Аннотация: Сандра Кларк живет в Праге под именем Альжбеты Вицки, но дождливым октябрьским вечером, когда на город опускается туман, прошлое стучится в ее дверь
В Праге шёл дождь. Тяжёлые, пахнущие грозой капли шлёпались на мостовую и разлетались колючими брызгами. Над Влтавой застыл густой низкий туман, мерно гудели моторы прогулочных катеров и мелькали цветастыми всполохами клеёнчатые дождевики туристов на палубе.
Водитель такси остановил машину на правом берегу реки, неподалёку от Карлова Моста. Дверца пассажирского сиденья открылась, и под потоки дождя вышла молодая женщина в светло-голубом плаще. Каблучки её светлых туфель весело цокнули по асфальту. Женщина пожелала водителю хорошего дня и закрыла дверцу. Фыркнул мотор и автомобиль, моргнув на прощание жёлтым боком, исчез в туманной дали.
Женщина огляделась по сторонам, точно искала в людской толпе знакомое лицо, затем вдруг резко мотнула головой, откинула за плечо прядь длинных рыжих волос и направилась к Староместской площади. Немного постояла у памятника Яну Гусу, и лишь когда пожилая азиатка в красном дутом жилете, попросила её немного подвинуться, ушла прочь. Ни к чему мешать туристам фотографировать достопримечательности и бередить собственные воспоминания. Миновав площадь, она вновь огляделась, и тут же мысленно отругала себя за этот рефлексивный жест. Наверное, это уже паранойя.
Она жила в здесь уже восемь месяцев и каждый день, проделывая путь от работы до квартиры, оглядывалась по сторонам и мотала головой. И было во всём этом какое-то непонятное, изощрённое и томительно-сладкое удовольствие. Привычка стала продолжением её самой.
Её арендованный лофт находился в Мала Стране на противоположном берегу реки и, соответственно по ту сторону Карлова Моста, но сегодня она не собиралась домой. Сегодня был особенный день.
На краю подсознания она понимала, всю абсурдность и безумие происходящего, но полагала, что имеет право на этот каприз.
- Сандра!
Она вздрогнула и обернулась. В нескольких метрах от неё высокий чернокожий мужчина шёл навстречу такой же чернокожей женщине и махал рукой.
- Чуть не заблудился...
Что он говорил потом, Сандра не слышала. Заколотившее по рёбрам сердце, вернулось в привычным ритм. Может, ещё не поздно, развернуться, выйти к набережной, поймать такси и уехать домой. Она уже достала из кармана пальто телефон, намереваясь позвонить и отменить бронь, но в последний момент передумала.
У стеклянных дверей отеля ею вновь овладело желание уйти, но Сандра поборола его. В маленьком фойе было тепло, светло и пахло дорогими духами. Седовласый портьте за стойкой поприветствовал её с тёплой улыбкой, сверился со списком и проводил до номера.
Обстановка двухместного люкса была выдержана в элегантном и лаконичном стиле. Преобладали два цвета - чёрный и белый. Ярким пятном резало глаз пурпурно-красное одеяло в спальне. Реджи бы наверняка оценил, промелькнуло в голове. Ему нравился алый цвет. Нравилось смотреть, как расцветают багряные капли на её плече, там, где несколько секунд назад были его зубы. Нравилось слизывать эти капли и впиваться в её губы, чтобы Сандра тоже ощутила вкус собственной крови.
Она приняла душ, заново уложила волосы и достала из бара бутылку шампанского. Затем позвонила в ресторан и заказала фруктов и морской рыбы.
Каждый год в этот день они с Реджи снимали номер в "Плазе", той, что находится в Ламбете и никакой другой. Но Ламбет теперь был по ту сторону Английского Канала, а Сандра зачем-то сидела здесь, в люксе маленького пражского отеля. За окном, в тумане вырисовывались острые углы Собора Св. Николая, и доносились голоса с улицы. Город жил своей жизнью, всё шло по привычному пути и, только она, Сандра, казалась самой себе чем-то чужеродным и неуместным в этом дорогом и пустом номере. Что ж, ещё одна привычка, ещё одна традиция, ещё одна часть её самой. Так вот и приходится собирать себя по кускам, работать, шевелиться, улыбаться и жить.
Тогда, восемь месяцев назад, стоя в зале ожидания Хитроу, она сжимала в обветренных руках одну-единственную сумку и не хотела думать ни о чём - ни о прошлом, ни о будущем.
Сочная, яркая Прага, пахнущая свежесваренным пивом и горячими кнёдликами, разбудила, казалось бы забытые чувства и эмоции, Сандра полюбила этот город и не исключала, что останется здесь навсегда.
Но вот наступило пятнадцатое октября. И всё, всё в этот день было таким же, как год назад. Тот же дождь, низкий туман и промокшие туфли. Прошлое настигло даже в другой стране.
Сандра откупорила шампанское. Надо же... она, оказывается, умеет это делать, а Реджи всякий раз отбирал у неё бутылку.
...Сладкие пузырьки проникли в её кровь, и она разнесла их по телу вместе с ласковым, убаюкивающим теплом. Сандра закрыла глаза, и на миг ей почудилось, что у неё ноют запястья. Она потянулась, открыла глаза и посмотрела на свои руки, точно всерьёз думала увидеть там красные следы от верёвки или синяки от цепких и сильных пальцев.
Во внутреннем кармане сумочки лежала "дежурная" пачка сигарет - последний раз Сандра доставала её пару недель назад, и сейчас решила побаловаться снова.
После тёплой комнаты, на балконе было сыро и зябко. Тонкая струйка дыма медленно выплывала из её рта и растворялась в пахнущем бензином и дождём осеннем вечере. Стемнело.
Звонок её телефона в идиллической тишине показался оглушающе резким. Номер на экране был ей не знаком.
- Добрый вечер, Сандра.
Телефон с глухим стуком упал на ковёр. Нет-нет! Невозможно! Сандра присела на корточки, полными ужаса глазами глядя на телефон. Ноги тряслись.
- Сандра?.. - вкрадчивый голос проник в самую её душу, - это ты, моя бесценная?
Он всегда называл её так. С того самого дня, как сделал своей.
Дрожащей рукой она взяла телефон и поднесла к уху.
- Кто это?
- А ты что, не узнаешь мой голос? - вновь такие знакомые, тягуче-угрожающие и желанные нотки.
- Р-Реджи?.. - его голос она бы узнала, даже находясь под общим наркозом.
- Я весь промок, - тихо пожаловался он, - а у тебя тепло и уютно. Пустишь на огонёк? Я скучал по тебе. Я искал тебя.
Она выскочила на балкон. У дверей отеля, на крыльце темнел до боли знакомый силуэт. Он поднял голову, и Сандра испуганно юркнула обратно.
- Ну, так я зайду? - уточнил он, - кстати, у меня для тебя подарок.
Сандра не могла видеть его лица, но была готова поклясться, что Реджи улыбнулся. Это галлюцинация. Бред её воспалённого сознания.
Она ударила себя по лицу и тихонько вскрикнула.
- Ай-ай-ай... - донеслось из трубки, - зачем же ты портишь своё прекрасное личико? Ты же знаешь, я не люблю, когда на нём остаются следы. Разве я когда-нибудь бил тебя по лицу?
- Уходи, - тихо попросила она, стараясь не думать о том, как Реджи мог оказаться здесь. - Уходи, прошу тебя.
- Предупреди портье, что к тебе посетитель, - тихо сказал он и отключился.
Сандра опять выглянула на улицу. Силуэт скрылся под крышей отеля.
На негнущихся ногах она дошла до стационарного телефона и по внутренней линии связалась с портье.
- Ко мне сейчас поднимется мужчина, - предупредила она охрипшим, упавшим голосом. - Впустите его.
- Как пожелаете, пани , - вежливо ответил портье.
Сандра упала на диван и обхватила себя за голову. Затем резко вскочила и, кусая ногти, принялась расхаживать из угла в угол, как загнанный зверёк. Она подозревала. Всегда подозревала. Не верила или не хотела верить. Она знала, что Реджи жив. Полиция нашла его левый ботинок и пистолет - их выбросило на берег, но так и не нашла его тело. Течение в районе дамбы Крейг Гок очень сильное, особенно во время сброса воды, и Реджи, скорее всего, просто затянуло в одну из из воронок. Так было сказано в заключении. Какая глупость! Доблестная английская полиция просто не желала признавать, что Реджи Бартон снова обвёл их вокруг пальца, предварительно убив офицера и двух его помощников. Сандра всегда была уверена, что он жив. Даже тогда, когда в панике металась по съёмной квартире, собирая вещи; когда доставала из подвала сгоревшего сарая железную коробку, набитую купюрами и неслась через поля к ближайшей станции, чтобы сесть на поезд и добраться до Лондона. И даже сейчас, проживая в Праге под именем Альжбеты Вицки, она догадывалась. Она знала, что рано или поздно он найдёт её. Реджи всегда получал то, что хотел.
Его мягкие шаги она услышала ещё в коридоре. Так подбирается смерть, так подбирается сама судьба. Он постучал через несколько секунд. Два удара с коротким интервалом и два с долгим - их секретный шифр.
Сандра застыла в паре метров от двери, последнего рубежа разделявшего их. Какая-то её часть хотела выскочить на балкон и, спустившись по пожарной лестнице нестись без оглядки, а другая страстно рвалась повернуть ручку. Вторая часть победила.
Реджи стоял на пороге - мокрый, взлохмаченный, пахнущий дождём. Живой и настоящий.
- Скажи! - потребовал он.
- Ты можешь войти, - Сандра отошла, пуская его в номер.
Это тоже было их традицией. Реджи делал с нею всё, что ему заблагорассудится, но никогда не входил без разрешения. А Сандра никогда не гнала его.
Те же голубые глаза - широко раскрытые, диковатые, непредсказуемые, как погода в апреле. Темные волосы с каплями дождя прилипли ко лбу, и с них стекали тонкие мокрые дорожки. Та же улыбка, от которой по спине бежали мурашки, а внизу живота ныло горячо и сладко.
- Ты умер, - сказала она.
- Я бы сказал, что эта информация несколько преувеличена, - усмехнулся Реджи, приближаясь к ней.
Сандра попятилась вглубь номера.
- Что с тобою, моя бесценная? - он надвигался на неё и смотрел как хищник перед броском, - ты не рада меня видеть?
- Я не знаю, - призналась Сандра, и это было правдой. - Я хотела, чтобы ты умер, и страдала без тебя.
- Опять будешь нести ерунду про Стокгольмский синдром? - он вальяжно плюхнулся в кресло и повертел в руках бутылку шампанского. Удовлетворенно покачал головой и поставил на стол, - у тебя всегда был хороший вкус. Выпьем?
Не дожидаясь ответа, прошёл к бару и взял два новых бокала. Грациозно наполнил, с сожалением глянул на опустевшую бутылку, и протянул фужер Сандре.
- За встречу?
- За встречу.
Он залпом опустошил бокал.
- Сандра! Моя бесценная Сандра! Я тебя не узнаю! Ты прямо какая-то сама не своя, - он вдруг оказался совсем рядом и упёрся руками в стену по обеим сторонам от её головы.
- Ты пришёл убить меня? - спросила она бесцветным, равнодушным голосом. - И что это за подарок, о котором ты говорил?
Реджи достал из кармана куртки пистолет и приставил к её лбу. Сандра стиснула зубы, но смотрела прямо в глаза.
- Пиф-паф! - он нажал на курок. Ничего не произошло. Сандра не удержалась и вздрогнула. Реджи не без удовольствия наблюдал за её страхом, упивался им. - Он не заряжен, глупышка, - Реджи засмеялся. - Кстати, их два. Один для тебя, другой для меня.
Он наконец отошёл, достал второй пистолет и небрежно бросил Сандре. Она поймала на лету.
- Хорошая реакция, - похвалил Реджи.
Второй пистолет, как и следовало ожидать, также оказался не заряженным.
- Поиграем, моя бесценная?
Он любил игры. С судьбой, с полицией, с Сандрой, со смертью. Жизнь на грани безумия, хождения у кромки бездны - у Реджи всё было на пределе. Он любил боль, кровь и риск. Любил смотреть, как связанная Сандра шипит и извивается, когда он льёт горячий воск на её живот и грудь; любил когда во время секса она била его лицу и приставляла нож к горлу; любил швырять её на пол и, не раздевая, брать как уличную девку; а иногда, напротив, носил на руках и усыпал постель розами, целовал её ноги и клялся в вечной любви.
Она молча смотрела на него и вдруг разрыдалась.
- Ненавижу! - кричала Сандра. - Ненавижу! Будь ты проклят, Реджи Бартон! Почему?! Почему ты явился только сейчас?!
Её подарок судьбы и кара небесная. Её смерть и спасение. Он как яд впитался под её кожу и стал частью генетического кода. "Ты никогда не сможешь оставить меня", говорил он ей "я часть тебя".
Прежде, чем Сандра успела открыть глаза, сильные руки уже сгребли её в объятия.
- Ну, тише, тише... - зашептал Реджи, зарываясь пальцами в её огненно-рыжие волосы.
Его безумие на миг отступило, и он снова сделался кротким и ласковым. Внезапная смена настроения всегда пугала и притягивала Сандру, и она не могла сказать, какого именно Реджи любила больше. Они оба были нужны ей. Ласковый Реджи уберегал её житейских невзгод, убаюкивал после очередного кошмара и приносил завтрак в постель. Ласковый Реджи устраивал ей пикники в Гайд-Парке и выигрывал мягкие игрушки в тире. Безумный Реджи избавил её от отчима-извращенца, воткнув кухонный нож ему в глаз и в то место, которым он так любил тереться о Сандру. Безумный Реджи помогал успокоить её собственных демонов, удовлетворить её безумие. А Сандра знала, что она безумна - иначе, разве полюбила бы маньяка?
- Успокоилась? - он чуть отстранился и мягко взял её лицо в свои холодные руки, - я здесь, я с тобой. И я больше не уйду.
Сандра хотела и боялась этого. Она страдала с ним и задыхалась без него. Реджи был её наркотиком.
- Как тебе удалось выжить?
- О... - протянул он, - это долгая история, Сандра. Но у нас ведь есть время? Сегодня наша годовщина, наш день, и никто не сможет нам помешать.
Помешали уже через пару минут. В дверь номера деликатно постучали, и Сандра испуганно вскинула голову.
- Должно быть, этот старый портье, - фыркнул Реджи, усаживаясь в кресло, - он как-то подозрительно на меня смотрел. Наверное, хочет убедиться, что у тебя всё в порядке.
Сандра открыла дверь. На пороге действительно стоял метрдотель и выглядел крайне обеспокоенным.
- Пани?.. - спросил он, глядя на неё внимательными серыми глазами. - У вас всё хорошо?
- Да-да, - торопливо ответила Сандра, - у нас всё отлично.
Портье нахмурился, ненавязчиво шагнул в номер и, заглянув в гостиную, посмотрел прямо на сидящего в кресле Реджи. Тот миролюбиво махнул рукой и кривовато улыбнулся.
- Если вам что-то понадобится... - мужчина выглядел растерянным и настороженным, - помощь или...
- Благодарю, - улыбнулась Сандра, - у нас всё хорошо.
Портье снова глянул в сторону кресла. Реджи хмыкнул.
- Доброго вам вечера, пани. Прошу извинить за беспокойство, - метрдотель наконец ушёл, и Сандра закрыла дверь.
Она понимала, что, возможно, ей действительно нужна помощь. Например, полиции. Но ведь в таком случае всё откроется, и её тоже арестуют. А ещё она была болезненно-счастлива оттого, что Реджи всё-таки нашёл её. Значит, она нужна ему. Значит, он любит её.
... Сандра потом так и не вспомнила, как они оказались в спальне, как впопыхах, истерично срывали друг с друга одежду и оставляли на коже грубые поцелуи-укусы. Реджи схватил её запястья, прижал к кожаному изголовью кровати, коленом раздвинул трясущиеся от тошного возбуждения ноги и вошёл плавным тягучим движением сразу на всю длину.
Сандра тяжело дышала и извивалась, шипела и кусала обветренные губы, проклинала его и клялась в любви... Всё как всегда. Будто и не было этого самого долгого и пустого года в её жизни. Под конец движения его стали хаотичными, рваными, жестокими... И это тоже был её Реджи.
- Ненавижу тебя, - тихо говорила она, когда измотанная лежала в его объятиях и лениво оглаживала указательным пальцем его взмокшую от пота грудь - ненавижу, за то, что встретила, за то, что ты сделал со мной... Но больше всего, за то, что ты меня оставил.
- Теперь этого не случится, - он мягко поцеловал её в макушку. - Больше ничто нас не разлучит.
Сандра подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- Нет. Я не хочу этого. Я хочу свободы, Реджи. Утром ты уйдёшь, забудешь меня и пойдёшь своей дорогой, - сказала она строго,- и ничего уже не будет, как прежде. Я хочу новой жизни.
- Врёшь, - улыбнулся он, глядя её по щеке. - Но так уж и быть, - Реджи поднялся с кровати и, не одеваясь, подошёл к прикроватному столику, где лежали два револьвера 357-го калибра.
Снял со спинки кресла куртку и достал из внутреннего кармана две пули "Магнум" и зарядил по одной в каждый из пистолетов.
- Я предлагал тебе игру, помнишь? - Реджи вернулся в постель и протянул один из револьверов Сандре. - Ты получишь свободу в любом случае.
Она поняла, чего он хотел.
- Это интересно, не находишь?
- Не легче ли просто убить меня? - усмехнулась Сандра. Страшно почему-то не было.
- Это скучно, моя бесценная... - Реджи закатил глаза, - но я не готов отдавать тебя кому-то другому. Смелее, любимая! - в его глазах вспыхнул такой знакомый огонёк безумия. - Если я вышибу себе мозги, ты получишь желанную свободу, а я избавлюсь от необходимости вспороть живот тому, кто посмеет коснуться тебя, а если на этой белой стене разлетятся капли твоей крови, я буду спокоен за тебя.
Теоретически Сандра понимала, что в данную секунду, пока он трепет языком, может выстрелить и сбежать до приезда полиции, но...
- Хорошо, - её собственный голос показался Сандре чужим и незнакомым, - будь по-твоему.
Она устала. Она не могла больше скрываться и ждать. И если сегодня её жизнь кончится в этом чёрно-белом номере, на красном одеяле, ничто в мире больше не потревожит её. Если умрёт Реджи, она сможет жить дальше, зная, что свободна, а он обрёл наконец свой покой.
...Пощёлкивая, крутанулись одновременно в тишине два барабана. Они сидели друг против друга, неотрывно глядя в глаза и прижимая к виску оружие.
- На счёт три? - спросил Реджи.
Сандра кивнула.
- Раз... два...
Ей захотелось зажмуриться, рука подрагивала, но Сандра не опустила взгляда.
- Три.
Щелчок. Мгновение. Тишина.
И рваный истеричный выдох. Она всё ещё жива. Её сердце бьётся. И Реджи - сосредоточенный, серьёзный, но всё равно безумный и такой желанный.
- Выпьём и продолжим? - он швырнул револьвер на подушку и направился в гостиную за бутылкой.
Сандра проводила его глазами, любуясь обнажённым телом и плавной, неторопливой походкой. Реджи вернулся через минуту, и вместо шампанского в его руках была бутылка "Chivas Regal".
- Это больше подходит, не находишь?
Свою порцию она пила не спеша, размеренно, чтобы Реджи не видел её страх. Он, конечно, знал, что Сандра боится, но глядел на неё с уважением. Хорошая мина при плохой игре - ценное умение, и Сандра знала, что он любил это в ней.
- Помнишь нашу свадьбу? - на секунду его безумие отступило, и взгляд потеплел.
Конечно, она помнила. Они среди ночи вломились в церковь в Северном Вулидже (5) и, направив "Беретту" на священника, потребовали обвенчать их.
... Снова щелчки, но во второй раз было уже не так страшно. Видимо, алкоголь всё-таки сделал своё дело.
- Куда ты отправишься, если выиграешь? - спросила она.
- Поеду на Кубу, буду лежать на берегу Карибского Моря и курить сигары, скрученные мягкими руками кубинских девушек. Буду пить, трахаться и ограблю какой-нибудь местный банк. Убью пару-тройку копов, а потом прямиком к тебе. Ты будешь ждать меня там?
- Помнится, в нашей брачной клятве говорилось "пока смерть не разлучит нас", - напомнила Сандра.