Вильмс Дмитрий Викторович : другие произведения.

Продолжение2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Увидел, что Вовка читает о Дали: "Это просто дурак и извращенец и это просто-напросто противно и к живописи по своей сути не относится. Просто кич. Пора и этот эксперимент - модернизм - признать неудавшимся" /не только коммунизм/.
  
   __
  
  Иногда просто пугает то, что, садясь за стол, имею пустую голову. Тем не менее, урожая так много, что с результатами всё сравнительно благополучно.
  
   __
  
  Вкусно позавтракал, а до этого легкой оказалась работа... Но кто об этом знает и что это мне дало... Вроде бы чувственное и реальное дело, а на самом деле более или менее долговременно оно существует лишь как вещь умозрительная.
  Сколь преходящие, когда они внешние, столь и вечные, когда они внутренние: легкость - это свобода, вкус - это качество дара...
  
   __
  
  Мама в свете ночника, отделенная светом и полумраком. Эдакая фигура, потерявшая форму под навьюченными живописными одежонками. Вот такой бы запечатлеть её - и папу - во всей красе. Где костюмы, там убийство разнообразия. И как на этом фоне "расцветает" лицо: нет ни сантиметра гладкого пустого места. Т.е. переход от одежды к лицу во многом плавный, ведь вот такая одежда - это тоже лицо, а вот такое живописное лицо - это тоже одежда. Живые, но не глубокие глаза, как вершина живописности. Фантасмагория одежд, а сверху восседает голова, ничуть не смущенная. Т.е. ни грана "серьезной" духовности, одна материальность. Как камень, изборожденный временем. Не гладкость материи свидетельствует о её вечности...
  ...Копирование в живописи или пении есть научение грамотности и пора начинать своё, совсем другое. Обязательно рисовать "открытые" лица во всей их немудреной - детской - сути. Перед незнакомыми людьми лица замыкаются. Мнимая многозначительность! Если есть "открытый" портрет, то тогда для контраста можно сделать и "закрытый", и лицо человека во сне - они будут смотреться уже совсем по иному.
  Одни легко "открываются", а другие так трудно, что, кажется, их и не увидишь открытыми. ...Открытость - как момент истины, вдруг чувствуешь себя свободным ребенком. Но другие опознают закрытый портрет - который будет немалым сюрпризом для самого "персонажа". /Во сне будешь сюрпризом для всех!/
  Сосредоточиться на исследовании одной личности... Моих домашних и себя самого мне может хватить на всю жизнь. Они мне даны, а другие не даны. Нет, и другие притягивают своей загадочностью. Надо помочь им осознать себя...
  
   __
  
  А ведь мне просто вредно много ходить. Ревматизм ног распространяется на всё тело через поясницу. Каждый шаг должен быть шагом к цели. Цель, к которой идешь, "не чуя ног"... Не случайно старые люди так часто сдают ногами.
  ...Покой - как лучшее лечение всего, что поддается покою. При всякой разбитости - покой. Покой омолаживает. А усталость, вымотанность старит. Я сильно подвержен разбитости, но и покою тоже.
  "Посидеть на дорожку". Позади дорога сборов, впереди сама дорога. Так нужно перед каждым делом. Без осмысления ты фантом, игрушка, всё делающая вслепую. Все настоящие люди, крестьяне живут неторопливо. Я слишком явно не имею этого, чтобы не ощущать потери и не желать её восполнить за счет явно данного мне /притча о талантах: не из жадности приумножал их, а от необходимости компенсировать уродства/. Пишу о том, чего не имею, а что имею, то растворено в писании.
  
   __
  
  В самой сфере жизни нет ни правых, ни виноватых, ни главных, ни второстепенных, ни глупых, ни умных, ничего нет.
  Либо тебя растворяют как элемент, либо ты растворяешь их всех - иного выбора нет. Нельзя заменить этот выбор попыткой прояснить что-то. Сфера определений, сфера рождений, мечтаний - это не сферы жизни и надо четко осознавать, где проходит граница... Попытки уяснения часто продиктованы бегством от жизни из-за нехватки любви. В самой жизни нельзя рассуждать. И тогда жизнь будет обогащена зрением - и тебе будет так легко среди слепых - а рассуждение будет обогащено знанием жизни.
  
   __
  
   Всё-таки работа дворником - это псевдо настоящая физическая работа. И дом наш тоже в псевдо пригороде.
  ...Наша семейная жизнь - это жизнь пауков в банке. Вся эта раздраженная маята полуживых, мятых, ничего не испытывающих друг к другу людей, все эти никому не интересные дела, эта грязь и ощущение неблагополучия, это полное несовпадение интересов и регулярные стычки, перерастающие в малые и большие скандалы. Среди этих активно добивающихся общественного успеха писателей, вряд ли есть подобные мне и остальным членам нашей семьи домоседы.
  
   __
  
  Иду, мысли - как удержать, не забыть? Метки ставить прямо на одежде?! Идешь весь в понтовых метках!
  Как в "звуке" не обойтись без магнитофона, так и в рисовании без фотографии - лишь она останавливает мгновения.
  Сейчас увидел устройство - экран для негативов: куда как удобно перерисовывать.
  
   __
  
  Прошедший 7-ой день был первым днем настоящего холода: 3 градуса +, а сегодня уже пошел мокрый снег. Всё, это уже последняя стадия осени, ноябрьская. Движется, движется Время. Тысячелетний механизм. И осени, и лета, и весны, и зимы - все они такие древние. Нет, весной наоборот. Так что, зима - это доисторические прошлое, а лето - пылающее будущее. Настоящее же лишь во время сеяния и во время жатвы.
  Пришел на дачу неуверенный, не желающий "возиться", а потому раздраженный, а ушел разогретый, довольный, спокойный. Вот бы таким приходить! Насколько сильнее бы всё делал. Дело лечит, как парная, но эффект кратковременен... Удача отдачи...
  
   __
  
  В связи с чем-то подумал о мировой политике, о мировой прессе, о мировых общественных мнениях: "это настоящий мировой котел" и там варятся, варятся, кипят, ни на секунду не снимаются с огня все элементы человеческой жизни - претерпевающие закономерные метаморфозы до получения какого-то окончательного продукта. Что отдельный человек, отдельное мнение, даже отдельная страна, даже отдельный континент в этом котле? ...Сейчас есть такое-то мнение, а, глядишь, оно уже изменилось - т.к. весь состав в котле изменился.
  Наверное, мы уже "кипим" - потому что уже нет нарастания энергии - и нам осталось только "свариться" - или выкипеть.
  Быть может, такой котел и есть предтеча геенны огненной.
  
   __
  
  Речь Елкина: мужество бонзы, и в каждой фразе: "строго спрашивать", "ужесточить" "добиться выполнения" и т.д. Это менталитет противоположный горбачевскому. Сломал Союз и всех противников, на которых этот Союз держался, теперь возьмется за экономику.
  Вот, вроде бы жесткий, а имеет любимчиков /Горби мягкий, но без любимчиков. По сути, речь идет о наличии и отсутствии слабых мест, вся эта "мужественность" - лишь защитная реакция. Вроде бы бонза, а как сентиментален /"Это самый главный день в моей жизни"/. Я уж не говорю о клеймении "тоталитаризма" со стороны того, лишь по физиономии которого этот "тоталитаризм" можно изучить досконально, того, кто всё загреб под себя, всюду рассадил своих наместников и окружил себя людьми по принципу личной преданности.
  Лишь изредка бывает сильный царь западник и сильный царь славянофил - таков славянофил Грозный - и покорял Восток, и таков западник Петр - покорял Запад. Так и при западнике Ленине, и славянофиле Сталине.
  ...Рождается человек в мир, а уже существуют всевозможные человеческие типажи... Они и на том свете будут народом, а не по отдельности.
  
   __
  
  Я пишу, как думаю...
  Так же незаметно и так же без последствий. Писание - это просто более эффективный, максимально проявленный способ думанья. Как думаю чепуху и ничего не отделываю, так выходит и в писании... А в живописи ещё не нашел своего начала, пусть очень скромного и ещё значимо чужое, для меня непосильное /представь, что было, если бы так обстояло дело в писании/.
  "Всякий усилием входит в Царство Небесное" - это и есть отдача. Усилия как объятия. Да, по сути, степень твоих усилий зависит от степени твоей любви... Стремление "объять всё", не имея соответствующей любви приводит к гибриду любви и насилия... Зачем нам всё - будьте как дети. Итоги не зависят от нас. Греться под солнышком - вот наша задача.
  При вымотанности, опустошенности возникает желание секса...
  7-ое в будни нужно для существования в тебе высоких идеалов дела. Тоске по сексу - тоску по высоким делам. Это реально, это есть. И тоску по подлинной женской любви. Для душевных грех прелюбодеяния - высший. Для них высшим является грех соблазна. Для материальных и духовных - грех убийства. Причем, если ты не помог кому-то, не попытался спасти кого-то - а мог - значит, соучастник убийства.
  
   __
  
  Вспомнил, как меня манил уют отъединенных полатей, которые видел в гостях.
  Адам не смог "съесть" всё знание сразу; он-то думал, что "съел" всё, почувствовав насыщение, а на самом деле это была лишь первая "порция".
  Громко - это мощь проповедования, а тихо - это сила исповедания. Ты имеешь проповедь, а жаждешь исповеди.
  Для протестантов Бог спустился с небес, но не для любви, а для дел.
  ...Страшные черные сутаны...
  ...От игры не избавиться, как от сидящего в нас детства.
  ...Как бы я мог понять другое, если бы оно не было и во мне?
  Не только делу, но и всякой среде в какой находишься надо отдаваться полностью. Не должно быть попыток искусственно отключиться от среды, в которой находишься... Так Христос, спустившись на землю, уже не "бегал" на небеса. Ведь среда всегда больше отдельного человека - она как божество. И всякое божество интересно и поучительно. Сидя в вагоне электрички можно получить больше, чем читая в ней же - потому что трудно отдаться чтению в вагоне. Не надо смотреть на миры, сотворенные человеком, /мир книг, ТВ передач, различные занятия и т.д./, как на такие, которые ты обязан целиком потребить!
  
   __
  
  Вовка, радостно смеясь: "как всё-таки здорово получилось, что я в армию не попал! Я до сих пор не верю. Так всё совпало: всё эти справки, расположение военкома..." Мне не очень понравился его смех. "Судьба, Вов, от Бога. Где от тебя не зависит, там - Бог. Ты цени, а не на диване валяйся". Это проявление Бога Отца - как в Ветхом Завете. Так же, как Христос в любви, а Дух в наших действиях. /"Если не верить, то играть в рулетку"./
  
   __
  
  ...Снег валит валом, всё бело. Это впервые, мог бы и порадоваться...
  "Конторка" дома - в качестве таковой может служить стул поставленный на стол!
  ...Совершенно неожиданно Вовка взял ручку и заперся - неужели тоже надумал писать?! Чудеса! Он за последнее время перепробовал всё, чем я занимаюсь. С нулевым успехом, со свойственной ему вялостью, но ведь как раз писание и не требует больших сил. Мечты, видимо, забродили от прочитанного.
  
   __
  
  Рабочий класс революционной эпохи был тем же самым, что и арийская раса у фашистов.
  
   __
  
  Почему достаточно побыть пять минут в дворике для того, чтобы почувствовать себя здоровее и спокойнее? Вот созерцаешь всю разнообразную - даже на столь малом пространстве - сумму материальных явлений... Вот метет снег, в разных местах пространства это выглядит по-разному /разный ветер, разный фон, разная высота/ - и это чудесное явление... И дух то яростно сечет, то падает потише, пораздумчивей, и в духе миллиарды снежинок. Вот слабо колеблется занесенное снегом постиранное полотенце - и в духе нечто соответствует этому колебанию и излучает ту же свежесть и холод.
  ...Сотворение игрушечной природы - из обрезков дерева, сучьев, листьев, земли, воды... По крайней мере, я, кажется, чувствую такую потребность. Как замена картины - ведь всё-таки линия и цвет - это духовные элементы. Тогда и композиции из человеческих элементов: одежды, справок, плевков и т.д...
  ...Столько занятий, а ты тратишь время на немецкий язык и шахматы? Думаю, они влияют неблагоприятно... Мне нужно не умение говорить по-немецки и играть по-гроссмейстерски, а лишь глубина ощущения иных сред.
  
   __
  
  Слова в их явном виде - это имена, данные Адамом всему материальному, Христом - всему эмоционально-душевному, Духом - всему понятийно-духовному.
  Вот ведь: про себя я говорю слова в духе /по крайней мере местами/ и надо только вслух произнести так же, с тем же содержанием, но не просто не получается, а ничего похожего: голос сам делает то, что хочет, ничего не содержит, а пытаешься им управлять - получается фальшиво. Точно так же и в живописи: в себе я почти ясно вижу то, что хотел бы запечатлеть... Причем, замечаю, что переход в декламацию, в чтение с выражением - это пожалуйста. ...Главное, у этих дел есть небанальная вершина в отличие от тех же шахмат и немецкого языка.
  Как ты на нуле, так и занятие на нуле. Как сдвинешься ты сам, так сдвинутся и все твои действия, движения, а значит, и занятия в целом.
  ...Читая, надо, по сути, делать ударение на каждом слове, причем на каждом это ударение должно носить свой оттенок. Декламация же - это ударение на отдельных, обычно стереотипно ожидаемых словах...
  Нет, никакая намеренность ничего сделать не может, не говоря уж о том, что она всегда отлично видна. Не надо лучше вовсе делать ударений.
  
   __
  
  Вовка, оказывается, влюбился в практикантку в библиотеке. Писал вчера от избытка чувств, себе, ей он не решится... У него и для такого дела много чего не хватает. Но он менее стеснительный, чем я, из-за своей инфантильности --я скрытный, несмотря на вид открытости, а он наоборот.
  
   __
  
  Мы с папой крепенько поработали на последствиях сильнейшего снегопада. Мама говорит ему: "тебе не надо и в парную идти, так взмок" - "Нет, там расслабляешься". Я: "Здесь как дойдешь до отрубона, так расслабленным, без сил работаешь. А весь эффект тот же: так же пропотеваешь, так же кровь разгоняется втрое, такой же красный, как рак и так же хочется искупнуться в холодненьком".
  
   __
  
  Опять попробовал составить словарь используемых мною слов и вновь неудача. Уже само по себе: делать такую тяжелую работу вручную /а не на компьютере/ и с таким туманом в намерениях...
  Что такое художество объективно?
  ...От ощущения порыва, рвущейся силы: неожиданность переходов, разрывы, провозглашение странного, невероятного, юродивого. Это всё видно - но не повторишь без ощущения порыва. Заразить можно чем угодно... Художество - зараза? Но это единственный способ увлечь душевного...
  
   __
  
  Они меня так донимают, такая обида и ненависть, вот уж действительно заходит солнце, мутится рассудок, хочется только причинять им боль. А ведь - остановись, подумай - это твои обвинения возвращаются к тебе в такой гипертрофированной форме. "Не тронь дерьмо и оно тебя не тронет". Но тут этого мало, ведь они сами без конца ко мне лезут со всеми делами - нет, наверное, ни одного, которое прошло бы мимо меня. Нет ни покоя, ни элементарного времени, чтобы жить не спеша.
  Я готов хныкать, жаловаться, плакать.
  Здесь выхода нет, выход где-то выше.
  ...Тут же слышу звуки из соседней квартиры - тоже гвалт перебранки. И это вдруг успокоило: всё это так заурядно и вовсе не заслоняет мир. Ну, склочный народ - его даже можно пожалеть.
  Где "неохота", там раздражение. "Неохота" - это уязвимость, слабость.
  
   __
  
  Приснилось, что белый фанерный потолок у нас на даче обвис, обмяк, как полный воды целлофан, и протекает. Я так и знал: всё сделано не так! Всё наоборот! Всё обрушится, оторвется, сломается через два дня, будет выглядеть ужасно, даст течь. И это так ужасно давит, мучит, жжет. Я готов сломать, ударить молотком ещё при первой неудаче, ещё по хорошей вещи, когда, напротив, самое время проявить терпение и действовать осторожно, и смотреть на дефекты взглядом реалиста. ...Ну что тут можно сделать, опускаются руки, я плачу. Я возьму нож и прорежу это брюхо! Пусть обольет меня ледяной водой, а сушиться негде, и кто будет мыть пол... Воды насочилось много и теперь это целая бочка, но её не вычерпаешь ведрами; надо снимать железную крышу с души, чтобы увидеть это озеро с едва держащимся картонным дном. Прятавшаяся гидра теперь, вознесшись к небу, похожа на мировой океан. Лучше жить здесь, чем там, внизу, в комнатке три на два...
  Сон второй:
  Некий редкий "друг" приходит и просит единственную книгу. А я был в сумерках, в неопределенности и блуждающий взор, ничего не находя впереди, только и опирался на неё, прошлую.
  Но могу ли я противиться в таком состоянии. "Пусть берут, что хотят" - говорю я в отчаянии, видя как сумерки в углах превратились во тьму, "я хочу избавиться от всех удостоверений..." ...Хочу остричься до детской угловатости, до беззащитности висков, до голых глаз под голым лбом.
  /Лоб - духовное, глаза - душевное, а всё, что ниже - материальное. Но и: голова - духовное, тело и руки - душевное, ноги - материальное.
  Так они и группируются: лоб-рассудок, руки и половые органы; глаза и уши, грудь и колени /покаяние/, нос и рот, живот и ступни ног /не поешь, ноги держать не будут/./
  
   __
  
  Бесчинство неблагодарности. Бесчинство художественного. Неблагодарность художников.
  Вздыбленность, с которой мы свыклись, не замечаем...
  
   __
  
  
  Читая публицистику Распутина: "Может, он и прав со своей стороны, но всё равно в этой горячности есть какое-то помешательство".
  В камуфляже своего сумасшествия всё здравомыслие людей. Безумство души - это крик немого, видение слепого, слышание глухого. Только и всего. /Дух видит, слышит, говорит/.
  Бог Ветхого Завета, сильный, могущественный, грозный, не смог справиться с людьми, а вот неслыханное признание своей слабости сдвинуло дело, дало путь.
  
   __
  
  
  ...Дерево - как Вавилонская башня. Чем выше, тем больше разбегаются. ...Плоская равнина душевности и испещренные подробностями духовные горы... Хорошо бы больше узнать о подробностях характера горцев... Душевным свойственна не гордость, а тщеславие, самолюбие. Евреи получили Бога не в горах, а в горы Бог повел их для духовного роста.
  ...Пятый день творения как то море красок, эмоций Бога, которые затем, в шестой день Он собрал в свой высший сосуд - человека.
  
   __
  
  А Жене, в общем-то, нравится кружить, вышагивать неутомимо в ограниченном пространстве квартиры - его бы не удержали, если бы его это не устраивало. /Стыдно вспоминать, даже не верится, неужели это было, например, то, что мы давали ему свободно разгуливать с утра до вечера, одетым хуже чучела - и приставали к нему непомерно, и лекарствами пичкали, и - опять же стыдно - сдавали в больницу, и раздражались до частых драк. Короче, всё делали наоборот. А ведь они и сейчас готовы действовать едва ли не как прежде. Душевное ничему и научиться не способно. /Не возненавидев душевное, не полюбишь духовное./
  ...Но, конечно, его спокойствие - это способность принадлежащего злым духам. Достаточно послушать его смех, посмотреть в его странно напряженные глаза, похожие на обглоданную кость и на начисто сгнившие зубы.
  
   __
  
  Сильно продвинулся в рисовании /в ходе одной работы, так что уже исправляю сделанное двумя днями раньше/ - теперь получаю подлинное удовольствие. Такое и в писании не часто.
  Делаешь с любовью и становишься не просто чище, а святее. Уже не тянет дребезжать остротами, тем более, ругаться.
  ...Поймал себя на том, что завидую Вовке, его роману, ведь в нашей семье это вещь небывалая... Пропадает в библиотеке, приходит сияющий...
  Рисуешь отнюдь не идентично и ловишь себя на мысли, что раз уже оторвался от оригинала, то надо попытаться углубить, развить то подобие, которое возникло на бумаге.
  Надо, чтоб убеждало в чем-то, чтоб запоминалось: от человека это не зависит, что запоминать... Ты сам всегда отразишься в характере рисунка: вспомнил какой-то рисунок А. Иванова: упрощенный, резкий - якобы "образ"; а ты рисуешь, где-то сохраняя сбитость, мелкость.
  В этом размах дарования: если только общее, то это чепуха, ремесло, а если только мелкое - это душевное, дилетантское... Кстати, копии не дают возможности работать по такой системе: не копировать же вполне произвольные мазки.
  ...Да, да, надо и писать, и рисовать, и читать, как бы для себя - только тогда это будет провозглашено на кровлях.
  
   __
  
  Не буду ничего скрывать: случилось в эту ночь извержение во сне.
  С материальным не может бороться ничто душевное - а оно и составляет твое "я" - а только духовное.
  Дело было так: я был в "очень хорошей форме" вчера вечером, блистал умом. Вечером немного расслабился и забрался в постельку пораньше: так приятно, нежась, укрывшись, немножко почитать, послушать музыку, а потом подумать в темноте. Почитал Борхеса /о нем ниже/, от музыки удовольствия не получил: как-то стемнело в сознании; подумать в темноте не удалось: тяжело забылся. А уже под утро, разбуженный Женькой и чувствуя себя каким-то развороченным, для приобретения уюта стал думать о знакомых девицах, потом забылся, но в забытье знакомство продолжилось и вот чем всё кончилось. Одно утешает: полноценного греха тут нет, не было ничего сознательного. Это как предупреждение.
  А вообще весь этот женский вопрос мне далеко не ясен. Вот меня влечет сразу несколько занятий - это прелюбодеяние? Да и в Евангелии не всё ясно: "десять дев ожидали жениха"... Нельзя предавать свою любовь - вот ведь о чем речь и ни о чем другом...
  Дарование женщины Адаму - это и есть помещение в рай. Рай, трактованный по-разному. Лежать на голой женщине, вкушать её плоды - лишь это для человека материального сравнимо с раем, так что вызывает у него желание внедриться, раствориться, достичь глубины его. Адаму было позволено есть от всех плодов, кроме самого полового акта? Невинные получают райские наслаждения любви легко, а познавшие грех уже должны "в поте лица своего" добывать свой хлеб любви.
  Видимо такая у тебя судьба: не пройти ни через один соблазн, чтобы, будучи избитым много, собрать и много плодов.
  ...Матрац - это тоже образ. Ты борись, борись изо всех сил, не бойся, что что-то пройдет мимо тебя и ты будешь бесплодным святошей, ведь твой опыт ясно говорит, что у тебя, как и у всех, проблема не в этом, а в том, чтобы смочь убежать.
  Да, прочитал два рассказа Борхеса - оказывается, весьма уникальный писатель. Эдакие тщательно составленные притчи, метафоры, загадки. Причем весьма своеобразно соединено нечто древнее и всё поле культуры. В глубине, конечно, очень ложный. Когда всё кончилось, прошло, прошедшее легко представить чем угодно, в том числе, и культурным мифом. Они равноценны: беспредел и немочь.
  
   __
  
  Не ломать "партии" внутренних диалогов грубыми наскоками - в шахматах такие наскоки проигрывают...
  А что, если навсегда остаться анонимом. Под силу ли мне быть на людях - мне и среди сколько-то "притертых" родственников трудно. Действовать через каких-то посредников... Там, где полная невозможность, должна быть и полная возможность: это анонимным винтикам системы невозможно, потому что все винтики хоть никому и не интересны, но на учете...
  Хочешь объяснять - не можешь сделать так, чтоб было и красиво. Осмыслить красоту - разрушить её? И всё же, всему однажды в жизни положено умереть - чтоб быть объясненным извне, явно - и красоте в том числе.
  
   __
  
  "Что-то насморк, легкое недомогание... Похоже на скрытое протекание болезни. Может, когда человек постоянно вработан, у него всё так оттеснено внутрь. Все болезни и, например, чувство голода! Только когда ем, ощущаю, какой я голодный. Делает дух, а духовные - камни. Сейчас многие душевно живут и, если всё же не заболевают, то только потому, что находятся в тепличных условиях. Стоит "продырявиться" теплице, как будет настоящее бедствие.
  ...Легкий насморк и "гениальные" открытия...
  ...Легкий насморк и опять эта смешная ополченность на весь свет.
  
   __
  
  Делаю столовую: набиваю красные полоски. Получается не совсем ровно, но так даже веселей: "предпочесть веселую /и трагическую тоже/ жизненную неровность - сколько этим может быть снято проблем". Всё то им нужна отчужденная неприступная гладкость, продукт машинного божества, на который взираешь со скрытым страхом, не понимая, как это сделано. Идеальность, служащая не объединению, а разобщению. Бог не создал ничего гладкого или ровного и именно неровности, их излучение, их подлинность Божественны. Это и есть признание себя человеком.
  
   __
  
  По-прежнему интересны изображения в "черном зеркале". Они по ту сторону, в некой ночи. От этого света всегда тепло, от этой тьмы всегда веет загадкой, укрытостью.
  Они ведь в живописи бьются с этими полутонами - это, конечно, жизнь, но это не Божество. Да и не поддаются они, будучи не предназначены для запечатления...
  В шахматах, как только перестал записывать ходы и полностью отдался игре, сразу стал играть намного лучше, а главное, с радостью от самого процесса.
  Найти бы более легко пишущую ручку - часто ощущаю, что пишу каким-то неуклюжим медленным бревном, управляя которым и рука деревенеет - и это очень сказывается на тексте. Когда буду делать "художество", где нужны моря слов, подобное будет вовсе неприемлемо. Я и так часто пропускаю слова, потому что тяжело тащить за собой этот инструмент.
  Вовка из-за своего романа теперь, наверное, куда более активно будет стремиться себя реализовать, утвердить /вот решил устроиться на вахту, не дожидаясь конца отпуска: денежки он любит, как и всё сладенькое. Наверное, и на штурмана экзамен сдать не придется теперь заставлять/.
  Привиделось, что пришел к полной чистоте и экономности движений. ...И не только телесные движения, включая движения глаз, но и все душевные движения. Как в балете. Чистая, пустая, тихая, светлая комната. Медленным движением раскатываю матрац на полу. Ложусь. И это всё. ...Пока я напротив дроблюсь: поведение рабочей лошадки.
  Есть, есть школьное предубеждение против немецкого языка, как и против всего, чем бы ни занимался в школе. Как было бы здорово, если бы я с семи лет учился дома, самостоятельно, я бы сейчас, наверное, был бы уже академиком.
  Раздражение по поводу того, что мешают постоянно находиться в покое. Лаю, чтобы улечься. Всё сделал, но на глазах опять накапливается всевозможные дела.
  
   __
  
  ...Толстой мне нравится беспощадностью к самому себе. А Вовкин Шестов был просто скептик.
  Я людей разделываю как рыбу!
  ...Оформил столовую, дорисовываю мотоколяску, не пишется. Смотрел вчера западный фильм о перестройке.
  Собачня рвется к просыпающемуся Вовке на постель. Тот настроен благодушно и ему хочется трепать его там, внизу. А на постель не хочется пускать, отмахивается, но тот чует благорасположение и только пуще распаляется, берет вверх штурмом. /Модель отношений между мужчиной и женщиной!/
  Очинял карандаш и смог остановить себя в своем безостановочном механическом движении, чтобы посмотреть на кучку стружек: приятный цвет древесины, приятные следы срезов, приятные цветные поверхности. Задание: точность нарисования каждой стружечки!
  
   __
  
  Ты плохой - и люди убивают тебя, ты хорош - и люди возрождают тебя.
  Когда ты плохой, ты убиваешь других - а уж они этого не потерпят. Когда ты хорош, ты возрождаешь других - а уж они не смогут остаться равнодушными: сердце душевных на холоде затвердевает, как камень, на солнце же тает, как воск. Не камень, не воск, а вода и лед. И вода, подернутая ледком - укрываются под своим льдом, несмотря на опасность задохнуться, исчезнуть, выродившись в одно сплошное укрытие.
  "Не пеняй на зеркало". "Улыбнись - и улыбнутся тебе".
  Делаешь смелый шаг из тьмы во тьму - и рождается свет: свет нашей смелости. Жизнь как ходьба по болоту. Остановка как непосильное, предельное нажатие - и начинает расступаться почва под ногами.
  Войны тогда были так же часты, как сейчас войны души. Между войнами была лишь подготовка к войне и люди торопливо входили и выходили из своих шатров, едва успевая бросить взгляд в сторону горизонта, уходящего в будущее...
  Обманчиво безоблачное небо: в тех местах и тех временах люди умирают от физического голода, обманчива безоблачная земля - в тех местах и тех временах люди умирают от духовного голода. Смерть похожа на прокрученную и остановившуюся, забытую на последнем кадре киноленту. Либо после конца, либо до начала. Светит, светит, этот последний - первый - кадр, гипнотизирует застывших в ожидании...
  ...Мгновения, те кадры: мальчика взгляд. Он среди других, но какая у него отъединенность взгляда и в скольких местах за эти мгновения, в этом безостановочном импульсивном движении он успел побывать... Ведь перепрыгивать, переноситься в мгновение ока нельзя на земле - а только на небе, в пространстве сознания; нельзя: от одной определенности к другой определенности - ведь они отъединены друг от друга как крепости, как укрепленные города; а можно: от одной неопределенности к другой неопределенности, как перейти от одной местности к другой - другой и такой же.
  
   __
  
  Встал в 4 с 1/2. Хочется что-то изменить, усилить - потом либо привьется, либо останется наивным эпизодом. Встать раньше - как спуститься на большую глубину, отвоевать у тьмы немалое пространство. Страшно. Ведь только что снились сны. /Будто бы про отца Р., который будто бы был писателем в 30-ые годы. Писал жене "высокие" письма с употреблением французских слов о том, как воспитывать ребенка. А сам запутался в своем далеке, не выдержал испытания Сталиным, поддался, но его потом всё равно убили. И вот что сталось с его женой, а значит, и с детьми.../
  Нет, спешить публиковаться я не буду. Пусть эти тексты будут неким горизонтом, надежным ручательством на трудную, крайнюю минуту...
  "Двадцать лет за баранкой" - шины протрещали в сумраке.
  
   __
  
  У папы что-то болит в середине груди и говорит, что это как-то связано с животом. Пошел на работу, взял ключ и уронил, никак не мог найти /"я уж совсем"/, я ему нашел, а он, пока искал его, успел выронить и забыть еще и носовой платок. Ушел, через 10 минут вернулся: "не могу, плохо себя чувствую". Я его обиходил: водичку, таблетку, пару яблок, платок вернул, открыл, закрыл, пару советов / "оденься полегче, а то часто просто тяжело носить такое пальто"/, немного успокоил /"у меня тоже такое бывает - это нервы; или язва какая-нибудь"/. И он уже через 5 минут снова пошел...
  
   __
  
  "Они же дворняжки, ты посмотри на лица" /о футбольной команде "Ротор" по ТВ/.
  Шахматная идея для соревнования с Вовкой: берется две равноценные шахматные партии - каждому по одной - и каждый угадывает ход из партии, которая находится у соперника. Называется по одному варианту. Если неудача, то делаешь следующую попытку - и так, пока не отгадаешь. Считается число попыток /или отношение числа попыток к числу ходов/. Выигрывает тот, у кого это число меньше. С часами.
  Вова: "Что это у меня за треугольник на ладони?" /всё ищет собственную многозначительность/. "Это остров около Матюшино на который ты всю жизнь будешь рулить - шпаргалка тебе, ведь у тебя память плохая".
  
   __
  
  Зачем "комментировать" всё Евангелие? Достаточно показать как это делается на некоем минимуме наглядных примеров.
  ...Приятность отдыха у своего шатра - это основной мотив древней мудрости. Я не эдакий пугающий "перпетум мобиле".
  ...Ставить восклицательный знак не как некий венец, а как нечто только мелькнувшее, похожее на мгновенный отблеск света в какой-то точке.
  ...Такой у меня сейчас нисходящий "код" /к вечеру устаю/. А мог бы быть и восходящий - у меня такой был раньше.
  Стало хотеться не столько высокого и духовного, сколько приятности и мягкого покоя. Это сказывается мое трудовое утомление. Так рабочий мечтает о Крыме или санатории.
  Хочется работать, не надрываясь - в буквальном смысле слова. В конце концов, в этом желание смягчиться самому, сгладить все свои углы, убрать напряженность, раздражительность, жесткость, неуклюжесть неуверенного, неопределенного, неудовлетворенного в своих силах человека.
  Человек, трудящийся как вол, имеет право на спокойную ходьбу по кругу - без загражденного рта, без подгоняющих ударов, со спокойным сном... Нет, тот вол представляется мне загнанной, сошедшей с ума животиной с выпученными на ослепительно яркий свет голого, с желтой пылью двора в Иудее глазами - её пожалел даже пророк, видимо, непривычный к этому зрелищу. ...Безумное раскручивание веревки, он смотрит вне, он рвется, его выносит центробежная сила - всем им, суетящимся в том дворе, угрожает опасность. ...Он лишь тотем, символ всеобщего бега: "о волах ли заботится Господь?"
  ...Времена тяжкие, когда умножатся опасности и - втрое - страхи - тогда будут по очереди дежурить по ночам, а спящим в это время будут сниться дурные сны: "вставай" - им говорят, и они думают: "ну вот, опять что-то случилось" - распеленаясь от ночных одежд, как призраки, как мертвецы спускают ноги на холодный пол.
  Холоднее в комнатах, холоднее взгляды, холоднее всё, к чему не прикоснешься. "Застываю, замерзаю" - и этот крик не горяч, а вязок, глухота распространилась по миру.
  "Просто сижу за сенями, отдыхаю. А сколько и сейчас во мне растворено терпения: терплю не вполне удобную позу, терплю проникающий холодок, терплю приставания собаки, терплю мрак ноября перед глазами /это материальные терпения/, терплю усталость после всех трудов, терплю нехватку времени даже на посиделки, терплю беспорядок, который во дворе ещё больше, чем в доме, а ведь сознание не ушло и из дома полностью, терплю непорядок в желудке /это душевные терпения/, терплю неясность своего состояния в целом, терплю неповоротливость конкретной мысли, терплю всё, что ни промелькнет в памяти /это духовные терпения/. Всё, даже нежность имеет вес. А значит, всё приходится терпеть. Это как земля держит всё, что ею порождено и пребывает на ней.
  ...От терпения до страдания один шаг, от терпения до смирения один шаг, но и: от терпения до задубения один шаг.
  Кто может похвастаться не-отвержением, не-изгнанием из рая?
  ...Взъерошенный, не видящий всей своей грязи, которая на лице его, на руках его и на ногах его, занятый лишь своим опасением нет ли за ним хвоста!
  /Что-то мое "художество" проходит пока сугубо в рамках перенапряженной декламации./
  
   __
  
  Мирный уход человечества с земли: перестали зачинать детей, потому что распространилась любовь платоническая, любовь-дружба, а с другой стороны, распространился секс.
  И меня всегда смущал этот вопрос: если нельзя предохраняться - а это нельзя, потому что противоестественно - то ведь это ужас, что такое?! Столько детей, никакого "свободного времени"! В материальные древние времена их количество уменьшалось высокой смертностью из-за суровых материальных условий /в духовные же дело просто не доходит до зачатия из-за суровых духовных условий, определяющих трудность душевного сближения/.
  
   __
  
  ...То ли она, картина хороша и тогда твоя беспомощность под сомнением /"ободрись!"/, то ли всё-таки твоя беспомощность сквозит в произведенном /"смирись!"/.
  
   __
  
  Не чужд, не чужд ты лукавства утаивания. Смотришь на всех ясным невинным взглядом, а на самом деле это ясность радости от своего лукавства. Всегда немного жестокие игры с людьми...
  
   __
  
  По ТВ казаки. "Ну и времена пошли: так, знаешь, натурально на конях ездят, песни поют... Казаки ездят, Кавказ замирять надо - в каком веке живем?"
  Жизнь в соответствии с традицией /временная установка/ и стаей /пространственная установка/.
  Вчера были на концерте Гребенщикова. Заметил даже есенинские нотки; отгулял, мол, отлетал - и успокоился в родной почве, в родном мраке. Сбоку, весьма бесцеремонно, стоял парень лет уже 20-ти, очень похожий на БГ - не сынок ли? Эдакий горячий ресторанный молодец. Я, честно говоря, удивляюсь, как в такой атмосфере что-то удается сочинять. Как к батьке отнесся к нему зал, так что атмосфера была очень хорошая. Боря целовал руки девицам, делал отеческие замечания, члены группы относились к нему также с любовным почтением, как к главарю своей удалой шайки /на которого он был похож из-за своего наряда, увенчанного изумительно "древними", с зеленоватым отливом полусапожками/.
  Рокер, поющий о смирении, рокер, любящий Вертинского! И его юмор мне близок - это юмор абсурдиста; его вкус к слову, отношение к нему, как дальней прекрасной стране изумительно.
  ...Это шайка, отошедшая от буйных дел уже прожженной молодости, теперь зарабатывающая на жизнь - и подаяние на непутевого сына атамана - мирным пением, колеся по пространствам.
  /Встретил "Victora". Мелкий фраер, отнюдь не из инфантильных, стайный, жесткий, основное увлечение: женщины... В нем сказываются его провинциальные корни.../
  
   __
  
  ...Завинтил кран: от резкого настроения сделал это одним длинным поворотом, а не серией мелких. Вывернув руку, свернул ему шею.
  Художество не идет. Я, как Иоанн, живу в пустыне, питаюсь и одеваюсь пустынно. К сожалению, мной не могут уже завладеть лирические и романтические струны - они лишь как призвук, а на что опереться?
  Вчера окончил портрет "Ван Гога" с перевязанным ухом. Тяжело мне это дается, даже угнетает. Пишу, руководствуясь лишь чутьем /"нет, тут что-то не хорошо" - и интуитивно переправляю/. Выводы и здесь сыплются как из рога изобилия, например: "вся поверхность должна быть до предела разработана и по светотени, и по цвету; активно, на равных с цветом, применяется и черно-белая, теневая трактовка, причем и цвет, и свет должны иметь полный размах по яркости и содержать максимум переливов - вне зависимости от самой натуры /!/ это всегда дает прекрасный результат; в комбинациях линий и пятен следует добиваться удовлетворяющей тебе фантастичности, причудливости /что происходит естественным путем, а не путем искусственного конструирования/".
  /Постоянное применение скобок - ведь всё это происходит где-то на глубине и как бы скороговоркой, и незакончено.
  Также часто хочется ставить не одну точку, а три /может, и зря борюсь с этим желанием; почему бы и не вводить собственные знаки интонации...//
  
   __
  
  Шли по вечерней улице Баумана, а до того я неделю жил отшельником. Шел не победителем, несмотря на все свои писания, всё тем же было чувство неуверенности, затерянности, даже страха. Подойти к чужим близко - для меня это столь же сильное испытание, как и подход чужих ко мне. Не страшны лишь несколько улиц до хлебного магазина. Заставил себя расслабиться, чувствовать себя уютнее: "в сущности, в них нет ничего, один внешний рекламный блеск и шум".
  Вот и не ходи никуда. Живи, не сверяясь и с Борей /и с чемпионатом мира по боксу/. А то влачишься...; всё это заранее ничтожно. Потреба определенной части молодежи и удовлетворители её - удовлетворяют там, удовлетворяют здесь, останутся чужими, укатят навсегда за кулисы, а ты идешь на вешалку и, несмотря на лишь минуту назад отзвучавшую "возвышенность", уже суетлив шум, уже толпа, спешат на вешалку в голом свете - всё испарилось; остались жалкие комментарии, жалкие в силу своей ожидаемости и ненужности.
  ...Облупленный дом, рядом шумная улица, рядом помойный двор, а за занавеской всё равно: сервант с сервизом.
  Нужно чтобы возобновлялись, а не только беспомощно эксплуатировались душевные источники. Отношение к себе как к природе!
  Надо бы возобновить ежедневное - ежевечернее - сидение в темноте - мне его очень не хватает. Отсутствие его - это отсутствие глубины!
  
   __
  
  Вставая: "вот видишь, как у меня подушки лежат: одна налево, а другая направо - середина пуста" /я часто теперь в такую рань заговариваю - от тоски, наверное, хочется. А у него в это время как бы пауза между 1-м и 2-м сном/. Ты на середине ворочаешься, ворочаешься, а всё не так, потому что всё ни с места, никуда не убежишь, а я, переметываясь, как бы полностью отрешаюсь от прежнего, сплю с новой силой забытья.
  Вовка "на минутку" включил верхний свет в нашей комнате и опять пришлось прикрыть глаза и застыть, дожидаясь выключения его, потому что иначе мне не вынести невыносимое. Почему настолько сильно это негативное воздействие?
  ...Он как грязный туман, как вата, в которой и слепнешь, и глохнешь...
  Человек только наедине с собой равен самому себе: когда вдвоем - делится надвое, когда в компании - делится на размер компании, когда в толпе - делится на размер толпы; ведь человек и человечество - это подобные, равные сути, а ответственность в толпе /в "человечестве"/ несоизмеримо меньше. Так что в толпе происходит не сложения и умножение значительных людей в суперзначительную общность, а деление на число их. Вычитается всё, что есть и у других в толпе - у большинства вычтется всё. Т.е. либо общность значительна, а её составляющие незначительны, либо наоборот...
  
   __
  
  В "ЛГ": хасидизм Пастернака и талмудизм Мандельштама: повседневность Божественного и Божественность повседневности /у меня как раз проявляется и та, и другая тенденция/.
  ...То в больницу насчет зуба - безрезультатно, то бокс /семечки застилали глаза, сыпались не хуже ударов/, то за зарплатой - безрезультатно и вот уже почти 3 часа, а ничего не сделано. Чувствую, хочется играть в шахматы...
  "Ты, Боб, оставь домашние книги - знаешь, какие времена могут быть?! Вообще всё будет разрушено, никаких библиотек не будет. Или, например, будешь вести жизнь в дороге. Вот тогда можно будет обратиться к НЗ".
  ...НЗ души...
  ..."Вещи, накупленные про запас, ну-ка вылазьте, пришло ваше время тратиться" - без жалости.
  
   __
  
  Мне часто снится сон, будто меня, такого взрослого, снова посадили учиться в школу, за парту. Причем в какой-то 3-ий, 5-ый класс. Будто я на подозрении насчет своего ума и это - вместо сумасшедшего дома: ведь он для взрослых, а ты маленький, пойми /какой я маленький, мне давно за 20-ть, а рост почти двухметровый? - но разве их переспоришь? - это безнадежно, пусть делают, что хотят, я больше не могу с ними бороться, наверное, я действительно заболел/. ...Школа очень тесная и в ней полумрак, лишь грязно зеленеют парты. Я чувствую себя ужасно неуверенно в этом призрачном мире людишек, которые мне по колено. Я с неуверенной улыбкой, послушно, по-ученически сложив руки, смотрю на доску: может, я действительно что-то так и не понял в этой премудрости? Никто уже не следит, не ведет меня жестко и равнодушно, казалось бы, я предоставлен самому себе, могу раствориться, всеми забытый, в этом гаме, в этой неумолчной суете...
  
   __
  
  Вова: "Один чемодан написал, теперь второй пишешь?!"
  ...Ещё о мгновениях: я начал довольно пошло болтать, закончив свою писанину, а Вовка - читать, и я не сразу заметил, что, пока я расслаблялся, он с весьма глубокомысленным видом смотрел в пространство, явно думая о чем-то своем. Это новое в нем и вновь для меня оказавшееся неожиданным - что вызвало подозрение, а не умнее ли он меня в данный момент?! - это заставило меня издать вздох с "ох"!
  Ещё одно мгновение:
  Ели с Вовкой пирожки и он, имея слабый аппетит, съел лишь несколько, а я продолжил и ещё как продолжил. И Вовка сказал: "от таких пирожков, если их много съешь, живот болит" - и сделал кислую мину. Якобы объясняя, почему он съел лишь несколько - я и не спрашивал. Если бы в голосе был ироничный намек, то получилась бы хорошая шутка, но этого не было /а была, кстати, готовность к ослиному упрямому отстаиванию своего, что ни говори, весьма спорного мнения!/.
  
   __
  
  Большое - а значит, и трудное - дело дает соответствующие и стимулы - а значит, и силы - для его выполнения.
  Тут разница не в усилиях, как кажется, а именно в решимости, в готовности иметь дело с большими вещами.
  Но то земля без истинного зерна /в юности/, то зерно без земли /в молодости/...
  
   __
  
  Девчушки спели миленькое - чистенькие голоски - а потом вдруг разухабисто-вульгарное. Свет был белый, стал черный и разверзлись бездны и не стало основания. Это просто стиль: сначала сладенький, потом черненький. Сладенький-то как раз борделем пахнет, а черненький всего лишь детскими страшилками.
  Мигает, мелькает белое и черное, как в новогодней иллюминации, весело от этого подмигивания и, конечно, появляется смелость лезть и в темные углы, и на белый свет, на сцену. Светим чернотой на белом свету, светим смелостью в черном углу.
  И личики у них уже подмененные. Слой краски как живопись, которая не создает, а уничтожает всё живое. Они не на сцене, они на ярко освещенном том свете.
  
   __
  
  "Человек - парус" - сказал кто-то, "он прекрасен, когда в него дует ветер и беспомощен сам по себе".
  Корабль - это всё человечество и все на том корабле - паруса: стоят, растягивают в руках свои жалкие клочки.
  Я, словно втиснутый в битком набитый троллейбус, смотрю, с трудом и улыбкой повернув голову из этой черной неподвижной толпы в ещё на миг открытые, неподвижные двери, на того, кто меня провожает и силюсь вспомнить, понять, что же я оставляю?
  Уйти бы куда-то, в какой-нибудь тихий дом, где меня никто не потревожит, где я буду ходить в тишине, все дела равно не откладывая на потом, ходить из сумрачной, похожей на нашу комнаты в светлую, где светится в сером тихий свет...
  
   __
  
  Вовка отрастил бороду и усы и как-то вдруг изменился на внешность. Стало меняться и его поведение... Такой красивый, печальный, впалый семинарист, гуманитарий с печатью нереализованности и, не дай Бог, ранней смерти. Но его большой любопытный нос и сластолюбивый рот противоречат трагедии.
  Всё происходит как-то вдруг: вдруг уезжает кто-то и вдруг сходятся, вдруг умирают и вдруг сходят с ума - но и вдруг испытывают озарение или хотя бы подобие прилива сил. Ведь все заняты собой, свою судьбу бы разгадать, где уж чужую, которая есть загадка двойной сложности.
  
   __
  
  Что может быть прекраснее желтых фонарей в пургу на дальней древней улице...
  Можно ли говорить, что одна местность лучше другой и потому подарила своим обитателям большее? И нужно ли мироощущение, продиктованное одной местностью навязывать всем остальным?
  ...Если не уедет мужественный с юга, то научится от местности и станет мужественным и знойным, если не уедет зябкий с севера, то станет нежным, но крепеньким и обрадованные друзья по северному будут хлопать его по спине, говоря "ну, вот видишь, а ты боялся!" и этот жест будет ему понятен и приятен...
  
   __
  
  Лишь увлеченные какой-либо идеей люди отказываются на время от своего эгоизма.
  ..."Вы - соль" сказал Христос - но зло тоже приправа. Люди всегда писали черным на белой бумаге им дарованной жизни. Теперь просто листик стал смехотворно мал нам и кто-то пишет уже толстенным фломастером на стенах и заборах, что подобны скалам древности.
  
   __
  
  ...И современные болезни какие-то чумовые: СПИД, рак...
  
   __
  
  "Выключить отопление?" - я очень устал, а тут ещё они отопление не выключили, но я всё же заставил себя спросить. Почему такие длинные слова образовались для обозначения утилитарных предметов? "Отопление" - с самой благородной концовкой "ние". "Может, хватит топить?!" - а что они не отвечают, уснули что ли, разве я один рядом с этим ярящимся газом, от которого уже становится жарко и душно. Как изменилась фраза, стала морально терроризирующей; во главе с "хвать", с тягучим, избыточным, вынимающим душу "может", с "топить - утопить". А ведь это совсем не смешно: ты постоянно терроризируешь других. Да ну, они не реагируют ни до, ни после. Тишина.
  
   __
  
  "Маленький Моцарт" - не помню, кто это сказал? Я всегда воспринимал его музыку как несколько однообразно сияющие восторги. Он мне напоминал Пушкина, только Моцарт едва ли бывал в деревне.
  Видимо, это особенность всех вундеркиндов: они гениально играют в свою игру, но душой, как люди остаются нелепыми карликами. Таким, кстати, мне показался и Паскаль. Они так и не вырастают, заспиртованные в своей стихии. Они становятся подобны птицам: поют, но не говорят.
  В каком возрасте уходишь в какую-либо стихию, в том и остаешься в душе: Моцарт ушел чуть ли не семилетним - это ужасно.
  ...Пришедший в старости это не меньшая трагедия, чем ушедший в детстве: много ли сохраняет он души: дай Бог, чтобы справился хотя бы с часом работы.
  
   __
  
  Тот мертвый, лежащий в морге ещё недавно лежал на диване, всю долгую жизнь лежал на диване и не думал о смерти - гибель с миллионной попытки - это ведь какая-то странная, непонятная людям игра. Ему говорят "всё!", а он не понимает: "как? о чем это?", ему кричат доверительно в ухо "всё! Всё, дед, собирайся, сам видишь, что пора, совсем ведь ты доходяга, пошли", а он всё качает головой, всё говорит "нет, я не понимаю, я не хочу понимать, вы ошиблись адресом, я не хочу, я ещё не готов" - "Совсем спятил" - улыбаясь, добродушно говорит смерть санитару. ...Его проводят в операционную, там все в масках и скальпели держат в руках; "да вы не бойтесь" - звучит ободряющий человеческий голос, но кто сказал, непонятно, наверное, тот, что без скальпеля. Ему помогают взойти, взобраться на ложе, быстро покрывают белой простыней лицо. И делают "чик". Всё стало глухо, кто-то возится в его животе, как животное кошка Мурка и он чувствует, что она никогда не отцепиться и он никогда не вернется, и уже невозможно бороться, ведь ориентировка совершенно потеряна, лицо накрыто, а руки, наверное, привязаны, в ногах же силы нет, и разве под ними остался пол? "Будь, что будет" - думает старик и это была его последняя мысль в этой жизни до того момента, как он очнулся в незнакомом огромном доме, в незнакомой маленькой комнатке с невиданной белизны потолком. Тут уютно и сумрачно, как светлой ночью, и неизвестно, когда и каким будет рассвет...
  
   __
  
  ...Ты стоишь на ночной опустевшей улице, на черном, словно влажном асфальте, ждешь и не веришь, хотя с разных сторон доносятся транспортные звуки, гудки. Ты заслушался, задумался, а вот он появляется, этот трамвай второй номер, выруливает из-за угла, чуть-чуть погромыхивая и скрежеща на повороте: бледно желтый, и пустой салон, я иду ему навстречу от остановки, бросив последний взгляд на безликое ометалличенное сооружение: лавка, а вверху козырек, дом мой авангардный; иду, не сомневаясь, что он за мной, что он не промчится мимо, не заметив меня или не считая своим пассажиром. Я вхожу в дальнюю от водителя дверь; я столько раз ездил на этом трамвае, необычно лишь время, ну что ж, я люблю темноту и страдание. Мне недалеко от "Кольца" до дома и я не проеду мимо - это конечная остановка - но дорога идет в гору. Были и другие пассажиры, они просто затерялись в огромном салоне, а снаружи я их не заметил, потому что видны лишь головы, да и сидели они, быть может, на какой-то другой стороне. Входят и другие и мы приветствуем друг друга призрачной улыбкой, не нарушая тишину, ею говоря "И вы здесь? И вам туда? Очень приятно; честно говоря, я не ожидал что нас будет так много"...
  
   __
  
  ...Мол, "как вам известно", "очевидно", "ещё далекий предок наш сказал" - а мне ничего этого не известно и с предком тем я не разговаривал, всё не мог удосужиться найти подходящую доступную книгу. Он, может, специально отыскал это сказанное за таким частоколом, куда никому не добраться. ...Я то начинал с того, что меня стали поражать какие-то пустяки. Мир перестал быть само собой разумеющимся. Я соединял три слова и получалась мысль и я был горд, что смог открыть её. Конечно же, я не стал делать этого, устыдившись, если бы знал всё, что уже наговорили люди, а я читал только "Трех товарищей" и Хемингуэя. "Братьев Карамазовых" я читал, будучи не Достоевским, а Томом Сойером, только меня интересовали дохлые кошки духа... Форсированное знание приводит к форсированным потерям. Ты замедлись, чтобы успеть заметить, что мелькает мимо: ты устремляешься к реальности, которая на самом деле призрак, а эти призраки на самом деле и есть реальность.
  
   __
  
  Мирящий, свободный среди дерущихся как Бог, как соломинка для спасения утопающего. Они уже выбились из сил, скурвились, потеряли свою свободу и их можно брать голыми руками.
  
   __
  
  "Что-то не туда я забрел" - думаю я, стоя на своем поле со своим плугом и пробуя то усилие и его тягость, то расслабление и его слабость. Солнце печет и пот струится, тишина звенит в ушах, бескрайний простор кренит почву под ногами, озираешься растерянно, но нет ни души, кто бы мог тебе помочь, подсказать.
  Имеющий истину не ищет, а светит, а не имеющий ищет, но не находит и ему холодно, он и греется, и мучается в движении своих поисков. Всё остается неизменным, ничто не меняется - в этом, а не в неожиданностях, сулимых будущим предопределение судьбы...
  Людям всё время требуется что-то новое, потому что душевное быстро изживает себя: всё становится насквозь понятным; до потери объяснения, до потери слов.
  
   __
  
  Довели до исступления своим снисходительным "ну, неточно, конечно, не как у..." и рукой вверх - отзывом о моих рисунках.
  ...Никто специально не искажает, "манеру" не изобретает, всё просто-напросто подлаживается под себя... Конечно, я не профессионал, ведь это буквально самые первые рисунки. Кстати, профессионалы часто вовсе не стремятся к точности воспроизведения реальности, они профессионально всё обобщают, т.е. уйма уточнений просто опущена.
  
   __
  
  Боба стучится: тук-тук; "Дим, пусти" - тук-тук. Подхожу к двери, как хозяин, открываю и кричу, имитируя скандал в коммунальной квартире: "Выселю!"
  
   __
  
  Всё-таки на такую массу занятий не хватает ни сил, ни настроя.
  Как рисуешь, отыскивая смысл в полной бессмыслице случайных комбинаций, так можно попробовать и писать...
  И снова, и снова меня беспокоит этот вопрос о соотношении занятий. В них, конечно, есть новизна, но этого ненадолго хватило...
  Естественным было бы такое положение: пишешь всё время, в которое в состоянии писать; если же нет, то - рисование или чтение; если же и на них нет сил, то - немецкий и шахматы - и т.д., вплоть до полного покоя.
  По ТВ экранизация Гоголя: как проситель бесконечно долго ждет чиновника. Для них это всё было в новинку, поэтому и писали, сейчас же подобное уже слишком не ново и потому мы и не узнаем себя у Гоголя.
  ...Это было так же ново, как и вся прочая чертовщина, от которой понеслась птица-тройка.
  ...Раньше слышал "экология", "экология", но доходило не больше, чем "геология".
  ...Я пишу, мучаясь, а Вова спокойненько читает рядом и мое лицо искажено, а его светло и поблескивает. Мне бы отдыхать, приходить в себя, а ему реализовывать свет и блеск своих глаз.
  Подкладываю валик под колени, чтобы реализовать свою идею об удобной позе. Но это не то, слабо. В яме, да, яме надо находиться, только в ней случится реализация той тайной мечты упасть, залечь, успокоиться, воззвать из глубины. Так древние жили в пещерах.
  Заглянул у Вовки в Фолкнера и прочитал вслух: "Я их занес - сказал Дарл - они у меня". И дурачась: "не так он сказал, а: "да занес я, занес! У меня они, у меня!"" - "Нет, Дарл не раздражается" - "Это в книгах они не раздражаются, а в жизни все раздражаются".
  Просмеялся и уже не помнишь, чему смеялся. Вопиющая беспочвенность. "Песня нам жить помогает" в победные и трудные времена, а юмор нам жить помогает в застойные, но легкие.
  ...А может, надо действовать всё-таки не по "экологическому" принципу, а без оглядки: разогрелся и пошел, пошел без боязни, не щадя себя. Так будет и здоровее. Слабо пока...
  Но весь день, конечно, на одном дыхании работать невозможно...
  
   __
  
  События дня одной строкой /"в эфире: новости"!"/:
  В зубной поликлинике насчет кисты мне вновь сказали, что ничего опасного, но не очень уверенно: "наверное, рубцы". Вроде бы надо радоваться, но я был смущен, как человек разоблаченный и неосновательный. Едва не бросил вообще всё, раз "всего лишь проза, а хочется летать".
  Вовка сказал, что родители уже знают, что я тут пишу, только немного сомневаются: запутал я их своими рисованиями и проч.
  Реализую свое намерение "прислониться" к писанию. ...Но чем больше различных возможностей, тем шире выбор и выше вероятность, что будешь делать действительно нужное и желаемое тобой, а не бить в одну точку от безысходности.
  Страдал от перепадов настроения: то вся живопись под сомнением, а то вдруг нарисовал Ван Гоговский стул и загорелся в предвкушении писания маслом, да и насчет рисования замаячили мысли о большей свободе и яркости - не только серый карандаш.
  Да убережет меня бескрылая практичная здравомысленная решительность от идеалистической, уже декадентствующей мечтательности.
  /Всегда ли мне будет хватать сил и желания заниматься этим "дневником" поздно вечером; буду забывать, как чистку зубов - сегодня всё-таки редкостно бодрое состояние /но стоит расслабиться и навалится усталость/./
  
   __
  
  Глядя на себя в зеркало, говорю с тонкой иронично-добродушной улыбкой: "ничего, мы ещё с тобой и в этом посоревнуемся, кто будет спокойненькей: ты, читая или я, работая; ты ведь знаешь, чем все подобные соревнования оканчивались - я непобедим!" Ты должен быть благодарен Вовке уже и за то, что его слабость дает тебе такое чувство уверенности в своих силах.
  Никакие занятия не должны тревожить и заставлять напрягаться: не отвлекайся от созерцания, принадлежности этому спокойному ослепительному вечному морю, находящемуся в нездешних африканских местах и не на земле, а ближе к небу.
  ...Применять и в писании этот, попробованный в живописи прием: взять чужой стиль и нарисовать им что-то свое или же взять реальный чужой текст и внести в него изменения под себя.
  Искупив вину отцов, мы вернемся на небо нашего далекого детства...
  
   __
  
  
  "Новости":
  Утром писал, затем несколько часов ушло впустую на чтение газет, а с обеда и до вечера впервые писал маслом - Ван Гоговский стул /ещё не кончил/. Опять по ходу унывал, нервничал до того, что "всё, бросаю" /выход находил только в безумном бормотании вслух - для себя. Некому слушать, а хочется выговориться, освободиться от груза, жалел, когда Вовка уходил, говорил ему так, как будто он слушал. Опять тяготился ответственностью, трудностью каждого движения, потом вдруг обретал свободу, раскрепощался и приободрялся. Как всегда не мог оторваться, как бы срастался с картиной, переживал и мучался за неё, за каждое несовершенное грубое место /"а-а, пойдет; потом переправлю, терпи"/ Вечером же, собственно, в бесчувственном виде, ещё не отойдя, смотрел футбол. Испытывал крайне неприятное ощущение от нахождения в подвешенном состоянии: тут ненужный футбол, тут же и ненужные газеты, ненужный шум суеты и её нервотрепка; нужно успеть самому хотя бы чаю попить, ждет неоконченная работа, руки ещё в краске - специфически трудно сохранять равновесие в подобном содоме.
  А вообще я и раньше отмечал, что от живописи гораздо больше "сходишь с ума", чем от писания; и от любого занятия - тех же шахмат - больше, чем от писания. Но и от писания всё равно "сходишь с ума", просто оно уже срослось со мной. Пожалуй, именно лишь при наличии писания можно безопасно заниматься и живописью, и всяким другим занятием! Оно дает русло, дает осмысление и дает возможность полноценно отвлечься - и не из стороны в сторону, а из стороны в саму душу, "запустить" снова её ход, вернуть ей не закрашенный белый /или серый!/ цвет.
  Я лазаю и туда, и сюда, занимаюсь и тем, и этим - словно набираю материал, чтобы потом, побывав везде, сесть и задуматься: "ага, так, значит, обстоит дело, что же делать нам со всем этим? Что подчинит, объединит мне всё это?"
  
   __
  
  "Новости":
  Без пяти девять я ещё бодрый не меньше, чем моя настольная лампа, а в девять я засыпаю мгновенно, от одного взгляда назад, на плотную густую тьму. И мне снятся сны, похожие на мою жизнь, т.е. не воспаряющие, оставляющие неприятный привкус. Причем они всё "бодреют" к утру, так что лежать становится совсем тяжело: пусть отдохнет сознание, я лучше телом буду жить и нести эту однообразную тяжесть.
  ...Только утром бодрый, а потом гибну - вот и вся система дня. Что бы ни делал днем и вечером - это уже только инерция.
  Узнал, что наши предки были из восточных немцев - из Данцига /Гданьск/. Голландия там совсем рядом. Т.е. они никогда не были ни на Западе, ни на юге Германии. Путь на крайний Восток Европы - это впечатляет. И это естественно, что восточные немцы глядят на Восток, а западные - на Запад. Тоже путь вокруг земли, демонстрирующий решимость идти до конца в поисках своей подлинной родины. Они дошли до конца и ничего не нашли, и погибли, припертые к сталинской стенке.
  ...Окончил Ван Гоговский стул. Вроде бы удивительно прекрасно - но тем болезненней переживаю за то, что видна грубость и корявость, сплошная приблизительность, когда не повторено чужое и не найдено свое. Считать бы притемнение и удаление обязательным условием экспонирования!
  Время летит очень быстро, его вечно не хватает и вечно я нервничаю и занимаюсь всем без покоя и любви, так что удовлетворения нет.
  
   __
  
  А ведь Фолкнер - это американский деревенщик! Просто в Америке совсем другие деревни.
  А ведь твоё "люблю читать вслух" - это проявление твоих "пророческих" - возвещающих наклонностей!
  /Иногда кажется, что плохо себя чувствуешь, а на самом деле ничего особенного нет.../
  
   __
  
  "Новости": только утром немного пописал, а затем практически ничего не было: череда дел по успевшему подзапуститься хозяйству, а просветы между сам же замазывал телевизором и газетами. Всё-таки, это непозволительная роскошь, тем более что ведь всё уже в политике ясно. Одна надежда: на следующий год меньше выписано, чем в этом.
  Это уже тенденция: выдыхаться к концу недели. Ещё почему-то уже с середины чувствую себя очень грязным, засаленным, провонявшим. Член беспокоен, источники жизни замутились... Как тут не надеяться на 7-ой день, что отмоешься, отдохнешь, приведешь всё в порядок, почитаешь Евангелие...
  
   __
  
  Один из моих бессмысленных снов - что притворяться, что все они похожи на приключения?
  Играет оркестр в белом торжественном зале с колоннами, мы /кто мы?/ сидим совсем рядом от музыкантов, которые почему-то не там, на сцене, а здесь, чуть ли не в проплешине среди стульев. Я сначала бодро, "красуясь" сел на лучшее место, опередив других, а потом оказалось, что это слишком близко к оркестру и я застеснялся: как бы не оказаться вместе с ними на виду, ведь моя роль, не будет такой блестящей, как у них. Итак, оркестр оглушает меня, играя прямо в уши, дирижер блестит улыбкой, вертится во все стороны, как сумасшедший фокусник, а по улице, на которой идет мокрый снег и нет других цветов, кроме серого, идет насупленная женщина в пуховом платке /опять же сером/, ведя за руку мальчика. И мальчик спрашивает: "мам, ты тоже за независимость Украины?" Не знаю, что значит сия заполитизированная сцена и почему после неё я очутился уже в другом - пустынном, похожем на большую институтскую аудиторию - зале. Я сидел, как всегда уже, сзади, а спереди шла какая-то "разбираловка". Несколько местных качков-каратистов говорили нахохлившимся нашим: "вы что, думаете мы шутки будем шутить?" Видимо, кто-то что-то ответил, потому что внезапно одного выволокли и, то ли чтобы всем было видно, то ли чтоб скрыть, завели за центральную, учительскую трибуну. Они так его били! Я сидел и боялся смотреть, я видел и не видел, у меня выступили слезы на глазах, но на этот раз я выбрал правильное место...
  Я проснулся с чувством горечи, возмущение, жажда мести были реальны, я не отказал себе в удовольствии представить, как я бью, бью их - и, пока не ушиб руку, изо всех сил удерживал образ своей силы...
  
   __
  
  Женька вроде бы постоянно находится в поле зрения, но в то же время и побоку: словно у нас дома есть холодильник, который гудит раза в три громче и только. Ему помогает лишь некое терпение, некая пугливость и слабость - некий остаток души, оставшийся непораженным и неподвластным болезни.
   "В меня снежком кинули" - сказал он, явственно жалуясь и явственно ябедничая, продолжая и до, и после орать благим матом, стоя в ненастном и печальном дворике, в своем тесном мирке, в очередной уходящей осени...
  ...Приятно посидеть у окна при солнечном свете. Совсем вплотную, без зазора и занавески. Ты уже забыл про эту возможность сделать два шага к светлому проему. Нет свежего воздуха и всё остается бесплотным и идеальным.
  "О, солнышко" - говорю я, греясь - и всё так непривычно, слишком просто. Я как будто на некой грани между различными мирами, где обзавелся огромными глазами и они вбирают, вбирают приходящий свет.
  Окно как небо, а квартира за спиной как земля, на которой ты лежишь, которой принадлежишь, летя вместе с ней по небу.
  
   __
  
  В Москве столько знаменитостей, но их не встретишь в толпе - говорят, что они ездят вон в тех машинах. Мы стоим толпой, а они несутся мимо железным потоком.
  
   __
  
  ...Почему люди предпочитают экономию букв? Не тянем мы даже на полноту собственных имен. Мы все Мэри и Маши, а не Марии.
  Почему мне так нравится эта майка с двумя полосками - красной и синей - на груди и загадочными буквами "ВСО"? Простенько, мило, интеллигентно. Пожалуй, нельзя изменить цвета: голубой - цвет романтики, а красный - цвет экспрессии, а значит, и всякого авангарда.
  Эта полоска на груди как маленькое знамя, как орден, как твой герб и символ.
  И я не имею права отказываться от цветов своей юности: ни от майки, ни от кофты болотного цвета - в ней зелень травы, немного коричневой глины и желтое солнце.
  
   __
  
  
  1дек. 91г.
  
   Лука 1 глава.
  1-4ст. Задачу себе Лука ставит самую натуральную, никаким неземным откровением, буквальным "Божьим водительством" и не пахнет: "повествования", "рассудилось по тщательном исследовании описать по порядку"; и обращается не к "человечеству", а к некоему конкретному Феофилу.
  У всех Евангелий начала различаются и это очень характерно... Один человек, будь он хоть Евангелист, не вмещает всё и он душевный, и лишь вчетвером, с разных сторон они осветили всё. Кстати, это и всегда очень любопытно: сопоставление того, как разные люди смотрят на одни и те же вещи... Это и по сей день: одни говорят, что Христос говорил то-то, а другие - иначе, и опять же нужно это тщательное исследование, тем более, что времена сейчас такие, что не просто говорят, а именно пишут повествования, снимают фильмы, т.е. полностью затмевают первоисточник.
  "Очевидцы и служители Слова" - ведь им действительно осталось только слово после смерти Христа. До них была материя, а теперь душа, и ее самоосмысление через слово.
  ...Вот так во всяком деле многие бегут к цели и лишь немногих отбирает история.
  5-7ст. Быть без детей для евреев, вся философия которых построена на размножении, было Божьим наказанием. А ведь они были праведны - вот на подобных нестыковках и прорастают новые времена с новыми взглядами.
  Во всей этой истории идет перекличка с Авраамом и Саррой...
  8-23ст. Кадить священнику, как говорит Баркли, доставалось едва один раз в жизни, а могло и вовсе не достаться - ведь священников было много: около 20 тысяч. ...Это в душевные времена сколько людей, столько и храмов, а в духовные должно быть так же, как в материальные... Т.е. этот день каждения был величайшим днем в жизни священника, не было в этот день никого на земле, кто бы был ближе его к Богу. Это как дождаться своей очереди на личную встречу с Богом. Захарии пришлось ждать до старости. ...На какое-то расстояние служения мы можем рассчитывать, имея терпение, но получение личной встречи, получение права на каждение, которое преображает тебя до конца - это уже жребий Бога... А чтобы Бог говорил с тобою, мало и праведности - нужна еще мольба. Но Захария не стал злоупотреблять каждением, которое делается от лица всего народа, для своих личных нужд. Он знал, что Бог знает. И он просто боялся Бога, не смел обращаться к Нему с личной просьбой. ...В конечном итоге, Бог откликнулся не только на мольбу Захарии, но и на моление народа. Во всей этой главе поведение народа описывается как достойное появления Мессии. Не случайно и потом к Иоанну приходили толпы. /Христос проповедовал уже не в столь благоприятные, мрачные времена; ведь Иоанн и то настроение народа - это последняя вспышка старой веры, а Христос - это первое слово новой, которое пришло в полной тьме, подобной тьме в 1-ый день творения, когда от старого остались лишь сами небо и земля./
  ...Вино как заменитель духа, как материальный дух...
  ...Дух Святой в чреве - остается только, действительно, чтобы Дух зачинал. ...Иоанн - это тело, исполнившееся духом, а Иисус - это дух, воплотившийся в теле. ...Непорочное зачатие Христа - это та таинственная, всегда остающаяся непознанной точка начала всех начал, каковая есть во всем. И это как бы пророчество о будущем всемогуществе Духа. Ведь как много может современное знание...
  ...Чтобы написать про Иоанна, надо бы знать про Илию - в чем тут параллель?
  ...Честно говоря, к таким персонажам как Архангел Гавриил, я всегда относился с некоторым подозрением - как и к самим ангелам. Смущают сами имена - зачем они, человечьи? Смущает сверхъестественность материального толка. Духи, воплотившиеся в некую небесную материю? А Христос - это дух, воплотившийся в материю человеческой плоти, а Дух Святой - это дух, воплотившийся во всё вещественное. Христа утешали, укрепляли ангелы прошлого, а не Дух Святой будущего. Ангелы детства. Гавриил и равные ему - это наиболее приблизившиеся к земному воплощению, а значит и к "уровню" Христа, ангелы...
  Время испытывает на способность "вместить".
  Ангел явился Захарии, а не Елизавете - женщины не играли никакой роли в Иудее. Да и проблема в этом случае была с мужской силой Захарии. ...Молчание Захарии похоже на великий пост и тут предсказание будущей деятельности и самого Иоанна. Ведь и он, пророк-праведник, с другой стороны, был полон сомнений насчет будущего. Да и легко было Аврааму и Сарре, над ними не висел комплекс знания о том, что всё славное уже в прошлом, а в современности вряд ли что подобное возможно... Явление Марии - интересно, первое ли это явление ангела женщине в истории человечества? ...Явление ангела Захарии началось с "не бойся", а продолжилось: "радость и веселие тебе", а с Марией наоборот. Поведение же Марии было чуть ли не аналогичным поведению Захарии: она смутилась /но страх на нее не напал, она размышляла /смешной момент!/. ...Если сомнение Захарии в соответствии с Ветхозаветными установками было сочтено греховным и наказано, то сомнение Марии было расценено как естественное.
  ...Кто же не внял и Иоанну, "который был больше всех пророков" - не внял потому, что изменилось их сознание - к тем пришел Христос, как зачинатель новой веры, как новый Бог, не тот, что творил материальный мир.
  ...И откуда взяться силе у Захарии, если бы не вошел в него Дух Святой?
  ...Если при рождении материального мира мужчина породил женщину /не менее невероятный факт, чем непорочное зачатие/, то с Христа началась эпоха, когда женщина порождает мужчину, женское начало порождает мужское. ...Если бы Захария заговорил, то он бы был Иоанном-предтечей, но он не в силах был выразить переполнявшее его.
  24-38ст. ..."Обручение" - не есть ли это стадия "дружбы".
  ...Если Захария и Елизавета были оба из Ааронова священнического рода, то здесь другая пара: род Ааронов и род Давидов. Там только праведность и святость, а здесь праведность и жизнь.
  ..."Наречется" Сыном Всевышнего - т.е. не был им ранее? Был, но не был Сыном? Быть может, их двое было, близких к Богу: Он и сатана - один ниспал, другой стал Сыном.
  Дух ведь подобен мужчине.
  ...Марии уже никогда не быть таковою в замужестве, каковой она была девою. Даже возникает ощущение, что всё это было не с ней. Вечная метаморфоза.
  38ст. Ответила просто, покладисто, соглашаясь, может, и без большого понимания.
  ...У Захарии же разговор с Богом не получился /и это тоже смешно!/. Так и Иоанн, по сути, знаками говорил с народом, у него не было проповеди как таковой.
  35ст. У меня ведь тоже было это осенение...
  39-41ст. У меня все эти женские пророчества, восклицания и взыграния младенцев почему-то тоже вызывают улыбку. Словно бы давно прошли ветхозаветные времена, а тут две праведные женщины по причине небывалых своих беременностей воспряли как древние пророки и заговорили высоким религиозным стилем. И это перекликается со средневековыми живописными ангельскими осаннами.
  ...Зачем пошла Мария к Елизавете, да еще с такой поспешностью?
  Что это за "нагорная страна"? ...Северная нагорная страна Ветхого Завета, Назарет и озеро Галилейское христианской эпохи, и южный Иерусалим Святого Духа.
  42-55ст. "Откуда это мне, что пришла родственница моя"!
  ...Тут есть какая-то перекличка с любовью бабушек к внукам. То не было ничего, а то и сын, и внук... "Господин мой тот, о ком взыграл любимый сын мой"... Это чуть ли не единственная радость и игра Иоанна за всю его жизнь /младенец играет - что больше может удостоверять в светлом?/.
  ...Рожденные в законном браке подзаконны и их судьба предопределена и ограничена, а это как первая любовь девушки, еще совсем чистая. "Если не будете как дети", то и дети ваши ими не будут.
  ...Вот это место и служит главным основанием для возвеличивания "девы Марии" в религиях, чего я никогда не понимал...
  ...Кто мог передать всё, что они говорили друг другу?
  Смирение /которое лишь сама она поставила себе в заслугу/, вера, любовь и надежда Марии сменили мужскую твердость и мужественность, с коими Иисус Навин входил в святую землю.
  Речь Марии - предвосхищается будущая проповедь Иисуса, в тех ее рамках, в каковых она была бы понятна и ветхозаветным. "Низложил сильных с престолов и вознес смиренных; алчущих исполнил благ, а богатящихся отпустил ни с чем" - в этом суть, переворачивающая всё, и до сих пор не понятная никому из религиозников. Время силы прошло, теперь сила в алкании и в смирении...
  ...Это радость и хвала Марии не к себе, а радость, что Бог призрел именно на эти качества, что им сотворил величие. Этот мир, наверняка, был ей антипатичен.
  ...Все сильные чувствуют себя сидящими на престолах. А слабые вышли в мир и познали свою слабость. Вся надежда на то, что уже после смерти у них уберут престолы и они сделают ужасное открытие, а у нас уберут дорогу и мы будем как тренированные спортсмены. /Так я был удивлен, взяв после тяжелых набивных мячей обычный баскетбольный мяч - обычно отнюдь не легкий./
  56-66ст. Зачем была так долго в гостях и почему ушла до рождения Иоанна? Марии словно требовалась эта близость в первые три месяца после своего необыкновенного зачатия.
  ...У Елизаветы было полно родственников и соседей, а у Марии ни о чем подобном не упоминается. Она вообще была в постоянном странствовании. Так и Христос ходил по дорогам. Об Елизаветином ребенке радовались, потому что такое чудо было им понятно, а Марии пришлось скрываться, никто так и не узнал ничего, а то бы вердикт был однозначен. Так и Христу приходилось скрывать, чей Он Сын. Потому что Его чудо было неслыханным. А Иоанново пустынничество, напротив, было им, религиозникам, совершенно понятно.
  В Иудее давали непростые имена; например, "Иоанн" значит "Иегова милостив". "Илия" - это "Иегова - мой Бог" ..."А каков Иегова?" - "Иегова милостив". Кстати, не случайно, как видно из Нового Завета, имя Иоанн стало распространенным, тогда как прежде, кажется, его вообще не было: они почувствовали, что Бог милостив и потому сильно было их желание называть так своих сыновей.
  ...Женщина сказала, а мужчина написал... Пишут, когда отнимается речь, когда нельзя объяснить иначе, когда требуется утвердить своё слово окончательно.
  ...Кстати, а написано ли что-либо про обрезание Христа?
  ...От этого-то стремления затащить его в "родню" и убежал Иоанн в пустыню
  65ст. Рассказывали по всей нагорной стране Ветхозаветного мышления... Это Бог, еще не спустившийся с гор.
  Это удивление и страх, и положение на сердце кажутся смешно преувеличенными. Пересуды, наверное, были - людей подобное занимает. Но ведь сам этот народ произошел от подобного чуда. ...И то, что Иоанну отсекли голову было таким же страшным преступлением, как и распятие Христа; даже: из одного преступления следовало второе. ...Кончилось так же трагически, как и у всего иудейского народа: в вечной темнице, с отрубленной головой на блюде, преподнесенном проститутке.
  ...Проповедь Его была среди народа и вечно не могли Его отыскать, и Он ускользал - Он не был статуей, всем видной и известной, Он везде и нигде.
  67-80ст. Основной мотив Захарии: спасение от врагов. Христос покажет им, что источник, причина существования "врагов" - в нас самих. Это ведь вечная история: валим на других, нам, мол, мешают, нас доводят и т.п.
  76ст. Когда говорят так прямо, то невольно возникает ощущение, что тут не взаправду, как если бы всё это говорилось задним числом. Пророки, чувствовалось, были исполнены великих сил и то, лишь иносказательно что-то высказывали, а тут сразу и без всяких околичностей. Ведь тем самым они обесценивали древние пророчества. Уже в 3-ей книге Ездры я отмечал подобное...
  "Восток свыше" - что это? Четыре неба - по числу сторон света?!
  79ст. Чуть ли не у всех пророков, и у Давида, и у Соломона и т.д. можно отметить это сочетание богословского с поэтическим. Когда есть такая поэзия, есть жизнь в религии.
  80ст. "Младенец... и был в пустынях" - он уже, наверное, не младенцем там был... Ребенок должен расти в пустыне, если хочешь, чтоб в нем был дух, среди людей, если хочешь, чтоб он был душевно гибким, среди природы и работ, если хочешь, чтоб он был материальным трудягой.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"