Вертель Евгений Вячеславович : другие произведения.

Две Наташи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Евгений Вертель
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ДВЕ НАТАШИ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Берлин
   2001
  
  
  
  
  
  
  
  Содержание
  
  
  
  За Геркулесовы столбы идет моя дорога... 3
  
  Женское счастье 15
  
  Как я летал Люфтганзой 16
  
  Муж или любовник? 18
  
  То ли еще будет 19
  
  На всё согласная 22
  
  Любовь и НТВ 25
  
  Две Наташи 35
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗА ГЕРКУЛЕСОВЫ СТОЛБЫ ИДЕТ МОЯ ДОРОГА...
  
  Моей любимой жене Л. А.
  Все-таки в тайном свидании есть что-то волнующее и привлекательное. Особенно если тебе под шестьдесят. И не в соседнем отеле, на два часа. Это и дурак сумеет. А за много тысяч километров, на другой стороне Атлантики.
  Мысль об этом чуть тронула улыбкой лицо Питера Вандервильда. Но привыкший к контролю организм не дал ей разыграться. Заканчивался многочасовой полет над океаном, стюардессы просили пристегнуть ремни. Питер представил себе огромную, по обычным меркам, плавную глиссаду, которую описывал самолет, начавший снижение еще за двести километров от цели. За окном - просторы Средиземного моря. Его зеленые, синие полосы были хорошо видны. Впереди - аэропорт Аликанте, слева - сотни километров побережья Коста Бланка, уходящий на два десятка километров в море мыс Ла Манга, Малага и так вплоть до скалы Гибралтара с его английской военной базой, которая надежным ключом запирает выход из Средиземного моря. Сколько лет он не был в этих краях? Десять? Пожалуй, все двадцать.
  Летчик чуть сильнее, чем в случае идеальной посадки, ударил самолетом о полосу. Раздались аплодисменты. Многие из пассажиров приветствовали так окончание долгого полета. Питер лишь досадливо поморщился.
  - Когда эти молокососы научатся не падать с неба, а плавно чиркать колесами о начало полосы? Хотя сейчас у них кабина компьютерами набита, а попробовали бы они посадить "Б-52", тоже птичка немалая...
  Пассажиров первого класса выпустили в первую очередь. В этот раз Питер летел бизнес - классом, ему ничем не хотелось выделяться из потока отпускников. Заминка была на минуту - две, не более. Привычно и небрежно махнув синим паспортом перед носом испанского чиновника, Питер прошел мимо зала получения багажа и оказался на площади перед зданием аэропорта. Хотя контроль документов продолжался несколько секунд, нарочито небрежный, но тренированный взгляд зафиксировал: американец, 56 лет, акцент американский, все известные признаки подлинности документа присутствуют, рост 168, вес - килограммов семьдесят с небольшим, глаза светлые, все соответствует паспортным данным. Стрижка под ежика и что-то неуловимое в движениях выдают принадлежность к военной касте. В актуальном списке объявленных к розыску преступников и террористов не значится, в более глубокой проработке не нуждается.
  - Где-то это простое лицо я все-таки видел, - подумал пограничник, - не в светской же хронике, слишком оно простое и непородистое... - и мгновенно переключил свое внимание на следующего пассажира - обвешенную золотыми цепями искательницу приключений.
  Никакого желания трястись в отель автобусом у Питера не было, да и безопасности его миссии это не прибавляло. Все равно фамилия зафиксирована в списке прилетевших и, надо полагать, лет десять - двадцать, а то и все сто будет храниться в компьютерной утробе. Хотя у кого может вызвать интерес отставник, военный пенсионер, с безукоризненным послужным списком и боевыми наградами?
  Еще в Нью-Йорке, в аэропорту имени Джона Кеннеди он заказал себе привычный "форд". Все пожелания клиента были учтены, машина заправлена, пару формальностей, и он бросил свою машину в общий поток. Последние годы он ездил на машине-автомате, здесь пришлось выжимать педаль сцепления. Плавно, как учили в автошколе много лет назад, переключать рычаги передач. Это не раздражало, даже доставило удовольствие. Еще все помню, все умею, еще что-то могу!
   Дело шло к вечеру, поток транспорта не был особо густым, это было кстати. Не так много изменилось в Испании за прошедшие годы. Ничего похожего на американские спидвеи, немецкие или бельгийские автобаны. Во всяком случае, в этой части Испании. Покрытие приличное, но почти везде есть встречный поток. Питер послушно выполнял все требования дорожных знаков, то разгоняясь до сотни, то сбрасывая до тридцати. Встреча с полицией никак не входила в его планы.
   Не прошло и двух часов, как он добрался до Ла Манги, узкого мыса, который длинным языком уходит в глубь Средиземного моря. Отель с четырьмя звездами на фасаде вполне соответствовал представлениям о комфортабельном отдыхе. Номер для Питера был заказан, портье с безукоризненным английским выдал ключ, пожелал приятного отдыха. Питер оценил предусмотрительность своего друга. В отеле попроще и подешевле слишком много голов на квадратный метр, недостаточно вышколенная прислуга. Это раздражает. В совсем дорогих другая беда - вечные тусовки знаменитостей. И не заметишь, как попадешь в сводку последних известий по телевизору за спиной поп-звезды, именитого шулера или известного тореадора. Питер принял душ и спустился в ресторан. От обеда в самолете, кроме пустоты в желудке, ничего не осталось. Выбор блюд приятно радовал: устрицы, креветки, даже русская черная икра. Официант вежливо поинтересовался, нуждается ли господин в дамском обществе.
   - Во всяком случае, не сегодня!
   Питер смаковал вино и разглядывал танцующих. Похоже, что испанцы держат своих молодых красоток под замком: в зале дергались в основном сухопарые немки. Оставив пять долларов на чай, Питер поднялся в номер. С широкого балкона хорошо просматривалась бескрайняя ширь. Волны чередой лизали песчаный пляж, напоминая о римских легионерах и вечности, вдали справа каждые пять секунд вспыхивал маяк. Это дергало, напоминало осветительную ракету на войне. Сдвинутые в голове часовые пояса не давали сразу отключиться, он все еще то ли летел, то ли крутил руль. Ну что ж, он был хороший друг и надежный подчиненный. Когда неделю назад позвонил Том и в разговоре назвал их условный секретный код "три пятерки", никаких колебаний у него не было. Речь идет о деле чрезвычайной важности. Ошибиться он не мог.
   - Как поживаешь? - спросил он у Тома.
   - На три пятерки!
   Во вторник из фирмы, где Питер подрабатывал консультантом, пришел факс. Ему предлагалось вылететь в Испанию, поселиться в отеле и провести переговоры с людьми, которые его сами найдут через день-два после приезда. В тексте недвусмысленно стояло 555. Это была рука Тома. И перед смертью Питер не забудет, как и когда они придумали этот шифр. После окончания летного училища Питер попал во Вьетнам. Поначалу служба напоминала военную игру с условным противником. Он служил вторым пилотом на "Б-52". Поднявшись с острова Гуам, они включали автопилот и шли до места бомбежки, у экипажа было время подремать или полистать журнальчик с полуголыми красотками. Кое-кто умудрялся брать с собой учебник. Перед целью звонили в Америку. Кто маме, кто невесте, а кто и напомнить детям, что пора делать уроки. Отбомбившись в нужном квадрате, звонили еще раз:
   - У нас все о"кэй! Идем домой!
   Вьетнамцы были бессильны достать их в небе. После голодного детства они плохо переносили перегрузки в истребителях, русские зенитные ракеты были не эффективны.
   Но почему-то всему хорошему в жизни приходит конец. Летчикам регулярно давали отпуск, отправляли на базу в Окинаву - привести в порядок нервы и поразвлечься с девочками. И вот сразу после такой приятной паузы они вылетели бомбить "тропу Хо Ши Мина", так называли систему дорог и мостов, по которым непрерывным потоком помощь с севера катилась на юг. Только они успели отбомбиться и сказать традиционное: "О"кэй! Идем домой!" - как новая русская ракета с инфракрасной головкой наведения вонзилась прямо в дюзу левого двигателя. Их самолет с развороченным крылом сразу превратился в огромную металлическую коробку, падающую с неба. Они успели послать аварийный сигнал и через десять секунд катапультировались. Питеру и Тому - именно он был командиром - сильно повезло. Вертолеты спасения, идя на их радиомаяки, выхватили их с земли прямо под носом у вьетнамцев. О судьбе остальных можно было только гадать.
   Они получили боевые ордена, и Вьетнам для них закончился, последовал перевод в тихую патриархальную Европу. Многое переменилось в жизни Питера. Есть профессии - их не так мало, - которые собирают людей с особым складом характера. Это моряки и летчики, хирурги "Скорой помощи", полицейские и преступники. Но совсем особая каста среди них - смотревшие в глаза смерти. Их философия - не заглядывать далеко вперед, не копить деньги на памятник. Кто знает, где настигнет последний час.
   Питер и Том оказались на одной из натовских баз в Испании. Том получил эскадрилью, Питер - экипаж. В их штабе висел традиционный плакат стратегической авиации США: "Наша профессия - сохранять мир!" Наверно, подобными наклейками развлекались и русские. Начинались шестидесятые годы, нарастала холодная война, русские ввергли Запад в шок своими успехами в космосе, президент Кеннеди объявил о программе высадки человека на Луне, карибский кризис, убийство Джона и Роберта Кеннеди... А Питер старательно делал свою работу, за которую хорошо платили, - сохранял мир. Чтобы у русских не возникло соблазна начать войну с внезапного ядерного удара по военным базам, часть самолетов все время находилась в воздухе с водородными бомбами на борту. Взлетали вблизи Гибралтара, огибая Европу, шли к северным границам СССР, дозаправлялись в воздухе, в последний момент получали приказ о возврате и шли на базу. Эти полеты особо не скрывались, русская радиоразведка, разбросав свои антенные поля от Прибалтики до Карпат, фиксировала переговоры с землей, пеленговала маршруты полетов. Было похоже, что обе стороны устраивала игра в оловянных солдатиков, в награду за которую полагался растущий счет в банке, хороший дом, дорогая машина и красивые женщины.
   Чтобы мозги у служивого люда совсем не высохли за ненадобностью - столь рутинными и однообразными становились полеты по стандартным маршрутам, - начальство и специальные психологи в погонах старались вовсю. Учебные и боевые тревоги, курсы по освоению новых компьютерных программ, бомбовые и ракетные удары. Оказывается, не так просто найти место в Европе, куда можно бомбу сбросить. На любом островке можно нарваться на парочку, которая уединилась для любовных утех. Да, и зеленые при любой оплошности спуску не дадут. Такой вой поднимут, что любое правительство в отставку вылетит.
   Русским можно позавидовать. Превратили огромный остров Новую Землю в полигон и ровняют его обычными бомбами, а надо - и ядерными зарядами. Но мы тоже выходили из положения. Объявляли какие-то квадраты моря и гор закрытыми для полетов и посещений, выставляли охрану и учились бросать по цели хотя бы болванки. А боевые продолжали возить к границам СССР и обратно.
   Когда думаешь, от каких мелочей и нелепых случайностей происходят крупнейшие технические катастрофы, диву даешься. Трое наших астронавтов сгорели в испытательном отсеке в атмосфере чистого кислорода - банальная искра. Многоразовый корабль "Челленджер" взорвался на глазах у миллионов телезрителей вскоре после запуска - дефект прокладки. Провал экспедиции "Аполло-13", которая не сумела высадиться на Луну и чудом вернулась на Землю, - опять пустяки. Да и у русских не лучше. Погиб полковник Комаров - не вышел из отсека основной парашют. Пацаев, Волков и Добровольский уже спускались в надежном и многократно испытанном корабле без скафандров. Считалось, что в них нет нужды. Ложное срабатывание клапана - и весь воздух улетел за секунды, как из лопнувшего воздушного шарика. Все трое почти мгновенно погибли: от перепада давлений закипела кровь и разорвались легкие. До плотных слоев атмосферы оставалось всего ничего.
   Наша история могла повернуться еще круче. И в ней набор нелепостей был хоть отбавляй. Началось с того, что на базу с концертом прилетел Элвис Пресли. Звезды, да еще такого калибра, к нам заглядывали не часто. Не знаю, кто оплачивал гастроли, но для нас эта радость вдобавок была бесплатной. Соответственно, билетов не продавали. В офицерском клубе первые восемь рядов отвели офицерам, с девятого - сержанты и рядовой состав, обслуга.
   В тот день один экипаж возил водородные бомбы к границам СССР и обратно, другой должен был сбросить учебные в море. Из-за внезапной грозы задание отменили, и оба самолета сели почти одновременно. Команда обслуживания должна была отцепить бомбы и доставить их на склад в подземные капониры, на соответствующие места. На транспорте, который возил бомбы, работал негр, будь он неладен. Сейчас их принято называть афроамериканцами. По мне, негр - он и есть негр. Мало того. Оказалось, что это негр-левша. Вдобавок, неплохой баскетболист: ему сподручно левой рукой мячи забрасывать, когда противник такого подвоха совсем не ждет. Мало того. Он правую руку тренирует, чтобы при случае и ее неожиданно в ход пустить. От этих тренировок его негритянские мозги совсем поплыли. И когда командир подал команду: "В правый капонир!" - он взял и повез бомбу в левый.
   Там уже стоял белый сержант-придурок, который хотел эту бомбу скорее оприходовать и поставить на место, потому что опаздывал на концерт. А Элвиса вояки любили: все знали, что он и сам одно время носил погоны, служил в Берлине. Сержант должен был сверить номер на бомбе и поставить в соответствующую секцию. Но ему эти проверки в усмерть надоели - сколько ни проверяй, всё сходится...
   Когда негр увидел сержанта, совсем остолбенел: то был его одноклассник из какого-то занюханного городишки в штате Алабама. Они по-быстрому рассовали бомбы по секциям, - как раз всем места хватило, всё сошлось, - и побежали в клуб, обсуждая очень актуальный вопрос: вышла их общая подружка Мэри за рыжего Джона или все повисло в воздухе и при случае к ней можно снова подвалить?
   Пресли был на высоте, довел зал до исступления своими самоистязаниями на сцене, а назавтра опять служба. Наша алабамовская парочка на сей раз сработала, как надо: из левого отсека - бомбу для Советов, из правого - для учебы. Вот и сбросили наши славные летуны боевую водородную бомбу в заданный квадрат Средиземного моря, а к границам СССР свозили кусок железа.
   К счастью, не все идиоты в этом мире. На водородных бомбах есть три уровня предохранителей. Один на боевой взвод ставит летчик, он это и сделал, отрабатывая учебную задачу. Второй включает с земли высокое начальство, а третий - чуть ли не сам президент из своего ядерного чемоданчика. Так как эти предохранители не подвели, то бомба попугала рыб и улеглась на дно Средиземного моря.
   Довольный летун доложил о выполнении задания и повернул домой. А вылетавший на боевое дежурство экипаж в это время обнаружил, что ему подвесили... муляж. Что здесь началось - сказать трудно. Самое худшее, когда этот сюрприз стали разыскивать в море и поднимать со дна: об этом разнюхали журналисты. В газетах аршинными буквами напечатали: "Американцы потеряли водородную бомбу!". И рисовали схемы: взорвись эта красавица - от половины Испании головешки, а Париж без стекол остался.
   Реакция вашингтонского начальства была скорой и понятной. Сделанного не вернешь, все замять и спустить на тормозах, выводы сделать, меры безопасности усилить. Командира базы - на пенсию, личный состав - разбросать по точкам, негра-баскетболиста комиссовать, выгнать из ВВС, пусть гребет мусор в своей Алабаме, его земляка - отправить на Аляску.
   У нас с Томом появилась условная фраза - 555. Именно такой номер стоял на потерянной бомбе. И мы договорились использовать шифр только в ситуациях, когда речь идет о судьбе страны, а то и человечества. Молоды были, романтики в голове через край. Много лет эти пятерки лежали без применения. И вот выстрелили! Интересно, в какую авантюру хочет втянуть меня Том на этот раз?
   Тогда эта история с бомбой определила очередной зигзаг в моей судьбе. Я оказался в Америке и вскоре женился - бывает с мужчинами и такое. Как водится у летчиков, по горячей любви. Она была на десять лет старше меня, у нее был небольшой собственный мотель возле нашей базы на мысе Канаверел. Немало радости доставила она мне своим роскошным телом и южным темпераментом. Как она считала, предки ее были из Андалузии. Когда я расхваливал Испанию, радости ее не было границ. Простых семейных отношений не бывает, во всяком случае, я таких в своей жизни не встречал и не шибко верю в байки про то, что они жили долго и счастливо, минуты не могли обойтись друг без друга, жена ловила на лету прихоти мужа, а он изо всех сил потакал капризам своей подруги. Не видел, не встречал. И с трудом могу представить.
   Лучшие браки построены по армейской схеме. Есть командир и есть подчиненный. Если эти отношения соответствуют характеру и приняты добровольно, то минивзвод действует. Я сначала удивлялся, а потом оценил случаи, когда наши лейтенанты брали себе в прислуги, порой и в жены, филиппинок. Такая жена, как верная собака, охраняет дом. Но ей и в голову не придет сказать мужу:
   - Ты говоришь, что был сорок часов в полете! И не стыдно врать? Да на твоем самолете за это время можно вокруг земного шара облететь! Опять сидел в клубе и свой дурацкий бейсбол обсуждал!
   Так что две личности под одной крышей - это много радостей и много огорчений. А уж что моя Луиза была личностью - и спору нет. Всего повидала на своем веку - и людей, и мужей. С женой и так, и сяк, то лучше, то хуже, но вот с ее уже взрослой дочерью от первого брака отношения у меня совсем не заладились. Мики считала, что любой мужчина, который ее хоть мельком увидел, должен быть поражен в сердце раз и навсегда. Знакомство она начала неожиданно:
   - У меня детства не было. Один кошмар.
  Я не сразу врубился, попытался свести разговор к шутке:
   - Ты что? Родилась сразу взрослой?
   - Да... То есть нет... Но просто у всех детство - это счастье, а у меня... - Тут ее голос дрогнул, из оловянных глаз каждую секунду готовы были широким ручьем побежать слезы. - А у меня... Ни одного, ни одного счастливого дня в жизни.
   - Ну, может, полдня ты все-таки вспомнишь, когда тебя мать в Большой Каньон возила на экскурсию или во Флориду?
   - Нет, ничего в моей жизни не было. И уже не будет!
  На этом месте мое терпение заканчивалось.
   - Ну, что ж, раз ты такая невезучая, это судьба, против судьбы не попрешь. Впрочем, можешь обратиться к психоаналитику, иногда помогает.
   От таких разговоров настроение не улучшалось. Да, и с женой время от времени возникали конфликты, когда хотелось волком выть или на Луну улететь.
   Похоже в такой ситуации был не я один. От хорошей жены на Луну не попросишься, а желающих попасть в отряд астронавтов было через край. Меня вышибла третья медкомиссия, обнаружила какие-то дефекты вестибулярного аппарата, - вероятно, последствия Вьетнама, - заодно рекомендовав освободить от летной работы. Тут надо отдать должное Тому, он настоял, чтобы мне подыскали непыльную работу в центре подготовки астронавтов. Обычно все дырки затыкались уже побывавшими в космосе, считалось, им есть что передать молодой смене. Но иногда, при наличии заслуг или связей, а лучше того и другого, попадали и сошедшие с дистанции раньше времени, вроде меня. Заслуги перед страной у меня были, список боевых вылетов и наград внушительный, да и протекция Тома много значила.. Он как-то очень быстро слетал в ближний космос, а потом успел попасть и в лунную экспедицию. Хотя сам по Луне не шагал, оставаясь в модуле, который кружил вокруг Луны, ожидал тех, кто непосредственно опускался на этот вечный спутник Земли.
   Делать в номере было нечего, в инструкции Тома было ясно сказано, что на связь со мной выйдут через день-два. Телевизор по дюжине каналов гнал привычную рекламу: еда, автомобили, стиральные порошки. И снова еда. Одно и то же на всех языках: испанском, французском, немецком, английском. Только что соблазняли едой, через пять минут - диета для похудения. Великое дело мы сделали - повесили в небо спутники для связи и телевидения, приятно думать, что и сам руки и голову к этому проекту приложил, но какую шелуху часто гонят на экраны!
   Посидел перед сном с полчаса на балконе, полюбовался морем. Немало я видел морской глади, но в Средиземном - свой шарм. Прямо под отелем - широкий песчаный пляж, отмель, синие и зеленые полосы воды. Впереди - Африка, куда так и не собрался, да и что там смотреть, кроме египетских пирамид? Где-то справа - Гибралтар, Геркулесовы столбы древних греков. Когда-то у этих точек заканчивалось все: история, цивилизация - все. Одно время у нас была модной самодельная песенка:
   "У Геркулесовых столбов лежит моя дорога..."
   Древние четко различали: путь у Геркулесовых столбов - это далеко, но это свой, обжитой, привычный, доступный мир, и дорогу за Геркулесовы столбы - в таинственную неизвестность, в бескрайний простор, в бездну, откуда нет возврата. И почему жизнь все время норовит вытолкнуть меня за Геркулесовы столбы, а я временами даже подыгрываю ей? Сам не знаю, видимо, такой у меня характер бродяги и авантюриста.
   Спал Питер крепко. Смена часовых поясов - дело привычное для летчика. Утром - плотный завтрак, мало ли как день сложится? Благо, шведский стол в гостиничном ресторане удовлетворил бы и более изысканного гурмана. Яйцо, кофе, десяток креветок, какие-то моллюски - интереса ради. Сдал ключ портье, пошел плавать. С полмили вдоль берега взбодрили. Посмотрел на отдыхающих: немцы, французы, испанцы. Последние легко отличимы: в своих неизменных трусах до колен плавают в море и загорают. Действительно, грозное оружие можно укрыть в складках такой одежды. Хотя ростом и красотой толпа на пляже не отличалась. Редко-редко глаз задержится на молодой красавице.
   Неизвестность начинала надоедать, но когда он получал у портье ключ от номера, все сразу стало на свои места.
   - Вам письмо!
   Точнее, это был листок. На конверте стояла его фамилия, внутри записки - 555. "Приходи в номер 555 в 19 часов. Том".
   Вот это новость! Неужели старый бродяга тоже здесь? Вот это радость! Наверно, они вдвоем будут вести переговоры с кем-то третьим. Ну, с Томом не пропадешь, это тертый калач, да и голова у него светлая. Записка была написана рукой Тома, но я все же поинтересовался, кто ее оставил. Портье был четок, как полицейский детектив.
   - Мужчина лет шестидесяти, примерно Вашего роста, одет в светлые шорты и голубую рубашку с коротким рукавом, был в хорошем настроении, в руках держал теннисную ракетку в чехле фирмы "Адидас". Уже три дня занимает номер 555.
   Я без колебаний выдал усердному служащему десять долларов: хорошая работа должна поощряться - и отправился на пляж. Сомнений не было. Это Том. Непонятно, зачем ему понадобилось откладывать встречу почти на сутки. Но он был всегда большим фантазером. Вдобавок действия начальства не обсуждают. Это армейское правило так удобно, зачастую освобождает мозги от ненужных усилий и бесполезных гаданий.
   Без одной минуты до срока - особый шик военных - Питер стучал в номер 555. Дверь открылась, друзья обнялись, похлопали друг друга по некогда крепким плечам. На столике стояла открытая бутылка коньяка, фрукты, две рюмки, два фужера.
   Похоже, что сегодня только дружеская встреча, не более того. Ну, что ж, им есть, о чем поговорить, что вспомнить, а не ограничиваться вопросом и ответом:
   - Как дела?
   - Файн!
   Выпили по рюмке-второй... Вьетнам, Испания, сослуживцы - не ко всем судьба была милостива.
   - Сгорел в самолете...
   - Разбился...
   - Стал алкоголиком...
   - Второй инфаркт...
   Да, жизнь - это гонка с выбыванием, слабые сходят с дорожки.
   Поговорили о семьях, женах, детях. Хотя проблем хватает, но все не хуже, чем у людей...
   Через пару часов наговорились, Том закрыл бутылку с коньяком, отодвинул рюмки, оставил лишь минеральную воду и сок, стал собранным и серьезным.
   - Ты, дружище, понимаешь, что я вытащил тебя в Европу, указал наш шифр, не только для дружеской беседы. Это можно и в Вашингтоне организовать или на любой конференции по космосу. Их все еще хватает. Мне надо было поговорить с тобой подальше от любопытных глаз и ушей. И еще кое с кем встретиться именно здесь.
   Дело принимало неожиданный оборот, я был весь внимание.
   - Ты знаешь, я уже давно не летаю в космос. Годы не те, хотя Гленну, как ты знаешь, и годы не помешали. Но я заседаю во всяких комитетах, которые, как считается, определяют политику в науке, в космосе, в военном деле. Дело это, как не крути, сверхважное. Америка - богатая страна, но денег на всех никогда не хватит. Вот и тянет каждый одеяло на себя. Попробуй определи, что важнее: новая модель плавающего танка (в Сибири они сгодятся, в Ираке - никогда), вертолет-истребитель этих самых танков или вакцина против СПИДа. Я уж не говорю о гуманитариях, которые тоже готовы выхватить крошку от пирога. Почему бы не зафиксировать какой-нибудь исчезающий язык индейцев в дельте Амазонки, не подумать о праязыке, поломать голову над клинописью Урарту или поискать смысл в узорах фестского диска - особенно, если дядя Сэм за это платит. Понятно, что в ход идет лоббирование, купленная пресса и ТВ исподволь обрабатывают общественное мнение, создаются фальшивые кумиры и дутые имена.
   - Да, чертовски сложная кухня. И как вы в этой каше разбираетесь?
   - Честно говоря, плохо. Прозевали рывок русских в космос, потом не один год дрожали, пока все не поставили на свои места. После распада СССР не имели специалистов по многим регионам. Даже ЦРУ не имело настоящих знатоков узбекского или туркменского языков, обычаев и традиций этих народов. Принимать хоть приблизительно разумное решение позволяет простой принцип: не делать резких движений. Если в прошлом году на какую-то тематику выделили два миллиарда, то и в следующем. Лишь изредка высшее руководство страны перекладывает руль и запускает в жизнь новые важнейшие программы. Вспомни, как президент Рузвельт после обращения к нему Эйнштейна дал зеленый свет проекту "Манхеттен" - и мы получили атомную бомбу. Кеннеди ответил на успехи русских планом высадки человека на Луну, Рейган втянул СССР в гибельную гонку "звездных войн". Скажу прямо, Питер, мы стоим на пороге новых важнейших решений.
   Обычно спокойный, Том стал заметно волноваться, в голосе послышалась хрипота пожилого человека.
   - Ты обратил внимание, что в прессе появилась куча статей на тему "А был ли полет на Луну или это лихая мистификация в духе Голливуда?". Даже фильм успели снять, где вместо Луны - компьютерные мультики. Но что возьмешь с этих продажных типов, когда им заплатили, то никакие доводы на них не действуют.
   Когда стартовала первая экспедиция на Луну, то ее провожал миллион американцев, съехавшийся со всей страны. Шла прямая трансляция по ТВ. Сотни телескопов следили за ракетой Армстронга и его команды. Как на ладони она была видна с советских спутников. В космосе нет облачности и дымовые завесы никто не ставил. Ты знаешь, что при посадке была реализована схема, предложенная русским инженером Кондратюком еще в двадцатые годы. Основной модуль кружил вокруг Луны, а своего рода катер совершал посадку и возврат. Никогда в жизни, даже когда нас сбили во Вьетнаме, я так не волновался, когда остался болтаться вокруг Луны, а ребята отстыковались и пошли на посадку... - Том сделал паузу. - И вот сейчас какой-то недоучка пишет: на Луне нет воды, как мог ботинок астронавта дать четкий отпечаток, он есть на лунных фотографиях, попробуйте наступить ногой на сухой пляжный песок, что получится? Этому недоумку и в голову не придет, что на Луне другой песок, который не перетирали в пыль тысячи лет воздух и вода, а главное - на лунных пляжах сила тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле.
   Да что говорить. Еще пишут, почему полотнище американского флага колышется, ведь на Луне нет ветра. Потому и болтается долго, что после любого случайного толчка воздух не гасит колебаний. И что интересно, ученые никогда не подвергали сомнению факт высадки. С Луны были доставлены сотни килограммов образцов породы, часть из них получили Советы. Они тоже добыли какие-то граммы своими автоматами. На Луне были установлены лазерные отражатели, которые позволили измерять расстояние с точностью до метра. Все радиотелескопы мира принимали сигналы с ее поверхности и окололунной орбиты. Куда уж дальше? Начинают рассуждать о том, что многие из астронавтов погибли на земле при странных обстоятельствах, чаще всего в автокатастрофах. Но тот, кто знает удручающую статистику смертей бывших знаменитостей, не будет этим удивлен. Обычный удел тех, кто еще вчера украшал обложки журналов, без конца мелькал на экранах телевизоров, - депрессия, алкоголь, наркотики, поиски приключений, автомобильные гонки. Они считают быстрое забвение после громкой славы ужасной несправедливостью судьбы. Они так не думали, когда волею слепого случая были выхвачены из потной толпы жаждущих славы и денег. Когда главное дело жизни сделано, возврат в безвестность для них - та же смерть. Так чему удивляться? Очень немногим, вроде Фрэнка Синатры, удается всю жизнь дружить с фортуной.
   С этими домыслами все ясно. Но вот второй вопрос остается. Если были, если летали, то почему наглухо закрыли это направление? Неужели все узнали, все превзошли? Представь, что ты получил образцы грунта возле Рокфеллер-центра в Нью-Йорке и в пустыне Невада, знаешь ли ты Америку? И финансовые соображения не убеждают. Было неимоверно трудно спроектировать и запустить первый спутник, вся огромная техническая мощь Америки была бессильна немедленно повторить подвиг Гагарина 12 апреля 1961 года. Русские правители могут сколько угодно призывать своих инженеров, но сегодня они не в состоянии сделать компьютер класса "Пентиум-три". Как и Гитлер не смог создать танк типа "Т-34", даже имея под рукой сколько угодно образцов. Но сегодня спутники в небо забрасывают все кому не лень. Вот-вот придется запоминать трудное имя китайского астронавта. "Шаттлы" регулярно выводят на орбиту десятки тонн груза. До Луны рукой подать! Но не летим! Почему бы не делать этого хотя бы раз в пять лет, чтобы просто поддерживать престиж Америки. Мы - можем, вы - нет. Знайте свое место. Пущена в ход басня, что на Луне американцы встретили инопланетян, которые отсоветовали им совать нос не в свои дела. Все это бабушкины сказки. Уж я бы об этом знал. Все предварительно запланированные полеты к Луне состоялись. Сорвалась лишь экспедиция "Аполло-13" по сугубо техническим причинам, удивительно, что только одна, что никто на Луне не погиб. Дело новое, рискованное. Я уж не говорю о том, что примитивно представлять другие цивилизации, как чуть продвинутое человечество с лучшими компьютерами или просто примитивную жизнь. О многом ли мы можем поговорить с мыслящими моллюсками в Марианской впадине или с мыслящим океаном Солярис в фантазиях Станислава Лема? Это у индейцев мы можем научиться вставлять кольца в нос, здесь и этого не получится.
   Отгадки наших земных ребусов лежат в наших сейфах. Похоже, один из них я приоткрыл. Радости мне это не доставило. Всего слишком много: денег, тайн и крови.
   Том остановился. Долгая прелюдия закончилась. Почти все, о чем он сказал, было мне известно. Но вопрос, почему мы отвернулись от Луны, мучил и меня. Неужели Том докопался до истинных причин?
   - Ты знаешь, в мире сейчас живет шесть миллиардов людей. Огромное большинство живут, как трава. Что они есть, что их нет... Погубит землетрясение в Китае миллион-второй, выкосит СПИД в Африке десяток миллионов. Ну и что? Южная Америка и Индия нарожают с избытком. А с другой стороны, кто сейчас в Африке помнит, что полвека назад в России шла кровавая война? Сотня высоколобых интеллектуалов? В жизни есть зрители, и есть игроки. Травма ведущего игрока меняет ситуацию на стадионе, сотня обмороков на трибуне - нет. Лишь в последние годы я увидел крупных игроков вблизи. Это особая каста со своими представлениями о морали, о добре и зле. Это ими пущены в ход фразы: "Что хорошо для "Дженерал Моторс" (или для Форда, или...) " Так вот. Среди самых маститых игроков с вековыми традициями - хозяева нефти и газа. Они так богаты, что даже не могут продать свои богатства. Некому. Их просто некому купить. И вдобавок законы рынка. Когда британская корона решила продать небольшую часть своего золотого запаса, цены на золото тут же упали. Можно продать один процент нефтяных акций, продажа десяти обрушивает рынок.
   - Нет, Том, тут что-то не так. Ну, какая связь между нефтяными полями Техаса и Кувейта и Луной? Разве что в недрах Луны нашли океан нефти? Так нефтепровод оттуда не протянешь!
   - Не торопись. Я еще не все сказал. Никакие океаны нефти этой публике не страшны. Ну, произойдут подвижки внутри клана. Более шустрые станут богаче. Закон жизни, правила игры. Этой спевшейся команде страшно одно - революция в энергетике, полное решение этих проблем на тысячу лет вперед. И тут Луна ох как засветила...
   Снова пауза. Такие масштабы для меня непривычны. Миллион или десять миллионов долларов, это мне понятно. Но здесь игра идет на миллиарды и триллионы. По спине бежит неприятный холодок.
   - Физики давно копают под проблему энергии. Начиная с формулы Е = мс2. Сначала были надежды на атомные станции, после Чернобыля они совсем завяли. Термоядерные принципиально безопасны, но там конца не видно техническим трудностям. Вакуум, сильнейшие магнитные поля, плазма с температурой в сотню миллионов градусов. Сложно. Мы еще не готовы.
   Было лихое предложение: расстелить сотню квадратных километров фотоэлементов на Луне - благо там нет атмосферы и дождей - и перекачивать энергию по лучу лазера на Землю. Не получается. Слишком велик поток, не удается сфокусировать луч.
   А решение пришло сбоку, как это часто бывает. И опять от этих непредсказуемых русских. Вроде бы все сровняли с землей. Науку похоронили и закопали. И вот опять у них какая-то детская уверенность, что им повезет. Мне переводили русское стихотворение прошлого века:
   Казалось бы, куда уж ниже,
   А смотришь: мы опять в Париже!
   Где-то в Новосибирске - глушь несусветная. Там у нас толком и агентуры не было, выделили из лунной породы элементы трансурановой группы и сделали атомный аккумулятор, остается только руками развести. Чтобы тебе стало ясно, чем дело пахнет: пластина величиной с ручные часы, встроенная в электромобиль, обеспечивает пробег в сто тысяч километров и по всем параметрам бьет бензиновый двигатель. Величиной со шляпную коробку много раз таскает приличный корабль через Атлантику. И это только начало. Словом, это другой мир. Другая цивилизация. Но нефтяным и газовым королям, владельцам тысяч километров трубопроводов и электросетей нет места в новом мире. Точнее, только на его задворках. Я сказал тебе главное. На сегодня хватит. Да, еще пару слов. России до Луны не дотянуться. Пять - десять лет. Но мы уже ошиблись в прогнозах с атомной бомбой. Если они снова стакнуться с Китаем - Бог весть. Через месяц мне твердо обещали прием у президента. Я постараюсь объяснить ему, чего требуют интересы страны. Ты нужен мне для подстраховки. Инфаркт, авиакатастрофа. Я не хочу, чтобы судьба моей любимой страны зависела от одного человека. Возьми. Это видеокассета и СД-диск. На нем детальная информация: фамилии, адреса. Телефоны, условные фразы для связи. Считай, что ты мой дублер для полета на Луну. И кто из нас полетит - вопрос открытый...
   Он пытался шутить. Но для меня вопрос был ясен. Это мы уже проходили. Дублер опять не понадобится. К счастью, я не настолько честолюбив. С молодых лет я относился к нему с восхищением и любовью. Стать плечом к плечу с Томом - это и есть счастье.
   - Я пробуду здесь еще два-три дня. Завтра с утра я встречусь с нужным человеком и получу самую свежую информацию из России. Затем - Вашингтон. Поближе к Белому дому. Вдруг повезет, и у президента появится окно в расписании. Приходи завтра после обеда, в семнадцать. Уточним детали.
   Мы дружески расстались. Я поднялся в номер, но сон не шел в голову. Спустился на пустой пляж. Проплыл вдоль берега сотню-вторую метров и с мыслью: "Не хватало только утонуть!" - вернулся к своему халату. Купание пошло на пользу. Я крепко уснул.
   С утра я попытался представить себе мир через десять - двадцать лет, но у меня это плохо получилось. Жизнь без газовых плит и электрических сетей - это еще куда ни шло. Но бензоколонки? Это для меня слишком. Интересно, что нового сообщит сегодня Том?
   Точно в срок я был у его номера. К моему изумлению, дверь была открыта, и молодая испанская пара с прекрасным загаром и очаровательным карапузом двух-трех лет выкатывали свои чемоданы в коридор. Меня поразили их размеры.
   Зачем люди берут на пляж такое количество тряпок? Похоже, что выезжала большая группа. Двери соседних номеров хлопали, выбрасывая новые порции уезжающих. Тома, очевидно, не было на месте. Неужели он внезапно уехал? Сменил номер? Не предупредил меня? Вероятно, письмо мне лежит у портье. Дежурил другой человек, с трудом объяснявшийся по-английски, все пытавшийся перейти на немецкий или французский. Мой испанский был из рук вон плох. Никаких писем и поручений мне нет, это я понял.
   - Все вопросы утром, будут говорить по-английски!
   Ночь прошла в тревоге и в полусне. Утром приличный английский появился - сухопарый пожилой джентльмен с ускользающим взглядом.
   - Что и кто вас интересует?
   - Том.... он жил в номере 555. Я хочу знать, не случилось ли с ним что-нибудь.
   - Обычно мы не даем сведений о наших жильцах без их ведома. Только полиции. Но в данном случае ситуация иная. У нас нет и не было такого гостя. Я хотел сказать: за последние десять лет. Более ранняя информация в компьютере не хранится.
   - Да что за чушь Вы несете? Я весь вечер позавчера провел с ним в его номере 555!
  Портье пощелкал по клавишам.
   - Прошу меня извинить, но в этом номере последние две недели жил господин Карлос с супругой и ребенком, вчера они уехали. Сейчас номер свободен. К вечеру его займет турист из Берлина. Прошу нас понять, мы работаем с полным напряжением, разгар сезона. Извините, меня ждут. Я и так сказал Вам слишком много. Если считаете нужным, обратитесь в полицию.
   - Я могу видеть человека, который оформлял мне номер? У него прекрасный английский.
   - Да, это наш лучший знаток. К сожалению, мистер Гордон улетел вчера в отпуск в Малайзию. Вы можете оставить ему письмо. Еще раз извините, меня ждут.
   Я нарушил наши правила и позвонил Тому, нарвался на жену.
   - Где Том, он мне срочно нужен по важному делу?
   - А Бог его знает. Мы давно договорились не лезть в дела друг друга. Месяц назад его контракт закончился, он решил развлечься. Два дня назад звонил из Шри Ланка, оттуда собирался на пару месяцев в Тибет, к буддийским монахам. Я его с Луны дождалась, с Тибета приползет.
   - Как только объявится, пусть меня разыщет.
   - Само собой. Как твоя Луиза?
   - Без проблем. Бай!
   Я повесил трубку.
   Похоже, дублеру пора действовать. Оставались видеокассета и СД-диск. На экране возникло знакомое лицо Тома.
   - Господин президент! К Вам обращается гражданин Соединенных Штатов, астронавт. Я полагаю, что речь идет о вопросе, имеющем решающее значение для безопасности и процветания страны в новом тысячелетии.
   Изображение изменилось, появился звездно-полосатый флаг. Белый дом, затем последовал крутой порнофильм, где главная героиня была недвусмысленно загримирована под Монику Левински.
   Компьютер прочитал диск и предложил мне изучать китайский язык с использованием методики 25-ого кадра.
   Я обратился в два частных детективных бюро. Они с жаром взялись за дело, потребовали солидный аванс и пятикратную сумму, если следы Тома после указанной даты будут обнаружены. Аванс плакал, это само собой. Остальные деньги остались при мне.
   Через месяц с лишним пришло письмо:
   "Уважаемый сэр! Я весьма признателен Вам за Ваши комплименты в адрес моего языка и моей профессиональной памяти.
   Со всей ответственностью могу заявить, что я никогда в жизни не видел господина, фотографию которого Вы приложили.
   Со своей стороны хочу предложить Вам стать членом нашего закрытого клуба в Малайзии "Любовь и вечная молодость". Все формы обслуживания производят девушки от 14 до 18 лет. Обращаю Ваше внимание, что это не запрещено местными законами и поощряется родителями.
   Искренне Ваш..."
   Отбросив письмо этого мерзавца, я подумал: "Неужели моя судьба ведет меня за Геркулесовы столбы, в полную неизвестность?"
   Что ж, если потребуется, я не дрогну.
   - Господин президент, к Вам обращается гражданин Соединенных Штатов...
   За Геркулесовы столбы, за Геркулесовы столбы.
  
  
   Испания - Берлин,
   июль 1999
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ
  
   Стать чемпионом, даже по части невезения, - нелегкое дело. Я привыкла, чуть что стряслось, восклицать:
   - Пропащий день! Опять не везет! Опять мне хуже всех!
   Вдруг встретила психологический тест под названием: "Отвратительный день". Примерила его на себя. И что получается? Опять мимо. В чемпионы не прохожу. И неудивительно. Плохой день, если ответишь "Да". А вопросы стоят, один хлеще другого:
   - Кто-нибудь из ваших родных или близких умер?
   - Ваш муж заявил, что хочет разводиться?
   - У вас обнаружили рак?
   - Ваш ребенок попал в аварию?
   - Вы потеряли работу?
   - В вас стреляли?
   И дальше на целую страницу в том же духе. Так и тянет по поводу автора (естественно, он мужчина) сказать:
   - Типун тебе на язык! Чего выдумал! Конечно же, нет!
   Ну, что понимают все эти писатели в женской душе? Так хочется простого женского счастья... Чтобы хоть редко, хоть иногда, хоть раз или полразика, без всякой видимой причины накричать на мужа:
   - Идиот! Придурок! Не смей ко мне прикасаться! Мне хуже всех! Не - на - ви - жу!
   И заплакать горькими слезами. А потом зарыдать... И чтобы муж пришел, попытался утешить, погладил по головке... А я бы отбивалась и ревела еще громче. И чтобы он сказал:
   - Бедная ты, моя бедная, как я тебя люблю! Как тебе тяжело живется! Все тебя обижают. Нет денег. Таскаешь тяжести. Изо всех сил стараешься, сводишь концы с концами... Никто тебя не жалеет... Выдумывает всякие тесты, от которых тебе еще хуже... Бедняжечка моя, ненаглядная...
   И попросил прощения... все равно за что. А я бы его простила. От всей души. И была бы счастлива.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КАК Я ЛЕТАЛ ЛЮФТГАНЗОЙ
  
   Недавно довелось услышать разговор:
   - Что такое рай?
   - Это место, где есть социал, но нет социальных работников!
  
   А тут еще реклама навалилась:
   "Я знаю,
   глупость -
   эдемы и рай,
   Но, если
   пели про это,
   Так, значит, Грецию,
   солнечный край,
   подразумевали поэты!"
  
   Оригинал, конечно, переврали, но по существу верно.
   Подсобрал я денег, купил горящую путевку, все дешевле, и надвинул в Тегель. Вылет рано утром, но я все же успел перед выездом на дорожку граммульку принять, в самолете угостили - не отказался. Начинаю ловить кайф на дальних подступах к Греции. А фирма изо всех сил заботу проявляет: чуть ли не перед носом экран повесила и крутит костюмный фильм. С учетом места и психологии. Без всяких стрессов, трупов, стрельбы, а тем более без горящих самолетов. И то, что зритель без рекламы и фильма не поймет, учитывают. Время от времени на пять секунд картинку дают: карта Европы, по ней самолет в сторону Греции ползет, и всякая цифирь. Высота полета, в футах и в метрах, температура за бортом в наших градусах и по Фаренгейту и другая мутотень. Всего не упомнишь. А главное - расчетное время до приземления. Вздремнул я под фильм маленько, открыл глаза - через двадцать минут посадка. Тут я совсем повеселел и песню замурлыкал, но потихоньку, понимаю, где нахожусь:
   - Еще немножко, еще чуть-чуть...
   А там и до гостиничного бара недалеко.
   Вдруг, смотрю, сосед-немец, мужчина лет пятидесяти, в лице изменился и нервозность проявляет. Что, думаю, в туалет приспичило? Пропущу, без проблем, с кем не бывает. Еще не поздно прогуляться.
   А он ко мне с вопросом пристает:
   - Вы не знаете, почему самолет назад повернул?
   - Как так??
   - На экране было написано, что до цели полета 16 минут, а теперь уже 18. Смотрю, и впрямь, самолет назад прет. От места посадки уже 18 минут, 22... Срочно выдаю гипотезу, чтобы соседа успокоить:
   - Вы знаете, Нострадамус что-то насчет конца света в августе этого года напророчил. Может, в Греции уже началось, и мы от беды ноги уносим?
   Немцу мои мысли совсем против шерсти. И пива на берегу моря не попьешь, да и деньги за путевку с кого спросишь, коль всемирная заваруха начинается?
   Пришлось оба глаза протрезветь, пять секунд поразмыслить. Усек я ситуацию и спрашиваю:
   - Что, друг, keine Ordnung?
   - Keine Ordnung!
   Я ему по-русски. А он говорить не может, только повторяет от волнения:
   - Не врубаешься?
   - Не ругаешься!
   - Не волокешь?
   - Не волокет!
   - Сообразиловка есть?
   - Образиловка есть!
   Десять минут пришлось ему на бумаге разъяснять, что недотепа-программист так компьютер обучил, что тот делит расстояние до цели на скорость и минуты получает. Как самолет начал скорость сбрасывать, так время вспять и потекло.
   Дошло до немца. Сильно он меня зауважал. А тут уже и посадочная полоса под нами...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   МУЖ ИЛИ ЛЮБОВНИК?
  
   (Загадки "новых русских")
  
  Однажды Петя шел по пляжу в Италии с Маней.
  - Хочешь, расскажу анекдот?
  - Конечно, хочу!
  Маня даже подпрыгнула от радости.
  - Уехал муж в командировку, а жена...
  Через год Петя шел по пляжу в Испании с Зиной.
  - Хочешь, расскажу анекдот?
  - Не-е, не хочу... - Зевнула Зина в ответ.
  
   ------------
  
   Маня думала, что Петя большой выдумщик и бесшабашный весельчак. Зина твердо знала, что он зануда и осенний мелкий дождичек.
   И обе были правы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ТО ЛИ ЕЩЕ БУДЕТ
  
   (Сатирическая фантазия)
  
   - Ну, папахен, ты даешь! Разве можно ездить на таком драндулете? Денег на новую тачку не хватает?
   Курт Гофман, дородный мужчина чуть старше пятидесяти, делает вид, что не замечает ни хамского тона, ни развязных манер своего гостя. Он подготовил себя и не к таким испытаниям. Уже неделю все его мысли направлены на предстоящую встречу. Еще бы... Речь идет о счастье его единственной дочери. Он пытается шутить:
   - Не такой уж драндулет, а что форма... Это дело привычки. Ну, а молодоженам я подарю любую тачку, да еще с прицепом!
   - С каким прицепом?
   - Вот этот дом, например, сойдет за прицеп?
   Гость, Сидор Пенькин, себе цену знает. Лет тридцати, хотя неказист, да крепок. Ростом не вышел и шевелюра с плешью, монголоидные скулы, а гонору, как у англичанина в прошлом веке.
   - Дом? Это неплохо. А к дому что?
   - Давайте пройдем на веранду или в сад, там и поговорим.
   Возле дома рядом с верандой на садовой полянке накрыт стол. Там же хлопочет Ингрид. Сухощавая, жилистая. Типичная арийка. Чмокает папу в щечку и надолго присасывается к своему жениху.
   - Что будем пить? Водку, коньяк?
   - Да, пожалуй, начнем с нее, родимой.
   Сидор рассматривает этикетки.
   - Смирнов, Абсолют... Это годится. Братаны говорили, что в масть.
   "Пока все идет, как надо, по плану... Главное, чтобы рыбка не сорвалась с крючка. Молодежь занята собой и можно хоть на минуту передохнуть".
   Никогда раньше и предположить не мог Курт Гофман, что он пустит в свой дом кого-нибудь из этих получеловеков: турков, славян, китайцев. "Уж лучше негры с американским паспортом... Да, что говорить, жизнь иногда такие коленца выбрасывает... А так все славно начиналось!"
   Курт родился сразу после войны, когда соскучившиеся по женской ласке фронтовики бросились восполнять военные потери. Их маленький баварский городок не пострадал от налетов союзников и был без боя сдан наступавшим американцам. Так что фамильное гнездо Гофманов, а также гостиница и ресторан не пострадали. На первых порах они не приносили денег, но времена постепенно менялись. Непоседливые немцы опять отправились в поездки, и семейный бизнес стал приносить устойчивый доход. Курт сначала помогал отцу, потом унаследовал прибыльное дело. Кого только не довелось видеть среди постояльцев: и шумных итальянцев, и развязных американцев, и медлительных скандинавов. Да и самому выпало мир посмотреть. Не довольствуясь Парижем, Лондоном и Римом, объездил и облетал всю планету: от Австралии до Карибиков. И везде с радостью убеждался: "Нет нации выше немецкой. Только мы, немцы, соль земли. Пунктуальные, подтянутые, аккуратные. Гениальные инженеры, лучшие в мире солдаты. Не повезло в войну, не успел фюрер атомную бомбу сделать... Да что об этом вспоминать..."
   Голос дочери вернул к действительности:
   - Папа, а куда лучше в свадебное путешествие поехать? В Париж? Или в Индию?
   - Что уж так сразу и свадебное путешествие? - останавливает их Сидор. - Успею я на себя хомут повесить. Сначала поживем, посмотрим, как ты мужа ублажать умеешь, чего в постели стоишь... Хотя в этом смысле ты деваха, что надо... - Сидор хлопает подругу по заду и довольно хохочет. - Что же касается тачки и дома, их надо сразу на меня отписать. Чего ради я тут буду время тратить? У меня вон полсотни писем с предложениями лежат, я их даже толком не посмотрел... А то затеяли... ЗАГС, ЗАГС, да еще небось в кирху потянете... Не... Без испытательного срока не пойдет. Да и контракт надо обдумать. В случае развода дом, машина остаются за мной, это уж само собой... ну, и тысяч пятьсот за моральный ущерб, за потерю времени. Охота мне была с вашей хилой нацией дело иметь...Тоже мне горе-человеки. Да, и вообче... Язык мужа надо подучить. Я, пока по асилянтским хаймам ошивался, ваши " их хабе..." выучил, и ты не переломишься. А то до сих пор одно научилась говорить: "Переверни с попки на брюшко!" И где только научилась? Я, вроде, и не учил... Мне это до фонаря, захочу, так и без слов переверну!
   Надо будет культуру мужа освоить, песни русские... Для начала хотя бы "Шумел камыш...". Деревья, само собой, гнулись... Да, мало ли чего еще мне в голову взбредет... Опять же, к мужу подход нужен. Если он поддатый пришел, с какой ноги сначала ботинок жена снимает: с левой или с правой?
   Молчишь? Вот и не знаешь. Запомни правильный ответ: ни с какой. Пусть в ботинках спит, не тревожь человека. Опять же, насчет опохмелки. Есть разница, с большого бодуна или малого. Если с большого, огуречный рассол тащи, а нет, то и квашеной капусты с солеными грибками хватит. Хотя где тут приличных грибков раздобудешь! Придется из России соленые рыжики выписывать...
   И еще. Если "Спартак" выиграл - в доме праздник, а, если, не дай Бог, красно-белые проиграли, все на цыпочках ходят, в такую минуту мужу под злую руку не попадайся, ненароком зашибить могу.
   Да, ты, дура, раньше времени не плачь! Успеешь, наплачешься. У нас говорят: первые пять лет тяжело, потом привыкнешь. Ну, что, не расхотелось еще за меня замуж? Считай, что испытательный срок пошел...
   Курт мрачнеет, он надеялся получить согласие на брак уже сегодня. В душе закипает злоба на несправедливость жизни. Конечно, последние годы много писали о том, что каждая нация имеет свои особенности, свои расовые преимущества, что все культуры важны для процветания цивилизации. Вроде бы оно и так, да не совсем. Скрепя сердце можно согласиться, что эфиопы и кенийцы лучше всех бегают, негры играют в баскетбол, а евреи в шахматы. Бог с ними, с преимуществами. Но расовое превосходство всегда оставалась за немцами...
   Он вспоминает о событиях последних лет, и спесь медленно отступает: "Против силы не попрешь. Выпусти жениха, его сразу подберут, не успеет улицу перейти".
   Началось все тихо и незаметно. В сентябре 1998 года, как раз перед выборами канцлера, газеты, как о чем-то далеком и малозначительном, сообщили об открытии в Африке новой разновидности вируса СПИДа, еще более губительной, чем прежние.
   "Мало ли что происходит в Азии, в Африке... Засухи, тайфуны, землетрясения. Никого это не колышет... Под настроение можно перевести сотню марок в фонд помощи голодающим, да тут же и списать ее с налогов..."
   Но за первым сообщением последовали третье и четвертое. В считанные месяцы пожар эпидемии охватил Америку и Европу. К счастью, быстро нашли противоядие, но оно лишь поддерживало жизнь, не изгоняя болезнь до конца. Все превратились в разновидность диабетиков. Регулярные анализы, ежедневный прием таблеток...
   И надо ж такому случиться, только две нации - русские и монголы - оказались совершенно устойчивыми к новым вирусам. Более того, их защитный ген был доминантным и гарантировал здоровое потомство.
   Куда только девалась обычная медлительность немецкой бюрократической машины! В считанные дни был принят закон о поощрении въезда в Германию русских и монголов в возрасте до 30 лет, началась буквально охота за чужеземными женихами и невестами... В роли загонщика на такой охоте сегодня выступал Курт Гофман...
   Сидор ходил по дому, присматривался к саду. В его ленивых мозгах шевелилась мысль: "Подфартило... От добра добра не ищут. Недаром говорят, что на хорошем ... и в рай въедешь".
   Он довольно хмыкнул и снова пошел осматривать дом...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   НА ВСЕ СОГЛАСНАЯ
  
   (Письмо из России в редакцию журнала "Бабские дела")
  
   Дорогие женщины!
   Я надеюсь, что к Вашей редакции мужчин не подпускают на пушечный выстрел, и мы можем поговорить откровенно, как между своими.
   Мне нужна Ваша помощь, я в ужасном положении, прямо крыша едет от разных мыслей.
   Дело в том, что мой муж - cволочь, подлец и мерзавец. Вы скажете, что у вас тоже. Я понимаю, других мужиков не бывает. Это перетерпеть можно, но мой вдобавок ничтожество и полный придурок. Я в своей жизни дошла до последнего градуса кипения и даже больше. Помогите мне найти другого мужа. Я на все согласная.
   Несколько слов о себе. Я женщина образованная, но без претензий, закончила институт культуры, курсы стенографисток и три месяца ходила в кружок бальных танцев. Потом, правда, выяснилось, что от этих танцев я беременна, но к делу это не относится. Возраст у меня - чуть выше среднего. Так вот. Я уже настолько не могу видеть и слышать своего опостылевшего мужа, что готова выйти замуж за любого: горбатого, придурковатого, безногого.
   Жить совсем без мужа я не могу. Как некоторые женщины живут одни, страшно и подумать. Чтобы совсем не было, на ком злость сорвать, разве это жизнь?
   Вы понимаете, что выходить замуж за русского дурака мне не с руки. Чего, спрашивается, менять быка на индыка или шило на мыло?
   Так вот. Нужен муж с приличным паспортом. Годятся США, Канада, Германия, Швейцария, Франция и другие развитые страны. Я на все согласная. Хотя, впрочем, в Финляндии, Норвегии, Швеции, Дании холодно, пожалуй, это не надо.
   Немцы - прижимистые скупердяи, лучше без них обойдемся. Итальянцы - католики и любят футбол, испанцы - мало того, что католики и любят футбол, так еще и ходят на корриду, это опять не в масть, проживем без тореадоров. Французы - вот это душки, любят только вино и женщин, но я своему будущему дураку быстро объясню, что любить женщин, значит любить меня одну. Вот пусть и любит, сколько влезет.
   Говорят, что хорошо иметь дело с американцами или канадцами, вроде бы эти придурки лучше других поддаются дрессировке. Как видите, я на все согласная.
   Хотя, конечно, муж должен быть, если не богатым, то состоятельным, со своим домом, машиной. Нищими мужиками и в России можно город огородить. Я не для того заканчивала институт культуры, чтобы на старости лет о куске хлеба думать. Если моего будущего старикана совсем прижмет, надо, чтобы он был в состоянии нанять сиделку. Я не для того закончила курсы стенографисток, чтобы выносить горшки, пусть даже из-под мужа. День, два, неделю - это еще куда ни шло, а если больше? Все эти запахи я не переношу, мне от них дурно, тошнит, я думаю, вы меня понимаете. Так что я на все согласная, но это прошу обязательно учесть.
   Конечно, у мужа не должно быть никаких там сестер-братьев, сыновей-дочерей. Если ему надо о ком-то заботиться, пусть обо мне и заботится. Мало с него не будет! Я не для того ходила в кружок бальных танцев, чтобы с кем-то делить свою собственность. А муж он и есть мой муж. Хотя, наверное, если где-то в другом городе, еще лучше - в другой стране, живет дочь с детьми и навещает отца раз в десять лет, а звонит раз в год, то я готова и потерпеть. Я же сказала, что я на все согласная.
   С уважением и надеждой на вашу помощь,
   Наталья Головастикова
  
   PS. Объявление в отдел знакомств и фото прилагаю. Фото, правда, десятилетней давности, но я на нем выгляжу старше своих лет, так что сегодня - самый раз.
  
  
  
   Дорогая Наталья Головастикова!
   К сожалению, Вы не указали свое отчество. Спасибо за Ваш интерес к журналу "Бабские дела". В нашем коллективе работают только женщины, хотя присутствуют и мужчины. Ваше письмо прочитали вслух, и вся редакция рыдала от сочувствия к Вам. Это же надо, у такой замечательной женщины такая трагическая судьба. Ваше объявление поместим в следующем номере. Фото немного подретушируем, надеемся, что Вы не против.
   Перечитала Ваше письмо еще раз и подумала, до чего же все-таки мы, женщины, несчастный народ. Взять меня, например. У меня судьба не лучше Вашей. Вроде бы все при мне, из профессорской семьи, закончила университет, журфак, поработала на ТВ, а потом отец в аспирантуру затолкал. Да и тему дали хоть куда: "Женщина-героиня в русской поэзии 19 века". Знаете, все эти жены декабристов, Волконские-Трубецкие, да еще некрасовские "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет". Вспоминаю про этих героинь и, чем больше думаю, тем больше меня злость разбирает.
   Разве это героизм? Особенно в наше время. Я скачущих лошадей только в кино видела, да и горящих изб на всех не хватит. Семейный фронт - вот, где всегда есть место для подвига. И не надо думать, что это дела только сегодняшнего дня. И в прошлом веке, чуть копнула тему, другую героиню нашла: "Несчастная с двумя мужьями, я в руки третьего взяла!"
   Вот это женщина, вот это образец для подражания. У меня как раз заканчивался третий муж и начинался четвертый. Да и то сказать, первый оказался бабник, второй - пьяница, третий - просто дурак. И ни одного в руки взять не сумела.
   Решила я после этого податься в военные. Там, думаю, народ дисциплинированный, к командам привычный. Как бы не так! Нашла все сразу: и первое, и второе, и третье. А ведь как мне военные нравились еще со школьной скамьи! Высокие, красивые, в мундирах, а то и с кортиками. Взгляд не оторвать. Не то что наши гражданские штафирки в очках, подкаблучники несчастные, от жен их не оттащишь. Давно это было, но из-за меня двое даже стрелялись. Я в погонах плохо разбиралась, то ли из лейб-гвардии, то ли из отряда космонавтов. Но оба промахнулись и пошли вместе в ресторан водку пить, только я их и видела c тех пор. Так что правильно Вы пишете, все мужчины подлецы, даже военные.
   Я своему вежливо так говорю, по-московски:
  - Петя! Помой туалет, уже неделю унитаз не мыл!
   Он в ответ:
   - Сама не переломишься, не велика барыня!
   Или того круче:
   - Что за разговорчики в строю! На первый-второй рассчитайсь! Видишь, ты опять первая! Вот и действуй! Вернусь - проверю!
   Я на него с кулаками, ему что? С его ростом и шириной плеч. Когда он отмашку делает - лечу в ближайший угол, без парашюта.
   В последнее время новую моду завел. Чуть что скажешь, он в ответ:
   - Это просьба или приказ? Просьбу я готов выполнить, под настроение, но командиров мне и на службе хватает.
   И давай частушку орать:
   "Водки выпить пять стаканов
   Только подноси!
   А работать, как Стаханов,
   Боже упаси!"
   Где он ее выискал, неужели сам придумал? Хотя вряд ли, у него в голове одна извилина, и та от фуражки.
   Вот я и думаю все чаще, не податься ли и мне на старости лет в иностранцы. Я женщина средних лет, хороша собой. Когда принаряжусь, да перышки начищу, мужики проходу не дают. Помню, лет восемь назад, как раз на Рождество, я еще новый шарфик надела, белый такой, с полосочками, здорово освежает. Так меня один молодой человек в метро - видный, весь из себя, - даже девушкой назвал. Хотя, может, просто место не хотел уступить - кто их поймет, этих мерзавцев?
   Другой раз смотрю на себя в зеркало - битая жизнью и тронутая молью бабка. Каким остолопом надо быть, чтобы на такую развалюху позариться? Тут еще молодые конкурентки одолевают... Вы про запахи пишете. А Вы знаете, что вьетнамки и филиппинки жареную селедку едят. Вот уж вонь в доме, им же - как шанель ?7. Такой и тысяча горшков не преграда на пути к американскому паспорту.
   Но ничего, как говорили древние, dum spiro spero "пока дышу - надеюсь". Одним словом, если появится у Вас лишний кандидат в мужья, поделитесь. Если же у меня что обломится, всех запасных Вам подброшу.
   Кстати, у Вас заканчивается подписка на наш журнал, бланк для ее продления прилагаю.
  
   C уважением, Ваша подруга по несчастью и литературный сотрудник,
   Людмила Бескозыркина
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЮБОВЬ И НТВ
  
   И кто это придумал, что пятница тринадцатого числа - мрак, темень и одни неприятности? По мне, так самое то. Дважды удалось отличиться за один день. Сначала по физике, но это почти не в счет, дело привычное. Наш Андрей Степанович, человек веселый, что совсем удивительно при его зарплате и почти старческом возрасте, ему под пятьдесят, довольно бормотал, делая запись в моем дневнике:
   - Если кто знает программу отсель до сель, то ему пять, а тебе, Миша, и пять с плюсом мало.
   Надо сказать, что почти все учителя нас подчеркнуто на "Вы" называют, уважение к личности и все такое прочее вырабатывают. А физик - на ты, но на него никто не в обиде. АС, он и есть Ас. У него даже прозвища почти нет. АС или физик. Дело свое знает. И наши выпускники, кто хотел, дорожку протоптали на физфак ЛГУ, а потом в Физтех к Алферову. Одно время сильно завял интерес ко всем этим кваркам и антисигмаминусгиперонам, бабками там и не пахло. А теперь, когда Жорес нобеля получил, ветер снова переменился. Человеку с головой и здесь светят хорошие деньги плюс интересная работа. И поездки по миру. Да и почет, и уважение. Не вечно же наша Россия в побирушках Европы ходить будет! Хотя, кто знает, кто знает!? Мне как-то пора определяться. На дворе апрель, первый год века, еще чуть-чуть и девятый класс позади, а там и финиш. Выпускной. Многие уже все решили, землю роют в одном направлении, а у меня в мыслях - разброд и шатания. Да и не у меня одного. Встречаемся с ребятами, целыми вечерами без конца говорим, перескакивая с темы на тему, взрослому со стороны покажется, что переливаем из пустого в порожнее, а все крутится вокруг мировых проблем и женского вопроса, но об этом как-то вскользь, каждый норовит из себя Дон Жуана изобразить, хотя у большинства весь опыт - порнофильмы по видику да картинки из Интернета. У девочек, похоже, по-другому. За последние год - два они совсем переменились. Стали загадочными, недоступными и чертовски красивыми. И все чаще в компаниях студентов или курсантов. Одна Татьяна чего стоит! Как блеснет коленками, так глаз отвести нельзя. А как натянет облегающий свитер на свои выпуклости - хоть из класса убегай, в мозгах в первый момент короткое замыкание, из глаз искры сыплются. Татьяна - "Та", как ее называют, все для себя давно решила. После школы - в иняз, а потом - муж побогаче из Швеции или Англии и, прощай, немытая Россия! За океан она не рвется, хочет в Питер наезжать, патриотка сраная, кому она здесь будет нужна!?
   Хотя сегодня, когда на истории все в очередном споре сцепились, а с нашей историчкой уроки давно превратились в дискуссионный клуб, и на меня Та с интересом посмотрела. Или показалось? Нет, пожалуй. Сначала она делала вид, что ей все наши мужские свары до фонаря, журнал мод втихаря перелистывала. Хотя, что ей моды? Что ни надень, глазищами шваркнет, и все мужчины наповал. И чем меньше надела, тем лучше и надежнее.
   Не знаю, как в других школах, а у нас пунктик - история города. Да и немудрено. Мы - центровые. Живем в центре и учимся здесь же. Если Саша Шегидевич каждый день видит из окна место, где в прорубь опустили Григория Распутина, то он наверняка знает, сколько раз в него стрелял князь Юсупов. И кто ударил в висок золотой табакеркой Павла первого, и число жен Ивана Грозного, и возраст Анны Вырубовой в семнадцатом году - все это семечки для Фимы Шульмана или Наташи Стародубцевой.
   Но сегодня мне всех удалось уесть. У нас нередко Китай вспоминают, уж больно мощная грозовая туча мало-помалу над миром сгущается. И наши шустрилы шутят: сумеем жизнь прожить и английским обойтись или на старости лет придется к иероглифам приобщаться? Вспомнили Мао, помянули генералиссимуса Чан Кай Ши, потом на Франко перекинулись и добрались до Александра Суворова - первого русского генералиссимуса.
   - Еще чего? Какой он первый? - не выдержал я. - А Меншиков?
   - Кто? Еще выдумай!
   Слово за слово, меня хором на смех подняли. А я еще масла в огонь поддал:
   - А боярин Шеин?
   Тут уж и девочки визг подняли:
   - Может, по твоему, князь Игорь и княгиня Ольга в генералиссимусах ходили?
   Все на историчку поглядывают, ждут ее веского слова, а наша бедная Клара Сергеевна, существо блеклое и болезненное, за что и получила прозвище Кларнет, что в переводе со школьного на человеческий означает "Клары нет!", жмется в нерешительности, не может вспомнить, чему ее учили в детстве, отрочестве и университетах. Нашим классным корифеям доверяет, особенно Фиме Шульману, хотя и от меня каверзы ждать можно. Но тут вмешивается Нина Миронова с ее куриными мозгами:
   - У меня в сумке СД с энциклопедией Кирилла и Мефодия, вчера купила, когда из школы шла...
   - Ну, ты и запасливая! Может, у тебя в портфеле и выпивка с закусоном найдется?
   Порезвились, повеселились и отправили гонца в компьютерный класс. Приходит наш Фима с распечаткой, все ее рвут на части, а там и Меншиков, и боярин Шеин - все, что и должно быть. Я сразу почувствовал, что мой рейтинг на десяток пунктов вырос, но это что! Татьяна своими глазищами блеснула и на секунду взгляд задержала. Я за это время растаял и красными пятнами пошел.
   Что мне со своими секспроблемами делать, ума не приложу. На других смотреть не хочется, до Татьяны как добраться? И что я для нее! На нее не такие красавцы из десятых классов заглядываются, после школы норовят проводить. И на них она ноль внимания. А я что? Ростом не вышел, на лице время от времени какая-то гадость высыпает. Татьяну во сне через день вижу. То из огня выношу, то в темном углу насилую. Просыпаюсь весь в поту, трусы мокрые, а через день - все по новой. Не пойдешь и не скажешь:
   - Татьяна, я не знаю, люблю я тебя или нет, как называется это наваждение, но я без тебя не могу.
   Полез в литературу. Какой-то врач-придурок пишет: "Половое воздержание безвредно".
   Наверняка, с утра до вечера! А если месяцами и годами? Всерьез, я вижу, никто ничего сказать не может. Ни отец, который все норовит меня за малолетку держать, ни мать, ни врачи, ни учителя. Взрослые прямо стонут:
   - Только не сегодня и не завтра, после дождичка в четверг.
   А ведь дворянским деткам не зря гувернанток и дворовых девок подкладывали. Да и Андрона Кончаловского, если верить его воспоминаниям, премудрый и высокоморальный отец в юные годы на выучку к опытной даме направил. От моего дождешься!
   Но всему на этом свете приходит конец. Иногда неожиданно. Весна в этом году теплая, уже в конце апреля здорово пригрело, на Неве лед слизало, и не заметили. Да и ладожский раньше обычного прошел. Собрались мы компанией Первое мая отметить. Уже никто толком не знает, зачем и почему, и что это за праздник. То ли день солидарности - кого и с кем? - то ли день труда, то ли просто радость от похорон затянувшейся зимы. Но русский люд уговаривать попраздновать, то есть выпить по законному поводу, не приходится. Беды от этого на Руси больше, чем от чумы или татарского нашествия. И если насчет татар теперь сомнения появляются, то с водярой все предельно ясно. В теории. А на практике... Я не большой любитель горло спиртом прочищать, но и белой вороной выглядеть не хочу. Чего все наши реформаторы достигли, это точно, так это изобилия водки и ее доступности. Каких только наклеек не увидишь. И посольская, и боярская, и рыбацкая, и генеральская, и сибирская. Любой красивый эпитет назови, не промахнешься. О московской и столичной и говорить нечего, классика жанра. Но наши знатоки - и когда успели все перепробовать! - или слухами питаются, кто их разберет, настаивают:
   - Есть бабки, затаривай для тусовки шведский Абсолют, ежели нет, что чаще, то не гоняйся за наклейками, все равно не узнаешь, из какого крана нацедили, остановись на нашем Ливизе. А там уж без разницы, петровская, ладожская или Санкт - Петербург.
   Деньги у наших не у всех и не всегда в карманах бренчат, но школьное братство особо ретивых притормаживает. Не велико искусство папиными деньжатами дорогу тропить, ты себя покажи. В спорте, в танцах, в науках, в драке, если уж довелось. Но хорошим взносом в общее дело можно, конечно, свой авторитет приподнять. Так было и на этот раз. Для начала нашлась свободная квартира. Как раз у Татьяны. Предки ее на неделю в Европу отвалили. Мама ее и то ли третий, то ли пятый папа. Захотелось молодость вспомнить или от дочери на неделю избавиться. Мама у Та красавица, а две красотки под одной крышей - явный перебор. Особенно, когда старшая с каждым днем чувствует приближение женской зимы, а младшая входит во вкус своих женских чар. Кажется, еще совсем недавно вокруг охали:
   - Ах, какой у Вас красивый ребенок!
   Мама от этого только расцветала. А сегодня совсем другие песни:
   - Ах, какая у Вас молодая и красивая мама!
   И всем ясно, что времена изменились.
   Когда мать слышала обращение к дочери "Та!", то иногда в сердцах добавляла:
   - Та еще стерва!
   Живут Кораблевы на Кораблях, известной всему Питеру улице Кораблестроителей, недалеко от метро "Приморское". Дополнительное удобство. Не надо даже тэшку ловить. Татьяна объявила, что закусь за ней. А выпивкой, из расчета полбутылки на брата, обеспечили мужчины. Как водится, этого не хватило. Бегали за добавкой уже в процессе. Народу было немного, сначала восемь, потом еще парочка подвалила. Из класса было пятеро. Остальные, кто не смог, кто не захотел и свою команду сбивал, а кто и не был приглашен. Были уже снюхавшиеся пары и отщепенцы вроде меня с неясным статусом. Все догадывались, что я по Татьяне сохну, но и на Катю временами с интересом поглядываю. Вот ее мне и выделили в соседки по столу. А может быть, и по постели - в недалекой перспективе. Но вечер пошел не по сценарию хозяйки. К Татьяне был приставлен студент ЛГУ, с виду ничем непримечательный; достаточно долговязый, правда, но худой и без бицепсов. Когда пропустили по две - три рюмки, а музыку еще не врубили, начался общий треп. И тут выяснилось, что студенту, а он оказался моим тезкой и сидел прямо напротив, есть о чем рассказать. В середине марта он вернулся из Канады, кажется, из Монреаля, где проходила вторая всемирная олимпиада программистов. Я уже слышал, что команда матмеха ЛГУ во второй раз там всех обула. Третье место в этом году досталось команде ЛИТМО. Тоже не слабо! Я сначала подумал: "Ну что "Та" в нем нашла?", а потом поостыл. Действительно герой, не каждому такие подвиги под силу. Мне, конечно, хотелось порасспросить, как отбирали команду, какого класса задачи предлагали, как определяли победителей. Но куда там! Чего хочет женщина, того хочет Бог, а наши дамы хотели бытовых подробностей. Как летели, где жили, чем кормили. И охали, и ахали по любому поводу.
   - Правда, что над океаном порнухи по телевизору показывают?
   - Неужели в Монреале в ходу больше французский, чем английский?
   - Вас, наверное, к орденам представят? И премию выделят, как олимпийским чемпионам, тысяч по пятьдесят долларов!
   - Держи карман шире. Разогналась. Дадут, а потом догонят и еще добавят!
   - А Вербицкая хоть вам прием устроила?
   - Ну, как же, прямо в ректорском кабинете, по высшему разряду!
   Наглая физия студента лыбилась, пот прошибал, глаза блестели. Врет нахально или правду говорит... Поди разберись.
   Больше всех восхищалась Катя, что и было оценено. Когда, наконец, врубили музыку, подвыпивший студент повис на ней и оторвать его могло лишь приглашение на третью олимпиаду. Татьяна оказалась не у дел. Пережить такой позор на глазах у свидетелей она не могла и вцепилась в меня. Уговаривать не пришлось. Подогретый водкой и ее близостью, я все больше возбуждался. Квартира была большая, не только углов, но и диванов хватало на всех. Ужинали при свечах, а чуть начались танцы, свет остался лишь в прихожей. Мы с Та оказались в кабинете, после поцелуев взасос я начал тискать ей грудь, потом начал распутывать какие-то шнурки и резинки, одновременно расстегивая брюки. Представление о том, как действует герой кинофильма в подобных обстоятельствах, у меня было. Но мое перевозбужденное тело не выдержало. В какой-то момент заряд густого горячего киселя, которого в теории хватило бы на оплодотворение всех женщин города, обдал мои ноги. Татьяна сделала вид, что не заметила этого конфуза и все сильнее прижималась ко мне. В какой-то момент она вложила мне в руку пакет вроде жвачки:
   - Ну, что же ты... генералиссимус... Надень.
   Не знаю, сколько это продолжалось, две минуты или десять. Подносчики патронов в моем теле быстро соорудили новый заряд. И случилось то, что случалось с миллионами и описано тысячи раз.
   А назавтра я проснулся в другой стране. Ее населяли иные, взрослые люди, мужчины и женщины, и я был одним из них. У меня изменилась походка, стала резкой и подпрыгивающей, взгляд - раздевающим, наглым, самцовым. И женщины первыми признали произошедшие во мне перемены. Все чаще, глядя на красивую англичанку на уроке или паспортистку в ЖЭКе, или кассиршу в магазине, я думал: "Интересно, а какова она в постели? Что бы я проделал в роли ее любовника? А эта бабка в трамвае? Неужели и она бегала на свидания и тискалась на лестничных площадках?"
   Мечты мечтами, а жизнь жизнью. Когда через пару дней, чувствуя пульсирующий накал гормонов в крови, я попытался подойти к Татьяне и по-свойски с ней поговорить, то получил от ворот поворот:
   - Еще чего захотел?! Ничего у нас не было! Приснилось тебе с перебору. А если и было, забудь и не вспоминай!
   Волком хотелось выть.
   - Да как же? Да ты же сама... Да мы же...
  
   ------------
  
   Новички в классе не такая и редкость. Хотя проводы чаще. То с предками в столицу отваливают, вертикаль власти укреплять и нашего земляка поддерживать, то за бугор, за океан и дальние моря. Тусуется народ, ищет, где себя показать и деньгу зашибить. Но и Питер привлекательности не потерял. Кто из провинции к Садовому кольцу не протиснулся, готов по Невскому погулять, к питерской культуре приобщиться. Да и в городе передвижки бывают. Разбогател папа, квартиру с окнами на залив или Неву купил, смотришь, его чадо в нашей школе вынырнуло. Обычно новенькие с начала учебного года объявляются, с начала четверти, куда ни шло. Но чтобы в мае, совсем перед концом года - такого отродясь не бывало. Да и ведут себя пришельцы, особенно вчерашние провинциалы, без выпендража, принюхиваются, присматриваются, на что вправе претендовать. А тут все пошло не по правилам.
   ------------
  
   Только отшумели майские праздники, перевалили День Победы. В школах отсчитывали дни до прощального звонка. Учиться - никаких сил, солнце пригревает, женщины из своих зимних одежек вылупились, прелести показывают. Тем более, мы не выпускные, когда это будет. Через год, его еще прожить надо.
   Вот тут и объявился наш Фриц Долговязый. Так окрестил пришельца классный остряк Коля Бескоровайный, и прилипло, не отдерешь. По-настоящему его звали Виктор и было заметно, что он примеряет на себя в жизни роль победителя. И козыри у него на руках были серьезные. Высокий, за сто восемьдесят, не хлюпик, с накачанными мышцами, белокурый, с красивыми серыми глазами он сразу обращал на себя внимание. А когда наша классная представляла его, сказала:
   - Это наш новый ученик, Виктор Михайлов. До этого он жил и учился в Берлине.
   Все вроде бы и глазом не повели. В Берлине, так в Берлине. Столица, конечно, но уж поменьше Питера. Дамы наши первые не выдержали и начали ему знаки внимания отсыпать. Все-таки туда - уезжают, назад - наведываются. А тут настоящий динозавр из западного зоопарка. Есть о чем порасспросить.
   Англичанку нашу он сразу в краску вогнал, когда бойко попытался светский разговор о вокзале Ватерлоо в Лондоне завести.
   - С Вашими знаниями английского на уроках делать нечего. Скучать будете и других отвлекать. Так что от занятий я Вас освобождаю.
   На математике и физике - другой расклад. Когда наш физик попытался его пристыдить: "Негоже, мол, такому видному парню с тройки на четверку перебиваться", то новенький заметил:
   - Думаю, что мне точные науки в жизни не понадобятся. Инженерить всю жизнь за три тысячи рублей я не собираюсь. Мне надо в МГИМО идти, как папа. Английский, немецкий, история - с этим у меня порядок, так что шансы есть.
   И не скажешь ничего, прав он, наверно. А как будто в душу плюнули, в людей второго сорта записали. Вдобавок чуть ли не с первого дня он на Татьяну с интересом стал поглядывать. И она ему в ответ глазки строит. Что не скажет, она: "Хи-хи" да "Ха-ха". Хотя какое там остроумие, еще один Хазанов выискался.
  
   ------------
  
   Не прошло и недели после начала учебы на новом месте, как Виктор Михайлов пришел домой после школы, забросил в угол сумку с тетрадями, разогрел в микроволновой печке обед и полез в компьютер. Обещал берлинским друзьям написать, как в новой школе приняли. Вот и надо мыло отправить. Да что писать?
   Слишком много событий за последние месяцы.
   "Началось все с проклятого декабря. Уже с первых чисел наступила вакханалия приближающегося Рождества. Вроде бы уже встречали двухтысячный год с большой помпой, отмечали три нуля и новое тысячелетие. А теперь по новой. Торговле только дай повод для рекламы, не отцепится. Предложения, скидки, путешествия. Отец по срочному делу в Мюнхен отвалил, мать с подругой решили в Прагу наведаться. Позвонила из Праги, Карловым мостом восхищалась, по поводу хрустальной люстры ахала, денег на нее не хватало, Музей орудий пыток помянула. Адрес почему-то запомнился, Карлова улица, дом два. Здорово инквизиция в этом паскудном деле продвинулась, все было, разве что без электричества. Если бы знать, какую пытку жизнь для нее и для нас готовила! Что мне стоило лишнюю минуту с ней по телефону поговорить? За минуту ситуация на дороге совсем меняется. Но не хватило этой минуты..."
   После смерти матери многое переменилось. Последние годы я с отцом совсем не ладил, он просто меня не понимал. С матерью было полегче. А тут как будто меня по голове бревном огрели. Увидел я, как отцу тяжко, как он согнулся и сгорбился за несколько недель. Все ходил и повторял:
   - Зачем я их познакомил?
   Думаю, что любое посольство - замкнутый мирок. Русское тем более. Многолетние традиции сказываются. И все про всех - как на ладони, никакие детекторы лжи не нужны. Всякие закулисные маневры не так заметны, а вот на уровне, кто с кем спал, кто спит, кто что задумал в этом плане... И после смерти матери нашлись добродеи, которые добавили подробностей в очевидный факт. Мать ездила в Прагу не с подругой, хотя ей тоже купили тур, а с сердечным другом. Атташе по культуре, так теперь это называется. Сам слегка рожу поцарапал и ключицу поломал, а мать до больницы не довезли. Недалеко от Дрездена есть проклятый участок автобана, всего-то километров семьдесят, где покрытие состоит из отдельных бетонных плит. На скорости на стыках трясет - душу вытряхивает, руль из рук вырывает. То ли наследие ГДР, то ли довоенная работа. На Западе я таких покрытий не встречал. Похоже, у них шланг отошел, из тормозной системы жидкость ушла. А дальше - набор случайностей. Они шли по средней полосе, скорость чуть за сотню, нормально. Снежок начался, потом погуще повалил. Для декабря в Германии это совсем не типично. Передний - резко затормозил, какая-то живность дорогу вздумала перебегать, они за него зацепились, вылетели вправо и попали под грузовик. Полиция свое дело знает. Документы на стол, проверка на алкоголь, наркотики. Хоть с этим было чисто. Всплыла гостиница и остальные подробности. Дело житейское. В Германии, где канцлер женат третий раз, а Йошка Фишер с третьей развелся и снова под венец собирается, любовной историей никого не удивишь. Но нам оставаться в посольстве после этого было никак. Отца вернули на Родину, друзья быстро организовали ему солидную должность в представительстве немецкой фирмы в Питере. Да и такого знатока Германии, ее законов, языка, как отец, поискать и не найти. Так мы и начали обживаться на новом месте. Хочешь не хочешь, а надо пить, есть, ходить в школу. Отцу уже под пятьдесят, старик, конечно, но в гроб вроде бы рано ложиться. Да и мне без танцев и девочек уже не обойтись. В Берлине нравы простые, в любви до гроба я особо никому не клялся, но подружки были. И здесь надо кого-то искать.
   А тут и отец с работы пришел, чувствуется, что устал, но вида не показывает.
   - Ну, сын, как дела в новой школе?
   - Как тебе сказать? Вроде бы ничего...
   - А конкретнее?
   - Есть проблемы. Как-то невзлюбили меня в классе...
   Отец уселся поудобнее в своем кожаном кресле, смотрит на меня своими серыми глазами, понимающими и хитрыми. Дело к вечеру, солнце косо заглядывает в комнату, русские пейзажи на стенах, их отец за собой по миру возит, небольшая пальма в углу, память о матери, та ее регулярно поливала, теперь мы это делаем. Горе нас сблизило, больше мы стали друг другу доверять, сокровенным делиться. Я особо в отцовскую взрослую жизнь не лезу, да и он не пристает без надобности. А тут что-то почувствовал в моем тоне, телефон выключил, к серьезному разговору готов. Начинает с подковырки, он и перед смертью шутить попробует:
   - А за что тебя любить?
   - Как за что? - Я даже опешил.
   - Но все-таки?
   - Я хороший, компанейский... Слово держу... Да и внешне вполне... Миша ничем не лучше, ему в классе почет и уважение, а на меня все окрысились.
   - Ну, положим, не все, да все тебя и не интересуют. Девочку не поделили?
   Ничего не скажешь, умеет отец в корень смотреть.
   - Да, - нехотя скриплю я.
   - Что же, все понятно и закономерно. Одно из заблуждений молодости. Я тоже был уверен, что любят хороших. Но права русская поговорка: "Не по хорошу мил, а по милу хорош". Всем хорошим не будешь, даже не старайся. Вот ты пришел в класс, где есть свои авторитеты, признанные лидеры... Кому-то пришлось подвинуться, потесниться, тебе место уступить. А кому это по душе? Давай попробуем поговорить конкретно...
   - Сложно все как-то...
   - Не преувеличивай. Помнишь Юру, моего берлинского приятеля? Он поэт, и неплохой. Но не печатается, денег сейчас это не приносит. У него есть строчки:
   На свете много сложных тем,
   И все так просто, между тем.
   - Может, потом, в старости, все и просто, а в молодости...
   - Да нет, и в старости проблем хватает. И тоже многое сложно и просто одновременно. Диалектика. Хотя в молодости все кажется, что ты один такой. Когда я в твои годы первый раз в жизни женщину в грудь поцеловал, то думал, что я самый большой развратник в мире и первый это придумал...
   - Не смеши. Хотя порнух в ваше время не было...
   - Не было. Это и хорошо, и плохо. Так кого вы все-таки не поделили? Татьяну?
   - А ты откуда знаешь?
   - Ты ненароком все ее поминаешь. Не надо быть разведчиком с моим опытом, чтобы это вычислить.
   - Да, нравится она мне. Очень... И Миша по ней давно сохнет, мне говорили. У нас чуть до драки дело не дошло. А Татьяна потешается... Все бой быков норовит устроить.
   - А что ты хочешь? Это законное право женщины - выбрать себе лучшего из возможных самцов.
   - Она смеется. "Дуэль бы устроили, что ли, как в прошлом веке, - говорит. -Романтично". Нашла романтику. И не в прошлом веке, это уже было не в моде, а в позапрошлом... А она свое: "Главные недостатки России известны: дураки и дороги. На дороги я повлиять не могу, но дураков рожать не хочу. Вот и устройте интеллектуальную дуэль.
   - Что, домашнего КВНа захотелось?
   - Ну и дурак! Масляков ищет веселых и находчивых, а мне нужно определить, кто из вас умнее.
   - И как ты это собираешься делать?
   - Способ известный: диспут. Лучше на злободневную тему. Чтобы не по книгам шарили, а свою сообразиловку проявили. Телевизор смотрите? Какие страсти вокруг НТВ горят! Пусть один - по жребию - доказывает, что ситуация с НТВ - конец света и возврат реакции, а другой, что это первый шаг к возрождению нации".
   - Насмешила меня твоя пассия. В остроумии ей не откажешь! Тема хоть куда, есть, где себя проявить.
   - Тебе бы только смеяться!
   - Нет, почему же. Я надеюсь, что у Михаила нет такого умного папы и это дает тебе определенные преимущества. Давай проведем тренировку. Какую точку зрения мне защищать? Представь себе, что это почти все равно.
   - Что ты говоришь. Вроде бы ясно, что правительство закручивает гайки, зажимает свободу слова, закрывает НТВ...
   - Не гони лошадей. Чью свободу слова ограничивают? Евгения Киселева? Ничуть не бывало. Речь идет отнюдь не о свободе слова, а о возможности обращаться к миллионам сразу. Есть у тебя и твоих друзей такая свобода? Нету! А за анекдоты сейчас не сажают. Никто не мешает Киселеву или Доренко собрать друзей, и не обязательно на кухне, как в дни моей молодости, и выступать, выступать. Или выйти в сквер, к пенсионерам, поговорить, душу отвести. В крайнем случае в Лондон прокатиться. Киселев, надо полагать, человек не бедный, хотя о своих доходах ни при какой свободе слова распространяться не станет; границы открыты, с нашей стороны, во всяком случае. Пусть идет в Гайд-парк, там свободы слова - залейся... Королеву, правда, оскорблять запрещено, а про Чечню и Кремль говори, что хочешь, пока не вспотеешь. Есть у Киселева любимое словечко, когда он кого-то из политиков на вранье припутывает, а доказать толком ничего не может или не хочет: "Лукавят, мол".
   Сейчас и он лукавит, не договаривает, многозначительную паузу держит. Надо сказать, что журналистика, в том числе и телевизионная, изначально продажная профессия. Предположим, написал ты замечательную статью...
   - Не, - замотал я головой, - мне это пока не поднять...
   - Ладно, мне поднять. Сделал я, к примеру, острый репортаж на горячую тему. И что дальше? Отнес его на ТВ. Так, мол, и так, хочу воспользоваться свободой слова, которую мне гарантирует наша славная Конституция. А не славных, надо сказать, у нас и не было. Ну и что? На смех меня поднимут, посоветуют на консультацию к психиатру сходить. Потому что свобода слова сейчас есть у миллионов, а вот возможность сказать так, чтобы тебя услышали, есть у избранных. Вот за это и драка, а не за какие-то абстракции. И даже если я нажму, друзей организую, мое творение уходит из моих рук. Вот мой материал начинают резать, чтобы втиснуть во временную сетку, а достаточно бывает два слова вырезать, чтобы и автор свою мысль не узнал. Можно пустить после нуля, когда Москва уже спит, а Хабаровск на работу спешит. Много чего можно сделать. Телевидение сегодня - это власть. Она легко трансформируется в деньги, а те в еще большую власть. И в идеале журналистам хотелось бы выполнять роль бывшего политбюро. Быть над схваткой, расставлять оценки и выдавать ордена. Ничего при этом реально не делая и ни за что не отвечая. Не худо, правда? Сравнительно недавно, когда Путина только выбрали президентом, какой-то досужий журналист разыскал его годовой табель, видно, за четвертый или пятый класс. Так себе успехи были... Тройки, четверки, иногда пятерка. И что, показывать этот табель каждый день в девять вечера?
   - А почему и нет? Раз это правда...
   - Почему? Шекспира надо читать:
   "Я правду вам порасскажу такую, что хуже всякой лжи"...
   Другой может разыскать отличную курсовую работу в университете или восторги преподавателей по поводу его успехов в немецком или дзюдо. И это тоже правда. Ребята на НТВ за десять лет вещания имели все: много работы, известности, вероятно, денег. И ни за что не отвечали. Когда протаскивали больного человека и любителя крепко выпить на второй президентский срок, что, за судьбу страны пеклись? Не знаю, не уверен.
   - Не, папа, здесь что-то не то. Возьми на Западе. Там ведь у журналистов свобода слова еще та. Вон как против Коля дело раскрутили о черной партийной кассе, смотри, чтобы под суд не загремел.
   - Знаешь, сын, ты меня удивляешь. Вроде бы немецкое ТВ смотрел, газеты читал. Когда на него пресса накинулась? Когда лев одряхлел и власти лишился. А до того Отцом-объединителем Германии склонны были величать. Славу Бисмарка предрекали. И не журналисты все это раздули. А другие, богатые и сильные, кому журналисты продают свой талант. Часто - отнюдь не маленький, и уж совсем за крутые деньги. Конечно, на Западе свои традиции. Я не помню, чтобы там нашли журналиста без головы, как Гонгадзе в Киеве или женщину в озере в Калмыкии, как там ее звали, уже и не помню. Зачем? На Западе все умные, каждый знает себе цену. Вот в печати проскользнуло сообщение о нравах в Америке. Там в конце войны во Вьетнаме, которую янки безбожно проигрывали, все больше солдат в дезертиры подавалось. В джунглях прятались, нечто вроде коммуны или секты организовали. А пресса все журчала, что не сегодня завтра храбрые южновьетнамские войска при содействии не менее доблестных американцев остановят агрессию с севера. А когда, цепляясь за вертолеты, улепетывали из Ханоя, во время одного из последних авианалетов разбомбили и сожгли напалмом лагерь дезертиров. Наказали предателей, одним словом. Без суда и следствия, адвокатов и всяких там присяжных. Много лет прошло, что-то разнюхали журналисты, нашли выживших, записали на видео показания. И, как ты думаешь, СиЭнЭн выдало это в эфир, а репортеры получили премию за лучшую работу года? Я не знаю степень достоверности, но говорят, что Тед Тернер уволил этих ретивых со своего канала и дал по миллиону отступных, чтобы они раз и навсегда забыли эту тему.
   - Да, неприглядная картина получается!
   - А что ты хотел? Ты же знаешь немецкую загадку. Как отличить, когда политик врет? Правильный ответ: "Всегда, когда открывает рот!" Если это и преувеличение, то не слишком большое.
   Разговор затухал, потом снова вспыхивал, как языки пламени в догорающем костре.
   - Ты видел, у журналистов НТВ была возможность обратиться к зрителям за поддержкой, собирать подписи и организовывать петиции и демонстрации. Ничего значительного из этого не получилось.
   - Да, а почему? Казалось бы...
   - Пусть тебе не кажется. Народ недвусмысленно дал понять, что он одобряет действия президента. Пока, во всяком случае. И в ближайшем будущем. А дальше - жизнь покажет. Ельцин вначале тоже был куда как популярен. Но в Путине многое сошлось из того, чего хотела и бабка из глухой деревни, и питерский интеллигент. Он молод, энергичен, не пьет, образован, видел Европу, а теперь уже и мир. Его жена не мельтешит на экране. Его дочки ходят в московскую школу.
   - И этого, ты считаешь, достаточно?
   - Думаю, что нет. Может быть главное - он умеет учиться, в том числе и на ошибках. Когда после гибели "Курска" он не прервал отпуск в Сочи, многих это покоробило. А вчера он полетел в Якутск, там большой паводок, вполне уместный жест для лидера нации.
   - После твоих слов мне осталось только записаться в движение "Идущие вместе".
   Отец недовольно поморщился.
   - Не суетись. И старайся не играть в жизни роль статистов, массовки и шестерок. У тебя хорошие гены и уже приличное образование. Впереди еще шесть, а то и больше лет учебы. Пройдет десять-пятнадцать лет и ваше поколение будет многое определять в жизни. Одно ясно уже теперь. Мечта о том, что Москва - третий Рим, а четвертому не бывать, ушла. И не вернется. Надо искать свое место в мире.
   - Что-то нас в высокие материи занесло. Ты мне лучше скажи, принимать мне вызов или нет. Может, стоит отшутиться? Мол, я в эти игры не играю, давай по старинке, в кулачном бою? Там у меня все шансы, Миша на это не пойдет.
   - При чем тут это? Ты же сам сказал, что дуэль заказывает Татьяна и приз вроде бы известен. Ей и условия диктовать. Миша - парень толковый, сам говорил, что физику здорово рубит, проиграть ему не позор. Да, главное здесь, как я понимаю, зависит не от участников, а от судьи...
   Разговор окончательно затух. Я попытался расспросить отца о его работе.
   - Не знаю, сын, еще не осмотрелся по сторонам. С мэрией пока нет контакта. Без этого трудно. Может, стоит в Москву дорогу искать?
   - Да, ладно, батя, ты уж подожди, пока Путин столицу в Питер перенесет.
   - Боюсь, что долго ждать придется, а жизнь уходит.
   В ночь перед поединком наши герои спали крепким сном молодости. И приснился им одинаковый сон. По набережной над заливом идет Татьяна, все такая же красивая, а рядом с ней бравый морской офицер катит коляску с ребенком. Время от времени они заглядывают в коляску и весело смеются. Но Миша видит там голубой чепчик, а Виктор - розовый.
   Кто возьмется истолковать эти важные детали вещего сна? Автор долго не мог объяснить этот феномен, а потом сообразил. Может, это картинки разных лет?
  
  
   Берлин - Санкт-Петербург,
   апрель - май 2001 года
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   КРАХ КОММУНИЗМА
  
   Стойкий запах медового месяца наполнял небольшую и не слишком уютную квартиру Фрикаделькиных. Молодая хозяйка, барышня лет двадцати пяти, забравшись с ногами в кресло, сражалась с компьютером. Силы были явно неравными. Каждые двадцать минут Ирина выхватывала новую сигарету, а еще через минуту раздавался возглас:
   - Саша, у меня не получается! Наверно, компьютер сломался!
   Из кухни с возможной поспешностью появлялся муж, чмокал Ирину в щечку:
   - Ну, что у моего котика не получается?
   - Он... опять...
   Котик забавно морщил нос, не забывая занять привлекательную позу.
   - Сейчас мы ему покажем, как обижать маленькую девочку!
   Минуту или две мышка, управляемая уверенной рукой, летала по экрану, следовала серия щелчков. Оказывалось, что все прекрасно работает.
   - Ой, какой ты у меня умный! Прямо кошмар!
   Муж, видимо студент старшего курса, провожаемый восхищенными взглядами, удалялся в кухню. Спустя какое-то время там появилась Ирина.
   - А у меня все вышло! Я даже напечатала!
   - Видишь, какой ты молодец! Все просто замечательно. Ты знаешь, я до сих пор не пойму, почему в других семьях люди ссорятся, дерутся. Возьми хоть Володю с Натой...
   - Действительно, любую проблему можно обсудить, обо всем договориться... Может мы с тобой просто умнее, чем другие?
   - Наверное.
   Саша домывает тарелки, которые скопились, вероятно, еще со свадебного вечера и с восторгом продолжает:
   - Давай и дальше мыть посуду по очереди!
   Ирина, включаясь в игру, с неменьшим восторгом:
   - Нет, давай лучше по справедливости!
   - А это как?
   - Кто меньше устал, тот и моет!
   - Замечательно! Какая ты у меня умница!
  Ирина, без восторга, но твердым голосом:
   - А решать, кто больше устал, буду я!
   - А-а-а!
   Так закончился медовый месяц. Потерпела крах еще одна попытка построить коммунизм. На дворе сгущались сумерки, крепчал мороз повседневных будней и рыночных отношений.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ДВЕ НАТАШИ
  
   Утро началось хреново. Не успел Вадим Петрович Панин, заместитель директора крупной фирмы, отъехать на десяток километров от своего загородного дома, как попал в пробку. Какие-то допотопные "Жигули" столкнулись с собратом по классу.
   - "Volkswagen Golf", - привычно определил марку Вадим, любивший машины и понимавший в них толк. - Ну, как можно ездить на таких козявках!
   То ли дело Volvo - машина, которую Вадим не променяет ни на какой Мерс. Он водит машину аккуратно, но знает, что в случае беды этот танк на колесах не подведет. У Вадима кредо: окружающая его техника должна быть самой лучшей. Это касается и компьютера, и мобильного телефона, и даже часов. Не говоря об автомобиле. Слишком часто в наше беспокойное время от железок зависит успех в деле, а то и сама жизнь. Вдобавок, к покорным и безотказным слугам привыкаешь и начинаешь думать о них, как о членах своей семьи.
   Особенно отличалась этим жена Вадима. В компьютере она вообще готова была видеть одушевленную личность...
   Вадим вспомнил жену и улыбнулся. Надо же, на старости лет, а ему уже перевалило за сорок, оторвал такую красавицу. И отношения как-то сразу сложились. Дело не только в красоте Наташи, - сколько красоток зарились на его миллионы! Она как-то сразу стала нужной и необходимой. После многих лет жизни с Вероникой, которая доводила его скандалами и сценами ревности до посинения, это воспринималось, как подарок судьбы. Может, все дело в том, что у Вероники не было детей? У многих женщин в такой ситуации крыша едет. Они еще и года не женаты, а Наташа уже ждет ребенка. Интересно все-таки, кто - мальчик или девочка? Если парень - из него надо будет воспитать настоящего мужчину. Не хлюпика и размазню!
   Вадим привык рассчитывать на девяносто килограмм своего тренированного тела, сам водил автомобиль, не тратился на телохранителей, резонно полагая, что в уличной драке может постоять за себя, а против мины с радиовзрывателем или винтовки с оптическим прицелом лекарство не скоро придумают. Но интеллекта парню надо будет добавить, особенно английский. Без него прямо зарез. Ну, а если Бог девочку пошлет, пусть мама с ней возится; что делать с этими воздушными созданиями, Вадим и представления не имел.
   Да, вот уже и девять, а еще до Поклонной горы не добрался. Надо звонить.
   - Нелли Петровна? Это я! Шеф не тревожил?
   - Нет.
   - Хорошо! Перенесите совещание на десять тридцать! Список у Вас под рукой?
   - Да.
   - Я буду через двадцать минут. Действуйте!
   И началась обычная производственная круговерть.
   Когда рабочий день закончился, ему было трудно вспомнить, чем конкретно он занимался. Да, решил вопрос с санинспекцией, которая прицепилась к сроку годности большой партии говядины; протолкнул через таможенный терминал в Брусничном два грузовика с финскими молочными продуктами, принял на работу нового сотрудника вместо слегшего с инфарктом. Одним словом, правильно говорит шеф: если бы все крутилось само собой, управленцы были бы не нужны.
   На вечер осталось одно дело частного свойства. На календаре запись: "19 июля, 19 часов, Вагнер". Вежливое, но настойчивое приглашение посетить доктора получено еще неделю назад. Этот доктор не чета тем медикам, которые объявляют голодовки или пикетируют мэрию, выпрашивая свои копейки - или тысячи по нынешним временам - на кусок хлеба. Подмяв под себя закупку лекарств на Западе, а затем и поставки рентгеновской техники, он сколотил такие миллионы, что в городе немногие могли с ним тягаться. От приглашений такого рода не отказываются.
   - Зачем я ему понадобился? - с неясной тревогой думал Вадим.
   Молчаливый охранник открыл дверь и провел его в комнату, скорей всего, зал для заседаний. Там уже находилось десятка полтора мужчин. Почти все они были моложе, с большинством из них Вадим сталкивался по делам.
   Через несколько минут в зал вкатился доктор Вагнер. Толстый коротышка, казалось, излучал энергию.
   - Господа! Тысяча долларов тому, кто скажет, что у вас общего, кроме штанов! Две минуты на размышление!
   По залу прокатилось оживление. В зале собрались, в основном, тертые калачи, понимавшие толк в шутке. В тысячу с неба Вадим не верил с детства, но от нечего делать попытался найти что-то общее в этой команде. Ничего путного не получалась. В зале были тонкие и толстые, почти юнцы и дяди с солидными лысинами и брюшками. Внимательный взгляд без труда определял, что гости были не робкого и не бедного десятка. По манере сидеть, свободно, но собранно расположившись в креслах, по небрежным приветствиям, которыми более маститые отвечали на знаки внимания и почтения. Вадим без удивления отметил, что его знали многие.
   В числе последних в зал вошел его одноклассник, Виктор Пустоход. Дурацкая фамилия, ничего не скажешь, а мужик с головой. Встречались они редко, дела и семейная жизнь совсем засосали, но в трудный момент всегда были рады помочь друг другу, ревниво следя, чтобы не залезть в большие моральные долги. Вадим помнил, что Виктор, который раньше работал в органах и сохранил там связи, недавно выручил его от чрезмерного любопытства налоговой инспекции. Надо будет с ним поговорить.
   - Чего они там тянут? Сколько можно!
   Не зря Колобок был доктором психологии, он знал, как владеть аудиторией. Вагнер уже был на трибуне, собранный и деловитый.
   - Тысяча останется при мне, и не мудрено. Общее у вас есть: через несколько месяцев каждый из вас станет отцом.
   Как будто ветерок прошел по залу. Все мельком, но с возросшим интересом поглядывали на соседей.
   - Скажу больше, у каждого из вас родится сын. Нет, у одного даже не сын, а двойня.
   И снова оживление в зале. Почти все мечтали о сыновьях. Надо было хотя бы несколько минут, чтобы понять, что лотерея закончилась и все выиграли. Те немногие, что предпочли бы иметь девочек, редко желают этого так сильно, как жаждущие наследников.
   - Неужели у меня? - мелькнула шальная мысль.
   Но докладчик уже зацепил аудиторию и не давал ей расслабиться.
   - Каждый из вас хочет видеть своего сына и наследника сильным, мужественным, умным, заботящимся о родителях. Каждый хочет вырастить сына, которым можно гордиться в старости. Не вы первые и не вы последние, кто ставит перед собой такую задачу. Увы, победителей в этой игре негусто. Отнюдь не редкость, когда у папы академика сын бездельник и наркоман, а у политического деятеля - сутенер и развратник. В чем здесь собака зарыта? Неужели комбинация генов так намертво и навсегда определяет характер и судьбу человека? А воспитание? Этот мощнейший инструмент, который человечество шлифует не одно тысячелетие? Горы, тысячи книг. Известно, кажется, все: как закалять младенца, какие колыбельные петь, какие беседы вести на сексуальные темы, как учить добру и развивать математический талант. И тем не менее, - доктор повысил голос и затем придержал паузу.
   - Великий воспитатель Янош Корчак, не чета нам с вами, говорил, что ни один честный педагог не возьмется вырастить из сотни малолетних детей сотню достойных граждан. Неужели слепая лотерея? И у вас... У кого-то вырастет сын - гордость и продолжатель рода, а в соседнем подъезде - дай бог, чтобы просто пустое место, а не огромный минус. Вы, вероятно, знаете, что детей у меня нет, но меня всегда интересовал вопрос: почему лучшие умы человечества были здесь бессильны. Я собрал энтузиастов - генетиков, биологов, врачей, программистов и даже учителей. Дал им возможность пять лет работать, и они подтвердили мою давнюю догадку. Мы знаем, как воздействовать на ребенка. Мы не знаем, когда...
   Вагнер снова сделал паузу, глотнул воды из стакана, глянул вверх, в какие-то доступные лишь ему дали, и продолжал.
   - Точнее, мы не знали, когда. Сейчас нам удалось выделить сотню дифференциальных признаков, подлежащих формированию. Среди них: доброта, честность, любовь к животным, верность долгу, чистоплотность, смелость, отзывчивость. Да каждый из вас и так более менее представляет список человеческих добродетелей. Но мы пошли гораздо дальше. Анализируя генетический код отца и матери, удалось построить подробнейший график. В конце собрания каждый из вас получит перечень параметров и связанных с ними дат. Например, если папа хочет сделать сына щедрым, ему надо в конкретный день показать пример щедрости. Учат переносить боль в другой день, любить родителей в третий. Любые наши правильные с виду действия будут уходить, как вода в песок, если они не в нужный день или неделю. Вот так, господа. Поздравляю вас. Вы первые из людей имеете гарантированную возможность оставить после себя достойных, выдающихся потомков.
   У меня всё, господа. Для каждого из вас подготовлена индивидуальная папка, в ней все нужные материалы. Стоимость документов - пять тысяч долларов за комплект.
   - Начинается, - подумал Вадим.
   - Бесплатное люди не ценят, - продолжал доктор.
   - И то правда!
   Похоже, что сумма никого не колыхала. Доктор знал, кого приглашать.
   Вадим оставил свою визитную карточку со словами: "Счет пришлете!" и получил пакет.
   Разбираться в нем сейчас не хотелось, важно осмыслить главное. Через три месяца у него будет сын, из которого можно вылепить человека... Тут голова начинала идти кругом от возможностей.
   Вадим добрался домой, увидел свою подурневшую, с пигментными пятнами на лице, но такую родную Наташу, и весь этот неприятный, а зачастую и злобный мир остался где-то далеко. Надо будет обсудить все с Натой в выходной. Вот уж будет радости!
   Но ничего обсуждать не пришлось. Когда Вадим уехал на работу, Наташа села в свою машину и поехала навестить - добрая душа - заболевшую подругу. Она благополучно поставила машину и уже подходила к подъезду, когда на тротуар вынесло грузовик.
   В одну минуту Вадим остался без жены и двоих сыновей, инструкция по воспитанию которых так и осталась невостребованной.
   Жизнь потеряла для Вадима всякий смысл. Долгие месяцы он укорял себя, почему не стал говорить с женой в тот последний вечер. Она наверняка подходила бы к подруге минутой раньше или позже. Но никак не в эту роковую секунду... Увы, нет и не будет компьютеров, которые способны учесть все превратности судьбы.
   Будущее стало глубоко безразлично Вадиму. Он не мог видеть дом, город, свой кабинет. Пробовал пить, не помогало. Доктор Вагнер посоветовал ему уехать. Друзья помогли Вадиму получить место торгового атташе в одной из стран Латинской Америки.
   И началась новая жизнь, в которой было многое - работа, женщины, увлечение яхтами... - не было в его жизни больше Наташи. Он не ездил в Россию и проводил отпуск в одиночных плаваниях на своей яхте.
   Шли годы. Менялись президенты и правительства. Каждый новый премьер и лидер привычно говорил о тяжелом наследстве, о том, что альтернативы его курсу нет, что надо потерпеть два-три года, а дальше все само пойдет. Надо лишь победить преступность и коррупцию, добиться, чтобы чиновники заполняли декларации о доходах, и все будет хорошо.
   Но реально всем надо было торговать и добывать деньги. И Вадим торговал и добывал.
   Он заметно состарился, перенес два инфаркта. И, когда позвонил Виктор, с которым он обменивался новогодними открытками, сказал, что похоронил жену и просит его приехать, чтобы выполнить последнюю волю его Наташи, Вадим собрался и поехал.
   Не так много изменилось за эти годы. Разве что "Боинги" стали больше, а компьютеры - меньше.
   Виктор встречал его в Пулково с сыном - простоватым двадцатилетним парнем, с открытым лицом и улыбкой во весь рот. Тот отвез их в родительский дом и умчался по своим молодым делам.
   Когда друзья посидели, выпили, помянули Наташ, Вадим сказал:
   - Славный у тебя парень... А чем закончилась вся эта ерунда с инструкцией по воспитанию... Помнишь, доктора... С какой-то музыкальной фамилией...
   - Как не помнить. Доктор Вагнер. Его недавно застрелил один из рассерженных папаш.
   - Что, не сработали инструкции? - ухмыльнулся Вадим.
   - Напротив, все указания действовали безотказно!
   - Так в чем же дело?
   - В том, что, поразмыслив, все стали готовить детей к жизни в современном мире, жестоком и беспощадном. И дети - по заказу - выросли жестокими и беспощадными. А сделать так, чтобы чадо ненавидело всех и вся, было готово к безжалостной борьбе и обожало пап и мам, бабушек и дедушек, не всегда получалось. В ситуациях выбора нередко крыша ехала или жестокость побеждала. Она поближе все-таки к глубинным инстинктам.
   - Да, действительно, мать твою... Не просто все в этом мире. Что за проклятая страна Россия! Одни эксперименты - и все на людях. И все мимо. Но у тебя же, кажется, все в порядке. Парень хоть куда.
   - Да, у меня в порядке... Хотя и я пытался сына покалечить. Да не сработали инструкции...
   Виктор волновался, голос его заметно треснул.
   - Послушай, не перебивай. Я многое узнал из письма жены. Оно лежало в толстом конверте с надписью: "Вскрыть после моей смерти. Наташа." Оказывается, у меня редкий случай безнадежного мужского бесплодия... Хотя с виду машинка работает вполне нормально, - добавил Виктор, неизвестно зачем.
   - И вот Наташа подкупила врача, он под каким-то предлогом взял у тебя сперму для анализа и ввел ей. Так что Павел - твой сын. И воспитывали мы его, как умели.
   - Боже, - подумал Вадим, - от счастья не умирают. Наташа...
   И умер.
  
  
  
   Евгений Вертель
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ДВЕ НАТАШИ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Берлин
   2001
  
  
  
  
  
  
  
   Содержание
  
  
  
  За Геркулесовы столбы идет моя дорога... 3 - 14
  
  Женское счастье 15
  
  Как я летал Люфтганзой 16 - 17
  
  Муж или любовник? 18
  
  То ли еще будет 19 - 21
  
  На всё согласная 22 - 24
  
  Любовь и НТВ 25 - 34
  
  Две Наташи 35 - 38
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЗА ГЕРКУЛЕСОВЫ СТОЛБЫ ИДЕТ МОЯ ДОРОГА...
  
   Моей любимой жене Л. А.
  
   Все-таки в тайном свидании есть что-то волнующее и привлекательное. Особенно если тебе под шестьдесят. И не в соседнем отеле, на два часа. Это и дурак сумеет. А за много тысяч километров, на другой стороне Атлантики.
   Мысль об этом чуть тронула улыбкой лицо Питера Вандервильда. Но привыкший к контролю организм не дал ей разыграться. Заканчивался многочасовой полет над океаном, стюардессы просили пристегнуть ремни. Питер представил себе огромную, по обычным меркам, плавную глиссаду, которую описывал самолет, начавший снижение еще за двести километров от цели. За окном - просторы Средиземного моря. Его зеленые, синие полосы были хорошо видны. Впереди - аэропорт Аликанте, слева - сотни километров побережья Коста Бланка, уходящий на два десятка километров в море мыс Ла Манга, Малага и так вплоть до скалы Гибралтара с его английской военной базой, которая надежным ключом запирает выход из Средиземного моря. Сколько лет он не был в этих краях? Десять? Пожалуй, все двадцать.
   Летчик чуть сильнее, чем в случае идеальной посадки, ударил самолетом о полосу. Раздались аплодисменты. Многие из пассажиров приветствовали так окончание долгого полета. Питер лишь досадливо поморщился.
   - Когда эти молокососы научатся не падать с неба, а плавно чиркать колесами о начало полосы? Хотя сейчас у них кабина компьютерами набита, а попробовали бы они посадить "Б-52", тоже птичка немалая...
   Пассажиров первого класса выпустили в первую очередь. В этот раз Питер летел бизнес - классом, ему ничем не хотелось выделяться из потока отпускников. Заминка была на минуту - две, не более. Привычно и небрежно махнув синим паспортом перед носом испанского чиновника, Питер прошел мимо зала получения багажа и оказался на площади перед зданием аэропорта. Хотя контроль документов продолжался несколько секунд, нарочито небрежный, но тренированный взгляд зафиксировал: американец, 56 лет, акцент американский, все известные признаки подлинности документа присутствуют, рост 168, вес - килограммов семьдесят с небольшим, глаза светлые, все соответствует паспортным данным. Стрижка под ежика и что-то неуловимое в движениях выдают принадлежность к военной касте. В актуальном списке объявленных к розыску преступников и террористов не значится, в более глубокой проработке не нуждается.
   - Где-то это простое лицо я все-таки видел, - подумал пограничник, - не в светской же хронике, слишком оно простое и непородистое... - и мгновенно переключил свое внимание на следующего пассажира - обвешенную золотыми цепями искательницу приключений.
   Никакого желания трястись в отель автобусом у Питера не было, да и безопасности его миссии это не прибавляло. Все равно фамилия зафиксирована в списке прилетевших и, надо полагать, лет десять - двадцать, а то и все сто будет храниться в компьютерной утробе. Хотя у кого может вызвать интерес отставник, военный пенсионер, с безукоризненным послужным списком и боевыми наградами?
   Еще в Нью-Йорке, в аэропорту имени Джона Кеннеди он заказал себе привычный "форд". Все пожелания клиента были учтены, машина заправлена, пару формальностей, и он бросил свою машину в общий поток. Последние годы он ездил на машине-автомате, здесь пришлось выжимать педаль сцепления. Плавно, как учили в автошколе много лет назад, переключать рычаги передач. Это не раздражало, даже доставило удовольствие. Еще все помню, все умею, еще что-то могу!
   Дело шло к вечеру, поток транспорта не был особо густым, это было кстати. Не так много изменилось в Испании за прошедшие годы. Ничего похожего на американские спидвеи, немецкие или бельгийские автобаны. Во всяком случае, в этой части Испании. Покрытие приличное, но почти везде есть встречный поток. Питер послушно выполнял все требования дорожных знаков, то разгоняясь до сотни, то сбрасывая до тридцати. Встреча с полицией никак не входила в его планы.
   Не прошло и двух часов, как он добрался до Ла Манги, узкого мыса, который длинным языком уходит в глубь Средиземного моря. Отель с четырьмя звездами на фасаде вполне соответствовал представлениям о комфортабельном отдыхе. Номер для Питера был заказан, портье с безукоризненным английским выдал ключ, пожелал приятного отдыха. Питер оценил предусмотрительность своего друга. В отеле попроще и подешевле слишком много голов на квадратный метр, недостаточно вышколенная прислуга. Это раздражает. В совсем дорогих другая беда - вечные тусовки знаменитостей. И не заметишь, как попадешь в сводку последних известий по телевизору за спиной поп-звезды, именитого шулера или известного тореадора. Питер принял душ и спустился в ресторан. От обеда в самолете, кроме пустоты в желудке, ничего не осталось. Выбор блюд приятно радовал: устрицы, креветки, даже русская черная икра. Официант вежливо поинтересовался, нуждается ли господин в дамском обществе.
   - Во всяком случае, не сегодня!
   Питер смаковал вино и разглядывал танцующих. Похоже, что испанцы держат своих молодых красоток под замком: в зале дергались в основном сухопарые немки. Оставив пять долларов на чай, Питер поднялся в номер. С широкого балкона хорошо просматривалась бескрайняя ширь. Волны чередой лизали песчаный пляж, напоминая о римских легионерах и вечности, вдали справа каждые пять секунд вспыхивал маяк. Это дергало, напоминало осветительную ракету на войне. Сдвинутые в голове часовые пояса не давали сразу отключиться, он все еще то ли летел, то ли крутил руль. Ну что ж, он был хороший друг и надежный подчиненный. Когда неделю назад позвонил Том и в разговоре назвал их условный секретный код "три пятерки", никаких колебаний у него не было. Речь идет о деле чрезвычайной важности. Ошибиться он не мог.
   - Как поживаешь? - спросил он у Тома.
   - На три пятерки!
   Во вторник из фирмы, где Питер подрабатывал консультантом, пришел факс. Ему предлагалось вылететь в Испанию, поселиться в отеле и провести переговоры с людьми, которые его сами найдут через день-два после приезда. В тексте недвусмысленно стояло 555. Это была рука Тома. И перед смертью Питер не забудет, как и когда они придумали этот шифр. После окончания летного училища Питер попал во Вьетнам. Поначалу служба напоминала военную игру с условным противником. Он служил вторым пилотом на "Б-52". Поднявшись с острова Гуам, они включали автопилот и шли до места бомбежки, у экипажа было время подремать или полистать журнальчик с полуголыми красотками. Кое-кто умудрялся брать с собой учебник. Перед целью звонили в Америку. Кто маме, кто невесте, а кто и напомнить детям, что пора делать уроки. Отбомбившись в нужном квадрате, звонили еще раз:
   - У нас все о"кэй! Идем домой!
   Вьетнамцы были бессильны достать их в небе. После голодного детства они плохо переносили перегрузки в истребителях, русские зенитные ракеты были не эффективны.
   Но почему-то всему хорошему в жизни приходит конец. Летчикам регулярно давали отпуск, отправляли на базу в Окинаву - привести в порядок нервы и поразвлечься с девочками. И вот сразу после такой приятной паузы они вылетели бомбить "тропу Хо Ши Мина", так называли систему дорог и мостов, по которым непрерывным потоком помощь с севера катилась на юг. Только они успели отбомбиться и сказать традиционное: "О"кэй! Идем домой!" - как новая русская ракета с инфракрасной головкой наведения вонзилась прямо в дюзу левого двигателя. Их самолет с развороченным крылом сразу превратился в огромную металлическую коробку, падающую с неба. Они успели послать аварийный сигнал и через десять секунд катапультировались. Питеру и Тому - именно он был командиром - сильно повезло. Вертолеты спасения, идя на их радиомаяки, выхватили их с земли прямо под носом у вьетнамцев. О судьбе остальных можно было только гадать.
   Они получили боевые ордена, и Вьетнам для них закончился, последовал перевод в тихую патриархальную Европу. Многое переменилось в жизни Питера. Есть профессии - их не так мало, - которые собирают людей с особым складом характера. Это моряки и летчики, хирурги "Скорой помощи", полицейские и преступники. Но совсем особая каста среди них - смотревшие в глаза смерти. Их философия - не заглядывать далеко вперед, не копить деньги на памятник. Кто знает, где настигнет последний час.
   Питер и Том оказались на одной из натовских баз в Испании. Том получил эскадрилью, Питер - экипаж. В их штабе висел традиционный плакат стратегической авиации США: "Наша профессия - сохранять мир!" Наверно, подобными наклейками развлекались и русские. Начинались шестидесятые годы, нарастала холодная война, русские ввергли Запад в шок своими успехами в космосе, президент Кеннеди объявил о программе высадки человека на Луне, карибский кризис, убийство Джона и Роберта Кеннеди... А Питер старательно делал свою работу, за которую хорошо платили, - сохранял мир. Чтобы у русских не возникло соблазна начать войну с внезапного ядерного удара по военным базам, часть самолетов все время находилась в воздухе с водородными бомбами на борту. Взлетали вблизи Гибралтара, огибая Европу, шли к северным границам СССР, дозаправлялись в воздухе, в последний момент получали приказ о возврате и шли на базу. Эти полеты особо не скрывались, русская радиоразведка, разбросав свои антенные поля от Прибалтики до Карпат, фиксировала переговоры с землей, пеленговала маршруты полетов. Было похоже, что обе стороны устраивала игра в оловянных солдатиков, в награду за которую полагался растущий счет в банке, хороший дом, дорогая машина и красивые женщины.
   Чтобы мозги у служивого люда совсем не высохли за ненадобностью - столь рутинными и однообразными становились полеты по стандартным маршрутам, - начальство и специальные психологи в погонах старались вовсю. Учебные и боевые тревоги, курсы по освоению новых компьютерных программ, бомбовые и ракетные удары. Оказывается, не так просто найти место в Европе, куда можно бомбу сбросить. На любом островке можно нарваться на парочку, которая уединилась для любовных утех. Да, и зеленые при любой оплошности спуску не дадут. Такой вой поднимут, что любое правительство в отставку вылетит.
   Русским можно позавидовать. Превратили огромный остров Новую Землю в полигон и ровняют его обычными бомбами, а надо - и ядерными зарядами. Но мы тоже выходили из положения. Объявляли какие-то квадраты моря и гор закрытыми для полетов и посещений, выставляли охрану и учились бросать по цели хотя бы болванки. А боевые продолжали возить к границам СССР и обратно.
   Когда думаешь, от каких мелочей и нелепых случайностей происходят крупнейшие технические катастрофы, диву даешься. Трое наших астронавтов сгорели в испытательном отсеке в атмосфере чистого кислорода - банальная искра. Многоразовый корабль "Челленджер" взорвался на глазах у миллионов телезрителей вскоре после запуска - дефект прокладки. Провал экспедиции "Аполло-13", которая не сумела высадиться на Луну и чудом вернулась на Землю, - опять пустяки. Да и у русских не лучше. Погиб полковник Комаров - не вышел из отсека основной парашют. Пацаев, Волков и Добровольский уже спускались в надежном и многократно испытанном корабле без скафандров. Считалось, что в них нет нужды. Ложное срабатывание клапана - и весь воздух улетел за секунды, как из лопнувшего воздушного шарика. Все трое почти мгновенно погибли: от перепада давлений закипела кровь и разорвались легкие. До плотных слоев атмосферы оставалось всего ничего.
   Наша история могла повернуться еще круче. И в ней набор нелепостей был хоть отбавляй. Началось с того, что на базу с концертом прилетел Элвис Пресли. Звезды, да еще такого калибра, к нам заглядывали не часто. Не знаю, кто оплачивал гастроли, но для нас эта радость вдобавок была бесплатной. Соответственно, билетов не продавали. В офицерском клубе первые восемь рядов отвели офицерам, с девятого - сержанты и рядовой состав, обслуга.
   В тот день один экипаж возил водородные бомбы к границам СССР и обратно, другой должен был сбросить учебные в море. Из-за внезапной грозы задание отменили, и оба самолета сели почти одновременно. Команда обслуживания должна была отцепить бомбы и доставить их на склад в подземные капониры, на соответствующие места. На транспорте, который возил бомбы, работал негр, будь он неладен. Сейчас их принято называть афроамериканцами. По мне, негр - он и есть негр. Мало того. Оказалось, что это негр-левша. Вдобавок, неплохой баскетболист: ему сподручно левой рукой мячи забрасывать, когда противник такого подвоха совсем не ждет. Мало того. Он правую руку тренирует, чтобы при случае и ее неожиданно в ход пустить. От этих тренировок его негритянские мозги совсем поплыли. И когда командир подал команду: "В правый капонир!" - он взял и повез бомбу в левый.
   Там уже стоял белый сержант-придурок, который хотел эту бомбу скорее оприходовать и поставить на место, потому что опаздывал на концерт. А Элвиса вояки любили: все знали, что он и сам одно время носил погоны, служил в Берлине. Сержант должен был сверить номер на бомбе и поставить в соответствующую секцию. Но ему эти проверки в усмерть надоели - сколько ни проверяй, всё сходится...
   Когда негр увидел сержанта, совсем остолбенел: то был его одноклассник из какого-то занюханного городишки в штате Алабама. Они по-быстрому рассовали бомбы по секциям, - как раз всем места хватило, всё сошлось, - и побежали в клуб, обсуждая очень актуальный вопрос: вышла их общая подружка Мэри за рыжего Джона или все повисло в воздухе и при случае к ней можно снова подвалить?
   Пресли был на высоте, довел зал до исступления своими самоистязаниями на сцене, а назавтра опять служба. Наша алабамовская парочка на сей раз сработала, как надо: из левого отсека - бомбу для Советов, из правого - для учебы. Вот и сбросили наши славные летуны боевую водородную бомбу в заданный квадрат Средиземного моря, а к границам СССР свозили кусок железа.
   К счастью, не все идиоты в этом мире. На водородных бомбах есть три уровня предохранителей. Один на боевой взвод ставит летчик, он это и сделал, отрабатывая учебную задачу. Второй включает с земли высокое начальство, а третий - чуть ли не сам президент из своего ядерного чемоданчика. Так как эти предохранители не подвели, то бомба попугала рыб и улеглась на дно Средиземного моря.
   Довольный летун доложил о выполнении задания и повернул домой. А вылетавший на боевое дежурство экипаж в это время обнаружил, что ему подвесили... муляж. Что здесь началось - сказать трудно. Самое худшее, когда этот сюрприз стали разыскивать в море и поднимать со дна: об этом разнюхали журналисты. В газетах аршинными буквами напечатали: "Американцы потеряли водородную бомбу!". И рисовали схемы: взорвись эта красавица - от половины Испании головешки, а Париж без стекол остался.
   Реакция вашингтонского начальства была скорой и понятной. Сделанного не вернешь, все замять и спустить на тормозах, выводы сделать, меры безопасности усилить. Командира базы - на пенсию, личный состав - разбросать по точкам, негра-баскетболиста комиссовать, выгнать из ВВС, пусть гребет мусор в своей Алабаме, его земляка - отправить на Аляску.
   У нас с Томом появилась условная фраза - 555. Именно такой номер стоял на потерянной бомбе. И мы договорились использовать шифр только в ситуациях, когда речь идет о судьбе страны, а то и человечества. Молоды были, романтики в голове через край. Много лет эти пятерки лежали без применения. И вот выстрелили! Интересно, в какую авантюру хочет втянуть меня Том на этот раз?
   Тогда эта история с бомбой определила очередной зигзаг в моей судьбе. Я оказался в Америке и вскоре женился - бывает с мужчинами и такое. Как водится у летчиков, по горячей любви. Она была на десять лет старше меня, у нее был небольшой собственный мотель возле нашей базы на мысе Канаверел. Немало радости доставила она мне своим роскошным телом и южным темпераментом. Как она считала, предки ее были из Андалузии. Когда я расхваливал Испанию, радости ее не было границ. Простых семейных отношений не бывает, во всяком случае, я таких в своей жизни не встречал и не шибко верю в байки про то, что они жили долго и счастливо, минуты не могли обойтись друг без друга, жена ловила на лету прихоти мужа, а он изо всех сил потакал капризам своей подруги. Не видел, не встречал. И с трудом могу представить.
   Лучшие браки построены по армейской схеме. Есть командир и есть подчиненный. Если эти отношения соответствуют характеру и приняты добровольно, то минивзвод действует. Я сначала удивлялся, а потом оценил случаи, когда наши лейтенанты брали себе в прислуги, порой и в жены, филиппинок. Такая жена, как верная собака, охраняет дом. Но ей и в голову не придет сказать мужу:
   - Ты говоришь, что был сорок часов в полете! И не стыдно врать? Да на твоем самолете за это время можно вокруг земного шара облететь! Опять сидел в клубе и свой дурацкий бейсбол обсуждал!
   Так что две личности под одной крышей - это много радостей и много огорчений. А уж что моя Луиза была личностью - и спору нет. Всего повидала на своем веку - и людей, и мужей. С женой и так, и сяк, то лучше, то хуже, но вот с ее уже взрослой дочерью от первого брака отношения у меня совсем не заладились. Мики считала, что любой мужчина, который ее хоть мельком увидел, должен быть поражен в сердце раз и навсегда. Знакомство она начала неожиданно:
   - У меня детства не было. Один кошмар.
  Я не сразу врубился, попытался свести разговор к шутке:
   - Ты что? Родилась сразу взрослой?
   - Да... То есть нет... Но просто у всех детство - это счастье, а у меня... - Тут ее голос дрогнул, из оловянных глаз каждую секунду готовы были широким ручьем побежать слезы. - А у меня... Ни одного, ни одного счастливого дня в жизни.
   - Ну, может, полдня ты все-таки вспомнишь, когда тебя мать в Большой Каньон возила на экскурсию или во Флориду?
   - Нет, ничего в моей жизни не было. И уже не будет!
  На этом месте мое терпение заканчивалось.
   - Ну, что ж, раз ты такая невезучая, это судьба, против судьбы не попрешь. Впрочем, можешь обратиться к психоаналитику, иногда помогает.
   От таких разговоров настроение не улучшалось. Да, и с женой время от времени возникали конфликты, когда хотелось волком выть или на Луну улететь.
   Похоже в такой ситуации был не я один. От хорошей жены на Луну не попросишься, а желающих попасть в отряд астронавтов было через край. Меня вышибла третья медкомиссия, обнаружила какие-то дефекты вестибулярного аппарата, - вероятно, последствия Вьетнама, - заодно рекомендовав освободить от летной работы. Тут надо отдать должное Тому, он настоял, чтобы мне подыскали непыльную работу в центре подготовки астронавтов. Обычно все дырки затыкались уже побывавшими в космосе, считалось, им есть что передать молодой смене. Но иногда, при наличии заслуг или связей, а лучше того и другого, попадали и сошедшие с дистанции раньше времени, вроде меня. Заслуги перед страной у меня были, список боевых вылетов и наград внушительный, да и протекция Тома много значила.. Он как-то очень быстро слетал в ближний космос, а потом успел попасть и в лунную экспедицию. Хотя сам по Луне не шагал, оставаясь в модуле, который кружил вокруг Луны, ожидал тех, кто непосредственно опускался на этот вечный спутник Земли.
   Делать в номере было нечего, в инструкции Тома было ясно сказано, что на связь со мной выйдут через день-два. Телевизор по дюжине каналов гнал привычную рекламу: еда, автомобили, стиральные порошки. И снова еда. Одно и то же на всех языках: испанском, французском, немецком, английском. Только что соблазняли едой, через пять минут - диета для похудения. Великое дело мы сделали - повесили в небо спутники для связи и телевидения, приятно думать, что и сам руки и голову к этому проекту приложил, но какую шелуху часто гонят на экраны!
   Посидел перед сном с полчаса на балконе, полюбовался морем. Немало я видел морской глади, но в Средиземном - свой шарм. Прямо под отелем - широкий песчаный пляж, отмель, синие и зеленые полосы воды. Впереди - Африка, куда так и не собрался, да и что там смотреть, кроме египетских пирамид? Где-то справа - Гибралтар, Геркулесовы столбы древних греков. Когда-то у этих точек заканчивалось все: история, цивилизация - все. Одно время у нас была модной самодельная песенка:
   "У Геркулесовых столбов лежит моя дорога..."
   Древние четко различали: путь у Геркулесовых столбов - это далеко, но это свой, обжитой, привычный, доступный мир, и дорогу за Геркулесовы столбы - в таинственную неизвестность, в бескрайний простор, в бездну, откуда нет возврата. И почему жизнь все время норовит вытолкнуть меня за Геркулесовы столбы, а я временами даже подыгрываю ей? Сам не знаю, видимо, такой у меня характер бродяги и авантюриста.
   Спал Питер крепко. Смена часовых поясов - дело привычное для летчика. Утром - плотный завтрак, мало ли как день сложится? Благо, шведский стол в гостиничном ресторане удовлетворил бы и более изысканного гурмана. Яйцо, кофе, десяток креветок, какие-то моллюски - интереса ради. Сдал ключ портье, пошел плавать. С полмили вдоль берега взбодрили. Посмотрел на отдыхающих: немцы, французы, испанцы. Последние легко отличимы: в своих неизменных трусах до колен плавают в море и загорают. Действительно, грозное оружие можно укрыть в складках такой одежды. Хотя ростом и красотой толпа на пляже не отличалась. Редко-редко глаз задержится на молодой красавице.
   Неизвестность начинала надоедать, но когда он получал у портье ключ от номера, все сразу стало на свои места.
   - Вам письмо!
   Точнее, это был листок. На конверте стояла его фамилия, внутри записки - 555. "Приходи в номер 555 в 19 часов. Том".
   Вот это новость! Неужели старый бродяга тоже здесь? Вот это радость! Наверно, они вдвоем будут вести переговоры с кем-то третьим. Ну, с Томом не пропадешь, это тертый калач, да и голова у него светлая. Записка была написана рукой Тома, но я все же поинтересовался, кто ее оставил. Портье был четок, как полицейский детектив.
   - Мужчина лет шестидесяти, примерно Вашего роста, одет в светлые шорты и голубую рубашку с коротким рукавом, был в хорошем настроении, в руках держал теннисную ракетку в чехле фирмы "Адидас". Уже три дня занимает номер 555.
   Я без колебаний выдал усердному служащему десять долларов: хорошая работа должна поощряться - и отправился на пляж. Сомнений не было. Это Том. Непонятно, зачем ему понадобилось откладывать встречу почти на сутки. Но он был всегда большим фантазером. Вдобавок действия начальства не обсуждают. Это армейское правило так удобно, зачастую освобождает мозги от ненужных усилий и бесполезных гаданий.
   Без одной минуты до срока - особый шик военных - Питер стучал в номер 555. Дверь открылась, друзья обнялись, похлопали друг друга по некогда крепким плечам. На столике стояла открытая бутылка коньяка, фрукты, две рюмки, два фужера.
   Похоже, что сегодня только дружеская встреча, не более того. Ну, что ж, им есть, о чем поговорить, что вспомнить, а не ограничиваться вопросом и ответом:
   - Как дела?
   - Файн!
   Выпили по рюмке-второй... Вьетнам, Испания, сослуживцы - не ко всем судьба была милостива.
   - Сгорел в самолете...
   - Разбился...
   - Стал алкоголиком...
   - Второй инфаркт...
   Да, жизнь - это гонка с выбыванием, слабые сходят с дорожки.
   Поговорили о семьях, женах, детях. Хотя проблем хватает, но все не хуже, чем у людей...
   Через пару часов наговорились, Том закрыл бутылку с коньяком, отодвинул рюмки, оставил лишь минеральную воду и сок, стал собранным и серьезным.
   - Ты, дружище, понимаешь, что я вытащил тебя в Европу, указал наш шифр, не только для дружеской беседы. Это можно и в Вашингтоне организовать или на любой конференции по космосу. Их все еще хватает. Мне надо было поговорить с тобой подальше от любопытных глаз и ушей. И еще кое с кем встретиться именно здесь.
   Дело принимало неожиданный оборот, я был весь внимание.
   - Ты знаешь, я уже давно не летаю в космос. Годы не те, хотя Гленну, как ты знаешь, и годы не помешали. Но я заседаю во всяких комитетах, которые, как считается, определяют политику в науке, в космосе, в военном деле. Дело это, как не крути, сверхважное. Америка - богатая страна, но денег на всех никогда не хватит. Вот и тянет каждый одеяло на себя. Попробуй определи, что важнее: новая модель плавающего танка (в Сибири они сгодятся, в Ираке - никогда), вертолет-истребитель этих самых танков или вакцина против СПИДа. Я уж не говорю о гуманитариях, которые тоже готовы выхватить крошку от пирога. Почему бы не зафиксировать какой-нибудь исчезающий язык индейцев в дельте Амазонки, не подумать о праязыке, поломать голову над клинописью Урарту или поискать смысл в узорах фестского диска - особенно, если дядя Сэм за это платит. Понятно, что в ход идет лоббирование, купленная пресса и ТВ исподволь обрабатывают общественное мнение, создаются фальшивые кумиры и дутые имена.
   - Да, чертовски сложная кухня. И как вы в этой каше разбираетесь?
   - Честно говоря, плохо. Прозевали рывок русских в космос, потом не один год дрожали, пока все не поставили на свои места. После распада СССР не имели специалистов по многим регионам. Даже ЦРУ не имело настоящих знатоков узбекского или туркменского языков, обычаев и традиций этих народов. Принимать хоть приблизительно разумное решение позволяет простой принцип: не делать резких движений. Если в прошлом году на какую-то тематику выделили два миллиарда, то и в следующем. Лишь изредка высшее руководство страны перекладывает руль и запускает в жизнь новые важнейшие программы. Вспомни, как президент Рузвельт после обращения к нему Эйнштейна дал зеленый свет проекту "Манхеттен" - и мы получили атомную бомбу. Кеннеди ответил на успехи русских планом высадки человека на Луну, Рейган втянул СССР в гибельную гонку "звездных войн". Скажу прямо, Питер, мы стоим на пороге новых важнейших решений.
   Обычно спокойный, Том стал заметно волноваться, в голосе послышалась хрипота пожилого человека.
   - Ты обратил внимание, что в прессе появилась куча статей на тему "А был ли полет на Луну или это лихая мистификация в духе Голливуда?". Даже фильм успели снять, где вместо Луны - компьютерные мультики. Но что возьмешь с этих продажных типов, когда им заплатили, то никакие доводы на них не действуют.
   Когда стартовала первая экспедиция на Луну, то ее провожал миллион американцев, съехавшийся со всей страны. Шла прямая трансляция по ТВ. Сотни телескопов следили за ракетой Армстронга и его команды. Как на ладони она была видна с советских спутников. В космосе нет облачности и дымовые завесы никто не ставил. Ты знаешь, что при посадке была реализована схема, предложенная русским инженером Кондратюком еще в двадцатые годы. Основной модуль кружил вокруг Луны, а своего рода катер совершал посадку и возврат. Никогда в жизни, даже когда нас сбили во Вьетнаме, я так не волновался, когда остался болтаться вокруг Луны, а ребята отстыковались и пошли на посадку... - Том сделал паузу. - И вот сейчас какой-то недоучка пишет: на Луне нет воды, как мог ботинок астронавта дать четкий отпечаток, он есть на лунных фотографиях, попробуйте наступить ногой на сухой пляжный песок, что получится? Этому недоумку и в голову не придет, что на Луне другой песок, который не перетирали в пыль тысячи лет воздух и вода, а главное - на лунных пляжах сила тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле.
   Да что говорить. Еще пишут, почему полотнище американского флага колышется, ведь на Луне нет ветра. Потому и болтается долго, что после любого случайного толчка воздух не гасит колебаний. И что интересно, ученые никогда не подвергали сомнению факт высадки. С Луны были доставлены сотни килограммов образцов породы, часть из них получили Советы. Они тоже добыли какие-то граммы своими автоматами. На Луне были установлены лазерные отражатели, которые позволили измерять расстояние с точностью до метра. Все радиотелескопы мира принимали сигналы с ее поверхности и окололунной орбиты. Куда уж дальше? Начинают рассуждать о том, что многие из астронавтов погибли на земле при странных обстоятельствах, чаще всего в автокатастрофах. Но тот, кто знает удручающую статистику смертей бывших знаменитостей, не будет этим удивлен. Обычный удел тех, кто еще вчера украшал обложки журналов, без конца мелькал на экранах телевизоров, - депрессия, алкоголь, наркотики, поиски приключений, автомобильные гонки. Они считают быстрое забвение после громкой славы ужасной несправедливостью судьбы. Они так не думали, когда волею слепого случая были выхвачены из потной толпы жаждущих славы и денег. Когда главное дело жизни сделано, возврат в безвестность для них - та же смерть. Так чему удивляться? Очень немногим, вроде Фрэнка Синатры, удается всю жизнь дружить с фортуной.
   С этими домыслами все ясно. Но вот второй вопрос остается. Если были, если летали, то почему наглухо закрыли это направление? Неужели все узнали, все превзошли? Представь, что ты получил образцы грунта возле Рокфеллер-центра в Нью-Йорке и в пустыне Невада, знаешь ли ты Америку? И финансовые соображения не убеждают. Было неимоверно трудно спроектировать и запустить первый спутник, вся огромная техническая мощь Америки была бессильна немедленно повторить подвиг Гагарина 12 апреля 1961 года. Русские правители могут сколько угодно призывать своих инженеров, но сегодня они не в состоянии сделать компьютер класса "Пентиум-три". Как и Гитлер не смог создать танк типа "Т-34", даже имея под рукой сколько угодно образцов. Но сегодня спутники в небо забрасывают все кому не лень. Вот-вот придется запоминать трудное имя китайского астронавта. "Шаттлы" регулярно выводят на орбиту десятки тонн груза. До Луны рукой подать! Но не летим! Почему бы не делать этого хотя бы раз в пять лет, чтобы просто поддерживать престиж Америки. Мы - можем, вы - нет. Знайте свое место. Пущена в ход басня, что на Луне американцы встретили инопланетян, которые отсоветовали им совать нос не в свои дела. Все это бабушкины сказки. Уж я бы об этом знал. Все предварительно запланированные полеты к Луне состоялись. Сорвалась лишь экспедиция "Аполло-13" по сугубо техническим причинам, удивительно, что только одна, что никто на Луне не погиб. Дело новое, рискованное. Я уж не говорю о том, что примитивно представлять другие цивилизации, как чуть продвинутое человечество с лучшими компьютерами или просто примитивную жизнь. О многом ли мы можем поговорить с мыслящими моллюсками в Марианской впадине или с мыслящим океаном Солярис в фантазиях Станислава Лема? Это у индейцев мы можем научиться вставлять кольца в нос, здесь и этого не получится.
   Отгадки наших земных ребусов лежат в наших сейфах. Похоже, один из них я приоткрыл. Радости мне это не доставило. Всего слишком много: денег, тайн и крови.
   Том остановился. Долгая прелюдия закончилась. Почти все, о чем он сказал, было мне известно. Но вопрос, почему мы отвернулись от Луны, мучил и меня. Неужели Том докопался до истинных причин?
   - Ты знаешь, в мире сейчас живет шесть миллиардов людей. Огромное большинство живут, как трава. Что они есть, что их нет... Погубит землетрясение в Китае миллион-второй, выкосит СПИД в Африке десяток миллионов. Ну и что7 Южная Америка и Индия нарожают с избытком. А с другой стороны, кто сейчас в Африке помнит, что полвека назад в России шла кровавая война? Сотня высоколобых интеллектуалов? В жизни есть зрители, и есть игроки. Травма ведущего игрока меняет ситуацию на стадионе, сотня обмороков на трибуне - нет. Лишь в последние годы я увидел крупных игроков вблизи. Это особая каста со своими представлениями о морали, о добре и зле. Это ими пущены в ход фразы: "Что хорошо для "Дженерал Моторс" (или для Форда, или...) " Так вот. Среди самых маститых игроков с вековыми традициями - хозяева нефти и газа. Они так богаты, что даже не могут продать свои богатства. Некому. Их просто некому купить. И вдобавок законы рынка. Когда британская корона решила продать небольшую часть своего золотого запаса, цены на золото тут же упали. Можно продать один процент нефтяных акций, продажа десяти обрушивает рынок.
   - Нет, Том, тут что-то не так. Ну, какая связь между нефтяными полями Техаса и Кувейта и Луной? Разве что в недрах Луны нашли океан нефти? Так нефтепровод оттуда не протянешь!
   - Не торопись. Я еще не все сказал. Никакие океаны нефти этой публике не страшны. Ну, произойдут подвижки внутри клана. Более шустрые станут богаче. Закон жизни, правила игры. Этой спевшейся команде страшно одно - революция в энергетике, полное решение этих проблем на тысячу лет вперед. И тут Луна ох как засветила...
   Снова пауза. Такие масштабы для меня непривычны. Миллион или десять миллионов долларов, это мне понятно. Но здесь игра идет на миллиарды и триллионы. По спине бежит неприятный холодок.
   - Физики давно копают под проблему энергии. Начиная с формулы Е = мс2. Сначала были надежды на атомные станции, после Чернобыля они совсем завяли. Термоядерные принципиально безопасны, но там конца не видно техническим трудностям. Вакуум, сильнейшие магнитные поля, плазма с температурой в сотню миллионов градусов. Сложно. Мы еще не готовы.
   Было лихое предложение: расстелить сотню квадратных километров фотоэлементов на Луне - благо там нет атмосферы и дождей - и перекачивать энергию по лучу лазера на Землю. Не получается. Слишком велик поток, не удается сфокусировать луч.
   А решение пришло сбоку, как это часто бывает. И опять от этих непредсказуемых русских. Вроде бы все сровняли с землей. Науку похоронили и закопали. И вот опять у них какая-то детская уверенность, что им повезет. Мне переводили русское стихотворение прошлого века:
   Казалось бы, куда уж ниже,
   А смотришь: мы опять в Париже!
   Где-то в Новосибирске - глушь несусветная. Там у нас толком и агентуры не было, выделили из лунной породы элементы трансурановой группы и сделали атомный аккумулятор, остается только руками развести. Чтобы тебе стало ясно, чем дело пахнет: пластина величиной с ручные часы, встроенная в электромобиль, обеспечивает пробег в сто тысяч километров и по всем параметрам бьет бензиновый двигатель. Величиной со шляпную коробку много раз таскает приличный корабль через Атлантику. И это только начало. Словом, это другой мир. Другая цивилизация. Но нефтяным и газовым королям, владельцам тысяч километров трубопроводов и электросетей нет места в новом мире. Точнее, только на его задворках. Я сказал тебе главное. На сегодня хватит. Да, еще пару слов. России до Луны не дотянуться. Пять - десять лет. Но мы уже ошиблись в прогнозах с атомной бомбой. Если они снова стакнуться с Китаем - Бог весть. Через месяц мне твердо обещали прием у президента. Я постараюсь объяснить ему, чего требуют интересы страны. Ты нужен мне для подстраховки. Инфаркт, авиакатастрофа. Я не хочу, чтобы судьба моей любимой страны зависела от одного человека. Возьми. Это видеокассета и СД-диск. На нем детальная информация: фамилии, адреса. Телефоны, условные фразы для связи. Считай, что ты мой дублер для полета на Луну. И кто из нас полетит - вопрос открытый...
   Он пытался шутить. Но для меня вопрос был ясен. Это мы уже проходили. Дублер опять не понадобится. К счастью, я не настолько честолюбив. С молодых лет я относился к нему с восхищением и любовью. Стать плечом к плечу с Томом - это и есть счастье.
   - Я пробуду здесь еще два-три дня. Завтра с утра я встречусь с нужным человеком и получу самую свежую информацию из России. Затем - Вашингтон. Поближе к Белому дому. Вдруг повезет, и у президента появится окно в расписании. Приходи завтра после обеда, в семнадцать. Уточним детали.
   Мы дружески расстались. Я поднялся в номер, но сон не шел в голову. Спустился на пустой пляж. Проплыл вдоль берега сотню-вторую метров и с мыслью: "Не хватало только утонуть!" - вернулся к своему халату. Купание пошло на пользу. Я крепко уснул.
   С утра я попытался представить себе мир через десять - двадцать лет, но у меня это плохо получилось. Жизнь без газовых плит и электрических сетей - это еще куда ни шло. Но бензоколонки? Это для меня слишком. Интересно, что нового сообщит сегодня Том?
   Точно в срок я был у его номера. К моему изумлению, дверь была открыта, и молодая испанская пара с прекрасным загаром и очаровательным карапузом двух-трех лет выкатывали свои чемоданы в коридор. Меня поразили их размеры.
   Зачем люди берут на пляж такое количество тряпок? Похоже, что выезжала большая группа. Двери соседних номеров хлопали, выбрасывая новые порции уезжающих. Тома, очевидно, не было на месте. Неужели он внезапно уехал? Сменил номер? Не предупредил меня? Вероятно, письмо мне лежит у портье. Дежурил другой человек, с трудом объяснявшийся по-английски, все пытавшийся перейти на немецкий или французский. Мой испанский был из рук вон плох. Никаких писем и поручений мне нет, это я понял.
   - Все вопросы утром, будут говорить по-английски!
   Ночь прошла в тревоге и в полусне. Утром приличный английский появился - сухопарый пожилой джентльмен с ускользающим взглядом.
   - Что и кто вас интересует7
   - Том.... он жил в номере 555. Я хочу знать, не случилось ли с ним что-нибудь.
   - Обычно мы не даем сведений о наших жильцах без их ведома. Только полиции. Но в данном случае ситуация иная. У нас нет и не было такого гостя. Я хотел сказать: за последние десять лет. Более ранняя информация в компьютере не хранится.
   - Да что за чушь Вы несете? Я весь вечер позавчера провел с ним в его номере 555!
  Портье пощелкал по клавишам.
   - Прошу меня извинить, но в этом номере последние две недели жил господин Карлос с супругой и ребенком, вчера они уехали. Сейчас номер свободен. К вечеру его займет турист из Берлина. Прошу нас понять, мы работаем с полным напряжением, разгар сезона. Извините, меня ждут. Я и так сказал Вам слишком много. Если считаете нужным, обратитесь в полицию.
   - Я могу видеть человека, который оформлял мне номер? У него прекрасный английский.
   - Да, это наш лучший знаток. К сожалению, мистер Гордон улетел вчера в отпуск в Малайзию. Вы можете оставить ему письмо. Еще раз извините, меня ждут.
   Я нарушил наши правила и позвонил Тому, нарвался на жену.
   - Где Том, он мне срочно нужен по важному делу?
   - А Бог его знает. Мы давно договорились не лезть в дела друг друга. Месяц назад его контракт закончился, он решил развлечься. Два дня назад звонил из Шри Ланка, оттуда собирался на пару месяцев в Тибет, к буддийским монахам. Я его с Луны дождалась, с Тибета приползет.
   - Как только объявится, пусть меня разыщет.
   - Само собой. Как твоя Луиза?
   - Без проблем. Бай!
   Я повесил трубку.
   Похоже, дублеру пора действовать. Оставались видеокассета и СД-диск. На экране возникло знакомое лицо Тома.
   - Господин президент! К Вам обращается гражданин Соединенных Штатов, астронавт. Я полагаю, что речь идет о вопросе, имеющем решающее значение для безопасности и процветания страны в новом тысячелетии.
   Изображение изменилось, появился звездно-полосатый флаг. Белый дом, затем последовал крутой порнофильм, где главная героиня была недвусмысленно загримирована под Монику Левински.
   Компьютер прочитал диск и предложил мне изучать китайский язык с использованием методики 25-ого кадра.
   Я обратился в два частных детективных бюро. Они с жаром взялись за дело, потребовали солидный аванс и пятикратную сумму, если следы Тома после указанной даты будут обнаружены. Аванс плакал, это само собой. Остальные деньги остались при мне.
   Через месяц с лишним пришло письмо:
   "Уважаемый сэр! Я весьма признателен Вам за Ваши комплименты в адрес моего языка и моей профессиональной памяти.
   Со всей ответственностью могу заявить, что я никогда в жизни не видел господина, фотографию которого Вы приложили.
   Со своей стороны хочу предложить Вам стать членом нашего закрытого клуба в Малайзии "Любовь и вечная молодость". Все формы обслуживания производят девушки от 14 до 18 лет. Обращаю Ваше внимание, что это не запрещено местными законами и поощряется родителями.
   Искренне Ваш..."
   Отбросив письмо этого мерзавца, я подумал: "Неужели моя судьба ведет меня за Геркулесовы столбы, в полную неизвестность?"
   Что ж, если потребуется, я не дрогну.
   - Господин президент, к Вам обращается гражданин Соединенных Штатов...
   За Геркулесовы столбы, за Геркулесовы столбы.
  
  Испания - Берлин,
  июль 1999
  
  
  ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ
  
   Стать чемпионом, даже по части невезения, - нелегкое дело. Я привыкла, чуть что стряслось, восклицать:
   - Пропащий день! Опять не везет! Опять мне хуже всех!
   Вдруг встретила психологический тест под названием: "Отвратительный день". Примерила его на себя. И что получается? Опять мимо. В чемпионы не прохожу. И неудивительно. Плохой день, если ответишь "Да". А вопросы стоят, один хлеще другого:
   - Кто-нибудь из ваших родных или близких умер?
   - Ваш муж заявил, что хочет разводиться?
   - У вас обнаружили рак?
   - Ваш ребенок попал в аварию?
   - Вы потеряли работу?
   - В вас стреляли?
   И дальше на целую страницу в том же духе. Так и тянет по поводу автора (естественно, он мужчина) сказать:
   - Типун тебе на язык! Чего выдумал! Конечно же, нет!
   Ну, что понимают все эти писатели в женской душе? Так хочется простого женского счастья... Чтобы хоть редко, хоть иногда, хоть раз или полразика, без всякой видимой причины накричать на мужа:
   - Идиот! Придурок! Не смей ко мне прикасаться! Мне хуже всех! Не - на - ви - жу!
   И заплакать горькими слезами. А потом зарыдать... И чтобы муж пришел, попытался утешить, погладил по головке... А я бы отбивалась и ревела еще громче. И чтобы он сказал:
   - Бедная ты, моя бедная, как я тебя люблю! Как тебе тяжело живется! Все тебя обижают. Нет денег. Таскаешь тяжести. Изо всех сил стараешься, сводишь концы с концами... Никто тебя не жалеет... Выдумывает всякие тесты, от которых тебе еще хуже... Бедняжечка моя, ненаглядная...
   И попросил прощения... все равно за что. А я бы его простила. От всей души. И была бы счастлива.
  
  
  КАК Я ЛЕТАЛ ЛЮФТГАНЗОЙ
  
   Недавно довелось услышать разговор:
   - Что такое рай?
   - Это место, где есть социал, но нет социальных работников!
  
   А тут еще реклама навалилась:
   "Я знаю,
   глупость -
   эдемы и рай,
   Но, если
   пели про это,
   Так, значит, Грецию,
   солнечный край,
   подразумевали поэты!"
  
   Оригинал, конечно, переврали, но по существу верно.
   Подсобрал я денег, купил горящую путевку, все дешевле, и надвинул в Тегель. Вылет рано утром, но я все же успел перед выездом на дорожку граммульку принять, в самолете угостили - не отказался. Начинаю ловить кайф на дальних подступах к Греции. А фирма изо всех сил заботу проявляет: чуть ли не перед носом экран повесила и крутит костюмный фильм. С учетом места и психологии. Без всяких стрессов, трупов, стрельбы, а тем более без горящих самолетов. И то, что зритель без рекламы и фильма не поймет, учитывают. Время от времени на пять секунд картинку дают: карта Европы, по ней самолет в сторону Греции ползет, и всякая цифирь. Высота полета, в футах и в метрах, температура за бортом в наших градусах и по Фаренгейту и другая мутотень. Всего не упомнишь. А главное - расчетное время до приземления. Вздремнул я под фильм маленько, открыл глаза - через двадцать минут посадка. Тут я совсем повеселел и песню замурлыкал, но потихоньку, понимаю, где нахожусь:
   - Еще немножко, еще чуть-чуть...
   А там и до гостиничного бара недалеко.
   Вдруг, смотрю, сосед-немец, мужчина лет пятидесяти, в лице изменился и нервозность проявляет. Что, думаю, в туалет приспичило? Пропущу, без проблем, с кем не бывает. Еще не поздно прогуляться.
   А он ко мне с вопросом пристает:
   - Вы не знаете, почему самолет назад повернул?
   - Как так??
   - На экране было написано, что до цели полета 16 минут, а теперь уже 18. Смотрю, и впрямь, самолет назад прет. От места посадки уже 18 минут, 22... Срочно выдаю гипотезу, чтобы соседа успокоить:
   - Вы знаете, Нострадамус что-то насчет конца света в августе этого года напророчил. Может, в Греции уже началось, и мы от беды ноги уносим?
   Немцу мои мысли совсем против шерсти. И пива на берегу моря не попьешь, да и деньги за путевку с кого спросишь, коль всемирная заваруха начинается?
   Пришлось оба глаза протрезветь, пять секунд поразмыслить. Усек я ситуацию и спрашиваю:
   - Что, друг, keine Ordnung?
   - Keine Ordnung!
   Я ему по-русски. А он говорить не может, только повторяет от волнения:
   - Не врубаешься?
   - Не ругаешься!
   - Не волокешь?
   - Не волокет!
   - Сообразиловка есть?
   - Образиловка есть!
   Десять минут пришлось ему на бумаге разъяснять, что недотепа-программист так компьютер обучил, что тот делит расстояние до цели на скорость и минуты получает. Как самолет начал скорость сбрасывать, так время вспять и потекло.
   Дошло до немца. Сильно он меня зауважал. А тут уже и посадочная полоса под нами...
  
  МУЖ ИЛИ ЛЮБОВНИК?
  (Загадки "новых русских")
  
  Однажды Петя шел по пляжу в Италии с Маней.
  - Хочешь, расскажу анекдот?
  - Конечно, хочу!
  Маня даже подпрыгнула от радости.
  - Уехал муж в командировку, а жена...
  Через год Петя шел по пляжу в Испании с Зиной.
  - Хочешь, расскажу анекдот?
  - Не-е, не хочу... - Зевнула Зина в ответ.
  
  ------------
  
   Маня думала, что Петя большой выдумщик и бесшабашный весельчак. Зина твердо знала, что он зануда и осенний мелкий дождичек.
   И обе были правы.
  
  
  ТО ЛИ ЕЩЕ БУДЕТ
  (Сатирическая фантазия)
  
   - Ну, папахен, ты даешь! Разве можно ездить на таком драндулете? Денег на новую тачку не хватает?
   Курт Гофман, дородный мужчина чуть старше пятидесяти, делает вид, что не замечает ни хамского тона, ни развязных манер своего гостя. Он подготовил себя и не к таким испытаниям. Уже неделю все его мысли направлены на предстоящую встречу. Еще бы... Речь идет о счастье его единственной дочери. Он пытается шутить:
   - Не такой уж драндулет, а что форма... Это дело привычки. Ну, а молодоженам я подарю любую тачку, да еще с прицепом!
   - С каким прицепом?
   - Вот этот дом, например, сойдет за прицеп?
   Гость, Сидор Пенькин, себе цену знает. Лет тридцати, хотя неказист, да крепок. Ростом не вышел и шевелюра с плешью, монголоидные скулы, а гонору, как у англичанина в прошлом веке.
   - Дом? Это неплохо. А к дому что?
   - Давайте пройдем на веранду или в сад, там и поговорим.
   Возле дома рядом с верандой на садовой полянке накрыт стол. Там же хлопочет Ингрид. Сухощавая, жилистая. Типичная арийка. Чмокает папу в щечку и надолго присасывается к своему жениху.
   - Что будем пить? Водку, коньяк?
   - Да, пожалуй, начнем с нее, родимой.
   Сидор рассматривает этикетки.
   - Смирнов, Абсолют... Это годится. Братаны говорили, что в масть.
   "Пока все идет, как надо, по плану... Главное, чтобы рыбка не сорвалась с крючка. Молодежь занята собой и можно хоть на минуту передохнуть".
   Никогда раньше и предположить не мог Курт Гофман, что он пустит в свой дом кого-нибудь из этих получеловеков: турков, славян, китайцев. "Уж лучше негры с американским паспортом... Да, что говорить, жизнь иногда такие коленца выбрасывает... А так все славно начиналось!"
   Курт родился сразу после войны, когда соскучившиеся по женской ласке фронтовики бросились восполнять военные потери. Их маленький баварский городок не пострадал от налетов союзников и был без боя сдан наступавшим американцам. Так что фамильное гнездо Гофманов, а также гостиница и ресторан не пострадали. На первых порах они не приносили денег, но времена постепенно менялись. Непоседливые немцы опять отправились в поездки, и семейный бизнес стал приносить устойчивый доход. Курт сначала помогал отцу, потом унаследовал прибыльное дело. Кого только не довелось видеть среди постояльцев: и шумных итальянцев, и развязных американцев, и медлительных скандинавов. Да и самому выпало мир посмотреть. Не довольствуясь Парижем, Лондоном и Римом, объездил и облетал всю планету: от Австралии до Карибиков. И везде с радостью убеждался: "Нет нации выше немецкой. Только мы, немцы, соль земли. Пунктуальные, подтянутые, аккуратные. Гениальные инженеры, лучшие в мире солдаты. Не повезло в войну, не успел фюрер атомную бомбу сделать... Да что об этом вспоминать..."
   Голос дочери вернул к действительности:
   - Папа, а куда лучше в свадебное путешествие поехать? В Париж? Или в Индию?
   - Что уж так сразу и свадебное путешествие? - останавливает их Сидор. - Успею я на себя хомут повесить. Сначала поживем, посмотрим, как ты мужа ублажать умеешь, чего в постели стоишь... Хотя в этом смысле ты деваха, что надо... - Сидор хлопает подругу по заду и довольно хохочет. - Что же касается тачки и дома, их надо сразу на меня отписать. Чего ради я тут буду время тратить? У меня вон полсотни писем с предложениями лежат, я их даже толком не посмотрел... А то затеяли... ЗАГС, ЗАГС, да еще небось в кирху потянете... Не... Без испытательного срока не пойдет. Да и контракт надо обдумать. В случае развода дом, машина остаются за мной, это уж само собой... ну, и тысяч пятьсот за моральный ущерб, за потерю времени. Охота мне была с вашей хилой нацией дело иметь...Тоже мне горе-человеки. Да, и вообче... Язык мужа надо подучить. Я, пока по асилянтским хаймам ошивался, ваши " их хабе..." выучил, и ты не переломишься. А то до сих пор одно научилась говорить: "Переверни с попки на брюшко!" И где только научилась? Я, вроде, и не учил... Мне это до фонаря, захочу, так и без слов переверну!
   Надо будет культуру мужа освоить, песни русские... Для начала хотя бы "Шумел камыш...". Деревья, само собой, гнулись... Да, мало ли чего еще мне в голову взбредет... Опять же, к мужу подход нужен. Если он поддатый пришел, с какой ноги сначала ботинок жена снимает: с левой или с правой?
   Молчишь? Вот и не знаешь. Запомни правильный ответ: ни с какой. Пусть в ботинках спит, не тревожь человека. Опять же, насчет опохмелки. Есть разница, с большого бодуна или малого. Если с большого, огуречный рассол тащи, а нет, то и квашеной капусты с солеными грибками хватит. Хотя где тут приличных грибков раздобудешь! Придется из России соленые рыжики выписывать...
   И еще. Если "Спартак" выиграл - в доме праздник, а, если, не дай Бог, красно-белые проиграли, все на цыпочках ходят, в такую минуту мужу под злую руку не попадайся, ненароком зашибить могу.
   Да, ты, дура, раньше времени не плачь! Успеешь, наплачешься. У нас говорят: первые пять лет тяжело, потом привыкнешь. Ну, что, не расхотелось еще за меня замуж? Считай, что испытательный срок пошел...
   Курт мрачнеет, он надеялся получить согласие на брак уже сегодня. В душе закипает злоба на несправедливость жизни. Конечно, последние годы много писали о том, что каждая нация имеет свои особенности, свои расовые преимущества, что все культуры важны для процветания цивилизации. Вроде бы оно и так, да не совсем. Скрепя сердце можно согласиться, что эфиопы и кенийцы лучше всех бегают, негры играют в баскетбол, а евреи в шахматы. Бог с ними, с преимуществами. Но расовое превосходство всегда оставалась за немцами...
   Он вспоминает о событиях последних лет, и спесь медленно отступает: "Против силы не попрешь. Выпусти жениха, его сразу подберут, не успеет улицу перейти".
   Началось все тихо и незаметно. В сентябре 1998 года, как раз перед выборами канцлера, газеты, как о чем-то далеком и малозначительном, сообщили об открытии в Африке новой разновидности вируса СПИДа, еще более губительной, чем прежние.
   "Мало ли что происходит в Азии, в Африке... Засухи, тайфуны, землетрясения. Никого это не колышет... Под настроение можно перевести сотню марок в фонд помощи голодающим, да тут же и списать ее с налогов..."
   Но за первым сообщением последовали третье и четвертое. В считанные месяцы пожар эпидемии охватил Америку и Европу. К счастью, быстро нашли противоядие, но оно лишь поддерживало жизнь, не изгоняя болезнь до конца. Все превратились в разновидность диабетиков. Регулярные анализы, ежедневный прием таблеток...
   И надо ж такому случиться, только две нации - русские и монголы - оказались совершенно устойчивыми к новым вирусам. Более того, их защитный ген был доминантным и гарантировал здоровое потомство.
   Куда только девалась обычная медлительность немецкой бюрократической машины! В считанные дни был принят закон о поощрении въезда в Германию русских и монголов в возрасте до 30 лет, началась буквально охота за чужеземными женихами и невестами... В роли загонщика на такой охоте сегодня выступал Курт Гофман...
   Сидор ходил по дому, присматривался к саду. В его ленивых мозгах шевелилась мысль: "Подфартило... От добра добра не ищут. Недаром говорят, что на хорошем ... и в рай въедешь".
   Он довольно хмыкнул и снова пошел осматривать дом...
  
  НА ВСЕ СОГЛАСНАЯ
   (Письмо из России в редакцию журнала "Бабские дела")
  
  Дорогие женщины!
   Я надеюсь, что к Вашей редакции мужчин не подпускают на пушечный выстрел, и мы можем поговорить откровенно, как между своими.
   Мне нужна Ваша помощь, я в ужасном положении, прямо крыша едет от разных мыслей.
   Дело в том, что мой муж - cволочь, подлец и мерзавец. Вы скажете, что у вас тоже. Я понимаю, других мужиков не бывает. Это перетерпеть можно, но мой вдобавок ничтожество и полный придурок. Я в своей жизни дошла до последнего градуса кипения и даже больше. Помогите мне найти другого мужа. Я на все согласная.
   Несколько слов о себе. Я женщина образованная, но без претензий, закончила институт культуры, курсы стенографисток и три месяца ходила в кружок бальных танцев. Потом, правда, выяснилось, что от этих танцев я беременна, но к делу это не относится. Возраст у меня - чуть выше среднего. Так вот. Я уже настолько не могу видеть и слышать своего опостылевшего мужа, что готова выйти замуж за любого: горбатого, придурковатого, безногого.
   Жить совсем без мужа я не могу. Как некоторые женщины живут одни, страшно и подумать. Чтобы совсем не было, на ком злость сорвать, разве это жизнь?
   Вы понимаете, что выходить замуж за русского дурака мне не с руки. Чего, спрашивается, менять быка на индыка или шило на мыло?
   Так вот. Нужен муж с приличным паспортом. Годятся США, Канада, Германия, Швейцария, Франция и другие развитые страны. Я на все согласная. Хотя, впрочем, в Финляндии, Норвегии, Швеции, Дании холодно, пожалуй, это не надо.
   Немцы - прижимистые скупердяи, лучше без них обойдемся. Итальянцы - католики и любят футбол, испанцы - мало того, что католики и любят футбол, так еще и ходят на корриду, это опять не в масть, проживем без тореадоров. Французы - вот это душки, любят только вино и женщин, но я своему будущему дураку быстро объясню, что любить женщин, значит любить меня одну. Вот пусть и любит, сколько влезет.
   Говорят, что хорошо иметь дело с американцами или канадцами, вроде бы эти придурки лучше других поддаются дрессировке. Как видите, я на все согласная.
   Хотя, конечно, муж должен быть, если не богатым, то состоятельным, со своим домом, машиной. Нищими мужиками и в России можно город огородить. Я не для того заканчивала институт культуры, чтобы на старости лет о куске хлеба думать. Если моего будущего старикана совсем прижмет, надо, чтобы он был в состоянии нанять сиделку. Я не для того закончила курсы стенографисток, чтобы выносить горшки, пусть даже из-под мужа. День, два, неделю - это еще куда ни шло, а если больше? Все эти запахи я не переношу, мне от них дурно, тошнит, я думаю, вы меня понимаете. Так что я на все согласная, но это прошу обязательно учесть.
   Конечно, у мужа не должно быть никаких там сестер-братьев, сыновей-дочерей. Если ему надо о ком-то заботиться, пусть обо мне и заботится. Мало с него не будет! Я не для того ходила в кружок бальных танцев, чтобы с кем-то делить свою собственность. А муж он и есть мой муж. Хотя, наверное, если где-то в другом городе, еще лучше - в другой стране, живет дочь с детьми и навещает отца раз в десять лет, а звонит раз в год, то я готова и потерпеть. Я же сказала, что я на все согласная.
   С уважением и надеждой на вашу помощь,
   Наталья Головастикова
  
   PS. Объявление в отдел знакомств и фото прилагаю. Фото, правда, десятилетней давности, но я на нем выгляжу старше своих лет, так что сегодня - самый раз.
  
  
  
  Дорогая Наталья Головастикова!
   К сожалению, Вы не указали свое отчество. Спасибо за Ваш интерес к журналу "Бабские дела". В нашем коллективе работают только женщины, хотя присутствуют и мужчины. Ваше письмо прочитали вслух, и вся редакция рыдала от сочувствия к Вам. Это же надо, у такой замечательной женщины такая трагическая судьба. Ваше объявление поместим в следующем номере. Фото немного подретушируем, надеемся, что Вы не против.
   Перечитала Ваше письмо еще раз и подумала, до чего же все-таки мы, женщины, несчастный народ. Взять меня, например. У меня судьба не лучше Вашей. Вроде бы все при мне, из профессорской семьи, закончила университет, журфак, поработала на ТВ, а потом отец в аспирантуру затолкал. Да и тему дали хоть куда: "Женщина-героиня в русской поэзии 19 века". Знаете, все эти жены декабристов, Волконские-Трубецкие, да еще некрасовские "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет". Вспоминаю про этих героинь и, чем больше думаю, тем больше меня злость разбирает.
   Разве это героизм? Особенно в наше время. Я скачущих лошадей только в кино видела, да и горящих изб на всех не хватит. Семейный фронт - вот, где всегда есть место для подвига. И не надо думать, что это дела только сегодняшнего дня. И в прошлом веке, чуть копнула тему, другую героиню нашла: "Несчастная с двумя мужьями, я в руки третьего взяла!"
   Вот это женщина, вот это образец для подражания. У меня как раз заканчивался третий муж и начинался четвертый. Да и то сказать, первый оказался бабник, второй - пьяница, третий - просто дурак. И ни одного в руки взять не сумела.
   Решила я после этого податься в военные. Там, думаю, народ дисциплинированный, к командам привычный. Как бы не так! Нашла все сразу: и первое, и второе, и третье. А ведь как мне военные нравились еще со школьной скамьи! Высокие, красивые, в мундирах, а то и с кортиками. Взгляд не оторвать. Не то что наши гражданские штафирки в очках, подкаблучники несчастные, от жен их не оттащишь. Давно это было, но из-за меня двое даже стрелялись. Я в погонах плохо разбиралась, то ли из лейб-гвардии, то ли из отряда космонавтов. Но оба промахнулись и пошли вместе в ресторан водку пить, только я их и видела c тех пор. Так что правильно Вы пишете, все мужчины подлецы, даже военные.
   Я своему вежливо так говорю, по-московски:
  - Петя! Помой туалет, уже неделю унитаз не мыл!
   Он в ответ:
   - Сама не переломишься, не велика барыня!
   Или того круче:
   - Что за разговорчики в строю! На первый-второй рассчитайсь! Видишь, ты опять первая! Вот и действуй! Вернусь - проверю!
   Я на него с кулаками, ему что? С его ростом и шириной плеч. Когда он отмашку делает - лечу в ближайший угол, без парашюта.
   В последнее время новую моду завел. Чуть что скажешь, он в ответ:
   - Это просьба или приказ? Просьбу я готов выполнить, под настроение, но командиров мне и на службе хватает.
   И давай частушку орать:
   "Водки выпить пять стаканов
   Только подноси!
   А работать, как Стаханов,
   Боже упаси!"
   Где он ее выискал, неужели сам придумал? Хотя вряд ли, у него в голове одна извилина, и та от фуражки.
   Вот я и думаю все чаще, не податься ли и мне на старости лет в иностранцы. Я женщина средних лет, хороша собой. Когда принаряжусь, да перышки начищу, мужики проходу не дают. Помню, лет восемь назад, как раз на Рождество, я еще новый шарфик надела, белый такой, с полосочками, здорово освежает. Так меня один молодой человек в метро - видный, весь из себя, - даже девушкой назвал. Хотя, может, просто место не хотел уступить - кто их поймет, этих мерзавцев?
   Другой раз смотрю на себя в зеркало - битая жизнью и тронутая молью бабка. Каким остолопом надо быть, чтобы на такую развалюху позариться? Тут еще молодые конкурентки одолевают... Вы про запахи пишете. А Вы знаете, что вьетнамки и филиппинки жареную селедку едят. Вот уж вонь в доме, им же - как шанель N 7. Такой и тысяча горшков не преграда на пути к американскому паспорту.
   Но ничего, как говорили древние, dum spiro spero "пока дышу - надеюсь". Одним словом, если появится у Вас лишний кандидат в мужья, поделитесь. Если же у меня что обломится, всех запасных Вам подброшу.
   Кстати, у Вас заканчивается подписка на наш журнал, бланк для ее продления прилагаю.
  
  C уважением, Ваша подруга по несчастью и литературный сотрудник,
  Людмила Бескозыркина
  
  ЛЮБОВЬ И НТВ
   И кто это придумал, что пятница тринадцатого числа - мрак, темень и одни неприятности? По мне, так самое то. Дважды удалось отличиться за один день. Сначала по физике, но это почти не в счет, дело привычное. Наш Андрей Степанович, человек веселый, что совсем удивительно при его зарплате и почти старческом возрасте, ему под пятьдесят, довольно бормотал, делая запись в моем дневнике:
   - Если кто знает программу отсель до сель, то ему пять, а тебе, Миша, и пять с плюсом мало.
   Надо сказать, что почти все учителя нас подчеркнуто на "Вы" называют, уважение к личности и все такое прочее вырабатывают. А физик - на ты, но на него никто не в обиде. АС, он и есть Ас. У него даже прозвища почти нет. АС или физик. Дело свое знает. И наши выпускники, кто хотел, дорожку протоптали на физфак ЛГУ, а потом в Физтех к Алферову. Одно время сильно завял интерес ко всем этим кваркам и антисигмаминусгиперонам, бабками там и не пахло. А теперь, когда Жорес нобеля получил, ветер снова переменился. Человеку с головой и здесь светят хорошие деньги плюс интересная работа. И поездки по миру. Да и почет, и уважение. Не вечно же наша Россия в побирушках Европы ходить будет! Хотя, кто знает, кто знает!? Мне как-то пора определяться. На дворе апрель, первый год века, еще чуть-чуть и девятый класс позади, а там и финиш. Выпускной. Многие уже все решили, землю роют в одном направлении, а у меня в мыслях - разброд и шатания. Да и не у меня одного. Встречаемся с ребятами, целыми вечерами без конца говорим, перескакивая с темы на тему, взрослому со стороны покажется, что переливаем из пустого в порожнее, а все крутится вокруг мировых проблем и женского вопроса, но об этом как-то вскользь, каждый норовит из себя Дон Жуана изобразить, хотя у большинства весь опыт - порнофильмы по видику да картинки из Интернета. У девочек, похоже, по-другому. За последние год - два они совсем переменились. Стали загадочными, недоступными и чертовски красивыми. И все чаще в компаниях студентов или курсантов. Одна Татьяна чего стоит! Как блеснет коленками, так глаз отвести нельзя. А как натянет облегающий свитер на свои выпуклости - хоть из класса убегай, в мозгах в первый момент короткое замыкание, из глаз искры сыплются. Татьяна - "Та", как ее называют, все для себя давно решила. После школы - в иняз, а потом - муж побогаче из Швеции или Англии и, прощай, немытая Россия! За океан она не рвется, хочет в Питер наезжать, патриотка сраная, кому она здесь будет нужна!?
   Хотя сегодня, когда на истории все в очередном споре сцепились, а с нашей историчкой уроки давно превратились в дискуссионный клуб, и на меня Та с интересом посмотрела. Или показалось? Нет, пожалуй. Сначала она делала вид, что ей все наши мужские свары до фонаря, журнал мод втихаря перелистывала. Хотя, что ей моды? Что ни надень, глазищами шваркнет, и все мужчины наповал. И чем меньше надела, тем лучше и надежнее.
   Не знаю, как в других школах, а у нас пунктик - история города. Да и немудрено. Мы - центровые. Живем в центре и учимся здесь же. Если Саша Шегидевич каждый день видит из окна место, где в прорубь опустили Григория Распутина, то он наверняка знает, сколько раз в него стрелял князь Юсупов. И кто ударил в висок золотой табакеркой Павла первого, и число жен Ивана Грозного, и возраст Анны Вырубовой в семнадцатом году - все это семечки для Фимы Шульмана или Наташи Стародубцевой.
   Но сегодня мне всех удалось уесть. У нас нередко Китай вспоминают, уж больно мощная грозовая туча мало-помалу над миром сгущается. И наши шустрилы шутят: сумеем жизнь прожить и английским обойтись или на старости лет придется к иероглифам приобщаться? Вспомнили Мао, помянули генералиссимуса Чан Кай Ши, потом на Франко перекинулись и добрались до Александра Суворова - первого русского генералиссимуса.
   - Еще чего? Какой он первый? - не выдержал я. - А Меншиков?
   - Кто? Еще выдумай!
   Слово за слово, меня хором на смех подняли. А я еще масла в огонь поддал:
   - А боярин Шеин?
   Тут уж и девочки визг подняли:
   - Может, по твоему, князь Игорь и княгиня Ольга в генералиссимусах ходили?
   Все на историчку поглядывают, ждут ее веского слова, а наша бедная Клара Сергеевна, существо блеклое и болезненное, за что и получила прозвище Кларнет, что в переводе со школьного на человеческий означает "Клары нет!", жмется в нерешительности, не может вспомнить, чему ее учили в детстве, отрочестве и университетах. Нашим классным корифеям доверяет, особенно Фиме Шульману, хотя и от меня каверзы ждать можно. Но тут вмешивается Нина Миронова с ее куриными мозгами:
   - У меня в сумке СД с энциклопедией Кирилла и Мефодия, вчера купила, когда из школы шла...
   - Ну, ты и запасливая! Может, у тебя в портфеле и выпивка с закусоном найдется?
   Порезвились, повеселились и отправили гонца в компьютерный класс. Приходит наш Фима с распечаткой, все ее рвут на части, а там и Меншиков, и боярин Шеин - все, что и должно быть. Я сразу почувствовал, что мой рейтинг на десяток пунктов вырос, но это что! Татьяна своими глазищами блеснула и на секунду взгляд задержала. Я за это время растаял и красными пятнами пошел.
   Что мне со своими секспроблемами делать, ума не приложу. На других смотреть не хочется, до Татьяны как добраться? И что я для нее! На нее не такие красавцы из десятых классов заглядываются, после школы норовят проводить. И на них она ноль внимания. А я что? Ростом не вышел, на лице время от времени какая-то гадость высыпает. Татьяну во сне через день вижу. То из огня выношу, то в темном углу насилую. Просыпаюсь весь в поту, трусы мокрые, а через день - все по новой. Не пойдешь и не скажешь:
   - Татьяна, я не знаю, люблю я тебя или нет, как называется это наваждение, но я без тебя не могу.
   Полез в литературу. Какой-то врач-придурок пишет: "Половое воздержание безвредно".
   Наверняка, с утра до вечера! А если месяцами и годами? Всерьез, я вижу, никто ничего сказать не может. Ни отец, который все норовит меня за малолетку держать, ни мать, ни врачи, ни учителя. Взрослые прямо стонут:
   - Только не сегодня и не завтра, после дождичка в четверг.
   А ведь дворянским деткам не зря гувернанток и дворовых девок подкладывали. Да и Андрона Кончаловского, если верить его воспоминаниям, премудрый и высокоморальный отец в юные годы на выучку к опытной даме направил. От моего дождешься!
   Но всему на этом свете приходит конец. Иногда неожиданно. Весна в этом году теплая, уже в конце апреля здорово пригрело, на Неве лед слизало, и не заметили. Да и ладожский раньше обычного прошел. Собрались мы компанией Первое мая отметить. Уже никто толком не знает, зачем и почему, и что это за праздник. То ли день солидарности - кого и с кем? - то ли день труда, то ли просто радость от похорон затянувшейся зимы. Но русский люд уговаривать попраздновать, то есть выпить по законному поводу, не приходится. Беды от этого на Руси больше, чем от чумы или татарского нашествия. И если насчет татар теперь сомнения появляются, то с водярой все предельно ясно. В теории. А на практике... Я не большой любитель горло спиртом прочищать, но и белой вороной выглядеть не хочу. Чего все наши реформаторы достигли, это точно, так это изобилия водки и ее доступности. Каких только наклеек не увидишь. И посольская, и боярская, и рыбацкая, и генеральская, и сибирская. Любой красивый эпитет назови, не промахнешься. О московской и столичной и говорить нечего, классика жанра. Но наши знатоки - и когда успели все перепробовать! - или слухами питаются, кто их разберет, настаивают:
   - Есть бабки, затаривай для тусовки шведский Абсолют, ежели нет, что чаще, то не гоняйся за наклейками, все равно не узнаешь, из какого крана нацедили, остановись на нашем Ливизе. А там уж без разницы, петровская, ладожская или Санкт - Петербург.
   Деньги у наших не у всех и не всегда в карманах бренчат, но школьное братство особо ретивых притормаживает. Не велико искусство папиными деньжатами дорогу тропить, ты себя покажи. В спорте, в танцах, в науках, в драке, если уж довелось. Но хорошим взносом в общее дело можно, конечно, свой авторитет приподнять. Так было и на этот раз. Для начала нашлась свободная квартира. Как раз у Татьяны. Предки ее на неделю в Европу отвалили. Мама ее и то ли третий, то ли пятый папа. Захотелось молодость вспомнить или от дочери на неделю избавиться. Мама у Та красавица, а две красотки под одной крышей - явный перебор. Особенно, когда старшая с каждым днем чувствует приближение женской зимы, а младшая входит во вкус своих женских чар. Кажется, еще совсем недавно вокруг охали:
   - Ах, какой у Вас красивый ребенок!
   Мама от этого только расцветала. А сегодня совсем другие песни:
   - Ах, какая у Вас молодая и красивая мама!
   И всем ясно, что времена изменились.
   Когда мать слышала обращение к дочери "Та!", то иногда в сердцах добавляла:
   - Та еще стерва!
   Живут Кораблевы на Кораблях, известной всему Питеру улице Кораблестроителей, недалеко от метро "Приморское". Дополнительное удобство. Не надо даже тэшку ловить. Татьяна объявила, что закусь за ней. А выпивкой, из расчета полбутылки на брата, обеспечили мужчины. Как водится, этого не хватило. Бегали за добавкой уже в процессе. Народу было немного, сначала восемь, потом еще парочка подвалила. Из класса было пятеро. Остальные, кто не смог, кто не захотел и свою команду сбивал, а кто и не был приглашен. Были уже снюхавшиеся пары и отщепенцы вроде меня с неясным статусом. Все догадывались, что я по Татьяне сохну, но и на Катю временами с интересом поглядываю. Вот ее мне и выделили в соседки по столу. А может быть, и по постели - в недалекой перспективе. Но вечер пошел не по сценарию хозяйки. К Татьяне был приставлен студент ЛГУ, с виду ничем непримечательный; достаточно долговязый, правда, но худой и без бицепсов. Когда пропустили по две - три рюмки, а музыку еще не врубили, начался общий треп. И тут выяснилось, что студенту, а он оказался моим тезкой и сидел прямо напротив, есть о чем рассказать. В середине марта он вернулся из Канады, кажется, из Монреаля, где проходила вторая всемирная олимпиада программистов. Я уже слышал, что команда матмеха ЛГУ во второй раз там всех обула. Третье место в этом году досталось команде ЛИТМО. Тоже не слабо! Я сначала подумал: "Ну что "Та" в нем нашла?", а потом поостыл. Действительно герой, не каждому такие подвиги под силу. Мне, конечно, хотелось порасспросить, как отбирали команду, какого класса задачи предлагали, как определяли победителей. Но куда там! Чего хочет женщина, того хочет Бог, а наши дамы хотели бытовых подробностей. Как летели, где жили, чем кормили. И охали, и ахали по любому поводу.
   - Правда, что над океаном порнухи по телевизору показывают?
   - Неужели в Монреале в ходу больше французский, чем английский?
   - Вас, наверное, к орденам представят? И премию выделят, как олимпийским чемпионам, тысяч по пятьдесят долларов!
   - Держи карман шире. Разогналась. Дадут, а потом догонят и еще добавят!
   - А Вербицкая хоть вам прием устроила?
   - Ну, как же, прямо в ректорском кабинете, по высшему разряду!
   Наглая физия студента лыбилась, пот прошибал, глаза блестели. Врет нахально или правду говорит... Поди разберись.
   Больше всех восхищалась Катя, что и было оценено. Когда, наконец, врубили музыку, подвыпивший студент повис на ней и оторвать его могло лишь приглашение на третью олимпиаду. Татьяна оказалась не у дел. Пережить такой позор на глазах у свидетелей она не могла и вцепилась в меня. Уговаривать не пришлось. Подогретый водкой и ее близостью, я все больше возбуждался. Квартира была большая, не только углов, но и диванов хватало на всех. Ужинали при свечах, а чуть начались танцы, свет остался лишь в прихожей. Мы с Та оказались в кабинете, после поцелуев взасос я начал тискать ей грудь, потом начал распутывать какие-то шнурки и резинки, одновременно расстегивая брюки. Представление о том, как действует герой кинофильма в подобных обстоятельствах, у меня было. Но мое перевозбужденное тело не выдержало. В какой-то момент заряд густого горячего киселя, которого в теории хватило бы на оплодотворение всех женщин города, обдал мои ноги. Татьяна сделала вид, что не заметила этого конфуза и все сильнее прижималась ко мне. В какой-то момент она вложила мне в руку пакет вроде жвачки:
   - Ну, что же ты... генералиссимус... Надень.
   Не знаю, сколько это продолжалось, две минуты или десять. Подносчики патронов в моем теле быстро соорудили новый заряд. И случилось то, что случалось с миллионами и описано тысячи раз.
   А назавтра я проснулся в другой стране. Ее населяли иные, взрослые люди, мужчины и женщины, и я был одним из них. У меня изменилась походка, стала резкой и подпрыгивающей, взгляд - раздевающим, наглым, самцовым. И женщины первыми признали произошедшие во мне перемены. Все чаще, глядя на красивую англичанку на уроке или паспортистку в ЖЭКе, или кассиршу в магазине, я думал: "Интересно, а какова она в постели? Что бы я проделал в роли ее любовника? А эта бабка в трамвае? Неужели и она бегала на свидания и тискалась на лестничных площадках?"
   Мечты мечтами, а жизнь жизнью. Когда через пару дней, чувствуя пульсирующий накал гормонов в крови, я попытался подойти к Татьяне и по-свойски с ней поговорить, то получил от ворот поворот:
   - Еще чего захотел?! Ничего у нас не было! Приснилось тебе с перебору. А если и было, забудь и не вспоминай!
   Волком хотелось выть.
   - Да как же? Да ты же сама... Да мы же...
  
  ------------
  
   Новички в классе не такая и редкость. Хотя проводы чаще. То с предками в столицу отваливают, вертикаль власти укреплять и нашего земляка поддерживать, то за бугор, за океан и дальние моря. Тусуется народ, ищет, где себя показать и деньгу зашибить. Но и Питер привлекательности не потерял. Кто из провинции к Садовому кольцу не протиснулся, готов по Невскому погулять, к питерской культуре приобщиться. Да и в городе передвижки бывают. Разбогател папа, квартиру с окнами на залив или Неву купил, смотришь, его чадо в нашей школе вынырнуло. Обычно новенькие с начала учебного года объявляются, с начала четверти, куда ни шло. Но чтобы в мае, совсем перед концом года - такого отродясь не бывало. Да и ведут себя пришельцы, особенно вчерашние провинциалы, без выпендража, принюхиваются, присматриваются, на что вправе претендовать. А тут все пошло не по правилам.
  ------------
  
   Только отшумели майские праздники, перевалили День Победы. В школах отсчитывали дни до прощального звонка. Учиться - никаких сил, солнце пригревает, женщины из своих зимних одежек вылупились, прелести показывают. Тем более, мы не выпускные, когда это будет. Через год, его еще прожить надо.
   Вот тут и объявился наш Фриц Долговязый. Так окрестил пришельца классный остряк Коля Бескоровайный, и прилипло, не отдерешь. По-настоящему его звали Виктор и было заметно, что он примеряет на себя в жизни роль победителя. И козыри у него на руках были серьезные. Высокий, за сто восемьдесят, не хлюпик, с накачанными мышцами, белокурый, с красивыми серыми глазами он сразу обращал на себя внимание. А когда наша классная представляла его, сказала:
   - Это наш новый ученик, Виктор Михайлов. До этого он жил и учился в Берлине.
   Все вроде бы и глазом не повели. В Берлине, так в Берлине. Столица, конечно, но уж поменьше Питера. Дамы наши первые не выдержали и начали ему знаки внимания отсыпать. Все-таки туда - уезжают, назад - наведываются. А тут настоящий динозавр из западного зоопарка. Есть о чем порасспросить.
   Англичанку нашу он сразу в краску вогнал, когда бойко попытался светский разговор о вокзале Ватерлоо в Лондоне завести.
   - С Вашими знаниями английского на уроках делать нечего. Скучать будете и других отвлекать. Так что от занятий я Вас освобождаю.
   На математике и физике - другой расклад. Когда наш физик попытался его пристыдить: "Негоже, мол, такому видному парню с тройки на четверку перебиваться", то новенький заметил:
   - Думаю, что мне точные науки в жизни не понадобятся. Инженерить всю жизнь за три тысячи рублей я не собираюсь. Мне надо в МГИМО идти, как папа. Английский, немецкий, история - с этим у меня порядок, так что шансы есть.
   И не скажешь ничего, прав он, наверно. А как будто в душу плюнули, в людей второго сорта записали. Вдобавок чуть ли не с первого дня он на Татьяну с интересом стал поглядывать. И она ему в ответ глазки строит. Что не скажет, она: "Хи-хи" да "Ха-ха". Хотя какое там остроумие, еще один Хазанов выискался.
  
  ------------
  
   Не прошло и недели после начала учебы на новом месте, как Виктор Михайлов пришел домой после школы, забросил в угол сумку с тетрадями, разогрел в микроволновой печке обед и полез в компьютер. Обещал берлинским друзьям написать, как в новой школе приняли. Вот и надо мыло отправить. Да что писать?
   Слишком много событий за последние месяцы.
   "Началось все с проклятого декабря. Уже с первых чисел наступила вакханалия приближающегося Рождества. Вроде бы уже встречали двухтысячный год с большой помпой, отмечали три нуля и новое тысячелетие. А теперь по новой. Торговле только дай повод для рекламы, не отцепится. Предложения, скидки, путешествия. Отец по срочному делу в Мюнхен отвалил, мать с подругой решили в Прагу наведаться. Позвонила из Праги, Карловым мостом восхищалась, по поводу хрустальной люстры ахала, денег на нее не хватало, Музей орудий пыток помянула. Адрес почему-то запомнился, Карлова улица, дом два. Здорово инквизиция в этом паскудном деле продвинулась, все было, разве что без электричества. Если бы знать, какую пытку жизнь для нее и для нас готовила! Что мне стоило лишнюю минуту с ней по телефону поговорить? За минуту ситуация на дороге совсем меняется. Но не хватило этой минуты..."
   После смерти матери многое переменилось. Последние годы я с отцом совсем не ладил, он просто меня не понимал. С матерью было полегче. А тут как будто меня по голове бревном огрели. Увидел я, как отцу тяжко, как он согнулся и сгорбился за несколько недель. Все ходил и повторял:
   - Зачем я их познакомил?
   Думаю, что любое посольство - замкнутый мирок. Русское тем более. Многолетние традиции сказываются. И все про всех - как на ладони, никакие детекторы лжи не нужны. Всякие закулисные маневры не так заметны, а вот на уровне, кто с кем спал, кто спит, кто что задумал в этом плане... И после смерти матери нашлись добродеи, которые добавили подробностей в очевидный факт. Мать ездила в Прагу не с подругой, хотя ей тоже купили тур, а с сердечным другом. Атташе по культуре, так теперь это называется. Сам слегка рожу поцарапал и ключицу поломал, а мать до больницы не довезли. Недалеко от Дрездена есть проклятый участок автобана, всего-то километров семьдесят, где покрытие состоит из отдельных бетонных плит. На скорости на стыках трясет - душу вытряхивает, руль из рук вырывает. То ли наследие ГДР, то ли довоенная работа. На Западе я таких покрытий не встречал. Похоже, у них шланг отошел, из тормозной системы жидкость ушла. А дальше - набор случайностей. Они шли по средней полосе, скорость чуть за сотню, нормально. Снежок начался, потом погуще повалил. Для декабря в Германии это совсем не типично. Передний - резко затормозил, какая-то живность дорогу вздумала перебегать, они за него зацепились, вылетели вправо и попали под грузовик. Полиция свое дело знает. Документы на стол, проверка на алкоголь, наркотики. Хоть с этим было чисто. Всплыла гостиница и остальные подробности. Дело житейское. В Германии, где канцлер женат третий раз, а Йошка Фишер с третьей развелся и снова под венец собирается, любовной историей никого не удивишь. Но нам оставаться в посольстве после этого было никак. Отца вернули на Родину, друзья быстро организовали ему солидную должность в представительстве немецкой фирмы в Питере. Да и такого знатока Германии, ее законов, языка, как отец, поискать и не найти. Так мы и начали обживаться на новом месте. Хочешь не хочешь, а надо пить, есть, ходить в школу. Отцу уже под пятьдесят, старик, конечно, но в гроб вроде бы рано ложиться. Да и мне без танцев и девочек уже не обойтись. В Берлине нравы простые, в любви до гроба я особо никому не клялся, но подружки были. И здесь надо кого-то искать.
   А тут и отец с работы пришел, чувствуется, что устал, но вида не показывает.
   - Ну, сын, как дела в новой школе?
   - Как тебе сказать? Вроде бы ничего...
   - А конкретнее?
   - Есть проблемы. Как-то невзлюбили меня в классе...
   Отец уселся поудобнее в своем кожаном кресле, смотрит на меня своими серыми глазами, понимающими и хитрыми. Дело к вечеру, солнце косо заглядывает в комнату, русские пейзажи на стенах, их отец за собой по миру возит, небольшая пальма в углу, память о матери, та ее регулярно поливала, теперь мы это делаем. Горе нас сблизило, больше мы стали друг другу доверять, сокровенным делиться. Я особо в отцовскую взрослую жизнь не лезу, да и он не пристает без надобности. А тут что-то почувствовал в моем тоне, телефон выключил, к серьезному разговору готов. Начинает с подковырки, он и перед смертью шутить попробует:
   - А за что тебя любить?
   - Как за что? - Я даже опешил.
   - Но все-таки?
   - Я хороший, компанейский... Слово держу... Да и внешне вполне... Миша ничем не лучше, ему в классе почет и уважение, а на меня все окрысились.
   - Ну, положим, не все, да все тебя и не интересуют. Девочку не поделили?
   Ничего не скажешь, умеет отец в корень смотреть.
   - Да, - нехотя скриплю я.
   - Что же, все понятно и закономерно. Одно из заблуждений молодости. Я тоже был уверен, что любят хороших. Но права русская поговорка: "Не по хорошу мил, а по милу хорош". Всем хорошим не будешь, даже не старайся. Вот ты пришел в класс, где есть свои авторитеты, признанные лидеры... Кому-то пришлось подвинуться, потесниться, тебе место уступить. А кому это по душе? Давай попробуем поговорить конкретно...
   - Сложно все как-то...
   - Не преувеличивай. Помнишь Юру, моего берлинского приятеля? Он поэт, и неплохой. Но не печатается, денег сейчас это не приносит. У него есть строчки:
   На свете много сложных тем,
  И все так просто, между тем.
   - Может, потом, в старости, все и просто, а в молодости...
   - Да нет, и в старости проблем хватает. И тоже многое сложно и просто одновременно. Диалектика. Хотя в молодости все кажется, что ты один такой. Когда я в твои годы первый раз в жизни женщину в грудь поцеловал, то думал, что я самый большой развратник в мире и первый это придумал...
   - Не смеши. Хотя порнух в ваше время не было...
   - Не было. Это и хорошо, и плохо. Так кого вы все-таки не поделили? Татьяну?
   - А ты откуда знаешь?
   - Ты ненароком все ее поминаешь. Не надо быть разведчиком с моим опытом, чтобы это вычислить.
   - Да, нравится она мне. Очень... И Миша по ней давно сохнет, мне говорили. У нас чуть до драки дело не дошло. А Татьяна потешается... Все бой быков норовит устроить.
   - А что ты хочешь? Это законное право женщины - выбрать себе лучшего из возможных самцов.
   - Она смеется. "Дуэль бы устроили, что ли, как в прошлом веке, - говорит. -Романтично". Нашла романтику. И не в прошлом веке, это уже было не в моде, а в позапрошлом... А она свое: "Главные недостатки России известны: дураки и дороги. На дороги я повлиять не могу, но дураков рожать не хочу. Вот и устройте интеллектуальную дуэль.
   - Что, домашнего КВНа захотелось?
   - Ну и дурак! Масляков ищет веселых и находчивых, а мне нужно определить, кто из вас умнее.
   - И как ты это собираешься делать?
   - Способ известный: диспут. Лучше на злободневную тему. Чтобы не по книгам шарили, а свою сообразиловку проявили. Телевизор смотрите? Какие страсти вокруг НТВ горят! Пусть один - по жребию - доказывает, что ситуация с НТВ - конец света и возврат реакции, а другой, что это первый шаг к возрождению нации".
   - Насмешила меня твоя пассия. В остроумии ей не откажешь! Тема хоть куда, есть, где себя проявить.
   - Тебе бы только смеяться!
   - Нет, почему же. Я надеюсь, что у Михаила нет такого умного папы и это дает тебе определенные преимущества. Давай проведем тренировку. Какую точку зрения мне защищать? Представь себе, что это почти все равно.
   - Что ты говоришь. Вроде бы ясно, что правительство закручивает гайки, зажимает свободу слова, закрывает НТВ...
   - Не гони лошадей. Чью свободу слова ограничивают? Евгения Киселева? Ничуть не бывало. Речь идет отнюдь не о свободе слова, а о возможности обращаться к миллионам сразу. Есть у тебя и твоих друзей такая свобода? Нету! А за анекдоты сейчас не сажают. Никто не мешает Киселеву или Доренко собрать друзей, и не обязательно на кухне, как в дни моей молодости, и выступать, выступать. Или выйти в сквер, к пенсионерам, поговорить, душу отвести. В крайнем случае в Лондон прокатиться. Киселев, надо полагать, человек не бедный, хотя о своих доходах ни при какой свободе слова распространяться не станет; границы открыты, с нашей стороны, во всяком случае. Пусть идет в Гайд-парк, там свободы слова - залейся... Королеву, правда, оскорблять запрещено, а про Чечню и Кремль говори, что хочешь, пока не вспотеешь. Есть у Киселева любимое словечко, когда он кого-то из политиков на вранье припутывает, а доказать толком ничего не может или не хочет: "Лукавят, мол".
   Сейчас и он лукавит, не договаривает, многозначительную паузу держит. Надо сказать, что журналистика, в том числе и телевизионная, изначально продажная профессия. Предположим, написал ты замечательную статью...
   - Не, - замотал я головой, - мне это пока не поднять...
   - Ладно, мне поднять. Сделал я, к примеру, острый репортаж на горячую тему. И что дальше? Отнес его на ТВ. Так, мол, и так, хочу воспользоваться свободой слова, которую мне гарантирует наша славная Конституция. А не славных, надо сказать, у нас и не было. Ну и что? На смех меня поднимут, посоветуют на консультацию к психиатру сходить. Потому что свобода слова сейчас есть у миллионов, а вот возможность сказать так, чтобы тебя услышали, есть у избранных. Вот за это и драка, а не за какие-то абстракции. И даже если я нажму, друзей организую, мое творение уходит из моих рук. Вот мой материал начинают резать, чтобы втиснуть во временную сетку, а достаточно бывает два слова вырезать, чтобы и автор свою мысль не узнал. Можно пустить после нуля, когда Москва уже спит, а Хабаровск на работу спешит. Много чего можно сделать. Телевидение сегодня - это власть. Она легко трансформируется в деньги, а те в еще большую власть. И в идеале журналистам хотелось бы выполнять роль бывшего политбюро. Быть над схваткой, расставлять оценки и выдавать ордена. Ничего при этом реально не делая и ни за что не отвечая. Не худо, правда? Сравнительно недавно, когда Путина только выбрали президентом, какой-то досужий журналист разыскал его годовой табель, видно, за четвертый или пятый класс. Так себе успехи были... Тройки, четверки, иногда пятерка. И что, показывать этот табель каждый день в девять вечера?
   - А почему и нет? Раз это правда...
   - Почему? Шекспира надо читать:
   "Я правду вам порасскажу такую, что хуже всякой лжи"...
   Другой может разыскать отличную курсовую работу в университете или восторги преподавателей по поводу его успехов в немецком или дзюдо. И это тоже правда. Ребята на НТВ за десять лет вещания имели все: много работы, известности, вероятно, денег. И ни за что не отвечали. Когда протаскивали больного человека и любителя крепко выпить на второй президентский срок, что, за судьбу страны пеклись? Не знаю, не уверен.
   - Не, папа, здесь что-то не то. Возьми на Западе. Там ведь у журналистов свобода слова еще та. Вон как против Коля дело раскрутили о черной партийной кассе, смотри, чтобы под суд не загремел.
   - Знаешь, сын, ты меня удивляешь. Вроде бы немецкое ТВ смотрел, газеты читал. Когда на него пресса накинулась? Когда лев одряхлел и власти лишился. А до того Отцом-объединителем Германии склонны были величать. Славу Бисмарка предрекали. И не журналисты все это раздули. А другие, богатые и сильные, кому журналисты продают свой талант. Часто - отнюдь не маленький, и уж совсем за крутые деньги. Конечно, на Западе свои традиции. Я не помню, чтобы там нашли журналиста без головы, как Гонгадзе в Киеве или женщину в озере в Калмыкии, как там ее звали, уже и не помню. Зачем? На Западе все умные, каждый знает себе цену. Вот в печати проскользнуло сообщение о нравах в Америке. Там в конце войны во Вьетнаме, которую янки безбожно проигрывали, все больше солдат в дезертиры подавалось. В джунглях прятались, нечто вроде коммуны или секты организовали. А пресса все журчала, что не сегодня завтра храбрые южновьетнамские войска при содействии не менее доблестных американцев остановят агрессию с севера. А когда, цепляясь за вертолеты, улепетывали из Ханоя, во время одного из последних авианалетов разбомбили и сожгли напалмом лагерь дезертиров. Наказали предателей, одним словом. Без суда и следствия, адвокатов и всяких там присяжных. Много лет прошло, что-то разнюхали журналисты, нашли выживших, записали на видео показания. И, как ты думаешь, СиЭнЭн выдало это в эфир, а репортеры получили премию за лучшую работу года? Я не знаю степень достоверности, но говорят, что Тед Тернер уволил этих ретивых со своего канала и дал по миллиону отступных, чтобы они раз и навсегда забыли эту тему.
   - Да, неприглядная картина получается!
   - А что ты хотел? Ты же знаешь немецкую загадку. Как отличить, когда политик врет? Правильный ответ: "Всегда, когда открывает рот!" Если это и преувеличение, то не слишком большое.
   Разговор затухал, потом снова вспыхивал, как языки пламени в догорающем костре.
   - Ты видел, у журналистов НТВ была возможность обратиться к зрителям за поддержкой, собирать подписи и организовывать петиции и демонстрации. Ничего значительного из этого не получилось.
   - Да, а почему? Казалось бы...
   - Пусть тебе не кажется. Народ недвусмысленно дал понять, что он одобряет действия президента. Пока, во всяком случае. И в ближайшем будущем. А дальше - жизнь покажет. Ельцин вначале тоже был куда как популярен. Но в Путине многое сошлось из того, чего хотела и бабка из глухой деревни, и питерский интеллигент. Он молод, энергичен, не пьет, образован, видел Европу, а теперь уже и мир. Его жена не мельтешит на экране. Его дочки ходят в московскую школу.
   - И этого, ты считаешь, достаточно?
   - Думаю, что нет. Может быть главное - он умеет учиться, в том числе и на ошибках. Когда после гибели "Курска" он не прервал отпуск в Сочи, многих это покоробило. А вчера он полетел в Якутск, там большой паводок, вполне уместный жест для лидера нации.
   - После твоих слов мне осталось только записаться в движение "Идущие вместе".
   Отец недовольно поморщился.
   - Не суетись. И старайся не играть в жизни роль статистов, массовки и шестерок. У тебя хорошие гены и уже приличное образование. Впереди еще шесть, а то и больше лет учебы. Пройдет десять-пятнадцать лет и ваше поколение будет многое определять в жизни. Одно ясно уже теперь. Мечта о том, что Москва - третий Рим, а четвертому не бывать, ушла. И не вернется. Надо искать свое место в мире.
   - Что-то нас в высокие материи занесло. Ты мне лучше скажи, принимать мне вызов или нет. Может, стоит отшутиться? Мол, я в эти игры не играю, давай по старинке, в кулачном бою? Там у меня все шансы, Миша на это не пойдет.
   - При чем тут это? Ты же сам сказал, что дуэль заказывает Татьяна и приз вроде бы известен. Ей и условия диктовать. Миша - парень толковый, сам говорил, что физику здорово рубит, проиграть ему не позор. Да, главное здесь, как я понимаю, зависит не от участников, а от судьи...
   Разговор окончательно затух. Я попытался расспросить отца о его работе.
   - Не знаю, сын, еще не осмотрелся по сторонам. С мэрией пока нет контакта. Без этого трудно. Может, стоит в Москву дорогу искать?
   - Да, ладно, батя, ты уж подожди, пока Путин столицу в Питер перенесет.
   - Боюсь, что долго ждать придется, а жизнь уходит.
   В ночь перед поединком наши герои спали крепким сном молодости. И приснился им одинаковый сон. По набережной над заливом идет Татьяна, все такая же красивая, а рядом с ней бравый морской офицер катит коляску с ребенком. Время от времени они заглядывают в коляску и весело смеются. Но Миша видит там голубой чепчик, а Виктор - розовый.
   Кто возьмется истолковать эти важные детали вещего сна? Автор долго не мог объяснить этот феномен, а потом сообразил. Может, это картинки разных лет?
  
  
  Берлин - Санкт-Петербург,
  апрель - май 2001 года
  
  КРАХ КОММУНИЗМА
  
   Стойкий запах медового месяца наполнял небольшую и не слишком уютную квартиру Фрикаделькиных. Молодая хозяйка, барышня лет двадцати пяти, забравшись с ногами в кресло, сражалась с компьютером. Силы были явно неравными. Каждые двадцать минут Ирина выхватывала новую сигарету, а еще через минуту раздавался возглас:
   - Саша, у меня не получается! Наверно, компьютер сломался!
   Из кухни с возможной поспешностью появлялся муж, чмокал Ирину в щечку:
   - Ну, что у моего котика не получается?
   - Он... опять...
   Котик забавно морщил нос, не забывая занять привлекательную позу.
   - Сейчас мы ему покажем, как обижать маленькую девочку!
   Минуту или две мышка, управляемая уверенной рукой, летала по экрану, следовала серия щелчков. Оказывалось, что все прекрасно работает.
   - Ой, какой ты у меня умный! Прямо кошмар!
   Муж, видимо студент старшего курса, провожаемый восхищенными взглядами, удалялся в кухню. Спустя какое-то время там появилась Ирина.
   - А у меня все вышло! Я даже напечатала!
   - Видишь, какой ты молодец! Все просто замечательно. Ты знаешь, я до сих пор не пойму, почему в других семьях люди ссорятся, дерутся. Возьми хоть Володю с Натой...
   - Действительно, любую проблему можно обсудить, обо всем договориться... Может мы с тобой просто умнее, чем другие?
   - Наверное.
   Саша домывает тарелки, которые скопились, вероятно, еще со свадебного вечера и с восторгом продолжает:
   - Давай и дальше мыть посуду по очереди!
   Ирина, включаясь в игру, с неменьшим восторгом:
   - Нет, давай лучше по справедливости!
   - А это как?
   - Кто меньше устал, тот и моет!
   - Замечательно! Какая ты у меня умница!
  Ирина, без восторга, но твердым голосом:
   - А решать, кто больше устал, буду я!
   - А-а-а!
   Так закончился медовый месяц. Потерпела крах еще одна попытка построить коммунизм. На дворе сгущались сумерки, крепчал мороз повседневных будней и рыночных отношений.
  
  ДВЕ НАТАШИ
  
   Утро началось хреново. Не успел Вадим Петрович Панин, заместитель директора крупной фирмы, отъехать на десяток километров от своего загородного дома, как попал в пробку. Какие-то допотопные "Жигули" столкнулись с собратом по классу.
   - "Volkswagen Golf", - привычно определил марку Вадим, любивший машины и понимавший в них толк. - Ну, как можно ездить на таких козявках!
   То ли дело Volvo - машина, которую Вадим не променяет ни на какой Мерс. Он водит машину аккуратно, но знает, что в случае беды этот танк на колесах не подведет. У Вадима кредо: окружающая его техника должна быть самой лучшей. Это касается и компьютера, и мобильного телефона, и даже часов. Не говоря об автомобиле. Слишком часто в наше беспокойное время от железок зависит успех в деле, а то и сама жизнь. Вдобавок, к покорным и безотказным слугам привыкаешь и начинаешь думать о них, как о членах своей семьи.
   Особенно отличалась этим жена Вадима. В компьютере она вообще готова была видеть одушевленную личность...
   Вадим вспомнил жену и улыбнулся. Надо же, на старости лет, а ему уже перевалило за сорок, оторвал такую красавицу. И отношения как-то сразу сложились. Дело не только в красоте Наташи, - сколько красоток зарились на его миллионы! Она как-то сразу стала нужной и необходимой. После многих лет жизни с Вероникой, которая доводила его скандалами и сценами ревности до посинения, это воспринималось, как подарок судьбы. Может, все дело в том, что у Вероники не было детей? У многих женщин в такой ситуации крыша едет. Они еще и года не женаты, а Наташа уже ждет ребенка. Интересно все-таки, кто - мальчик или девочка? Если парень - из него надо будет воспитать настоящего мужчину. Не хлюпика и размазню!
   Вадим привык рассчитывать на девяносто килограмм своего тренированного тела, сам водил автомобиль, не тратился на телохранителей, резонно полагая, что в уличной драке может постоять за себя, а против мины с радиовзрывателем или винтовки с оптическим прицелом лекарство не скоро придумают. Но интеллекта парню надо будет добавить, особенно английский. Без него прямо зарез. Ну, а если Бог девочку пошлет, пусть мама с ней возится; что делать с этими воздушными созданиями, Вадим и представления не имел.
   Да, вот уже и девять, а еще до Поклонной горы не добрался. Надо звонить.
   - Нелли Петровна? Это я! Шеф не тревожил?
   - Нет.
   - Хорошо! Перенесите совещание на десять тридцать! Список у Вас под рукой?
   - Да.
   - Я буду через двадцать минут. Действуйте!
   И началась обычная производственная круговерть.
   Когда рабочий день закончился, ему было трудно вспомнить, чем конкретно он занимался. Да, решил вопрос с санинспекцией, которая прицепилась к сроку годности большой партии говядины; протолкнул через таможенный терминал в Брусничном два грузовика с финскими молочными продуктами, принял на работу нового сотрудника вместо слегшего с инфарктом. Одним словом, правильно говорит шеф: если бы все крутилось само собой, управленцы были бы не нужны.
   На вечер осталось одно дело частного свойства. На календаре запись: "19 июля, 19 часов, Вагнер". Вежливое, но настойчивое приглашение посетить доктора получено еще неделю назад. Этот доктор не чета тем медикам, которые объявляют голодовки или пикетируют мэрию, выпрашивая свои копейки - или тысячи по нынешним временам - на кусок хлеба. Подмяв под себя закупку лекарств на Западе, а затем и поставки рентгеновской техники, он сколотил такие миллионы, что в городе немногие могли с ним тягаться. От приглашений такого рода не отказываются.
   - Зачем я ему понадобился? - с неясной тревогой думал Вадим.
   Молчаливый охранник открыл дверь и провел его в комнату, скорей всего, зал для заседаний. Там уже находилось десятка полтора мужчин. Почти все они были моложе, с большинством из них Вадим сталкивался по делам.
   Через несколько минут в зал вкатился доктор Вагнер. Толстый коротышка, казалось, излучал энергию.
   - Господа! Тысяча долларов тому, кто скажет, что у вас общего, кроме штанов! Две минуты на размышление!
   По залу прокатилось оживление. В зале собрались, в основном, тертые калачи, понимавшие толк в шутке. В тысячу с неба Вадим не верил с детства, но от нечего делать попытался найти что-то общее в этой команде. Ничего путного не получалась. В зале были тонкие и толстые, почти юнцы и дяди с солидными лысинами и брюшками. Внимательный взгляд без труда определял, что гости были не робкого и не бедного десятка. По манере сидеть, свободно, но собранно расположившись в креслах, по небрежным приветствиям, которыми более маститые отвечали на знаки внимания и почтения. Вадим без удивления отметил, что его знали многие.
   В числе последних в зал вошел его одноклассник, Виктор Пустоход. Дурацкая фамилия, ничего не скажешь, а мужик с головой. Встречались они редко, дела и семейная жизнь совсем засосали, но в трудный момент всегда были рады помочь друг другу, ревниво следя, чтобы не залезть в большие моральные долги. Вадим помнил, что Виктор, который раньше работал в органах и сохранил там связи, недавно выручил его от чрезмерного любопытства налоговой инспекции. Надо будет с ним поговорить.
   - Чего они там тянут? Сколько можно!
   Не зря Колобок был доктором психологии, он знал, как владеть аудиторией. Вагнер уже был на трибуне, собранный и деловитый.
   - Тысяча останется при мне, и не мудрено. Общее у вас есть: через несколько месяцев каждый из вас станет отцом.
   Как будто ветерок прошел по залу. Все мельком, но с возросшим интересом поглядывали на соседей.
   - Скажу больше, у каждого из вас родится сын. Нет, у одного даже не сын, а двойня.
   И снова оживление в зале. Почти все мечтали о сыновьях. Надо было хотя бы несколько минут, чтобы понять, что лотерея закончилась и все выиграли. Те немногие, что предпочли бы иметь девочек, редко желают этого так сильно, как жаждущие наследников.
   - Неужели у меня? - мелькнула шальная мысль.
   Но докладчик уже зацепил аудиторию и не давал ей расслабиться.
   - Каждый из вас хочет видеть своего сына и наследника сильным, мужественным, умным, заботящимся о родителях. Каждый хочет вырастить сына, которым можно гордиться в старости. Не вы первые и не вы последние, кто ставит перед собой такую задачу. Увы, победителей в этой игре негусто. Отнюдь не редкость, когда у папы академика сын бездельник и наркоман, а у политического деятеля - сутенер и развратник. В чем здесь собака зарыта? Неужели комбинация генов так намертво и навсегда определяет характер и судьбу человека? А воспитание? Этот мощнейший инструмент, который человечество шлифует не одно тысячелетие? Горы, тысячи книг. Известно, кажется, все: как закалять младенца, какие колыбельные петь, какие беседы вести на сексуальные темы, как учить добру и развивать математический талант. И тем не менее, - доктор повысил голос и затем придержал паузу.
   - Великий воспитатель Янош Корчак, не чета нам с вами, говорил, что ни один честный педагог не возьмется вырастить из сотни малолетних детей сотню достойных граждан. Неужели слепая лотерея? И у вас... У кого-то вырастет сын - гордость и продолжатель рода, а в соседнем подъезде - дай бог, чтобы просто пустое место, а не огромный минус. Вы, вероятно, знаете, что детей у меня нет, но меня всегда интересовал вопрос: почему лучшие умы человечества были здесь бессильны. Я собрал энтузиастов - генетиков, биологов, врачей, программистов и даже учителей. Дал им возможность пять лет работать, и они подтвердили мою давнюю догадку. Мы знаем, как воздействовать на ребенка. Мы не знаем, когда...
   Вагнер снова сделал паузу, глотнул воды из стакана, глянул вверх, в какие-то доступные лишь ему дали, и продолжал.
   - Точнее, мы не знали, когда. Сейчас нам удалось выделить сотню дифференциальных признаков, подлежащих формированию. Среди них: доброта, честность, любовь к животным, верность долгу, чистоплотность, смелость, отзывчивость. Да каждый из вас и так более менее представляет список человеческих добродетелей. Но мы пошли гораздо дальше. Анализируя генетический код отца и матери, удалось построить подробнейший график. В конце собрания каждый из вас получит перечень параметров и связанных с ними дат. Например, если папа хочет сделать сына щедрым, ему надо в конкретный день показать пример щедрости. Учат переносить боль в другой день, любить родителей в третий. Любые наши правильные с виду действия будут уходить, как вода в песок, если они не в нужный день или неделю. Вот так, господа. Поздравляю вас. Вы первые из людей имеете гарантированную возможность оставить после себя достойных, выдающихся потомков.
   У меня всё, господа. Для каждого из вас подготовлена индивидуальная папка, в ней все нужные материалы. Стоимость документов - пять тысяч долларов за комплект.
   - Начинается, - подумал Вадим.
   - Бесплатное люди не ценят, - продолжал доктор.
   - И то правда!
   Похоже, что сумма никого не колыхала. Доктор знал, кого приглашать.
   Вадим оставил свою визитную карточку со словами: "Счет пришлете!" и получил пакет.
   Разбираться в нем сейчас не хотелось, важно осмыслить главное. Через три месяца у него будет сын, из которого можно вылепить человека... Тут голова начинала идти кругом от возможностей.
   Вадим добрался домой, увидел свою подурневшую, с пигментными пятнами на лице, но такую родную Наташу, и весь этот неприятный, а зачастую и злобный мир остался где-то далеко. Надо будет обсудить все с Натой в выходной. Вот уж будет радости!
   Но ничего обсуждать не пришлось. Когда Вадим уехал на работу, Наташа села в свою машину и поехала навестить - добрая душа - заболевшую подругу. Она благополучно поставила машину и уже подходила к подъезду, когда на тротуар вынесло грузовик.
   В одну минуту Вадим остался без жены и двоих сыновей, инструкция по воспитанию которых так и осталась невостребованной.
   Жизнь потеряла для Вадима всякий смысл. Долгие месяцы он укорял себя, почему не стал говорить с женой в тот последний вечер. Она наверняка подходила бы к подруге минутой раньше или позже. Но никак не в эту роковую секунду... Увы, нет и не будет компьютеров, которые способны учесть все превратности судьбы.
   Будущее стало глубоко безразлично Вадиму. Он не мог видеть дом, город, свой кабинет. Пробовал пить, не помогало. Доктор Вагнер посоветовал ему уехать. Друзья помогли Вадиму получить место торгового атташе в одной из стран Латинской Америки.
   И началась новая жизнь, в которой было многое - работа, женщины, увлечение яхтами... - не было в его жизни больше Наташи. Он не ездил в Россию и проводил отпуск в одиночных плаваниях на своей яхте.
   Шли годы. Менялись президенты и правительства. Каждый новый премьер и лидер привычно говорил о тяжелом наследстве, о том, что альтернативы его курсу нет, что надо потерпеть два-три года, а дальше все само пойдет. Надо лишь победить преступность и коррупцию, добиться, чтобы чиновники заполняли декларации о доходах, и все будет хорошо.
   Но реально всем надо было торговать и добывать деньги. И Вадим торговал и добывал.
   Он заметно состарился, перенес два инфаркта. И, когда позвонил Виктор, с которым он обменивался новогодними открытками, сказал, что похоронил жену и просит его приехать, чтобы выполнить последнюю волю его Наташи, Вадим собрался и поехал.
   Не так много изменилось за эти годы. Разве что "Боинги" стали больше, а компьютеры - меньше.
   Виктор встречал его в Пулково с сыном - простоватым двадцатилетним парнем, с открытым лицом и улыбкой во весь рот. Тот отвез их в родительский дом и умчался по своим молодым делам.
   Когда друзья посидели, выпили, помянули Наташ, Вадим сказал:
   - Славный у тебя парень... А чем закончилась вся эта ерунда с инструкцией по воспитанию... Помнишь, доктора... С какой-то музыкальной фамилией...
   - Как не помнить. Доктор Вагнер. Его недавно застрелил один из рассерженных папаш.
   - Что, не сработали инструкции? - ухмыльнулся Вадим.
   - Напротив, все указания действовали безотказно!
   - Так в чем же дело?
   - В том, что, поразмыслив, все стали готовить детей к жизни в современном мире, жестоком и беспощадном. И дети - по заказу - выросли жестокими и беспощадными. А сделать так, чтобы чадо ненавидело всех и вся, было готово к безжалостной борьбе и обожало пап и мам, бабушек и дедушек, не всегда получалось. В ситуациях выбора нередко крыша ехала или жестокость побеждала. Она поближе все-таки к глубинным инстинктам.
   - Да, действительно, мать твою... Не просто все в этом мире. Что за проклятая страна Россия! Одни эксперименты - и все на людях. И все мимо. Но у тебя же, кажется, все в порядке. Парень хоть куда.
   - Да, у меня в порядке... Хотя и я пытался сына покалечить. Да не сработали инструкции...
   Виктор волновался, голос его заметно треснул.
   - Послушай, не перебивай. Я многое узнал из письма жены. Оно лежало в толстом конверте с надписью: "Вскрыть после моей смерти. Наташа." Оказывается, у меня редкий случай безнадежного мужского бесплодия... Хотя с виду машинка работает вполне нормально, - добавил Виктор, неизвестно зачем.
   - И вот Наташа подкупила врача, он под каким-то предлогом взял у тебя сперму для анализа и ввел ей. Так что Павел - твой сын. И воспитывали мы его, как умели.
   - Боже, - подумал Вадим, - от счастья не умирают. Наташа...
   И умер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  realisiert
  in den typowerkstäten
  des bodoni-museums zu berlin
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"