Верхола Андрей Алексеевич : другие произведения.

Магия не всесильна 4. Благословение смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сегодня я начинаю вилаживать в самиздат четвертую часть цыкла. она еще не окончена. продолжение будет появлятся по мере набора/написания...

Благословение смерти

Смерть - единственная и неизбежная часть жизни, так же, как и рождение. Ее нельзя избежать, нельзя уйти от нее или обмануть. За это многие бояться ее, ненавидят, и с ужасом ожидают ее приход. Для них смерть - это проклятье.

Но, с другой стороны, смерть приносит облегчение, снимает боль и страдания. Есть те, кто ждет ее приход с нетерпением, ведь для них смерть - это избавление...

И все эти существа глупцы! Ибо не знают, что со смертью можно договориться. И тогда смерть перестает быть избавлением или проклятьем. Она стает благословением. Ведь тот, кто умер, не может умереть во второй раз.

От автора

   Эта книга рассказывает о событиях, которые происходили далеко на западе Материка во время Пляски Смерти, и за несколько лет до ее начала. Поэтому в этой книге вы не встретите героев, знакомых вам по Первым трем книгам. Они появятся лишь в следующей книге. Книга Благословение Смерти полностью посвящена событиям, происходящим на территории Новой Империи - страны, которая возникла из остатков Древней Империи, уничтоженной Волками двадцать тысяч лет назад, и событиям произошедшим с принцессой Пустыни Восходящего Солнца, страны, участие которой в войне, названой "Пляска Смерти" не было описано в первой трилогии.

Пролог

   Здесь, далеко на западе Материка, от кромки безграничного Ледника до теплых вод Южного океана, от каменных границ Мертвой пустыни на востоке, до огненных западных берегов; где все еще ночь принадлежала божественной Луне, а не бледным звездам, раскинулись остатки Древней Империи. Хоть и двадцать тысяч лет назад проклятые Волки и их прихвостни уничтожили сердце Империи, истребив всех ее истинных правителей - Заклинателей Огня, здесь по-прежнему процветали праведные законы старины. И пусть мир давно уже изменился: исчез вечный огонь и его магическая сила, исчезли лавовые реки и каменные цветы - они остались прежними. Их души и сердца остались такими же, как и десятки тысяч лет назад.
   К тому же, ходили слухи, что в этих местах, все еще можно было встретить древних монстров, порожденных огненной магией правителей Древней Империи.
   И пусть эти правители были уничтожены - остались их законы.
   И они следовали им...
   Этими землями по-прежнему правил Император, которым мог стать только тот, кто смог убить предыдущего Императора. Маги, по-прежнему были вольны от рождения. Остальные же должны были заплатить за свою свободу, свободой тех, кому судьба уготовила участь рабов...
   Эти земли, расположенные недалеко от каменной границы Мертвой пустыни и холодной границы Ледника, были лишь самой отдаленной частью Новой Империи, одной из многочисленных провинций. А сердце империи находилось далеко на юго-западе - огромный город, расположенный на острове посреди огромного огненного озера. Люди говорили, что в тех местах луна никогда не заходила за горизонт, ни днем, ни ночью...
   В этот день они сидели в тени огромного дерева, смотря вдаль, на юго-запад. Трое детей, два мальчика и девочка, родившиеся в один день, двенадцать лет назад. Они были детьми рабов, но по законам Империи, пока еще были свободны.
   - Лана, посмотри, какой сегодня прекрасный день, - с грустью произнес высокий худой парнишка, со светлыми волосами. - Как жаль, что столь прекрасный день, станет последним днем нашей свободы.
   Черноволосый крепкий парень, который сидел рядом с ними, весело рассмеялся и произнес:
   - Дарг, это не последний день нашей свободы, а первый день нашей славы!
   Девочка, которая сидела между двух парней, оторвала свой взор от далекой границы леса, и посмотрела на сидящего справа от нее черноволосого паренька. Не смотря на то, что Лане было всего лишь двенадцать лет, она была необычайно красива. Длинные черные волосы спадали до пояса Ланы, а спереди уже начинала формироваться девичья грудь.
   - Вэльд, ты и в самом деле считаешь, что в нашей глуши хоть у кого-то могут обнаружиться магические способности? В нашем болоте отродясь не было магов, а те, что пытались здесь поселиться, рано или поздно, не выдержав одиночества, и сложной жизни забытой богами и людьми далекой провинции, бежали прочь в столицу.
   Вэльд улыбнулся в ответ, и все еще весело ответил:
   - А представь себе, что у нас троих обнаружились способности к магии. Мы станем величайшими волшебниками в истории Империи! Возможно, даже кто-то из нас станет Императором.
   - Вэльд, не говори ерунды, - ответила ему Лана, - тебе же не пять лет. Мы больше не дети, и должны смотреть на мир трезво. Пора уже перестать верить в волшебные сказки. Я ведь не слепая, и знаю, что вы сможете отстоять свое право на свободу. Я видела как вы в десять лет побили старших парней. У меня же нет и доли той физической силы, что есть у других девчонок нашей деревни. - Лана покрепче прижалась к Даргу, и продолжила: - Я знаю, что мне суждено стать рабыней, и мы не сможем пожениться с тобой, ведь рабство не для вас. Дарг, когда ты заработаешь достаточно денег, ты выкупишь меня? Я не смогу жить без тебя...
   - Лана, - прервал девушку светловолосый парень, - ты для меня дороже жизни. Я обещаю тебе, что мы всегда будем вместе, не смотря на все преграды. Что бы не случилось, я не брошу тебя никогда.
   - Но ты ведь не сможешь жить в неволе...
   - Зачем мне свобода, если там не будет тебя. Мы будем вместе. Либо свободны, либо рабы...
   Дарг нагнулся к Лане, и попробовал поцеловать ее, но не успел. Их прервал Вэльд:
   - Что за упаднические настроения, друзья? Все будет хорошо! Я в этом уверен.
   - Твоими бы губами да мед пить. - Ответил другу Дарг... Солнце медленно котилось к горизонту, а из леса показался конвой. Впереди шел отряд мертвых всадников. За ними медленно катились три богата-украшенных кареты, запряженные белыми лошадьми. В этих каретах должны были ехать те, у кого маг-искатель обнаружит магические способности. Вслед за ними катилось больше десятка грубых деревянных возов, на которых разместились огромные клетки. В этих клетках должны были ехать все остальные. За дурную славу повозок для будущих рабов, эти возы-клетки, в народе, прозвали "скотовозками". Замыкал процессию отряд рыцарей ночи и заклинателей смерти.
   Друзья знали, что и кареты, и скотовозки сейчас пусты. Ведь каждый год, конвой начинал свое шествие именно с их деревни, объезжая их окраинный регион. А когда скотовозки были забиты до отказа, направлялся в столицу, а его дело продолжал один из идущих позади конвоев.
   Лана печально посмотрела на приближающийся к деревне конвой с тремя каретами (значит, до них в этой провинции уже два конвоя не обнаружили ни одного мага), и произнесла:
   - Ребята, давайте поклянемся, что куда бы не закинула нас судьба, что бы с нами не случилось, мы всегда будем помнить друг о друге.
   Вэльд посмотрел в печальные глаза своей подруги и, протянув правую руку, произнес:
   - Клянусь.
   Лана положила свою ладонь на протянутую ладонь Вэльда.
   - Клянусь.
   Третьим произнес клятву Дарг.
   Когда все было окончено, к друзьям долетел громкий колокольный звон, оповещающий о начале отбора.
   - Пойдемте, - произнес Вэльд, - нам пора.
   И они молча пошли к деревне...
   Жители, услышав колокольный звон, бросили все свои дела, и прятались в бедные, глиняные дома покрытые соломой; прощались со своими детьми, чей час пришел покинуть родной дом. Ведь по закону, любой житель деревни не будь он двенадцатилетним ребенком, которого на улице встретит конвой, будет убит. Та же участь постигнет семьи, которые не выдадут нужных по возрасту детей.
   Дарг и Лана давно осиротели, и с пяти лет были вместе, заботясь друг о друге. Вэльд потерял свою мать три года назад, а его отец, хоть и был свободным не смог распорядиться своей волей, и все время проводил в кабаке. Ему было плевать на сына. И два года назад Вэльд сбежал в соседнюю деревню, где познакомился с такими же брошенными, никому не нужными детьми, как и он - Даргом и Ланой. Поэтому им не было с кем прощаться...
   В центре деревни, где находилась площадь для праздных церемоний и жертвоприношений Богам, уже собрались двенадцатилетние мальчики и девочки.
   В этом году их было более тридцати.
   Конвой не спеша въехал на площадь. Мертвые всадники встали вокруг нее кольцом, перекрыв все входы и выходы. Кареты остановились в правой части площади, а скотовозки в левой. Рыцари ночи окружили детей.
   Из одной кареты вышел седой мужчина с длинной бородой, одетый в костюм императорского мага. Двое заклинателей смерти стянули с повозки грубый деревянный стол и два стула, и поставили все это в центре площади.
   Маг медленно подошел к столу, и сел на один из стульев. Тяжело вздохнув, он дал знак рыцарям, и они вытолкали из толпы первого паренька. Когда тот сел напротив мага, он безразлично посмотрел парню в глаза, и подал рыцарям другой знак. Те, повинуясь приказу, схватили мальчишку, и потащили его к скотовозке...
   Вот уже пятьдесят лет он был императорским магом, и видел более десяти императоров. И все эти пятьдесят лет он занимался этой работой - искал среди детей магов. Все эти годы он ездил одним и тем же маршрутом, и никогда не встречал ни в этой, ни в еще десяти подобных деревнях самого далекого захолустья Империи, ни одного мага. И он знал, что и в этом году ничего не изменится. Тем не менее он должен был выполнить свою роботу. И он ее выполнял, безразлично глядя в глаза мальчиков и девочек, и не находя в их глазах ни единого намека на магический дар, без сожалений отправлял их в скотовозки.
   Дети, осознав, что последняя надежда потеряна, пытались вырваться, убежать. Но сильные руки рыцарей ночи лишали их и этого шанса.
   Когда непроверенными остались лишь трое друзей, один из рыцарей схватил Вэльда, но тот нагло отбил руку рыцаря ночи, и так же нагло произнес:
   - Поосторожней, солдат, возможно перед тобой стоит будущий император.
   После этого Вэльд сам пошел к магу, а вслед за ним пошел Дарг. Последней шла Лана. Она не хотела, что бы ее любимый Дарг заметил ее слабость, выступившую на глаза в виде слез, и то, как от страха у нее трясутся руки.
   Ошарашенный таким поведением детей рыцарь ночи толкнул в бок своего соседа, и тихо произнес:
   - Аргон, мне нравятся эти дети. Если они смогут выбороть свою свободу -- смогут принести Империи куда больше пользы, чем если будут рабами.
   В ответ другой рыцарь лишь презрительно фыркнул...
   Маг посмотрел в глаза Вэльда, и безразлично махнул рукой в сторону рыцарей ночи. Те попытались схватить паренька, но Вэльд оттолкнул рыцаря, и произнес:
   - Я пойду сам, только узнаю судьбу своих друзей.
   Это удивило мага, и он остановив рыцарей, позволил Вэльду остаться.
   В глазах Дарга маг тоже не увидел ничего интересного, и показал ему рукой на Вэльда. Парень безразлично пожал плечами, и встал рядом с другом.
   Но когда маг взглянул в глаза Ланы на его лице отразилось сперва недоверие, потом удивление, переросшее в теплую улыбку. Он увидел в ее глазах то, что искал уже пятьдесят лет. То, чего не было в Империи уже несколько тысяч лет.
   Маг медленно поднялся со стула, и поцеловав руку девушке, произнес:
   - Миледи, вас ждет большое будущее...
   Лана, не понимая что происходит, вырвалась из рук мага, и пошла к Даргу. Она уже хотела пойти с ним к скотовозкам, но парень остановил ее. Обняв Лану за плечи, Дарг произнес:
   - Нет, Лана, ты поедешь не с нами.
   - Но почему?!
   - Разве ты еще не поняла? Он увидел в тебе дар. Ты свободна. - Радостно произнес Дарг, но на глазах у Ланы все еще были слезы.
   - А как же ты?
   - Не волнуйся. Все будет хорошо. Мы непременно найдем тебя.
   Лана поцеловала Дарга на прощание.
   Пришел час им расстаться.
   Ее повели к карете, а парни, развернувшись, пошли к скотовозке.
   - Ну как, дружище, готов отметелить тройку зарвавшихся неудачников? - Спросил Вэльд, подходя к скотовозке.
   Дарг обернулся, и посмотрев еще раз на Лану, которая послала ему воздушный поцелуй, прежде чем дверца кареты закрылась, ответил:
   - У меня нет другого выбора. Мы не сможем жить друг без друга...
   Огромная клетка скотовозки была разделена на десять камер, в каждой из которых могло разместиться ровно восемь человек.
   Вэльд и Дарг были помещены в отдельную камеру, в которой кроме них, пока еще никого не было.
   Но прежде чем покинуть деревню, отряд рыцарей ночи во главе с седым магом обошли все дома деревни, и привели еще одного мальчишку, которого бросили в камеру к Вэльду и Даргу. Что случилось с нерадивыми родителями, спрашивать не было смысла. Все и так знали, что они уже мертвы.
   Мертвые всадники и рыцари ночи выстроились в походной порядок, маг сел в свободную карету, и конвой медленно пошел прочь из деревни.
   Они шли днем и ночью, останавливаясь лишь в деревнях, что бы забрать из них детей. Они ехали молча, стараясь не смотреть друг на друга, и не общаться, ведь все понимали, что вскоре, один из его спутников, может стать его противником.
   Три раза в день им бросали пару кусков черствого хлеба, вяленое мясо и немного воды.
   В последующих трех деревнях не обнаружилось ни одного мага. Зато в четвертой деревне обнаружилось сразу трое. Их посадили в ту же карету, в которой ехала Лана, и карета, сорвавшись с места помчала прочь.
   Конвой же медленно продолжил свой путь к следующей деревне.
   И лишь когда все скотовозки были заполнены до отказа, мертвые всадники окружили телеги, и они, плавно набирая скорость, не останавливаясь, помчались к столице Империи. Пешие рыцари ночи, еще одна не заполненная до конца карета и маг-искатель остались дожидаться следующего конвоя.
   И тем не менее, лишь спустя неделю безостановочного пути, они достигли огромного огненного озера, окруженного действующими вулканами. В центре озера раскинулся огромный остров, на котором красовался огромный каменный город. Четыре каменных моста соединяли город с окружающим миром. И к этим мостам сходились пути со всей Империи.
   Эти мосты привыкли к постоянному огромному потоку людей и повозок, но в эти дни, дороги были переполнены. Ведь на кануне праздника Суда Богов, который отмечался следуя древним традициям два раза в год, в столицу съезжались не только дети, которые должны будут отстоять свое право на свободу в традиционных боях, но и множество работорговцев и рабовладельцев, простых вольных людей, которые шли посмотреть бои и поставить ставки; торгашей жаждущих больших прибылей и разнообразных лицедеев, бродячих бардов и колдунов-шарлатанов.
   Скотовозка, в которой ехали друзья въехала на мост, и парни ощутили запах серы, который царил в воздухе. Горячая лава, которая бурлила внизу, накалила камни до такой степени, что на них не возможно было ступить босой ногой. Копыта коней начинали тлеть, испуская в наполненный серой воздух, смрад гари.
   Обезумевшие от боль кони метались в разные стороны, и кучера прилагали все свои усилия, что бы удержать повозки на опасном мосту.
   Уже въезжая в город, Вэльд увидел, как едущая за ними повозка странно дернулась, кучер не справился с управлением и повозка, сорвавшись с моста, полетела вниз, прямо в горячие объятия кипящей лавы.
   - Кажется нам повезло, - задумчиво произнес Вэльд, - мы могли оказаться на их месте...
   Наконец повозка въехала на центральную площадь столицы. Она была огромна.
   В ее центре гордо стоял императорский дворец. Недалеко от подножия дворца уже были сооружены два помоста для боев.
   Если когда-то бой проходил только с помощью рук, сейчас можно было пускать в ход и ноги. Из всех старых правил боя осталось только одно, запрещающее бить в пах. К тому же, каждый раз, когда появлялся новый император, менялись правила отбора бойцов.
   Между аренами и дворцом расположились трибуны, где расположились зрители. Между ними ходили люди, готовые в любой миг принять ставки. Недалеко расположились переносные лавки всевозможных торгашей. Бродячие актеры и лицедеи развлекали скучающую публику.
   По другую сторону от арен остановились скотовозки.
   В дальнем конце площади, имперские работорговцы уже были готовы принять новую партию рабов.
   На площади царил постоянный шум.
   Когда последняя из скотовозк остановилась на площади, на высоком балконе дворца поднялся император, и площадь вмиг затихла.
   Молодой император, не старше двадцати лет, одетый был в традиционные для этого праздника, расшитые золотом одежды. Длинные черные волосы спадали на плечи, а темные глаза смотрели цепким, и одновременно презрительным взглядом.
   Он посмотрел на скотовозки, и громко произнес:
   - Жители древнейшей Империи, которую благословляют боги шести стихий магии, и сама Богиня Смерти -- Луна. Эти люди двенадцать лет жили вольно, и пользовались всеми благами Империи. Теперь пришел их час возвратить свой долг! Доказать, что они имеют право на свободу, и смогут стать истинными членами вольного и сильного общества! Пусть же начнутся бои!
   Между двух бойцовских арен появился распорядитель боев. Он встал на одно колено, и обратился к императору:
   - Мой повелитель, как будут проходить бои?
   - Пусть сражаются между собой те, кто в клетке.
   Услышанный вердикт императора вызвал неподдельный страх на лице Дарга. Он посмотрел на Вэльда, и произнес:
   - Лишь один из нас обретет сегодня свободу...
   Вэльд положил руку на плече друга, и ответил:
   - Не переживай. Прорвемся.
   Жребий, брошенный распорядителем боев указал на клетку, в которой сидели Вэльд и Дарг, и к ним подошел отряд рыцарей ночи. Они окружили восемь пареньков, и повели к одной из арен. На другую уже вели восемь девочек.
   Зрители спешили сделать ставки на победителя.
   Распорядитель разбил парней на пары, и дал знак начала боя. Другой распорядитель сделал тоже самое с девочками.
   Вэльду попался хилый, худенький мальчишка, с которым он управился в один удар. А вот Даргу пришлось немного труднее. Его противником оказался невероятно толстый мальчишка. Хоть и толстый слой сала защищал паренька от сильных ударов Дарга, но он же не позволял ему достойно ответить противнику. Как бы он не старался, Дарг был шустрее.
   Вскоре, измотанный беготней жирдяй, тяжело опустил руки, и Даргу осталось лишь отправить его на деревянный помост, сильным ударом ноги в голову.
   Когда последний бой окончился, к аренам подбежала группа рыцарей ночи. Они взяли проигравших и, без лишних церемоний, потащили к работорговцам. Тех, кто еще мог передвигаться сам, они подталкивали в спину и подгоняли пинками. А тех, кто еще был без сознания, попросту тянули по грубым камням площади.
   Второй бой стал полной противоположностью первого. Даргу попался слабый противник, с которым он справился в два счета. Вэльду же пришлось повозиться на много дольше, и к тому времени, пока ему удалось одолеть противника, на соседнем помосте уже был определен победитель.
   Теперь друзьям предстояло биться между собой.
   Дарг встал напротив своего друга, и спросил:
   - И что дальше? Я не могу сражаться против тебя. Ты мой друг.
   - Мы должны это сделать, иначе нас обоих превратят в рабов. Раз уж нет иного выхода, значит один из нас должен пожертвовать собой, дабы другой обрел свободу. И это буду я. Ради Ланы ты должен победить. Она не сможет жить без тебя.
   - А как же ты?
   Вэльд улыбнулся другу, и ответил:
   - Мир меняется каждый день, а наши законы остаются теми же, что и много тысяч лет назад. Пришло время изменить их. И пусть сейчас меня ждет удел раба, я обещаю тебе, что не сдамся. Вот увидишь, Дарг, я стану величайшим из императоров, и изменю законы Империи. А теперь начнем. Они ждут зрелищ.
   Дарг попробовал легонько ударить своего друга, и Вэльд, с легкостью блокировав удар, произнес:
   - Что ты к черту делаешь? Ты должен победить меня честно. Иначе этот бой не будет засчитан, и ты больше никогда не увидишь Ланы.
   - Но ведь ты всегда был сильнее меня. - Возразил Дарг.
   - Не думай ни о чем. Просто бей изо всей силы.
   Парни разошлись, и Дарг со всей силы ударил своего друга ногой в голову. Парень знал, что Вэльду отлично известен этот прием, ведь это Вэльд когда-то научил своих друзей этому удару, и знал, что тот сможет с легкостью его отбить.
   Но Вэльд не стал этого делать. Он специально пропустил этот удар...
   Дарг молча стоял посреди арены, наблюдая, как рыцари ночи утаскивают бесчувственное тело Вэльда к работорговцам.
   Те зрители, которым посчастливилось угадать победителя, и заработать этим немного денег, радостно приветствовали Дарга. Иные зрители сидели молча, дожидаясь следующих боев, в надежде, что и им сегодня повезет.
   Когда на аренах остались лишь одни победители, на высоком балконе поднялся император.
   Толпа вновь притихла.
   - Своей силой, умом, отвагой и ловкостью вы доказали, что имеете право носить собственное имя. - Произнес император. - Вы добыли свою свободу в честном бою, и вольны делать любой выбор в своей жизни. Отныне вы вольные жители Империи, и вам принадлежат все привилегии и блага связанные с этим. Назовите же свои имена.
   - Мое имя Вэль. - Произнесла светловолосая девушка-победительница, после чего распорядитель дал знак, и рыцари ночи повели девушку на постоялый двор, где были приготовлены комнаты для победителей.
   - Мое имя Дарг. - Произнес парень на помосте, и в последний раз посмотрев в ту сторону, куда уволокли его друга, в сопровождении рыцарей пошел вслед за Вэль.

ЛАНА

   Карета плавно ехала впереди скотовозок, и Лана почти ничего не могла видеть. Лишь когда дорога делала крутой поворот, девушка могла разглядеть едущие позади телеги. Она видела в каких нечеловеческих условиях везли ее любимого.
   На сидение, что было напротив Ланы, сидел еще какой-то человек с длинной седой бородой. Рядом с ним, сидел какой-то мальчишка, старше Ланы всего на несколько лет. На его шее был стальной ошейник, а на оголенном плече (парнишка был одет лишь в рваную майку), виднелся выжженный знак: " 1'3B7''5'A ". К сожалению, Лана осознала, что не может понять этого знака, ведь не умела читать. Да и многие дети рабов этого не умели, не говоря уже о таких, как она, которые в раннем возрасте потеряли родителей, и были брошены на произвол судьбы.
   В проходе между сидениями расположился столик. Напротив человека с бородой лежал какой-то пергамент и золотое перо. Остальная часть стола была заложена всевозможной едой и напитками. Не смотря на то, что карета, буквально, подпрыгивала на дорожных ухабах, все что было на столе, спокойно себе продолжало стоять, словно на уютном домашнем столике.
   Даже спустя целый день пути, Лана так и не ощутила тряски, хоть и понимала, что она должна быть. Сама объяснить этого она не могла, поэтому, набравшись храбрости, спросила у бородатого:
   - Это что, колдовство?
   Бородач странно улыбнулся и ответил:
   - Тебе пора забыть это вульгарное слово. Колдовство: что-то вроде вытаскивания кролика из шляпы, или достать монетку из-за чужого уха -- удел вольных актеров. Людей, которые не смогли распорядиться своей свободой, и потеряв все, опустились на самое дно. Они вынуждены развлекать рабов и таких же нищих крестьян дальних провинций, дабы не умереть от голода. Зная всего парочку дешевых фокусов, от которых даже не пахнет истинной магией, называют это колдовством. Во что и верят неотесанные деревенские жители, наблюдая за этим шарлатанством с открытыми ртами. Магия -- это многим больше. Это не фокусы. Это наука, талант. Даже дар. Ты прирожденный маг, и едешь, что бы учиться использовать магию. И ты сможешь многому научиться. - Бородач посмотрел в окно, и увидев, что конвой въезжает в очередную деревню, окончил: - Но, об этом позже. Возможно, в этой деревне нам повезет так же, как и в твоей.
   Лана не хотела препираться с бородачом. На это у нее не было сил. Поэтому девушка молча смотрела в окно, наблюдая за процедурой отбора.
   В этой деревне в карету посадили еще трех человек -- двух девушек и одного парня. Девочки сели на свободные места рядом с Ланой, а мальчишка сел на единственное свободное место, рядом с бородачом.
   Как только двери захлопнулись, карета сорвалась с места.
   - Что ж, теперь, когда все в сборе, давайте знакомиться, - произнес бородач. - Мое имя Пирр-а-Лат. И в первую очередь позвольте вас поприветствовать, ибо вы избраны Богами. Вы знаете как трудно найти настоящий бриллиант в болоте, где их никто не находил? В этом году нам всем повезло. Ведь в этой провинции, где магов не было со времен падения Первой Империи, отыскался не один маг, а целых четыре. Но сам по себе бриллиант ничего не стоит, и прежде чем он займет свое почетное место в драгоценном колье нашей Империи, его необходимо огранить. Именно этим я и займусь. Я научу вас всему, что необходимо, дабы вы смогли избрать свой путь. Поэтому, запомните, что от сегодня я ваш отец и ваша мать, я ваш лучший друг и злейший враг. И так будет до тех пор, пока вы не покинете стены школы магии. Я -- ваш учитель, и я обещаю, что сделаю все, дабы вы запомнили эти дни до конца своих дней; что бы вы считали их самыми плохими и одновременно самыми счастливыми днями своих жизней. И надеюсь, все что вы узнаете от меня, поможет вам сделать правильный выбор, когда придет ваш час. - Пирр-а-Лат на мгновение замолчал, сделал странный жест рукой, и лежащее возле пергамента перо ожило. - Ну а теперь расскажите мне немного о себе: кто вы, кто ваши родители и чем вы занимались до сих пор? Так как среди нас лишь один парень, думаю, девочки не обидятся, если мы начнем с него.
   Пирр-а-Лат посмотрел на мальчишку, и тот, гордо выпятив грудь, произнес:
   - Меня зовут Иол. Я сын барона Краста и баронессы Анны, управляющих деревней Анро. Меня учили сражаться, что бы мог победить в схватке за свободу. Учили управлять рабами и вести торговые дела.
   Золотое перо записало слова баронского отпрыска и Пирр-а-Лат перевел взгляд на одну из девушек.
   - Мое имя Адела. Мои родители были, есть и будут рабами. С детства меня учили смотреть за садом, но теперь, когда во мне обнаружились способности к магии, я надеюсь, что моя жизнь изменится.
   - Это несомненно. - Ответил ей Пирр-а-Лат. - Остается только выяснить, будут ли эти изменения в лучшую сторону.
   Прежде чем Адела успела возразить что-либо учителю, он перевел взгляд на вторую девушку, и та произнесла:
   - Ада, дочь рабыни и барона Краста. До этого дня училась быть швеей, как и моя мать.
   - Хороший выбор, - ответил ей Пирр-а-Лат, - только теперь тебе придется делать выбор вновь.
   В конце Пирр-а-Лат посмотрел на Лану, которая все еще печально смотрела в окно.
   - Милочка, - произнес маг-учитель, обращаясь к Лане. - Я понимаю, что ваши друзья остались там, но поверьте мне, будет лучше, если вы забудете их. Они теперь не принадлежат вашему кругу. В лучшем случае, их ждет свобода и участь одного из рыцарей ночи. И возможно Луна будет благосклонна к ним, позволив им присоединиться к армии бессмертных -- мертвых всадников. В худшем случае они не смогут доказать свое право на свободу и станут рабами. Хотя, - Пирр-а-Лат задумался на мгновение, - может быть и хуже. Они смогут отстоять свою свободу, но не смогут найти своего призвания, и будут вынуждены волочить свое жалкое существование вместе с другими, такими же опустившимися как и они бродячими бардами, актерами и колдунами-фокусниками. Вас же ждет иная участь. Вы маги, и будете элитой нашей Империи. А лично вас, - учитель посмотрел на Лану, - ждет очень большое будущее.
   - Откуда вам это известно?
   - Пусть я и не столь сильный маг-искатель как мой друг Гериол Великий, который занимается поиском магов, и не могу определить ваш уровень, посмотрев в ваши глаза. Тем не менее я уверен в своих словах. Ведь есть традиция, что маг-искатель обнаружив молодого мага должен отвести его в карету. И этой традиции додерживаются почти все маги-искатели. И лишь Гериол не делает этого. Он говорит, что магов много, но настоящих, достойных с гордостью нести это бремя лишь единицы. Он пообещал, что сопроводит в карету лишь того мага, которого сочтет достойным. Того, чья сила превзойдет силы самых выдающихся магов Империи.
   - И что? - Ответила Лана. - Наверное с тех пор он уже нашел сотни таких магов.
   Пирр-а-Лат улыбнулся сквозь густую бороду, и ответил:
   - Вы ошибаетесь. За все пятьдесят лет роботы вы стали первой и единственной из тысяч найденных им магов, которых он лично проводил.. - Услышанное удивило девушку, и она не знала, что ответить. Учитель тем временем продолжил: - Что ж, может теперь вы расскажете немного о себе?
   Девушка еще немного мгновений молчала, а потом ответила:
   - Лана. Мое имя Лана. Мои родители были рабами, но я их совсем не помню. Мой отец погиб когда мне был год. Люди рассказывали, что барон послал их рубить лес, и моего отца придавило упавшим деревом. Моя мать умерла от лихорадки, когда мне было пять лет. С тех пор я стала никому не нужна. Почти никому. После сожжения тела моей матери, я познакомилась с Даргом. Ему столько же лет, как и мне. Он тоже сын рабов и сирота, как и я. С тех пор мы жили вместе. Мы учились жить. Выживать в суровом мире. Учились вместе преодолевать трудности. За пять лет мы построили собственный дом, завели скот и научились многим профессиям и умениям -- от простого приготовления пищи и ухода за скотом, до лечения частых болезней и сбора лекарственных трав. Два года назад к нам присоединился Вэльд. Он научил нас драться, отстаивать свою правоту и права. - Лана несколько мгновений помолчала, и лишь потом, окончила: - Они все, что у меня есть. Кроме них двоих у меня больше никого нет.
   Волшебное перо Пирра-а-Лата исправно записало слова девушки, и спокойно легло возле пергамента. Лишь после этого старый маг обратился к Лане.
   - Жизнь была жестока к тебе и твоим друзьям с самого ее начала, но это сделало вас сильнее. Я уверен, что они смогут доказать свое право на волю, и ты сможешь с ними встретиться, когда окончишь свое обучение в школе, и придет твое время делать выбор жизненного пути.
   Эти простые и спокойные слова старого мага принесли покой в душу Ланы.
   - Спасибо. - Благодарно ответила девушка, и Пирр-а-Лат, улыбнувшись ей в ответ, произнес:
   - Что ж, если во время пути вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь. Для этих целей нас сопровождает Тринадцать тысяч семьсот пятидесятый. - Маг показал на паренька, сидящего рядом с ним. - Он раб, и исполнит любой ваш приказ.
   - Надо же! - Восхищенно воскликнул Иол, бестактно перебив речь учителя, от чего гримаса неудовольствия появилась на лице Пирра-а-Лата. Тем не менее старый маг сдержался, позволив глупому, невоспитанному мальчишке окончить. - И даже если я прикажу ему выпрыгнуть из кареты на полном ходу?
   Пирр-а-Лат едва удержался, дабы не отшлепать глупого мальчишку.
   Когда первая волна гнева прошла, старый маг спокойно ответил:
   - Непременно. Только подумай своим маленьким мозгом, прежде, чем что-либо делать. Не забывай, что этот раб не твоя собственность, да и не моя тоже. Он -- собственность магической школы. У меня то хватит денег, для того, что бы возместить ущерб. А у тебя -- нет. - Улыбка появилась не лице мага. - Представь себе, как ты будешь выглядеть в глазах этих девушек, убирая мой и их туалеты каждый день на протяжении целого года, что бы отработать свой долг передо мной.
   Пристыженный Иол покраснел, и замолчал.
   Слова мага вызвали легкую улыбку на лице Ланы.
   Но ее больше интересовал странный шрам на плече раба. Похожий шрам она видела руке своей матери, но тогда, когда мать была еще жива, лана была очень маленькой, что бы спрашивать об этом. А после спросить было не у кого.
   Девушка уже поняла, что старый маг относится к ней иначе, чем к другим. Она не знала почему, но знала, что это именно так. Она чувствовала, что Пирр-а-Лат готов ответить на любой ее вопрос, даже самый глупый.
   - Лорд а-Лат, скажите пожалуйста, что это за шрам на руке раба?
   Старый маг посмотрел сперва на раба, потом на Лану, и ответил:
   - О, извините, я никогда до этого не учил детей, и забыл, что среди простых людей очень мало тех, кто умеет читать. Это не шрам, это выжжен его номер.
   Еще с детства Лана освоила жестокую иерархию Империи. Маги были самым почитаемым классом. Они имели все права, владели землей и могли передавать ее по наследству. Когда у человека обнаруживались способности к магии, он автоматически становился лордом. Но количество земель и доходов мага зависели, в первую очередь, от его хитрости, и лишь потом от силы. Самый хитрый, но не обязательно сильный маг мог стать императором или войти в совет Империи. Маги, в отличии от других сословий Империи, имели все. Они даже имели два имени. Первое -- имя данное им при рождении, а второе -- имя их рода, имя первого мага в их роду. Лана знала, что теперь она основатель нового магического рода, и ее дети будут носить ее имя. В Империи брак между двумя магами был редкостью, да и вообще, многие маги никогда не вступали в брак, заводя детей от случайных партнеров. Те же маги, кто был первым в своем роду, как и Лана, получали второе имя от своего первого учителя, за свои качества.
   Те люди, которые не были магами, и смогли отстоять свое право на свободу, имели данное им при рождении имя. Эти люди были основой народа Империи. Они могли избрать себе любую профессию. Они были основой имперской армии. И если кому-то из них улыбалась удача, они становились баронами или баронессами. Бароны не имели своей земли, ведь земля принадлежала исключительно магам, но они управляли этими землями, деревнями и замками от имени своих лордов. Вольные люди не имели второго имени и не могли основать род, ведь их дети могли и не отстоять своего права на свободу.
   Те же, кто проиграл, теряли все. Они теряли свободу и даже свое имя. У них оставался только их номер, который выжигался на левом плече раскаленным железом...
   Карета плавно остановилась, и Лана, выглянув в окно, рассмотрела небольшое село, и постоялый двор, возле которого они и остановились.
   Кучер соскочил со своего места, и открыв дверцу кареты помог девушкам выйти.
   Лана с наслаждением разминала затекшие от длинной езды и постоянного сидения ноги. Другие ее спутники делали тоже самое.
   Где-то на западе медленно догорали последние крохи уходящего дня. Начиналась ночь, и призрачная луна заливала землю своим бледным, мертвым сиянием.
   - Переночуем здесь, а завтра утром отправимся в путь. - Произнес Пирр-а-Лат, и повел своих учеников в постоялый двор. Мальчишка-раб медленно поплелся за ними.
   Внутри находилась харчевня, в которой за грубыми деревянными столами сидели путники и местные жители. Между столиками ходил трактирщик разнося эль и еду.
   Увидев вошедших магов, он подошел к ним.
   - Чего пожелают благородные лорды и леди?
   - Нам нужны две комнаты на ночь, - ответил трактирщику Пирр-а-Лат. - И принесите нам завтрак.
   Трактирщик кивнул своему помощнику, который скучал в углу харчевни, и тот повел гостей на второй этаж.
   Комнаты трактира были обычными: огромная соломенная кровать, небольшой деревянный стол, несколько стульев, грязное окно и ночной горшок в углу. Не смотря на теплую, сухую погоду, в комнатах воняло плесенью и сыростью.
   Пирр-а-Лат собрал всех своих учеников в одной комнате, а раба отправил на кухню за едой и вином.
   Когда мальчишка-раб ушел, маг разложил на столе какой-то пергамент, и произнес:
   - Что ж, пришло время определить уровень вашей силы, что бы я смог сделать для вас индивидуальные графики занятий. Этот волшебный пергамент поможет нам. Обычный человек не сможет разглядеть на нем ничего. Маг -- увидит картинку. То что вы там увидите зависит от тех магических сил, которые вам даровали Боги. И чем выше ваш уровень, тем отчетливей будет картинка.
   Не успел Пирр-а-Лат окончить свою речь, как Иол уже подбежал к столу и, посмотрев на свиток, разочарованно произнес:
   - Это совсем не интересно, какие-то разноцветные пятна. И все...
   Пирр-а-Лат улыбнулся, и произнес:
   - Все правильно, это означает, что у тебя чрезвычайно низкий уровень. Не выше мага седьмой или шестой степени. Твои силы столь слабы, что почти все магические арканы будут тебе недоступны. К тому же, судя по всему тебе подчиниться лишь одна, самая нестабильная магия -- магия жизни. Тебя ждет судьба простого школьного учителя, или сельского лекаря.
   Слова старого мага окончательно сбили с парнишки мечтательную эйфорию, которая завладела его сознанием тогда, когда Иол узнал о своем магическом призвании. И сейчас ему казалось, что все это не справедливо! Что старый маг специально унижает его! Он по прежнему считал себя величайшим и сильнейшим из магов, а учителя, всего лишь, вруном, который боится силы своих учеников.
   Иол надулся и, сев на соломенную постель, что-то бормотал себе под нос. Но на него никто больше не обращал внимания.
   После мальчишки к пергаменту подошла Ада. Она несколько мгновений смотрела в него, а потом произнесла:
   - Я увидела огромное, усыпанное трупами и залитое лунным светом поле. И все что на нем -- мертво. Лишь какая-то неясная тень, стоит посреди поля, да воронье кружит над трупами.
   Учитель посмотрел на девушку, и спокойно произнес:
   - То, что ты увидела, означает лишь одно, твоя основная стихия -- магия смерти. В ней ты сможешь достичь своих самых больших высот. Тем не менее, ктоме смерти ты можешь черпать силу из жизни и воздуха, об этом говорят птицы, которых ты увидела. Но то, что ты не смогла различить фигуры, говорит о том, что общий твой уровень средний, где то на уровне специалиста магии второй, или даже первой степени. Тем не мене, если посвятишь свою жизнь смерти, ты сможешь стать даже жрицей в Храме Луны. Тем не менее тебе никогда не стать верховной жрицей, или хотя бы жрицей смерти.
   Ада улыбнулась и ответила:
   - Это не беда. Еще утром я балансировала на грани свободы и рабства, и даже не могла мечтать о тех высотах, что теперь открылись предо мной. И пусть я буду лишь одной из многих, и мое имя не будет звучать по всей Империи. Нужно довольствоваться тем, что мне подарила судьба. Герои это лишь единицы, и если бы не было простых людей, не было бы и героев. Они не имели бы из чего выделиться.
   Пирр-а-Лат с уважением посмотрел на девушку, и ответил:
   - Пусть твоя магическая сила не велика, но мудрости тебе не занимать. Если ты будешь умело применять ее, достигнешь таких высот, о которых даже не можешь сейчас мечтать. Ведь сила магии решает не все. И вскоре вы в этом убедитесь.
   Девушка кивнула учителю головой и отошла в сторону, освобождая место для своей новой подруги Аделы.
   Она тоже не долго смотрела на пергамент, и произнесла:
   - Я вижу человека на снежно-белом фоне. Это женщина, но лица я рассмотреть не могу.
   - То что ты увидела, говорит о том, что ты невероятно сильный маг. Но белый фон говорит о том, что тебе подчинится только одна из магических сил -- сила льда. Ты сможешь стать магом высшей степени. Это высокий уровень. Даже магистры третьей степени опасаются сразиться с магами высшей степени. Да, ты не смогла разглядеть лица -- это не беда. За последние сто лет лишь двое невероятно сильных мага смогли разглядеть лицо на этом пергаменте.
   И кто были эти маги? - Спросила Лана. - Их сила, наверняка, была столь велика, что они стали императорами, и навеки записали свое имя в историю Империи.
   Пирр-а-Лат улыбнулся, и печально покачал головой.
   - Несомненно, каждый из них мог стать императором. Но они избрали иной путь. И ты уже встречалась с ними. Один из этих магов я. Другой -- мой друг Гериол Великий.
   Лана хотела еще о многом расспросить своего учителя, но, повинуясь его взгляду, подошла к пергаменту, и взглянула в него.
   Удивительная картина поражала чистотой красок и четкостью изображения. Она могла разглядеть все в деталях, но сам рисунок был столь сложным, что Лана не знала, как его описать.
   - Этого не может быть... - Удивленно произнесла Лана, все еще рассматривая рисунок.
   - Что то не так? - Спросил у нее Пирр-а-Лат.
   - Рисунок столь сложный и прекрасный, что я не знаю, как его описать.
   - Тогда расскажи мне все, что видишь.
   Лана еще несколько мгновений собиралась с мыслями, а потом произнесла:
   - Я вижу огромное поле. На нем растет множество цветов. - Девушка внимательно присмотрелась и, удивленно, воскликнула: - Они все разные! На этом поле нет двух одинаковых цветов! Поле залито лунным светом, но Луны нет. В небе сияют лишь звезды. Посреди поля стоит человек. Это женщина. Я вижу ее лицо. Она чем-то опечалена. - Когда Лана разглядела лицо, новая волна удивления нахлынула на ее. - Это я! В одной руке у меня огненный цветок, а в другой ледяной меч. Рядом со мной стоит еще какая-то фигура. Это волк. Белоснежный волк.
   Лана оторвала взгляд от пергамента, и посмотрела на старого учителя. На лице Пирра-а-Лата читалось нескрываемое удивление.
   - Гериол был прав. - Тихо ответил девушке старый маг. - Вы не просто великий маг. Вы станете величайшем магом Империи, а возможно и всего мира.
   - Это не возможно. - Ответила ему Лана.
   - Тем не менее, это так. Этот пергамент показал, что твой уровень не ниже архимага, или даже грандмага. Но то, что показывает этот пергамент, это не те способности, которых вы можете достичь упорным трудом. Он показывает лишь те возможности, которые даровали вам Боги. Так же как человек, рождается с мышцами, так и маг, рождается с некоторой магической силой, развить которую и есть задача школы. И чем больше человек тренирует мышцы, тем крепче они становятся. Так же и маг, может развить значительно больший уровень, чем данный ему при рождении.
   - Если мы можем изучить новые способности, не данные нам от рождения, то почему простые люди не могут изучить магию? - Спросила Ада.
   - Не возможно научить ходить того, у кого от рождения нет ног.
   - Но что означает мой рисунок? - Спросила лана у Пирра-а-Лата.
   - Цветы на фоне рисунка говорят о том, что твоей основной стихией есть магия чувств и жизни, а их количество, говорит о той невероятной силе, что скрыта внутри тебя. Лунный свет говорит о том, что тебе покорится и магия смерти. Огненный цветок говорит о том, что тебе подвластны самые древнейшие из сил магии -- огонь и лед. Силы, которые основали Империю. К тому же, лишь немногие маги имеют достаточную силу, что бы разглядеть в пергаменте свое отражение. И это говорит о том, что во всех этих стихиях сила твоя невероятная. Лишь это одно ставит тебя в один ряд с самыми сильными магами человечества. Тем не менее, у тебя много качеств, которые выведут тебя выше их.
   Пирр-а-Лат умолк, и Лана не выдержав тишины, спросила:
   - А волк? Что означает он?
   Старый маг еще немного помолчал, усердно вспоминая все, что знал о предсказаниях и определении судьбы.
   - Я не знаю. - Наконец-то ответил он. - Еще никто и никогда за всю историю Империи не видел в пергаменте иных живых существ, рядом с собой.
   К тому времени раб принес еду, и Пирр-а-Лат убрав со стола пергамент, позвал своих учеников к столу.
   Когда все поели, старый маг проводил девушек в их комнату. Но прежде чем уйти, обратился к Лане:
   - У тебя будет много друзей, но еще больше врагов. Помни одно -- пока ты в школе, я буду защищать тебя всеми своими силами.
   - Неужели в Империи мне больше нет места? - Тихо спросила Лана, и ее вопрос заставил побледнеть старого учителя, осознавшего, что перед ним не маленькая девочка, а сильнейший маг Империи, который осознает свою силу и всю опасность связанную с этим.
   Пирр-а-Лат посмотрел в глаза Ланы, и ответил:
   - Я не могу ответить на твой вопрос. Люди алчны, и всегда хотят, что бы им покорялись другие. В своем стремлении к власти они забывают о том, что и сами являются пешками в руках других людей. Они будут бояться тебя, ибо твои возможности столь велики, что даже архимаги не смогут противостоять тебе. Но сейчас ты уязвима, ибо ничего не знаешь о магии. - Учитель немного помолчал, обдумывая следующие слова, а потом продолжил: - скрывай, пока, свои истинные способности, иначе, другие маги, слабее, но опытнее, захотят убить тебя. Впрочем, у тебя есть выбор -- либо стать сильнейшим из магов, и завоевать свое нетленное место в истории и Империи. Либо погибнуть. Третьего пути у тебя нет.
   - А как же тот путь, что выбрали вы и ваш друг Гериол? - Спросила Лана. - Вы ведь самые сильные маги империи, и в свое время перед вами стоял тот же выбор, что и сейчас передо мной.
   - С чего ты это взяла?
   - Вы сами это говорили, когда говорили, что до меня лишь двое смогли увидеть свое изображение на том пергаменте. Так почему же вы сейчас здесь? Какой выбор вы сделали?
   - Мы совершили ошибку избрав третий путь. И посмотри, к чему он нас привел. Я -- самый сильный боевой маг империи, и еще год назад верховный маг при дворе Императора, теперь стал простым школьным учителем. А мой друг, величайший из магов-предсказателей вот уже пятьдесят лет вынужден выполнять самую грязную роботу -- отбирать среди людей магов; решать их судьбу -- кому иметь свободу, а кому придется поставить ее на кон. Ты же прекрасна, мудра и сильна не по своим юным годам. Ты заслуживаешь участи куда большей, чем участь простого мага, или даже императрицы.
   - Что вы имеете ввиду
   - Я и сам не знаю, ведь такие люди как ты не рождались уже десятки тысяч лет. Я не могу объяснить этого, но уверен, что Империя не в состоянии дать тебе положение, которое ты заслуживаешь.
   - Как это не уверены?
   - В этой истории еще многое не ясно. То, чего я не могу объяснить.
   Лана уже хотела уйти из комнаты, но у дверей резко остановилась, и спросила:
   - Это связано с тем волком?
   - Да...

Храм Луны

   Террасы на высоких стенах храма, сделанного из серого камня мертвецов, выходили на центральную площадь столицы. Сам храм расположился в северном ее углу. В южном углу находился храм Жизни, сделанный из живого камня. По его стенам стекала морская вода, что позволяла камню жить здесь, в глубине Материка. Стены храма Жизни, в отличии от храма Луны, чьи жрецы посвятили свою жизнь служению смерти, поражали разнообразием форм и красок. В западном углу площади стоял храм любви, а в восточном -- храм огня и люда. В самом центре площади стоял черный дворец Императора.
   На широком балконе храма Луны стояла верховная жрица смерти. Это была уже пожилая женщина с седыми волосами. Рядом с ней стояла ее ученица -- молодая черноволосая девушка со смуглой кожей.
   Старая жрица посмотрела уставшим взглядом на площадь, где было полно народа, и обратилась к стоящей рядом с ней девушке:
   - Лань, ты только посмотри на это. Видишь, сколько людей собралось, что бы посмотреть, как их дети будут сегодня рвать друг-другу глотки. Знаешь ли ты, зачем мы каждый год устраиваем эти бои?
   - Да, госпожа а-Норд, - ответила старухе девушка. - Это наша традиция, которую сохраняет наш народ с незапамятных времен. Традиция, которая лежит в основе Империи, и есть залогом ее благополучия и стабильности.
   Беззубый рот старухи растянулся в кривой, ужасной улыбке.
   - Все, что ты сказала, годится лишь для обычного быдла, но не для элиты Империи. Если ты хочешь стать верховной жрицей смерти после меня, ты должна понимать истинную суть вещей. Каково истинное значение этих боев? Что они дают нам на самом деле?
   - Власть. - Без раздумий ответила Лань.
   - Теперь ты абсолютно права. Власть -- единственная цель, ради которой воюют и погибают люди. Тем не менее власть получить легче всего. Многим труднее удержать ее. И запомни -- истинная власть всегда должна оставаться в тени. Видимая власть, с самого образования Древней Империи, принадлежала мужчинам -- Заклинателям Огня. Но никто кроме нас не знает, что это мы, жрицы смерти, создали их. Дали им могущество. И они были покорны нам. Истинная власть была в наших руках. В руках женщин -- жриц смерти. Но потом на Материк пришли Волки...
   Старуха умолкла, и уставилась на происходящее на площади.
   - Волки? - Спросила Лань, поняв, что старая карга не собирается сама продолжать.
   - Да. Это древнейший народ нашего мира. Они жили еще тогда, когда не было ни людей, ни других народов. В те далекие времена, они делили мир с еще одним народом, представителей которого глупое быдло называет Богами. Наши предки, после того как уничтожили "Богов", попытались уничтожить и Волков, но потерпели крах. Волки остались в мире, да и память о Богах тоже. Но мы, жрицы смерти, знаем правду. Мы знаем, что есть лишь два Бога, а точнее -- Богини: Рада и Луна -- жизнь и смерть. Именно по этому в Империи, издревле, было лишь два истинных храма -- храм Жизни, и храм Луны. Да и сейчас, среди всех храмов, именно наш храм, и храм Жизни, имеют самый больший почет и реальную власть. - Старуха умолкла, и лишь когда на площади окончился очередной бой, продолжила: - Время шло, Волки остались Волками, а древний народ лжебогов, раскололся на семь народов, населяющих Материк и по сей день. Ты слышала когда-нибудь легенду о семи братьях?
   Лань слышала эту легенду от проклятой карги уже сотню раз. Так же, она понимала, что если скажет "да", маразматическая старуха, все равно, расскажет его вновь. Поэтому она, смирилась со своей судьбой и, отрицательно покачав головой, приготовилась слушать вполуха, наблюдая при этом за толпами людей, собравшихся на площади.
   - "Давным-давно жили на свете семь братьев: Эль, Драк, Ном, Трол, Ор, Люд и Расъ. Эль любил рисовать и петь, занимался магией, но все это у него получалось плохо. Эль имел противный скрипучий голос, рисовать он не умел, да и его уровень в магии был ниже, чем самый низкий. Драк и Трол были вспыльчивы, и каждый раз лезли в драку, даже за незначительное оскорбление, или легкую шутку в их адрес. Но они были маленькими и худенькими существами, поэтому, исход тех драк всегда был одинаков -- они побитые, и в крови, возвращались домой. Ном был настоящим великаном. Он умел добывать руды, и делать из них различные металлы, а из металлов -- изделия. Также, он любил копаться в земле, рыть тоннели и строить прекрасные дома. Ор был воином, но из-за его прекрасной внешности, он более походил на девушку, чем на мужчину, никто не принимал его всерьез. Расъ был весельчаком, но его всегда тянуло к тайнам. Он всегда мечтал познать то, что неведомо никому. И лишь Люд мирно работал вместе с отцом на ферме, и не желал для себя иной участи. Не смотря на то, что братья были разные, они жили дружно, и всегда все делали вместе.
   В те времена истинные боги ходили по земле в лице своих творений, и влияли на судьбу жителей мира. Смерть могла сама прийти к нужному существу, в нужный момент, и проводить его в запредельный мир. А ее сестра Рада, всенепременно, присутствовала при рождении каждой новой жизни. Весь век существования мира, две сестры-Богини враждовали между собой, но никогда не старались победить друг друга. Ведь Рада знала, что как бы она не старалась, всегда будет вынуждена отступить перед силой своей сестры. Но и Луна знала, что без Рады не сможет существовать. Ибо смерть не может быть там, где нет жизни, так же, как и жизнь не может быть без смерти.
   Они понимали это, и никогда не приходили к живым вместе.
   Но в один из дней случилось так, что обе они пришли в один и тот же дом. В доме, кроме беременной женщины больше никого не было. Увидев богинь, женщина все поняла, и начала умолять их, что бы они пощадили ее и ребенка. Ведь они были последними в роду.
   Раде стало жаль женщину и ее ребенка, и она стала умолять свою сестру уйти. Но, Луна была непреклонна. Она сказала, что уйдет, если Рада сможет победить ее.
   Богиня жизни понимала, что никогда не сможет победить своей сестры. Ибо как бы не сильна была жизнь, смерть всегда берет свое, и решилась на обман. Она сказала, что готова отдать этих людей смерти, если та победит первого, кто встретится на ее пути. Того, чей час еще не пришел.
   Не учуяв подвоха со стороны сестры, Луна вышла на улицу, где встретила семерых братьев.
   Как не пыталась смерть одолеть их, вместе они были сильнее. Проигравшая Луна, повинуясь своему обету, ушла на небо, и с тех пор, каждую ночь освещает мир своим благословенным сиянием.
   Когда смерть ушла, перед братьями появилась Рада, и пообещала, что исполнит любое их желание, за то, что они смогли победить ее сестру.
   Изумленные такой щедростью Богини, братья начали рассказывать ей о своих мечтах. Эль пожелал стать прекраснейшим из певцов, и сильнейшим из магов. Драк пожелал быть самым большим и сильным во всем мире, что бы его никто больше не смог побить. Трол тоже возжелал быть большим и сильным, к тому же, еще и страшным. Ном пожелал быть маленьким, что бы легче было работать в узкой, неудобной шахте. Ор попросил изменить его внешность, что бы другие воины не смеялись над его женственной внешностью, а враги, разбегались прочь, увидев его грозный облик. Расъ пожелал узнать тайны мироздания, неведомые другим живым. И лишь Люд сказал, что ему ничего не нужно.
   Рада исполнила желания братьев, и исчезла, а они, возвратившись домой, рассказали все своему отцу. Тот благословил их, и отправил в мир, добывать славу. И лишь Люд не получил благословение отца.
   Разгневанный Люд убил отца, и стал хозяином фермы, а когда вскоре, братья захотели вернуться домой, он прогнал их, а тех, кто не пожелал уйти, сделал своей прислугой..."
   Старуха замолчала, и Лань, которой уже порядком надоела бессмысленная болтовня старухи, решила, наконец-то, узнать ответ на давно мучивший ее вопрос:
   - Но, при чем тут Волки?
   Старая жрица посмотрела на свою ученицу, словно на глупую девчонку, и ответила:
   - Все нынешние народы, кроме одного -- Волков, произошли от древнего народа, который современное быдло называет Богами. Но ни древние Волки, ни эльфы, ни великаны с троллями, орками и гномами, ни этот трижды проклятый народ Рассы, не смогли противостоять древнему народу. Лишь мы -- люди, смогли бросить вызов тем, кто называл себя Богами. И мы не просто бросили вызов богам -- мы победили их, стерли со страниц истории. Мы создали величайшую Империю, и удерживали власть в своих руках десятки тысяч лет. И все это время весь мир считал, что Империей правят Заклинатели Огня. Но на самом деле, они подчинялись нам, ибо как и все живые, они боялись смерти. И реальная власть всегда была в наших руках -- руках Жриц Смерти. Но около двадцати тысяч лет назад на Материк пришли Волки, и принесли свой Волчий закон. Они уничтожили всех Заклинателей Огня, а древняя Империя перестала существовать. Из ее обломков возникла новая, современная Империя. Но мы лишились своей власти. Утратив свою основную силу, представленную Заклинателями Огня, нам пришлось разделить свою власть с другими храмами, и обычными магами...
   Старуха приготовилась смотреть за боями вновь, но, прежде, решила довести урок до конца:
   - Лань, какой итог ты можешь вынести из услышанного сегодня?
   Девушка даже не сделала вид, что задумалась. Вместо этого, она ответила, так же, как и десятки раз до этого:
   - Власть -- вот единственная достойная цель для жизни. Но, до тех пор, пока Империей правят четыре храма, наша власть не полна.
   Старуха улыбнулась, и ответила:
   - Что ж, ты хорошо усвоила этот урок, и вскоре сможешь посеть мое место.
   - Спасибо, госпожа а-Норд. - Ответила старухе девушка. - Вот только ждать, у меня нет времени. - Лань достала из складок своего платья шелковый шарфик, и накинула его на шею старухи. - И так же я усвоила второй урок: "Власть достигается любой ценой". - Шарф на шее старухи сжимался со все большей силой. Ее слабеющие руки еще несколько раз дернулись в предсмертных конвульсиях, и мертвое тело старой верховной жрицы Смерти затихло.
   Лань сняла шарф с покойной, и спрятала в складках своего платья. Лишь после этого она бросила мертвое тело на пол и, сев на место своей предшественницы, начала наблюдать за боями.
   А когда очередной бой окончился, и ей надоело смотреть на неумелые бои неопытных малолеток, она громко крикнула:
   - Подъ!
   Спустя мгновение на балконе появился один из повелителей смерти. Одет он был в длинный черный плащ. Увидев мертвую старуху, он обратился к девушке:
   - Да, моя госпожа.
   - Передай моим сестрам, что бы собрались в зале Луны. - Несколько мгновений Лань смотрела на мертвое тело у своих ног. - Прикажи рабам, пусть уберут от-сюда тело старой карги, и приготовят его к ритуалу.
   После этого Лань поднялась со стула и, бросив безразличный взгляд на площадь, ушла прочь...
   Внутри храма царил вечный полумрак. Внутри, стены храма были выложены лунным мрамором, который светился призрачным, бледно-голубым светом. А отсутствие окон, делало всю эту картину еще более зловещей.
   Лань прошла длинным коридором, и вошла в свою комнату. Она не спеша сбросила невзрачные одежды ученицы и, как того требовал обычай, одела шикарное белое платье, украшенное черными цветами. После этого она села в мягкое кресло, напротив огромного зеркала, и позвала девушку-рабыню:
   - Первая! Иди сюда! Где тебя носит?!
   Спустя несколько мгновений, за спиной Лани, безмолвной тенью появилась светловолосая девушка. Увидев ее, жрица улыбнулась.
   В этом храме было заведено, что бы рабы оповещали своих владельцев о своем появлении словами уважения, но рабыня не могла этого сделать, и Лань прекрасно знала об этом. Ведь она сама вырвала у девушки-рабыни язык, когда, еще будучи ученицей Гериола Великого, она увидела свою рабыню флиртующую с магом.
   - Сегодня великий день, - произнесла Лань, глядя на свое отражение в зеркале. После этого она посмотрела на свою рабыню, и продолжила: - Теперь ты рабыня не простой ученицы. Отныне ты рабыня верховной жрицы Смерти. - Страх появился в глазах Девушки-рабыни. Неужели ее хозяйка отдала той старухе? Хоть и саму Лань нельзя было назвать идеальной хозяйкой, но все же лучше, чем доходящая старуха, для которой самостоятельно сходить в туалет было уже огромным достижением. - Не бойся, я не отдала тебя старой карге. Она умерла, и теперь я верховная жрица. По этому поводу ты должна сделать мне самую лучшую прическу. Старайся так, как не старалась никогда.
   Рабыня покорно принялась за работу.
   Для того, что бы уложить длинные черные волосы Лани в витиеватую прическу, рабыня потратила несколько часов. Когда прическа была готова, молодая жрица увенчала свою голову прекрасной платиновой диадемой, украшенной всевозможными драгоценными камнями.
   Лишь после этого Лань пошла в зал Луны.
   Зал расположился в самом центре храма. Это был огромный круглый зал без крыши. В его центре расположился алтарь, освещенный светом далекой луны.
   Вокруг алтаря собрались жрицы смерти, в традиционных для этого храма черных, длинных платьях. Их волосы были уложены в простые прически. У стен зала кругом стояли повелители смерти, одетые в свои длинные серые плащи.
   Длительное отсутствие верховной жрицы и ее ученицы могло означать лишь одно. И все приготовились к предстоящей церемонии погребения...
   Дверь в зал распахнулась, и к алтарю подошла Лань, одетая в шикарное белое платье верховной жрицы. Она не спеша посмотрела в глаза других жриц смерти, и громко произнесла:
   - Сестры мои! Сегодня Луна проявила свою милость, мудрость и благосклонность, посетив храм! Несколько часов назад госпожа Кара-а-Норд покинула нас и отправилась в путь, вместе с Богиней. Как ее ученица и наследницы, я, Лань-а-Грон, клянусь свято следовать законам Смерти, соблюдать и беречь традиция Храма Луны.
   Сразу же после слов Лани, двери вновь открылись, и рабы внесли тело старой жрицы, обмотанное белыми тканями, и положили его на алтарь.
   Когда рабы покинули зал, Лань прочла короткое заклятье и тело старухи вспыхнуло бледно-голубым пламенем.
   Когда на алтаре осталась лишь зола, зал покинули и повелители смерти. Жрицы начали молитвенные песнопения, которые продолжались до самого утра.
   И лишь когда взошло солнце, все разошлись, а довольная собой Лань, пошла в свою комнату, и блаженно вытянувшись на кровати, уснула.

Вэльд

   Очнулся он от того, что его окатили водой. Голова гудела, а на щеке быстро наливался синяк.
   - Подъем, сучье отродье! - Проорал погонщик рабов, грубо поднимая Вэльда за шиворот, и толкая в длинный, темный коридор. - Торопись, урод! Я кому сказал?!
   Впереди Вэльда шли еще двое парней, и одна девушка. Сзади погонщик запихивал в коридор очередных рабов.
   По другую сторону коридора, открылась огромная душная комната. Здесь стояли огромные жаровни, в которых горели угли, и где накалялись странные металлические пруты.
   С рабов, буквально, срывали всю одежду, оставляя их абсолютно голыми. Потом их подводили к жаровням, и работник выжигал у них на плече номер раскаленным железом.
   Боль которая пронзила руку Вэльда в тот миг, когда кожи коснулся раскаленный метал, он запомнил на всю жизнь, и пообещал себе, что отомстит магам за эту боль.
   После этого охранники бросили Вэльда в вонючую камеру, куда вскоре бросили еще десяток рабов и рабынь, и заперли клетку на замок.
   Угнетенные своим положением, новоиспеченные рабы сидели молча, глядя в одну точку. Они понимали, что утром их продадут новым хозяевам. Их вещи тоже выставят на продажу, а негодные -- попросту сожгут. Тех же рабов, которых к завтрашнему вечеру не продадут, отправят в каменоломни или шахты, где мало кто из них доживет до следующего лета.
   Когда все клетки были заполнены до отказа, погонщики рабов, и люди выжигавшие номера, ушли, забрав с собой тех рабов, кому не хватило места в клетках, в другой дом. Здесь остался лишь один маленький, толстый мужчина, который сел за стол, достал какой-то пергамент с чернилами, и начал туда что-то записывать.
   А спустя полчаса в дверь тихонько постучали. Толстяк отложил пергамент, и ворча себе под нос проклятья, пошел к неприглядной двери. Заглянув в не большую щель, и разглядев пришедших к нему гостей, толстяк легонько приоткрыл дверь, и в образовавшийся проем прошмыгнули две фигуры.
   Когда дверь вновь закрылась Вэльд смог разглядеть пришедших. Одной из них оказалась молодая девочка, того же возраста, что и Вэльд. Ее спутником оказался высокий крепкий мужчина лет сорока. На его плече виднелся шрам метки раба, но одет он был далеко не как раб.
   Толстяк посмотрел на громилу, и произнес:
   - Что привело великого Дъара, легенду нашей молодости, в мою скромную обитель?
   Громила улыбнулся, и ответил:
   - А что нужно людям от работорговцев? Грон, будто бы я не знаю, какой процент от продажи рабов оставляет тебе Империя? Да если бы не такие как я, и не было бы нелегальной торговли, такие как ты, давно бы пошли с миру по нитке.
   - Это противозаконно. - Возразил Грон.
   - Да брось. Лишних денег не бывает. Неужели ты и в самом деле считаешь, что эти долбаные хранители закона -- повелители смерти и рыцари ночи, заметят пропажу шести рабов? У них что, других дел нет? Поверь мне, этой ночью у них хватит забот и без тебя. Многие из рабов попытаются бежать, и стражи закона будут заняты ими, а не нечестными торговцами.
   Грон несколько мгновений думал над предложением Дъара.
   - У меня все клетки забиты до отказа. Мне негде спрятать их до твоего возвращения.
   - Это не проблема, - ответил Дъар, - я заберу их с собой.
   Это заявление создало еще большую панику на лице толстяка.
   - Ты в своем уме? На улицах полно народа. Рыцари ночи и повелители смерти патрулируют улицы и охраняют врата. Даже самые малые. Даже мышь не проскочит мимо них. Ты отдаешь себе отчет, что будет, если стражники увидят тебя, вывозящего рабов из города ночью? Нет, ты ни черта не понимаешь! В лучшем случаи тебя, да и меня за компанию, привселюдно отшмагают на площади, обвинив в незаконной торговле. В худшем случае -- тебя и твою прекрасную, юную дочь обвинят в помощи рабам, и повесят вместе с ними у городских ворот. Лучше приходи утром. Как только рассвет тронет горизонт, мы откроем свои лавки. Если тебе повезет, и ты придешь ко мне первым, твои рабы никуда не денутся.
   - Я бы рад так поступить, но у меня мало времени. Грон, ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь. Вся моя жизнь -- риск. К тому же, мне сегодня повезло. Я выиграл двадцать пять прошлогодних рабов и четыре рабыни у Алора-а-Лара, за партией в шахматы. Ночью никто не заметит шести свежих рабов, среди толпы прошлогодних.
   Грон вновь задумался на мгновение, и спросил:
   - К чему такая спешка?
   - Ты сам знаешь, что путь к моему дому не близок, а к Аренграду еще дальше. К осеннему турниру осталось менее трех месяцев. К тому же, я слышал, что в этом году осенние игры будут особенными. Один из бойцов хочет стать чемпионом. Если это правда, я потеряю одного из своих бойцов, и к зиме мне придется подготовить нового. - Дъар несколько мгновений молчал, смотря на удрученные лица рабов, и лишь когда ему надоело смотреть на пустые, лишенные воли взгляды, продолжил: - Повозку с рабами я оставил на заднем дворе.
   Толстяк тяжело вздохнул, и махнул рукой в сторону рабов. Дъар посмотрел на свою дочь, и произнес:
   - Вэль, солнышко, ты сегодня выборола свою свободу, и ты заслужила право иметь своего первого раба. Иди, выбирай.
   Светловолосая девушка подошла к клеткам, и стала рассматривать голых рабов и рабынь, а Дъар тем временем показал Грону пять рабов, которых присмотрел еще во время боев. В их чимло вошел и Вэльд.
   Когда толстяк вывел нужных рабов, одел их в старые лохмотья и заковал в стальные цепи, Дъар вновь обратился к своей дочери:
   - Ну, что, солнышко, ты выбрала?
   Вэль утвердительно покачала головой и указала рукой на худенькую девочку с каштановыми волосами.
   - Она.
   Грон вывел рабыню, одел и заковал в цепи. После этого он забрал у Дъара мешочек с золотом, подошел к двери, приоткрыл ее и, убедившись, что во дворе, где стояла скотовозка с рабами никого постороннего не было, произнес:
   - Быстрее, пока на улице никого нет.
   Дъар взял огромную цепь, к которой были прикованы рабы, и быстро повел их к повозке, и лишь когда извозчик открыл клетку, громила обратился к рабам:
   - Лезьте в середину клетки и сидите тихо, если хотите жить...
   Когда клетка была вновь заперта, а Дъар и Вэль сели в подобие кареты, что расположилось на повозке перед клеткой с рабами, повозка плавно тронулась с места.
   Они ехали узкими, освещенными луной улочками. По дороге их несколько раз останавливали патрули повелителей смерти или рыцарей ночи. Они проверяли, не везут ли в повозке свежих рабов, но, осмотрев пару старых шрамов, отпускали повозку дальше.
   На одной из улочек Вэльд заметил абсолютно голого мальчишку-раба, который, с бешенными от страха глазами, беспорядочно метался между запертых домов. Впрочем, его побег был не долгим, и вскоре, в своем беспорядочном беге, он нарвался на меч мертвого всадника...
   У северных ворот Вэльд заметил троих повешенных беглых рабов. Охрана врат о чем то переговорила с Дъаром и, наспех осмотрев вывозимых им рабов, отпустили с миром.
   Повозка плавно проехала по опасному мосту над огненным озером, и когда деревянные колеса повозки оказались на твердой, надежной земле, извозчик одарил коней плетью, и повозка, сорвавшись с места, помчалась вдаль.
   Лишь ближе к полночи, когда повозка уехала достаточно далеко от столицы Империи, они плавно остановились на опушке леса.
   Извозчик открыл клетку и, выпустив рабов, выстроил их в линию. Лишь после этого к ним вышел Дъар.
   - Рабы! - Произнес он. - Многие считают, что рабом становятся навеки. И в большинстве случаев -- это так и есть. Но, в одном случае из миллиона судьба дает рабу второй шанс, и он обретает свободу. Тридцать лет назад я, как и вы проиграл, и стал рабом. Но удача улыбнулась мне. Меня купил лорд а-Сана, который держал одну из ста бойцовских школ. Я стал бойцом и выиграл девять турниров подряд. После этого я стал чемпионом, и Император подарил мне свободу. Теперь я даю сей шанс вам. Шанс, возвратить утраченную волю. Эти бои происходят три раза в год. Осенью, зимой и весной. Каждая бойцовская школа выставит одного бойца. И помните, что в живых из всей этой массы убойного мяса останется только один. Ведь в отличии от тех боев, которые сделали вас рабами, турнирные бои идут не на жизнь, а на смерть. Тот, кто останется в живых -- победитель. - Дъар посмотрел на рабов, и продолжил: - Сейчас вас тридцать. Для боев в этом году мне нужно лишь трое из вас. Трое самых сильных и выносливых. Остальные должны умереть. Многие из вас умрут в тренировочных боях или от полученных ран. Вполне возможно, что кого-то из вас я убью лично. Поэтому запомните -- мое слово для вас закон! Если вы хотите дожить до боев, и получить свой шанс обрести свободу, вы должны беспрекословно подчиняться мне. У других владельцев, за ваши провинности вас могут побить, или даже отправить в шахты. У меня же есть лишь одно наказание -- смерть. Даже за самое малое неповиновение.
   После этого Дъар подошел к одному из рабов и, показав ему рукой на девочку, стоявшую рядом, произнес
   - Убей ее.
   Мальчишка раб посмотрел в глаза перепуганной девочки, и его руки остановились. А в следующий миг меч Дъара снес ему голову.
   Когда мертвое тело упало к его ногам, Дъар презрительно вытер кровь с меча о лохмотья покойного, и произнес:
   - Об этом я и говорил. - После этого Дъар указал рукой на Вэльда. - Убей ее.
   Мозг и совесть парны кричали, что так нельзя. Так не правильно. Но его кровь хотела свободы. Хотела большего, чем у него есть. Вэльд понимал, что это его единственный шанс, упустить который он не имеет права.
   Не говоря ни слова, и стараясь не смотреть в глаза приговоренной девочки, Вэльд набросил ей на шею цепь, которой были скованы его руки.
   - Смотри ей в глаза. - Услышал Вэльд голос своего хозяина.
   Собрав в кулак всю свою волю парень взглянул в прекрасные голубые глаза, полные ужаса, боли и безмолвных проклятий, и с силой сдавил цепь. Что-то хрустнуло в нежной шее девочки. Ее, еще недавно алые губы, сделались синими, а глаза заплыли туманом смерти.
   Когда Вэльд ослабил хватку, к его ногам упало мертвое тело.
   Дъар подошел к нему и, посмотрев на выжженный на плече номер, произнес:
   - Тринадцатый, я видел твои бои. Ты сильный боец. И теперь ты научился убивать. Если ты будешь слушаться меня, и сможешь дожить до осени, я обещаю тебе, что ты получишь свой второй шанс на свободу. - После этого Дъар загнал всех оставшихся рабов в клетку, оставив двух оставшихся мертвых рабов на растерзание диким животным, и повозка плавно тронулась в путь...

Дарг

   По-привычке он проснулся с первыми лучами солнца. Умывшись холодной водой, которую нашел в деревянной бадье у двери, и быстро одевшись, пошел на площадь.
   Он понимал, что своей свободой полностью обязан Вэльду, и теперь обязан помочь ему. Тех денег, что были у него от проданного дома и скота должно было хватить, что бы выкупить своего друга, и под видом раба вывезти его из города. Что же они будут делать дальше, Дарг пока еще не знал...
   Не смотря на ранее утро, на площади уже было людно. Открывались лавки работорговцев, и те, наперебой, зазывали к себе покупателей. Рядом с этими лавками живого товара, открывались многочисленные лавочки, торговцев едой, одеждой. Между людей бегали мальчишки и девочки, предлагая свои платные услуги, от чистки сапог и одежды, до услуг интимного характера. Между всего этого изобилия ходили толпы вольных людей, магов, рыцарей ночи и тех, кто еще вчера был на грани свободы и рабства.
   Во многих местах площади, которая сегодня превратилась в огромный рынок, Дарг замечал отряды мертвых всадников, наблюдающих за порядком. Сперва он старался не обращать на них внимания, но потом любопытство взяло верх, и он, не удержавшись, решил разглядеть всадников вблизи.
   Их мертвые кони все были черной масти, и совсем не дышали. Все мертвые всадники вблизи оказались невероятно тощими. Одеты они были в черные доспехи, а голова скрывалась под глухим черным шлемом, забрало которого полностью скрывало лицо. Их шлемы были украшены парой странных крыльев, сделанных из того же черного метала.
   Они восседали на своих конях, и совсем не шевелились. Даже их кони не переступали с ноги на ногу, не отгоняли хвостами облепивших их мух. Человек, никогда не видевший вблизи мертвых всадников, легко мог перепутать их с дивными статуями, которые были готовы в любой миг ринуться в бой, получив приказ своего командира -- повелителя смерти. К тому же запах гнили, который распространяли мертвые всадники нельзя было спутать ни с чем.
   Повелитель смерти, который командовал этим дозором всадников сидел недалеко, в маленьком удобном кресле. Одет он был в традиционные серые одежды мужчин Храма Луны.
   Увидев любопытного мальчишку, повелитель смерти подошел к нему, и спросил:
   - Ты никогда не видел мертвых всадников?
   - Лишь из далека. - Честно ответил ему Дарг.
   Ответ вызвал улыбку на лице повелителя смерти.
   - Когда-то они были обычными живыми людьми, такими же, как и ты. Так же как и тебе им улыбнулась судьба, и они обрели свою свободу. Они сделали свой выбор, и стали рыцарями ночи. Все они верно служили Империи, и отдали свою жизнь за нее. За это Луна благословила их, подарив им вторую жизнь. В нашей армии есть еще совсем свежие всадники, которых практически не возможно отличить от живых людей, а есть и такие, которые в этих рядах уже более ста лет. - После этого, повелитель смерти обратился к двум мертвым всадникам: - Эй, бойцы, снимите ка свои шлемы.
   Повинуясь магическому приказу, двое недвижимых, мертвых всадника, сняли шлемы, и Дарг смог разглядеть их лица.
   Один из них действительно почти ничем не отличался от человека. Лишь незрячие глаза, да начавшая гнить кожа на голове, в месте удара мечем, говорили о том, что это уже не человек. Другой же из всадников уже успел сгнить полностью, оставив лишь голые кости.
   - А их кони тоже мертвые? - Изумленно спросил Дарг.
   - Да. Вот только в отличии от их всадников, кони приходят в непотребный вид очень быстро, и раз в три года нам приходится заменять их.
   - И где же вы берете столько черных коней?
   - Магия. Когда мы создаем этих мертвых коней из обычных, они под непоборимой силой магии становятся черными. - Повелитель смерти отдал магический приказ, и мертвые всадники одели свои шлемы. - Как твое имя, парень?
   - Дарг.
   - Ты умный и смышленый мальчишка. Империи нужны такие люди как ты. Тем более я не сомневаюсь, что ты отличный воин, если смог отстоять вчера свою свободу. Если вдруг, ты решишься жить не простым человеком, а принести пользу своей величественной родины, и стать настоящим воином, приходи ко мне. Я помогу тебе поступить в школу рыцарей ночи.
   - Благодарю, но как я смогу вас отыскать?
   - Каждый понедельник я дежурю на этом месте с двумя мертвыми. Ты не ошибешься.
   Дарг еще раз поблагодарил повелителя смерти, и пошел дальше. Он подходил к торговцам рабами, и по-долгу всматривался в лица их живого товара, в надежде увидеть знакомое лицо Вэльда, и стараясь не слушать тарабарщины торговцев, расхваливающих свой товар, или старающихся заманить молодого свободного жителя Империи в свои бесплатные помощники-ученики.
   Не увидев того, кого искал Дарг шел дальше, к следующему помосту с рабами.
   Лишь ближе к обеду, когда он обошел всех торговцев рабами, и не найдя своего друга, парень понял, что опоздал, и уже не сможет найти Вэльда.
   Он остановился и начал смотреть на проходящую мимо толпу, все еще надеясь увидеть в ней знакомое лицо.
   Его нос уловил запах жаренного мяса и свежего хлеба. Голод быстро напомнил о себе.
   Обернувшись, Дарг увидел небольшую деревянную дверь, над которой висела табличка, которую он не смог прочесть, ведь его никто и никогда не учил читать. Именно из-за этой двери исходил приятный аромат, привлекший его внимание.
   Еще немного постояв в нерешительности, и увидев, как в харчевню входят двое рыцарей ночи, Дарг сделал свой выбор, и тоже вошел в харчевню.
   Внутри она мало чем отличалась от обычной сельской корчмы. Те же деревянные, грубоотесанные стены. Такие же старые, кривые столы и стулья. Тот же смрадный воздух, наполненный всеми "прелестями аромата" подобных заведений: дерьма, пота и других выделений человеческого тела. Все это перемешалось с запахом прокисшего от летней жары пива, жаренного мяса, копченостей и специй.
   Между кривых столов ходила совсем еще юная девочка, не старше самого Дарга, разносившая посетителям пиво, вино и закуски. На ее лице был крупный синяк, по форме напоминающий ногу человека.
   Сперва Дарг подумал что она рабыня, но присмотревшись к ее левому плечу, не увидел на нем выжженного рабского клейма. А значит, что не смотря на синяк, девушка, все же, смогла отстоять свою свободу.
   Дарг прошел через шумный зал и, подойдя к владельцу харчевни, достал из кармана несколько медяков и, положив их на прилавок, произнес:
   - Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь поесть.
   Владелец харчевни был уже не молодым мужчиной. На его лице застыли ужасные шрамы, как напоминание о героическом прошлом. К тому же, у него не было правой руки, а левая была лишена двух пальцев.
   Он безразлично посмотрел на мальчишку и его деньги, а после этого обратился к девочке, которая разносила еду:
   - Тарь, принеси молодому человеку колбасы, хлеба и молока.
   Не говоря ни слова девочка пошла к кухне, но, когда она проходила мимо стола, за которым сидели двое, изрядно выпивших рыцаря ночи, один из них грубо схватил девочку за руку, и потянул к себе.
   - Пусти меня, пьяная тварь! - Закричала Тарь.
   - Ах ты вонючая рабыня! - Взревел рыцарь ночи, поднимаясь со стула, и все еще не отпуская руку Тарь. - Сейчас я покажу тебе твое сраное место!
   Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Дарг схватил с ближайшего стола пустой деревянный кубок от пива, и запустил его в голову рыцаря.
   Не ожидавший такого поворота событий молодой рыцарь ночи, отпустил девушку, упал на стул, резко вскочил на ноги и, отбросив к чертям мешающий стул, повернулся лицом к обидчику, и обнажил тяжелый, полуторный меч.
   Какой-то мужчина, с длинными, белыми волосами, сидевший возле стойки, бросил Даргу легкую, но от того не менее надежную чем меч, саблю. Поймав оружие и осмотрев, мальчишка аккуратно положил его на стол и, взяв в руки еще один кубок для пива, спокойно произнес, обращаясь к рыцарям ночи:
   - Не трогай ее. Или ты уже допился до такой степени, что не можешь отличить вольного человека от раба?
   Взревевший от гнева рыцарь ночи бросился на ненавистного мальчишку, но, попавший точно в лоб кубок от пива, остановил его. От столь сильного удара рыцарь потерял сознание, и упал на пол. Из разбитых лба и затылка медленно вытекала кровь.
   Второй рыцарь, не говоря ни слова, взял своего поверженного товарища и поволок на улицу.
   Дарг поиграл немного саблей, и возвратил ее владельцу.
   - Как твое имя? - Спросил тот, спрятав саблю в ножны.
   - Дарг.
   - Мое имя Лёд. - Беловолосый мужчина нашел взглядом хозяина харчевни, и произнес: - Черт побери, Орд, будь я проклят, если в жилах этого паренька не течет кровь вольных рыцарей!
   Владелец харчевни согласно кивнул, и пошел к парню, и беловолосому мужчине.
   - Что вы имеете ввиду? - Спросил ничего не понимающий Дарг.
   Орд подошел к ним, и положив руку на плече Дарга, произнес:
   - Присядь, парень. - Когда Дарг сел за стол, Орд обратился к Тарь. - Доченька, принеси нам печеной свинины, и лучшего эля, который только есть у нас. - Когда Тарь ушла, однорукий владелец харчевни продолжил: - Ты спас мою дочь от этих дебилов, именующих себя рыцарями. Но, теперь нажил себе могущественного врага в виде всех прихвостней Императора. Единственное, что сейчас может спасти тебя от их мести -- стать учеником вольного рыцаря.
   - Разве они существуют? Я слышал о вольных рыцарях лишь в сказках.
   - Так же, как и большинство жителей Империи. - Ответил ему Лёд. - Посмотри на нас. Мы и есть вольные рыцари.
   - Теперь, из нас двоих, только ты. - Прервал его Орд. - Я больше не рыцарь. Посмотри на меня. После того, как этот чертов огненный змей откусил мне руку, я не могу сражаться...
   Увидев недоверчивый взгляд Дарга, Лёд продолжил, не обращая внимания на слова Орда.
   - Мой юный друг, ты не ослышался. В каждой правде есть доля сказки. Очень давно почти весь этот мир принадлежал Империи. И в ней были те же законы, что и сейчас здесь...
   - С той разницей, что если человек доказывал свою свободу -- он сохранял ее, а не попадал в анальное рабство. - Прервал беловолосого мужчину Орд.
   - Анальное рабство? - Переспросил Дарг, впервые слыша эти слова.
   - Да! - Орд показал рукой на посетителей харчевни. - Посмотри на них! Ты думаешь, они все свободные? - Парень утвердительно кивнул головой. - Они тоже так думают. Тем не менее, все они анальные рабы Империи, а точнее кучки магов, которые именую себя лордами. Эти люди считают, что вольны управлять своей жизнью! Они не ведают, что вся их жизнь лежит в руках Императора, и жриц четырех храмов! Они живут по законам, которые установили еще Заклинатели Огня! Они готовы отдать свою жизнь за идею их господина! Так чем они отличаются от рабов, которые делают тоже самое по приказу своего владельца? Если быть кратким, жизнь всех "вольных" людей Империи зависит от того, с какой ноги встал сегодня Император, или та блядь, называемая всеми Верховной Жрицей Смерти. Они не вольны, ибо их жизни зависят от воли других. Магов. А значит они рабы! Только они не подозревают об этом. Они полностью подчинены власти своих лордов-магов. Скажи, кто из них, хоть когда-то слышал о великанах, оборотнях, карликах и других народах, живущих за восточной чертой Каменной Пустыни? Я уже не говорю о том, что кто либо из этих людей встречался с ними.
   Дарг не знал, что ответить. Слова однорукого старика походили если не на пьяный бред, то на сказку точно, которую старик решил рассказать заблудившемуся мальчишке...
   Тем временем возвратилась Тарь, и положила на стол обед. Орд оглядел харчевню, и громко произнес:
   - Мы больше не работаем!
   Посетители, тихо ворча всевозможные проклятия, пошли к двери. Кто-то оставляв на столе недоеденный обед, а кто-то старался захватить его с собой. Когда последний посетитель покинул харчевню, и девочка закрыла дверь, однорукий старик обратился к ней:
   - Тарь, присядь возле нас.
   Дарг подождал, пока девочка присядет возле них, и лишь после этого обратился к Орду:
   - Я, все еще, не понимаю, что вы имели ввиду?
   Однорукий владелец харчевни посмотрел сперва на свою дочь, потом на паренька, а потом на светловолосого мужчину.
   - Давным-давно существовала Древняя Империя. - Ответил Даргу Лёд. - Империя, подчиненная огню. Империя, которая подчинялась воли тех, кто заклинал огонь. И даже иные маги подчинялись им. Как бы выразился мой друг Орд -- пребывали в анальном рабстве. Обычные люди, так же как и сейчас были либо рабами, либо свободны. А вот иные народы могли быль лишь рабами. Тот же народ, который не возжелал подчиняться Заклинателям Огня объявлялся врагом, и воины Империи старались истребить его дотла. Тем не менее удержать в покорности такое сонмище рабов -- задача не из легких. И для их покорения, чертовыми Заклинателями Огня, были созданы армады ужасных существ: сильных, яростных, безжалостных и в то же время диких и неуправляемых. Все их творения были не умнее обычных животных, а подчинялись они лишь своим создателям -- правителям Древней Империи. Когда оборотни пришли на Материк они не пожелали быть рабами. Они предпочли смерть в бою, чем смерть в вонючих подземельях дворцов Заклинателей Огня, и участь их рабов. Началась война, в ходе которой Волки уничтожили "под корень" Заклинателей Огня, и Древняя Империя рухнула. Но осталось ее неуправляемое наследство. По ту сторону Каменной Пустыни и Ледника воцарился закон Волков, где бывшие народы рабы нашли волю. А здесь, из осколков старой Империи возникла Новая Империя, та, которую ты знаешь. Маги, Волки и их прихвостни в упор старались не замечать неуправляемых диких тварей, которые все еще бродили просторами Материка. Да и по сей день стараются не замечать их. Тем не менее, если спрятать голову в песок и не смотреть на опасность -- она не исчезнет. Именно тогда, на заре Новой Империи, и становления закона Волков возникли вольные рыцари, которые не смирились с тем, что твари древности сжигают целые города, ради пропитания... Да и по сей день, прошлое напоминает о себе. И тогда для вольных рыцарей наступает час серьезной роботы. Ну а все остальное время мы путешествуем просторами Материка, изучая то, что нам еще не ведомо, совершенствуя свое мастерство в бою, да и выполняя разную роботу -- лишь бы за нее платили. За это многие призирают нас, принимая за обычных наемников. Тем не менее, знающие люди, не являющиеся обычным быдлом, знают, что между вольным рыцарем и наемником стоит пропасть, шире, чем протяжность Материка с востока на запад. Любой вольный рыцарь в бою стоит десятков опытных воинов-магов, не говоря уже о малолетних дебилах -- рыцарях ночи, или обычных крестьянских армиях восточного мира. К тому же, вольные рыцари не подчиняются законам ни одной из стран Материка. У нас есть свой закон -- закон совести и чести. - Лёд посмотрел в глаза Дарга, и продолжил. - Запомни, если ты решишься встать на путь вольного рыцаря тебе предстоит многому научиться.
   Когда Дарг осознал сказанное беловолосым мужчиной, тихо произнес:
   - Хотел бы я знать, кто сможет научить меня всему этому...
   Услышав тихие слова парня, Орд рассмеялся, и ответил:
   - Экий непоседливый мальчишка! Из него, действительно, может получиться отличный рыцарь. Моя дочь Тарь научит тебя читать и писать. Я обучу тебя всем необходимым начальным знаниям, а когда Лёд возвратиться из Аренграда -- станет твоим полноправным учителем.
   Дарг открыл было рот, но ответить не успел. Тарь, встав со своего места, подошла к нему и, нежно взяв за руку, произнесла:
   - Пойдем. Не зачем медлить. Начнем первый урок прямо сейчас...

Лана

   К школе магии они ехали две недели. На ночь они останавливались в постоялых дворах. Когда они ехали в карете Пирр-а-Лат занимался со своими учениками, а вечером, после трапезы в постоялом дворе, Лана приходила к лорду а-Лату, и он занимался с ней один на один.
   Лана не могла понять, почему старый маг так привязался к юной ученице? Может он чувствовал, что должен поступать именно так? А может были какие-то другие причины? Жизнь покажет...
   К тому времени, пока они доехали к школе Лана уже могла читать по слогам и даже могла написать свое имя, и имена всех своих знакомых. Она научилась считать, слагать и вычитать, и даже научилась умножать. Пирр-а-Лат много рассказывал ей о географии Империи и ее истории, но девушка чувствовала, что все это лишь капля в том море знаний, которые ей еще предстоит узнать.
   Старому магу было приятно общаться с Ланой, которая все схватывала на лету. Эта девчонка умудрилась за две недели изучить парочку простеньких магических аркана, и даже применить их! Что уже само по себе было чудом, и об этом Пирр-а-Лат знал не по наслышке.
   Лана уже умела заживлять небольшие порезы и царапины, и общаться в карете с учителем без слов.
   Пирр-а-Лат понимал, что это был уже колоссальный прорыв, ведь даже самые сильные маги, чей род был известен в Империи с незапамятных времен, к которым относился и сам старый маг, не могли применить ни одного, даже самого простого аркана, в первые месяцы обучения, не говоря уже о первых двух неделях...
   Школа магии являла собой огромный замок-крепость, расположенный на вершине скалы, окруженной с одной стороны бурной рекой, а с другой огромной степью.
   Еще несколько дней назад, когда карета покинула необъятный, влажный лес, и выехала на эту степную равнину, Лана почувствовала что-то не ладное.
   Они больше не останавливались, и спать приходилось в карете.
   Два дня Лана наблюдала за безликим видом степи, лишь на границе видимости переходящей в лес.
   Всю свою жизнь она прожила на границе бескрайней степи, и еще более безграничных лесов. И понимала, что так не должно быть. Но, более всего, Лану удивило то, что по ровной степи карета ехала так, словно пробиралась сквозь древний лес...
   Что-то все время царапало обшивку, а сама карета то и дело останавливалась, делала невероятно-крутые повороты, а иногда даже поворачивала в обратном направлении. Возникало впечатление, что на самом деле вокруг не степь, а древний лес, дороги через который перекрыты недавними буреломами.
   В конце-концов, заметив, что она почти не слушает своего учителя, а внимание постоянно ускользает к нерешенной проблеме, Лана обратилась к Пирру-а-Лату:
   - Недавно вы рассказывали нам об аркане "Слепого глаза", заставляющего всех живых видеть то чего нет на самом деле, при этом не замечая истины.
   Пирр-а-Лат, который в это время говорил совсем о другом, странно посмотрел на девочку, тем не менее, спокойно ответил:
   - Я ведь уже рассказывал вам суть этого простейшего аркана. Или ты забыла?
   - Учитель, я помню этот урок, и прекрасно понимаю саму суть аркана. Меня интересует иное: как можно избежать его? Что, если у меня, случайно, возникнут подозрения об его применении. Как мне узнать правду?
   Пирр-а-Лат долго смотрел в окно, и лишь потом ответил:
   - Лишь самые сильные маги могут учуять этот аркан. Он столь прост, что для его выявления нужно научиться четко чувствовать даже самый слабый магический след. - Учитель еще некоторое время смотрел в глаза Ланы, а потом спросил: - Как ты догадалась, что это иллюзия? Пусть здесь фон многим выше, чем при обычном аркане слепого глаза, но ты не могла уловить даже его.
   - А мне и не нужно было это делать. - Улыбнувшись, ответила магу Лана. - Для этого, всего лишь, достаточно использовать собственные мозги. Если бы мы и в самом деле ехали по степи, мы бы уже давно доехали к школе. Карета ехала бы ровно, а не петляла на ровном месте, словно в дремучем лесу, между вековых деревьев. К тому же этот звук, царапающих обшивку кареты ветвей, так и не исчез. Вспомнив ваши уроки географии, я заметила, здесь должны быть влажные леса. В окно я же вижу совсем другое. Сложив два и два я подумала, что это, скорее всего, иллюзия.
   Старый маг улыбнулся сквозь седую бороду, и ответил:
   - Тебя не так то просто провести. То что мы видим вокруг -- ложь. На самом деле мы, действительно, едем через лес.
   - Зачем все это? - Удивленно спросила молчаливая Ада.
   - Вы маги, а значит теперь вы лорды и леди. Вы будете владеть не только рабами и вольными людьми, но и самым ценным -- землями. Когда мы приедем, и я представлю вас директорам, школа подарит вам ваших первых рабов. А рабы иногда пытаются сбежать. Когда ты видишь древний лес, где много укрытий -- это сделать легко. Совсем иная перспектива побега возникает, когда ты видишь перед собой бескрайнюю степь. И даже если решишься на побег -- далеко не убежишь, ведь на каждом шагу рискуешь со всего размаху врезаться в невидимое, но от этого не менее реальное, дерево. Каждый год находиться парочка молодых рабов, желающих проверить удачу. Все они были пойманы в считаные минуты, и примерно наказаны...
   Не смотря на то, что они еще с утра увидели замок школы, добрались к ней лишь когда солнце вновь коснулось горизонта, предвещая скорый приход ночи.
   Сам замок был сделан из прекрасно-отполированного красного гранита. Огромные красные блоки были сплавлены между собой в единое целое древней магией огня. Сама школа оказалась столь огромной, что превзошла все, даже самые смелые ожидания Ланы.
   Вблизи это оказался даже не замок, а целый город, объединенный одной крышей.
   Каждая карета, прибывшая даже из самой столицы, послушно ждала своей очереди, прежде, чем подъехать к огромной каменной арке, у входа в которую стояла пара мертвых всадников, около десятка рыцарей ночи и один повелитель смерти.
   За воротами начиналась длинная лестница в сто пятьдесят ступеней, сделанная из серого гранита. Ширина каждой ступени была столь велика, что на ней спокойно могла разместиться карета, запряженная тройкой лошадей. По обе стороны ступеней были построены огромные каменные перила, на которых стояли статуи, изображающие всех директоров школы. Когда старый директор умирал, на его место избирался новый, из числи Имперский грандмагов, или хотя бы архимагов. И в тот же день его статуя устанавливалась на этой террасе. Всего на этих ступенях стояло немногим больше тысячи статую.
   Когда же на последней ступени не оставалось места для новой статуи, маги и простые каменщики добавляли еще одну ступень.
   В это время на последней, сто пятидесятой ступени стояла лишь одна статуя -- статуя нынешнего директора школы.
   Немногим выше последней ступени протянулась длинная каменная дорожка, у каменных перил которой расставили два ряда рабов. Оканчивалась она хоть и обычной, но очень длинной, каменной лестницей, раза в два выше самой каменной террасы. Эта лестница и вела ко входу в город-замок школы магии.
   Под каменной аркой стояли директор и совет школы, встречая новых учеников.
   Из каждой подъехавшей кареты выходили маг, и его ученики. Маг представлял детей руководству школы, а руководство -- ученикам. После этого они поднимались по ступенчатой террасе к каменной дорожке, где каждый ученик выбирал себе раба. После этого они поднимались ко входу в школу. И лишь когда они скрывались в темноте дверного проема, к арке подъезжала другая карета, и все повторялось вновь...
   Пока они ждали своего часа, Пирр-а-Лат решил немного рассказать своим ученика о традициях школы:
   - Когда мы выйдем из кареты, и я буду вас представлять, вы не должны издавать никаких звуков. Лишь поклонитесь директору и совету, когда я вас представлю. Лишь когда мы пройдем террасу и выйдем к рабам, вы сможете говорить. До этого, любой изданный вами звук, будет считаться оскорблением. После того как мы войдем в школу, нас встретят учителя и старшие ученики школы. Многие захотят познакомиться с вами, или спровоцировать на необдуманный поступок. Следите за своим языком и поведением. Будьте вежливы, и не поддавайтесь на провокации. Помните, что чем меньше магов -- тем больше земель достанется тем, кто остался. Не начинайте свое обучение с конфликтов или дуэлей, ибо, наверняка, именно тогда оно и прервется. Мы не учим мертвых учеников. Официально дуэли между разными курсами учеников запрещены, тем не менее, если кто-то из старшекурсников посчитает себя оскорбленным вашим поведением, никто не помешает ему вызвать вас на дуэль и убить...
   Лишь когда время перевалило за полночь, пришла их очередь. Карета плавно остановилась у арочных ворот, и стоявший в тени старый раб открыл дверцу кареты, и согнулся в почтительном поклоне, позволяя приезжим лордам и леди выйти.
   Первым вышел Пирр-а-Лат. Следом за ним шли его ученики. Они остановились напротив директоров, и старый маг произнес:
   - Уважаемые лорды, позвольте представить вам моих учеников: леди Лана Прекрасная. - После этого Лана сделала маленький шаг вперед, и поклонившись, стала на место. - Леди Аделла Искусительница, леди Ада Тёмная и лорд Иол Нетерпимый. - Когда все ученики поклонились, лорд а-Латт продолжил, обращаясь к ученикам: - Высший архимаг Империи, тысяча первый директор школы магии, лорд Горд-а-Солд. - Директор школы легонько кивнул в знак благодарности, и Пирр-а-Лат продолжил: - Архимаг первого уровня, руководитель отделения прикладной магии, леди Кира-а-Лон. Высший магистр, руководитель отделения практической магии, лорд Сет-а-Лань. Магистр первой степени, глава совета учителей, лорд Грон Добрый.
   Когда церемония представления окончилась, лорд а-Солд обратился к Пирру-а-Лату:
   - Благодарю вас, лорд а-Лат. Мы рады вам и вашим ученикам, и надеемся, что благодаря школе, они сделают огромный шаг к вершине своего могущества.
   Когда официальная часть была окончена, Пирр-а-Лат повел своих учеников вверх по террасе.
   Они шли в окружении удивительных, прекрасных статуй. И если статуи на нижних ступенях были изъедены временем, то выше, облики умерших директоров были словно живые. Выросшая на окраине Империи Лана, никогда не видевшая подобной красоты, едва сдержала крик восхищения. Хорошо помня слова своего учителя, она крепко сжала зубы, и пошла вперед, стараясь не смотреть на окружающие ее статуи, решив для себя, что статуи нигде не денутся. Это ведь не последний ее день в школе. Еще успеет их разглядеть.
   Подъем по террасе забрал у юных учеников больше сил, чем те предполагали, и к рабской алее они вышли, старательно пряча тяжелое дыхание.
   Когда все они ступили на каменную дорожку, Пирр-а-Лат вздохнул с облегчением, и произнес:
   - Вы с честью прошли испытание, и теперь являетесь учениками школы. За это школа дает вам подарок -- одного раба. Выбирайте.
   Ученики, тоже, вздохнули с облегчением и, успокоив тяжелое дыхание, пошли вдоль рядов рабов. Иор сразу же подбежал к крепкому пареньку, и посмотрев на него, произнес, не скрывая своего презрения:
   - Раб, от ныне ты принадлежишь мне.
   Парень тяжело вздохнул, и поплелся вслед за своим лордом-господином.
   Ада, не говоря ни слова, выбрала себе тихую, спокойную девушку рабыню. Адела выбрала себе паренька-красавчика, лицо которого, временно, уродовал огромный синяк под левым глазом, как свидетельство о проигранной битве и утраченной свободе.
   Лана долго не могла выбрать себе раба. Ее душа кричала, что это не правильно, и когда она уже хотела спросить у Пирра-а-Лата, не может ли она отказаться от раба, как заметила стоящую в самом конце ряда красивую девочку, с дивным водопадом длинных, золотистых волос, и глубокими голубыми глазами, с которых текли слезы. Юное, красивое лицо девочки-рабыни исказилось от боли. Присмотревшись внимательнее, Лана заметила, что рабыня держится за сломанную левую руку. У нее уже явно начался жар, а тело бил озноб.
   Лана плавно подошла к рабыне, и посмотрев в измученные болью глаза, тихо произнесла:
   - Не бойся меня, я не обижу тебя. - После этого Лана сбросила с себя плащ, и накинула его на голые, дрожащие плечи девушки-рабыни. - Пошли.
   Рабыня благодарно посмотрела в глаза своей юной госпожи, и тихо ответила, опустив голову:
   - Благодарю вас, миледи, вы очень добры со мной.
   Лана ласково улыбнулась девушке, и обняв ее за дрожащие плечи, повела к ступенькам.
   Увидев это к ним подошел Пирр-а-Лат, и тихо обратился к Лане:
   - На твоем месте я бы не делал этого. В школе много древних родов магов, и еще больше самовлюбленных идиотов, вроде нашего Иола. Они могут не понять твоего отношения к рабыне, и даже принять твой поступок за личное оскорбление.
   Лана остановилась, и несколько длинных мгновений смотрела Пирру-а-Лату в глаза, а потом, специально громко, ответила:
   - Мы не Боги, что бы ставить себя выше других, плевать на законы совести и человечности. - Не смотря на то, что Лана говорила громко, ее голос прозвучал спокойно, твердо, и даже немного жестоко. На дорожке рабов вмиг сделалось тихо. Даже рыцари ночи, которые охраняли рабов, и при этом постоянно травили анекдоты, или рассказывали друг другу пошлые истории, заткнулись. Лана показала рукой на ряды рабов, и продолжила: - Они не скот, что бы использовать их до последней капли сил, лишая их сострадания и помощи, когда они им нужна. Они люди. Мы не должны оправлять их на скотобойню при малейшей болезне, словно хромых лошадей или старых коров. Они ни чем не хуже нас. Им, всего лишь, не повезло, когда Боги не дали им магического дара, а слепой жребий выбрал для них более сильного противника. И мне искренне жаль тех, кто считает иначе. Ибо им чужды человеческие чувства. А тот кто не способен чувствовать как человек, им уже не является. Это уже не люди -- это твари, которые не заслуживают ничего, кроме призрения.
   - Это смелые слова сильного и справедливого человека. - Серьезно ответил ей Пирр-а-Лат. - Вот только боюсь, что этими словами ты уже нажила себе не мало врагов в стенах школы.
   - Это жизнь. А в жизни нас всегда окружает больше врагов, чем друзей. И лучше сразу определить кто есть кто, что бы потом не было так больно, когда получишь удар в спину. Вот только, к сожалению, не всегда это возможно.
   Несколько мгновений лорд а-Лат осмысливал слова своей юной ученицы, и ответил:
   - Воистину, вы еще преподнесете мне много приятных сюрпризов, леди Лана. Вам многому предстоит научиться, но я уверен, что ваши сила, мудрость, ум и доброта будут воспеты в балладах менестрелей; описаны в легендах пяти храмов и даже смогут найти достойное место на скрижалях истории Империи.
   Лана улыбнулась своему учителю, и ответила:
   - Вы мне льстите, лорд а-Лат. Я боюсь, что мне не хватит одной жизни, что бы совершить все то, о чем вы только что говорили.
   Улыбка стерлась с лица Пирра-а-Лата, и он серьезно ответил:
   - Боюсь, что я не льстил вам -- я констатировал факт. Таких магов как вы, не было в Империи уже тысячи лет. Такое сочетании природных и магических качеств я не встречал даже в истории Древней Империи. У вас большое будущее... - Учитель посмотрел в глаза своей ученицы и, печально, продолжил: - Не повторяй мои ошибки. Не беги от судьбы, как это сделал я. Будь собой. Преодолей тот страх, что сковывает полет твоей души. Ты сильнее его...
   - Вы не знаете этого...
   - Не знаю, но я уверен в этом. Я верю в тебя.
   Они поднимались по ступеням в полном молчании. Лана думала над словами своего учителя, обнимая дрожащую от лихорадки девушку, и поддерживая ее, что бы та не свалилась с крутых ступенек и еще сильнее не покалечилась. Пирр-а-Лат тоже не хотел говорить, думая о чем-то своем. Молчаливая Ада тихо шла, считая ступеньки. Адела нашептывала на ухо своему красавчику-рабу какие-то пошлости, через что он сделался краснее зимнего, морозного заката. И лишь Иор постоянно нарушал тишину, громко рассказывая своему рабу, как тот должен ублажать все прихоти своего юного господина, если не хочет быть жестоко наказан...
   Когда ступеньки, наконец-то, кончились, и новые ученики остановились на узком крыльце у монолитной каменной стены, Лана ощутила, что ее бедные ноги вот-вот отвалятся, а сердце выскочит из груди.
   Пирр-а-Лат положил руку на каменную плиту и прочел короткое заклятье. В стене что-то щелкнуло, и плита растворилась в воздухе, открыв вход в огромный, оббитый золотом зал, и освещенный тысячами магических огней. На вошедших уставились тысячи оценивающих глаз.
   - Магистр третьего уровня, лорд Пирр-а-Лат и его ученики! - Произнес герольд, и учитель повел своих учеников по узкой дорожке, по обе стороны которой стояли ученики и учителя школы.
   Они шли в странной, удушающей и тревожной тишине. Учителя, увидев лорда а-Лата отворачивались, или начинали шептаться.
   Некоторые из их фраз Лана смогла разобрать:
   - Что он здесь делает?..
   - Почему он в школе?..
   - Разве его не выгнали из высшего совета магов?..
   - ... он хоть и магистр третьей степени, но сил у него не меньше, чем у грандмага. Не советую с ним связываться...
   А дальше произошло то, чего опасались все учителя школы. Второй собеседник неизвестного парнишки лишь презрительно рассмеялся, и бросил в идущих первогодок яйцо. Оно упало прямо под ноги Пирру-а-Лату, и сразу же, юноша, бросивший яйцо, произнес:
   - Сраный неудачник, и его вонючие ученики первородки!!!
   Пирр-а-Лат тяжело вздохнул и, унимая свой гнев, переступил через разбитое яйцо. А вот юная Лана не смогла унять свою злость и обиду. Она посмотрела в глаза обидчику, и произнесла:
   - Вы хотите оскорбить нас, лорд?..
   - Лорд Гирд-а-Стонстоун. - Ответил Лане наглый подросток. Род а-Стонстоун был известен в Империи уже десятки тысяч лет, и был одним из древнейших, сильнейших и влиятельнейших магических родов как Древней, так и Новой Империи. К тому же, в роду Стонстоун уже было восемнадцать императоров. Люди поговаривали, что по крайней мере один, из современных лордов а-Стонстоун метит на престол, и собирает силы, что бы поднять восстание против нынешнего императора. - Я не просто хочу оскорбить вас, вонючие первородки. Я уже делаю это, грязные свиньи, и знаю, что вы мне ничего не сделаете. У вас для этого не хватит храбрости, ибо вы трусы. Вы еще столь глупы и не опытны, что даже не научились самостоятельно подтирать жопу. У вас не хватит ни сил, ни знаний, что бы тягаться со мной. Так что бегите в свои вонючие норы, раболюбы. Прячьтесь там и не попадайтесь больше мне на глаза...
   Пока Гирд говорил, в душе Ланы постепенно закипали злость и ненависть, которые, странным образом переросли в мощный поток энергии и силы, который просился наружу.
   А в голове у Ланы звучал лишь самый первый урок, данный учителем:
   "... заклинания? Они нужны лишь новичкам, что бы сконцентрировать свое внимание. Более опытные пользуются арканами. Они, так же как и заклинания требуют некоторых словесных и жестовых форм, а иногда и сторонних предметов, вроде магических камней, кристаллов, или даже жертвы, что позволяет сконцентрироваться, и при этом значительно снижают расход энергии. Но самые сильные и опытные из магов могут предать энергии необходимую силу и форму даже без аркана. Помните, что против оформленного потока чистой, не искаженной заклятиями энергии, в девяноста девяти случаях из ста, не устоит ни один аркан..."
   - Я, леди Лана. Лорд Гирд-а-Стонстоун, я к вашим услугам.
   Слова слетели с губ девушки, и весь зал застыл в недоумении. Вызов на дуэль был брошен. Многие ждали, что Гирд вызовет кого-то на дуэль сегодня, и непременно убьет. Но никто не ожидал, что незнакомая девочка, к тому же первородок, вызовет на дуэль одного из самых сильных и наглых учеников школы, который по всем законам логики был сильнее и опытнее ее раз в сто.
   Улыбка заплясала на лице Гирда. Он вышел на красную дорожку, по которой шли все новички, и сразу же начал плести элементы сложного аркана -- аркана полного паралича. Он видел, что глаза Ланы закрыты, и заулыбался еще сильнее.
   "Она готова умереть. Как печально..."
   Выплетая все нити своего аркана, он упустил из виду лишь одно...
   Лана не собиралась умирать...
   Она стояла с закрытыми глазами, наполняясь энергией собственной злости и ненависти.
   Она чувствовала липкое, парализующее прикосновение нитей вражеского заклинания. И когда пружина, сдерживающая спрятанный в ней могущественный поток энергии, лопнула, Лана открыла глаза...
   Все стоящие в зале маги ощущали, как липкая паутина заклинания, опутывает девушку. Она не сопротивлялась. Не делала попыток защититься. Она позволяла липким паутинкам магии влипать в ее нежную плоть...
   И лишь когда паутина убийственного заклинания полностью укутала девушку, и была уже готова окончательно сомкнуться, приговорив тем самым юную девочку-мага, Лана открыла глаза, и освободила невероятно могущественную силу.
   Освобожденный, неудержимый поток силы, которого хватило бы для того, что бы стереть с лица Земли средних размеров гору, рванулся в разные стороны, разрывая нити вражеского заклинания в магическую пыль.
   Невольные зрители сего поединка невольно отшатнулись от опасности, но юная девушка-маг не позволила силе уйти далеко.
   Вся эта мощь, что окружала ее, сжалась в маленькую точку, и сразу же вытянулась в длинную иглу.
   На лице Гирда застыл ужас. Он понял, что проиграл. И в тот же миг игла сорвалась с места, пронзила все защитные арканы парня и, огромным тараном ударила его в грудь.
   Неудержимая сила поволока все еще живого и кричащего от боль парня к дальней стене зала, и растерла о стену, оставив лишь огромное, кровавое пятно, с остатками перемолотой плоти, на белоснежной, мраморной плитке.
   Оставшейся энергии хватило бы для того, что бы, не смотря на все защитные арканы, разнести добрую половину школы. Но Лана остановила ее, и позволила тихо уйти в окружающее пространство, не причиняя больше никакого вреда.
   Когда все было кончено, Лана пошатнулась от усталости. Все еще стоящая рядом с ней рабыня, попыталась помочь своей госпоже, но у нее самой на это не хватало сил. Болезнь забрала у девушки почти все силы. Благо, к Лане вовремя подбежала Ада, и это спасло их от позорного падения.
   И в этот миг, добрая половина зала, в которую входили те, кто страдал от бесконечных выходок Стонстоуна, взорвалась одобрительными криками.
   Под эти крики Пирр-а-Лат, и его ученики покинули зал, и отправились в отведенную для них часть школы.
   Это была огромная комната, заваленная всевозможными книгами, картами, схемами и таблицами; зельями и другими магическими предметами. В центре комнаты стоял огромный стол. Из зала вело шесть дверей, и через одну из них, они только-что вошли.
   Пирр-а-Лат взял из полки какое-то белое зелье, отмерил в стакан ровно десять капель, развел водой, и дал его рабыне Ланы. Когда девушка выпила зелье, старый маг обратился к своей ученице:
   - Ваша комната -- та, что справа. Когда боль утихнет, вправь ей сломанную кость и наложи шину. После этого, уложи спать. Если она не сможет уснуть, дай ей еще одну каплю этого зелья, но не больше. Когда она уснет, выходи к нам. Нас ждет тяжелый и неприятный разговор.
   Лана тяжело вздохнула и пошла в свою комнату.
   Закрыв дверь, она тяжело села на мягкую широкую кровать, и с удивлением посмотрела на рабыню, которая устраивалась на жестком коврике на полу.
   - Что ты делаешь? - Удивленно спросила Лана.
   - Как что? - Не менее удивленно ответила ей рабыня. - Здесь мое место. Я ваша рабыня...
   - Так дело не пойдет. - Зло ответила Лана. Она, превозмогая усталость, встала с кровати, сбросила покрывало и откинула одеяло. - Быстро в постель.
   - Но...
   - И никаких "Но". - Лана подождала, пока девушка ляжет в постель, а потом подошла к столу, где лежали чистые бинты и пара досочек, положенных туда рабом Пирра-а-Лата, продолжила: - Как твое имя?
   - Сто семнадцатая...
   Девушка-маг едва сдержалась, что бы не наорать на свою рабыню, но, быстро взяв себя в руки, произнесла:
   - Имя, данное тебе при рождении.
   - У рабов нет имен. - Заученной фразой ответила ей девушка.
   Лана взяла со столика все необходимое, и сев на кровать рядом с девушкой, произнесла:
   - Запомни, в этой комнате нет ни рабов, ни их хозяев. И если ты будешь вести себя иначе -- я на тебя обижусь, и... - Лана посмотрела в глаза девушке, и рядом со странным туманном, вызванным зельем, увидела неподдельный страх. - ... и, перестану общаться с тобой.
   Несколько мгновений девушки тихо сидели друг напротив друга, смотря друг другу в глаза. И в эти мгновения Лана заметила, что совершенно не думает о Дарге. Все ее мысли были прикованы лишь к этой девушке. Она успела рассмотреть ее. И эта девушка была столь же прекрасна, как и сама Лана. Длинные светлые волосы, хоть и были испачканы в пыли и крови, совсем не портили нежные черты лица и губ. Красивые голубые глаза, и милый носик красиво дополняли картину.
   - Договорились? - Наконец то произнесла Лана.
   - Да.
   После этого, девушка-маг не смогла сдержаться, и наклонившись к девушке, страстно поцеловала ее в губы. И она не отринула ее. Не противилась. Но и не подчинилась. Юная рабыня ответила на поцелуй.
   Ответила не как рабыня, которая исполняет все прихоти своего хозяина, а искренне, так, словно Боги создали их друг для друга.
   Когда поцелуй окончился, Лана тихо спросила:
   - Как твое имя?
   - Длань.
   - А мое Лана.
   - Я уже знаю...
   Девушки еще немного посидели, смотря друг на друга.
   - Как твоя рука? - Наконец-то спросила Лана.
   - Уже не болит.
   Лана еще раз посмотрела в глаза Длань, и поцеловав в губы, прошептала:
   - Извини.
   После этого Лана сильно сжала левую руку девушки, и дернула с такой силой, что Длань показалось, будто-бы боль пронзила не только ее руку, но и все тело. Она выгнулась дугой, и не сдержавшись закричала.
   В сломанной руке что-то хрустнуло, и кости встали на место.
   Когда боль хоть немного отступила, и Длань смогла вновь осознавать происходящее вокруг, Лана уже заканчивала налаживать повязку.
   - Я сейчас уйду, - произнесла Лана, увидев осмысленный взгляд девушки-рабыни. - А тебе нужно поспать.
   - Я не смогу уснуть, пока не узнаю, что с тобой все будет хорошо.
   Лана улыбнулась, и ответила:
   - Не говори ерунды. Со мной все будет в порядке.
   - Но я ведь сама слышала слова лорда а-Лата.
   - Нас действительно ждет тяжелый разговор. Я совершила глупость, и теперь нужно найти выход из сложившейся ситуации.
   На глазах Длань появилась печаль.
   - Извините, это все из-за меня.
   - Нет. - Оборвала ее Лана. - Это из-за покойного лорда а-Стонстоуна. Я выдала себя, и теперь Половина Империи боготворит меня, как самого сильного из магов, и их надежду на улучшение собственной жизни, вторая половина боится, ненавидит, и желает моей смерти, и как это не парадоксально -- по той же причине. Я еще и сама не понимаю с чем это связано, но сегодняшняя реакция учеников школы была красноречивей любых слов.
   Слова Ланы успокоили девушку-рабыню. Она, повинуясь легким, но настойчивым движениям своей госпожи, наконец-то легла в постель, и позволила накрыть себя одеялом.
   - Надеюсь, лорд а-Лат, расскажет тебе, что происходит.
   - Я тоже на это надеюсь. - Лана поцеловала Длань на прощание. - А теперь спи.
   Когда Лана вышла в зал, на столе уже стояла еда. За столом сидел мрачный Пирр-а-Лат и его ученики. Никто из них не прикоснулся к еде. Все они ждали ее появления.
   Лана извинилась и, сев на свободный стул, посмотрела в глаза учителя.
   - Почему они так боятся меня?
   - Потому, что мой друг был прав, а я оказался слеп. Я считал, что твой уровень не выше грандмага первой степени, но теперь я вижу, что в твоих глазах Гериол Великий увидел то, чего не было в Империи уже тысячи лет.
   - И что же это?
   - Силу верховного мага...
   - Но разве верховный маг это не простой титул, вроде жреца или заклинателя смерти? - Удивленно спросила Ада.
   Пирр-а-Лат немного помолчал, а потом ответил:
   - Бесспорно, с одной стороны ты права, ведь каждый житель Империи знает, что верховный маг, это всего лишь правая рука Императора. Второе лицо по влиянию в Империи. К тому жене, вот уже две тысячи лет, этот титул дарует лишь Император, и любой мало-мальски удачливый маг-жополиз, будет носить его до тех пор, пока не перейдет дорогу Императору. Но с другой стороны, все магические титулы не отображают ничего, кроме вашей жажды власти. Они не отображают ваших реальных сил и умений. Они лишь показывают, сколько задниц вы облизали, прежде чем получить этот титул. Ведь при получении титула не учитывается ваш магический уровень. Учитываются такие параметры, которые к магии имеют такое же отношение, как лягушка к рождению людей: сколько у вас денег, сколь древний ваш род, сколь много у вас влиятельных друзей и знакомых; сколь тесно вы связаны с властной верхушкой Империи, и не мешаете ли вы кому-либо из них. Титул легко получить, но еще легче потерять. Еще год назад я был верховным магом, и возглавлял совет магов Империи. А когда к власти пришел новый Император я стал всего лишь магистром третьего уровня.
   Пирр-а-Лат замолчал, и Лана, не выдержав тишины, спросила:
   - Если титул не отображает ничего, то что покажет мою силу в магии?
   Учитель устало посмотрел на своих учеников, и ответил:
   - Твой магический уровень. Есть семь источников магии: огонь, лед (многие по ошибке называют его водой), земля, ветер, чувства (именуемые простыми людьми магией любви), смерть и жизнь. Но все это лишь источники силы. И не всегда огонь может растопить лед, а бывает, когда ветер способен сорвать горы, и унести их далеко за границу мира. Потому что все это лишь источники энергии. Они готовы отдаться вам полностью. В любой миг. Все зависит лишь от вас. Сможете ли вы правильно использовать дарованную вам силу. Сможет ли ваше тело и разум выдержать всю мощь этих стихий? И тем не менее, бывают случаи, когда одной стихии недостаточно, или ее источник слишком далеко. Например: если вы маг льда, и оказались в жаркой Каменной Пустыне, что далеко на востоке, где совсем нет не то что льда, но даже обычной воды. Тогда вы будете полностью уязвимы. Поэтому, чем больше источников может использовать маг -- тем он сильнее. Тем выше его уровень. Простой маг -- которых большинство, использует лишь один из семи источников. Старший маг -- два. Три источника использует магистр. Архимаг -- четыре. Высший архимаг -- пять. Грандмаг -- шесть. И лишь верховный маг способен использовать все семь источников одновременно.
   - Но с чего вы взяли, что я верховный маг? - Все еще не веря, спросила Лана.
   - С того, что ты сделала. Ты без подготовки смогла победить сильнейшего из учеников школы. А ведь Гирд-а-Стонстоун был по уровню грандмагом, как и я. На это способен разве что верховный маг.
   - И это значит, что моя спокойная жизнь окончилась. Теперь меня ждут настоящие проблемы и испытания. - Голос девушки был спокоен. Она не жаловалась. И не просила помощи. Она просто констатировала факт.
   Спокойный голос Ланы удивил старого мага. Он ожидал любой реакции -- от слез до истерики, и заготовил множество разных речей, для успокоения девушки. Но именно такой реакции он не ожидал.
   Помолчав несколько мгновений Пирр-а-Лат произнес:
   - Лана, тебя ждет напряженный график. Да и твоя жизнь теперь измениться. Хотя, ты и сама уже поняла это. Теперь, половина Империи постарается подружиться с тобой, дабы использовать в своих целях, и когда достигнут их, всадить тебе нож в спину; подружиться, что бы получить защиту сильнейшего из живущих нынче магов, и использовать тебя в борьбе против своих более влиятельных врагов. Другая часть Империи постарается убить тебя, пока ты еще не обрела свое истинное могущество, ведь ты становишь угрозу их власти. И теперь, мы просто не можем игнорировать род а-Стонстоун. Они будут первыми из тех, кто бросит тебе вызов.
   - Я это понимаю. Они имеют право на месть, и используют его. Я ведь убила их родственника...
   - Да плевать они хотели на этого дебила Гирда. - Оборвал Пирр-а-Лат свою ученицу. - вся его родня спала и видела его скорую смерть. Тем не менее ты права, они используют свое право мести.
   - Теперь я вас совсем не понимаю. В чем же причина такой ненависти? - Искренне удивилась Лана.
   - Теперь ты вступила во взрослую игру. Игру, где на кону все: жизнь, статус, власть. Поэтому, научись играть по-взрослому. Забудь детские идеалы. В этой игре нет дружбы, любви и преданности. Это игра в которой правят алчность, злость, предательство и деньги. И теперь ты часть этой игры. Ведь по законам Империи, победителю дуэли переходит всё имущество побежденного. Род Стонстоун с незапамятных времен владеет половиной земель Империи. Гирд-а-Стонстоун был владельцем небольшой, но от этого далеко не бедной северной провинцией -- Армонгорд. Говорят, что горы в окрестностях замка утыканы золотом, словно еж иглами. И теперь все это принадлежит тебе. Лана, ты стала одной из богатейших жительниц Империи.
   - И значит, Стонстоуны попытаются отобрать свою утерянную прибыль обратно. - Так же спокойно, как и прежде, ответила Лана.
   - Да. И я взял на себя смелость записать тебя на все семь факультетов школы. Один день -- один источник магии. У тебя не будет выходных. С утра и до вечера ты будешь учиться на факультетах магии, а вечером мы с тобой будем проводить индивидуальные занятия. - Пирр-а-Лат посмотрел в глаза своей ученицы, и спросил: - Ты согласна?
   - А разве у меня есть выбор? Я же еще слишком юна, что бы умирать.
   Старый маг улыбнулся, и ответил:
   - Что ж, раз мы решили этот вопрос, приступим к еде. А после трапезы я объясню вам основные правила школы. Лишь после этого мы пойдем спать.
   Изголодавшие дети набросились на еду, словно никогда ее не видели, и спустя каких-то десять минут на столе остались лишь грязные тарелки.
   Пирр-а-Лат сделал небольшой жест рукой, и в его комнате зазвонил колокольчик, а спустя несколько мгновений, из нее вышло двое рабов, и собрав грязную посуду, ушли прочь.
   Лишь когда двери за рабами закрылись, старый маг произнес:
   - Учеба в школе будет для вас не просто учебой, но и станет вашей первой работой, за которую вы будете получать деньги. Все, как на обычной службе -- вы прилежно учитесь -- получаете за это деньги. Если же нет -- выплачиваете штраф из своих карманов. И помните, что ваш изначальный оклад -- один золотой в месяц, за обучение на одном факультете магии. Чем больше факультетов вы посещаете -- тем больше ваш оклад. Но помните, чем больше экзаменов вы не сдадите в начале зимы -- тем больший штраф вы заплатите, и тем меньшим будет ваш доход весной, после зимних каникул. Помните одно, что деньги, которые вам дают -- настоящие. Вы можете тратить их на все, что пожелает ваша душа. Но при этом, имейте ввиду, что и штрафы тоже настоящие. Любое ваше прегрешение повлечет за собой штраф. И чем сильнее ваш грех -- тем больший размер штрафа. И если у вас не станет денег на то, что бы оплатить его, у вас могут отобрать ваше имущество, и даже заставить отработать его, выполняя самую грязную из работ, словно обычного раба, и даже выгнать со школы...
   Пирр-а-Лат еще целый час рассказывал своим ученикам правила и традиции школы. Рассказывал, за что они могут заработать деньги, а за что штраф. И лишь когда за окном заиграл далекий рассвет, старый маг окончил свой рассказ:
   - До конца этой недели в школу все еще будут съежатся ученики. Поэтому у вас будет время отдохнуть и освоиться. - Пирр-а-Лат еще несколько мгновений молчал, смотря на Лану, и ответил: - Ну а тебя, после обеда я жду на занятии. А теперь отдыхай.
   Уставшая Лана лишь легонько кивнула головой в знак согласия, и ушла в свою комнату. Длань уже спала, мирно посапывая, отогревшись под теплым одеялом. Лана тихонько разделась, нырнула в нагретую постель, и прижалась к спящей девушке. Засыпая она знала, что когда проснется, мир станет другим. Все измениться...

Храм Луны

   Лань медленно спускалась витой лестницей храма, спускаясь в темные подземные ярусы, куда не было доступа обычным обитателям Храма Луны. В этот день у нее было прекрасное настроение. Новости привезенные с разных концов Империи плавно выстроили ее еще не давно туманные и непонятные планы, в единую нить из необходимых шагов, дабы добиться великой цели. Что бы захватить власть.
   И это не могло не радовать.
   И она спешила поделиться этими новостями. Ведь время пришло. Пора начинать войну, которую они так долго готовили...
   Лань подошла к каменной стене, и прочла короткий магический аркан. Повинуясь магии и голосу, стена плавно разошлась в стороны, открыв длинный коридор, тускло освещенный факелами. В нос девушке-жрице ударил затхлый воздух подземелья, смрад фекалий, крыс, прокисшей еды и полуразложившихся трупов.
   Жрица ступила в коридор, и стена за ее спиной бесшумно сомкнулась.
   Она шла длинным подземельем, расположенным уже не под самим Храмом, а под центральной площадью Империи. Слева и справа от нее расположилось множество тяжелых, дубовых дверей. За этими дверями слышались стоны, хрипы и звон металлических цепей.
   Но ей было плевать...
   Впереди была открытая дверь, из которой лился яркий свет, и доносились вопли пытаемого пленника.
   Об этой тюрьме, расположенной под центральной площадью Империи, и которая принадлежала самому Императору, знали все. Но никто, кроме Лань не знал, что попасть в нее можно не только из замка Императора.
   И не смотря на то, что это место постоянно вызывало в душе верховной жрицы непонятный страх и тревогу, иного пути у нее не было. Она должна была попасть в самую тайную часть этой тюрьмы. Часть, о которой не знал никто, даже Император. Часть, о которой ей поведала эта старая карга -- ее покойная наставница. Часть, которую построили десятки тысяч лет назад, и вход в которую был надежно спрятан. И сейчас она спешила туда, что бы вновь повидать Его...
   Лань свернула в один из боковых коридоров, не дойдя до "комнаты пыток", быстро скрывшись во тьме, зашла в одну из заброшенных, пустующий камер.
   Прочитав еще одно не большое заклинание, Лань прошла сквозь стену камеры, и оказалась в темном тоннеле. Спертый воздух тоннеля все еще пах сыростью и грибами, но в нем уже не было вони дерьма, мочи и разлагающихся трупов.
   Жрица зажгла магический огонек, и пошла подземным ходом. Вскоре тоннель привел ее к витой лестнице, уходящей куда-то вверх.
   Лишь спустя десять минут трудного подъема Лань вошла в огромную комнату. Не смотря на то, что в комнате не было окон, она была ярко освещена странными фонарями, в которых не горел огонь. Воздух был чистым и свежим. В центре комнаты стоял огромный стол, за которым сидел высокий человек с длинными черными волосами, и такими же черными глазами.
   Или это был не человек?
   Существо оторвало свой взгляд от стола, и посмотрев на вошедшую жрицу, улыбнулось, обнажив короткие но мощные клыки, и произнесло:
   - А, это ты, жрица. И долго мне еще сидеть в твоей темнице?
   - Ниагар, ты не хуже меня знаешь, что ты не в темнице. Тебе нельзя в открытую бродить улицами Фейнергарда. Здесь не очень то дружелюбно относятся к нелюдям. Особенно к Волкам.
   - Но ведь не ты...
   Лань улыбнулась, и ответила:
   - Умные враги всегда будут дружить против глупых врагов, и заставлять их делать всю грязную работу за себя...
   - До тех пор, пока это будет выгодно обоим из них. - Оборвал жрицу Ниагар. - Стоит кому-то из них, потерять свою выгоду, и договор будет расторгнут.
   - Ты абсолютно прав. - Лань плавно подошла к столу и села напротив оборотня. Несколько мгновений она смотрела в глаза своего собеседника. - Ты выучил наш обряд создания мертвых всадников?
   Ниагар презрительно улыбнулся, и ответил:
   - Не только выучил, но и модернизировал под себя.
   - Ты? - Искренне удивилась Лань. - Тот, кто умеет использовать магию не лучше, чем я сапы для прополки огорода?
   - Не смейся надо мной, девочка. Да, я Волк, и магия мне чужда. Все народы Материка знают это, и с удовольствием открывают нам секреты своих самых убийственных арканов. А когда я добуду артефакт, смогу использовать магию, и тогда, все эти ублюдки, пожалеют о своем безрассудстве. Они не ждут удара со стороны Волков. И этот магический удар, который я для них приготовил, станет для них весьма не приятным сюрпризом.
   Лань вновь улыбнулась, и пересев со стола на колени оборотня, произнесла.
   - А ты все просчитал.
   - Так же, как и ты. К тому же, у меня есть идея, как заставить моих ходячих покойников, которых я создам заполучив Знак Жизни, эффективно убивать негодных нам магов.
   - И что это за идея?
   - Если я открою тебе все свои карты, мы перестанем быть равными. Не волнуйся, когда придет время, и начнется открытая война, земли на востоке Материка загорятся пожарами, и захлебнутся в криках ужаса.
   - Не забывай, что для полной победы нам нужно завоевать еще и Старый Мир. - Произнесла Лань, вставая с колен Ниагара.
   - Мой друг Килдгар уже занимается разжиганием пожара по ту сторону Штормового Моря.
   - Интересно, как он думает это сделать?
   Ниагар вновь улыбнулся.
   - Не знаю как, но он смог отыскать единственного дожившего до наших дней Заклинателя Огня...
   Новость вызвала противоречивые чувства в душе жрицы. С одной стороны это означало, что войны не избежать. Она начнется в Стером Мире. Ведь Заклинатели Огня всегда больше всего ценили лишь власть. Они дорожили ею. Лелеяли ее. И это сыграло с ними злую шутку. Ведь истинная власть всегда остается в тени. И этой истинной властью всегда были не Заклинатели Огня -- правившие Древней Империей; не Император -- в чьих руках сосредоточена власть Новой Империи -- эта власть всегда принадлежала пяти храмам...
   А Заклинатели Огня были лишь инструментом, куклами в руках верховных жрецов (и жриц) храмов Луны, Жизни, Огня и Льда, Любви, Земли или Ветра. На закате Древней Империи Заклинатели Огня пожелали избавиться от влияния храмов, дабы их власть была безраздельной. Это и решило их судьбу.
   Жрицы Смерти, которые когда-то и посадили на трон Заклинателей Огня, решили уничтожить их, и посадить на престол Империи лояльных к Храму Луны магов, пребывающих в то время в тени могущественных но глупых правителей Древней Империи. Но другие храмы захотели сделать тоже самое -- посадить на престол своего ставленника. В Империи разгорелась война...
   И если бы не Волки, приплывшие черт знает от куда, все могло бы быть иначе. Слабая Империя не смогла справиться с нашествием захватчиков, несущих ее жителям новый закон. Древняя Империя погибла, но Волки, все же, сделали за жриц Храма Луны самую грязную работу -- уничтожили Заклинателей Огня -- истинных правителей Империи, и тем самым на веки поселили ненависть к себе в сердцах лордов древнего мира, и их нащадков.
   И хоть Империя возродилась с руин, словно магическая Огненная птица возрождается из собственного пепла, Старый Мир был потерян, а вместе с ним и добрая половина Материка.
   И вот теперь, спустя два десятка тысяч лет, маги, получившие власть из рук жрецов, решили избавиться от влияния храмов.
   "Что ж, люди всегда повторяют свои ошибки"...
   А значить пришло время все изменить. Изменить саму систему власти, возвратив ее в руки жрецов, а именно -- верховной жрицы Храма Луны. В ее руки.
   Но, с другой стороны...
   - Не захочет ил он возродить Древнюю Империю и ее законы?
   - Конечно захочет. Вот только кто позволит ему это сделать? Он один и глуп. Когда он исполнит свою миссию, уйдет в небытие так же внезапно, как и появился. И никто не вспомнит о возродившейся легенде. - Ниагар посмотрел в глаза жрицы. - А ты уже нашла нового Императора?
   - Да.
   - Вот как? И кто же он?
   - Ты.
   Ответ более чем удивил Ниагара, но он заставил себя спокойно задать вопрос:
   - А как же маги и ваши традиции?
   - К черту их! Они отжили свое. Пришло время изменить лицо Империи.
   - Ваши маги так просто не станут помогать нам в том, что бы мы лишили их власти.
   - А кто сказал, что они будут знать об этом? - Лань подошла к Ниагару, и вновь сев ему на колени, обняла, и ласково произнесла: - Два умных врага всегда найдут общий язык, и будут оставаться вместе до тех пор, пока им это выгодно...
   После этого они были вместе. Лань чувствовала в себе его сильную плоть, и это приносило ей удовольствие. Это возносило ее на седьмой круг неба...
   Да, они были враги -- Волк и маг. В своем союзе они только и искали возможности, что бы обмануть своего компаньона. Но сейчас, в миг единства, им было плевать. Им было хорошо.
   Вместе...
   И лишь когда пожар страсти иссяк дотла, и они, уставшие но довольные жизнью, тяжело дыша, лежали на холодном полу тайного зала в замке Императора, Лань нашла в себе силы, и спросила:
   - Ну что, начнем нашу игру?
   Ниагар посмотрел на обнаженную девушку рядом с собой, и произнес:
   - Я слишком долго ждал этого часа, что бы откладывать его хотя бы на один миг.
   Лань улыбнулась -- все получилось, мужчины столь предсказуемы, даже если эти мужчину не люди; быстро встала, оделась, и произнесла:
   - Одевайся, и пошли. Я выведу тебя из города. Там наши пути временно разойдутся. Действуем как договорились...
   - А куда отправишься ты?
   Жрица немного подумала, стоит ли раскрывать Волку эту карту.
   - Вскоре начнется традиционный осенний турнир рабов. Там будут все величайшие маги Империи. Нам нужна поддержка влиятельных магов. - Жрица несколько мгновений смотрела на одевающегося Волка, и продолжила: - Я слышала, что какая-то девчонка-первородка убила Гирда-а-Стонстоуна, а Императору наплевать. - Она улыбнулась и продолжила: - Думаю Стонстоунов, как и меня, не устраивает нынешний Император...

Вэльд

   Все оставшееся лето Вэльд проводил в изнурительных тренировках, и тренировочных боях между рабами, на кон которых, как и в настоящих турнирных боях, были поставлены их жизни.
   К тому времени, когда на полях поспело зерно, и Дъар погнал армаду своих обычных рабов на сбор урожая, из привезенных этим летом рабов-бойцов остался лишь Вэльд и еще один мальчишка. Лишь после этого их хозяин позволил парням тренироваться с еще двумя, более опытными рабами-бойцами. Один из них был парень пятнадцати лет, который видел уже много турниров, за те три года, что прожил в этой боевой школе, но еще ни разу не участвовал ни в одном из них. Другим был парень двадцати лет, переживший и ставший победителем зимнего турнира в этом году.
   После того, как раб, которого Дъар выставил на весенний турнир, был убит еще в отборочном цикле, этот парень-раб должен был принять участие в осеннем турнире.
   И, уже перед самым отъездом случилось непредвиденное...
   В этот день утро было ясным. На небе не было ни облачка, а утренняя роса обильно укрыла траву. Вэльд проснулся с первыми лучами солнца, и теперь, делал ежедневную разминку, стоя босыми ногами на росе. Рядом с ним лежало его любимое оружие -- короткий меч и длинное копье. Все оружие было тупым. Им мог бы играться даже ребенок не поранившись. Но вес и баланс были прежними, что позволяло рабу-бойцу тренировать себя в любой удобный для этого момент. При этом хозяин мог не опасаться восстания или побега. С таким оружием сильно не навоюешься.
   Но Вэльд и не думал бежать. Он прекрасно знал, какая участь ждет беглых рабов. Он хотел не мнимой свободы беглого раба, прячущегося черте-где от малейшей тени, а истинной свободы. И он хотел добыть ее так, как когда добыл его хозяин и наставник Дъар. И он тренировался, что бы быть не просто бойцом. Не простым победителем -- а чемпионом. Легендой. Ведь лишь чемпион может получить свободу.
   Он знал, что в этот день они отправятся в далекий путь, на осенний турнир, и хотел немного потренироваться, ведь, кто знает, будет ли такая возможность в пути? И пусть он понимал, что еще мал и не опытен, что бы сразиться на арене в этом турнире, держал себя в форме, ведь твердо решил заработать свою свободу. Но, кроме физической силы и ловкости, которые ему даровали Боги, нужен был еще и опыт, который он мог получить лишь на турнире, смотря за схватками на арене, изучая движения, поведение и приемы бойцов.
   После небольшой разминки Вэльд приступил к упражнениям с мечем. И лишь когда его тело полностью покрылось потом, а в мышцах появилось приятное жжение и легкая усталость, Вэльд позволил себе остановиться. И в тот же миг услышал за своей спиной спокойный голос Дъара:
   - Ты тренируешься так, будто-бы это ты через месяц сразишься на турнирной арене, а не Шестьдесят Второй.
   Мальчишка-раб плавно опустил меч на все еще мокрую от росы траву, как того требовал закон, и опустив свой взгляд на землю, ответил:
   - Господин, вы сами говорили, что один раз победить на арене может каждый, кого Боги наградили силой и ловкостью. Но стать легендой турнира и добиться своего второго шанса на свободу может лишь тот, кто будет постоянно развивать в себе то, что ему подарили Боги.
   Дъар улыбнулся, и спросил:
   - А ты хочешь стать легендой и добыть свободу?
   - Да, господин.
   Дъар подошел к рабу, и серьезно ответил:
   - Тогда продолжай. Тренируйся. Запоминай все то, что увидишь на этом турнире. Развивайся, и уже весной ты получишь свой шанс.
   Повинуясь приказу своего господина, и своей жажде свободы, Вэльд поднял с земли копье, и продолжил свою тренировку.
   Он тренировался до тех пор, пока усталые мышцы не перестали ему подчиняться. Лишь тогда он выпустил копье и, тяжело опустившись на траву, довольно вытянулся. И в этот миг его душа ждала весны. Он мечтал о ней, ведь весна принесет ему долгожданный шанс. Но впереди была еще осень и зима...
   И Вэльд даже не мог представить, что судьба распорядиться иначе, и подарит ему этот шанс многим раньше...
   Когда уставшие мышцы немного отдохнули, Вэльд поднялся с вытоптаной травы, собрал тренировочное оружие, и сложил его на место. После этого он пошел к небольшому роднику, протекающему не далеко от места, где он тренировался, и смыл с себя липкий пот.
   Потом он пошел в один из сараев, который служил для рабов домом и кухней, где очень старая рабыня-стряпуха варила какую-то непонятную стряпню: толи очень жидкую кашу, толи очень густой суп.
   Похлебав этой пересоленной баланды с черствым хлебом, Вэльд вышел во внешний двор, где уже стояли две кареты и обычная скотовозка. Все это окружали два десятка наемников, отдельно от которых, на своем коне, спокойно сидел странный мужчина, лет двадцати пяти, с длинными белыми волосами.
   В первой карете, с мягкими сидениями должны были ехать Дъар, его дочь, и раб, выставленный на бои.
   В другой карете, на обычной деревянной скамье, должны были ехать другие рабы-бойцы. В скотовозке уже сидели простые рабы, для обеспечения всего необходимого в пути, да и во время пребывания в Аренграде. В той карете, где должен был ехать Вэльд уже сидел мальчишка-боец, которого Дъар выиграл в столице, и привез сюда с Вэльдом. Вэль тоже уже сидела в своей карете. Лишь ее отец нервно прохаживался по пыльному двору. Увидев Вэльда Дъар гневно спросил:
   - Где Шестьдесят Второй и Тридцатый?
   - Господин, мне не известно. Я не видел их сегодня ни на тренировочном поле, ни в казарме.
   Злость проступила на лице Дъара.
   - Найдите тех двух негодников, и притащите сюда! - Заорал он, и перепуганные рабы, выскочив из скотовозки, и наемники бросились искать двух обнаглевших рабов.
   А спустя несколько минут, двое наемников, притащили двух абсолютно голых, перепуганных рабов, откуда-то из-за сеновала.
   Посмотрев на непотребный вид рабов, и на их эрегированные мужские достоинства, Дъар побагровел от злости.
   - Надеюсь, они забыли о моем приказе из-за шлюхи-рабыни? - Едва сдерживаясь от злости и гнева, спросил Дъар у наемников.
   - Нет, господин, - Ответил ему один из наемников. - Они занимались этим вдвоем.
   Это еще больше разозлило хозяина.
   - Вы больше не воины. Вы не только ослушались моего приказа, за что вас ждет смерть, но и решили опозорить меня, занявшись любовью друг с другом. Если вам так нравиться грубая мужская ласка, а не любовь женщины, вы получите ее. - Дъар посмотрел на двух наемников, и продолжил: - Отрежьте им их яйца и члены. Они не нужны любителям мужских ласк. После этого прикуйте их к позорным столбам на деревенской площади, и пусть их трахают другие рабы до тех пор, пока они не сдохнут. - Когда испуганных рабов уволокли прочь, и Дъар немного успокоился, он посмотрел на Вэльда, и обреченно произнес: - Тринадцатый, это твой шанс. Ты будешь биться на арене.
   - Да, господин. - Вэльд ответил спокойно, но его душа радовалась. Он получил свой шанс, и не упустит его...
   К месту проведения турнира они ехали долго, останавливаясь в небольших деревеньках и больших городах. Иногда им приходилось ночевать под открытым небом.
   И каждый раз, как только выпадала свободная от пути минутка, Вэльд проводил их в изнурительных тренировках. В пути он внимательно слушал рассказы своего господина о техниках и тактиках разных боев. Часто Дъар прерывал тренировки парня, что бы обучить его новому приему, или защите от разных ударов.
   И все это время Вэль наблюдала за тренировками парня, но за весь длинный путь, она так и ни разу не заговорила с рабом.
   Аренград расположился в самой западной части Империи, на крутом морском берегу. Город возвышался над бушующим морем на добрую треть г'арда, и один его край оканчивался высоким обрывом.
   Огромная каменная стена опоясывала город широким кольцом. У самой стены и вдоль наезженного тракта расположились фермы и небольшие рабские деревни.
   Им повезло. До начала турнира оставалась еще целая неделя, и тракт почти пустовал. Лишь редкие телеги торговцев или фермеров встречались им на пути. К тому же оставалось время, что бы Вэльд смог привыкнуть к Арене. И хоть немного изучить ее.
   Но чем ближе они подъезжали к Аренграду, тем больше становилось таких же экипажей, как и их. Другие бойцовские школы тоже не желали терять время зря.
   У городских ворот им пришлось заплатить два золотых за кареты, серебряную монету за скотовозку с рабами, и по пять медяков за каждого наемника, сопровождающего их. Странный человек с белыми волосами за свой проезд заплатил сам.
   Узкие улочки города были выстелены камнем, который уже почти не было видно из-за конского помета. Вдоль стен, и по самой середине дороги текли вонючие реки нечистот и помой, которые местные жители выливали прямо на дорогу из окон или дверей, и если кто-то из прохожих будет недостаточно проворным, рискует искупаться в этих городских достопримечательностях.
   В местах, где улочки были немного шире, разместились торговые лавки. Отходы этих лавок, бравые купцы выбрасывали прямо на дорогу, если им было пройти несколько ард к сточной канаве. Здесь же, посреди улиц, были прорыты колодцы, из которых люди брали воду для питья и приготовления пищи. Тут же мыли лошадей и кареты.
   Возле каменных стен домов лежали трупы рабов и обычных городских бедняков, или почти умершие, больные люди, источая запах разложения. Каждую ночь мертвые всадники собирали эти трупы на возы и сбрасывали их с обрыва в море.
   На улицах царила постоянная вонь...
   Карета мчалась узкой улицей, разбрызгивая грязь и помои на проходивших мимо людей.
   Вскоре они остановились у огромного здания яйцеобразной формы. У въезда на арену уже была очередь, и им пришлось подождать добрых полчаса.
   При въезде Дъар отдал распорядителю турнира обязательный сбор -- тысячу золотых монет. Каждая из бойцовских школ тоже делала этот взнос, и все это золото, за вычетом городской и Имперской пошлины, достанется владельцу раба победителя.
   В этом году на арене должны были сойтись сто четыре раба. Сто рабов -- по одному от каждой действующей бойцовской школы, три раба, принадлежащих храмам Луны, Огня и Льда, и Земли, храм Жизни никогда не держал рабов; и один раб, из личных рабов Императора...
   Арена пердставляла собой огромный амфитеатр, стены которого были одновременно сидениями для зрителей, торговыми лавочками, тюрьмой, военной казармой, местом удержания рабов и постоялый двор для их хозяев.
   Дъар отвел свою дочь в их комнату, оставив двух рабынь для приготовления пищи, а остальных рабов поместив в клетки, повел Вэльда на боевую арену.
   Сама арена амфитеатра была аккуратно выстелена желтым песком. По другую сторону арены группа рабов, все еще насыпала и ровняла песок.
   Такое покрытие было удобное и мягкое, но в бою могло сыграть злую шутку с бойцом. Вэльд прекрасно это знал, но все еще не умел использовать такое покрытие на помощь себе...
   Что бы не выдавать раньше времени все свои секреты, каждому бойцу было отведено строгое время на тренировки -- когда на арене не было ни одного из бойцов других школ.
   Сейчас на арене уде тренировался боец, и Вэльдлу с Дъаром пришлось ждать своей очереди. И пока они ждали Дъар рассказывал своему рабу правила турнира:
   - Ты уже знаешь, что биться придется на смерть. Вначале вас будет сто четыре бойца. Первый бой -- общий. Это такой бой, когда ты один против всех. И этот бой будет продолжаться до тех пор, пока сорок из вас не погибнут. С одной стороны это самый сложный бой -- с другой самый легкий. В его результате останется лишь шестьдесят четыре претендента. Запомни. Сигналом для начала боя служит пение трубы. Но это не все. Любой, кто ринется в бой до окончания ее пения, будет немедленно убит магами-наблюдателями. Удар гонга -- означает конец боя. После него, любой напавший на своего противника тоже будет убит. Второй бой -- спаренный.
   Если ты переживешь первый, отборочный бой, тебе будет выбран противник, с которым вы сойдетесь в бою. Этот бой будет вольный. Вам позволено драться любым удобным для вас оружием, но не больше, чем двумя. Ты сможешь взять меч и копье, или два меча. Но два меча и копье брать нельзя. В лучшем случае, после этого этапа боев вас останется тридцать два.
   Третий бой -- бой в паре с животными, которые вы выберете сами. Когда окончится тренировка, мы спустимся в подвалы амфитеатра, и ты выберешь себе тварь по вкусу. Кстати, если ты переживешь этот турнир -- выбранное тобой животное станет твоим. Так что, выбирай себе не бездумную тварь, а друга, с которым ты сможешь жить и дальше, если, конечно, не попрощаешься с жизнью на этом турнире. И помни -- она твоя. Ты будешь заботься о ней. Ведь от выбранной тобой твари будет зависеть твоя жизнь, а ее жизнь -- от тебя. Ведь в этой схватке нужно победить не только своего противника, но и его зверя. И вновь, половина из вас уйдет на корм морским рыбам, а возможно и больше.
   Я слышал, что к этому турниру вольные рыцари умудрились поймать целых десять горных львов. Вы выйдете против них с голыми руками. Этот бой -- бей не силы, а хитрости и ловкости. Твоей задачей будет не победить льва, или своего противника, а не стать обедом твари. Все что от тебя требуется, это дожить до того момента, пока вас останется лишь восемь, и при этом поставить под удар смерти своих главных противников -- тех, кто сильнее и опытнее тебя. И запомни, как только вас останется десять, откроется восемь спасательных клеток, в стенах амфитеатра, в которых безопасно может поместиться лишь один человек. Если ты не успеешь занять одну из них -- будешь обречен.
   Если ты сможешь пережить и это -- тебя ждут финальные бои. Вас разделять на четыре пары, в каждой из которых будет лишь один вид оружия. Потом, без малейшего перерыва вы будете сражаться вновь и вновь, пока среди вас в живых не останется лишь один. Тот кто выживет и станет победителем. Но если ты хочешь обрести свободу, ты должен не просто победить. Ты должен стать чемпионом. А что бы стать чемпионом, ты должен стать легендой. Лишь после этого ты получишь право пройти лабиринт смерти, и обрести свободу.
   Вэльд, внимательно выслушав рассказ своего хозяина, спросил:
   - Что за "лабиринт смерти", господин?
   - Это самое опасное испытание. Никто не знает, что туда понапихают маги. Там можно встретить все, что угодно. От обычных волчьих капканов и самострельных арбалетов, до странных огненных существ, созданных древними мастерами магии, и которых сейчас, почти все жители Материка, считают сказкой. Помни, из ста претендентов -- лишь один проходит "лабиринт смерти".
   - Но ведь вы, господин, смогли.
   Дъар молчал несколько минут, вспоминая те далекие времена, когда сам был рабом.
   - Да. Но для этого мне пришлось убить больше людей, чем любой воин прошедший десять войн, убивал за свою жизнь. Пройдя один турнир ты не сможешь пройти столь страшное испытание. Поверь мне, многие до тебя пытались, и все они стали жертвами Лабиринта. На это безумие могут пойти лишь те, у кого есть огромнейший опыт -- хотя бы пять побед в турнире. Но, чем больше побед -- тем больше твой шанс пройти лабиринт. Там все решает опыт. Твое умение доверять себе, и своим навыкам. Не спеши соглашаться на предложение Императора пройти Лабиринт.
   - Господин, но разве раб может решать сою судьбу?
   - Тот, кто хоть раз победил в турнире, уже не обычный раб, и может решать сам, стоит ли ему рисковать своей жизнью, ради призрачной надежды на свободу. Но для этого нужно победить. У тебя нет опыта, и как бы я не хотел, победа тебе не светит. Было бы хорошо, если бы ты прошел отборочный этап.
   - Я пройду его. И не только. Я добуду эту победу. Ради себя. Ради своей свободы. Ради вашей дочери...
   Дъар не успел ответить. Пришло их время, и Вэльд сам пошел на пустую арену, и тренировался со всевозможными видами оружия. Дъар показывал ему все новые секреты боя, и юный раб запоминал их, ведь от этого зависела его жизнь. Он повторял сложные движения, заставляя тело запомнить их, и в случае опасности -- выполнить не задумываясь. Но того времени, что было отведено им, было слишком мало. Он почти ничего не смог освоить. А на следующие дни времени было выделено еще меньше, ведь другие школы все еще прибывали...
   Выйдя из огромного круга арены, Вэльд обратился к Дъару:
   - Господин, я могу попросить, что бы пол в моей камере засыпали тем же песком, и той же толщиной, что и на арене?
   Этот вопрос вызвал нескрываемое удивление и непонимание на лице Дъара.
   - Зачем тебе это?
   - Ждать целый день, для того, что бы провести несколько минут на арене -- глупо. А так, в моей камере будет ее маленькая копия. Я смогу тренироваться в любое время, и к началу турнира смогу использовать столь предательское покрытие себе в пользу. Да и вы сможете открыть мне больше секретов, увеличив мой шанс на победу, и ваш шанс на выигрыш. Вы ведь не хотите потерять вложенные в меня деньги?
   Дъар посмотрел на своего раба, не скрывая своего удивления.
   - Ты многим умнее, чем обычный боец.
   - Господин, я всегда считал, что сила без мозгов стоит не дороже, чем плодородная земля без хозяина.
   Дъар улыбнулся, и ответил:
   - Будем надеяться, что ты прав...
   Они спустились в подвалы арены. Здесь, в стальных клетках держали самых разных животных: от худых, поджарых хищников, с невероятной, убийственной грацией -- до массивных, неповоротливых, но не менее опасных травоядных; от обычных собак -- до неукротимых степных быков...
   Но, Вэльд не смог найти общий язык с могучими о опасными животными. Поэтому он остановил свой выбор на огромной лохматой собаке, которая, сразу же, признала в юном рабе своего хозяина...
   На следующий день пол в камере Вэльда засыпали песком, и всю следующую неделю он провел в тренировках, прерываясь лишь на небольшой отдых и трапезу. Он тренировал не только себя, но и своего пса, которому дал ласковое имя "Шерстяной клубок", или попросту Шерсть.
   И не смотря на то, что пище он уделял не много времени -- питался он не в пример лучше, чем обычно. Такой вкусной и питательной пиши он не ел даже будучи свободным. Хотя и другие рабы-бойцы питались не хуже. Ведь каждый владелец школы надеялся на победу своего бойца, и его нужно было держать в форме...
   И вот настал день сражения.
   В амфитеатре собрались люди. Они шумели, делали ставки, или покупали товары в уже открывшихся лавках. У входа в амфитеатр уже висела турнирная таблица, в которую были вписаны названия школ, номера (имена) бойцов и их заслуги. Точно такая же таблица стояла в центре арены.
   Дъар внимательно осмотрел таблицу, и убедился, что этот турнир, действительно, был особенным. Сразу пять бойцовских школ выставили двукратных победителей турнира. Еще десять школ выставили бойцов, на счету которых была лишь одна победа. Но, самой большой неожиданностью стало то, что Император выставил своего лучшего бойца, который побеждал в турнире уже семь раз, и в этот раз был заявлен как претендент на "Лабиринт смерти". Он должен был стать новым чемпионом. Первым, за последние тридцать лет. Первым, после Дъара.
   Дъар понимал, что у его бойца нет никаких шансов. Хоть и парнишка своим умом, силой и упорством напоминал Дъару его самого, он мысленно попрощался со своим молодым и столь перспективным бойцом, и безвозвратно потерянной тысячей золотых.
   Что бы хоть немного покрыть свои убытки, Дъар поставил пять сотен золотых монет на императорского бойца, хоть и понимал, что выигрыш будет невелик. Ведь все ставили на него...
   А вот Вэль решила рискнуть, и поставила пятьдесят золотых на Вэльда. Узнав об этом, Дъар захотел провести с дочерью занудную беседу, о том, что она могла потратить эти деньги с большим умом, но вовремя осознал, что это ее деньги -- ее проблемы, как их тратить. Она уже взрослая девочка, и отстояла свое право на свободу и выбор...
   Тем временем, бойцы уже разминались, перед выходом на арену. И когда сам Император взошел на свою ложу, в амфитеатре воцарилась звонкая тишина.
   Молодой император обвел взглядом толпу, чистый, еще не тронутый ногами и кровью бойцов песок, и произнес:
   - Пусть начнется турнир!
   В тот же миг в четырех концах амфитеатра поднялись решетки, и на арену стали выходить бойцы. Они становились широким кругом. Все они были без брони, а одеты лишь в простые набедренные повязки. На ногах у них были кожаные сапоги.
   По правилам турнира боец мог взять с собой либо два вида оружия, либо один -- и деревянный шит. И почти все бойцы выбрали второй вариант. Лишь те, кто уже побывал в такого рода схватках и Вэльд отказались от щита, понимая, что в предстоящей мясорубке тяжелый щит не укроет, а только будет мешать. Ведь в этом бою -- главное ловкость...
   Вэльд стоял на арене. В одной его руке был короткий меч, в другой -- длинное копье. Не смотря на то, что бойцов было сто четыре, величина огромной арены позволяла им стоять достаточно далеко друг от друга. Слева от Вэльда стоял такой же по возрасту мальчишка, как и он, укрывшийся за огромным, деревянным щитом, который даже не мог поднять. В правой руке он держал тяжелую булаву -- весьма опасное оружие в умелых руках. Но это был не тот случай. Вэльд сразу понял, что атаки слева не следует опасаться в первые мгновения боя. Этот парнишка не боец.
   А вот справа был сильный и опасный противник. Сильный и уверенный в себе, прошедший не один турнир, о чем говорило ледяное спокойствие на его лице. Этот противник был опасен. Вэльд понимал это, и решил, что когда умолкнут трубы, он броситься в лево, подальше от опасного противника. И пусть ему было жать мальчишку, что был рядом с ним, он понимал, что должен убить его. Ведь собственная жизнь дороже...
   И вот запели трубы. Бойцы на арене приготовились к смертельной схватке. У двоих бойцов не выдержали нервы, и они бросились в бой прежде, чем умолкли звуки труб. В тот же миг, откуда-то из трибун амфитеатра сорвались две молнии, и поразили рабов. Первая кровь хлынула на песок, и первые тела остались лежать на бойцовской арене.
   Требы умолкли, и в тот же миг начался бой.
   Краем глаза Вэльд видел, что раб справа бросился к нему, но был остановлен сразу двумя бойцами, что набросились на него. Вэльд понял, что теперь у него есть шанс убежать. Другие бойцы, сами того не хотя, дали ему этот шанс. Вэльд улыбнулся, и не сбавляя скорости побежал к левому противнику.
   В прыжке он нанес удар копьем. Оно пронеслось над щитом, и поразило паренька-раба точно в глаз, пробив голову насквозь.
   Выдернув копье Вэльд заметил, что на него прет еще один боец со щитом. Сделав обманное движение копьем юный раб заставил своего противника опустить щит, защищая ноги, и в тот же миг всадил короткий меч в горло врага.
   А вот дальше Вэльду показалось, что удача покинула его...
   Он сошелся в бою с опытным противником, который орудовал мечем и тяжелой булавой. С другой стороны на Вэльда наступал другой боец с изрубленным щитом.
   Не теряя времени, Вэльд со всей силы бросил копье в парня со щитом, и оно пробило ему ногу. Быстро подняв с песка меч поверженного ранее противника, Вэльд вступил в бой с более опытным бойцом. Хоть этот раб-боец прошел уже не один турнир, было видно, что он так и не научился использовать мягкое покрытие арены амфитеатра. И это было на руку Вэльду.
   Отбив серию сильных ударов Вэльд нырнул под своего противника, проехав между его ног на песке. Во время скольжения юный раб успел рубануть двумя мечами пах противника, разрубив тому таз и нижнюю часть живота.
   Но песок хлынула кровь, успев попасть и на лицо Вэльда. Следом за кровью на песок упали кишки, а за ними и само мертвое тело.
   Вэльд поднялся на ноги, и в тот же миг упал на песок от сильного удара щитом. Все что он успел сделать -- перевернуться на спину, и увидеть занесенный над ним, готовый к атаке, меч противника.
   Но не успел клинок бойца сорваться в свой неудержимый смертоносный полет, как рядом с Вэльдом упал еще один поверженный раб, и в тот же миг по арене разнесся звук гонга. Все оставшиеся в живых бойцы замерли на мгновение, а потом опустили оружие.
   Бой был окончен.
   Вэльд поднялся на ноги. В голове слегка шумело, а с разбитого щитом затылка медленно стекала кровь. Он осмотрел оставшихся бойцов, и понял, что ему еще крупно повезло. У троих бойцов были отрублены руки. Двое бойцов потеряли в бою свои ноги. Еще пятеро бойцов были столь тяжело ранены, что не могли даже сами уйти с арены.
   Все понимали, что эти десять бойцов уже покойники. Им ни за что не устоять в следующей схватке.
   Мелкие раны получили почти все бойцы. Лишь самый старший и опытнейший -- боец Императора, который прошел уже семь турниров, не получил и царапины.
   Бойцы ушли в тоннели амфитеатра, где другие рабы старались хоть немного остановить кровь. Тяжелораненых унесли туда же...
   Пока рабы выносили тела убитых, а другие рабы ровняли песок на арене, на трибунах амфитеатра возобновилась торговля. Зрители делали новые ставки.
   На турнирной таблице, которую к началу боев отнесли к одной из стен амфитеатра, распорядитель боев зарисовывал номера убитых рабов кусочком черного древесного угля.
   Когда рабы подготовили арену к новым схваткам, два раба вынесли к турнирной таблице какой-то черный ящик.
   Когда к таблице подошел распорядитель, зрители затихли. Работники Имперского игорного дома, приготовились принимать новые ставки.
   Распорядитель, с помощью магии усилил свой голос и, достав из ящика клочок пергамента, произнес:
   - На первый бой выходит Сто Двадцатый из рабов Храма Луны, и... - он вновь запустил руку в ящик и, достав еще один клочок пергамента, продолжил: - ... Сорок Второй из бойцовской школы лорда Кора-а-Лона.
   Рабом Храма Луны оказался тот парень, которому Вэльд копьем пробил ногу. Второй боец был вполне здоров. Лишь чей-то меч оставил небольшой след на его левой руке. Исход этой битвы был ясен заранее, и вскоре победитель ушел с арены в тоннели амфитеатра, а проигравшего уволокли прочь.
   Вторыми на арене выступили два бойца, которые потеряли свои правые руки в отборочном бою. Бой был равным, и зрители не скупились на ставки, стараясь угадать, кто же станет победителем?
   В третий раз жребий указал на одного бойца, со столь тяжелыми ранами, что его просто вынесли на арену амфитеатра, и оставили там. Его противнику осталось лишь перерезать несчастному горло.
   А в следующий раз жребий указал на Вэльда. Он, услышав свой номер, безразлично взял свое колье и меч, и пошел к арене. И уже при выходе он услышал, кто будет его противник -- третий раб Императора, самый старший и самый опытный боец на этом турнире. Тот, кто должен стать чемпионом.
   Вэльд остановился на мгновение, понимая, что шансов на победу у него нет. Но и отступать он не собирался. Умирать тоже.
   Вэльд воткнул копье в землю, и взяв в левую руку горсть песка, пошел к центру арены.
   Этот поступок юного раба вызвал удивление в рядах зрителей. Он, тот, кто первый раз на турнире, вышел против легенды с одним мечем и гордо поднятой головой!
   Тем не менее, это не заставило делать зрителей ставки на него. Большинство из них списали поступок раба на панику перед сильным противником, или на смирение со скорой, неизбежной смертью...
   Зрители знали, что бой будет быстрым. В этом они не ошиблись. А вот исход боя стал для них неожиданностью...
   Вэльд стоял в центре арены. Напротив него стоял уверенный в своей быстрой победе противник.
   - Ты хороший воин. Был. - Улыбаясь произнес императорский боец. - Жаль будет убивать тебя.
   Вэльд лишь улыбнулся в ответ, и выставил меч в оборонительную позицию. Запели и умолкли трубы. Начался бой. Вэльд подпустил противника близко к себе. Отбил добрый десяток яростных ударов меча, и выждав удобный момент, бросил в лицо противника горсть песка.
   Не ожидавший такого поворота событий воин, потерял контроль над боем, всего на одно мгновение, и этого мгновения хватило молодому рабу, что бы решить исход поединка в свою сторону.
   Вэльд поднырнул под пронесшуюся над его головой булаву, и сильным ударом меча, разрубил врага от паха до горла.
   Ударил гонг. Но, распорядитель не спешил объявлять победу. Начался спор, стоит ли считать раба из школы Дъара победителем, или казнить его на месте за нарушение правил турнира. Спор длился не долго, и в конце концов решили, что песок тоже может считаться оружием. Были же случаи, когда рабы шли на турнирный бой с мечем и камнем в руках. Тем более, что кроме меча и песка раб не использовал больше ничего. Правила этого боя разрешают брать бойцу с собой два вида оружия. Так он и поступил...
   Победа была засчитана, и Вэльд спокойно ушел с Арены. Теперь у него появилось время что бы отдохнуть и набраться сил для следующего поединка.
   Пока другие рабы сражались, Вэльд успел поесть, а раб лекарь успел обработать и зашить рану на его голове, полученную еще в первом бою. И все это время парень не сводил глаз с того, что происходит на арене. Он всматривался в каждый бой, стараясь изучить тактику боя своих возможных противников. А ими были все бойцы...
   Когда последняя пара окончила бой, на турнирной таблице осталось меньше трети номеров. Остальная часть таблицы была замазана черным углем.
   Вэльд понимал, что не смотря на то, что он смог пережить два первых боя, основные испытания еще ждут впереди. Пусть он и смог победить самого сильного и опытного своего противника -- остались другие, более опытные бойцы, которые теперь, непременно, постараются избавиться от него в первую очередь. Ведь теперь, когда Вэльд победил легенду, многие уверовали в его победу...
   А умирать на арене не хотелось никому.
   И третий бой был такой же лотереей как и два предыдущих. Ведь и на этот раз бойцов избирал нелепый случай. К тому же, Вэльд понимал, что и сама арена может быть не менее коварной, чем бойцы...
   На это раз ему не повезло. Он попал на арену последним, и уже знал своего противника.
   Хоть и для боя с Вэльдом остался самый слабый из противников -- однорукий парень, которому посчастливилось во втором бою сойтись с таким же одноруким, его животное -- огромный степной бык, вызывало ужас даже у самых опытных бойцов, которые втайне благодарили Богов за то, что не они встретились с этим чудовищем, и так же тайно потирали руки, надеясь увидеть скорую смерть главного конкурента...
   Прежде чем выйти на арену, Вэльд ласково потрепал своего пса за ухом, и произнес:
   - Ты, парень, главное погоняй эту тупую скотину по всей арене, пока я разберусь с ее хозяином, а потом... Шерсть, да мы вместе завалим даже дракона!
   Эти слова и веселый тон предназначались не столько для пса, как для самого себя. Вэльд понимал, что сколь бы умным не был его питомец -- он лишь собака, и ему плевать на слова. Но душе Вэльда нет! И если никто не может тебя поддержать, нужно сделать это самому...
   Он понимал, что победив бойца еще ничего не добьется. Ведь остается еще бык, убить которого в одиночку почти невозможно. Другие рабы говорили, что его кости тверды, как камень, а коже толстая, словно член Императора. На этом турнире Вэльд видел уже такой случай, когда боец победил другого бойца, но полег в схватке с животным. А судьбу этого несчастного Вэльд повторять не хотел.
   Еще раз посмотрев на своего пса, и тоненький кожаный ремешок в левой руке, Вэльд тяжело вздохнул, и пошел к центру арены, ведя пса на коротком ремне. В правой руке он держал свой короткий меч.
   В центре арены уже стоял его противник, невдалеке от которого, на стальной цепи бился в истерике степной бык. Запах крови, которым был пропитан песок арены, ввел его в бешенство. Он метался из стороны в сторону с такой силой, что стальные звенья цепи стонали, едва сдерживая ярость обезумевшего животного.
   Вновь запели трубы, и в тот миг, когда они умолкли, кожаный ремешок в руках Вэльда, и стальная цепь, сдерживающая разъяренного быка, испарились.
   Вэльд ринулся в атаку, но быстро понял, что враг не намерен сойтись с ним в прямом бою. Его противник отступал.
   Парень-раб остановился, и увидел, как на него несется огромное, лохматое чудовище, раз в десять тяжелее добротной дойной коровы, с крученными рогами, длиннее двуручного меча. Уйти с линии атаки Вэльд не успевал...
   И тут удача вновь улыбнулась ему.
   Огромный лохматый пес бросился на быка, и укусив его за круп, помчался прочь. Потерявший первоначальную цель, и обезумив от неслыханной наглости жалкой шавки, бык побежал за Шерстью по широкому кругу арены.
   Вэльд улыбнулся, и тихо произнес:
   - Умная собачка.
   После этого он ринулся на своего противника, и убил его за два удара. Теперь оставалось главное -- убить быка.
   Вэльд схватил эфес меча, и побежал к краю арены. Он встал именно там, где вскоре должен был пробежать бык. Парень пропустил мимо себя пса, и выждав подходящий момент, резко отскочил в сторону. В своем прыжке Вэльд успел развернуться, и со всей силой рубануть быка по ближней передней ноге, перерубив ее. Потеряв одну из точек опоры, бык, не теряя скорости упал на песок, оставляя после себя огромный, длинный ров. Не дожидаясь, пока бык придет в еще большую ярость, Вэльд молнией подлетел к твари, и вонзил свой меч прямиков в шею быка, перебив тому позвоночник и горло.
   Оставив свой меч в шее умирающего животного юный раб бросился прочь, что бы не попасть под беспорядочные конвульсии умирающей твари.
   И когда поверженное животное в последний раз дернуло копытом, гонг оповестил об окончании боя...
   На этот раз у Вэльда почти не было времени на отдых. Он едва успел отвести своего пса в клетку, как их вновь погнали на арену. Пятнадцать оставшихся рабов-бойцов. Без оружия. Когда бойцы стали в центре арены, запели трубы, а когда они умолкли, на арене появилось десять диких горных львов.
   Хоть эти животные и были мельче обычных львов, он были значительно ловче. Жизнь в горах научила их двигаться с невероятной скоростью, делая невероятные пируэты, и сохраняя при этом всю необыкновенную красоту кошачьей грации. К тому же, они имели невероятно длинные и прочные когти, которые могли прятать или выпускать по своему желанию, словно обычные домашние коты.
   Голодные хищники сразу же бросились на беззащитную жертву.
   Один из львов со скоростью молнии бросился на Вэльда. И парень не сплоховал. Он был готов к этому. Он понимал, что эти животные прекрасно охотятся там, где хоть поверхность и предательски хрупкая -- все же твердая, и прочная, что животные привыкли охотиться на прочных скалах, а не на предательском, скользящем песке. Все что ему оставалось сделать, это уйти с линии атаки твари. Так он и сделал, скользнув по песку в сторону, при этом не забыв подкосить стоящего рядом бойца, который и стал жертвой кровожадной твари.
   Сразу же после этого Вэльд побежал к краю арены.
   Не добежав до стены несколько ард, парень оглянулся, и увидел летящую на него когтистую смерть. Все что он успел -- упасть на песок, и отклониться немного в бок.
   Он чувствовал, как острые когти льва разорвали его тело с левой стороны, но был рад, что спасся...
   Горный лев приземлился точно в том месте, где еще мгновение назад стоял Вэльд, успев достать ускользающего парня своей лапой. Но, сыпкий песок отказался повиноваться когтям твари, и животное, скользя по песку, понеслось к стене. Удар о стену арены был столь сильным, что внутри льва что-то громко хрустнуло. Кровь и мозги, из разбитой ударом головы, брызнули на стену. Безжизненное тело животного упало на песок и затихло.
   В тот же миг в стене что-то щелкнуло, и прямо перед Вэльдом открылась спасительная камера. Не теряя времени он нырнул в нее, и лишь когда стальная решетка отгородила его от опасной арены, он позволил себе сесть на пол, и внимательно рассмотреть происходящее.
   В центре арены лежало четыре трупа, которых жадно терзали львы. Еще один труп лежал недалеко от противоположного края арены.
   В открытые камеры быстро забегали оставшиеся в живых бойцы, и стальные решетки быстро опускались за их спинами.
   Один из бойцов не успел добежать до камеры всего несколько ард, как его повалил и загрыз лев.
   Теперь на арене осталось два бойца, девять львов и одна свободная камера. Рабы были на одинаковом расстоянии от камеры, но между ними и спасением стоял голодный лев. К тому же, еще два льва стремительно приближались. Не сговариваясь бойцы побежали к камере, отдав свои жизни на милость судьбы и выбор дикого животного.
   Так и случилось. Лев выбрал лишь одного из бойцов, не оставив ему ни одного шанса на спасение. Другой боец, тем временем, сумел без помех добежать в укрытие.
   Ударил гонг, но животных никто не спешил загонять обратно в подвалы амфитеатра. Их попросту расстреляли магическими пульсарами...
   Лишь когда рабы уволокли прочь тела животных и убитых ими бойцов, камеры вновь открылись, выпуская выживших на свободу. Настало время финальных боев.
   Солнце уже спряталось за горизонтом, и маги зажгли над ареной свои магические огни, которые залили амфитеатр магическим, бело-голубым светом.
   Распорядитель турнира уже стоял в центре арены. Рядом с ним была турнирная таблица, и тот же, неизменный черный ящик.
   Оставшиеся в живых рабы подошли к центру арену. На песке лежало два меча, два копья, две булавы и две боевые секиры.
   Маги разделили арену на четыре равных части, границы которых светились прозрачным красноватым светом невидимой, но и несокрушимой стены.
   Среди оставшихся в живых бойцов Вэльд был единственным, для кого этот турнир был первым. Все остальные выжившие бойцы уже побеждали.
   Распорядитель быстро бросил жребий, и распределил бойцов по парам. После этого он бросил еще один жребий, определяя каким оружием будут сражаться бойцы.
   Паре, в которой пришлось сразиться Вэльду, жребий выбрал боевые секиры -- оружие, которое больше всего ненавидел юный раб. Не смотря на всю убийственную мощь широкого лезвия топора, это было грубое оружие ближнего боя. Оно имело невероятную силу, способную крушить щиты, ломать мечи, разрубать доспехи и колоть черепа. Но оно было тяжелым даже для двух рук, да к тому же еще и не поворотливым. Секира не имела элегантности и легкости меча, скорости копья или внезапности булавы.
   Противник Вэльда -- огромный юноша, весящий словно двухгодовалый боров. Вот только его вес был вызван не жиром, а невероятным количеством мышц.
   "Да этому громиле и топора не нужно, - мрачно подумал юный раб, беря в руки тяжелую секиру с двумя огромными стальными лезвиями, и поглядывая на ухмыляющегося противника, - он и так может меня прибить..."
   Рабы заняли свои боевые места.
   Запели трубы...
   Начался бой.
   Вэльд понимал, что быстрой победы в этом бою он не получит. Да и вымотать противника долгим боем тоже не выйдет. Скорее устанет сам Вэльд, чем его противник-громила. Единственной надеждой для юного бойца было спровоцировать противника на ошибку.
   И Вэльду не оставалось ничего, кроме как ждать. И он ждал. Уворачивался как мог, экономил силы...
   Прошло десять длинных, тяжелых минут. В других частях арены бои уже закончились, и победители, подбирали оружие своих поверженных врагов; переводили дух после боя; ожидали нового жребия...
   Но здесь, на одной четвертой арены, все еще шел бой.
   Зрители на трибунах разделились. Одни поддерживали Тринадцатого, из боевой школы Дъара, другие -- его противника. Рев был такой, что его наверняка слышали в рабских деревеньках, примкнувших к стенам Аренграда.
   И вот Вэльд заметил в карих глазах противника огонь бездумной злости и ярости -- то чего так долго ждал юный раб. Время пришло.
   Вэльд остановился, делая вид, что выдохся, и смирился со своей судьбой, оперевшись на секиру, которую упер лезвием в песок. Громила яростно улыбнулся, и со всей силы опустил топор на голову юного раба.
   Но Вэльд и не думал сдаваться. Когда секира противника сорвалась в полет, и остановить ее было уже невозможно, юный раб из школы Дъара отошел в сторону, и секира громилы, разрезав воздух, глубоко вошла в песок арены, заставив своего владельца согнуться, подставляя голову точно под удар, падающей сверху секиры Вэльда.
   Секира ударила плашмя с такой силой, что превратила голову громилы в кровавое месиво...
   Несколько мгновений на передышку, пока распорядитель турнира бросит жребий, и вновь запели трубы. А когда они умолкли, одна из магических преград исчезла. Осталась лишь одна, разделявшая арену вдоль на две равные части.
   На этот раз Вэльду попался противник, держащий в руках две булавы: одну свою, вторую -- отобранную у поверженного противника. Вэльд понимал, что даже две легкие булавы, не смотря на все их превосходство, не смогут устоять против тяжелой боевой секиры. Так же он понимал, что на отдых не будет времени, и не собирался затягивать этот бой.
   Как только они сошлись на достаточно близкое расстояние, Вэльд, увернувшись от шипастого стального шара булавы, ткнул противника секирой в лицо, оглушив на несколько мгновений. Второй удар секиры окончил бой, снеся несчастному рабу голову.
   Тринадцатый не стал поднимать упавшие на песок булавы. Против меча или колья они его не спасут. Да и секира тоже. Но с ней у Вэльда, все же, оставался шанс...
   На другой половине арены бой был в самом разгаре. Один из бойцов орудовал двумя мечами, второй -- двумя копьями.
   Не смотря на то, что длина копья давала существенный перевес перед мечем, мастерство более опытного бойца сделало свое дело. Вскоре боец с копьями остался без оружия (брошенное им во врага копье не нашло своей цели, а второе копье перерубила сталь меча) и был повержен.
   Победитель бросил один меч, и поднял с песка уцелевшее копье.
   В последний раз запели трубы. Магическая стена между бойцами исчезла, и они набросились друг на друга. Крики на трибунах достигли своего апогея...
   Оба оставшихся в живых бойцов, устали за целый день изнурительных боев, и не собирались затягивать последний бой. Они хотели скорее все окончить.
   Вэльд увернулся от вражеского меча, но пропустил удар копьем. Сильная боль в ноге застила ему глаза на пол мгновения. Мимо своей воли он опустился на одно колено.
   Когда юный раб смог совладать со своими чувствами, и взять под контроль своее тело, он увидел лезвие меча, которое летело к его шее.
   Не теряя времени, Вэльд выставил секиру перед собой, приняв удар меча, между широких лезвий боевого топора, и с такой силой скрутил свою секиру, что лезвие меча, предательски зазвенев, разломилось. Не поднимаясь с колен, Тринадцатый ударил своего противника по ногам.
   Чудовищной силы удар перерубил обе ноги, и на песок арены упало кровоточащее, орущее от невыносимой боли, тело бойца.
   Вэльд, морщась от боли, выдернул из раны копье, и поднявшись на ноги, хромая, подошел к поверженному, но все еще живому, противнику.
   Трибуны разрывались в радостных криках, приветствуя победителя; еще более радостных криков тех, кто смог на этом заработать деньги; проклятий тех, кто поставил на другого бойца.
   Но гонга все еще не было, а значит, арена требовала еще одной жизни. Последней. На сегодня...
   Вэльд в плотную подошел к поверженному противнику, и посмотрел в его глаза. В них читалась боль, которая терзала тело несчастного. Но он, все еще, хотел жить.
   Тринадцатый из боевой школы Дъара, оперся на копье, словно на костыль, и высоко подняв секиру, тихо произнес, обращаясь к лежащему у его ног "мясу":
   - Ничего личного. Ты бы поступил со мной точно так же.
   Секира упала на шею раба. Голова отлетела прочь. Ударил гонг, и трибуна взорвалась, приветствуя победителя. На арену полетели цветы, медяки и даже небольшое количество золотых монет.
   По традицию турнира, все, что было брошено на арену -- принадлежит победителю.
   И в этот раз зрители не скупились. И Вэльд понимал почему. Ведь не смотря на то, что из-за ранения он не сможет пойти в лабиринт смерти и стать чемпионом -- он уже стал легендой, и зрители полюбили его. А для получения свободы -- любовь зрителей была главным.
   И его полюбили не зря. Ведь еще никто до него не стал победителем в двенадцать лет. Да и мало кому удавалось победить на своем первом турнире легенду.
   Среди всех претендентов этот мальчишка, который никогда даже не видел турнира, который не знал, чего ожидать в следующий миг, имел меньше всех шансов на победу. Но именно он использовал свой шанс...
   И теперь этот вечер принадлежал ему.
   Так же, в этот вечер, победитель мог получить что угодно, кроме свободы. Ведь это привилегия не многочисленных победителей, а лишь единиц -- чемпионов...
   Со своего места поднялся сам Император, и трибуны, впервые за весь вечер, умолкли.
   - Назови себя. - Император говорил тихо, но усиленный магией голос услышали все.
   Вэльд набрал в грудь побольше воздуха, что бы его ответ смог услышать Император, но почувствовал в своем горле присутствие чего-то чужеродного и нематериального. Он понял, что это магия, и бороться с ней бессмысленно.
   - Я Тринадцатый из боевой школы Дъара, - спокойно ответил раб на арене, и чужая магия донесла его слова до всех зрителей.
   - По нашим законам, этот вечер принадлежит тебе. - Ответил Император. - Почти любое твое желание будет исполнено. Запомни, ты не можешь возжелать свободы или ночи любви с кем-либо из свободных. Ты не можешь пожелать убить, или отнять имущество у кого бы то ни было. Остальные твои желания будут исполнены. К тому же, по законам Империи, ты имеешь право на одну просьбу к самому Императору -- ко мне. - Император посмотрел на раба-победителя, и продолжил: - Так чего же ты хочешь?
   Вэльд немного подумал, и ответил:
   - Я хочу посвятить эту победу одной девушке. Той, которая не смотря ни на что, верила в мою победу с самого начала, даже когда мои шансы на жизнь были ниже песка на этой арене. Свою победу я хочу посвятить дочери моего господина -- Вэль.
   Публика взорвалась в криках приветствия и одобрения. Ведь столь бескорыстной, пустяшной и глупой просьбы не просил еще ни один победитель. Император весело улыбнулся, и провел рукой. В тот же миг, над входом в арену, с улицы, и внутри, появилась золотая надпись: "1'9b9''7А год от создания Новой Империи. В 1'A день осени, посвященный богине Луне, 5'9b7''2'1A победитель бойцовского турнира рабов -- 1'3А из бойцовской школы Дъара, посвящает свою победу Вэль, дочери Дъара."
   И этим поступком Вэльд закрепил за собой статус легенды этого турнира, ведь в один день сумел сделать две вещи, которые до него еще никто не делал: победить в двенадцать лет на турнире; запечатлеть свой номер, и имя никому не известной девушки на камнях Арены, где три раза в год собирается вся правящая элита Империи.
   После того, как Император сел на свое место, Вэльд пошел в каменные тоннели амфитеатра. Там его уже ждали Дъар, Вэль, несколько рабов, какой-то маг, и тот странный человек с длинными белыми волосами, который сопровождал их от самого дома Дъара.
   Господин отправил одного из рабов на арену, дабы тот собрал брошенный на песок вещи, и подал знак магу. Когда маг прочел короткое заклинание, в ране начало жечь огнем столь сильно, Что Вэльд едва сдерживал себя, дабы не закричать. Но, всего за несколько мгновений, все прекратилось, и на месте ужасной, сквозной раны остался лишь небольшой шрам.
   Дъар осмотрел ногу своего раба. Заставил его немного пройтись и, убедившись, что маг-лекарь добросовестно сделал свою работу, отсчитал из кошеля десять золотых монет, и отдал их магу. После этого Дъар обратился к Вэльду:
   - Ты действительно хочешь стать чемпионом?
   - Да, мой господин. - Ответил ему юный раб, глядя на каменный пол под своими ногами, как того требовали законы общения Империи.
   Дъар улыбнулся, и обратился к беловолосому человеку:
   - Лёд, как тебе этот парень?
   Лёд оценивающе посмотрел на паренька, и ответил:
   - Он силен, храбр и умен. Он заслуживает свободу больше, чем многие из тех, кто получил ее. Судьба сделала его рабом, но духом он волен. К тому же, тот гонорар, что ты предложил мне, весьма заманчив. Я сделаю из него чемпиона, но не сейчас. Мне нужно возвратиться в столицу, что бы забрать своего ученика. После этого нас ждет одно небольшое дельце недалеко от твоего дома, в Армонгорде. Думаю, что к середине зимы мы сможем приехать к тебе, и начать обучение твоего юноши.
   После этого Лёд ушел, поцеловав на прощание Вэль в щеку, и крепко пожав руку Дъара. И когда он скрылся за дальним поворотом, Вэльд обратился к Дъару:
   - Господин, почему вы столь добры ко мне?
   Дъар несколько мгновений раздумывал, а потом ответил:
   - Ты принес мне сегодня более ста тысяч золота. - Воспоминание об этом заставило вечно суровое лицо Дъара, растянуться в довольной улыбке. Тем не менее, он быстро взял себя в руки, и продолжил: - И принесешь еще больше, когда станешь чемпионом...
   Эти простые слова вселили спокойствие и уверенность в душу юного раба. Ведь его господин сказал не "если", а сказал "когда". А значит -- он поверил в него...

Дарг

   Осень. Самое паршивое время года. Она всегда вселяла в его душу непонятную тоску. Эти желтеющие листья, которых с каждым днем становиться все меньше на деревьях, и все больше под ногами. Эти черные, казалось бы, мертвые ветви, навивали странные мысли о сути жизни... О смерти...
   И неизбежный приход зимы...
   Раньше Дарг мог побороть эту тоску, ведь рядом с ним была Лана. И тогда в его сердце расцветала весна. И он забывал о плохом настроении.
   Но сегодня Лана была далеко. А он сидел на мокрой после дождя земле, усыпанной опалой листвой, и думал о ней. О той, кто была рядом с ним все эти долгие годы детства.
   - Как ты там? - Тихо спросил он. - Как мне найти тебя?
   - Теперь ты вольный рыцарь, и вправе идти своим путем. - Услышал Дарг голос своего однорукого наставника, и вздрогнул от неожиданности. Здесь рос лес, покрытый осенней листвой, но по ту сторону горы бушевали вечные вулканы и правил огонь. А смрад серы был столь сильным, что доходил даже сюда. - Но, если ты хочешь жить, то не должен пропускать уроки.
   Дарг поднялся с сырой земли и, посмотрев на однорукого старика, ответил:
   - Извините, я потерял счет времени.
   - Все не можешь забыть той магички?
   Дарг покраснел, но ответил спокойно:
   - Мы жили вместе с самых ранних лет. Мы заботились друг о друге...
   - Тем не менее она маг. - Жестоко оборвал парня старик. - Она наверняка уже забыла о тебе.
   - Она все еще любит меня. Я верю в это.
   - Может быть это и так, - примирительно ответил старик, - но эта любовь не принесет счастья ни тебе ни ей.
   - Почему вы так считаете?
   - Я не считаю, я знаю. Любовь -- светлое чувство, воспетое бардами, и о котором, без сомнения, мечтают все. Но мало кому она принесла счастье.
   - Что вы имеете ввиду?
   Орд тяжело сел возле парня, и лишь потом произнес:
   - Любовь в начале окрыляет. Придает сил. Но это лишь обман. Самообман. На самом деле она выжигает нас изнутри. Она убивает нашу душу. И когда это происходит, начинается обычная серая жизнь. Жизнь, лишенная прежних красок и веселья. Страсть угасает, и на ее место приходит банальность, перерастающая в нескончаемые скандалы по любым пустякам. Многие живут с этим всю жизнь, страдая и тихо мечтая о смерти своей второй половинки, не в силах бросить ее, уйти прочь. Ведь брак заключается не перед людьми, в перед Богами. Создав семью, вступив в брак, отказаться от него уже не возможно. И все это еще больше убивает души. Именно по этому маги, практически никогда, не вступают в брак.
   - Вы правы. Но с другой стороны, многие люди живут в браке всю жизнь, и вполне счастливы.
   Старик странно рассмеялся, и ответил:
   - Истинная любовь и счастливый брак бывает только в сказках, да между рабами. Ведь рабы абсолютно равны. У них ничего нет, кроме друг друга. И в этом их счастье, ведь им нечего делить, и нечего терять, кроме своей любви. Браки вольных людей со временем превращаются в то, о чем я говорил. И чем богаче семья, тем быстрее это происходит. Но быстрее всего любовь превращается в ненависть, когда отношения строятся в неравноправности. Как у тебя. Она маг, и значит -- имеет больше прав чем ты. У нее будет значительно больше денег. Она будет иметь земли и, возможно, замок, или, хотя бы, не большое село. Ты же этого никогда иметь не будешь, да и не мог иметь, ведь в этой стране земля принадлежит лишь магам. Ты избрал путь вольного рыцаря. И пусть сейчас ты еще им не стал, и ни разу не путешествовал, если не считать твоей принудительной поездки из дома в столицу в скотовозке, что по-сути не возможно назвать путешествием. Настоящие странствия у тебя еще впереди. Поверь мне, отправившись в путь один раз, ты полюбишь это на всю оставшуюся жизнь, и уже не сможешь жить без приключений. И когда придет твое время уйти на покой, ты будешь скучать о прошлом. О днях проведенных в пути. О ночлеге под открытым небом. Ты будешь жалеть о тех местах, где не успел побывать. Ведь твой удел -- странствия, жить от одного исполненного заказа к другому, не имея за душой ничего, кроме верного коня, любимого оружия и теплого плаща. И каждый раз, когда между тобой и твоей магичкой возникнут разногласия, она непременно напомнит тебе об этом.
   Дарг некоторое время молчал, осмысливая слова старика.
   - И что же мне делать?
   На этот раз старик улыбнулся ласково, и ответил:
   - Я не жду, что ты поверишь мне до тех пор, пока зам не обожжешься. Пока не испытаешь той душевной боли, которую приносит любовь. А что делать? Это уже другой вопрос. Сейчас мы возвратимся домой, и ты начнешь собираться в путь. Я обучил тебя всему, чему мог. Но, что бы стать настоящим вольным рыцарем тебе необходимо еще многому научиться. Набраться опыта. А сделать это можно лишь пройдя практику. Борясь с теми преградами и проблемами, которые встанут на твоем пути. А теперь пошли. Лёд уже ждет тебя.
   В город они шли молча. Даргу нравился этот старик и его дочь. Они были добры к нему, приютив у себя незнакомого паренька с далекой, приграничной провинции Империи. Они научили его читать и писать, а старик показал ему секреты владения разным оружием. К этому дню Дарг научился равно справляться как с тяжелой боевой секирой или огромным двуручным мечем, так и с легким копьем или простым ножом. Он научился стрелять из лука и арбалета. Но больше всего времени он тренировался с двумя легкими, изогнутыми саблями -- оружием вольных рыцарей...
   В харчевне, принадлежавшей Орду было, как всегда, полно народу. С тех пор, как Дарг проучил тех двух зарвавшихся рыцарей ночи, слух об этом облетел всю столицу. И теперь, сидевшие в харчевне рыцари ночи с опаской и ненавистью посматривали на вошедшего вместе со стариком паренька. Но тех двух задир Дарг больше не видел. Ни в этой харчевне ни во всем городе. Говорят, что их, в наказание за спровоцированную и при этом еще и проигранную драку, отправили охранять рабов на самой далекой, забытой всеми Богами и людьми, соляной шахте.
   Лёд стоял у стойки трактирщика, и о чем-то разговаривал с Тарь. Дарг и Орд подошли к ним.
   - Ну что, ты готов? - Спросил у Дарга Лёд, вместо приветствия.
   - Да, - Ответил ему парень. - У меня нет вещей, что бы собирать их. Лишь то, что сейчас на мне, да пара серебряников, что бы купить хоть какую-то саблю. Мой конь в стойлах, и оседлать его -- пара минут времени.
   Орд оглядел харчевню, и громко произнес:
   - Мы закрываемся!
   Ворча проклятия в адрес однорукого, выжившего из ума трактирщика, посетители пошли к выходу, доедая на ходу, или забирая с собой купленную еду. Когда Тарь закрыла дверь за последним посетителем, Орд обратился к Даргу:
   - Какое-нибудь оружие не годиться руки вольного рыцаря. Пусть ты еще молод, и не имеешь опыта, но в твоем сердце нет места лжи, злу и несправедливости. - С этими словами старик достал из-под стойки какой-то сверток. - Я уверен, что это должно принадлежать тебе. В твоих руках они принесут больше пользы, чем под моим прилавком.
   Дарг развязал сверток. В нем оказались две прекрасные сабли. Они были легкими, элегантными и, несомненно, прочными. Сделаны они из удивительного метала, похожего на обычную сталь, но, отдающего странным голубым оттенком. На гардинах сабель виднелась гравировка в виде волчьей морды, и еще какой-то странный символ.
   - Этим саблям не страшна ни сталь ни магия. - Произнес Орд. - И теперь они твои.
   Дарг несколько длинных мгновений осматривал прекрасные клинки и, аккуратно положив их на место, произнес:
   - Я не могу их взять. Они, наверное, очень дорогие.
   - Можешь! - Резко оборвал парня Орд. - И возьмешь. Однажды эти клинки сохранят твою жизнь, что бы ты мог спасти сотни жизней тех, кто не может сам отстоять свое право на жизнь. Они достались мне в подарок несколько лет назад, когда у меня еще были обе мои руки. По своим делам я отправился на север. Значительно дальше Северных гор. Туда, где находятся странные земли, снег в которых не тает даже летом. Земли, которыми пол года правят солнце и день, а пол года звезды, луна и ночь. Там я нашел странную и невероятно прекрасную девушку, с выразительными и глубокими сапфировыми глазами, и волосами цвета свежего снега. Она была ранена когтями какого-то огромного и свирепого хищника. От мороза и потери крови незнакомка, уже, потеряла сознание. Ей тогда несказанно повезло, ведь люди очень редко забредают столь далеко. Лишь некоторые охотники да вольные рыцари, получившие заказ Императора, или кого-то из лордов на шкуры снежных барсов или северных медведей, рискуют уйти в снежную пустыню так далеко, что бы потерять из виду спасительные горы. К тому же, в тот день разыгралась столь сильная вьюга, что если бы я не наступил на нее и не упал, то так бы и не нашел. Она бы замерзла, и ее мертвое тело навеки укрыл бы снег. Ледяная северная пустыня стала бы ее последним домом. Я укутал ее в шкуры убитых мною медведей, благо я уже возвращался с охоты, и протащил ее более ста г'ард, пока добрался к ближайшей деревне. Там я отогрел ее, прочистил раны, и зашил их. А когда она оправилась -- ушла. Но, когда она была еще слаба, мы много общались. Хоть она и не говорила на языке Империи, мы нашли общий язык. Ведь каждый вольный рыцарь бывает не только в Империи, но и в восточных государствах. А там говорят совсем на другом языке. Но я его знал, хоть и никогда не покидал пределы Империи. Лёд, непременно обучит тебя этому языку. Мы говорили с ней о ее родине -- восточных землях. Землях где нет рабства. Землях, где живут странные существа. Землях, где живет сказка. Когда она уходила, в знак благодарности за свою жизнь, оставила мне эти клинки. Больше я никогда ее не видел, и со мной остались лишь воспоминания тех тех дней, да имя прекрасной незнакомки -- Лианна. - Старик умолк, и долго сидел о чем-то размышляя. Но никто из слушавших Орда не посмел нарушить тишину. Лишь звуки обыденной городской суеты долетали в закрытую харчевню. - Лианна заплатила этими саблями за свою жизнь. Ты же спас мою дочь от насилия и позора. Я плачу этими саблями за честь Тарь.
   - Но...
   - И никаких но... - Вновь оборвал парня старик. - Ты возьмешь эти сабли, и что бы я больше не слышал ни каких возражений.
   - Спасибо. - Коротко ответил Дарг, пряча сабли в заплечные ножны.
   - Это еще не все. - Продолжил Орд. - Главное в жизни вольного рыцаря это ум и знание. Любая информация имеет вес, и когда-нибудь она спасет твою жизнь, или жизни тех, кто тебе дорог; жизни других рыцарей. Ведь тот, кто осведомлен -- тот вооружен. - Старик достал из тайника под стойкой стопку из листов пергамента, сшитых в одну толстую книгу, и странное перо. - Записывай сюда все, что увидишь в пути. Каждый шаг своей судьбы -- будь это победа, или поражение. В этом тебе поможет это перо. Оно не обычное. Это магический артефакт -- самописное перо. Ему не нужны чернила, но писать тебе придется самому. Лишь маги обленились на столько, что заставляют самописные пёра писать за них.
   Дарг взял книгу и перо, аккуратно положил их в дорожную сумку, и произнес:
   - А что мне делать, когда книга будет заполнена?
   - В Каменной пустыне есть Вольный город, столица вольных рыцарей - ответил Лёд вместо старика. - Там хранятся все наши знания. Я покажу тебе путь туда. Когда твоя книга будет окончена, ты отвезешь ее туда, и отдашь хранителю знаний. А он, взамен, даст тебе новую. А теперь, нам пора. Путь к Армонгорду не близкий. Мы должны туда добраться к началу зимы.
   Прежде чем уйти, Дарг подошел к Тарь.
   - Что ж, - произнес он, смотря в пол, - прощай. Ты была добра ко мне.
   Прежде чем ответить, Тарь протянула Даргу какой-то сверток. Когда парень развернул его, свертком оказался красивый длинный плащ с накидкой, на которой было вышито сердце, пронзенное стрелой.
   - Я вышила его сама, что бы ты не забыл меня.
   - Я никогда тебя не забуду.
   - Не обещай того, в чем не уверен. - Оборвала его девушка. - Хотя, теперь уж точно не забудешь. - Они улыбнулись друг другу, и Тарь, поцеловав его в щеку, быстро сказала: - Возвращайся. Я буду ждать тебя, и всегда буду рада твоему визиту...
   - Спасибо. Я буду ждать следующей встречи с тобой. Но, человеку не дано знать свою судьбу, видеть будущее.
   Дарг пошел вслед за своим наставником к двери и, прежде чем покинуть уютную харчевню Орда, услышал тихий разговор старого рыцаря и его дочери:
   - Он ведь вернется?
   - Конечно. Куда ж ему без тебя? - Весело ответил Орд своей дочери. - Даже величайшие из героев не могут жить без любви.
   - Да, но его сердце принадлежит другой.
   Старик мгновение молчал, и ответил:
   - Его сердце принадлежит тебе, только он еще сам этого не знает...
   Дверь закрылась за спиной Дарга, и он больше ничего не слышал. Двое вольных рыцарей пошли к конюшне.
   - И какое дело ждет нас в Армонгорде? - Спросил Дарг у своего нового наставника.
   Лёд улыбнулся, отметив себе, что парень хочет узнать все о деле, прежде, чем ввязаться в него, даже, если у него и нет выбора. Эта черта характера всегда была отличительной чертой вольных рыцарей -- сперва узнай как можно больше, а уж потом и все исчадья преисподни не страшны. Они сделали правильный выбор, открыв мальчику путь в вольные рыцари.
   - Город Армонгорд очень огромный и, бесспорно самый богатый город Империи. Когда-то в окрестных горах добывали одну четверть всего золота в этой стране. Я не знаю, добывают ли его сейчас в прежних количествах, но город уж точно не обеднел, и с каждым годом становится только богаче. И все это принадлежит одному человеку. Магу. Владельцу замка Армонгорд. Поговаривают, что если бы владелец замка пожелал стать Императором, ему не пришлось бы участвовать в традиционной дуэли. Достаточно было бы просто заплатить. Тем не менее горы опасны. Там часто бывают землетрясения, водятся древние, страшные чудовища. Да и обычных хищников, вроде горных львов или северных медведей полным полно. Каждый день в окрестностях Армонгорда пропадают люди, и многих из них так никто и не нашел. Этим никого не удивишь в горных районах Империи. Но вот недавно, староста города барон Кроул, в окрестностях города увидел своего сына, который не смог отстоять своей свободы, и был рабом своего отца. Вот только несколько дней перед этим его сын пропал. И что больше всего испугало барона -- его сын уже был мертв. Он встретил ходячего мертвеца.
   - Как мертвые всадники?
   - Сперва я тоже так подумал, что кто-то из магов-конкурентов решил напакостить владельцу Армонгорда. Но когда копнул глубже, узнал несколько интересных фактов. Во-первых, тела покойников не гниют, как у мертвых всадников. Некоторое время они остаются свежими, словно в миг смерти. И как утверждают очевидцы, когда проходит время, мертвецы превращаются в прах всего лишь за одно мгновение. И если верить слухам, эти покойники обладают разумом. Непонятным нам, жестоким, но все же, разумом. Во-вторых, староста был не первым кто увидел такого вот мертвеца. К тому же, их видели лишь в одном месте, на одной из окружающих Армонгорд гор. - Вольные рыцари зашли в конюшню, и стали готовить лошадей. - Благо барону хватило ума быстрее удрать оттуда.
   Лёд умолк, седлая свою лошадь. Дарг делал тоже самое. И когда парню надоела тишина, он произнес:
   - Я так и не могу понять, при чем здесь мы? И если мертвецов видели раньше, почему владелец замка Армонгорд ничего не сделал?
   - Потому что рабы пропадали всегда. Да и мертвяки, которых видели, при жизни были рабами. Они никогда не нападали на вольных людей, и тем более на магов. До недавних пор замок Армонгорд принадлежал Гирду-а-Стонстоуну, и его родне. А им всегда было плевать на своих рабов.
   Дарг оседлал свою лошадь, прикрепил к седлу сумки и, вскочив в седло, спросил:
   - А что изменилось теперь?
   Лёд тоже вскочил в седло, но они еще не спешили выезжать.
   - Теперь Армонгордом владеет другой маг.
   Дарг еще с детства слушал о роде а-Стонстоун. Да и наверняка во всей Империи не нашлось бы никого, кто бы не слыхал об одном из древнейших родов Империи.
   Парень, не тая своего удивления посмотрел на наставника, и спросил:
   - И кто смог отобрать у столь сильной семьи их имение?
   - Не знаю, - ответил Лёд, - похоже, нашлись более сильные маги. Люди говорят, что этот задира Гирд проиграл дуэль, и теперь, по закону Империи, земли Армонгорда перешли во владения молодому, еще не опытному магу. Тем не менее, если верить слухам, то это сильнейший маг не только этой страны, но и всего Материка. Из тех слухов, что дошли до меня, я бы сделал вывод, что этот маг сильнее любого из Заклинателей Огня, которые основали Империю, и даже эльфов, у которых магия в крови.
   - Эльфов? - Скептически спросил Дарг. - Разве это не сказка?
   - Конечно же нет. - Ответил Лёд, направляя своего коня к выходу из стойла. Дарг направил своего коня следом. - Ты увидишь, что многое, о чем слышал в детских сказках -- правда. Ты узнаешь, что Материк многим больше, чем эта Империя. Узнаешь, что рядом с нами живут существа, более могущественные, чем люди. И с большинством из них лучше дружить, чем воевать.
   Они выехали на неширокую улочку, выстеленную камнем залитым помоями, и направили своих коней к северным городским воротам.
   - Если этот маг столь могуч, почему он сам не разобрался с мертвецами? - Спросил Дарг.
   - Я слышал, что этот маг не старше тебя. Пусть он станет самым сильным магом нашего времени. Но сейчас этот молокосос не справиться даже с учеником вольного рыцаря вроде тебя, не говоря уже о тех, кому оказалось тесно в их могилах.
   - Да, но он же убил лорда а-Стонстоуна.
   - Ему повезло. К тому же, вся эта история с ходячими мертвецами может быть не больше глупой выдумки. В приграничных регионах рабы часто сбегают.
   - Куда?
   - Материк значительно больше Империи. Далеко на востоке, за Каменной пустыней есть страны, где нет рабов. Так же, там полно стран, которые населяют не люди. Путь туда далекий и опасный, но когда тебе нечего терять, страх исчезает. Вот рабы и бегут. Не буду тебе лгать, лишь одному из тысячи удается достичь цели. Ведь они не имеют ни чего. Даже элементарных навыков выживания в трудных условиях. Каменная пустыня в двое больше Империи, а воды там почти нет. Легче отыскать кусок золота в выгребной яме деревенского сортира, чем воду, среди Каменной пустыни. Другой путь -- северными горами. Там много воды, но опасностей от этого не меньше. В горах полно хищников. Обвалы и лавины там столь же естественное и частое явление, как напившийся в хлам алкаш в трактире. Есть конечно и третий путь, самый короткий, но и самый опасный. Путь через Ледник, через самый север мира. Каждый из этих путей не возможно пройти в одиночку даже опытным путешественникам. И тем не менее, среди рабов постоянно находятся те, кто готов поставить на кон все, что у них есть -- свою жизнь.
   Они выехали из города и проехав узкий, опасный, раскаленный мост, оказавшись на надежной земле, пустили коней в галоп по наезженному тракту.
   До самого вечера они гнали коней трактом, то и дело объезжая торговые повозки и караваны. И лишь когда солнце спряталось за горизонтом, уступив свой престол бледной луне, они съехали с тракта, который поворачивал на запад, и вел путников к не большому городку. Тратить последние деньги на въезд в город и полную клопов комнату постоялого двора, не входило в планы вольных рыцарей. Вместо этого они доскакали до ближайшего леска, и найдя удобную поляну, развели костер и разбили небольшой лагерь.
   После быстрого ужина, Лёд достал из своей дорожной сумки, которая выглядела совсем маленькой, но, благодаря встроенному в нее магическому аркану, вмещала в себя много чего, две деревянные сабли. Одну из них Лёд бросил Даргу, другую оставил себе.
   - Посмотрим, что ты умеешь.
   До этого момента Дарг был твердо уверен в том, что умеет владеть саблей. Но, после первых же мгновений боя с вольным рыцарем, он понял, что не умеет ничего. Спустя несколько мгновений стремительного боя, Дарг оказался на земле. Деревянная сабля отлетела достаточно далеко, а все тело ныло от многочисленных свежих синяков и ссадин.
   Лёд скептически посмотрел на поверженного паренька, и произнес:
   - Это не то, чего я ожидал от тебя. - Вольный рыцарь подождал, пока Дарг поднимется с земли и поднимет потерянную тренировочную саблю, и весело продолжил: - Ничего, мы это исправим.
   - Что это было? - Спросил парнишка, потирая ушибленные места.
   - Это основной яростный стиль боя вольных рыцарей. Он называется стальной смерч, и применяется в самых опасных боях, когда ты один против многих противников. Этот стиль боя относительно молодой. Он возник лишь девять столетий тому. Его придумала единственная девушка, которая была вольным рыцарем. Ее звали Тайрин.
   - Девушка вольный рыцарь? - Недоверчиво спросил Дарг.
   - Да. Говорят, что она была столь же сильна и ловка, как и прекрасна. Она могла одна противостоять сотням врагов. Но в бою она не различала где свой, а где враг, целиком и полностью отдаваясь войне. Она давно уже умерла, а по другим легендам ее убили Волки во время одного из многочисленных боев того времени. Третьи легенды говорят, что она открыла секрет бессмертия, и дожила до наших дней. Именно ее стиль боя лег в основу стального смерча...
   До середины ночи Лёд тренировал своего ученика. И лишь когда Дарг уже не мог поднять от усталости деревянную саблю, вольный рыцарь остановил тренировку, и они легли спать. А когда первые лучи рассвета тронули горизонт, они уже вновь были в пути.
   Дальше они ехали не спеша, часто останавливаясь, приделяя больше времени тренировкам, чем самому пути. Они ночевали под открытым небом, питались пойманной рыбой или животными. Помимо боевых тренировок Лёд учил Дарга охотиться, ловить рыбу, читать следы зверей и людей, учил говорить на общем языке Материка. Он рассказывал своему ученику много историй из собственной жизни и жизни других вольных рыцарей. Рассказывал историю Материка и Империи.
   И лишь спустя месяц, когда Дарг уже более-менее освоил принципы стального смерча, и мог удерживать его темп более десяти минут, научился читать следы и не плохо охотиться, они въехали в северные земли. Не смотря на то, что в центре Материка все еще была осень, а на юге лето и не думало отступать, здесь уже лежал снег.
   Впереди виднелся огромный город, в центре которого возвышался прекрасный замок, построенный из очень дорогого белого мрамора с прожилками чистого серебра.
   Лёд осмотрел засыпанные снегом поля, заходящее за горизонт солнце, едва заметные пики далеких Северных гор, и произнес:
   - Переночуем там.
   Они направили своих коней к городским воротам.
   - Что это за город? - Спросил Дарг, глядя на массивные каменные стены.
   - Это Крантон, сердце рода а-Стонстоун. Этот город принадлежит лорду Дваргу-а-Стонстоуну деду покойного нынче Гирда. Да и не только его. Все живущие ныне Стонстоуны либо его дети, либо внуки или правнуки. Боюсь, когда он узнает, что мы едем в Армонгорд, у нас появиться новый контракт на убийство одного мага.
   - Надеюсь, он этого не узнает.
   - Поверь мне, он уже знает кто мы, куда направляемся и с какой целью.
   - Что-то мне перестал нравиться этот город. - Тихо произнес Дарг.
   - Сам город мне уже давно не нравится. Он очень большой и вонючий. В нем слишком много дерьма. А вот лорд Дварг ничего, приятный старик, если не брать в расчет то, что он очень сильный маг, к тому же прожженный политик и интриган. Да и другого пути у нас нет. В Армонгорд ведет лишь одна дорога, расположенная к северу от Крантона. И попасть на нее минуя город мы не можем. Если мы попытаемся объехать его стороной, словно беглые каторжники, это вызовет подозрение у стражников, и они непременно вышлют за нами погоню.
   Они подъехали к распахнутым воротам, и путь им преградили два рыцаря ночи. Они осмотрели путников, и один из них обратился к беловолосому всаднику:
   - Кто вы такие, и с какой целью прибыли в Крантон?
   - Я, Лёд, вольный рыцарь, а это мой ученик Дарг. Мы прибыли в ваш город, дабы провести ночь, а утром отправиться в дальнейший путь.
   - Вам придется заплатить шесть серебреных монет за себя, и по одной серебрушке за лошадей. Таковы правила въезда в Крантон.
   Все знали, что Крантон был не только одним из богатейших и огромнейших городов Империи, но и самым дорогим. Правда купцы за въезд платили еще больше, и поэтому надолго задерживали очередь. Ведь каждый из них, считал своим долгом поторговаться, и снизить цену на въезд. Правда добиться желаемого результата удавалось далеко не всем, а точнее -- никому.
   Лёд не был торговцем, да и спорить со стражами ему не хотелось. Он молча достал один золотой, и бросил его рыцарю ночи. Благо, в его кошельке еще оставалось пять золотых, три серебрушки да горсть меди. Да и у Дарга было немного мелочи. К Армонгорду им должно этого хватить.
   - Сдачи не надо. - Ответил Лёд рыцарю ночи. - Лучше скажи, где здесь есть приличный постоялый двор. Такой, что бы было меньше клопов, и больше вкусной еды.
   Внезапная прибыль в свой карман, подняла настроение стражнику, и он, вмиг подобрев, ответил:
   - Я бы советовал вам остановиться "У старого рыцаря", это на центральной площади города. Этот постоялый двор, хоть и дороже остальных, там всегда чистая постель, никогда нет вшей и клопов, да и просто великолепная кухня. К тому же, сам Император, когда посещал наш город, останавливался не в замке лорда а-Стонстоуна, а в этом постоялом дворе.
   Лёд поблагодарил рыцаря ночи, и со своим учеником въехал в город.
   Так же, как и любой другой большой город Империи, Крантон имел четкую архитектурную иерархию. Здесь, у самой стены, расположились военные казармы, дома бедняков, и сараи в которых держали скот. Запах здесь мало чем отличался от запаха обычной деревни: тот же запах сена, коровьего навоза, парного молока и свежеиспеченного хлеба. Дома были деревянными. Лишь редкие улочки, которые вели вглубь города были выложены камнем, и с которых местные служаки прочистили снег, остальные представляли собой обычные грунтовые дороги между покосившимися заборами, с которых никто никогда не убирал снег. Вдали виднелась еще одна городская стена.
   Дарг, который еще ни разу не был в больших городах (кроме столицы, но ее архитектура значительно отличалась от архитектуры других городов) не знал, что ждет их за второй стеной. А Лёд, побывавший во всех крупных городах Империи знал, что так же как и в других городах, за этой стеной расположились дома вольных людей и сараи их рабов. Там же находились все рынки, трактиры, большинство торговых лавок и постоялых дворов города. Далее была третья городская стена. За ней жила элита города. Там жили богачи и мелкие маги. Там останавливались благородные и богатые гости, а иногда и вольные рыцари. В самом центре элитной части города находилась центральная площадь, на которой располагаться дворец властелина и хранителя города. Мага, которому принадлежал сам город, и прилегающие к нему земли.
   Именно так строили все города Империи, и Крантон не был исключением.
   Когда они отъехали достаточно далеко от охранников, Дарг обратился к своему наставнику:
   - Зачем мы едем в столь дорогой постоялый двор? Могли бы найти ночлег и дешевле...
   Лёд посмотрел на паренька, и ответил:
   - Боюсь, мой юный друг, спать этой ночью мы не будем. Рыцари ночи уже отправили гонца к лорду Дваргу, что бы сообщить о нашем прибытии. Я уверен в этом. Старик любит общаться с вольными рыцарями, и не отпустит нас из города, пока мы не поговорим с ним. К тому же, он часто предлагает мелкие, и хорошо оплачиваемые контракты. Может быть нам повезет, и мы заработаем немного золота. Деньги лишними не бывают.
   - А если он предложит нам контракт по убийству того мага, когда узнает куда мы направляемся?
   - Черт с ним, пусть предлагает. Это ведь не значит, что согласимся. Поэтому нас и называют вольными рыцарями, а не наемники. Мы вольны делать сами свой выбор, полагаясь на свою честь и совесть, а не на авторитет заказчика или толщину его кошелька. К тому же, негоже заставлять гонцов столь уважаемого человека, как старый лорд а-Стонстоун, бегать по всему городу, ища нас...
   Лёд оказался абсолютно прав. Когда они въехали на центральную площадь, их уже ждали два рыцаря ночи.
   - Вольные рыцари, вас желает видеть лорд Дварг-а-Стонстоун.
   - Что ж, не будем заставлять себя ждать.
   Рыцари ночи повели вольных рыцарей к замковым вратам. Сам замок был построен из огромных глыб гранита, отполированных до зеркального блеска, и подогнанных друг к другу с такой изумительной плотностью и точностью, что камни держались друг-друга без какого либо раствора или других вспомогательных креплений. Снаружи замок был облицован прекрасным серебреным мрамором -- белый мрамор с прожилками чистого, металлического серебра. Вокруг замковой стены был выкопан огромный и глубокий ров. Сегодня он был абсолютно пуст. У основания стены виднелось несколько труб. Если случалась беда, и замок попадал в осаду, по этим трубам подавалась нефть, и заполнив ров -- поджигалась.
   Во внутреннем дворе замка суетились слуги, занимаясь своей повседневной, рутинной работой.
   Вольных рыцарей провели в центральную башню замка. Они поднялись витой лестницей на самый ее верх, и вошли в огромный зал. Посреди зала стоял не большой стол, на котором стояло вино, и легкие закуски. Над столом висела огромная люстра, на которой горело не меньше сотни толстых свечей.
   За столом сидел седой старик -- владелец и повелитель Крантона.
   Вольные рыцари поклонились старому лорду, и Лёд произнес:
   - Приветствую вас, лорд Дварг-а-Стонстоун. Я Лёд, вольный рыцарь, а это мой ученик Дарг.
   Старик подал рукой знак рыцарям ночи, и те ушли. После этого лорд Дварг пригласил своих гостей за стол. Он подождал, пока гости отведают его хлеб и вино, как того требовали законы гостеприимства, и лишь после этого произнес, хриплым от старости голосом:
   - Лёд... Редкое имя для нашей Империи. Я никогда не слышал, что-то бы кто либо называл своих детей в честь этой холодной стихии. Хотя, однажды я слышал о человеке с таким именем. Не был ли твоим учителем человек по имени Крон?
   - Моего учителя действительно звали Крон. - Честно ответил старому лорду Лёд. - Но, имя Крон, одно из самых распространенных имен Империи. Мало ли было вольных рыцарей с таким именем?
   Старик улыбнулся, и ответил:
   - Вольных рыцарей было много, но лишь у Крона, который был моим другом, был ученик со странным именем Лёд. - Дварг-а-Стонстоун отпил вина и, закрыв глаза, погружаясь в свои воспоминания, произнес: - Твой учитель был хорошим человеком. Он даже был магом. Но, его уровень был столь низким, что учителя в школе посчитали его обучение лишней тратой времени. Зато, из него получился отличный вольный рыцарь. - Старик открыл глаза, и продолжил: - Жаль, что он не дожил до этого дня. Мы бы с ним нашли множество тем для разговора, и приближающейся ночи нам было бы мало. - Старый лорд отпил еще немного вина, взял со стола кусок яблока и, отогнав от себя тяжелые воспоминания и плохие мысли, обратился к вольному рыцарю: - Ты ведь не из Империи.
   - И в этом вопросе вы абсолютно правы, лорд. Я родился далеко на востоке, за Каменной пустыней, в стране под названием Алор, двадцать два года назад.
   Старик еще некоторое время молчал, а потом произнес:
   - Ты не похож на сына фермера или работника. Для этого ты слишком хорошо воспитан. Я бы сказал, что в тебе чувствуется ниточка благородных кровей.
   Лёд улыбнулся лорду а-Стонстоуну, и ответил:
   - Мне не чего скрывать, благородный лорд. Мой отец, Илрон Тард, король Алора.
   Услышанное заставило старого Дварга-а-Стонстоуна с еще большим интересом посмотреть на вольного рыцаря.
   - Я не очень хорошо знаком с законами восточных государств, но о вашем законе наследования наслышан. Что же заставило принца, претендента на государственный престол отказаться от всего, и стать бродягой?
   - В своей стране я был таким же претендентом на престол, как и Дарг претендент на корону Императора. Я всего лишь четвертый сын. Что бы получить корону своего отца, мне нужно дождаться смерть троих моих старших братьев, и то, это лишь при условии, что они умрут раньше, чем оставят после себя наследников. Самое большее, что мне светило -- свадьба с какой-то очередной тупой и страшной, словно оскал дракона, принцессой, или дочерью очередного лорда-алкаша, который по уши залез в долги, но все еще имеет сильную армию. Рано или поздно я бы стал жертвой дворцовых интриг. Такая жизнь была не по мне. Я не хотел быть марионеткой в чужих руках, и если рисковать своей жизнью, то не ради интересов моей венценосной родни, а ради того, что считаю правильным. И когда я встретил Крона, все сложилось само собой. Десять лет назад я покинул свой дом, и с тех пор не возвращался туда.
   - И тебе ни разу не хотелось проведать родных? Узнать, как они там живут? Как изменилась твоя страна?
   - Хотелось. - Честно ответил Лёд. - Но теперь я вольный рыцарь. Мой дом -- весь мир, а моя семья -- мой конь и две любимые сабли.
   Старый лорд рассмеялся, и весело произнес:
   - Это слова истинного вольного рыцаря.
   Дварг-а-Стонстоун сделал какой-то непонятный магический жест, и в тот же миг, в дальней стене зала отворилась неприметная дверь и двое рабов внесли в зал запеченного с яблоками молочного поросенка. Еще двое рабов несли порезанный свежий хлеб и вино.
   Когда слуги ушли, старый лорд, не церемонясь, руками оторвал себе одну свиную ногу, и весело произнес:
   - Вот это я понимаю пища, а не то что эти сорняки, - Дварг-а-Стонстоун презрительно улыбнулся, и показал свиной ножкой на разнообразные салаты, - которыми меня пичкает моя дочь Анэт. Черт побери! Она говорит, что жирная пища вредна для здоровья, и сведет меня в могилу! - Лорд а-Стонстоун громко рассмеялся. - Я уже почти сотню лет хожу по этой земле, и уже бы рад пойти в свой последний путь, и отдохнуть. Но, смерть все никак не хочет прийти за мной! - Лорд Дварг задумался на мгновение, и окончил: - Я слишком многое позволяю своей дочери.
   - Вы любите ее, - примирительно ответил старику Лёд. - К тому же, она в чем-то права. Ведь сто лет для мага, это еще далеко не предел...
   - Брось, Лёд, ты не хуже меня знаешь, что лишь единицы из магов, смогли преодолеть столетний рубеж. А когда цыплята начнут учить кур как нести яйца -- наступит конец света. - Лорд а-Стонстоун откусил кусок мяса и, подождав, пока его гости хоть немного поедят, продолжил: - Все таки хорошо, что вы заехали в мой город. Я уже давно не разговаривал с вольными рыцарями.
   - Это и не удивительно, - забывшись, ответил Лёд, - многие вольные рыцари ушли на восток. Одни бежали еще во времена предыдущего Императора, другие -- идут туда в поисках славы. Ходят слухи, что вскоре на востоке начнется война небывалого размаха.
   Старый лорд удивленно приподнял бровь, и посмотрел на вольного рыцаря.
   - Почему же ты не пошел на восток, если твоя страна находиться на пороге войны?
   - Здесь у меня остались два незаконченных контракта. Хотя, я справлюсь с ними еще до излома зимы, и тоже уйду на восток.
   Дварг-а-Стонстоун улыбнулся, и спросил:
   - А не заведут ли тебя твои дела в Армонгорд?
   Лёд замер, осознав свою ошибку. Старый, опытный политик с легкостью прижал молодого вольного рыцаря к стене, не оставив ему ни единого шанса и пути к отступлению. Можно было, конечно, соврать, но Лёд посчитал это бессмысленным, ведь утром правда, все равно, всплывет на верх, и эта ложь лишь повредить его репутации.
   - Именно туда мы и направляемся. - Лёд решил открыть свои карты, и узнать что именно задумал лорд Дварг. Лёд знал, что в Империи уже давно случился раскол, и война только вопрос времени. А значить, нудно знать, на чьей стороне старый Стонстоун. К тому же, всем давно была известна вражда между старым Дваргом, и целым легионом его наследников. - Нас нанял старейшина Армонгорда по приказу его нового владельца, что бы проверить слухи о появлении в окрестностях города живых мертвецов, и по возможности уничтожить причину этого явления. - Лёд несколько мгновений смотрел в глаза старого лорда а-Стонстоуна, стараясь понять его мысли, и когда понял, что это бесполезно, продолжил: - Лично я считаю, что пропажа рабов, это всего лишь недосмотр охранников и их владельцев. Рабы бегут, и большинство из них гибнут под лавинами, обвалами, или от когтей диких животных. А все эти разговоры о ходячих мертвецах, рассыпающихся на глазах в прах, непонятных исчезновениях людей и тому подобное, ни что иное, как попытка скрыть собственное раздолбайство перед новым, еще совсем юным повелителем...
   - Повелительницей. - Механически поправил ошибку вольного рыцаря старый лорд, погруженный в свои мысли.
   - Что? - Удивленно спросили Дарг и Лёд.
   Это вывело старика из задумчивого состояния.
   - Черт побери, я все больше начинаю любить эту девчонку! - Лорд Дварг посмотрел в глаза вольных рыцарей, и продолжил: - Я понимаю, Лёд, что тебе хочется возвратиться в родные края, особенно в преддверие большой войны, что бы помочь своей родной стране, но я вынужден сделать это... - Холодный пот прошиб вольных рыцарей, но они ни одним жестом не выдали своего волнения. - Я хочу предложить вам еще один контракт. Контракт повязанный с новой владелицей Армонгорда.
   Старик вновь зашел в свои размышления, из которых его вывел голос вольного рыцаря:
   - Лорд Дварг-а-Стонстоун, я надеюсь вы понимаете, что мы вольные рыцари, а не наемные убийцы. Никто из нас не станет убивать девочку.
   - Убивать? - Как-то странно произнес старый лорд. - Я хочу нанять вас не для того, что бы убить ее, а что бы защитить от моих недоношенных наследников-дебилов.
   Такого поворота событий не ожидали ни Лёд ни Дарг. Они переглянулись, и Дарг, не выдержав нависшей тишины, спросил:
   - Разве род Стонстоун не желает мести?
   Старый лорд гневно ударил кулаком по столу, и ответил:
   - Черная слава самого жестокого из магических родов, прилипла к роду а-Стонстоун благодаря моим наследникам. Они своей жадностью и тупостью перечеркнули все достижения нашего рода за последние три десятка тысяч лет! Они опозорили меня, и имя своего рода! - После очередного удара кулаком о стол, кувшин с вином упал на мраморный пол, разбившись и создав красную винную лужу. Это немного поубавило пыл старого лорда, и он, уже спокойнее, продолжил: - Они болезнь рода а-Стонстоун, а болезнь нужно уничтожать до того, как она наберет силу, и убьет своего носителя.. и пока я жив -- буду бороться с этими ублюдками, называющимися моими наследниками, до последней капли крови.
   Вольные рыцари вновь переглянулись, и Лёд произнес:
   - А вот теперь мы действительно ничего не понимаем.
   Старик лишь улыбнулся, и спокойно ответил:
   - Мои сыновья считают, что славу и почтение можно добыть лишь силой и жестокостью. Они готовы начать войну против любого, кто, хотя бы словом, оскорбил их. А их дети, мои внуки, еще невыносимей. Они горды и задиристы. Они вызываю других магов на дуэли лишь потому, что не понравилось чье-то лицо. - Старик странно улыбнулся. - Я уверен, что заносчивость моего внука Гирда сыграла с ним злую шутку. Хотя, я уверен, что даже если бы он и знал, что выступит против Верховного Мага, его глупость не позволила бы отступить. Он счел бы это личным позором. Да и если бы не эта девчонка, рано или поздно, нашелся бы маг, который поставил бы Гирда на место. Пусть даже и не столь радикальным способом. Он сам подписал себе смертный приговор, когда возгордился собой, и стал считать себя непобедимым. - Старик сделал небольшой магический жест, и слуги принесли новый кувшин вина. - Когда ты вступаешь в дуэль, ты ставишь на кон все: свою жизнь, свои земли, титулы и свое положение. А когда вступаешь в войну, на кон ложиться еще больше -- твоя семья. Твой род. Любая война это колоссальные затраты, а значит, войну следует начинать лишь в том случае, если заведомо уверен, что победишь, и что она принесет тебе больше прибыли, чем сожрет твоего золота. И всякий, кто думает иначе -- глупец. Именно по-этому мне не выгодна война с Армонгордом. Эта война принесет мне одни убытки. Хотя, не буду спорить, Армонгорд меня интересует немного в другом плане. Не как враг, а как союзник. Мы находимся на гране войны. Мои сыновья знают, что я оставляю свой город и свои земли Анэт. Она не родная сестра моим сыновьям. Ее матерью была рабыня, но от меня Анэт получила дар магии льда, хоть и совсем слабый -- она маг. Именно это больше всего бесит моих полоумных отпрысков и внуков, и они собирают армии, что бы прибрать сердце рода а-Стонстоун к своим рукам.
   Лёд несколько мгновений смотрел в глаза старого лорда, пытаясь понять, говорит ли он правду, или это какая-то очередная хитрая уловка опытного политика и манипулятора.
   - Должен полагать, лорд Дварг-а-Стонстоун, что в Армонгорде есть еще что-то. - Произнес Дварг, глядя на старика и своего учителя.
   Лорд Дварг посмотрел на паренька, и произнес:
   - Лёд, ты нашел себе достойного ученика! Мальчишка прав. Род а-Стонстоун с незапамятных времен был хранителем того, что покоиться в окрестностях Армонгорда.
   - И что же это?
   Старик достаточно долго смотрел в одну точку, и наконец, собравшись с мыслями, ответил:
   - Давным-давно, много десятков тысяч лет назад, еще до создания Первой Империи древние, истинные Боги дали одним людям дар -- магию. А других обделили этим даром. Это привело к тому, что маги, почувствовав свою силу и превосходство над другими людьми, начали эксплуатировать их, превратив в рабов. Именно тогда, один из Богов создал для людей оружие, которое уровняло их шансы в самой жестокой, кровавой и беспринципной войне свободы против магии. В ходе войны маги смогли заполучить это оружие, но не смогли его уничтожить. Маги спрятали это оружие в пещере в Северных Горах, а вход в нее запечатали сильнейшими арканами, заклятьями и даже проклятьями. После этого они обрушили свод у входа в пещеру. А на само место наложили двенадцать магических печатей. Дабы сохранить целостность печатей и был построен город Армонгорд. С тех пор на арену истории взошел род а-Стонстоун, и до недавних пор, мой род оберегал целостность этого убежища. Десятки тысяч лет мой род был верен приданию, что когда печати будут сломлены, старый мир, которым мы его знаем, будет обречен. Наступит конец света. Мир пройдет все двенадцать границ Преисподни. Он сгорит дотла в огне ненависти, и жернова войны перетрут его в пыль. И из этого праха восстанет новый мир. Но, каким он будет, не может сказать никто. И мы, что бы не нарушить древние печати, запретили добывать любые ресурсы на той горе. Все изменилось, когда Армонгорд перешел к моему внуку Гирду. За десятки тысяч лет, что мы владели теми землями, мы столь сильно истощили окрестные горы, что теперь легче найти золотую монету в выгребной яме рабской казармы, чем хоть сколь ценный камушек в окрестностях Армонгорда. Тем не менее, накопленных сокровищ хватило бы для процветания этого города и безбедной жизни его владельца еще не одну тысячу лет. Еще когда я был юн, в окрестностях Армонгорда ничего не добывали. Шахты закрыли, а люди начали выращивать скот. Город жил за счет накопленных ранее богатств, и продолжал богатеть, будучи самым крупным ростовщиком Империи. Даже императорский дворец, не раз брал ссуду у меня, как лорда Армонгорда. Но Гирду этого показалось мало. Он начал добычу золота в единственном месте, где оно осталось -- на запрещенной горе. Именно тогда, в окрестностях стали бесследно пропадать рабы и рабочие. А вскоре и поползли слухи о живых мертвецах, бродящих в окрестностях Армонгорда.
   Когда Лёд осознал сказанное стариком, он удивленно произнес:
   - Вы хотите сказать, что ваш внук нашел это оружие?
   - Нет, скорее он ничего не нашел, но повредил печати, и теперь призраки прошлого вырвались на свободу, или же ждут своего шанса освободиться.
   - Что вы имеете в виду?
   - Лишь то, что маги спрятали там десятки тысяч лет тому.
   - Но что древние маги спрятали там? Что за оружие могло так напугать их? - Спросил Дарг.
   - Ответ на этот вопрос не знает никто. Прошло слишком много времени. Одни говорят, что это был какой-то артефакт. Другие -- что это невероятной силы аркан, который действует и по сей день. Третьи говорят, что это нечто столь могущественное и опасное, что способно стереть в порошок весь мир, или поглотить из мира всю магию, вместе с ее носителями. Но все это мне кажется полным бредом. Хотя и однажды я слышал от Гериола Великого, что в каком-то очень древнем свитке он вычитал о древнем и могущественном аркане, который не был подвластен ни одному из магов, даже самым великим. С другой стороны, простой человек, никогда не владевший магией и даже не слышавший о ней, мог с легкостью применить его...
   - Разве это возможно? - Не сдержавшись спросил Дарг.
   - Ах, мальчик. Не буду спорить, что жители Империи в области магии достигли неслыханных высот. Мы перевели магию из дара в науку. Мы достигли таких высот, что не снились доже эльфам, у которых магия в крови. Тем не менее, даже мы не знаем тех секретов магии, которые знали истинные Боги. К тому же, помимо магии в их арсенале было множество других возможностей, по сравнению с которыми магия становиться лишь детской игрушкой.
   - Разве может быть что-то сильнее магии? - Не скрывая удивления, спросил Дарг.
   - Магия не всесильна. - Туманно ответил пареньку старый лорд. - Надеюсь, ты вскоре сам сможешь в этом убедиться...
   - Что это за такой странный аркан? - Перевел разговор в прежнее русло Лёд.
   - Гериол называл его Благословение Смерти. Что это за аркан и как он работает, не смог понять даже мудрейший маг нашего времени -- Гериол Великий. Ясно лишь одно -- Благословение Смерти предоставляет своему творцу шанс. Шанс договориться со Смертью.
   - Но, разве повелители смерти не делают тоже самое, создавая мертвых всадников? - Удивленно спросил Дарг.
   - На первый взгляд это именно так. Но, человек, который хоть немного приобщен к магии заметит колоссальную, я бы даже сказал -- абсолютную, разницу. Ведь повелители не договариваются со Смертью. Они лишь используют ее магическую энергию. Точнее говоря, они лишь берут энергию, которая осталась в мире после смерти любого живого существа, и используют ее для того, что бы заставить мертвые тела двигаться, и даже убивать живых. Мертвые всадники не дышат, не едят, а без магической поддержки вообще ни ни что не способны. Это всего лишь трупы. Марионетки в руках повелителей смерти. И совсем другие перспективы открываются перед человеком, который смог договориться со Смертью. Это, как заключить контракт. Вы платите Смерти оговоренную цену, и она, словно наемник, выполняет ваше задание. Любое. Это открывает небывалые возможности, от смерти любого мешающего вам человека, до собственного бессмертия. Человек, обладающий такими знаниями может все.
   - И вы считаете, что в этой пещере находиться этот древний аркан? - Вновь спросил Дарг.
   Старый лорд рассмеялся, и ответил.
   - Я уже говорил, что не верю в это. Нет, мой юный друг. Ни один аркан, даже созданный древними Богами, не смог бы просуществовать в активном состоянии столь долго, не получая энергию извне. В той пещере находиться нечто другое. То, что откроет ключ к Благословению Смерти.
   - И вы хотите получить этот ключ. - Произнес Лёд.
   Старик вновь рассмеялся, и ответил:
   - Нет. Даже, если у меня была вся технология, я бы не смог ею воспользоваться. Я ведь маг.
   - Тогда, чего вы хотите? - Вновь спросил Лёд.
   - Я хочу, что бы эта технология досталась вам.
   Дарг, не ожидавший такого ответа, поперхнулся вином, которое пил. Лёд же попросту удивленно посмотрел на старого лорда.
   - Мой замысел очень прост. - Ответил Дварг-а-Стонстоун. - Я заключу с вами двусторонний контракт на крови. Думаю, вы понимаете, что любой нарушивший его, умрет на месте. Суть контракта очень проста: вы обязуетесь охранять девчонку-верховного мага до конца, а так же, в дальнейших военных действиях быть на стороне Армонгорда и Крантона. Этот контракт сможет оборвать лишь ваша гибель. Я же в свою очередь обязуюсь всегда поддерживать вас и ее, всячески помогать вам в силу своих возможностей в поиске древнего оружия, а сама технология Благословения Смерти будет принадлежать вам. К тому же, я обязуюсь оплачивать ровно половину всех ваших денежных расходов. Заключив этот контракт мы сможем доверять друг-другу. После заключения контракта вы должны будете встретить ее на южном тракте и доставить сюда. Лишь после этого я вам поведаю, как найти нужную пещеру. Если она уже открыта, проблем будет меньше. Если же печати не сломлены, силы Верховного мага должно хватить, для того, что бы разрушить их. Хотя, как минимум пять из двенадцати печатей уже сломлены, это я понял по слухам о мертвецах, ведь те печати, создавались на крови и душах жертвенных рабов. Я научу ее как сломить остальные магические печати, но как сломить последнюю она должна придумать сама. Правда, у меня есть не большие соображения на этот счет, но говорить о них сейчас рано.
   - А вы уверены, что она станет сотрудничать с вами? - Спросил Дарг. - Она ведь считает род а-Стонстоун своими врагами.
   - В данной ситуации нельзя быть абсолютно уверенным ни в чем. Но ни у нее, ни у меня нет выбора. Мои сыновья настраивают лордов Империи не только против меня, но и против нее -- сильнейшего мага нашего времени. Если мы не заключим с ней мирный договор, в предстоящей войне останемся одиноки, и проиграем. И она проиграет в первую очередь.
   - А как тогда быть с нашим контрактом на крови? - Вновь спросил вольный рыцарь.
   - Если у нас не получиться договориться, я тут же анулирую контракт, и вы будете свободны от любых дальнейших обязательств как предо мной, так и перед той девчонкой.
   - Но зачем все это вам? - Спросил Лёд.
   - Любая война должна приносить прибыль, иначе нет смысла вступать в нее. Но, бываю войны, которых не избежать. Сейчас я стою на пороге именно такой войны, и если не хочу потерять все, мне нужно оружие, которого нет у моих врагов: мои деньги, сила Верховного Мага и Благословение Смерти. Только вместе эти три фактора позволят мне победить в предстоящей войне, и получить свое вознаграждение.
   - А вы уверены, что Гирд не нашел технологии аркана? - Вновь спросил Лёд.
   - Гирд был Идиотом. Единственные ценности, которые он признавал -- золото. Даже если бы он и нашел ключ, то не обратил бы на это никакого внимания. Но скорее всего -- он погиб бы раньше, чем его убила та девочка. Лишь в этом я полностью уверен.
   - Почему именно мы, а не кто-то другой? - Все еще не до конца доверяя старику, спросил Лёд.
   - А кто еще? Раб? Это смешно! Рыцарь ночи? Эти жополизы сразу же побегут рассказывать все своим генералам, а те -- Императору. И тогда уж точно нас сотрут с лица земли прежде, чем мы добудем желаемое могущество. Наемники? Да никто из них никогда не согласится заключить контракт на крови. Ведь они всегда на стороне того, кто больше платит. Маги? Благословение Смерти не подвластно магам. Остаются лишь вольные рыцари. Но кто из них согласиться на столь безумную аферу? Когда я увидел тебя, Лёд, я уже знал кто ты. Слава о тебе долетела к Крантону значительно быстрее тебя. И когда ты появился у городских ворот, я понял -- Боги на моей стороне. - Старик мгновение молчал, а потом, поднялся со своего места и, протянув правую руку, спросил: - Вы согласны?
   Лёд несколько мгновений взвешивал все "за и против", и потом, решив для себя, что это именно то приключение, которого он ждал эти десять лет странствий, поднялся, пожал руку старика, и ответил:
   - Я согласен.
   Теперь две пары глаз смотрели на Дарга. Он, не долго раздумывая, положил свою правую руку на сомкнутые руки старика и учителя.
   - Я согласен.
   - Что ж, тогда контракт подписан. - Дварг-а-Стонстоун положил свободную руку по верх сомкнутых рук, и в тот же миг, магия пронзила их руки ледяной иглой полной огня.
   А когда действие заклятия прекратилось, на их руках остался кровоточащий след, в форме странной руны, светящейся в полумраке свечей кроваво-красным светом.
   Когда боль ушла Дарг с недоверием коснулся кровавой раны, что осталась на ладони, и не почувствовал боли. Он стер с ладони кровь, и заметил, что на коже не было даже маленького шрама. Лишь странная руна продолжала светиться странным, кроваво-красным светом.
   После того, как контракт на крови был подписан, лорд Дварг-а-Стонстоун произнес:
   - Я бы с радостью предложил вам свой кров, но, боюсь, что у нас не осталось времени. Я слышал, что девчонка-верховный маг покинула школу почти месяц назад. И сейчас мои сыновья начали охоту на нее. Мои шептуны доложили мне, что для ее поимки наняли более двадцати наемников, и двух вольных рыцарей.
   - Многовато, для одной девочки, пусть и верховного мага. - Ответил Лёд. - Вот только я уверен, что весь этот сброд, кроме вольных рыцарей, не посмеет напасть на нее на землях, что не принадлежат роду а-Стонстоун...
   - Пока не посмеют. Да и я уверен, что твои братья из ордена вольных рыцарей далеко не глупцы, что бы ввязаться в столь опасную интригу, за которую можно лишиться всего. Тем не менее, мои сыновья уже снюхались с этой молодой вертлявой сучкой, что именуется Верховной жрицей Смерти. Я более чем уверен, что они уже готовят план, как свергнуть с престола Императора, и посадить на него моего второго сына Илона, безвольного и слабоумного дебила, готового сделать все, что ему прикажут его более хитрые братья. Та девочка, о которой мы говорим занимает в их планах ключевое место. Не нужно быть магом, что бы понять это, ведь она Верховный Маг, и многие игроки хотят получить ее в свои союзники. - Дварг взглянул в бесстрастные глаза вольного рыцаря, и продолжил: - Нечего на меня так смотреть, я с самого начала не скрывал, что заинтересован в союзе с этой девчонкой. В отличии от ее учителя Пирра-а-Лата, и моих сыновей. Они хотят получить ее себе, или убить. Если мы упустим ее сейчас -- потеряем на веки.
   Увлеченный вином и своими мыслями лорд Дварг не заметил изменения на лице вольного рыцаря, вызванных ненавистным именем. И лишь когда Лёд встал со своего места, старик прекратил монотонный рассказ, и уставился на своего беловласого гостя.
   - Я вижу, что сделал правильный выбор, заключив с вами контракт. Похоже, в этой игре у нас есть общий враг. - Спокойно ответил старый лорд. - Их путь лежит через Донтаун, который осенью перешел во владения моего старшего сына Ларда. Он выиграл этот городок на турнире, поставив ставку не на императорского бойца, как это сделали все, а на того двенадцатилетнего мальчишку, что и победил в осеннем турнире. А вот бывший владелец Донтауна оказался менее везучим, предрекая скорую гибель не опытного паренька от руки того, кто должен был стать чемпионом. Если уж устраивать ловушку на столь сильного мага, как эта девчонка, то лишь там -- в Донтауне. - Старик осушил свой бокал с вином до дна, и окончил. - От сюда к Донтауну три дня пути. Она будет там через два...
   - Тогда мы не медленно отправляемся в путь. - Ответил старику Лёд, и забрав протянутую пропускную грамоту, два вольных рыцаря, поклонившись, пошли прочь.
   Не теряя времени они поехали к городским вратам...
   В Крантоне было заведено правило, что после захода солнца и, вплоть до его появления вновь, городские врата запирались, а их стражи не пропускали никого, кто не имел при себе пропускной грамоты с личной печатью лорда и владельца Крантона.
   Когда город остался позади, Дарг спросил:
   - Вы верите ему?
   - Я не знаю. - Честно ответил Лёд. - Старик прожженный политик. Он вершил историю Империи когда нас с тобой, да и наших родителей, еще даже не было в планах. Он научился поворачивать сложившуюся ситуацию себе на выгоду. Он умеет манипулировать людьми. Он никогда не говорит всей правды, иначе бы не дожил до столь почтенного возраста. Тем не мене, он встревожен. Чем? Я не знаю, но встревожен. И очень сильно. Иначе он бы не заключил с нами контракт на крови. И пока действует этот контракт, мы можем быть уверены, что он будет его соблюдать. Пока мы в одной лодке, мы можем ему доверять...

Джин

   Утро ласковым солнечным толчком пробудило ее. Но, она не спешила открывать глаза. Вместо этого, она повернулась на бок, что бы утренний свет не мешал ее снам, и попыталась вновь уснуть.
   И когда сон, уже почти вернулся, все надежды девушки оборвал неистовый крик ее отца:
   - Джиневра! Шайтанан тебе в печенку! Джин!
   Она быстро открыла глаза, села в кровати. На ее лице отобразился непонятный страх.
   Ее ложе стояло в самом центре огромной комнаты, стены которой были выстроены из небольших, но изящных блоков желтого песчаника, обшитые дорогими шелками всех цветов радуги. Кровать была убрана самым тончайшим и нежным шелком.
   И среди всей этой роскоши сидела она, словно нищенка, одетая в рваные, грязные лохмотья. Ее длинные волосы непонятными, слипшимися от грязи комьями обрамляли нежное лицо. И все же, все эти минусы, совсем не портили прекрасный лик Джиневры.
   Дверь с грохотом отворилась, и на пороге появился ее отец -- Наместник Аллахана. Девушка едва успела натянуть одеяло по самые глаза.
   - Джиневра! - Голос ее отца звучал грозно, с нескрываемой злостью. - Где ты была ночью?!
   Девушка попыталась сделать невинные глаза, хоть и понимала, что на этот раз это ей не поможет. Ведь отец всегда называл ее не иначе как Джин. Она всегда была его маленьким, волшебным, невыносимо вредном и, все же, любимым духом песка -- джином. Но, сегодня отец был зол, и впервые назвал ее полным именем. И это не сулило ничего хорошего.
   Еще раз взглянув в разъяренные глаза отца, Джин смирилась со своим положением и, обреченно опустив одеяло, показывая отцу во что превратился этой ночью ее наряд, тихо произнесла:
   - Прости меня, отец, я, всего лишь, хотела поймать русалку.
   Услышав слова своей дочери, повелитель Пустыни Восходящего Солнца, обреченно посмотрел вверх, и произнес:
   - О, Аллахан! Ты дал мне девять дочерей, но не одна из них не приносила мне столько проблем, как самая младшая! Зачем ты поселил в моем дворце самый прекрасный из цветов жизни?! Зачем ты сделал ее столь прекрасной... - Наместник на несколько мгновений умолк и, оторвав свой взгляд от высокого потолка, продолжил: - ... и при этом не вложил в ее прекрасную голову и грамма мозгов?! - Слова отца вызвали гнев на лице девушки. Джиневра уже собиралась высказать отцу все, что думает по поводу его выражения, но, вовремя заметила стоящего во мраке коридора султана и троих благородных шейхов. Она вновь посмотрела в глаза отца, в которых не осталось и капли ненависти, и все поняла.
   Злость мгновенно слетела с лица Джин, и она, подыгрывая отцу, опустила глаза, и тихо ответила:
   - Прости.
   Наместник Аллахана улыбнулся, и в тот же миг в его глазах вновь вспыхнул неудержимый огонь ненависти. Он резко обернулся к дверям, и произнес, обращаясь к тем, кто скрывался в полумраке:
   - Закрой дверь, султан Алмонджаб, я должен поговорить со своей дочерью наедине.
   Стоявший напротив открытых дверей султан поклонился наместнику, и двое слуг, что стояли возле дверей, закрыли их. Вскоре, в тишине комнаты, послышались долетевшие из коридора шаги уходящих султана и шейхов. И лишь когда они стихли Наместник Аллахана позволил себе снять маску гнева, подойти к любимой дочери и, сев рядом с ней на кровать, тихо произнес:
   - Джин, расскажи мне все. Все, что видела этой ночью.
   Девушка несколько мгновений молчала, смотря в полные печали глаза отца, а потом спросила:
   - Что произошло?
   - С чего ты взяла, что что-то произошло?
   - Ты великий правитель, - ответила отцу Джиневра, - и научился обманывать всех, и врагов и союзников, но меня ты никогда не мог обмануть.
   Наместник Аллахана тяжело вздохнул, и ответил:
   - Я не знаю. Наши шептуны говорят, что на юге Материка появились маги, которые ночью шляются по кладбищам. Говорят даже, что это некроманты, и что они поднимают мертвых из могил. А еще говорят, что одного из них видели на Доунхаримском кладбище. Я волнуюсь за тебя...
   - Да брось, неужели ты и вправду считаешь меня столь глупой, что я поверю в сказки о ходячих мертвецах? - Джиневра на мгновение умолкла, вспоминая происшествие этой ночи. - Хотя, после того что видела ночью, я готова поверить даже во второе пришествие Спасителя Степи, а не только в то, что кто-то поднимает мертвяков из могил.
   Не смотря на тревогу, которая разрывала сердце Наместника Аллахана, он смог ласково и беззаботно улыбнуться своей дочери, и спокойно спросить:
   - И что же ты видела?
   Джиневра некоторое время молча вспоминала, как пряталась в прибрежных волнах от огромного черного Волка, и ответила:
   - Оборотня, владеющего магией.
   - Ты в этом уверена? - Теперь в голосе Наместника Аллахана звучал нескрываемый страх.
   - Не совсем, но со стороны все выглядело так, будто он колдовал. - Джин посмотрела в задумчивые глаза отца, и продолжила: - Но ты ведь пришел сюда не для того, что бы обсуждать со мной сплетни чужеземцев, и мои ночные фантазии.
   Еще несколько длинных мгновений Наместник Аллахана молчал, и лишь потом, ответил:
   - Джин, ты уже взрослая. Тебе уже семнадцать лет. В этом возрасте твои сестры уже имели детей.
   - К чему ты клонишь?
   - Степь с каждым днем стает все сильней. Она обращает в свою веру все больше людей, и не только в Ороне или Коэне, но и даже у нас. Вскоре начнется война. Я в этом уверен. Султан и шейхи считают, что нам нужны союзники. И я почти с ними согласен.
   - Что значит почти?
   - Они хотят союза с Ороном...
   - Что?! - Гнев появился на лице Джиневры. - Ты хочешь, что бы я вышла за этого малолетнего дебила Эдмара Леноя?!
   - Так хотят шейхи...
   - Он же младше меня на пять лет! Да у него еще женило не выросло!!!
   Услышав язвительные слова своей дочери Наместник Аллахана покраснел, но к своей чести, смог ответить спокойно:
   - Многие браки заключались даже до рождения одного из молодоженов, не говоря уже о разнице в пять лет.
   Девушка отстранилась от отца.
   - Ты не можешь так поступить со мной.
   - Тем не мене у нас нет выбора. Союзники нам действительно нужны.
   Джиневра задумалась, а потом, медленно ответила:
   - Орон. Зачем он нам нужен? Ты не хуже меня знаешь, что он уже давно потерял свое могущество. Старому королю осталось жить не долго, а этот молокосос Эдмар, если еще не принял крест, обязательно сделает это, когда станет королем, и получит независимость от своего грозного папаши. А тогда, лишь один Аллахан знает, сохранит ли Орон свой суверенитет и независимость от Степи. - Джиневра посмотрела в глаза отцу. - Неужели ты хочешь, что бы я, всю дальнейшую жизнь молилась чужому Богу? "Наслаждалась" смрадом вонючих городов и немытых тел истинных верующих? Если ты и вправду хочешь для меня такой судьбы, то лучше убей здесь и сейчас, что бы я не брала на себя неискупимый грех самоубийства.
   Наместник Аллахана улыбнулся дочери, и ответил:
   - Я знал, что ты так ответишь, и сильно разочаровался бы в тебе, если бы ты поступила иначе. Если честно -- я полностью согласен с тобой. В войне против Истинной Веры Орон нам не поможет. Он очень сильно зависит от Степи и ее попов. Поэтому я решил отправить тебя в Алор. Наши шептуны сообщили, что у Алорцев возникли проблемы с Гиеной. Коэна молчит, а Варде как всегда -- плевать на все, что происходит за пределами их полуострова. Думаю, Алор не откажется от нашей дружбы.
   Джиневра посмотрела на отца.
   - А почему именно Алор, а не Гиена? Какая нам разница?
   - Принципиальной разницы нет. Но, Аллахан дал мне девять дочерей, и ни одного сына. Мне некому оставить свой трон. Твои сестры вышли замуж за наших шейхов, и их дети, не могут сесть на престол Наместника Аллахана, ибо в них не осталось королевской крови. Ты не хуже меня знаешь -- что бы наш род сохранил власть на престол должен сесть мой внук королевских кровей -- твой еще не рожденный сын. Я уже стар, и вскоре присоединюсь к нашим предкам в золотых чертогах Аллахана, и до тех пор, пока мой наследник не сможет сесть на трон, престол должен быть в руках надежного и сильного человека, того, кому ты сможешь доверить эту роль -- твоему мужу. Султан и шейхи понимают это. Им не нужен сильный правитель, который сможет поставить их на место. Им нужна марионетка, которой можно легко управлять. Именно поэтому они желают твоего брака с тряпкой Эдмаром принцем Орона. Поэтому нам нужен более сильный и влиятельный союзник. Делая выбор между Гиеной и Алором, я брал в расчет именно это. Поэтому я и остановился на последнем. Ведь у короля Гиены, так же, как и у меня, нет наследника. К тому же, - наместник Аллахана игриво подмигнул своей дочери, - говорят, что кронпринц Алора настоящий красавец, да и мудростью не уступает своему отцу, королю Алора, и своему дяде, Ректору Академии. Думаю, он тебе понравится.
   Джин улыбнулась отцу.
   - Так ты, все таки, решил выдать меня замуж.
   Наместник Аллахана обнял дочь, и ответил:
   - Ты же не хуже меня знаешь, что мне нужен наследник. А теперь, приведи себя в порядок, и собирайся в путь. Через час за тобой зайдет Халиф. Официально, переговоры будет вести он. И я надеюсь, что твое присутствие подтолкнет правителей Алора на принятие правильного решение... - "И убережет от той бойни, что сегодня произойдет в столице..." -- Печально подумал Наместник Аллахана, и пошел прочь, что бы только Джиневра не увидела той грусти, печали и боли, что была в его глазах. Тем нее менее, когда он уже подходил к двери, услышал голос своей дочери:
   - А что ты будешь делать с королями Орона?
   - Пошлю их к Шайтанану под хвост, или еще куда подальше. - Как можно безразличней, но не оборачиваясь, что бы Джиневра ничего не заподозрила, ответил наместник.
   Когда отец ушел, Джиневра не спеша выбралась из постели, сбросила с себя грязную, рваную одежду и, подойдя к огромному зеркалу, позвала служанку, и дала приказ, что бы она приготовила ей ванну, не спеша расчесала слипшиеся волосы, пошла в смежную комнату и погрузилась в теплую воду, пахнущую дивными ароматами цветов.
   Отмыв с нежного тела ночную грязь и морскую соль, девушка оделась в приготовленную дорожную одежду. Вскоре к ней зашел Халиф -- мужчина лет тридцати. На его суровом лице застыл ужасный шрам. Не смотря на то, что он был в самом расцвете сил, а к старости было еще далеко, его волосы уже покрыла седина.
   - Принцесса, вы готовы?
   Джиневра встала из-за стола, и прицепив к поясу легкую саблю, ответила:
   - Конечно.
   Халиф неодобрительно посмотрел на свисающее с пояса принцессы оружие, но промолчал. Они спустились во двор, где слуги погружали в шикарную карету какие-то сундуки. Джин посмотрела на шикарный транспорт, запряженный шестью лошадьми, а потом на Халифа, и гневно спросила:
   - Ты издеваешься надомной?
   - Вы принцесса, и должны вести себя как принцесса. Негоже девушке, имея ваше положение, скакать верхом на лошади с саблей на перевес...
   - Если ты считаешь, что я поеду в Алор в этот карете, словно разбалованная доченька какого-нибудь Оронского лорда, или какая-нибудь Коэнская дурочка-модница, то ты ошибаешься...
   Не дожидаясь ответа Халифа, Джиневра пошла к конюшне, а спустя несколько минут выехала от-туда на могучем сивом жеребце. Сабля была прикреплена к седлу.
   Кони жителей Пустыни Восходящего Солнца отличались от коней других государств. Их вывели специально для этих земель, что бы кони могли переносить все суровые реальность пустынного полуострова. Кони имели длинные ноги, что бы их тело, да и всадник тоже, держались как только можно дальше от раскаленных на солнце камней. Крупное телосложение позволяло коням чувствовать себя уверено как на твердых равнинах Коэны, так и на сыпучем, каменистом грунте пустыни. И все же, у этих коней был один недостаток -- их вес, который не позволял им проходить прибрежный или речные, полные болот и воды, районы.
   Джиневра не спеша подъехала к Халифу, который уже успел сесть на своего коня и, остановившись рядом, произнесла:
   - Ну что, в путь?
   Халиф неодобрительно посмотрел на принцессу и, примирившись, махнул рукой...
   Джин и халиф ехали впереди. За ними ехал десяток воинов, за которыми катилась карета. За каретой ехало еще десять воинов, а замыкал колону какой-то старик.
   Когда замок скрылся за голыми, каменистыми холмами, Халиф подъехал к Джиневре и, гневно произнес:
   - Все, принцесса, наигрались. Хватит. Живо полезайте в карету.
   - По-моему мы уже договорились, что до границы Коэны я еду своим ходом.
   - Принцесса, вы не хуже меня знаете, что Алмонджаб всеми силами пытается лишить вашего отца власти. Ваша гибель будет ему только на руку. Я уверен, что люди султана нападут на нас еще до Коэнской границы.
   - Тогда, тем более, я должна ехать верхом, а не в этом золотом гробу. -- Ответила Джиневра. - Если люди Алмонджаба нападут, на коне я смогу защитить себя, к тому же, в случай чего, верхом мы быстрее уйдем от опасности, да и лошадей спрятать легче, чем громоздкую карету.
   Верхом вы будете легкой добычей для арбалетчиков. - Не сдавался Халиф.
   - Только, если они знают в кого стрелять...
   - Что вы имеете ввиду? - Удивленно спросил Халиф.
   - Пока еще и сама не знаю. - Ответила Джиневра, разглядывая окружающих ее людей. Мысли девушки прервал хриплый голос старого рыцаря, который ехал в самом конце колоны, а теперь подъехал к ним:
   - Черт побери, эта девчонка говорит разумные вещи! - Говорил незнакомый рыцарь общим языком, но с каким-то странным акцентом, которого ни Джин, ни Халиф никогда не слышали. Да и был ли это рыцарь принцесса сказать не могла. Он не был одет как рыцарь. На нем не было доспехов, у него не было длинного рыцарского меча. Лишь простой серый плащ да две сабли...
   - Кто вы, и что имеете ввиду? - Спросил Халиф.
   - Извините, лорд, - Ответил незнакомый рыцарь. - Я, Алгор, вольный рыцарь родом из Армонгорда. Он находится в Северных Горах, по ту сторону Ледника и Каменной пустыни. Девчонка права, если ваши враги не смогут узнать ее -- не убьют. Но и оставаться с вами она не может. Если они хотят убить ее, то убьют всех. - Алгор отстегнул от своего седла какую-то котомку, и бросил ее Джиневре. - Переодевайтесь, принцесса. Дальше поедете со мной, под видом моего ученика.
   - Вы считаете, что это поможет? - Не сдавался Халиф.
   - Конечно. Им же нужна принцесса, а не мальчишка-ученик вольного рыцаря, мечтающий о великих подвигах.
   Прежде чем начать переодеваться, Джиневра посмотрела в усталые глаза старика, и произнесла:
   - На сколько я знаю кодекс Вольных рыцарей, вы не беретесь за дело, которое не принесет вам прибыли.
   В ответ вольный рыцарь постучал по набитой золотом сумке, что была прикреплена к седлу, и ответил:
   - Ваш отец с лихвой заплатил мне за вашу безопасность.
   Алгор подождал, пока Джин переоденется, и спрячет длинные волосы. После этого он скептически осмотрел новый образ принцессы, поднял с земли горсть пыли и влил туда немного воды из бурдюка. Грязью, которая получилась он испачкал лицо Джиневры, и лишь после этого произнес, обращаясь к Халифу:
   - Вы едете тем же путем, что и должны были ехать. Нас с принцессой ожидает иной путь. Встретимся в Алоре.
   Халиф несколько мгновений осмысливал план Алгора и, в конце концов, осознав, что это единственный шанс довезти принцессу в Алор живой, пожал руку вольного рыцаря, и произнес:
   - Удачи.
   - Береги себя. - Произнесла Джиневра, обращаясь к Халифу. После этого она вскочила в седло, и вместе с Алгором поехала прочь.

Лана

   Кончалась осень. Ученики школы магии сдали экзамены, и теперь готовились к каникулам, которые должны были продлиться вплоть до прихода весны. За время проведенное в школе, Лана успела многому научиться. Теперь она уже не была той перепуганной девочкой, внутри которой пряталась колоссальная сила. Теперь она стала сильнейшим учеником школы. Стала той силой, что раньше пряталась в глуби маленькой, никому не известной девочки с самой отдаленной провинции Империи.
   И у многих это вызывало страх.
   Она уже научилась черпать энергию из окружающего мира, так званную остаточную энергию или энергию смерти. Умела брать энергию у живых. Она научилась использовать энергию огня, льда, земли и ветра. И даже научилась контролировать энергию своих чувств, которую впервые применила во время дуэли с Гирдом-а-Стонстоуном.
   И наконец, она научилась сплетать разные энергии, делая свои арканы не просто мощными, но также элегантными и уникальными.
   И многие опасались той силы, что просыпалась в ней. За осень Лана пережила три покушения на свою жизнь, и, к счастью, каждый раз удача была на ее стороне. Лана понимала, что вечно так продолжаться не может. Удача -- самая коварная подруга, сейчас она смотрит на тебя, помогает тебе, а в следующий миг -- поворачивается к тебе спиной, и делает вид, что вовсе тебя не знает. А значит, нужно действовать. Нужно что-то изменить в своей жизни...
   В это утро она сидела одна за столом в общей комнате. Другие ученики Пирра-а-Лата уже уехали домой на каникулы, а сам старый маг еще спал. Перед Ланой лежала раскрытая книга "Природа огненной магии", но как девушка не старалась сосредоточиться на премудростях записанных в учебнике, ее мысли постоянно ускользали в другом направлении.
   Девушка не заметила, как дверь открылась и к ней подошел Пирр-а-Лат.
   - Ты уже не спишь? - Услышала она голос своего учителя и, оторвавшись от книги, посмотрела на старого мага.
   - За это время, что я прожила в школе, меня уже трижды хотели убить. Так больше продолжаться не может. Когда-нибуть месть Стонстоунов достигнет меня. Я должна сделать для себя щит. Мне нужно, что бы большинство жителей Империи было на моей стороне.
   Пирр-а-Лат сел напротив Ланы и, посмотрев в ее глаза, произнес:
   - И как ты планируешь сделать это? Лана несколько длинных мгновений смотрела не то на своего учителя, не то мимо него.
   - В первую очередь мне нужно завоевать благосклонность тех людей, что живут на моей земле. Они должны увидеть, что их новый правитель не таков, каким был старый. Они должны знать, что мне не плевать на них. Они не должны бояться меня -- а уважать.
   - Это, конечно, правильный выбор, но, сделать это будет не легко.
   - Я знаю. И тем не менее, сидя здесь, я вообще ничего не добьюсь.
   - Лана, ты ведь понимаешь, что род а-Стонстоун наймет наемников и других отбросов, что бы убить или пленить тебя, едва узнают о том, что ты покинула школу. За этими стенами ты будешь в опасности.
   - Здесь я не в меньшей опасности. По крайней мере, сейчас у меня больше шансов выжить в схватке с наемниками, чем с завистливым магом, которого пугают мои способности.
   - И когда ты планируешь отправиться в путь?
   - Сегодня. Сразу же после обеда.
   Пирр-а-Лат еще немного подумал о чем-то своем, а потом произнес:
   - Всю свою жизнь я служил Империи, исполняя приказы и делая то, что было нужно Императору, но не мне. За всю свою жизнь я не сделал ничего, что было бы по нраву моему сердцу, черт побери! Пришло время перемен. Я должен сделать хоть что-то, что мне по душе. Что бы, когда смерть придет за мной я смог с гордостью посмотреть в ее глаза, понимая, что прожил свою жизнь не зря. - Старый маг вновь посмотрел в глаза Ланы, и продолжил: - Леди Лана, позвольте мне сопровождать вас.
   Девушка удивленно посмотрела на своего учителя.
   - А как же другие ученики? Вы ведь не хуже меня понимаете, что мы уже не вернемся в школу.
   - Понимаю. Именно поэтому я и хочу сопровождать тебя. Их уровни слишком малы, и я больше не смогу чему-либо научить их. А вот тебе предстоит еще о многом узнать. Если я поеду с тобой, то смогу продолжить твое обучение, и увижу, как ты станешь величайшим из магов. К тому же, за пределами школы я смогу открыть тебе некоторые секреты, изучение которых здесь, в этих стенах, строго запрещено.
   - Спасибо вам, - ответила Лана, поднимаясь со стула, - пойду разбужу Длань. Пусть начинает готовиться в путь.
   - Тогда я распоряжусь, что бы нам приготовили карету, и все необходимое в дорогу.
   Лана согласно кивнула своему учителю, и ушла в свою комнату.
   Длань все еще мирно спала в постели. Этой ночью они измотали друг друга ласками на столько, что девушка-рабыня сразу же уснула. А вот Лана, предавшись собственным мыслям, так и не смогла уснуть.
   Лана тихонько подошла к кровати и, сев рядом со спящей девушкой, нежно поцеловала ее в губы.
   Длань открыла глаза, и ответила:
   - Уже утро? - Девушка-рабыня посмотрела на утомленное лицо своей госпожи, погладила рукой нежные черты любимого лица, и печально произнесла: - Солнце мое, ты совсем не спала. Что случилось? Что разрывает твое сердце?
   - Теперь все будет хорошо. - Улыбнувшись ответила Лана. - Теперь я знаю, что нужно делать. Сегодня мы уедем отсюда туда, где нам не нужно будет прятаться, где тебе не нужно будет играть эту унизительную роль рабыни.
   Длань присела на кровати и, посмотрев в глаза своей любимой, спросила:
   - Куда мы едем?
   - Подальше от этих удушливых чужих стен.
   - Лана, а как же твоя учеба?
   - Об этом не волнуйся. Пирр-а-Лат поедет с нами.
   Неподдельный страх появился в глазах девушки-рабыни. Лана обняла ее, и ответила:
   - Глупышка. Он уже давно все знает. К тому же, я маг, не забывай это, и я имею право любить кого захочу, а не того, кого мне прикажут.
   - Госпожа, но ведь я рабыня, и не имею права любить. Но я люблю. Люблю вас. И если кто-то узнает об этом, меня ждет плаха, а вам позор.
   - Законы нашей страны не менялись десятки тысяч лет. Они не совершены, и сейчас уже выступают против людей, а не за них. И если закон не приемлем людьми -- нужно уничтожать такой закон, а не людей, которые несогласны с рабством, в которое бросает их этот закон. Именно это я и хочу сделать -- подарить тебе и другим рабам свободу.
   - Но разве это в ваших силах?
   - Не совсем. Но, кое-кого я освободить могу. Длань, я хочу, что бы ты была вольна делать свой выбор -- остаться со мной, или уйти.
   Длань отстранилась от своей госпожи. На ее глазах появились слезы.
   - Зачем ты гонишь меня?
   Лана обняла девушку-рабыню и, погладив ее по шелковистым волосам, ответила:
   - Я не гоню тебя. Я лишь хочу, что бы ты не боялась своих чувств. Что бы мы были вместе.
   Длань прижалась к Лане, и ответила:
   - Даже если нам придется пройти все двенадцать кругов Преисподни, я останусь с тобой. Я люблю тебя.
   - Я тоже люблю тебя, и никогда не брошу.
   Они поцеловались, и Длань, взглянув в глаза Ланы, ответила:
   - Я приготовлю все необходимое, а ты ложись спать, солнце мое. Тебе нужно отдохнуть. Когда все будет готово, я разбужу тебя.
   Длань дождалась, пока Лана уснет, и лишь тогда, тихо вышла из комнаты...
   Сколько она спала, Лана не знала. Когда ее разбудил нежный поцелуй, солнце уже было высоко.
   - Солнце мое, уже все готово. - Услышала девушка-маг голос Длань.
   Прогнав от себя остатки сна, Лана встала с постели, и быстро оделась. Ее рабыня тем временем прибрала кровать.
   Когда они вышли из своей спальни, в общей комнате уже был накрыт стол, за которым сидел Пирр-а-Лат. Быстро пообедав они пошли к выходу.
   В эти дни, вечно переполненные шумные коридоры школы пустовали. Лишь где не где попадались одинокие первородки, такие же как Лана выходцы из бедных семей или семей рабов, которым не было куда ехать на каникулы. Или рабы тех, кто остался в школе.
   Выйдя из школы они пошли террасой. Сегодня они не спешили, и теперь Лана смогла хорошо разглядеть статуи. Совсем еще свежие статуи на верху были столь искусно сделаны, что казалось, они вот-вот зашевелятся, приветствуя проходивших мимо них магов. Но чем ниже они спускались, тем более древние статуи стояли там, и тем больше следов неумолимого времени виднелось на них.
   На каменных плитах у ног статуй были высечены имена, и что бы имена бывших директоров школы не стерлись из истории, их время от времени реставрировали.
   Лана заметила двух рабочих, которые не были ни магами, ни рабами. Они уже успели вытащить старую, покореженную временем плиту, и теперь, на ее место ставили новую...
   Когда они подошли к воротной арке, Лана смогла разглядеть ее, и увидеть то, чего раньше не замечала: арка была сделана в виде двух огромных статуй, лица которых стерло неумолимое время. Тем не менее, в их чертах легко угадывались мужская и женская фигуры. Они стояли склонив друг к другу головы, словно сливаясь в страстном поцелуе, и обнимая друг друга за плечи, создавали свод арки.
   - "Лат учитель" и "Гривъера-а-Стонстоун", - прочла Лана имена на плитах у арки, а после, посмотрела на Пирра-а-Лата, и спросили: - Кто эти люди?
   Старый маг открыл дверь кареты, которая уже ждала их у арки и, подождав, пока Лана и ее рабыня сядут в карету, сел сам, дал кучеру приказ трогать, и лишь после этого, ответил:
   - Основатели этой школы и моего рода. Печальная судьба постигла их. Лат был первородкой, а Гривъера была дочерью древнейшего из родов Империи. В те времена знания о магии передавались от родителей к детям. А первородки получить эти знания могли лишь заплатив огромные деньги за свое обучение. Те, кто не мог себе этого позволить вели обычную жизнь, как простые вольные люди не маги. Лату повезло, он встретил Гривъеру и они полюбили друг-друга. Она научила его магии. Но их счастье было не долгим. Когда отец Гривъеры узнал о ее связи с каким-то первородкой, он начал гонения на юного мага, а свою дочь решил отдать замуж за какого-то старого лорда, чье имя уже давно стерлось с истории. Тем не менее Лат не отступил. На кануне свадьбы он выкрал Гривъеру, и вместе с ней они бежали на юг, где и обосновали эту школу, в которой имел право учиться каждый. Пока Стонстоуны нашли их, они успели обучить многих магов-первородок. У них родилось пять детей, и казалось бы, что еще нужно для счастья? Вот она идиллия. Но, Стонстоуны никогда не прощали нанесенных им оскорблений. И спустя целых десять лет они ополчили Империю против новой школы. Началась война, в ходе которой Империя потерпела позорное поражение, а школа отстояла свое право на жизнь, и с тех пор, даже древнейшие из родов Империи отправляли своих отпрысков учиться именно сюда. Эта школа стала первой и единственной школой магии, и вот уже два десятка тысяч лет все маги Империи, без исключения, учатся в школе. И тем не менее, у этой истории не столь прекрасный конец. Во время главной и последней битвы той войны Лат погиб, забрав с собой на тот свет отца Гривъеры, и Императора, который в те времена правил Империей. Убитая горем Гривъера подошла к искалеченному телу Лата, и сев рядом, положила его окровавленную голову себе на колени. А когда бой окончился, их обоих нашли мертвыми. Мертвая Гривъера так и сидела, держа на коленях голову своего возлюбленного, а рядом с ней лежало тело Лата.
   - Какая печальная история. - Тихо ответила Лана.
   Пирр-а-Лат печально улыбнулся на слова своей ученицы, и ответил:
   - Не печальней, чем сама жизнь...
   Пока они ехали иллюзией степи, Лана молча смотрела в окно. Здесь, далеко на юге Империи было лето. Да и здесь оно никогда не кончалось. Но, там, куда они едут, давно уже началась зима. Лана любила зиму. Зимой она родилась на свет. Зимой встретила Дарга...
   Зимой она была счастлива.
   - О чем ты думаешь? - Спросил у девушки ее учитель.
   Лана отвела свой взгляд от окна, и ответила:
   - Я думаю о том, почему магических стихий семь, а храмов четыре. - Солгала Лана. Она совсем не хотела открывать сейчас свою душу перед старым магом, и теперь на ходу придумывала правдоподобную ложь. - Хотя, четыре храма, действительно было бы правильно, но не те четыре храма, что есть у нас.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Почти все стихии идут в паре. Лед очень тяжел, холоден и неповоротлив. Что бы сдвинуть его с места, заставить делать нужные вещи или попросту поделиться своей энергией нужен огонь. Да и сам по себе огонь не управляемый. Он бурлит энергией, которую невозможно удержать. Что бы использовать огонь нужен лед, который сдерживает его пыл, позволяя удержать огонь в руках. Огонь и лед -- две противоположности, которые есть одним целым, и использовать одно без другого не возможно. Та же ситуация с землей и ветром. Ветер это воздух. Да, он могуч. Он может спасать и может разрушать. Но он невесом, и без земли исчезнет. Не возможно удержать силу воздуха, не применив силу земли. С другой стороны, сама по себе земля суха. Она не способна напитать своей энергией жизнь. Ведь для этого нужен дождь, который приносит с собой ветер. Так же и в магии, земля не отдаст много своей силы, если не применить ветер, а энергию ветра нельзя удержать, не используя землю. А о жизни и смерти вообще сложно рассуждать. Они сильнее других стихий повязаны между собой. Если нет жизни, то нет и смерти, ведь некому умирать. А значит -- смерть берет свое начало в жизни. И это знают все, ведь вся та мертвая энергия, которую в основном и используют маги, была создана живыми существами. С другой стороны, любой живой живет благодаря смерти других. А значит -- смерть питает жизнь. Лишь одна из стихий, на первый взгляд, не связана с другими -- чувства. Но если посмотреть глубже, понимаешь, что чувства объединяют все эти стихии в одно целое: они могут быть горячими как огонь и холодными как лед; наши чувства могут подарить крылья, заставляя жить, а могут лишить их, бросая человека во все двенадцать кругов Преисподни; чувства могут быть легкими как воздух, и давить на нас с тяжестью земли. Осознав все это я поняла, что у нас должно быть либо четыре храма: огня и льда, Луны и Рады, земли и ветра, и храм любви, а точнее чувств. Или один единственный храм, который бы объединил все сем магических стихий.
   Пирр-а-Лат задумался на мгновение, а потом ответил:
   - Давным-давно, на заре человечества, люди разделились на две ветки. Одним Боги дали дар магии, другие его не получили. Именно тогда возникло два первых храма: Храм Семи Стихий, который объединил всех магов, и Храм Мира, который был на стороне обычных людей. Некоторое время оба храма мирно сосуществовали вместе, и в мире людей царило спокойствие и порядок. Но однажды маги почувствовали свое превосходство над обычными людьми, и решили поработить их, ведь в этом мире всегда слабый должен был подчиняться сильнейшему, или умереть. Таков закон этого мира. Эта жажда власти сыграла с магами злую шутку, ведь они еще не знали, что у жрецов Храма Мира был секрет, позволяющий обычным людям достичь такого могущества, которое и не снилось самым сильным магам. И когда началась война маги поняли это. Обычные люди,на которых маги смотрели как на пыль под своими ногами, оказались не так просты. Да, они не могли использовать энергию, как мы, но Смерть была на их стороне. Они могли повелевать ею. В их храме хранилось нечто, что люди называли Благословением Смерти. Каждый человек, который получил его, был неуязвим, ни для магии, ни для обычного оружия. Ведь смерть не хотела забирать из мира того, кто получил ее благословение. Поняв какая мощь и какие возможности спрятаны в Храме Мира, они захотели захватить эту силу, и опять попались в ловушку. Оказалось, что если магу дать благословение смерти, оно превратиться в проклятье, и маг умирал в страшных муках. Долго умирал. Иногда смерть длилась несколько лет непрерывных мук и страданий. И ничто не могло ему помочь, и магия, ни сталь. Лишь когда Смерть вволю насладиться муками несчастного, она позволяла его душе уйти и успокоиться в пелене вечности.
   Пирр-а-Лат несколько минут смотрел в окно, и лишь потом продолжил:
   - Та война длилась пять столетий, и маги, все же, победили. Не буду скрывать, победа далась огромной, можно даже сказать неподъемной ценой. Люди стали рабами магов.
   - А что случилось с Благословением смерти? - Спросила Лана, поняв, что старый учитель вновь погрузился в свои размышления.
   - Не знаю, да и никто не знает. Прошло слишком много времени. Тем не менее, одни считают, что оно было уничтожено. Другие -- что оно до сих пор где-то спрятано. Многие энтузиасты пытались найти его. К нашему счастью это ни у кого не получилось. Да и как найти то, чего никто не знает, там, никто не ведает где? Мы даже не знаем, что представляет из себя это Благословение Смерти. До наших дней дошло лишь название да скупые упоминания об этом в древнейших сказках и мифах.
   Старый маг вновь задумался, и лишь спустя целых полчаса продолжил:
   - Когда люди стали рабами магов, а Храм Мира был уничтожен, в Храме Семи Стихий начал назревать раскол. Не имея внешнего врага, служители храма начали искать врагов внутри. Дело в том, что большинство магов могут пользоваться лишь одной из стихий. Еще во времена войны двух храмов сильные маги создали заклинания -- специальные формулы, которые будут действовать одинаково не зависимо от рода вложенной в нее энергии, силы и умений мага. Это было сделано для того, что бы эффективнее использовать слабых магов в бою. Когда же враг был разбит, маги стали переделывать эти формулы под себя или под одну из магических стихий, создавая арканы и забыв об истинной природе и единстве магии. Одни маги стали выхваляться, что их арканы лучше. Других магов это злило. Все это привело к тому, что Храм Семи Стихий распался на пять храмов: храм огня и льда, храм земли и ветра, храм Луны, храм жизни и храм любви.
   Пирр-а-Лат вновь умолк, и Лане вновь пришлось возвращать его к разговору:
   - Что произошло с пятым храмом? Куда он пропал?
   - Когда на Материк пришли Волки, храм земли и ветра поддержал их. Заклинатели Огня уничтожили этот храм, и с тех пор он запрещен. С тех пор, из всех магов лишь маги ветра и маги земли не имеют своего храма, а значит -- занимают самое низкое положение в иерархии власти Империи. За все двадцать тысяч лет после уничтожения Древней Империи ни один маг земли или воздуха не стал не то что Императором, но и даже крупным лордом...
   В дороге Пирр-а-Лат, как и обещал, рассказывал Лане о вещах, о которых не мог говорить в школе: о структуре и истории храмов, об их значении для жизни Империи; о магии и ее природе; о силе чувств и души, и об опасности, которая кроется в использовании чистой энергии чувств.
   На ночь они останавливались в постоялых дворах.
   Всю дорогу Лана опасалась нападений, но за целый месяц пути на них никто так и не напал.
   - Похоже сегодня нас ждет последняя спокойная ночь. - Ответил Пирр-а-Лат, когда они въехали в какой-то не большой городок.
   - О чем это вы? - Не понимающе спросила Лана.
   - Донтаун, последний город на нашем пути, который не принадлежит Стонстоунам. Когда мы въедем на земли Крантона, нас наверняка попытаются остановить или даже убить. И тем не менее, другого пути в Армонгорд попросту нет. Лана, я прошу тебя, еще не поздно. Поедем в столицу. В Храме Луны нам помогут. Да и другие храмы тоже встанут на вашу сторону, узнав о вашей силе.
   Но юная волшебница была настроена более решительно, чем ее учитель.
   - Мы переночуем здесь. А завтра поедем дальше. Если Стольстоуны не глупцы, они не посмеют напасть на нас...

Лёд

   Донтаун оказался совсем крохотным городком. И если бы не городская стена, то его и вовсе можно было бы спутать с деревней. В городе не было своего замка, и даже намека на него тоже не было. Город был столь маленьким, что вольным рыцарям понадобилось всего полчаса, что бы не спеша проехать его от северных ворот к южным. Здесь не было огромных каменных особняков, которые Дарг видел в Крантоне, и тем более не было многоэтажных домов, которые сплошь и рядом наполняли столицу Империи. Все дома здесь были либо деревянные, либо простые глиняные землянки.
   Лишь в самом центре Доунтауна расположился огромный каменный особняк местного барона, хранителя сего города...
   Лёд и Дарг прибыли в Доунтаун еще утром, и уже успели изучить город: куда ведет какая улица, где можно спрятаться или как быстрее всего сбежать из города, где может быть засада, и откуда следует ждать нападения.
   Во всем Доунтауне они отыскали лишь две лавки, которые торговали хлебом, лавку портного, кузницу, гробовщика и один единственный трактир, который, одновременно, был постоялым двором.
   Ближе к вечеру вольные рыцари зашли в трактир. Народу было полно, но им удалось отыскать свободный столик. Лёд заказал свежего пива и немного еды, и принялся невзначай разглядывать посетителей.
   - Многовато стервятников собралось здесь. - Мрачно произнес он.
   - Что? - Удивился Дарг.
   - Посмотри сам. Разве большинство из присутствующих здесь похожи на обычных забулдыг, которых всегда хватает в таких заведениях? Или торговцев? Или простых странников, зашедших отдохнуть после длинного пути?
   Дарг внимательно присмотрелся к посетителям трактира, и увидел то, чего раньше не замечал.
   Гости таверны сидели за столами, играя в кости или карты, громко рассказывали разные истории. Но возле них стояли полные бокалы пива, с которого уже успела сойти пена. Они не спешили пить, и это было странно. За одним из дальних столов Дарг заметил еще одного вольного рыцаря, который мирно ел печеную утку и спокойно пил вино.
   - Кто все эти люди и почему они так странно ведут себя? - Спросил Дарг, когда трактирщик оставил на их столе еду и пиво, и ушел прочь.
   - Это стервятники, - ответил Лёд. - Наемники. Убийцы, которые за пару золотых готовы убить родную мать. Люди без чести и совести.
   - И что же нам делать? - Спросил Дарг, чувствуя на себе взгляды наемников.
   - Ничего. Пока ждать. Они уже поняли, что добыча ускользает из их рук. Раньше, когда Торн, тот вольный рыцарь, что сидит за дальним столиком, был один, у них был перевес, и они знали, что смогут отобрать у него добычу, а уж потом разобраться между собой. Но теперь, когда пришли мы, все изменилось. Они знают, что вольные рыцари никогда не сражаются друг с другом. А победить нас троих они не смогут. Их слишком мало.
   И в самом деле многие наемники, быстро допив свое пиво, и расплатившись с трактирщиком, шли прочь. И к тому времени, когда солнце окончательно зашло за горизонт, почти все наемники ушли, а их места заняли обычные забулдыги. Лишь трое особенно смелых, или глупых наемников, продолжали сидеть в трактире.
   У трактира остановилась какая-то карета. Но это оказались не те гости. Всего лишь какой-то купец со своей дочерью, которых сопровождало пять охранников. Эти угрозы не представляли. Они не сунутся в драку до тех пор, пока их клиентам не будет угрожать опасность.
   - Как мы узнаем ее? - Не выдержав спросил Дарг.
   - Лорд Дварг говорил, что она едет вместе со своим учителем Пирром-а-Латом. Этого мага я знаю хорошо. Он попортил много крови вольным рыцарям, когда был верховным магом Империи.
   - А что с ним случилось потом? Почему сейчас он простой учитель?
   Лёд весело улыбнулся, и ответил:
   - Старого Императора убили, а новый Император выбросил лорда а-Лата "с голой задницей на мороз", назначив верховным магом хоть и не столь могучего, но более преданного мага.
   - Я вижу, ты не очен то любишь старика.
   Лёд рассмеялся еще пуще прежнего, и весело, но тихо, произнес:
   - У нас с ним взаимные чувства. Он ненавидит вольных рыцарей, а мы ненавидим его. Я бы с огромным удовольствием посмотрел на его смерть, но, раз мы нанялись охранять его ученицу, придется охранять и старика. - Дверь в трактир открылась, и внутрь вошел старый маг в сопровождении двух девушек. Одна из них была рабыней, а лицо второй скрывалось под большим капюшоном. - А вот и они...
   В тот же миг, под столом, где сидели наемники, щелкнул арбалет. Но болт, вместо того, что бы поразить цель, попал в ногу сидящего рядом другого наемника, а сам стрелявший повалился на пол, от сильного удара пивной кружки, которую метко запустил Дарг. Вторая кружка, которая полетела вслед за первой, уложила третьего наемника, который уже поднимался со своего места.
   - Ха! - Воскликнул Торн, вставая из-за стола, и обнажая саблю. - Лёд, у тебя отличный ученик! Скажи, где можно найти такого же мальчишку и, клянусь Луной, я возьму его себе в ученики.
   Лёд обнажил свою саблю и ответил:
   - Торн, оставайся где стоишь, или я, клянусь всеми истинными Богами, убью тебя.
   - Лёд, ты же знаешь, что вольные рыцари не сражаются между собой. Они договариваются. Убьем девчонку, а контракт разделим поровну!
   - Я не смогу разделить свою жизнь. - Ответил Торну Лёд, и показал свою правую ладонь, на которой светилась кровавым светом странная руна -- знак контракта на крови.
   Несколько мгновений вольный рыцарь рассматривал знак, а потом, спрятав саблю в заплечные ножны, произнес:
   - Она твоя. Можешь убить ее, но знай, что тебе придется возместить мне неустойку -- пятьдесят золотых, которые я получил в залог от лорда Маала-а-Стонстоуна.
   Лёд тоже спрятал саблю, и ответил:
   - Моя плата -- твоя жизнь. Меня наняли не убивать ее, а охранять. И передай всем нашим, что если им дороги их жизни и честь, пусть держаться подальше от контрактов Стонстоунов.
   Торн посмотрел сперва на своего "коллегу", а потом на перепуганное лицо старого мага, и ответил:
   - Неужели тебя нанял этот старый хрыч?
   Лёд посмотрел на лицо Пирра-а-Лата, который стоял не далеко, и плюнув под ноги старому магу, ответил:
   - У него не хватило бы для этого мозгов. Да и трусость вместе со скупостью не позволили бы ему нанять меня и моего ученика, не говоря уже о том, что бы заключить контракт на крови.
   Торн подошел к Лане, и произнес:
   - Миледи, вам повезло. Отныне ни один вольный рыцарь не покусится на вашу жизнь. И пока Лёд рядом, вам незачем опасаться наемников, да и многих из магов тоже. На вашем месте я бы молился Луне и Раде за здоровье вашего спасителя, кем бы он ни был. - Торн уже собрался уйти, но в дверях остановился и обратился к другим вольным рыцарям: - А в самом деле, кто вас нанял?
   - Лорд Дварг-а-Стонстоун. - Ответил Лёд.
   Услышанное заставило Торна остановиться. Несколько мгновений он смотрел на вольных рыцарей, потом на девушку, чье лицо все еще скрывал капюшон, потом на старого ненавистного мага, и лишь после этого ответил:
   - Да, похоже наследники здорово достали старика Дварга, раз он решил защитить своего старого врага. Хотя, Лёд, ты не будешь спорить, что старик до сих пор умен. Красиво он вывел нас из охоты за этой юной леди, наняв тебя.
   - Осталось только понять, зачем он это сделал. - Ответила Торну Лана, осознав, что сегодня ее не убьют.
   Торн вновь попытался разглядеть лицо девушки-мага под капюшоном, но не смог этого сделать, и ответил:
   - Девочка, если этот чертов старик, Дварг-а-Стонстоун, решил защитить вас, он сделает это. И это значит, что он либо уже получил с этого выгоду, либо получит ее в любом случае. Иначе бы он не подписал контракт на крови.
   Сказав это Торн ушел.
   Когда дверь в таверну закрылась, Лана подошла к оставшимся вольным рыцарям, которые связывали пленных наемников и, присев в элегантном реверансе, произнесла:
   - Благодарю вас, благородные сиры. Вы спасли наши жизни.
   - Пока еще нет. - Ответил девушке Лёд -- Вы еще не в безопасности. Мы должны добраться к владениям лорда Дварга как можно скорее. Туда стервятники не сунутся.
   Пока Лёд рылся в своей маленькой, но очень вместимой сумке, Дарг подошел к девушке-магу, и тихо произнес:
   - Орд был прав. Магия меняет людей.
   - Что? - Ответила девушка-маг, обернувшись.
   - Лана, не делай из меня дурака. Я тебя сразу узнал, как только ты вошла. И не говори мне, что ты меня не узнала. С тех пор, как мы расстались летом, я мечтал о встрече с тобой. И вот мы встретились, а ты делаешь вид, что вовсе не знаешь меня...
   - Потом будете говорить! - Резко оборвал Дарга Лёд, а потом, обратился к трактирщику, бросив на прилавок золатую монету: - Нам нужна свободная комната.
   - Третья справа по коридору. - Ответил трактирщик.
   Лёд провел своих спутников к нужной двери. В его руках была какая-то книга, а вещи магов так и остались в зале трактира...
   Когда двери в комнату были надежно закрыты, Лёд обратился к Лане:
   - Миледи, если вы хотите жить, вы должны помочь нам. Мы не маги, и сами не справимся.
   - Что нужно делать? - Спросила Лана, сбрасывая капюшон.
   Несколько мгновений Лёд рассматривал прекрасные черты лица юной волшебницы и, раскрыв книгу, произнес:
   - Это заклинание зеркального оборота. Я перевел его на язык Империи, но не уверен, что оно сработает. Тем не менее, следует попробовать. Это увеличит наши шансы на спасение.
   Лана посмотрела в книгу. Она была написана незнакомым языком, но в широком междустрочье она увидела знакомые руны, написанные другими чернилами. Девушка быстро прочла формулу заклинания, пропустила ее через себя. Вычислила возможный результат и исправила ошибки. Изменила под себя сделав из обычного заклинания простой, но мощный аркан.
   - Я все еще не понимаю, что вы хотите сделать? - Спросил Пирр-а-Лат.
   - Они хотят стать нами, а нас сделать собой. - Ответила вместо вольного рыцаря Лана.
   - Умная девочка, - ответил Лёд, - вот только не совсем права. Ты со своей рабыней поедешь вперед. Наемники вас пропустят. Они не рискнут напасть на двух вольных рыцарей. Мы поедем следом. Твой учитель поедет с нами. Незачем вызывать лишние подозрения. Едьте вперед и не останавливайтесь, не смотря ни на что. Встретимся в Крантоне в таверне "У старого рыцаря".
   Услышав о перспективе остаться один-на-один с двумя вольными рыцярями, Пирр-а-Лат произнес:
   - Вы сошли с ума. Это полное безумие применять на себе не проверенный аркан. К тому же, Лёд, ты не маг, и не можешь гарантировать успех...
   - Да, - спокойно ответил вольный рыцарь, - не могу. И честно об этом предупредил вашу прекрасную ученицу. И тем не менее, я уверен, что заклинание сработает. Мой дядя, ректор Академии маги, науки и воинского мастерства, не раз применял его. Пирр, эта девочка умнее и сильнее тебя. Она справится.
   - Ты думаешь я не знаю, что ты задумал?! - Истерически крикнул старый маг. - Думаешь я не знаю, что ты хочешь убить меня?!
   - Я бы с большим удовольствием посмотрел, как ты подыхаешь. - Спокойно ответил Лёд, глядя в глаза старого мага. - Сейчас ты нужен нам живым, поэтому я вынужден отказать себе в этом удовольствии. Тем не менее, если ты не заткнешься, клянусь всеми истинными Богами, я лично перережу тебе горло. - После этого вольный рыцарь обратился к Лане. - Выбор за тобой. Довериться нам, и остаться в живых, или ему -- и умереть, или того хуже, стать рабыней, оставляя при себе иллюзию свободы.
   Лана несколько мгновений смотрела в глаза Пирра-а-Лата, после чего произнесла:
   - Простите, учитель, но эти люди правы. Сейчас на кону не только моя жизнь, но и их тоже. А они не собираются умирать. К тому же, Дарга я знаю давно. До магической школы мы жили вместе. Я всецело ему доверяю.
   Сказав это Лана встала напротив Дарга. Лёд встал напротив Длань. Прежде чем активировать аркан, Лана взяла Дарга за руки, и произнесла:
   - Прости меня, что я так повела себя сегодня. Я никогда не забывала тебя. Но тогда, в таверне, я думала, что ты и твой друг пришли, что бы убить меня. Пирр-а-Лат говорил, что вольные рыцари охотятся на нас...
   - Глупая, - Прервал ее Дарг. - Разве я могу причинить тебе боль?
   Лед и Длань тоже взялись за руки, и Лана активировала аркан. А спустя мгновение они уже смотрели на себя чужими глазами.
   - А теперь быстро переодеваемся, - произнес Лёд в облике Длань голосом молодой рабыни.
   - Зачем? - Возмутилась Лана в образе Дарга. Лёд посмотрел на нее как на глупого ребенка и, отбросив с лица длинную прядь светлых волос, произнес: - вольный рыцарь в женской одежде это не просто повод для подозрений -- это полный провал вашего спасения.
   Лёд посмотрел на своего ученика, который уже стоял абсолютно голый в ожидании, пока разденется Лана, и произнес, обращаясь к девушке-магу в обличии паренька:
   - А у вас, миледи, прекрасные формы...
   Договорить он не успел. Дарг, легкой женской походкой подошел к нему и, отвесив совсем не женский подзатыльник, произнес:
   - Лёд, хоть ты и мой учитель, но хамить в присутствии Ланы я не позволю даже тебе.
   Лёд потер своей новой, женской рукой ушибленное место, и ответил:
   - Прежде чем поднимать руку на старших, лучше бы изменил голос, а то такое чувство, что пере домной не юная девушка, а здоровенный мужик с яйцами до колен.
   - Может спорить будете потом? - Произнесла Лана, подав Даргу свое платье и подобрав с пола его одежду.
   Спорить с ней никто не стал.
   Пока Дарг пытался разобраться с чертовым платьем Ланы, все остальные уже успели одеться.
   - Демоны Преисподни! - В конце концов воскликнул Дарг, бросая на пол не послушное платье. - Как вы, женщины, ходите в этом?!
   Тяжело вздохнув Лана помогла Даргу одеться, и они пошли к выходу. Уже стоя у дверей Лёд обернулся, и обратился к Лане:
   - Запомни, что бы не случилось, не используй магию. Тебе нельзя выдавать себя.
   Они вышли из комнаты и, возвратившись в зал трактира, забрали свои вещи, и пошли прочь.
   Лёд и Дарг дождались, пока девушки в их обличиях сядут на коней, и скроются в ночной темноте. Лишь после этого они пошли к карете.
   Мальчишка-раб, принадлежавший Пирру-а-Лату, увидев приближение своих господ, услужливо открыл дверцу кареты.
   Лёд посмотрел на паренька, который согнулся в вежливом поклоне, и ответил:
   - Расслабься. Лезь в карету и не высовывайся, если хочешь жить.
   Юный раб с удивлением посмотрел на рабыню госпожи Ланы, а потом на своего господина.
   - Делай то, что тебе велят. - Ответил своему рабу Пирр-а-Лат, и первым залез в карету.
   - Дарг, не бери пример со старого мага, - шутя произнес Лёд, копируя неизвестный Даргу акцент и манеру речи. - Он, таки, плохо воспитан. Я, таки, не могу понять, его шо, мама не учила, шо женщин нужно пропускать вперед?
   Пирр-а-Лат презрительно посмотрел на вольного рыцаря в облике юной рабыни, и ответил:
   - Не бойся, когда придет наш черед встретиться с Луной, я с огромной радостью пропущу тебя первым.
   - Хам. - Коротко подытожил Лёд, заталкивая в карету все еще ничего не понимающего раба и, пропустив во внутрь своего ученика, залез сам.
   Карета тронулась с места. Лёд достал из своей сумки две сабли, и надежно спрятал их под платьем. После этого он достал какую-то толстую черную книгу и чернильницу с пером. Сделав в книге какие-то записи, лед спрятал ее обратно, и достал из сумки странный предмет невиданной формы.
   - Как все это умещается в столь маленькой сумке? - Удивленно спросил Дарг.
   - Заклинание неограниченного объема. - Туманно ответил Лёд. - Там от куда я родом, такие сумки можно купить у любого мага недоучки, который нуждается в деньгах, всего за пару серебряников. Но те сумки не надежны. За эту я заплатил десять золотых, и вот уже десять лет она мне безотказно служит. Когда-нибудь я возьму тебя с собой, на свою родину. Там ты еще не такое увидишь.
   Дарг завистливо, но без злобы улыбнулся, и вновь посмотрев на странный черный предмет в руках своего учителя, который уже прятал его в складках платья, вновь спросил:
   - А это что?
   - Я и сам точно не знаю. Десять лет назад в Ороне я встретил странное существо -- умертвие, по имени Мойше. Я спас его от уничтожения, и в знак благодарности он подарил мне этот предмет, который называл малым громовым луком. И с тех пор этот странный предмет уже не раз спасал мою жизнь, уравнивая мои шансы на победу в поединке, даже с самыми сильными магами.
   - А зачем он тебе сейчас? Разве мы не справимся с несколькими десятками наемников? Да и с нами один маг, что увеличивает наши шансы на победу. - Произнес Дарг.
   - На твоем месте я бы не рассчитывал на его помощь. Этот старый хрыч не станет нам помогать, а мне особенно. Он, будучи верховным магом Империи лично подписал десять смертных приговоров для вольных рыцарей. За это его пять раз пытались убить. И один из этих пяти раз был мой. Правда тогда произошла ошибка, и вместо Пирра я убил его сына. За это он хотел меня повесить, и сделал бы это, если бы новый Император не выбросил его словно собаку. Нет, мой юный друг, сейчас мы можем рассчитывать только на себя. Эти стервятники слишком быстро покинули трактир. Что-то мне подсказывает, что они приготовили нам очень не приятный подарок.
   Дарг несколько мгновений осмысливал сказанное своим учителем, а потом обратился к старому магу:
   - Лорд а-Лат. Я понимаю вашу обиду, горе и боль. Я понимаю ваше желание мести, но сейчас мы все в одной лодке. И если вы хотите добраться до безопасного места живым, и дальше учить сильнейшего из магов Империи, вы должны помочь мне.
   Старый маг удивленно посмотрел на Дарга, в обличии Ланы, и на какое-то мгновение ему показалось, что в этой карете сидит именно она, а не какой-то неотесанный мальчишка-ученик вольного рыцаря. Тем не менее он не ответил...
   Тем временем карета мчала ночными улочками. Они уже проехали все предполагаемые места засад. Впереди оставалось лишь одно -- северные врата.
   Карета резко остановилась у ворот. С улицы послышались веселые голоса и похабные шуточки.
   Лёд осторожно выглянул в окно кареты. Их окружало более сорока наемников. Ворота были заперты. Крови и трупов нигде не наблюдалось, а значит, их план удался. Наемники пропустили истинных жертв, а значит, пора начинать спектакль. Вольный рыцарь посмотрел на спокойное лицо Ланы-Дарга, и отвесил своему ученику легкий подзатыльник.
   - Сделай перепуганное лицо, идиот. Не забывай, что сейчас ты не вольный рыцарь, а маленькая девочка, на которую охотятся все наемники Империи.
   - Что ты задумал? - Спросил Дарг, но сделал то, что просил Лёд. - Не легче ли попросту перебить этих тварей, и дело с концом.
   - Тогда, тот кто охотится за твоей любимой магичкой наймет новых, и охота продолжиться. Нам же нужно прекратить ее раз и на всегда, а для этого нужно убить заказчика. А найти его мы сможем лишь узнав, какой подарок приготовили нам стервятники. Прирезать их всегда успеем.
   - А ты уверен, что они что-то задумали?
   - Конечно. Иначе бы они уже напали на нас, а не рассказывали друг-другу похабные истории.
   Наконец дверь открылась, и в проеме показалась ухмыляющаяся морда наемника с гнилыми зубами.
   - Выходим, девочки...
   - Да как ты... - Начал было Пирр-а-Лат, входя в роль, но в этот миг открылась вторая дверь, и еще один наемник, приставив к горлу старого мага нож, прохрипел:
   - Заткнись, старик, или я перережу тебе горла прежде, чем ты сумеешь пропердеть хоть одно слово из своих заклинаний.
   Лёд и Дарг, изображая напуганных до полусмерти девочек, вышли из кареты.
   Их поставили спиной к стене какого-то дома.
   - Не бойтесь, миледи, мы не будем убивать вашего учителя, если он будет правильно себя вести.
   К пленницам подошел еще один наемник, которому было не больше двадцати лет и, нагло облапав девочку-рабыню за задницу, произнес:
   - А я заберу себе вашу прекрасную рабыню. - После этого парень попытался схватить юную рабыню за грудь но, сильный удар ногой в пах заставил его согнуться пополам и упасть на землю.
   Другие наемники засмеялись, и один из них произнес:
   - Смотри, Глом, еще одна такая строптивая шлюшка, и ты перестанешь видеть смысл в собственной свадьбе...
   - Ах ты маленькая сучка! - Взревел опозоренный наемник поднимаясь с земли и доставая из кармана нож. Но его остановил все тот же наемник с гнилыми зубами.
   - Глом, остынь. Мы никого из них не тронем до тех пор, пока не придет лорд Маал-а-Стонстоун.
   Лед и Дарг переглянулись. Улыбнулись друг-другу, и в следующий миг ринулись в стремительную атаку.
   Два стальных вихря, созданные вольными рыцарями и их саблями, врезались в ряды наемников, превращая их в куски изрубленного мяса. А спустя каких-то две минуты стремительного боя, более половины наемников остались окровавленными кусками лежать на снегу. Еще пять тяжелораненых наемников стонали, истекая кровью. Остальные разбежались кто-куда.
   - Открой ворота, - обратился Лёд к своему ученику, а сам принялся осматривать раненых. Пирр-а-Лат в нерешительности топтался возле кареты.
   Пока Дарг возился с воротами, Лёд добил двух тяжелораненых которых уже не возможно было спасти, а троих наспех перевязав, оттащил в какой-то сарай, что бы они к утру не околели от мороза.
   - Быстрее, - Крикнул он Даргу, который все еще возился с воротами, нужно убираться отсюда. Здесь не безопасно.
   И в тот миг, когда Дарг возвращался к карете, с темной вершины городской стены сорвалась бледно-зеленая молния, и стрелой пролетев небольшое расстояние ударила Дарга в спину.
   Пирр-а-Лат уже плетет ответный аркан, но Лёд оказался быстрее. Он не видел подлого мага, напавшего из темноты. Лишь едва заметная тень промелькнула в призрачном лунном свете. И этого вполне хватило опытному вольному рыцарю. Грянул громоподобный выстрел, и тень на стене нелепо дернулась, и полетела вниз. Старый маг побежал к месту падения вражеского мага, а Лёд побежал к своему ученику. В его груди с правой стороны была огромная сквозная дыра. Но он все еще был жив.
   - Дарг, ты только держись. Сейчас маг тебе поможет... - Попытался успокоить не столько умирающего ученика, как себя Лёд.
   - Поздно. - Прохрипел из последних сил Дарг, протягивая своему учителю и другу две прекрасные сабли, которые ему подарил Орд. - Возьми. Теперь они твои. Тебе они пригодятся больше, чем мне... В гробу... - Дарг взглянул на темные небеса, и произнес: - Посмотри, какая сегодня прекрасная луна на небе. Она уже ждет меня, что бы проводить в последний путь. Лёд, исполни мою последнюю просьбу: передай Лане, что я всегда любил ее, и люблю. Передай, что она не должна плакать... Не должна тужить обо мне. Я понимаю, что был ее первой любовью, а первая любовь не вечна. Она словно дыхание ветра -- прекрасна, воздушна... Но быстро исчезает... Уносясь прочь... Она должна быть счастлива... Лёд, ты слышишь, она должна жить...
   Последний вздох покинул искалеченную грудь Дарга, и на окровавленном снегу, там, где только-что лежало окровавленное тело юной волшебницы, оказалось мертвое тело ученика вольного рыцаря.
   К ним подошел Пирр-а-Лат.
   - Мне искренне жаль твоего ученика, Лёд.
   Вместо ответа вольный рыцарь искоса посмотрел на старого мага, и встав на ноги, произнес:
   - Оправдываться будешь перед Ланой, а не пере домной. Смерть моего ученика не отменяет контракт подписанный кровью, а лишь усиливает его. Лёд повернулся к городской стене, но прежде чем пойти к телу трусливого мага, бросил через плече: - Занесите тело Дарга в карету. Никто не должен видеть, что чертов Стонстоун убил не того человека.
   Пока Пирр-а-Лат и его перепуганный раб заносили тело ученика вольного рыцаря в карету, Лёд приволок за ногу тело убитого мага. Им оказался молодой человек, не старше самого вольного рыцаря. В его плече была маленькая круглая дырочка с которой, все еще, вытекала кровь, а в его голове была прожжена магией аккуратная сквозная дыра. Лёд привязал его за ноги к заду кареты.
   - Что ты делаешь? - Спросил Пирр-а-Лат.
   - Он лишил себя чести еще при жизни, напав на безоружного со спины. Он не получит чести и после смерти. Как говорят на моей родине: "Трус -- хуже вонючего пса. Тот кто лишился чести не может быть погребен как человек. Он должен стать пищей для такого же падла, каким был сам..."
   Когда все было готово, и Лёд сел в карету, они отправились в путь.
   Карета катила ночным трактом достаточно быстро, но кучер старался не гнать сильно лошадей, что бы на ухабистой дороге не растрясти покойника...
   Всю дорогу до самого Крантона ни Лёд, ни Пирр-а-Лат не промолвили ни слова.
   Лишь на следующую ночь, когда карета остановилась у запертых ворот, Лёд молча вышел с кареты, и подошел к воротам. Пирр-а-Лат немного помедлив, поплелся следом.
   - Открывайте чертовы ворота! - Прокричал Лёд, стуча ногой по тяжелым металлическим воротам, совершенно забыв о том, что действие заклинания зеркального обращения еще не окончилось, и сейчас он все еще оставался в образе юной рабыни.
   Смотровое окошко в воротах открылось, и в нем показалось лицо рыцаря ночи. Он осмотрел стоящую перед ним рабыню.
   - Ты что, девка, совсем из ума выжила? - Гневно произнес рыцарь ночи. - Я не исполняю приказы вонючих рабов...
   Договорить он не успел. Тонкая сабля вольного рыцаря уперлась ему в горло, а за спиной юной рабыни показалось лицо старого мага.
   - Делай то, что тебе говорят. - Произнес Пирр-а-Лат. - Твой лорд ждет нас.
   Увидев мага рыцарь ночи изменился в лице. Окошко закрылось, а спустя мгновение щелкнул тяжелый засов, и ворота стали открываться...
   Прежде чем отправиться в замок лорда Дварга, карета остановилась на центральной площади Крантона. Не говоря ни слова Лёд пошел в трактир "У старого рыцаря".
   Внутри трактира, не смотря на глубокую ночь было много народа. За одним из столов сидела Лана в своем обличии и одежде Дарга и ее рабыня в облике вольного рыцаря. Они сидели молча, ни о чем не разговаривая. На лице девушки-мага читалась нескрываемая тревога.
   Когда они увидели вошедшую рабыню, Лана бросилась к ней.
   - Что? Что произошло? Лёд, скажи мне, что с ним все хорошо!
   Но вольный рыцарь в обличии юной рабыни молчал. Он лишь печально покачал головой, и пошел к выходу.
   На глазах Ланы показались слезы. Она знала что произошло. Знала еще тогда, когда заклинание зеркального оборота потеряло свою силу, и она обрела свой облик. Знала -- но не хотела верить в это.
   И теперь все надежды угасли, и ее самые страшные предчувствия оправдались.
   ОН МЕРТВ!!!
   Лана выбежала во двор. Следом за ней медленно брели Лёд и Длань.
   Когда Лана оказалась на улице, она бросилась к стоящей карете, но ее вовремя остановил Пирр-а-Лат.
   - Не надо. - Тихо произнес он, вырывающейся девушке. - Ему уже не помочь.
   - Пусти меня!
   Но старый маг не спешил отпускать вырывающуюся девушку.
   Лёд дал знак кучеру, и карета медленно поехала к воротам замка. Вольный рыцарь в обличии юной рабыни шел впереди. За ним медленно катилась карета с покойником, а за ней брели Пирр-а-Лат, Лана и Длань.
   У самых ворот путь им преградили два рыцаря ночи. Прежде чем они успели произнести хоть слово, Лёд показал им свою правую руку, на которой сиял кровавым светом знак контракта на крови, и произнес:
   - Откройте ворота, и скажите лорду а-Стонстоуну, что мы ждем его во дворе.
   Рыцарь ночи был поражен такой наглостью ночных гостей, но, увидев их печальные лица, и вспомнив странный приказ своего лорда, не посмел возразить.
   Старый лорд не заставил себя долго ждать. К тому времени, когда он спустился во двор, Лёд уже достал из кареты тело своего ученика, и положил его на широкую лавку, которую принесли рабы старого лорда. Возле тела сидела какая-то девушка, и плакала не стесняясь своих слез. Рядом с ней стоял Лёд.
   - Мне жаль твоего ученика. - Произнес лорд Дварг, положив руку на плече вольного рыцаря, не обратив внимание на то, что Лёд, как-то странно вздрогнул. - Я знал его не так давно, что бы назвать своим другом, но этот парень понравился мне. Из него получился бы отличный вольный рыцарь. Он мог бы стать легендой. Как ты...
   - Это не Лёд. Я Лёд. - Услышал старик юный женский голос рядом с собой. - Спасибо вам за эти слова, но ему они уже не помогут.
   Дварг-а-Стонстоун посмотрел на юную рабыню.
   - Черти бы меня побрали! Заклинание зеркального оборота! Я слышал о нем. Честно признаюсь -- не верил, что такое возможно.
   - Его нужно похоронить. - Ответил старику Лёд. - Вы позволите сделать это на кладбище Крантона?
   - Конечно...
   - Нет. - Тихо прервала старика девушка-маг. - Когда летом мы расставались, поклялись, что бы не случилось с нами, куда бы не забросила нас судьба -- мы найдем друг-друга, и всегда будем вместе. И вот теперь, когда он нашел меня, я потеряла его на всегда. - Лана умолкла, стараясь унять слезы выступившие на ее глаза, и противный ком боли и обиды, который застрял в горле. И лишь когда ей это удалось, продолжила: - Мы будем вместе. Его похоронят в Армонгорде, в моем замке. Там, где похоронят и меня, когда придет мой час встретиться с Луной. - Девушка еще несколько мгновений смотрела на мертвое тело, и продолжила, едва сдерживаясь, что бы не сорваться на крик, и не впасть в истерику: - он погиб из-за меня. Проклятье! Не нужно было соглашаться на эту демонову аферу с заклинанием!
   - Тогда Стонстоун убил бы вас! - Ответил ей Лёд. - И Дарг, все равно, был бы мертв.
   - Я маг! - Со злостью ответила Лана вольному рыцарю. - Не забывай это. Я смогла бы защититься.
   - Он ударил из темноты...
   - Для того, что бы учуять магию, не нужно видеть ее источник. Хотя тебе, не магу, этого не понять...
   - Полагаю его убил мой внук Маал? - Оборвал девушку-мага старый лорд, внимательно осмотрев тело Дарга.
   - Да. - Ответил ему Лёд.
   Дварг-а-Стонстоун отошел от трупа, и подойдя к Лане, тихо произнес:
   - Боюсь, моя дорогая, что Лёд прав, и мы все были бы мертвы. Вы бы не учуяли этот аркан до тех пор, пока не сделалось бы поздно. Такую атаку смог бы учуять только Волк.
   - Что все это означает? - Удивленно спросила Лана.
   Дварг-а-Стонстоун посмотрел на Пирра-а-Лата, и ответил:
   - У каждого мага есть заклинание, которое ему "дано Богами". Оно получается лучше других, для его создания практически не нужно времени. Оно не требует много энергии, и при всем этом оно имеет такую мощь, что остановить его порой не под силу даже опытным и сильным магам. Таким заклинанием для моего внука Маала есть "Молния смерти". Мне жаль, но Дарг был обречен. Да и вы, были бы обречены, если бы оказались там.
   - Зачем ему было это? - Тихо спросила Лана.
   - Не знаю. Мои внуки, Гирд и Маал, были братьями, и такими же непроходимыми тупицами как их отец Илон. Месть для них весьма весомая причина, что бы пойти даже на столь подлое убийство.
   Когда Лана вновь склонилась над покойником, Лёд тихо произнес:
   - Лорд Дварг, распорядитесь, что бы приготовили тело моего ученика в дорогу. Когда Лана снимет с нас заклинание и мы решим кое-какие вопросы, мы отправимся в путь. Дарга нужно похоронить по-человечески. К тому же, мне нужно отлучиться на некоторое время, что бы посетить бойцовскую школу Дъара. Здесь не далеко. Я обещал сделать из его ученика чемпиона, и думаю взять его с собой в Армонгорд.
   Старик дал распоряжение рабам, и обратился к вольному рыцарю:
   - Я поеду с вами. Моя дочь Анэт уже взрослая. Она сможет и сама управиться с Крантоном и окрестными землями. Ты ведь не забыл, что в Армонгорде у нас есть одно не большое дельце. Или ты уже передумал?
   - Нет. И сейчас, после смерти моего ученика я решителен как никогда. Мир меняется, а законы Империи такие же, как были тысячи лет назад. Пришло время изменить их и уровнять шансы магов и обычных людей. Вот только я не могу понять, почему вы, маг, в этой игре приняли сторону простых людей.
   - Я думал, что все объяснил при нашей предыдущей встрече.
   - Нет. Вы рассказали мне занимательную историю, я бы даже сказал сказку, полную любви и благородства. Но в чем истинная причина? Какую выгоду вы будете иметь? Извините меня, лорд, вы старый, прожженный политик. Я никогда не поверю в то, что вы приняли сторону глобальных перемен, не имея с этого выгоды.
   - А разве сейчас это столь важно?
   - Да. Именно сейчас это важно. - Ответил старику Лёд. - Если ваши планы противоречат моим убеждениям -- лучше сразу здесь покончить со всем, и расстаться.
   Старик отвел вольного рыцаря в сторону, что бы их разговор не могли услышать другие маги, и ответил:
   - А ты умен, смел и честен. Не удивительно, что в свои двадцать два года ты стал легендой среди вольных рыцарей. Много тысячелетий назад, еще в Древней Империи, среди магов случился раскол. Одни маги поддерживали власть храмов, другие нет. Те, кто не поддерживал храмовников и считал, что жрецам незачем совать свой нос в политику (пусть бы себе занимались спасением душ рабов), назвали себя независимыми магами. К сожалению, в те далекие времена власть храмов была слишком велика, а нас слишком мало. Мы не могли ничего изменить. Когда же на Материк пришли Волки, власть в новой Империи перешла к независимым магам, а храмовники были отправлены на обочину истории, где им самое место. Вот только предыдущий Император, который умудрился продержаться у власти немыслимо долго -- целых шестьдесят лет, сделал очень многое для возрождения могущества храмов, и в особенности Храма Луны. Это уже при нем стало обязательным, что бы все молодые маги после школы проходили обучение в одном из храмов, тем самым отдав всех юных магов в подчинение жрецам. Он начал охоту на независимых магов и на вольных рыцарей, которые не хотели отдавать свои жизни на служение нелепым идеям четырех храмов. И больше всего в этой охоте преуспел наш общий враг -- Пирр-а-Лат. Благо, в прошлом году нам удалось свергнуть с престола старого императора, и поставить во главе Империи нашего мага. Пирр-а-Лат, хе-хе, оказался на морозе с голой задницей, и теперь, словно побитая хозяином собака ищет защиты у тех, на кого еще вчера лаял. Этот год мы прожили в долгожданном мире и спокойствии. Вот только, мой друг, я боюсь, что это лишь затишье перед страшной бурей. Вскоре начнется война. Жрицы уже вкусили вкус власти, и не отдадут ее так просто. И к сожалению, благодаря стараниям Пирра-а-Лата, независимых магов осталось слишком мало, что бы противостоять военной мощи четырех храмов. Да и к тому же, большинство вольных рыцарей плюнули на эти земли, и сбежали на восток. А нам нужны союзники и силы, что бы противостоять храмовникам. - Старик посмотрел в глаза вольного рыцаря. - Ты спрашивал, что я получу с этого? Я получу свою жизнь, и буду спокоен за жизнь моей дочери. Ты спрашивал чего я хочу? Я хочу, что бы мои внуки не лизали жопы жрецам, как это делают мои дети, и их дети. Лишь Анэт, так же как и я, не забыла происхождение своего рода, и не стала лизать храмовникам задницы. И теперь она такой же изгой как и я. Она единственная из моих детей, кто не опозорил имени Стонстоун, и не предала заветы независимых. - Старик умолк на несколько мгновений, после чего спросил: - Ну что, вольный рыцарь, тебя устроил мой ответ?
   Лёд посмотрел на старого лорда, и ответил:
   - Что ж, это уже больше похоже на правду. Пожалуй, теперь я смогу вам доверять. Теперь я знаю, что вы не ударите мне в спину. А вот с Пирром нужно что-то решать. Он явно здесь не просто так, не ради того, что бы помочь Лане стать сильнее, чем она уже есть. Я этого хрыча знаю очень хорошо. Он мне не мало крови попортил в прошлом...
   Дварг-а-Стонстоун рассмеялся, и ответил:
   - Ни тебе одному.
   После этого они пошли к карете, где возле трупа все еще стояли Лана и Длань в облике вольного рыцаря.
   - Пойдемте в дом. - Произнес лорд Дварг. - Нас ждет тяжелый, и весьма неприятный разговор. Не будем мешать приготовлению тела Дарга.
   Старый лорд повел своих гостей в верхний зал, где уже был накрыт стол. Он подождал, пока Лана снимет заклинание, и вернет вольному рыцарю и своей рабыне истинные обличия, пока они переоденутся, и лишь после этого пригласил всех сесть за стол.
   - Я рад видеть вас в своем доме, леди Лана, жаль только, что наша встреча ознаменовалась столь печальными событиями. - Произнес Дварг-а-Стонстоун, отпив из своей чаши немного вина. Когда вы только попали в школу, ваш учитель, наверняка говорил вам о том, что рано или поздно вам придется делать выбор. Мне жаль сообщать вам об этом, но свой выбор вы должны сделать здесь и сейчас.
   - Она еще не готова. - Оборвал старого лорда Пирр-а-Лат.
   - Тебя забыл спросить. - Ответил ему Дварг-а-Стонстоун с нескрываемой злостью. - Она сделает свой выбор, и ты не сможешь помешать ей.
   - Пусть только попробует, - добавил Лёд, доставая из кармана свой громовой лук, - и я сделаю с ним тоже самое, что сделал с вашим внуком Маалом. К тому же, давно хотел убить этого старого идиота. Да вот не было повода.
   - Постойте! - Оборвала всех Лана. - О каком выборе идет речь?
   - А разве ваш учитель не говорил вам? - Удивленно спросил лорд Дварг.
   - Вы о выборе, в какой храм мне идти на обучение?..
   - Ах ты старый пройдоха! - Искренне возмутился лорд Крантона, глядя на старого врага. - Неужели жизнь тебя ничему не научила? Как ты лизал жопы жрецам, так и продолжаешь это делать! Ты думал я не знаю, кто стал верховной жрицей Смерти, и не понимаю твоих планов? Ты хитер, Пирр-а-Лат, но и у меня есть ум. Ты считал, что если Лань не носит имени твоего рода -- никто не узнает, что она твоя дочь?..
   Пирр-а-Лат не ответил, а лишь молча уставился на пустую тарелку перед собой.
   - Лорд а-Стонстоун, - Ответила старому лорду Лана, - я понимаю, что ваш род и род а-Лат ведут древнюю борьбу, но не кажется ли вам, что пора прекратить это противостояние, причины которого за тысячи лет канули в небытие...
   - Девочка, мой род уже давно забыл о событиях, которые произошли тысячи лет назад. Только глупцы держат обиду дольше двух жизней. А разве я похож на глупца?
   - Конечно же нет! - Ответила Лана. - Только я все еще не могу понять причины столь лютой ненависти.
   Лорд Дварг посмотрел на опечаленное и обреченное лицо Пирра-а-Лата, и произнес:
   - Конечно, он же не рассказывал тебе, чем занимался до того, как новый Император дал ему пинка под зад, и он оказался в школе.
   - Он говорил, что до этого был верховным магом...
   - Это лишь пустые слова. Титул, и больше ничего. Но знаешь ли ты, кем он был на самом деле? Что он делал?
   - Нет. - честно ответила Лана старому магу.
   - Он был убийцей, интриганом и жополизом. По его приказу вешали вольных рыцарей. Независимых магов, которые не пожелали признать власть храмов он лишал магии, и словно сраных рабов отправлял на солевые или угольные шахты, где они и прощались со своими жизнями.
   Услышанное шокировало Лану. Она никак не могла поверить в то, что человек, которого она боготворила, который заменил ей отца, обманывал ее. Использовал...
   Лана посмотрела в глаза Пирра-а-Лата, и произнесла:
   - Это правда? То что сказал этот человек, правда?!
   Старый маг не ответил, а лишь больше спрятал свой взгляд.
   - Как вы могли так поступить со мной? Я верила вам! Считала вас своим другом! - Лана умолкла несколько мгновений, что бы успокоиться, и когда ей это удалось продолжила: - Когда мы выезжали из школы, вы говорили, что расскажите мне то, чего не можете рассказать в ее стенах. Но теперь я поняла, что истинная ваша цель была иная -- вы не хотели, что бы мне рассказали то, что я не должна была услышать.
   - Демоны Преисподни! - Воскликнул лорд Дварг. - Лёд, я уже говорил, что эта девчонка нравится мне! И чем больше я ее узнаю -- тем она больше мне нравится!
   Вольный рыцарь посмотрел на старого лорда, но ответил не ему. Его слова предназначались другому старому магу, что был в этой комнате.
   - Ты все хороше просчитал, Пирр-а-Лат. И твоя афера удалась бы... Если бы не одно непредвиденное обстоятельство -- Я, и мой покойный ученик Дварг. - Лед печально улыбнулся, и продолжил. - За сколько ты продался братьям а-Стонстоун? Ты знал, что под личиной Ланы находиться другой человек, и Маал тоже знал. Какую игру ты ведешь?
   - Это вздор! - Начал возражать старый маг, но, увидев как Лёд направил ствол громового лука ему в лицо, замолчал.
   - Не лги хотя бы сейчас. В той таверне вас ждали наемники, но не для того, что бы напасть. Ты должен был отдать Лану им. Но тут так не кстати лорд Дварг нанял двух вольных рыцарей для ее охраны. Ваш план изменился, но не сильно. Ты должен был избавиться от нас, но и это тебе не удалось. А у ворот Донтауна ты успел передать наемникам, что их настоящая добыча сбежала. Но было уже поздно. Большинство из них не успели спастись от стального смерча. Но ты, передал магическое сообщение Маалу. Он знал, что убивает не Лану, а моего ученика. - Лёд отпил немного вина, и продолжил: - Ты сделал умный ход. Этим убийством ты отводил от себя подозрения. Так же оно еще больше очерняло имя Стонстоун в глазах Ланы, и это делало невозможным ее союз с лордом Дваргом. Ты знал, что стреляю я хорошо, и надеялся что я в порыве гнева сразу убью Маала. Вот только я хотел сперва поговорить с ним, и стрелял не в голову. И ты прекрасно знаешь это. Ведь когда Дарг умирал, ты добивал раненого Маала. Ты пробил ему череп молнией, и тем избавился от ненужного свидетеля. - Лёд вновь отпил вина, и окончил: - Ты придумал гениальный план, но просчитался лишь в одном -- один из наемников знал все, и не погиб. Он то мне всё и рассказал, когда я забирал его с ночного мороза в чей-то хлев.
   Лана встала из-за стола, и подошла к своей рабыне, которая стояла в стороне. Она говорила, глядя в прекрасные глаза Длань, но обращалась к тем, кто сидел за столом:
   - Лорд Дварг, вы сказали, что я должна сделать выбор, и теперь понимаю, что вы имели ввиду: остаться с тем, кто называл себя моим другом, и при этом метил подлый удар в спину; или принять сторону тех, кого я считала врагами, но у нас с ними одна цель. Вот только на самом деле у меня нет выбора. - Лана резко обернулась, и посмотрела на своего учителя: - Лорд а-Лат, это вы убили Дарга. Только вы виноваты в его смерти. Вы отняли у меня человека, который был смыслом моей жизни. Вы предали меня, и заслуживаете жестокое наказания. Вы не заслуживаете право жизни. Но я не намерена марать свою честь о такую тварь как вы. Лорд Дварг-а-Стонстоун уберите его с моих глаз, пока я не передумала, и не превратила этого предателя в кровавое пятно на стене, как сделала с выскочкой Гирдом.
   Старый лорд сделал небольшой жест рукой, и в комнату вошли пять рыцарей ночи.
   - Проводите лорда а-Лата за южные ворота. Он покидает нас.
   - Выдать ему карету или лошадь, милорд?
   - Нет. Он решил пройтись пешком. - С улыбкой ответил старый лорд.
   - Ты сделала самую большую ошибку в своей жизни, - не скрывая своей злости произнес Пирр-а-Лат, обращаясь к Лане. - Я предлагал тебе жизнь, но ты выбрала смерть...
   После этого рыцари ночи "вежливо" вытолкали старого мага из зала, и потащили прочь.
   Когда Лана вновь села за стол, Дварг-а-Стонстоун произнес:
   - Полагаю, что теперь мы партнеры.
   - Пока еще нет, - спокойно ответила старому лорду девушка-маг. - Не подумайте ничего плохого, но, я слышала ваш разговор с вольным рыцарем. Власть это хорошо. Это то, к чему стремиться каждый человек, и это стремление заложено в нас с рождения. Я понимаю, что приняв власть жрецов мы, фактически, становимся их рабами. Но зачем стремиться к власти, что ничего не менять? Что бы все оставалось как прежде? Зачем держать в руках власть и ничего не делать?
   Дварг-а-Стонстоун несколько мгновений молчал, а потом произнес:
   - И что же вы хотите изменить, миледи?
   Лана несколько длинных мгновений смотрела на старого лорда, а потом, подозвала к себе свою рабыню, и произнесла:
   - Длань, присядь с нами. - Молодая рабыня испугано посмотрела в глаза лорда Дварга, и не увидев в них ни злости ни презрения, подчинилась, и села на то место, где раньше сидел Пирр-а-Лат. - Она моя рабыня. И разве она хотела для себя такой участи? Она не делала этот выбор. Выбор сделали за нее, еще тогда, когда узнали что она не маг. Но разве не маги чем-то отличаются от нас? Разве они скот, что бы не иметь собственного мнения? Что бы жить или умирать по прихоти своего хозяина? Нет! Они такие же люди, как я или вы, или все остальные. Она тоже любит, переживает, чествует. Она плачет, когда ей больно, или тяжело на душе... Она ничем не отличается от нас! Вся разница лишь в том, что мы маги, а она нет. А ведь на ее мосте могла оказаться я, или любой из нас, не дай нам Боги дар магии. Так почему одни люди имеют право выбора, право самим решать свою судьбу, а другие -- нет? Так не должно быть. Именно это я и хочу изменить. Хочу дать рабам свободу. Именно ради этого мне и нужна власть. Что бы каждый человек в Империи мог решать свою судьбу сам, а не группка избранных магов. Если мне удалось убедить вас, и вы согласны поддержать мой выбор -- тогда мы партнеры. Но, если вам нужна власть лишь для того, что бы и дальше превращать наших детей в рабов -- тогда нам не по пути.
   Лорд Дварг долго молчал, а потом громко рассмеялся, и обратился к вольному рыцарю:
   - Демоны Преисподни! Лёд, я уже тебе говорил, что с каждым мгновением люблю эту девчонку все больше и больше?! Я, старый и опытный политик, которому удавалось сохранять свою власть, свободу и свое положение, даже тогда, когда другие независимые маги сдавались, принимая условия храмов, долго искал выход из сложившейся ситуации. А эта девочка так просто нашла его!
   - Я вас не совсем понимаю, лорд а-Стонстоун. - Ответила Лана.
   - Мне нужна власть, что бы сохранить свою свободу. И вы абсолютно правы -- сейчас нельзя остаться свободным, не дав ее другим.
   - Это благородная цель, - ответил Лёд, - но вам то это зачем?
   - Неужели ты еще не понял? Дав свободу рабам мы получим поддержку большинства жителей Империи...
   - И при этом наживете себе еще больше могущественных и влиятельных врагов, чем имеете сейчас. Рабы не воины. Как мне не прискорбно признавать это -- почти все они обычное быдло, которое уже смирилось со своей судьбой. Они не знают, что делать со свободой. Им будет плевать на вражду магов, точно так же, как им плевать и сейчас. А вот другие лорды, бароны да и простые вольные люди у которых есть деньги для покупки рабов и нет желания работать самому, станут вашими врагами. Которых и без этого у вас чуть меньше чем вся Империя.
   Дварг и Лана молчали, понимая правоту вольного рыцаря.
   - И что же ты предлагаешь? - В конце-концов спросил лорд Дварг.
   - Им нужно показать, что можно жить иначе. Что можно жить своим умом, делая свой выбор, а не исполняя приказы. Им нужно показать, что ради этого стоит бороться.
   - Ты ведь родился в восточных странах, там где нет рабства. Откуда тебе знать, о чем думают рабы? - Спросил старый лорд.
   - Ведь эта свобода далась нам не легким путем. Мы сами боролись против этого.
   - Как люди могут бороться против своей свободы? - Удивленно спросила Лана.
   - Люди всегда боятся перемен. - Ответил ей Лёд. - Одни люди боятся потерять свою власть -- другие приобрести ее. Тот, кто всю жизнь командовал не сможет подчиняться. Тот, за кого всю жизнь решали другие не сможет сам сделать свой выбор. Когда, тысячу лет назад, люди возвратились в восточную часть Материка, среди нас процветало рабство. У нас тоже были рабы, и были рабовладельцы. Но, многие тысячелетия на востоке процветал закон Волков. Закон -- запрещающий рабство. Две противоположности сошлись, и войны было не избежать. Люди воевали против Волков, что бы сохранить свое право иметь рабов и быть рабами. Волки воевали против людей, что бы показать нам новую жизнь. В той войне не было победителей. Обе стороны проиграли. Ведь за сто лет кровавой бойни Волки почти полностью были уничтожены и потеряли свой контроль над востоком Материка. Но и люди изменились. Они увидели, что можно жить иначе. Они научились стоять сами за себя и свои интересы. Научились сами принимать решения. Люди обрели свободу, а те, кто не смог сбросить с себя рабских оков были сожжены на алтаре войны. Освободив своих рабов от рабства вы не сделаете их свободными, ведь в своих душах они останутся рабами. Этот путь приведет вас к кровавой войне.
   - Что ж, - ответила Лана, - войны нам не избежать в любом случае. И если нас ждет война, то пусть это будет не обычная война лордов за власть в Империи, а война, которая переплавит души людей, выпалив из их сердец рабскую покорность, и вплавит в них гордость и жажду жить. Теперь я окончательно утвердилась в своем выборе, и сделаю то, что задумала. Я освобожу рабов Армонгорда.
   - Это смелое и опасное решение, - ответил Дварг-а-Стонстоун, - и, тем не менее, я готов помочь вам, поддержать. В Армонгорд мы поедем вместе, и если ваш план даст желаемые плоды, я обещаю, что весной освобожу рабов Крантона.
   Лёд некоторое время молчал, глядя на старого лорда, а потом ответил:
   - Чёрт побори, вы безумцы! Но с безумцами лучше быть друзьями, чем воевать. Я с вами!
   - Что ж, раз мы все выяснили, пришла пора отправляться в путь. - Ответил старый лорд вставая из-за стола.
   - Вы езжайте вперед, а я вас потом догоню. - Произнес Лёд, следуя за старым Стонстоун.
   - Ты куда еще?
   - Хочу убедиться, что наш общий враг пошел правильной дорогой, и не устроит нам неприятный подарок по пути в Армонгорд. К тому же, меня ждет раб Дъара, будущий чемпион рабских турниров.
   - А ты успеешь?
   - Конечно. Я ведь возьму раба с собой. Думаю Дъар согласиться с моими аргументами...
   Прежде чем уйти Лёд взял у лорда Дварга пропускной пергамент...
   В конюшне он забрал своего коня и коня принадлежавшего раньше его ученику и, быстро приготовив все необходимое в пути, поехал из замка лорда Дварга.
   Оказавшись на центральной площади Крантона, Лёд направил коней к южным воротам. Ночь была в самом разгаре. В небе ярко светила Луна. Не смотря на то, что ночь уже перевалила за полночь, на площади и в ее окрестностях было полно народу. Кто-то, все еще, разгружал приехавшие вечером повозки с товаром. Кто-то загружал, что бы утром отправить свои товары в другие города. Кто-то спешил в вечно открытый трактир, а кто-то уже не спеша возвращался домой, громко крича пьяным голосом похабные песни. А кто-то тихо дожидался в темноте одинокого прохожего.
   По улицам ходили рыцари ночи и разъезжали мертвые всадники, создавая видимость охраны порядка.
   У южных ворот Лёд немного задержался. Хоть Крантон и был большим городом, здесь, как и во всех приграничных городах, старались ночью не открывать врата. Мало ли что. Но, увидев приказную грамоту лорда Дварга охранники смирились.
   Прежде чем покинуть город Лёд расспросил рыцарей ночи о выброшенном маге. Те подтвердили, что недавно видели, как пятеро их коллег выбросили за ворота какого-то старика, похожего на мага, который изливал проклятья и нецензурные выражения в адрес всех подряд, словно сточные рвы города дерьмо. Они видели, как старик, продолжая браниться, пошел на юг.
   Этого Лёд и ожидал. Он знал, что Пирр-а-Лат не решиться на самостоятельные действия. А значит, пока-что, он был не опасен. По крайней мере до тех пор, пока не доберется до ближайшего селения, лорд которого выступает на стороне храмовников.
   Выехав за ворота города Лёд направил коней на запад, и пустил их в стремительный галоп...
   Не смотря на то, что школа Дъара находилась в деревне, которая не входила во владения лорда Дварга-а-Стонстоуна, добрался к ней он быстро. Когда солнце только показалось из-за горизонта, он уже стоял у запертых деревянных ворот. Само село было не большим, но благодаря находившейся в нем бойцовской школе -- богатым. Деревянный частокол огораживал село, защищая не столько от незваных двуногих или диких хищников, сколько не давал разбрестись местной живности по округе.
   Окрестности села были засыпаны снегом, и местные жители уже не выгоняли своих рабов в поля. Поэтому ворота все еще были заперты.
   Лёд подъехал к деревянным вратам и, достав из-за спины одну из удивительных сабель, сделанных из Вольстримской стали, громко постучал эфесом сабли по вратам. Прошла добрая минута, но ни чего не изменилось. Врата по-прежнему оставались заперты. Где-то в селе истерически брехала какая-то собачонка.
   Лёд еще раз постучал. На этот раз уже громче.
   За частоколом скрипнула какая-то дверь. Послышались шаги. Невидимый вольным рыцарем человек подошел к воротам, и произнес хриплым, но все еще сильным голосом:
   - Кого там демоны принесли в такую рань? Странствующий рыцарь, али тать который?
   - Открывай, Аронар! Это я, Лёд, вольный рыцарь. Прибыл сюда по контракту с Дъаром.
   По ту сторону врат щелкнул тяжелый засов, и одна створка ворот немного приоткрылась. Лёд увидел все еще крепкого старика с длинной седой бородой, такими же волосами и цепкими, проникающими прямо в душу глазами. Старик осмотрел вольного рыцаря, и произнес:
   - Ты честный и благородный человек, какие дела могут связывать тебя, и подлеца, выращивающего мальчишек словно скот, дабы те убивали друг-друга на потеху высокородным лордам? - Каждый раз когда Лёд приезжал в эту деревню, Аронар задавал этот вопрос, и каждый раз вольный рыцарь отвечал теми же словами. Это уже стало своего рода традицией.
   И в этот раз Лёд не желал изменять ей.
   - Я взял деньги, и теперь должен их отработать.
   Старик улыбнулся, и открывая шире врата, произнес:
   - Ты не солгал. А ложь я чую из далека.
   Лёд заехал в деревню и, проехав мимо старика, обернулся и спросил:
   - А если бы я солгал? Что бы это изменило?
   Старик вновь улыбнулся сквозь густую бороду, и честно ответил:
   - Я бы тебе не доверял. А если я кому-то не доверяю, ему не доверяет вся наша деревня. В том числе твой друг Дъар...
   Отыскать дом Дъара для вольного рыцаря не составило труда, учитывая то, сколько раз он уже бывал у своего друга.
   На засыпанном снегом тренировочном поле, уже тренировался мальчишка-раб. Тот, кого Лёд должен сделать чемпионом. Несколько рабов убирали снег. Двое кололи дрова. На крыльце сидела дочь Дъара, наблюдая за тренировкой раба. Увидев въезжающего во двор вольного рыцаря, вскочила с места и побежала к нему.
   Она подождала, пока вольный рыцарь спрыгнет со своего коня, а потом, повисла у него на шее.
   - Лёд, я так рада тебя видеть!!!
   - Привет красавица, как дела? Где твой отец?
   - Отлично, - весело ответила Вэль. - Отец еще наверняка спит. Мне разбудить его?
   - Было бы не плохо.
   Вэль провела вольного рыцаря в дом и ушла. А минут за пять возвратилась вместе со своим отцом.
   - Лёд, черт тебя побери, - без злости воскликнул Дъар, - ты говорил, что прибудешь к началу зимы! Похоже, ты немного опоздал.
   - Извини, дружище, были дела.
   Друзья крепко пожали друг-другу руки, и по-дружески обнялись.
   - Ты говорил, что будешь не один. Где твой ученик?
   - Он погиб. - Тихо произнес Лёд, и в доме, на некоторое время наступила тишина.
   - Мне жаль твоего ученика. Хоть я и совсем не знал его мне прекрасно знакомы твои чувства. Это всегда удар для учителя, когда, теряя своего ученика, ты осознаешь, что не смог или еще не успел обучить его всему, что хотел. Всего, что позволило бы ему выжить. Все это я прекрасно знаю, ведь своих учеников теряю значительно чаще, чем ты. И тем не менее, я полагаю, что ты приехал сюда не для того, что бы лить слезы.
   - Ты как всегда прав, - ответил ему Лёд. - У меня мало времени.
   - Тогда, прошу к моему столу. Там все мне и расскажешь.
   Они прошли в комнату для гостей, где рабы уже накрывали на стол.
   Прежде чем сесть за стол, Лёд достал из своей дорожной сумки какую-то шкатулку, оббитую красным бархатом и отдал ее Вэль.
   - Что это? - Спросила девочка.
   - Да так, не большой сувенир из столицы. - Улыбнувшись ответил Лёд. - Открой, и сама все увидишь.
   Вэль открыла шкатулку и увидела в ней серебренную диадему, сделанную в виде дракона, расправившего крылья. Хвост дракона создавал тело диадемы, обвивая голову девочки.
   - Постой. - Произнес Дъар - Покажись..
   Вэль повинуясь просьбе отца повернулась к нему, что бы Дъар смог разглядеть ее, и диадему, украшающую голову его дочери.
   - Да ты прямо сказочная принцесса! - Восхищенно воскликнул Дъар.
   - Теперь все парни будут твои, - шутя произнес Лёд. Но Вэль приняла его слова серьезно и, посмотрев на вольного рыцаря, ответила:
   - Мне не нужны все парни. Мне нужен лишь один.
   Уловив скользнувший по окну печальный взгляд Вэль, Лёд, серьезно произнес, обращаясь к Дъару.
   - Этот парнишка, Тринадцатый, нравиться ей, а она ему. Мне понравился его поступок тогда, на арене. Такую любовь нельзя разрушать.
   - Он раб. - Возразил Дъар.
   - Пока еще раб. - Спокойно ответил Лёд. - Если мне не изменяет память, то с матерью этой прекрасной девочки ты познакомился еще будучи таким же рабом, как и Тринадцатый. С тех пор она до самой смерти не покидала тебя.
   - Ты как всегда прав. - Ответил Дъар. - Но ведь ты приехал сюда не ради того, что бы обсуждать любовь моей дочери.
   - Да, - ответил Лёд. - Я приехал сюда, что бы взять твоего раба с собой.
   - Ты в своем уме?
   - Ты ведь хочешь, что бы парень стал чемпионом? Ты не хуже меня знаешь какое вознаграждение получишь за это.
   - Разве ты не можешь тренировать его здесь?
   - Я заключил контракт на крови с Дваргом-а-Стонстоуном, и должен исполнить его.
   Дъар задумался на время, и ответил:
   - А ты не боишься, что он сбежит?
   Лёд посмотрел в глаза своего друга.
   - Нет. Потому, что он не сбежит.
   - Но ведь он всем сердцем хочет вырваться на свободу. - Возразил Дъар.
   - Именно по этому он и не сбежит. Этот парнишка не глупец. Ты сам сказал, что он хочет свободы, а не прятаться всю оставшуюся жизнь от других людей. Мы оба видели, как он сражается, и на что способен. Ты и вправду думаешь, что жалкая охрана вашей деревни смогла бы его остановить? Если он не сбежал до сих пор, то уже не сбежит.
   - Мне бы твою уверенность.
   - Ты старше меня на целых двадцать лет, и многое повидал в своей жизни, - ответил Дъару вольный рыцарь, - но ты так и не научился разбираться в людях.
   - В этом вся моя проблема. Если бы ни это, то я бы никогда не стал рабом, и мне не пришлось бы кровью отстаивать свое право на свободу. Кстати, когда ты думаешь отправиться в путь?
   - Сегодня, как только парнишка будет готов. И чем быстрее, тем лучше.
   - К чему такая спешка?
   - Я же говорил тебе о контракте на крови.
   - Ну да, я уже забыл. Ладно, скажу Тринадцатому, что бы собирался. Хотя мне и не нравится вся эта затея.
   - Отец, не волнуйся, я поеду с ними. - Произнесла Вэль. - Мое присутствие не позволит Тринадцатому сбежать.
   Дъар, который уже направлялся к двери, остановился и, резко обернувшись, посмотрел на дочь.
   - Ты в своем уме?
   - Не волнуйся за меня так, Лёд не даст меня в обиду.
   - Как быстро растут дети. - Печально ответил Дъар, понимая, что не сможет удержать свою дочь рядом с собой. - Иди, собирайся.
   Вэль радостно поцеловала отца в щеку и побежала в свою комнату.
   - Плохая идея, - произнес Лёд, когда девочка убежала. - Ей нужно было остаться дома.
   - Лёд, я не хуже тебя знаю, что это плохая идея. Но она слишком сильно похожа на свою мать. Она, все равно, поехала бы за вами, даже без моего разрешения и вашего согласия...
   На то, что бы собраться в дорогу ушло немногим больше часа. И не успел день дойти до обеда, из деревенских ворот выехало три всадника: вольный рыцарь, девочка тринадцати лет и юный раб-боец. Они направили своих коней на северо-восток, и пустили коней в галоп.
   До самого вечера и всю ночь они гнали коней заснеженными полями, лесами и лугами, стараясь чем быстрее добраться к Северному тракту и горам. И лишь когда наступил новый день они подъехали к тому месту, где северный тракт входит в межгорное ущелье, на другом конце которого виднелся огромный прекрасный город, полностью построенный из черного, словно смола, обсидиана и не менее черного, чрезвычайно редкого и дорогого "ночного камня".
   Вдали, на юге, медленно приближалась группа всадников, карета и повозка.
   Лёд осмотрел следы на тракте, и не обнаружив свежих, или даже относительно свежих следов, произнес:
   - Подождем здесь. Вскоре к нам присоединятся наши друзья...
   Карета остановилась. Из нее вылез какой-то старик, и подошел к вольному рыцарю. Старик осмотрел мальчишку-раба, и произнес:
   - Это и есть тот парнишка, который сумел в двенадцать лет стать легендой турнира? - Не дожидаясь ответа, Дварг-а-Стонстоун посмотрел на девочку, и продолжил: - Боги, а это что-за красавица!?
   - Вэль, милорд, - ответила старому лорду девочка, соскочив со спины коня и присев в реверансе. Потом она посмотрела на телегу, на которой лежал открытый гроб, и спросила: - А там кто? Кто этот парень?
   - Это мой ученик. - Коротко ответил Лёд, и пошел уже было к карете, но остановился, заметив как изменилось лицо мальчишки-раба, который уже успел разглядеть лицо мертвого паренька.
   Тринадцатый соскочил с коня, и сел на телегу рядом с гробом. На его глазах заблестели предательские слезы.
   - Демоны Преисподни! - Произнес он. - Как ты мог так поступить? Кто теперь защитит твою Лану? Как ты мог бросить ее? Умереть?...
   - Он умер спасая мою жизнь. - Услышал юный раб знакомый женский голос, и обернувшись, увидел Лану. Их глаза встретились, и девушка продолжила: - Судьба позволила нам найти друг-друга, но лишь для того, про бы потерять вновь. И в этот раз -- навсегда...
   Не смотря на то, что город был уже прекрасно виден, доехали к нему они лишь после обеда.
   До самого вечера Лёд помогал магам подготовить все необходимое для церемонии погребения. И лишь когда ночь опустилась на горы, вольный рыцарь взял свою маленькую, но очень вместительную сумку, и пошел из города.
   Найти нужную гору было легко, да и саму пещеру тоже.
   Несколько мгновений Лёд простоял у входа в пещеру, собираясь с мыслями и прогоняя прочь последние капли страха и нерешительности. Прежде чем войти, Лёд достал из сумки вольстримский фонарь, и включив его, посветил во внутрь пещеры.
   Сама пещера оказалась не очень то и большой. Луч света от фонаря сразу же уперся в ее конец, находящийся сразу же за несколько шагов от входа. Вольному рыцарю даже показалось, что это вовсе не пещера, а простое углубление в скале. Никаких сталактитов и сталагмитов. Воздух был не сырым, как в пещерах, а обычным, полный зимнего горного мороза.
   "Может я ошибся? - Сказал Лёд сам себе. - Неправильно понял дорогу, или в темноте не там свернул? Ладно, зайду в это углубление, а завтра вернусь вместе с Дваргом. Он эти места знает лучше чем я..."
   И в тот миг, когда Лёд сделал первый шаг, все изменилось...
   Стена, что находилась всего за несколько шагов, исчезла, открыв взору вольного рыцаря огромный зал пещеры, густо обросший сталактитами, сталагмитами и пещерными колонами удивительной формы. Воздух сразу же сделался сырым и настоянным.
   Вокруг вольного рыцаря заклубился туман, и спустя мгновение, как ему показалось, все застыло. Лёд попытался пошевелиться, осмотреться, но не смог этого сделать. В ровном свете вольстримского фонаря, который по-прежнему продолжал гореть в его руке, Лёд заметил несколько капель, сорвавшихся с кончиков сталактитов, но застывших в воздухе, так и не долетев до земли.
   Вольный рыцарь выругался, но понял, что слова застыли в его горле, так и не сорвавшись с губ. И в этот миг он услышал странный тихий голос, походивший на шелест сухой, опавшей листвы:
   - Не говори телом. Говори душой. Ведь телу нужно время, а его здесь нет.
   Не успел Лёд до конца осмыслить происходящее, и даже как следует оформить собственные мысли, как услышал свой собственный голос, звучащий, словно из ниоткуда:
   - Кто вы?
   - Сперва ответь, кто ты, и зачем пришел в мою обитель? Ты не маг, это я уже знаю, ибо любой маг умер бы в тот миг, когда попал бы сюда. Ты же еще жив.
   - Я Лёд, вольный рыцарь...
   Туман вокруг вольного рыцаря пришел в движение, сливаясь в бесформенную груду.
   - Зачем ты пришел, Лёд, вольный рыцарь. Что ты ищешь здесь? Свою смерть? Убежище? Силу?..
   - Я ищу ответ.
   - Ответ на что?
   - На то, как правильно поступить.
   Бесформенная туманная груда вновь изменилась, и приняла форму удивительного существа. Призрачное тело было похоже на человека, совмещая в себе нежность и изящество женских форм, невероятною силу, которая может быть лишь у опытных мужчин, неописуемую красоту древних истинных Богов, и невиданную мощь внутренней, непонятной силы.
   - Это уже интересно. - Голос призрака изменился. Теперь он обрел силу. Стал по-женскому нежным, приятным на слух, и одновременно сильным. - Думаю, я позволю тебе остаться здесь. Мне уже надоело одиночество. Иногда просто хочется с кем-нибудь поболтать. А почти все твои предшественники были столь скудны и глупы, что мне едва удалось изучить ваш язык.
   - Сколько же времени ты здесь находишься?
   - Не знаю, - честно ответил призрак. - Разве имеет смысл спрашивать о времени там, где его нет? Может быть, прошел все лишь один миг, а может -- целая вечность. Но, узнать это не возможно. Даже мне.
   - Так кто же ты?
   - А сам как считаешь? Ты ведь пришел сюда не просто так. Что ты хотел здесь найти?
   - Не знаю, - так же честно ответил Лёд. - Я знаю лишь то, что много десятков тысяч лет назад маги заперли в этой пещере то, чего боялись больше всего на свете. Они заперли здесь то, что может лишить их власти.
   - И ты пришел сюда, что бы отыскать это и забрать себе, или отдать магам?
   - Я пришел сюда, что бы понять, стоит ли освобождать то, что было спрятано здесь. К тому же, я до сих пор не знаю, что это за оружие? Что маги заперли здесь?
   На лице призрака появилась нескрываемая глубокая печаль.
   - Они заперли здесь меня.
   Лёд посмотрел на опечаленное лицо призрака, и в тот же миг осознал все, что пришлось пережить этому существу: жить десятки тысяч лет, которые заперты в одно мгновение -- одно мгновение, растянувшееся на десятки тысяч лет. Он понял это, и не пожелал бы этой участи никому.
   Так же он понял, кто перед ним.
   - Ты одна из древних, истинных Богов.
   - А разве бывают другие Боги? - Искренне удивился призрак Богини.
   - Сейчас в мире возможно все. Каждый народ, каждая страна придумывает своих Богов, молится им, почитает их. Каждый народ считает своих богов правильными, а богов других народов -- лживыми.
   - Тогда, от куда тебе знать, какие из Богов есть истинными?
   - А я и не говорил, что знаю. Я знаю лишь то, что истинные Боги покинули этот мир очень давно. Они пали под силой магии и набирающей мощь Империи.
   - Что ж, такой исход можно было предсказать. Все делают ошибки, и даже Боги. Ты можешь рассказать мне, как они погибли?
   - Боюсь, что никто вам этого не расскажет. С тех пор прошло столько времени, что даже Волки и Эльфы забыли о событиях тех дней. Боюсь, что ты единственная из Истинных Богов, кто не покинул сей мир.
   - Мне жаль рушить твои надежды, но, если то, что ты мне рассказал правда -- древних богов больше нет.
   - А ты?
   - А я не Бог.
   - Тогда кто же? Кто, кроме истинного Бога, мог испугать древних магов?
   - Тот, кого бояться все живые -- Смерть. - Уловив удивленный взгляд недвижимых глаз вольного рыцаря, девушка-призрак продолжила: - Нет, я не смерть. Но, можно сказать, что с ней мы одно целое. Можно даже сказать, что смерть -- моя мать. У меня было много имен, много титулов. Одни называли меня Богом, другие -- демоном. Меня называли Благословением Смерти, Дочерью Смерти и Проклятием Магов. Меня боялись и любили. Меня уважали и призирали. Меня считали живой, и говорили, что я мертва. Многие даже не верили в мое существование. Для живых я была одновременно и существом, и странным проявлением магии.
   - Но кто ты на самом деле?
   - Я -- лишь слово. Обет данный самой смертью этому миру. То, что удерживает равновесие. То, что способно уровнять неравных.
   - Я не могу понять, какой еще обет?
   Девушка-призрак посмотрела на вольного рыцаря, и ответила:
   - Этот мир был создан двумя силами: создающей силой жизни, и разрушающей силой смерти. Долгое время эти две силы уравновешивали друг-друга, и мир был однообразен. И когда создающая сила создала жизнь, все завертелось. Первыми из разумных в мир пришли Боги. Они были прекрасны и сильны. Они знали многое о мире, силах породивших его, и силах, проявляющимся в нем; о законах, которые не возможно нарушить и о правилах, которые можно обойти или использовать в своих целях. Они не могли иметь детей друг от друга, но и были бессмертны. У них не было материального тела, а был лишь бесплотный дух. И для того, что бы изменить свое положение, они решили обмануть этот мир, и создать себе материальные тела, в которые они могли бы воплотиться и создать потомство, - девушка-призрак печально улыбнулась, и продолжила: - они достигли своей цели. В материальных телах они смогли зачать новую жизнь. Зачать детей, в нежных телах которых росли юные, неопытные боги. Они возрадовались, посчитав, что им удалось нарушить законы мира, обмануть саму природу... Как же они ошиблись! Ведь закон -- на то и есть закон, что его нельзя нарушить. Получив материальное тело и способность рождать детей они стали доступны для смерти. Но и это еще не все. Их дети оказались не совсем Богами. Ведь боги были созданы жизнью. А их дети стали дивной помесью живой материи -- души, и грубой, мертвой плоти -- тела. И их тела, с каждым следующим поколением, становились все более разными, а вместе с ними изменялись и души. Все это порождало новые виды жизни, новые народы смертных. Кто-то из них был сильнее, кто-то слабее. Кто-то получил дар магии, а кому-то было достаточно знаний о природе мира. Когда начали возникать первые народы разумных -- стали возникать и первые войны, ведь одни народи считали себя сильнее, умнее, или просто лучше других. Хотя, все это было лишь детской игрой. Ведь в те времена ни один из народов не мог победить другие народы. Да и любой из народов внутри себя не очень то разношерстен, и многие народы не вели войн даже между своими кланами. Это все еще удерживало хрупкое равновесие, не позволяя миру скатиться в хаос войны. Все изменилось, когда на арену истории взошел самый молодой и самый интересный из народов -- вы. Люди. По сравнению с другими народами люди столь разные, что не способны жить в мире. Даже сами с собой. С самого своего появления в мире они вели непрерывные войны как с другими народами, так и между собой. Ваши маги всегда хотели поработить простых людей. И однажды у них это едва не получилось. Доведенные до отчаяния люди взмолились к смерти, что бы она пришла, и забрала их из этого мира. И явилась смерть, и открыла им свою самую главную тайну: когда она и жизнь создавали этот мир, они создали закон, согласно которому сколь какое прекрасное творение не создаст жизнь -- рано или поздно к нему придет смерть, и разрушит его, убьет; сколь бы могучее творение не создала смерть, оно не будет иметь в этом мире никакой силы, до тех пор, пока его не коснется жизнь. Она дала им понять, что перед ликом смерти все равны: бедняки и богачи, маги и те, кто не владеет магией. Все умрут, когда придет их час: простые смертные и даже Боги. Она придет ко всем. И что бы все помнили об этом, и не спешили призывать ее к себе и другим, она оставила в мире меня -- свое слово. Слово, что рано или поздно все умрут, и никто не избежит этой участи. Что бы уровнять шансы простых людей, а также, что бы благословение, данное смертью простым людям не попало в руки магам, смерть оставила во мне часть своей силы. Но без прикосновения жизни, я абсолютно беспомощна. Именно для этого мне нужен хранитель -- живой человек не маг, через которого я смогу воздействовать на окружающий мир. Человек не должен владеть магией. Это обязательное условие. Ведь свое благословение Смерть дала простым людям, и если к нему прикоснется маг -- он умрет. Поняв, что у обычных людей появилась сила и возможность противостоять магам, и узнав обо мне, ваши маги начали охоту на меня, которая длилась более ста лет. За это время они убили двенадцать моих хранителей, но поймать меня так и не смогли. В конце всей этой истории маги заручились поддержкой некоторых из богов, и лишь с их помощью они смогли меня поймать. Боги уговаривали своих союзников уничтожить меня, но ваши маги оказались умнее, и переиграли богов, что и привело к их гибели. Маги понимали, что уничтожив меня, смерть потеряет часть своей силы, и Боги вновь станут бессмертными.
   - Иначе маги не смогли бы свергнуть Богов, после того, как все люди стали их рабами. - Окончил вместо призрака Лёд.
   - Ты абсолютно прав. Вот только я не могу понять, почему они не возвратились и не уничтожили меня после того, как свергли Богов?
   Лёд попытался улыбнуться, но его тело все еще не подчинялось ему.
   - У людей жизнь слишком коротка, а память еще короче. Скорее всего, к моменту победы над Богами, люди попросту забыли о тебе. О том, что ты существуешь.
   - Неужели в мире и в самом деле прошло столько времени.
   - Я понимаю, что прожить столько в полном одиночестве, да еще и здесь -- такого не пожелаешь и врагу. Но теперь ты можешь быть уверена, что у тебя есть друг, с которым всегда можно поговорить о чем угодно...
   - Ты не сможешь разделить со мной вечность. Для этого ты должен умереть. Находясь здесь, где нет времени, ты не сможешь этого сделать. Ты просто исчезнешь, когда в большом мире придет твой час, так, как это сделали все твои предшественники, кто не нашел в себе сил, дабы уйти отсюда. Умерев же в большом мире, ты не сможешь возвратиться сюда. Мне жаль, но нам не суждено быть вместе. Ты хороший собеседник и мне хорошо с тобой. Ты смог возродить во мне жажду жизни и освободить мою душу из цепей печали. Но ты лишь краткий миг в той одинокой вечности, что мне предстоит прожить здесь.
   - Я вовсе не собираюсь оставаться здесь до тех пор, пока мое тело не рассыпется прахом. Я принял решение и найду способ помочь тебе. Освободить.
   - И как ты собираешься это сделать?
   - У меня есть друг верховный маг. Ее силы должно хватить для того, что бы снять печати. А знаний лорда а-Стонстоуна должно хватить для того, что бы найти способ освободить тебя.
   - Ты считаешь, что маги станут помогать нам?
   - Они ведь не знают о тебе.
   - А когда узнают -- уничтожат. - Оборвала вольного рыцаря девушка.
   - Уничтожат. - Не стал спорить Лёд. - Но не эти двое. Лорд Дварг нанял меня, что бы я освободил ту силу, что спрятана здесь -- тебя. Мир изменился, и теперь некоторые маги на нашей стороне. Хотя, ты права, пока что даже моим друзьям магам не следует о тебе знать. И тем не менее нам не обойтись без их помощи. Без магии я не смогу снять печати.
   - Похоже, что Дварг не очень то тебе доверяет.
   - С чего ты взяла?
   - А разве он не рассказал тебе, что все магические печати уже сняты?
   - От куда тебе это известно? И откуда ты знаешь Дварга-а-Стонстоуна?
   - Сейчас это столь важно? - Ответила вольному рыцарю девушка-призрак. - У меня была не одна вечность, что бы разгадать все загадки моего заключения. Да и магию я чую похлеще самых опытных магов, и даже Волков. Все магические печати давным давно истратили свою силу, истлели в прах и теперь не представляют никакой опасности. Осталась лишь одна, самая сильная печать -- печать короля рабов.
   - Раз уж ты знаешь лорда Дварга, то должна понимать, что разрушить последнюю печать для таких сильных магов не составит труда. - Произнес Лёд, занятый своими мыслями, и не услышавший слов Дочери Смерти.
   - Ты так и ничего не понял? - Обиженно произнесла девушка-призрак. Я же говорила, что все магические печати стерлись сами собой. Осталась лишь одна -- не магическая.
   - Ты хочешь сказать, что ее наложили не маги?
   - Почти. Ее наложили маги, но без использования магии. Это древняя технология Богов.
   Лёд некоторое время размышлял над услышанным, и спросил:
   - И как разрушить магический аркан в котором нет и капли магии?
   - Очень просто, - безмятежно ответила девушка-призрак, - нужно лишь исполнить завет, который лежит в основе аркана-печати.
   - И что это за завет?
   - Не имея живого тела я не могу покинуть своей темницы. А в этой темнице я смогу вселиться лишь в одного человека, так называемого короля рабов, который и станет моим новым хранителем.
   - И как мне найти этого короля рабов?
   - Король рабов, это человек который добровольно стал рабом, и при этом остался в душе королем -- сохранил жажду свободы и победы, и всеми силами стремится к этому.
   - Как ты догадалась?
   - Я же уже говорила тебе, что у меня была не одна вечность, что бы разгадать этот секрет.
   - Надеюсь, ты не ошиблась.
   - Я тоже надеюсь. Еще одна неудача окончательно сломает меня. Я уже не могу выносить это место и отсутствие времени.
   - Не волнуйся, я найду этого короля рабов. А если это не поможет, мы вместе найдем иной способ. Запомни, пока я жив -- не брошу тебя здесь.
   - Зачем тебе это?
   - Я вольный рыцарь и привык делать то, что считаю правильным. То, что подсказывает мне сердце.
   - Похвально. - Печально, без иронии и насмешек произнесла Благословение Смерти. - в мое время даже среди Богов были лишь единицы, которые имели смелость следовать зову своей крови -- зову души. А теперь давай покончим со всем быстрее. Чем быстрее ты вернешься в большой мир, тем быстрее найдешь хранителя для меня.
   - Ты права, но как мне вернуться назад, если я не могу пошевелиться?
   - Иди не телом, иди душой, - улыбнувшись ответила девушка-призрак. Лёд попробовал последовать ее совету, и осознал, что смог улыбнуться ей в ответ. - Ты способный ученик.
   - Спасибо. - Искренне ответил вольный рыцарь. - Прежде чем я уйду, позволь узнать твое имя?
   - Я уже тебе говорила, что меня называли по-разному...
   - Все то, что ты мне говорила не имена. Это лишь клички, глупые прозвища, подчеркивающие твое отличие от иных существ, данные тебе людьми, и отображающими их отношение к тебе. Но они вовсе не отвечают на вопрос кто ты?
   - Как это? - Удивилась девушка-призрак.
   - Как тебе сказать? Каждому разумному существу, при рождении дают имя. Мне родители дали имя Лёд, хотя и прозвищ у меня не меньше чем у тебя. Всех их я заслужил уже после того как стал вольным рыцарем. Разные люди называют меня по разному, используя разные прозвище, но я, все равно, остаюсь тем же человек, каким был -- тот же Лёд, что и двенадцать лет назад, или двадцать два...
   - У меня нет имени, ведь я не рождалась. - Печально ответила Дочь Смерти. - хотя, если хочешь, можешь сам выбрать мне имя, я уверена, что в большом мире есть много прекрасных женских имен...
   - Да, имен много, и все они прекрасны. Но, ни человеческие, и эльфийские, ни даже Волчьи имена не достойны столь прекрасного создания, как ты.
   - Ты льстишь мне. - Вольный рыцарь игриво улыбнулся призраку, и пожал плечами. - Так какое имя ты выбрал для меня?
   - Я буду называть тебя арин.
   - арин... - Произнесла девушка-призрак, словно пробуя имя на вкус. - Прекрасное имя. Но почему именно оно?
   - Не знаю, - честно ответил Лёд, - мне нравиться.
   - Ты его сам выдумал?
   - Нет. Это имя из древней сказки об одной прекрасной богине, по имени арин, которая дарила отчаявшимся людям надежду. За это люди полюбили ее, и стали почитать больше других Богов. Из зависти к Арин другие боги заманили ее в ловушку, и заключили ее в глубокую темницу за чертой двенадцати кругов Преисподни. - Лёд печально улыбнулся, и продолжил: - Она дарила людям надежду, и за это завистливые Боги лишили надежды ее.
   - Красивая и печальная сказка...
   - Да. Вот только, когда ты рассказала мне свою историю, я сразу же вспомнил эту сказку, и понял, что она не такая уж и ложь. Разве то, что ты рассказала мне о своей судьбе не похоже на жизнь сказочной Арин?
   Арин не ответила, да и было не нужно. Они и так все поняли, без лишних слов.
   - Я вернусь. Обещаю. - Ответил Лёд, и сделал шаг назад.
   В тот же миг призрак начал таять, а пещера исчезать. И прежде чем все исчезло, Лёд услышал ее прекрасный, нежный и одновременно сильный голос:
   "Я буду ждать тебя. Возвращайся скорей. Я доверяю тебе..."
   А потом все исчезло. Он стоял у входа в небольшую пещеру. Там где стоял всего мгновение назад. Мгновение, которое длилось вечность. Луч вольстримского фонаря блекло освещал недалекую стену пещеры.
   - Как мне жаль тебя. Я не выдержал бы и части тех мук, которые пришлось терпеть тебе все эти, невероятно длинные, десятки тысяч лет. - Тихо произнес Лёд. - Я вернусь. Что бы мне не пришлось пережить -- вернусь за тобой. Дождись меня и не отчаивайся.
   После этого Лёд пошел назад в Армонгорд.
   Когда он, наконец-то, добрался до замка, ночь подходила к полночи. Но, в самом замке, так же как и в городе, жизнь не прекращалась.
   У самого входа в комнату, предназначенную для вольного рыцаря, его уже ждал Дварг-а-Стонстоун.
   - Ты был там?
   - Да. - Коротко ответил старому лорду Лёд.
   - Пойдем в твою комнату. Нам нужно поговорить.
   Они молча прошли в комнату. Лёд запер дверь, а старик достал из-под плаща какой-то бутыль с прозрачной жидкостью, два стакана, нож, свиной балык и несколько соленых огурцов. Порезав все это и налив жидкость в стаканы, лорд Дварг произнес:
   - Этот напиток мне привез один вольный рыцарь. Он родом из твоих земель. Как же он называл его? А, вспомнил -- самогон. - Лёд взял в руки стакан, и учуяв знакомый запах пойла, которое делали и продавали всем желающим приставники Степи, уже хотел выпить, но неожиданный вопрос старика заставил его остановиться: - Ты говорил с ней?
   Лёд медленно поставил стакан на стол.
   - Откуда вызнаете о ней?
   - Сейчас это не важно. Меня интересует другое: собираешься ли ты освободить ее? Хочешь ли ты этого?
   Лёд некоторое время раздумывал над тем, чего же на самом деле хочет старый интриган, а потом ответил:
   - А вы? Чего хотите вы?
   - Освободить. - Коротко ответил лорд Дварг-а-Стонстоун, и тем самым еще больше запутав вольного рыцаря.
   - Если вы знаете кто она, то и знаете, какую угрозу власти магов она несет. Вы маг, а значит, это угроза и вашей власти.
   - Власти магов, но не моей, и не моей дочери.
   Лёд сел на кровать, взял со стола стакан. Выпил налитый в него самогон, и произнес:
   - Вы не могли бы объясниться точнее. Я уже ни черта не понимаю.
   - Сперва ответь на мой вопрос: "хочешь ли ты ее освободить, и почему?" Мне нужно знать, на чьей ты стороне.
   - Черт побери, - ответил Лёд, - конечно хочу! Пусть она и не человек -- она не должна так страдать. Те, кто с нею такое сделал -- нелюди. Это... Я даже не не могу подобрать слов, кем я их считаю.
   Лорд а-Стонстоун сел на кровать рядом с вольным рыцарем и, по-отцовски положив руку на плече, произнес:
   - Ах любовь! Она заставляет нас делать странные вещи, делая одних героями, а других покойниками. Хотя, я тебя понимаю. Будь я младше лет на семьдесят... Сам бы влюбился в нее. Да так влюбился, что весь остальной мир мне был бы не интересен. И мне тоже было бы плевать, что она дочь смерти. - Вольный рыцарь гневно посмотрел на старика, но, тот не дал ему произнести и слова: - Да, Лёд, я был там, и я видел ее.
   - Как вы могли быть там? Любой маг погиб бы, проникнув в ту пещеру?!
   Старик рассмеялся, и ответил:
   - Верно. Ни один маг не может проникнуть в к Благословению Смерти. Поэтому я и нанял тебя. Ведь сам уже не могу отыскать этого короля рабов. - Заметив удивленный взгляд вольного рыцаря лорд Дварг гневно произнес: - Не смотри на меня так. Ни я ни моя дочь Анет не маги. И уже давно.
   - Как это?
   - Помнишь, я говорил, что этот демонов Пирр-а-Лат делает с не угодными магами?
   - Да, он лишал их магии.
   - Не все так просто, демоны бы его побрали! У каждого мага есть свой аркан, я уже говорил об этом. У моего внука Маала -- проклятая молния, убившая твоего ученика, у меня был аркан "Цвет света любви", у моей дочери -- "Жало огня", а у Пирра-а-Лата -- "Пелена забвения" -- невероятно сильный аркан, способный навеки лишить мага и его будущих потомков силы. Тогда, в моем замке в Крантоне, лишь нацеленный в его голову твой громовый лук, не позволил ему воспользоваться этим арканом.
   - Если вы и ваша дочь были одними из тех магов, кого Пирр-а-Лат лишил силы, как же вам удалось скрыть это, и сохранить свою власть?
   - Ложь, интриги, фокусы, магические артефакты, и еще раз ложь. - Коротко ответил Дварг-а-Стонстоун. - Надеюсь, Лёд, ты понимаешь, хоть я и стар -- хочу сохранить свою семью, свой род, по линии тех, кто меня не предал. Именно ради этого я готов бросить этот дрянной мир во все двенадцать кругов Преисподни, освободив то, что маги закрыли в той пещере.
   - В пещере заперто не То! Она имеет имя -- Арин!
   Старый лорд посмотрел на молодого вольного рыцаря и, язвительно, произнес:
   - О, ты уже дал ей имя? Как романтично...
   - А я считал вас более благородным человеком.
   - К демонам твое благородство! Это удел молодых, как и любовь, слава и другие безумные вещи. Все это проходит, и к старости остается лишь холодный расчет, опыт и благополучие своей разорванной распрями семьи! Ты же с самого начала знал, что я взялся за это дело не просто так. Ты сам говорил, что в этом должна быть выгода для меня. Вот теперь ты узнал все. Узнал, какую выгоду получу я. Так как, ты со мной?
   Лёд молчал некоторое время, осмысливая сказанное стариком.
   - Во всей этой истории есть одна нестыковка.
   - Какая?
   - Вы заключили со мной контракт на крови. А сделать это без магии не возможно.
   Лорд Дварг выпил самогон со своего стакана, и честно ответил:
   - Не было никакого контракта на крови.
   - Как это не было? А знак? - Лёд показал старику кровавую руну на своей ладони.
   - Это всего лишь липа. К началу весны она сойдет.
   Лёд встал с кровати, подошел к столу, налил себе еще самогона, выпил, и спросил:
   - Зачем же вы это сделали?
   - У меня не было выбора. Когда я узнал, что величайший маг человечества, а возможно и всего мира, в руках у этого пройдохи а-Лата, нужно было действовать быстро. Если бы я не заключил с вами липовый контракт на крови, вы бы до самого конца сомневались в моих намерениях, и была большая вероятность того, что вы не привезли бы Лану ко мне. Она осталась бы с а-Латом, и мы, да и вы, вольные рыцари, лишились бы единственной магической поддержки.
   - Как после такого обмана мне верить вам?
   - А ты и не должен мне верить. Я ведь был магом, а ты вольный рыцарь. Мы вечные враги. Правда, иногда старые враги объединяются, что бы победить нового, общего врага. Но тот, кто начнет доверять своему врагу -- глупец. - Старик выдержал тяжелый взгляд вольного рыцаря, и продолжил: - Так ты со мной?
   - Да.
   - Вот и отлично. Завтра мы начнем подготовку Ланы, и когда она будет готова, мы снимем эти чертовы печати.
   - Печати уже давно разрушены, - ответил старику Лёд, - кроме одной.
   - Откуда тебе это известно? Ты ведь не маг.
   - Арин сама мне рассказала.
   - Может она тебе еще рассказала как снять последнюю печать, как найти этого короля рабов? - С нескрываемой иронией спросил лорд Дварг.
   - Мы точно не уверены, но попробовать стоит.
   - Мы? - Удивленно спросил старый лорд. - Когда это вы успели столь сблизиться? Сколько же ты пробыл там?
   - Не знаю, может быть одно мгновение, а может -- целую вечность.
   Старик и вольный рыцарь прервали свой разговор для того, что бы выпить еще по стакану самогона, и немного закусить.
   - И что же нужно, что бы снять последнюю печать? - Спросил старик.
   - Это не магическая печать, и снять ее магией не возможно. Для того, что бы разрушить печать короля-рабов мне нужно отыскать человека, который по своей воле стал рабом, но в душе остался свободным человеком, по своему королем, среди малодушных рабов, и привести его в пещеру.
   - И где ты собираешься искать этого раба?
   - Есть у меня один на примете. - Туманно ответил Лёд. - Если Арин не ошиблась в завете, а я не ошибаюсь в том пареньке, завтра вы получите Благословение Смерти -- оружие мести, а Арин получит свободу.
   - А что получишь ты?
   - Я вольный рыцарь, и всегда делаю то, что велит мне сердце. Не спорю, иногда приходится работать ради денег, иначе не проживешь. Но сейчас не тот случай. Вы были правы. Там в пещере что-то изменилось в моей душе. Да, лорд Дварг, я люблю ее.
   Некоторое время они просто сидели, смотря на мерцание пламени свечи, а потом Дварг-а-Стонстоун налил еще по стакану самогона, и произнес:
   - Давай выпьем за наше понимание и сотрудничество.
   - Давайте...

***

   Когда наступило утро Лёд проснулся на холодном полу с дикой головной болью. На его кровати все еще храпел Дварг-а-Стонстоун. На столе стоял пустой бутыль и два стакана. На столешнице стола было вырезано сердце в котором красовалось лишь одно слово, имя "Арин".
   - Черт побери, что здесь было вчера? - Тихо произнес вольный рыцарь, держась за больную голову и, посмотрев на все еще храпящего старика, решил пойти поправить здоровье.
   Выйдя из своей комнаты Лёд пошел длинным коридором, но не успел он пройти и пары шагов, как встретил Лану. Рядом с ней стояла ее рабыня.
   - Где вы были? - Спросила девушка-маг.
   - У меня были важные дела. - Сухо ответил ей Лёд, стараясь не дышать перегаром.
   - У вас не важный вид.
   - Ночью у нас был сложный разговор с лордом Дваргом.
   Лана, все таки, учуяла запах перегара и, отмахнув от себя вонючий воздух, ехидно произнесла:
   - Я чую...
   - Миледи, давайте вы не будете измываться надо мной, а я не скажу, куда вам следует идти...
   - Вы, вольные рыцари, всегда такие хамы?
   - Нет, только тогда, когда нас с похмелья заставляют выслушивать нотации каких-то магов. Лучше скажите, когда начнутся похороны Дарга?
   - Они были неделю назад...
   - Что?! Я убью этого чертового старика! Только сперва похмелюсь.
   Лана посмотрела на свою рабыню.
   - Длань, распорядись, что бы нам принесли вина.
   - И найдите мне Тринадцатого.
   - Кого? - Переспросила рабыня.
   - Того мальчишку, что приехал со мной.
   - Длань, позови Вэльда. - Уточнила своей подруге Лана.
   Когда девушка ушла, Лана, вновь, обратилась к вольному рыцарю:
   - А вы не хотите проститься со своим учеником?
   - Мертвые подождут. Они никуда не денутся. - Жестоко ответил девушке Лёд. - Сейчас важнее живые. - Вольный рыцарь развернулся, и побрел назад в свою комнату, бурча себе под нос: - Целая неделя, черт побери. Я точно убью этого старика.
   Лана пошла вслед за ним.
   Когда они вошли в комнату, старый лорд уже проснулся, и теперь стоял у стола, рассматривая вырезанное на столешнице сердце и вертя в руках пустой бутыль, глубоко о чем-то задумавшись. Увидев вошедших, старик посмотрел на вольного рыцаря, и произнес:
   - Что она сделала с тобой?
   - Ничего, мы просто общались. - Холодно ответил Лёд старому лорду. - Целую неделю.
   - Извини, я хотел тебе сказать об этом, но, похоже, что мы упились раньше. - Дварг-а-Стонстоун вновь посмотрел на "настольное художество", улыбнулся, и окончил: - Она пленила твое сердце, Лёд. Ты влюбился, словно двенадцатилетний мальчишка.
   - А разве можно влюбляться иначе? - Безразлично ответил вольный рыцарь, рассматривая свое "художественное творение". Лана стояла рядом.
   - Ты прав, - ответил старик, иначе влюбляться нельзя. Иначе -- будет уже не любовь.
   - Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? - воскликнула Лана, глядя то на старика, то на вольного рыцаря.
   - Вы уже освободили рабов в Армонгорде? - Спросил у нее Лёд, словно не расслышал вопроса девушки-мага.
   - Да.
   После этого Лёд посмотрел в глаза лорда а-Стонстоуна, и произнес:
   - Она сделала свой выбор, и должна знать правду. - Старый лорд лишь пожал плечами, и вольный рыцарь продолжил: - Когда вы освободили рабов -- настроили против себя всю Империю. Вскоре начнется война, ведь маги не простят вам этого. А ваша армия целиком и полностью состоит из рабов и простых людей, которые бросят оружие, как только в бой вступят маги.
   - Но у нас нет столько магов, чтобы противостоять Империи. - Воскликнула Лана. - Где их искать?
   - Нам не нужны маги, - вместо вольного рыцаря ответил лорд Дварг. - Мы покажем нашим воинам, что магов можно победить, даже не владея магией. Мы покажем, что в мире есть нечто сильнее магии. Что магия не всесильна.
   Лана удивленно посмотрела на старика.
   - И как вы собираетесь это сделать?
   В этот момент в двери постучали, и слуги внесли вино и легкие закуски. Когда они ушли, Лёд и Дварг-а-Стонстоун налили себе полные бокалы вина и, залпом осушив их, налили еще. Лишь после этого лорд Дварг произнес:
   - Ответ на столе.
   Лана еще раз посмотрела на пьяные художества вольного рыцаря.
   - Ар?н? - Удивленно прочла она.
   - арин. - Механически исправил ее ошибку Лёд.
   - И что все это значит? - Все еще не понимая, спросила Лана.
   - Если мы не ошиблись в своих догадках, вскоре вы сами все уведите. - Ответил ей старый лорд, допивая второй стакан вина.
   В этот миг в дверь вновь постучали, и в комнату вошли Вэльд и Длань.
   Лёд посмотрел на паренька, и спросил:
   - Как ты стал рабом?
   - Я проиграл бой.
   Вольный рыцарь еще некоторое время смотрел на паренька, и произнес:
   - Я видел как ты сражаешься. На турнире ты убивал противников, которые старше, сильнее и опытнее тебя. Ты даже смог победить того, кто должен был стать чемпионом. Я не верю в то, что ты мог проиграть бой, какому-то двенадцатилетнему молокососу. - Лёд налил себе еще вина. - Почему ты проиграл?
   Несколько мгновений Вэльд молча вспоминал события того далекого дня, а потом ответил:
   - В тот вечер в бою я встретился со своим лучшим другом -- вашим учеником. С Даргом. Он и Лана должны были быть вместе. Я отдал ему свою свободу.
   Лёд и Дварг-а-Стонстоун переглянулись, и вольный рыцарь произнес, обращаясь к рабу:
   - Ты будешь свободным. Уже этой весной. Я обещаю тебе это...
  *******************************************
   После того, как Первая Империя проиграла войну, в знак своего позора они приняли численную систему своих победителей, правда, из-за сложности языка Волков, были вынуждены заменить знаки их языка на свои буквы.
   В Империи среди рабов, вот уже несколько столетий ходит шутка, что императором становиться человек, не владеющий лучше всех магией, а тот, у кого самый толстый член.
   В даной системе исчисления числа разбиты на так называемые регистры, позначаемые символами A, b, c... При этом регистр А -- означающий также 0, записывается всегда с большой буквы, и есть обязательным в написании любого числа. Он означает окончание целого числа. В дробных числах, после символа А, записываются все дробные значения за обратными правилами записи. Например: А12'b1; 1''c2''3'A13'4''. Каждый регистр имеет три типа чисел ''- сотни, ' - десятки, число без сопровождающего знака -- единицы. При этом, нулевые значения регистров и типов не указываются, а попросту пропускаются. Таким образом привычное для нас число 2012 будет записано как 2b1'2A.
   "Аллахан -- имя верховного божества, создателя мира, Богов, людей, и других разумных у жителей Пустыни Восходящего Солнца. Подобные божества есть практически у всех религий Материка: в Империи это Луна (смерть) и Рада (жизнь); у Волков -- Творец; у эльфов -- Древний Предок; у Драконов -- Создатель; у орков -- Ненависный Бог; у Троллей -- Отец-Дуб; у Гномов -- Мать-Гора; у большинства людей -- Истинные Боги; у верующих и жителей Степи их единственный Бог -- Господь...

История народов Материка. Том 10. с. 765"

   Доунхарим -- столица Пустыни Восходящего Солнца.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"