Сергей Верник
" Истина пахнет кровью "
Часть первая. Контракт.
1.
Мужчина смотрел на мальчика сквозь темные стекла очков и как-то странно улыбался. Эта улыбка не была радостной или умиленной. Скорее, она напоминала оскал сумасшедшего.
- Сколько раз тебе повторять? - отчетливо произнося каждое слово, строго проговорил он. - Если собрался стрелять - стреляй. Иначе твоим же оружием убьют тебя. Ты понял?
Мальчик еле заметно кивнул. По его щекам бежали ручейки слез, губы дрожали, а на правой скуле пылал красный след от тяжелой ладони. Он в очередной раз всхлипнул, выпуская из руки потертый плазменный излучатель, который с грохотом упал на каменный пол.
- Подбери сопли, щенок! - рявкнул мужчина. - Ты - не мой сын! Ты - жалкое подобие слизняка, не умеющее отвечать за свои поступки. Какой раз по счету ты пытаешься меня прикончить?! Что, кишка тонка?!
Мужчина еще раз ударил мальчика по щеке, и тот упал на колени. У него не было больше сил плакать. Только где-то в глубине пока еще детской души шевельнулась отчетливая искра жгучей ярости. Она с каждой секундой все нарастала, пока не превратилась в бушующее пламя, готовое поглотить собой весь мир. Сжав кулаки, мальчик поднял голову и посмотрел мужчине прямо в глаза. От такого взгляда тот невольно замолчал.
Стремительным движением мальчик подхватил с пола излучатель и выстрелил. Он сейчас не контролировал себя, и поэтому заряд плазмы прошел по низу, лишив мужчину обеих ног.
Андрей вынырнул из воды и с жадностью вдохнул теплый сырой воздух, пропитанный насквозь искусственными ароматизаторами. Легкие будто жгло огнем. Сколько он был без воздуха? Пять минут? Десять? Даже для тренированного пловца это предел.
Меньше всего на свете Андрей хотел вот так, банально, распрощаться с жизнью в самом расцвете сил. Не говоря уже о том, чтобы утонуть в собственной ванне абсолютно трезвым. А все из-за этих проклятых видений...
Он медленно перекинул непослушное тело через край, упал на резиновый коврик и еще некоторое время тихо лежал, приходя в себя. Видение на этот раз было таким ярким, что воспринималось как часть реального мира. Такого с ним еще не случалось. Что все-таки происходит? Неужели и теперь это не повод обратиться к специалисту?
Накинув махровый халат, Андрей на трясущихся ногах проследовал на кухню, подошел к открытому настежь окну. Теплый июльский ветер обдувал влажное тело, прогоняя остатки кошмара. Пахло какими-то цветами, мокрой после дождя листвой и жареными котлетами.
Андрею Павловичу Вольфу месяц назад исполнилось тридцать два года, но выглядел он гораздо моложе своих лет. Жил в снимаемой "однушке", дабы не зависеть от родителей. Когда он развелся с Ольгой, все-таки пришлось какое-то время потеснить стариков. Ни мать, ни отец, конечно же, не возражали: " живи, сынок, сколько хочешь". Но надолго Андрея не хватило. Родители есть родители. Снова взялись за его воспитание, да с таким рвением, что сын не знал куда деться и старался приходить домой лишь на ночь. Вот им на старости лет потеха. Пришлось искать отдельное жилье.
По счастливой случайности, через знакомых, он нашел его практически за бесценок, да еще в центре Питера. Спустя неделю после переезда, когда, наконец-то, отошел после новоселья, Андрей решил начать новую жизнь и уволился с работы.
У него словно началась белая полоса. Очень скоро взяли на хорошую должность в одну фирму с мировым именем. Познакомился с очаровательной Ангелиной. О такой девушке он никогда даже и не мечтал. Даже старые знакомые вернули давным-давно забытые долги. Так что, жизнь, кажется, пошла на лад.
Но продолжалось это совсем не долго. Ровно до тех пор, пока не начались эти непонятные видения. Нет, с работы его не уволили. И Ангелина не бросила. Однако весь окружающий мир стал воспринимать Андрея как-то по-другому. Он не мог толком понять, в чем именно произошли изменения, что поменялось, а что нет. А может быть, это Андрей сам стал другим, стал иначе видеть и чувствовать?
Выходя из квартиры и захлопнув за собой дверь, Вольф едва не сбил с ног соседку, - тучную тетку пятидесяти лет, которая медленно, с отдышкой, двигалась в сторону своей квартиры, держа в руке пустое помойное ведро. Церберша, как за глаза ее называли многие жильцы, только успела охнуть, с несвойственной ей резвостью отскочив в сторону.
- Совсем ослеп, что ли? - проворчала тетка, пронзив Андрея презрительным взглядом. - В следующий раз ведро на голову одену, чтобы ворон не считал.
- Извините, Людмила Павловна, - попытался улыбнуться Вольф, но вместо улыбки вышла кривая гримаса. Меньше всего на свете он хотел повстречать в это и так на редкость неудачное утро сварливую соседку.
-Павлиновна! - рассвирепела она. - Сколько раз повторять! Ты что, дебил? Хотя, и дебил бы давно запомнил, что отчество мое - Пав-ли-нов-на.
- Извините, - вновь произнес Андрей, отводя взгляд в сторону.
- Извините, - передразнила Андрея тетка, отвратительно выпятив нижнюю губу. - Знаешь куда засунь свои извинения?
Еще раз сверкнув глазами, соседка вновь двинулась в путь, больше не считая нужным тратить свое драгоценное время на разборки с очередным оболтусом. На скандалы ей всегда хватало минут пять, от силы - десять. Потом она всегда уходила к себе в квартиру, где ее ждал любимый, до безобразия раскормленный пудель, постоянно рычащий на все, что движется.
Вольф подошел к лифту, нажал на кнопку вызова, стараясь не смотреть соседке вслед. Но та, уже открыв дверь квартиры, вдруг обернулась и произнесла:
- Я тут ночью выходила выгуливать Родичку... А возле твоей двери оборванец какой-то крутился. Увидел меня и сиганул вниз по лестнице. Мне, конечно, плевать на твои пожитки, но квартиру Петра оберегаю как могу. Обещала ему приглядывать. Вдруг подожгут, сволочи. И ты повнимательнее будь.
Дверь с лязгом захлопнулась. Андрей стал еще мрачнее. Только грабителей ему и не хватало. Что же теперь, на работу не ехать?
Пребывая в раздумьях, он вошел в лифт, спустился на первый этаж. Порыв ледяного ветра, невесть откуда взявшегося в середине лета, распахнул настежь дверь парадной. Рекламные листовки, стопкой лежащие сверху на почтовых ящиках мигом взметнулись в воздух. Вольф поежился от холода и осторожно выглянул на улицу.
- Что встал? - бородатый мужик с четвертого этажа толкнул его в спину. - Спать дома надо.
Выйдя во двор, Андрей не заметил никого подозрительного. Может, соседке померещилось? Или же специально в отместку решила напугать?
Потоптавшись несколько минут возле подъезда и не усмотрев в спешащих мимо прохожих потенциального грабителя, Вольф махнул рукой и двинулся вдоль улицы. Почти сразу же низкое серое небо начало сочиться мелким неприятным дождем.
На автобусной остановке сегодня было особенно многолюдно. Народ с хмурыми лицами теснился под стеклянной крышей, прячась от противной питерской мороси. Каждый из них по-своему коротал время - кто-то слушал плеер, кто-то тихо беседовал.
Внимание Андрея привлек одинокий мужик бомжеватого вида, державшийся особняком. Его всклокоченная спутанная борода была необычного ярко-рыжего цвета, что при длине почти ему по пояс, хорошо бросалась в глаза. Мужик стоял с закрытыми глазами и плавно покачивался взад-вперед, совсем не желая замечать ни мелкий дождь, ни окружающих людей. Когда наконец-то подошла маршрутка, люди, расталкивая друг друга, бросились к раскрывшимся дверям. Каждый хотел уехать, так как следующую ожидать можно было бесконечно. Андрей не торопился. Он последним запрыгнул на ступеньку, двери с трудом закрылись и транспорт тронулся в путь, оставив абсолютно пустую остановку. Странно... Вольф совсем не заметил, чтобы рыжебородый садился в автобус. И на улице он не остался. Наверное, просто ушел.
- Слышь, парнишка, у тебя чирика не найдется? - прозвучал из-за плеча, сопровождаемый жутким перегаром хриплый бас. Андрей повернул голову и уткнулся лицом в рыжую мокрую бороду. Бомж был на голову выше него, но худой, как жердь.
- Да, да. Я к тебе обращаюсь, пацанчик, - продолжил тот, тыча в грудь Вольфа своим тощим пальцем. - Или денежку дядьке пожалел? Смотри, я, если что, и сам взять могу.
- Что ты сказал?! - Андрей схватил мужика за бороду и со всей силой дернул. Дико взвыв, тот обрушился на стоящих плотной стеной пассажиров, роняя и давя ни в чем не повинный народ. Послышался обычный в таких случаях отборный мат.
А вот что произошло дальше, Андрей не помнил. Раз, и они вдвоем сидят на пустой остановке в какой-то промзоне. Во рту солоноватый привкус. Скула досадно болит.
- Да ладно тебе дуться, - толкнул Вольфа локтем в бок рыжебородый. - Пойдем-ка, лучше, чего-нибудь выпьем. Тебя звать-то хоть как?
- Какая тебе разница? - огрызнулся Андрей.
Мужик усмехнулся. У него один глаз заплыл, а по усам и бороде была размазана засохшая кровь.
- А меня Ионычем кличут.
Вольф неприязненно посмотрел на него, встал, и побрел вслед уехавшему автобусу. Бомж Ионыч незамедлительно двинулся за ним.
- Что ты ко мне привязался?! - заорал Андрей. - Тебе что, других людей мало?! Пошел вон!
- Да ладно, не кипятись. Может, понравился ты мне,- Ионыч растянул лукавую улыбку и повел бровями. - Хочешь, я тебе один фокус покажу?
Андрей шел, не обращая теперь на бомжа никакого внимания. На работу он уже явно опоздал. Достав мобильник, Вольф хотел было позвонить начальнику. Но вот что он скажет шефу? Что был избит злобным бомжем?
И тут из его груди вылезла грязная рука Ионыча. Остолбенев, Андрей несколько мгновений смотрел на кукиш, который она демонстрировала, а затем истошно завопил. Ноги сами понесли его прочь, подальше от странного чудовищного мужика. Инстинктивно он прижимал руки к груди, зажимая смертельную рану, но вскоре осознал, что раны-то на самом деле и нет.
Ионыч катался по земле и ржал как ненормальный. Старая вязаная шапка слетела с головы, обнажив редкие, совершенно белоснежные волосы, которые абсолютно не вязались с рыжей бородой. Возможно, борода была ненастоящая.
Андрей какое-то время стоял, наклонив голову и уставившись на свою грудь. Затем он осторожно подошел к Ионычу.
- Как ты это сделал? - спросил Вольф у бомжа. Тот неохотно поднялся, постепенно успокаиваясь. Подобрал свою шапку, отряхнул, надел на голову.
- Ну, ты и кадр, - Ионыч легонько толкнул его в плечо. На этот раз рука была вполне ощутима.- Рассмешил дядьку Ионыча. Давненько так не гоготал. Видел бы ты свою физиономию...
- Как ты это сделал? - повторил вопрос Андрей.
В ответ бомж таинственно улыбнулся, сделал пару шагов к стене здания и бесшумно исчез. Спустя минуту, сквозь кирпичную кладку просунулась его голова. В зубах Ионыч держал свежий теплый батон. Он вышел полностью, обнял одной рукой ошарашенного Андрея за плечи и сунул ему под нос слегка пожеванную горбушку.
- Вот. Тем и живем. Будешь?
Андрей помотал головой. Противоречивые чувства начали неотвратимо, друг друга отталкивая, брать верх над здравым рассудком. Если Ионыч не галлюцинация, то, что же это получается? Так не может быть в нормальном человеческом мире. Ведь подобным образом нарушаются все мыслимые законы физики. А вдруг как раз здесь имеют место быть совсем другие законы, о которых люди еще не знают? Или знают? А может он фантом? Слишком уж много непонятного навалилось сразу.
Вольф снова помотал головой, словно вытряхивая надоедливые мысли.
- Ну что ты трясешь башкой, как баран? - усмехнулся Ионыч. - Не веришь глазам своим? Ты еще в призраки меня запиши.
- А ты не... - выдавил из себя Андрей.
- А с виду вполне приличный молодой человек, - покрутил пальцем у виска бомж.
Андрей невольно потупил взгляд.
- Так что же мне еще было думать? Кто ты на самом деле? - спросил он.
- Я простой питерский бомж,- гордо произнес Ионыч, выпятив грудь.
- Да не простой ты, - Вольф поднял глаза и пристально посмотрел на собеседника. - Не хочешь мне рассказать ничего интересного?
- Ну что может быть интересного в жизни бомжа? - фыркнул Ионыч, - Разве что городская свалка. Там столько всякого добра...
- А своим фокусам ты тоже на свалке научился?
- Почти, - бомж жадно впился зубами в батон. Что он говорил дальше, Андрей не смог разобрать из-за тщательно пережевываемого мучного изделия. Сложилось впечатление, будто Ионыч сделал это специально, чтобы избежать разговора. Так зачем же он вообще тогда продемонстрировал свои сверхспособности? Зачем надо было заинтересовывать, а потом уклоняться от пояснений? Цену что ли себе набивал?
Тем временем, Ионыч проглотил последний кусок, смачно сплюнул, и облегченно вздохнув, произнес:
- Пошли. Если интересно.
- Куда?
- Узнаешь. Тут недалеко, - бомж махнул рукой в неопределенном направлении.
Андрей замер. Идти со странным человеком непонятно куда, одному, очень не хотелось. Любопытство любопытством, но жизнь все-таки дороже. Что можно ожидать от Ионыча еще, кроме фокуса с прохождением сквозь стены? Ситуация становилась непредсказуемой. Они находились в глубине полузаброшенной промзоны, где за все время, как их высадили из автобуса, не прошло ни одного человека, и проехала только одна грузовая машина.
И тут в кирпичном здании на противоположной стороне улицы открылась небольшая дверь, а затем оттуда вышли двое оборванцев. Андрей с первого взгляда понял, что они являлись с Ионычем одного социального статуса. Но внимательнее рассмотреть их Вольф не успел. Кто-то неожиданно рявкнул над ухом:
- Савелий, какого черта?!
И нечто тяжелое ударило Андрея по голове, моментально лишив его сознания.
2.
Сначала он услышал невнятные голоса. Мозг отказывался что-либо адекватно воспринимать. Однако постепенно чувства начали возвращаться, и Андрей попытался открыть глаза. Жесткие лучи света, подобно острым лезвиям, моментально резанули по зрачкам, заставив внутри головы вспыхнуть мощный очаг боли. Вольф невольно застонал.
- Очнулся, соколик? - раздался где-то рядом смутно знакомый голос. На лоб легло что-то мокрое и холодное, а в нос ударил тошнотворный запах подвала, состоящий в основном из "ароматов" мочи и сигарет.
Когда зрение частично восстановилось, Андрей смог осмотреться. Помещение, в котором он лежал на холодном бетонном полу, было действительно подвалом, пронизанным насквозь десятками прогнивших разнокалиберных труб. В тусклом свете одной единственной лампочки, показавшейся ему поначалу ярче солнца, можно было различить трех человек. Двое из них были Андрею смутно знакомы. Похоже, это была та пара бомжей, что выходила из скрипучей двери. Третьего Вольф видел впервые. И этот третий определенно не внушал ничего хорошего. Он стоял под самой лампочкой, едва не касаясь ее своей лысой головой, и на его лицо ложились жуткие глубокие тени, делая и без того страшный образ "восставшего мертвеца" еще более чудовищным.
- Ну, здравствуй, гость, - проговорил "монстр", натягивая адскую улыбку. - Наконец-то мы тебя нашли. Меня Грифом зовут.
Он и вправду походил на Грифа: бритый череп в струпьях, нос крючком, шея длинная и кривая. Настоящий падальщик.
Рядом с Грифом встали те двое, давая возможность Андрею рассмотреть их внимательнее. Стоящий справа невысокий толстый тип очень походил на кого-то из советских актеров. А вот кого - Андрей так и не смог вспомнить. Вот если отмыть, да подстричь...
Человек слева был настоящий Геракл: под два метра ростом и непомерно широкими плечами. Огромные, словно ковши экскаватора, руки свисали ниже колен. А над всей этой горой мускулов находилась маленькая, одетая в ушанку голова.
Посмотрев на стоявших рядом с собой приятелей, Гриф проговорил:
- А это мои... э-э-э...помощники. Это просто Толстый, - толстяк отвесил лихой поклон, - А вот этот человек- скала зовет себя Рональдом. А твое как имя?
- Не имеет значения, - пробурчал Вольф, принимая сидячее положение.
Гриф, усмехнувшись, подошел поближе. У него в руках находился какой-то прямоугольный предмет, похожий на кусок полупрозрачной керамической плитки. Все трое по очереди посмотрели на этот предмет и сделали задумчивые лица.
- А, кажись, похож, - проговорил сиплым басом Рональд.
- Да он это, он, - махнул рукой Толстый, - Ионыч сразу понял.
Гриф повернул "плитку" лицевой стороной к Андрею и тот увидел свой портрет, выполненный неизвестным художником в объемном голографическом варианте. Кроме того, изображение медленно вращалось вокруг своей оси.
Андрей вытаращил глаза:
- Откуда это у вас?
- Да вот, у покойничка одного странного забрали, - Гриф положил предмет на полку, криво висящую на облезлой стене. - Знакомая тебе вещь?
Вольф помотал головой.
- Так откуда на нем твой портрет? - спросил Толстый. - Отвечай!
Тут в подвал вошел Ионыч. Откашлявшись в кулак, он тихим голосом сказал:
- Там еще были вещи. Металлический шар был. Когда мы его открыли, то обнаружили внутри...
- Слышь, Савелий, ты совсем... того...? - воскликнул Гриф, крутя указательным пальцем у виска. От волнения он часто дышал, а слова будто застревали глубоко в горле. - Все козыри перед этим пацаном раскрываешь. А вдруг он один из этих...?
- Да он вообще, похоже, не в теме,- встрепенулся Ионыч, косясь в сторону сидящего на полу парня. - По его душу-то покойничек шел, видать. Да не дошел. Кто-то шваркнул по дороге. А мы с подарками оказались. Парнишка хороший. Зря ты ему, Гриф, по башке-то заехал.
- Ты думаешь, этот парень ничего не знает? - немного успокоившись, Гриф склонился над Андреем. - И у него ничего для нас полезного нет? Что-то с трудом верится. Ладно, Савелий. Поболтай с ним. Может, чего узнаешь. Ты у нас мастер развязывать языки.
Гриф, Толстый и Рональд молча вышли, оставив Андрея наедине с Ионычем.
- Что здесь происходит? - Вольф посмотрел Ионычу в глаза. Весь этот нелепый "спектакль" ему совсем не нравился.
- Да все под контролем, - успокоил его рыжебородый. - Гриф только с виду грозный. Ты его не бойся, но уважай. Он любит, когда его уважают.
Ионыч прошелся взад-вперед, почесал шею, скрытую где-то в зарослях грязной бороды, а затем снова подошел к Андрею. Взгляд его в один момент стал очень серьезным.
- Скажи мне честно, парень, - продолжил он сурово. - Какое ты имеешь отношение к тому покойнику на свалке? И постарайся говорить правду. Я лож за версту чую.
- Да не знаю я, - возмутился Андрей. - Я вообще не понимаю, о чем речь.
Ионыч наклонился к уху Вольфа и заговорщицки зашептал:
- Там, за дверью, стоит Гриф. Уши греет. Он просил, чтобы я с тобой построже был. Так что я тут немного повыпендриваюсь, а ты пока посмотри пластину. Может, чего вспомнишь.
Ионыч сунул в руки Андрея плитку с его же портретом. Она была необычайно легкая, словно сделана из пенопласта, и немного теплая.
Вольф осторожно провел рукой по ее гладкой поверхности. Он не мог оторвать глаз от медленно вращающегося собственного изображения.
Неожиданно в сознании что-то вспыхнуло. Будто внезапно сорвавшаяся с неба молния пронзила мозг, а затем, уже не спеша, этот небесный огонь раскаленными потоками начал проникать в каждую клеточку, наполняя ослепительным ярким светом. Пытаясь превозмочь жуткую боль, Вольф невольно согнулся пополам. Реальность уверенно уплывала за грани ощущений. Он боролся из последних сил, но они его быстро покинули, отдавая сознание спасительному мраку.
- Ну вот, опять в обморок грохнулся, - с наигранной обидой в голосе произнес Гриф, трогая носком сапога лежащее на полу неподвижное тело Андрея. - Какой-то он хлипкий. Больной что ли? Что ты с ним сделал, Савелий? - Гриф посмотрел на Ионыча.
- Да не делал я ничего, - развел тот руками. - Сам он упал. Вон, смотри, уже в себя приходит.
Вольф застонал и с трудом пошевелил ногами.
Вдруг в следующий момент его тело резко подлетело вверх. Он двигался так молниеносно, что человеческий взгляд не мог за ним уследить. Доля секунды, и Гриф уже лежал с перебитым носом в другом конце подвала. По подбородку стекала алая струйка. Немного дальше, за углом, валялись Толстый и Рональд. У обоих были свернуты шеи.
- Ни фига себе, - присвистнул Ионыч, выглядывая из-за трубы.
Андрей повернулся в его сторону.
Глаза... Ионыч никогда не видел у людей такого взгляда. По коже побежали мурашки размером с кулак, а кровь просто застыла в жилах, превращаясь в ледяной кисель. Не зрачки вовсе... Будто два бездонных колодца абсолютной тьмы.
- Вот я и вернулся, - проговорил Вольф спокойным голосом. Он держал в руках плитку, которая начала прямо на глазах таять в воздухе.
- Кто ты? - спросил обеспокоенный бомж.
Андрей стряхнул с рук пыль - остатки контракта, а затем вновь посмотрел на Ионыча. Взгляд был уже почти человеческим.
- Меня зовут Андрей Вольф, - сказал он, оглядывая помещение. - Где мои остальные вещи?
- Какие вещи? - не понял Ионыч.
- Небольшой сферический контейнер, - Андрей руками показал приблизительный размер.
- Так ты про металлический шар, - сообразил бомж. - У Грифа смотри. Он с ним ходил.
Андрей одним движением оказался рядом с лежащим без сознания телом "падальщика", обшарил его одежду и вытащил на свет черный матовый шар, чуть больше теннисного мяча. Открыл, немного поводил внутри указательным пальцем
- Где модификаторы? - спросил он, подходя почти вплотную к Ионычу. В голосе явно звучала угроза.
Бомж стал медленно отползать в дальний угол.
- Дык...это...мы их употребили. Если ты про те пилюли.
- Проклятье! - выругался Андрей, ударив кулаком по трубе. В месте удара возникла глубокая трещина, и струи ржавой воды брызнули в разные стороны.
Дорогущие препараты были жестоко использованы несведущими оборванцами. Курьер погиб, не донеся до него, исполнителя, контракт-активатор и контейнер с модификаторами. Просто образовалась полоса невезения. Но теперь, к сожалению, это надо было как-то исправлять.
Сделав глубокий вздох, Андрей заставил себя успокоиться. Пробуждение, начавшееся с такой неудачи, не могло предвещать ничего хорошего. Он действительно влип. И влип по крупному. Если заказчик наотрез откажется оплатить второй комплект модификаторов, то придется раскошеливаться самому. А это просто сумасшедшие деньги! Да и на репутации появится мерзкое темное пятно, смыть которое он сможет в лучшем случае только через десятки лет безупечной работы.
Андрей Вольф был одним из немногих стронгеров высшего уровня, бравшихся за планеты с особо жесткими условиями. После работы подобного специалиста любой ад становится пригодным для колонизации, а рай превращается в безжизненную пустыню. Ведь всегда найдутся те, для кого эта пустыня будет желанным родным домом.
Вольф отчетливо помнил, как здесь, на Земле, он некоторое время назад организовывал среди населения вооруженные конфликты мирового масштаба. Все складывалось отлично, и последняя решающая война должна была вот-вот начаться, однако заказчик по неизвестной причине расторг контракт. Землянам тогда крупно повезло. Иначе, в состоянии "забвенного стасиса", необходимого для восстановления организма стронгера между заказами, Андрей бы сейчас жил среди ползучих веганцев. И ложная память, и ложная жизненная линия спасали бы его психику в этот раз не среди людей. А Вольф до омерзения сторонился чужих.
Пристально посмотрев на забившегося в угол бомжа, стронгер вдруг вскинул руку и со всей силой запустил в него пустой контейнер. Пролетев в каких-то миллиметрах от головы Ионыча, шар четко попал в неровную дыру, зияющую в стене между двух труб. Там, в соседнем помещении, он ударился о дальнюю стену и моментально вспыхнул столбом яркого ослепительного пламени. На месте возгорания в бетонной поверхности образовалась глубокая воронка с изрядно оплавленными краями.
-Что это было? - Ионыч ошалело покосился на сочащееся едким дымом отверстие.
Вольф пренебрежительно поморщился. Он и раньше слышал, что затянувшийся "забвенный стасис" пагубно влияет на моторику организма". Сейчас пришлось убедиться на собственном опыте. Навыки надо было срочно восстанавливать.
Потом, отряхнув со своей одежды серую цементную пыль, Андрей наградил бомжа презрительным взглядом.
- Ну, что, везунчик? Живи пока, коли судьба так распорядилась. Может, ты еще и пригодишься. Город хорошо знаешь?
Ионыч растерянно кивнул.
- Тогда пошли. Надо найти мой куттер.
3.
Шел третий час ночи. Медленно двигающийся по Свердловской набережной милицейский УАЗик вдруг резко остановился. Внимание стражей порядка привлек одиноко сидящий на гранитном ограждении, рыжебородый оборванец. Он неспеша смолил папиросу и с интересом наблюдал, как из глубокой ямы, вырытой прямо посреди тротуара, комками в разные стороны вылетает земля.
Включив световую сигнализацию, УАЗик бодро заскочил на высокий бордюр, и, вырулив на пешеходную дорожку, направился прямо к предполагаемым нарушителям.
- Так. Что здесь происходит? - усатый сержант грузно вывалился из пассажирской двери. С водительской стороны, вылез молодой сотрудник.
- Опа, менты, - с наигранным удивлением произнес рыжебородый, плевком потушив и без того погасший "беломор".
- Документы есть? - грозно поинтересовался сержант. Заглянув в яму, он увидел на глубине трех метров старательно копающего лопатой землю темноволосого парня. - Эй, ты! А ну быстро вылез оттуда.
Парень даже не посмотрел в его сторону, продолжая копать.
- Что ты раскомандовался, сержант? - проворчал сидящий на бордюре оборванец. - Лучше бы помог. Видишь, человек трудится.
В руке сержанта внезапно появилась резиновая дубинка.
- Сейчас они помогут, - донеслось из ямы. Одним ловким движением, словно кузнечик, парень выпрыгнул на поверхность.
Подойдя вплотную к стражам порядка, он театральным жестом, будто фокусник смело провел рукой перед их мрачными лицами. Глаза обоих сотрудников милиции тут же стали мутными, а взгляд приобрел полную отрешенность.
- Копать! - последовала команда, и "зомби" молча взяли в руки лопаты и полезли вниз.
- Как ты их ловко, - присвистнул рыжебородый. Подойдя к машине, он отыскал взглядом старенькую магнитолу, и включил на полную громкость радио. Транслировалась одна из песен группы Рамштайн.
- О, то, что доктор прописал,- улыбнулся он и залез обратно на свое нагретое место. Рядом пристроился темноволосый парень.
Редкие, заплутавшие в ночи прохожие, могли в тот момент наблюдать странную картину: стоит с включенными мигалками милицейский "козелок", из распахнутых дверей орет на всю округу старенький "Ду Хаст", и в синем свете проблесковых маячков два милиционера, возомнившие себя экскаваторами, роют глубокую яму. А неподалеку, сидя на гранитном ограждении, за всеми действиями наблюдает не менее странная парочка: прилично одетый, но измазанный грязью до самых ушей, молодой парень и, облаченный в лохмотья, бывшие некогда плащом, бомж с длинной рыжей бородой.
- Они помнить-то чего-нибудь будут? - спросил Ионыч.
- Нет, - буркнул Андрей, отряхивая с коленей серую пыль.
- А жаль. Хотя...
Ионыч ловко спустился в яму. Недолго думая, он стянул с сержанта форменную куртку, а взамен отдал свою рванину. Тот даже не сопротивлялся. Довольный обменом, бомж выбрался обратно.
Спустя некоторое время, наконец, послышался лязгающий звук. Это лопаты застучали по металлической поверхности, оказавшейся на дне.
- Пшли вон! - гаркнул Андрей, остановив работников, и менты покорно покинули место раскопок. Лихо засеменили вдоль набережной, пытаясь как можно быстрее укрыться от возможной опасности. Их психика под влиянием гипнотического газа хоть и стала пластичной, будто свежезамешеное тесто, но без доминирующего влияния со стороны испытывала животный первобытный страх.
Вольф спрыгнул вниз. Потопав ногой по гладкой твердой оболочке, он присел и положил на нее руку. После чего проговорил:
- Просыпайся, Смитт. Хватит ржаветь. У нас снова появилась работа.
В ответ земля завибрировала. На асфальте, вокруг ямы, образовались многочисленные трещины. Нечто большое неуклюже стало подниматься на поверхность, стряхивая с себя тонны песка и камней.
Спустя несколько минут над раскуроченным тротуаром в воздухе повис побитый, местами с глубокими вмятинами и следами коррозии, летательный аппарат. Сразу было видно, что он эксплуатировался не любителем романтических прогулок.
Ионыч несколько раз обошел вокруг неопознанного объекта, придирчиво разглядывая, а затем остановился, сложил руки на груди и посмотрел на Андрея.
- Ну, чего ты стоишь, Андрюша? - выдал бомж. - Полетели уже, наконец.
Вольф смерил его презрительным взглядом.
- Ты никуда не полетишь, - отрезал Андрей.
Ионыч от возмущения чуть не поперхнулся.
- Как это я не полечу? Ты сам-то понял, что сказал? Я, между прочим, помог тебе память вернуть.
- Ты себе льстишь, - сурово произнес Андрей. - Ты всего лишь выполнил работу курьера, и не более того. Не ты, так кто-нибудь другой принес бы мне контракт. И обычно, в таких случаях, я просто убираю случайных свидетелей. Но тебе крайне повезло. Я единственный раз за свою многолетнюю карьеру сделаю исключение - оставлю тебе жизнь. Если столь жалкое существование можно назвать жизнью. Так что, это ты меня должен благодарить.
Ионыч промолчал. Он пристально смотрел на Андрея, о чем-то думая. Через некоторое время, когда тот уже успел как следует очиститься от пыли, бомж изрек:
- Значит, ты теперь Царь и Бог, да? И вместо того, чтобы дядьке Ионычу дать шанс начать новую жизнь, ты просто меня бросаешь, да? Молодец. А я-то думал - мы друзья.
- У меня работа, - равнодушным ко всему тоном сказал Вольф. - А я работаю один. И лишний балласт я брать не намерен.
- Ах, так? - встрепенулся Ионыч. После чего шустро прыгнул к куттеру и исчез внутри, пройдя сквозь обшивку. Спустя пару секунд высунулась его голова.
- Хоть я и плохо живу, но я беру от жизни все, - произнес он и снова пропал.
- Твою-то мать, - простонал Андрей, хватаясь руками за голову. - Убью гада!
После некоторых манипуляций, которые совершил Вольф, в боку куттера открылся небольшой прямоугольный люк. Миновав шлюзовую камеру, где подвергся тщательной дезинфекции, стронгер оказался в привычном, можно сказать родном, отсеке управления. Столько лет прошло, а внутри все оставалось таким же стерильным. Если не считать вальяжно сидящего в кресле пилота немытого бомжа, да тянущуюся через все помещение вереницу грязных следов.
- Здравствуй, командир, - раздался из динамиков не лишенный эмоций, радостный электронный голос. - Добро пожаловать снова на борт.
- Здравствуй, Смитт, - ответил Андрей, гневно прожигая взглядом незваного гостя. Искусственный интеллект был единственным помощником, которому стронгер доверял почти как себе. Вместе они работали уже не один десяток лет. Смитт не единожды спасал Андрея от верной смерти. Равно как и человек не давал машине погибнуть. Хотя, если сравнивать их внешний вид, то куттер справлялся гораздо лучше.
- Смитт, что делает здесь эта грязь? - едва сдерживая ярость, спросил Андрей, указывая на Ионыча. В кабине межпланетного летательного аппарата, изобилующей множеством полупрозрачных высокотехнологичных приборов и элементов управления, Ионыч в милицейской куртке смотрелся, словно чернильная клякса на картине Да Винчи.
- Сказал, что он твой гость, командир, - ответил искусственный интеллект.
- Какой на хрен гость?! - воскликнул Вольф. - Немедленно выкини его!
Никакой реакции не последовало.
- Смитт, ты меня слышал? - Андрей помахал рукой перед встроенным в панель стеклянным глазом. - Избавься от него.
- Но, командир... - неуверенным голосом залепетал Смитт. - С гостями так нельзя обращаться.
- Вот-вот, - поддержал его бомж. - Жестянка дело говорит.
Андрей чувствовал разрастающийся внутри себя бушующий огонь.
- Ты что сделал с моим помощником, тварь?! - вспыхнул он.
Моментально оказавшись рядом с креслом пилота, схватил Ионыча за шкирку и одним движением швырнул его о стену. Да с такой легкостью, будто имел дело не с живым человеком, а всего лишь с пластмассовым манекеном. Причем на этот раз бомж ощутил всю прелесть твердой преграды.
- Пошел вон! - грозно рявкнул Вольф, указывая незваному гостю на люк шлюзовой камеры.
- Да, ладно, Андрюш, - залепетал Ионыч, пытаясь подняться на ноги. - Остынь. Я ведь не просто так напрашиваюсь. Не могу я так больше жить. Мне нужна полная свобода. Понимаешь? Законы эти... Порядки... Менты каждый день наезжают. Не могу больше.
Андрей смерил Ионыча испепеляющим взглядом.
- Свобода, говоришь? - буркнул он. Потом подошел вплотную к бомжу, схватил его одной рукой за отворот куртки, а второй приставил ему ко лбу невесть откуда взявшийся боевой излучатель. - Сам напросился. Сейчас я тебе покажу свободу. Хочешь?
Ионыч был отнюдь не глуп. Сразу понял, что ему угрожают оружием, хоть и странным. Однако он видел в поведении Андрея нечто большее, чем холодное, как сталь равнодушие убийцы. А в том, что этот парень является кем-то, вроде киллера, Ионыч почти не сомневался.
Они стояли неподвижно несколько минут. Оба молчали.
Андрей внимательно смотрел прямо в карие, с вечно красными от алкоголя белками глаза бомжа и пытался найти хоть малейший повод нажать на спуск. Но что-то ему не давало это сделать. Возможно, полное отсутствие страха в этих пьяных глазах. Или же выражение абсолютного безразличия к дальнейшей своей судьбе. Откуда-то заметно потянуло холодом. Будто совсем рядом открылась невидимая дверь, ведущая в холодильник или же на улицу, в самый разгар февральских морозов. Однако наваждение быстро исчезло.
Андрей с опаской осмотрелся по сторонам и медленно убрал оружие.
- Хрен с тобой, - процедил он сквозь зубы, ругая себя последними словами за проявленную вдруг слабость. С ним подобное происходило впервые. Возможно, так повлияло на подсознание необычайно длительное нахождение в "забвенном стасисе". По крайней мере, других вразумительных доводов Андрей не нашел. Он только в бессильной злобе пнул ногой стену. Затем, подойдя к ряду информационных приборов и убедившись, что всех запасов достаточно для двоих, он добавил:
- Сейчас пойдешь в душ. Как следует отмоешься. Во время полета сидеть тихо. Ничего не трогать. Делать то, что я скажу. Понял?
Ионыч расцвел в улыбке.
Грубым жестом Андрей затолкал его в небольшую кабину для гигиены и проследил, чтобы бомж разделся, помог ему включить воду. От страшной вони, ударившей в нос, уж казалось привыкшего ко всему стронгера чуть не вывернуло на изнанку.
Когда Ионыч, чистый и свежий, вошел обратно, Андрей зло прошипел:
- Но обещаю: на первой же обжитой планете я тебя вышвырну пинком под зад.
- Лады, - кивнул бомж, пытаясь руками пригладить непослушную бороду.
Вольф запустил двигатели. Куттер рванул с места так резко, что мощная воздушная волна взметнула вверх кучи накопанной земли вместе с растущими неподалеку деревьями. УАЗик, словно картонный муляж отлетел в сторону и завалился на бок. Проблесковые маячки продолжали мигать, но музыка от удара замолчала.
Когда густая пелена облаков в иллюминаторах неожиданно сменилась черным бархатом космоса, усыпанным бесчисленными сверкающими россыпями звезд, Ионыч неподвижно застыл перед толстым стеклом и долго смотрел в бездну пространства. Глаза его выражали неподдельный восторг, а по щеке, оставляя влажный след, катилась скупая одинокая слеза. Он продолжал так стоять ровно до тех пор, пока куттер не нырнул в "червоточину". Затем, отойдя в угол отсека, бомж расстелил на полу куртку, лег на нее и сразу же захрапел. В воздухе отчетливо чувствовался запах перегара.
Вольф некоторое время с омерзением следил, как колышется в такт дыханию рыжая борода. Ему до сих пор не верилось, что он согласился взять с собой этот сомнительный живой груз. Однако спустя несколько минут Андрей уже четко знал, как с ним поступить. На Сио всегда охотно покупали нелегальных рабов. Хоть и платили копейки, но брали без разбора всякую шваль. Как раз вырученная с подажи сумма с лихвой покроет стоимость перелета на одно лицо. Вот и расплатится.
С этими мыслями стронгер отвернулся от спящего тела и уставился на плывущие по монитору вереницы цифр.
4.
В обычное пространство судно вышло недалеко от системы Тенуари. Включив двигатели на малую тягу, Андрей повел его к небольшой темной планете, значившейся в каталогах как Сио.
Спустя несколько часов он встал на орбиту и запросил разрешение на посадку. Монотонный голос электронного диспетчера, абсолютно не интересуясь личностями прибывших и подробностями их визита, слишком быстро дал добро. Сразу было видно, что гостей здесь любили.
Сио являлась ни чем иным, как Галактическим торговым центром. Помимо всевозможных товаров, она предоставляла еще тысячи различных услуг для тех рас, которые уже давно нашли техническую возможность свободно перемещаться в космическом пространстве. Многочисленные павильоны и громадные небоскребы бизнесцентров одним только своим видом заманивали потенциальных клиентов, не считая сверкающей голографической рекламы, занимающей практически все воздушное пространство выше десятого уровня.
Однако Сио была не так приветлива, как могло показаться на первый взгляд. Здесь царили свои законы и порядки, и беспечный гость, не успевший вовремя ознакомиться с местными правилами, зачастую уже никогда не покидал эту планету. В лучшем случае его ждала участь раба на одной из фабрик по утилизации отходов, а все его имущество, включая корабль, переходило кому-нибудь из местных чиновников. Причем, чтобы это произошло, не надо даже покидать космопорт. Все по правилам, все по закону. И ни один уважающий себя адвокат никогда не станет связываться с этой порочной системой. Ни за какую сумму. Себе дороже. Особый статус неприкосновенности Сио давал местному правительству очень высокие привилегии.
Ведомый посадочным лучом, куттер медленно опускался на ночную сторону планеты, туда, где внизу, среди зарева большого города скрывался не менее большой космопорт. Из корпуса плавно выдвинулись опоры амортизаторов и, коснувшись бетонной плиты, аппарат неподвижно замер на выделенном ему секторе поля для частного транспорта. Наступившую тишину нарушали только потрескивания остывающей обшивки и нечеловеческий храп Ионыча.
Снаружи Андрея уже ждали. Черный мобиль с тремя стоящими возле него мрачного вида людьми в официальных костюмах, находился на безопасном расстоянии от куттера. Обычная церемония встречи, заведенная Элиотом Свенски для своих стронгеров. Зачем он это устраивал - никто точно не знал. Неужели охрана? Да кто же мог осмелиться напасть на профессионала? Особенно здесь, на Сио. Разве что эти ребята были приставлены защищать окружающих от самого гостя.
Андрей вышел один, оставив Ионыча храпеть. Почти все время пути бомж спал беспробудным сном. Андрея это вполне устраивало. Он несколько раз ставил над Ионычем установку гипнолингвиста, незаметно обучая его распространенным в галактике языкам. Наверняка потом пригодятся в общении с новыми хозяевами. А кто знает, к кому попадет этот дохлый раб?
Космопорт Сио Си был довольно привлекательным для новичка. Поднимающиеся высоко в небо небоскребы, охваченные огнями яркой разноцветной рекламы могли вызвать трепет у любого существа, прожившего всю жизнь на какой-нибудь сельскохозяйственной планетке на краю галактики. Эти огни с первого взгляда покоряли своей красотой, заставляя простачка расслабиться и потерять бдительность. А дальше в дело вступали профессиональные "разводилы", устраивая для своей жертвы настоящее маскарадное шоу.
Но Вольф знал здесь каждый темный закоулок, и поэтому лишь мельком взглянул на само здание космопорта, выглядящее приплюснутой темной бородавкой на теле сверкающего, устремленного ввысь города. Кивком поздоровавшись со встречающими его людьми, стронгер залез на заднее сиденье мобиля и, откинув голову на мягкий подголовник, попытался расслабиться. Охранники быстро запрыгнули внутрь, двери с легким шипением закрылись. Набирая скорость, машина беззвучно заскользила мимо стоящих в ряд огромных грузовых транспортов, темными силуэтами выделяющихся на фоне неоновых огней. Затем, резко выскочив на оживленную магистраль, она влилась в общий поток и понеслась к центру города.
Андрей закрыл глаза, не в силах смотреть на все это изобилие сверкающей, прыгающей, летающей пропаганды товаров и услуг. Здесь ее было слишком много, просто перебор. Та грань восприятия, когда зрение обычного человека не в состоянии уловить среди этого мельтешения что-либо определенное, давно уже осталась позади, уступив место бушующему океану мерцающего света.
Преодолев очередной виадук, мобиль свернул с главного проспекта и плавно двинулся по узкой затемненной улочке, постепенно переходящей в аллею каменных истуканов. Высеченные из мрамора неизвестные представители различных рас уже не одну сотню лет безмолвно смотрели в небо, словно в ожидании какого-нибудь чудесного знамения. Возможно, они так встречали и провожали многочисленные космические корабли, яркими метеорами расчерчивающие ночное небо. Но Андрея эти скульптуры никогда не интересовали.
Замедлив движение, машина остановилась возле высоченного стеклянного здания, трехгранный шпиль которого поднимался в высоту на добрых семьсот метров. Конец шпиля венчал своеобразный символ Лиги стронгеров, представляющий собой маленький шар планеты, зажатый между двумя могучими ладонями.
В сопровождении молчаливых охранников Вольф проследовал через радушно открывшиеся прозрачные двери в просторный, застеленный мягкими коврами холл. Кроме двух сторожевых "Церберов", похожих на гигантских металлических крабов, в помещении никого не было. Да и кто сюда добровольно пойдет? Разве что стронгеры, да заказчики. Но тех и других всегда сопровождали представители Лиги, так же, как сейчас Андрея. Посторонние бывали крайне редко.
Подождав цилиндр гравитационного лифта, все четверо поднялись на самый последний этаж.
Вольф был здесь последний раз очень давно и, едва ступив на поверхность черного полированного диска, висящего высоко над сверкающим ночным городом, он от неожиданности немного оторопел. Это помещение было сделано в основном из гилианских кристаллов, которые обладали почти абсолютной прозрачностью. Поэтому, создавалась иллюзия полного отсутствия стен и потолка.
- Господин Свенски ждет вас в своих апартаментах, - раздался из невидимых динамиков приятный женский голос.
Быстро соориентировавшись, Андрей уверенно пересек диск пола и вошел в еле заметный, скрытый в стене прямоугольник прохода.
Глава Лиги очень любил два цвета: черный и золотой. И весь кабинет, в котором он всегда принимал гостей, был выдержан именно в этих двух цветах. Стены и пол - неизменно черные, а вся мебель, соответственно, золотая. За огромным столом, украшенным по углам фигурками амуров, сидел крупный седой мужчина лет шестидесяти. На нем был строгий деловой костюм и стильный галстук-хамелеон. Мужчина степенно, не торопясь, курил настоящую ароматную сигару. Рядом, на изящной подставочке, стоял бокал дорогущего веннийского виски.
- Проходи, Андрей. Присаживайся, - Элиот Свенски указал на одно из пяти стоящих возле стола анатомических кресел. - Рад тебя видеть.
- Здравствуйте, мистер Свенски, - тихо поздоровался Вольф.
Они некоторое время молча изучали друг друга. Затем глава Лиги, слегка улыбнувшись, предложил:
- Виски? Бренди? Или что-нибудь более экзотичное?
- Виски, пожалуй, - кивнул Андрей. От столь элитного напитка он просто не мог отказаться. В пузатом бокале, который подал ему Свенски, сейчас плескался средний годовой доход одной из промышленных планет периферии. Что ж, у каждого свой размах.
- Ну, рассказывай, - продолжил Элиот. - На Земле был?
Андрей кивнул.
- Похоже, частые посещения этой планеты у вас на роду написаны? - Глава Лиги слегка улыбнулся, выпустив в воздух облако ароматного дыма. - Твой отец тоже неоднократно пытался работать на Земле. Еще до того, как купил себе ледяную Юнгру. Он буквально с ума сходил по этой планете. Теперь вот ты, смотрю, повадился. Похоже, это у вас семейная страсть. Он даже имя тебе земное выбрал, а не имперское. Но, не смотря на всю вашу симпатию к ней, вы так и не смогли закончить ни один контракт. Верно? Эх, Земля, Земля... Планета несбывшихся надежд человечества. С таким трудом удалось ее заполучить. Ведь до людей ее заказывали семь разных рас. Сейчас претендуют еще пять. Для стронгера - настоящий подарок. Вот скажи, неужели там так трудно будет жить гуаврам или, например, венерианским многоногам? Что с ней не так? Каждый раз эти твари ползучие расторгают контракт, едва только дело вступает в основную стадию. У нас что, полным-полно планет с зеленым статусом климатических условий? Это же высший. Я не понимаю, хоть убей. Сколько раз ни пытался выяснить причины - молчат, будто и не владеют вовсе общегалактическим языком. Одним словом - чужие. Может ты чего знаешь?
