Бим-бом!

   Чегой-то нынче пузопрыжики мне не зашли. Вроде, все как обычно - закинулись мы возбуждячкой, дрессы, у кого были, долой, гравитуху в ноль, и в шарик джампанули. Ну, и понеслась веселуха. В глазах колоры всяческие спаркают, воздухой тебя туда-сюда об других пушает и пуллает. Ритм в ухах бацает общий, а музуху под него каждый свою воображает, система ее только ... ну, забойней, короче, делает.
   Всем в кайф. А мне не зашло.
   Выплюнулся я из шарика. А в коридоре, у внешнего окна, тощенькая такая чикса, как по мне - совсем сопливая, лет тридцати-сорока, и почему-то одетая. Одеваться только на улицу надо, там дубняк. И это только если поверху хиляешь, но ведь обычно же - через трубу. И нафига тогда? Впрочем, дресс... ну, платьице легкое, на голое тело, сандалики плетеные, на босу ногу. Покатит.
   Я, короче, подхилял поближе.
   - Чо там? - спрашиваю, чтобы, значит, стартануть спикинг-токинг.
   - Антарктида, - отвечает. - Сахара. И везде люди.
   - Клево?
   - Не знаю. Путешествую. Не узнаю. Пытаюсь понять.
   - И чо?
   - Нужно ли вам "это". Но не решила даже, нужно ли "это" оказалось нам.
   Я начинаю въезжать: дебилка. Из дурки утекла. Сейчас всякие киберменты с электросанитарами понабегут...
   - И вы не понимаете? - усмехнулась она.
   - Не, ни фига.
   - Ну ладно, тогда расскажу.

   Эта история произошла лет сорок назад.
   Корабль летел к далекой звезде. На корабле исчезали люди.
   Но выяснилось это не сразу. Сперва автоматика пробудила сменного инженера Дима. Бим-бом! Пора вставать! Он открыл глаза, узрел на потолке четыре зеленых огня - на борту, мол, все в порядке, - удовлетворенно хмыкнул, выбрался из ванны и направился в душ. А Лина, его напарница, еще оставалась в состоянии десомнации.
   Обсохнув, Дим оделся и, жуя на ходу, направился в ходовую рубку. Закончилась трехмесячная вахта предыдущей пары, теперь пришла пора заступать на дежурство и Диму с Линой.
   А в ходовой оказалось пусто. Ничего страшного, "ноль-первый" - отличный навигатор. Но положено было, чтобы старая смена новую именно здесь встречала - с целью отдать рапорта и ввести в курс накопившихся дел. Но горели все экраны, перемигивались пульты, а кресла для экипажа оказались пусты.
   Дим выглянул в коридор и крикнул:
   - Адам! Таша! Ау! Ребята, вы где?
   Зов умчался, рикошетируя от стенных панелей, и заглох в дальних закоулках. Никто не ответил.
   Тогда Дим спросил у центрального компьютера:
   - Ноль-первый, где в настоящий момент находятся члены экипажа?
   - Бим-бом! Человек Дим в ходовой рубке. Человек Лина движется по коридору в направлении ходовой рубки, - сухо отчеканил тот.
   - А остальные?
   - Бим-бом!
   И тишина. Ответа не было.
   Дим растерянно присел в кресло.
   - Чего орешь? - вытирая полотенцем влажные еще волосы, в рубку вошла Лина.

   Пропавших искали долго. Посетили все коридоры, заглянули во все помещения, обшарили все закоулки. Предположили даже, что Адам и Таша вышли зачем-то в открытый космос или залезли в двигательные отсеки, но все скафандры остались на своих местах.
   Зато опустела биолаборатория, в которой так любила экспериментировать Таша. В одном из коридоров кто-то заменил, взяв новые со склада, стенные панели. Полностью разряженным оказался бластер Адама.
   Кругом сплошная пустота. До ближайшего светила парсек. Позади годы полета, впереди столько же. Куда же Адам и Таша делись?
   Оставалось только изучить бортовой журнал.
   Но и тот оказался пуст.
   Впрочем, сохранились старые записи вплоть до даты двухнедельной давности. А еще остались все стандартные ежедневные протоколы, автоматически формируемые "ноль-первым": курс, расход топлива, состояние механизмов и агрегатов, полевая обстановка внутри и снаружи... все в норме. Остальное исчезло.
   Кто-то вычистил бортжурнал всего лишь за сутки до пробуждения Дима и Лины. Точнее, не вычистил, а зашифровал неизвестным ключом. И оставил единственное сообщение: длинное, очень длинное число, состоящее из десяти тысяч цифр.
   - Что это, ноль-первый?
   - Бим-бом. Открытая половина шифровального ключа.
   В космос неучей не брали. Математику, равно как физику с химией и биологией, знали все.
   - Значит, чтобы получить секретную половину, надо всего лишь разложить его на сомножители?
   - Бим-бом. Да.
   - Сколько это займет?
   - Бим-бом. В наилучшем случае - сразу. В наихудшем - пятьдесят часов. В среднем - около суток.
   Значит, кто-то хотел просто повременить с объяснениями на день-другой. Иначе просто удалил бы всю информацию.
   Все очевидно... но ничего не понятно.
   - Ноль-первый, начинай расчеты! Немедленно!

   Наступила тревожная ночь, потолочные плафоны в коридорах замерцали печальной синевой. Дим дежурил в рубке, а Лина отправилась в свою каюту, но вряд ли сон ее был безмятежным. Под полом рубки по-змеиному шипели трубы с жидким азотом, охлаждавшим процессоры "ноль-первого", которые все считали... считали... считали...
   Вдруг послышались легкие шлепающие шаги. Дим вскинулся.
   Но это была всего лишь Лина. В пижаме и босиком, но с заряженным бластером в побелевшей руке.
   - Я подумала, что расчеты могут закончиться в любой момент. И ты пойдешь меня будить... а ребятам срочно нужна помощь...
   Ей было страшно, но она никогда бы в этом не призналась.

   Бим-бом. Утром "ноль-первый" все еще продолжал считать. Дим отправился в каюту - покемарить. Не раздеваясь, упал на койку. Голова гудела от усталости, но сон упрямо не шел.
   В кого стрелял Адам? Неужели, в Ташу? И куда он попал? Хорошо, если всего лишь в стену.
   А вдруг "ноль-первый" расшифрует, но там просто текстовый мусор?
   А вдруг во всем виновата какая-нибудь неизвестная ранее форма жизни, обитающая в открытом космосе? Сгусток поля? Он заставляет совершать нелепые поступки, а потом пожирает?
   Протяжно застонав, Дим вскочил и поспешил в рубку.
   Рубка была пуста.

   Но над пультом мигал желтый транспарант: "человек в космосе".
   Похолодев, Дим бросился в технозону, к шлюзовому отсеку. Только влетел, лепестки диафрагмы беззвучно раскрылись.
   Отвинчивая на ходу шлем, вышла Лина. Глаза у нее были полны ужаса и, кажется, ее била крупная дрожь.
   - Я проверяла гипотезу, куда делись биоматериалы из лаборатории,.. - чуть слышно прошептала Лина и покачнулась. Дим еле успел ее подхватить.
   - ...Ведь если их просто вытолкнуть за борт, они будут лететь рядом. Так вот, там... там...
   Дим освободил Лину от скафандра, на руках отнес в медотсек и сделал укол. Потом торопливо напялил свой скафандр, выбрался наружу и... заледенел от ужаса и омерзения.
   Вокруг, словно рыбки в аквариуме, плавали трупики белых мышей. А еще, раскинув рукава и штанины с пальцами, неподалеку распласталось что-то вроде тончайшего белесого комбинезона. Только это был не комбинезон. Это была кожа, живьем содранная с человека.

   А "ноль-первый" все еще считал. Бим-бом.
   Оставалось еще одно место, где могли покоиться останки Адама и Таши - технологические отсеки, примыкавшие к задней стенке аннигиляционного реактора. Там девяносто атмосфер, триста по Цельсию и семьсот рентген в час.
   Толстенные заслонки переходной камеры в дальнем торце центрального коридора тяжело раздвинулись. Дим замер на пороге. Уходящий вдаль круглый тоннель, пучки почерневших от жара труб по стенам, струи оранжевого пара. В скафандре не слышен его свистящий рев. Зато видны две призрачные фигуры вдалеке. Одна сидит, привалившись к стене и положив на колени голову другой, лежащей. Нет, обе шевелятся... встают... бредут в сторону Дима...

   Дим попятился, одной рукой нашаривая за спиной рубильник, другой - пытаясь вытащить из набедренного кармана бластер.
   А фигуры все приближались. Два нагих чудища в раскаленном тумане.
   Скорей закрыть двери! Как же медленно ползут заслонки! Ну же... давайте... давайте... поздно!

   Дим пятился по коридору, беспорядочно паля из бластера. Вжж! Вжж! Разряды оставляли на стенах и полу бугристые шрамы. Стойте! Не ходите за мной! Вжж!
   Внезапно из боковой двери вылетела Лина и раскинула руки крестом посреди коридора! Дим по движению ее губ понял "не стреляй!".
   Понял уже после. Спуск нажался автоматически.
   Рука Лины осыпалась черным прахом. И те двое замерли на месте. Беззвучно легла Лина, упал бластер.
   И остановилось время.
   - Бим-бом! - загрохотал в полной тишине "ноль-первый". - Факторизация завершена!
Оказывается, Дим уже был без шлема...

   Перед прозрачной завесой силового поля, закрывавшего доступ в ходовую рубку, молча стояли трое. Полностью обнаженные. Заметно помолодевшие. Двое с густым ядерным загаром по всему телу, у третьей недоставало руки... впрочем, конечность уже начала отрастать.
   А четвертый, опираясь на спинку кресла, застыл по другую сторону от завесы. Палец его завис над красной кнопкой самоаннигиляции.
   На пульте неистово трещал счетчик Гейгера. А сверху, из динамиков звенел голос Таши. Расшифрованная запись.
   -...Просто чудо! Они оказались практически неуязвимыми! Проявили резистентность к жаре и морозу, давлению и радиации. Наоборот, избыток тепловой и лучистой энергии только ускорял регенерацию. Могли не дышать часами, были способны омолаживаться, сбрасывая старую шкуру, словно змеи...
   Дим молчал.
   - ...А почему бы нет? И сделала себе инъекцию. Только не учла, что перестройка организма немножко... ммм... необычный процесс. Короче, пока я лежала в отключке, Адам решил, что заразилась от мышей. И попытался их извести, даже из бластера лупил, когда они разбежались. Но одна цапнула Адама за палец...
   Дим молчал.
   - ...Подумали, что вам вряд ли будет приятно видеть нас, находящихся в состоянии частичной трансформации. И накануне вашего пробуждения решили спрятаться, пока процесс не завершится. Не ищите нас, в течение суток мы вернемся...
   Дим молчал.
   - ...Теперь можем ускориться и завершить экспедицию не за семьдесят лет по земным часам, а всего за сорок! Совершено величайшее научное открытие, возможно, самое главное в истории. И мы просто обязаны не только выполнить задание, но и поскорей вернуться, чтобы оповестить человечество...
   А Дим все молчал, и смотрел на голых монстров, стоящих за силовой стеной на пороге ходовой рубки. На их неестественно чистую кожу. На культю, уродливый обрубок руки с короткими, словно картофельные отростки, пальчиками.
   Он думал.

   - Вот такой бисер, - закруглилась чикса. - Понятно?
   А я не вкурил вообще ни фига. Вежливо так киваю:
   - Угу, это новый гипновидос, да? Как по мне: муть галимая и наив. Я по эльфам с гномами больше. "Тестикулы Анадриэль" - ага?
   Она не ответила, только вздохнула. Потом повернулась и ухиляла по коридору. Обиделась, типа?
   И вдруг я опять ее увидел.
   Он шла - совсем раздетая на диком морозе, по щиколотку увязая в сухом снегу, и ветрище рвал с нее платьице. И уходила она не к соседнему куполу, а все дальше и дальше - в долину... а ведь до соседнего тауна миль двадцать.
   Да кто ж она такая?
   И в такт шагам ее в моей голове звенело: бим-бом... бим-бом... как у того, который хотел ответить, да не мог.
   Бим-бом.