Сами по себе писания бессмысленны, но, видимо, это не конец, что-то будет.
__
Человеку достаточно иметь маленькую комнатку, где можно только растянуться и выспаться - всю жизнь можно проводить вне ее, среди свежести.
__
Ничего не выйдет, пока буду замечать карандаш и бумагу...
__
...Так ярко вспоминается прошлое, что кажется, будто снова можно жить, начиная с того мгновения!
__
У меня есть предубеждение против частого употребления слов "ощущение", "чувство", "душа" и проч. Они слишком хороши для этого. Есть даже какая-то досада - как будто они могут не позволить третировать и насиловать себя!
__
Заниматься искусством, значит, жизнь творить - занятие Божеское!
Кстати, переосмысление библейских историй вещь, оказывается, не новая. Это даже модно - есть простор для оригинальничья. Приобщаются к вечному, да еще с верхней точки!
__
Некое "надо поступать хорошо" в лучшем случае оборачивается жалким ничем - надо видеть каждого и иметь силу на смысловую самостоятельность и конкретность своего отношения к каждому.
И не надо благодетельствовать или выказывать себя.
"Ведь ты наш, наш?! Вот и давай, как мы". К черту.
__
"Совесть" - "весть" - "вес".
__
А ведь настанут времена, когда думать о чем-либо станет немыслимо. Надо будет работать - и не будет сил бежать в чистоту и покой бедности. Боюсь даже, что войдет в меня такое, что я стану неуправляемым; или меня схватит тоска, а у меня уже не будет слов, чтобы очиститься. Вечно на людях - застывший и замороженный холодными пальцами их глаз...
Хотел видеть "всё" - вот и видишь; и оказывается, что лучше не видеть, потому как за стенами, за которые проникнуть хотел, холод один. Сплошной беспросвет - словно я голый осенней ночью в лесу под дождем...
__
Это коммуникабельному можно без жены - кругом люди - а для таких, как я, жена есть единственная надежда на близость и человеческое общение.
Хотя женщины мне еще более чужды, чем мужчины - они все легковесны и ничтожны... - не верю я им. Нравиться-то нравится кое-кто, но - это только в постели, а так-то они лишь обуза.
Уже одно то, что они не могут избежать оболванивающих веяний нашей современности и даже напротив, с восторженным визгом их приветствуют, слишком много говорит о ничтожестве...
Думаю, я мог бы полюбить девушку много моложе себя и еще не успевшую испортиться, т. е. тихую, ясную и серьезную, но таковых не встречал... - и не встречу, если не будет на то воли Бога.
__
В любой новой обстановке, сталкиваясь с любым новым явлением или человеком - а их бесчисленное множество - я смотрю так, что все фибры души моей встают дыбом и кричит душа - и это почти неуправляемо, и в этой "буре" - в стакане - лишь изредка встречаются слова.
У меня на тон - если не на два - чувствительность выше нормальной, поэтому лишь в своей комнате можно создать благоприятные условия для творчества. При желании мне ничего не стоит "разогнать" себя до бури и без внешних раздражителей, в почти полной пустоте.
Слишком бурный внутренний монолог, хотя и блестящий местами, очень изнуряет меня - в нем трудно найти разумное слово...
Вообще, слабость моя так велика, что даже для того, чтобы просто жить и существовать, мне необходимо найти силу и найти убежище. Я чувствую себя нищим и голым, а они меня оценивают. Я поражен, как недугом неуверенностью во всем и неспособностью ни на что и такой же силы мужество должен я взрастить в себе...
Иногда мне удается устоять и выдержать, несмотря на внутренние крики, но чаще - нет.
...Мне нечем блеснуть перед ними, я не могу понравиться им своим натужным подражанием или заискиванием.
Из сходных со мной, распространены только следующие категории людей: человек умный, с ориентацией на блеск и остроумие и человек страдающий, с какой-то болезненной изломанностью...
__
18 и 19вв. - это викторианство и его последствия - и что же, ведь налета слащавых тогдашних общественных взглядов, воззрений и представлений не удалось избежать никому из "великих"! Так получается и в нашу эпоху...
__
Недельная цикличность:
Воскр. - божественное.
Втор. - библиотеки.
Также можно отвести по дню на профессию и на работу по дому:
Субб. - работы по дому.
Четв. - проф.
Цель: уменьшение мук от выбора "делать или не делать" и уменьшение хаотичности.
__
Все высокие темы и такие разговоры дискредитированы навсегда - болтливые умники изгадили...
По-деловому буду впитывать искусство всех родов и направлений, не останавливаясь на облюбованных. Цель: понять силу и идею каждого.
Я же горжусь своей восприимчивостью.
Кстати, так же надо бы строить свои отношения и с обычными людьми, но это идеал, для этого нужно жить до невозможности замедленно.
Ведь сколько сред, столько и разных человеков - встретил знакомого в незнакомой среде и не узнал его.
__
Смерть смерит, а слово словит. Слово - олово...
__
Для человека типа папы отсутствие дела есть пытка, он себя чувствует так неуютно и пусто без дела, что становится глух и к доводу "это делать не обязательно". Ему в голову не приходит, что душевная жизнь тоже может быть делом и что по-настоящему он не способен думать.
Вообще, искусство и изыски, конечно, занятия для обеспеченных, но тогда возникает призрак декаданса и привкус кабинетности - Дост-ий не может выйти из такой среды.
Читаешь таких и видишь, что вроде умно написано, но для чего их читать, если все-таки они не выше тебя. Меня не интересует очень близкое и очень далекое, а занимает что-то на границах, до которых я уже все освоил.
__
Я боюсь жить и боюсь людям в глаза смотреть. Все стесняюсь себя...
А ведь наедине с собой ты хорош - серьезен, ясен, прям и наполнен - почему же на людях делаешь поворот кругом?
...Да, собой не горжусь, но и такими, как они, быть не хочу...
Избавляйся от затхлого в текстах без всякой пощады - думаю, такового каждый раз не менее 3/4 наберется - и тогда и в душе прояснеет. Натуральным крохоборством занимаюсь.
А люди "простоты" ищут. Не простоты, а легкости! Чтоб расти, надо думать о сложном и трудном для тебя, потому как любая вещь ни проста, ни сложна сама по себе.
Хотя и элегическое настроение все же дает радость - которая для меня совсем небесполезна...
Я даже и дома не могу на отдых переключиться - валяйся, не валяйся.... Кругом борьба и суета и за окном остаются чистый белый снег, который затопчут, если он сам не успеет растаять и золотые нити света, которые ни съесть, ни продать, потому что они недолговечны и вечны!
Идешь вечером и вдыхаешь еле видимый снег, и смотришь другие огни...
Хотя все, что пишу, все-таки может войти в Книгу, но только в каких-то других ракурсах и связях.
"Сидит, как истукан и смотрит мимо книги куда-то вниз. Сколько ни проходила, все так сидит и мимо смотрит".
Если нет своих мыслей, то не обойтись без чужих. Это как искусственное дыхание.
Однако, так действительно сон потеряешь - не устаешь-иссякаешь, а перегреваешься.
Иду мысленно и по одну сторону вижу все ужасное, смрад и ад, но зато по другую мне улыбаются свет, радость и рай.
Мысли "раздевающие" будут, а вот исполнения - нет. Ведь без любви это действительно гадость, если ты не скот.
__
Ненадежна опора моя. С какой страшной подлинностью говорит это тоска. Она как друг, который сбежит, чуть станет тебе тяжело. Такие силы приходят и спрашивают, что перед ними никому из слов моих не удается отличиться.
Силы эти - мои хозяева, Они дали, Они и требуют. Мне кажется, ко многим Они не приходят, а иначе они не смогли бы жить так беззаботно.
__
Человек, сновидения которого так ярки, что ничем не отличаются от видения действительности. Причем он по желанию может выбирать видения - даже и видения фантастические. Знакомых ему людей он видит в обычном их облике, но может создать для них искусственную обстановку, чтобы посмотреть, каковы они с этой стороны.
Сон - это же модернистское искусство, вообще всякое искусство, стремящееся уйти от глухонемой викторианской действительности, которая, по сути, есть нагромождение вещей, дел и слов.
Сон - это спонтанные голоса темных глубин; тишком собираются обладатели этих голосов и каждый свои страхи рассказывает.
__
Мне еще от "ага" и "ыгы" не удается отучиться. Остатки вульгарности...
Образчик моего юмора:
Включил приемник, но он орет: "Лю-юбовь!" и я его сразу выключил. Выдаю: "любвеобильный у нас приемник. Цветет. Видимо, у него брачный сезон, раз он все про любовь орет".
Подобные шутки выдаю по сотне раз на дню без заминки, но потом ощущение такое, словно что-то кислое съел.
__
Сижу усталый на посту. В столе бумага и карандаш и, когда нет чужих глаз, я пишу, вспоминая явленные днем образы, мысли и мимолетности. А много их было - даже толпятся. Днем тянул записывать, а теперь так устал, что и не рад работе. А как заслышу шаги, убираю свое и смотрю в книгу - в низ страницы.
__
Евангельские положения, если сравнивать с музыкой, это - тема.
Каждый должен на эту заданную тему пытаться творить произведение искусства - дела.
Произведение в контексте личности автора, его судьбы и идейных исканий...
__
Простенькая и добренькая милашка не для меня - женская мелкотравчатость не для меня. Для меня - натура сильная, страдальческая, и гордая. Хотя я еще и ясность люблю.
И от мужа зависит, будет его жена злой и раздражительной или послушной и любящей. Жена практически то же, что дети.
Внутренне порочны? Ерунда, если муж будет задавать тон в семье.
Многие же плохи только потому, что несчастны; не чувствуют к себе внимания, вот и озлобляются.
__
Когда я хожу, то глаза у меня нервно и мальчишески блестят и вся энергия выходит наружу - поэтому и не думается. Такая худая и длинная физиономия, и нервные глаза в таких ямах, а не глазницах, что мне самому противно.
Конечно, я еще жидковат, не оброс мясом.
...Скользко. Старушка ползет, а мимо с ревом мчатся машины и несутся мужчины-ураганы, колотя каблуками ледок.
__
"Надо быть достойным настоящей и ясной богини моей, надо быть достойным" - твержу.
Нежные облики витают во тьме и во мне. Во мне такая нежность...
Бережно, трепещущей ладонью, касаюсь тела ее и наклоняюсь к ждущим губам. Ее чудные глаза растекаются до горизонта, и я погружаюсь в них, я улетаю в них, как в небо.
Мы сливаемся, мы каждой частицей прижимаемся друг к другу и захлебывается дыхание, и стучат два сердца, а не одно.
Но вещи у нас всюду комом - дыбятся, толпятся, не обихоженные заботливой рукой - очень трезвят.
__
У всех великих писателей первичным было раздумье идейное и в этом их великое преимущество. По сути, от этого не уйти и чистая форма абсурдна. Например, у Фолкнера великолепная форма, но ничтожная идейная высота. Это документ и глубокое отображение человеческой породы, но разве он жить поможет? Нет света и не случайно, что герои - только люди среды, а не великолепные образчики и драгоценные камни.
__
Роднее те вещи, которые сам чинишь и чистишь. Потом от них трудно отказаться. Да и они долго служат.
Дома ругаюсь и учу, как надо делать и что. А ведь я не имею права учить, потому что - дефектный. Хотя и уверен, что то, что я советую - правильно.
И потом: ругань ради дела? - сначала люди должны быть, а уж потом дело. А я? Грубо и прямолинейно говорю: "Делайте!" Странно, что из меня подобное вообще прет. Я же свою дефектность как язву и боль постоянно ощущаю.
Евгений - хам: "Давайте, мамаша и папаша, жратву, давайте, я это люблю". Ничего никогда не делал и потому ничего не чувствует и цены ничему не знает. Но даже не безразлично принимает услуги себе, а именно по- хамски.
Мама: "Народ как саранча. Снуют.... И все берут, все. Сначала казенное брали, а сейчас второй раз пошла и все - казенное уже подчистую смели и теперь у частников подходят и берут, подходят и берут. Ну, народ пошел - саранча, чистая саранча..."
...Как это мама не замечает, что себя хвалить любит чрезвычайно, а ведь в Библии-то что написано?
А других осуждает - впрочем, не грубо, а именно инстинктивно и обыкновенно противопоставляя себя - мол, как они, плохие мне, хорошей противны. Постоянно использует гипертрофию и замалчивание. К примеру, я час поспал после ночи и иду в зал, а там мама с тетей Машей - и мама, демонстрируя собственную заботливость и мою сонливость, говорит: "ну, как, поспал?" - и тут же добавляет: "а я-то и не прилегла даже, делала то-то и то-то" - следует гипертрофированно подробное перечисление.... И так сплошь, это натура.
Еще она странно часто сатану поминает - опять же, обличает в других: "вот он, вот - сатана-то что делает".
Ей часто, и вполне по наивному, хочется выглядеть доброй и потому в большом ходу находятся всякие приветливые обращения, к которым мы-то привыкли, конечно, а вот другие, так удивляются и ценят...
Довольно прижимиста, как все женщины, но не на себя и не на семью. Любит вкусненькое, и любит и готовить, и демонстрировать сготовленное.
Бог ее недобр, она Им постоянно тычет. Вообще, любит грозиться карой и Богом. Характерный аргумент: "Ну, что ты можешь понимать - не возрожденный, не крещенный и не спасенный?"- причем, говорит как последнее средство, т. е. тогда, когда ее приперли.
Любое замечание принимает в дыбы и сразу начинает агрессивную отповедь на два часа. Любит чувствовать себя хозяйкой.
Гордится своим умом и действительно не глупа, хотя ум этот чисто житейского свойства и ее посягания на понимание духовного беспочвенны. Поэтому ревнива к чужому уму - таких, властная, не любит. Есть и любимчики - люди, которых она сильнее /Вова, тети Маша и Аня/.
Впрочем, все по-женски мелкотравчато - и раздражительность, и доброта, и некоторая неряшливость.
Человек, склонный причину некоторой неудовлетворенности жизнью искать не в себе, а в окружающем.
Где-то понять ее можно: по натуре деятель и способна даже верховодить, а вынуждена пребывать в домашних хлопотах.
Кстати, похоже, именно ее попытки учить и чрезмерная активность оказались не по нутру инертной массе в их собрании....Но ведь не примирилась легко, до сих пор воюет и держится в стороне...
Любой человек - и я тоже - есть, прежде всего, клубок недостатков и хорошо, если на этом фоне будет хотя бы пара достоинств.
__
Приступил думать и творить? - чепуха: думать как дышать, и когда приходят мысли, тогда ты их и записываешь...
Если бы каждый писал дневник, то дневник этот был бы у всех очень милый и человечный, пусть и без претензий, и в этом бы не было неправды, действительно, для себя обычно пишешь от души, хотя все, знающие автора дневника и сходились бы во мнении, что человек этот плох или, допустим, так себе. По крайней мере, вышел бы сюрприз: "а ведь вот что, оказывается, его интересует".
В жизни все, как воины в броне и словами, как оружием бряцают, но за латами-то и забралом - живой человек.
__
Факт: и в самый сверхдальний телескоп Бога не видно, везде только тьма да летающие шары.
Вывод: если будешь неправильно Бога искать, то же увидишь и только!
__
Ярмарка, толпа. Что за люди? Каждый загадка, у каждого свое выражение и свой блеск глаз. Всегда испытываю острое возбуждение: что за люди? Чем живут? Что понимают? В книгах, кстати, такого ощущения не встречал.
Паренек с трубой и профессионально злым и невыразительным лицом. Готовятся заиграть, а вид у всех музыкантов не праздничный и мимо прет толпа. Когда уже вышел, в спину их марш ударил. Всего мгновение видел этого паренька, а поразило - совсем чужд мне его мир...
Душевная тонкость и восприимчивость - это такая штука.... Конечно, не с ее помощью сапоги шьют, да и положительность не ею определяется, но разве душою не богаче такой человек?
Почему теперь это такая огромная редкость - всюду только функции, стволы без веток.
Вот и папа: "Ну, что ты пишешь, зачем?" - "Зачем пишу? Голова кипит, вот и пишу". /Этого ответа не было./
Звучат чистые голоса искусства и сверкают его чистые краски. Я постоянно, ежедневно с ними и в них. Страстно впитываю их и стремлюсь быть, как они...
Но знаю, конечно, что между этой стихией и темной, холодной стихией жизни людской слой страдания, борьбы и муки.
...Читал Дневник дочери Толстого и с вечера до утра что-то щемит душу. Вот ей 14 лет, а вот уже 40. Кипит, страдает, вынашивает помыслы, полные душевной тонкости - а жизнь несется и ничто не сбывается. Вот ей уже за 60. Тот же слог и та же интонация, что и в 14, и только темы другие. Нет, и сама-то другая: в 14 - один человек живет, в 40 - другой, а за 60 - третий...
__
"Он встал поздно и молча прошел в ванную, глядя мимо всех странно сосредоточенными глазами..."
Можно представить, что ты есть, а тела твоего нет. Ты же его не видишь, и не воспринимаешь почти.
И мясо скотины не кажется тебе родственным мясу твоего тела.
...Идут люди и все сосредоточены. Что-то думают, кумекают и соображают беспрерывно. Погружены в думы о будничных делах своих.
А тебе о делах не думается. Смотри, наплачешься. И дела твои будут плохи. Это же типично: ума или души палата, а вот к делам нет способности. Сколько отчаивалось вот таких и до последней точки доходило, прострадав и прометавшись раненым зверем.
А вот от малейшего соприкосновения с жизнью - через искусство, например - у меня дело сразу до дрожи доходит, так душа кипит и мысли несутся. И мучительно сладко мне это...
Тем более странно мне наблюдать жизнь действительную, приглушенную, где все упрятано и на виду лишь застывшие вещи и движущиеся функции.
Выход в том, чтобы поймать размеренность и мерность и все пропитать искусством и Богом. Дела делаются только спокойно. Если же поднимается страх, то и я поднимаюсь и смотрю на него.
Что-то ждет нас всех, что-то ждет...
Не стремиться ни к кому, кроме Бога и ни к чему, кроме искусства. Не бояться, кроме Него, ничего и никого.
Он же вот делает, и ему же не так сложно - войди в него, представь, что это ты делаешь и это тебе не сложно; и думать не о чем, а боятся и в голову не приходит...
Бывает же, что я становлюсь громогласен и распоряжаюсь; такой овладевает хозяйский зуд и нетерпеж, такое легкомыслие! без всякого сумрака и неохоты иду к делу! Причем, в итоге, с головой на весь день ушел и уже не могу остановиться! Вот так бы всегда относиться к делу и к людям!
Вообще, когда у меня очень хорошее настроение, то я в мажоре вижу не только сегодняшний миг или день, но и прошлое с будущим. /И совсем все наоборот, когда я в унынье./
...Зато взамен у них есть довольство и успех, они хозяева и дел и людей, за горящими окнами в своих прекрасных квартирах они весело проводят время, общаются. У них есть вкус к жизни... но - дурной, и они не светлы.
__
Искусство всех времен тяготело к божественному.
Да и религиозные верующие молят Бога искренно, а это искупает и слабость, и грехи.
Но все же близок мира конец. Бога в целом забыли и это главное - и впервые. Теперь идет гниение человеческого в людях и распад остатков верующих...
__
На людях я, как ноги мои - сплошная большая штанина; безлик и безглас, а ум и душа в ногах, если не в пятках.
Дома же я, как руки мои. Говорящие и нежные, они все время в движении - и не синюшные, как на людях, а теплые, крупные и интеллигентные. А ноги тогда вялыми отростами под столом валяются, или на кровати лежат - а если и ступают, то только угодливо пошаркивая.
__
В 101-ый раз пишу: без искусства не взлететь - получается немногим лучше, чем у страстных интеллигентов, у которых нет Дела /такие, кстати, были типом в прошлом веке/. ...А ведь дай им всем Дело и не менее, чем какой-нибудь классик будут велики!
Не случайно нытье для них характерно. /Это и у меня! - до отвращения./
__
Удовольствие умного - показать, как ничтожны высказывания и понятия других. Но это именно лишь удовольствие, а не полезное занятие и рост - чувствуешь достигнутую тобой высоту и только.
Кстати, слишком много надо пройти в смысле полезных занятий.
И не сможешь и не успеешь...
Таким зародышем быть бы лет в 14-16, а не в 22.
...Они никогда и об обычном искусстве не слыхали, а тут вдруг нечто особенное и тоже вроде прекрасное, а они, значит, к этому никакого отношения не имеют... - "что такое?! Быть такого не может!" - говорят они, и, разумеется, встают в оппозицию.
Вообще, это должно сказываться не в лучшую сторону - то, что человек известный вечно находится в русле взглядов своей среды. И уже пишешь чуточку не для себя, а как писатель - литературу. ...Или все же бывают титаны, на которых это не влияет?