Часть четвёртая.

Свадьба у Клары была очень скромной. В тот день она одела своё самое красивое платье и туфли на высоких каблуках. Лёва приехал за ней на машине и увидев его, она снова удивилась своему счастью. Он был одет в великолепный, чёрного цвета костюм и белую рубашку. Его тёмные, кучерявые волосы были аккуратно причёсаны. И вот сегодня этот красавец станет её мужем.

Церемония в городском ЗАГСе была деловая и короткая. Свидетелем со стороны Клары

Была Ольга, а у Лёвы свидетелем был его школьный друг. После того как они обменялись кольцами, директор ЗАГСа провозгласила их мужем и женой. На улице они откупорили бутылку шипучего вина и все выпили по бокалу. На этом церемония закончилась и началась новая для Клары семейная жизнь. Теперь она жила в Госпитальном переулке, что возле Отрады. Здесь семейство Мирошников жило в небольшом, но своём доме.

Клара чувствовала себя здесь не очень уютно потому, что Лёвина мать смотрела на неё свысока. Но когда стало известно, что она беременна, то все домашние окружили её своими заботами.

В дом Сирот, где жила её мать, она теперь ходила редко и только мать изредка навещала её. В доме Мирошников на Зельду смотрели с пренебрежением, а потому она сюда ходить не любила. От Клариного брата Семёна между тем вообще не было никаких вестей. Было только известно, что он валил лес где-то в районе Мурманска. Зельда снова решила поехать и навестить его. Нашла она Семёна на далёком ГУЛАГе. Когда его ввели в комнату для свиданий, она не узнала собственного сына. Весёлый, кучерявый брюнет превратился в измученного, седеющего мужика, а от прежней его весёлости не осталось и следа. Увидев мать, он кинулся к ней, обнял её, а она прижалась к нему и они оба заплакали. Но стоять так долго они не могли, у них было всего полчаса времени. На вопросы о том, как он живёт, Семён отвечал, что всё нормально и прятал за спиной изуродованные тяжёлым трудом руки. Зельда смотрела на него и плакала, она знала, что судьба у её мальчика сложилась очень тяжело. Заметив её слёзы, он попросил:

-Не плачь, мамуля, осталось просидеть ещё только два года и потом мы снова увидимся.

Уезжала Зельда с тяжёлым сердцем, но помочь ему она ничем не могла.

Время пробежало очень быстро. В середине февраля Клара родила сына, и назвали они его Дмитрием. Кучерявый как отец, со смышлеными карими глазами, он принёс в её жизнь кучу смысла и новых забот. Лёва был на вершине счастья. Его лицо постоянно светилось любовью к сыну и к ней. Клара была счастлива своей жизнью, но старалась об этом никому не говорить, чтобы не сглазить.

ХХХ К зиме, вместе с другими наёмными рабочими Джукан вернулся домой. За это время в доме мало что изменилось, только новые тревожные вести приходили со всех концов мира. В Европе уже гремели война, но в Босне мало кто занимался политикой. И дед, и отец сказали Джукану, чтобы он вёл себя очень тихо. Он не должен был далеко отлучаться от дома, ни в церковь и ни в коем случае в кафану, чтобы не мозолить глаза жандармам. Ну, прямо домашний арест. Но с другой стороны, он всегда был любимым внуком деда и об этом знали все, а потому ему многое позволялось. Высидеть дома было очень трудно, но помогала погода. В эту зиму навалило столько снега, что путь себе надо было пробивать через

глубокие сугробы, а возвращаясь вечером надо было снова пробивать себе дорогу. Морозы тоже стояли такие, что воробьи иногда замерзали прямо в воздухе и падали на землю. Поэтому ходить в гости было делом небезопасным, тем более, что в округе было много голодных волков, готовых напасть даже на человека. Вот так и сидел он дома, чистил коровник, кормил овец, и такая жизнь ему быстро надоела. Он уже думал, что эта жизнь ни чем не лучше жизни в знаменитой тюрьме Зеницы.

Но с другой стороны осень и зима это было лучшее время для свадеб. Правда и здесь бедному крестьянину стало всё тяжелее найти себе невесту. Каждый родитель, желая своей дочери лучшей участи, пытался выдать её за богатого жениха. Стали популярны даже жандармы и охранники, которых Джукан не любил всеми фибрами души.

Кума его Милева, с которой он был всегда в хороших отношениях, полюбила парня из соседнего села. Молодой и красивый, но из бедной семьи, а потому отец её категорически был против свадьбы. Когда Джукан зашёл навестить их она, улучшив момент, когда они остались вдвоём, со слезами стала умолять его.

-Джукан, не могу я больше терпеть. Не хотят родители меня даже слушать, а я без него жить не могу и не буду. Бог видит, если ты мне не поможешь, я покончу с собой!

-Да что ты Милева, прекрати даже думать об этом. Надо хорошенько всё обдумать и спланировать. Но самое главное хранить это в полной тайне,- успокоил её он. Джукан знал, что никто его за этот поступок по голове не погладит, но не помочь своей куме выйти за любимого человека он не мог. И поэтому он считал себя морально правым, ведь куму он воровал не для себя, себе бы он такую длинную и нескладную не выбрал бы.

Да и кража эта была очень странная. В день, когда было всё договорено, он пришёл в дом кума к вечеру. Все как раз садились за стол ужинать. Стол, как и в их доме, был большой и круглый, за которым могло разместиться всё семейство. Пока все ужинали, Милева собирала свои вещи, и когда стемнело, они встретились за домом. Джукан взял в руки её поклажу и они побежали. Со стороны это смотрелось так, будто это Милева украла его.

Худая, с длинными ногами, каждый её шаг равнялся двум его шагам. Она летела вперёд на крыльях любви и волокла за собой нагруженного Джукана.

Когда они добрались до места, где их дожидались сваты, они уже на столько устали, что просто падали с ног. Тут их подхватили на руки, и поднялась такая стрельба из пистолетов и из ружей, как будто началась война. У Джукана сразу на душе заскребли кошки и он понял, что это ему так легко не сойдёт и стал говорить, что ему надо домой.

Но они его даже слушать не хотели и тащили за собой силой, до тех пор, пока он действительно не разозлился и стал отбиваться. Тогда они оставили его в покое, и он поспешил домой.

Прямо перед домом его встретил отец и спросил:

-Где ты был?

-Был в гостях у кума.

-И что ты там делал?

- Покушали и поговорили немного.

-А где же кума Милева?

-Дома, где же ей ещё быть,- прикинулся дурачком Джукан.

-Только не надо мне врать!- разозлился отец.

-Не веришь, пойди сам проверь.

-Не надо мне проверять, здесь её отец был, искал вас обоих. И ты знаешь, что он говорит?

Что ты помог украсть её.

-Зачем мне её красть, ведь она наша родственница.

-Да не себе ты её украл, а этим бандитам из Врточа.

Джукан хотел соврать что-то ещё, но отец пристально посмотрел на него своими громадными глазами и напомнил:

-Ведь мы же с тобой уже договаривались, что больше не будем врать друг другу.

Джукану стало стыдно и он сознался.

-Я куму не крал, она сама бежала, а я ей только помогал нести вещи.

Тут отец взялся за голову и простонал:

-Господи ты мой, да до каких же пор мой сын мы будем терпеть от тебя все эти выходки?!

-Да что же я такое страшное сделал? Я ведь никого не убивал. Она его ужасно любит, и сама к нему бежала. Её красть не нужно было. Ты мне лучше расскажи, как ты сам женился

на моей матери. Ведь ты её тоже украл.

Отец примолк и даже улыбнулся, но тут же опомнившись, сказал.

-Ну почему ты помнишь только плохое?

-Послушай отец, не надо со мной разговаривать как с ребёнком. Ничего я страшного не совершал.

-Ну а как мы завтра в глаза куму смотреть будем?

-Ничего, они поймут, что сами в этом виноваты, не надо было против любви идти.

На этом они разошлись и пошли спать.

На следующее утро Джукан проснулся рано и сразу отправился в конюшню, где и столкнулся с бабушкой. Она отвернулась от него и пошла в коровник. Там она непереставая что-то шептала и недовольно покачивала головой, но Джукан знал, что она его любит и только желает добра. Вот встреча с дедом должна была быть более суровая, ведь он уже стал терять надежду в своего любимого наследника. Джукан ещё некоторое время просидел в конюшне, не решаясь выйти на улицу. Но, наконец услышал кашель деда, которым он давал всем окружающим понять, что он уже поднялся с постели. В это время все домашние старались найти себе работу, ведь если дед увидит кого-нибудь болтающегося без дела, тогда берегись. И уж если ты себе занятия не нашёл, то быстро хватай секиру и руби дрова, ведь в доме их всегда много надо. Дед любил, чтобы в печи горел хороший огонь, а из трубы, чтобы шёл дым, по которому он любил предсказывать погоду.

Так стоя в конюшне Джукан пытался понять его настроение. Дед покашливал редко и это означало, что у него было хорошее настроение. Джукан взял ведро и вышел с ним из конюшни, якобы за водой. Здесь он столкнулся лицом к лицу с дедом и тот его сразу спросил:

--И что, тебе не стыдно глядеть мне в глаза? Несчастье ты наше!

-Это ещё почему? Что я такое сделал?

-Ты сделал то, что никто в нашем доме не делал. Ты встал на путь правонарушения и воровства. Украл нашу куму для этих Вукшумов.

-Да сам ты подумай дед. Да зачем я должен был для них воровать, они сами всё что угодно украсть могут - хоть бога с небес.

Тут дед немного улыбнулся.

-Так что говоришь, что ты не воровал?

- Да нет, это просто она меня попросила помочь ей, и я не мог ей отказать.

-Значит, ты об этом давно знал, а нам об этом ничего не сказал.

-Об этом она меня как раз и не просила. Послушай дед, ведь это её судьба и не надо тебе

о ней беспокоиться. А у наших кумов Пувачей итак полный дом невест.

Дед с облегчением улыбнулся и освободил Джукану дорогу и тот довольный результатом разговора поспешил к колодцу. На обратном пути, когда он проходил мимо деда тот добавил:

-Действительно, странные люди эти наши кумовья. Во всем, что с ними происходит, всегда спешат обвинить другого.

-Мне не это важно. Пусть они говорят что хотят, главное, что ты меня понимаешь!- ответил Джукан и, боясь уронить слезу, побежал обратно в конюшню.

Так закончилась эта эпопея, но только отношения с кумом испортились на столько, что он больше никогда не был у них в доме, хотя с молодыми Пувачами отношения его остались очень хорошими.

Жизнь вроде вошла в привычное русло, но под самый новый год он снова участвовал в краже невесты. На этот раз это была девушка из того же села, Звали её Ковилька и любила она дальнего родственника Джукана - сапожника из Райновца, но её отец хотел выдать её за жандарма, который был на много её старше. Эта свадьба далась ему на много легче, ведь с Ковильуой они были вообще не родственники, а с Николой и его братьями он дружил уже много лет.

В краже участвовали почти все молодые ребята. Они помогли Ковильке бежать из дома и когда привезли её на Милкину гору, то там их уже дожидались сваты, и снова началась страшная стрельба. Джукан почувствовал, что у него опять будут неприятности. И действительно, на следующий день родители Ковильки заявили на него в жандармерию и при этом соврали, что это он устроил стрельбу и, что от него вообще в селе нет покоя. При этом они добавили, что стрельба стояла такая, как на войне и что им пришлось прятаться под кроватями.

Жандармам этого хватило и они пришли в дом деда как раз в ночь на Святого Василия.

Обычно жандармы приходили вдвоём, но на этот раз они пришли усиленным патрулем - втроём. Они зашли во двор и стали ждать. Все домашние псы подняли страшный лай, а жандармы стоят, как ни бывало и в дом не заходят. Наконец к ним вышел дед и попросил

их зайти в дом, но они отказались и сказали, что хотят видеть Джукана.. Тут все домашние окончательно убедились за чем они пришли и стали советовать Джукану спрятаться, так как убегать уже было поздно. Но он не хотел прятаться как мышь, чтобы потом его родичи это вспоминали, а во вторых ему просто надоели упрёки родственников и он решил, что так будет лучше для всех, если он пойдёт в тюрьму. Он открыл окно и сказал, что сейчас выёдет. Все были удивлены таким поворотом событий, а дед стал просить жандармов, чтобы они его оставили дома хотя бы на праздники. Но жандармы оказались непреклонны и вскоре Джукан вышел к ним на улицу и сказал:

-Ну вот, я готов.

:Его даже не стали связывать и так они вместе вышли за ворота дома. Шли они быстрым шагом и вскоре добрались до местной казармы. Здесь они заночевали. Джукан спал плохо, несмотря на то, что постель была мягкой и чистой.

Рано утром его растолкал один из жандармов и спросил:

-Ну что, ты готов?

-К чему? - переспросил Джукан.

К поездке в Бихач,- ответил тот.

-Готов,- подтвердил он.

Неизвестно кто заказывал телегу, но только приехал за ними хороший друг их семьи - Коё из Долова. Джукан был приятно удивлён и спросил.

-Каким это образом именно тебя вызвали?

-А ты недоволен? Не волнуйся, всё будет хорошо.

Что он имел в виду Джукан не понял, но вскоре они все уселись на телегу и тронулись. Как только они выехали на дорогу Коё запел и вытащил из под сидения большую бутылку сливовицы. Он вытащил пробку, отпил глоток и передал бутылку по кругу. Каждый пил сколько хотел. Теперь уже пели все, и впечатление было такое, будто они сваты и едут за невестой. Когда они спустились в Дубовское, оба жандарма уже были подвыпившие и их головы тряслись на ухабах так , что казалось вот-вот сваляться с плеч. Когда же они подъехали к Рипачкому Кланцу, оба жандарма уже спали, повалившись друг на друга.

Тогда Коё остановил телегу и сказал Джукану?

-Ну вот, они уже напились, теперь ты беги.

-Куда бежать?

-Беги куда хочешь, хоть в Италию.

-А что потом будет с этими жандармами? Их выгонят, а ведь у них семьи и маленькие дети.

-Чего ты их жалеешь, ведь они жандармы.

-Ну и что, они хорошие люди. Кроме того, надоело мне всё в доме. Туда не ходи, этого не делай, ну прямо как в тюрьме.

-Нет, в тюрьме не так. Да ведь тебя в тюрьме вши живьём съедят.

-Пусть едят, я уже решил, что назад не пойду.

-Смотри, потом пожалеешь, но только уже поздно будет. Дорого тебе эта твердоголовость стоить будет.

Он дёрнул за поводья и телега тронулась.

-Да не умный ты. Дед у тебя голова, умные родители, а ты в кого такой дурной?- бурчал Коё.

-Ну, кто-то должен же быть дураком, пока не поумнеет,- огрызнулся Джукан.

Они даже и не заметили, как приехали в Рипач. Жандармы мирно посапывали на дне телеги и их пришлось закрыть покрывалом, чтобы не привлекать внимание. Здесь они вообще не останавливались, проехали через село, даже не дав коням передохнуть, и только в Притоке сделали остановку и дали коням покушать. К этому времени жандармы проснулись и с испугом стали оглядываться по сторонам. Когда они увидели, что Джукан не сбежал, то на душе у них полегчало и они умылись.

-А Рипач мы уже проехали! Почему же ты нас не разбудил?- возмутился жандарм.

-Да нам просто жалко было вас будить, так вы сладко спали,- оправдался Коё.

-Ну а выпить у тебя что-то осталось?- полюбопытствовал второй.

-Нет, вы всё выпили.

-Да не может быть, чтобы вообще ничего не осталось!- не поверил он. Тогда Коё полез под сено и вытащил оттуда вторую бутылку сливовицы, которая была гораздо меньше чем первая. Он потянул её жандармам и предупредил.

-Только чур понемногу.

Они согласно закивали и действительно на этот раз не злоупотребляли, а выпили по паре глотков вернули бутылку. Тогда Коё протянул бутылку Джукану.

-На выпей.

-Нет, я не хочу,- отказался он.

-Напрасно, теперь тебе такая возможность представиться не скоро, подшутил Коё и эта шутка очень понравилась жандармам. Они дружно засмеялись. Смеялся и Джукан, хотя в его положении это было очень глупым.

Вскоре они приехали в Бихач и остановились у кафаны Павла Сучевича, куда они неоднократно заходили с дедом и где Джукан чувствовал себя почти как дома. Хозяин сразу узнал его и подозвал к себе.

-Здравствуй Джукан, ты что здесь делаешь в такой странной компании?

-Да вот они привезли в местную тюрьму,- сознался Джукан.

-Как же так, ты скрывался от тюрьмы больше года, а теперь, перед самой амнистией решил пойти?

-Пожалуйста, не надо меня отговаривать, я решил, что так будет лучше.

-Одумайся. Если хочешь, я поговорю с жандармами.

-Не надо, только вы, если можете, скажите им, чтобы они не водили меня в тюрьму под конвоем, а я сам туда пойду.

-Павел сразу пошёл к жандармам и за несколько минут обо всём договорился. Старший

жандарм подмигнул ему и сказал:

-Ладно, так и быть, пойдёшь тюрьму сам, только не смей никуда в сторону.

-Хорошо!- обрадовался он и, выпив стакан воды, попрощался со всеми и, выйдя на улицу, перешёл через мост и направился в сторону тюрьмы. Через дорогу от тюрьмы находился суд и ему нужно было зайти сюда. Он толкнул тяжёлую дверь и оказался в большой комнате, где сидели два крестьянина. Джукан не знал, что дальше делать, а потому присел на стул, чтобы оглядеться и дождаться пока войдёт кто-нибудь из сотрудников. Он даже вспотел от ожидания. Наконец одна из дверей открылась и в комнату вошла красивая госпожа.

-Вам чего?- спросила она Джукана.

-Я хочу узнать, где я должен зарегистрироваться, для отбытия наказания.

-А вы один или компанией?- спросила она и рассмеялась.

-Я не шучу.

-Вот и отлично, - улыбнулась она и снова скрылась за дверью.

Джукан сел на стул и снова стал ждать. Через некоторое время она появилась снова и он сказал:

-Ей богу я не шучу, и пришёл для того, чтобы сесть в тюрьму.

На этот раз она смерила его более серьёзным взглядом и произнесла:

-Тогда, молодой человек следуйте за мной.

Они вместе вошли в другой кабинет, где за большим столом сидел молодой на вид человек, но уже с седыми волосами.

-Обратитесь к этому господину,- сказала она и вышла, закрыв за собой дверь. Джукан снова повторил свой вопрос.

-Скажите, где я должен зарегистрироваться, чтобы сесть в тюрьму?

-А за какое нарушение вы хотите сесть в тюрьму.

-За драку и за убийство.

-Когда же это случилось?

-Почти три года назад.

-Так как же ты столько время был на свободе?

-Я был ещё малолеткой, а потому меня никто не трогал.

-А кто же тебя сейчас трогал?

-Да никто, просто я сам решил отбыть наказание.

-А нормальный ли ты? Я никогда не видел, чтобы человек сам хотел сесть в тюрьму.

-Да, так я решил. Не может человек быть свободным, если он осуждён.

-А был ли ты когда-то в тюрьме.

-Нет конечно.

-Ну, всё тогда узнаешь сам. Раз ты так решил, пусть так и будет.

Он подошёл к стилажу и достал одну из толстых папок, открыл её и стал копошиться. Наконец он нашёл то, что искал.

-Так это ты Вигневич Джукан.

-Да.- слегка удивлённо ответил он.

-Так чтож ты здесь разыгрываешь из себя невиновного? Ты ведь уже скрываешься от закона около трёх лет.

-Видать не очень то они пытались меня найти.

-Ну да ладно. Вы сейчас выйдите в коридор и подождите там, - тоном, не терпящим пререканий, сказал служащий. Джукан вышел в коридор и сел на свободный стул.

Ждать пришлось около часа и он почти уснул, когда услышал свою фамилию. Он поднялся и увидел перед собой господина в голубой униформе смотрящего на него, словно он убил его отца.

-Именем короля! Руки вперёд,- прокричал он и от этого крика Джукан был так шокирован, что не мог сообразить, что делать.

-Зачем вам надо меня связывать, ведь я сам пришёл?- спросил он.

-Меня это не интересует. Руки вперёд!

Поняв, что он ничего не добъёться, Джукан протянул руки и тюремщик ловко надел на них цепи. Он велел ему сесть на стул, сам зашёл в канцелярию, где пробыл не меньше десяти минут. За это время руки Джукана затекли от цепей, которые были затянуты очень туго, и он решил обратиться к тюремщику, когда тот вышел из кабинета.

-Господин, не могли бы вы немного ослабить цепи, а то руки затекают.

-Ничего не будет с твоими руками, ты к этому привыкай.

-Но ведь я не прошу вас снять их, а просто ослабить.

Тот оглянулся по сторонам и, постеснявшись сидевших людей, ослабил наручники. Они оба вышли на улицу и направились к тюрьме. На дворе лежал снег и было очень скользко. На ногах у Джукана были почти новые, но не подкованные туфли, а потому он постоянно скользил. Неожиданно он получил удар сзади под задницу. В это время он и находились посреди моста, ведущему к электрической станции. Джукан резко развернулся и, посмотрев со злостью в глаза тюремщику, сказал:

-Вы господин не знаете, кто я, смотрите, чтобы вам это не стоило вашего служебного положения. Он снова развернулся и пошёл дальше. Так они дошли до оббитой металлом дверей тюрьмы, чем-то похожих на церковные. Сопровождавший его тюремщик позвонил, и дверь открылась с ужасным скрипом. Пройдя через маленький дворик, они спустились в мрачное подвальное помещение. Здесь к ним вышел к ним громадный мужчина с таким животом, что можно было подумать, что он ожидает двойню. Он глянул на него своими злыми , налитыми кровью, как у бешенного пса, глазами и у Джукана от страха аж перехватило дыхание.

-Быстро сними с себя всю одежду до гола!- приказал страшный здоровяк и Джукан трясущимися руками стал раздеваться. Он сбросил всю одежду на пол и стал ждать следующего приказа. В подвале было холодно и он весь покрылся гусиной кожей. Тюремщик же куда-то исчез и он решил накинуть на себя рубашку, чтобы согреться. Как только он положил рубашку на плечи, сразу услышал дьявольский голос:

-Я кому сказал раздеться? Брось рубашку на пол.

-Джукан испугался и сбросил рубашку. То ли от страха ему как-то потеплело, то ли он просто привык к холоду, но теперь его не трясло. После этого Джукана взвесели, сняли отпечатки со всех его пальцев, сфотографировали и в фас и в профиль. Потом ему приказали взять одежду в руки и следовать за громадным господином. Они поднялись на второй этаж. Здесь он открыл одну из камер, втолкнул в неё Джукана и быстро закрыл за ним дверь. В этой камере было мало света и много людей и все они стали спрашивать нет ли у него сигарет.

-Я не курю,- ответил он.

-Может ты и не пьёшь? - с ехидством спросил кто-то.

-И не пью, - подтвердил он.

- И женщин тоже не любишь?

- Нет, красивых девушек люблю.

-Вот чего здесь нет, так это красивых девушек,- подшутил кто-то и все весело рассмеялись.

Они выхватили из его рук одежду и стали рыскать по карманам. Кто-то нашёл его кобуру, а в ней капсули и стали прямо на бетонном полу взрывать их. Джукан испугался, что шум услышат стражники и у него будут неприятности, и он сказал им об этом. В ответ они прекратили шум и вернули ему одежду. Он оделся и тут его снова стали засыпать вопросами: кто он и откуда. Он отвечал на их вопросы, но решил задать и свой.

-А почему здесь в камере такой тяжёлый воздух?

-А это у нас здесь самая знаменитая здравница в королевстве,- и все снова рассмеялись.

В этот момент староста приказал всем построиться, обнял Джукана за плечо и стал обходить шеренгу, представляя каждого, и рассказывая за что тот сидит. Страх у Джукана прошёл и даже стало весело от постоянных и шуток. Потом староста показал ему место, где он будет спать и представил ему тех, кто будет спать от него слева и справа. Было весело не только в их камере, но и в соседних, ведь с ними можно было общаться через дыры, проделанные в стенах и потолках.

Последний вопрос был, играет ли он в карты.

-В карты играть люблю, но у меня нет денег и значит, играть не на что.

-Как не имеешь. У нас здесь можно играть на завтрак и на ужин.

-А кто же будет есть два завтрака, или два ужина?- удивился он.

Тут опять все рассмеялись, а староста сказал:

-Будет тебе братец мой мало и четыре.

-А как же тогда тому, кто не поест и одного.

-Тогда он должен будет постараться убедить себя, что сыт.

-Как же человек может жить без еды?

-Без еды не может жить никто, а потому у нас нельзя играть на обед, только

если тебе приносят еду со свободы. Ну что, кто будет играть в карты?- спросил старейшина, но никто не изъявил желания - Ну раз никто не хочет, то я предлагаю в честь нашего новенького поиграть в карты без денег, просто для тренировки.

Теперь решили играть все, а Джукан смотрел со стороны. Они уселись на нарах, как за круглым столом. Легко было сидеть на корточках только мусульманам, хорваты и сербы мучались, часто меняя позицию, но игра не прекращалась ни на секунду. Когда стало совсем темно, то все решили идти спать. Джукан долго ворочался на твёрдых нарах, пытаясь заснуть, но его что-то кусало и он понял, что это вши. Соседи по нарам потребовали, чтобы он успокоился. Теперь лёжа в камере на нарах он пожалел, что не сбежал по-пути, как ему советовали. Но обвинять было некого, во всём виноват был он сам. А потому оставалось только терпеть. С такой мыслью он и уснул.

Проснулся от незнакомого громкого шума. Он открыл глаза и увидел, что все вокруг поднимаются и обуваются. Он осмотрелся и увидел, что каждый сразу занялся каким-то делом: кто скребёт нары, кто подметает или проветривает помещение... - все при деле. Один он не знал что делать. Наконец староста велел всем построиться в шеренгу. Потом всех пересчитали и Джукан узнал, что в камере был двадцать один человек и в основном это были молодые люди. В это время дверь стала открываться и в камеру вошёл начальник тюрьмы. Староста сразу стал рапортовать. Дослушав его, начальник спросил:

-У кого есть жалобы - шаг вперёд

Все стояли не двигаясь, и только Джукан сделал шаг вперёд. На что староста резко скомандовал:

-Быстро вернись в строй.

Но начальник остановил его.

- Оставь его! Пусть молодой господин нам скажет, что его не устраивает.

Джукан снял с себя рубашку и показал своё тело, которое было красное, словно его побили крапивой. Но начальник, словно ничего не заметил, а только указал на него рукой и сказал:

-Тебя вши едят оттого, что ты лентяй и спишь много!- и повернувшись к старосте добавил-

Ты найди ему работу на всю ночь, чтобы его вши не кусали. Ну а если ты ему не найдёшь, то я подыщу сам. А за кого возьмусь я, того вши кусать не будут.

Начальник ещё раз бросил на Джукана свой волчий взгляд, от которого по спине пробежали мурашки и, хлопнув дверью, вышел из камеры. Не успела дверь закрыться, как все хором набросились на него.

-По какому праву ты стал жаловаться и не предупредил об этом нас? Запомни, тут никто не жалуется, от этого будет только тебе хуже, да и нам тоже.

Он делал вид, что внимательно их слушает, улучшив момент, спросил:

-Не понимаю, почему вы должны отвечать за меня? И почему я не могу жаловаться на то, что мы живём так, как не должны жить животные?

-А нас здесь и считают животными, но только нам лучше молчать, иначе посадят тебя в одиночку на хлеб и ледяную воду, на гнилую похлёбку так. Что не сможешь свои собственные ноги волочь. А не поможет это, так заставят нас бить тебя пока не замолчишь.

-И вы это сделаете?- ужаснулся он.

-А что делать? Если мы этого не сделаем, тогда они найдут кого-то, чтобы наказать нас.

-И неужели найдуться такие люди?

-Найдутся. Здесь есть такие, которые бы своего отца бы побили, только бы ему было легче, потому терпи и молчи.

Джукан слушал их наставления и понимал, что они правы, но в глубине души не мог с ними согласиться.

На следующий день он уже не ел тюремную пищу. Его любимая тётка умудрилась дважды в день передавать ему домашнюю пищу. Свою тюремную еду он отдавал своим соседям по камере тем, кто был послабее. Теперь на него в камере смотрели с большим уважением, а некоторые даже с опаской. А один из них спросил:

-Может ты и сам полицейский, иначе почему они тебе делают такие скидки.

Джукан решил сказать правду.

-Да просто это всё из-за моего деда, которого в округе знают все и который сделает всё для своего любимого внука.

-Что же ты тогда сидишь здесь в тюрьме вместе с нами.

-Да, видать, я поднадоел своими выходками не только деду, но даже любимой матери.

На следующее утро староста выстроил их опять перед приходом начальника. Он вошёл в камеру, прошёл вдоль шеренги и, найдя взглядом Джукана, подошёл к нему.

-Ну как вам сегодня спалось?- полюбопытствовал он.

-Плохо. Пришлось убирать в камере, - соврал Джукан.

Этот ответ очень понравился начальнику, и он хитро улыбнувшись, продолжил.

-Теперь я вижу тебе не на что жаловаться?

Джукан снова сделал шаг вперёд и сказал?

Делайте со мной всё что хотите, но вши в этой камере делают жизнь невозможной!- на одном дыхании выпалил Джукан.

-Ничего, мы вам постараемся помочь, только смотрите не пожалейте об этом,- ответил начальник и бросив суровый взгляд на старосту, вышел из камеры.

После обеда в камеру вошли два тюремщика и приказали Джукану:

-А ну быстренько собирай свои вещи, пойдёшь в другое место. Джукан вздрогнул от неприятного предчувствия. Но он не хотел показать это начальнику , а потому ответил.

-Я готов.

Он попрощался со всеми новыми знакомыми по камере, с которыми за эти пару дней он

очень сдружился, они вышли в коридор и спустились по лестнице в подвал. Здесь горела только одна тусклая лампа и почти ничего не было видно. Стражник открыл дверь в одну из камер и оттуда резко пахнуло запахом гнилого сена или картошки. Джукана втолкнули в темноту . Он ощупал стенку, она была влажной и грязной. В этой грязи и темноте он не знал чего ожидать. Постепенно глаза стали привыкать к мраку и он увидел, что здесь есть люди, но сидят они в больших металлических клетках. Стражник открыл одну из них и втолкнул туда Джукана, закрыл за ним дверь и сказал:

-Ну, теперь здесь тебя вши есть не будут. В такой темноте они не видят. Так что можешь отдыхать здесь как на курорте.

Стражник вышел и сразу к Джукану обратились двое из соседней клетки.

-Ты кто и откуда?

Он представился, но всю свою историю рассказывать не стал, а решил повременить.

Через некоторое время дверь снова открылась, и в камеру ввели ещё одного человека, одетого в странную, полосатую бело-чёрную одежду. Его посадили в клетку как раз напротив. Джукан внимательно осмотрел своего соседа. На вид ему было лет тридцать пять, лицо было смуглым, но улыбчивым, а фигура у него была как у атлета, но при этом он прихрамывал на левую ногу.

-Вы откуда родом?- не выдержав, спросил Джукан.

-Я из Босанского Петровца, а привезли меня сейчас в качестве свидетеля - из Зеницы,- ответил сосед.

- Так мы с вами почти соседи! И что, после суда вас опять отправят в Зеницу?

-Конечно.

-А за что вас осудили и на сколько?

-На пожизненно.

-Что это значит?

-А значит это, что мне из тюрьмы никогда не выйти.

-За что же это вас так?

-За убийство,- сознался сосед и после этого наступила тишина. Прервал её снова Джукан.

-Расскажите мне, как тяжело сидеть в этой знаменитой Зенице, которой так нас пугают?

-Да там лучше, чем во многих наших босанских домах. Там всё есть, что человеку надо. Там можно даже специальность получить.

-И вшей там тоже нет?

-О чём ты говоришь? Там мы регулярно купаемся, всех регулярно стригут и бреют, у всех чистая постель. Еда хорошая и жаловаться не на что.

-Вы просто шутите, или издеваетесь надо мной.

-Зачем мне тебе врать?

-Тогда почему нас всех так ею пугают?

-Не знаю. Одно только могу сказать, что там ты должен соблюдать все правила на работе и в камере. Конечно, там есть разные люди, хорошие и плохие, главное не попадать под влияние подлецов. С волками ты и сам должен быть волком и не должен показать, что ты их боишься. Но нас краишников они не очень трогают, потому что знают, что у нас всегда есть оружие и мы не побоимся его использовать...

В таких разговорах они провели остаток дня и Джукан наматывал всё ус. Теперь он уже больше не боялся Зеницы, а своего нового соседа он полюбил как родственника. Заметив, что при разговоре он постоянно трёт левую ногу, Джукан полюбопытствовал:

-А что с вашей ногой?

-Вот это лучше тебе запомнить, как следует, может потом пригодиться. Так вот, в Зенице для провинившихся есть много наказаний, это результат одного из них. За большую драку меня один раз завели в тёмную комнату и закрыли за мной дверь. Я хотел только осмотреться, но было слишком темно. В этот момент я получил страшный удар в плечо и отлетел к стене, едва устояв на ногах. Но тут же снова кто-то стукнул меня в бок и я повалился на пол. Теперь меня ударило лежачего и подвернуло мне ногу. Тут я понял, что меня бьёт не человек, а какой-то груз. Я решил вскочить на ноги и попробовать отреагировать на новый удар. Нога ныла от удара и плохо повиновалась. На этот раз груз ударил меня в спину и снова повалил с ног при этом я почувствовал, как хрустнула кость и резкая боль пронзила моё тело. После этого ни двигаться, ни сопротивляться я уже не мог.

Мешок с грузом нашёл меня ещё пару раз, и несколько раз сильно стукнул об стенку. Наконец, наступила тишина, и зажёгся свет. Я осмотрелся и увидел, что камера эта абсолютно круглая, посреди неё, на деревянном стержне, исходящего из купола, висел громадный мешок. В этой комнате негде было спрятаться, особенно в темноте, а лежать на полу тоже было невозможным, ведь мешок доставал почти до пола.

- Надо же такое придумать!- возмутился Джукан - И какой же из этого выход?

-Не знаю. Но единственное, что можно попробовать, это встать возле стены и дождавшись мешка запрыгнуть на него. Ты это запомни.

Следующие два дня они провели в таких беседах, или, скорее всего это были советы для его будущей тюремной жизни. Теперь, когда он сидел в подвале, его тётка не могла передать сюда еду, а потому Джукан в основном не ел ничего. Тюремная еда не вызывала в нём аппетита, да подвальный запах плесени и гнили, не способствовал тоже. Но в этих вонючих потёмках Джукан чувствовал себя уютнее, чем наверху в камере.

На третий день они проснулись от сирены. В подвал зашли стражники и вывели из клеток семь человек, включая Джукана. Они попарно связали цепями всех, и только у Джукана не было напарника. Потом их связали посредине посередине продольной цепью и повели. Теперь уже стало ясно, что их везут Зеницу. Они молча шли по коридору в сопровождении двух молодых, симпатичных стражников не испорченных этой грязной тюремной жизнью. Им открыли со скипом главные тюремные ворота, и они вышли на площадь. Вслед им снова тоскливо скрипнули ворота, словно прощаясь с ними. Было ещё очень рано, а потому вокруг не было ни души. На земле местами лежал снег вперемежку с лужами и грязью, по небу медленно плыли холодные серые тучи, угрожающие дождём. Один жандарм шёл спереди, второй замыкал процессию сзади. Так они пересекли площадь и вошли в здание железнодорожной станции. Здесь уже были люди. Мимо перрона, извергая клубы пара и пронзительно гудя, проходили локомотивы, собирающие вагоны в состав. У каждого железнодорожника был свой свисток, с помощью которых они переговаривались с водителями локомотивов. Он свистнет и тут же паровоз выпустит новый клуб пара и облачко копоти, ну просто как разговаривают. Так наблюдая за формированием состава, они коротали своё время. Наконец всё было готово и жандармам было сказано, куда сажать заключённых. Жандарм снял среднюю цепь, они зашли в вагон и попарно сели на сидение.

С помощью других цепей их прикрепили к специальному кольцу, и теперь они, как поросята, каждый имел по соску. Подумав об этом Джукан рассмеялся, чем удивил жандарма.

-Чему ты радуешься парень неизвестно, ты бы лучше плакал.

Джукан ничего не стал объяснять и уставился в окно. В это время раздался ещё один свисток, вагон дёрнулся и медленно поплыл навстречу неизвестности.

До Зеницы они ехали несколько часов. Разговаривать им запретили, а потому время тянулось долго. Зеница со всех сторон зажата горами, на которых лежал снег, но полюбоваться пейзажами им не удалось. Прямо на станции их погрузили в закрытый грузовик и повезли. Из грузовика они уже вышли только во дворе тюрьмы. Здесь их усадили на скамейку и велели ждать. Теперь можно было осмотреться. Двор был большой, окружённый забором высотой метров пять. Солнце приятно припекало, Джукан закрыл глаза и расслабился. Просидели они так больше часа, но наконец за ними пришли.

Конвой из двух охранников отвёл их на первый этаж и закрыли большой камере с высокими потолками. На деревянных нарах была постелена солома, на которой Джукану было спать не впервой. Первый приятный сюрприз был, когда принесли обед. На первое был суп, на второе голубцы и компот. Так хорошо Джукан не ел в своём родном доме, а потому он спал в эту ночь крепким сном и ему ничего не приснилось.

Утром их разбудила сирена, затем в камеру пришли охранники и повели их в туалет и умываться. Все условия здесь были лучше, чем дома. После этого их вновь отвели в камеру и принесли завтрак. После завтрака они не знали чем себя занять и вдруг Джукан вспомнил, что здесь в Зенице сидит знаметый Шукар из Чуковых. Прославился он тем, что

был хромым от рождения и с ужасно злобным характером. Сидел он в Зенице за убийство двух своих братьев. Они пошутили с ним насчёт девушки, которую он любил и он ножом убил их обоих. Причём один из них пытался убежать, но хромой догнал его. О его злости ходили неправдоподобные слухи. Джукан однажды видел его, и ему захотелось увидеть опять. В камере было окно выходившее во двор, но находилось оно на высоте около двух метров и заглянуть в него было невозможно. Но самое главное, что их предупредили, что смотреть в окна категорически запрещается и преследуется наказанием. Но Джукана словно чёрт дёргал и он стал уговаривать своих соседей помочь ему вскарабкаться на окно. Согласившись, двое из них подняли его на руки , а третий подставил свои плечи. Джукан схватился за решётку и выглянул во двор. Внизу на прогулке было человек двадцать. Они ходили гуськом по кругу. На ногах и руках у них были цепи, а потому они могли ходить только мелким шагом, ну а у некоторых к цепям были пристёгнуты гири, отчего каждый шаг давался им с большим трудом. Одному из них ходить было ещё тяжелее, потому, что одна нога его была короче другой. В нём Джукан и узнал Шукара - братоубийцу. Разглядев его как следует он спрыгнул с окна, пока его не заметили охранники.

Около полудня дверь в камеру открылась и в неё вошёли трое охранников. Один из них

приказал.

-Быстро собрать все свои вещи и следовать за мной!

Собирать было особо нечего, а потому они уже через пару минут шли по коридору. Они спустились на этаж и зашли в предбанник, вдоль стены которого стояла длинная скамейка.

-Всем раздеться! - громким голосом приказал начальник, и они поспешно стали снимать свои вещи. Наконец они все остались в трусах. Но начальник крикнул ещё громче:

-Приказ был раздеться!

-Они поснимали с себя трусы и прикрылись ладонями. Джукан чувствовал себя как овца после стрижки.

Охранник выдал им по маленькому куску мыла и мочалки.

-А теперь мыться!- приказал он.

В бане было жарко и полно пара. Такой бани Джукан ещё в своей жизни не видел. Он открыл душ и зашёл под воду. Горячая вода потоками неслась по его телу, вызывая в нём безграничное наслаждение. Он намылил голову и стал тереть её руками. Он драил себя с такой силой, как матрос палубу. И вскоре его тело скрипело от чистоты.

После этого их отвели к парикмахеру, который в гигиенических целях побрил их налысо и не только на голове и под мышками, но и во всех интимных местах. Затем их осмотрел доктор и, убедившись, что на них больше нет никакой заразы, разрешил им идти одеваться.

Когда они вышли в предбанник, то увидели, что их одежды уже нет. Здесь согласно их размеру им выдали новую тюремную одежду в широкую чёрно-белую полоску. Джукану его новая одежда понравилась, за исключением высокого колпака на голове. Затем их развели в разные камеры. Четверых его спутников отвели в общую камеру, а Джукана, как опасного преступника совершившего убийство, повели в одиночку. Его камера находилась на втором этаже за колючей закрываемой на ключ перегородкой. Камера поразила его своим простором и чистотой. Потолки здесь были высотой метра четыре, в углу камеры стояла заправленная железная кровать, а напротив её стоял письменный стол со стулом. На стене над столом висела инструкция о правилах поведения в тюрьме. Свет в камеру проходил через маленькое зарешёченное окно находившееся под потолком. В дальнем углу находился туалет. Здесь в цементном полу была дырка для справления нужды, а от бочка шла железная цепь, дёрнув за которую он сливал воду. Напор при этом был такой сильный и шумный, что Джукану казалось, что его самого смоет. Здесь себя он почувствовал настоящим господином, ведь в таких условиях он не жил никогда в жизни.

Первые два дня Джукан отдал полностью для изучения распорядка в тюрьме. По совету, который он получил от своего соседа по камере в Бихаче, он выучил его наизусть и теперь все права и обязанности стали ему понятны.

Трёхразовое питание, которое было ничем не хуже чем в армии, а самое главное длинный сон дали ему так отдохнуть, что он чувствовал себя полным сил. Джукана никто не трогал

около двух недель и он просто начал дуреть от безделья. Работы ему никакой не давали, а неудержимую энергию молодости надо было куда-то девать. Он стал танцевать Коло прямо в камере, ровный, цементный пол которой, был для этого идеальной поверхностью.

Сначала он танцевал нерешительно, но потом всё с большим остервенением. Потом он даже стал себе подпевать. Охранники с интересом наблюдали за ним через смотровую дверь и иногда смеялись. На пятнадцатый день ему стали приносить работу. Ему приносили мешок перьев, и он должен был вручную отделить костяную часть пера, от пуховой. Работа эта была нудная и неприятная, но она помогала скоротать время. Главное во время работы было поменьше двигаться и ни в коем случае не чихать. Но один раз ему не удалось себя сдержать. Пух попал ему в нос и он чихнул... Отчищенный пух поднялся в воздух до самого потолка и не собирался садиться на пол. Если бы охранник вошёл в камеру, то Джукану бы невздобровать. Он взял стул и подпёр им ручку камерной двери. Через некоторое время смотровая щель открылась, и в неё заглянул стражник. Сразу после этого раздался шум ключа в замочной скважине, и затем дверь попытались открыть. Стул сдержал первый напор. Но вот на помощь прибежал ещё один тюремщик и они с криком вломились в дверь и остановились. Пух как снег падал им на головы.

За этот проступок Джукан отсидел три дня в холодном карцере, на воде и хлебе.

С каждым днём он становился всё опытнее в тюремной жизни. Он знал, что и как делать и

охранники относились к нему с уважением. С началом весны их стали выводить на работу

в огород, который им пришлось вспахивать, засаживать саженцами и потом пропалывать их. Джукана как самого опытного крестьянина поставили во главе бригады молодых заключенных. В бригаде у него было пять человек, и они все были немного старше его. Им не очень нравилось, что он руководит ими, особенно сопротивлялся вор - карманщик Стево.

Он постоянно старался делать всё назло и конфликт между ними назревал с каждым днём. Однажды во время прополки Джукан увидел, как вместе с сорняками он вырвал пару молодых пучков салата.

-Ты что это делаешь? - возмутился Джукан.

-Работаю, а чего это ты всё за мной следишь?- ответил Стево.

- А зачем же ты салат вырываешь?

-Не твоё дело, село поганое!- нахамил тот и Джукан кинулся на него с кулаками. Стево был немаленький парень, но решительность Джукана застала его врасплох. Он успел пару раз вмазать в нос обидчику, но Стево сумел схватить его и они вместе рухнули на землю, продолжая обмениваться ударами. На шум прибежали охранники и стали расцеплять их, а они словно два бульдога не ослабляли хватку. Прибежал на шум и начальник тюрьмы. Он строго приказал наказать виновных.

Джукана, скрутив руки, повели по длинному коридору, который становился с каждым шагом всё темнее. Перед ним открыли дверь и втолкнули в какую-то тёмную камеру, закрыв за ним дверь. Джукану сразу вспомнились наставления данные ему соседом по камере в Бихаче, а потому он отступил к стенке и стал ждать. Долго ждать не пришлось. Неожиданно кто-то сильно стукнул его в бок, он сгруппировался и прыгнул. Ему повезло, он сумел зацепиться за мешок и его понесло. Мешок носился по кругу и иногда, ударяясь об стенку, отбивал Джукану ноги. Но нужно было терпеть, а потому он усилил хватку. Мешок ещё пару минут поносило, и ещё несколько раз Джукана больно ударился об стену, содрав при этом кожу с ног. Наконец мешок остановился, и в камере зажглась тусклая лампочка. Раздался шум ключа в замочной скважине, Джукан спрыгнул на пол и изобразил на лице улыбку. Охранник, увидев его улыбающимся и невредимым, был ошеломлён:

-Ты чего смеёшься, что здесь произошло?

-Да просто когда вы закрыли меня в тёмной камере, я насторожился. В это время кто-то стукнул меня в бок и я прыгнул на обидчика. Но оказалось, что это был просто мешок.

-Не ври, кто тебя этому научил?

-Да никто я говорю вам!

Охранник был не доволен, но это было не в правилах Зеницы, наказывать за нарушение ещё раз.

Теперь жизнь Джукана вошла в привычное русло. Условия в тюрьме ему нравились. Он даже имел время почитать газеты или книги, сидя за столом. В таких условиях ему только оставалась жить и ждать амнистии.

ХХХ

Этой весной Мишка закончил школу и успешно сдал экзамены. Сразу после этого он решил поехать в Одессу и поступать в военное училище. Отец не хотел его отпускать, но и стоять на пути к его счастью он не хотел. Мать собирала его в дорогу и плакала. Мишка

одел свои самые приличные брюки, отец отдал ему свои поношенные ботинки, а мать сшила рубашку. Все свои документы он сложил в отцовский военный планшет, попрощался с домашними и пошёл в сторону Цебрикова. Нет, он не шёл, ему казалось, что он летит, будто у него выросли крылья. Огромный, незнакомый мир открывался перед ним и ему казалось, что все ждут его прихода.

Сразу по приезду в Одессу он сел на трамвай и отправился к своей тётушке, но самое главное - он хотел увидеть Клару. Какой она стала? Он никогда раньше не был в большом городе, здесь его всё поражало и пугало. В одном трамвае было больше людей, чем во всём их Фрайберге. В вагоне было шумно и душно.

Не смотря на то, что все окна в трамвае были открыты, внутри всё равно было душно.

Мишка с трудом разузнал, на какой остановке ему нужно было выходить. Ещё минут десять ему понадобилось на то, чтобы найти улицу и дом. Он вошёл во двор и здесь он увидел

тётушку Зельду развешивающую бельё. Он видел её один раз несколько лет назад, но почему-то сразу узнал.

-Здравствуёте тётушка!- поприветствовал её он.

Зельда повернулась к нему лицом и недоумевающе посмотрела.

-Ты кто такой?- спросила она.

Я ваш племянник, сын Наума из Фрайберга.

Лицо Зельды тут же расплылось в улыбке, и она открыла ему свои объятия.

-Ой Мишенька, как же ты вырос!

Она засыпала его вопросами, и он рассказал ей все новости. Наконец она опомнилась и спросила:

-А зачем ты сюда приехал?

-Я хочу поступать в военное училище. И зашёл я просто так, чтобы навестить вас. Я бы очень хотел увидеть Клару.

-А она здесь больше не живёт. Она теперь живёт в доме у своего мужа и сюда почти не заходит. Я тебе дам её адрес, и ты можешь её навестить. Живёт она в Отраде, не далеко от трамвайной остановки.

-Не знаю когда я смогу её навестить, ведь в понедельник с утра мне надо идти в училище.

-Вот завтра и пойдёшь к Кларе. А сегодня оставайся, будешь спать у нас. Места у нас не много, но как-нибудь уплотнимся.

Но на следующий день все планы перевернулись. В полдень по всем громкоговорителям города передали сообщение ТАСС. Клара в это время пошла в магазин за хлебом. Когда она приблизилась к магазину, то увидела громадную толпу возле столба, на котором гремел громкоговоритель. Толпа стояла молча, многие с открытыми ртами и глазами полными слёз. Клара прислушалась.

Сообщение читал Левитан, причём голос у него был такой, что волосы на голове вставали дыбом.

-Что происходит?- спросила Клара, дёрнув за рукав мужчину в шляпе. Тот одёрнул руку, но всё же сказал:

-Война началась!

Эти слова поразили её в самое сердце, и она заплакала, поняв, что с этого момента в жизни поменяется всё. Она дослушала сообщение и, не купив хлеб, побежала домой.

Дома уже всё знали и сидели возле радио. Один только Дима никак не мог понять смысл происходящего. Ему было всего два года, но говорил он уже как большой мальчик.

Он приставал ко всем с вопросами, но им было не до него. Лёвы в доме не было. Он ещё на прошлой неделе уехал в командировку и должен был вернуться через несколько дней.

По радио сообщили, что все мужчины призывного возраста должны зарегистрироваться в местных военкоматах, иначе они будут считаться дезертирами.

Одессу бомбили в первый же день. Видать немцы хотели разбомбить военный госпиталь, но бомба попала в дом находящийся через дорогу. Взрыв был ужасной силы и Клара подумала, что рухнут стены их дома. У них в доме был небольшой подвал, и они кинулись в него всем семейством. Бомбёжка длилась минут десять, но казалась вечной. Когда самолёты улетели, они все побежали смотреть, куда попала бомба. А угодила она в

дом номер пять по Пироговской улице и там уже работали пожарники.

Что делать, не знал никто, но все были уверенны, что война продлиться не долго и Красная Армия разобьёт вероломных немецко-фашистких захватчиков.

На следующее утро Клара пошла в местный военкомат и зарегистрировала Лёву.

Мишка же ранним утром отправился в военное училище. Здесь толпилась уйма народа.

Мишка встал в очередь на регистрацию. Когда подошла его очередь, капитан сидевший за столом спросил:

-Фамилия?

-Клейнер Михаил Наумович - выпалил он.

-Смотри какой шустрый!- усмехнулся капитан, записывая - Я тебя только фамилию спросил. Ты откуда такой.

-Я из Фрайберга.

-Это ещё где, никак в Германии?

-Нет, это здесь, под Цебриковым немецкий хутор.

-И что ты немец?- с подозрением спросил капитан.

-Нет, я еврей.

- Вот и отлично! А на каком ещё языке ты говорить можешь?

- Могу на немецком.

- Где ты ему научился?

-Я закончил немецкую школу.

-И как свободно ты говоришь на немецком?

-Как на русском.

-Да ты нам просто необходим!- обрадовался капитан и встал - Подожди меня, я сейчас вернусь.

Он вышел в другую комнату и его не было минут пять, но когда он вернулся, всё вокруг Мишки закрутилось вихрем. Его взяли переводчиком и он вместе с генералом должен был выехать на фронт уже завтра утром. Сообщать, что он уходит на фронт, было особенно некому, потому Мишка сказал, что готов ехать хоть сейчас.

Уже через пару часов он был побрит, ему выдали форму, сапоги и пилотку. Он долго провозился пытаясь завязать портянки, но, наконец, с помощью сержанта он был одет.

Мишка был страшно удивлён, увидав своё отражение в зеркале, и поначалу даже не узнал самого себя. Затем его представили генералу Швабрину. Он оказался очень серьёзным мужиком, не разговорчивым и очень нервным. Он только сказал Мишке:

-Ну что рядовой Клейнер, у тебя будет очень серьёзная задача. Ты будешь

переводчиком, когда нам удастся захватить языка или военнопленного. Переводить нужно чётко и только то, что буду говорить я. Всё понятно?

-Так точно товарищь генерал!- отчеканил он.

Вот и отлично, завтра на рассвете отбываем на фронт. Можешь идти и отдыхать, тебе покажут, где ты будешь спать.

Мишка развернулся и вышел.

На следующее утро их шесть человек, вместе с генералом выехали машиной на фронт.

Чем ближе они приближались к фронту, тем яснее становилось ощущения окружающего

хаоса. По дороге навстречу им двигались толпы людей уходящих в тыл. Шли они вместе со скотом, а телеги и машины были набиты семейной утварью. Навстречу пролетали машины с раненными солдатами. Периодически налетали немецкие самолёты и тогда все разбегались по кустам или под деревья. Немцы не смотрели что бомбят, гражданских или военных и здесь впервые в жизни Мишка столкнулся со смертью. Так был убит младший лейтенант, который ехал с ним в машине. Ему оторвало взрывом ногу и ранило в живот. Он истекал кровью и орал от боли. Слава богу, это длилось недолго, и он скончался на руках у Мишки, а его крик ещё долго звучал в ушах.

Теперь к ним присоединились два танка. Генерал спешил как можно быстрее попасть в свою армию, но в этой неразберихе было очень тяжело двигаться. В полдень следующего дня они остановились на несколько минут, чтобы немного передохнуть и перекусить.

Мишка съел немного свиной тушёнки с хлебом, лёг на землю и закрыл глаза. Открыл он их

Когда услышал низкий грохот мотора и крики на немецком языке. Он поднялся и увидел, что на них со всех сторон шеренгой двигались мотоциклисты в немецкой форме, рядом с ними, как громадные чудовища громыхали танки. Мишка увидел как подскочил генерал, схватился за свой пистолет, но, поняв невозможность сопротивления, поднял руки, а его примеру последовали все окружающие. Немцы окружили их плотным кольцом и повели в сторону соседнего селения. Там их соединили ещё с одной группой военнопленных сидевших у стены свинарника. Многие из них были ранены и измазаны кровью. Вскоре

к ним подъехал грузовик, и из него повыпрыгивала группа автоматчиков во главе с крупным, рыжим офицером, который на немецком языке прокричал.

-Шпрехен зи дойчь?

-Мишка сделал шаг вперёд и ответил на немецком.

-Я говорю.

Офицер с удивлением посмотрел на него и приказал.

-Пусть все офицеры, коммунисты и евреи отойдут в сторону!

Мишка, заикаясь перевёл приказ, тупо уставясь глазами в землю. Генерал поднялся первым и отошёл в сторону. Его примеру последовали другие офицеры и ещё несколько человек. Офицер отдал приказ автоматчикам отвести их в сторону и расстрелять. Мишка не поверил своим ушам, но его глаза не дали в этом усомниться.

Автоматчики, толкая прикладами, отвели эту группу к стенке, и на глазах у остальных тут же расстреляли. Офицер подозвал Мишку и спросил:

-А ты кто такой. Где научился говорить по-немецки?

-Я немец,- соврал он

-Не может быть! Откуда ты здесь оказался.

-Я родился в немецком хуторе Фрайберге. Там жили одни немцы и школу я закончил немецкую. Поэтому они взяли меня переводчиком.

Рыжий немец недоверчиво осмотрел его, но вдруг на его лице сверкнула улыбка.

-Значит ты наш! Как далеко ваш Фрайберг?

-Больше ста километров будет.

-Так вот, тебе выдадут паёк и ты пойдёшь домой. Cкажешь всем своим, что мы скоро будем,- и он приказал жестом солдату принести паёк. Тот быстро вернулся с пакетом. Офицер протянул пакет Мишке и сказал:

-Можешь идти.

Мишка повернулся и пошёл. Ноги слушались его с трудом. Он не верил, что его отпустили и думал, что его прикончат выстрелом в спину. Но он решил не поворачиваться. Он прошёл уже около ста метров, но выстрела всё не было. Он поднялся на холмик и стал спускаться вниз. Никто в него так и не стрельнул. Он ускорил шаг и направился в сторону небольшого лесочка. Весь его организм трясся от напряжения, и он побежал. Когда он вбежал в лес, то, сделав ещё несколько шагов, зарыдал и рухнул на траву. Он бил кулаками о землю и орал "гады, паразиты, я вас ненавижу". Наконец он успокоился, встал на ноги и отряхнулся. Затем он поднял с земли паёк и с гневом кинул его в глубину леса.

- Сами жрите свои пайки фашисты проклятые!

Домой он решил не идти, ведь немцы там будут раньше его. У отца были хорошие

немецкие друзья и они должны ему помочь, а вот Клару надо предупредить обязательно.

У неё маленький сын и ей надо бежать из Одессы. Он собрался с мыслями, обдумал направление и пошёл.

ХХХ

Теперь немцы бомбили Одессу каждый день, но люди не сомневались, что Красная армия наголову разобьёт фашистов. Лёва вернулся в Одессу через два дня, после начала войны и Клара рассказала ему, что она зарегистрировала его в военкомате.

-А вот это ты сделала напрасно, ведь у меня есть бронь, но теперь придёться идти. Утром следующего дня он ушёл в военкомат и вернулся оттуда уже в лейтенантской униформе. На следующий день их должны были отправить на фронт. Его мать, узнав об этом, громко рыдала и со злобой поглядывала на Клару. Да Клара и сама ругала себя за то, что побежала в военкомат, но Лёва её успокоил:

-Перестань себя винить, ты всё сделала правильно. Я бы сам туда пошёл. Ты главное береги себя и Диму. Война скоро закончиться, я вернусь, и мы ещё много лет будем счастливы. Маленький Дима бегал вокруг отца и радостно кричал:

-Ура, папа идёт на войну.

Но на утро следующего дня Дима был тихий и плакал. Лёва взял его на руки и попросил:

- Ну что Дима, скажи "рыба".

Дима ещё никак не мог научиться произносить букву "Р". Но Димочка был хитёр, и игриво посмотрев на отца, сказал:

-Щука,- и все громко рассмеялись. Потом Лёва попрощался с родителями и подошёл к Кларе. Они крепко обнялись и он нежно поцеловал её в губы. Слёзы выступили у него на глазах. Он утёр их рукавом гимнастёрки и, повернувшись, быстро пошёл в сторону вокзала.

ххх

Каждое утро все ждали новостей, когда фашисты будут остановлены, но сводки с фронта приходили неутешительные. Оставлялись всё новые города и враг подступал к Одессе. Но то, что Одессу не сдадут, не сомневался никто. Налёты на город стали привычными, и как только звучала сирена, все бежали в ближайшее убежище. Вечером в домах уже не зажигали свет и окна занавешивались. Фонари на улицах тоже не зажигали, и ходить по ним стало не безопасно.

Однажды утром в дом постучал молодой парень. Одежда на нём была вся дранная и грязная. Вид у него был очень возбуждённый и растерянный. Клара сначала его даже не узнала и спросила:

-Простите вам кого?

-Клара, ты меня не узнаёшь? Я сын Наума из Фраёберга.

-Миша!- обрадовалась она - Что ты здесь делаешь?

-Я пришёл предупредить тебя.

-Подожди,- прервала его она - Сначала зайди, умойся, я тебе дам что-нибудь покушать, и тогда ты всё расскажешь.

-У меня нет совсем времени, я должен спешить в военкомат и в дом заходить не хочу, чтобы не напачкать.

Клара затянула его во двор, вынесла мыло, ведро воды и стала сливать ему на руки.

По мере того, как Мишка становился чище, она всё больше узнавала знакомые черты.

Потом она вынесла ему кусок хлеба с колбасой. Он поначалу отказывался, но потом стал есть с такой жадностью, что было видно, как он проголодался. Он ел и постоянно тараторил:

-Клара, ты должна немедленно эвакуироваться!

-Это ещё зачем? Одессу никто не сдаст.

-Послушай, ты ничего не знаешь. Поверь мне, защищать её некому. Кругом сплошной хаос и паника. Немцы убивают всех коммунистов и евреев, даже детей!

-Откуда ты это знаешь?

-Я попал к ним в плен и видел всё своими глазами. Поверь мне, они убивают всех евреев.

-Как же ты уцелел?

-А я сказал, что я немец. Ты же знаешь, что у нас все говорили по-немецки. Они мне поверили и отпустили.

-Куда же мне ехать? У меня в России никого нет, а Лёву забрали на фронт.

-Тем более, пойди в военкомат и тебе как жене офицера дадут "литер" на эвакуацию.

-Миша ты всё преувеличиваешь, всё обойдется...

-Поверь мне - нет. Когда я переходил реку, то в ней не было видно воды, кругом одни трупы и кровь. У тебя не остаётся времени. Спасай себя и ребёнка! - он был так возбуждён, что руки его тряслись, а из глаз текли слёзы. Клара ему поверила, и страх за себя и ребёнка проник в её жилы.

-А как же твои родители, ты их предупредил?

-Туда бы я не успел. Немцы наверняка уже там. На Одессу хоть ходят поезда и машины

-И куда же ты теперь?

-Я сейчас же пойду в военкомат, и пусть меня сразу отправят на фронт. Я хочу воевать с этими гадами! Пусть даже я погибну, но сколько смогу, я унесу с собой.

Клара смотрела на него и не могла поверить, откуда у этого молоденького, доброго мальчика

появилось столько уверенности и ненависти. Он просидел с ней ещё четверть часа, и она пообещала ему, что обязательно уедет в эвакуацию. Сразу после его ухода Клара пошла на завод. Здесь ей выдали "литер" на четверых для эвакуации в Саратов, и она сразу поехала к матери. Она ей рассказала всё, что сказал ей Миша.

-Мама, у меня есть разрешение на четверых, поехали со мной. Без тебя ведь я там пропаду.

-Нехорошо получается, но бросить я тебя не могу. Ты иди домой, а приду к тебе завтра.

Ты кого-то ещё с собой хочешь взять?

-Я хочу предложить поехать твоей племяннице Розе, ведь она беременная и её надо спасать.

-Правильно, пойди к ней и пусть она поторопиться. А как мы будем ехать?

-Мы должны быть завтра в полдень на морвокзале и оттуда на теплоходе "Аджария"

поплывём в Херсон.

На этом они попрощались и Клара поехала к Розе, которая была уже на пятом месяце беременности. Но уговорить её не удалось. Роза была непреклонна.

-Одессу никогда не сдадут, а если даже и так, то у папы лучший друг немец. Они нас в обиду не дадут. Спасибо тебе за заботу, но мы останемся здесь.

Поняв, что убедить её не удастся, а времени почти не остаётся, Клара поспешила домой. Здесь она предложила соседке Тоне эвакуироваться вместе с ними. Тоня с радостью приняла предложение и сразу стала собираться. Кларе было собирать особенно нечего. Все её и Димины пожитки уложились в один чемодан.

ххх

Пароход " Абхазия" стоял, прижавшись левым бортом к причалу, и на нём царил настоящий хаос. Толпа людей шумела как пчелиный улей. Здесь были те, кто имел разрешение на эвакуацию и их провожавшие. Были и те, которые документов не имели, но пытались пробраться на борт всеми правдами и неправдами. У трапа стоял постоянный крик и на борт пропускали только тех, у кого было разрешение. Наконец очередь дошла и до Клары. Она предъявила свой "литер" и они стали подниматься на борт. Когда они поднялись на палубу и заняли места, Тонина мать вспомнила, что оставила на берегу сумку и побежала вниз. Тоня попросила Клару:

-Посмотри за моим Шуриком, я сбегаю за мамой. Клара взяла мальчика на руки. Как только Тоня спустилась на берег налетели немецкие самолёты и стали стрелять. Зенитки установленные прямо в порту открыли ответный огонь, а на борту и на причале поднялась суматоха. Люди стали прятаться где могли, капитан судна отдал приказ отчалить от берега. Матросы быстро подняли трап и "Аджария" стала отходить от берега. Клара крикнула матери, чтобы она смотрела за Димой и побежала c ребёнком к трапу. Пароход уже был в метрах пятидесяти от пирса, на котором металась обезумевшая Тоня. Клара кинулась к капитану стоявшему рядом.

-Товарищ капитан, я вас умоляю, остановите судно!

-О чём вы говорите, ведь нас бомбят! Идите на своё место.

-Я не могу, этот ребёнок не мой, а вон той женщины, что мечется по пирсу.

-Ничего не могу сделать, я не могу пришвартоваться и стать неподвижной мишенью для самолётов. Придется вам присмотреть за ребёнком.

-Я не могу, у меня свой ребёнок есть, мне с двумя не управиться!

Капитан осмотрел её внимательным взглядом и сказал:

-Да вы сами ещё ребёнок. Подождите, если налёт закончиться я пошлю на берег шлюпку за вашей подругой.

-Спасибо товарищ капитан,- поблагодарила она. Налёт длился не долго и как только всё успокоилось, капитан отправил на берег шлюпку, чтобы забрать Тоню и её мать. Когда они поднялись на борт, Клара отдала ребёнка и побежала искать мать с Димочкой. Искать маму долго не пришлось, она сама шла ей на встречу, но Димы с ней не было.

-Мама, а где Димочка?- испугалась Клара.

-Я его оставила с людьми и пошла искать тебя. Они пообещали, что за ним присмотрят.

Они поднялись на следующую палубу, но Димы там уже не было. Они стали метаться по судну, выкрикивая его имя. Наконец они увидели на корме большую толпу людей о чём-то бурно говорящих. Клара быстро пробилась в середину и увидела несчастного, плачущего Диму. Она подхватила его на руки и стала целовать, а толпа недовольно гудела:

-Вот же дура - мамаша, сына своего бросила и ушла!

-Да какая она мамаша, она сама ещё ребёнок.

Ну а Дима утёр уже слёзы и радостно улыбался. Вскоре толпа разошлась по своим делам и "Аджария" полным ходом пошла на Херсон. Слава богу налётов авиации больше не было

и они за двенадцать часов добрались до Херсона. Здесь им надо было перебраться на вокзал и пересесть на поезд, идущий на Ростов. Из-за того, что у них практически не было никаких вещей, до вокзала он и добрались одними из первых. Здесь им предстояло провести всю ночь. Маленький Дима так устал, что, не смотря на постоянную смену обстановки, он засыпал при каждом возможном случае. Зельда тоже выдохлась и с трудом передвигала ноги и только Клара была ещё полна сил, видать тревожность обстановки помогала ей быть начеку. При этом ещё всё время надо было думать куда ехать. Наслушавшись других, она поняла, что надо ехать за Волгу - туда немцы навряд ли доберутся. И, конечно же, лучше ехать не в Сибирь, а поближе к югу, чтобы не умереть от холода. У них с собой не было ни одной зимней вещи. А потому они решили ехать в Саратов, а там будет видно. Решить одно, а достать билеты - это совсем другое дело.

Кругом толпились кучи народа, некоторые бегали в поисках билетов, другие лежали вповалку в любом подходящем месте, пытаясь передохнуть и набраться сил. Пробиться к кассам не было никакой возможности, а потому Клара попыталась найти окружной путь. Она оставила маму охранять вещи , а сама вместе с Димой отправилась к начальнику вокзала.

Возле дверей его кабинета гудела толпа жаждущих пробиться без очереди, и у каждого была на то веская причина. Она стала ждать, но в это время дверь открылась из неё быстрым шагом вышел начальник и его подчинённый. Клара, схватив Диму на руки, выбежала на встречу и преградила ему путь.

-Товарищ начальник, помогите мне купить билет. Мой муж офицер и сейчас он на фронте, а у меня на руках маленький ребёнок и больная мать!

-Вы здесь не одна, тут все такие сухо ответил тот и уже собирался уходить, но в это время маленький Дима вдруг неожиданно заплакал и попросил.

-Ну дяденька, пожалуйста помогите нам.

-От этой просьбы сердце начальника растаяло, и он приказал своему подчинённому.

-Ну чтож Василий, пойди, помоги им, - со вздохом согласился начальник.

После этого, через пару часов они уже стояли на перроне. Состав, который им подали, состоял только из грузовых вагонов. Спать в них было не на чем, и все расположились на полу. Так надо было ехать до Ростова. Напротив них расположился мужчина непонятного возвраста. Одет он был как старик, но лицо у него было довольно молодое. У него так болела спина, что он едва мог двигаться и каждое его движение сопровождалось громким стоном. Слушать его стоны было неприятно, а заснуть просто невозможно.

Они подстелили под Диму свои вещи, чтобы ему было удобнее спать, а сами пытались уснуть, положив головы друг на друга. Кларе даже удалось провалиться в дрём, но в это время опять начался налёт. Самолёты с рёвом проносились на поездом и рядом стали падать бомбы. Поезд остановился, и люди стали выскакивать из вагонов, чтобы спрятаться в кустах или под деревьями. Первым выскочил из вагона инвалид, забыв при этом про всякую боль в спине. Он летел как птица и догнать его было делом невозможным. Клара бежала неся на руках Диму, а мать бежала сзади. Самолёты строчили по бегущим. Одна из очередей прошла в метре от неё, и попала в женщину бегущую рядом. Она рухнула на землю не произведя ни звука, а на спине её выступили пятна крови. Наконец они добежали до лесопосадки и кинулись под деревья. Самолёты заходили ещё несколько раз и продолжали расстреливать бегущих, но, наконец, они улетели и наступила кратковременная тишина, которая затем сменилась криками и стонами. Люди пытались найти друг друга и наконец Клара услышала крик матери. Всё это время Дима как маленькая обезьянка сидел у Клары на руках, крепко вцепившись в её плечо. Его большие карие глаза были полны страха и в то же время светились любопытством. Теперь Клара поставила его на землю и поправила платье. Из кустов и из лесопосадки стали выходить люди. Лежавшие на земле раненные стали стонать, ну а мёртвые продолжали лежать в своих неудобных позах. Появились санитары и стали оказывать помощь раненым, а мёртвых стали складывать в последний вагон. Люди стали возвращаться на свои места, вернулся и страдающий радикулитом. Он уже не бежал, а медленно ковылял держась за спину, но уже гораздо меньше охая.

-Вам немного лучше?- поинтересовалась Клара.

-Вроде да, ещё один такой налёт и я вообще вылечусь,- подшутил он сам над собой.

Через несколько минут поезд тронулся. Теперь уже больше не было налётов и утомлённой Кларе удалось уснуть. Утром следующего дня они уже были в Ростове. Чем дальше они уезжали от Одессы, тем сильнее становилось чувство растерянности и непонимания, что дальше делать.. Каждый раз закрывая глаза, Клара надеялась, что когда она их откроет, она будет дома и все кошмары исчезнут. Но открывая их, она снова видела вокруг себя толпы растерянных, чужих людей. Казалось, что не осталось никаких сил и хотелось позвать на помощь, но глядя на маленького Диму и ещё более растерянную мать, она понимала, что вся ответственность лежит на ней. И тогда снова возвращались силы и уверенность. В Ростове они долго не засиделись, поезд на Саратов отходил через несколько часов. И опять они попали в обыкновенный грузовой вагон, но на этот раз на полу лежало немного соломы, а потому спалось на много легче. По пути, во время остановок, Клара пыталась купить еду на свои несчастные гроши. Иногда ей удавалось купить молока или сыра и почти всё это они отдавали Диме. До Саратова они добирались больше суток и приехали туда к вечеру. Начинало темнеть и идти им было некуда, а потому они решили переночевать на вокзале. Однако найти себе место, где поспать было невозможно. На всех сидениях лежали люди, и даже в укромных уголках на полу тоже не было места. Дима от изнеможения уснул, и они с мамой носили его по-очереди. Куда идти она не знала, а от долгого недоедания и недосыпания, ноги её слушались плохо и она качалась при ходьбе. Так проходя вокруг колонны в центральной части вокзала, она наступила на ногу женщине одетой в красивое платье. Женщина развернулась и со злостью толкнула её. Клара не удержалась и упала на пол, при этом маленький Дима сильно расплакался и побежал к ней.

Неожиданно женщина опомнилась, согнулась над Кларой и сказала:

-Извини меня, ты не сильно ушиблась?

- Ничего, пройдёт,- успокоила её Клара - я тоже виновата.

Лицо женщины сменило выражение со злого на озабоченное.

- Ты что здесь делаешь?

-Мы с мамой и моим сыном эвакуировались из Одессы.

-И куда вы едите?

-Нас направили в Саратов.

-У вас здесь кто-то есть?

-Никого у нас здесь нет и что делать мы не знаем.

-Где же вы собираетесь жить?

-Понятия не имеем. Завтра утром пойдём искать место, а сегодня попробуем переночевать здесь.

-На вокзале с маленьким ребёнком? - переспросила красотка и скомандовала - А ну-ка берите свои вещи, и пошли ко мне.

-У нас никаких вещей нет, всё при нас.

-Как же вы собираетесь жить, о чём вы думали? Ну да хватит об этом, пошли.

Клара подошла к матери и сказала:

-Мама, эта женщина зовёт нас к себе переночевать. Мы пойдём?

-А вдруг нас там ограбят?- засомневалась мать.

-О чём ты говоришь мама, ведь у нас ничего нет!

Мать согласилась с таким доводом, и они пошли следом за женщиной.

Они вышли с вокзала. Было уже темно и на улице горели редкие фонари. Они пересекли площадь и, пройдя полтора квартала, подошли к трёхэтажному дому и вошли в тёмный подъезд.

Их новая знакомая достала спичку и чиркнула о коробку.

-Смотрите внимательно под ноги, у нас здесь сам чёрт ноги сломает,- предупредила она.

Они послушно и беззвучно шли за ней следом. Возле двери она довольно долго искала в сумочке ключ, но, наконец, она открыла дверь и зажгла свет в прихожей.

-Только ступайте тихонько,- прошептала она - У меня соседи ворчливые.

Они прошли по коридору к высокой двери, женщина другим ключом открыла её и включила свет. В середине комнаты вспыхнула одинокая лампочка в оранжевом абажуре. Комната была просторная, в середине её стоял круглый стол, окружённый четырьмя стульями, возле стены расположился большой шкаф с зеркалом, рядом трюмо с табуреткой, а возле окна стояла большая кровать.

-Заходите, предложила хозяйка и когда они оказались все в комнате, закрыла за ними дверь.

-Ну что, давайте знакомиться, меня зовут Лариса. У меня квартира маленькая, а потому держать я вас долго не могу. Но пока живите. У меня работа ночная и дома я не бываю, поэтому вы можете спать здесь. Но днём я должна отдыхать, а потому утром вы должны уходить. Ну а завтра вечером можете опять придти сюда к шести вечера.

Клара согласно замахала руками.

-Спасибо вам большое, но мне даже нечем вас отблагодарить. Вы просто святая женщина!

-До святой мне далеко. Ну да ладно, мне сейчас нужно срочно уходить. Вы ложитесь спать, а завтра до девяти часов вы уйдёте и захлопнете за собой дверь.- Она помахала им рукой и вышла, а они ещё некоторое время стояли в растерянности. Наконец Зельда нарушила молчание.

-Просто не вериться, что есть такие люди! Она нас видела всего несколько минут, а оставляет одних в своём доме и без присмотра.

-Это точно мама, её нам видать бог послал,- согласилась Клара - Но давай быстренько ложиться спать, ведь завтра надо вставать рано. Димочка вон уснул уже сидя на стуле.

Они легли прямо на покрывало не раздеваясь, а Диму положили между собой. Впервые после Одессы они спали на кровати, а потому долго не ворочались, сразу уснули.

На утро Зельда проснулась первой и разбудила дочку и внука. Они не хотели подниматься, но она силой растолкала их.

- Давайте подниматься и умываться, а то уже скоро Лариса придёт.

Клара нехотя поднялась и повела Диму в туалет. В коридоре они столкнулись с маленькой, пожилой женщиной подозрительно разглядывающую их.

-Извините, где здесь у вас туалет?- поинтересовалась Клара.

-А кто вы собственно такие и как сюда попали?- с подозрением спросила женщина.

Мы эвакуированные из Одессы и Лариса пригласила нас к себе переночевать, а сама пошла на работу.

-Ну прямо, на работу!- рассмеялась она - Да ваша Лариса нигде не работает, а подрабатывает на вокзале проституткой.

-Не может быть такого, вы говорите неправду!- возмутилась Клара.

-Тогда считайте, что я вру,- обиделась соседка и скрылась в своей комнате.

Лариса вернулась домой до того, как он и успели уйти. Вид у неё был ужасно уставший, видать деньги достались ей с большим трудом, но она улыбалась и даже протянула Диме конфету.

-Спасибо вам большое за вашу доброту,- поблагодарила Клара.

К этому времени они уже полностью собрались, а потому поспешили уйти. На пороге им Лариса сказала:

-Если не найдёте где спать, приходите вечером, в часов шесть.

Всё утро они бродили по улице, не зная куда идти. Настроение было ужасное, а передаваемые по репродукторам сводки с фронта и об оставленных городах, делали его ещё хуже. Таких же, как они беженцев было полно и у многих вид был совсем несчастный. Наконец им удалось присесть на скамейку в небольшом скверике. Здесь можно было отдохнуть и решить, что делать дальше. Неожиданно ей в глаза бросилась

вывеска, висевшая рядом с дверями "Мясо - Молочный Трест".

-Мама, подождите меня с Димой здесь. Я пойду, узнаю, может быть у них найдётся для меня работа, - сказала Клара и пошла к комбинату.

На проходной она сказала, что ей надо увидеть директора и её пропустили. Директором оказался немолодой, густо обросший щетиной мужчина. Взгляд у него был уставший, и по его красным глазам было видно, что он уже давно не спал. Увидев её, он немного взбодрился.

- Вам девушка чего?

-Я ищу какую-нибудь работу.

-У нас мест нет,- ответил он, Клара развернулась и пошла к двери. Но до двери она дойти не успела, когда директор окрикнул её.

-А вы откуда?

-Я эвакуировалась из Одессы вместе с двухлетним сыном и мамой.

-Сами без мужчин?

-Мой муж на фронте.

-А когда вы последний раз ели? На вас смотреть больно, одна кожа да кости. Что вы умеете?

-Я бухгалтер.

-Бухгалтер-это отлично! Только тебе девочка здесь с ребёнком не выжить. Война продлиться долго и тебе надо устроиться поближе к еде. Я тебя пошлю к одному своему другу в районный центр Дергачи. Он там работает директором молочной фермы. Там у тебя и ребёнка хоть всегда будет молоко. Поезжай туда. Зовут его Дроздов Николай Иванович, и я тебе напишу для него письмо. Он тебе поможет. Ну что согласна?

-Конечно, согласна! Спасибо вам большое за заботу, ведь вы меня вообще не знаете.

-Просто мне тебя жаль. Приходи завтра утром, я приготовлю для тебя письмо. А сейчас можешь идти.

Клара вернулась назад в скверик, где её дожидались мать с ребёнком. Дима был ужасно голоден, а потому плакал. Увидев маму, он бросился ей на встречу.

-Мама, я кушать хочу.

-Сейчас пойдём и что-нибудь купим, - успокоила она его, но в разговор тут же вмешалась Зельда.

-Клара, нам надо деньги экономить, неизвестно, сколько нам придётся так жить.

-Я думаю, что завтра всё определиться. Директор пообещал мне работу в молочном совхозе, там мы с голоду не помрём.

-Ой, какое счастье! - взмолилась Зельда - Только где это?

-Понятия не имею. Наверняка в какой-то дыре.

-Ну ничего, главное чтобы было, где спать и что есть.

Потом они пошли на базар, где купили копчёной корейки и хлеба, а для Димы немного творога. Остаток дня они проболтались по городу, а к шести часам вернулись к дому Ларисы.

-Ага, вернулись?- с улыбкой встретила их благодетельница - Ну заходите, коль пришли.

-Нам только ещё одну ночь переночевать,- сообщила ей Клара.

-А завтра что?

-Я нашла себе работу и мы поедем в Дергачи.

-Знаю я такое место, это совсем недалеко отсюда. Смотри, какая ты молодец, так быстро нашла себе работу, а ведь на вид совсем ребёнок. Тогда ложитесь отдыхайте, увидимся завтра,- и Лариса пошла на работу.

Этой ночью Клара много думала о Ларисе. "Проститутка", раньше при таких словах она бы не осталась бы ни на секунду рядом с этой женщиной. Но именно у этой проститутки сжалось сердце при виде несчастных беженцев. Она привела их к себе домой и уложила на свою кровать. Значит она не хуже, а лучше других и Кларе стало стыдно за то, что она всегда думала о них так негативно.

Утром она от всей души поблагодарила Ларису за гостеприимство и бескорыстность. А та достала из сумочки шоколадку и протянула Диме.

-Это тебе кучерявый на дорожку от непутёвой тёти. Я всегда хотела иметь такого как ты, но только жизнь распорядилась иначе, а теперь война перевернула всё.

Директор сделал всё, что обещал. Он рассказал им, как добраться до Дергачей и дал письмо к директору комбината. Он даже выдал им на дорожку сухой паёк. Клара не знала как его благодорить, а он ей всё просто объяснил:

-Ну что ты девочка, ведь кто-то должен был тебе помочь. Езжай и береги себя. Всё ещё только начинается и нам ещё понадобиться много сил, чтобы выстоять эти испытания.

До Дергачей они добрались к полудню. Искать молочный комбинат долго не пришлось, он расположился в самом большом здании. На проходной её остановил охранник:

-Простите вам кого?

-У меня есть письмо к директору комбината,- ответила Клара.

-Тогда вам в те двери,- указал пальцем охранник.

Дверь в кабинет была закрыта и Клара постучала.

-Войдите,- прозвучал приятного тембра голос.

Клара робко вошла в кабинет. В комнате сидели два человека, один в гимнастёрке, а другой в помятой серой рубашке. Мужчина в гимнастёрке спросил.

-По какому вы делу?

-Мне нужен директор- товарищ Дроздов.

Мужчина поднялся и представился:

-Дроздов это я, ну а вы кто будете.

-Меня послал к вам из Саратова товарищ Белкин. У меня от него к вам письмо,- объяснила она и протянула конверт.

Он неспеша открыл конверт и внимательно прочитал содержимое. По мере чтения на его лице стала появляться улыбка, затем он положил письмо и обратился к другому мужчине:

-Познакомься Макаров - это наш новый бухгалтер. Она поедет на ферму в совхоз " Красная

заря". Как вас зовут девушка?

-Меня зовут Клара,- представилась она.

-А какое ваше полное имя.

-Мирошник Клара Давыдовна.

-Вот и отлично, а я Дроздов Николай Иванович, а это мой заместитель Макаров Виктор Алексеевич. Он поедет с вами в совхоз и поможет вам там устроиться.

-И что я буду там делать?

-На вас Клара Давыдовна будет лежать весь учёт, и раз в неделю вы будете приезжать с отчётом сюда. Ты Макаров проследи, чтобы им выдали чистое помещение, где бы они втроём могли разместиться и найди ей двуколку, на которой она будет ездить сюда с отчётами.

-Товарищ Дроздов, где же я её размещу?- взвился Макаров.

-Это твоё дело, но разместить ты их должен. И распорядись, чтобы у них всегда было молоко и творог. Кроме того, достань им какой-то материи и ваты, чтобы они могли себе сделать одеяла и подушки. Ты меня понял?- переспросил он.

-Понял,- буркнул Макаров и бросил недобрый взгляд в сторону Клары.

-Тогда иди и приготовь полуторку, на которой отвезёшь их в село, а мы пока здесь заполним все необходимые бумаги.

Когда Макаров вышел, Клара стала благодарить Дроздова:

-Спасибо вам большое за всё, что вы для меня делаете. Я такого просто не ожидала.

Но Дроздов остановил её.

-Да что ты девочка, ведь кто-то должен вам помочь, ведь твой муж сражается за нашу Родину.

Через час они уже неслись по степи в сторону совхоза. Макаров и Зельда вместе с Димой сидели в кабине, Клара расположилась в кузове. Дорога была ужасная и ей иногда казалось, что она просто вылетит из кузова. Но, к счастью, ехать пришлось не более получаса. Места в домах найти не удалось, а потому Макаров устроил их в одном из классов местной школы, в комнате где стояла русская печь. Когда они остались одни

Клара впервые поверила, что теперь они переживут эту ужасную эвакуацию. Она села на скамейку и почувствовала, как силы покидают её. Она расслабилась и заплакала.

хххх

На следующее утро Клара была уже на работе. В центральной конторе расположился кабинет директора, в другой комнате расположились главный зоотехник и агроном. В бухгалтерии находились столы экономиста, бухгалтера или Кларин стол, нормировщика и учётчика. На комбинате работало около ста человек, а остальные работники были разбросаны по окружающим совхозам. Мужчин фактически не было, почти все ушли на фронт. Остались только старики и женщины, среди которых было множество казахов. Все они относились к Кларе с большой любовью и уважением. У многих из них дети ушли на фронт и только присылали письма. Многие из старых казахов ни читать, ни писать не умели, а потому приходили за помощью к Кларе. Она старалась не отказывать, читала им письма и даже писала ответы. Но не со всеми отношения складывались хорошо. Работал на комбинате наладчиком некто Захаров, репрессированный в Сибирь. Вид у него был очень суровый и улыбался он, только слушая сводки с фронта, откуда поступали только огорчительные вести. Он с удовольствием повторял всем, какие города оставлялись советскими войсками. При каждом возможном случае, он показывал Кларе листок, на котором были написаны какие-то фамилии и говорил:

-Ничего, скоро придут немцы, и тогда я вас проклятых жидов и коммунистов всех выдам.

Я вас ненавижу.

И действительно вид у него был угрожающий. Тогда Клара решила пожаловаться Дроздову,

На что он ей отвечал:

-Ты не волнуйся Клара, если немцы придут, я тебя здесь не оставлю, а заберу с собой.

Ну а если нет, то я этого гада сам и пристрелю. Эти заверения несколько успокоили её и

жизнь вступила в устоявшееся русло. Каждое утро Клара уходила на работу, оставляя Диму наедине с мамой. Зельда пыталась вести их нехитрое хозяйство и смотреть за внуком. Она штопала, стирала, готовила кушать и гуляла вместе с Димой. Клара возвращалась домой уже вечером и очень уставшая. Они не голодали, но питались очень скромно, а потому энергии едва хватало на весь день.

Клара пыталась найти своего мужа и писала ему письма, но ни разу не получила ничего в ответ. Предполагать можно было только то, что Лёва не может их разыскать, либо его уже не было на этом свете. Дима к этому времени разговаривал совсем как взрослый и постоянно задавал один и тот же вопрос:

-Когда приедет папа?

Между тем пришла осень и первые холода, а у Клары не было никакой зимней одежды и на работу она ходила в поношенных летних туфлях.

ХХХ

Оранжевый диск солнца медленно закатился за холм, и стало быстро темнеть. Мишка застегнул воротник гимнастёрки и накинул на плечи шинель. Вечера и ночи теперь уже были холодными, а согреться было негде. Он уже провёл два дня в этом окопе и успел к нему привыкнуть. К вечеру атаки немцев приутихали, и в это время можно было отдохнуть.

Он снял с головы каску и стряхнул с волос пыль. Волосы были настолько грязны, что казались каменными. Он уже забыл, когда последний раз был в бане, а умываться приходилось только один раз поутру.

С тех пор как он простился в Одессе с Кларой, прошло почти два месяца. За это время он превратился в опытного бойца. В Одессе он снова пошёл в военкомат. Там он не стал рассказывать всю историю, как его отпустили немцы, а просто сказал, что попали в окружение и как чудом, ему одному удалось вырваться. Ему поверили и снова отправили на фронт и снова переводчиком. На этот раз он попал в разведку, а потому почти всегда был на передовой. У Мишки теперь уже не было страха. Он видел, как зверствуют немцы и теперь им двигала только ненависть. Смерти он уже не боялся, - он пережил её уже в тот первый военный день. Он рвался в бой, но им приходилось почти всё время отступать.

Устоять перед немецкими танками и шквальным огнём было практически невозможно.

Сейчас, в этой необычной тишине можно было расслабиться. Он вытащил из кармана кисет с махоркой, достал оттуда щепотку табака, положил на бумагу, привычным движением скрутил самокрутку и закурил. От дыма он даже немного захмелел и сразу

вспомнил свою семью. Он не имел ни малейшего понятия, что произошло с ними и часто

проклинал себя за то, что не пошёл предупредить их. Но винить себя особо он не мог, ибо попасть туда раньше немцев он не мог. Оставалось только надеяться, что они все эвакуировались, хотя Мишка знал, что отец своё хозяйство навряд ли оставит. Была и другая надежда, что местные немцы, которые были хорошими друзьями его отца, не выдадут их. Однако никаких вестей от них он не имел.

Рядом с ним облокотившись на стену окопа, сидели его фронтовые друзья Серёга и

Вадим, с которыми он воевал бок о бок уже около месяца и сегодня они пережили ещё один длинный, безумный день. Они стали как братья и могли положиться друг на друга. Многих других не стало в этой человеческой мясорубке. Маленькие и высокие, худые и толстые, весёлые и суровые исчезали под её беспощадными жерновами. Кого

разорвало на куски, кто тихо упал и словно уснул, а кто кричал от ужасной боли и молил о помощи. Мишке и этим двоим везло больше, но как долго эта удача будет длиться, не знал никто.

-Рядовой Подвысоцкий!- услышал он голос лейтенанта Белова.

-Я, товарищ лейтенант,- ответил Мишка и встал по стойке смирно.

-Зайдите к командиру, у него для вас есть сообщение,- приказал лейтенант.

-Есть, - ответил Мишка и пошёл в блиндаж. Там его встретил капитан Веселов, вид у него был такой же измученный, как и у его солдат.

-Вам пришло письмо,- сообщил капитан.

-От кого?

-Это вы сами смотрите, - и он протянул ему небольшой конверт.

Мишка взял конвертик и вернулся в окоп, здесь он вынул из своего вещь мешка огрызок свечи. С помощью спички он зажёг её и стал читать. Письмо было от его сестры Ривы и начиналось словами:

-Здравствуй дорогой мой брат Миша! Пишу тебе письмо в надежде, что ты жив и это письмо найдёт тебя. Ты это всё, что осталось в моей жизни.

Прочитав эти строки, его сердце сжалось от страха, но переборов его он продолжил.

-Как только ты уехал, началась война. Немцы пришли в наш хутор через несколько недель после начала войны. Наш папа никуда не хотел уходить и оставлять дом. Он был уверен, что его немецкие друзья помогут ему, но всё обернулось по другому. В день, когда они пришли, я пасла козу недалеко от хутора. Когда я возвращалась домой, то увидела, что возле нашего дома орудуют фашисты и спряталась в кусты. Оттуда я могла даже слышать

что тони говорили. С ними вместе пришёл к нашему дому и папин друг Маркус. Он указывал на папу и маму и говорил, что они жиды. Я не хочу тебе всё описывать, такого ужаса может не выдержать твоё сердце. Скажу одно, что они построили всю нашу семью возле стены дома и расстреляли из автоматов. От ужаса я упала на землю и, по-моему, потеряла сознание. Когда я пришла в себя, то стала тайком уходить к лесу, помочь я никому не могла. Мне удалось бежать и через несколько дней я выбралась к своим. Я не знаю, как дальше жить, мне кажется, что я лишилась ума. У меня в глазах всё время стоит картина расстрела и по ночам мне тяжело уснуть. Сейчас я еду в эвакуацию, но не знаю куда. Дорогой Мишенька! Если ты жив и получишь это письмо, то пожалуйста найди меня. У меня в этом мире никого кроме тебя. Целую тебя крепко, твоя сестра Рива.

Мишка дочитал письмо, схватился за голову и зарыдал как маленький ребёнок, причитая:

-За что? За что? За что?...

И действительно, что они сделали? Погибли только за то, что были евреями, а он не смог даже их предупредить. Он рыдал не замечая, как вышел и с сожалением посмотрел на него капитан. Не видел, как пытался подойти к нему Серёга, но его удержали. Мишка рыдал

и вместе со слезами из него вытекала боль. Он не знал, сколько это продлилось, но постепенно он утих и уснул, облокотившись на стенку окопа..

Проснулся он от того, что земля под ним сотрясалась, а в воздухе стоял гул. Он открыл глаза и увидел, что уже светло и его друзья тоже повскакивали на ноги. Мишка выглянул из окопа и увидел, что по полю в их направлении двигаются четыре танка, а за ними шла немецкая пехота. Танки дали залп и мгновением позже снаряд просвистев над ними, врезался в бугрок за окопами и от взрыва их всех запорошило землёй. В это время по танкам открыли огонь из орудий стоявшим в соседнем окопе, но по целям они не попали.

танки продолжали напирать, но были ещё далеко.

-Не стрелять! - приказал капитан - Пусть подойдут ближе.

Танки ещё раз дали залп. Один из снарядов угодил прямо в пушку и её перевернуло.

Солдаты стоявшие рядом попадали как орехи. Не смотря на это у Мишки не было никакого страха, ему хотелось только одного - отомстить за смерть его семьи. Он ощупал две гранаты и две лимонки висевших у него на поясе.

-Приготовились, пли!- скомандовал лейтенант и они открыли огонь. Две фигуры шедшие за танками рухнули, а другие пригнувшись, прижались ближе броневому прикрытию.

Оставшиеся два орудия стреляли без видимого успеха, но, наконец, в один из танков попал снаряд и он загорелся. Из него выскочили два горящих танкиста и стали кататься по земле. Оставшиеся три танка на мгновение преостановились, а затем, дав залп, снова поползли вперёд. На этот раз снаряд взорвался на столько близко, что Мишка рухнул на дно окопа и на некоторое время оглох. Когда он поднял голову, то увидел, что лейтенант

лежал на дне окопа и корчился от боли, а Вадим стоявший рядом строчил из автомата.

Мишка пристроился рядом и высунулся. Немцы теперь уже были так близко, что были видны их лица. Он тоже стал стрелять и немцы залегли. Но танк продолжал напирать.

Впереди окопа в метрах десяти рост куст и он решил воспользоваться его прикрытием.

Он выполз из окопа и по-пластунски двинулся к нему. Сразу за кустом он увидел небольшую воронку от снаряда и сполз в неё. Пули свистели над головой, но щадили его. Грохот танков был совсем рядом. Он положил перед собой гранаты и лимонки, собрался с духом на мгновение высунулся из воронки. До танка было чуть больше десяти метров, до пехоты побольше. Мишка швырнул гранату и снова залёг. Раздался мощный взрыв и танк остановился. Он взял в руки лимонку, вытащил кольцо и швырнул. Раздался ещё один взрыв и Мишка снова выглянул. Танк, дымясь крутился на месте, его гусеница разорвалась и он потерял мобильность. На земле валялось несколько фрицев, а другие вместе с двумя оставшимися танками отходили назад. В это время он услышал гул за спиной. Он оглянулся и увидел три советских танка шли в контратаку, а за ними поднялась пехота. Преследуя врага, они прошли мимо него, а он в это время почувствовал боль в плече и головокружение. Мишка сел на землю. Все, что было потом происходило, как во сне. К нему подбежал капитан и хлопнув по плечу сказал:

-Молодец Подвысоцкий! Проявил настоящий героизм. Я тебя за это представлю к награде.

Да ты никак в плечо ранен.

Подбежала санитарка, осмотрела плечо и стала перевязывать. Рана была не опасная, просто осколком царапнуло плечо. Ему дали выпить немного спирта, а старшина Квашнин, подмигнув солдатам сказал:

-Ну кто там болтал, что еврей не боец? А наш Подвысоцкий ну просто герой!

В результате этого боя им удалось взять в плен четверых солдат и одного офицера.

Об э том сообщили в штаб армии и на следующее утро пятерых пленных было приказано везти в штаб. Мишку и ещё одного солдата послали в качестве сопровождения и переводчика, хотя он сопровождать их не хотел и обратился с просьбой к командиру.

-Товарищ капитан, я вас очень прошу меня не посылать с ними.

-Это ещё почему?- удивился тот.

-Я этих гадов видеть не могу! Они всю мою семью расстреляли.

-Ничего не могу сделать Подвысоцкий, вас приказано прислать с ними в качестве переводчика, а потому отправляйтесь.

Рано утром пятерых немцев со связанными руками усадили в крытую полуторку, и они поехали. Они только успели отъехать, как начался артелерийский обстрел позиций, но они уже этого не видели. Ещё через несколько минут они попали под налёт немецкой авиации.

Снаряды рвались вокруг, и шофёр петлял по холмам и бездорожью, пытаясь избежать попадания. Машину так подкидывало, что казалось, все кишки повыскакивают. Наконец бомба взорвалась прямо перед ними, автомобиль подкинуло и он встал. Мишка приказал на немецком, выпрыгнуть из кузова и упасть на землю. Оказавшись на земле, Мишка побежал к водителю, но тот лежал ничком на руле и из его головы текла кровь. Мишка открыл дверь и хотел вытащить водителя, но тело того накренилось и само выпало на землю, не издав при этом никаких звуков. Он был мёртв. Тогда он приказал немцам подняться и бежать в сторону оврага. Без особого желания они поднялись и побежали, хотя бежать с связанными руками было не легко. Укрывшись в овраге, они переждали налёт. Самолёты ещё несколько раз бомбили дорогу и расстреливали из пулемётов, но, наконец, они улетели. Все оставшиеся в живых стали выходить из своих убежищ. Мишка вместе с рядовым Рябоштаном вывели немцев из укрытия. Мишка в течении всего налёта внимательно следил за пленными, и видел, с какой надеждой они смотрели на бомбящие их самолёты.

-Вот же фашистские сволочи, смотри как с надеждой они смотрят на своих! - сказал он рядовому Рябоштану.

-Я их тоже гадов не люблю, но приказ есть приказ и мы их должны доставить живыми,- ответил тот.

Они построили их и двинулись пешком в сторону штаба. Вместе с ними в этом направлении двигались сотни людей пытающихся спастись от фашистов. Своих пленных они продолжали вести со связанными руками, чтобы они не оказали сопротивления. Когда они добрались до места, где стоял штаб дивизии, оказалось, что штаб дислокировался в другое место и Мишке пришлось везти немцев дальше в тыл. На всём пути он, не переставая думал о своей семье и иногда ему казалось, что кто-то из этих пленных расстреливал его семью и тогда у него начинали чесаться руки.

Весь оставшийся день они пытались найти штаб, но не могли понять, где он находиться.

Еда у них закончилась и уставшие, связанные немцы не хотели идти дальше. Приходилось их постоянно подталкивать. Тем не менее, ночь застала их в пути, и ночевать пришлось в полуразрушенной хате. От усталости они все просто падали с ног, но Мишке вместе с рядовым Красноштаном приходилось спать по-очереди, оставить немцев без присмотра они не имели права. Немцы спали вповалку у стены возле разрушенной печки, а они расположились при выходе их хаты. Первым спал Рябоштан, и меняться они должны были каждые два часа. Все сразу уснули как убитые, а Мишка, чтобы не уснуть ходил с атоматом. Иногда ему казалось, что он уснёт стоя, и тогда он выходил на улицу, чтобы его освежило ветром. Ночь была холодная и на бездонно-чёрном небе горели холодные звёзды и молодой месяц. Промучившись свои два часа, он стал будить Рябоштана, но тот никак не хотел просыпаться. Наконец он открыл глаза и непонимающе спросил:

-Тебе чего?

-Вставай Василий, теперь твоё время дежурить.

Он стал нехотя подниматься, продолжая как маленький ребёнок, тереть заспанные глаза.

Не теряя времени, Мишка лёг на его место и тут же уснул. Сон его был глубокий, но тревожный, ему снились отец и мать, которые звали его к себе. Как только он протягивал к ним руки, на пути его становился их сосед Маркс, одетый в немецкую форму. Видел он Клару бегущую по полю с маленьким ребёнком и за ней гнался сидящий на танке Маркус.

Он проснулся от нехорошего предчувствия и открыл глаза. Рядом с ним спал сидящий в обнимку с автоматом рядовой Рябоштан, а впереди, возле печки сидели немцы и тихо пытались развязать на себе верёвки. Мишка вскочил, схватил свой автомат и закричал на немецком:

-А ну сидеть, гады!

-Они перепугано посмотрели в его сторону и застыли, а Василий подскочил и направил на них свой автомат.

-Что происходит?- спросил он.

-А то, что ты уснул, и они чуть не сбежали.

-Да не спал я, просто на минутку закрыл глаза,- оправдывался он..

Долго собираться им пришлось и они двинулись в путь, а с передовой доносился такой шум, что казалось, она следует за ними по пятам. Не успели они выйти на дорогу, как снова раздался гул самолётов и разрывы бомб. Они кинулись под укрытие деревьев, но в это время совсем рядом от него раздался взрыв, а затем стук осколков по стволам деревьев. Мишка упал на землю и накрыл голову руками.

Затем раздались ещё два взрыва и всё стихло. Он поднял голову и осмотрелся. Рядом лежали пятеро пленных немцев засыпанных землёй, а чуть дальше лежало то, что можно было назвать рядовым Рябоштаном. Его туловище и отдельно ноги. На лице его застыла странная гримаса, как будто он увидел что-то ужасное. Мишка попытался приподнять его, но понял, что ему уже не помочь. Он присел на колени рядом с ним и обхватил руками голову. В такой позе он просидел некоторое время? Наконец он перевёл взгляд в сторону пленных немцев. Они сидели на земле и о чём-то говорили и ему показалось, что они улыбаются. Что делать с ними он не знал, одному ему с ними было не справиться, но и бросить их он тоже не мог. Он их просто ненавидел и их насмешки он простить не мог. Он встал на ноги, взял автомат в руки и подошёл к ним.

-Встать! - закричал он на немецком и они испуганно стали подниматься, а он продолжал:

-Чего вы смеётесь? Надеетесь, что вас освободят? Нет, не выйдет! Кто вас сюда звал, кто позволил вам убивать нас? Как я вас гадов ненавижу! Будьте вы прокляты!!!- и, схватившись за автомат, он стал стрелять. Все пятеро попадали на землю, но он продолжал строчить по уже неподвижным телам и, даже когда кончилась обойма, его руки ещё продолжали трястись. Наконец руки ослабли, автомат вывалился, он сел на землю и зарыдал. Было жалко смотреть на эти окровавленные тела и уже ничего не выражающие окаменевшие лица, но с другой стороны на душе словно стало легче и чувство мщения угасло. Он встал на ноги, закинул за спину автомат и не оборачиваясь, быстрым шагом пошёл в след отступающим войскам.

хххх

Утром, после завтрака, Джукан сидел в своей камере, дожидаясь, когда их пошлют работать в поле. С улицы раздавался какой-то гул, он становился всё громче и Джукан не мог понять какой мотор мог издавать такой звук. Неожиданно к нему прибавился какой-то свист, а затем раздался взрыв, да такой силы, что Джукан подумал, что у него лопнули перепонки. А за этим взрывом последовали другие. Стены камеры тряслись, а Джукан спрятался под толстую стенку. Теперь он понял всё, началась война и немцы бомбят Зеницу. Следующий взрыв был такой силы, что он перестал думать обо всём и рухнул на пол в ожидании смерти, но она обошла его стороной. Когда он поднял голову, то увидел, что камера вся в пыли от обвалившейся штукатурки. Дверь в камеру была раскрыта на распашку, её наверняка выбило взрывом бомбы, взорвавшейся в коридоре. Джукан поднялся на ноги и вышел из камеры. Здесь тоже пыль стояла столбом, вокруг не было видно ни одного из охранников, а двери всех других камер оставались закрытыми. Бомбёжка всё ещё продолжалась, и он стал спускаться вниз. Ни на втором, ни на первом этаже он никого не увидел, затем выбежал в пустой тюремный двор, пересёк его и стал спускаться в подвал. Здесь, в полутёмном убежище сидели, прикрывая головы, все охранники. Джукан тихо сел рядом с ними на скамейку и стал ждать конца бомбёжки. Она закончилась так же неожиданно, как и началась. Сидевший рядом охранник поднял голову и увидев его рядом с собой удивился:

-Ты что здесь делаешь?

-Прячусь от бомбёжки,- ответил Джукан.

-А кто тебя из камеры выпустил?

-Никто, просто в моей камере взрывом дверь вышибло.

Остальные охранники сидели молча, как - будто их уже вообще ничего не интересовало. Они просидели так ещё несколько минут, пока все звуки окончательно не стихли и только тогда стали подниматься наверх. На него никто не обращал внимания, но Джукан послушно плёлся сзади, слушая, о чём они говорят. А разговор был о том, что началась война, а они ещё не получали никаких инструкций и что делать с заключёнными не имели понятия. Наконец он решил обратить на себя внимание одного из охранников

-Господин начальник, а что делать мне?

- Иди к себе в камеру,- ответил тот и собрался уходить.

- Но у меня в камере дверь выбило!

-Да не знаю я что делать, иди к себе в камеру и сиди без двери,- ответил охранник и поспешил к себе в кабинет.

Джукан послушно стал подниматься наверх. У всех решёток камер скопились заключённые и спрашивали его что происходит.

-Началась война, и никто не знает что делать - объяснял он.

Вообще его положение в тюрьме уже давно было странным. Совсем недавно произошла коронация и в честь её была утверждена амнистия, которую так ждал Джукан. Он попал под эту амнистию и только дожидался официального оформления бумаг. Война изменила все планы. В тюрьме теперь царила полная неразбериха и охранников вообще не было видно. На следующий день заключённых покормили всего один раз, и еда эта была больше похожа на свинскую похлёбку, а к вечеру стало ясно, почти все охранники разбежались.

На следующее утро они проснулись от неизвестного грохота. Джукан вскарабкался к окну, ведь он уже больше не боялся, что его накажут. Отсюда с третьего этажа было отлично видно всю улицу и первое, что он увидел, это были громадные, тяжёлые танки, скрежетавшие своими гусеницами по мостовой. На улице никого не было видно, но вдруг из-за угла дома навстречу танку вышел красавец офицер королевской армии с саблей в руке. Он шел, гордо выпрямившись, на встречу громадной машине. Такой сюрприз не ожидал даже экипаж танка. Офицер как тореадор вытянул руку с саблей и остановился

для решительного удара. Но удара не последовало, а из танка раздалась пулемётная очередь, которая перерубила красавца офицера почти пополам и он бесформенной массой упал на мостовую. Танк снова тронулся и, объехав бесформенную, окровавленную кучку мяса, медленно пополз дальше, а у Джукана от этой сцены все внутренности обледенели.

Несколько оставшихся охранников выпустили из камер заключённых с немецким происхождением и стали управлять с их помощью. Теперь на прогулки никого не водили и пищу тоже не давали. Когда наступила ночь, в тюрьме ещё был какой-то порядок, но на следующее утро все требовали, чтобы их выпустили. Шум стоял такой, что тяжело было услышать самого себя. Наконец появился один из охранников и, добившись тишины, громким голосом произнёс речь. Он объяснил, что он бы их всех выпустил хоть сейчас, но тогда они официально будут считаться сбежавшими из тюрьмы и будут подлежать наказанию. Он пообещал, что в ближайшие дни они всем выпишут документы и тогда они смогут идти домой. Все пришли к выводу, что так действительно будет лучше, а потому согласились ждать. Но теперь уже их выпустили из одиночных камер и они сидели группами. Порядка уже не было никакого и почти все играли в карты. Неизвестно откуда появились деньги и алкоголь и игра принимала всё более серьёзный оборот. Кто-то выигрывал, кто-то наоборот, кого-то обвиняли в шулерстве. Стали вспыхивать драки и, наконец, дошло до поножовщины. К ночи произошли два убийства и Джукан понял, что отсюда надо уходить. Он собрал вокруг себя группу молодых людей, которые были освобождены амнистией и они стали планировать побег. Внутри тюрьмы охранников уже не было, они находились за решёткой с колючей проволокой и охраняли только выход из тюрьмы. Охранялась ли тюрьма снаружи никто не знал, это нужно было проверить. Весь следующий день они пытались найти верёвки и сделать металлические крюки. Джукан же в это время договорился с одним из охранников и тот выписал им бумагу, что они освобождены амнистией. Теперь он с товарищами постоянно держались группой, чтобы не дать себя обидеть озверевшим уголовникам, которые заправляли в тюрьме всем. Правда Джукана не трогал никто, они знали, что сидит он за убийство.

Игры в карты не прекращались и время от времени вновь вспыхивали потасовки, а потому Джукан вместе с друзьями решили не ждать. Весь день два самых опытных вора готовили отмычку от камерного ключа, а все другие отвлекали внимание. Как только стемнело они открыли дверь, выбрались во двор и собрались в тёмном углу. Здесь они достали верёвки с крючками, стали забрасывать их на стену. Им это удалось, но зацепился за стену только один крючок. Пока его товарищи пытались укрепить ещё две верёвки, Джукан первым стал карабкаться на стену. Когда он добрался до верха, то упёрся в колючую проволоку. Для этого у него имелись кусачки. Держась одной рукой за стену он попытался перекусить проволоку. Наконец, с большим усилием ему это удалось. Теперь на стену стали подниматься его товарищи, а Джукана тем временем по другой верёвке спустился вниз. Здесь он осмотрелся и, не увидев нигде охранников, дал сигнал. Ещё через несколько минут они уже все находились с другой стороны стены и медленно через огороды стали пробираться к лесу. На этих огородах многие раньше работали и потому с этой местностью были знакомы. Судя по всему их побега никто, не заметил и, наверняка, схватятся только завтра утром, а потому, добравшись до леса, они решили немного передохнуть и продумать что делать дальше. Поначалу решили идти вместе до Яйце, а уж потом каждый в свою сторону. Для безопасности было решено двигаться ночью, а днём спать и отдыхать. Самой большой проблемой было то, что никто не знал дорогу, а потому шли наугад в сторону Травника. Плавать из них никто не умел, а потому даже небольшая речка была для них непреодолимой преградой и переходить их они могли только через мосты. Ну а каждый мост охранялся и везде проверялись документы, а семнадцать молодых парней призывного возврата вызывали особое подозрение. Их арестовали уже на следующее утро при переходе через мост, находившийся рядом с селом, где в основном жили хорваты и мусульмане. Местные полицейские ещё не понимали что происходит, а потому действовали по интуиции. После того как Джукан предъявил им бумаги подтверждающие, что они отпущены из тюрьмы, полицейские успокоились и отпустили их, дав на дорогу пачку сигарет. Арестовали их и на следующий вечер в Травнике, и продержали в тюрьме почти сутки. Такой большой группой тяжело было двигаться, оставаясь незамеченными, и они разделились. Четыре человека, бывшие родом из Сербии, отделились от них и пошли в другую сторону. Еды у них не было вообще и лишь немного денег. Если они выходили к мусульманскому селу, то за провизией посылали мусульманина, ну а если селение было сербским, то туда посылали серба. Иногда не помогало и это и тогда они снова оказывались в полиции. В Предоре их продержали под арестом два дня, но снова отпустили. Теперь они уже все разошлись в разные стороны. С Джуканом остался только Нусред из Босанског Петровца. Они уже больше не блукали, а шли по известной местности. Последний раз их задержали в Крупе, где местные жандармы были очень агрессивно настроены и хотели их отправить на работы в Германию.

Но и здесь Джукану улыбнулась удача. Неожиданно в участок зашёл высокий и красивый итальянский офицер. Он подошёл к сидящему за столом жандарму и стал с ним о чём-то говорить. Его взгляд остановился на сидящем за решёткой Джукане и замер.

Он медленно поднялся, подошёл к решётке и спросил:

-Никак ты Джукан Вигневич?

-Да,- с удивлением подтвердил он - А вы откуда меня знаете?

-Так ты меня не узнаёшь, а ведь я не раз останавливался у вас в доме, продавая вино твоему деду.

Джукан присмотрелся и вроде точно, этот господин был похож на того итальянца, но только униформа сильно изменила его внешность.

-Я уже давно дома не был,- ответил он.

-А где же ты был и как здесь оказался?

-Я сидел в тюрьме, а когда началась война, нас отпустили домой. Ну а они вот нас арестовали и хотят послать на работу в Германию,- указал он на жандармов.

-Подожди, я сейчас с ними поговорю,- успокоил его итальянец. Он подошёл к жандарму и отозвал его в сторону. Они вышли на улицу и вернулись через несколько минут. Жандарм подошёл к камере, открыл дверь и позвал Джукана.

-Выходи. Скажи спасибо этому господину, что он узнал тебя. Мы тебя отпускаем под его ответственность.

Джукан поблагодарил жандарма и вместе с итальянским офицером вышел на улицу.

-Куда ты сейчас пойдёшь?- поинтересовался итальянец.

-Домой конечно,- ответил он.

-Не так уж это просто. Сейчас быть сербом очень не безопасно. Ты не должен попадаться на глаза ни хорватам, ни немцам. Не ходи по дорогам, а только лесом. А сейчас пошли зайдём в магазин, хочу купить табака для твоего деда. Ты ему передай от меня привет и скажи, что я его хорошо помню. Дай бог война скоро закончится, и мы снова увидимся в вашем доме.

После этого они зашли в кафану, стоящую на самом краю города, здесь они выпили кофе и Джукан съел кусочек питы. Они сидели на веранде, с которой открывался вид на реку, спуск к которой был ужасно крутым.

- Мы отсюда пойдём в разные стороны: я пойду обратно в город, а ты прямо с веранды прыгай и иди вниз к реке, там уже пойдёшь лесом.

-Да вы что! Тут ведь ногу сломать можно, да и плавать я не умею.

-Я тебе сказал, что делать и обсуждать это мы не будем. Вставай и иди.

Джукан нехотя поднялся и перешагнул через перила, спрыгнул вниз и побежал к реке, а в голове его при этом стучало:

-Неужели выстрелит?

Но выстрела не последовало, он успешно спустился к реке и вошёл в лес.

Теперь было понятно, что немцы прошли через всю Босну и в малых городах их нет. Но зато теперь появились усташи, которые были фашисткими союзниками и некоторые мусульмане поддерживающие их. Они ненавидели сербов и их королевство и теперь пользовались возможностью, чтобы отомстить. Жизнь сербов была в опасности. На седьмой день Джукан пришёл в Беговац. Здесь жили в основном сербы и бояться было некого. Радко - владелец местной кафаны, увидев Джукана очень обрадовался. Он накормил его и предложил на дорогу своего коня и фиакр, но Джукан отказался, сказав что ехать по дороге не безопасно. При выходе на дорогу ему встретился крестьянин из соседнего села. На его плече висели несколько ружей.

-Куда ты их несёшь!- поинтересовался он.

-В жандармерию, - ответил мужик.

-А зачем?

-Ты что не знаешь, было приказано сдать всё оружие, что есть в доме и оно подлежит уничтожению.

-И тебе не жалко сдавать?

-Жалко, но что делать, ведь за ношение оружия они могут расстрелять.

-Ну, отдай мне хотя бы вот этот карабин,- попросил Джукан - такой красавец жалко давать

на слом. Где ты их столько набрал?

-Да когда наша славная королевская армия отступала, они побросали всё, даже пулемёты.

-Жаль, что меня не было, я бы пулемёт точно подобрал,- пожалел Джукан.

-Ладно, так и быть, - согласился мужик и отдал ему карабин.

Джукан перекинул карабин за плечо и пошёл к дому, теперь он себя чувствовал гораздо увереннее. День выдался солнечный и тёплый. Яркое майское солнце припекало как летом и он порядком вспотел. Наконец он преодолел последний бугор и пред ним открылся самый родной для глаза пейзаж. Он стоял над домом Маньяцев, левее был виден дом Мандичей и справа их дом. Сердце сжалось в груди и он ускорил шаг. Людей не было видно, но когда он приблизился к забору, то увидел что ему на встречу бежит мать.

Он нежно обнял её и они долго так простояли, не замечая никого вокруг. Когда он поднял голову, то увидел, что вокруг них собрались все домашние кроме деда. Теперь пришла очередь поздороваться с отцом. Они, как настоящие мужчины, пожали друг-другу руки и обнялись. Затем пошла очередь всех других. Каждый подходил поочереди поздороваться.

По их поведению было видно, что теперь они все считали его настоящим мужчиной, а Раде и Мирко даже отводили в сторону взгляд, когда он говорил с ними. Потом все пошли в дом, где за большим столом в гордом одиночестве сидел дед. Все остановились в дверях, а дед жестом подозвал Джукана к столу. Он с некоторой опаской приблизился.

-Вот ты и вернулся внучек! Только каждый раз ты приходишь не как все, то с поводком на шее, а теперь с карабином за плечом,- с некоторой горечью в голосе сказал дед.

-Так ведь деда время какое, за себя сейчас стоять надо,- оправдался Джукан.

-Да нет, просто у тебя голова уж больно горячая, ты сначала всё делаешь, а потом думаешь. Из-за этого и у тебя и у нас в доме неприятности.

- Что делать, если это действительно так,- согласился Джукан.

-Да уж действительно неизвестно что делать. К сожалению, у нас Вигневичей видать кровь

такая, что загораемся мы как спички от любой несправедливости. Ну да ладно, снимай свой карабин и давайте садиться за стол кушать.

-Подожди деда, у меня для тебя есть подарок от твоего итальянского друга, который продавал нам вино. Он меня в Купино от жандармов спас и не дал отправить на работы в Германию. Он тебе передал вот этот табак, в благодарность за дружбу.

- Так с этого и начинать надо было. Получается, что и ты научился приносить и приятные сюпризы.

При этих словах все рассмеялись и стали быстро усаживаться за стол. Сначала все расспрашивали его о жизни в тюрьме и о том, как он добирался до дома. Затем стали обсуждать, что делать дальше, и тут мнения разделились. Дед и баба Мария говорили,

что надо всё делать так, как приказывают власти. Джукан, Раде и Мирко предлагали

не подчиняться, ну а среднее поколение было не уверенно, что делать.

ххх

На следующий день Джукан стал ходить по соседним дворам и разговаривать с молодыми ребятами. Всего вместе их было человек тридцать и когда они собирались вместе, то сразу чувствовали себя увереннее. Почти у всех у них были ружья, и они собирались никому не подчиняться. Слухи о том, что немцы и усташи арестовывают сербов и растреливают их,

доходили до Липы, но люди не очень в это верили. Джукан и его два близких друга Милован, Сайо решили сходить в Бихач и узнать, что там происходит. Они вышли рано утром и пошли в сторону Рипча. Как только они зашли за Рипачкий кланац навстречу им попался худой, одетый в студенческую форму мусульманин.

-Ребята вы куда идёте? - спросил он.

-В Бихач, узнать, что там происходит,- ответил Милован.

-А вы у меня спросите - я вам расскажу,- посоветовал он.

-А мы не знаем, кто ты такой и как тебе можно верить,- возразил ему Джукан.

-Я Ибрагим Пашич из Белая,- представился он. Я был студентом в Белграде, но когда пришли немцы, меня призвали служить писарем в Бихаче. А теперь я бежал и хочу учавствовать в сопротивлении.

-Мы тоже не хотим подчиняться, но не знаем, как это делать. Вот и хотели посмотреть, что твориться в городе.

-Не надо вам туда идти. По вам сразу видно, что вы сербы, а их повсюду арестовывают и многих расстреливают.

-Что же нам делать?- спросил Милован.

-Идите к себе в село и скажите всем, чтобы не поддавались на агитацию, и не ходили когда их вызывают в жандармерию. Пусть все мужчины и мальчики старше десяти лет уходят в лес, а ещё будет лучше, если уйдут все. А сами собирайте людей и оружие. Мне надо зайти ещё в пару мест, а потом я приду к вам. Надо сделать так, чтобы люди поднялись на борьбу не в одном селе, а по всей Боснии.

-Ну чтож, мы так и сделаем и будем тебя ждать, только смотри не обмани,- согласился Джукан.

На этом они расстались и, вернувшись домой, рассказали всем о том, что им сказал Ибрагим. Некоторые поверили их рассказу, некоторые нет. Все люди старшего поколения по-прежнему считали, что нужно подчиняться властям. Так, например дед напрочь отказался уходить из дома.

-Вы поступайте, как хотите, а мне уходить не надо, я старый человек и им не нужен.

Ну а все молодые люди решили с этого дня не ночевать дома. Только Раде и Мирко не захотели уходить из дома далеко, а спать в небольшой пристройке в загоне для овец.

- Вы с ума сошли!- возмутился Джукан - Да вас здесь они сразу найдут.

-Кто нас будет искать среди овец?- не соглашались они, тогда Джукан снял с плеча карабин и сказал:

-Если вы сейчас не пойдёте с нами, то поверьте мне, я вас сам застрелю.

К вечеру все мужчины покинули дом, оставив в нём деда, всех женщин и младшего брата Милана. Было уже начало июня и спрятаться в лесу, в кустах лесного ореха, или просто в кукурузе было очень легко. Кукуруза в тот год была выше человеческого роста. Сейчас было бы самое время косить траву, но начавшаяся война разрушила все планы. Вместо этого все мужчины отсиживались в лесу и время даром не теряли. Всю власть в свои руки взяли мужчины постарше и те, кто служил в армии. Они забрали оружие у молодых ребят, в том числе забрали и карабин Джукана, с которым он не хотел расставаться:

-Почему я должен его сдавать?- возмутился он

-Потому, что голова у тебя горячая, а дисциплины военной нет. Из-за твоей горячести все могут пострадать,- пояснил отец.

- Тогда верни мне мой пистолет, подаренный стрицем, иначе я не согласен.

Отец полез в свой мешок, вытащил из него свёрток и развернул. Внури, блестя гранями, лежал красавец пистолет.

-На бери, а карабин отдай.

Джукан нехотя протянул ему карабин, взял в руки пистолет и нежно погладил его. Но с одним пистолетом он не чувствовал себя бойцом, а потому он раздобыл себе старое охотнечье ружьё деда.

Никто не знал, что дальше делать, но на всякий случай чистили оружие и делали гранаты. В каждом крестьянском доме был запас динамита и пороха, который они употребляли в каменоломнях и вот теперь они занимались изготовлением бомб. Они набивали динамит в керамические водопроводные трубки, вставляли взрыватель и подсоединяли шнуры. Через пару дней у них был солидный запас гранат. Отец Джукана заправлял опытными мужчинами, ну а молодёжью заправлял быстрый и неустрашимый Саё Грбич. Он был на лет пять старше Джукана, ровесником Раде и Милована. Джукан же хоть и был помоложе, но его бурное прошлое, время проведённое в тюрьме и горячий темперамент ставили его вровень с ними. С Милованом его ещё сближало и то, что тот ухаживал за его

любимой двоюродной сестрой Зоркой из дома Мандичей.

Жандармы пришли через несколько дней. Произошло это ранним утром, сразу после восхода. Жандармы обыскали все три дома и маленький сарайчик, где думали прятаться

Раде и Мирко. Не найдя никого, кроме женщин и Милана, они велели деду одеваться и следовать за ними. Увели они стариков из домов Зоричей и Маньяцев. А все остальные мужчины в это время сидели в лесу, пытаясь договориться, что делать дальше. Женщины должны были принести им обед, но Милка прибежала гораздо раньше и рассказала о том, что произошло в доме. Отец Джукана был так потрясён новостью, что стоял как парализованный. Тогда Джукан схватился за ружьё и с криком:

- Да чего же мы стоим?! - побежал к дому и вслед за ним кинулись Илья, Мирко и Пепо.

В доме он не нашёл никого кроме плачущих женщин, а потому сразу побежал в сторону Беговца. По пути ему попался старый знакомый Перо, который сказал Джукану, что он напрасно торопиться. Всех арестованных жандармы сразу повезли в Бихач.

Бежать дальше было бесполезно и он вернулся. Возле дома его поджидали приятели.

-Ну, какие новости?- поинтересовался Милован.

-Они всех увезли в Бихач, - ответил он.

-Вот же гады! И сколько же мы это терпеть будем?

-Вот и я думаю, что хватит терпеть, надо напасть на жандармерию, разоружить их, а казарму спалить, чтобы им здесь места больше не было!- предложил Джукан и все с радостными криками поддержали его.

В это время в разговор вмешался отец:

-Не надо ничего делать на горячую руку. Может быть, они их завтра опустят и всё успокоиться. Надо, чтобы кто-то пошёл и узнал, что на самом деле происходит,- и все мужчины пошли на совещание. Как только они ушли, молодёжь начала своё совещание.

Инициативу взял в свои руки Саё.

-Мы с ними никогда ни на что не решимся, пусть они совещаются, а мы всё сделаем сами.

Все с радостью поддержали его и стали быстро собираться. Шли они, уже не прячась и были готовы дать отпор кому угодно. Кровь в их жилах бурлила от возбуждения и они даже несколько раз палили в воздух. Они почти бежали, а впереди всех были Джукан с Милованом. В Беговце было тихо, словно все вымерли, даже возле жандармерии. Они залегли и стали стрелять по окнам. Раздался звук разбитого стекла, но в ответ им никто не стрелял. Затем они дали несколько гранат самому здоровому Раде, и он стал швырять их в сторону жандармерии. Раздались взрывы и они, подняв головы, увидели, что одна из стен дома рухнула. Сделав ещё несколько выстрелов они прекратили огонь и осторожно поднявшись с земли, направились к зданию. Заглянув в разбитое окно Джукан убедился, что там никого нет. Дверь оказалась тоже не закрытой и они осторожно вошли. Внутри людей не было, и царил страшный беспорядок. Было видно, уходили жандармы отсюда в панике, на полу валялись бумаги и пустые ящики.

-Ушли гады! - злобно плюнув на пол, сказал Милован.

-Давайте спалим эту жандармерию, чтобы её духа здесь больше не было,- предложил Джукан и вытащил спички. Он собрал в кучу валявшиеся бумаги, на них положил несколько деревянных ящиков и стул. Затем он чиркнул спичкой и поджог бумагу. Она вспыхнула и стала быстро разгораться. Они вышли на улицу, уселись чуть подальше и стали наблюдать, как огонь пожирал казарму. Сначала он горел робко, но потом задымилась крыша и оттуда вырвался огонь. От этого на душе стало удивительно легко, обратного пути уже не было. Возбуждение их было на столько высоким, что они спалили ещё две пивнушки стоявшие через дорогу, в которых проводили свободное время жандармы. В лес они возвращались в весёлом настроении, когда навстречу им вышли отец Джукана и другие взрослые мужчины.

-Вы куда собрались? - спросил их Саё.

-Мы решили напасть на жандармерию,- последовал ответ.

- Вы бы ещё дольше собирались, - съязвил Саё- Нет больше жандармерии, одни угли остались.

-Почему же вы ушли и нам ничего не сказали, будет у нас какая-нибудь дисциплина или нет,- возмутился Миле.

Если бы вас ждали, то никогда бы не решились. Вам о доме и семьях надо думать, ну а нам молодым терять нечего, и мы теперь будем поступать так, как порешим сами.

ххх

С каждым днём людей в лесу становилось всё больше. Во всех окрестных сёлах люди повыгоняли жандармов и готовились к сопротивлению. В городах же организовывались Усташи и набиралась новая армия, которую называли "домабране". Они арестовывали и расстреливали сербов. Слухи об этом докатывались до Липы. Однажды утром из Петровца привезли маленькую двоюродную сестру Джукана -Косу. Её успели отправить в деревню, а стрица Тому и его жену арестовали на следующий день и расстреляли. Никаких надежд на то, что всё утихнет не осталось. Почти всем стало понятно, что для того чтобы выжить нужно было браться за оружие.

В конце июня немцев в Босне почти не осталось. Они целыми эшелонами отправлялись на восток. Теперь всем заправляли усташи и домобране. Мусульмане тоже активизировались и в один из дней Джукан с друзьями увидели как из Чукова, в сторону Липы направлялась группа вооружённых и воинственно настроенных мусульман. Было их человек сто и намерения у них были явно не из добрых, но по всему было видно, что они не очень уверенны. Шли они тревожно оглядываясь по сторонам. И хотя их было больше, позволять им напасть на деревню было невозможно. Поэтому Саё предложил открыть стрельбу. Не смотря на большое расстояние, они стали стрелять. Как только мусульмане услышали звуки выстрелов, они остановились и стали осматриваться. Тогда Саё приказал подобраться поближе и стрелять прицельнее. После ещё нескольких выстрелов и пуль, приземлившихся в непосредственной близости, мусульмане упали на землю и стали отползать. Затем, после недолгого совещания, они развернулись и стали отходить, сначала медленно, а затем перешли почти на бег.

С каждым днём народу всё прибывало. Чем больше зверствовали усташи, тем больше людей уходило в лес. Теперь их было нескоько сотен человек, и они стали делиться на подразделения. Каждые десять человек составляли отделение, три отделения образовывали взвод, а четыре взвода составляли чету. Командиром отделения, в котором числился Джукан был Милован Пилипович, а командиром их первого взвода стал Саё Грбич. Каждый взвод был прикреплён к нескольким домам, в которых их кормили и поили. Начала появляться военная дисциплина и мужчины уже отслужившие в армии, обучали военному искусству молодых.

Но не только серьёзными делами занимались они в лесу, а находили время и выпить, и закусить, и поиграть в карты. Играли теперь они каждый день и Джукан, обогащённый опытом игры в карты со времён поездки на заработки и время проведённого в тюрьме, пользовался авторитетом и много выигрывал. Играли они в "Айнц" - игру не сложную, но требующую хорошую память. Нужно было умение во время рискнуть, а самое главное верить в свою удачу, и когда она с тобой - не дать ей уйти. В скором времени у него появилось столько денег, что их было тяжело носить в карманах. Уже через месяц он прятал деньги в наволочке от подушки, а слухи о его удачливости расползались очень быстро.

В конце июня до них докатилась новость, что Гитлер напал на Советский Союз. И хотя новость эта была неприятная, у многих появилась свежая надежда, что русские разобьют фашисткую армию и очень скоро освободят Югославию. Но вести с восточного фронта приходили неутешительные. Советские войска в панике отступали, теряя многих раненными и убитыми. Этим новостям ребята мало верили, или просто не хотели верить.

В городах между тем всем заправляли усташи, но в горы и леса они старались не соваться.

Однажды утром к ним прибежал молодой парень из Врточа и собщил неприятную весть.

Туда из Петровца, на грузовиках прибыли огромное количество усташ, а вместе с ними вновь набранные домобраны, всего вместе человек шестьсот. Они разбили целый палаточный лагерь возле церкви и оттуда собирались делать вылазки для нападения на их сёла.

После полудня собрались представители всех взводов, решить, что делать дальше.

Отсиживаться в лесу и дожидаться, когда уставши начнут охоту на них, или начнут устраивать чистки в сёлах, они не могли и не хотели. Теперь у них было под ружьём больше тысячи человек и настроение у них было боевое. Поэтому было решено напасть на лагерь следующей ночью. Остаток дня они провели обсуждая план нападения, а с наступлением темноты они двинулись к Врточу. Шли тихо, не произнося ни звука так, чтобы никто их не заметил. Лагерь был окружён каменной стеной, которая никем не охранялась. Усташи были на столько уверенны в себе, что не выставили караула. Своими размерами лагерь превзошёл их все ожидания. Здесь было явно больше , чем шестьсот человек, но менять свои планы никто не собирался. Каждый взвод знал свою задачу, и стали тихо занимать уговоренные позиции. Все дожидались условленного сигнала и хотя

операция предстояла опасная, ни у кого в глазах не было видно страха. Наконец Саё поднял руку и они приготовились к атаке. "Пли" скомандовал Саё и в сторону лагеря полетели гранаты и самодельные бомбы. Взрывы разной силы грохотали не переставая.

Вспыхнули первые палатки и в свете огня стали метаться полуголые силуэты. По ним открыли огонь из всех оружий. В лагере царила паника и фактически не было никакого организованного сопротивления. Джукан стрелял по мечущимся фигурам и в душе у него не было к ним жалости. Он мстил за своего деда, за стрица Тому и его семью, за всех тех, кого забрали и расстреляли. Противостояние длилось не долго и бой постепенно стал утихать. Некоторым усташам удалось спрятаться в церкви, и они отстреливались оттуда.

Но и там они продержались не долго. Церковь закидали гранатами, а затем, подкравшись поближе, они стали забрасывать гранаты в окна. Наконец церковь вспыхнула и из неё повалил дым. Оттуда выползли двое солодат и встали с поднятыми руками.

-Не стреляйте, мы сдаёмся!- прокричал кто-то из них, но это их не спасло. Прозвучали несколько выстрелов и они рухнули на землю.

Всё было закончено очень быстро, лагерь превратился в кладбище. Кругом валялись окроваленные тела и раздавались стоны раненых. Теперь пришло время собирать трофеи и считать убитых. Их оказалось гораздо больше, чем предполагалось - больше тысячи человек. Оказывается, вечером к усташам прибавилось подкрепление из четырёхсот человек. Теперь они лежали здесь все вместе. Они собирались навести в Краине свой порядок, и вот теперь лежали на земле, в искореженных позах и никуда уже больше не спешили. Ночная атака застала их врасплох.

Оружия же в лагере оказалась уйма: карабины, пистолеты, патроны, гранаты, мины и даже пулемёты, всё почти новое. С этого дня Джукан и его приятели в оружии уже не нуждались.

ХХХ

C первого же дня оккупации в Одессе начались аресты. Всем евреям нужно было зарегистрироваться. Таня Клячкина была теперь Пенчевой, замужем за болгарином, ну а Болгария была в союзе с Германией и потому их не трогали. Она старалась не выходить на улицу, даже с ребёнком гулял в основном Шурик. Мать же его стала очень раздражительной и кричала на Таню по всякому поводу. Однажды глубоким, осенним вечером в их окошко кто-то тихо постучал. Таня накинула на голову платок и вышла на улицу. Сначала она никого не увидела и уже собиралась вернуться в дом, как услышала тихий женский голос. Таня повернулась и увидела перед собой грязную нищенку.

-Вам кого?- спросила Таня.

-Таня, ты меня не узнаёшь? Это я, твоя сестра Зина.

И приглядевшись, внимательнее Таня действительно узнала её, только взгляд у неё был как у бешенной собаки.

-Что с тобой Зиночка? - испугалась она и прижала её к себе. Та затряслась и слёзы хлынули из её глаз рекой.

-Таня они всех, всех убили!!!...

-Кого всех? Успокойся и говори по-порядку.

-Они расстреляли всех нас в парке, меня, папу и всех наших соседей. Они лежат там около болота...

Таня ещё раз осмотрела Зину и увидела, что вся её одежда испачкана в крови. Теперь она поняла, что Зина говорит правду.

-Как же тебе удалось спастись?

-Я не знаю. Они построили нас возле ямы и стали растлеливать и когда люди падали, я потеряла сознание и упала тоже. Пришла я в себя только когда услышала, как они пристреливают раненных, а потому старалась не дышать. Потом они стали засыпать нас землёй. Я лежала на самом верху и потому они меня только присыпали. Они, видать, ужасно торопились, ведь уже стало темнеть. Когда они ушли, я выкопалась и пришла к тебе. Спаси меня Танюша!- и её тело затряслось от плача.

-Тихо Зина, нельзя чтобы тебя увидела свекровь, она и меня едва терпит. Быстренько заходи и спрячься в сарае, а я тебе принесу другую одежду.

Но Зина не могла успокоиться

-Я не могу понять, за что ни нас так ненавидят, что мы им сделали? Они воспевают Моисея, а нас - детей его проклинают. Как они могут любить Христа и ненавидеть нас - народ породивший его на свет!?

-Это действительно тяжело объяснить, да сейчас и не время, - прервала Таня и, оставив её в сарае, побежала в дом.

Шурик сидел на кровати в суровом ожидании.

-Где ты была? - спросил он.

-Шурик, там Зина пришла. У неё просто ужасный вид, она говорит, что их расстреливали.

Ты представляешь, папу убили!

-Ну и что ты собираешься делать?

-Она вся измазана в крови, я ей дам свою одежду.

-Таня, она не может оставаться у нас, иначе и у нас будут неприятности.

-Если так, тогда я уйду вместе с ней.

- Ты представляешь, что ты говоришь, ведь у нас есть сын! Ты о нём подумала?

-Я не могу бросить её в такой беде.

Шурик схватился за голову и стал думать. Наконец он предложил:

-Ладно, пусть она сегодня остается, а завтра я отведу её в катакомбы, там есть, где спрятаться.

Остаток ночи Таня почти не спала, она принесла Зине одежду и одеяло. Ей пришлось самой её раздевать, ведь Зина была в невменяемом состоянии. Потом она постелила ей одеяло и уложила её спать. Как только Зина легла, глаза её сразу закрылись, и она провалилась в беспамятство.

На следующий день погода выдалась ужасная, с утра не переставая лил холодный дождь и по улицам почти никто не ходил. Это было им на руку, и проскользнуть к морскому склону им удалось без приключений. По скользкой, хорошо знакомой тропинке они стали спускаться вниз, а затем пошли вдоль склона.

-Ну, вот мы и прибыли,- сообщил он.

-Куда? - не поняла Зина.

Шурик зашёл за дерево и прошмыгнул между двумя густыми кустами.

-Иди за мной,- позвал он, и Зина шагнула за ним.

Здесь она увидела, как он пролез в небольшое отверстие и поманил её за собой. Она последовала за ним, и они оказались в полной темноте.

-Подожди, сейчас я зажгу свечку,- сказал Шурик, затем чиркнула спичка и вспыхнула свеча.

Зина осмотрелась. Они находились в каменном гроте размером с небольшую комнату.

-Где это мы?- спросила она.

-Это вход в катакомбы, только он завален.

-И я должна буду здесь жить одна?- с испугом узнала она.

А у тебя другого выхода пока нет. Дома у нас ты оставаться не можешь. Если тебя найдут, то нам всем конец. Поэтому надо пожить здесь.

-А вдруг меня здесь найдут?

-Никто тебя здесь не найдёт. Об этой пещере знаю только я и мой школьный приятель Гриша. Но сейчас его здесь нет, он воюет на фронте. Эта пещера наша самая большая тайна. Посмотри, что у нас здесь есть! - не без гордости сказал и показал на деревянный ящик стоявший в углу. В нём лежали две небольших подушки и покрывало.

-Как же здесь спать одной, ведь тут наверняка есть крысы!- ужаснулась Зина.

-Не знаю, я их не видел. Но даже если и есть, то выбора у тебя всё - равно нет. Жить тебе надо здесь, пока мы что-нибудь не придумаем. Я тебе оставлю свечки и немного еды, а

завтра принесу ещё. Я свистну два раза, когда буду подходить. Днём тебе лучше не высовываться, разве что сидеть за кустами, ну а ночью можешь осторожно выходить.

Дав ей такие указания, Шурик попрощался и пошёл домой, где его ожидал неприятный разговор с матерью. Она сидела на кухне и вид у неё был очень серьёзный.

-Шурик, мне с тобой надо поговорить,- начала она.

-О чём мама?

-Кто у нас вчера ночью был дома?

-Не знаю...-соврал он.

-Не лги, я отлично знаю, что вчера приходила Танина сестра. Я просто не хотела вмешиваться. Но запомни, что она еврейка и те, кто их скрывают, могут быть расстреляны.

Таня тоже еврейка, но она твоя жена, а этой жидовки, чтобы у нас больше не было.

Шурику пришлось заглотнуть пилюлю, но отношения в их доме резко переменились.

Свекровь с каждым днём становилась всё нетерпимее, она ругалась по каждому поводу,

постоянно упоминая, что в один день они все погибнут из-за Тани. Сама же Таня старалась вообще не выходить из своей комнаты и даже перестала гулять с маленьким Женей. Но свекровь обвиняла её тогда в том, что она ничего не делает по дому. В конце концов, она заявила Шурику, что если Таня не уберется из дома, то она донесёт на неё в полицию. На что Шурик заявил её, что уйдёт вместе с Таней и, что если погибнет она - то погибнет и он. Мать на некоторое время упокоилась, но продолжалось это не долго.

На этот раз интерес к Таниной персоне проявила их соседка -"щира" украинка, муж которой был репрессирован за несколько лет до войны. Она стала интересоваться, куда пропала Таня, или она боится выходить из дома из-за своей национальности. После этого разговора свекровь пришла домой в состоянии панического страха и сразу перешла в атаку.

-Нет, я так долго жить в состоянии страха не могу. Только что встретила нашу соседку и она интересовалась где Таня. Эта тварь на нас точно донесёт и отмстит за своего мужа.

Неужели ты Таня хочешь погубить всех нас и даже своего сына?

-Ну а чего вы от меня хотите?- поинтересовалась Таня.

-Да просто уйди куда-нибудь, а мы побеспокоимся за Женькой. Я тебя умоляю!!!

-Замолчи мама!- взмолился Шурик.

-Нет,- остановила его Таня - Так дальше продолжаться не может, я завтра же уйду,- и пошла к себе в комнату. Шурик кинулся следом.

-Куда ты пойдёшь?

-Ты меня отведёшь к Зине.

-Да как вы будете вдвоём жить в этой маленькой пещере. Скоро уже начнётся зима.

-Как-нибудь перебьёмся. Я больше не хочу предавать опасности тебя и Женю.

Весь вечер они обсуждали планы, и Шурик решил искать контакта с людьми, которые прятались в одесских катакомбах. На следующее утро они рано вышли из дома, захватив с собой еду и тёплые вещи. На улице ещё никого не было, а потому они незаметно дошли до обрыва. Осторожно, так чтобы их никто не заметил, они прокрались до входа в пещеру.

Здесь Шурик дважды условно свистнул и они протиснулись внутрь. В пещере было темно.

-Зина, ты где?- тихо прошептал он.

-Ты с кем Шурик?- услышали они голос Зины.

-Я с Таней,- ответил он, и в пещере вспыхнула спичка, а за ней стала разгораться свеча.

Две сестры увидели друг друга и сплелись в объятиях.

Теперь Таня и Зина жили как мыши, находясь почти всё время в темноте пещеры, и хотя их глаза уже привыкли к мраку, находиться здесь было чистой мукой. А потому иногда днём они выползали из своего укрытия, чтобы посмотреть на солнечный свет и подышать свежим воздухом. Шурик навещал их через день. Делая вид, что он ходит на рыбалку, Шурик приносил им еду, воду и свечи, а кроме того неутешительные новости о том, что Красная Армия отступает всё дальше под ударами фашистов. Ночью же сёстры осмелели и даже стали совершать небольшие прогулки, чтобы днём больше спать.

Со временем Таня на столько соскучилась по своему сыну Жене, что решалась несколько раз украдкой добраться до дома, чтобы увидеть, как он гуляет с бабушкой. Во время одной из такой вылазок она была остановлена полицаями.

-Стой, куда идёшь!?- окрикнул её старший полицейский.

-Это вы меня?- удивлённым тоном, стараясь не показать испуга, переспросила она.

-Тебя конечно. Ты куда идёшь? Предъяви документы.

-Нет у меня документов. Я иду купить ребёнку молока.

-Врёт она всё, вид у неё какой-то жидовский,- вмешался молодой полицай с неприятной рожей.

-Никая я не жидовка, а русская!- соврала Таня - И муж у меня болгарин.

Старый полицай взглянул на неё повнимательнее и сказал:

-Ну а раз ты русская, перекрестись и читай молитву.

Таня на секунду была обескуражена, но затем наложила на себя крест и стала читать

молитву:

-Боже, ежели си...- робко начала она. В это время, словно кто-то сверху ей стал подсказывать, а она повторяла.

-...Аминь. -закончила она и жандарм, улыбнувшись, сказал:

-Ладно, можешь идти.

Она повернулась и пошла, но ноги с трудом слушались её и были словно чугунные.

Наконец она зашла за угол и здесь ей стало лучше. Только теперь она осознала происшедшее. Каким образом она смогла произнести молитву? Она её никогда не знала,

и никто её не учил. В церкви она была только один раз украдкой, чтобы посмотреть обряд

венчания. Это было чудо, и оно её потрясло. С этого момента она точно знала, что бог есть, и что он следит за ней. От этого чувства ей стало теплее на душе и всё то, что стало уже терять смысл, снова стало важным. Ей стало ясно, что с божьей помощью она переживёт все упавшие на её голову невзгоды.