Вот, уж на город мой спустился вечер... мистерия грядёт.
Но кто поймёт? Оценит кто-то? Иль зависть мелкого, плебейского ума родит животный страх?
Он и во мне?..
Едва ли... Мне ль страшиться? Ведь боги указали путь, простёрли длань, венца лаврового коснувшись на челе. Не каждый смог бы распознать, понять... За сладостью прикосновенья расслышать голоса и стоны... и зарево узреть...
Вот путь! Дано ли мне свернуть? На то моя ли воля? И я не знаю сам, всходя на это, уподобляюсь ли богам. О, нет! - ничтожен, раб... Иль всё же Бог? Один из вас?..
Творя, перед глазами видеть буду я марево давно минувших лет. Величие таланта дали боги. Что ж? Пренебречь им?! Когда лишь в нём моё предназначенье. Устал лишь слышать - хочется летать!.. И крылья жжёт, и пламя ближе, ближе... А песнь моя всё громче, и всё выше! И дым, и голоса, и стоны... Творю огонь! Песнь льётся... А в пылу... Там... Как странно, - за завесою, за маревом, в дыму... кинжал?..
Едва заметно длань ушла с венца, прощально пальцами чела едва коснувшись... Покинут я в плену огня?.. И я не Бог, а всем судья! И мною рождена поэма.