СЮЖЕТ ИЗ ЖИЗНИ
Из цикла "Грустные сказки XXI века"
Трудно найти рациональное объяснение настойчивому поскребыванию в окно
квартиры, расположенной под самой крышей панельной многоэтажки.
Пенсионер Олег Лукич даже и не пытался искать.
"И в воскресенье не дадут выспаться", - грустно вздохнул он. Сунул ноги
в растоптанные шлепанцы, подтянул трусы, прошаркал к окну и раздвинул
цветастые занавески.
Свисая на двух щупальцах и изящно растопырив остальные шесть, в окно к
Олегу Лукичу заглядывал фиолетовый осьминог. Его единственный глаз грустно
помаргивал.
- Здравствуйте, - вежливо сказал осьминог. - Извините, пожалуйста. Не
могли бы вы мне помочь?
Пока Олег Лукич на дрожащих ногах пятился от окна и пытался совладать с
собственной нижней челюстью, осьминог ловко протиснулся в форточку, стек по
подоконнику и с мокрым хлюпаньем распластался на полу.
- Спасибо! - с чувством воскликнул он. - Я вижу, вы истинный брат по
разуму и добрая душа!
Олег Лукич нащупал стул и буквально рухнул на него.
- К-кто вы? - пробормотал он. - И что вам нужно?
- Вы спрашиваете, кто я такой? - тяжело вздохнул осьминог. - Я пришелец
с далекого Альдебарана. Несчастная жертва звездолетокрушения, случившегося
в окрестностях вашей планеты. Я голоден и жестоко страдаю от ран,
полученных во время аварии.
Конечно, проще всего было не поверить нежданному гостю. Но ведь он сам
служил неопровержимым доказательством собственным словам. Вы ранее слыхали
что-нибудь про говорящих осьминогов? Нет? Вот, то-то и оно! Да и не гнать
же гостя, если он уже вошел...
- Соболезную, - развел руками Олег Лукич. - Но чем я могу помочь? Может
быть, сообщить о вас в Академию Наук, ученым? Среди них немало врачей...
- Боюсь, до встречи с вашими учеными я просто не доживу, - всхлипнул
фиолетовый пришелец. - Силы мои на исходе.
Его единственный глаз начал закатываться.
- Но что же делать? - в отчаяньи Олег Лукич даже привстал со стула.
Осьминог перестал умирать и подобрал щупальца. Глаз его заинтересованно
блеснул.
- Мне нужен этанол, - проинформировал он. - Продукт гидратации этилена
- бесцветная жидкость с характерным запахом. И чем больше, тем лучше.
"Этанол... этанол..." - бормотал Олег Лукич, дрожащими руками
расшвыривая на кухне пузырьки с лекарствами. - "Панкреатин... Валокардин...
Винпоцетин... Все не то..."
И вдруг он вспомнил. Ну, конечно же! Этиловый спирт!
Олег Лукич появился на пороге комнаты с нераспечатанной бутылкой водки
"Родник", ютившейся в холодильнике с незапамятных времен. Сам Олег Лукич
"не употреблял", а спиртное держал в доме исключительно для гостей...
впрочем, гости-то его посещали раз в пять лет, не чаще.
- Сорокапроцентный раствор? - хрипло и болезненно простонал осьминог,
одним движением свинтив крышечку и мгновенно всосав прозрачную жидкость. -
Маловато будет... Умира-а-ю... Испа-а-ряюсь...
В комнате ощутимо запахло какой-то химической гадостью.
- Да сейчас я, сейчас! - запричитал Олег Лукич, спешно натягивая брюки.
- На угол, к ларьку сбегаю. Ты уж потерпи, милый...
Старенький вытертый плащ он набросил прямо на майку, подхватил авоську
и, как был - в шлепанцах на босу ногу, вылетел из квартиры.
Проскрежетал лифт...
...Когда через четверть часа Олег Лукич, задыхаясь, кашляя и держась за
бок, ввалился в комнату, она была пуста. Ветер шевелил занавески
распахнутого окна, на полу блестело мокрое пятно.
Старик уронил тяжело зазвеневшую авоську на пол, проковылял до стула и
обессиленно опустился на него.
Вот, как бывает-то...
Не успел...
- Эй, - раздался с кухни знакомый голос. - Вы поосторожней там, не
разбейте бутылки.
Осьминог вполз в комнату, сжимая в одном щупальце надкусанный батон, а
в другом - селедку из холодильника. Клювообразный рот его был измазан
яичным желтком.
- Живой, - обрадованно прошептал Олег Лукич. - А я уж думал - все,
кирдык... испарился...
- Да не, - отмахнулся осьминог селедочным хвостом. - Мне уже лучше.
Ваши жиры и протеины буквально творят чудеса! Только вот, углеводов я
почему-то не нашел.
Все верно, Олег Лукич пил чай без сахара.
- Ну, да ничего, - успокоил его осьминог. - Я их внутри себя
синтезирую. Из этанола.
Распотрошив авоську, пришелец с громким бульканьем опустошил еще два
полулитровых сосуда, а третий упрятал в мускулистый карман на животе. Кожа
его постепенно теряла фиолетовый оттенок, наливалась зеленью. Оставляя
широкий мокрый след, осьминог проволок себя до разобранной постели Олега
Лукича и развалился на ней, разбросав по белью свои бородавчатые щупальца.
- А что, - спросил он, сыто рыгнув сероводородом. - Как вы тут
поживаете-то, на вашей планете?
- Помаленьку, - невольно поморщившись, ответил Олег Лукич. - А вы?
- И мы нормально, - слегка заплетаясь языком, проинформировал пришелец.
- А представителем какой профессии вы, если не секрет, являетесь?
Олег Лукич задумался.
Почти всю свою жизнь он проработал на телестудии, в отделе детских
передач. После "перестройки" деньги на культуру практически перестали
выделяться, наступили тяжелые времена. Несколько лет приходилось буквально
перебиваться с хлеба на воду. Олег Лукич подрабатывал сначала ночным
сторожем в детской библиотеке, потом учителем литературы в школе. Но не
продал душу "золотому тельцу", не ушел с телестудии "в бизнес". Хотя ему и
предлагали заняться доставкой из Москвы колготочно-прокладочной продукции,
мелкими партиями.
Потом стало полегче.
Так и дотянул до шестидесяти лет.
Он очень гордился тем, что выдержал, не сдался на милость
обстоятельствам, прошел по жизни своим путем.
Как все это объяснишь инопланетному гостю?
И стоит ли?
- Пенсионер я, - с достоинством сообщил Олег Лукич. - Не работаю. А вы?
- А я путешествую. Любуюсь достижениями цивилизаций и чудесами
Галактики. - Осьминог вдруг погрустнел. - Но, кажется, все это в прошлом.
Мой звездолет поврежден, его бренные обломки покоятся на крыше вашего
строения. Траснсфигатор обесточен, в корпусе обдуратора течь. Я обливаюсь
слезами при мысли о том, что моя милая жена и мои беззащитные малютки
больше никогда, никогда не увидят своего мужа и отца.
На коже пришельца выступили капли голубоватой жидкости. Резко запахло
нашатырем. У старика защипало в глазах.
- А починить, - поинтересовался Олег Лукич. - Никак?
- Увы, - развел щупальцами пришелец. - Для этого нужен аурум. Или, в
крайнем случае, аргентум.
Тяжело вздохнув, Олег Лукич полез в буфет за серебряными ложечками,
которые ему после развода оставила жена.
Вылеченный и сытый осьминог тяжело перевалился через подоконник,
забросил щупальца куда-то наверх, на крышу, с кряхтеньем подтянулся и
исчез. Прощально звякнула драная авоська с пустой посудой, которую он
прихватил с собой.
А вечером Олег Лукич обнаружил, что пропали все имевшиеся в квартире
деньги, включая заначку в книжном шкафу - между томиками Гомера и Астрид
Линдгрен. Правда, в кармане плаща все еще шуршали несколько мелких бумажек,
оставшихся после покупки водки.
"Пускай", - подумал Олег Лукич, грустно улыбаясь. - "До очередной
пенсии всего четыре дня - протянем..."
Несколько дней он чутко прислушивался к любым звукам, доносившимся
сверху. Попросил у Анны Степановны, старшей по подъезду, ключи от чердака и
слазил на крышу. Ветер катал по черной плоскости пустые жестяные банки, и
не было видно больше ни малейшего следа.
До пенсии оставался всего один день.
Выложив на прилавок перед кассой звонкую горсть последней мелочи, Олег
Лукич сунул в карман единственный брикетик с творожным сырком и, шаркая
ботинками, вышел из магазина.
Вечерело.
По проспекту с гулом текла бесконечная автомобильная река.
У стены магазина стояли двое: женщина с опухшим сизым лицом и нестарый
еще, щетинистый мужичонка с прыщом на лбу. У их ног вертелась мелкая
кудлатая собачка.
- О-па! Кажись, клиент. Я пошел...
Оставив "подружку", Щетинистый просеменил несколько шагов и загородил
Олегу Лукичу дорогу. Крепко пахнуло давно не мытым телом и водочным
перегаром. Олег Лукич чуть не задохнулся.
- Здравствуйте, - вежливо сказал мужичок. - Извините, пожалуйста. Не
могли бы вы нам помочь?
- Чего надо? - недружелюбно буркнул Олег Лукич, брезгливо отстраняясь.
- Дело в том, что мы сами не местные. Из Нижневартовска мы, - прижав
руки к груди, проникновенно просипел Щетинистый. - Приехали в гости, а
племянник в командировке. И мы вернуться не можем. Нам на билет всего пять
рублей не хватает. Войдите в положение, а?
И обнажил в искательной улыбке покосившийся щелястый заборчик гнилых
зубов.
Несколько мгновений Олег Лукич смотрел прямо в красные, блудливо
бегающие глазенки мужичка. Вздохнул. Потом, ни слова не говоря, обошел
мужичка, будто столб, и направился своей дорогой.
Он успел отойти недалеко, и потому услышал:
- Фу-ты, ну-ты! Вот сука! Мужики-то рассказывали - отзывчивый, в
положение входит... Брехня! Он такой же, как и все. Жлоб!
Олег Лукич вздрогнул и сбился с шага, словно от удара в спину.
Вечерний воздух был прохладен и свеж.
Но в глазах все рвно почему-от щипало.
|