Лев Вершинин

"Чтобы заклеймить негодяя, надо сперва выяснить,

есть ли на нем место для клейма".

Николай Акимов

Обживаясь в третьем тысячелетии, каждый из нас хочет верить, что завтра будет лучше, чем вчера, а мир пусть медленно, но движется к большей справедливости, открытости и свободе. Увы, живя в Израиле, трудно надеяться на лучшее, ибо со здешнего шестка видно больше, чем с иных небоскребов. Да, некоторые проблемы решаются, но им на смену тут же приходят другие. И это касается не только так называемых развивающихся стран, привычно страдающих от войн, голода и эпидемий, но и стран сытых, культурных, состоявшихся, привычно объединяемых понятием "Запад". И ничего тут не поделаешь...

Бесы под кроватью

Тот факт, что экспорт капиталов и элементарных понятий о правах человека из развитых стран в третий мир неразрывно связан с обратным - из третьего мира в "первый" - импортом нищеты, наркотиков, терроризма, преступности и бесправия, ни отрицать, ни игнорировать уже нельзя. Ибо следствием сей "игры в жмурки" становится рост социального равнодушия, привычка к беде, воспринимаемой с какого-то момента как нечто само собой разумеющееся.

Года три назад Андрес Пастрана, тогдашний президент Колумбии, опубликовал эссе - своего рода манифест американо-европейской элиты, оценка ею реалий современного мира на примере одного не слишком большого государства. Убеждая читателя "перестать считать нашу страну рассадником терроризма и наркомафии", сеньор президент очень подробно описал достижения своих сограждан в экономике, социальном развитии, поведал о двух веках демократической традиции, солидных темпах развития просвещения и культуры. Припомнил и великого Гарсию Маркеса. А вот что осталось за кадром, так это полувековая война, унесшая около миллиона жизней. И пять миллионов беженцев. И наркомафия, имеющая собственные армии. И сто тысяч партизан, сталинистов и маоистов, контролирующих треть республики. И торговля людьми, ставшая привычным видом заработка.

Нет, сеньор Пастрана не забыл обо всем этом. Даже упомянул, что-де "население республики осуждает действия мятежников...". И все.

Цинизм? Ложь? Да нет, всего лишь вошедшее в привычку нежелание обращать внимание на зло, ставшее органичной частью повседневности и потому даже не заслуживающее упоминания. В отличие от экономических успехов, которыми и впрямь не грех похвалиться - ведь в зонах, где нет войны, все и впрямь идет как нельзя лучше: растут города, крепнет производство, школы и больницы доступны даже бедноте, не иссякают запасы нефти, изумрудов и золота.

В общем, Колумбия - вовсе не самая несчастная страна в мире. Но именно в ней, как в капельке воды, отражается в миниатюре планета Земля со всеми своими проблемами. Стоит лишь вглядеться пристальнее, и оказывается, что прогресс и террор, демократия и дичайшее беззаконие, уважение к личности и самое зверское насилие вполне совместимы в рамках одного, и даже довольно развитого, общества.

Это, конечно, всего лишь набросок. Первый звонок. Ни Европа, ни тем более США пока не переступили роковую черту, за которой ужас становится нормой жизни, но лиха беда начало, и в некоторых гранях бытия "благополучные" страны начинают обретать черты так называемых "белых" зон Колумбии. Там почти не стреляют, там средний класс живет в уютных особнячках, очень похожих на испанские или израильские, там по улицам снуют "рено" и "ниссаны" местной сборки. Там хорошо. Но опаляющий жар "красных" и "черных" зон, лежащих на расстоянии выстрела, ощущается с каждым днем все сильнее.

Нескончаемый поток легальных, а чаще нелегальных иммигрантов, заполоняющих развитые страны, конечно, экономически рентабелен. Но побочным его эффектом становится деформация политических традиций и общественного сознания Запада, изменение модели поведения властей. Чем дальше, тем больше благополучие Европы и США попадает в зависимость от нарко- и работорговли, от финансовых инъекций криминальных синдикатов. В итоге преступность третьего мира получает мощный стимул к развитию и плавно экспортируется в мир "первый".

А дура-статистика знай себе талдычит: все в порядке, темпы растут.

Маленькие сложности

Если снять розовые очки, нетрудно увидеть, что Запад разлагается заживо. Изъязвлено общество, гниют правительства, смердит пресса. А истеблишмент предпочитает жмурить глаза и затыкать нос ватой, фактически смирившись с существованием в своих городах анклавов нищеты и преступности, куда годами не заходит полиция - ибо страшно, а главное, бесполезно. "Чужие" пока что варятся в своем соку, отдельно от нормальных людей, но грань между ними столь же условна, сколь черта, отделяющая Израиль от "территорий". Скорее всего, в обозримом будущем именно "нормальные" районы Парижа, Лондона и Брюсселя, окружив себя стенами, увитыми спиралью Бруно, станут своего рода "гетто для старожилов", и, как нынче в той же Колумбии, никого уже не будут удивлять вежливые таблички на дверях модных кафе и дансингов: "Просьба трупы коммунистов (белых, евреев, христиан) у стены нашего заведения не складывать!".

Гнилостная зелень понемногу размывает структуру общества, убивая привычную систему ценностей. Пока еще можно делать то, что нужно, но уже не обо всем следует говорить вслух. Во Франции ажаны, арестовав эмигранта, сперва бьют его, а уже потом выясняют, "легал" он или нет, и вообще виноват ли в чем-то. Немецкие стражи порядка уже и не пытаются блюсти инструкции, ибо толку все равно не будет, да и собственное начальство потом снимет три шкуры. А полиция США, чувствуя, что просто не способна справиться с валом официально несуществующей (ведь это же - фи! - "расизм") этнической преступности, начинает либо бессмысленно зверствовать, либо самоустраняется вообще, оставив целые кварталы во власти молодежных группировок. Даже в России, многое себе позволяющей, но пытающейся играть по правилам "цивилизованного мира", спецслужбы, сообщив, что в подмосковном Толстопальцеве найден склад взрывчатки, старательно избегают упоминать, что поселок этот давно уже стал чеченским аулом.

Как ни печально, процессы, о которых лет десять назад предупреждали аналитики из числа наиболее дальновидных, приобретают необратимый характер. Эффективность государственного аппарата, четкость исполнения законов в странах Европы (в США, слава Богу, пока в меньшей степени), резко пойдя на спад в начале 90-х годов, ныне напоминает далеко не дружеский шарж на саму себя. Это еще не крах, и до краха дело дойдет не скоро, но нельзя забывать, что именно разложение традиционной либеральной модели на Старом континенте в свое время вызвало к жизни демонов нацизма и большевизма.

Рост "относительного обнищания", невиданные со времен Аттилы перемещения голодных, озлобленных и малограмотных толп, пополняющих ряды "новой бедноты", и связанный с этим рост преступности, терроризма, торговли наркотиками и людьми - проблемы такого уровня, что никто пока что не знает, как к ним подступиться. А те, кто знает, не рискуют говорить вслух. А тех, кто идет на риск, мгновенно вымазывают дегтем средства массовой информации. Потому что подавляющее большинство европейской элиты уверено, что все это просто "временные сложности", которые со временем рассосутся как-нибудь сами собой, а главный вопрос повестки дня - защита прав "униженных и оскорбленных" в мировом масштабе.

Белая плесень

На первый взгляд, благодушный настрой сих "инженеров душ" и "властителей дум", не говоря уж о тружениках "практической политики", трудно объяснить логически. Однако разгадка достаточно проста. Старый, а частично и Новый Свет давно и прочно оседлали бывшие "сердитые молодые люди" образца 1968-го, внешне остепенившиеся и красиво поседевшие, но ни на йоту не поступившиеся принципами. Все они - и министр Йошка Фишер, близкий друг "бога баррикад" Руди Дучке, и респектабельный евродепутат Даниэль Кон-Бендит, некогда знаменитый "Красный Дани", и влиятельный публицист Делла Кьеза, и модный политолог Андре Глюксманн, и многие другие - как бы переквалифицировавшись в либералы, остались теми же буйными шкодниками, всегда готовыми разбить стекло и убежать. Затверженные наизусть догмы марксизма для них по-прежнему руководство к действию, а экзистенциальная мистика Сартра - венец человеческих исканий; разве что вместо утратившего актуальность лозунга "Винтовка рождает власть!" (власть и так у них в руках) пришел лозунг "За права человека!". Но без второй, основополагающей составной великой формулы - "... и гражданина". И мир они видят только в двух цветах, белом и черном, без оттенков и нюансов, смертельный же враг для них - каждый, смеющий не верить слепо. Что, собственно, характерно для любого мессианства - по Торквемаде ли, Пол Поту, мулле Омару или ефрейтору Шикльгруберу.

Сытенькие, не нюхавшие пороха, знающие жизнь исключительно из умных книжек, но при этом беспредельно убежденные в своей правоте мальчики и девочки 60-х объявили войну старой морали, нравственности и прочей "рухляди". Они отвергали все, что считали "грехами отцов" - от колониализма до нацизма включительно, но (странное дело!) не вписали в реестр аватар мирового зла коммунизм. Их видение мира вполне укладывалось в незатейливую схемку - "Угнетенный всегда прав", и в конечном итоге они пришли к тому, к чему не могли не прийти: к отрицанию всего, что было накоплено поколениями предков. Все бунтари всех континентов вызывали у них восхищение, сочувствие и готовность помочь, а каждый, кто не спешил требовать "революции - сейчас" (и уж тем более не считал революцию полезной), объявлялся фашистом. Или даже (как в ФРГ) не человеком, а "свиньей", которую вовсе не грешно уничтожить. Эти люди всей душой сочувствовали "трагедии арабского народа Палестины" и "справедливой борьбе народов Индокитая", но в упор не желали видеть ни убитых в Мюнхене израильских спортсменов, ни взорванных школьных автобусов, ни массовых убийств, учиненных раскосыми "борцами" после изгнания ненавистных "американских агрессоров".

Они бранили Советский Союз не столько за массовые расстрелы и кошмары ГУЛАГа, сколько за "оппортунизм", отказ от теории "перманентной революции" и недостаточную помощь "героям национально-освободительного движения". Они боготворили "Великого Кормчего", теоретика тотальной ядерной войны во имя "уничтожения империализма", то есть европейской цивилизации, и бредили романтическим бандитом Че. И сегодня они, безукоризненно одетые и причесанные, в совершенстве овладевшие искусством социальной демагогии, борются за права различных меньшинств - от гомосексуалистов (добивая, по старой памяти, все, что еще осталось от "одряхлевшей" морали) до экстремистов, прячущихся в Европе от заслуженной кары. Под их крылышком легко и уютно живется выродкам всех мастей, и "марксистам", и националистам, не говоря уж об исламистах, загадивших родной дом повзрослевших, но не поумневших бунтарей. А попытки хоть что-то им втолковать мгновенно парируются цитатой. Той самой, знаменитой, насчет "отдать жизнь" за право врага высказывать свои убеждения.

Бедный Вольтер...

Карлики в треуголках

Миру не повезло. В переломный момент истории у руля стран, имеющих возможность влиять на ход событий, оказалась фанатики, вскормленные адским бульоном шестидесятничества, густо замешенного на "травке" и свальном сексе. Слишком трусливые, чтобы отдать жизнь за свои убеждения, как их кореша из RAF или хотя бы десяток лет посидеть на нарах, они все-таки дождались своего часа. И хотя сегодня их "прикид" - не драные джинсы, а безукоризненные костюмы с бутоньерками в петлицах, от этого никому не легче, ибо кашу, заваренную под конец второго тысячелетия Клинтоном, Шрёдером, Соланой и им подобными, человечеству предстоит расхлебывать еще долго. И далеко не факт, что получится расхлебать.

Первые итоги внедрения в жизнь леволиберальных идей - налицо.

Операция НАТО против Югославии, проведенная вопреки всякой логике и морали, привела не к "торжеству демократических принципов", а к самой настоящей гуманитарной катастрофе. В Косове ныне царят паханы, орудующие на глазах у бессильных миротворцев уже не только в отданном им на откуп крае, но и в несчастной, без вины виноватой Македонии.

Это известно всем. Но не все знают, что тот же Солана, уйдя в структуры ЕС, увлекся идеей "умиротворения" хронически воюющего Алжира. С его подачи Европа жестко потребовала от властей этой страны немедленно начать "мирные переговоры" с исламистами, заливающими кровью города и села. Под угрозой санкций были выпущены сотни пленных убийц, объявлена практически всеобщая амнистия, а некоторые "крайние" даже вошли в состав правительства - и все это в тот самый момент, когда террористы наконец выдохлись, большинство боевиков было перебито, а измученная страна начала понемногу оживать. Естественно, бандиты воспряли, и террор усилился. Ориентированная на Европу интеллигенция в отчаянии покидает родину, армия и отряды "патриотов" (местная самооборона) оказались в, мягко говоря, странном положении, не понимая, с какой стати власти отпускают террористов, твердо зная, что те, выйдя на волю, продолжат убивать. Моральный дух солдат падает, растет дезертирство и предательство, а Солана требует начать "второй этап примирения", разоружив "незаконные" отряды самообороны, защищающие родные кварталы и деревни.

У леволиберальных догматиков нет ни интуиции, ни чутья. И врожденное, каждому из нас данное свыше умение отличать добро от зла у них, похоже, полностью выхолощено. Нули, всерьез ощущающие себя тузами, навсегда остались кодлой прыщавых хулиганов, из всего богатства европейской культуры кое-как воспринявших лишь самые простые лозунги. Их "убеждения" - плод тяжких комплексов, выросших на почве демонстративного отрицания тоталитаризма и скрытого преклонения перед ним, щедро удобренной иррациональными иллюзиями анархических 60-х и циничным постмодерном в стиле раннего Тарантино или позднего Оливера Стоуна, и это, судя по всему, уже не лечится. Даже при желании. А желания нет. Поэтому они и бросились всей стаей на простого, умных книжек не читавшего, зато привыкшего уважать маму, папу, Родину и Библию техасского парня Джорджи. Причем если французов еще можно понять (деньги, как известно, великая сила), то немцы, бельгийцы, датчане и прочие радетели прав Саддама верещали, судя по всему, просто "назло кондуктору". И никак не угомонятся по сей день, требуя предъявить обещанное лидерами коалиции оружие массового поражения - как будто режим Хусейна сам по себе не был таким оружием. Сотни братских могил, раскиданных от Басры до Мосула, для них "не доказательство". Им подавай зарин или чуму, могущие угрожать не каким-то там иракцам, а им лично. Без этого багдадский усач остаётся в их глазах носителем революционной эстетики. Ну подумаешь, истребившим в тысячи раз больше народу, чем американо-британская "агрессия"...

Такой вот всеобъемлющий гуманизм.

Такая, блин, вечная молодость.

Право на правоту

Жизнь тычет нас носом в очевидное: левые либералы обгадились. Сформулировать европейскую (включая и Россию, и обе Америки, и немалую часть Азии, и, натурально, Израиль) концепцию безопасности может и должна только политическая элита либерально-консервативного направления. Она пока еще, к сожалению, в меньшинстве, но только ей под силу перестать повсюду лезть с поучениями и сосредоточиться на внутренних проблемах мега-Европы. Пресечь искусственное внедрение европейской культуры в зоопарк, порождающее лишь страшных мутантов - злобных троглодитов с техническими навыками, равноудаленных как от собственных, так и от импортных традиций. Перекрыть вход жаждущим рвануть в прекрасное далеко (пусть учатся жить по-человечески у себя в ираках и суданах). Помогать развивающимся странам, только если они действительно развиваются, а не хапают кредиты. Прекратить каяться в чужой злобности, а решив вмешаться - действовать жестко, без комплексов. Признать, что "свои" для нас - не все двуногие, а те, кто разделяет наш символ веры, "чужие" - те, кто его отвергает, а у бандитов, маньяков, работорговцев, экстремистов и их покровителей есть только одно право - сидеть в клетке без телевизора и мобилки.

Или - еще лучше - висеть.

Как говорили встарь, высоко и коротко.