Не счесть значений в нашем языке у этого простого слова! И сейчас мне хочется использовать его в том самом широко распространенном значении "сапожник без сапог" - то есть специалист без результатов своего труда.
В данном случае фотограф без фотографий.
Я снимал всегда много, даже когда у меня не было собственного фотоаппарата, но зато когда у меня появился фотоаппарат "Комсомолец"!
Это был простейший широкопленочный двухобъективный фотоаппарат жесткой конструкции, снимающий на 6-см пленку.
Катушка фотопленки с бумажным рекордом, плотно намотанная на катушку, на свету вставлялась в нижнее гнездо. Бумажный конец протягивался мимо кадрового окна и закреплялся за пустую катушку в верхней части. При закрытой крышке отсека с пленкой вращали рукоятку и по цифрам на ракорде через окошечко в задней крышке меняли экспонированный участок пленки на новый.
Формат кадра у фотоаппарата был 6х6 см или 4,5х6 см - для этого в кадровое окно вставляли металлическую заслонку.
Наводка на резкость производилась по метражу на оправе объектива, а гиперфокальное расстояние было обозначено красной точкой.
Теперь уж мало кто владеет терминами "кадровое окно", "гиперфокальное расстояние" и помнит, каким образом обеспечить максимальную глубину резкости - теперь обычная фотография с использованием светочувствительного материала большая резкость.
Катушки с пленкой были преимущественно немецкие, DEFA, двух величин светочувствительности по DIN. На защитном ракорде нанесены цифры для перемены кадров вручную через защитное окошечко: цифры в три ряда - для кадра размером 6х9 см, для кадра 6х6 и для кадра 4,5х6.
Для обработки пленки выпускали картонные патроны с набором реактивов - проявители и фиксажи, пленки освобожденную от бумажного ракорда нужно было вставить в улитку пластмассового бачка.
Размер кадра - негатива - была достаточен для контактной печати, и несмотря на отсутствие условий в деревенской избе фотографии появлялись и радовали автора и объекты съемки.
Но с темой фотографии тем летом было связано еще одно обстоятельство.
На нашей улице чуть подальше жили еще две семьи москвичей-дачников, и обе с девочками. Постарше была темненькая Таня, а помладше беленькая Оля и у нее была громадная собака по имени Джугар.
А еще Оле подарили фотоаппарат "Турист" - складной фотоаппарат для фотопластинок размером 6,5х9 см. Фотопластинки с таким размером отсутствовали, и я совершал подвиги - в темноте алмазом разрезал пластинки размером 9х12. Получалось неровно, но несколько кассет удалось зарядить и использовать. Были ли получены отпечатки - не помню, но фотографий 6х6 тогда было много.
Я вспоминаю удачные сделанные мною тогда снимки и сожалею о том, что они не сохранились, особенно мне тогда удавались портреты - формат снимков что-ли был подходящий?
Места Левитановские завораживаюше красивые - но черно-белое изображение уберегало меня, и я мало снимал панорам, но тем не менее снимал я и в лесу, и не только моих подружек - а они были очень разные.
Оля была очень спокойна и оновательна - с псом они почти-что составляли нечто целое: где Оля там обязательно рядом будет Джугар, и где Джугар там неизменно будет рядом Оля.
Таня была серьезнее и скрыпнее. Она много читала и отличалась тем, что тогда в летнюю жару могла пройти по деревенской улице в тонком просвечивающем платье на голое тело - и главное, мама ей не препятствовала.
Древний Новоирусалимский монастырь находился совсем рядом - перейти мост через реку Истру и подняться на обрыв. Это был 1950 год, война еще была совсем недавно.
Следы немецкой оккупации присутствовали в виде следов от немецкой посуды, превращенной русским морозом в оловянную труху (оловянная чума), неразорвавшихся снарядов с вывернутыми взрывателями в лесу, следов разрушенного монастыря.
Снимать там мне не дали - судя по запаху там хранили картошку.
Главное церковное здание было разрушено полностью - куча битого кирпича занимала середину площади, огороженной крепостной стеной, заросшей дикой травой почти в мой рост. Через эти заросли я продирался к башне в этой стене - стена хорошо сохранилась, и в башню вход и лестница тоже. А в конце лестницы небольшая комната и узкое окно с видом на изгиб шоссе - судя по россыпям стрелянных гильз это было пулеметное гнездо.
Конечно, несколько снимков я тогда сделал, но значительно интереснее было наше знакомство с местным жителем.
К воротам монастыря тянется длинная прямая замощенная дорога с сохранившимися по ее сторонам деревенскими домами. Нам каким-то образом удалось познакомиться с местным жителем, и не простым - он показал нам альбом с видами Новоиерусалимского собора и рассказал об истории этого святого для Руси места.
Альбом был большого формата, издан до революции к какой-то памятной дате, а старик хорошо знал историю. Рассказ нам очень понравился, и мы даже вернулись на территорию монастыря - перед главным собором находилась подземная церковь. Она была не под землей, она находилась в глубокой яме и показалась целой - ее не взорвали и мы могли полюбоваться ею.
А потом спуститься к берегу реки к киту Никона - про которого нам тоже рассказал наш новый знакомый. Через узкие окна было видно, что внутри находилась коза.
За прошедшие годы монастырь восстановлен и для того, чтобы полюбоваться красотой этой поистине жемчужины церковной архитектуры не обязательно ехать в Истру - материалы в Интернете достаточно красочны.
Там, летом 1950 года, началась моя фотографическая история и история моей фототехники. И первые эксперименты - тоже. Я вслед за некоторыми фотолюбителями испытывал возможность применения фотоаппарата "Комсомолец" для фотографирования на 35-мм фотопленку. И у меня это получалось, но без фотоувеличителя это смысла не имело.
Фотоаппарат "Комсомолец" выпускался недолго, и с некоторыми изменениями стал называться "Любитель", а у моего аппарата после перелома крышки и склеивания ее долгожителем стал блок объектива с затвором - этот блок я поставил на подаренные мне много позже остатки фотоаппарата "Ikonta", у которого затвор в объективе окончательно вышел из строя.
И этот гибрид с форматом кадра 4,5х6 см с растяжным мехом существует сегодня и в сложенном состоянии даже меньше аппарата "Зоркий".
После аппарата "Комсомолец" через некоторое время появился традиционный "Зоркий", кардинально не отличающийся от той "Лейки", которая была прототипом трудкоммуновского аппарата.
Массовое конвейерное производство "Зорких" было освоено на Красногорском оптико-механическом заводе- крупнейшем оптико-механическом производстве в составе Военно-промышленного комплекса Союза.
Отработка конструкции в течение многих лет позволило достичь определенного совершенства при низкой стоимости, что определило широкий сбыт отечественных фотоаппаратов за рубежом несмотря их отставание от уровня мировой техники.
Изменения в конструкции фотоаппарата появлялись не столь часто - продукция не основная, но фотоаппараты марки "Зоркий" со временем изменялись - "Зоркий 3", "Зоркий 4", "Зоркий 5", "Зоркий 6" и т.д.
Изменяли штатные объективы - убирающихся "Индустаров" заменяли на более светсильные "Юпитеры" в жесткой оправе, совмещали видоискатели и дальномеры, диаприйные поправки в видоисатели, расширяли диапазон выдержек, внедряли более совершенные кассеты, курковый взвод затвора, автоспуски, синхронизации вспышек и т.д. Откидная задняя крышка аппарата позволила устанавливать различные объективы и юстировать их.
Появились зеркальные фотоаппараты на базе "Зоркого" - семейство "Зенитов" и новая разработка "Старт", со временем появилась малая автоматика в фотоаппаратах.
Кроме Красногорска активно работал Ленинградский ГОМЗ - ЛОМО, на Украине на базе полученных по репарациям материалов появилось семейство "Киев", другие оптико-механические заводы тоже выпускали оригинальную фотоаппаратуру.
Я продолжал фотографировать, печатать снимки ... и мало заботится о сохранении отпечатков.
Менял фотоаппараты, экспериментировал. Например, с помощью фотоаппарата "Старт" и бинокля сделал уникальный фотоснимок - из окна через улицу мне удалось получить на негативе два изображения: в центре кадра крупное изображение в увеличенном масштабе фигуры на другой стороне улицы (через окуляр бинокля), а вокруг этого нормальное изображение того, что объектив смог увидеть вокруг оправы бинокля.
Отпечаток получился впечатляющим!
Другой эксперимент я провел во время своего дежурства по институту.
Я поднялся на верхний этаж башни и укрепил фотоаппарат в окне туалета. Закрыв объектив колпачком я открыл задиафрагмированный затвор и сделал снимок при дневном свете. Ночью я пришел и с этого положения произвел повторную экспозицию с ночным освещением. Снимал я на обратимую цветную пленку и диапозитив получился интересный - проработка дневного изображения и наложенное цветное ночное.
С этой точки я снимал библиотеку иностранной литературы и высотный дом на Котельнической набережной - с хорошо проработанным дальним планом вплоть до Университета на заднем плане.
Красногорский завод выпускал и однообъективные зеркальные фотоаппараты серии "Зенит" (хотя первую зерпалку выпустили в Ленинграде).
Я обзавелся зеркальным фотоаппаратом сразу более высокого уровня "Старт" с прыгающей диафрагмой в объективе - визирование в зеркальной камере производится при открытой диафрагме по микроклину или по матированному кругу. "Старт" комплектовался разъемными двухцилиндровыми кассетами и ножом, позволяющим отрезать экспонированный участок пленки и вынуть ее из аппарата. Исходно байонетный замок объектива был ориентирован под сменные объективы, но соответствующую серию сменных объективов не выпустили - кроме короткофокусного "Мир 1" 2,8,/37. Объектив получился уникальный по качеству и короткому заднему отрезку (что очень важно для однообъективных зеркальных фотоаппаратов) и получил "GRAND PRIX, Brussels 1958, Made in USSR". К сожалению производство этих объективов было передано с Красногорского завода в Белоруссию, и хотя гравировку на оправе при этом сохранили - качества сохранить не удалось.
На Красногорском заводе молодые конструкторы создавали новые конструкции фотоаппаратов - зеркалку "Крислалл" и дальномерную камеру "Друг". Обе эти модели содержали целый ряд конструктивных (и технологических) новшеств, но "Кристалл" превратили в "Зенит 3", а уникальный фотоаппарат "Друг" просто сняли с производства. Повод был - из-за неотработанности узлов аппарат был ненадежен. Курковый взвод аппарата снабженный цепной передачей выходил из строя (малый радиус звездочки и ненадлежащий материал цепи), завод бесплатно чинил вышедшие из строя аппараты, а в магазине оригинальный чехол к этому аппарату стоил дороже самого аппарата без чехла.
Чтобы успешно снимать фотоаппаратом "Друг" приходилось облегчать вращение подающей катушки с пленкой, что я успешно и делал.
Но главным отличием фотоаппаратов "Друг" от семейства "Зоркого" было то, что удалось исправить конструктивный недостаток, унаследованный еще от "Лейки" и расцепить спуск затвора с транспортирующим пленку барабаном. На всех моделях "Зорких" взведение затвора при нажатом спуске невозможно - этим широко пользовались для засвечивания отснятой пленки при задержании.
Я экспериментировал с аппаратами с курковым взводом и непрерывной съемкой, снимая фазы движения фотографируемого объекта и получая серию последовательных фотографий.
Другие мои эксперименты связаны с фотографированием в местах, где это было невозможно - пожалуй, это митинг в Гродно и съёмка в Кремлевском Дворце съездов.
В обоих случаях меня выручало удостоверение "ПРЕССА", выданное мне начальником 1-о отдела ГИАП в 1961 году. И мне очень жаль, что теперь отыскать эти снимки не удается, тем более что тогда были интересные съемки в музее Чюрлениса и в музее чертей, которые в Каунасе совсем рядом. Иные из моих экспериментов связаны с изменением светочувствительности негативного фотоматериала.
Стандартные негативные фотоплёнки выпускались у нас в ограниченном диапазоне светочувствительности - от 32 ед. до 350 ед. ГОСТ. Чем ниже величина светочувствительности, тем мягче изображение и тем мельче зерно (размеры кристаллов серебра) - все это справедливо при использовании обычных или стандартных обрабатывающих составов.
Мы (фотолюбители) в определенное время открыли для себя иные проявляющие вещества - в частности, фенидон, использование которого позволяет в широком диапазоне изменять фактическую светочувствительность негативного фотоматериала.
Одна из самых популярных отечественных негативных кинопленок оказалась наиболее подходящей для использования фенидоновых проявителей - это кинопленка типа А2. Мы широко пользовались свойствами этой пленки, когда удавалось ее достать, и получали реальную светочувствительность до 2000 ед. ГОСТ.
Да, при этом возрастало зерно изображения, но зато фотосъемку можно было производить при обычном комнатном освещении. Что мы и делали
Теперь основой фиксации видеоизображения является электроника, и методы фиксации с использованием солевых светочувствительных материалов применяются очень редко, лишь для достижения определенных визуальных эффектов.
Я побывал во многих интересных местах и везде со мной находился фотоаппарат (иногда не один), но найти те уникальные фотографии я не в силах.
Это несколько дней в Бухаре - старой, до ее перестройки под туристов, а снимки были уникальные: не только крепость с тюремными камерами у входных ворот, бывший гарем последнего бухарского эмира (женский корпус почечного санатория), множество деревянных дворцовых строений и узких азиатских улиц.
Это Литва с деревянным костелом и служба в этом костеле, это старинные дворцы, в которых селили туристов, это целые улицы караимов и старинные башни, это города, где мне довелось побывать и любопытнейшие фотозарисовки.
Теперь альбомы с фотографиями стали довольно экзотической редкостью - к большому сожалению, и хранение видеоматериалов производится в цифровой форме на электронных носителях. Иногда приходится заниматься перекодировкой обычного оптического изображения и переводом его в цифровое, и при этом сталкиваться с дефектами оптического изображения.
И горько сожалеть об отсутствии традиционного альбома.