Майская ночь недолгая, ароматная. Звезды сияют ярко. Земля, пропитанная влагой и прелью, поет даже ночью. Проснувшаяся энергия земли щедро делится со всем живым силой. Любые звуки, даже издалека кажутся близкими. Все гармонично, спокойно. Все идет своим чередом. И спится в такую ночь сладко и спокойно.
Но что-то вдруг стало беспокоить сладко спящую женщину. Ее голова, так расслабленно лежащая на подушке, вдруг резко повернулось влево, потом вправо. Дыхание женщины участилось. Ей как будто не стало хватать воздуха. Женщина резко села на пастели тяжело дыша.
Выравнив дыхание и успокоив сердцебиение, женщина протянула руку к телефону. Она точно знала, какой набрать номер. С ее внучкой БЕДА. Пока в трубке раздавались гудки, она молила только об одном, только бы не опоздать, только не опоздать.........
-бабушка, - сердце женщины пропустило удар, но взяв себя в руки, она спокойным, ровным голосом сказала
-дыши милая, дыши. Я с тобой. У тебя все получиться.
-бабашка, я жить не хочу...
-знаю милая, знаю. Так бывает, но у тебя все получится. Ты сейчас выпьешь пару глотков воды, спустишься к подъезду. За тобой приедет машина и привезет тебя ко мне. Хорошо?
-хорошо. А машину долго ждать?
- двадцать минут, подождешь?
- да
-жду тебя, родная.
Прервав звонок, женщина набрала еще один номер.
-через двадцать минут ты должен быть у Анны. Захвати мой успокоительный настой, нальешь в термос и по пути дашь Анне. Все понятно.
-да, Софья Афанасьева, все сделаем, не сомневайтесь. Часа через три - четыре ждите нас.
- как Анна заснет, перезвонишь, буду ждать.
-все сделаю.
Теперь осталось только ждать, но Софья не собиралась тратить время попусту. Быстро одевшись, она вышла из дома и отравилась по дорожке к небольшому дому. Со стороны он выглядел как небольшая банька, но у этого домика было совсем другое предназначение.
Сам домик был построен как изба пятистенок, из бруса. При входе в дом была небольшая прихожая. Сени. И комната, в центре которой стаяла печь. В красном углу стояли иконы. Слева от икон, у окна стоял большой дубовый стол. С левой стороны стола была вмонтирована небольшая раковина из камня. На столе у нее стоял большой кувшин с родниковой водой. По всем стенам этой комнаты висели полки, на которых размещались небольшие глиняные горшочки с травами, сборами, мазями. Все они были похожи друг на друга как близнецы братья, но Софья всегда знала, где что. В сенях в деревянных ведрах была родниковая вода. Печь в доме топилась всегда, не зависимо от времени суток и времени года. Окна у этого дома выходили строго на восток. Первые лучи солнца освещали эту избушку. У противоположной стены , с лева от входной двери стоял довольно широкий топчан. Рядом топчаном пара стульев. Все очень просто, но все имело свой смысл.
Софья ворвалась в дом и упала на колени перед иконами. Она молилась. Благодарила Богородицу за жизнь внучки, она знала, что все самое страшное позади. Теперь она все возьмет в свои руки и с божий помощью все встанет на свои места, а в этот мир войдет еще одна женщина их рода.
После молитвы Софья взяла ступку положила в нее необходимые травы, быстро перетерла их. В небольшой чугунок налила родниковой воды, бросила щепотку перетертых трав и поставила в печь. Помешивая отвар левой рукой, осеняя себя правой Софья шептала толи молитву, толи заговор-: "о Пресвятая Госпоже Богородице, выше еси всех ангел, архангел, всех тварей, честнейше помошница еси обидимых, исцеляющейся надеяние, убогих одеяние, больных исцеление, грешных спасение, христиане всех поможение и заступление, спаси Господи и помилуй рабу Божия Анну ризою твоею честною, защети, умоли госпоже, тебе безсеменного воплотившагося Христа Бога нашего. Да препояшеть нас силою свыше невидимые враги наши. О всемилостивейшая госпожа Богородица, воздвигни нас из глубины греховной, избави нас от глада, губительства, от труса и потопа, от огня и меча, от нахождения иноплеменных и междуусобной брани, от напрасной смерти, от нападения вражея, от тлетворных ветров, и смертоносныя язвы, от злой порчи, от духов нечистивых, от всякого зла. Подажде Господи, мир и здравие рабе твоей Анне, просвети ей ум и очи сердечные, еже ко спасению, сподоби ее грешную, царствия Сына твоего Христа Бога нашего, яко держава его непоколебима, благословенная и препрославленная, со единоначальным его Отцем, со Пресвятым, Благим и Животворящим Его Духом и ныне и присно и во веки веков , аминь". Отвар готов.
Солнце уже поднималось над горизонтом, когда Софья поняла, что пора. Она вышла из своего "домишки", скоро подъедет машина. Надо спешить.
Быстро войдя в свой дом, она поднялась на второй этаж. Заглянула в комнату внучки. Все на своих местах. Зашла в свою комнату, она пошла в ванну, быстро приняв душ и приведя себя в порядок, она оделась, ни что, ни что не может ее заставить потерять "лицо".
Когда к воротам подъехала машина у калитки их встречала Софья. Никому и в голову не могло придти, что перед ними какая-то бабуля. Эта женщина внушала уважение, даже страх. Самый изысканный критик не мог дать ей больше сорока лет. Не смотря на ее небольшой рост при общение с ней, казалась, что ты смотришь на нее снизу в верх. Она старалась говорить мало, но ее тихий голос иногда пугал хуже любого крика. Если она о чем-то просила, никому просто не приходило в голову ей отказать.
Так произошло и с Владимиром. Когда позвонила Софья Афанасьева, он не усомнился ни на минуту, что ему обязательно надо привести ее внучку к ней. И просто не имело значения, что ему придется проехать, какие-то двести километров. У него в машине, на заднем сиденье спала совсем молодая девушка, почти девочка. Ее глаза припухли от слез. Пока она не заснула, выпив настойку, которую заботливо предложил ей Владимир, она все время плакала. Владимир плавно подкатил к калитке, у которой стаяла Софья Афанасьева, она медленно подошла к машине, посмотрела на внучку.
-помоги мне отнести ее в дом, пожалуйста - попросила Софья
Аккуратно взяв девушку на руки, Владимир отнес ее на второй этаж дома. Софья Афанасьева показывала дорогу. Положив девушку на кровать, Владимир наблюдал, как нежно, заботливо Софья Афанасьева сняла с девочки обувь и укрыла ее пледом. Они спустились в низ.
-ну что Вы, не стоит. Я сейчас поеду, домой пора - спокойно, но твердо сказал Владимир, еще не хватало утруждать Софью Афанасьевну хоть в мелочах.
-спасибо тебе, я не побеспокоила бы тебя, если бы все было бы не так серьезно. - попыталась объяснить Софья.
- Софья Афанасьева, да я вам по гроб жизни обязан, если что надо, вы только скажите..
- спасибо тебе Володя, возьми.- Софья протянула ему конверт.
-да, что вы, Софья Афанасьева, я не возьму - даже слегка обиженно произнес Владимир.
-возьми, возьми. Тебе надо за школу для сына платить, тут хватит на год. Если заберешь сына и переведешь в другую школу, беда будет. И ты не просто привез Анну, ты ей жизнь спас, так что даже слышать ничего не хочу. А теперь, коль кофе не хочешь, поезжай.
-спасибо, Софья Афанасьева - Владимир взял конверт, ни на секунду не усомнившись в словах Софьи.
Владимир ушел. Да, давно они знакомы. Софья помнила его еще подростком. Нелепый, угловатый, но упрямый. Помучилась она тогда вместе с его матерью. Но мозги сумели поставить на место. Это теперь он крепко стоит на ногах. Такой уж был дар этой женщины. Чем дольше она общалась с человеком, тем больше настраивалась на него. Чувствовала его. Могла почувствовать опасность, беду. Это было видно по его ауре, а ауры она всегда видела отлично. Это был ее или дар или проклятье, как посмотреть.
Софья услышала, как отъехала машина. Выйдя во двор, Софья закрыла калитку на замок и на засов. В ближайшее несколько дней, в эту калитку никто не войдет и не выйдет.
Глава 2.
Как тихо. Как спокойно. Голову словно окутал легкий слой бабушкиной шали, сквозь которую ничего не слышно. Только легкие ароматы ранней зелени пробиваются сквозь открытое окно. Вот, эти ароматы стали ощущаться сильнее, тишину стал нарушать легкий гул насекомых и легкое щебетание птиц. Бабушкина шаль как будто начала истончаться, и постепенно совсем растворилась в воздухе. Анна медленно повернула голову. Она дома. Не в квартире, а дома...
В открытое окно ласково заглядывали солнечные лучи, легкий ветерок еле, еле шевелил легкие занавески. Тихо, спокойно. Анна плохо помнила, как она очутилась дома. Помнила острое чувство безвозвратной потери, вспоминалось, как ощущение всего живого как огромное цунами резко отхлынуло от нее, в место него пришло понимание бесполезности своего существования, ни желания больше жить. И как маленькая тоненькая ниточка, бабушкин звонок, вдруг опутала душу, как ее сознание потянулось из последних сил и ухватилось за эту призрачную нить. Она не помнила что говорила, не помнила что делала, она просто закрыла глаза и вот она дома.
Легкий стук в дверь, и на пороге бабушка. Она ни когда не озадачивалась вопросом можно ли войти, ее стук в дверь всегда был просто обозначением того что она просто входит в комнату.
-Доброе. Вставай, жду тебя внизу. Будем пить чай с плюшками.
Вот так. И просто и сложно, "жду внизу". И времени минут пять - десять не больше.
В столовой за небольшим столом, друг напротив друга сидели две женщины, и пили травяной чай. Одна бледная, с влажными после скорого душа волосами и другая с пытливым, внимательным взглядом. За столом было тихо, в углу громко отсчитывая каждую секунду тикали большие, напольные часы. Ни что не могло нарушить это молчание. Вот чашки опустели, и прозвучало сакраментальная фраза.
- Пошли к роднику!?
Волшебное словосочетание "пошли к роднику". Все местные жители знали, что небольшой родник расположен в самой дальней части леса. И к нему не вила ни одна тропинка, точнее тропинок в лесу было много, но какая конкретно, вела к роднику, не знали даже местные. Уж сколько раз, находя нужную тропу, люди делали и зарубки на деревьях и пометки, даже пытались вешать таблички, ничего не помогало. Когда ушлый житель находил, как он думал нужную тропу, тропа уводила его совсем в другую сторону. И еще долго не мог этот ухарь попасть куда надо. Были такие, для кого тропа к роднику вообще оказалась закрыта, как ни старался попасть, как ни плутал все без толку. Так и приходилось просить соседей набрать водички, да много ли принесут ну флягу, а вода вкусная, живая. Пил бы да пил...
Так вооружившись двумя флягами, Анна и Софья подошли к кромке леса. И как всегда закрыв глаза, вдохнув ароматов леса и представив, куда они хотят попасть так с закрытыми глазами и шагнули вперед, каждая в ту сторону, куда позвал лес. У каждого дорога к роднику своя. Софья давно поняла, что лес непросто живой, а разумен по боле некоторых людей будет. Научилась понимать его, научила этому и свою дочь и внучку. К роднику женщины подошли в разное время. Софья давно и умылась, и напилась, да и флягу уже набрала, когда внучка только, только подошла к роднику.
- что - то долго, трудно было?- спросила Софья
-да нет..., поначалу как-то забрела к ивняку. И так неудачно, пока пробиралась они меня по ногам отхлестали, еле выбралась. А потом вышла на широкую тропу и вот прямиком сюда.
Софья отвернулась, скрыв улыбку. Молча, смотрела, как ее Аня умывает разгоряченное лицо, как набирает ладонями воду, как жадно пьет как будто только, только из пустыни пришла. У ее Анечки разрумянились щеки, то ли от вод , то ли от опьяняющего воздуха, но она уже не казалась бледной прибитой молью. Только тоска, перемешанная с грустью, так и осталась во взгляде, это так быстро не пройдет, ну да ничего и с тоской со временем справимся, дайте срок...
Они вернулись к дому. Пока Софья приводила себя в порядок, Аня занялась обедом. Уже за чаем в гостиной все-таки состоялся разговор.
-ба, почему так больно?
- это любовь детка, только она может бить так больно.
-но ведь любовь это счастье! Почему же так больно.
-любовь самое сильное чувство, даже ненависть не может с ним сравниться. Тебя ударили любовью под дых, вот и дышать трудно. Но это поправимо, во всяком случае, по отношению к тебе. Вот то, что он сделал с собой, намного хуже.
-да ему все нипочем, ушел и дверью хлопнул.
- нет, малышка, нет. Он отказался от любви, от счастья ради амбиций, быстрого успеха и этим запустил необратимый процесс. Это как опухоль. Когда все начинается, никто не знает, но чем дальше, тем неотвратимее последствия. За отказ от любви, кара очень жестокая.
- а мне что делать.?????- почти простонала Аня.
-жить - спокойно произнесла Софья.
-КАК???????????- крик отчаянья сорвался с губ Анны.
-давай еще по чашечки чая выпьем.- примирительно предложила Софья.
Глоток чая, еще один, еще... вот уже и пальцы рук не так сильно дрожат. И дышится чуть легче. И этот ужасный ком в груди как будто стал поменьше...
-ты не кричи, просто допивай и ложись спать. Завтра будет новый день, и его тоже надо как-то прожить. Так что ложись, набирайся сил. У нас времени хватает. Во всем разберемся.
Уже поздно ночью, много раз проверив сон внучки, Софья взяла трубку телефона.
- Маша, это я. Все уже хорошо. Аня дома. Но ты побыстрей приезжай, она ждет тебя. Все что ей надо знать, она должна услышать от тебя. Это ее отвлечет. Когда тебя ждать. Уже в дороге. Хорошо. Ждем"
Маша, доченька, трудно тебе придется. Придется резать по живому. Но ничего не попишешь, надо. Всем им пришлось проходить через это, и ей и ее дочери. Только мать Софьи, минула эта доля. Отец Софьи, Афанасий Вениаминович, любил ее мать до самозабвения. Окутал этой любовью ее как коконом, и ни разу не пожалел. Именно по этому, в ее матери дар так и не проснулся. Уже ознакомившись с архивом семьи, Софья узнала, что дар просыпался только после очень сильных потрясений, на грани жизни и смерти. Именно по этому, у ее родителей кроме нее были еще дети. Два брата, Никита и Антон, близнецы.
3 глава.
Маша спешила, и все равно, дорога заняла почти три дня. Она ощущала боль дочери, как свою. Рвалась, ехала на перекладных, летела на вертолете, ждала в аэропорту, пока погода позволит взлететь, и вот в Московском аэропорту ее встретил Владимир и привез к дому. Дом..., вот вроде все есть в этой жизни и квартиры, и в Москве и в Питере, даже заграницей есть, где голову преклонить, но ДОМ - это здесь. Все тут дышит родным, знакомым с детства.
Володя, добрая душа, всегда помогал им, и маме и ей, если надо встретить, подвести. Когда она была девчонкой, он как младший брат, таскался за ней, помогал, как он это понимал. Когда надо пытался заступаться и даже дрался пару раз. Маша всегда могла положиться на него, как на брата. И жена у него хорошая, прямо ему под стать. Всегда рядом, всегда за него "горой".
Маша только к калитке подошла, а засов уже открылся, и Маша увидела маму. Они обнялись и стояли, прижавшись, друг к другу, как бы объединяя силы, чтобы плечо к плечу встретить и противостоять беде обрушившийся на их дочь и внучку.
Было раннее утро. А на кухне тихо пили кофе две женщины. Им не надо было даже говорить, они отлично понимали друг друга. Маше предстоял трудный разговор с дочкой. Но сидя за чашкой кофе, она вспоминала другой разговор. Вот вроде прошло почти девятнадцать лет , а все как вчера...
- мама, почему так больно...
- это любовь девочка, когда предают всегда очень больно.
- что мне делать?
- жить.
- КАК!!!!!!
Да прошло столько лет, а тот разговор, так и крутиться в голове. Было больно, было трудно, жить не хотелось. Но мама нашла нужные слова и жизнь как то пошла своим чередом, а как дочка родилась, так и свет стал пробиваться сквозь слезы и боль. Нет, боль не ушла до сих пор, но Маша уже привыкла с ней жить.
И вот сейчас ей предстоял, наверное, самый трудный разговор в жизни. Что сказать? Какие подобрать слова? Как облегчить боль, да и можно ли ее облегчить? Как помочь дочке?
-Маша, ты меня не слушаешь? - сказала Софья Афанасьева, поняв, что все, что она говорила дочери, пролетает мимо ее.
-а, да что ты, я слушаю, слушаю - рассеяно произнесла Маша.
-так, иди к себе, прими душ, приведи себя в порядок, а там и Анечка проснется. И у тебя будет время собраться с мыслями.
Через несколько часов, Софья Афанасьевна услышала, как дверь в комнату ее внучки открылась и в комнату вошла Маша. До слуха Софьи доносился плач внучки, но вот рыдания стихли, и наступила тишина. Софья Афанасьевна неторопливо поднялась на второй этаж и тихонько заглянула в комнату. На постели, на материнских коленях, как в детстве сидела Анюта, Маша крепко обнимала дочь, укачивая как маленького ребенка, и шептала что то, ее на ушко, а Анечка успокаивалась. И Софья видела, как от Марии тянулись еле заметные золотые нити, оплетая, опутывая Аню от макушки до пяток, она видела, как посеревшая аура девушки начинает истаивать и как краски ее чистой ауры снова наполняются светом и жизнью. Она видела - это ее дар, ее проклятье.
4 глава.
Хорошо или плохо, правильно или не правильно, но все рано или поздно заканчивается. Даже отчаянье. И сейчас, сидя в электричке, возвращаясь со своей первой практики, после окончания первого курса медицинского института, Анна смотрела в окно и думала. Ее рука лежала на животе. Именно сегодня она первый раз почувствовала, как ее малышка начала двигаться, шевелится. Ее первые самостоятельные движения в этом мире, ее заявка о себе, "чувствуешь мама я тут". И первый раз за все это время Аня чувствовала, что она необходима не только двум самым сильным и дорогим женщинам в своей жизни, но и самому слабому пока, самому уязвимому, существу, для которого нет жизни без нее, без Анны. Или она или смерть. Сейчас ей казалось диким, ее не желание жить, ей было стыдно. Как она могла, ведь это чистейший эгоизм, и малодушие, как она могла только подумать об этом, как ей могло это прейти ЭТО в голову. Нет, теперь будит все иначе, она позаботиться о своей малышке, закончит учиться, станет самым лучшим врачам, вырастит и воспитает малышку.
Анна вспоминала:
Она шла из библиотеки, и на нее налетел, какой то парень, сбил с ног, она упала, книги полетели на пол.
" и это студентка, будущий врач, на ногах не держатся, книгами разбрасывается, без пяти минут ординаторов не замечают, вот скажите, что от вас ждать в будущем, а...?"
Она стоит на пешеходном мосту с цветами в руках и тонет в темно карих глазах.
"малышка, ты лучшее, что могло произойти в моей жизни, я хочу провести с тобой всю жизнь, хочу смотреть на мир твоими глазами, ты окажешь мне честь прожить с тобой всю жизнь"
Она стоит у стены в квартире, а ее трясут за плечи
" прекрати лепетать этот бред, я женюсь на другой, я забрал заявления из загса, у меня другая жизнь и тебе в ней нет места, я не хочу тебя больше видеть, живи, как знаешь, мы с тобой просто незнакомцы, поняла!"
Она поняла, только не сразу. Она не верила, что это происходит с ней. Он уходил в другую жизнь, забрав ее жизнь. Боль и отчаянье, казалось, что болят все кости, все мышцы даже волосы и ногти. Хотелось просто, что бы, не было больно. И тут звонок бабушки.
Анна еще раз погладила животик,- ничего малышка, ничего, теперь у нас все будет хорошо, мы будем счастливы, веселы и успешны. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Когда ты родишься, я познакомлю тебя с нашим царством. У нас есть своя царица, Софья Афанасьевна Архипова, твоя прабабушка у нее два брата, царевичи, Никита Афанасьевич Архипов это министр финансов нашего царства и Антон Афанасьевич Архипов это глава службы безопасности царства. А еще у нашей царицы есть дочь, царевна Мария Дмитриевна Архипова она возглавляет министерство природных ресурсов нашего царства, она твоя бабушка. И есть я, Анна Викторовна Архипова, твоя мама, я как доучусь, возьму на себя министерство здравоохранения нашего царства. У Никиты Афанасьевича и Антона Афанасьевича есть свои семьи, у каждого по сыну. Александр Никитич и Максим Антонович и как ты поняла Астаховы. Нас Астаховых не мало.