Аннотация: Что случится, если Великое Равновесие Сил в отдельно взятом мире нарушится и одной из сторон придется поставить все души адептов на кон, на последний шанс добиться права на существование? Возможно, Высший проигнорирует просьбу, оставив мир в пучине кровавого безумия, а может и сжалится над смертными и предоставит шанс закончить противостояние. Вот только если для одних это шанс на выживание, то для других - полная и окончательная гегемония над всем миром. Жизнь и Смерть, Порядок и Хаос - две стороны одной медали, Судьба-злодейка частенько играет со смертными, кидая их души на чаши весов, словно пылинки. Так стоит ли противиться ей, когда целые народы покорно бредут по однажды проторенному пути? Легко сказать: "такова воля Высшего", но можно попробовать не подчиниться обстоятельствам и сойти с тропы, выбрать свою дорогу! Вот только согласится ли глас и мощь Высшего - Посланник на то чтобы смертный стал неподвластным воле Создателя?
Выбора нет!
Что случится, если Великое Равновесие Сил в отдельно взятом мире нарушится и одной из сторон придется поставить все души адептов на кон, на последний шанс добиться права на существование?
Возможно, Высший проигнорирует просьбу, оставив мир в пучине кровавого безумия, а может и сжалится над смертными и предоставит шанс закончить противостояние. Вот только если для одних это шанс на выживание, то для других - полная и окончательная гегемония над всем миром.
Жизнь и Смерть, Порядок и Хаос - две стороны одной медали, Судьба-злодейка частенько играет со смертными, кидая их души на чаши весов, словно пылинки. Так стоит ли противиться ей, когда целые народы покорно бредут по однажды проторенному пути?
Легко сказать: "такова воля Высшего", но можно попробовать не подчиниться обстоятельствам и сойти с тропы, выбрать свою дорогу! Вот только согласится ли глас и мощь Высшего - Посланник на то чтобы смертный стал неподвластным воле Создателя?
Глава 1.
Толстые железные прутья решетки с натужным скрипом поднялись под своды арки и где благополучно замерли. В десяти метрах от выхода стоял отряд воинов. Неполные три дюжины солдат.
Однако несмотря на то что проход был открыт воины не двигались, оставались в двух шереножном строю. Незаметно для глаз командиров воины слегка переминались с ноги на ногу, удобнее перехватывали древко короткого пехотного копья, водили плечами, проверяя правильно ли закреплен щит и ждали...
Сержант, возглавляющий отряд, сделал шаг в сторону, его примеру последовали капралы. Командир плавным быстрым движением вскинул меч в сторону ярко светящего светила и вскинул подбородок, да так высоко, что опустив взгляд можно было увидеть только кромку близких серых каменных стен цитадели.
Мысленно досчитав до трех солдаты вдохнули побольше воздуха и на одном дыхании гаркнули древний, как сама Империя, клич:
- К вящей славе Коруса!
Воины слегка ударили пяткой копья по брусчатке, вставая по команде "смирно", а капралы с сержантом убрали мечи в ножны, первые вернулись в строй, каждый к своему десятку, а сержант таки остался стоять в стороне, лишь развернулся лицом к строю.
- Воины мы выступаем в дальний дозор к границам Отечества. Не посрамим чести Пятого Гвардейского полка! Впере-ед шагом м-марш!
Отряд тронулся в путь и лишь один воин, не похожий на других ни обмундированием, ни тусклым светом глаз остался стоять на месте. Казалось он и не слышал, что говорил сержант и его это мало беспокоило. Впрочем стоит заметить, что и сержанту было наплевать на стоящего отдельно от шеренги воина. Матерый вояка с небольшим пивным брюшком даже не повернул в его сторону голову когда уходил вслед за отрядом.
И странное дело - решетка под аркой не опустилась, хотя отряд вроде как уже вышел и металлические прутья уже должны были оказаться в каменной выемке пола....
Сам же неизвестный продолжал стоять на месте, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Ветерок гуляющий по двору с радостью играл с бардовым плащом воина, края которого закрывали отвороты потертых, но все еще крепких ботфорт, а тесемка крепилась на шее поверх кольчужного ворота соединенного с пластинчатым доспехом, закрывающим не только тело, но и руки - до локтей и верхнюю часть бедер. Подпоясывал доспех сыромятный широкий ремень из-под которого сиротливо торчали кожаные рукавицы, а рядом с ними почти незаметно торчал не нарочно скрытый краешек рукояти длинного кинжала.
Везде сунул свой любопытный нос игривый ветерок, и только ежик светло-русых волос остался без внимания - такие короткие волосы даже под ураганом не пошевелятся, куда уж простому дуновению!
Но воину было глубоко на это наплевать, он крепко сжимал длинную рукоять боевого молота и смотрел вдаль поверх стен цитадели. Сколько еще он мог бы так простоять? Минуту, а может и час? Неизвестно...
- Господин, вам пора.
К воину подошел молодой послушник в длинном темно-сером балахоне с резным посохом в руках. Пареньку было вряд ли больше тринадцати - четырнадцати лет и было видно, что посох у него сделан явно на вырост ибо возвышался он над головой послушника локтя на два, не меньше.
Воин сморгнул, встряхнул головой, прогоняя наваждение и уставился на посох.
- Солдаты Коруса уже вышли, - почтительно, но настойчиво сказал парень.
- Я видел, не слепой, - резко ответил воин и тут же, чуть мягче добавил. - Тебя наставник Шир прислал?
- Да. Вот возьмите.
Послушник протянул воину походный мешок с лямками.
- Там все? - встряхнул его воин, демонстративно, возле уха будто хотел услышать по звуку, все ли положили или чего-нибудь забыли.
- Эликсиры и припасы, как и обещано, - поклонился юнец.
Воин хмыкнул и не говоря ни слова развернулся и бодрой походкой двинулся по Западному тракту, следом за ушедшим отрядом. На ходу он забросил за спину котомку, дико смотрящуюся на фоне бардового плаща. Молот же удобно примостился на плече - и ударить в случае внезапной атаки можно быстро и нести не тяжело.
Он не повернулся когда за спиной ударила в каменные пазы многопудовая решетка и продолжал идти быстрым шагом по вымощенной из крупных рукотворных плит дороге, глядя в далекие спины марширующих солдат.
- Безумный мир, безумные люди и я походу тоже безумен, - произнес воин в пустоту. - Угораздило же Посланника оказаться в моем городе...
Предрассветные сумерки. На темных улицах города никого не было.
В одном из спальных районов города притулилась областная больница, принимающая под крыло всех страждущих и немощных. Это была серая сильно обветшавшая квадратная бетонная коробка, в которую впихнули около тысячи человек и благополучно о них забыли.
Серость и убогость - наверное, именно этот критерий был поставлен перед архитектором, выполнявшим данный проект, иначе, как тогда объяснить уродство больницы? Впрочем, нас сейчас не волнует то, как выполнялась стройка, как и имя того, кто создал "творение".
Фонарные столбы, освещающие улицы мерцали тусклым песочным светом, но от чего-то никак не могли перебороть физику и продолжали мерцать.
Невдалеке от больницы появился мужчина преклонных лет, неспешной походкой туриста он шагал по мощеному тротуару унылой змеей вьющегося между слипшихся домов. Он не обращал внимания ни на вялый скулеж дворовых псов, разбегавшихся при его появлении, ни на мусор, в изобилии раскиданный по пути.
В руках мужчина держал аккуратную трость с набалдашником в виде головы волка с янтарными глазами-топазами, а на его лице застыла едва заметная улыбка. И лишь темно-карие глаза были холодны, как арктическая стужа. Но никто не мог оценить столь необычного человека...
Господин целенаправленно шел к больнице, что-то высматривая в окнах палат. Однако больные отдыхали, исцелялись силой сновидений. Мало кто знает, что в областной больнице давно не практикуется забота о пациентах, неквалифицированный персонал больше полагался на возможности организма, чем на лекарства. Да и признаться честно, половина фармацевтической продукции, поступающей в город, была поддельной и представляла собой смесь витаминов, кальция и минеральных солей.
Между тем мужчина подошел к двустворчатым дверям: ржавые петли, не видевшие смазки со времен первого гвоздя вколоченного в их дырки, вопреки здравому смыслу бесшумно отворились. Нелепая охрана - пожилая старушка, одухотворенно смотрела десятый сон, причмокивая морщинистым ртом. В ее каптерке, скрытой от людей мутным стеклом, шумел маленький телевизор.
Не глядя на старуху, господин с тростью, мерно ударяющуюся о кафельный пол, прошел к лестничной площадке, подождал, пока гудящий трос спустит лифт. Не думая о надежности конструкции, он безбоязненно вошел в маленькую кабинку, в углу которой чья-то заботливая рука аккуратно сложила пирамидку из шести стаканчиков с анализами.
Стальная коробка поползла вверх, минуя второй и третий этаж, замерев на четвертом, предпоследнем этаже. На нем располагались палаты тяжелобольных пациентов, чье состояние вызывало серьезные опасения. Окинув взглядом длинный коридор, господин, хмыкнул и уверенной походкой направился к дальней палате, рядом с которой мерцала настольная лампа дежурной медсестры, спокойно спящей на кровати рядом с дверью.
Дойдя до кровати, странный человек перехватил трость за середку штафа и легонько взмахнул набалдашником в сторону прохода. Топазы в голове волка вспыхнули и кровать отбросило в сторону, завертевшись, она стукнулась о стену. Однако медсестра даже не шевельнулась.
Больше не отвлекаясь, неизвестный посмотрел на дверь палаты, верхнее стекло которой было удачно вымалевано белой краской, после чего вновь направил трость в ее сторону. "Мраморный" луч ударил в ручку, в замке громко щелкнуло, и фанерная преграда тихо отворилась, открывая убогое убранство палаты. В небольшой комнате стояла одна кровать, в углу замерла перекосившаяся от времени тумбочка, размалеванная давним постояльцем зубной пастой, навечно впитавшейся в пожухлую мебель. И все. Ни стульев, ни стола, ни бельевого шкафа.
Ухмыльнувшись, господин подошел к постели. На ней лежал молодой мужчина, его тело еще недавно было полным сил, а сейчас от него остались кожа да кости - он умирал. Лица больного видно из-за вороха бинтов не было видно, лишь на краю проглядывалось небольшое алое пятно, засохшее давным-давно. Складывалось такое впечатление, что бинты никто не менял с того самого времени как их впервые наложили. Постояв, господин поставил трость рядом с кроватью, расстегнул пуговицы невзрачного серого пальто и сел рядом с больным.
Парень умирал. Молодой организм не выдержал душевной травмы. Почему так происходит, никто из врачей не знал, ведь колотые раны мужчины не смертельные. Между тем господин снял с рук черные кожаные перчатки, приложил холеные ладони к тряпкам на уровне лба и едва слышно шепнул: "Мил нер Ус" прикрывая глаза....
Вечер.
Широкая улица освещалась редкими фонарями столбами. По ней быстрым шагомшел молодой человек, в руках у него была небольшая сумка с бьющимися друг о друга железными банками. Метрах в пятидесяти от него шел старик с маленькой котомкой, за ним не спеша, шли двое крупных парней, весело смеющихся какой-то шутке.
Внезапно чуть спереди старика затормозила старенькая "шестерка" из нее лениво вылезли трое, они были одеты в спортивные костюмы, заправленные поверх туфель, а на головах прикрывая плешивые макушки сидели кепки. Двое молодчиков, небрежно идущих за стариком прибавили шаг и чуть ли не бегом скрылись в ближайшем проулке, слыша в спину насмешки.
Идущий сзади ветерана молодой мужчина перехватил поудобнее сумку и ускорил шаг, чтобы не было заметно со стороны, он сместился ближе к деревьям, прячась от света тусклых фонарей. Между тем троица окружила старика и что-то начала требовать, пихая его друг другу. Ублюдки наслаждались вседозволенностью. Однако что-то пошло не так и старик, изловчившись, ударил одного из них в лицо, от неожиданности тот отступил, зацепился за тротуар и упал на брусчатку. Удивленно поднеся руку к губам, упавший бандитувидел на пальцах алые капли. Истерично, будто базарная баба он выкрикнул пару слов подельникам. Те перестали ухмыляться и со всей силы ударили немощного старика в живот, с одного удара опрокинув на мостовую. Шакалы били старика ногами, не разбирая, куда бьют, вкладывая в каждый удар всю силу.
Не выдержав, молодой человек бросился вперед, достав банку консервов он метко запустил ее в затылок ближайшему бандиту. Удачное попадание вырубило его на пару минут. Не успевая достать новый снаряд, парень бросил всю сумку в руки второго, тот на рефлексах поймал ее, а мужчина не останавливаясь с разбегу ударил его с двух ног, отшвырнув на пару метров. Парень без размаха ударил третьего в живот, но удар получился неудачным, кулак соскользнул по ребрам, чем и воспользовался бандит уверенно перехватив руку. Костяшки ублюдка с силой ударили в скулу парня. Его голова слегка дернулась в сторону, бандит попытался повторить удар, но защитник ветерана увернулся от кулака и вывернулся из руки. Подпрыгнув парень схватил бандита за голову и со всей силы ударил ему лобной костью в переносицу.
Третий бандит, оклемавшийся после удара банкой, поднялся на ноги и хотел что-то сказать, но сразу упал на брусчатку, получив ногой в промежность. Не говоря ни слова, парень наклонился над противником и как бездушная машина начал избивать врага, превращая лицо в кровавое месиво, алые капли разлетались в стороны, орошая зеленую брусчатку мостовой. С каждым новым ударом сопротивление урода, напавшего на старика ослабевало. После десятка ударов он затих и шевелился только под новыми ударами. Избиение происходило на глазах у охающего от боли старика.
Однако, отдавшись всецело ярости, мужчина не увидел, как к нему со спины подошли два подельника троицы, вылезшие из "шестерки" с битами в руках. Коротко взмахнув, один из них с размаха пробил в затылок парня. Упав на мостовую, парень попытался встать, но руки вопреки воле разъехались в стороны и он повалился на брусчатку, чувствуя как по шее стекает теплый ручеек крови. Оставшиеся на ногах помогли подельнику прийти в себя и подошли к лежащему парню. Один из них без размаха ударил ногой его в лицо, разбивая губы и выбивая зубы. Размахнувшись, второй бандит ударил битой промеж лопаток, вновь опрокидывая того лицом на пыльную мостовую.
-Ты тварь умрешь, но не один, а вместе с этим стариком, как в назидание всему вашему племени, чтобы знали, кто хозяин этих земель!- ощерился предводитель шайки, глядя в глаза парня.
Его кровь текла по подбородку, заливая светлый тонкий свитер. Пара оклемавшихся жителей востока не спеша, подошла к старику, подняли его на колени. Тот, что был поменьше ростом, схватил ветерана за седые волосы и дернул их назад, обнажая сморщенную стариковскую шею.
-Вы даже своих отцов защитить не в состоянии! Так зачем вам топтать землю, ответь мне червь?- спросил главарь, улыбаясь желтыми щербатыми зубами глядя на лежащего в собственной крови мужчину вступившегося за ветерана.
Взглянув на деда, главарь закинул руку за спину и плавным движением извлек из ножен кривой стальной кинжал. Мелькнул серый росчерк, и на горле старика появилась набухающая алая полоска, из которой через мгновение потекла кровь. Все произошло так быстро, что старик не понял, что случилось, падая на мостовую со стекленеющим взглядом.
-Суки!!- заорал парень, вырываясь, из рук, со всей силы двинув одному из них локтем в солнечное сплетение, от чего тот упал на брусчатку, хватая воздух ртом.
Однако дальше парень не успел ничего сделать, пара ударов битами, и он вновь упал на мостовую, было слышно, как хрустнула кость в правой руке.
-Это хорошо, что ты не такой как те помои,- бросив презрительный взгляд в сторону проулка, с удовлетворением заметил главарь бандитов.
Подхватив его под локти, бандиты поставили парня на колени, предварительно пару раз ударив его в живот, сбивая дыхание. Рядом играя ножом стоял главарь. Избитый вяло трепыхался, силясь вырваться, но получил еще один удар в голову и безвольно повис на руках.
-Держите крепче,- приказал главарь, хватая парня за волосы, слегка поворачивая голову вбок.
Мгновение, серый росчерк и защитник зашелся в животном крике. Но сразу захлебнулся от новогоудара. Его левое ухо лежало на мостовой рядом с ним, плечо залила алая, почти черная кровь, не дожидаясь пока он, истечет кровью, главарь взял у одного из подручных раскаленный докрасна железный лист размером со спичечную коробку, мотнув головой, чтобы тот убрал вытащенную бензиновую горелку. Держа щипцами раскаленный лист он приложил его к ране, мгновенно прижигая кровь. Кровь зашипела, запенилась, а молодой мужчина потерял сознание от боли, он не видел и не чувствовал как два раза мелькнул серый росчерк кинжала, срезая второе ухо и сломанный нос, и каждый раз после отсекания частей шло прижигание.
Главарь решил "пощадить" парня, оставив напоминание на всю жизнь...
...Открыв глаза, господин с тростью хищно улыбнулся, черные глаза, будто сама Бездна смотрели на умирающего человека без тени сожаления. Его душа не могла смириться с тщедушной слабостью тела, вытягивая последние крохи жизненной силы в борьбе с самим собой.
Взяв трость, неизвестный направил навершие на умирающего. Луч ударил в грудь парня, мгновенно испепелив одеяло, трость в руке странного господина описала полукруг. Стены больничной палаты полыхнули голубым пламенем. Горело все: что могло гореть и что гореть в принципе не должно было. Бетонные стены не выдержали жара пламени и кое-где осыпались серой крошкой, грозя развалиться в любой момент. Через пару минут опорная стена покрылась трещинами, неизвестный продолжал стоять рядом с кроватью. Он не чувствовал жара и с любопытством наблюдал за обугливающимся телом. Парень из последних сил беспомощно скреб тлеющее одеяло, еще не зная о том, что все это тщетно.
-Хороший экземпляр. Упорный,- счастливо улыбнулся господин, истаивая в воздухе.
Вместе с ним пропал и сгоревший труп, а через пару секунд после исчезновения крыша больницы осела, подгребая под собой опустевшую кровать...
Глава 2.
Небо, затянутое уже больше недели серой хмарью почти не пропускало солнечные лучи, погрузив этот край болот и лесных озер в долгую сырую спячку, кончающуюся только с приходом зимы и жарких деньков лета. Все остальное время хмурая погода не желала радовать обитателей этих земель, что в свою очередь внесло немало особенностей в жизненный уклад области.
Здесь не было больших городов, ну а те что были больше походили на форты - обнесенные бревенчатой стеной, низкие приземистые, словно грибы, они быстро вырастали и столь же быстро исчезали. И винить в этом природу никто не собирался, хватало других причин, а самой злободневной и настырной из них была - наги. Народ змеелюдей предпочитавших сырость серого сумрака солнечному свету и затхлую теплоту вечных болот - просторам равнин.
Наги одни из немногих народов не принявшие ни одну из сражающихся сторон, ни империя Корус, ни королевство Талл не смогли склонить змеелюдей к союзу. Те предпочитали оставаться враждебно-нейтральными, редко, очень редко отпускающими посланников великих держав и частенько совершающие разбойничьи рейды в приграничные земли.
Именно поэтому рядом с землями наг нередко встречались черные проплешины выгоревших форпостов, причем подобное происходило на всех территориях коим "повезло" оказаться рядом с болотистым краем змеелюдей. И неважно в какой стране, материке жили наги - везде происходило одно и тоже.
Многие ученые мужи империи Коруса подозревали, что все болота наг связаны между собой тоннельными переходами, похожих по принципу действия на телепорты, правда подводные. Такие выводы ученые сделали после того как выяснили, что порой в трех из десяти случаях в набег шла не банда численностью в полтысячи воинов, а целая армия, насчитывающая до пары десятков тысяч бойцов. Удивительно если учесть, что в тех местах проживало не больше десяти тысяч особей, половина которых старики и дети.
Возможно очередное выгоревшее пятно не вызвало бы удивления, если бы рядом с ним нашли следы змеелюдей, но вот то что форт уничтожили люди - было из ряда вон выходящее. Подобного в этих краях не случалось триста лет - с самого момента присоединения Приграничья к империи.
Правда надо заметить, что на сей раз, вместо знамен с белым журавлем на древках колыхалась опутанная черной лозой гадюка...
По еще теплому пепелищу шагали ровные шеренги закованных в серую бронь солдат. Их было чуть больше полутора сотен - немного, даже для этих краев, но судя по предельно сосредоточенным лицам, уверенности в глазах - каждый из них стоил трех, даром что все участвовали не в одном десятке сражений. Выйти против такого солдата лицом к лицу решится далеко не каждый.
Отряд шел дальше, оставляя за спиной одно лишь разрушение.
Кое-где над сгоревшими остовами бревенчатой стены и домов вился густой сизый дымок, растворяющийся в мокром густом воздухе. Казалось еще немного, и разверзнутся хляби небесные, гася маленькие костерки, туша тлеющие угли - так сильно было ощущение приближающегося ливня, но почему-то небо не спешило смывать следы деяний разумных.
Форпост империи захватили вчера на закате, ночью - разграбление и рано утром начался ожидаемый пожар, охвативший бревенчатые стены и постройки за полчаса, к утру от маленькой крепостницы осталась куча прогоревших бревен и горы пепла. Впрочем талльцам было наплевать на все кроме себя и приказов отдаваемых кровожадным командиром.
Отрядом, насчитывающим сто семьдесят воинов, командовал высокий худощавый офицер, облаченный в плотно подогнанный по его фигуре мелкочешуйчатый доспех темно-зеленого цвета, на голове у него был продолговатый двурогий шлем, прикрывающий скулы, лоб и щеки. В руках командир держал два кривых кинжала с клинками длиной чуть больше локтя, если присмотреться можно заметить алые разводы на кончиках - кровь врагов еще не вытерта или же въелась до такой степени, что уже и не оттирается.
Эллидан Кровавый Террор - проклятье и благословение королевства Талл. В армии не так много Славных имен, выбитых на площади Трех Храмов в столице королевства. Титул Кровавого Террора навевал ужас на врагов, заставлял жалко трепыхаться сердца в ожидании мучительной смерти. Непросто добиться высокого звания, о как не просто!
Кровавый Террор стоял возле одной из горок пепла и задумчиво смотрел на оскалившийся ровными жемчужными зубами череп рядом поблизости валялся простой булатный обруч и две закопченные секиры изредка поблескивающие алым. Отряд Эллидана уходил дальше по тракту, к болотам - землям наг, но он не обращал на них внимания.
Можно сказать, что Террор сейчас испытывал чувство, напоминающее сожаление - чего с ним никогда не было - по воле случая в этом форте оказался давний враг Эллидана - один из егерей имперского храма Очищения. В последние минуты жизни егерь Рексар Могучий казался несокрушимым - до той поры пока с ним не сразился Террор...
Кряжистые гномы, остатки некогда несокрушимого хирда Железного кулака из последних сил пытались сдержать рвущихся в брешь талльцев. Может, гномам и удалось бы сдержать напор, вот только низкорослых воителей было всего полтора десятка и перекрыть всю дыру они не могли, особенно когда через стены полезли королевские штурмовики.
Положение защитников форпоста становилось с каждой минутой все хуже - лучников выбили три из четырех, стена того и гляди раскатится, а напор врага не ослабевает. Выручал командир-егерь, успевающий метать зачарованные топоры и одновременно отдавать приказы своим ручным зверушкам: соколу и кабану переростку. С нечеловеческой силой и ловкостью Рексар носился по стене, выкашивая всех подвернувшихся под удар его огромных секир.
Егерь словно сросся с оружием, ухитряясь атаковать и защищаться одновременно. Он прыгал в гущу боя - помогая отчаявшимся, выигрывал время для перегруппировки и тут же бросался в новую сечу, вселять уверенность в сердца имперских солдат.
Но как бы не был хорош Рексар - в одиночку изменить исход штурма он не мог, только замедлить взятие. Впрочем офицер-егерь, оставленный со своей полусотней задержать врага не видел падения крепости, просто не успел.
Перед Рексаром Могучим появился, словно из-под земли, высокий сухонький воин дроу в темно-зеленом доспехе с парой кривых кинжалов.
- Здравствуй, Рекс! Давно не виделись - оскалился Эллидан, поигрывая кривыми кинжалами в руках.
- Отрыжка Бездны пусть тебе здоровьица пожелает, нечисть! - слегка усталым, но по-прежнему грозным голосом ответил ему Рексар.
- Какой пример ты подаешь своим воинам, егерь? Где учтивость и благородство? - язвительно заметил Террор.
- С вашей породой нужно без политесбиться, разве только секиры не забывать подтачивать...
Рексар без подготовки прыгнул на врага, нанося сокрушительный сдвоенный удар боевыми топорами, под углом так чтобы захоти Террор увернуться и не смог. Лезвия, соприкоснувшись с плотью врага на мгновение затормозили и ... ударились, выбив сноп искр друг из друга.
- Как так? - изумился егерь.
- С прошлого раза много воды утекло, любезный друг, - прошептал прямо в ухо Рексу Кровавый Террор, загоняя один кинжал ему в подмышку, а вторым ударяя точно по шее.
Но если первый кинжал вошел в тело с легкостью, то второй соскользнул со стального воротника, невидимого под накидкой. Но участь егеря была уже предрешена - третьим ударом Эллидан все-таки снес ему голову...
Перед смертью Рексар боковым зрением заметил что справа от него стоит расслабившийся и совершенно не готовый к бою Террор, в такой же позе, как и пару секунд назад.
"Ккка-ак?!" - подумал егерь, прежде чем его голова покатилась по утоптанному земляному полу форта.
Тело грозного воина мгновение стояло на ногах, а затем рухнуло, заливая все почти черной кровью. Эллидан же резко взмахнул клинками, скидывая веер алых капель наземь и спокойно зашагал к загорающейся центральной башне, в которой засели не меньше дюжины лучников...
- Повелитель.
В трех шагах от Эллидана, опустившись на одно колено, склонив голову в шлеме-шишаке, стоял молодой талл. Стоит заметить, что таллом может быть любой из народов, вошедших состав королевств и вставших под знамя гадюки обвитой черной лозой.
Талльцем мог быть как человек, так и орк, дроу, сатир, тифлинг, гоблин или некролит. Последние вовсе представляли собой жалкое подобие жизни, самое удивительное их создали имперские кудесники для борьбы с войсками королевства Талл, а теперь их же порождения выступают против них самих. Удивительные фортели иногда выкидывает Судьба. Недаром королевство всегда привечало тех кого отринула империя, используя малейший промах могучего государства в свою пользу.
Солдат, отвлекший командира, принадлежал к малочисленному народу тифлингов - дальних потомков демонов, когда-то бродивших по землям Хаминкура. Этот народ отличался от людей более темной кожей: в красноту или в желтизну, кроме того тифлинги были выше и плотнее, обладали немалой силой, часто в их крови просыпалась память далеких предков, даруя почти угасшие возможности к демонической силе.
Характерной чертой в армии Тала было полное подчинение младшего чина старшему. Абсолютное. Рядовой не мог ослушаться капрала, а сержант - капитана. Иерархия строилась жесточайшим образом повязывая всех единым полотном заклятия магии крови. Недаром присягая Гадюке у каждого воина брали немного крови. И лишь поднимаясь по воинской лестнице воин имел возможность освободиться от опеки сверху. Чем не повод рьяно тянуть солдатскую лямку?
Мощный тифлинг, стоящий на одном колене рядом с худосочным дроу смотрелся забавно и донельзя колоритно, кто-нибудь мог бы даже улыбнуться, правда несчастный глупец проил бы после этого недолго. Каждый знал, что Кровавый Террор скор на расправу, а уж убить с десяток тифлингов ему не составит труда, подобное уже случалось три года назад, когда на полусотню потомков демонов накрыла проклятие имперских магов.
Проклятая кровь взыграла столь сильно, что даже пересилила клятву верности и подчинения, превратила их в безумцев. Неудержимых, крайне опасных безумцев.
В ту пору Эллидан, еще не получивший титула Кровавого Террора, оказался вместе с сотней копейщиков на острие атаки полусотни безумцев и ... выстоял, лично убив тринадцать тварей.
Но это было тогда, теперь же, Эллидан был сильнее, обладал некоторыми скрытыми способностями и являлся к тому же полноценным боевым генералом, водящим в бой не одну тысячу солдат!
От Террора ничто не могло укрыться, в том числе и почти незаметный облегченный вздох краснокожей детины с зелеными буркалами. Понять солдата можно было - командир мог убить просто из-за плохого настроения - бывали случаи. Исключением среди всех был разве что капитан-сатир: невозмутимый, непробиваемый, как копыто буйвола и необычайно преданный - лично Эллидану.
Сатиры вообще то удивительный народ, разделившийся на два полюса антагонистов. Первые спокойны и дисциплинированы, в большей степени меланхоличны, вторые дики и необузданны. Первые отлично уживаются в королевстве с другими народами, а вторые не воспринимают никого кто не принадлежит к их виду и обитают в глухих лесах, фанатично охраняя свой ареал обитания.
Иногда бывает так, что среди антагонистах рождаются противоположности: кто-то не уживался в лесу, ища чего-то большего, а кто-то наоборот убегал прочь от цивилизации в глухомань...
Вот и сатир Брода оказался изгоем среди затворников. Трудно сказать как бы сложилась судьба молодого сатира, не подоспей патруль королевских мечников, когда Кровавая Мать - гигантский арахнид уже занесла над спеленным сатиром сжала, готовясь вогнать в него разъедающую плоть кислоту. Скорее всего не успей мечники отбить кокон у паука-переростка и в Мрачном лесу стало бы на один скелет больше.
Стоит ли говорить, что Брод стал вечным должником и верным слугой своему спасителю - Эллидану, возглавлявшему тот отряд? Более того, Брод оказался незаменимым помощником и отличным воином, правда в сравнении со средним ветераном-мечником.
Приложение.
Хаминкур - мир, где происходят описываемые события. На момент повествования доминирует темная сила, близкая к абсолютной победе.
Знамя империи Корус - раскрывший крылься журавль.
На знаменах королевства Талл изображена опутанная черной лозой гадюка. До объединения всех земель королевство имело герб в виде сокрытой наполовину облаками луны. Именно поэтому старейшие полки имели на знаменах старый герб, как знак признания заслуг и доблести.