Аннотация: Как ни странно - опять ночь. Все спят. За окном темно - ничего не видно. В такие моменты начинаешь задумываться, а существует ли мир там, за окном?
Родник.
Как ни странно - опять ночь. Все спят. За окном темно - ничего не видно. В такие моменты начинаешь задумываться, а существует ли мир там, за окном? Может это моё больное воображение, придумало всё то, что со мной приключилось сегодня. Может это какая-то игра, какая-то шутка. Я попадаю в мир придуманных, но не открытых правил, мне всё кажется неизведанным, неизвестным. Я окунаюсь в ночь, словно в синей мгле кончается вся моя прежняя жизнь и начинается новая, о которой я ничего не знаю. Наверняка могу сказать только одно: это не сон, - я не сплю, - и ещё одно - наверняка где-то за этой мглой - не спишь ты.
И мне чудится будто если настанет утро, то мир станет совсем другим - я больше не увижу привычного двора, привычных улиц. Изменится всё. Всё станет новым - таким, каким его ещё никто не видел. Интересно у тебя за окном мир изменится также или по другому?
Мне кажется, что однажды каким-нибудь ясным утром мир станет таким, каким я хочу его увидеть: сказочным, нереальным. Да, я слишком мечтателен. Зато порой выясняется, что благодаря своим иллюзиям я начинаю лучше понимать реальность...
...Я шёл босиком по тёплому извилистому каменному тротуару, торопясь успеть дойти до родника до того, как рассеиться утренняя дымка и последние капли росы соскользнут с листьев на землю.
Я не помню, когда случилась эта история. По-моему, сколько я себя помню, она всегда была со мной. Но это не значит, что я был тогда совсем ребёнком. Потому что ощущаю я себя, когда вспоминаю об этом точно также как сейчас. Не знаю, может это было со мной в предыдущей жизни, а может случиться в следующей, не важно. Мне просто удобней рассказывать в прошедшем времени, так как я уже давно свыкся с мыслью, что эта история реальна как я сам.
Позади была одна из многих ночей, в которые я так люблю помечтать. Ночь была тихой и чужой. Утро же было своим, приятным своей свежестью. Всё было как обычно... меня только сбило с толку, что камни тротуара не только не остыли за ночь, а вроде как стали ещё бархатней от сохранившегося вечернего тепла. Но тогда я не обратил на них внимания, хотя повторюсь - был приятно удивлён. Я спешил к роднику, так как какое-то внутреннее чувство меня туда подталкивало, нашёптывая мне, что там сегодня должно случиться что-то очень важное. Что-то, что я должен непременно увидеть. Я быстрой походкой проходил мимо одного поворота за другим. Меня переполняло чувство несоизмеримой ответственности, как будто от того, как я сейчас себя поведу будет зависеть вся моя жизнь. Это чувство окрыляло своей свободой, делало меня счастливым, но одновременно с ним смешивалась тревога неизвестности. Тем более сквозь утренний туман я не различал окружающей обстановки, словно шёл по незнакомым улицам. Но судя по тому, как я быстро и решительно поворачивал и прибавлял ходу на крутых спусках - я всё же знал куда шёл.
Помню запах сирени, возле которой я чуть не споткнулся об оставленный кем-то ещё с вчера большой зонт. Крупные прозрачные и оттого серебряно-синие капли влажно скатывались с него и оставляли на тротуаре тёмно-серые пятна разводов. Помню, переходил канал по горбатому мостику и случайно задел рукой белоснежно мраморного ягуара. Остановился, посмотрел через ограду и в гладком водном зеркале не увидел своего отраженье - лишь таинственную улыбку ягуара. Может я просто не обратил внимания, может фигура ягуара заслонила моё отраженье, не знаю, я очень торопился. Я так торопился, что думал только о том моменте, когда приду к роднику.
Выйдя за городские ворота, я припустился бегом, уже точно зная, что вся моя жизнь сегодня круто изменится, но, ещё не зная как. По обеим сторонам тянулся заспанный лес, то и дело овевающий меня мозаикой своих ароматов. Это благоухание не передать словами. Хотя, я бы, конечно, узнал его, почуяв знакомый запах. Но с тех пор я с ним не сталкивался. Лишь иногда в жаркий зной под сенью ельника я угадываю знакомые нотки прелой хвои, но тот запах был более приторно-сладким и щекочущим нос, как свежеочищенный апельсин. Добежав до каменных россыпей, покрытых одинокими, но гордыми лишайниками и мхами, я остановился перевести дух. И только сейчас заметил, что с самого утра не слышал ни одного звука: ни шороха, ни шёпота. Теперь мои мысли о роднике стали перебиваться мыслями о тишине, которая меня окружала. Я вышел на тропинку вдоль высокого отвесного обрыва и закричал...
Я застыл в оцепененье - этого не может быть! Но сколько я не силился, сколько не кричал - всё повторялось вновь и вновь. Я слышал собственный крик, но в тоже время явственно ощущал, что его не существует, что вокруг всё та же всепоглощающая тишина. Сначала я просто не мог поверить в случившееся, потом меня начал охватывать ужас. Весь мир был абсолютно молчалив. Я нёсся по тропе, разбивая в кровь босые ноги, и кричал. Падал, плакал, ругался, вставал и снова бежал - и всё это в невыразимо прозрачной тишине. Как же так, как могло получиться, что всё-всё, что есть на свете не может слышать другого? Отчего всё так неизбежно спокойно? Отчего никто не стремиться услышать другого? Почему мне так невыносимо от тишины? Почему нет рядом никого, кто мог бы тебя услышать? Я думал, что даже если есть Бог - он также глух, как мир им созданный. Но зачем же верить в глухого Бога? Я чувствовал себя безумно одиноким в этом глухом мире, который даже не старался быть услышанным. Я вопил от боли растерзавшей мою грудь. Но не мог, не мог слышать даже собственную боль.
Я упал на колени, хватая ртом обжигающий нёбо воздух. Минуту назад казавшаяся упоительно мятной утренняя свежесть теперь обжигала как кипяток. Мне кажется я начал сходить с ума, как вдруг... ...УСЛЫШАЛ ! ! !
Родник журчал перекатистыми трелями будто нараспев. Нехотя, всплески воды становились то громче, то тише. Но неизменно они были слышны! Захлёбываясь в своём бормотании, родник существовал - и я его слышал! Я затаил дыхание, боясь потерять звуки родника, боясь его не услышать.
Я так рыдал и смеялся вне себя от счастья!
Я слышал, как я смеюсь, как я плачу!
Я знал, родник тоже слышит меня!
Я не как не мог уловить в бурлящем потоке своё отраженье. Но я его и не искал - я знал оно существует. Потому что оно кому-то нужно, потому что кто-то хочет его видеть... Родник перетирал моё отраженье своими потоками, словно сотней ладошек и никак не мог досыта насладиться мной. Мне стало так смешно, что я стал плескаться в него водой, пытаясь дать ему как можно больше себя. Мне даже показалось, что он зажурчал ещё игривей, разбрасывая вокруг пенистые брызги...
Это не сон - это явь. Я не помню, кричал ли я тебя с того обрыва. Наверное, кричал... я больше ничего не помню...
Но каждый раз выходя из дома по утру, я вспоминаю эту историю и прислушиваюсь, не изменился ли мир?