочку снова окутало молчание. Только поздние прохожие мелькали смутными тенями. Хорошо сидеть и никуда не спешить. Павлик верил: автобус придёт точно по расписанию. Пока рано - закат не догорел. Значит, сидим дальше и беспечно болтаем ногами.
  Из тёмного двора раздалось далёкое урчание, и на дорогу упало яркое пятно света. Поперёк световой полосы бесшумно скользнула чёрная кошка с блестящими зелёными глазами. Как только она скрылась в кустах, из мрака вынырнул автобус, и Павлик чуть не захлопал в ладоши.
  Автобус оказался обыкновенным 'Икарусом', только не жёлтым, а бледно-зелёным. Или Павлику это просто чудилось в сумерках. Окна салона лучились электрическим светом, но по неведомым причинам запотели. Через них не разглядишь ничего. Кабина водителя, напротив, темнела.
  Автобус плавно остановился перед ребятами. Мягко зашипел воздух, и двери сложились плоской гармошкой. Четвёрка друзей вскочила с насиженных мест.
  'Дома-то меня искать не станут?' - вдруг испугался Павлик.
  Миха, Валерка, Борис - трое приятелей спешили к автобусу.
  'Может, уже ищут меня, - тревога заполняла Павлика. - Дома-то я с обеда не был!'
  Проснулась странная мысль, что не нужен Павлику автобус. Что не его это дело, ехать невесть куда в тёмное время суток. Его дело - приходить домой, когда велено.
  Миха обернулся.
  Павлик приготовился мотнуть головой, мол, не еду. Нельзя мне. Дома ждут.
  Теперь обернулся Валерка.
  И было что-то невероятно печальное в его лице. Такое, что Павлик понял: подло вот так кинуть Валерку на половине пути. Подло сбежать домой от тех, кто надеется на твою помощь.
  И Павлик махнул рукой, мол, с вами я, с вами. А потом бросился догонять.
  - Деньги-то я дома оставил, - признался Валерка, когда Павлик с ним поравнялся. - Чем за проезд платить?
  Павлик хотел сказать, что в сумеречном автобусе нет кондукторов, но не успел.
  - Не боись, - махнул рукой Миха, - такую мелочишку я наберу.
  - Но нас четверо, - осторожно заметил Борис. Видимо, у него с финансами тоже было негусто.
  - У меня проездной, - солидно сказал Миха.
  - Там проездные не действуют, - успел вставить Павлик.
  - А это мы ещё па-асмотрим, - отрубил Миха и первым двинулся к автобусу.
  
  ***
  В салоне автобуса было тепло. Миха откинулся на коричневую спинку сиденья и уставился в окно. Стекло затуманивали бесчисленные капельки. Миха попытался протёреть смотровое оконце, но капельки остались на месте, не позволив ничего разглядеть. За окном темнела туманная неизвестность.
  Рядом беспечно посапывал Павлик. В затылок дышали Борис и Валерка. Миха сжал в кулаке горсть мелочи и приготовился отстаивать проездной. Кондуктора не обнаружилось. Салон пустовал. Только на ближней парочке кресел развалился непонятный мужичок. Худой. Низенький. В тёмных заштопанных брюках с сальными пятнами и пиджаке, бывшем когда-то малиновым. Его малюсенькие колючие глаза изучали потолок. Миха подобрал ноги под кресло. Вдруг коротышка соскочит, да немытыми сапожищами по новёхоньким 'Пумовским' кроссовкам.
  Автобус ехал без остановки. 'Едет, едет, - с раздражением думал Миха, - куда-то ещё приедет?' Водитель не делал объявлений, словно и не было его в кабине. А мужичок доверия не вызывал.
  'Когда не знаешь, лучше спросить', - смутным воспоминанием прозвучал голос Валерки. 'Ладно, - решился Миха, - чего там. Спрошу'. Он чувствовал себя здесь самым старшим. Старший отвечает за всех, значит, должен знать, куда едут. А пока Миха знал, что они всё дальше и дальше уезжают от дома.
  - Извините, пожалуйста... - начал Миха, решив быть культурным.
  - А чего ж, извиняю, - добродушно улыбнулся мужичок.
  Но из-за улыбающихся губ показались острые зубки, а злые глаза так и впились в Миху, словно примеряясь, куда ему можно вонзить толстую вязальную спицу.
  - Этот автобус едет до ведьминого леса? - Миха отбросил ненужные предисловия.
  - А ты угадай, - заупрямился мужичишка и осклабился.
  У Михи от злости аж кулаки зачесались. Он погладил пальцами левой руки костяшки правой и искоса посмотрел на мужичка, проверяя впечатления. Несмотря на малый вес и рост, мужичишка не испугался.
  - А ты стукни, стукни! - веселился он.
  Миха едва сдержался. Всё-таки перед ним дядька, а не первоклассник какой-то. А мужичок вскочил и принялся весело отплясывать на креслах. То на левом поскачет, то на правое перепрыгнет.
  - Ну, - разочарованно прогудел мужичишка, словно уверился: ничего в этой жизни Миха не знает и не умеет.
  И Миха вдарил. Кулак пробил обивку так глубоко, что Миха почувствовал дырчатую пластину, на которую клеится губчатая масса.
  - Э! - махнул мужичок обеими руками, признавая полную Михину непригодность. - Мазила! Гляди, да над тобой же все смеются!
  Миха гневно обернулся.
  Его друзья сотрясались от смеха, ржали над Михиной неуклюжестью.
  Борис смеялся негромко, как взрослые. Его смех напоминал и не смех вовсе а покашливание. Смех Валерки походил на визг молодого поросёнка, выбежавшего из душного свинарника под открытое небо и возвещавшего миру своё явление. Павлик смеялся звонко, заливисто. И этот смех показался Михе самым обидным. Он сузил глаза и вдарил повторно. Только на этот раз его костяшки ощутили не железную пластину, а дрогнувший подбородок.
  
  ***
  Павлик мигал глазами часто-часто, словно собирался зареветь, но сдерживался из последних сил.
  - Ты чего? - недоумённо произнёс Борис, стараясь отодвинуться, насколько это позволял узкий промежуток между креслами.
  - А неча ржать было, - грубо сказал Миха и развернулся, чтобы третьим ударом сокрушить гнусного мужичонку. Но вредный субъект куда-то запропастился. Ни следов на сиденье, ни волоска. И даже обивка кресла снова целым-целёхонька.
  - Кто ржал-то? - робко спросил Валерка. Смеха у него ни в одном глазу. Павлик продолжал мигать.
  - Да вы все! - прикрикнул Миха и отвернулся к окну.
  - Во дела, - Борис словно разговаривал сам с собой. - Сидел человек тихо-мирно, спал, кажись, а потом р-р-раз - и в физию заехал.
  Миха не ответил, он прильнул к стеклу, силясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь миллионы капель.
  Павлик прекратил мигать и сгорбился. Миха не смотрел на него. Павлик не смотрел на Миху. Под ногами покачивалась чёрная резина пола, запылившаяся у швов. Миха перестал быть другом, теперь его следовало бояться. Подбородок побаливал, но Павлик боялся потрогать его и проверить, всё ли там цело. Ему нестерпимо хотелось пересесть от Михи, хотя бы через проход. Но Павлик боялся встать и пересесть. Ему казалось, только поднимись, как протянется Михина рука и безжалостно рванёт обратно. Потерял Павлик свободу. Теперь он мог лишь украдкой поглядывать туда, где ему так хотелось очутиться.
  На пятый взгляд желанное место оказалось занятым. Там устроилась странная особа: то ли ещё тётенька, то ли уже старушка. Водянистое, полупрозрачное существо, наполненное тускло-жёлтым сиянием. Её волосы то ли сложились причёской-шалашиком, то ли их закрывал платок. Лицо, испещренное морщинами, кривилось от жалости к Павлику. Павлик чувствовал это и всей душой тянулся к единственному неравнодушному существу, которое могло его пожалеть.
  - Болит? - хрипловато-булькающим голосом спросила она.
  Павлик, удостоверившись, что Миха продолжает смотреть в окно, кивнул.
  - У Бори болит, у Валерки болит и у Михи болит, - проникновенно запела то ли тётенька, то ли старушка, - а у Павлика не болит.
  'Пусть у них болит, - мстительно подумал Павлик, - раз никто не заступился, а у Михи пусть сильно болит. Так ему и надо!'
  Боль в подбородке мигом прошла.
  - Уже лучше? - мягко спросила Павликова соседка.
  Павлик кивнул и несмело улыбнулся.
  - Улыбаешься, значит, порядок, - отметила таинственная особа и улыбнулась Павлику навстречу. Но улыбка получилась какой-то ненастоящей, ведь всё лицо продолжало лучиться жалостью. И Павлик понял, что его внезапная собеседница беспокоится о нём, волнуется, куда он едет и доедет ли до ведьминого леса.
  - А надо ли тебе туда? - пронзительно спросила она, наполняясь состраданием к нелёгкой доле Павлика.
  - Надо! - решительно кивнул Павлик. - Пусть Валерка и не заступился. Но всё равно надо, чтоб он вырос!
  - Молодец! - восхитилась то ли тётенька, то ли старушка мужеством и самоотверженностью Павлика. - Но ведь что я тебе скажу... В ведьмин лес отправляются с теми, кому доверяешь. Ты доверяешь им?
  Павлик промолчал. Задай ему такой вопрос полчаса назад, он и на секунду не усомнился бы в доверии. Но сейчас... Взять Бориса. Умный-умный, а ничего Михе не сказал. Да и Валерка... Для него ж стараешься! А уж Миха и подавно. Чуть не свернул Павлику подбородок, а теперь сидит, будто ничего и не случилось.
  - Доверяешь? - раздался шёпот у самого уха.
  - Нет, - прошептал Павлик.
  - А один... один справишься?
  - Справлюсь, - пообещал Павлик.
  - Тогда иди, - влажный шёпот окутал Павлика, словно волны вечернего моря.
  Павлик заметил, что автобус остановился, а двери открыты. Бесшумно мальчик прокрался к выходу. Никто его не окликнул вслед. И, приготовившись к подвигам и приключениям, Павлик храбро соскочил в темноту.
  
  ***
  Высоко-высоко над головой шумели верхушки сосен. Павлик оглянулся назад, надеясь услышать подсказку или хотя бы напутствие. Но за спиной не было автобуса. Только тёмные деревья переплелись непроходимой чащобой. Обратный путь оказался отрезан. Вперёд уводила узенькая тропинка, усыпанная засохшей хвоей.
  Оставалось пойти по ней. И Павлик пошёл.
  Прогулка по ночному лесу не радует. Особенно, если лес зимний. Павлик не заметил, как началась зима. Резко похолодало. По сторонам выросли небольшие сугробы. Низкие ветки запорошило. Листья рябины скрючились и только ягоды чернели таинственными бусинками. Тропинка ещё держалась, но потом оборвалась и она. Сухие иголки последний раз хрустнули под Павликовой подошвой, и мальчик остановился.
  Перед ним раскинулась заснеженная полянка. За ней высился густой лес. На фоне иссине-фиолетового неба чернели контуры ёлок, чьи верхушки медленно колыхались. Павлик подумал, что это не ёлки покачиваются, а раскачивается весь мир, включая и его, Павлика.
  Земля вздрогнула и накренилась, швырнув Павлика в снег. Обжигаясь, он пополз вперёд, не думая ни о чём. В Павлике жило единственное желание - перебраться через полянку. Почему-то он верил: за поляной будет теплее. Возможно, даже отыщется затерявшееся лето. Но пока до лета было, как до Луны. Да и никакой Луны на странном фиолетовом небе не наблюдалось. Заснеженная опушка превращалась в бескрайнее поле. Ёлки незаметно отодвигались всё дальше и дальше. Но Павлик не сдавался и продолжал ползти. От снежных ожогов выступили слёзы.
  Так он добрался до середины, где скрючилось одинокое деревце. Когда до уродливого ствола с обломками ветвей оставалось совсем ничего, Павлик с ужасом понял: не деревце это, а ведьма затаившаяся. И не простая, а ведьма-хранительница. Деревце закрутилось и принялось расти, возносясь штопором в небеса. Павлик испуганно отвёл глаза и взглянул направо, на маленький бугорок. Ему показалось, что на вершине что-то блеснуло. Так и есть! Из снега торчал непонятный предмет. Рассмотреть его мешали слезы. Не умом, а сердцем, Павлик понял, что там прячутся те самые, таинственные песочные часы.
  Павлик лежал на спине и заворожено смотрел на фиолетовое беззвёздное небо.
  Слева взвивалась громадная ведьма. Выше любого телеграфного столба, выше опоры для линии высоковольтных передач, выше телебашни. А ничего выше телебашни Павлик представить не мог. Подол чёрного платья развевался пиратским флагом и уносился к недостижимой полосе леса. Худые, серебристо-серые руки вонзились острыми, тускло-чёрными когтями в снег. Лицо ведьмы напоминало замерший в небе перевернутый айсберг с чёрной пещерой раззявленного рта. Наверное, у ведьмы были и глаза. Вот только Павлик уж очень не хотел их видеть.
  Справа лежали песочные часы. Протяни руку, и они твои! Но Павлик знал: как только пальцы выдернут долгожданную находку из снега, ведьма-хранительница взглянет вниз и страшными руками начнёт разыскивать Павлика.
  Павлик почувствовал тепло и начал проваливаться в дрёму. 'Вот я и увидел ведьму, - пронеслась мысль, - но почему-то не расту, а замёрзаю'.
  Глаза слипались. Павлику было грустно, но как победить ведьму, замершую над ним мрачной башней? 'Никто не справится с такой громадой, - подумал Павлик, - даже папа'.
  Эта мысль успокоила Павлика. Сон обволакивал его. 'Засыпай', - разрешила ему то ли тётенька, то ли старушка. Лицо её пропиталось безмерной жалостью, а по складкам щёк текли горючие слёзы безысходности. 'Засыпай, - убаюкивала она, - и увидишь, что тебе сразу станет легче'.
  'Сейчас я засну, - медленно складывались слова, - засну навсегда. А Валерка навсегда останется маленьким'.
  Павлик не мог сказать, что изменилось. Но в следующий миг пальцы уже сжимали деревянный корпус, в котором блестела пара стеклянных капелек. Песок тоненькой струйкой сыпался из верхней в нижнюю.
  Земля содрогнулась ещё раз. Ведьма стремительно начала сгибаться. Её руки вознеслись и рухнули обратно. Когти чуть не пропороли правую ногу Павлика.
  'Заберите меня! - мысленно взмолился Павлик, потому что бесполезно бросать жалобы ведьме. - Заберите меня отсюда! Хоть кто-нибудь!'
  Из пустоты показалась рука. Ненамного. Всего по локоть. Михина. Павлик опознал её по рукаву клетчатой фланелевой рубахи. Но теперь она не казалась безжалостной. Наоборот, это была самая лучшая рука в мире. Павлик без раздумий потянулся навстречу. Пальцы коснулись друг друга, сцепились - рывок.
  Снова стало тепло и светло. Вокруг рядами тянулись сиденья сумеречного автобуса, который ехал и ехал. И не собирался останавливаться. В руках Павлика две стеклянные капли в деревянном корпусе переливались отблесками электрического света.
  
  ***
  - Ну? - сказал Миха. - Очухался?
  - А где ведьма? - жалобно спросил Павлик, содрогаясь от ужасных воспоминаний и одновременно радуясь, что он так и не успел заглянуть ведьме в глаза.
  - Ведьма? - настороженно спросил Миха.
  - Видать ему ведьма приснилась, - пояснил Борис.
  Валерка взглянул на Павлика с нескрываемой надеждой. А Павлик дрожал от пережитого. Тысячу раз подумай, что лучше: расти или просто не встречаться с ТАКОЙ ведьмой. Ведь прав оказался продавец снов: ТАКУЮ ведьму не забудешь никогда.
  - Какая хоть она? - спросил Валерка. - Если не увидеть, так хоть послушать.
  Павлик только замахал руками.
  - Тебе лучше не знать, - заметил Миха с мрачной ухмылкой и цыкнул уголком рта.
  - Пока ты спал, тут прояснилось кое-чего, - сказал Борис, обращаясь к Павлику. - Помнишь продавца снов, у которого ещё собачонка лохматая была?
  - Ага, - согласился Павлик, и перед глазами, как наяву, предстала собачка, у которой лучше всего получалось ходить по балконным перилам.
  - Обмен начался, - продолжил Борис, - Три кошмара, которые мы сменяли, до нас добрались. Михе первому приснилось. Мужичок какой-то. Да ещё мы над ним там смеялись. Вот он обиделся и заехал первому попавшемуся. А ты ближе всех оказался.
  - Ты... это... извини, - глухо сказал Миха.
  Павлик кивнул, почувствовал, как внутри него разворачивается что-то мягкое и нежное, и снова часто-часто замигал глазами, хотя на сей раз плакать точно не собирался. На всякий случай он быстро отвернулся к проходу, в сторону сиденья, которое в его кошмаре заняла водянистая жалостливая особа. Самое удивительное, что Миха тоже отвернулся к окну.
  - А это что? - Валерка перегнулся через сиденье и засмотрелся на песочные часы, сжатые пальцами Павлика, - Неужели они?!
  - Они самые, - возвестил Павлик.
  - Ого, - Миха осторожно протянул руку к сокровищу. - Теперь в дороге не ошибёмся.
  Павлик бережно передал находку. Несколько минут друзья неотрывно наблюдали за струйкой песка. Когда последняя песчинка соскользнула со стеклянной стенки, Миха перевернул часы, вручил их Павлику и перешёл к делам:
  - Значит, Пашечный и я со стариканом в расчёте. Остался ты, Валерка. Думается мне, пока не отдашь должок, так и будем кататься мы в этом средстве передвижения. С долгами в ведьмин лес не пускают.
  - А что я? - вздохнул Валерка, - разве против? Наоборот! Вдруг мне тоже приснится ведьма и тогда не надо её искать.
  - Эт ты брось, - не согласился Миха, - одного сна недостаточно, чтобы вырасти по-настоящему. Может, недостаточно даже встречи с ведьмой.
  Миха снова уставился в окно, хоть за ним по-прежнему ничего не было видно.
  Мягкие покачивания автобуса незаметно усыпили Павлика. Он даже не успел испугаться, вдруг продолжится прежний кошмар. Он летел куда-то, подхваченный серебристым светом.
  
  ***
  Сначала был только свет. Всё ярче и ярче. Затем замелькали полосы, словно мимо пролетали тысячи неоновых реклам. Потом неведомая сила развернула Павлика и опустила на твёрдую землю. Вернее, на асфальт. В безумной пляске одна картинка сменяла другую. Павлик не запомнил ничего. Кроме громадного многобашенного замка то ли из хрусталя, то ли из стекла, то ли из прозрачной пластмассы. Запомнил, потому что картинка часто повторялась. Замок сверкал в лучах невидимого солнца. И мириады радужных отблесков поражали.
  Откуда-то сбоку выплыл Валерка. Он суматошно махал руками, прыгал и перебегал с места на место, как полевая мышь. На замок упала тень, и отблески померкли. А потом по замку поползли трещины. И чем больше суетился Валерка, тем больше обрушивалось стен и башен. Свет угасал, и зубчатые контуры обломков отбрасывали призрачные тени невероятной длины.
  Павлик вздрогнул и проснулся.
  На заднем сиденье спал Борис, а напуганный Валерка тёр глаза руками.
  - Ну как? - поинтересовался Павлик. - Встретил ведьму?
  Валерка не ответил.
  Миха всхрапнул и открыл глаза. После он внимательно осмотрел Валеркины руки.
  - Ничегошеньки не вытащил, - подвёл Миха неутешительные итоги.
  - Угу, - согласился с ним Павлик.
  - Один ты у нас талант! - Миха поощрительно похлопал Павлика по плечу.
  Так Павлика ещё никто не хвалил. Тёплая волна прокатилась в груди и превратилась в неудержимую улыбку. Но на всякий случай Павлик тихо сказал:
  - Зато сейчас ничего достать не удалось.
  - А мне ерунда снилась, - пробасил Миха. - Полосы какие-то светящиеся. Статуэтки разные вроде как изо льда. Ещё ты там был, Валерка. За твоей спиной чёртик прятался и постоянно подавал тебе, то молотки, то кирпидоны, то кувалды воттакенные, - Миха развёл руки и показал размер кувалды. - И замок ещё видел...
  - Замок? - в один голос выкрикнули Павлик и Валерка.
  - Замок как замок, - пожал плечами Миха, показывая, что большого значения ерунде, которая иногда приходит в наши сны, придавать не стоит. - Большой. Сверкающий. Только он потом всё равно на куски развалился.
  - Я тоже замок видел, - сказал Павлик. - И Валерку...
  - Только кошмары-то где? - хмыкнул Миха. - По мне, нормальный сон. Интересный даже...
  - Ты не знал, чего бояться, - вырвалось у Валерки, - Когда не знаешь, ни капельки не страшно.
  - А чего? - спросил Миха. - Чёртика что ли? Так он не страшный.
  - Я вообще чёртика не видел, - заметил Павлик.
  - Так чёртика? - повторил вопрос Миха.
  - Не скажу, - угрюмо отозвался Валерка и отвернулся.
  - Всегда он такой, - пояснил Миха. - Вечно молчит. Про ведьму вот тоже. Найди, говорит, мне, Миха, хоть одну ведьму. А я что? Раз друг просит, найду, конечно. А зачем, почему, ни слова. Будто мне не интересно.
  Валерка не ответил.
  - Бориса надо разбудить, - предложил Павлик. - Может быть, ему что-то приснилось. Такое, что на все вопросы сразу ответит.
  - Борьке-то вряд ли путное приснится, - мотнул головой Миха. - Забыл что ли? Ему - вещий сон, а нам - три кошмара. А разбудить, оно, конечно, надо. Долги отданы, автобус остановился. Выходить пора. Приехали!
  Двигатель автобуса, действительно, молчал. За окном не посветлело. Павлику донельзя не хотелось покидать тёплый уютный салон, с которым он уже успел свыкнуться. Но Миха был человеком действия. В три толчка он разбудил Бориса и указал на выход. Все послушно потянулись к открытой двери.
  В самый последний момент Павлик метнул осторожный взгляд сквозь стекло водительской кабины, намереваясь разглядеть шофёра. Но темнота в отгороженном пространстве оказалась абсолютно непроницаемой.
  
  ***
  Автобус шаркнул шинами и светлячком унёсся по шоссе, отбросив в придорожный кювет фонтанчик гравия. По обе стороны высился лес. Остановку отмечал покосившийся металлический столб с пустой рамкой. Жёлтый квадратик, вероятно, успели украсть. Ночь продолжалась. И Павлик боялся отойти от дороги. Одно дело, гулять по ведьминому лесу ясным днём. И совсем другое - почти беспросветной ночью, когда за каждым шорохом может последовать атака ужасного чудища. Да и повторно встречаться с ведьмами Павлик большого желания не испытывал.
  - Сказки про ведьм я знаю, - решился он разорвать неприятную тишину. - А вот про Южный Ветер мне никогда не рассказывали.
  - Наверное, это забытая сказка, - сказал Борис, потирая замёрзшие плечи.
  - Как это? - не понял Павлик.
  - Взрослые знали всё. Раньше, когда были детьми. Твоя мама помнит о ведьмах. Помнит - какие они. Но не помнит про встречи с ними. А Валеркиному папе тоже нужны были песочные часы, как и нам. Но ведь забыл он, зачем они требовались? Мне кажется, любой взрослый когда-то искал свою ведьму. А потом встретил, вырос и забыл. Как и сказку о Южном Ветре.
  - А Южный Ветер - ветер с юга или ветер, дующий на юг? - внезапно спросил Валерка.
  - Если он живёт на юге, значит, должен дуть с юга на север, - пояснил Борис.
  - А если он возвращается домой, то куда дует?
  - Будем считать, что он сидит дома, а ветер, дующий на юг - это северный ветер, идущий к нему в гости.
  - А если...
  - Чо ты заладил, если, если... - оборвал его Миха. - Надо сначала его найти.
  Павлик поёжился. Было холодно и искать никого не хотелось.
  'Дома, - тревожила мысль. - Что дома? Ночь на дворе, а меня нет. Там же все с ног сбились'.
  Павлику было ужасающе тоскливо от осознания того, как сильно он подвёл домашних.
  - Я здесь, - прогудело высоко над головами.
  - Ты что ли - Южный Ветер? - недоверчиво вскинул голову Миха.
  - Я! - голос опустился ниже. - Слушайте меня! Чувствуйте меня!
  Звуки эти голосом не назовёшь. Гул, свист, рёв воздуха. Верхушки деревьев согнулись под сильным порывом, словно почтительно кланялись. А ветер спускался ниже и ниже. И вдруг холод исчез, словно Павлик оказался в потоке мощного тепловентилятора.
  - Мы идём к ведьме. Так? - спросил Миха.
  - Нет, не так, - прошелестел Южный Ветер, внизу он звучал тихо и мягко. - Я только покажу начало дороги.
  - С чего это? - возмутился Миха. - Русским языком сказано: Южный Ветер тебя проведёт прямо к ней.
  - К ней, - прошуршало в деревьях, - то есть к дороге. Внимательно читай текст. Вспомни следующие строчки. Ищи свой поворот, а найдёшь, так узнаешь... Зачем искать поворот, если всю работу должен проделать Южный Ветер?
  - Ладно, - не стал спорить Миха. - Показывай дорогу.
  - Только ведь и путь туда что-то стоит, - серьёзно напомнил будущий проводник.
  - Опять сорок пять, - ругнулся Миха. - За так провести слабо что ли?
  - Всё на свете имеет свою цену.
  - Держи, - презрительно сказал Миха и протянул приготовленные для кондуктора монетки.
  Кусты аж затряслись от хохота.
  - Мало что ли? - посуровел Миха.
  - Предлагать деньги ветру, - стволы прямо стелились по земле. - Нет, дорогой, за деньги всё не купишь. Взять из детской песни улыбку, которая возвращается. Возможно, она вернётся, когда у тебя плохое настроение. Разве подаренная улыбка не стоит исправленного настроения?
  - Так мне нетрудно улыбаться, - Миха ровным счётом ничего не понял. - Захочу и буду. Это ведь мне ничего не стоит.
  - Но ты можешь и не улыбаться, - заметил Ветер. - Да и глупая улыбка приносит лишь вред. Ведь чувствуешь, когда стоит улыбнуться.
  - Если не деньги, то что? - Миха не любил долгие разговоры ни о чём.
  - Меня интересуют тайны. А именно - сны. А ещё точнее, те, кто живёт в снах. Те, с кем я пока не знаком.
  - Запросто, - кивнул Миха. - Вот мне сегодня мужичок один...
  - Этого я знаю, - перебил Ветер. - Провокатор. И ничего более.
  Объяснять прозвище Ветер не стал, и в разговор вступил Павлик.
  - А я видел... - он представил водянистую особу.
  - И она мне известна. Так и брызжет жалостью, да только жалость её бесполезна.
  - Тогда... - Павлик пересилил свои страхи и решил рассказать про ведьму.
  - Нет-нет, ведьм я уже видел предостаточно, - прошелестел Ветер. - Мне что-нибудь новенькое.
  Павлик вспомнил, как Ветер шумел над верхушками сосен. Это ж сколько надо увидеть ведьм и вырасти так, чтобы раскинуться над целым лесом.
  - Тогда ты, Валерка, - скомандовал Миха.
  - А что я? - еле слышно прошептала маленькая фигурка.
  - Вещай про эти твои ледяные статуэтки, - сказал Миха.
  - Это не статуэтки, - пояснил Ветер. - Такой тебе предстала Фея Странных Подарков.
  - А чёртик?
  - О, с ним всё просто. Это отмазка!
  - Какая-такая отмазка?
  - Ни в чём ином люди не достигли такого прогресса, как в оправдании собственных ошибок и недостатков. Ошибётся человек, а вину свалит на чёртика, который будто бы ему помогал и советовал. А чёртик и рад, он за счёт веры в него и существует на белом свете. Но если разобраться, нет никакого чёртика. Есть отмазка и не более того.
  - Тогда про замок, - не сдавался Миха.
  - Замок? Это интересно, - голос ветра приблизился.
  - Я не смогу, - попробовал отвертеться Валерка. - Я не умею понятно рассказывать.
  - А ты попробуй, - сказал Ветер. - Если вы увидели один и тот же сон, то сможете увидеть одну и ту же картинку.
  - Даже я? - спросил Борис.
  - Все, - пообещал Ветер. - Закройте глаза, успокойтесь. Я вылечу из-за кустов и окутаю ваши головы.
  - Я не буду, - Борис отошёл в сторону. - Не доверяю я никому.
  - Не доверяя никому, теряешь гораздо больше из-за недоверия, - Ветер погудел для пробы, вознёсся над соснами и спросил. - Остальные готовы?
  - Да, - ответил за всех Миха.
  Павлик закрыл глаза. На какую-то секунду ему показалось, что ветер дует со всех сторон.
  
  ***
  А потом Павлик увидел мир глазами Валерки.
  Утро только начиналось. Воскресное майское утро, которое кажется бесконечным. Все ещё спят, урывая часок-другой утренней дрёмы. Только Валерка вышел во двор. Стояла тёплая погода. Проклюнулись первые листочки на деревьях, и Валерка искренне надеялся, что снег уже не выпадет и не заморозит зелёные искорки в раскрывшихся почках. Солнце поднялось невысоко. Когда дверь подъезда тихо захлопнулась, оно сияло в просвете между домами.
  А потом Валерка увидел замок.
  Замок из стекла: и зубчатые стены, и башни с острыми шпилями, и запертые ворота, и вогнутые бойницы. Сквозь стекло просматривались большие залы и крутые лестницы, завивавшиеся спиралями внутри башен. Лучи солнца падали на замок, дробились на части, распадались бесчисленными радугами, перетекали бликами с башни на башню. Зрелище настолько захватило Валерку, что он и не заметил, как подошёл к замку вплотную. Даже встал на колени. Так лучше видно, что же происходит за стенами из стекла.
  Весь мир теперь казался тусклым и ненужным. Земля противно чернела, молодые листочки поблёкли, а стены домов угрюмо подпирали невзрачное небо. Уличный фонарь печально мерцал фиолетовым, не в силах соперничать с буйством тысячи радуг. А ещё по замку прыгали звёздочки, искорки, переливчатые снежинки и крестики.
  Как-то раз Валерка глядел сквозь хрустальный бокал на люстру. Он думал, что нет ничего прекраснее, чем эти отблески, заблудившиеся в узорах хрусталя. Валерка медленно покачивал бокал, и разноцветные блёстки перескакивали с места на место, складываясь в неповторимые узоры, будто картинки в калейдоскопе.
  Но их не сравнить с волшебным стеклянным замком. Валерка осторожно погладил шпиль самой высокой башни и проверил его остроту. Почувствовав укол, Валерка тут же ощутил, как грудь его сначала тоже кольнуло, а потом пронзило насквозь что-то, не сочетающееся ни с ранним утром, ни со стеклянным замком.
  Это оказалось чувство творящейся несправедливости. Валерка вдруг сообразил: замок приготовили не ему. Возможно, такой замок Валерке подарят. Потом. 'Не в этой жизни', - зло хмыкнул мальчуган. И больше всего на свете ему захотелось заиметь этот замок. Немедленно! Или другой, но не хуже. А может, и нет других замков? Может он - единственный в своём роде. И доставили его не Валерке. Какой-то везунчик с замиранием сердца будет вглядываться в радужные переливы пленённых лучей. А Валерке суждено по ночам, закутавшись в одеяло с головой, лить горькие слёзы, да вспоминать.
  Нет, это слишком несправедливо.
  Валерка воровато оглянулся. Никого. Но ведь не утащишь замок в квартиру. Слишком он большой и тяжёлый. Да и родители воспротивятся. Какой тут замок, когда котёнка не разрешают завести. Но появись котёнок перед Валеркой, он бы с остервенением замотал головой. Не нужны ему сейчас коты, кошки и котята. А требуется замок и только замок. Хоть и чужой. Но ведь, если постоит он полгода в Валеркиной комнате, то привыкнут все, и замок станет как бы Валеркин.
  Валерка ещё раз обвёл глазами сверкающее сокровище и тяжело вздохнул. Не станет этот замок Валеркиным. Валерку охватило злое отчаяние. Ещё немного, ещё чуть-чуть, распахнутся двери, и чьи-то могучие руки утащат чудо в чужую квартиру.
  И тогда посетила Валерку великая мысль. Если не достанется замок Валерке, то справедливо будет, если не достанется он никому. Не станет неведомый счастливчик любоваться чудесами за стеклянными стенами, когда все остальные скорбят в безмерной печали.
  Валерка отскочил от чужого сокровища и чуть не упал, запнувшись о трубу на асфальте. Вчера рабочие в спецовках вываривали в подъезде батареи центрального отопления, а Валерка украдкой наблюдал за ними, несмотря на строжайшие запреты и клятвенные обещания не смотреть на синие огни. Обрезки труб так и остались валяться у крыльца. Рядом со сверкающим замком они казались неестественно-уродливыми.
  Валерка не помнил, как один из обрезков оказался в руке. Он не помнил и первый удар. В памяти остался последний миг, когда крайняя башня ещё тянулась к небу. В следующее мгновенье на её месте торчал безобразный обломок, похожий на корону злых лилипутов. И, увидев, что совершенство не вернуть, Валерка принялся наносить удары налево и направо, превращая башню за башней в мельчащее крошево.
  Осколки хрустели под ногами, словно льдинки. Наконец, под безжалостным ударом обрушились замковые ворота. И тут его плеча коснулось что-то холодное. Валерка даже решил, что один из осколков на самом деле превратился в льдинку.
  Но он ошибся. На его плече лежали пальцы высокой, худой девушки, одетой в длиннющее, до земли, платье, какие уже не носят лет сто или двести. Платье искрилось под лучами солнца, словно его соткали из чистого снега.
  - Зачем? - спросила девушка.
  - Не знаю, - пробормотал Валерка.
  Сейчас он и в самом деле не знал, зачем разломал замок. Вернее, знал, то есть чувствовал. Но объяснить не мог. Чувства не превращались в слова. Но замок уже было жалко.
  - Я склею, - на всякий случай пообещал Валерка.
  - Такое не склеишь, - опечалилась девушка.
  - Я больше не буду, - попытался Валерка хоть как-то выправить ситуацию.
  Девушка не ответила. Несколько минут они молчали, с грустью разглядывая останки былого великолепия.
  - Сегодня одна девочка должна подрасти, - сказала незнакомка, глядя вдаль, словно говорила не с Валеркой. - К ней придёт ведьма. Тебе ведь известно, что дети становятся большими только после встречи с ведьмой?
  Валерка отчаянно замотал головой. Он не знал. Наверное, его простят теперь, раз не знал он. Ну не знал ведь, так что теперь поделать.
  - Это был подарок для девочки, - вздохнула незнакомка в искрящемся платье. - Теперь ей придётся расти без подарка. Хорошо, что она не видела замок и никогда не узнает, насколько прекрасно было разрушенное чужими руками.
  - Вы та самая ведьма? - испуганно выдавил Валерка.
  - Нет, я просто проходила мимо. Я часто прохожу рядом со сказками. Иногда и мне удаётся вручать подарки, только они служат иным целям.
  - А ко мне когда придёт ведьма?
  - Ведьмы приходят к тем, кто достоин подрасти, - печально усмехнулась девушка. - Ты же поступил, как маленький мальчик, которому не купили желанную игрушку. Он крадёт точно такую же у соседа. А потом, прячась в кустах, мстительно её разламывает.
  - Я не крал! - заспорил Валерка.
  - Потому что не успел, - сказала девушка, - или не смог. Силёнок-то маловато, чтобы поднять такую махину.
  Валерка потупился.
  - Ведьмы злятся, когда их подарки ломают. Они забывают о таких мальчиках и девочках. Провинившиеся дети так и остаются капризными, непослушными, глупыми, неряшливыми, злыми. Чтобы подрасти, забытые дети ищут ведьм сами.
  Вдруг девушка в искрящемся платье исчезла. Валерка нехотя взглянул на развалины замка. Вместо них на газоне разлилась грязная лужа, откуда торчали мутные, обгрызенные льдинки.
  Только теперь Валерка почувствовал, что его пальцы продолжают сжимать обрезок трубы. Он размахнулся и зашвырнул его за кусты, а потом ринулся домой. Валерка не мог смотреть ни на грязную лужу, ни на солнце. Ему казалось, что светило безжалостно подсмеивается над тем, кому навечно суждено остаться маленьким.
  
  ***
  - В расчёте, - услышал Павлик голос Ветра.
  Мальчик завертелся по сторонам, стараясь разглядеть хоть что-то в наступившей тьме.
  - Идите за мной, - голос Ветра звучал уже не над головами, а справа.
  Четвёрка друзей медленно пробиралась среди толстенных стволов. Заковыристые корни так и норовили подвернуться под ноги.
  - Сюда, - время от времени подавал голос Южный Ветер.
  Наконец, деревья расступились, и друзья выбрались то ли на узенькую дорогу, то ли на широкую тропинку.
  - Вот он, ваш путь, - прогудел Ветер, взмывая в небеса и набирая прежнюю мощь. Холод снова продрал Павлика с головы до ног.
  - Дальше вас поведёт музыка, - сказал Ветер. - Слушайте её звучание. Не теряйте. Если удержите мелодию, придёте куда обещано.
  Просвистел последний порыв, и Ветер унёсся на север.
  - По-моему, я её слышу, - сказал Валерка. - Мелодию.
  Павлик напряг слух. Музыка витала в воздухе, словно где-то впереди и выше кто-то спрятал маленький приёмник. Мелодия медленная, грустная, ласковая. Струны гитары вели тему, иногда уступая клавишным. Изредка протяжным проигрышем вступала труба. И нескончаемо повторялась четвёрка тихих, но отчётливых ударов, задавая темп и ритм.
  - Случайности, случайности, случайности, - напряжённо сказал Миха. - Мы постоянно бредём по чьим-то подсказкам или по собственным догадкам.
  - Когда ты не знаешь, как надо, то делаешь так, как тебе кажется лучше. По догадкам и подсказкам. Разве не правда? - отозвался Борис. - Случайности тем и хороши, что выводят из самых безвыходных ситуаций. Если не стоять и не ждать. Упустишь шанс, и тебе его уже не поймать.
  - Чего теперь спорить, - пробурчал Миха. - Идти надо. Что там у нас дальше?
  - Поворот, - шёпотом подсказал Павлик, боясь заглушить еле слышимую музыку. - Как нам его не пропустить?
  - Запускай часы, - ответил шёпотом Борис. - Они отсчитают время.
  Павлик вытащил подарок судьбы и определил, в какой из капель скопился песок. Мальчуган перевернул корпус, и песок с тихим шорохом посыпался вниз.
  Следуя за музыкой, друзья продвигались по тропинке всё дальше и дальше. Лес наполнял зеленовато-голубой свет, в котором вполне можно было ориентироваться.
  
  ***
  Первым их увидел Миха.
  - Глянь-ка, - сказал он, то ли Валерке, чуть не уткнувшемуся ему в спину, то ли Борису.
  Метрах в пятнадцати справа от тропинки виднелись ворота. Из них ощутимо сквозило.
  - Прохладные Врата? - спросил Борис.
  Никто не ответил. Если уж великий специалист по Воротам теряется в догадках, что можно добавить простым смертным?
  - Ну, - радостно выдохнул Миха, - добрались.
  Он сошёл с тропинки и направился к воротам. Самые обыкновенные ворота, которые часто встретишь в деревне. Деревянный короб. Треугольный навес. И две створки из досок, посеребрённых временем. Створки чуть раскрыты. Из щели пробивалась струя холодного воздуха. Но за воротами не виднелось ничего удивительного. Тот же тёмный лес, неярко озарённый зеленовато-голубым сиянием.
  - Сюда, сюда, - шелестело вокруг. Манило и звало к воротам в иной мир, в котором жили самые настоящие ведьмы.
  - Песок закончился, - сказал Павлик, когда тень ворот упала на них. Вернее, не тень. Просто сияния тут не было, словно ворота и в самом деле отбрасывали тень.
  - Дай посмотреть, - сказал Миха и, получив часы, долго глядел на верхнюю каплю.
  - Ничего не видать, - признался он. - Но нам щас без разницы. Вот ворота, за ними ждёт ведьма.
  Вспомнив громадную уродину, шедший впереди Павлик тут же сбавил скорость. А перед воротами и вовсе остановился, не решаясь пройти или распахнуть створки пошире.
  - Слабо? - презрительно спросил Миха.
  - Почему слабо? - прошептал Павлик.
  - Дак чё встал-то? Иди тогда. Может, зря мы тебя взяли? Может тебе домой надо? Баиньки там, то-сё, режим дня, всё такое.
  - Нельзя ждать, - поддержал друга Борис. - Упустим шанс. Если не можешь, уступи дорогу.
  Павлик дрожал от страха. Но этот страх нельзя было показать никому. Поэтому он осторожно протиснулся в щель.
  И пропал.
  Да и сами ворота вдруг стали исчезать. Валерка хотел броситься за Павликом, но Миха жёстким рывком удержал его на месте.
  - Может, и не Прохладные Врата тут вовсе, - задумчиво произнёс Борис. - На них не написано. Может, сквозняк просто. Но часы? Песок-то кончился. Значит, сворачивать сюда...
  - А не закончился песок, - перебил Валерка, вертевший в руках часы, полученные от Михи. - Просто остановился.
  Струйка песка за стеклом загадочно остановилась, словно застыла, не желая отсчитывать время неправильного пути.
  
  ***
  Друзья оторопело смотрели, как иллюзия ворот бледнеет и растворяется. Напоследок странная конструкция вывернулась закорючкой дорожного знака 'Извилистая дорога' и бесследно растаяла.
  Валерка на всякий случай подбежал к месту катастрофы и руками ощупал воздух, надеясь, что Врата просто невидимы, но ничего не обнаружил.
  - И где твой шанс? - рассердился Миха на Бориса. - А кричал-то, кричал. Случайности помогут. Случайности выведут. Из самых безвыходных положений!
  - Видимо, они не только выводят, - вздохнул Борис. - Видимо, случайности и заводят в эти самые безвыходные положения.
  Случайности не хотели вернуть ни Павлика, ни странные Ворота, оказавшиеся совсем не Прохладными.
  - Выбираться надо, - мрачно сказал Миха после долгого молчания.
  - А Павлик? - робко спросил Валерка.
  - Найдём ведьму, попросим, чтобы вернула нам Пашку.
  - Но если ведьма выполняет только одно желание?
  - Ну дак что теперь? Всю жизнь тут торчать?
  Валерка, не получивший ответа, смолк. Эстафету принял Борис.
  - Мелодии не слышно, - сказал он.
  Миха прислушался.
  - Точняк, - согласился он. - Пора пилить обратно на дорогу.
  Валерка подумал, что дорогу уже не найти. Что они навсегда останутся в мёрзлой ночной чаще. Там, где происходят совсем не те приключения, какие хотелось.
  К его удивлению дорога нашлась.
  - Пошла музыка, - заметил Миха, потирая правое ухо.
  Мелодия вернулась. Невидимые музыканты где-то далеко касались клавиш электрооргана. Звенели струны гитары. Слышались ритмичные вступления ударника. Грустная мелодия вилась средь тёмных деревьев и указывала верную дорогу.
  - Потопали, - невесело скомандовал Миха.
  С первым шагом песок разморозился, и тонкая струйка продолжила сыпаться в нижнюю каплю. Поредевшая компания медленно пробиралась по извилистой тропинке навстречу ведьме. Валерка думал о Павлике и о том, куда того могло занести. Борис просчитывал, как заставить ведьму выполнить два желания, а если повезёт, то и вернуть их домой. О чём думал Миха, никому неведомо. Он просто шагал впереди, раздвигая длинные ветви, тянущиеся через тропу, и поджидал отстававшую парочку.
  - Приготовьтесь, - скомандовал Борис. - Песок почти закончился.
  Валерка напрягся. Миха сбавил скорость.
  - Стоп! - сказал Борис и замер. Замерли и Миха с Валеркой, опасаясь исчезнуть, как это произошло с Павликом. Борис осторожно повернулся. Миха тоже вертел головой, силясь отыскать проход средь ветвей.
  - Без выигрыша, - признался он после тщательного осмотра.
  - Сюда, - махнул рукой Борис.
  Под кустом шиповника темнела невысокая пещерка.
  - Шиповник! - воспротивился Миха. - Обдерёмся все.
  Борис не ответил и нырнул в чёрную дыру. Валерка мигом юркнул за ним. Оставшись в одиночестве, Миха потоптался, смущённо кашлянул и последовал за друзьями. Колючки немилосердно царапали незащищённые руки, а тонкие ветки с хрустом ломались и застревали в густой Михиной шевелюре.
  Никто не считал, сколько прошло времени, пока впереди не сверкнула алая искорка. Огонёк разгорался и превратился в костёр, пылающий посреди небольшой полянки. Между двух дубов приютился низенький домишко с остроконечной башенкой. На шпиле медленно ворочался зубастый череп, изъеденный ржавчиной.
  Без лишних разговоров Миха перемахнул через алое пламя, в два прыжка подскочил к крыльцу, взлетел по ступенькам и толкнул дверь, изукрашенную резными узорами. Скрип немилосердно резанул уши. Валерка и Борис поспешили за Михой, скрывшимся внутри.
  Их взгляду предстала уютная комнатка. Примерно четверть её занимала печь. В углу пряталась массивная кровать. Центр комнаты отхватил круглый стол. У стен громоздились шкафы, тумбочки и этажерки, забитые пыльными горшками, бутылочками и тёмными предметами непонятного назначения. Бесчисленные полки заполняли стеклянные посудины, странно знакомые, словно похищенные из школьной химической лаборатории.
  Но домик пустовал. Никто не приветствовал незваных гостей. И даже не выталкивал их прочь.
  - Ждать надо, - распорядился Миха. - Когда-нибудь ведьма вернётся.
  - Не факт, - сказал умный Борис и весьма неохотно продолжил. - Встречи с ведьмой нам никто не обещал.
  - Это почему?
  - Вспомни текст. 'А найдёшь, так узнаешь, где ведьма живёт'. Мы и узнали. Но никто не обещал, что появится ведьма и выполнит хотя бы одно желание.
  
  ***
  Оказавшись в темноте и одиночестве, Павлик не стал ни кричать, ни звать на помощь, ни плакать. Просто забрался под раскидистые лапы ближайшей ели и уселся, сжавшись в комок, на покрывало слежавшейся хвои.
  Павлик ждал, что сейчас кто-нибудь придёт и съест его. Так всегда бывает в сказках, если герой сворачивает с правильного пути. Поэтому в сказках всегда три брата. Первые двое вечно сделают всё не так, и третьему приходится исправлять, добывать, сражаться, чтобы получился счастливый конец. Очень часто первые два брата к середине сказки оказываются в каком-нибудь овраге с отрубленными головами, дожидаясь, когда младший принесёт живую воду. Павлик представил себя с отрубленной головой. Так и будет он валяться до скончания веков, потому что нет у него ни старшего брата, ни младшего. А папа, даже когда вернётся из командировки, не найдёт ведьмин лес. Он даже не знает, где останавливается сумеречный автобус. И объявят Павлика по радио без вести пропавшим.
  А может Павлика съедят? Волк, например. Или суровый медведь. Или кабан со злющими крохотными глазками и огроменными клыками. Но хуже всего, если съест Павлика злой колдун. Почему это хуже всего, Павлик объяснить не мог. Он просто знал и всё. И ему очень не хотелось, чтобы злой колдун его отыскал. Наверное, Павлик для него будет выглядеть новогодним подарком.
  Павлик вздрогнул. Кто-то стоял рядом с елью. Мальчик впился взором в землю, искренне надеясь, что если не встретиться глазами с разыскавшим его, то никто и никогда Павлика не увидит.
  Неизвестный не уходил.
  Павлик продолжал смотреть в землю.
  Хруст веточек показал, что неизвестный не стоял на месте, а кружил у ёлки. Наверное, выбирал, откуда лучше напасть на Павлика.
  Интересно, а Миха бы так же сидел, уткнувшись в землю? Вряд ли!
  Вдохновлённый примером Михи, Павлик вскинул голову и даже осмелился раздвинуть еловые лапы. У ёлки стояла высокая девушка. На ведьму-хранительницу она не походила. Её платье светилось во тьме и переливалось миллионами блёсток. С замиранием сердца Павлик опознал сердитую особу из Валеркиного кошмара.
  - Вылезай, - предложила девушка.
  Павлик вздохнул и выбрался на опушку.
  - А теперь пойдём.
  - Куда? - спросил Павлик, хотя всё равно позволил бы увести себя в любое место. Ведь сбившемуся с пути положено лежать с отрубленной головой или быть съеденным. Почему-то Павлику казалось, что его не съедят. Значит, остаётся голова. Павлик решил, что когда увидит меч, то обязательно произнесёт прощальную речь. Он даже придумал начало: 'Позвольте высказать вам искренние соболезнования в связи...' Но дальше дело не продвинулось.
  - К твоим друзьям, - сказала девушка. - Иногда я делаю подарки. Тебе я подарю возвращение на верный путь.
  - А я думал, что подарок - это какая-нибудь вещичка, - расстроился Павлик, совершенно забыв про испуг. - Или книга. Или резиновые сапоги, хотя какой же это подарок, но всё равно...
  - Подарком может быть что угодно, - не согласилась девушка. - Песня, поэма, проникновенный взгляд. Но если ты хочешь конкретную вещь, то выбери сам.
  Лес вокруг озарился радужными сполохами. Из земли полезли вещи. Разные-разные. Набор фломастеров, долгожданный плейер, футболка с белым номером '99', модель танка, россыпь игральных карт... Всего и не перечислишь.
  - Забирай любую, - предложила девушка. - Забирай, и попрощаемся.
  Павлик уже почти протянул руку к плейеру, но передумал. Девушка уйдёт. А сидеть под ёлкой в ожидании злого колдуна страшновато. Что с плейером, что без него. Павлик замотал головой. Сияние померкло, и вещи растворились во тьме.
  - Теперь ты понял, что даже самая желанная вещь не всегда бывает лучшим подарком, - улыбнулась девушка, - А я не дарю бесполезности, хотя смысл моих даров понять очень сложно, ведь я - Фея Странных Подарков.
  В тёмной дали сверкнул огонёк.
  - Уже скоро, - махнула фея в ту сторону.
  Павлик молчал, пока они не подошли к костру, возле которого топтались Миха, Борис и Валерка.
  
  ***
  Валерка отступил за Михину спину, словно появившаяся незнакомка, которая привела Павлика, была самым страшным существом во вселенной.
  Борис наоборот обрадовался.
  - Вот и ведьму просить не надо, - просиял он. - На одном желании сэкономили.
  - Я не ведьма, - сообщила Фея Странных Подарков.
  - Как не ведьма? - опешил Миха. - А чего припёрлись, раз не ведьма.
  - Захотелось увидеть тех, кому Продавец Снов сбагрил три залежавшихся кошмара, - подмигнула девушка и улыбнулась. - А может, решила сделать подарок, ведь я - Фея Странных Подарков.
  - А чего сразу - сбагрил, - рассердился Миха. - Был честный обмен. Вещий сон и три кошмара на наши три сна.
  - Вещий сон дают с кошмарами без всякой доплаты, - сказала Фея. - Ведь срок годности этих кошмариков подходил к концу. А у Продавца Снов ничего не пропадает. Приходится ему самому их смотреть, если не успеет вручить кому-то другому.
  Уяснив невыгодность обмена, Миха поменял тему.
  - У меня-то ладно. Гнилой кошмар. Достался бы кому, ужас. Хорошо ещё, мне никто молоток в руку не сунул. Поубивал бы всех, - хмуро заметил он. - А вот у Пашки... Притащить что-нибудь изо сна - это ж замечательно!
  - Не всё, что можно притащить из сна, приносит счастье.
  - А у Валерки? Там чем невыгодно?
  - Кошмар вынудил его выдать тайну.
  Миха замолк. Фея оглядела собравшуюся компанию и сказала:
  - Ну, раз уж в гости к ведьме вы не попали, то приглашаю вас к себе.
  Никто не успел ни обрадоваться, ни возразить. Все уже стояли на совершенно другой, идеально круглой поляне. Белые стволы берёз озаряли её тусклым призрачным светом.
  
  ***
  - Присаживайтесь, - по мановению руки на поляне вырос стол в форме пятиконечной звезды. Из чёрной дыры в его середине показался бриллиант с тысячами граней, каждая из которых переливалась особым, неповторимым светом. По лицам друзей запрыгали радужные зайчики. Только над феей были не властны цветные сполохи. Она продолжала светиться неярким серебристым сиянием.
  Фея Странных Подарков остановилась у самого широкого и длинного луча. Друзья опустились на низенькие, невероятно мягкие табуреточки около вершин остальных лучей.
  - Тебе, как я помню, чай с лимоном? - обратилась фея к Павлику.
  - Да, - кивнул Павлик, - а откуда вы знаете?
  Фея не ответила, а перед Павликом из пустоты возник круглый стакан в золотом подстаканнике с изогнутой ручкой и резными отверстиями по бокам. Такие подают в поездах. От стакана к небу вихрился дымок, и Павлик подумал, что сейчас согреется. На поверхности плавала половинка лимонной дольки. У Павлика аж свело зубы в приятном предвкушении кислоты.
  - А пива дадите? - поинтересовался Миха.
  - Пива не дам, - бесстрастно отозвалась волшебница.
  - Тогда квасу, - распорядился Миха и, получив пузатую кружку, немедленно отхлебнул.
  Перед Борисом появилась маленькая чашечка дымящегося кофе. Только перед Валеркой стол по-прежнему пустовал.
  - А ты что? - спросила Фея Странных Подарков.
  - Мне ничего не надо, - еле слышно ответил Валерка.
  - Ты у нас сегодня главный герой, - не согласилась Фея, - и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обделённым.
  После некоторого раздумья перед Валеркой образовалась бутылка 'Фанты'. Он даже не стал открывать её.
  Наступила минутная пауза. Позвякивала ложечка Бориса, размешивающего сахар. Да Павлик ложкой остервенело перемалывал лимон.
  - Всё ещё не растёшь? - спросила Фея Валерку.
  Тот кивнул.
  - И всё ещё считаешь это несправедливым? - последовал новый вопрос.
  Валерка замер, но удар принял на себя Миха.
  - А справедливо разве? - гневно сказал он. - Валерка ещё не самый плохой. Я вон таких козлов видал, а ничего, растут себе, как миленькие.
  - Ты тоже так считаешь? - Фея пристально смотрела на Валерку.
  Валерка чуть заметно кивнул.
  - Есть и похуже, - неожиданно согласилась Фея. - Помнишь свой вездеход?
  Валерка напрягся. Вездеход он, конечно же, помнил. Вездеход с синим днищем и красной кабиной, впереди которой вращались стволы встроенного пулемёта, подсвеченные лампочками, спрятанными в глубине. Вездеход с мигающими фарами и подфарниками. Вездеход с самой настоящей картой боевых действий, закреплённой на пульте управления. Вездеход, который ездит по комнате. Или по асфальту на зависть всему двору. Ведь ни у кого во дворе нет такого вездехода. Да что во дворе! Во всём городе! Его привёз папа из-за границы, когда ездил на симпозиум. Валерка не знал, что такое симпозиум, но наверняка, неплохая штука, если там можно купить такой вездеход.
  И вот вездеход пропал. Валерка не помнил, то ли он ненароком оставил его на улице, то ли спрятал дома так хорошо, что даже сам не мог отыскать. Вездеход исчез и не обнаруживался и месяц, и другой, и третий. Нет, Валерку не выдрали так, что он сидеть две недели не мог. И уши ему не надёргали, как Сеньке Любушкину. Но по тяжёлому взгляду папы Валерка отлично понимал, что если папа и поедет ещё раз на симпозиум, никакого вездехода Валерке не светит.
  Валерка помнил вездеход. Такое не забывается.
  - Хочешь узнать, где он? - спросила Фея.
  - Хочу! - крикнул Валерка. Ещё бы он не хотел.
  - Тогда смотри.
  Радужный кристалл вырос и приподнялся над столом. Цвета его мигнули и посветлели. Грани смазались, а внутри проявились очертания знакомых домов.
  Валерка увидел Митьку из соседнего подъезда. Митька торопливо шагал к глухому углу двора, где громоздились лабиринты гаражей. Он остановился у бетонной плиты, наполовину засыпанной глиной. На сером боку громадины темнели то ли три, то ли четыре отверстия. Митька испуганно оглянулся и, не обнаружив ничего подозрительного, засунул руку в крайнюю дыру. Когда рука выбралась обратно, пальцы сжимали вездеход. Валерка сразу узнал своё сокровище. Митька поставил вездеход на плиту, нажал выключатель и заворожено принялся наблюдать, как сказочно прекрасная машина разъезжает по застывшему бетону, искусно лавируя между холмиками глины. Минуты через две на горизонте показался мужской силуэт. Митька быстро засунул чудо техники в убежище и нырнул в тёмную щель между гаражей.
  Кристалл погас.
  - Во гад, - вырвалось у Михи. - Да ты, Валерка, не переживай. Теперь мы знаем, где искать. А Митюхе я морду ещё начищу.
  - Ну что, Валерка, - спросила Фея, не обращая на Михин выпад никакого внимания. - Может, и Митьке не положено расти, раз он ещё хуже тебя?
  - А то, - выдохнул Валерка, снова переживая утрату чего-то единственного и неповторимого.
  - Хочешь исправить несправедливость? - Фея стала серьёзной. - Ведьмы не желают с тобой встречаться, но поймать одну ты сможешь. Пожалуй, я сделаю тебе подарок. Но сначала запомни, кого будешь ловить.
  Кристалл поднялся в воздух ещё немного. Изнутри его залил яркий свет, а потом друзья увидели ветку с невыносимо яркими листочками, как на фотографии из журнала.
  Ветка отъехала в сторону, показалась тропинка среди невысоких кустов малины, из-за которых мрачно топорщились ёлки. По тропинке шагала девочка с корзинкой. Длинное, ниже колен, бледно-лиловое платье плескалось по ветру. На ногах у неё были кожаные остроконечные башмачки, а на голове красовался лазурный колпак с лимонно-жёлтой кисточкой. В отличие от страшной уродины, охранявшей часы, маленькая путешественница напоминала раскрашенную куколку. Глядишь на неё и улыбаешься.
  - Это лесная ведьма, - пояснила Фея. - Маленькая ещё. Пока не понятно, кто из неё вырастет. Но просто встретиться вам не удастся. Её можно только поймать. Сейчас такой день, когда ведьмы легко ловятся. Недаром же вы прибыли сюда именно сейчас. Всё уже предрешено.
  - А разве уже день? - спросил Борис.
  - А разве нет? - удивилась Фея.
  На секунду кристалл погас, затем налился алым свечением и взметнулся в небеса. И Борис уже не мог понять: то ли волшебный бриллиант обернулся солнцем, то ли нет никакой ночи, а просто сидят они на лесной полянке ярким солнечным днём.
  Павлик нежился в тёплых лучах и вспоминал кукольную девочку. А потом ему пришла в голову идея, что раз уж он повстречает не одну ведьму, а двух, то ему предстоит не просто вырасти, а сильно вырасти. Может быть, Павлик станет таким же высоким, как легендарный Арвидас Сабонис.
  Потом мальчуган понял, что пропустил появление чего-то интересного. Все остальные смотрели на центр стола. Валерка даже открыл рот. Там громоздилась непонятная штукенция отталкивающего вида. Вся она состояла из зацепов, крючков, клешней, жвал. Но ужаснее всего выглядели огромные механические челюсти. Пасть угрожающе скалилась. Острые иглы клыков пугали даже на почтительном расстоянии. Павлик не позавидовал бы тому, кого угораздит оказаться между такими челюстями, когда они захлопнутся.
  - Это ведьмоловка, - раздался бесстрастный голос Феи Странных Подарков.
  
  ***
  Солнце клонилось к горизонту. Желтизна золота постепенно сменялась кроваво-красными волнами. Тени удлинились. И без того мрачные ёлки насупились и покачивались, касаясь верхушками друг друга. Возможно, они передавали по цепочке свои, никому не известные, ёлочные тайны.
  'И в самом деле, - подумал Павлик, - если существуют ёлочные игрушки, почему бы не быть ёлочным тайнам?'
  Ведьмоловку упрятали надлежащим образом. Её указывал почти незаметный бугорок на тропинке. Такой же, как и сотни других холмиков, вздымавшихся то слева, то справа от замаскированной ловушки. Взгляду так легко затеряться среди неровностей, но Павлик никак не мог оторваться от ОСОБОГО бугорка. Бугорка, под которым пряталась их будущая победа.
  Борис в записной книжке рисовал объёмный чертёж ведьмоловки. Сейчас он как раз перешёл к челюстям, чьи клыки даже на бумаге выглядели ужасно грозными.
  - Пожалуй, что ей ногу оторвёт, - предположил Миха незавидную судьбу ведьмы, пристально изучив чертёж.
  - Весьма возможно, - кивнул Борис и жирной линией обвёл парочку клыков.
  Павлик вспомнил девочку, которая ничего не подозревая, спешила по своим делам. Так шла когда-то по тропинке Красная Шапочка. Только поджидал девочку не волк, а ведьмоловка. Видимо, такая же мысль пришла в голову и Валерке.
  - Я не хочу, чтобы ногу, - робко сказал он.
  - А подрасти хочешь? - недовольно пробурчал Миха и проверил, хорошо ли спрятаны выпачканные в земле лопаты. Если ведьма не могла видеть мальчишек из большого города, то не факт, что она не заметит лопаты, которые дала Фея. Инструмент лежал в глубине малинника.
  - Хочу подрасти, - согласился Валерка. - Но зачем так жестоко?
  - Ведьмы сами виноваты, - бесстрастно сказал Миха. - Неча проклятье накладывать.
  - Но ведь не эта девочка, - заметил Павлик. - Наверное, какая-нибудь из городских. За что же её?
  Миха изумлённо уставился на Павлика.
  - Ты, видать, и не понял ничего, - хмуро произнёс он. - Валерке без разницы, какую ведьму повстречать. И он повстречает. А если они встречаться не хотят, будем ловить. Любым способом.
  - Не мы первые, не мы последние, - рассудительно добавил Борис. - Сказки читал? Русские народные? Баба-Яга, костяная нога. Помнишь? Не с потолка же она взялась. Наверняка и ей пришлось в ведьмоловке побывать.
  Валерка сидел, нахохлившись. Давным-давно любил он отрывать мухам крылья и лапки. Невероятно забавляло, как дёргается обезноженное тельце, как содрогается и даже подскакивает. В те минуты он казался себе большим и сильным. А вышло, что остался он маленьким и слабым. Теперь история повторялась. Только ногу оторвёт не мухе, а ведьме, похожей на Ритку Алтухину с соседнего двора. Зато Валерка вырастет. Наверное, ведьма сможет жить и с одной ногой. Валерка представил себя одноногого...
  В следующую секунду он нёсся по тропинке на запад. Туда, откуда должна придти лесная ведьма.
  - Чего сидим? - прикрикнул Миха. - Вперёд! Чую, испортит он всё.
  И троица вприпрыжку побежала за другом. Напоследок Павлик обернулся. Взгляд, как приклеенный, упёрся в ОСОБЫЙ бугорок.
  Ведьма была уже недалеко.
  Валерка, судорожно дыша, бежал ей навстречу.
  Может она, действительно, не видела растрёпанного мальчишку, прибывшего из далёкого миллионного города. А может, ведьмам не положено удивляться. Но девочка спокойно шагала по тропинке. Корзинка в руке чуть покачивалась. Девочка улыбалась. Как красная Шапочка. Красная Шапочка, которую каждый шаг приближает к ОСОБОМУ бугорку.
  Валерка остановился перед ней и замахал руками, как суматошный семафор. Ведьма не сбавила ход. Она смотрела вперёд, словно и не стоял на её пути паренёк с раскрасневшимся от бега лицом. Потом она прошла сквозь Валерку и отправилась дальше. Точно также она проскользнула и мимо Павлика.
  - Фея же предупредила, что ведьму мы встретить не можем, - сказал умный Борис. - Только поймать.
  - Ничё, - кивнул Миха, - ведьмоловка не подведёт. Всё, как положено.
  Четвёрка друзей смотрела в спину ведьме.
  Маленькая девочка шагала по тропинке среди сказочно прекрасного леса. Доброе солнце грело её ласковыми лучами. Щебетали птички. Где-то в чаще белочки накалывали грибы на острые ветки, заготавливая припасы на зиму. Скакал петлями весёлый заяц. Колыхалась шёлковая изумрудная трава, какую никогда не встретишь возле города. Приветливо щурились вековые дубы и улыбались молоденькие берёзки. Идиллия получалась полной, но среди всеобщего счастья прятался один неправильный бугорок. ОСОБЫЙ бугорок. Который разрушит и счастье, и сказку. Потому что одноногая ведьма никогда не превратится в добрую волшебницу. И сказка, которой правит злая колдунья, редко заканчивается счастливым финалом. А мир, в котором рассказываются жестокие сказки, становится злым и бессердечным.
  Истошно вопя, Валерка помчался обратно. Он легко обогнал девочку в лиловом платье. Он единым махом раскидал комья земли. Он выдернул страшную машину, ничуть не заботясь о грозных клыках. Он отшвырнул её в кусты. Потом силы иссякли. Валерка сел на обочину и тяжело дышал, разевая рот, словно рыба, выброшенная на берег.
  Ведьма не видела Валерку. Ведьма уверенно продолжала путь. Она смотрела вперёд, когда нога провалилась в колдобину, на месте которой недавно высился холмик. Такой же, как и тысячи других. И не такой.
  Девочка поморщилась, поставила кожаный башмачок на ровное место. Сделала пробный шаг. Потом ещё один. А после заулыбалась. Всё в порядке. Нога не сломалась, не подвернулась и даже не вывихнулась.
  Павлик, Миха и Борис смотрели, как девочка добралась до поворота и скрылась за ним, потом перевели взгляд на Валерку.
  - Дурак, - сказал Миха.
  Валерка не ответил. Он уже решил, что навсегда останется маленьким.
  
  ***
  Сумерки опустились мягким одеялом на верхушки непрестанно шушукающихся ёлок. Борис закончил осмотр малинника, но ягод не обнаружил. Павлик слушал, как урчит у него в животе. Хотелось есть. Или хотя бы горячего чая с лимоном, какой подавала на стол Фея Странных Подарков.
  Ведьмоловка чернела среди кустов. Ненужная и уже почти не страшная.
  Пора выбираться обратно. Только идти никуда не хотелось. Куда идти, если ведьма осталась непойманной.
  Далеко-далеко, там, где деревья по краям тропинки сходились в точку, разлилось странное сияние, словно всходила голубая луна. Павлик толкнул в бок Миху. Миха, увидев непонятный свет, толкнул Бориса. Валерка сидел отдельно, поэтому его толкать никто не стал. Но и он, заметив всеобщее волнение, взглянул в ту сторону.
  Показалась луна. Только она не всходила, а таинственным образом катилась по тропике, где недавно шагала ведьмочка. Луна приближалась. Не сговариваясь, друзья на всякий случай покинули тропинку и притаились возле малинника.
  Павлик не заметил, сколько прошло времени, когда загадочное существо остановилось у всеми покинутой ведьмоловки. Оно представляло из себя шар, наполненный голубым светом. Небольшой. Размером с баскетбольный мяч. По краям его лучились волнистые отростки. Перебирая ими, существо продвигалось вперёд. Павлик увидел, как всё вокруг полыхнуло серебром, словно кто-то щёлкнул фотовспышкой. Когда он перевёл взгляд обратно, существо смотрело на Павлика тремя внимательными глазами.
  - Привет, я - восьминожка, - раздался низкий ласковый голос. - Не прячьтесь, я всё равно вас вижу!
  Друзья вернулись на тропинку, остановившись на почтительном расстоянии.
  - Все четверо, - удовлетворённо высказалось существо, - четыре охотника на ведьм. Четыре неудачника. И суждено вам оставаться здесь на вечные времена.
  - Это почему? - заспорил Миха. - Сейчас придёт фея и заберёт нас, а потом отправит домой.
  - Нет, - сказала восьминожка, и Павлик удивился, как она может без рта разговаривать. - Фея дарит только один подарок.
  - Просто фея злая, - возразил мрачный Валерка. - Злые всегда бросают тех, кто им поверил.
  - Почему ты решил, что она злая? - удивилась восьминожка.
  - Она чуть не заставила нас оторвать ведьме ногу, - объяснил Павлик.
  - Вы не правы, друзья мои, - треугольник глаз мигнул и снова воззрился на четвёрку мальчишек. - Никто не заставлял вас отрывать ведьме ногу, как и никто не заставлял ловить её. Фея сказала, что встретить её вам не суждено, а можно только поймать. Фея подарила вам ведьмоловку. Но охотились на ведьму вы сами. Сами выбрали место. Сами устроили западню. Сами подкарауливали ведьму. И сами её упустили. Разве фея заставляла вас?
  - Вот ведьмоловка, - Валерка указал на тёмный механизм. - Зачем она дала нам такую злую машину?
  - И снова неправда, - восьминожка кувыркнулась и на секунду замерла в воздухе. - Сама по себе ведьмоловка не злая и не добрая. Ведьмоловка - это вещь. А злыми или добрыми вещи делают люди. Ведьмоловку вручили вам, чтобы сделать выбор и, возможно, найти иной путь к ведьме. Выбор-то сделан правильный, а вот с поисками плоховато.
  - Да катись оно всё к чёрту, - Миха яростно пнул один из бугорков.
  - Возможно, вам надо ловить не ведьму, а себя самих, - задумчиво произнесла восьминожка, наблюдая, как Миха растирает ушибленные пальцы. - Прежде, чем искать зло в других, найди его в себе. Найди и избавься. И всё покатится не к чёрту, а правильным путём. Покатится и заберёт тебя с собой. До самых Прохладных Ворот.
  - Откуда вы о Воротах знаете? - спросил Борис.
  - Все дороги ведут к Вратам. Даже та, по которой ушла лесная ведьма.
  - Ну, пускай ушла, - вступил Миха. - А как бы ты сумела встретиться с ней?
  - Я бы позвала её, - сказала восьминожка.
  - Я звал, - вздохнул Валерка. - Чуть горло не надорвал.
  - Ты звал не по имени, - возразила восьминожка. - Сам-то наверняка нечасто оборачиваешься, когда слышишь 'Мальчик! Мальчик!' или 'Э! Пацан!'.
  - Мы не знаем имени, - заметил Борис.
  - Ведьмины имена мало кому известны, - согласилась восьминожка. - Хотя частенько они у всех на слуху.
  'У всех на слуху!' - пронеслось в голове у Павлика.
  - А может оно быть в стихотворении? - спросил он.
  - Может, - не стала спорить восьминожка.
  - Боря, покажи, - взмолился Павлик, наполняясь надеждой.
  Борис развернул записную книжку перед восьминожкой.
  - Сразу бы сказали, что имя у вас! - обрадовалась восьминожка.
  - Где? - хрипло спросил Миха.
  - Держи, - в одном из отростков блеснул огонёк.
  Миха бережно взял палочку с кристаллом, сияющим как галогеновая лампочка.
  - Пиши строчки, - приказала восьминожка.
  Миха принялся выводить в воздухе буквы, медленно шевеля губами. Над верхушками ёлок появились слова, написанные ярким, как сварка, синим светом.
  
  Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
  А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
  Время даром не трать, поезжай в тёмный лес,
  Южный ветер...
  
  Буквы внезапно почернели и осыпались.
  - Чего это с ними? - искренне удивился Миха.
  - Ошибочка, - огорчилась восьминожка. - Важно каждое слово, каждая буква, каждая запятая. А ты взял и укоротил третью строчку.
  - Да она звучала как-то коряво, - Миха обречённо вздохнул и сжал палочку покрепче. - Щас перепишу!
  - Для тебя уже всё закончено, - сказала восьминожка. - Попытка даётся один раз.
  - Можно я? - выступил вперёд Павлик.
  Приняв жезл, мальчик принялся за работу, наморщив лоб, чтобы не допустить ни малейшей ошибки.
  
  Когда сумрак заполнит всю чашу небес,
  А в домах вспыхнут тёплые искры огней,
  Ты не спи, время даром не трать, поезжай в тёмный лес,
  Южный ветер тебя проведёт прямо к ней.
  Шелест листьев не слушай, ищи свой поворот,
  А найдёшь, так узнаешь, где ведьма живёт.
  
  - Теперь взмахни палочкой, - раздался голос восьминожки.
  Павлик взмахнул. Первые буквы в каждой строчке окрасились алым.
  - КАТЮША, - прочитали все хором.
  - Вот вам имя, - довольно закончила восьминожка. - Теперь осталось только позвать.
  
  ***
  Серебряная Луна сияла над лесом. Тонкие спицы лучей пронзали глухие чащи, добираясь до самых потайных закоулочков. Лес тихо шелестел, наполненный невидимой ночной жизнью. Бесшумно скользили по скрытым во тьме тропам силуэты странных зверей. Перекликались неведомые птицы. Проскакал сиреневый единорог, разметав прошлогоднюю листву. Чуть позже по его следам прокралась тень чёрного волка, перетекая из света во тьму и обратно.
  Где-то в лесу стояли Прохладные Врата, к которым вели все дороги. По одной из них шагала маленькая девочка, одетая в длинное платье. Кожаные остроносые башмачки уверенно отмеряли каждый шаг.
  За ней спешил мальчик. Он почти бежал и успел запыхаться. Мальчик не видел ничего, кроме маленькой фигурки далеко впереди. Такой же маленькой, как и он сам. Он спешил. Он больше всего боялся, что за очередным поворотом фигурка исчезнет. Скроется во тьме навсегда. Он перебирал ногами быстро-быстро, и корни волшебных деревьев с опаской уходили в землю, чтобы он не запнулся.
  Когда он уверился в том, что девочка его услышит, то собрался с духом и прокричал:
  - Катя! Катюша!
  Девочка остановилась. А потом повернулась и посмотрела назад, откуда к ней спешил маленький незнакомый мальчик. Хотя, быть может, она уже знала его. Просто забыла.
  Когда он приблизился, девочка сама шагнула навстречу. Он тут же остановился, растерянный и смущённый.
  Она подошла вплотную и дотронулась до его правого плеча. В её глазах танцевали лунные блики. Десять или даже двенадцать в каждом. Другая рука коснулась его пальцев, стиснутых в кулак от волнения, и они разжались. Девочка положила ему на ладонь что-то твёрдое и округлое.
  - Я буду расти? - прошептал мальчик. - Теперь-то я вырасту? Правда?
  - Ты вырастешь, - пообещала девочка и, чуть помедлив, добавила. - Валера.
  Рука исчезла с плеча. Девочка повернулась и продолжила свой путь. Валерка понял, что должен остаться. Он смотрел ей вслед, а на душе было грустно. Он стоял долго. Валерке даже казалось, что он всегда стоял тут. Но Валерка знал, это не так. Сказка не бывает бесконечной. Даже та, где есть ведьмы. Наверное, сказка заканчивается, чтобы началась следующая. Тоже красивая и удивительная. Тоже чуть грустная, а может, ослепительно весёлая. Другая история. Она ещё не пришла, но уже спешит на смену сказке, где ведьма уходит за горизонт, всё-таки вспомнив давно забытого мальчишку.
  Сзади раздались шаги. Это пришли друзья. Валерка посмотрел на ладонь. Там лежала конфета в блестящей обёртке. Название на конфете отсутствовало. Обёртку располосовали красно-жёлтые зигзаги, а по центру красовался маленький рисунок Валеркиного вездехода.
  - Ого! - похвалил Борис. - Может внутри новый вездеход?
  Но внутри оказалась просто конфета. Бледно-лиловая, как платье ведьмы. Похожая на сливовую карамель.
  - Какой бы ни был подарок - это подарок, - непонятно высказалась восьминожка и добавила. - Обернитесь. Вам предстоит ещё один выбор.
  
  ***
  Трое ворот предстали перед друзьями.
  Первые сверкали золотым сиянием. Из-за открытых створок доносился жар, словно за ними дышал жаркий ветер пустыни.
  Центральные ворота отливали малахитом. Сквозь щель явственно чувствовалась болотная сырость и запах плесени.
  Последние окутались голубым дымом. От них ощутимо веяло прохладой.
  - Так какие? - спросила восьминожка.
  - Эти, - Борис безоговорочно показал на третьи.
  - Тогда в путь, - разрешила восьминожка.
  На этот раз Павлик благоразумно пристроился последним.
  Миха, шагавший впереди, уже занёс ногу над порогом, как вдруг остановился.
  - А они сразу за мной не закроются?
  - Они общие для всех, - раздался издалека голос восьминожки, рассыпался стеклянными горошинами, развеялся едва слышными отголосками и затерялся, превратившись в лесное эхо.
  Павлику показалось, что они забрались в огромную морозилку. Ничего не видно, кроме холодного непроницаемого голубого тумана. Когда Павлик начал замерзать, дунул тёплый Южный Ветер и унёс туман. Дунул, но ничего не сказал на прощанье.
  Друзья оказались в своём дворе. В дальнем глухом углу, где начинаются лабиринты гаражей.
  На далёких электронных часах горела знакомая дата. Вчерашняя? Или просто здесь ещё не наступил тот вечер, когда друзья отправились в ведьмин лес.
  'Это и есть другой мир? - Павлик вспоминал борькин сон. - Но ведь ничего не поменялось. Ну ни капельки! Или изменились мы сами?'
  Одним прыжком Валерка подскочил к бетонной плите и вытащил пропавшее сокровище. В тот же миг из-за поворота вынырнул Митька. Увидев вездеход в руках хозяина, Митька замер и пронзил Павлика жалким, затравленным взглядом.
  Закуток наполнила тяжёлая тишина. Наконец, Миха нехорошо усмехнулся и гулко постучал костяшками правой руки по левой ладони. Умный Борис отвернулся в сторону. Он не любил драки. Тем более, неизбежные. Павлик переводил растерянный взгляд с Михи на Бориса. Валерка тоже молчал - он думал.
  Он вспоминал, как гордо смотрел на ребят, держа в руках вездеход. Как грело его чувство, что чудо положено иметь только ему, Валерке. Одному во всём городе.
  Вездеход вернулся, но тепло не появлялось, словно Валерка так и остался стоять в створе Прохладных Ворот.
  Теперь он думал, что Митьке никто не привезёт вездеход. Потому что нет у него отца. А если б и был, то не все отцы ездят на симпозиумы. И, может, грело когда-то Митьку чувство несправедливости, как грело оно Валерку, стоявшего перед стеклянным замком. И не сломал ведь Митька вездеход. Вон, ни одной царапинки. Просто, играл иногда. А сейчас Валерка имеет полное право вмазать Митьке. А не Валерка, так Миха вмажет. Но почему-то Валерке этого уже не хотелось.
  - На! - Валерка протянул обретённое сокровище временному владельцу.
  Митька испуганно замотал головой.
  - Возьми, - Валерка шагнул вперёд и сунул игрушку в Митькины руки.
  - Не! Я не могу, - замотал головой Митька и вернул вездеход. - Можно лучше мне приходить и играть с ним? Хоть иногда?
  - Можно, - чётко сказал Валерка. - Хоть каждый день.
  И, чтобы не сделать обратного шага, уверенно кивнул.
  
  ***
  Борис исчез в своём подъезде, затем скрылся Валерка. Павлик добрался до седьмого поворота. Дальше он должен идти один. Но Миха не спешил домой.
  - Посидим, - предложил он, мотнув головой в сторону лавочки.
  Павлик счастливо опустился на деревянные бруски. Миха молчал. Но сейчас и не нужны никакие разговоры. Павлик готов сидеть рядом весь вечер. Да что вечер - целую вечность! Его снова охватило радостное чувство, что он не зря переехал именно в этот дом. И не зря вышел на улицу в тот день. И не сбежал со страху. Ведь, убеги он тогда, и удивительная история случилась бы не с ним. А может, и не произошло бы никакой истории.
  - Миха! Миха! - раздался радостный вопль Валерки. - Я вырос! На целый сантиметр! Честное слово!
  Миха вскинул голову и вдруг улыбнулся. Улыбка у Михи была широкой и открытой. И Павлик удивился, с какой это стати Миха казался ему беспросветно хмурым.
  
  ноябрь-декабрь, 1999
Оценка: 4.89*7  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"